«Милашка для грубияна»

Катя

— Да когда ж ты заткнешься, — говорю неизвестно кому, открывая один глаз. Точнее, данная фраза адресована моему мобильнику. Очередной телефонный звонок разрывает тишину. С момента моего пробуждения насчитываю три звонка. Этот четвертый. А глаза все никак не хотят открываться полностью. Голова раскалывается от вчерашних посиделок с девочками, а мелодия мобильника продолжает играть. Господи, чего ж она так орет невыносимо. Кому не спится по утрам?

Тянусь к тумбочке, нащупываю телефон, правда, с одним открытым глазом это проблематично. Степа, зараза, я ж тебя прибью, гад такой, за то, что будишь по утрам ни свет, ни заря.

— Да, — кричу в трубку, а в голове колокольный звон. Сколько зарекалась не пить больше в таких количествах и все никак не могу сдержать слова. Очередное воскресное утро встречаю с головной болью. Конечно, пью я редко, вопреки всяким сплетням. Но иногда метко, как вчера, например.

— Разбудил? — веселый голос моего коллеги звучит как-то слишком оптимистично для моего похмелья.

— Степа, какого хрена ты звонишь? Тебе заняться по утрам нечем? — ору, несмотря на головную боль, пульсирующую в висках. Голова чугунная, и она никак не хочет отрываться от подушки. Но глаза открылись оба, хоть и смотреть на жизнь с оптимизмом не хочется, точнее, не можется. — Если что-то не срочное, то ты труп.

— Звонил бы я тебе, — отвечает обиженный голос. — Я ж знаю, что ты вчера с Анькой и Дариной в клубе выплясывала до четырех утра.

— Откуда? — удивлена, чего и говорить. Неужели следил?

— Забыла, кем мы работаем? Это наш хлеб, детка, все про всех знать.

Смешок, еще один, а мне хочется треснуть его чем-нибудь по голове, чтобы в следующий раз знал, как будить девушек по утрам, еще и в выходной день. Правда, у нас, журналистов, понятие «выходной» никак не ассоциируется с общепринятыми нормами, но все же, совесть надо иметь, особенно, если знает, что я вчера гуляла в клубе до утра.

— Я тебя точно убью, — стону в очередной раз в трубку и закрываю глаза. — Ну?

— Не знаю, как тебе сказать, но, — пауза.

— Не томи, говори, как есть, — лежу спокойно, не шевелясь.

— Короче, — вздыхает Степа в трубку. — Шеф хочет тебя видеть.