Било полдень.
Пан Гирман, великан-мясник с крохотной золотой серьгой в левом ухе, открыв витрину, сквозь аспарагусы и поверх ряда свиных голов глядел в свою лавку.
— Господа, — заявила там его жена, — для мясников и коптильщиков чистота — залог здоровья!
И она принялась полировать тряпочкой кафель, и груди ее прыгали так, что четверо страховщиков, агентов «Опоры в старости», не в силах были отвести глаз от выреза ее платья.
— Вы не представляете, — добавила мясничиха, — с какой жадностью эти самые аспарагусы всасывают жирный воздух.
— Вот почему на еврейском кладбище так много бузины, — сказал страховой агент пан Буцифал. — Она пускает корни и за несколько лет выпивает все до последней капли. Сосиска, милостивая пани, была восхитительная!
— Мадам, — произнес с набитым ртом управляющий «Опоры в старости» пан Крагулик, — это сосиски монастырские или франкфуртские? — И он наклонился и промокнул губы скатертью.
А мясничиха, смеясь, принесла нарезанную ветчину, подняла один розовый ломтик над открытым ртом смуглого молодого человека и воскликнула:
— Ветчинка по заказу — специально для пана Виктора!
И агент страховой компании пан Виктор Тума, красавец берберийского типа, облизал пальчики мясничихи и легонько, как будто случайно, задел своими кудрями ее грудь.
— Никакие они не монастырские и не франкфуртские, — сказала мясничиха. — Мы сами их делаем! Я и мой муженек!
И она показала на витрину, где коленопреклоненный пан Гирман как раз вкладывал в рот свиной головы желтый лимон.
— Он стоит сейчас на коленях, совсем как статуя кардинала герцога Тун-Гогенштейна на Малосгранском кладбище в Смихове, — сказал пан Виктор.
— Так вы тоже католик? — обрадовалась жена мясника.
— Тоже, — кивнул пан Виктор, и возвел горе свои синие глаза, и открыл рот — а пани Гирманова наклонилась и опустила туда тоненький ломтик ветчины, позволив молодому человеку нежно куснуть себя за пальчик.
Пан Гирман, увидев это, схватил лимон и запустил им в свиную голову.
— Ну, господа, что еще будем заказывать? — осведомилась мясничиха.
— Сосиски!
— А мне побольше хрена!
— А мне хрен с горчицей!
— А я бы попросил ветчины, — сказал страховой агент пан Тонда Угде, элегантный мужчина с розой в руке и в легком пальто, небрежно накинутом на плечи.
Комментарии к книге «Bambini di Praga 1947», Богумил Грабал
Всего 0 комментариев