В большой, трудолюбивой и доброй семье Янкель оказался белой вороной. Был он, как все в семье: и добрым, и трудолюбивым, но гулякой. И второго такого гуляку отыскать в местечке было непросто. Объяснял он свои истории добротой:
— Ну, как не помочь одинокой женщине?! Кто ей поможет, если не я? — говорил он, выслушивая отцовские нарекания. — Я же не претендую на занятое место. Я ложусь на свободное!
Каждый раз он давал отцу слово жениться и успокоиться, но слова оставались словами, а Янкель перебирался из одной теплой постели в другую, наполняя местечко новыми разговорами об очередной вдовушке или разведенке, упавшей в объятия Янкеля. При этом в местечке ни у кого не было претензий к Янкелю, все обсуждали и хаяли его очередную жертву.
— Ибо что возьмешь с Янкеля, он такой уродился, — подводила итог общего мнения соседка Янкеля Хая-Доба, — на моих глазах рос! Как в штанах зашевелилось, так и пошел гулять! Когда мой Срул-Вульф уехал в Америку, он и ко мне подбивал клинья! Но я же не такая, как эти! Угостила его блинцами и показала на дверь! И он ушел! Три блинца взял мит зих[1]! Как будто его мама такие не печет!
Отец Янкеля долго терпел подвиги сына, а потом не выдержал. Он собрал всю семью, и на этом совете решили отправить Янкеля из Краснополья на все четыре стороны.
— Хватит, — сказал реб Гиршл, — позорить нашу семью! Больше о тебе я не хочу слышать!
И Янкель, как послушный сын, уехал в Костюковичи. Как и просил отец, больше в Краснополье о нем ничего не слышали. Правда, когда на летнюю ярмарку в местечко приезжали евреи из Костюкович, мама Янкеля Лэя-Хана, втайне от мужа, пыталась расспросить их о Янкеле. И они, не вдаваясь в подробности, говорили:
— Жив-здоров! — и усмехались в бороды.
Комментарии к книге «Гуляка», Марат Исаакович Баскин
Всего 0 комментариев