«Игра отражений»

У каждого свое отражение и свое Зазеркалье…

Рабочий день закончился. Прозвенел заводской гудок — пережиток советского прошлого, которое нынче принято огульяно хаять. Я убрал в сейф особо важные бумаги, накинул легкое пальто и с радостью двинулся к выходу. Во дворе к воротам ломилась толпа конторских рабочих. Чуть подальше покуривали обычные работяги «Турбоатома» — промышленного гиганта Украины. Их смена заканчивалась ровно в восемь.

На улице в свои права вступила ранняя осень. Дул холодный пронизывающий ветер, заставляющий прятать красные уши под жалкую защиту поднятого воротника. Нос сразу замерз и стал похож на перезрелую сливу. Мимоходом глянул на электронный градусник на проходной. Минус один… К черту красоту и понты! Завтра приду в шапке! Может же инженер мерзнуть? А ведь это только конец сентября. До начала отопительного сезона еще ой, как далеко.

По Московскому проспекту сновали автомобили разных марок и окраса. Надрывно гудела стартером, пытаясь завестись потрепанная «копейка». Дымили выхлопными газами зеленые микроавтобусы маршрутных такси. Народ толпой валил в метро, стремясь спрятаться от сырого пронизывающего холода.

Мне идти домой было совсем недалеко. Пересечь четыре автомобильных полосы наискосок к торговому центру, железную дорогу, пробраться закоулками Московоского вещевого рынка, пару кварталов и вот оно — относительное тепло. В квартире ненамного теплее чем на улице, только что пар изо рта не идет. Мельком посмотрел на часы. Десять минут шестого…Фонари исправно светились желтоватым бледным светом, скупо освещая натоптанную тропинку.

В кармане зазвонил телефон. Я с неохотой вытащил согревшиеся в пальто руке. Звонила жена…

— Любимая… — задумчиво проговорил я, пытаясь совладать с околевшим сенсором.

— Да, дорогая!

— Привет, любимый! Как у тебя дела?

— Да нормально все, уже иду домой…

— Отработал?

— А как же! — ухмыльнулся я. — Что-то случилось?

— Ты не сможешь заехать на «Коммунальный рынок» и купить домашнюю курицу.

— О, нас ждет царский обед? — подколол я любимую.

— А то!

Я с сожалением посмотрел на улицу, где уже виднелась крыша моего двухэтажного дома и с неподдельной грустью в голосе согласился.

— Конечно, смогу.