«Горизонты вечности»

Настало время высечь бога

В двенадцать лет я убил своего отца. Во время церемонии установки статуи на Девятом кладбище я плакал, и это были последние слёзы в моей жизни. Мать держала меня за руку и уверяла, что всё будет хорошо. Она солгала — дальше стало только хуже. Никогда не думал, что окажусь на краю забвения в смехотворные двадцать шесть. Это не тот возраст, чтобы умирать, согласитесь?

В тот день я пришёл на службу как обычно в семь. Питерсон поймал меня в холле, будто я убегал с сумочкой его бабушки.

— Козински жаждет видеть тебя, — сообщил он, сияя злорадством.

— Что на этот раз?

Питерсон пожал плечами:

— Думаю, как обычно. Подсунет очередное дрянное дельце.

Немудрено. Ядовитый Плющ никак не мог успокоиться. В процентщики меня взяли на место его кузена-неудачника. Семейная драма, трудовые будни на терраформ-заводе, все дела, но я-то при чём? Подсидел бракованную шестерёнку Э-Системы — разве это преступление против человечности? Не наделён мозгами — работай туловищем.

«Это грязный успех!» — кричали завистники. Да плевать. Успех — это не президентская рубашка для важных встреч, ему необязательно быть чистым. Верно?

С порога Козински позвал меня в кабинет и бросил на стол досье:

— Клиента зовут Элизиум Монахью. У него долг в триста тысяч плазменов и неотработанные два года. Комиссионные сборщику — двадцать процентов. Берёшься?

Я присвистнул. Неужели мы с Питерсоном ошиблись?

— Где его видели в последний раз? — спросил я.

— Раньше он часто отдыхал на Тропике, прокручивал отцовский капитал. Пока ему не подарили свою планету.

— Свою планету?? — Я не знаю, как мне удалось удержать челюсть на месте. Очевидно, с трудом.

— Дыра похуже Крокоса, о которой мало кто знает, — пояснил Козински. — Хоть и находится значительно ближе к нам, в рамках ЦЗС. Монахью-старший выхватил её на аукционе.

— Если у папани столько денег, как сынок оказался в должниках у нашего Банка? — ситуация не укладывалась у меня в голове.