«Три тысячи лет среди микробов»

Произведение, предлагаемое вниманию читателя, – труд исторический, тем не менее я вполне полагаюсь на его достоверность. Каждая его страница – убедительное доказательство того, что автор добросовестно излагает голые факты, не приукрашивая их вымыслом. Такая манера изложения, возможно, утомляет читателя, но зато дает пищу уму, я испытываю удовлетворение при мысли, что просвещенная публика, давно пресыщенная фантазиями на исторические темы, не подкрепленными ни единым фактом, будет, наконец, вознаграждена. Из тысяч утверждений автора всего лишь два представляются спорными, и эти противоречивые утверждения (если их считать таковыми) вполне простительны, ибо обращает на себя внимание то, что автор сделал их с горечью и впоследствии раскаивался в своих словах. Если б не эти два недочета, весьма несущественные, разумеется, мне не пришлось бы просить читателя о снисхождении.

Переводчик

Я сохранил в переводе не только суть произведения, но и стиль автора. Сначала я исправлял и то, и другое, но потом отказался от этой затеи. Создавалось впечатление, будто я обрядил портового грузчика в смокинг и заставил его прочесть лекцию в колледже. Щегольской наряд сковывал его, безупречно правильный, изысканный английский язык в устах простолюдина звучал натянуто и неестественно, пожалуй – неприятно, холодно и безжизненно, я бы даже сказал – отдавал мертвечиной. И тогда я решил оставить автора в привычной для него одежде – рубашке и комбинезоне, – пусть лучше, по своему обыкновению, путается в словах Пишет он неряшливо и много словно, все время отклоняясь от темы, с самодовольством, какого я доселе не встречал, а его неграмотность может вызвать разрыв сердца. Ничего не поделаешь, принимайте его таким, какой он есть.

Переводчик

Титульный лист рукописи – неправильный.

В этом никто не виноват – несчастный случай.

Маг допустил ошибку в. эксперименте – в те далекие времена было невозможно достать настоящие чистые реактивы – и в результате превратил меня не в птицу, как собирался, а в микроб холеры