Зная о строгих нравах, царящих в нашей семье, Салик поведал мне о том, что в их доме все по-другому: мать никогда не стыдится детей, а он с сестричкой до 13-ти лет ходили голышом.
Сестричку Салика — Зиву я видел на пляже в модном купальнике, который плотоядно впивался в ее изящный, хотя и несколько гипертрофированный зад. У нее была фигура профессиональной пловчихи, и когда я представил ее обнаженной, то почувствовал предательское волнение в штанах.
Я набрался наглости и спросил у друга, как он владел ситуацией, когда видел сестру без трусиков.
— Я не замечал ее наготы, — просто сказал мне Салик и объяснил, что у спартанцев, которым он любил подражать, девочки и мальчики ходили нагишом до совершеннолетия.
У нас дома все было наоборот. Если по телевизору герои фильма вдруг начинали раздеваться, и было неизвестно, что конкретно они предпримут в следующее мгновение мать молниеносно (со скоростью ковбоя, вырывающего из-за пояса револьвер) хваталась за дистанционный пульт и немедленно выключала телевизор. После этого воцарялась гробовая тишина, во время которой мама с глубоким упреком смотрела на папу, а папа пытливо смотрел на меня, прикидывая в уме, догадался ли я, что именно собирались делать легкомысленные герои в следующее мгновение.
Я, разумеется, делал невинное выражение лица и он, удостоверившись в чистоте моих детских помыслов, дежурным тоном задавал мне один и тот же глубокомысленный вопрос:
— Жан, ты уже сделал уроки?
За пятнадцать лет моего пуританского детства, а потом и отрочества я ни разу не наблюдал интимную жизнь своих родителей. Салик рассказывал мне, что его предки, не смущаясь, продолжали заниматься любовью, когда он случайно вошел к ним в спальню. Он даже описал мне позу, в которой они это делали: «мама сидела на папе верхом, и изображала всадника без головы»
— Почему без головы? — удивился я.
— В этой позиции голову слегка откидывают назад, — с поучительными интонациями в голосе сказал мне Салик.
— Зачем? — спросил я, демонстрируя свое полное невежество.
— Для наслаждения, — сказал Салик, не вдаваясь в детали.
Лишь потом, по завершению бурного полового акта, невольным свидетелем которого он стал, отец сделал ему замечание, вполне безобидное, впрочем: «Принято стучать в дверь, молодой человек»
Мои родители спали в разных комнатах, и я ни разу не видел, как мама раздевается. Тут Салик был прав на все сто процентов и с биноклем у него был полный порядок.
Комментарии к книге «Особенности еврейской эротики», Шмиэл Сандлер
Всего 0 комментариев