«Вперёд в прошлое(СИ)»

Время - движущийся образ неподвижной вечности.

Ж.Руссо

Часть первая

Утро не изменилось. Солнце светило, на небе - ни тучки. Все, было, как и мгновение назад. Миг, бросивший меня на 30 лет в будущее! Датчик показывал преодоленный временной интервал: 27 июля 1976 - 27 июля 2006 года. Стенки модуля позволяли видеть все, что снаружи без помех. Как будто машина была полностью из прозрачного материала, но, в то же время приборы, различные части были достаточно заметны. Невероятное удобство! Итак, это, вероятно, Ашхабад будущего. На юго-западе белели снегом вершины Копет-Дага. За спиной простиралась пустыня. Если подняться выше, то можно увидеть и Каракумский канал.

На приборе высоты стояла цифра 35 метров. Если бы модуль оказался над гаражом, где он и хранился, то неизвестно, на какую высоту пустил меня высокий тополь? Гостюхин предупреждал, что отклонения могут быть по разным причинам, но машина времени никогда не остановит модуль в (на) каком-либо предмете. Зависание над любой высокой точкой Земли гарантировано.

Внизу оказалась одна из центральных площадей города, что недалеко от места старта. Почему так произошло, спрашивать некого. Гостюхин умчался куда-то в неизвестное мне время на другом модуле.

Прошло два года, на которые действовал запрет Дмитрия Ивановича подходить к машине. Я бы и не подошел, но какие-то злоумышленники пытались ночью спилить замок гаража. Следы этого покушения бросились мне в глаза утром. И вместо того чтобы пойти на работу, я взял ключи в ящике с инструментами, что задвинут под топчан на веранде, и стал осматривать гараж соседа, благоволившего мне.

Все было цело. За стареньким москвичом в углу было некое пространство с какой-то изломанной двойной тенью. Если подойти ближе и протянуть руки, то можно нащупать модуль.

Гостюхин вернулся из первого перемещения во времени на своем 'драндулете', так он называл изобретенный им прибор, где-то его оставил, променяв, вероятно на две невидимые машины с антигравитационным слоем, зависанием и передвижением над землей.

Про вторую машину, перед отлетом, Дмитрий Иванович, выразительно взглянув на меня, сказал: 'На всякий случай'.

Он был немного сдвинутым на вопросе свободы и ругал советский строй за рутину и бюрократию.