«Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение»

Памяти жертв Освободительного Движения Народов России 1941–1945 гг. и их немецких друзей.

Важно не только то, что совершается явно и бесспорно. Важно также, и в неменьшей степени, что таится в мыслях и мечтах, в надеждах и опасениях людей и народов. Действительно содеянное можно устранить; несвершенное же может вновь ожить, когда придет его неведомый час.

В январе 1941 года в мое инженерное бюро в Познани явился офицер германского Генерального штаба. После краткого предисловия он сказал мне, что ему известна моя служба в императорской русской армии, а также моя работа при Международном Комитете Красного Креста после первой мировой войны. Он знал, что тогда я, со многими друзьями, организовал широкую кампанию помощи голодающим в России, еще до того, как за это дело взялись Фритьоф Нансен и Герберт Гувер. И, наконец, он заявил мне, что, поскольку я знаю русский язык, фельдмаршал фон Бок хотел бы взять меня в свой главный штаб как офицера-переводчика.

Сперва я был поражен точностью сведений о моей деятельности. Затем у меня возник вопрос: Зачем фельдмаршалу понадобился русский переводчик? Разве Гитлер и Сталин не поделили по сговору добычу от своих походов, приведших к уничтожению Польши и государств Прибалтики? Разве Советский Союз и Германия не стали союзниками? Офицер Генерального штаба любезно ответил, что на все вопросы фельдмаршал ответит мне лично. Вскоре после этого разговора меня вызвали в главный штаб фельдмаршала фон Бока.

Федор фон Бок был образцом хорошего прусского офицера старой школы: скромный, любезный, – без монокля, – и лишенный той надменности, которая нам, немцам, воспитанным в России, была столь неприятна.

Бок разговорился со мной о первой мировой войне, о русской революции и о разных балтийских ветвях «Боков» – немецких и шведских (к последним принадлежала моя мать). Фельдмаршал рассказал мне о своем двоюродном брате, также фон Боке, морском атташе императорского русского правительства в Берлине.

– Я не могу сказать вам ничего больше, – заявил он потом, – но, может быть, нам в близком будущем понадобятся ваши услуги.