«Шайтан»

    Мать его матери - Айума её звали - ушла на рассвете. Я слышал, как она охнула и засопела и вытянулась. Так мы с ним остались вдвоём, и я стал старшим.

    С утра он сидит возле неё. А глаза у неё закрыты веками, зрачков не видать, поэтому он всё раскачивается и твердит:

    - Мамка ослепла. Ослепла мамка. Слепая. Дай есть.

    Она не даёт, конечно, и тогда он идёт к мусорной куче и роется в ней. Но в этой куче уже рылся я, и ему нечего там искать. Он находит несколько зёрен кукурузы и ест их. А потом жуёт голый початок, плюётся и злится.

    Находит в той же куче рыбьи глаза. Рыбу ели через день назад от сегодня.

    Их он не ест, они слишком воняют. Садится над головой Айумы. Кладёт один рыбий глаз на один её глаз, второй - на второй. Улыбается.

    - Вырастут, - говорит он. - Мамка будет глядеть. Уахр ахт саб эхтамим. Дай есть.

    А она ему и не мамка вовсе, она мамка его мамки, но та изошла кровью две зимы назад, выплевала из себя всю кровь так, что нечему стало греть её, и она остыла...

    Вечером пришли двое вонючих и хотели забрать старую, но я даже к двери их не подпустил. Тогда они стали звать:

    - Ягнат, эй, Ягнат, ты живой?

    А он прижался к «мамке» и сосал её грудь и не отозвался.

    - Ягнат, говорили они, - выйди к нам. Мы отведём тебя в Хавшарет, там у тебя дядька есть.

    А он сосал и будто не слышал их. Да и услышал бы - что толку.

    И они прокляли меня и ушли.

    А он сосал. Но мёртвая грудь не могла ничего ему дать, и он стал злиться и бить Айуму по животу и по груди и по лицу, и говорил: «Плохая мамка. Плохая. Дай есть!»

    От ударов один рыбий глаз выпал из её глазницы и закатился за лежак. Тогда он долго искал его, ругал его и плакал. Нашёл и хотел съесть, но глаз уже очень смердел. И он закопал его на дворе в землю и поливал водой.

    Пришли соседские мальчишки, братья, и дразнили его, крича:

    - Эй, Ягнат, спой нам песню про Кули-абая. Эй, Ягнат, а ты посмотрел, какая у твоей бабки п***а? Если она поперёк, то бабка твоя была ведьмой, и её надо сжечь. Ягнат, Ягнат, принеси нам денег, ведь у твоей бабки где-нибудь припрятаны были дирхемы.

    Я прогнал их. Тогда они стали кидать в нас камнями. Ему попали в ногу, и он плакал, и только тогда мы ушли в дом.