Карвер рассказывает, что с юности завел привычку выписывать на карточки фразы, которые его поразили в книгах классиков, или суждения мастеров о том, что такое литература. Карточки он прикреплял кнопками над рабочим столом; слова были все время перед глазами и быстро запоминались, но своей экспозиции он не менял, просто добавлял новые ряды. Ему хотелось, чтобы учителя всегда находились рядом. Кроме того, было интересно проверить по этому своеобразному камертону: что с годами перестало выглядеть непререкаемой истиной и безупречным образцом, а что сохранило значение непреходяще важного художественного принципа. Карточка не убиралась, пока Карвер продолжал принимать записанное на ней высказывание безоговорочно. Некоторые из них провисели у него по многу лет.
Больше всего таких выписок было из Чехова, из его рассказов и писем. Когда Карвера спрашивают об испытанных им творческих влияниях, он называет немало имен; все они либо американские, либо русские. Молодой Хемингуэй, создатель Ника Адамса и книги «В наше время», Фланнери О’Коннор, Апдайк как новеллист, Чивер, Джон Гарднер — у него Карвер когда-то занимался в студии начинающих прозаиков при колледже в Калифорнии. И тут же Толстой: «Смерть Ивана Ильича», «Хозяин и работник». И перечитанный множество раз Бабель, особенно его рассказ «Гюи де Мопассан» с этим удивительным афоризмом: «Никакое железо не может войти в человеческое сердце так леденяще, как точка, поставленная вовремя». А в последние годы еще и Достоевский. Работая над сценарием биографического фильма о русском писателе, Карвер надолго погрузился в его мир, и впечатление оказалось настолько сильным, что сделалось трудно писать свое.
Комментарии к книге «Собор», Реймонд Карвер
Всего 0 комментариев