«Весной Семнадцатого»

Василий Александрович Смирнов

Весной Семнадцатого

Роман

Эпопея "Открытие мира"

(книга 3, часть 2)

ВАСИЛИЙ СМИРНОВ

Роман Василия Александровича Смирнова "Весной Семнадцатого" продолжение задуманной им тетралогии "Открытие мира" (вторая часть третьей книги). Вместе с тем это и новое самостоятельное произведение.

Дело всей жизни художника - роман создан на основе лично пережитого. Выведенный в нем даровитый деревенский паренек Шурка - ровесник писателя, также родившегося на Верхней Волге в знаменательный год первой русской революции. Открытие мира совершается и автором, и его героем как бы параллельно, и это придает повествованию лирическую теплоту. Однако перед нами отнюдь не беллетризованная автобиография В.Смирнова, а написанная уверенной рукой мастера широкая картина народной жизни.

Первая часть третьей книги, опубликованная в "Роман-газете" в 1965 году, изображает русскую деревню в пору, когда уже совершилась Февральская революция, когда переполнилась чаша народного терпения: все гуще шли с фронта "похоронки", появлялись калеки, все туже завязывался узел безысходной крестьянской нужды, все заманчивей простирались перед мужиком запустевшие из-за нехватки рабочих рук барские земли, все больше распухали на бедняцкой нужде деревенские богатеи - предприимчивые, верткие кулаки.

И вот новое произведение - о весне Семнадцатого, поре позднего ледохода, который, казалось шуркиным односельчанам, никогда и не настанет. Но - "в страстную пятницу, днем, река внезапно пробудилась по-настоящему, очнулась, раскрыла пошире глаза-полыньи, потянулась с хрустом вдоль и поперек, словно расправляя онемелые от долгого зимнего сна грудь и плечи, вокруг на версту сразу затрещало, зашумело, - и как бы в одно мгновение, легко, дружно начался долгожданный ледоход... Волга пошла!"

Необычайно емкое, сильное, идущее от русской народной традиции изображение природы, мощи и красоты родной земли всегда было отличительной особенностью прозы В.Смирнова. Здесь картина ледохода перерастает в исторический символ воспрянувшего народа.