«Нарочно не придумаешь (СИ)»

Даша.

Объявили посадку на самолёт. Я последний раз обняла бабушку. Все слова сказаны. Глаза бабушки сухие, губы поджаты, но она держалась из последних сил. Как только я уйду, заплачет. При мне же не может этого позволить. Бабушка скала, и сколько бы жизнь не била, она никогда не покажет своих слёз. Я единственная родственница. Дедушка умер, когда узнал о гибели своего младшего сына, уснул и не проснулся. Видимо, это была последняя капля для его больного сердца, а вот бабушка держится до сих пор, она не позволяет себе хандрить и жалеть себя.

Старший сын бабушки, мой дядя, погиб, когда мне было пять лет, я его совсем не помню. Он был кадровым военным и погиб в горячей точке. Детей у него не было, жена сбежала через два года, не выдержала тяжёлой армейской жизни, а второй раз он не решился жениться.

Мой же отец погиб, когда мне исполнилось четырнадцать лет, автомобильная авария. Я очень плохо запомнила похороны. Помню только, что в морге при опознании тела, мама устроила истерику и несколько раз теряла сознание. Все хлопоты легли на бабушку, а ведь дедушка был уже мёртв, и его тело ещё не было предано земле. Хоронили их вместе, бабушка организовала отправку тела отца, и их похоронили рядом с дядей.

Мама не поехала на похороны, сославшись на здоровье, а бабушка не стала настаивать. Через полгода, после одного ужасного инцидента, произошедшего со мной, бабушка забрала меня к себе. Тогда я и распрощалась с мечтой стать журналистом или хотя бы редактором в газете, и вообще о работе в местах, где нужно много говорить. Я стала заикаться.

Сколько бабушка приложила усилий, чтобы вылечить меня от заикания, но доктора разводили руками. «Это психологическое, — говорили они, — пока прошлое влияет на её сознание, она будет заикаться». А бабушка не теряла надежды и искала новые методы лечения.