«Умонастроение (из будущей книги)»

Судьбоносное время. Закатные судороги Римской империи, безумцы на троне, интриганы в сенате, яростная чернь, оргии столицы и распятые окраины, кровь, меч, огонь. Огонь нероновского пылающего царства и огонь безудержного солнца Иудеи греют чрево еврейского мессианизма, где вызревает новый избавитель, Спаситель, Иисус. Муки рождения новой религии.

И в исторический сюжет врезается невзрачная фигура, колченогий и лысый, маленький такой еврейчик, который оказывается исполинской личностью апостола Павла. Тут круто поворачивает тема, ею рулят ортодоксальные иудеи, не принявшие Иисуса как Мессию, и Павел, творец паулинизма, учения универсального, отличного от узконациональной иисусовой проповеди – но именно оно и стало христианством.

Первые христиане уже по самому их еврейскому происхождению казались Риму опаснейшими бунтарями. "Не мир, но меч", - лозунг Иисуса [Матфей, 10:34]. Опыт подавления беспорядков в неистовой Иудее требовал от римлян предусмотрительной жестокости, и они обрушили на христиан истребительный гнев. Позднее христианские историки припишут правоверным евреям подстрекательство римлян, в частности, Нерона, на гонения христиан. Здесь, вероятно, отзвук евангелического рассказа о казни Иисуса с воплем евреев римскому наместнику: "Распни его!".  Злокозненность евреев – во многом плод юдофобского мифотворчества, но красноречиво появление в конце I века в важнейшей еврейской молитве "Шмоне эсре" проклятия: "Да погибнут изменившие вере сектанты, да будут они вычеркнуты из книги Жизни..." А хуже христиан евреи тогда сектантов не знали. Подумать только: вместо единого Бога – Троица, их идол Иисус сам себя объявил Божьим Сыном, его величают Спасителем, Мессией, а разве Мессия может умереть на кресте? Кощунство, непотребство...

Евреи не забывали и предательство христиан в Иудейской войне: отступники тогда отказались воевать с римлянами, ушли за Иордан. А христиане в гибели иерусалимского Храма увидели подтверждение пророчеств Иисуса и истинности его Учения. Еврейское проклятие сектантам в "Шмоне эсре" возникло словно отклик нарастанию юдофобии в христианских Евангелиях от Матфея к Иоанну-"отцу антисемитизма", как иные говорят. Разошлись евреи-ортодоксы и евреи-христиане, на века разбежались. Но стартовал христианский антисемитизм не с Иоанна; первую отмашку дал апостол Павел.