Нет, ты не будешь забвенно, столетье безумно и мудро.
Будешь проклято во век, в век удивлением всех.
А. Радищев Глава IВ рыцарской академииДрузья! досужный час настал:
Все тихо, все в покое:
Скорее скатерть и бокал!
Сюда, вино златое!
А. Пушкин1Четырнадцатого апреля 1740 года Александр Сумароков с приятелями праздновал выход из корпуса.
В небольшой сводчатой комнате с бело-голубыми изразцами по стенам, на узких топчанах, придвинутых к низкому, грубо сколоченному столу, сидели два молодых офицера и пятеро кадет в зеленых с красными отворотами кафтанах Шляхетного корпуса. У дверей, привалившись плечом к косяку, дремал хлопец — крепостной слуга одного из кадет. Собаки, лежавшие у его ног, внимательно наблюдали за людьми, ожидая своей доли в угощении.
Рассчитывать на многое им не приходилось. Стол вовсе не ломился от яств. Тарелка с потемневшей от времени солониной, лужа горчицы на листе бумаги, миски с огурцами, нарезанный ломтями каравай хлеба, три полные фляги и жбан холодной воды — вот все, чем располагали молодые люди. За исключением водки — обычный кадетский харч.
В новую жизнь вступали четверо — Александр Сумароков, Алексей Обресков, Иван Мелиссино, Александр Собакин, сдавшие последний экзамен и только что назначенные на службу. Из гостей поручик Михаил Собакин окончил корпус двумя годами ранее и пришел на пирушку к брату, прапорщик Адам Олсуфьев был выпущен из корпуса год назад, а Петру Криницыну предстояло еще несколько месяцев учиться.
Хозяева и гости не чинясь передавали друг другу фляги, перстами хватали солонину, по пути обмакивая в горчицу, и громко похрустывали огурчиками домашнего соленья. Хлопец, увидев, что закуска на исходе, полез под топчан, выволок бочонок и, отворачивая нос — солонина была с крепким душком, — насыпал на тарелку гору кусков.
Из окна кадетской спальни было видно Неву, еще туго затянутую льдом после долгой морозной зимы. Неяркое солнце едва просвечивало сквозь дымку костров, пылавших на берегу. Там пахло пригорелой кашей — хлопцы, состоявшие при кадетах, готовили себе ужин, им рациона не полагалось. Старики дворовые и молодые парни, в лаптях и домашней дерюжке, толкались у огней, помешивая палками в котлах. Стая собак терпеливо сидела поодаль.
Комментарии к книге «Забытая слава», Александр Васильевич Западов
Всего 0 комментариев