«Рим или смерть»

Путь их в это морозное январское утро 1849 года лежал через Апеннинские горы в Рим. У крепостных ворот всадников ждала толпа провожающих. Впереди стояла средних лет женщина, с печальным, увядшим лицом. Звали ее Эмилия Векки, и была она вдовой полковника пьемонтской армии. В правой руке она держала ридикюль, а левой то и дело поправляла шляпу, которую ветер пытался сорвать с ее головы. Было холодно, промозгло, тусклое солнце светило как бы нехотя.

Едва Джузеппе Гарибальди и его спутники спешились, донна Эмилия подошла к сыну, Аугусто Векки. Она раскрыла ридикюль и вынула деньги. Аугусто отвел ее руку, обнял мать и поцеловал. И тут эта чопорная женщина не выдержала – заплакала и судорожно прижала сына к груди. Векки, явно смущенный, тщетно пытался ее успокоить.

– Не плачь, мама, ну, не плачь. Вот увидишь, ничего со мной не случится.

Но синьора Векки все совала сыну деньги и не могла сдержать слез. Наконец он мягко отстранил ее и направился к Гарибальди.

– Генерал, я готов, – доложил он, поднеся руку к козырьку кожаной фуражки.

– Мы тоже, – подтвердили трое других.

– Тогда по коням, – скомандовал Гарибальди и первый легко вскочил на своего красавца – скакуна Уругвая.

Дорога шла круто в гору. Впереди, мерно покачиваясь в седле, на белом Уругвае ехал Гарибальди. Вторым, чуть поодаль – на гнедом коне – Аугусто Векки. Он часто оборачивался назад. Там внизу, в Асколи, остался родной дом. Мать и младшая сестра будут жить теперь на одну отцовскую пенсию, но иначе он поступить не мог.

Долгое время еще была видна высоченная колокольня собора, потом и она утонула в надвинувшемся тумане.

Они ехали уже больше часа, а Векки не переставал удивляться, как это он, еще вчера капитан королевской пьемонтской армии, бросил все и примкнул к Гарибальди, противнику монархии. Генерал, командир дивизии, ему такого дерзкого поступка, конечно, не простит. Его заочно предадут суду военного трибунала и разжалуют в рядовые. Э, будь что будет – сегодня судьба Италии решается в Риме, и его место там.