«Шут»

— Выбросите его за дверь!

Ну почему именно эти слова всегда воспринимаются буквально? Рядом со мной неумолимо возникает охранник, на помощь ему спешит доброхот из гостей. Кажется, это начальник ЖКХ. О, любимое ЖКХ! Ты всегда придёшь на помощь. Два бугая на одно тело утончённо-культурных пропорций. Меня подхватывают за шиворот и поясной ремень, отрывая ноги от земли. Успеваю лягнуть ЖКХшника. На охранника не покушаюсь. Он малый подневольный. Приказали выкинуть — исполняет. А вот чинуша сам разохотился подсобить. Никак не может простить, что я как-то назвал его главным по дерьму в регионе или главным дерьмом, уже не помню. А разве не так? Если коммуналка то здесь, то там начинает тонуть в самом настоящем дерьме, а он у них главный.

Двери распахиваются моей башкой. Обидно, голова — единственный ценный в моём теле орган. Ещё и больно, но в этом приёме нахожу свои плюсы. Могли бы выносить вперёд ногами. А такое никуда не годится, примета плохая, живого человека — и из дверей, как покойника. Затем идёт картинное раскачивание на раз-два-три и полёт с высоты крыльца на дорожку. Хорошо бы попасть на газон, но дорожка к дому широка, как проспект, и выложена привезённым из Хохляндии гранитом. Так что не дождёшься меня, сыра-земля, принимай на себя, чужеземный камень. Руки назад, чтобы не повредить. По первой я ещё выставлял их вперёд, разбивая локти с ладонями. Голову тоже как можно дальше запрокинуть, тело расслабить. Была ведь задумка: подговорить прислугу после приезда гостей класть под крыльцо парочку гимнастических матов. Но нереализованная мысль, как прерванная беременность. Толку от неё никакой, одни лишь сожаления.

Бах! Как ни учись падать, всё равно больно. И подбородок не уберёг, стесал о негостеприимный гранит. Сверху по лестнице суетливый топот. Оглядываюсь. Это доброхот ЖКХашный спешит пнуть мне под зад. Ну, что ещё ожидать от человека, поставленного помогать людям? Только хорошего пинчины. А ещё говорят, что лежачего не бьют. Бьют, ещё как, особенно это принято у тех, кто толчётся возле кормушки.