«Заговор конца света»

А может быть <…> будет он тихо корпеть над нашими каракулями и искать, где, в какой точке пересекаются выводы из теории М-полостей и выводы из количественного анализа культурного влияния США на Японию, и это, наверное, будет очень странная точка пересечения, и вполне возможно, что в этой точке он обнаружит ключик к пониманию всей этой зловещей механики…

Под бременем седин

Я чувствую впервые,

Что мир сей посетил

В минуты роковые.

Мы живем в переломное время.

Будущее все сильнее «запускает щупальца в сердце сегодняшнего дня»{1}. Все стремительнее меняется мир. И все чаще вспоминается известное китайское проклятье насчет «эпохи перемен».

В этом смысле все мы проклятые. Нам выпало оказаться сразу на рубеже веков, тысячелетий и эпох. Точнее, на бруствере, за которым — Неизвестное. Согласно абсолютному большинству традиций близится конец человеческой истории. Конец прежнего видения мира. Глобальная смена парадигм.

Привычная реальность вдруг начинает расплываться, утрачивать прежние очертания. Сдвигается коллективная «точка сборки». Усиливающиеся мистические настроения уже не удается списать на сопутствующие эффекты круглой даты (хотя «магия нулей», безусловно, играет определенную роль). Сама наука — этот некогда несокрушимый бастион атеистического материализма и механицизма — в последние годы интенсивно осваивает совершенно иные принципы и подходы, во многом совпадающие с эзотерическим (то есть доступным только для Посвященных) знанием древних{2}.

Наступающая эпоха рискует превзойти самые смелые фантазии. Недаром С. Лем, знаменитый фантаст и футуролог, именно фантастике отдает первенство в отношении достоверных прогнозов. Обратимся к ней и мы: фантастическая литература станет одним из основных предметов нашего исследования. «В частности, такая, в которой надежды и страхи настоящего уже нашли свое отражение в будущем. Такая, в которой особенности грядущих перемен уже подмечены: они либо художественно осмысленны, либо грамотно доказаны, либо высмеяны и доведены до абсурда»{3}.