«Слезы Турана»

…Жеребцы, взрывая землю копытами, захрапели.

— Именем султана! — прожег темноту голос, и по железным воротам заплясало кнутовище.

В сторожке зашевелились.

— Скорее, шелудивые псы, вздерну! — распалялся голос в темноте.

Горбатый стражник, припадая на левую ногу, выхватил из-за пазухи ключ. Заскрипели подъемные механизмы и тяжелая, кованая решетка выпустила отряд из крепости.

— Далек ли путь? — успел спросить горбун у одного из всадников.

— Балх ждет нас!

Старик слушал, стирая с лица грязь, летевшую из-под копыт коней.

— А, будь вы прокляты вместе со своим султаном! Сломаете шею! Да благословит аллах наш час! — прошипел горбун.

Заскрипели ржавые петли ворот, лязгнула, опускаясь, решетка. И снова над Мервом — теплая, ленивая тишина, нарушаемая предутренними криками ночных сторожей, звоном медных крышек в чайханах и караван-сараях; погонщики вели к водоёмам ослов, продавцы воды наполняли бурдюки. На дорогах пылили скрипучие арбы. Первые караваны потянулись в пустыню.

В Каракумах начинался день.

Неожиданно на улице поднялись клубы пыли: ко дворцу подходил отряд, в середине которого на гнедом бактрийском жеребце колыхался человек, связанный по рукам волосяным арканом.

— Да благословит аллах ваш путь и воздаст по справедливости каждому доброты! — встретил конников горбун. — Именем султана!.. — крикнул он еще раз, прикрываясь легким щитом.

— По тебе давно плачет кол у мечети! Очнись!.. С нами правая рука величайшего султана, — предупредил горбуна всадник, возглавлявший отряд.

Горбун засуетился, широко открывая ворота.

— Приходили имамы к султану? — осторожно спросил, проезжая мимо горбуна, визирь.

— Да не оскорбит ответ твои праведные уши! В этот день…

В широкой спальне, на окне, металось пламя светильника. В зале пахло миндалевой водой и остывшим дымом. На низкой позолоченной тахте, под легким верблюжьим одеялом лежал султан. На его мужественном лице, побитом оспой, была видна забота. Вставать было еще рано, но и спать Санджару не хотелось. Он откинул одеяло и поморщился.