Расставание перед опасным заданием, когда не знаешь, вернешься живым или нет, всегда тягостно. Тем более, когда оставляешь в опасности близкого друга. Именно здесь, в сложной обстановке, у молодых офицеров проснулось по-настоящему сильное, всегда готовое претвориться в действие чувство товарищества, взаимной спаянности. Они стали друг для друга дороже, чем братья.
Демаков долго смотрел вслед Володе Кушнареву, шагающему по пустынной дороге к своим подчиненным. Сейчас он казался совсем маленьким под огромным шатром неба.
До точки, указанной Федяшиным, Александр предполагал дойти до двух часов пополудни. И хотя дорога уже свернула из долины, горные кручи еще не подступили близко к ней. Местность до самого разрушенного кишлака была открытой. Здесь раньше дехкане возделывали землю. Но сейчас на делянках никто не работал, словно вымерло все. Демаков вел взвод осторожно, хотя знал, что душманы вряд ли попытаются напасть днем да еще на хорошо просматриваемой дороге. У них другие повадки — шакальи, действовать в открытую бандиты не решаются. Все же охранение двигалось далеко впереди. И сам Александр, разговаривая с Валиевым, зорко осматриваясь вокруг, ничего не упускал из виду. Правая рука офицера крепко сжимала цевье автомата, другой рукой он время от времени вытирал носовым платком пот с лица. Солнце уже растопило утреннюю прохладу и теперь не гладило, а пекло.
— Так, говорите, у вас морозит? — обратился лейтенант к солдату, с трудом представляя, что где-то еще лежит снег, а по утрам стоят морозы.
— Вроде так, — закивал головой Фердинанд. Пот ручьями катился по его лицу, на спине выступили мокрые пятна. — Только я уже вторую весну вдали от дома. Может, и у нас потеплело. Говорят, на всей планете климат становится мягче.
— Возможно, — поддержал разговор Демаков, хотя понимал, что сколько о погоде ни разговаривай, она все равно не изменится. Помолчав, спросил Валиева: — После службы домой поедете?
— О чем вы? — повернул к нему голову солдат.
— Домой, говорю, после службы поедете?
— Месяц у родителей поживу, а потом слесарничать на КамАЗ пойду, — как о давно решенном доверительно сказал Фердинанд.
Лейтенанта радовало откровение Валиева. Над фамилией этого солдата в своем дневнике он давно поставил вопросительные знаки. И если у других они со временем исчезали, то Фердинанд загадывал загадки до сих пор. Память услужливо воскресила первую встречу с ним.
Комментарии к книге «Последняя граната», Виктор Николаевич Светиков
Всего 0 комментариев