«Северный богатырь. Живой мертвец»

Никогда псковичи не видали столько военных, как в 1700–1702 годах, когда фельдмаршал, боярин Борис Петрович Шереметев, производил все свои военные операции из города Пскова. И войска-то были особые, каких раньше и видано не было: с косицами, в треугольных шляпах, в куцых полукафтаньях, в огромнейших сапогах с тяжелыми тесаками да фузеями, на концах которых торчали ножи.

— Ох! — вздыхали старики, — нонче все по-новому. Прежде стрельцы были с бердышом, с пикою, кафтан до пят, сапоги красные либо желтые, а ныне — что твой разбойник!

«На подбор удальцы! — с завистью думали о них неслужилые молодцы, купеческие и мещанские дети, — и житье вольное. Вино, деньги, бабы. Всего вдоволь!»

— Один другого краше, — тайно вздыхали девушки, смотря на рослых солдат и мечтая о таких мужьях.

Особенно оживился Псков с 9 сентября 1702 года, когда Шереметев вернулся в город на стоянку после целого ряда блестящих побед с войском, покрытым, так сказать, лаврами и отягченным добычею. Будучи послан Петром Великим разорять Лифляндию и Эстляндию, Шереметев выполнил эту задачу с особым рвением, мстя за свое поражение под Нарвой (1700 г.). В январе 1702 года он разбил своего победителя Шлиппенбаха, затем уничтожил на Чудском озере шведскую флотилию, завладел Сыренском и крепостью на устье Эмбаха. Чуть настало лето, и он снова разбил того же Шлиппенбаха под Гуммельсгофом (18 июля), забрав 15 пушек, 15 знамен и 300 пленных. Шлиппенбах укрылся с жалким остатком войска в Пернове, а Шереметев с неописуемой жаждой побед стал гулять по всей Эстляндии. Он взял Везенберг, Вольмар, Гельмет, Смильтен, Каркус, наконец Венден и Мариенбург. Город сдался, но своевольный взрыв порохового погреба был сочтен за нарушение капитуляции, и Мариенбург был отдан на расхищение.

Впрочем, такой же участи подверглись и прочие города. Таковы были время и его военные обычаи. Войско Шереметева не отставало от века, и сам Борис Петрович к противному не поощрял; а какова была добыча, можно судить по тому, что на всю армию Шереметева в три года казна израсходовала всего 40 000 рублей, и то на боевые снаряды и припасы.