«Иванов-48»

Геннадий Прашкевич родился в 1941 году в Красноярском крае, детство провел на железнодорожной станции Тайга (Кузбасс), учился в Томском университете. Член Союза писателей России, ПЕН-клуба, лауреат отечественных и зарубежных литературных премий. Автор многих книг, среди них — романы «Секретный дьяк», «Теория прогресса», «Кормчая книга», биографические книги «Герберт Уэллс», «Красный Сфинкс». Живет в новосибирском Академгородке. Предыдущая публикация в «Знамени» — повесть «Упячка-25» (2012, № 3).

Кухонный столик Француженки стоял в трех метрах от двери в уборную.

Француженка — ссыльная. Но воспитанная, это — да. Когда майор Воропаев, увидев тетю Фриду, спросил: «Вы, наверное, еврейской национальности будете?» — она ответила: «Я советская». И, закурив папиросу, бросила смиренно и непонятно: «Ну, прям не квартира у вас тут, а долина Иосафата…».

У единственного окна кухни размещался столик инвалида.

Фамилия у него была интересная — Пасюк. Но ни по фамилии, ни по имени его никто никогда не называл, — инвалид и инвалид, как прилипло. В сорок первом был призван, служил механиком в бомбардировочном полку на Дальнем Востоке, вернулся раньше времени — искалеченный. Иногда смутно намекал: ну, всякое бывало… испытательный полет… война… он тоже отличился… то, се…

Самый большой стол (на пятерых все-таки) принадлежал дворничихе татарке Азе.

Седеющая, под шестьдесят, ходила в крапчатых военных штанах, мужа нет (убит под Сталинградом), зато есть дочь (прописана у матери), а у нее трое мальчишек. Числились все эти многочисленные малолетние татары за тетей Азой, но жили в Соцгородке, где дочь работала. Иногда летом наезжали, чтобы барак № 7 (Октябрьская) не забывал об их существовании. В такие дни тетя Аза недобрым словом поминала Полярника, точнее, его пустующую, запертую на замок комнату. «Вот чего пустая стоит, а? Ну, ты езди, раз не можешь сидеть на месте. Но пустил бы детей, пока тебя нет, они бы ничего не тронули. Я им матрасы брошу на пол, вот и поживут по-человечески».

Но фактически татарка жила одна, только при случае ссылалась на дочь, на многих внуков. На столе — чистенькие алюминиевые чашки, ложки, глиняные кружки из Дорогино, чугунок, две сковороды.