«Дети Благой Великой Матери»

Храм Благой Великой Матери он увидел ещё утром, когда отроги гор остались позади, а под ноги легла ровная дорога через зелёную долину. Наивно обрадовавшись, что пришёл, путник ускорил шаг, думая за час-другой дойти до легендарного города, где стоял самый величественнейший из храмов, которые люди посвятили своим божествам. Но время шло, а, возносящийся к небу купол, визуально не слишком-то вырос к полудню и, похоже, не приблизился. Только когда солнце приготовилось нырнуть за туманную полоску горизонта, он увидел вдалеке открытые ворота города и, несмотря на сильную усталость, наддал ещё, чтобы не остаться ночевать на дороге.

Путник успел — ворота захлопнулись буквально у него за спиной, прямо перед носом каравана, который он обогнал на подходе к городу. Заплатив за право прохода, он миновал стражу и огляделся вокруг.

Да, слухи, дошедшие до его родных мест, не лгали — город оказался так огромен, что готов был, наверное, поспорить своей грандиозностью с горами, которые пришлось преодолеть ради посещения легендарного храма. Циклопические строения вокруг напоминали соты гигантских пчёл. Казалось, они достают до небес, а их крыши почти смыкаются между собой, оставляя видимыми лишь узкие полоски темнеющего неба.

Люди терялись среди этих колоссов, казались сами себе муравьями, жизнь которых крохотна, мелка и незначительна. Но это ощущение пропадало, когда взгляд падал на величественную громаду храма.

Он возвышался над остальными зданиями города, как пастух возвышается над стадом овец. Великое творение рук человеческих! От ворот было трудно разглядеть его целиком, но путник понял, что храм настолько же выше самого высокого здания в городе, насколько это здание выше одноэтажного сельского дома. Наверное, площадь храма занимала территорию нескольких кварталов. Но это было не самое главное. Прежде всего, поражала высота. Путник своими глазами видел, как небольшое облачко коснулось пальцев «Благословляющей руки» — символа Благой Великой Матери, венчающего купол храма. Коснулось и разделилось надвое, а значит, это не было оптической иллюзией, как подумалось ему сначала.