«Артистическая фотография. Санкт Петербург. 1912»

© Издательство Книга Сефер

© Анна Фуксон, 2017

Я посвящаю эту книгу моим дорогим и любимым родителям и близким. Я надеюсь, что, преодолев пространство и время, вы молитесь за нас в иерусалимских высотах.

Семья Смолянских со стороны мамы героини. Фото 1912 г., СПб. Слева направо: сидит сын Лева, стоит дочь Рита, сидит мать семейства Ольга Вульфовна, в центре на тумбочке сидит мама героини, годовалая Фирочка (в жизни Тиночка), стоит ее брат Арончик, сидит отец Илья (в жизни Гилляр) Наумович и стоит сын Соломон.

Мама Наташи с трудом шла по Большому проспекту Петроградской стороны. В руках она сжимала буханку хлеба. 500 г хлеба – дневная норма на четверых, 125 граммов на человека. Четыре равные порции – для ее первенца Илюши, которому исполнился год и восемь месяцев, для ее мамы – бабушки Ольги, для младшей сестры Катюши и для нее самой. Это было все, что ей удалось достать после многочасового стояния в очереди за хлебом. А продуктов по карточкам в магазинах неподалеку от дома она достать не сумела. Идти же в отдаленные магазины она уже не могла из-за трескучего мороза – 30 градусов ниже нуля. По прогнозам метеорологов ожидался еще более сильный мороз, какого город не знал с начала ХХ века.

В домашнем календаре она отмечала эти страшные дни, которые наступили 8 сентября и прервали их нормальную жизнь. А в тот день, 10 декабря 1941 года, в 94-ый день блокады Ленинграда, ей исполнилось 30 лет.

Ходьба давалась ей с трудом, болели ноги, и не хватало воздуха. Постоянный голод и заботы подорвали ее здоровье, иссушили ее цветущее тело и превратили ее в истощенную женщину, лишенную возраста. «Какой длинный путь, – подумала она, – а раньше он казался мне таким коротким, и мы с Илюшей в коляске так быстро возвращались домой». Вдруг ее грудь пронзила боль, незнакомая ей прежде. Она остановилась на углу Большого проспекта и Гатчинской улицы. На этой улице и жили Наташины родные во время блокады. На тротуаре, совсем рядом с ней, лежал труп женщины. Неподалеку лежали трупы других людей, упавших на асфальт от голода. Работники санитарной службы еще не успели унести их с улицы.