«Башня Голдагар»

Наконечник копья блестит на солнце, начищенная броня отражает солнечные лучи. Прекрасный белый жеребец гордо везет, не менее гордого героя по тропинке.

Гном покачал головой. Триста лет одно и тоже. Каждые лет двадцать кто-то приезжает к Башне. Вот и теперь. Гном устало вздохнул, машинально вытирая руки кожаным передником. Может хоть этого удастся отговорить.

— Здравствуй благородный хранитель.

Гном усмехнулся. Этот титул дали ему люди лет двести назад. Теперь они считают его кем-то вроде благословляющего на последний бой со злом. А сколько их здесь уже было за его, такую долгую по меркам людей, жизнь.

— Здравствуй и ты рыцарь. Кем бы ты ни был.

— Я Теондрик. Сын Селана. Последнего пытавшегося уничтожить Зло, — гордо произнес рыцарь.

Гном покачал головой. Двадцать три года назад приезжал его отец. Но он так и не вернулся из Башни Голдагар. Теперь приехал сын.

— У благородного рыцаря есть дети? — неожиданно спросил гном.

— Да. Если я не вернусь, мои сыновья продолжат мой путь! — гордо провозгласил рыцарь, конь под ним заржал, чуя блозость стойла.

Гном снова покачал головой и вздохнул, эту привычку заработал лет сто назад. Похоже, поход в Башню превращается в семейное предприятие.

— Если благородный рыцарь не побрезгует, то может переночевать в моей хижине. Я позабочусь о лошади. — предложил гном. Теондрик кивнул и слез с лошади.

— Благодарю тебя хранитель. Если я не вернусь, — голос рыцаря дрогнул.

— Отправь Светлого домой.

— Обязательно. А сейчас иди в хижину, там все готово. Я ждал тебя со вчерашнего дня. Отсюда хорошо видно долину.

Рыцарь ушел. Гном задумчиво покачал головой. Так всегда. А он заботься о лошади. И эти рыцари одинаково называют своих лошадей. Гном снова покачал головой и повел Светлого в стойло.

Рыцарь ел, как и подобает благородному человеку, но совсем не благородную пищу. Вряд ли он хоть раз в жизни ел луковую похлебку с бобами. Но правила учтивости не позволили ему отказаться от угощения.

— Скажи благородный хранитель. — начал, было, рыцарь.

— Дерет, — перебил его гном. — Меня зовут Дерет. Безо всяких благородных эпитетов.

— Скажи Дерет. Это шпоры моего отца?