«Султан и его враги. Том 1»

В столице Турции — Константинополе — и над окружающими его водами царствовал удушливый жар, какой обыкновенно бывает в это время на всем Востоке.

В полдень всякие занятия прекратились, и на улицах не видно было ни души, кроме бесчисленного множества голодных собак.

С наступлением вечера движение снова началось, но жар нисколько не уменьшился. Воздух был неподвижен, а небо начало мало-помалу покрываться темными тучами.

К берегу Босфора подплывал на легкой лодке молодой лодочник, которых в Турции зовут каикджи. Это был красивый, высокого роста юноша, лет двадцати; его мускулистые руки легко управляли веслами, на голове была надета красная феска. Черты его лица, загорелого от солнца, правильные, как и у всех турок, выражали добродушие, благородство и ум, и в то же время это лицо было замечательно красиво.

— Почему ты едешь сюда из Скутари, Сади? — спросил грек-лодочник, сидевший у самого берега в ожидании пассажира, чтобы возвратиться в Константинополь.

— Я отвозил одного франка в Долма-Бахче, — ответил молодой турок.

— К ночи будет буря, и она разразится раньше, чем ты успеешь вернуться назад, — заметил грек.

— Да будет воля Аллаха! — прошептал Сади и оттолкнул лодку от берега.

Раньше, чем предсказывал грек, поднялся сильный ветер, и море покрылось волнами.

В несколько мгновений небо заволокло тучами, стало темно, как ночью.

Нисколько не испугавшись, Сади продолжал грести, тогда как волны грозили, того и гляди, затопить его маленькую лодку.

Вдруг Сади услышал громкий крик.

— Помогите! — громко разнеслось по воде.

Сади оглянулся кругом. На некотором расстоянии он заметил большую лодку с навесом из шелковой материи.

Три или четыре гребца махали руками и кричали. У самого навеса стоял слуга и махал шелковым платком. Сади разобрал слова: «Помогите! Лодка течет! Сюда!» Затем ему послышалось слово «принцесса».

Конечно, лодочник понял, что эта роскошная лодка должна была принадлежать какому-нибудь знатному турку, и прежде всего юноша подумал о том, что в ней кто-то подвергается опасности, но он также поспешил бы на помощь, если бы опасность грозила какому-нибудь бедняку.