Тот, кто любит, будет всегда хвалить, тот, кто ненавидит, будет всегда осуждать. Избежать похвалы или осуждения невозможно.
Сунтон ПуПовесть о Пра Апхай МаниЧАСТЬ ПЕРВАЯКшесинская накинула на разгоряченные плечи любимый голубой пеньюар и утомленно опустилась в кресло. Прикрыла глаза – снова мельтешение восторженных лиц, прибой цветов, овации…
Горничная захлопотала возле, поправляя распустившиеся локоны.
– Ох, Наташа, осторожнее! – капризно качнула головкой балерина, и каштановая прядь снова упала на плечо.
– Сейчас, Матильда Феликсовна, только шпилькой закреплю…
– Стучат, Наташа. Если с подношениями, пусть оставят в вестибюле. Скажи – устала.
Приглушенные голоса заспорили у двери уборной. Кто же там?
– Матильда Феликсовна, Чакрабон, принц сиамский…
– Проси.
Чакрабон тронул губами тонкие пальцы и вложил в расслабленную длань богини Мариинского театра белую сафьяновую коробочку.
– Презент от королевы… Ты сейчас домой? Очень рад видеть тебя. Соскучился… Я провожу?
– Давно вернулся, Лек?
– Вчера.
– Я обещала вечер князю Андрею. Через двадцать минут меня будут ждать… – Матильда откинула крышечку. – О! Розовый жемчуг! Как мило… Мерси! – Она снисходительно улыбнулась. – Ну, посиди со мной немного. Как я танцевала сегодня?
– Бесподобно! Ты и сама знаешь. Завтра газеты напишут о слиянии виртуозности итальянцев с изяществом французов и славянской негой. Но меня испугала афиша… Почему «прощальный бенефис»? Кшесинская расстается с балетом? Петербург этого не перенесет.
– Застегни колье. – Она подняла волосы с шеи. – Не беспокойся. Танцевать не бросаю. Перехожу на гастрольную систему, прощание с театром чисто символическое. Захотелось встряхнуть нашу чопорную публику и почувствовать, что я все еще всемогущая Кшесинская. Надоело – со всех сторон: «Ах, Анечка Павлова! Ах, гитана, одалиска!» Ей до моей техники тянуться и тянуться. – Она вздохнула, коснулась пуховкой точеного носика и самоуверенно усмехнулась:– «Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи: я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?» Ворохи цветов и золотые венки видел, Лек?
– Как же, всю сцену затмили.
– А возгласы обожания и восторга? Считал, сколько раз вызывали?
– Потерял счет, божественная…
– Значит, пока еще – я! Тебе понравился сюрприз зрителям?
Комментарии к книге «Нефритовый слоненок», Галина Сергеевна Востокова
Всего 0 комментариев