«Вирус Совести»

Уважаемые господа!

Я не питаю надежды на то, что вы прочтете мой роман целиком.

И все же, главы романа, касающиеся вашей отрасли или деятельности, возможно, заинтересуют вас.

Приношу глубокую благодарность авторам материалов, использованных мною в романе, без которых он бы потерял всякий смысл.

Люди! Люди! Что случилось с вами?

Что за прихоть продолжать бедлам

И клеймить весь белый свет словами,

Чашу боли подносить к губам.

Заливать вином бездонность ночи,

Низвергаться балаганом дня,

Понося и мать, и кров свой отчий

Буйствовать безумием огня?

Люди! Люди! Чьей же волей злою

Вы сегодня пьете кисели,

Опрокинув небо над собою

Расщепляя радугу земли?

Ложкой грязи из чужого горя,

Из чужого пота горьких трав,

Со своею совестью не споря,

Загубили веру, свет поправ.

И теперь средь этого разбоя

Я стою. Мне страшно стало вдруг.

Вместо нивы — поле, поле боя

Словно время выпало из рук.

Люди! Люди! Что случилось с вами?

От удара кулака деда Матвея дрогнула столешница дубового стола. На руках у младшей внучки заплакала годовалая Настенька. Затих стук ложек по тарелкам. Обедавшая за столом большая семья Климовых оторопело оглянулась на главу рода.

— Ты что сказал?

Не был дед Матвей ханжой. За свою жизнь наслушался всякого. Восьмилетним мальчиком водил за уздцы слепого мерина тащившего волокушу по штреку шахты. Доносилось, порой, из забоя непотребное слово. Знал Митька, наверное, упал антрацит на ногу старателя. Застряло кайло в расщелине породы. Вот и вырвалась матершинка из уст. Но стоило услышать храп лошади или скрип волокуши по настилу штрека, тут хоть пласт угля на голову упадет, не позволит мужик вымолвить дурного слова. Лошадь ведет ребенок! Матюгнуться при нем грех великий! С богом может и обойдется при покаянии. А вот с совестью как?

А тут старший сын — ученый, профессор, позволил себе за столом при женщинах и детях выругаться непотребным словом.

— Прости, батя.