«Принц-потрошитель, или Женомор»

Книга посвящается ее издателю

…я покажу, каким образом сущая малость, этот слабый гул внутри нас, будучи ничем, содержит все на свете; как, пользуясь инфекционной заразительностью одного-единственного ощущения (неизменного и изначально искаженного), изолированный мозг в нашем мире сам может сотворить целый мир…

Когда долго странствуешь, оставляя позади разные края, книги, людей, тебя подчас настигает желание остановиться…

Я прожил двенадцать лет в Париже (Шестой округ, улица Савойская, 4), однако всегда имел, да и теперь имею, еще несколько жилищ как во Франции, так и за ее пределами. Дом 4 по Савойской улице служил кладовкой для моего хлама: я забегал туда между двумя поездами либо пакетботами, чтобы вытряхнуть чемоданы, приткнуть на время какого-нибудь приятеля или наскоро полистать книжонку. Однако всегда торопился унести оттуда ноги и покидал сей кров с до отказа заполненной головой, но с легким сердцем и свободными руками…

Где-то на плоскогорье Иль-де-Франс есть старинная колокольня. У ее подножия приютился домик. В домике есть чердак, его дверь на замке. За той запертой дверью сундук, а дно у него двойное. В секретном отделении спрятан правазовский[1] шприц, и в том же сундуке лежат рукописи.

Шприц, рукописи и сундук оставлены здесь на хранение заключенным, узником-испанцем; только не подумайте, будто это какой-то кот в мешке и я попался на удочку наглого испанца, позже упрятанного за решетку.

Видавший виды шприц не нов. Рукописи в жалком состоянии. Все это принадлежит Женомору. Но я-то получил сундук на хранение от… от… да от испанца же, черт возьми, узника, с какой стати называть здесь его имя…