«Первая любовь»

До того, как познакомиться с Нино, я совершенно не замечал, что ребята, с которыми я горланил и бегал по дорогам, были грязны и в одежде с заплатами. Более того, я даже им завидовал, так как все они бегали босяком, а некоторые из них могли даже запросто ступить ногой на стерню. Мои же ноги, изнеженные ноги горожанина, корчились от боли при одной лишь только попытке ступить на мостовую.

Из того, чему я научился у них, Нино заинтересовало только несколько ругательств. Нино жил в небольшом доме с садиком на окраине деревни и имел много старших сестер, перед которыми я страшно робел. Обычно я останавливался у ограды дома и смотрел сквозь прутья ограды в надежде увидеть Нино, уже спускающимся в сад по ступенькам. Если же он запаздывал, я начинал тихо посвистывать на подобии змеи, постепенно усиливая звук. И продолжал это делать до тех пор, пока не принималась лаять собака. Тогда Нино выбегал из дома стремглав, так как он, как и я, боялся их собаки.

Было безнадежным делом предлагать Нино разуться или же поиграть с ребятами. Хотя я с ним никогда и не говорил о них, но уже после нескольких встреч, я заметил, что в его компании, я стал стыдиться моих старых друзей. Но самым удивительным было то, что из его слов, как бы случайно обронённых, выходило так, что он уже знает каждого из них, в том числе, их игры и беседы. Короче говоря, он был как бы одним из нас, за исключением разве лишь того, что носил рубашку и штанишки еще более чистые, чем мои, и любил бродить, засунув руки в карманы, по глухим улочкам. Ему нравилось прятаться в траве или стоять у себя в доме за окнами, откуда он смотрел вслед прохожим, строя им время от времени гримасы.

Нам было по тринадцати, возможно, по четырнадцати лет, и, должен признаться, что я тем летом неожиданно почувствовал, что уже не восхищаюсь этими оборванцами. Если они были одного с нами возраста, то были слишком ленивыми и глупыми, а, если они были сообразительными и шустрыми как мы, то им уже было по восемнадцати лет и у нас с ними не могло быть ничего общего.