«Мой первый роман»

Кто же мой хозяин? Чем занимался? Как он выглядел? Был ли он высокого, или низкого роста, толстый или худой, блондин или брюнет? Я думаю, вам нет надобности это знать. Как его звали? И это, кажется мне, не столь важно. Возможно, что он еще жив, и мне не совсем удобно называть его по имени. Позвольте мне лучше передать разговор, который мы вели с ним в первый раз, когда он усадил меня в свою карету – красивый экипаж, запряженный парой великолепных лошадей, – и угостил меня сигарой. Это была первая сигара за всю мою жизнь, и она-то погубила меня навеки.

– Стало быть, молодой человек, вы впервые выезжаете из города в деревню? – сказал он, посматривая на серый пепел своей черной сигары, – и думаете, вероятно, что деревня – это черт знает что такое и мы, деревенские люди, вкуса к хорошей жизни лишены. Однако вы будете, молодой человек, иметь удовольствие увидеть настоящую усадьбу сельского жителя-еврея, – дом со двором и садом, не дом, а дворец! Комнат и комнатушек всяких, скажу вам, молодой человек, не преувеличивая, – около двадцати. Что я говорю – двадцать, – более тридцати! Зачем мне столько комнат – сам не знаю. Разве лишь для гостей. Ко мне часто наезжают гости. Да что я говорю – часто? Каждую неделю, каждый день. Нет дня, когда бы не приезжал гость, а то и двое и трое. Да еще какие гости! Помещик, пристав, исправник, мировой судья… Со всеми я живу душа в душу. Сколько раз, бывало, подкатывает к моему крыльцу карета, запряженная четверкой. Спрашиваю – кто приехал? И мне отвечают: его превосходительство. Это значит – сам губернатор… Ну, ясно, нельзя же поступать по-свински, надо принять его как следует, предоставить ему самые большие комнаты, а также сад возле дома. А сад у меня – загляденье! Лес, а не сад. Посмотрели бы, какие у меня яблоки, груши, сливы! А виноград какой! У меня, слава богу, все свое. Наливка из собственной вишни, вино из собственного винограда, изюм собственный и даже рыба собственная из собственной реки. А рыба какая? Караси, карпы, лини, лещи – лещи вот такие! – Хозяин показывает мне величину рыбы, раздвинув широко руки, а я подаюсь немного в сторону, чтобы уступить место его лещам…