Каждый год, каждую осень я начинаю писать одно стихотворение и никак не могу его закончить. И каждую новую осень — ну что я за человек? — влюбляюсь в какую-нибудь женщину, странную или не очень, но, как правило, странную. Я знакомлюсь с ней, когда с кленов уже вовсю падают листья с невысыхающими капельками дождя на сырую, грязную землю. Это случается в огромном древнем парке, в его дальнем безлюдном уголке, незадолго до наступления темноты. Я не помню, что я ей говорю, что она говорит мне, не помню, с чего начинаются такие знакомства. Перед глазами стоит только одна картина: мы медленно идем по аллее — спешить некуда; как нам кажется, вглубь, дальше от города, но аллея всегда как-то незаметно для нас сворачивает и рано или поздно мы оказываемся на знакомых улицах, по которым ходят такие же люди, как и год назад, ездят такие же автомобили — что же удивительного, ведь время остановилось, и нет смысла выяснять, насколько давно; в храме идет служба, и верующие произносят те же молитвы, что и вчера. Все равно. Может быть, я просто наивен, но мне кажется, что очень важно не втаптывать ногами опавшую кленовую листву в грязь мокрых тропинок и аллей…
Мы проходим старыми улицами, на которых помнишь каждую трещинку в асфальте — можно идти по ним с закрытыми глазами, можно просто так идти по ним и спать, даже наверно видеть сны (когда-нибудь мы обязательно попробуем это сделать), а в город без приглашения входит вечерний ветер, дующий с моря, ветер, прогоняющий надоевшую бессонницу и приносящий раннюю мглу. Нам нужно пройти через весь город — я живу в противоположном конце. Мы идем, едва касаясь ладонями, почти нечаянно, и молча ждем, когда где-то на середине пути зажгут электрический свет. Мы хотим и не хотим этого момента: не хотим потому, что это нарушит наше безмолвное наслаждение друг другом, мы перестанем быть самими собой и будем принадлежать только городу; хотим потому, что свет прогонит тьму — день еще не кончился, ведь правда?
И наконец мы дома. Окно совершенно черное, и в нем отражается яркая желтая лампа-медуза. Мы пьем чай. Мне смешно… Чем могут еще заниматься двое людей в такой вечер?..
В осенней огненной листве…Утром… Я брожу по дому, расшвыривая ногами свои черновики, пустые пачки из-под папирос и всякий хлам, и бормочу себе под нос:
Комментарии к книге «Здравствуй, льдинка», Евгений Владимирович Сапожинский
Всего 0 комментариев