«Как притвориться идеальным мужчиной»

Как притвориться идеальным мужчиной (fb2) - Как притвориться идеальным мужчиной 1519K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александра Арсентьева

Александра Арсентьева Как притвориться идеальным мужчиной

Часть 1 «Любимый друг»

Ах, я сама, наверно

Виновата,

Что нет любви

Хорошей у меня…

Старинная песня

Немного жаль моей любви,

Немного жаль твоей надежды,

Все это было, но, увы,

Не повторяется, как прежде…

Ф. Киркоров

Глава 1

У Деметры были грустные глаза. Такие грустные глаза бывают у девушки, которая теряет свою любовь. Но у Деметры не было любви. У нее не было ничего, заслуживающего внимания. Кроме, конечно, глаз. Выразительных, карих с серой дымкой и прозеленью, сияющих глаз. Образ дополняли рыжие, цвета листопада на солнце волосы и редкие, малозаметные веснушки, которые иногда выступали весной на лице. Деметра училась в колледже, когда у нее не сложились отношения с одногруппниками, и ей пришлось сменить группу. Она обратила внимание на одного парня. На тот момент Деметре и парню было 17 лет. И Деметра влюбилась в него с первого взгляда. Она и в предыдущей группе была влюблена в деревенского парня по имени Влад, он тоже оказывал ей знаки внимания, а именно, приглашал после занятий есть мороженое. Деметра была страшно закомплексованная и стеснительная и отказывалась, и это ей не простили одногруппницы. Деревенская девчонка Оксана решила, что Деметра выделывается, и постоянно ее доводила, а однажды Деметра не выдержала издевательств над собой и ударила Оксану по лицу. Та в ответ повалила ее на парту и избила до сотрясения мозга. Так что, не все любовные истории заканчиваются мирно. Активной девушке дали всего полгода условно, поскольку отец ее был заведующим гаражом и, несмотря на непрекращающиеся угрозы по телефону, отпустили гулять и совершать неправомерные поступки и дальше. А Деметра перешла в другую группу, поскольку в этой ее постоянно после этого случая травили.

Итак, Деметра влюбилась снова в необыкновенно красивого парня. В его темные волосы, карие глаза и щемящую сердце улыбку.

Серджо сидел с Сантаной. У Сантаны была кокетливая улыбка, грустные голубые глаза и светлые волосы. Однажды он спросил у Сантаны:

— Хочешь стать моей девушкой?

Сантана улыбнулась, и глаза ее повеселели.

— Очень! Я прежде никогда не встречала такого красивого парня!

Деметра слушала их разговор, и сердце ее разрывалось на части. Ей самой хотелось произнести эти слова. Она никогда не дружила с мальчиками. Даже девочки не удостаивали ее своим вниманием. И называли ее не иначе, как дурнушкой. Только папа называл ее красавицей, а мама уверяла, что в один прекрасный день они все умрут от зависти при виде ее дочери. Деметра понимала, что все это говорится для того, чтобы ее успокоить. Она была реалисткой и не верила в сказки о превращении уродины в красавицу. Да никто и не смешил умирать от ее присутствия, как показывают в кино. Почему же сейчас Серджо вызвал в ней такие сильные чувства? Вечером она поделилась своими переживаниями с матерью.

— Мама! Один мальчик в нашей группе предложил дружбу Сантане. Сантана симпатичная. Почему же мне хочется быть на ее месте?

— Пришла любовь… — с грустью ответила Одетта.

Она сразу увидела, что Деметра подавлена. Почему и ее дочери было суждено безнадежно влюбиться?

Глава 2

На протяжении двух лет учебы в колледже Серджио передружил со всеми девчонками в группе, да и в параллельных группах тоже, кроме самой Деметры. Ее имя он даже не мог запомнить. К ней он только однажды залез в сумку и рылся там, а когда Деметре это не понравилось, и она спросила: «Зачем ты это делаешь? Обнаглел, что ли?» — то услышала: «Представь себе! Я в тебя влюбился давно!»

Но на выпускном балу на танец он пригласил Сантану, свою первую девушку. У Сантаны было голубое платье, наполовину открывающее ее уже совсем сформировавшуюся грудь. У Деметры тоже была оформленная красивая грудь, но она не носила вызывающих платьев и никто об этом не знал. Деметра купила себе черное платье — футляр в надежде очаровать Серджио, но все было напрасно. Он даже ни разу не посмотрел на нее. Он танцевал только с Сантаной.

— Мама! Он сделал ей предложение!

— Кому?

— Сантане. И она согласилась. Почему на ее месте была не я?

— Потому, что это первая влюбленность, и она скоро пройдет. Тебе надо поступить в университет и забыть об этом парне.

— Я не хочу учиться дальше. Я нашла место секретаря в одной фирме. И с понедельника приступаю к работе.

— Доченька, а как же образование?

— На работе меня всему научат.

— Как же тебя взяли? — удивилась Одетта.

— Они сказали, что я сообразительная, узнали, что я быстро печатаю и решили, что подхожу им.

— Вы разговаривали по телефону?

— Да. Начальник был вежлив со мной. Я сказала, что хорошо знаю компьютер и немного банковское дело. Ты ведь знаешь, я ходила на курсы в колледже.

— Как его зовут?

— Кого?

— Твоего будущего начальника.

— Мистер Дарио Элисиано. Он владелец фирмы «Золотая осень» и начальник экономического отдела. Фирма занимается проверкой банковских документов.

— Желаю тебе удачи на новом месте, Деми.

— Спасибо, мама. Но я собираюсь официально сменить имя.

— Зачем? Разве оно тебе не нравится?

— Парень моей мечты не мог даже запомнить его. Я выбрала себе красивое, модное имя.

— И какое же?

— Абигайль.

— Оно слишком распространенное.

— Это ничего. Главное, что оно принесет мне удачу. Может быть, я даже замуж выйду. Мой брат женат уже 2,5 года. Я не хочу отстать от него и его красавицы — жены.

Глава 3

В понедельник Деметра надела рыжее платье, зеленые босоножки и взяла терракотовую сумку. Она пришла в офис компании «Золотая осень» и взглянула на себя в зеркало. И тут же услышала насмешливый мужской голос:

— Вот это чучело!

— Простите? — она обернулась.

И вновь оказалась во власти волшебно-прекрасных карих глаз.

— Здравствуйте, мисс. Как Вас зовут? — он все еще смеялся над ней.

— Абигайль.

— Замечательно. А кто Вас впустил?

— Меня пригласил мистер Элисиано на собеседование по поводу работы секретарем.

— Я слышал, ту девушку звали Деметра Валенсия.

— Это я и есть. Я ненавижу свое настоящее имя и представилась иначе. И Вы не имеете права так вести себя со мной! Судя по всему, Вы какой-нибудь клерк или курьер, а ведете себя так, как будто Вы хозяин.

— А Вы феминистка. И, уж простите мою откровенность, уж очень непривлекательны. Веснушки, боже!

Деметра сжалась от обиды и молча пошла дальше.

— Вы куда?

— Я иду поговорить с мистером Элисиано. Я очень надеюсь, что он вовсе не такой хам и примет меня на работу.

— Вы обратились не по адресу. Вам надо устроиться в цирк. Там Ваше место!

— Я знаю свое место. Советую и Вам его не забывать, — и она ушла.

Она постучалась в кабинет директора. Ей никто не открыл и не пригласил войти. Она обратилась к какой-то девушке:

— Простите, а мистер Элисиано скоро придет?

Девушка испуганно отскочила от Деметры и убежала.

«Я очень некрасивая. Меня здесь все боятся».

Тут к ней подошел тот самый хамоватый мужчина.

— Здравствуйте, мисс.

— Господи! Это опять Вы! Оставьте меня в покое! Зачем Вы меня преследуете?

— Я бы с удовольствием это сделал, но это мой кабинет. Я могу войти?

Он подумал, что сейчас она начнет извиняться и оправдываться за свое поведение.

— Пожалуйста, — холодно ответила девушка.

«Вот это выдержка!» — отметил он про себя с восхищением.

Он вошел в кабинет. Через минуту он пригласил и ее войти.

— Входите, мисс Валенсия.

Она зашла и села без всякого приглашения.

— Если Вы хотите у меня работать, то…

— Не хочу, — спокойно перебила она молодого директора фирмы.

— Чего же Вы хотите? — изумленно спросил он ее.

— Того же, что и Вы. Уважительного к себе отношения. Я вправе на это рассчитывать, поскольку я тоже человек. Может, я и кажусь Вам чучелом, но у меня есть самолюбие и гордость, как у всех людей. Теперь я понимаю, почему девушка, которая работает здесь, в буквальном смысле шарахнулась от меня, услышав Ваше имя. Подчиненные боятся Вас. И это вовсе не делает Вам чести, как Вы воображаете. Вы грубый, невоспитанный молодой человек. Конечно, Вы богаты, ведь отец купил эту фирму для Вас. Сколько Вам лет? — спросила она.

— 27.

— В этом возрасте у большинства мужчин еще ветер в голове. И Вы — не исключение. Вы такой же, как все. Прощайте! Я надеюсь, это можно считать собеседованием?

— Да. И завтра Вы можете приступать к работе.

— Вы берете меня, несмотря на то, что я Вас ненавижу?

— Вы меня ненавидите? Лишь за то, что я правдиво описал Вашу внешность?

— Это лишь Ваше мнение.

— Завтра приезжает мой коллега по работе, Декьярро Римини. Он познакомит Вас с Вашими обязанностями и поможет Вам первое время. Кстати, Декьярро добрый и простодушный. Именно такой дурачок, о котором мечтает любая девушка. В него легко влюбиться.

— Я больше не собираюсь влюбляться.

— Почему? — удивился Дарио.

— Я влюбилась в своего одногруппника, а он предложил дружить самой неинтересной и глупой девушке в школе.

— Она блондинка?

— Откуда Вы знаете?

— Я бы тоже ее выбрал. Блондинки очень милые и нежные. У Вашего одногруппника отличный вкус.

— Я так не считаю.

— Это потому, что Вы рыжая. Подумайте хорошенько и ответьте на вопрос: «Ну, кто любит рыжих?» Признайтесь самой себе, что мужчины во все времена любили блондинок. Ну, иногда брюнеток. Но рыжих девушек с веснушками никогда не полюбит никто. Я бы советовал Вам перекраситься, если Вы надеетесь изменить отношение мужчин к Вам.

— Я уже говорила, что выбрала одиночество. Серджио женился на Сантане, и они счастливы друг с другом.

— Вот это да! Мужчина редко женится на девушке, которую впервые назвал своей еще в колледже.

— А у Вас есть девушка?

— Нет. Они бывают у меня часто и синхронно, но я не стремлюсь к серьезным отношениям.

— Типичный бабник, я бы сказала.

— А Вы типичная скандалистка. Разговаривая с мужчиной о женщинах, Вы постоянно нарываетесь на скандал.

— Вовсе нет. Просто Вы боитесь девушек, имеющих трезвый взгляд на вещи.

— Я их не боюсь. Они меня раздражают. Давайте закончим этот пустой разговор. Мы с Вами никогда не найдем общего языка.

— Это верно. До свидания, мистер Дарио.

— Зовите меня по фамилии. Я требую уважения.

— В таком случае, Вы обратились не по адресу.

И она ушла.

Глава 4

На следующий день Дарио пришел в свой кабинет и увидел на столе коробочку серебристого цвета. На ней было выгравировано: «Дарио». Он удивился, взял ее в руки и открыл. Внутри лежало красное рубиновое сердечко. Его здорово взволновал этот неожиданный сувенир.

«Я не хочу знать, кто его подарил. Если я начну допытываться у служащих, пойдут сплетни обо мне. Пусть это останется тайной. Я буду носить его в нагрудном кармане».

И он положил рубиновое сердце в карман своей серо-голубой в серую полоску рубашки. В дверь постучали. Он сказал:

— Войдите.

Зашел Декьярро. Он был ростом 170, с темными волосами и синими глазами. На нем были темно-серые брюки и серо-синяя рубашка.

— Здравствуй, Дарио.

— Здравствуй, Декьярро. Хорошая командировка?

— Очень. Я привез материалы, которые помогут тебе утопить этого Карло.

— Благодарю. Как дела с Валентиной? Она уже твоя невеста?

— Она уже меня бросила.

— Я сочувствую.

— Не стоит. Я к этому привык. Девушки изобретают любые, даже самые незначительные причины и бросают меня.

— И какую причину назвала… то есть выдумала Валентина?

— Она говорит, что я не испытываю к ней настоящей страсти.

— Ты же любишь ее! — возмутился Дарио.

— Нет. Я делаю вид, что люблю ее. И она это чувствует.

— Почему же ты ее не любишь?

— Она не в моем вкусе. Мне нравятся женщины выше меня ростом, в которых есть огонь, жизнь, желание исправить мир настолько, насколько это может получиться!

— Валентина — блондинка!

— Мне не нравятся блондинки. Наверное, потому, что у меня нестандартный вкус.

— Нет. Ты чудак. Зачем тебе женщина выше тебя ростом?

— Нравятся длинные ноги. У меня нет комплексов по поводу своего роста. Но у моих бывших девушек есть. На деле они все хотят высокого, красивого парня с дивными глазами. Они хотят тебя.

— И именно об этом я хотел тебе рассказать, — Дарио вытащил из кармана рубашки рубиновое сердечко.

— Что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что это дорогая вещь. Девушка, которая тебе это подарила, очень независима. Она свободно мыслит. Тебе не стоит встречаться с такой.

— Почему?

— Ты очень примитивный человек. Вам обоим будет тяжело друг с другом. Ты неромантичен. Тебе все равно, если девушка плачет.

— Какого ты мнения о своем начальнике! Не боишься, что я тебя уволю после этих слов?

— Нет. Я тебе нужен, но даже если и нет, без работы я не останусь.

— Я тебя познакомлю со своей новой секретаршей. Она тебя заинтересует. Только не пугайся, она очень страшная. Пойдем, Абигайль уже, наверняка, пришла.

И они вышли из кабинета и направились в кабинет Деметры. Она сидела за своим столом и изучала документы фирмы.

— Здравствуйте, — первой поздоровалась она.

И подняла глаза на Декьярро.

— Впечатляет, правда? Такого страшилища больше нигде не сыщешь! — рассмеялся Дарио.

Деметра не ответила ничего на этот дурацкий выпад, но в глазах ее появилась боль. Ей было очень неприятно и обидно.

— Здравствуйте, мисс…

— Абигайль.

— Меня зовут Декьярро.

— Я так и думала, — она улыбнулась, и глаза ее стали похожи на приход настоящей весны.

— Вы очень симпатичный, — продолжала она.

Декьярро смутился, попятился к выходу и сказал:

— Я зайду позже.

И убежал. Дарио рассмеялся.

— Вы мне тут всех сотрудников распугаете своим внешним видом!

— Я не напрашивалась к Вам на работу. Я отношусь к Вам крайне негативно, Вы это знаете.

— У Вас красивые родители, мисс Валенсия?

— Да, очень.

— На детях природа часто отдыхает.

— У меня очень красивый брат, но от другого отца.

— Мама Ваша вышла замуж снова?

— Да, ее второй муж, мой отец, в молодости очень обидел ее равнодушием. И потом встретился с ней снова. Случайная встреча вылилась в любовь и второй брак.

— Значит, этот Ваш Серджио тоже пожалеет о своем выборе и вернется к Вам.

— Нет. К тому же, он мне больше не нужен. Я его разлюбила.

— А Ваш брат женат?

— Да, на Алтадимор Валенсия.

— Режиссере любовных романов?

— Да.

— Я видел ее по телевизору пару раз. Она сногсшибательная.

— Верно!

— Жаль, что Вы с ней не похожи. Она сочувствует Вам?

— Простите?

— Вашей ужасной внешности.

— Алтадимор считает меня очень красивой. В свое время я даже стала причиной ее окончательного решения выйти замуж за моего брата.

— Это как же? — удивился Дарио.

— Алтадимор увидела нас вместе с моим братом и вообразила, что я его новая девушка.

— Удивительно. Зайдите к Декьярро. Только больше не называйте его симпатичным. Девушки частенько бросают его.

— Очень жаль, что Вы ни разу не были на его месте. Это пошло бы Вам на пользу! Где его кабинет?

— Направо и дальше по коридору, вторая дверь с правой стороны.

— Спасибо.

Деметра постучалась к Декьярро.

— Войдите, Деми.

Она зашла и спросила:

— Откуда Вы знаете, как меня по-настоящему зовут?

— Из нового романа Вашей невестки, Алтадимор Валенсия.

— Она вбила себе в голову, что я встречу классного парня и выйду за него замуж.

— Так обычно и бывает рано или поздно, особенно с красивой девушкой.

— Я красивая? А Ваш начальник, Дарио, считает иначе.

— Он догадается сделать Вам предложение в тот момент, когда Вы его уже забудете.

— Не понимаю.

— Вы можете дарить ему подарки и впредь, но это не произведет на него того впечатления, на которое Вы рассчитываете.

— Я люблю его.

— И это я знаю. Любить этого человека — занятие неблагодарное.

— Вы смеетесь над моими чувствами.

— Я хочу помочь Вам совершить невероятное — влюбить в себя этого мужчину. У Вас обязательно все получится.

— Почему?

— Вы невероятно красивая, очень добрая и во всех смыслах удивительная девушка.

— Невероятно красивая — это Алтадимор, моя невестка.

— Вкусы различны.

— А почему Вы хотите мне помочь с Дарио?

— Я хочу, чтобы он стал нормальным человеком. Мне не нравятся начальники — идиоты, думающие только о своей исключительности.

— Дарио действительно исключительный.

— Девушкам кажется это лишь потому, что он красивый, ведет себя загадочно и всех унижает.

— Дарио очень красивый.

— Да, у него эмоциональные, немужские глаза. Девушек это трогает до глубины души. На самом деле он жадный, глупый и недобрый человек. Когда он влюбится в Вас, Вы испортите ему и себе жизнь. Вы все еще хотите этого?

— Да. Я буду всегда любить его.

— Нет. Но если Вы так полагаете…

Глава 5

— Доченька, как прошел твой первый рабочий день?

— Точно так же, как и любой первый день на работе обычной неудачницы.

— То есть? Я что-то не понимаю.

— Я и сама мало что понимаю, мама. Почему вот уже во второй раз я совершила одну и ту же ошибку?

— Какую?

— Я влюбилась в Дарио, своего начальника.

— А он?

— А он на полном серьезе сказал, что я чучело. И что рыжих девушек не любят мужчины.

— Это неправда.

— Можно было бы так думать, но я опять влюблена без взаимности.

— Твой отец…

— Мой отец совершил ошибку, но нашел силы исправить ее. Дарио — человек холодный, ему нравится причинять боль женщинам.

— Должен же быть какой-то выход из этой ситуации.

— И он есть. Его коллега по работе, Декьярро, предложил мне свою помощь. Он говорит, что все возможно. И даже реально влюбить в себя своего шефа.

— Да, разумеется. Необходимо вести тонкую игру. Разговаривать с симпатичным молодым человеком в присутствии этого Дарио. На любые темы, которые кажутся ему и тебе интересными. Главное, чтобы Дарио казалось, что ты всерьез интересуешься Декьярро. Идеально: чтобы, в итоге, Дарио вообразил, что ты влюблена в Декьярро.

— Думаешь, это сработает?

— Нет. Если бы он был влюблен в тебя, это получилось бы. Ты сама, впоследствии, разочаруешься в своем шефе и начнешь жалеть о том, что совершила.

— Я разочарована в Дарио с первой минуты, но все равно люблю его.

— И такое тоже бывает.

— Я боюсь спросить, но… Есть вероятность, что я никогда не полюблю взаимно?

— Да, дорогая. В 90 % случаев любовь бывает безответной всегда, всю жизнь.

— Тогда это мой случай, мама. Я чувствую это.

— Ты можешь ошибаться, милая.

— Не надо меня утешать. Алтадимор утверждает, что однажды я буду счастлива. Когда это случится, мама? Мне уже 19 лет.

— Ты еще очень молода.

— В 20 лет шанс встретить свою любовь ничтожен.

— Глупости! Если Дарио не влюбится в тебя — это не твой человек. Ложись спать, Деми.

— Спокойной ночи, мама.

На следующее утро Деметра первым увидела Декьярро. Он надел серо-голубую рубашку, серо-голубой галстук и даже был в костюме.

— Привет… Ди, — почему-то по-простому поздоровалась Деми.

На этот раз Декьярро уже не испугался, а, наоборот, решительно направился к ней.

— Здравствуй, Деми. Ты прелестно выглядишь! — и улыбнулся.

В этот момент из кабинета вышел Дарио.

— Доброе утро, господа, — он подозрительно взглянул на Декьярро.

— Решил сменить имидж?

— Надоело быть в тени. Я иду к себе. Пообедаем вместе? — предложил он Деми.

— Ты действительно этого хочешь?

— Ты не просто коллега по работе, ты очень интересный собеседник. Мы обсудим с тобой одну идею. Мне она кажется замечательной.

— Хорошо, — и Деми пошла в свой кабинет.

Дарио усмехнулся.

— Нашел себе товарища? Женщина — во всех смыслах плохой друг.

— Почему?

— Я имею в виду эту девушку. Ее даже не хочется пригласить в кино, на задний ряд.

— Ты способен думать о чем-нибудь другом, кроме постели?

— Если ты не хочешь завалить ее, зачем тратить на нее время? — пожал Дарио плечами, улыбаясь.

— Это мое время. Я не считаю, что впустую трачу его. Деметра — девушка, которую, в конце концов, лестно назвать своей женой.

— Мне тебя жаль. Вкус у тебя… оставляет желать лучшего.

— Мой вкус — мое личное дело. Кроме того, он просто не совпадает с твоим. Но это совсем не значит, что он плохой.

— Декьярро, ты идеальный муж для такой, как Абигайль.

— Ее зовут Деметра.

— Она сама не любит свое настоящее имя! — усмехнулся Дарио.

— Она боится продемонстрировать свое мнение.

— Мне она его демонстрировала очень наглядно.

— Значит, тебе повезло больше. Когда девушка ведет себя несколько агрессивно по отношению к мужчине, особенно занимающему высокий пост — это означает, что он ей нравится.

— Почему бы ей просто не сказать ему об этом?

— Возможно, она еще до конца не уверена в своих чувствах.

— Скорее, этот мужчина не собирается отвечать ей взаимностью.

— И это самая большая глупость в его жизни.

— На свете полно девушек, которые нравятся вышеупомянутому мужчине гораздо больше, чем эта несчастная.

— Да, право выбора у ловеласа никто не может отнять. Заблуждайся, пока можешь.

— Ты говоришь о том, что я могу пожалеть о том, что упустил подходящую, как тебе кажется, девушку?

— Я говорил не о тебе, а обо всех мужчинах, которые любят и умеют нравиться женщинам.

— И что в этом плохого? Если ты нравишься многим, ты привлекателен. По-моему, в этом и состоит счастье.

— А хорошего что? Счастье состоит в душевном равновесии. Разве цель не в том, чтобы найти человека, который тебя понимает, ценит и уважает?

— Можно найти взаимопонимание с любой девушкой. Главное, чтобы она была симпатичной, — улыбнулся Дарио.

— Ты так думаешь?

— Я в этом уверен. Мужчину и женщину интересует лишь секс, возможность получать и доставлять друг другу удовольствие.

— Сексом можно заниматься с кем угодно. Для этого необязательно жениться.

— И я так считаю. Я не понимаю, зачем девушки хотят замуж, если мужчины готовы дарить им секс совершенно бесплатно?

— Без обязательств.

— Да.

— Замужество — это красиво.

— А, белое платье! И еще стремление вызвать зависть у своих подруг.

— Может быть. В браке ищут любовь. Женщине кажется, что если мужчина решился на этот шаг, он ее никогда не бросит.

— Он не разлюбит, — усмехнулся Дарио.

— Верно!

— Но это же чепуха! Разводы случаются с завидным постоянством.

— Мужчины и женщины разные. Ты тоже встретишь свою единственную… когда-нибудь. Ту самую роковую женщину… И дай бог, чтобы ты вовремя понял, что это она, иначе ты ее потеряешь.

— Женщины сами вешаются мне на шею! Зачем мне заморочки с какой-то там любовью? У меня было 4 гражданских брака, и это никак не повлияло на мое мировоззрение!

— Потому, что ты ни разу не был женат по-настоящему. Ты растрачиваешь свою душу, свое сердце впустую, но в старости ты пожалеешь об этом. Если ты обманываешь женщин, причиняешь им боль, тебе сама жизнь отплатит той же монетой. Нельзя постоянно лгать и иметь спокойную совесть.

— Меня не волнует, останусь ли я в старости достойным человеком, — пожал плечами Дарио.

— Именно поэтому мне жаль тебя, — улыбнулся Декьярро.

— Себя пожалей! Или эту, свою новую подружку! Она будет тебе весьма и весьма благодарна за это!

— Не думаю. У красивых женщин часто бывает плохой вкус.

— Что это значит?

— Это значит, что мы с ней идем обедать.

— Выходит, у Абигайль плохой вкус?

— Да.

— Откуда ты это знаешь? — изумился Дарио искренне.

— Я ей не нравлюсь.

— Глупо рассчитывать на это, имея такую невзрачную внешность.

— Все вокруг просто помешались на красоте.

— И ты… считаешь Абигайль красивой, — вставил Дарио.

— Да. Но это не единственное ее достоинство, к счастью. Она добра, скромна и достаточно хорошо воспитана.

— Именно благодаря своему хорошему воспитанию она бросалась на меня, пытаясь укусить!

— Мне казалось, ты первый негативно принял ее.

— Очевидно, она еще не вышла из детского возраста. Именно дети обижаются на такие пустяки.

— Колкость — не такой уж пустяк. Иногда она ранит очень больно.

— Если ей не нравится, что ее обижают, она должна довести свою внешность, манеру одеваться и поведение до идеала. Тогда все вокруг будут ею только восхищаться.

— Навряд ли ей это нужно. Деметре достаточно просто вежливого от ношения к ней. И стать голубоглазой блондинкой — не самоцель. На свете есть и другие идеалы красоты.

— Другой идеал красоты только у тебя. Все другие мужчины на этой земле меня поддержат. Но Абигайль никогда тебя не полюбит. Все твои старания напрасны.

— Я отличный психолог. Если я захочу, чтобы Деметра влюбилась в меня — это обязательно произойдет. Пока у меня нет такого желания.

— Почему? — удивился Дарио.

— Я вообще не хочу влюбляться. Любовь — очень болезненное и мучительное чувство.

— Но мне ты советовал влюбиться! — изумился Дарио.

— Вовсе нет. Я говорил, что ты рано или поздно полюбишь. Это разные вещи.

— Почему ты в этом так уверен?

— Мужчина, считающий себя очень искушенным в любви, еще быстрее и легче попадается на крючок. Это аксиома. Ловеласы — самые наивные мужчины на свете. Их легче всего очаровать. Если задаться целью, разумеется.

— Тебе книгу по психологии надо написать. У тебя отлично получается запудривать людям мозги. На короткое время и я поверил в твои чары.

— Я не девушка и в меня не надо влюбляться, — ответил Декьярро.

Дарио рассмеялся.

— Я обязательно напишу книгу. Как только женюсь.

— Странно слышать об этом, учитывая то, что ты не хочешь влюбляться.

— Я обычный человек. В моей жизни однажды тоже может случиться большая любовь.

— Ты самый загадочный мужчина из всех, с кем мне приходилось общаться.

— Это часть моего плана. Я помогаю одной замечательной девушке повысить свою самооценку.

— Дерзай! Очевидно, ты уверен в успехе.

— Конечно. Иначе бы я не брался за это.

— Желаю удачи!

— Это тебе удачи! Она обязательно тебе понадобится, как только я добьюсь своей цели.

Декьярро ушел в свой кабинет. Дарио тоже вернулся к себе. Он задумался о том, что услышал от Декьярро.

«Он не планирует влюбляться в Абигайль. Зачем же он идет с ней обедать? Удивительные у них… отношения. Если он думает, что она разбирается в бизнесе, то это явное заблуждение. Женщины не разбираются ни в чем, кроме флирта. Они способны только кокетничать, улыбаться не к месту и ложиться в постель к любому, кто обратит на них внимание. И Абигайль с радостью прыгнет к нему в объятия, если он вдруг решит, что ему это нужно. Фу, даже подумать об этом противно! Абигайль и Декьярро! Ничего себе парочка! Тем не менее, нельзя исключать, что между ними может возникнуть роман. Иначе на кой черт тратить на нее время?»

Больше он не думал об этих двоих. Его занимало теперь дело бывшего друга, а ныне конкурента Карло Дью Ригоберто. Эту немецкую тварь стоило утопить, как щенка, в мутной воде большого бизнеса за то, что он украл у Дарио Элисиано 300 тысяч долларов. Сумма не очень большая, у Дарио состояние оценивалось в несколько миллионов, но Карло в свое время втерся к нему в доверие, а Элисиано таких поступков не прощали.

Дарио взял папку с документами, которые привез ему Декьярро и принялся изучать. Через некоторое время он убедился, что недооценил Декьярро. Дарио стоило поощрить этого чудака за проделанную работу. Он нажал на кнопку звонка.

— Элиза, соедините меня с Декьярро.

— Декьярро только что ушел обедать с мисс Валенсия.

— Уже обед? — удивился Дарио.

— Да, мистер Элисиано. Вы можете пойти туда и поговорить с ним.

— Да, конечно, — и Дарио отключил кнопку телефона.

Он снял пиджак со спинки стула, надел его и вышел из кабинета, захлопнув дверь. Дарио пришел в столовую и сразу увидел в углу Декьярро и Деметру. Деметра улыбалась. Дарио подошел к ним неслышно и услышал:

— Ты полагаешь, у нас все получится?

— Обязательно. Совершенных людей не бывает. У всех есть слабости. И мы с тобой сделаем так, что его слабостью станешь ты.

— Он любит блондинок.

— Нет. Он с ними только спит.

— А у тебя есть девушка, Ди?

— Ответь даме, Декьярро, мне тоже интересно.

Декьярро обернулся и увидел начальника.

— Что ты здесь делаешь, Дарио?

— То же, что и ты. Пришел вкусить райской пищи. Вижу, что Вы пришли сюда скорее посплетничать, чем пообедать.

— Я пью вишневый сок, — сказала Деметра.

— Нравится кровь? — спросил Дарио.

— В каком смысле? — не поняла Деметра.

— Женщины всегда пьют кровь у мужчин. Вампирство — женская природа.

— Ты плохо знаешь историю, Дарио. Главный вампир — Дракула, — ответил Декьярро.

— Зато я отлично осведомлен об активном женском участии в оккультизме: черные кошки, ведьмы, которых сжигали на костре в средние века! Бр-р-р! Женщинам не стоит доверять свое сердце. Ты делаешь ошибку, Декьярро.

Декьярро оглядел Деметру своим фирменным взглядом сверху вниз.

— Это моя жизнь, Дарио. И мое право принимать решения.

— Я твой начальник… — начал было Дарио.

— Я запишусь к тебе на прием по личным вопросам, чтобы у тебя появилась возможность контролировать мое свободное время.

Деметра вдруг рассмеялась. Декьярро оставался абсолютно серьезным, а Дарио обозлился и сказал:

— Я ухожу. Ни один из Вас не желает меня видеть.

— Смотря, с какой стороны на это посмотреть, — ответил ему Декьярро.

Деметра вновь улыбнулась. Дарио ушел. Деметра сказала, улыбаясь:

— Говорил ли тебе кто-нибудь, что ты лучший специалист по обламыванию мужского эго?

— Совсем скоро я собираюсь открыть агентство. Уверен, что неплохо заработаю, — только теперь Декьярро улыбнулся.

И улыбка предназначалась Деметре.

— Это было здорово.

— Я рад, поскольку именно этого я добиваюсь. Я собираюсь сбить с этого хвастуна спесь.

— Думаешь, он так легко с ней расстанется?

— Придется порядком потрудиться. Но это абсолютно точно стоит затраченного времени.

— Я тобой восхищаюсь, Декьярро.

— Не могу ответить тебе тем же. Ты вызываешь у меня несколько иные чувства.

— Я знаю, что ты меня презираешь. Мужчина не любит женщин, которые так настойчиво добиваются своего возлюбленного. Настоящий мужчина предпочитает охотиться сам.

— А если добыча ускользает от него? — прищурился Декьярро.

— Наверное, любой женщине нравится быть добычей. Рано или поздно она обязательно сдается.

— В самом деле? Тогда мне несказанно повезло, — загадочно заметил Декьярро.

— Что ты имеешь в виду?

— Именно то, что сказал.

— Так у тебя есть девушка?

— Мне можно надеяться, что ты ревнуешь?

Деметра рассмеялась.

— Ни в коем случае! Я тебе желаю счастья, только и всего.

— Боже мой, только не это! Ты еще скажи: будем друзьями.

— Ты не веришь в дружбу?

— Нет. В любовь, кстати, тоже. Это тебе совет на будущее: не вздумай в меня влюбляться.

— Почему все мужчины воображают, что женщине и заняться то нечем, кроме любви?

— Потому что это так и есть.

— Я не гоняюсь за противоположным полом, так и знай.

— Рад это слышать.

— А почему в тебя не стоит влюбляться?

— Я не гожусь для семейной жизни. А девушке твоего круга и с такой внешностью нужна опора, а это штамп в паспорте.

— Ну, с кругом все ясно, а вот что с внешностью? Я уже всерьез поверила, что нравлюсь тебе.

— Ты мне нравишься.

— И как это обычно бывает: но…

— Все верно. Но ты влюблена в Дарио.

— Он никогда меня не полюбит.

— К сожалению, ты ошибаешься. Не только полюбит, но и, боюсь, сделает тебе предложение.

— Каким образом? И почему ты этого боишься?

— Давай я сначала отвечу на твой второй вопрос. Он тебе не пара.

— Знаю, знаю! Я читала «Унесенные ветром».

— И не пара даже больше, чем в этом произведении.

— Ты о том, что он станет мне изменять?

— Он не будет тебе изменять.

— Это еще почему? — удивилась Деметра.

— Потому, черт побери, что ты прекрасна! Это к вопросу о внешности. Вот что я о тебе думаю.

— Тогда почему он мне не пара? Извини, но я хотела бы это уточнить, чтобы знать наверняка.

— Потому, что Дарио неискренний, самовлюбленный и, кстати, глупый мужчина.

— Дарио называл тебя дурачком. И еще он сказал, что ты — именно тот, о котором мечтает каждая девушка.

— Он мне льстит. У меня были девушки. Я не оправдал ожиданий ни одной из них.

— А я думаю, Дарио абсолютно прав.

— Разве я красив, как он?

— Красота — это еще не самое главное в жизни. Порядочность куда предпочтительнее.

— Тебе нравятся синеглазые шатены?

— Нет. Но это ни о чем не говорит. Идеал красоты может быть один, а выбрать, в итоге, можно совершенно другого.

— Я считаю, Дарио влюбится в тебя даже быстрее, чем ты ожидаешь.

— Жду, не дождусь этого момента.

— Ты примешь его предложение?

— Обязательно. Можно пригласить тебя на нашу свадьбу?

И она рассмеялась. Декьярро внимательно смотрел на нее, но не улыбнулся. Деметра продолжала:

— Мы с Дарио еще даже не встречаемся, а ты уже строишь планы.

— А в качестве кого ты хотела бы видеть меня на торжестве?

— Ты же не хочешь быть моим другом — значит, в качестве свидетеля.

— Свидетеля краха твоего будущего? Именно так я понимаю Ваши с ним отношения.

Деметра вновь рассмеялась.

— Если бы ты был в меня влюблен, тебе бы цены не было, честное слово!

— Почаще смейся над моими шутками в его присутствии, и ты добьешься желаемого.

— Спасибо. Приму к сведению.

Она вновь стала серьезной.

— Нам пора уходить, — заметила она с грустью.

— Я-то втайне рассчитывал, что ты привыкла к моему обществу. А ты решила им пренебречь.

— Только не в следующий раз. Может, сходим завтра вечером в кино?

— Я не хожу на свидания с прекрасными девушками, которые планируют выйти замуж за другого уже в этом году.

— Так скоро? — удивилась Деми.

— А я думал, ты спросишь: «Разве это свидание?»

— Когда все закончится и этот самовлюбленный ловелас захочет назвать меня своей женой…

— … то ты отправишь меня к дьяволу и будешь совершенно права!

— Разве?

— Ну, возможно, в пятницу вечером ты смахнешь непрошенную слезу, вспомнив наши беседы… Кажется, это случится с тобой не единожды.

— Тебе надо было родиться женщиной.

— Я не слишком сентиментален для этого. Кроме того, это такая ответственность!

И Декьярро улыбнулся. Деметра начала смеяться. Когда она перестала, то сказала с едва уловимым намеком на страсть:

— Я тебя люблю!

— Я так этого боялся!

Она взяла его руку в свою и рассмотрела. Потом произнесла, улыбаясь:

— У тебя сильные руки, Декьярро.

— Я-то вообразил, что ты назовешь их красивыми!

И улыбнулся. У него была добрая, красивая и немного стеснительная улыбка. И вряд ли он догадывался об этом.

— Перестань рисоваться!

— Знаю, это мне не идет. Только такие ловеласы, как Дарио, могут себе это позволить.

— Ты еще скажи, что он в совершенстве владеет этим искусством.

— Но разве твоя любовь к нему это не доказывает?

— Моя любовь к нему возникла с первого взгляда. Я еще понятия не имела, какой у него характер и жизненные цели.

— Он не мужчина. У него есть деньги, и нет желания вложить их в стоящее дело.

— По-твоему, я подходящая инвестиция? — Деметра прищурилась.

Декьярро весь сжался. Деметра не понимала, почему. Это же обычная шутка. Одна из тех, которыми щедро одаривал ее сам Декьярро.

— Что-то не так? — с беспокойством спросила Деметра.

— Давай уйдем отсюда, — попросил Декьярро тихо.

— Как хочешь, — ответила Деметра.

И они ушли из кафе. Декьярро ушел к себе. Деметра зашла в свой кабинет и удивилась, увидев на своем столе Дарио.

— Что-то случилось? — спросила Деметра.

Ни один мускул на ее лице не дрогнул. Она чрезвычайно изумилась этому обстоятельству. Ведь в первый день присутствие Дарио вызывало у нее трепет и волнение в крови.

— Случилось. Обед закончился давно и начался рабочий день.

Деметра была возмущена. В конце концов, это ее кабинет. Какое право он имеет врываться сюда без приглашения, да еще и демонстративно сидеть на столе?

— Правда? Я и не заметила.

— Ты хотела сказать, что в обществе этого малохольного время летит незаметно? — он весело рассмеялся.

— У нас много общего.

— Еще бы! Ваша любимая тема для разговора — это я!

Деметру покоробил тон, которым он это произнес. Но она изо всех сил пыталась быть вежливой. Этого требовал этикет и то мероприятие, которое они с Декьярро затеяли.

— У нас есть темы поинтереснее, — ответила Деметра с вежливой холодностью.

— И какие, позволь узнать?

— Созови собрание и узнаешь наши с тобой общие цели.

— Значит, у тебя есть идеи по работе? — Дарио пытался смутить ее взглядом.

— Конечно, есть. Я занимаюсь не только обедами.

— Слава богу! Значит, у меня есть надежда.

— Надежда на что? — она вскинула рыже-каштановые брови.

— На то, что мы будем вместе и в один прекрасный день… как это говорится…

— Перережем друг другу глотки? — лицо ее оставалось милым и приветливым.

— Упаси боже! Мы поженимся, и будем жить долго и счастливо.

Дарио ехидно рассмеялся.

— Это вряд ли. Если я захочу замуж, я в последнюю очередь подумаю о тебе.

— Что так? Я тебе не нравлюсь?

— Скажем так: я предпочитаю иметь с будущим мужем раздельный семейный бюджет.

— Это легко можно устроить.

— Сомневаюсь. Ты очень любишь совать нос в чужие дела. Особенно, если тебя об этом не просят.

Деметра приятно улыбнулась. Она вспомнила советы Декьярро о том, что гадости всегда лучше говорить с улыбкой. Так делают все бизнесмены. И у них есть чему поучиться. Оказалось, что это целое искусство — гадить человеку, которого любишь. Деметра почувствовала себя отвратительно. Но тем старательнее она стала разыгрывать безразличие к Дарио.

— Я, пожалуй, пойду руководить своим предприятием.

— Очень вовремя. Пока еще есть, чем руководить.

— Ты считаешь, что я не гожусь в руководители? — он ощерился.

— Как раз наоборот. Я считаю, что только для этого ты и годишься.

Деметра весело рассмеялась. У нее опять получилось стереть с его лица эту самодовольную улыбку. Глаза у Дарио были такие, будто он всерьез собирался броситься на нее. Ее так и подмывало спросить ехидно: «Милый, что-то не так?» Но она знала, что не стоит опускаться до базарной ругани. Следует вести себя тонко, слегка чувственно. И эротично улыбаться. Это и есть верный способ добиться желанного мужчины.

Глава 6

Декьярро долго и терпеливо объяснял ей при следующей встрече во время обеденного перерыва в кафе, как Деметра должна себя вести, чтобы Дарио не заподозрил ничего. Дарио не должен знать, что именно они вынудят его сделать Деметре предложение. Он должен думать, что сам пришел к этой мысли.

— Зачем? — спросила бесхитростная Деметра.

— Затем, что только так он по-настоящему тебя полюбит. Ведь ты именно этого добиваешься? Тебе ведь нужна чистая и искренняя любовь, а не желание поиметь тебя, во что бы ты ни стало?

Деметру испугали его злые глаза. В них читалась ярость.

«Что с ним?» — терялась она в догадках. Когда он провожал ее до кабинета, он был очень расстроен. Раньше ей казалось, что он бывает только добрым и чутким всегда. Неужели она опять обманулась? И совершенно напрасно Дарио называет Декьярро простодушным дурачком. На самом деле Декьярро совсем не так прост, как кажется. И Деметре с этим новым поведением любимого друга (именно так она называла его) приходилось считаться. И Декьярро еще велел ей в него не влюбляться. Да после такого вот агрессивного выпада в ее сторону ни за что на свете! Теперь Деметре надо будет опасаться его точно так же, как этого ловеласа Дарио. С Дарио хотя бы было все ясно, а вот с Декьярро… пока нет. И это Деметру здорово беспокоило.

«Мужчину надо манить, но не следует приманивать» — вспомнила она вновь слова Декьярро.

— И в чем отличие?

— Если на тебе декольте, платье со слегка открытой спиной и туфли на шпильках — ты манящая девушка, цель, к которой стремится охотник, бьющий без промаха. Но если ты в короткой юбке, с красной помадой и стрелками — ресницами, ты всего лишь дешевая шлюха. Мужчины тоже не дураки, они видят разницу.

— Но ведь им все равно, кого уложить в постель, — ответила тогда Деметра.

— Ошибаешься! Даже в постели мужчины хотят видеть то, что получше. Интеллигентной особой можно красиво похвастаться перед своими друзьями.

— Прости, я как-то не подумала об этом.

— Думай всегда. Просчитывай каждый шаг. Чтобы влюбить в себя мужчину, необходимо быть на шаг впереди от него. Он не должен заподозрить, что ты его соблазняешь.

— У него должно складываться впечатление, что это делает он.

— А ты делаешь успехи! Молодец! — Декьярро улыбнулся.

И она вновь почувствовала, что его улыбка пьянит ее, кружит голову и заставляет выпрыгивать сердце из груди. Ну почему Деметра в него не влюблена? Гораздо проще было бы ей влюбиться в Декьярро. С ним никогда не было бы проблем. Они жили бы с ним долго и счастливо, как пишут в романах. И еще она сказала ему, слегка уязвленная:

— Я думала, что в твоем словаре нет грубых слов, Декьярро.

— Мне хотелось бы оградить тебя от всех грубостей на этой земле, но это невозможно. Будь готова к тому, что твой Дарио полюбит тебя, начнет ревновать и, при первой возможности, назовет шлюхой.

— Почему?

— Потому, что он будет зол, обижен, его самолюбие пострадает. Ему же надо за это поквитаться с тобой.

— Но зачем оскорблять?

— Когда человек обижается, он не помнит себя. И в глубине души тебе будет лестно такое его поведение.

— Лестно?

— Да. Ведь причина этому — ты!

И Декьярро опять улыбнулся. Как она любила его улыбку! Но он так нечасто дарил ее ей. Словно это была редкость, некое чудо, которое не стоит раздаривать, не имея на то достаточно оснований.

Глава 7

Дарио ушел к себе. А Деметра позвонила Декьярро.

— Привет.

— Здравствуй. Чего ты хочешь?

— Давай встретимся после работы. Мне нравится твое общество.

— А Дарио знает об этом?

— Нет.

— Тогда мой ответ: нет.

— Но почему? Я, наконец, встретила человека, общение с которым доставляет мне немыслимое удовольствие.

— А как же Дарио?

— Дарио я люблю. А ты мой любимый друг.

— Ты хочешь использовать меня в качестве запасного варианта, жилетки, в которую можно поплакаться?

— Ты обиделся? — удивилась Деметра.

— Если это и случилось бы, ты бы никогда не заподозрила это. Я очень тщательно маскирую свои чувства, поверь мне.

— Тогда что же тебе мешает встретиться со мной сегодня вечером?

— Элементарное благоразумие. Это бессмысленный поступок для нашего плана. Дарио должен знать о наших встречах, иначе все можно перечеркнуть. Защити свою будущую любовь с Дарио от неожиданностей. Пусть у Вас с ним все будет гладко и хорошо.

— А если я просто хочу поговорить с тобой? Видеть твою потрясающую улыбку, слушать твои вдохновенные речи… Я хочу быть с тобой.

Деметра смотрела на него так, словно он был волшебником, исполняющим все ее желания. И Декьярро не смог устоять против этого взгляда.

— Это безумие.

— Это благодарность. Ты помогаешь мне стать личностью, которая не боится заявить о своих желаниях.

— И правах на Дарио.

— Да. Однажды я уже любила безответно. Пора исправлять эту ситуацию.

— В конце концов, должна же в наших с тобой отношениях присутствовать естественность. Дарио не должен почувствовать, что мы изображаем влюбленных. Ему должно казаться, что мы счастливы, целуемся и…

— И поженимся, Декьярро, — добавила Деметра.

У Декьярро волшебным светом зажглись глаза.

«Декьярро должен думать, что я согласна с его убеждениями. Мне это очень важно. На кой черт мне сдался этот Дарио? Сейчас я уже убеждена, что завоевать его гораздо проще, чем казалось вначале. Я сделала моего любимого друга счастливым! И я тоже счастлива осознавать это».

Вечером, после работы Декьярро зашел за Деметрой.

— Идем? — и подал ей руку.

Не успела Деметра восхититься его галантностью, как зашел Дарио.

— Добрый вечер, — он усмехнулся.

— Сладкая парочка снова вместе?

— Мы идем в кино, — ответил Декьярро спокойно.

— Уже? — улыбка у Дарио стала саркастической.

— Это не то, что ты думаешь. Впрочем, я весьма относительно назвал твои куриные мозги мыслями.

Дарио вспылил.

— Хочешь стать героем?

— Я пытаюсь не уронить честь девушки в ее же собственных глазах.

— Сомневаюсь, что она оценит твой джентльменский поступок.

— Правда? Я-то лично сомневаюсь в том, что я джентльмен.

Деметра удивленно подняла на Декьярро глаза.

— А кто же ты?

— Просто любимый друг девушки, в которой ценю скорее душу, чем тело.

— А она знает об этом? — усмехнулся Дарио самоуверенно.

— Знает о чем?

— Что ты вовсе не стремишься затащить ее в постель, как это делают мужчины, у которых все в порядке с головой?

— Уточни, с какой именно.

Деметра рассмеялась очень весело, и Дарио это покоробило.

«Эта сучка теперь будет воображать, что я кобель, у которого нет ничего святого! Но ведь это не так! Я сейчас ей это докажу! А стоит ли?» — спрашивал он сам себя.

— Между прочим, мужчины и женщины не дружат друг с другом. Они или кувыркаются в постели, или делают все для того, чтобы это, наконец, случилось.

— Благодарю за беспокойство о моей личной жизни. Я позову тебя на свадьбу, если Деметра окажет мне честь, согласившись стать моей женой.

— Ты все-таки хочешь на ней жениться? — изумился Дарио, сбитый с толку.

— Когда-нибудь — весьма вероятно! — глаза у Декьярро горели ярким голубым светом.

— Мы пошли в кино, Дарио, — Деметра посмотрела вслед Дарио.

— Идите, — почему-то злобно зыркнул он на нее.

В кинотеатре Деметра сказала Декьярро:

— Кажется, Дарио начинает дергаться, когда видит нас вместе.

— Его изумляют наши отношения. В его понимании мы должны хихикать, щипать друг друга за мягкие места и закрываться на ключ, чтобы предаваться запретным удовольствиям.

— Какая пошлость!

— Ну, не совсем, — тихо ответил Декьярро.

— А тебе бы хотелось? — вдруг спохватилась Деметра.

Ее мучило любопытство: интересно, как он относится к ней? Считает ли он ее девушкой, подходящей для совместной жизни? На худой конец, просто привлекательной? И почему он считает, что не годится для семейной жизни? Ну то, что он несколько раз назвал ее красивой… Нельзя же, в конце концов, доверять словам мужчины! Необходимо самой разобраться в его чувствах к ней.

— Если я отвечу утвердительно, ты станешь считать меня типичным маньяком, претендующим на кражу твоей девственности.

— А ты не такой, — улыбнулась Деметра.

Конечно, нет! Декьярро — скромный, порядочный и не озабоченный сексом мужчина, не связанный плотскими страстями.

— Почему же? Я такой.

— Ты шутишь, да? — удивилась Деметра.

— Я редко шучу, потому что не умею это делать.

— Но ты ведь просто хотел подразнить Дарио, сообщив ему, что не джентльмен.

— Боюсь, что нет.

— Пойдем в зрительный зал, — вздохнула Деметра, не зная, что еще сказать.

— Я поставил тебя в тупик.

— Да, — сказала она робко.

— А почему? Я меньше мужчина, чем твой кумир Дарио? — пытливо взглянул Декьярро ей в глаза.

— Я никогда не думала о тебе, как о мужчине, — призналась Деметра.

— Я думала, что ты помогаешь мне выйти замуж за Дарио.

— Некоторая поправка: я помогаю тебе выйти замуж в целом. Неважно, за кого именно.

— Даже так? — у Деметры расширились от удивления глаза.

В это время они зашли в зрительный зал. Сиденья были обиты темно-серой тканью с зелеными цветами. Кинотеатр назывался «Любовь как она есть». Название могло показаться длинноватым, но публика посещала красивый, оформленный в романтическом стиле кинотеатр с завидным постоянством. Пустые места были редкостью.

Декьярро нашел места и они сели. После просмотра фильма Декьярро спросил Деметру:

— Ты предпочитаешь мое общество его компании?

— В последнее время — да. Но мы не закончили разговор. Почему же ты хочешь внушить мысль жениться на мне именно Дарио?

— Это ты этого хочешь. Я, напротив, хочу совсем другого!

— Чего же?

— Мне бы не хотелось об этом говорить. Это тайна.

— Но со временем ты откроешь ее мне? — с надеждой спросила Деметра.

— Я верю, что с течением времени ты сама разрешишь эту загадку.

— А если нет?

— Если нет, то я буду вынужден расстаться с тобой. Кроме того, если женщина дважды влюбляется безответно, это уже, скорее, ее вина, чем беда.

— Я думала, я твой друг. Зачем ты меня обижаешь?

— Никогда! Наоборот, пытаюсь научить тебя стойко принимать любые неприятности.

— Любовь — это не неприятность.

— Твоя любовь к Дарио — временная черная полоса, которая рано или поздно закончится.

— Как же скоро это произойдет?

— Это зависит от моего умения вести тонкую психологическую игру, твоего умения флиртовать…

— Я не флиртую с Дарио и не собираюсь делать этого вообще!

— Правда? Зачем же, в таком случае, ты флиртуешь со мной? — изумился Декьярро.

— Я не умею этого делать! И мне противно этим заниматься!

— Разве? Мне казалось, тебе нравится дразнить его в моем присутствии.

— Я думала, что мне полагается делать это. Это не так?

— Это так. Но не похоже, что ты этим обеспокоена. Ты явно получаешь удовольствие от процесса!

— Я втянулась.

— Цель оправдывает средства, так? — Декьярро прищурился.

На улице постепенно начало темнеть. Они шли медленно.

— Может быть, — ответила Деметра ошарашено.

— Что с тобой? — спросил он ее.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь.

— Тебе просто выгодно изобразить непонимание.

— Я устала и хочу домой.

— Зачем же позвала меня в кино?

— Люблю мелодрамы. И хорошие компании.

— Это позволяет мне сделать для себя вывод, что я прощен?

— Ты извиняешься?

— Я ведь джентльмен.

— Вот как?

— Шучу! Сколько времени?

Не успела Деметра ответить, как Декьярро нежно и аккуратно взял ее за руку, точнее, за запястье и посмотрел на часы. В ту же минуту оба они услышали вкрадчивый, тихий, сексуальный голос:

— Вот как нынче целуется интеллигенция!

Деметра обернулась. Декьярро отпустил ее руку и, кажется, смутился. Впрочем, Деметра не была в этом до конца уверена.

— Добрый вечер, Дарио.

— Что твой дружок дергается, будто я врасплох Вас застал? — и ухмыльнулся.

— Это действительно так.

— Надеюсь, Вы не занимаетесь грабежом?

Дарио рассмеялся.

— Только убийством не прошеных гостей, — ответил Декьярро с улыбкой.

Деметра рассмеялась.

— Я, пожалуй, пойду, — осторожно начал Дарио, отодвигаясь от фонаря в темноту.

— Ты еще вполне можешь остаться, — миролюбиво предложила Деметра.

— Ты разрешаешь? А твой дружок? — усмехнулся Дарио.

— Как он смотрит на то, что я вместо него провожу тебя домой? Скажу тебе по секрету: я обожаю распускать руки!

Дарио ожидал, что Декьярро ударит его по лицу. Но этого не случилось. Декьярро абсолютно спокойно спросил Деметру:

— Неужели ты предпочтешь моему обществу его сальные комплименты?

— Передо мной стоит целая дилемма: прекрасный принц (белый конь прилагается) или разбойник с большой дороги. Я выбираю тебя, мой любимый друг. При условии, конечно, что у тебя действительно есть конь.

— У меня есть все. И даже сердце и душа, — улыбнулся Декьярро.

— Я не могу устоять перед твоей особенной улыбкой. Неужели ты готов сделать мне предложение прямо вот так?

— В присутствии свидетелей? Я — хоть сейчас!

Декьярро встал на одно колено и произнес:

— Деметра, ты будешь моей женой?

И они оба рассмеялись. Дарио стоял бледный.

— Я пошла домой.

— То есть как? Где же твой дом? — спросил Дарио.

— Прямо здесь, — она показала на окна.

И пошла к дому. Декьярро даже не предпринял попытки напроситься в гости. Он не был нахалом. Тем самым, который мог бы украсть честь девушки. Почему же у Дарио на душе стало так паршиво?

— Пошла, — зло прокомментировал он вслед девушке.

Глава 8

На следующий день Деметра надела светло-голубое платье потому, что читала, что мужчины обожают цвет неба. Она жалела, что у нее не голубые глаза. Тогда ей бы не пришлось тратить столько времени, чтобы завоевать Дарио. Во всех любовных романах обладательница небесно-голубых глаз сражала мужчину мечты наповал в первую же секунду. Вчера она начала сводить свои отвратительные, с ее точки зрения, веснушки. Конечно, она ожидала увидеть сегодняшним утром мгновенный результат.

«Ну почему я такая некрасивая?» — спрашивала она сама себя.

Декьярро почему-то к ней не зашел и, против обыкновения, не пожелал хорошего рабочего дня. Она решила в перерыве зайти к нему сама. Декьярро смотрел в стену отсутствующим взглядом. Очевидно, он о чем-то думал, решал какую-то проблему.

— Привет, — поздоровалась она.

Он не ответил.

— Ясно. У меня нет мужчины, но это полбеды, а вот теперь еще и нет друга, а это настоящая беда.

— Не надо передо мной играть, я знаю все твои нечистые помыслы.

— То есть? — Деметра была ошарашена.

— Забудь, что я сказал.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Да нет, меня все устраивает.

— Что — все?

— Мое нынешнее дурацкое положение.

— Это какое же?

— Я же болтаюсь между ним и тобой как, извини, бог знает, что в проруби!

Деметра от удивления не знала, что ответить. А ответить хотелось достойно. Декьярро всегда учил ее выходить с честью из щекотливого положения. Но у Деметры не нашлось подходящего ответа. Она кусала губы с досады и не понимала, в чем провинилась перед любимым другом. Чем она могла обидеть его? Она выполняла все его поручения, старалась вести себя так, как Декьярро учил ее. У него не было причин на нее сердиться, если только он не строил в будущем каких-то планов. Может быть, он собирался оставить ее после того, как помочь добиться желаемого? И найти себе девушку? Или даже жениться? Должен же у него кто-то быть! И неожиданно для себя Деметра вздрогнула.

«А вдруг у него действительно кто-то есть?»

Почему, почему ей вдруг стала неприятна мысль об этом? Неужели ей не хочется счастья для любимого друга? Это ведь означает, что она эгоистка. Впервые она узнала о себе такое. Она знала, что некрасива, но теперь еще и столкнулась с тем, что ей не хочется терять того, кто никогда не будет принадлежать ей.

«А, может, я просто ревную? Нет! Как можно ревновать просто друга? Ревнуют мужа, любовника, своего парня, на худой конец… Но ревновать мужчину, который помогает ей добиться взаимности от другого?! Какая дикость! Это уже похоже на извращение».

И Деметра от злости к самой себе тряхнула волосами. И тут же осознала одну мысль, которая завела ее в тупик:

«Декьярро мне нравится. Нравится по-настоящему, как мужчина».

Но как такое могло случиться? Она ведь любила Дарио. Любит одного, а нравится другой?

«Да ты просто шлюха!» — вынесла она себе приговор.

«Выходит, любой мужчина, который находится рядом с тобой по той или иной причине, становится для тебя привлекательным. Дарио не должен узнать об этом. Если он поймет, что я всего лишь девушка легкого поведения, готовая бежать за первым встречным, он станет меня презирать. И тогда я его потеряю. А если я его потеряю, я умру. Зачем тогда жить? У меня и так совершенно нет друзей! Я буду вести себя, как всегда: скромно с Декьярро и чуть насмешливо — с Дарио. И выйду замуж за Дарио. Я ведь этого хочу», — но ее собственный голос прозвучал в ней как-то неуверенно.

Глава 9

Она решила посоветоваться с матерью по поводу происходящего с ней. Одетта с порога заметила, что с дочерью что-то происходит.

— Что с тобой, Деми?

— Мама, твоя дочь… как бы это выразиться помягче… извращенка!

— Заходи домой и мы это обсудим, — ответила Одетта.

Деметра переступила порог своего дома. Тогда Одетта сказала ей:

— Ничего себе заявление!

Она захлопнула за дочерью дверь и добавила:

— С чего ты взяла, что ты такая?

— Я, кажется, ревную своего любимого друга.

— И кто твой любимый друг? — спросила мама.

— Разве я тебе не говорила? Декьярро.

— Тот самый, что помогает тебе влюбить в тебя Дарио?

— Именно.

— И к кому же ты его ревнуешь?

— Ни к кому конкретно. Просто абстрактно. Я не хочу, чтобы он женился на какой-нибудь девушке.

— Почему?

— Тогда он не станет мне помогать.

— Если Дарио влюбится в тебя, это и так произойдет.

— Но почему? Разве нам плохо вместе? Мы обсуждаем практически все на свете!

— Декьярро, впоследствии, станет обсуждать «все на свете», как ты выражаешься, со своей будущей женой.

— Как же так? — на глаза Деметры навернулись слезы.

— Потому что так обычно и бывает. Жены и мужья ближе нам, чем близкие друзья. Или ты хочешь, чтобы Декьярро сделал тебя своей женой?

— Я не думала об этом, — ответила изумленная Деметра.

— Тогда тебе стоит об этом подумать. Чтобы не оказаться в такой ситуации, как одиночество и желание остаться с любимым человеком при упущенной, в свое время, возможности.

— Декьярро — мой друг и только.

— Я надеюсь на это.

— Он не может мне нравиться? Почему? — удивилась Деметра.

— Он тебе не пара.

— Опять старая песня! Декьярро сказал, что Дарио — мне не пара, а ты то же самое говоришь о нем самом.

— Дарио — примитивный, молодой, богатый парень, думающий только о себе и неком списке побед над женщинами.

— Декьярро — не такой! — вставила Деметра гневно.

— Верно! И разве тебе не кажется это странным? Молодой, достаточно обеспеченный мужчина не интересуется девушками! Это даже не просто странно, это подозрительно!

— Может, у него кто-то есть? — предположила Деметра.

— Тогда почему он все свободное время проводит с тобой?

— Он обещал мне помочь.

— И какой мотив у него есть? Зачем он тратит на тебя время?

— Просто потому, что он добрый и отзывчивый. Ему жаль меня и хочется помочь.

— Да-да, уже смешно! Ни один человек не станет помогать другому безо всяких на то оснований! Все делают что-либо лишь ради своей выгоды.

— А иначе?

— А иначе не бывает, дочь моя.

— Но есть же альтруисты! — горячо возразила Деметра.

— Ты в своего Декьярро влюбилась, милая, вот тебе и мерещится, что он все делает просто так, ради здорово живешь!

— Ничего подобного! Я все еще люблю этого мерзавца, Дарио!

— Я рада, что твоя любовь не слепа, доченька.

— Она никогда и не была такой. Почему же я никак не могу выкинуть Дарио из головы?

— Всему свое время.

— Декьярро тоже так говорит. Вы с ним вообще похожи и смогли бы найти общий язык.

— Ты уверена? — усмехнулась Одетта.

Деметра и не подозревала, что будто бы предлагает своего любимого друга в качестве зятя своей матери. Это и показалось матери даже забавным. Декьярро и Деметра! Невозможно представить, что они могут быть вместе! Худшей пары в природе просто не существует! Дочь — красавица, а он невзрачный; Деметра умна, а Декьярро — хитер и расчетлив; Деметра наивна и непосредственна, а Декьярро преследует какую-то цель, смысл которой ей, Одетте, непонятен. А как можно разрешать любимой дочери встречаться с молодым человеком, если не уверена в его порядочности? Но и запретить им видеться было бы жестоко. У Деметры, кроме него, совсем нет друзей. Наверняка, с ним она делится секретами, доверяет ему свои мысли. Конечно, человеку, тем более, девушке, больше всего необходима мать, но и друг тоже нужен. Вот только странно, что у ее дочери друг — мужчина! Это как-то не вписывалось в рамки отношений, к которым привыкла Одетта. Но разве все должны жить по тем правилам, которые ей знакомы?

Деметра ушла в свою комнату и снова задумалась. Если она не извращенка и не девушка легкого поведения, то кто же? Как охарактеризовать ее возникшие вдруг странные чувства к Декьярро? Скорее всего, ей просто хотелось от души насолить Дарио. Но разве его вина в том, что он любит женщин совсем другого типа внешности? Ведь вкусы различны. Но Деметре определенно отомстить ему за свое нерастраченное чувство, свою напрасно испытываемую нежность. Как часто она читала романы, где говорилось: главный герой повстречался с девушкой и бросил ее, нашел другую. Но ведь Дарио не бросал ее, она даже в любви ему не признавалась.

«Но как же? Я отдала ему свое сердце и что получила взамен?»

И на глаза навернулись слезы. Деметра всегда была чересчур сентиментальна. Она могла расплакаться при просмотре романтической комедии, новостей по телевизору. Ей всегда было жаль тех, кто голодает, болеет или получил увечье в результате несчастного случая. Поэтому новости она сама себе смотреть запретила. На ее памяти там сообщалось лишь что-то плохое. Конечно, то сердечко, что она подарила Дарио, лишь пустая безделушка. Но для нее самой этот подарок равносилен чему-то особенному. Это было важным для нее. И ей хотелось, чтобы Дарио понял это, почувствовал. А иначе как можно любить? Как испытывать лишь желание плоти, когда есть душа? Душа такая наивная, трепетная, романтичная, нежная… Деметре так хотелось, чтобы кто-то видел в ней больше, чем просто девушку, которую можно лишь завалить в постель. Ей хотелось, чтобы ее кто-нибудь любил. Просто любил. Несмотря на то, что она не активная, несексуальная, не стерва, каких всегда и везде обожают мужчины. Деметра знала, что обожают. И знала, что ей никогда не стать такой. Да она и не ощущала в себе такой потребности. И лишь сейчас в полной мере начала осознавать, что именно по этой причине всегда будет оставаться одна. Тем более, что вокруг тысячи и тысячи женщин куда красивее ее. На худой конец, просто хитрее и поэтому привлекательнее. С такими мыслями Деметра и заснула.

Глава 10

На следующий день она во что бы ты ни стало решила стать ярче. И надела розовое платье, поскольку именно розовый цвет она отчаянно ненавидела. Деметра считала его вульгарным.

Она зашла в свой кабинет и увидела Дарио. Дарио критически оглядел ее розовое платье, взглянул на ее стройные ноги в белых босоножках и вдруг сказал робко:

— Привет.

Деметра изумилась и про себя и даже подумала: «Ну, привет. Разве начальник позволяет себе такие… вольности?»

Но вслух она ничего не ответила. Она просто открыла шкаф, достала стопку с документами, села за стол напротив Дарио и принялась их изучать. Дарио ушел. В коридоре его остановил Декьярро.

— Ты видел Деметру?

— Еще бы!

— Что случилось?

— Она очень изменилась. Одета… вызывающе. Кому и что она пытается доказать?

— Может быть, самой себе? Деметра старается быть привлекательной.

— Я так не думаю. В розовом платье она напоминает торт.

— Ты же любишь женщин, которых так и хочется проглотить! — усмехнулся Декьярро.

А потом и вовсе рассмеялся от души. В этот момент вышла Деметра в божественном нежно-розовом платье.

— Здравствуй, Деми, — поздоровался Декьярро.

— Здравствуй, любимый друг.

— Без добавления «друг» звучало бы иначе, не так ли? — усмехнулся Дарио.

— Я услышала, как ты смеешься, и решила присоединиться к общему веселью.

— Ты должна быть в курсе всех событий, — заметил Декьярро в ответ.

— Что это значит?

— Это значит, что я вчера купил машину.

— Ты шутишь! — воскликнула изумленная Деметра.

Дарио она показалась чересчур радостной. И ему чрезвычайно захотелось подпортить ей настроение. Вот только, к сожалению, он не знал, как.

— Действительно, пора! Пора заканчивать везде и всюду ходить пешком. Скорее всего, девушки бросали нашего общего любимого друга именно в связи с отсутствием средства передвижения. Зато теперь он имеет все шансы завоевать твое сердце, мисс! — он картинно поклонился Деметре.

Деметра пропустила его злые и ядовитые слова мимо ушей.

— Какого цвета? — спросила она у Декьярро вместо этого.

— Ну, конечно, девушки, в большинстве своем, в попытке поймать удачу полагаются именно на цвет! — ядовито заметил Дарио.

— Кроме того, необходимо быть уверенной в том, что розовое платье будет сочетаться с цветом автомобиля твоей мечты!

— По-твоему, зачем это мне? — спросила Деметра Дарио.

«Если мужчина отчаянно пытается обратить на себя внимание, ему надо помочь», — вспомнила она слова Декьярро.

— Разве ты не собираешься выйти за него замуж? — пытливо спросил Дарио, пытаясь при этом казаться ироничным.

«Неужели?» — подумала в этот момент Деметра.

«Если мужчина твоей мечты будет допытываться о твоих планах на будущее, считай, что он у тебя на крючке», — говорил ей Декьярро.

«И как мне себя вести?» — спрашивала его Деметра.

«Сердце тебе подскажет. И женское умение быть чуточку соблазнительной».

«Но я абсолютно не умею находить нужные слова», — сказала она себе в сердцах.

«Тебе это только кажется!» — звучали в ушах слова любимого друга.

— Почему бы и нет? Если я действительно решу выйти замуж за кого бы там ни было, я сообщу тебе об этом в письменном виде.

— Что это значит? — спросил скандализованный Дарио.

— Пришлю приглашение.

— Значит, все решено? — упавшим голосом спросил Дарио.

— Еще нет. Я только надеюсь, что если выйду замуж, это будет, все-таки, не Декьярро.

— Почему? — спросил Дарио тревожно.

— Потому, что Декьярро слишком идеален для меня.

— Что так? — спросил на этот раз Декьярро, улыбаясь.

— Я не такая, как ты вообразил. Я наивная, глупая девчонка, не умеющая флиртовать. И я обойдусь тебе слишком дешево.

— Что это значит?

— Меня не нужно завоевывать. Я не приз, которого мужчина — охотник хочет добиться во что бы ты ни стало.

— Я так не думаю. Цвет моей машины — изумрудно-зеленый. Я ведь угадал? — Декьярро фантастически сексуально улыбнулся.

— Боже мой! — ахнула Деметра от восторга.

— Ну, что такое? Разве розовое платье — подходящая компания зеленой машине? Или я что-то пропустил и у тебя зеленые глаза? — спросил ошарашенный Дарио.

Еще чуть-чуть и этот недомерок уведет у него, знаменитого сердцееда Дарио, из-под носа девушку, на которую Дарио нацелился сам!

— Я обожаю зеленый цвет!

— Правда? — изумился Дарио.

— Но я ни разу не видел тебя в зеленом с тех пор, как ты появилась здесь.

— Это только потому, что до сих пор я не имела возможности проявить себя, — ответила Деметра.

— Так ты окажешь мне честь, согласившись прокатиться со мной вечером по городу? — спросил Декьярро, улыбнувшись.

— Да, я согласна, — Деметра произнесла это так, словно согласилась стать женой любимого друга.

У Декьярро красиво засверкали глаза.

— Согласна на что? Кажется, твой друг начал считать тебя своей девушкой? Ты и на это пойдешь? — спросил Дарио, темнея лицом.

Деметру так и подмывало спросить его: «А ты что, ревнуешь?» Но она знала, что этого делать не следует. Декьярро учил ее, что иначе она его потеряет, едва лишь приобретя.

«Ревность унижает мужчин. Им кажется, что они непогрешимы, не должны страдать из-за женщины. Любовь, по мнению твоего кумира Дарио — это слабость. А у Казановы нет слабостей и он не способен влюбиться. Его удел — плотское желание, и это все. Не вздумай напомнить ему, что он ревнует. У ловеласов нет соперников и нет сердечных привязанностей. Даже когда Вы поженитесь, будь с ним ласкова и терпелива. Тешь его самолюбие, будь домашней пушистой кошкой. Если ты покажешь коготки, он от тебя уйдет. Казанова не любит агрессивных, своенравных женщин. Учти, как только Вы поженитесь, это будет твой крест. Тебе придется забыть о своей независимости».

— Но я не хочу! — гневно воскликнула Деметра тогда.

— А замуж за него ты хочешь?

— Да!

— Тогда смирись с его трудным характером, его привычками и невыносимым снобизмом. Казанова любит красивых женщин.

— Я некрасивая?

— Ухоженных. Женщин, которые постоянно следят за собой. Иными словами, женщин, которых все время хочется подцепить на крючок!

— Мне не нравятся такие женщины, — упавшим голосом сообщила Деметра.

— Разве мы говорим о том, что нравится тебе? Мы обсуждаем его вкусы. Того самого мужчины, которого ты заинтересуешь ровно настолько, насколько сама захочешь.

— Он равнодушен ко мне.

— Он не всегда будет игнорировать тебя. Настанет миг и ему захочется владеть твоими мыслями, чувствами и свободным временем.

— Какой ужас! — искренне ахнула Деметра в тот раз.

— Именно. Но ты не должна давать ему повод заподозрить, что знаешь об этом.

— Почему? — спросила бесхитростная Деми.

— Мужчины ненавидят зависимость от женщин. Ревнует — значит любит.

— Не всегда, — заметила умудренная опытом, почерпнутым из книг и кинофильмов, Деметра.

— В мужском видении мира — всегда! — отрезал Декьярро.

Он умел быть жестким и категоричным, когда это было необходимо. Но значительно больше Деметре он нравился, когда расслаблялся и позволял себе смотреть на нее каким-то особенным, ласковым взглядом теленка. Деметре тогда начинало казаться, что это она — его возлюбленная, та самая девушка, о которой можно только мечтать. А все другие, что были до нее — несерьезно.

— Значит, если бы ты влюбился и ревновал, твоя девушка никак не должна была об этом узнать?

Ей вдруг стало любопытно, легко ли с ним жить или нет. И какой он в семейной жизни, ее любимый друг? Ее Декьярро? Она называла его своим, ведь точно знала, что он об этом не узнает.

— Совсем наоборот. Я приветствую честность в отношениях, в том числе и в любви. Я не такой, как Дарио. Если я ревную, я говорю об этом.

— Значит, ты идеальный мужчина? — улыбнулась Деми.

— Или понятия идеального мужчины не существует?

— Почему же? Оно есть. Но что для одного — идеал, то для другого — кошмарный сон.

— Я поняла. У всех людей разные требования к партнеру.

— Ты, например, чересчур требовательна к себе и абсолютно нетребовательна к партнеру. Разве это справедливо? Это плохо и для Дарио тоже.

— Чем же?

— Человек, которого постоянно хвалят, становится заносчивым эгоистом.

— Ему на это наплевать.

— Ему — возможно, но вокруг достаточно обиженных и оскорбленных. Они могут годами вынашивать план мести, после чего твоего кумира настигнет справедливое возмездие.

— Тебе бы детективы писать, — заметила Деми, улыбаясь.

— Я уже готовлю предпосылки для написания практического руководства по психологии.

— Ты настолько уверен в себе? — изумилась Деметра.

— Не думаю. Я просто умею добиваться желаемого, даже если попадаю в, казалось бы, безнадежную ситуацию…

— Ради Декьярро я пойду на все, даже на преступление! — ответила она Дарио.

Но улыбка ее предназначалась Декьярро. Дарио это жутко бесило. Он начинал понимать, что отныне не просто презирает коллегу по работе, он его по-настоящему ненавидит. За что было ненавидеть его? Декьярро ничего плохого ему не сделал. Если не считать того, что он дружил с этой отвратительно агрессивной, готовой расшибиться в лепешку за правду девушкой, от взгляда на которую Дарио начинало выворачивать. Да ему, Дарио, что за дело до этого? Пусть он, этот странноватый любитель длинноногих, рыжеволосых и веснушчатых девушек, в конечном итоге, затащит в постель эту малахольную! В то же время Дарио понимал, что ему самому хотелось сделать это намного раньше. Да это же сделать проще простого! Просто сказать этой (иначе Дарио не называл Деметру), что он ее хочет. Сейчас, сию минуту! И она раскроет ему свои объятия, а заодно (он знал, что у девушек так полагается) сердце и душу. И будет вспоминать его всегда, до самой смерти, даже если он бросит ее, ужасно с ней обойдется. Такова женская природа. По-другому не бывает. Почему же Дарио медлил и не приглашал эту в постель? Ответ был прост. Ему хотелось показать даже больше Декьярро, чем ей, что он безупречный джентльмен. Деметре нравились такие. А Дарио хотелось нравиться ей. Но Деметра вряд ли об этом знала. А Дарио хотелось, чтобы знала. Он мечтал, что она заметит его попытки быть галантным. Иначе, зачем тогда все это? Кажется, Дарио пытался завоевать ее расположение. Еще ни разу в жизни он не делал этого: не пытался завоевать чье-то расположение. Ему было плевать на женщин, с которыми он спал. И тем более на тех, с кем он не имел интимных отношений. Но Дарио хотелось, вот что удивительно.

«Она же рыжая! У нее веснушки и ужасный характер! Что со мной? Почему эта женщина волнует его больше, чем другие?»

Пока он не мог найти ответы на задаваемые самому себе вопросы. Ему было тяжело оставаться в неведении, но тут уж ничего не поделаешь.

— Тогда в добрый час! — пожелал ей Дарио очень неискренне.

Деметра улыбнулась Дарио. Улыбка была теплая и насмешливая. Деми вдруг взглянула на любимого друга и поразилась выражению его лица. Он смотрел оценивающе, словно хотел разгадать ее мысли. Мысли у нее были радостные. Да и разве могло быть иначе? Друг купил машину и она счастлива, что их вкусы совпадают. Она бы тоже выбрала этот цвет.

Вечером, когда они ехали по городу, Деметра вдруг предположила насмешливо:

— Дарио, кажется, не рад видеть нас вместе.

— Похоже на то.

— Значит, меня можно поздравить с первой победой? — продолжала допытываться счастливая Деми.

— Наверное, — буркнул Декьярро недовольно.

— Ну, так не поздравишь?

— Я слежу за дорогой, — ответил Декьярро холодно.

— Какие все мужчины серьезные! — рассмеялась Деми.

— Ты знакома со всеми мужчинами? — осведомился Декьярро с холодным любопытством.

— Нет, но… Вот вчера ты купил машину…

— Откуда ты знаешь, что вчера? — спросил Декьярро, поворачиваясь к ней.

— В салоне «Кабриолет», на улице Уолтера Дримса, — продолжила Деметра.

— Вот как! — удивился Декьярро.

— Если мужчина мне интересен, я знаю о нем все. Во-всяком случае, прикладываю к расследованию его жизни, в том числе личной, максимум усилий.

— Так я тебе интересен? — изумленно взглянул ей в глаза Декьярро.

— Безусловно.

— А почему, позволь узнать?

— Ты загадочный, умный и симпатичный.

— Симпатичный? Ах, да, я и забыл! Ты сообщила мне об этом еще при первой встрече.

— Забыл?

— Ну, да. Это Вы все время все замечаете.

— Кто это — Вы?

— Женщины. Мужчины всегда охватывают главное. Правда, впоследствии, это главное тоже забывают.

— Ясно. Так вот, самое удивительное, что у тебя нет личной жизни.

— И что здесь удивительного?

— Нет предпосылок к этому.

— Какие должны быть предпосылки?

— Будь ты бабником, извращенцем или дураком, я бы не удивлялась. Но у тебя чудесный характер! — заявила она с энтузиазмом.

— Кто тебе сказал? — Декьярро был изумлен.

— Ты совершенно безвозмездно помогаешь мне с Дарио.

Декьярро внимательно посмотрел на нее и рассмеялся.

— Ты еще наивнее, чем я предполагал.

— Мама была права? Ты преследуешь какую-то цель? — Деметра была несколько шокирована.

— Все мы идем к своей цели. Я предпочитаю обходной путь. Твой любезный Дарио, например, действует напролом. Разве ты не понимаешь, что у меня выше процент успеха?

— Выходит, я совсем тебя не знаю.

— Но я начинаю тебе нравиться.

— Ты мне нравишься уже давно.

— Я не об этом.

— Плохо быть наивной, да? — вдруг спросила Деметра с грустью.

— Чем?

— Каждый старается тебя облапошить. Сейчас, похоже, это делаешь ты.

— И в мыслях не было! В данной ситуации твоя наивность поможет тебе стать счастливой.

— Впервые сталкиваюсь с такой формулировкой наивности.

— Я собираюсь использовать твою наивность по-максимуму.

— И это говоришь мне ты?!

— Ты будешь от этого в полном восторге, обещаю!

Глаза его сияли.

— И ты еще говорил, что Дарио — ловелас и использует женщин?!

— Твой Дарио — ничтожество по сравнению со мной. Бог подарил ему неоценимый дар — твою любовь, которой он и воспользоваться-то по-настоящему не сумеет!

— Как можно пользоваться любовью?

— Очень просто.

— Ты, стало быть, умеешь это делать?

— Можно и так сказать. Я умею практически все. Если я чего-то не умею, мне предстоит научиться. И не пожалею для этого ни времени, ни сил.

— А ты фанатик того, во что веришь.

— Я фанатик любимого дела. Пока мне все удается. Моя мечта осуществится даже быстрее, чем я думал.

— Ты будешь счастлив, добившись своей цели?

— Вряд ли. Недаром пишут мудрые: «Бойтесь своих желаний — они сбываются!»

— Тогда зачем тебе это?

— Метод проб и ошибок — бесценный опыт. Пока я только обычный парень. Но я хочу стать настоящим мужчиной.

Дома Деметра решила вновь поговорить с матерью.

— Добрый вечер, мама.

— Опять у тебя что-то случилось, — заметила Одетта.

— Я не понимаю, чего добивается Декьярро от наших с ним отношений.

— С чего ты взяла, что он чего-то добивается?

— Он заявил, что, общаясь со мной и помогая мне завоевать Дарио, он преследует личную выгоду.

— Выходит, я была права.

— Что это значит, мама? Как я могу доверять человеку, который меня использует?

— Цели бывают не только плохими, Деметра. Иногда они очень ничего.

— Например?

— Тебе не приходило в голову, что ты и есть его цель?

— Этого не может быть. Декьярро нравятся маленькие хрупкие блондинки.

— С чего ты это взяла?

— Дарио сказал, что никому не нравятся рыжие.

— Очень категоричное заявление! Ему-то откуда знать? — удивилась Одетта.

— Еще ни одна женщина ему не отказывала.

— И ты хочешь выйти замуж за такого?! — изумилась Одетта.

— Иногда мне кажется, что… не хочу. Но это всего лишь временный голос рассудка. Я люблю его.

— А ты нравишься Дарио?

— Хотелось бы так думать, но…

— Интересно! Просто так ты бы это не сказала. Значит, что-то наталкивает тебя на эту мысль! Что же?

— Дарио меня ревнует.

— Замечательно. А что ты чувствуешь, когда он тебя ревнует?

— Радость. Гордость за саму себя. Думаешь, это неправильно?

— Думаю, у Вас с ним нет будущего.

— Декьярро тоже все время это повторяет.

— Я вижу, что твой любимый друг намного умнее твоего любимого мужчины.

— Разве так не должно быть?

— У женщины не должно быть друзей — мужчин. Одно из двух: или в Ваших с ним отношениях скрывается любовь, или моя жизнь ничего не стоит.

— Мама, ты очень смешная. Словно девчонка, которой везде мерещатся романтические отношения. Я люблю Дарио. К сожалению, я всегда буду его любить.

— Серджо ты тоже любила.

— Это была наивная детская влюбленность. Сейчас я — умудренная опытом молодая женщина.

— Давай спать, опытная женщина, — усмехнулась Одетта.

— Смейся над любимой дочерью! — укоризненно заметила Деметра.

— Когда у тебя родится своя дочь, ты тоже будешь над ней смеяться. Это означает, что я вижу в тебе некое сходство с собой.

— Я буду рада, если Дарио станет ее отцом. Он такой красивый! Девочка должна быть красивой, чтобы не повторить моей несчастной судьбы, — грустно улыбнулась Деметра.

— Ты еще такое дитя, Деми, — ответила ей тоже с грустью Одетта.

Глава 11

На следующее утро Деметра надела на работу зеленое платье. Когда она зашла в свой кабинет, сразу же деликатно кто-то постучал.

— Кто там? — спросила Деми.

— Открой и узнаешь, — ответил Дарио нетерпеливо.

Деметра открыла ему.

— Здравствуйте, Дарио. Всю ночь посвятили изучению бизнеса?

— Кино смотрел чрезвычайно интересное. На самом интересном месте прервали.

Не успел Дарио закончить свою мысль, как зашел Декьярро и спросил:

— Обсуждаете деловые вопросы?

— Тебе то что? — огрызнулся Дарио.

— Собрался на свидание? — ехидно заметил Дарио, увидев его темно-зеленый костюм.

— Я и так каждый день хожу на свидания. Со своей любимой подругой Деметрой.

Декьярро улыбнулся ей. Не успела Деметра ответить ему, как Дарио, глядя ей в глаза затуманенным взором, сказал:

— Деми, надо знаешь, что сделать?

— Что?

— Сейчас тебе дам важное задание. Пойдем со мной.

— Мистер Элисиано, это срочно? — Декьярро был очень недоволен фамильярностью Дарио.

— Да, — Дарио посмотрел на него сердито.

Деметра пошла за Дарио. Она почти не успевала, так как начальник убежал вперед за километр, как Данко. Когда они зашли в кабинет Дарио, тот сказал:

— Деми, найди, пожалуйста, документы на имя Карло Дью Ригоберто от 12 июля 2008 года. Они должны быть в синей папке. Где-то здесь лежали, — тон у него был умоляющий.

Все это время Дарио и Деметра стояли около шкафа на расстоянии 1 см друг от друга. Дарио стоял справа. Деметра видела каждую щетинку на его лице. И Дарио смотрел на нее, а потом сказал тихо:

— На самом деле я не спал из-за тебя… Вас с Декьярро.

— Что так? — спросила Деми деланно равнодушно.

— Ему нравишься ты, — упрямо ответил Дарио и сжал кулаки.

— Какая чушь! — ответила Деми.

Но сердце ее дрогнуло. А вдруг это так и есть? Только она собиралась подумать об этом, как зашел Декьярро и сказал:

— Срочно, тоже мне! Дарио, я сам их тебе найду! Деми, иди к себе.

Тон у него был повелительный. Почему-то Деметре понравилось, что Декьярро решил ей помочь, оградить от общения с Дарио. Когда Дарио вернулся к ней в кабинет, глаза у него были грустные, растерянные. Он взял бумаги на подпись и ушел. Декьярро зашел следом.

— Что, уже решила завести себе собаку?

Он заходил нервно по ее кабинету.

— Я не понимаю, что ты хочешь сказать.

— Тебя впечатляет его податливый, щенячий взгляд.

— Да. Для разнообразия. Ты всегда смотришь на меня так, будто я что-то натворила.

— Раньше тебе это нравилось!

— Я просто боялась возмутиться. И еще я считаю, что Дарио хотел не выполнения просьбы, а просто побыть рядом со мной.

— Кто бы сомневался! Когда ты ушла, для него наступил апокалипсис.

— Он что-то говорил обо мне?

— Дарио высказал тебе все, пока меня не было.

— Тебя распирает любопытство? Изволь, скажу. Он считает, что я тебе нравлюсь.

Декьярро побледнел и замолчал.

— С тобой все ясно. Я тебе не нравлюсь.

— Решай сама. Пока еще слишком рано об этом говорить. Я пойду.

— Что, струсил? Да не бойся ты, я на тебя не претендую.

— К сожалению. Будь осторожна, Деметра, твой кумир Дарио перешел на новый уровень в Ваших отношениях.

— Мы с тобой столько времени вместе проводим, но я тебя совершенно не понимаю. Нельзя ли выражаться проще?

— Он тебя хочет, — ответил Декьярро.

И ушел, оставив ее теряться в догадках. Что же ей теперь делать? Узнай она об этом месяц назад, ее сердце выпрыгнуло бы из груди от счастья. Но сейчас… она сначала хотела замуж. Зачем спать до свадьбы? Это нехорошо. Деметра себя уважала. Она не придумала ничего лучше, чем посоветоваться с лучшим другом. Она зашла в его кабинет.

— Вечером свободен?

— Не знаешь, какое платье выбрать для первого свидания с Дарио?

— Остроумно!

— Еще не пригласил? Подойди к нему сама знаменитой женственной походкой и получишь то, чего добиваешься. Можешь даже попросить денег на наряд, он не откажет.

— Ты ненормальный? — изумленно осведомилась Деметра.

— Временами.

— Что за походка? Я не в курсе.

— Покачивая бедрами. У тебя это здорово получится, учитывая твою безупречную талию.

— Я не умею.

— Могу научить прямо сейчас, — он с готовностью встал со стула.

— Не стоит. У меня другие планы. Я пришла получить совет от друга.

— Слушаю.

— Лучше сядь, а то упадешь.

— Хорошо, — Декьярро сел на стул.

— Я не хочу спать с Дарио до свадьбы. Я слишком ценю себя и считаю, что если женщина это позволяет, она поступает опрометчиво и глупо.

— Ты была рядом с ним совсем близко?

— Откуда тебе это известно?

— Дарио очень примитивно ведет себя с женщинами.

— Да, была. И что?

— И после этого ты хочешь оставаться девственницей до свадьбы?

— Почему мужчин так волнуют девственницы? И кто тебе сказал?

— Я просто охотник и чую добычу. Действует закон природы.

— Я думала, ты просто друг.

— Я думал, что еще и любимый… друг.

Почему он споткнулся на последнем слове? Он произнес его так, словно не хотел говорить вообще. Но это означало бы, что Декьярро… Даже думать в эту сторону не хотелось.

— Ты уверена, что не хочешь пойти с ним на свидание?

— Чтобы он затащил меня в койку? Абсолютно уверена.

— Я тебя поздравляю, — глаза его сияли.

— С чем это?

— Ты на верном пути.

Ему хотелось сказать «себя», но он не посмел. Еще слишком рано радоваться, слишком рискованно. Все будет обязательно, но не сейчас. Деметра не стала больше задавать вопросы и ушла. А вечером Декьярро зашел к ней сам.

— Надо поговорить.

— Отвезешь домой?

— Да, конечно.

Они вышли из ее кабинета и увидели Дарио.

— Снова везешь Золушку на бал? Не забудь, дорогая, — обратился он к Деметре, — Что в полночь его карета, пардон, машина, превратится в тыкву!

И Дарио мерзко рассмеялся. Потом он прошел мимо них, слегка задев ее голую руку своей ладонью. Деметра вздрогнула и отодвинулась. Дарио заметил ее реакцию и разозлился. Декьярро внимательно посмотрел на них обоих, сделал какие-то свои выводы и помрачнел.

Когда Деметра села в машину к Декьярро, она была расстроена.

— Не могу поверить!

— Что такое? — Декьярро был спокоен, как удав.

Он завел машину, и они поехали.

— Дарио… специально коснулся моей руки!

— Тебя это возмущает?

— Естественно! Мы не встречаемся, и он не имел права вести себя так, словно я дала повод!

— Повод к чему?

— Я не хочу, чтобы он меня трогал!

— Обалдеть! — отреагировал Декьярро совершенно искренне.

— А твоя реакция что означает?

— Если ты согласишься стать его женой, Вам придется целоваться.

— Никогда! — резко ответила Деми.

— Ты не хочешь с ним целоваться, я правильно тебя понял?

— Ну… не совсем. Если он захочет, то я…

— Я спрашиваю, чего хочешь ты.

— Сама не знаю.

— Вот это уже ближе к истине.

— Во мне что-то изменилось, Декьярро. Я изменилась. Так бывает?

— Изменилась не ты, а твое отношение к Дарио. Это бывает.

— Я люблю его. Но я все сильнее хочу насолить ему.

— Это нормальное состояние для женщины, которую упорно не желает замечать мужчина.

— Теперь Дарио меня замечает.

— Об этом я и хотел с тобой поговорить.

— Говори, я слушаю. Мне казалось, я надоела тебе со своей дурацкой любовью.

— Любовь не может быть дурацкой. Если она безответная, она учит противостоять жизненным невзгодам.

— Чем плохо, что Дарио начал разговаривать со мной?

— С этого дня Дарио начнет стремительными темпами влюбляться в тебя.

— И как это обычно бывает, но…

— Но ты к этому не готова. Я и хочу предостеречь тебя, чтобы ты не совершила глупостей.

— Каких?

— Не вешайся ему на шею до тех пор, пока он не признается тебе в любви.

— Он скажет, что любит? — изумилась Деметра.

— Нет. Ты скажешь ему о своей любви.

— Я?! Однажды у меня был неудачный опыт… — начала, было, Деметра.

— Тебя не было со мной.

— Ты мне поможешь?

— Я подскажу тебе, когда наступит нужный момент. Я сейчас раскрою тебе один секрет, и ты пообещаешь никому о нем не рассказывать до момента подачи заявления в ЗАГС.

— Обожаю хранить чужие секреты, — прошептала Деметра восторженно.

— Это твой секрет, любимая… подруга.

Деметре понравилось, как он ее назвал. По всему телу разлилось приятное тепло. Глаза ее были обращены на Декьярро. Они сверкали и обещали что-то необычайное, волшебное и таинственное.

— Если ты будешь со мной флиртовать, мы не сможем быть друзьями. Опасно так вести себя с мужчиной! — вернул он ее с небес на землю.

— Ты сам начал, — попыталась она возразить, тронув его за руку.

Она хотела извиниться. Декьярро, не смущаясь, накрыл ее руку своей.

— Дарио уже в тебя влюблен.

Деметра расширила глаза от удивления.

— Гордость мешает ему признать это. Зачем тебе такой мужчина? Вы поженитесь, и он быстро тебе надоест. Дарио ничего не умеет. Он даже любовью занимается поспешно и примитивно.

— Я так понимаю, Вы с ним занимались любовью, — вкрадчиво произнесла Деметра и рассмеялась.

— Сейчас ты совершаешь ошибку, пытаясь меня соблазнить, — заметил Декьярро, выходя из машины.

— Я пытаюсь шутить. У меня всегда это плохо получалось.

— А вот я отлично занимаюсь любовью.

— Многие женщины говорили тебе это?

— У меня не было женщин. Но я надеюсь, что у меня будешь… ты. Я, конечно, пошутил.

Они шли по аллее к ее дому.

— Ты ведь пытаешься мне сказать, что придет время, и мы расстанемся? — глаза ее стали грустными.

— А ты пытаешься мне сказать, что не хочешь со мной расставаться.

— Я хотела бы, чтобы у нас с Дарио также совпадали мысли.

— Проще простого. Перестань за ним охотиться и обрати свое внимание на меня.

— Отличная шутка! — Деметра улыбнулась.

— Ты такая грустная. Мне хотелось, чтобы тебе стало повеселее.

— Декьярро, почему мы должны расстаться?

— Как ты себе представляешь нашу дальнейшую дружбу?

— Мы будем ходить в кино, в театр, и обмениваться впечатлениями.

— Мы уже сходили в кино. Поверь мне, Дарио повторит попытку набить мне физиономию!

— Он этого хотел? Но почему?

— Потому, что он мужчина. На его месте я бы поступил точно также.

— И потому, что мужчина и женщина не могут быть друзьями.

— Верно. Это противоречит природе.

— Но мы с тобой друзья! — непреклонно заявила Деметра.

— Как красиво, когда женщина заблуждается, — улыбнулся Декьярро.

— Я опять ляпнула какую-то глупость, — Деметра погрустнела.

— Не может быть, что ты всерьез угрызаешься этим. Я обожаю, когда ты говоришь глупости.

— Когда ты меня бросишь, ты будешь вспоминать обо мне.

Из темноты опять появился Дарио.

— Привет честной компании!

— С чего ты решил, что Деметра честная? Как раз наоборот, она каждую минуту крадет мое сердце, — Декьярро безупречно поклонился ей.

Дарио сжал руки в кулаки.

— О чем Вы говорили? — спросил Дарио, не особенно желая услышать ответ.

— Я сказал Деми, что не смогу без нее. А ведь действительно, любимая подруга, как я буду без тебя? Я буду скучать.

— Я буду приходить… к тебе в гости. Мы ведь обменяемся адресами?

Деметра была смущена подобным поведением друга и присутствием Дарио. Дарио чуть не умер. Он смотрел на Деметру так, будто она вонзила ему в сердце нож. Он пытался заигрывать с Деми, смущал ее взглядом, подмигивал, но все безуспешно. Деми во все глаза смотрела на друга.

И опять она ощущала, что что-то меняется в ней. Ей казалось, что она становится взрослее. И новое чувство нравилось Деми, хоть и слегка бросало в дрожь.

Дарио вскоре ретировался. Кажется, теперь он начинал понимать, что в жизни наступил перелом. Теперь он терялся в догадках, как можно ревновать к Декьярро. Невозможно себе это представить! Декьярро был невысокого роста, не блистал красотой, умом и не был столь богат, как Дарио. И, тем не менее, Дарио ревновал эту страшненькую девчонку к Декьярро. Он задавался вопросом, почему. Ему не хотелось найти ответ. Он боялся того, что здесь скрыто что-то серьезное, настоящее, то самое. А если это то, о чем предупреждал его Декьярро? Дарио тоже мог однажды влюбиться. Это должна была быть сногсшибательная блондинка с ногами прямо от ушей и накрашенными яркой помадой губами. Его привлекали такие. А эта… Зачем он следит за этими двумя, теряет свое драгоценное время? Все просто. Дарио не хотелось, чтобы первым мужчиной Деметры стал этот таинственный, культурный Декьярро. Дарио самому хотелось попробовать ее прелести в постели.

«И закроем эту тему», — решил Дарио про себя.

— Ты отлично мне подыграла! — заметил Декьярро, когда Дарио ушел.

— Прости, когда? — не поняла Деми.

— Здорово призналась, что будешь встречаться со мной после разлуки.

— Я действительно этого хочу. Или ты мечтаешь от меня избавиться?

— Если я скажу тебе, о чем мечтаю, ты вообразишь, что я сошел с ума. Давай сменим тему. Твой Дарио начал задумываться о значении женщины в его жизни. Можешь гордиться тем, что помогла ему в этом.

— Я тут не причем. Это все ты.

— Ну, не без моей помощи, конечно. Хочешь узнать еще один страшный секрет?

— Да.

— Дарио никогда бы не влюбился в тебя, если бы ты не была красивой.

— Не бывает некрасивых женщин.

— Бывает. Даже любовь бывает взаимной, поверь мне.

— Как у нас с Дарио в будущем.

— Конечно, нет. К тому моменту, как этот примитивный мужик поймет, что любовь к тебе сделала его человеком, ты будешь влюблена в другого.

— В кого это? — ошарашено спросила Деми.

— В того самого мужчину, который давно мечтает назвать тебя своей женой. Его не нужно переделывать, перевоспитывать, он и так безумно притягателен.

— А поконкретнее?

— Ну… в кого-нибудь. На этой земле существует немало мужчин, жаждущих обратить на себя твое внимание.

— Что-то я очереди не заметила, — Деми скептически улыбнулась.

— Невнимательно смотришь по сторонам. Спокойной ночи, Деми.

— Ты всегда такой… обворожительный. Я тебя почти… люблю.

— Признание бывает своевременным, Любовь несправедливой — никогда! Согласие находи сама с собою И обязательно твоя исполнится мечта!

— Это ведь ты написал? — глаза ее сверкали при свете фонаря.

— Да. И я хочу, чтобы ты знала: если я когда-нибудь тебя оставлю, только ты будешь в этом виновата.

— Почему?! — глаза ее распахнулись и стали цвета антрацита.

— Декьярро все делает из-за тебя. Помни об этом… навсегда. До завтра, — и он вдруг поцеловал ей руку.

И исчез в темноте. Она послушала, как он завел двигатель своей роскошной машины и уехал, а потом зашла в дом.

Деметра слушала свои ощущения. Она отмахнулась от матери, которая хотела с ней поговорить, и ушла в свою комнату. Там она присела на кровать терракотового цвета и задумалась. Рука ее в том месте, где Декьярро к ней прикоснулся, горела огнем.

«Что такое со мной происходит?»

И тут услышала стук в дверь. Деметра открыла и увидела отца.

— Заходи, — пригласила она.

— Твоя мама считает, что ты слишком много работаешь. Сегодня ты опять поздно вернулась.

— Папа, что такое любовь? — спросила дочь вместо попытки оправдаться.

— Любовь? Я не знаю, доченька.

— Ты ведь любишь маму. Что ты чувствуешь, когда она тебя целует?

— Так! Тебя поцеловал этот Дарио, правильно я понимаю?

— Нет. Почему все отцы так бурно реагируют на личную жизнь дочери?

— Потому, что им хочется лучшего для своих детей.

— Если бы я вышла замуж за Дарио, ты бы переживал?

— Ты бы не вышла за него замуж! — нервно ответил Эмиль.

— Значит, никаких если быть не может?

— Ты сделала правильный вывод.

— Но если он тот, о ком я мечтала всю жизнь, что тогда?

— Ни за что! Со своей стороны могу тебе сообщить, что не явлюсь на свадьбу.

— А мама? — хитро прищурилась Деми.

— Твоя мама тоже не одобряет мезальянс. Но если ей кажется, что Дарио может исправиться…

— То ты не сможешь препятствовать ей делать все, что заблагорассудится!

— Деми, ты очень категорична!

— Так вот, что такое любовь! Когда мужчина целует тебе руку, что должна почувствовать девушка вроде меня?

— Не мешает дать ему в глаз, чтобы не приставал! — резко ответил отец.

— Я говорю не об этом. Этот мужчина — мой друг, он такой загадочный и необыкновенный, что я сомневаюсь, что когда-либо пойму, что у него на уме.

— И не надо!

— Мне это нужно… очень. Мы находимся с ним в неравных условиях.

— Ты в него влюблена?

— Нет! Но Декьярро был прав: я больше не хочу выйти замуж за Дарио.

Отец растерянно улыбнулся, пожелал дочери спокойной ночи и ушел.

— Дорогой, ты что-нибудь выяснил?

— Да. Я считаю, что тебе не стоит волноваться понапрасну. Наша дочь просто пытается наладить личную жизнь. В ее возрасте это обычное дело. Они расстались с Дарио.

— Что ты говоришь? Она с ним и не встречалась! Ты, как обычно, все перепутал!

— Правда? Тогда у нее нет парня, она все еще девственница и наша милая маленькая девочка. Ложись спать! — Эмиль поцеловал Одетту в губы.

— Что-то мне это не нравится, — с беспокойством ответила Одетта.

Тем не менее, она погасила свет и вскоре заснула в объятиях мужа.

Глава 12

Деметра пришла в офис раньше всех и заметила объявление на двери: «25 августа состоится совещание. Присутствие всех сотрудников обязательно».

Она вошла в здание, поднялась на лифте на 5 этаж и открыла свой кабинет. И приступила к работе.

Совещание состоялось в 12.00 ч. После его окончания Дарио сказал, спотыкаясь на каждом слове:

— Как закончите свои предложения по поводу предстоящего выступления Декьярро Римини, отдадите листки… секретарю… девушке.

«Я девушка?» — удивилась Деметра.

Глава 13

Шли месяцы, и Деми уже не представляла себе жизни без любимого друга. Декьярро сопровождал ее повсюду: они ходили вместе в буфет, он провожал ее домой, встречал на машине, возил по магазинам. Они постоянно общались. Наступило 16 сентября — день рождения Декьярро. Деметра сидела за своим рабочим столом и заполняла документы за Дарио. Ее начальник выполнял свои прямые обязанности лишь от случая к случаю. Наверняка, сейчас он пребывал в очередном загуле. С тех пор, как Декьярро вызвался помочь Деми, Дарио стал нервным, сердитым и рассеянным. Он постоянно попадал впросак, заходил к Деметре в тот момент, когда она беседовала с любимым другом. Он выработал свою стратегию поведения в присутствии ненавистного ему Декьярро и этой рыжей: Дарио их просто игнорировал. Иногда Дарио забывал, как ему надо себя вести и произносил растерянно: «Это Вы?» Так было и неделю назад, когда Деми решила угостить своего друга минеральной водой.

— Когда покупала, надеялась, что ты оценишь мой широкий жест.

— Налей мне воды, Деми, — и Декьярро протянул ей стакан.

В этот момент и зашел Дарио. В глазах у него не было жизни. Эта вроде бы повседневная сцена заставила сжаться его сердце. Теперь Дарио понимал, что ревнует Деми к Декьярро. Ревнует смертельно и очень болезненно. Именно так, как показывают в кино.

Декьярро зашел к Деми и протянул ей букет белых лилий.

— Поздравляю.

— С чем? — удивилась Деми.

— Помнишь, пару дней назад я решил немного развлечь тебя и показал свой паспорт…

— Бог мой, Ди! У тебя сегодня день рождения!

— Спасибо, дорогая подруга, что ты помнишь об этом! — усмехнулся Декьярро.

— Негодяй! — заметила Деми, улыбаясь.

— Это я то? В чем я провинился?

— У меня нет для тебя подарка.

— Ах, ты об этом! А у меня, представь себе, есть!

С этими словами он достал из шкафа вазу цвета киновари и поставил туда цветы.

— Воды надо налить. Я схожу, принесу.

— Изобрази загадочный взгляд, и твой будущий муж не замедлит сюда явиться!

Деметра улыбнулась, но воспользовалась предложением друга. Дарио заметил изменения в лице Деми и решил к ней зайти. Декьярро к этому времени удалился.

— Деми, я поищу здесь резолюцию на Карло.

— Отличная мысль, — она вышла, давая Дарио возможность полюбоваться цветами.

Взгляд у начальника был дикий, словно его жизнь закончилась, не успев начаться. Дарио явно считал, что Декьярро не имеет права дарить Деми цветы. Даже если он их не подарит никогда. И он впервые решил поговорить с Декьярро о ней. Он нашел своего подчиненного в его кабинете.

— Поздравляю с днем рождения, — сказал он не очень радостным тоном.

— Ты даешь мне понять, что у тебя что-то произошло?

— Зачем ты даришь Деми цветы? — спросил его Дарио.

— Вот ты о чем! Девушке дарят цветы… время от времени.

— Я спросил, зачем это делаешь ты.

— У меня есть на то причины. Тебе необязательно знать о них.

— Я требую, чтобы ты ответил на поставленный вопрос! — Дарио начинал выходить из себя.

— Привычка совершать галантные поступки. У меня сегодня день рождения. Хотелось праздника.

— И каким же образом твое желание праздника касается Деми? — прищурился начальник «Золотой осени».

— Увидеть искреннее восхищение в ее глазах — чем не праздник?

— Ты выводишь меня из себя! Перестань крутиться возле Деметры!

— Она твоя?

— Нет, но однажды она станет… моей.

— Вот тогда приходи, и мы поговорим, — улыбнулся Декьярро.

Дарио врезал ему по лицу.

— Знаешь, почему я не ответил тебе тем же?

— Я тебя тут же уволил бы! — ответил Дарио в ярости.

— Нет, не поэтому. Потому, что ты и так проиграл.

— Что это значит?! — огрызнулся Дарио.

— То, что я сказал. Я, напротив, почти выиграл. Осталось всего несколько месяцев.

И Декьярро пошел к выходу, потирая щеку под глазом.

— Несколько месяцев до чего? — не понял Дарио.

— Увидишь, — улыбнулся Декьярро.

В коридоре он столкнулся с Деми.

— Господи, какой ужас! Кто это тебя так?

Деми схватила его за руку и потащила к себе в кабинет.

— Не вздумай сопротивляться! У меня есть аптечка. Курсы медсестер я не проходила, но у меня есть талант залечивать раны.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Декьярро радостно.

Деми привела его в свой кабинет, усадила на стул. Достала аптечку и принялась ухаживать за другом.

— Можешь не волноваться — это обычный фингал.

— Что мне делать, я решаю обычно сама.

— Молодец!

— Так что у Вас случилось с Дарио? — спросила Деми после того, как приложила к синяку холодный бинт.

— Мы тебя не поделили, — спокойно ответил Декьярро, придерживая бинт у глаза.

— Дарио поздравил меня с днем рождения, вот и все.

— Все?

— Он считает, что имеет право диктовать мне, что делать.

— Объясни.

— Если он не догадался первым подарить тебе цветы, я, тем более, не имел право делать это.

— А теперь скажи мне, зачем ты на самом деле подарил мне цветы?

— Чтобы Дарио взбесился. Это часть нашего плана.

— Почему же ты не сделал это с самого начала?

— Все необходимо делать своевременно и к месту. Сейчас Дарио полагает, что ты ему желаннее, чем все другие девушки. Как говорится, самое время.

— И ты не боялся получить в глаз? — удивилась Деми.

— Это издержки его воспитания.

— А сам бы ты как поступил в такой ситуации?

— Гораздо тоньше, незаметнее. Своей любимой женщине за измену я отомстил бы так, чтобы она влюбилась в меня еще больше.

— И нисколько не переживал?

— Из переживаний я всегда делаю выводы.

— Дарио тоже их делает, — попыталась защитить любимого мужчину Деми.

Декьярро внимательно на нее посмотрел

— Ну да. Ошибочные. Такие, как сейчас. Он полагает, что я влюблен в тебя.

Деми рассмеялась.

— Действительно глупо. Этого никогда не произойдет.

— Никогда не говори «никогда», — заметил Декьярро и ушел к себе.

Деметра не обратила внимания на его слова.

Глава 14

— Здравствуй, Деми.

— Здравствуй, Дарио. Ты встречаешь меня в коридоре?

— Я хочу извиниться за вчерашнее.

— Что вчера было? Не припоминаю.

— Я подбил глаз твоему… любовнику, — он споткнулся на последнем слове.

— Теперь можешь сказать, что Декьярро тебе не любовник, а просто друг, — добавил Дарио, отступая назад.

— Зачем ты караулишь меня здесь, если боишься?

— Мне необходимо, чтобы ты поговорила с Карло. С чего ты взяла. Что я боюсь тебя?

— Очень просто. Ты дергаешься. И глаза у тебя испуганные. Карло находится в тюрьме под предварительным следствием. Как я поговорю с ним?

— Мы пойдем туда вдвоем. Я буду тебя охранять. Карло очень зол на меня и может попытаться сделать больно моему посреднику. Разве я могу это допустить?

— Ты заботишься о своем секретаре?

— Вряд ли это можно так назвать.

— Выходит, это свидание? — Деми подняла вверх брови.

— Какая ты красивая, Деми, — вдруг произнес Дарио.

Глаза у него полыхнули огнем.

— Я пойду с тобой, Дарио и помогу тебе с Карло.

— Спасибо, — поблагодарил Дарио тепло.

Глава 15

В 12.00 ч Деми с Дарио вошли в здание тюрьмы города Нью-Йорка. Через 10 минут Деметра взяла трубку телефона, чтобы переговорить с Карло Ригоберто. Карло оказался темноволосым, симпатичным мужчиной с зелеными глазами.

— Здравствуйте, Карло.

— Здравствуйте. Вы новая девушка Дарио?

— Нет.

— Удивительно. Неужели он пропустил Вас?

— Что это значит?

Дарио взял ее за плечо.

— Что он хочет?

— Кажется, свести нас с Вами вместе.

— Что ты об этом думаешь?

— Это полная чушь. Я продолжу разговор, если позволите.

— Конечно, — еле слышно произнес Дарио.

— Так что Вы хотели этим сказать?

— Дарио не прочь переспать с каждой красивой девушкой. Разве Вы об этом не знали?

— Не думаю, что я в его вкусе. Я рыжая. У меня веснушки, которые портят мне личную жизнь. Дарио говорил, что я — чудовище.

— Он в полном восторге от Вас. Как Вы думаете, почему он привел Вас ко мне?

— Не знаю.

— Я был его лучшим другом. Дарио спрашивает, как мне показалась его новая пассия.

— Какая… наглость!

Карло расхохотался.

— Браво! У Вас не только оригинальная внешность, Вы еще и феминистка!

— Вы с ним похожи. Дарио такой же невыдержанный охотник за прекрасным полом, как и Вы.

— Я Вами восхищаюсь!

— Вовсе нет. Вы хотите переспать со мной, а это совсем другое.

— Вы мне отказываете?

— У меня есть кандидатура получше.

— Рад за Вас.

— Сомневаюсь.

— Передайте Дарио, что я признаю вину.

— Отчего же?

— На эти деньги он может сыграть свадьбу с Вами.

— У него полно своих.

— Денег много не бывает. При условии, конечно, что Вы скажете ему «да».

— Весьма вероятно. Жаль, что свидетелем Вам быть не случится.

— И вовсе Вам не жаль. Еще я думаю, что Вы его не любите.

— Кого?

— Дарио, кого же еще?

— До свидания.

— Вы не ответили на мой последний вопрос.

— Ответ даст Вам сама жизнь.

— Это не Ваши слова. Вы находитесь под впечатлением от какого-то симпатичного мужчины.

— Это мой друг.

— Дарио знает?

— Да.

— Тогда ему можно посочувствовать.

— Я бы посочувствовала голодающим во всем мире. Было бы больше толка.

— А Вы жестокая.

— Да. С некоторых пор. Прощайте, Карло.

— До свидания. Меня еще выпустят… когда-нибудь. И мы с Вами увидимся.

— Я буду замужем. И это вряд ли понравится моему мужу.

Карло улыбнулся.

— Я на это и рассчитываю. Пригласить Вас на свидание — честь для меня.

— Заботясь о чести, можно здорово влипнуть, — она положила трубку, не дожидаясь ответа.

И обернулась к Дарио. Тот сидел мрачнее тучи.

— Хорошие новости. Карло признает вину.

— Мой любезный дружок решил, что я тебя ему уступлю.

— Прости? — не поняла Деми.

— Почему все мои друзья ухаживают за тобой? — спросил он зло.

— Я не знаю.

— Да потому, черт возьми, что они хотят позлить меня!

— Считаю, что они просто видят во мне женщину… в отличие от тебя.

— И тебе это импонирует… конечно!

— Представь себе, да!

Они вышли из здания тюрьмы. Дарио злился как никогда.

— Ты признаешь, что тебе нравится мужское внимание.

— Да.

— Кто-то говорил о независимости.

— Это был Декьярро, если ты забыл.

— Твоего друга сложно забыть. Он постоянно нарывается на неприятности.

— Декьярро нравится мое общество. Я хороший друг.

— Чепуха! Ему нравится твое тело… и лицо.

— Рыжее, с веснушками? — удивилась Деми.

— Почему бы и нет?

— Почти год назад ты говорил мне, что джентльмены предпочитают блондинок.

— Декьярро не относится к джентльменам.

— Даже если это и так, это наше дело. Мы будем дружить с ним до тех пор, пока…

— Пока не окажетесь в постели, — прищурился Дарио.

— Что?! Это только у тебя такие… желания! Декьярро думает вовсе не об этом!

— Когда он попытается к тебе приставать, ты вспомнишь мои слова.

— Он не станет этого делать.

— Тогда он не мужчина. Но что-то мне подсказывает, что мои опасения подтвердятся.

— У тебя грязные мысли.

— Я просто беспокоюсь о тебе. Я тоже твой… друг.

— Прежде ты вел себя не очень корректно, и я решила…

— Что я не так хорошо, как Декьярро? С этим можно поспорить.

— Ты говоришь странные вещи.

— На улице сегодня холодно, ветер. А я оделся легко.

— Зачем же ты так оделся?

— В верхней одежде я некрасиво выгляжу.

Деми смотрела на него. К чему Дарио говорил это? Кажется, он пытался перед ней рисоваться. Хотел понравиться. А почему? Потому что она ему нравилась. Разве мог быть другой ответ?

— Вот меня продует, и я заболею. Ты напоишь меня чаем с плюшками?

Деми молчала, боясь рассмеяться.

— Чай то есть?

— Да.

— А плюшки?

— Плюшек нет.

— Что так?

— Приходи завтра ко мне домой — торт будет.

— А по какому поводу?

— У моей мамы в субботу день рождения.

— Так там, наверное, будет вся твоя семья.

— Да. Познакомишься со своей незабываемой Алтадимор Валенсия.

— Я хочу побыть только с тобой.

Оставшийся путь они проделали молча. Деми не знала, как вести себя с мужчиной в дальнейшем, если он вдруг решил, что она привлекательна. Тут вновь нужен был совет Декьярро. Вечером он куда-то уехал, и их встреча состоялась только на следующее утро.

Глава 16

— Привет, Ди.

— Привет, Деми. У тебя глаза сияют.

— Вчера мы с Дарио были у Карло.

— Вот оно что! Поэтому ты так счастлива! — Декьярро отвернулся.

— Это не то, что ты подумал! — горячо принялась она возражать.

— Смотришь мелодрамы? Я не твой муж, не заставал Вас с ним в постели и тебе не стоит передо мной оправдываться.

— Но ведешь себя именно так. Дарио меня не целовал.

— Это утешает.

— Но он определенно влюблен в меня. Вчера он дважды устроил мне сцены ревности.

— Тебе показалось.

— Нет. Разве ты не рад за меня?

— Если честно, то нисколько. Ты не будешь с ним счастлива.

— Это ты говорил мне миллион раз. Между прочим, Карло пытался пригласить меня на свидание.

— Он пытается насолить Дарио.

— Я тоже так подумала, если бы не одно но…

— Ты почувствовала, что нравишься ему всерьез.

— Ты прямо пророк!

— Да, и иногда это здорово меня саму раздражает.

— И что было дальше?

— Дарио взбесился.

— Этого можно было ожидать.

— А когда мы вышли из здания тюрьмы, он решил, что ты притворяешься моим другом. Неужели ты действительно видишь во мне женщину?

— Все зависит от того, чего ты сама хочешь.

— Не имею понятия. Я пригласила Дарио завтра на день рождения матери.

— Он отказался.

— Ты и это знаешь?

— Он хочет быть только с тобой. Это его стиль, его фирменный почерк. Ему не нужны свидетели. Дарио мечтает затащить тебя в постель, а не о серьезных намерениях.

Декьярро смотрел на Деми холодно, оценивающе.

— Но ты уже прыгаешь от счастья до неба!

— С чего ты это взял?

— Ты пришла похвастаться своей маленькой победой.

Деми внимательно посмотрела на него. И улыбнулась своей собственной догадке.

— Нет. Я пришла получить совет, как дальше вести себя с ним.

— Поощрять его, ты ведь этого хочешь? Целовать в щечку, внимать каждому его слову, притворяться, что считаешь его бредовые идеи абсолютно гениальными!

— Перестань кричать! Я вовсе не собираюсь его поощрять. Это было бы слишком просто.

— Тогда продолжай делать то, с чего мы с тобой начали: вызывай его ревность… с моей помощью.

— Этот совет мне нравится гораздо больше. Тем более, что это так приятно, — с этими словами Деми подошла к Декьярро близко и поцеловала его в щеку.

Тот удивленно взглянул ей в глаза, пытаясь притвориться невозмутимым.

— Мне жаль Дарио. Вот что я пришла тебе сказать.

— Почему?

— Все его уловки отныне будут проходить мимо. Моего сердца ему больше не задеть.

— Что с тобой?

— Я больше не люблю его. А ты ревнуешь. Когда мы с тобой познакомились, ты меня к нему не ревновал.

— Это доказывает, какие глубокие чувства ты питала к нему с первого дня! — запальчиво выкрикнул Декьярро.

— Это доказывает, что все мужчины одинаковые. Увидимся!

Она махнула рукой и ушла.

Глава 17

В понедельник утром Декьярро сам зашел к ней.

— Как прошел мамин день рождения?

— Хорошо. Тебя что-то беспокоит?

— Да. Дарио, разумеется, был у тебя дома?

— С чего это взбрело тебе в голову?

— Значит, нет? Но меня ты даже не удосужилась пригласить!

— Моя мама считает, что мы не пара.

— Могла бы представить меня как своего друга.

— Мама считает, что я заблуждаюсь, называя тебя другом.

— Тогда представь меня как своего жениха.

— Ты сошел с ума? — она изумленно поглядела на него.

— Что мне это даст?

— Мы могли бы целоваться, зная, что нас никто за это не осудит.

Деми рассердилась.

— Забудь об этом! Ты мой друг и только. Однажды у меня будет жених, но это будешь не ты!

— Понятно. Дарио больше подходит на эту роль. Или этот… новый фаворит… Карло!

— Я начинаю жалеть, что посвятила тебя в свои планы. Ты явно ненормальный.

— Зато они все нормальные, — заметил Декьярро, злясь.

— Кто все?

— Твои любимые мужчины. Я пойду. Твой божественный Дарио устраивает совещание через 20 минут.

— Исходя из этого, ты и заключил, что он божественный? Сейчас осень, его компания находится на всплеске активности и ему требуется помощь коллег, чтобы заработать еще денег.

— Еще и предприимчивый. «Золотая осень» оправдывает свое название. Не поэтому ли он решил подумать именно о рыжеволосой спутнице жизни? Пресса будет в восторге, между прочим.

— Чем больше я тебя слушаю, тем больше понимаю, что ты больной. Ты меня пугаешь!

— Встретимся на совещании.

— Хорошо.

Декьярро ушел. Через 15 минут Деметра пришла в зал заседаний и села у окна на первый ряд. Немного погодя пришел Дарио и, критически оглядев зал, сел на второй ряд напротив Деми. И стал строить ей глазки с завидным постоянством. Деми принялась делать вид, что она его не замечает. Через пять минут Дарио начал совещание, но продолжал заигрывать с Деми. Когда прошло еще 30 минут, его старания не увенчались успехом, у него заболели глаза и Дарио стал дергаться. Будто забыл в заднице шило. Он ерзал на стуле. Потом начал играть телефоном, но все тщетно. Деми не обращала на него никакого внимания. Через Дарио она пыталась смотреть на как всегда неотразимого в своем серо-голубом костюме и рубашке цвета тумана Декьярро. Дарио все отлично видел и соображал, что Деми разглядывала его соперника, и отчаянно загораживал Декьярро. У Дарио это ловко и профессионально получалось. Будто он всю жизнь только этим и занимался, то есть отгонял любовников девушки, к которой испытывал совершенно новые, доселе невиданные ему чувства. Пару раз Дарио даже пытался пошутить с Деми, но она не отреагировала. Деми хорошо понимала его попытки очаровать ее, но ее это уже не трогало. Интерес к нему у Деми улетучился. Когда Дарио кто-то вызвал, он вышел, а Декьярро сразу стал общаться с Деми. Он спросил, как Деметре заседание и сколько времени.

— Когда здесь есть ты, то — супер!

Дарио вернулся, нахмурился и занял свое место. Видно, понял, что влечение Деми и Декьярро друг к другу ничто не остановит. Даже начальник.

«Да кто ты такой?» — казалось, читалось во взгляде Деми.

«Ты уже давно не стоишь между нами. Печально, но факт».

Потом Дарио встал перед сотрудниками, чтобы объявить, какие идеи по развитию компании ему понравились. Один из его коллег, Джеймс Аминтрэ, спросил Дарио:

— Дарио, почему у Вас так мало было встреч в этом году с инспекторами?

— Не знаю. Никто почему-то не хочет ко мне идти! — Дарио улыбался, посматривая на Деми.

— Да кто к тебе пойдет? Ты такой зануда! — ответил ему Джерри Тоно.

Все сотрудники заулыбались, включая Деми. Она впервые посмотрела открыто на главу фирмы «Золотая осень». Дарио сначала тоже пытался улыбаться, глаза его сверкали. И внимательно смотрел, как Деми смеется. Деми поняла, что Дарио обиделся на то, что она его просмеяла.

«А что мне оставалось делать? Это и вправду было смешно».

К тому же, ей было приятно, что кто-то догадался поставить начальника на место. После этого Декьярро спросил его:

— Дарио, ты по-прежнему не пропускаешь ни одной юбки?

— Это да. Есть такое, — Дарио смутился, увидев, как смотрит на него самая желанная из всех девушек.

«Он переживает, что я могу осудить его. Дарио считает, что его репутация была незапятнанной до тех пор, пока он не встретил меня».

— А что? — попытался Дарио оправдаться.

— Я молодой мужчина. Сейчас осень — пора свадеб. Разве ты сам не собрался жениться?

«Лучший способ защиты — нападение», — поддержала Дарио Деметра.

Но вслух она высказываться побоялась.

— Каждый должен найти себе красивый объект…, - снова начал Дарио.

После этого Дарио всех отпустил и подошел к своему месту в лекционном зале, а потом — близко к Деми.

— До свидания…

Когда все обернулись, смущенно добавил:

— Всем.

И ушел в небытие. Деметра пришла к Декьярро в кабинет. Декьярро играл ручками Дарио: то их ставил на кончик стоймя, то разбирал.

— Вот, Деми, станешь заместителем Дарио — будешь тоже так играть.

— Декьярро, ты бы хоть усовершенствовал игру: на стену бы ручки попытался поставить, наэлектризовал бы, — Деми смеялась.

— Ну, это ты что-то очень сложное предлагаешь, Деми. Это сколько ж нужно электризовать то?

— А чьи это ручки?

Лучше бы она не спрашивала об этом! От его ответа испытала шок.

— Твоего любимого Дарио.

— В каком смысле — любимого?

— Ну, он же твой любимый мужчина! — у Декьярро был уверенно-обиженный голос.

— Ну, был еще совсем недавно, ну и что? Я же говорила, что теперь он мне безразличен. Когда-то казался красивым.

— О чем я и говорю!

Деметра молчала, не зная, что сказать.

— Он тебе все еще нравится! — уже сердито продолжал Декьярро настаивать на своем.

— Он вообще всем нравится! — с обидой.

— И вообще в последнее время он меня достал!

— Да-а-а! Я бы не подумала, что ты способен на такие сильные чувства! Я считала тебя скромным и стеснительным. Боюсь представить, на что способен Дарио. Тот вообще с первой встречи признался, что злой.

— Что выясняется то! Выходит, я совершен напрасно помогал тебе завоевать его, поскольку он и так пускает слюни в твой адрес уже непростительно давно!

— Декьярро, что ты говоришь?!

— Да, представь себе, у меня есть чувства! Ты не знала об этом? Я твой друг, но иногда мне тоже хочется любви и участия.

— Отелло отдыхает по сравнению с Вами, дорогие мои Декьярро и Дарио!

— Меня сюда не приплетай. Я не собираюсь становиться дорогим и милым для тебя!

— Может, это только потому, что не уверен во взаимности? Да, несу какую-то ахинею! Прости меня!

— Вот именно! Как только я ушел, этот смазливый мачо решил не упускать свой шанс, верно?

— Что это значит?

— Дарио просто сиял от счастья, что ты, наконец, его заметила.

— Мне просто некуда было больше смотреть — тебя ведь не было.

— Я и забыл, что ты всего лишь женщина.

— Это плохо?

— Умеешь ты находить оправдания своим неблаговидным поступкам! — заметил резко Декьярро.

— Ты меня еще шлюхой назови!

— С чего ты взяла, что я это собирался сделать? — изумился Декьярро.

— Обычная мужская практика, сам ведь говорил.

— Я говорил о твоем любовнике, Дарио.

— Да ты такой же, как он! Только имена у Вас разные.

— Его имя тебе нравится гораздо больше!

— Разумеется. И я мечтаю с ним переспать. Ничего не забыла?

— Я думал, ты порядочная, — заявил Декьярро с убитым видом.

— Нет, я ужасная стерва и развратница. С той самой минуты, как мы стали часто общаться с тобой, ты мне понравился как мужчина.

— Что?! Я…

— А теперь ты все испортил.

— Я так и знал! — Декьярро помрачнел еще больше.

— Так что давай, делай так и впредь! Моя любовь уже не значится там, где находится Дарио, твой воображаемый конкурент. Да, он зачитывал свои идеи смешно, импровизировал (надо отдать ему должное). Был красивый очень.

Декьярро опустил голову.

— Как никогда. Говорят: красота спасет мир. А привлекательные девушки отвлекают. Я это о себе. И теперь я для Дарио — это свет. Святое. Больно это слышать, да? Да будет свет! В конце тоннеля.

Чем больше она говорила, тем больше Декьярро сходил с ума от чего-то нового, жизненно необходимого, как воздух.

— А потом он признался, что нашел в моем лице красивый объект. И не договорил, конечно. Представляю, чего ему стоило в этом признаться!

— И ты счастлива, что он тебя любит!

— Сейчас — да, ведь я столько сил потратила, чтобы услышать это.

— И я.

— Да, прости. И ты, естественно, тоже. Из скромности мог бы промолчать.

— Я всего лишь мужчина со своими страхами.

— Ты хотел сказать — недостатками.

— Я боюсь, что ты не замечаешь, сколько всего я для тебя сделал.

— Твоими стараниями…

— Я хочу, чтобы ты любила своего друга.

— Будь незаметнее и тогда твоя подруга это непременно оценит.

— Не уверен. Так что было дальше? Он встал на одно колено и сделал тебе предложение? Если да, то тебе уже пора сказать ему, что ты любишь его с первого взгляда. При этом ты должна страстно вздыхать, опускать глаза, хлопать ресницами (учти, бабочка машет крыльями, соблюдая некий ритуал соблазна) и краснеть (кстати, вариант бледнеть нравится мне больше).

— Если ты не прекратишь, я уйду.

— Перед этим ты должна ударить меня по лицу. Надо делать все, как полагается.

— Непременно воспользуюсь твоим советом, но позже. Ведь не факт, что мы однажды расстанемся.

— Я буду ждать. Итак?

— Я подумала: кого он там нашел в моем лице? Объект? Красивый? Шутишь? Я ведь могу и поверить. И всерьез испугаться. Такому благоприятному обстоятельству. Шутка. На самом деле мне глубоко параллельно, что Дарио сказал обо мне. И он сказал мне лично «до свидания». Вот и все.

— Мораль сей басни такова: не стоит плевать в колодец — пригодится воды напиться. Ему хочется чего-то.

— Он ничего не получит. Потому что я больше не люблю его. Это факт.

Декьярро удивительно посмотрел на Деми. Она никогда не видела у него такого затаенно-восхищенного взгляда. Казалось, он готов свернуть горы. Вот только ради чего? Или ради кого?

Деми ушла напечатать документы для Дарио. Дарио спросил Деми сердито:

— Наговорились?

— Ты нам льстишь! Мы никогда не наговоримся.

— Не боишься оставаться со мной наедине?

— С тобой… наедине? Боже! Это безумие. Нет.

— Напрасно. Моя репутация себя полностью оправдывает.

— Если ты насильник, я вызову полицию. А если нет, то я получу опыт, который мне в дальнейшем пригодится.

— Я тебя недооценивал. Ты молодец.

— Да, только пока мне это не нужно. Никто не ценит мой характер.

В этот же день Деметра сидела и исправляла ошибки в документах, которые дал ей Дарио. Он не отличался грамотностью.

— Дарио, чтобы распечатать несколько файлов сразу, куда надо нажать? Обычная кнопка не работает.

Дарио повернулся на своем стуле, преданно заглянул Деми в глаза и спросил поспешно, с сочувствием:

— Из сервиса еще не приходили?

— Нет, — у Деми был изумленный вид, ее испугало его рвение.

— Тогда просто нажимаешь на серую кнопку.

— Где? Покажи, пожалуйста.

Деми не ожидала, что он вскочит со стула. Дарио наклонился вплотную к ней, коснулся своей рукой — ее (Деми успела подумать, что специально — охота было потрогать) и нажал на искомую кнопку.

Деми растерялась:

— Спасибо, Дарио. Вообще-то я не просила тебя это делать. Я просто просила подсказать, где находится кнопка. Ладно, благодарю за старание. Оценила, так и быть.

— И это все?

Заметив ее недоумевающий взгляд, спросил робко:

— Не поцелуешь?

Деми нахмурилась и ушла, забрав папку напечатанных документов на подпись Декьярро. Дарио после просьбы расписался молча, смущенно. Деми зашла к Декьярро.

— Снова привет. Распишись.

Декьярро расписался.

— Что с лицом? Дарио приставал к тебе? Ему пора это делать.

— Он попросил меня его поцеловать.

— Ты ничего не перепутала? Попросил, а не сделал это сам?

— Да. Я отказала.

— Почему? — Декьярро живо взглянул ей в глаза.

— Пытаешься мысли прочитать? Я и так отвечу тебе. Я больше этого не хочу. Но говорю сразу, что обязательно это сделаю. Когда-нибудь потом, позже.

— В качестве компенсации за уязвленное самолюбие.

— Да, точно. Я пойду к себе — у меня полно работы.

— Увидимся вечером?

— Да.

Глава 18

Днем Декьярро наблюдал, как Дарио с Деми вместе изучали документы. Дарио оглядывал Деми неласковым и иногда даже суровым взглядом. Он облокотился на стол локтями и отклячил задницу. Деметра смотрела на Дарио искоса, ее глаза говорили:

«Да ладно тебе! Я уже почти поверила, что она у тебя есть! А впрочем… Старайся, старайся… Заслуживай мое уважение. Все равно тебе больше ничего не отломится от меня. Поезд ушел, испарилось и хорошее отношение к тебе».

«Да», — думал Декьярро в этот момент, — «Уважение и впрямь надо заслужить. Иное дело — любовь. Ее просто так не вырвешь из сердца. Приходится вытаскивать клещами».

С Деми придется еще долго общаться, давать дельные советы, прежде чем она окончательно забудет Дарио. А вот забудет ли он ее? Он надеялся, что все-таки да, иначе ему, Декьярро, придется страдать всю жизнь.

Вечером Деми зашла к Декьярро.

— Добрый вечер, Ди. Идешь со всеми есть торт?

— Да. Что сегодня празднуют наши коллеги — любители удовольствий в рабочее время?

— День рождения моей новой подруги, Кейлы.

— Отлично, значит, я у тебя не единственный.

Деми рассмеялась.

— Пойдем, любитель все анализировать.

Они пришли в зал заседаний, где уже был Дарио и все остальные. Они поздравляли именинницу и резали торт. Дарио разливал шампанское. После того, как каждый получил по куску торта и бокалу шампанского, все расселись по углам небольшими группами. Деми села с Кейлой.

— Как твой любимый друг, дорогая? У Вас такие интересные отношения! — она закатила глаза.

Деми рассказала ей, что он узнал о ее дружбе с Кейлой.

— Надо же! Надо радоваться, что его хоть кто-то любит! А что, он ревнует? Ты ему скажи, что я не встану между Вами!

Деми и Кейла смеялись. Дарио и на это раз подслушивал и понял, что Декьярро опять подбивает клинья к Деми. Деми неожиданно посмотрела на Дарио. Декьярро понял, что означает этот ее взгляд и решил поговорить с подругой об этом.

Вечером он посадил Деми в машину и начал разговор:

— У Дарио новые джинсы и рубашка в клетку. Ему идет, не находишь?

— Зря он купил эти джинсы. Любовь Дарио явно не украшает — он здорово похудел. И это некрасиво.

— Я видел, куда ты смотришь. Джинсы подчеркивают его мужское достоинство. Дарио явно пытался намекнуть тебе, что он настоящий мужчина.

— Твою мысль я усвоила. Но мужское достоинство у Дарио среднее, обычное.

— Ты хочешь подчеркнуть, что оно у него подкачало?

— Да. Мне то что, я переживу и это. Главное, чтобы мое с его… совпадало!

Декьярро побледнел и откинулся на назад на кресло автомобиля.

— Почему ты замолчал? Разве ты не этого добивался, начав этот разговор?

— Ты стала… пошлая. Пора меняться.

— Я и меняюсь. Увереннее становлюсь.

— Да, ветер перемен.

— Сейчас ты смотришь на меня так, будто я выпала из фильма ужасов. Или сама страшная, как смертный грех. Чем еще можно объяснить твое поведение? Ну, не моей же красотой! Ты говорил однажды, что я красивая. Но красивых не пугаются, на них любуются.

— Я шокирован… твоим заявлением.

— Я просто пошутила. Не только Вы, мужчины, умеете шутить.

— Разумеется. — Где были бы Вы, мужчины, если бы не мы, женщины? — В раю. Это анекдот. Хочешь с ним… переспать?

— Бог с тобой, Декьярро! Да я помню все его грехи, вольные и невольные. Как теперь мне к этому относится? Оно мне надо? Спокойствие дороже.

Глава 19

На следующий день Деми беседовала с Кейлой. Чуть позже явился и Дарио. Он вытягивал шею и отчаянно пытался поймать каждое слово из уст Деметры или ее подруги. Выпендривался, соскакивал со стула и заглядывал в лицо Деми. Подруги говорили о Декьярро. Дарио тоже не обделили вниманием. Тем, какое положено по прейскуранту. И это Дарио тоже усек. Впитал, как губка. Кейла пересаживала цветы. Дарио говорил с ней о цветах.

«Тоже мне, садовод!» — думала Деми, смеясь про себя.

«Наконец, Дарио сделал соответствующие выводы. Составил ясную картину. Переосмыслил ситуацию».

Позже зашел и Декьярро. Дарио начал кривляться и демонстративно ухаживать за Кейлой. Обиделся на Деми. Она с любовью смотрела на своего друга и слушала его рассказ о том, как он проводил техосмотр.

«И что у мужчин за мания: когда они ревнуют, то ухаживают за другой? Или это способ вызвать мою ревность? Очень глупо. С кем ты связался, Дарио? Поверь мне, я умею вызывать ревность не хуже, а даже лучше тебя! Благо, у меня для этой цели есть Ди. У тебя же нет никого. Кейла? Да брось ты! Ты ведь знаешь, что она тебе не нравится. Конечно, ты умеешь ладить с любым. Это, увы, не делает тебе чести, зато дает зеленый свет (пропуск) ко многим личностям. Иными словами, пропуск в высший свет».

Тем временем Дарио продолжал подслушивать разговор Деми и Декьярро. Они говорили обо все на свете: Дарио впитывал все это жадно, взахлеб. Вытягивал шею и подглядывал.

«Ох, и любопытный же он! Как девушка!» — подумала Деми.

Глава 20

На следующий вечер Деми решила зайти поболтать к Кейле. И не зря. Славный, милый и любящий женщин (а с недавних пор — одну — единственную) Дарио решил притвориться спящей красавицей. И вовсе не прогадал. Попал прямо в яблочко. Кейла сказала Деми с улыбкой:

— Тише. Видишь — человек устал. Пусть спит.

— А я что, мешаю? — Деми смеялась.

— Столько работает. Нельзя столько работать.

— Да, — улыбалась Деми.

Дарио поднял голову. За притворство можно было поставить «5» баллов.

«Любовь, похожая на сон», — подумала Деметра.

— Дарио, Вы бы шли домой, поспали… — это посоветовала Кейла.

— Нет. Домой не пойду. Там родственники приехали. Они все равно спать не дадут. В машине посплю. Там у меня кондиционер.

«Ну, ты крутой — я и не сомневалась! Еще закажи туда ванну с чашечкой кофе!» — с иронией подумала Деми.

— Надо больше отдыхать, Дарио. Что со мной будет, когда Вас не станет? Я не о Вас забочусь, я о себе беспокоюсь, — продолжала Кейла мнимое сочувствие.

— Да я и не сомневаюсь, — грустно, укладываясь опять спать.

Пробудился и опять лег.

— Ну вот, я только хотела пожелать человеку приятного пробуждения, — весело.

Дарио так напрягся от слов Деми!

«Что ты дергаешься, милый? Если я захочу сделать тебе больно — то уж сразу пойду по повестке — что мелочиться?

— Не трогай его, — сказала Кейла.

— Да я и не трогаю. Я же любя, — смеясь.

Дарио поднял голову. И посмотрел Деми в глаза вдумчиво, серьезно и как-то необычно. Что-то такое у него было… в глазах. Не описать словами. Вроде сожаления: мы никогда не будем вместе. И больше Дарио засыпать не стал. Очевидно, его тронула забота Деми. И он самоутвердился. Понял, что все не так уж плохо, если на этом свете есть она. А, может, вообразил, что дорог ей.

«Ну-ну. Заблуждайся, милый. Пока можешь. Вернее, пока еще позволено. А то скоро и на мечты объявят налог. Тебе придется спать под мостом», — думала Деми.

После этого Дарио куда-то в стену посмотрел, закрыл руками уши и произнес умоляюще — грустно:

— Эх, Деми, Деми…, - и отвернулся.

Деметра ушла к себе. Там сидел Декьярро.

— Я жду тебя.

— Я сейчас соберу документы и поедем.

— Не хочешь познакомить меня со своими родителями?

— Ты ведь не мой жених. А даже если бы и был им, я бы этого не сделала. Мой отец всех потенциальных претендентов на мои руку и сердце ненавидит.

— Что он со мной сделает? Вышвырнет вон?

— Нет, для этого он слишком хорошо воспитан. Он меня вышвырнет вон.

— Тогда ты и сможешь жить отдельно со своим Дарио. Снимите квартиру со всеми удобствами, — саркастически заметил Декьярро.

— На зарплату секретарши? Не смешно.

— Он будет платить.

— Я не стану с ним жить — повторяю для особо одаренных. Мне жаль Дарио — он меня по-настоящему любит. Когда я решилась на это, то не знала еще, как все получится.

— Теперь знаешь. И тебе его жаль и все такое.

— Да, хоть это и странно звучит.

— Действительно. У женщин от жалости до любви — один шаг, а у тебя — наоборот.

— Моя любовь прошла. Я увидела, что он обыкновенный.

— И тебя это больше не трогает.

— Откуда ты знаешь?

— Я видел сегодня, как ты издевалась над ним, изображая заботливую мамочку.

— Я и забыла, что следить за нами — твое хобби. Жаль только, что оно не оплачивается.

— Только в последние 1,5 года.

— Очень может быть. Когда я выйду замуж, ты тоже будешь следить за мной и мужем?

— Это, смотря, за кого ты выйдешь. Не выходи за Дарио — это сделает его несчастным.

— Почему это?

— Ты его не любишь.

— Но и изменять ему я ни в коем случае не решилась бы.

— Что так?

— Боюсь оказаться задушенной в постели однажды утром.

— Развито чувство самосохранения? Хороший знак.

— Я выйду за него замуж.

— З-з-зачем? — поперхнулся Декьярро словами.

— Я стремлюсь отомстить ему до конца.

— Вы же разведетесь через 2–3 года.

— Можно и через 8 лет. Срок не имеет значения.

— Для тебя брак станет тюрьмой.

— Я замуж хочу. А других претендентов пока нет. Дарио вполне созрел, чтобы сделать мне предложение. Надо только выбрать подходящий момент и подтолкнуть его к этому.

Декьярро смотрел на нее загадочным взглядом.

— Тебе всего 20. Зачем так рано связывать себя узами брака? Дети, стирка, уборка — разве это не может подождать?

— Дети — само собой. Успей сделать это к 20 — таков мой девиз. В браке я стремлюсь получать удовольствие. Мужчина, со своей стороны, обязан любить меня, баловать, наряжать…Словом, делать все, чтобы любоваться мной. В этом и есть смысл счастливого брака. Гладить, стирать носки и рубашки мужчина обязан сам. Предназначение женщины, его жены — быть красивой, находиться в курсе всех светских сплетен и целовать мужа. Я права?

При этом ее признании Декьярро почувствовал, что к его горлу подступает тошнота. Он сглотнул.

— Несправедливо, что ты решила подарить все это, — он оглядел ее снизу вверх, — Какому-то Дарио. Он того не стоит.

— А ты стоишь?

— Закрути со мной роман и узнаешь, — Декьярро улыбнулся.

— Мы коллеги по работе. Это неэтично.

— Точно. Начальник и секретарша — звучит более правдоподобно. Об этом даже фильмы сочиняют. Кроме того, Дарио баснословно богат.

— Ты тоже, — улыбнулась Деми

— Особенно, если учесть, какая ранимая у меня душа, — рассмеялся Декьярро.

— Лучше всего признаться ему в мнимой любви будет на Новый год. Я тебе помогу.

— Спасибо, Декьярро. Поехали домой.

Глава 21

Прошел еще месяц. На улице был уже октябрь с его пронизывающими ветрами и листьями цвета золота и пурпура, а Деми и Декьярро по-прежнему общались, причиняя Дарио теперь уже невыносимую боль.

«Она не причем. Она не виновата, что я ревную. Ей кажется, что у нее вырастают крылья, ведь она нравится ему безмерно. Его любовь придает ей шарма и очарования, уверенность в себе».

В ноябре Дарио, Декьярро и Деми поехали вместе в командировку. Деми и Декьярро поселились в одном номере, мотивируя это тем, что они друзья.

— Будем вместе круглосуточно. Идеальная дружба, — улыбнулся Деми Декьярро.

— Я просился с тобой, но ты предпочла поселиться с ним. Ради него ты на все готова! — разозлился Дарио.

Деми смущенно посмеялась. Дарио выглядел отвратительно и жалко. Он был в желтой футболке — поло. Смотрел в глаза Деми так, будто она подсыпала ему яд. И Деми думала, что это неплохая мысль. Вся его прежняя холодность теперь ей отдаленно что-то напоминала. Любовь по пятки.

Когда Деми с Декьярро оказались в номере вдвоем, Декьярро стал читать ей лекцию:

— Теперь ты должна быть осторожнее с Дарио. Бойся его. По всему видно, человек не в духе. Укусит еще. Шучу. В нем отныне нет гармонии с самим собой. Он болен любовью к тебе. Вывод из всего этого такой: никакой он не слепой, не глухой и не беспамятный. Просто все эти почти 1,5 года притворялся. А теперь, как ты его бросила и стала дружить со мной, Дарио затосковал и впал в уныние. Привык он к тому, что ты — его секретарь и выполняешь за него почти всю работу, а также к твоим, пусть и невольным, восхищенным взглядам. Ему сейчас приходится пересматривать свои привычки. Он в трансе. Его дело, как говорится. На что он намекает своими злыми взглядами? На то, что ты ему изменила. Да-да, в мужском понимании это измена. Вы не встречались, но у тебя нет парня и для Дарио твоя дружба со мной — измена.

— А для тебя? — почему-то тихо спросила Деми.

— Да пустяки это, дело житейское! Рога ему к лицу. Верь в это. Он украсит рогами свою буйную голову или дикую сущность. И вообще… она начал звать тебя Деми.

— Меня так зовут.

— Ты просила его называть тебя Абигайль.

— Это было так давно!

— Неважно. Деметра — еще допустимо, но Деми…

— Так имеешь право называть меня только ты, — улыбнулась Деми.

— Потому что я твой друг.

— Потому, что ты не хочешь, чтобы у меня появился мужчина.

— Я помогаю тебе выйти замуж! — упрекнул ее Декьярро.

— Ты делаешь что угодно — только не это! — усмехнулась Деметра.

— Я зову тебя Деми. Твой Дарио слышит это и хочет повторить.

— Он злится на меня — поэтому я Деми. Оригинал он!

— Мораль: «Ты навсегда в ответе за тех, кого приручила!»

Глава 22

На следующее утро они втроем пошли в офис компании «История». Здесь им предстояло обменяться опытом с коллегами. Они приехали на 7 этаж в лифте и вышли. Пошли к офису 717 и остановились у двери. Декьярро сказал Дарио и Деми:

— Я сейчас зайду, все разузнаю и выйду. Ждите здесь.

Декьярро вошел в офис 717. Дарио с Деми остались вдвоем. Деми позвонила Кейла.

— Кто там? — спросила она вскоре, услышав разговор.

— Кьярро, — ответила Деми.

— Он же только что ушел.

— И опять вернулся.

Увидев взгляд (острый, укоряющий, почти несчастный) Дарио, Деми поняла, что ее стремление насолить ему приносит свои плоды. Он купился на 100 % и сразу стал страдать. Дарио отчаянно закрывал руками уши и пытался сосредоточиться на работе. Но это ему уже не удавалось. Жалкий вид его пугал.

После встречи в офисе он ретировался.

«Ушел переваривать случившееся», — выразилась Деметра по телефону Кейле.

Вечером, как водится, Декьярро рассказывал Деми, как еще можно разозлить Дарио.

— Я отдал должное твоему ласковому ко мне обращению. Теперь Дарио пора лечиться у психиатра. Пусть занимается йогой. Сеансы психотерапии преобразят это злое, вредное, глухое и слепое, а также страдающее амнезией существо. Его прозвище Безнадега. ru утратило свою актуальность. Пошатнулось.

— Да, оказывается, ничто человеческое ему не чуждо. И это, как ни странно, пугает еще больше, — ответила Деми.

Глава 23

После командировки Дарио изменился. Он стал игнорировать Деметру. Делал вид, что ее нет. Типа она — пустое место.

— Не обижайся. У него релаксация. Это бывает, — объяснил Декьярро.

— Он ищет путь, как предложить тебе встречаться.

— Замуж разве не позовет?

— Да, но не сейчас. Дарио — парень не очень-то сообразительный. Все затянется.

— И как мне себя вести?

— Отвечай ему тем же. Накажи его презрением. Припечатай взглядом к полу.

— Пойдет.

Деми собиралась сделать это, но судьба распорядилась иначе. Дарио пришел в кабинет Декьярро, где была и Деми.

— Я к тебе, Декьярро. Посоветоваться пришел на счет дела с «Нью-Йорк. Финансирование. Банком».

Вранье ему явно плохо удавалось. Нечего было и начинать. Главное было даже не во лжи, а то, в чем он пришел. И как разглядывал Деми. Дарио надел ту самую рубашку с сиреневыми полосами, в которой он принимал ее на работу в первый раз. Дарио подумал, что Деми оценила его модный прикид. Но он был не прав. Она только заметила, что он приоделся и что рубашка теперь ему велика. Висит на нем, как мешок. После его ухода Деми спросила:

— Заметил, как он старается стать красивее и лучше?

— Да. Перемирие состоялось.

— Я с ним и не ссорилась.

— После этого он начал активно внедрять в Ваши с ним отношения систему йоги, то есть не замечать, что ты уже к нему равнодушна, и продолжать тебя завоевывать.

— Это его право.

— Верно! И тебе это приятно. Скромность мешает мне заявить, что таковы все женщины. Им льстит, когда популярный мужчина из кожи вон лезет, чтобы привлечь к себе их внимание.

— Это не преступление. Будь я твоей женой, я бы ответила: «Прости, виновата!»

— Повинилась бы, точно?

— Нет!

— Я так и думал.

— Все женщины — изменщицы. Так считают все мужчины.

— Вы считаете нас козлами. Справедливо, надо полагать. Но это правило не на всех распространяется.

— Конечно, это от пола не зависит.

— Итак, я хочу в сотый раз предостеречь тебя. Помнишь, как Дарио смотрел на тебя сегодня?

— О, да! Как я устояла — не понимаю. Взгляд был нежный, ласковый и проникновенный. И голос его звучал, как музыка. Хотелось отплатить тем же.

— Не сейчас. Погоди еще. Дарио хочет большего, чем постель. Обычный секс его больше не прельщает.

— Посмотришь на него — так он чего-то хочет и хочет. Прямо прорвало его. Тянет на сладкое.

— Не говори так. Это звучит… сексуально.

— По-твоему, я не могу быть сексуальной?

— Можешь, — ответил Декьярро глухо.

— Могу? Это потрясающе!

— С этим хотелось бы поспорить. Ты и Дарио — совместимы. Трудно в этом признаться, но…

У Деми сияли глаза.

— Ты такой… милый!

— Очень редко.

— Нет. Всегда. Я счастлива, что выбрала тебя.

— Ты меня выбрала?

— Да. А ты разве не заметил? Я назвала тебя симпатичным.

— Да ну тебя! Это просто жест вежливости. Ты хотела познакомиться.

— Почему же я нагрубила Дарио?

— Это другой случай. Он очень красив и ты влюбилась в него. Дарио обидел тебя, так ведь?

— Да.

— Знаешь, почему ты его разлюбила?

— Нет. Он остался красивым, сексуальным, обольстительным.

— Ты не можешь простить ему того, что он не влюбился в тебя с первого взгляда. А для тебя это важно. И, что еще важнее, у него совершенно нет души.

— Наверное. Нет души, нет сострадания к женщинам, которые от него без ума. Почему он так с нами поступает? Быть может, я жестокая, злая, но я не чувствую себя обязанной жалеть его. Он смотрит на меня глазами ребенка, у которого отняли самую дорогую игрушку. Но 1,5 года назад он поступил со мной практически точно также. И я не хочу становиться сестрой милосердия.

— Все это прекрасно в теории… Но когда Дарио тебя поцелует…

— Даже не верится, что это случится когда-нибудь…

Глава 24

27 декабря в офисе компании «Золотая осень» решили отпраздновать Рождество и Новый год. Сотрудники компании даже чисто символические подарки для всех приготовили. Декьярро сел рядом с Деми. На Деметре было платье — резинка цвета золота с короткими рукавами. Декьярро надел костюм под цвет своей необыкновенной машины. Дарио был в клетчатой рубашке, сером галстуке и сером костюме. Сидел Дарио напротив Декьярро.

За стол все сели в 17.00 ч. Дарио смотрел на Деми и Декьярро все время внимательно и сосредоточенно. И постоянно подливал себе спиртное в бокал. Все пили, ели и разговаривали. Дарио не было дела ни до кого, кроме Деми и ее друга. Он сгорал от ревности.

А потом Декьярро пригласил Деми на танец. Дарио, недолго думая, начал обнимать Кейлу и приставать к ней. Деми пошла в туалет чуть позже и, открыв дверь, увидела там своего начальника.

— Заходи, — заявил он стеснительно, пьяно улыбаясь и пропуская ее вперед.

Деми смутилась, но зашла. Он догадался уйти.

На следующее утро Декьярро подвозил Деми до работы.

— Привет, Ди.

На Деми была зеленая трикотажная кофточка — лапша и короткая юбка в серую клетку.

— Очень идет к твоим глазам. Они у тебя зеленые.

— Карие.

— Зелено-карие. И чарующие, как бархат.

— Дарио вчера караулил меня в туалете.

Декьярро помрачнел.

— Пытался поцеловать?

— Нет. Просто ждал.

— Что ж. Тогда это все: он готов. И он тебя любит. Сегодня ты признаешься ему в любви.

— А как? — спросила Деми.

— Я тебя научу сразу, как приедем.

Декьярро надеялся, что она станет протестовать против этого. А Деми согласилась.

— Что тебе вчера подарили?

— Мишуру для елки. А тебе снеговика, я знаю. Дарио так злился, когда я его рассматривала.

— Он считает, что мы любовники. Деми, я хочу тебе кое в чем признаться.

— В чем? — Деми была так бесхитростна, что Декьярро растерялся.

— Я приготовил для тебя особенный подарок.

— Вручишь мне его 7 января. С родителями тебя познакомлю.

— Я сегодня собирался…

— Ты не посмеешь, — тихо, убитым голосом прошептала Деми.

— Деми, если ты будешь плакать, я не смогу уехать…

— Не уезжай, — попросила Деми.

И подняла на Декьярро прекрасные, тонущие в слезах глаза. Декьярро не ответил. Он достал носовой платок и дал ей.

Когда они приехали в офис, он потащил ее в конференц-зал.

— После того, как все сотрудники, и мы в том числе, выпьют снова, ты уговоришь Дарио прийти сюда.

— Зачем?

— Не перебивай. Скажешь примерно следующее: «Дарио, я вчера видела, как ты обнимал Кейлу, да и почти всех других девушек». Он ответит: «Нет, я этим не занимаюсь». Ты будешь настаивать, потом скажешь: «А как на счет того, чтобы меня поцеловать?» Дарио испугается, станет от тебя убегать, говорить, что нет, иначе захочет большего.

— А разве от меня можно хотеть большего? — спросила Деми.

Декьярро посмотрел на нее, как на сумасшедшую. А потом вдруг шагнул к ней вплотную и поцеловал прямо в губы, даже не коснувшись руками. Деметре не верилось, что он целует ее. Ей казалось, что он никогда этого не сделает. Это получилось так неожиданно. Деметра наслаждалась поцелуем, слушала свои ощущения и прикрыла глаза. Декьярро целовал и целовал ее, потом обнял за шею и за талию. Деметра открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее. Она вновь прикрыла глаза, а он не переставал целовать ее. В тот момент, когда он просунул руку под кофту и стал обнимать ее за грудь, послышался какой-то шум и спустя минуту зашел Дарио.

— Сюда кто-то идет, — шепнул Деми Декьярро, но рук не убрал.

Дарио стоял и смотрел на то, как Деми и Декьярро целуются. Одно дело — подозревать, но совсем другое — увидеть своими глазами. Декьярро отпрянул и поправил Деми кофту.

— Я тебя везде искал, — начал Дарио, обращаясь к своей секретарше.

— Зачем? — спросила Деметра.

Она не смотрела на Декьярро. Он стоял поодаль.

— Пойдемте праздновать дальше, — пригласил их Дарио.

Они се пошли праздновать Рождество. Деми пыталась поймать взгляд Декьярро, но он не поднимал на нее глаз.

«Он стесняется того, что произошло между нами. Он испытывает вину за случившееся. Я должна помочь ему преодолеть это. Завтра я с ним поговорю».

После окончания праздника Деми подошла к Дарио и шепнула ему на ухо:

— Это не то, что ты думаешь.

— Мне хотелось бы этого не видеть. Тебе ведь понравился… поцелуй?

— Да. Пожалуйста, скажи Декьярро, что я в смятении и больше не хочу оставаться его другом.

— Как бы мне хотелось, чтобы эти слова ты говорила мне, а не посвящала ему.

— Я хочу быть с Декьярро.

— Конечно. Я передам.

Вечером Деметра зашла к Декьярро. Там был и Дарио.

— Это… Вы, — прошептал Декьярро еле слышно, не поднимая глаз.

— Декьярро, теперь мы увидимся только через две недели. Поздравляю тебя с Рождеством и наступающим Новым годом! Будь счастлив. И до свидания. Звони мне.

И она ушла. Вечером, в 21.30 ч. у Дарио зазвонил сотовый. Он встал с дивана и взял его, нажав на принятие вызова.

— Привет. Что тебе сказала Деметра?

— Вот так сразу, без предисловий? Какого черта ты целовал мою невесту?

— Деми — твоя невеста? — изумился Декьярро.

— Конечно. Мы вчера это решили. Я сделал ей предложение, и она дала мне свое согласие.

— Вы минуту всего разговаривали!

— Иногда и за минуту можно решить свою судьбу.

— Она что-нибудь говорила… обо мне?

— Да. Сказала, чтоб ты оставил ее в покое. Она не желает тебя видеть и все такое. Говорила с экспрессией — сразу видно, что обожает мелодрамы.

— Завтра я как раз лечу в Вашингтон.

— Вот-вот, давай! Еще она просила тебя не возвращаться.

— Я понял, — и Декьярро положил трубку.

Дарио сделал то же самое.

— Ну, вот видишь, — как надо бороться за свое счастье, — сказал он, обращаясь к всевышнему.

— И молитвы не понадобились. Все просто. Миром правят сообразительные. Завтра я разыщу ее телефон, мы встретимся, выберем обручальное кольцо и… как там у тебя? Пока смерть не разлучит нас. Мне даже без разницы, кто из нас первым умрет. А Деми говорила, что не выйдет за меня. Ошибалась. Всем свойственно ошибаться. Я ее за это не виню. Деми теперь — моя.

С этими словами он лег на диван, укрылся с головой и потушил свет.

Глава 25

На следующий день он разыскал телефон Деми и позвонил ей.

— Алло.

— Привет. Это Дарио. Надо встретиться.

— Хорошо. Давай я приеду в офис через час.

— Договорились.

Через час Деми приехала и вошла в кабинет.

— Здравствуй.

На Деми было зеленое платье, зеленые босоножки, волосы были распущены. Дарио был в кофейном костюме. На губах его играла ироническая улыбка. В руках он держал какую-то вещь.

— Здоровались по телефону.

— Я здоровался с тобой, Деми. Ты не ответила.

— Не зови меня Деми — 100 раз просила. Декьярро может так называть меня. Кстати, вчера вечером он не позвонил мне. Мне показалось это странным. Ты случайно не имеешь к этому отношение? — она присела на стул.

— Конечно, имею. Он нам больше не нужен. Он уехал сегодня утром в Вашингтон.

— Куда?! — Деми была шокирована этим сообщением.

— В командировку, в Вашингтон. Скорее всего, он останется там. Ему предложили работу.

— Ты сказал — нам? Что это значит?

— Я ведь нравлюсь тебе.

— Поразительное самодовольство! Господи!

— Что это значит? Ты не рада, что мы будем вместе?

— Рада?! Наверное, меня преследует какая-то карма! Стоит мне влюбиться в человека, как он бросает меня и исчезает в неизвестном направлении! Так было и с Серджо, который женился на Сантане, и с тобой. Ты не хотел замечать меня.

— Что ты говоришь?

— Я люблю его. Декьярро — самый лучший мужчина на свете. Женщины любят мужчин, которые дарят им ласку и нежность, почти ничего не требуя взамен. А ты требуешь — чтобы я была с тобой, любовалась тобой… Кстати, что это у тебя?

Он положил на стол рубиновое сердечко.

— Подарила какая-то девушка, — сказал Дарио с тихой нежностью.

— Я люблю ее, — сказал он, разглядывая сердечко в тысячный раз.

— Ты не знаешь, как ее зовут?

— Нет. Мне это неважно. Я любуюсь им каждое утро, как прихожу сюда.

— Но если она… некрасивая, не блондинка… Ты и тогда будешь любить ее?

— Да.

— Я думала, ты его давно выбросил. Прости, Дарио. Это я его тебе подарила. Я влюбилась в тебя с первого взгляда.

— Я так счастлив, что люблю именно тебя.

У Деми навернулись слезы на глаза.

— Расскажи мне еще, как ты меня любила… когда-то, — попросил Дарио, вытирая слезу в уголке глаза.

— Ты хотел, чтобы я любила только тебя. Молча. А я не хотела молчать. Не умею. Декьярро не нужно было мое молчание. Ему нужна была я. Такая, какая есть. И с ним можно поговорить обо всем на свете. С ним интересно. Ты не давал мне шанса узнать тебя ближе. И поэтому я предпочитала общество Декьярро. Он радовался моим глупым речам, как ребенок. А ты молчал или дергался. Это напрягало меня. И вообще наводило на мысли определенного свойства: с тобой все нормально или нет? Тогда я не понимала взглядов Кьярро, его слов и мыслей. Оказывается, у него талант. То он смотрел на меня нейтрально, то хитро и значительно, как черт. Многогранная личность, специализирующаяся на взглядах — ими одними он может убивать. Стирать в порошок. Или демонстрировать любовь земную. Судьба моя! Вот почему ты была так ко мне несправедлива! Я сетовала, что никого и ничего не было попроще в запасе. И жаль, если таковы обстоятельства. Но теперь я счастлива, что у нас с тобой ничего не вышло. Прости, что я так говорю.

— Ты имеешь право на это, — ответил Дарио с грустью.

— Я хочу, чтобы ты отвез меня к нему. Ты ведь знаешь, в какой гостинице он остановился.

— Знаю. Мне больно…

— И мне больно… было. Но я пережила. И с тобой через 2–3 года будет все в порядке.

— Теперь я уже знаю, что нет. Никогда я не смогу оправиться полностью.

— Ты заблуждаешься. Я не единственная девушка на свете.

— Думаешь, я фильмы не смотрю и книг не читаю? Среди них, конечно, случайно, попадаются мелодрамы.

— Истории любви с плохим концом называются драмы.

— Возможно. Я помню, о чем говорил мне Декьярро. Он обещал, что я когда-нибудь полюблю по-настоящему. И это на всю жизнь. В фильмах говорится, что главный герой хочет забыть героиню потому, что она его бросила. А я не хочу тебя забывать. Каким же я был дураком! Я не заметил чуда, которое маячило прямо у меня перед глазами.

— Я обычная девушка.

— Нет. Даже когда ты любишь кого-то, ты будишь чувство беспокойства. Но если ты исчезнешь, мир рассыплется, как карточный домик. Нет ничего… без тебя, Деми: нет радости, нет печали, нет волшебства и душевного дискомфорта. Ты удивлена, что я так говорю? На самом деле мужчине не нужен комфорт. Ему нужно беспокоиться каждую секунду о женщине, которую он любит. Беспокоиться, что ее могут обидеть, сделать ей больно. Или просто о том, что она может влюбиться в другого. Мне нужна такая, как ты: честная, порядочная и наивная. Знаешь, что в тебе меня больше всего поразило?

— Нет. Скажи.

— То, что когда я коснулся тебя, ты возмутилась до глубины души. А ведь тогда — я это сейчас понимаю — ты еще была в меня влюблена. Декьярро сказал мне, что помогает одной замечательной девушке обрести свою независимость. Мне надо было в тот момент начать бить тревогу и уводить тебя у него. Но я опоздал со своей любовью. А теперь я скажу тебе, что в Ваших с ним отношениях меня больше всего убивает: то, что ты всегда будешь рядом с ним чувствовать себя и выглядеть независимой.

— Он мой мужчина.

— Конечно. Он твой герой, твой друг, твой любовник.

— Я выйду за него замуж. Если он, конечно, согласится.

— Согласится. Как может быть иначе? С первого дня он смотрит на тебя как, прости, кот на сало. И твой муж. Декьярро — все для тебя. Если ты его выбрала — значит, он идеален по всем параметрам: он культурный, воспитанный, чуткий, умный, щедрый.

— Некрасивый в твоем понимании, — улыбнулась Деметра вдруг.

— Я помню, как ты смотрел на него, когда ревновал… меня. Тебе казалось, что с таким — любовь невозможна.

— Ваша любовь возможна.

— Прости, что я сказала о твоей ревности. Теперь нас с тобой больше ничего не связывает. И я могу быть откровенной.

— Сейчас меня совсем не напрягает, что ты знаешь о моей ревности. Я ведь люблю тебя.

— Декьярро говорил, что мужчины стесняются… любви, ревности, чувств.

— Что-то я не заметил, чтобы он своей любви стеснялся. Или нет?

— Стеснялся. Выглядело… потрясающе!

— Я так и думал. Декьярро все делает потрясающе. Я ему завидую. У него теперь есть все: любимая работа, деньги и… ты.

— И я. Как я буду знакомить его с родителями?

— А что такое? Мама ведь знает, что ты святая.

— Я падший ангел.

— Прости, не понял?

— Буду им с того момента, как мама и папа все узнают.

— Будет скандал? Дым коромыслом? — улыбнулся Дарио.

— Дым то уж точно! Мама упадет в обморок. Она считает, что мы с Декьярро — не пара.

— Так говорят те, кто Вас совсем не знает. Она смирится.

— Не успеет. Папа его убьет.

— Единственная дочь?

— Да. И любимая, заметь.

— Тогда их надо подготовить к встрече.

— Как?

— Я тебе помогу. У меня есть опыт общения с будущими родственниками невесты.

— Ни на одной из которых ты не женился, — рассмеялась Деми.

— Плохой я друг, верно? Но я буду исправляться.

— Ты хочешь стать моим другом? — удивилась Деметра.

— Да. Мне же надо как-то реабилитироваться. Был плохим, а стану героем. Пусть не ты, но твои родители меня полюбят.

— Мы это уже проходили с Декьярро. Он тоже притворялся… другом. И очень искусно — надо отдать ему должное. Я ведь знаю, что ты меня любишь. И какая же это дружба?

— Настоящая. Я буду помогать тебе во всем. Без моей помощи ты будешь как без воздуха.

— Декьярро сможет мне обеспечить ее.

— Декьярро обеспечит тебе будущее, положение в обществе, свою любовь, возможно…

— Возможно?

— До поры до времени. А я…, - он смотрел ей в глаза томно, флиртуя с ней.

— А ты? — спросила Деми, улыбаясь понимающе.

— Я стану твоим бессменным поклонником. Знаешь, что делает поклонник?

— Просвети меня, Дарио.

— Только ты умеешь произносить мое имя как песню. Поклонник поклоняется женщине, ничего не требуя взамен.

— Верно Кьярро говорил, что таких наивных девушек, как я, в природе не существует. Ты ведь надеешься со временем сорвать поцелуй. Учти, на это можешь не рассчитывать. К пенсии я, может, и помилую тебя. Вряд ли ты захочешь целовать старую, морщинистую женщину, когда вокруг существует альтернатива — молодые и красивые.

— Пусть это случится со мной даже в 90 — я буду терпеливо ждать.

— Тогда я согласна. Такой исход дела меня устраивает. У тебя есть план в отношении моих родителей?

— Декьярро должен очаровать их: говорить комплименты об их дочери, быть уверенным, но не самоуверенным, умным, но не занудой, стильным и обеспеченным, но не слыть снобом. Пусть не боится, не стесняется произвести хорошее впечатление. Я уверен — у него все получится.

— Для моих родителей этого слишком мало.

— Чего же им будет достаточно?

— Маме достаточно убедиться, что он меня любит. Но все равно ей будет казаться, что мне было бы лучше с тобой.

— Давай попробуем, так ли это. Выходи за меня замуж.

— Ты в полной мере пользуешься сложившейся ситуацией. Это похвально. Мой отец, между прочим, убьет любого мужчину, покусившегося на мою честь.

— Поэтому я и делаю тебе предложение.

— Для моего отца это — одно и то же. Он никогда не согласится с… ну, ты понимаешь.

— Не понимаю.

— Мне стыдно произносить такие непристойности.

— Теперь сообразил. Его коробит мысль, что кто-то из парней будет прикасаться к тебе и побывает в твоей постели.

— Ты очень деликатно выразился.

— Я, как и твой Кьярро, умею быть интеллигентным. У меня есть не только недостатки. Я очень хороший. Разумеется, если мне это выгодно.

— Декьярро замечательный… всегда.

— Да, действительно. Вот поэтому ты и предпочла его мне.

— Он существенно помог мне принять правильное решение. Поехали в Вашингтон. Я хочу увидеть Кьярро.

Они поехали в аэропорт и взяли 2 билета первым классом. Весь полет Дарио сжимал ей руку. Она ее не убирала. Когда они прилетели, Дарио извинился:

— Прости. А вдруг это все, что мне осталось?

— Если мы будем друзьями…

— Сомневаюсь. Твой будущий уж это не одобрит.

— Но и не станет возражать. Декьярро и в этом случае идеален: он ревнует, но держит себя в руках.

— Все существенным образом изменится, когда он официально получит тебя в право собственности.

— Ты говоришь как юрист.

— Я и есть юрист. А еще я нормальный человек. У меня есть слабости. Одна из этих слабостей — ты. Декьярро заметит это рано или поздно и это вряд ли приведет его в восторг. Он станет мешать нам общаться.

— Это как же?

— Вставлять палки в колеса. Это такое выражение.

— Знаю. Он на такое способен? На такое? Я разочарована.

— Не суди его строго. У него есть на это веские причины.

— Какие?

— Он тебя любит.

— Ты в этом так уверен?

— Да.

— А вдруг он откажется принять мое предложение?

— Он, конечно, идиот, но не до такой же степени!

— Почему ты считаешь его идиотом?

— Он мог бы сразу поведать о своих чувствах и достигнуть желаемого.

— Правда? А ты прав. Действительно, почему он так долго тянул резину?

— Вероятно, думал, что ты за него не пойдешь.

— Скорее всего, так.

— А ты бы пошла?

— Никогда не умела отвечать на такие вопросы. Я же не оказывалась в такой ситуации — опыта у меня нет.

— И нет воображения?

— Воображение есть. Но оно работает, извини, мой друг, в другую сторону.

— Его ты называла… любимый друг.

— Да. Наверное, это и есть ответ на твой вопрос. Я любила его… всегда.

— Совершенно верно.

Они сели на автобус, доехали до гостиницы, где снимал номер Декьярро, пришли. Потом узнали у метрдотеля, что он остановился в номере 557 на 5 этаже, сели в лифт и приехали на 5 этаж. Там они быстро нашли номер 557 и постучали. Часы показывали 16.30 ч. Декьярро открыл дверь.

— Молодожены? Проходите, — он пропустил гостей.

— С чего ты взял, что мы молодожены? — удивилась Деми.

— У тебя лицо светится. Я психолог.

— Значит, плохой.

— Разве Вы двое не собираетесь связать себя узами брака?

— Поправочка: один из нас действительно собирается под венец, но, увы, это не я, — вставил Дарио.

— Неужели я плохо тебя знаю, и ты хотел бы остепениться? — удивился Декьярро.

— Перестань валять дурака! — Деметра рассердилась.

— Я приехала к тебе.

— Сопровождающему сделали скидку при покупке авиабилетов?

— Нет!

— Зачем же ты его притащила?

— Я плохо ориентируюсь в чужих городах. Кроме всего прочего, Дарио — мой друг.

— Потрясающе! — Декьярро развел руками.

— Может, сначала все-таки выслушаешь? И желательно спокойно.

— Обязательно. Отойдем в сторону на пару минут.

Декьярро взял ее за руку и отвел в сторону.

— Ты хоть понимаешь, чего добивается этот… несимпатичный тип?

— Чего же? — улыбнулась Деми.

— Тебя! Он стремится засунуть тебя в свою кровать и целовать до полного изнеможения!

— Правда?! — Деми деланно расширила глаза.

— И сделать это очень благопристойно — так и знай!

— Это как? Просвети глупую девушку.

— Ты вовсе не глупая.

— Ты говорил…

— Что ты наивная.

— Говорят, простота хуже воровства.

— Неправда! Ты мне нравишься!

— Вот как! Давно ли это?

— С первого взгляда.

— Очень рада это слышать.

— Почему? — спросил он, бросая на Дарио агрессивные взгляды.

— Раньше ты был более любезным со своим начальником.

— У меня была цель. Мне казалось, я ее почти достиг.

— Ах, да. Твоя тайна, о которой я должна была догадаться.

— Время пришло? — ехидно спросил Декьярро.

— Кьярро! — сказала она ласково.

Он сжал ей руку. Деми улыбнулась.

— Зачем ты уехал?

— Ты не хотела меня больше видеть. Ты сказала, что выходишь замуж за Дарио и будешь с ним счастлива.

— Я?! Когда?! — она удивилась так искренне, что он опешил.

— Передала это через Дарио.

— Все понятно. Ты, значит, мой любимый друг, а я передала самое важное решение в своей жизни через третье лицо, по сути, абсолютно постороннего человека! Тебе не кажется это странным?

— Вовсе нет. Люди совершают и куда более необъяснимые поступки.

— Не проще было бы поговорить с тобой лично?

— Мелодрамы смотришь? Главная героиня всегда объясняется в любви самому достойному из своих поклонников.

— Тогда тебе не кажется, что это мне решать: кто из вас двоих самый достойный?

— Я никогда не был твоим поклонником.

— Очень жаль. А я-то размечталась! — она притворно закатила глаза.

— Ты утверждала, что не умеешь флиртовать и не способна на всякие… женские уловки и хитрости.

— Я ведь тоже вполне ясно слышала, что ты обещал скучать по мне. А сам уехал, даже не попрощавшись.

— Я говорил, что мне однажды придется это сделать.

— Ты совершил ошибку. Я скучала по тебе.

— Меня не было всего-то один день.

— Это неважно. Я не могу без тебя и дня прожить.

— Тебе придется выйти замуж, — возразил Декьярро, отступая.

— Конечно. И я надеюсь, ты ответишь мне «да».

— Что?! — от неожиданности он сел на стул.

Дарио сидел в кресле.

— Женись на мне, Декьярро. Я приехала сделать тебе предложение.

— Я твой друг, — осторожно начал он.

— Забыл упомянуть, что еще и любимый… друг.

— Этого не может быть. Мне хотелось бы так думать, но это… невероятно.

— Ты прав, как всегда. Я люблю тебя.

Дарио отвернулся к окну.

— Быть может, я ошиблась и приняла твой интерес ко мне, твою заботу за…

— За любовь. Это и есть любовь, Деми. Боже, как я тебя люблю!

— Тогда все в порядке. Выходит, я стала первой девушкой, у которой было два объяснения в любви.

Дарио вышел в коридор. Ему больше не хотелось слушать их разговор. Он и не предполагал, что это будет так больно.

— Дарио сказал тебе, что любит? — изумился Декьярро.

— А ты думал, что это сделала я?

— Жаль, что он это сделал.

— Почему?

— Теперь ты будешь испытывать к нему некое уважение, которое совсем не подобает испытывать к бывшему любовнику.

— Почему теперь, Кьярро? Почему ты стал подозрительным и ревнивым именно сейчас? Я твоя невеста и ты можешь рассчитывать на мою верность.

— Уже начал рассчитывать. Я имею в виду твою трогательную заботу о Дарио. Ты сделала его своим другом, не посоветовавшись со мной!

— Не собираюсь я ни с кем советоваться по поводу того, как мне следует поступать. Разве ты не о независимой девушке мечтал?

— Я считал, что ты не будешь зависеть от него.

— Замечательно. Я еще твоя невеста, а у нас уже есть разногласия. Расстанемся, пока не поздно?

— Нет. Я сделаю все, чтобы ты осталась со мной. Мы будем жить и спать в одной постели долгие годы.

— Ну, не в один же день умрем, как пишут в романах?

— А что, крякнем — так вместе!

— Изумительный поворот судьбы. Можешь начинать давать мне советы по поводу семейной жизни, мой любимый.

У Декьярро засверкали глаза.

— Господи! Как я счастлив, что ты, наконец, забыла назвать меня другом!

— Мне давно… хотелось пренебречь условностями. Когда я поняла, что ты мне нравишься, я решила, что извращенка.

— Ты могла подозревать, что ты мне нравишься. Это естественно.

— Но я так и не разгадала твоей тайны.

— У тебя еще есть полно времени.

— Это время — мое. Я собираюсь потратить его с пользой.

— Прежде, чем ты согласишься стать моей женой, я должен откровенно признаться тебе, кто я такой.

— Прежде, чем я соглашусь? Но ведь это я сделала тебе предложение!

— Можешь и дальше заблуждаться, но я выведу тебя из этого заблуждения. Инициатива исходила от меня.

— Это еще раз подтверждает истину, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Одно я знаю: ты замечательный.

— Вовсе нет.

— А я говорю, что да. Ты бескорыстно помогал мне покорить самого неподходящего для меня мужчину.

— Бескорыстно? Ну, уж нет! Ты забыла о моей цели, которой я стремился достичь любыми средствами.

— Хорошо, ты корыстно помогал мне выйти замуж за самого негодного для семейной жизни мужчину.

— Дарио изменился бы… ради тебя.

— Знаешь, я как-то незаметно стала взрослой и в сказки уже не верю.

— Дело твое. Но я говорю тебе правду.

— Не имею желания проверять твою теорию на практике. Я уже получила в личное пользование обалденного мужчину. Ты мне нравишься гораздо больше, чем Дарио когда-то.

— Ты пока еще находишься под первым впечатлением от влюбленности в меня. Скоро ты ко мне охладеешь, начнешь меня ругать и даже кидаться в меня всем, что попадется под горячую руку.

— Чушь несусветная! Так можно значительно навредить хрупким семейным отношениям. Я собираюсь вести себя умнее.

— Это как же?

— Целовать и ласкать тебя.

— В губы? Поцелуй меня прямо сейчас!

— Нет, это я сделаю это позже. Не только в губы. И даже тело. Даже если я и не умею это делать, то научусь. От мужчины можно добиться желаемого хитростью гораздо быстрее и эффективнее. Надеюсь, ты согласен терпеть мои издевательства над собой?

— Жду, не дождусь… когда ты начнешь, — ответил Декьярро чуть хрипло.

— Так что ты хотел мне рассказать о себе? Начало уже положено — продолжай.

— Я плохой.

— Твое признание очень недостаточное. Говори поконкретнее.

— Я такой же, как все мужчины.

— То есть обожаешь секс и приключения? Я тоже надеюсь полюбить… все это. Тебя, разумеется, тоже. Несмотря на все твои недостатки.

— Дело не в сексе. Я обычный странный тип с кучей комплексов. Я трусливый, самоуверенный, заносчивый, эгоистичный, ревнивый.

— Ревнивый? Кажется, я это заметила. Но послушай вот что, любимый: женщина никогда не признается мужчине, что спровоцировала его на ревность. Как знать, вдруг я специально подталкивала тебя к решительному шагу?

— Зачем?

— Ты мне понравился, и я подумала, что незачем ждать.

— От Дарио ты ждала первого шага… хотя бы первое время. Я всегда буду к нему ревновать. Он твой бывший, с ним ты познала первое чувство.

— Впервые я влюбилась в Серджо, но это неважно. Я хотела тебя, наверное, потому, что стала смелее. Между прочим, как тебе пришла в голову идея поцеловать меня?

— Это получилось случайно. Я собирался показать тебе, как подтолкнуть Дарио к объяснению в любви.

— А ты еще и лгун, каких свет не видывал! Я тебе не верю. И действительно ничего о тебе не знаю.

— Узнаешь со временем. У нас впереди целая жизнь. Кстати говоря, ты сама меня спровоцировала. Разве можно говорить мужчине такое вот: разве можно от меня хотеть большего? Во-первых, это руководство к действию, а во-вторых, ты нереально наивная. Я уж собирался было сказать тебе, что у меня никогда прежде такого не было.

— Мог бы и не говорить. И так было все понятно. Думаешь, я всегда буду тебя любить?

— Непременно. Я приложу для этого максимум усилий. Буду исполнять все твои желания и прихоти, обеспечивать тебе максимум комфорта, лелеять и холить. Женщине нравится, когда ее любят и постоянно завоевывают. Ты никогда меня не разлюбишь, поскольку я не допущу этого. Конечно, ты можешь любить меня, но все равно прийти к мысли, что нам необходимо расстаться. Но ты не сможешь меня бросить, ведь лучше меня в природе мужчины просто нет.

— Скромность тебя украшает, — заметила Деми, улыбаясь.

— Я скромный, но я не тормоз. Я совершил в своей жизни только одну ошибку, расплачиваться за которую собираюсь до конца своих дней. И я надеюсь, что ты, как моя любимая и, Бог даст, единственная жена, никогда об этом не узнаешь.

— А я надеюсь узнать. Тогда я смогу использовать твой промах против тебя самого. Ты ведь этого боишься?

— Да! Я поцеловал тебя потому, что мне хотелось это сделать. Очень…

— И это единственная причина.

— Да. Может быть…

— Тебе можно повторить попытку? Поцелуй меня!

Декьярро сразу же прикоснулся к ней губами и ртом.

— Когда ты услышал шаги, то не убрал руки и не прекратил меня целовать. Почему?

— Я хотел показать Дарио, что теперь ты — моя, — он смутился, отворачиваясь от нее.

— Выходит, ты знал, что зайдет именно он.

— Я узнал его по шагам. Мне стыдно признаваться в подобных вещах. Я так виноват перед тобой!

— В чем же?

— Я за тобой не ухаживал, как полагается.

— Вот уж не заметила! Я не считаю, что это так. Ты даже подарил мне цветы.

— Это было сделано… ради плана.

— Опять врешь!

— Да. Прости!

— Ты очень даже красиво и трогательно за мной ухаживал. А то, что я об этом и не подозревала, даже делает тебе честь. И у нас вся жизнь впереди — ты можешь наверстать упущенное.

Декьярро целовал ее.

— Я так надеялся, что когда целовал тебя — ты уже любишь меня.

— Конечно, в ту минуту я тебя уже обожала! Как я могла влюбиться в Дарио? У меня, оказывается, и вкуса-то нет!

— Теперь есть.

— Я благодарна тебе за это.

Декьярро встал на одно колено.

— Что это?

— Как что? Официальное предложение. Как в кино.

Он открыл коробочку, внутри которой оказалось зеленое сердечко с золотыми листиками. Само кольцо было платиново-серым.

— Господи! Какая красота! Где тебе удалось раздобыть такое?

— Я сделал его на заказ в одном французском магазине. Уже очень давно оно было куплено.

— Но… Но неужели ты был уверен, что я соглашусь стать твоей женой?

— Конечно, нет. Это кольцо ведь достаточный аргумент для того, чтобы ты сказала «да?» — Декьярро встал с колен.

— Ты потрясающий! — Деми обняла его за шею.

— Потрясающе хитрый? — он рассмеялся.

— Потрясающе умный, сообразительный, романтичный и… и красивый.

Декьярро снова поцеловал ее.

— Я должна познакомить тебя со своими родителями.

— Какой ужас! Легче сразу засунуться в петлю!

— Ты так ненавидишь моих родителей?

— Еще нет. Но они точно меня ненавидят! Дарио нравится им гораздо больше — ты же понимаешь.

— Ничего. Когда они узнают тебя так, как я, они будут вынуждены признать тебя самым восхитительным мужчиной на этой земле!

Часть 2 «Способ стать идеальным мужем»

Будет все, как ты захочешь,

Будет все у ног твоих,

Будут ночи дней короче…

Будешь все, как хочешь ты!

А. Шевченко

Красивая любовь,

Счастливая любовь,

Прекрасная любовь…

Т. Буланова

Скоро осень,

За окнами август,

От дождя потемнели кусты,

И я знаю,

Что я тебе нравлюсь,

Как когда-то мне нравился ты…

Нина Бродская

Глава 1

— Вот мы и пришли. Не бойся, всегда есть возможность помириться с родителями, если что-то пойдет не так. Я не из тех детей, что способны годами не разговаривать с мамой и папой, а потом узнать, что все могло быть иначе, будь они сейчас живы и здоровы. Я всем все прощаю.

— И Дарио ты тоже… простила?

— Он ведь мой друг — разве это не лучшее доказательство?

— Деми, ты надела кольцо?

— Конечно, любимый. Я ведь хочу с первой минуты потрясти своих родителей твоей щедростью и умением выбирать сногсшибательные подарки.

— Я мужчина и звоню в дверь сам. Должна же ты вообразить, что я смелый, решительный и… На самом то деле я чертовски боюсь им не понравиться.

— Забудь об этом. Веди себя естественно. Мне нравится твоя сдержанность, твоя учтивость.

— Кто сказал, что это мои естественные черты?

— Ты ведь всегда такой.

— Дорогая, ты меня совсем плохо знаешь. И я приложу максимум усилий, чтобы ты так и оставалась в неведении относительно моего настоящего характера.

Декьярро позвонил в дверь. Дверь была сделана из темно-зеленого металла.

— Папа делает все, что я захочу. Я захотела зеленую дверь, и он попросил изготовить именно такую.

Дверь открылась. На пороге стояла Алтадимор.

— Привет, дорогая. Я знаю, Вас зовут Дарио. Честно говоря, представляла Вас немного иначе.

— Меня зовут…, - начал было Декьярро.

— Проходите же, — пригласила их Алтадимор.

Деми с Декьярро зашли в квартиру. В гостиной уже был накрыт стол. На Деми было темно-малахитовое платье с золотисто-желтыми бретелями. Алтадимор была в белом платье с зеленым лифом.

— Здравствуйте, — вперед вышла мать Деми.

На ней было серебристо-серое платье.

— Мама, разреши представить тебе моего будущего мужа, Декьярро.

Декьярро поклонился Одетте.

«Как церемонно он выглядит. И одет элегантно. И каким образом ему удалось запудрить мозги моей дочери?»

— Очень… приятно познакомиться, — ответила будущая теща.

Декьярро сразу увидел, что она его насквозь видит. Он сразу занервничал и все его безупречное чувство стиля куда-то исчезло.

— И когда же… счастливое событие? — спросила Алтадимор.

У нее в голове не укладывалось, как ее золовка выходит замуж за такого некрасивого мужчину. Да, красота не волновала ее, как других, но у этого молодого человека не было никаких других видимых достоинств.

«Ты ведь не знаешь его так, как она!» — напомнила она себе, заставляя себя не судить предвзято, — «Ты же пишешь сценарии о любви. Надо быть готовой к неожиданному повороту… сюжета».

— Мы еще не обращались за разрешением на брак, — ответила Деми и тут же пожалела об этом.

— Так, может, и не стоит торопиться? Надо как следует все обдумать…

— И не выйти за Кьярро замуж, так? — строго спросила маму Деми.

— Кьярро? — Одетта побледнела.

— Да, я так зову своего любимого… ласково.

— Ласково? Ты любишь его? — Одетта была шокирована.

Ей казалось, что ее дочь находится под впечатлением от обаяния этого некрасивого джентльмена. Через неделю — две это пройдет — так думала она.

Но любовь…

— Естественно, я люблю его. Зачем иначе я сделала ему предложение?

— Ты… сама… сделала ему… Дорогая, — обратилась она к невестке, — Принеси мне воды, пожалуйста.

Алтадимор убежала за водой.

— Мадам, Деми не стоило говорить это. Конечно, это я просил ее стать моей женой.

— Я не знаю, каким образом Вы ее приворожили, но я в этом разберусь.

Алтадимор принесла воды. Одетта выпила, отдышалась и сказала:

— Итак, она сделала Вам предложение.

— Я же говорил, что…

— В этом доме в данный момент и при сложившихся обстоятельствах, неподвластных мне, увы, говорю я. И Вы, естественно, дали свое согласие. Почему бы Вам не согласиться? Моя дочь красива, умна…

— Я полагаю, она рыжая, — улыбнулся Декьярро.

— Кьярро, не надо, — Деми сжала ему руку, пытаясь его остановить.

— Да, у нее рыжие волосы. И веснушки. Они не сойдут, даже если Деми приложит много усилий, чтобы их свести.

— Я и не хочу что-либо менять во внешности моей будущей жены.

— Правда? Но Вы не любите ее.

— Мама!

— Замолчи, Деми! Ты явно сошла с ума! Это же… мезальянс, неужели ты не понимаешь?

— И в чем ты углядела мезальянс? Декьярро богат, как и я.

— Он всего лишь вице — президент компании «Золотая осень». Дарио, к примеру, ее президент и владелец. Но я согласна, что твой так называемый жених гордый. Если для тебя это достоинство, то да, Декьярро чрезвычайно гордится собой и тем, что заставил тебе сделать совершеннейшую глупость — согласиться на этот дурацкий брак.

— Я люблю Вашу дочь. Я так люблю ее, что Вы себе даже не представляете. Деметра так красива, что я день и ночь готов молиться за спасение своей грешной души.

— Грешной? — не поняла Одетта.

— Да, ибо моя любовь к ней заставила меня согрешить столь непростительно, как никто до меня не грешил.

— И что же это за проступок?

— О, я Вам этого не скажу! Я не хочу, чтобы Вы меня потом уничтожили. Мы с Деми будем жить долго и счастливо, как бы ВЫ ни старались испортить наши отношения.

— Нет, ты слышала, каков наглец, а? — обратилась Одетта к невестке.

Алтадимор рассмеялась.

— Вы мне нравитесь. Дарио явно проигрывает по сравнению с Вами.

В дверь позвонили.

— Вы замечательный. Любите ее. Я желаю Вам счастья, — Алтадимор пошла открывать.

Это пришли Эмиль и Доротео.

— Здравствуйте. Мы что-то пропустили? — весело спросил Эмиль.

Декьярро посмотрел на вновь прибывших.

— Конечно, в такое красивое общество я… со своей внешностью… не вписываюсь.

— А что такое? Вы кто такой? — спросил Доротео.

— Сынок, повежливее!

— Я жених Вашей сестры, Деметры. Меня зовут Декьярро.

— Здорово! Сестра замуж выходит, а я думал, что она все еще сохнет по этому красавчику и бабнику Дарио! — Доротео заулыбался.

— Доти! — возмутилась Одетта бестактным поведением сына.

— Дарио очень красив, я это признаю, — сказал Декьярро.

— Ты красивее, — возразила Деметра.

— Дорогая, это лишь твое мнение. Я знал, что Вы будете против… нашего брака. И понимал, что имя моего бывшего начальника непременно всплывет. Я был к этому готов.

— Что значит бывшего? Ты увольняешься? — с беспокойством спросила Деми.

— Скорее, это Дарио увольняется. Жаль только, что он об этом не знает… пока. Недели через три я стану новым владельцем агентства «Золотая осень». Но Дарио может остаться директором, если захочет. Это не мезальянс. Я очень богат. По крайней мере, материальную сторону нашего с Деми брака я продумал до мелочей. Кстати, фирма Карло тоже моя.

— А они… не обидятся? — спросила ошарашенная Одетта.

— Разумеется, Дарио уже сейчас мечтает стереть меня с лица земли. Кто-то теряет, кто-то находит, — Декьярро пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся.

— Дарио, к примеру, потерял и любовь, и фирму.

— Любовь? — переспросила Одетта.

— Дарио сделал мне предложение раньше, чем Декьярро. Я ему отказала.

— Почему? — спросила мама.

— Я люблю Декьярро. Он во всех смыслах лучше Дарио.

— И тебе не жаль… Дарио?

— Жаль, конечно. Мы с Дарио будем друзьями.

— Он вряд ли останется твоим другом после того, как узнает, что твой муж украл у него компанию.

Деми хотела было возразить, но Декьярро опередил ее:

— Останется он ее другом, не переживайте! Если уж кому и следует переживать, так это мне. Дарио теперь будет слоняться за моей будущей женой повсюду, и я буду вынужден терпеть его вздохи.

— Запретите ему бывать рядом с ней. Если он любит ее, какая может быть между ними дружба?

— Я не собираюсь запрещать своей жене ничего. Она вольна делать все, что ей заблагорассудится. И все ее капризы будут немедленно исполняться.

— И зачем Вам это? — удивилась Одетта.

— Я люблю ее.

— И Вы согласны страдать просто так, ради ее присутствия в Вашей жизни?

— Да. Страдания — ничто по сравнению с возможностью видеть Деми каждый день.

— Я благословляю Вас. Возможно, Вы сумасшедший, но Вы мне нравитесь.

— Я очень рад это слышать. Приятно узнать, что твои усилия вознаграждены. Я потратил столько усилий, чтобы получить Вашу дочь.

— Он мне так нравится! Ты не смог бы терпеть рядом со мной ни одного мужчину! — мягко упрекнула мужа Алтадимор.

Она сказала ему это на ухо, чтобы никто не услышал. Доротео вскипел.

— Что тут может нравиться? После сегодняшнего заявления она его бросит, посмотришь! Она просто прежде не узнала его как следует. А ты… Я с тобой позже поговорю!

— Обожаю, когда ты такой… сердитый. Поговорим. Я начну разговор с поцелуя… твоего члена.

Доротео смутился.

— Перестань! Не рассчитывай, что я прощу тебя из-за какого-то… секса.

— Разумеется, не простишь. Но я-то тебя прощу. Это будет сладко, поверь мне, — Алтадимор облизнулась.

Эмиль подошел к дочери.

— Поздравляю, дорогая. Не буду лгать или лукавить: твой выбор кажется мне очень странным. Но я смиряюсь с твоим вкусом, ибо не хочу тебя потерять. Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.

— Спасибо, папа. Обещай мне, что на свадьбе ты хотя бы притворишься, что безумно счастлив… за свою дочь.

— Обещаю. «Мы знаем, что любовь сильна, как смерть — зато хрупка, как стекло». Это сказал Мопассан, а он умел говорить о любви. Берегите Вашу любовь.

Эмиль обнял и поцеловал дочь.

— Пойдемте к столу.

После ужина Деми сказала матери:

— Я пойду, поговорю с Декьярро. Скоро вернусь.

— Не слишком набрасывайся на него. Даже у подсудимых есть право на последнее слово.

— Кто сказал, что я сержусь на своего жениха?

— Я тебя знаю. Для тебя такие поступки неприемлемы.

— Ладно, буду с ним строга, но терпелива. Сойдет?

— Да, доченька. Ты действительно его любишь?

— Да. И сейчас, после его дикого поступка, в особенности. Удивительно, да?

— Нет, — Одетта поцеловала дочь.

Деми вышла к машине, где сидел Декьярро. Она постучалась в стекло. Декьярро открыл дверцу и Деми села рядом с ним.

— Зачем ты закрываешь лицо? — спросила его Деми.

— Ты же собираешься побить меня или… поцарапать. Я защищаюсь.

— Какая глупость? Я кошка, по-твоему?

 - «О милых спутниках, которые наш свет  Своим сопутствием для нас животворили,  Не говори с тоской: их нет,  Но с благодарностию: были».

— Что это?

— Это цитата. Сказал Жуковский. Да, Дарио ты разлюбила, но ты злишься, что я посмела причинить ему боль. Ты жалеешь его… по привычке. И еще ты добрая, к сожалению.

— Ты хотел жениться на злой девушке? Да убери ты руки от лица!

Декьярро выполнил приказание.

— Ты ведь… не ударишь меня, любимая? — он смотрел на Деми с легкой тоской.

— Делать мне больше нечего! Я не хочу тебя бить и не желаю, чтобы ты бил меня.

— Я?! Никогда! Но тебе я позволяю делать со мной все, что ты захочешь.

— Я лишь хочу спросить, зачем ты это сделал?

— Я думал, ты сама догадаешься. Из ревности. Когда я ревную, то злюсь и во мне растет желание отомстить. Обычный человек. Не ангел и не герой, как ты думала обо мне. Скажи честно, ты согласилась выйти за меня замуж лишь потому, что считала меня благородным, замечательным, примером для подражания?

— Да. Но это не значит, что сейчас я откажусь от этой затеи.

— Это значит, что сейчас ты полезешь целоваться, и попросишь отозвать иск и вернуть компанию ее законному владельцу.

— Нет, — она рассмеялась.

— Но идея о поцелуях мне нравится. Мы же жених и невеста, — и она потянулась к нему.

Декьярро поцеловал ее, потом обнял и полез руками под платье. Деми застонала и обняла его за шею. Декьярро опомнился и отстранился.

— Прости, что умею целоваться. Мне хотелось бы, чтобы я не умел ничего до того, как встретил тебя. Я считаю, что так и должно быть у пары, которая впервые будет сочетаться узами брака.

— Однажды меня поцеловал парень на дне рождении подруги. Такая гадость! Меня чуть не вырвало.

— Зачем же ты позволила ему целовать себя? — спросил Декьярро, притянув ее к себе ревниво.

— Он и не спрашивал разрешения. Мы играли в бутылочку — неудобно было отказываться.

— Я так и знал.

— Что я развратница? Зачем же стремился заполучить меня любыми способами?

— Не это. Я знал и знаю, что ты женщина. Все Вы кокетливые и женственные. Ты тоже любишь дразнить.

— Верно. У меня еще есть особенности, о которых я предпочитаю умалчивать до наступления подходящего момента.

— Скажешь после свадьбы? Хорошо, я готов ждать.

— А теперь признайся мне вот в чем: почему все мужчины после поцелуя в губы трогают грудь?

— Не знаю. Инстинкт, наверное, — он смутился.

— Слава Богу! Я уж вообразила, что мне в мужья достанется гений! Хоть чего-то ты не знаешь!

— Выходит, тебе не нравится, что я умен?

— Очень нравится. Умные мужчины выглядят… сексуально.

— Прекрати, а то я за себя не ручаюсь! — он поцеловал ее в губы.

— А мне нравится, что ты хочешь меня. Вот и мое первое преимущество: как только я получила статус невесты, я сразу же приобрела возможность дразнить тебя и доводить до сумасшествия! — Деметра счастливо рассмеялась.

— Сейчас ты скажешь, что некрасиво так поступать с несчастным влюбленным.

— Тебе можно все, — еле выдохнул он, с усилием отодвигаясь от нее.

— Я так счастлива, что моим мужем станешь именно ты!

— Это потому, что я дурак и надо мной можно издеваться или… экспериментировать — называй, как хочешь.

— Это потому, прелесть моя, что ты смешной! И я намерена наслаждаться нашими отношениями и выжать из нашего брака максимальное количество возможностей.

— Потрясающе. Я правду говорю. Вот поэтому я советовал Дарио не влюбляться.

— Ты не рад, что влюбился в меня? — с беспокойством спросила Деми, трогая его за колено.

— Это ты нарочно, да?

— Что?

— Задаешь провокационные вопросы и при этом делаешь мне приятное, — он посмотрел пристально ей в глаза.

— Приятное? Ах, это! Прости, случайно вышло.

— Случайно? Надеюсь, ты знаешь о последствиях.

— Какие могут быть последствия от невинного прикосновения?

— Очевидно, ты еще не понимаешь, что я мужчина. Я покажу тебе наглядно.

Он очень ласково, но настойчиво задрал ей платье, положил ногу между ее ногами и сказал:

— Что ты чувствуешь?

— Незнакомые ощущения. Родители, думаю, до свадьбы такое не одобрили бы.

— Правильно думаешь. До завтра, Деми. Я хочу тебя, поэтому мы расстанемся сейчас.

— Зачем ты рассказал родителям о своем неэтичном поступке? Сначала ты собирался умолчать об этом.

— Я хотел произвести на них впечатление. Кроме того, они должны знать, что я стараюсь сделать тебя богатой и, соответственно, счастливой. Родители жены считают, что это обязанность мужа их дочери.

— А как считаешь ты?

— А я считаю, что теперь мне придется несладко, поскольку старая любовь не забывается и Дарио красив, а я нет.

— Когда любовь уходит, красота этого человека уже не имеет такого значения.

— Впервые слышу что-либо подобное.

— Видишь, я тоже способна на какие-то выводы. Ты психолог, я психолог… Только представь, какие у нас будут дети!

— У нас будет две дочери.

— Почему ты так решил?

— Потому что ты добрая и бесхитростная и абсолютно лишена дара дипломатии.

— А о себе ты забыл?

— Как плохо быть честным и откровенным. Теперь ты считаешь меня чудовищем.

— Вовсе нет. Я считаю тебя чудом, а это совсем другое. У тебя очень красивая, добрая и ласковая улыбка. В те редкие моменты, когда ты улыбался мне, я чувствовала себя принцессой из сказки.

Декьярро смотрел на нее, не мигая. Глаза у него вспыхивали темно-голубым огнем.

— Деми, ты не понимаешь, что говоришь, — тихо сказал он ей.

Она не обратила внимания на его дрожащий голос.

— Когда ты мне понравился, мне хотелось про себя называть тебя своим… мужчиной. Я так и говорила: «Кьярро, ты мой!» И вот теперь, наконец, мое желание исполнилось. У меня никогда прежде не было мужчины. Это такое волнующее ощущение — обнимать того, кто вот-вот станет твоим мужем. Я так счастлива, что именно ты со мной. Никого больше не хочу видеть рядом, ни с кем не хочу общаться. Я люблю тебя, Кьярро.

— И я люблю тебя, Деми. Мне так хочется сказать тебе, что я ждал этих слов, но… Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ни один человек на земле не знает себя как следует, по-настоящему. Тем более, если этот человек — женщина. И тем более, если это моя будущая жена.

— Ты считаешь, что я способна тебя обмануть?

— Нет, дорогая, ты просто заблуждаешься. Ты любишь не меня, а тот образ, который я создал, чтобы вскружить тебе голову.

— Ты говоришь, как женщина.

— Я знаю, что Вам, женщинам нравится, что Вас привлекает. Я стремлюсь быть идеально привлекательным, начитанным, культурным, стильным. На самом деле я не такой. Повторяю, я простой, обыкновенный. Настанет день, когда ты убедишься в этом, и это разобьет мне сердце.

— Почему, любовь моя? — нежно спросила Деми.

— Твой ласковый голос способен растопить… ледяное сердце.

— Мне так нравится, когда ты осыпаешь меня… комплиментами. Но еще больше мне нравится, что ты делаешь это неожиданно, застаешь меня врасплох! Где ты этому научился?

— Прочел умные книги. Мужчины, как правило, не читают книг. Они думают, что достаточно пригласить недвусмысленно женщину в постель, а наутро выпроводить ее, и она принадлежит им. Еще хорошо, если они не нахамят ей, не унизят, но это бывает редко. Их фантастическая уверенность в себе губит их отношения с женщинами. И после этого женщины мстят им, как умеют и приобретают статус шлюхи или стервы, если повезет. На самом деле так много надо, чтобы доставить удовольствие женщине, сделать ее счастливой. Некоторые мужчины приходят к этой мысли рано или поздно. Чаще всего поздно, когда уже ничего нельзя вернуть назад. Другие не поймут этого никогда.

— Разумеется, Дарио уже понял это, — тихо ответила Деми.

— Да. И мне жаль его, ведь все его усилия по возвращению тебя назад уйдут впустую.

— Другими словами, легче быть глупым, неразвитым мужчиной, чем вовремя спохватившимся.

— Да, это так. Не стоит так сильно и глубоко сочувствовать Дарио, иначе…

— Иначе он это заметит и использует в корыстных целях.

— Иначе я буду ревновать, — Декьярро усилием воли заставил себя не отводить глаза.

— Потрясающе… сексуально смотришься сейчас! — Деми улыбнулась, целуя его в щеку.

— Знаю! Если бы ты знала, чего мне это стоило! Когда девушка целует мужчину в щеку, она дает ему надежду. Я надеюсь, что мы не повторим участи большинства семейных пар и не станем делить табуретки.

Деметра рассмеялась от души.

— Я пойду. Мама и папа сходят с ум а, дожидаясь меня. Им не терпится узнать, что я все-таки в тебе нашла.

— Я в тебе нашел… красивую, нежную, добрую, наивную и не подозревающую о своей исключительности девушку своей мечты.

— Вот именно это я и нашла, — она поцеловала его в губы и вышла из машины.

Когда Деми открыла дверь, все родные немедленно бросились к ней навстречу. Мать выказывала сильное волнение, отец поддерживал жену, а Доротео веселился от души. Алтадимор оставалась в стороне. Она и стояла поодаль, ждала, когда все тревоги и радости улягутся. Ждала, чтобы поздравить счастливую невесту лично. Одетта поздравила дочь первой:

— Дорогая! Мне нравится твой будущий муж. Он тебя любит.

— И я люблю его.

— Конечно, конечно! — торопливо откликнулась мама, хотя в глубине души сомневалась в искренности чувств дочери.

— Доченька, Декьярро — так, кажется, его зовут — нравится ей потому, что он сразу стал за тобой ухаживать. Я же понял, что люблю будущую жену только лишь спустя несколько лет и потому, что это было неизбежно. Твоя мама необыкновенна и красива.

— Просто ты как раз такой мужчина, папочка, о которых предостерегал меня Кьярро.

— Вот спасибо! — усмехнулся отец.

— Ты не понял. Я имела в виду, что большинство мужчин именно такие. Они ищут неземную красавицу, чтобы удивить ею своих друзей. И при этом выбирают скандальную, злую, агрессивную, грубую и невыдержанную, хитрую и лживую, а также похотливую девушку. А потом жалуются всем и вся, что все женщины одинаковые. В погоне за своим идеалом дерзости и яркой, сексуальной внешности они упускают из виду ту, что им действительно подходит. Она ведь скромная, простая, добрая, но ничем не примечательная. А когда спохватываются и понимают, что к сорока годам им нравится другой образ и что для семейной жизни лучше, если характеры будут совпадать, а не различаться (я говорю о том, что противоположности притягиваются — это лишь в молодости), то уже поздно. Поезд ушел, как говорится и всех изумительных по характеру девушек давно расхватали более сообразительные молодые люди.

— Такие, как твой Декьярро! — рассмеялся Доротео.

— Столько лет прошло со времен Каина и Авеля, а братья продолжают издеваться над сестрами. Я была добра к тебе, Доротео. Разве ты забыл?

— Я считал, сестренка, что ты выберешь кого-то покрасивее. Перед тобой пример твоего брата.

Алтадимор подошла к золовке и улыбнулась.

— Не слушай этого петуха! Твой выбор кажется мне замечательным. Я и не знала, что ты настолько умна. Ум, в моем понимании, это не образование. Я знаю сотни примеров, когда люди получили образование и остались глупейшими существами. Их и людьми то стыдно назвать. У тебя есть здравый смысл, а это и есть ум. Я тобой восхищаюсь. Вы не просто будете счастливы, Вы не поссоритесь всерьез никогда. Декьярро считает тебя богиней этого мира. Я это вижу в его глазах. Женщине не нужно большего счастья, чем осознавать, что ее муж считает ее центром вселенной. Живите вместе и будьте счастливы. Поздравляю со свадьбой!

Алтадимор обняла Деметру. После того, как убрали со стола, Деметра пошла в свою комнату. Не успела она переодеться, как в дверь постучали. Деметра открыла. Это был отец.

— Доченька, это я.

— Заходи, папа, — Деми пропустила отца в комнату.

Эмиль присел на кровать из темно-изумрудного дерева с резными спинками в виде цветов. В комнате также стоял темно-серый шкаф — купе и темно — серый полированный деревянный стол у окна.

— Значит, ты считаешь, что я недостаточно хорош для твоей мамы? — спросил Эмиль дочь.

— Вовсе нет. Я считаю, что раз она тебя простила, значит, ты лучший мужчина для нее. Каждому достается такой партнер, которого они ждут и заслуживают — вот мое мнение.

— А если женщина живет с недостойным человеком — это как объяснить?

— Кьярро говорит, что в такой ситуации его, в конечном итоге, настигает заслуженное возмездие.

— А женщина может его простить?

— Это ее собственное решение. Как ей будет угодно.

— А ты своего Дарио не простила.

— Извини, нет. Может быть, бог решил, что я не вынесу такого ветреного мужчину возле себя.

— Я рад, что бог так щедр к моей дочери.

— У меня щедрые родители. Вы дали мне столько любви, сколько я, скорее всего, и не заслуживаю.

— Это неправда. Одно из твоих главных достоинств — это терпение.

— И муж мой столь же терпелив, как и я. Человек, которого любят мама и папа, сам любит своих детей.

— Зачем ты сделала Дарио своим другом?

— Он сам попросил, это, во-первых. А во-вторых, мне приятно видеть его унижение. Да, он будет любить меня, унижаясь. И это тешит мое самолюбие. Любая женщина была бы рада увидеть на коленях мужчину, которого раньше безумно любила. Некоторым стыдно в этом признаться, мне — нисколько. Декьярро считает меня доброй. А ты думаешь, я злая?

— Нет. Я думаю, тебе дважды не повезло в любви. Это достаточная причина, чтобы возненавидеть весь мир мужчин.

— Я люблю Кьярро. Ты даже не представляешь, какой он необыкновенный. Вы так были шокированы, что я предпочла красоте — характер, что не заметили его подарок. Взгляни на кольцо, — Деми протянула ему руку.

Эмиль рассмотрел кольцо.

— Ничего себе! Действительно, впечатляет. А как он угадал твой вкус?

— Кьярро внимательный к мелочам.

— Обручальное кольцо — это мелочь? — удивился отец.

— Мелочь — это любимый цвет, внешний вид и дизайн обручального кольца. Но мне это важно, папа.

— Любой женщине это важно. Любовь и состоит из мелочей. Конечно, мне неприятна мысль о том, что моя любимая и единственная дочь вот-вот станет женщиной. Я бы хотел, чтобы ты всегда оставалась ребенком.

— Я и есть ребенок, папа. Именно поэтому я, подобно большинству дурочек, влюбилась в петуха, который ничего не смыслит в жизни и женщинах.

— Забыл тебе сказать, что тот, кто много болтает, обычно ничего из себя не представляет.

— Именно, папа. К счастью, я вовремя одумалась и нашла самого лучшего человека на свете. Я чуть было не проморгала свой лотерейный билет.

— Этот твой Декьярро скоро станет для тебя дороже отца и матери.

— Лично я в этом сомневаюсь. Конечно, он состоит из одних достоинств, но забыть и предать Вас с мамой ради… мужчины.

— Ты не знаешь, что такое секс.

— Подумаешь, плотские удовольствия! Для меня душевные качества дороже самого исключительного секса во много раз.

— Ты еще не попробовала.

— Ну и что? Я знаю себя. И когда я говорю, что знаю себя, свои цели и жизненные принципы, это так и есть.

— Ты еще не вышла замуж. Как только ты узнаешь своего мужа поближе, ты станешь разочаровываться в нем все больше и больше. И тогда секс станет лучшим лекарством, способным залечить любые душевные раны. Именно он станет аргументом против развода.

— Я не собираюсь разводиться. Я свято верю в то, что трудности можно преодолевать вместе.

— Ты обнаружишь в Декьярро те качества, которые прежде ненавидела в других людях.

— У Кьярро нет недостатков, иначе я бы о них знала.

— Ты такая же наивная, как твоя мама. Отчасти я ее за это полюбил, наверное.

— Единственный недостаток Кьярро — его любовь ко мне.

— Почему ты так низко себя ценишь?

— Это не я, это мужчины, — с грустью констатировала Деметра.

— Разве Дарио не влюблен в тебя?

— Настоящая любовь возникает с первого взгляда.

— А как же моя любовь к твоей маме?

— Прости, папа, я не подумала.

— Твоему мужу будет трудно видеть Вас вместе с Дарио.

— Мы просто друзья.

— С Кьярро Вы сначала тоже были друзьями.

— Я уже разлюбила Дарио.

— Но он-то тебя не разлюбил!

— Я устала. Давай поговорим завтра.

— Женщины всегда так отвечают, когда им нечего возразить.

— А мужчины всегда перекладывают ответственность на хрупкие женские плечи. Мы квиты. И Вы совершенно не приспособлены к жизни.

— Для этого Вы, женщины, и существуете. Чтобы нас поддерживать.

— Иначе говоря, все делать за Вас?

— Не совсем. Но иногда можно и проявить сочувствие… к нашим слабостям.

— Слабостям? Это просто Ваша мужская распущенность. Вы все готовы свалить на нас. Пользуетесь нашей жалостью, нашими слезами и нашей же ранимостью. Разве это порядочно?

— Когда твой обожаемый Декьярро попытается воспользоваться твоей слабостью, ты станешь его выгораживать. Найдешь ему оправдание и закроешь глаза на все его оплошности.

— Сомневаюсь. Я стану вести себя так, что он не сможет использовать мою ранимость и женственность. Женщины чаще всего сами распускают мужчин.

— Деми, ты действительно моя дочь? — Эмиль посмотрел на дочь со смешанным чувством удивления и страха.

— Да, конечно. Что заставило тебя усомниться в этом?

— Твои речи. Ты пугаешь меня своими убеждениями. Я совершенно не готов был узнать, что так критически относишься к мужчинам. Ты же нас не любишь!

— Я люблю Вас. Я просто трезво отношусь к Вашим недостаткам.

— Понимаю. А у твоего будущего гениального мужа их нет.

— Есть. Но они такие милые! — и, заметив его насмешливый взгляд, добавила:

— Но это вовсе не означает, что я собираюсь спускать ему все это или пускать дело на самотек!

— И для этой цели ты…

— Я стану использовать секс. Почему бы и нет?

— Секс как месть — я правильно тебя понял?

— Ты подумал, что я стану лишать своего мужа секса. Я такими вещами не занимаюсь. Скорее наоборот, я буду влиять на него через сексуальные отношения. Считаю, что он будет от этого только счастлив.

— Знаешь, что я тебе скажу, милая? Не хотел бы я быть твоим мужем.

— Тебе и не надо. Достаточно того, что ты мой отец. Мне не нужны твои советы — я знаю, как себя вести с мужем.

— Лишь бы он не умер раньше времени от твоей любви и заботы, — Эмиль рассмеялся.

— Не умрет. Я ему этого не позволю.

— Я так и знал. Спокойной ночи, дорогая.

— Спокойной ночи, папа.

Деметра выпроводила отца из своей комнаты и включила настольную лампу. Ее приятный неяркий свет помогал ей обдумывать произошедшие за день события. Обычно ничего в ее жизни не случалось. Поэтому теперь Деметра чувствовала, что не сможет заснуть. Сегодняшнее событие изумляло ее и приводило в неописуемый восторг. Она знала, что выходит замуж за нестандартного мужчину. Собственно говоря, Деметра совсем ничего не знала о Декьярро. Знала лишь то, что он каким-то непостижимым образом любит ее и в то же время сам своим поведением, своими нестандартными поступками сводит ее с ума. И еще… ей безумно нравилась его улыбка. Когда они были друзьями, ее жутко интересовало, какие девушки ему нравятся, что он думает о ней самой. Теперь он притягивал ее к себе еще больше. Она не могла дождаться момента, когда ей можно будет к нему прикоснуться, привлечь его к себе и трогать, обнимать, целовать… Словом, ей не терпелось наслаждаться семейной жизнью. Ее интересовало в нем все. Столько еще ее вопросов оставалось без ответа! Представляется ли ему возможным работать вместе с ней? Если он будет владельцем компании, станет ли он придираться к своему секретарю? Ей было стыдно задавать подобные вопросы. А любопытство терзало ее, с ним она не могла ничего поделать. Разрешит ли Декьярро ей носить обувь на высоких каблуках? Его рост 170, а ее — 173 см. Он говорил, что она может делать все что угодно. А вдруг это только на словах, а на деле и у него есть комплексы. Они были и у нее самой. С раннего детства одноклассники в школе воровали ее вещи, школьные принадлежности и деньги. Однажды она пригласила двух подруг к себе домой и, пока на кухне готовила им чай, они обшарили всю квартиру, украли 2 кг конфет — ирисок и несколько долларов. Когда мама пришла в гости к одной из девочек разбираться, та ответила:

— Все лежало на виду. Почему бы не взять? Это не воровство — я все это лишь позаимствовала.

— Ну, так верни назад, — сказала ей Деми.

— А у меня ничего нет. Конфеты мы съели, а деньги истратили.

Семья девочки была обеспеченной. Это больше всего удивило тогда Деми.

— Разве им нечего есть?

— Нет, дорогая. Это болезнь. Она называется клептоманией.

Деми больше не стала общаться с этими девочками. Ее автоматически перестали замечать все остальные и прозвали малохольной.

Потом ее не любили в колледже. После аграрного университета — профессии ее мечты — она не делала попыток поступить куда-то еще. Естественно, в связи с подобным к ней отношением она стала считать себя ущербной, некрасивой, неинтересной. В психологии, которой по настоянию матери увлекалась Деми, писали, что выйти из подобных ситуаций легко, стоит лишь стать уверенней в себе, расправить крылья и понять, что с людьми надо разговаривать. Это неправда, что все люди осуждают тебя за твоей спиной и мечтают о твоих промахах в работе. На самом деле большинство людей сочувствуют тебе, желают успеха во всех начинаниях и заботятся о чужих проблемах. Но что-то Деметра в это мало верила. В жизни ей слишком часто приходилось сталкиваться с несправедливостью. А сейчас в ее жизнь пришло, нет, ворвалось счастье в образе мужчины. Мужчины, которого она представляла загадкой. Ее не любили обычные мужчины, а тут… влюбился неординарный, чудесный человек. Сможет ли она удержать свое хрупкое счастье?

Глава 2

На следующее утро Деми проснулась позже обычного.

— Как я тут оказалась? — изумилась она.

Она лежала в постели.

— Господи, я еще и на работу опоздала! Декьярро это не понравится!

Она набрала его номер на мобильном.

— Привет, любовь моя. Я только встала. Это ведь не преступление?

— Нет. Но тебе лучше поторопиться, поскольку твой чудесный друг уже достал меня расспросами о тебе. Ему кажется, что мы любовники. И еще он вообразил, что не только он больше не начальник, но и ты здесь больше не работаешь. Фантазия у твоего милого работает отлично!

— А я еще работаю в агентстве? — с надеждой спросила Деми.

— Ну, если ты этого хочешь, то я буду рад предоставить тебе место секретаря. Теперь моего, разумеется.

— А это ничего, если я приду в туфлях на высоких каблуках?

— Делай, что хочешь. Раньше ведь ты одевалась так, как тебе нравится.

— Ну, я подумала…

— Что ты подумала?

— Что ты, возможно, стесняешься своего роста. Я… не хочу тебя обидеть, но… Я выше тебя… чуть-чуть.

— Я не стесняюсь ни тебя, ни себя, ни твоего роста. Мне нравятся твои длинные ноги. Скажу больше: как часто я думал о том, что сначала входят твои ноги, а потом уж ты, Деми.

— С ума сойти! Мне никто никогда в жизни не говорил таких… красивых комплиментов!

— Это хорошо. Их буду говорить тебе я. Если ты мне не веришь по поводу разницы в росте…

— Я тебе верю.

— … можешь спросить своего… друга. Дарио знает, что я обожаю девушек высокого роста, с ногами от ушей.

— И много у тебя было таких… девушек?

— Если это простой интерес, то изволь, отвечу: ни одной. Но если это ревность, то…

— Наверное, ревность… немного. Ты ведь мой, правда? — с надеждой и стеснением спросила Деми.

— Вне всяких сомнений! Тогда я польщен.

— Ты ведь не бросишь меня, узнав, что я… ревнива?

— Главное, чтоб ты меня любила и не бросила. Приходи скорее, а то я не могу общаться с твоим Дарио так долго!

— Он не мой.

— Если бы! — Декьярро вздохнул.

— Твой он, твой. И я сам, целиком и полностью в этом виноват!

— До встречи, — Деми нажала на сброс.

— И что мне надеть? — спросила она сама себя.

— Следовательно, я теперь секретарь Декьярро. И как мне себя вести? Боже, он такой… милый! Я не смогу перед ним устоять! А он… интересно, сможет ли он вести себя холодно, нейтрально со мной?

Должен ли начальник быть обаятельным, предупредительным со своей женой? Через час она приехала на работу.

— Привет, Дарио.

— Здравствуй. Ты опоздала. Что случилось? Почему Вы с Декьярро не приехали вдвоем?

— Разве мы живем вместе? — удивилась Деми.

— А разве нет? Если ты его любишь, он приложил бы максимум усилий для того, чтобы тебя соблазнить.

— Это не так. Мы живем каждый в своем доме.

— Вы не любовники? — он прищурился.

— Тебе бы этого хотелось? — Деми слегка рассердилась.

— Шутишь, да? Я мог бы признаться тебе, чего бы мне хотелось.

— У тебя нет шансов. Декьярро — мой жених и станет моим мужем.

— И это говорит мне мой друг! И когда же Вы поженитесь?

— Еще не знаю. Мы за разрешением на брак еще не обращались.

— Тебя не коробит, что твой обожаемый Кьярро украл у меня фирму?

— Скажем так: я простила ему его маленькую слабость.

— Слабость? Что ты хочешь этим сказать?

— Кьярро меня ревнует.

— Ясно. Он сделал мне маленькую гадость, ведь ему хотелось. И ты прощаешь ему все.

— Ты тоже простил бы любимой девушке все.

— Измены бы не простил.

— Интересно.

— Что тебе интересно?

— Кьярро сказал, что за измену отомстил бы мне так, что я влюбилась бы в него еще больше.

— Да он сумасшедший! Ненормальный! С женщиной надо всего лишь заниматься сексом, а не издеваться над ней!

— Мне не хотелось бы тебя разочаровывать, но мы с Кьярро пока еще не занимались любовью.

Дарио дико посмотрел на Деми.

— Ты ведь утверждала, что Кьярро весьма привлекателен.

— Я и сейчас не откажусь от своих слов.

— Неужели такой любезный, очаровательный, наделенный интеллектом мужчина не смог подобрать те самые слова?

— Чтобы завлечь меня в постель? Он к этому не стремился. Я и с тобой — то не собиралась спать до брака! И Кьярро знает о моих убеждениях.

— И их разделяет. Прямо совершенство, а не мужчина!

— Я с тобой согласна. Для твоего успокоения скажу, что ты тоже весьма привлекателен.

— Почему же ты не хотела уступить мне до свадьбы? Я бы женился на тебе, несмотря на твою маленькую… слабость.

— У меня нет слабостей. И секс меня интересует только после свадьбы.

— А Кьярро? Разве он не твоя слабость?

— Я люблю его. Но это не то, что ты думаешь. Кьярро не так красив, как ты — это правда.

Дарио смотрел ей в глаза.

— Я познакомила его со своими родителями.

— Ты же обещала доверить это дело мне! И как все прошло?

— Твоя пассия Алтадимор и моя мама теперь от него без ума. Папа переживает, но он слушается маму, и это очень кстати. Я буду стремиться, чтобы Декьярро тоже меня слушался.

— Моя пассия — это ты. А Кьярро знает… о твоих намерениях? Если нет — это нечестно по отношению к нему.

— Думаю, да. А если нет… Я ведь тоже не подозревала, что он планирует на мне жениться. Мы квиты.

— Все верно. Тогда… вот что я тебе предлагаю: бросай своего Кьярро с его незнанием твоих истинных намерений и выходи за меня замуж! — с жаром воскликнул Дарио.

— Я уже сотню раз говорила тебе, что…

В коридор вышел Декьярро. Он увидел свою невесту в темно-болотном платье выше колена, лиловых туфлях на 8-см каблуках и с лиловой сумкой. И Дарио, который смотрел на нее с выражением кота, собирающегося проглотить добычу.

— Привет, дорогая. Заканчивай разговор и зайди ко мне.

— Хорошо, через пару минут.

Декьярро ушел в свой кабинет.

— У твоего будущего мужа железное терпение. Но я тоже научусь быть терпеливым.

— Зачем? Потому, что ты воображаешь, будто друг — синоним слова «любовник?»

— Может быть, — глаза Дарио сверкнули.

В них читалась страсть.

— Я буду тебя слушаться. Я согласен стать твоим рабом. Хочешь? — он подошел ближе.

— Нет. Единственный мужчина, которого я хочу — Кьярро!

— Ему повезло!

— Но ведь ему пришлось потрудиться, чтобы я поняла, что без ума от него.

— Да, труды его даром не пропали. Но мало получить женщину своей мечты — надо еще суметь удержать ее.

— Ты хочешь сказать, что я буду вынуждена бороться с соблазном?

— Выходит, я действительно соблазнительный? — Дарио вдруг подошел совсем близко, притянул ее к себе и заглянул прямо в глаза.

— Что же ты не осмелился меня поцеловать? — удивилась Деми.

— Ты этого хочешь? — Дарио продолжал обнимать ее.

— Конечно, нет! И еще мне бы не хотелось, чтобы Кьярро подумал, что я все еще сохну по тебе. То, что ты сейчас делаешь — это измена.

— Вы еще не женаты.

— Это не дает тебе повода расстраивать наш будущий брак. Я пойду. Меня ждет Кьярро.

И Деми высвободилась и ушла. Как только она зашла к жениху и закрыла за собой дверь, Кьярро сказал спокойно:

— Все-таки не поцеловал?

— Что?

— Ты все слышала.

— Нет. Продолжаешь следить за нами?

— Этого даже не требуется. Все люди ведут себя по шаблону. Дарио — великий соблазнитель.

Деметра улыбнулась.

— Перестань ревновать! Я люблю тебя.

— Я предостерегаю тебя от ошибки. Сейчас тебе кажется, что ты счастлива со мной и это будет длиться вечно.

— А на самом деле? — изумилась Деми.

— Первое время ты будешь от меня в полном восторге, не скрою…

— А потом?

— А дальше ты встретишь своего бывшего, вспомнишь, как его любила, и будешь предаваться воспоминаниям.

— Он меня не любил.

— Как верно ты заметила! В прошедшем времени.

— Кроме всего прочего, Серджо женат и обожает свою жену.

— И тебе до сих пор обидно, что ею не стала ты.

— Перестань говорить глупости! Лучше иди ко мне.

— Я на работе.

— Все понятно.

— Что тебе понятно?

— То, что я обходными путями стремилась узнать.

— И что же это?

— Станешь ли ты придираться к своему секретарю, если мы поженимся. Мы еще даже не женаты…

— Ты моя невеста…, - осторожно начал Декьярро.

— Нет еще. А ты уже придираешься ко мне.

— Разве? Что-то не заметил.

— Ты дал мне понять, что не намерен поощрять мои поползновения.

— Твои — что? — не понял Кьярро.

— Мои попытки…

— А! Ясно! Все верно, твое желание поцеловаться с Дарио я поощрять не намерен. Надеюсь, я достаточно ясно выразился?

— Более чем. Но я говорила о тебе.

— Мне неприятно, что моя почти жена разговаривает со своим другом на щекотливые темы, а потом пытается поцеловать меня. Со мной этот номер не пройдет. Ко всему прочему, Дарио знает, что меня бесит его поведение и продолжает вести себя вызывающе. И у меня нет намерений набить ему морду, а он вынуждает меня к этому. Что касается того, допускаю ли я личные отношения на работе… Теоретически — нет, но, думаю, теория расходится с практикой.

— Ты так боишься того, что Дарио меня хочет?

— Теперь уже и ты в этом уверена.

— Да, говорят, если человеку будут говорить каждый день, что он осел, в конце концов, он начнет говорить: «Иа-иа!»

— Под ослом ты меня подразумеваешь…

— Нет же! Ты же говорил, что не станешь напрягаться по поводу его влюбленности в меня! Что это… Словом, нет ничего особенного в том, что какой-то мужчина хочет твою жену…

— Пусть хочет про себя! Его удел — сожалеть о том, что могло бы быть. Может выражать свое сожаление всеми доступными ему способами: закусывать губу, изображать томный вид, страдание (у него отлично получится, поверь мне!), напиться до потери сознания (у мужчин вроде него это очень популярно!)…

— Закусываешь губу ты так сексуально, милый! Вообще, по-моему, это самый восхитительный жест из всех, которыми в совершенстве владеют мужчины! — Деми улыбалась.

— Правда? — Декьярро поднял глаза на нее.

— Разумеется! А что ты имел в виду, называя Дарио «мужчина вроде него?»

Декьярро нахмурился.

— Отлично! Ты все еще интересуешься возможностью Ваших отношений, — заметил он.

— Совсем наоборот, любовь моя. Я все еще интересуюсь возможностью наших отношений.

— Еще и смеешься над моими переживаниями.

— Кьярро, ты такой привлекательный! Я еле сдерживаюсь, чтобы не поцеловать тебя! Скажу тебе по секрету: если я хочу поцеловать мужчину и по какой-либо причине, будь то ссора, размолвка или его отъезд в командировку, не делаю этого, я чувствую себя не в своей тарелке. У меня кружится голова, и я делаюсь больной.

Кьярро встал из-за стола и подошел к Деми близко.

— Я всегда прав. Теория — ничто по сравнению с практикой, — с этими словами он подхватил Деми на руки и посадил на стол.

Потом он спустил с ее плеч платье и стал целовать шею, грудь, живот… Расстегнул бюстгальтер, бросил его на пол…

— Сейчас я отменю все дела, и мы поедем получать разрешение на брак.

— С чего вдруг такая спешка? — удивилась Деми.

Она издавала такие стоны от его поцелуев, что у Кьярро помутилось в голове.

— На это несколько причин. Причина первая: мне стоило сделать тебе предложение в первый день знакомства.

— Я бы отказала тебе.

— Верно. Из этого вытекает вторая причина: мне хочется поставить на место этого Дарио. Меня нервирует его красота! — злился Декьярро, продолжая обнимать Деми.

— Ты ведешь себя неприлично! — заметила Деми, высовывая язычок.

Он поймал ее губы и поцеловал.

— Это входило в мои планы. А теперь оденься, а то я войду в тебя прямо сейчас! — шепнул он ей на ухо.

— Боже мой! Ты щекочешь мне ухо!

— Я до сих пор не могу поверить в то, что Дарио не поцеловал тебя.

— Он слишком любит меня для этого.

— Не могу это слышать! Ты его защищаешь!

— Он мой лучший друг!

— А я тогда кто? — Декьярро обнял ее за грудь.

— Судя по всему, ты мой любимый.

— И чем же друг отличается от любимого?

— Друг знает все твои мысли, оправдывает все твои поступки и никогда не сует нос в чужие дела. А любимый ревнует, целует, сводит меня с ума… Бывает весьма привлекательным и тут же совершенно невыносимым…

— Иными словами, друг — это джентльмен и с ним проще общаться, — Кьярро был очень серьезен, надевая ее платье ей на плечи.

— А любимый — тот самый, невесть откуда взявшийся мужчина, который мешает тебе жить, причиняет беспокойство и приносит одни неприятности.

— Ты забыл, что любимый целует…

— Друг тоже может стать любимым… Вот как в нашем с тобой случае.

— Ты же сам говорил, что хотел на мне жениться, а не дружить со мной. Что твоя дружба — лишь ширма для твоей любви ко мне.

— Говорил, — вздохнул Кьярро.

— Дарио не станет тем, кем стал для меня ты. Никогда.

— Ты в этом уверена? — испытующе посмотрел он на нее.

— Я уверена в своих чувствах к тебе.

— И?

— И я люблю тебя. Кажется, ты собирался отвезти меня в мэрию.

— Поехали. А ты хочешь пышную свадьбу?

— Не то, чтобы очень, но… Хотелось бы увидеть твоих родителей.

— Мама развелась с моим отцом много лет назад.

— И чью сторону ты принял?

— Я решил, что ни за что на свете не стану разводиться. Я единственный ребенок, который тяжело пережил расставание дорогих мне людей.

— А что послужило причиной развода?

— Отец хотел какой-то сказки, мечты. А мама жила в реальном мире с его нехваткой денег. Банальность! Не сошлись характерами.

— Да, так обычно и бывает.

— У нас с тобой все будет иначе. Вот почему я говорил, что будет так, как хочешь ты. Семья бывает полноценной и счастливой, если главная в семье — женщина и эта женщина счастлива.

— Я смогу быть счастливой, если ты будешь счастлив со мной.

— Неужели ты и правда до такой степени внушила себе мысль любви ко мне, что и сама веришь в это?

— Да, я действительно схожу по тебе с ума! — улыбнулась Деми.

Они вышли в коридор, держась за руки. Дарио вышел и посмотрел на счастливых влюбленных. Его терзала обида, досада, ревность и злость. Она простила Декьярро все: то, что он украл у Дарио фирму, то, что он прямо заявил, что не джентльмен… Вспомнились строчки из какого-то фильма или книги: «Женщина может простить мужчине все: неблаговидные поступки, месть, даже измену. И только равнодушия она не прощает». И Деми не простила Дарио то, что он не заболел к ней любовью в ответ на ее чувство. Почему, почему Дарио стал оскорблять ее вместо того, чтобы начать ухаживать за ней?

«Да потому, идиот, что Декьярро был предназначен ей самой судьбой!» — говорил он себе.

Скажи ему такие слова раньше кто-нибудь, он бы поднял его на смех. Дарио не верил в судьбу. Он считал все эти рассказы про любовь и страдания выдумкой, бреднями наивных, чувствительных девушек. И вот теперь ему самому хотелось стать частью мира любви, внутреннего мира, души и, конечно, сердца Деметры.

«Деметра выйдет за него замуж и будет с ним очень счастлива. Так и должно быть у семейной пары, которая только что вступает в брак. Я ведь набивался ей в друзья лишь затем, чтобы расстроить их свадьбу».

Теперь это все бессмысленно. Деметра едет с ним в мэрию за разрешением на брак, чтобы стать миссис Римини. Декьярро даже на ее родителей произвел то самое благопристойное впечатление, которое следует. А он, Дарио, ничего не умеет: ни впечатления произвести, ни завоевать той самой девушки, которая никогда теперь не исчезнет из его сердца. Почему ему, от которого всегда сходили с ума девушки, суждено было влюбиться в ту самую, которая выбрала его друга? Зачем он был таким беспечным и легкомысленным, и упустил свой единственный шанс стать счастливым?

Дарио вернулся в свой кабинет, сел за стол и стал писать стихи.

Глава 3

Тем временем Деметра и Декьярро приехали в мэрию.

— Здравствуйте. Мы хотели бы получить разрешение на брак.

— Хорошо, — ответила Декьярро женщина.

— На какое число и месяц Вы хотели бы назначить дату свадьбы?

— Деми, когда ты хочешь стать моей женой? — улыбнулся Декьярро.

— Хотелось бы прямо сейчас, но это невозможно, — с этими словами она шепнула ему на ухо:

— Ты такой замечательный, потрясающий и милый, что я жду нашей первой ночи с большим нетерпением!

У нее блестели глаза.

— Думаю, нам подходит 21 марта. Это ведь пятница, мой самый любимый день недели. У нас есть целый месяц, чтобы подготовиться к этому великолепному событию, — Деми улыбнулась.

— Отлично, у меня как раз свободна эта дата. Какое время отметить в журнале?

— На 12.00 ч.

— Замечательно. Распишитесь.

Деми и Кьярро расписались в журнале. Потом Кьярро обнял Деми за плечи и вывел на улицу.

— Мне следует научить тебя вести себя с мужчиной.

— Разве я вела себя как-то нескромно? — она улыбнулась и обняла его за плечо, прижавшись к нему.

— Нескромно?! — изумился Кьярро.

Он поцеловал ее в губы, запрокинув ей голову. Деми слегка стонала. Кьярро обнял ее, потом попросил:

— Не надо делать из меня дурака большего, чем я есть.

— Выходит, я выхожу замуж за мужчину, который достаточно самокритичен, слегка неуверен в себе и настолько боится потерять свою репутацию высокообразованного интеллигента, что чувствует угрозу от любимой (заметь!) женщины даже там, где ее нет?

— Ты очень сексуальная и ты прелестна, — просто ответил Кьярро.

— И это повод меня опасаться?

— Я вовсе не опасаюсь тебя. Но таких женщин, как ты, чересчур часто замечают привлекательные мужчины. А я дал клятву держать себя в руках, пока мы не поженимся. Будет так, как ты захочешь, помнишь? Как только мы поженимся, мир будет у ног твоих.

— Мир мужчин? — прищурилась Деми, обнимая жениха за шею.

Кьярро поцеловал ее.

— В точку попала?

— Ты мне в сердце попала, Деми.

— Ну, надеюсь, не сильно ранила? — улыбнулась Деми ласково.

— Я хочу тебя, Деми. И поэтому не стоит так явно меня дразнить. И, боюсь, хочу тебя не только я.

— Если ты меня хочешь, совсем скоро я буду твоей.

Кьярро подхватил Деми на руки и понес к машине. Потом осторожно поставил на землю, открыл дверь и пригласил сесть.

— Твоя мама будет на нашей свадьбе?

— Нет. Это единственная просьба, которая останется без ответа.

— Почему же?

— Я хочу, чтобы мы были вместе, и никто не вмешивался в наши отношения.

— Твоя мама любит критиковать свою будущую невестку?

— Я не знаю, что взбредет ей в голову, если она тебя увидит, поэтому лучше не рисковать.

— Разве у тебя есть недостатки, любовь моя?

— Как у всех людей.

— Я их не вижу. Ты еще и заботливый, предупредительный, тактичный.

— Ты словно под гипнозом, дорогая.

— Мне нравится это состояние. Хотя я и не поддаюсь гипнозу — так я считаю. Я отлично поддаюсь только ласковому ко мне отношению. А ты очень внимателен ко мне.

— Если я не буду достаточно внимателен, то кто-то где-то там не применит этим воспользоваться.

— Ты какой-то пессимист.

— Я реалист с достаточным количеством здравого смысла.

— Можно рассказать тебе все, что я думаю?

— Попробуй.

— Это касается, вернее, касалось в недавнем прошлом меня саму.

— Я слушаю.

— Тебе интересно?

— Тайные мысли всегда интересны. А уж если это касается любимой девушки…

— «Если женщину не любит ни один мужчина — она не женщина. Это придумала я. Как я могла это придумать? Это очень легко. Просто я сама пережила такое. А начиналось все… красиво? Пожалуй, нет. Начать с той самой любви, единственной на всю жизнь? Пожалуй, я начну раньше… Наверное, все дело в том, что я несексуальная. Я не волную мужчин. Никоим образом. Я не девушка для любви. Я девушка для удобства. На такой удобно жениться. Завести детей. Все как полагается. Только в ее сердце нет романтики. Пустая душа. Женщина не живет без романтики. Она без нее умирает. Медленно. Всю жизнь. И сердце ее не поет, а плачет…» Мне ни один мужчина ни разу в жизни не дарил цветов. Просто так, без всякого повода. Кто-то скажет: так не бывает. Наверное, я самая большая лгунья на свете. Я не верю в любовь. Я верю в иллюзии. Живу в мечте. Мечта — это я. В школе был один мальчик, который по очереди передружил со всеми девочками. Кроме меня. На выпускном вечере я убедилась, что я дура. Которая иногда почему-то переключается из пессимизма в оптимизм. И начинает думать, что жизнь не такая плохая, как ей вначале казалось. А дело не в самой жизни и не в отношении к ней. Просто я в нее не вписываюсь. Что ты думаешь обо всем этом?

Они сидели в машине.

— Я думаю, что ты очень нестандартно мыслишь. И что этот твой избранник, Серджо, самый настоящий олух. Вы еще встретитесь.

— Почему?

— Просто Бог посчитает, что Серджо должен увидеть, от чего (прости, от кого) отказался. И еще я думаю, что ты влюблена в любовь.

— Это плохо? — с беспокойством спросила Деми.

— Смотря, для кого. Определенно не очень хорошо для меня. Мне придется стараться, чтобы удовлетворить твою романтичную душу и чувственность. Ибо ты очень чувственна, Деми. Не путай чувственность с сексуальностью. С сексуальной девушкой хочется сию минуту переспать, на такой, как ты — жениться немедленно.

— Мужчины не любят жениться.

— Они боятся влюбиться. Им кажется, что женщина начнет вмешиваться в их привычный жизненный уклад.

— Но это так и есть… вероятно.

— Так это же… здорово! Намного интереснее общаться день ото дня со своей собственной женой и находить в ней все новые и новые возможности для открытий.

— Я всегда считала, что мужчины не интересуются внутренним миром женщин — их интересует лишь возможность затащить их в постель.

Деми так посмотрела ему в глаза, что Кьярро был здорово смущен.

— А ты сейчас говоришь о каких-то открытиях…

— Я сейчас говорю о том, о чем ты подумала, но побоялась сказать вслух. Я говорю о сексе.

— В этом смысле мужчины предпочитают секс на одну ночь. На следующий день они теряют к очередной женщине интерес.

— Ты забыла прибавить: идиоты. Ну, или те, у которых маловато мозгов.

— А ты нет?

— Я смотрю в будущее. Меня интересует не только возможность получить сиюминутное удовольствие.

— Только не начни сейчас заливать о том, что тебя интересует продолжение рода!

Деми рассмеялась.

— Не сейчас! — он сказал это так поспешно, что смутился и отвел взгляд.

— Прости!

— Да ладно, я не обиделась. Как-нибудь потом…

— Да, я…

— Ты просто хочешь, чтобы я дольше оставалась молодой и красивой, — лукаво взглянула Деми на жениха.

Кьярро закрыл ей пот поцелуем.

— Вовсе нет! Я просто хочу иметь возможность как можно дольше заниматься сексом без свидетелей!

— С ума сойти! — ответила Деми ошарашено.

— А ты нет?

— Я… не думала об этом. Ночью дети вообще-то… спят.

— Ночью? Ну, я не думаю… Существует еще день, утро и вечер.

— Ты меня пугаешь! — Деми отодвинулась от него.

— Вот как? А я еще хотел сказать тебе, что если бы ты рассказала мне о своих тайных переживаниях в первый день, я бы тут же сделал тебе предложение.

— Отчего? По-моему, то, в чем я призналась тебе — полный бред!

— Не думаю. Я искал девушку, с которой хочется постоянно заниматься любовью. Я считаю, ты и есть та самая.

— Узнать других девушек тебе не хочется?

— Нет. Если живешь с одной и той же женщиной много лет — понимаешь, что жизнь прожита не зря.

— Некоторые считают — наоборот.

— Я — не некоторые. Я — это я. И я хочу тебя.

— Да ты порядочный эгоист, оказывается! Детей не хочешь… пока. Ты хочешь получать удовольствие днем и ночью. А работа?

— Ты же мой секретарь. Я твой начальник. У секретаря часто бывает мало работы, а у начальника часто ее не бывает совсем. Ну, если это хороший начальник. Я не твой Дарио. Мои документы всегда в идеальном порядке. И ты моя жена… почти и обязана выполнять мои… распоряжения. А я обязан тебя слушаться. Делай выводы. У нас полно времени… для личных отношений.

— Вот теперь я могу со всей ответственностью заявить, что ты сексуальный маньяк! Ты меня пугаешь!

Кьярро прижал ее к себе.

— Вас, женщин, сложно понять! То ты жаловалась, что мужчины тебя не любят, то теперь, когда я открыл тебе свое сердце, ты шарахаешься от меня!

— Да ты дал мне понять, что тебя не интересует то, что я говорю! Ты просто хочешь залезть ко мне в трусики!

— Не совсем. Хотя твоя формулировка мне нравится…, - Кьярро целовал ей шею, грудь.

— Кто бы сомневался! — сердилась Деми.

— Я хотела, чтобы мужчина любил меня, а не просто хотел спать со мной! — заявила Деми возмущенно.

— Я люблю тебя! — шепнул ей Кьярро в ухо, теряя голову.

— Я же не виноват, что мужчины проявляют свою любовь именно так, а не иначе! Да, я хочу тебя! Сейчас, всегда… И если ты еще не прониклась ко мне такими же чувствами, то я сделаю так, что ты тоже при взгляде на меня будешь думать о том, чтобы я вошел в тебя!

— Кьярро!

— Да?! — он с трудом оторвал взгляд от ее коленей, которые в сидячем положении едва прикрывало платье.

— Ты точно девственник?

— Девственник я! Но я девственник — мужчина! Мы отличаемся от женщин. Как только я достигну желаемого, я установлю фотографию твоего прелестного тела там… ну, ты понимаешь (а если не понимаешь — не спрашивай — это приводит меня в смущение!)… на компьютере на рабочий стол. Дома, разумеется. И буду любоваться этой фотографией постоянно.

— Кьярро!

— Да, моя сладкая? — Кьярро целовал ее, не отрываясь.

— Как ты можешь одновременно думать о моем теле и работе? Это сложно совмещать, ты не находишь?

— Нет, дорогая. Кроме того, ты подаешь мне отличный пример.

— Я?! Когда это?!

— Притворяться не стоит — я все вижу и все замечаю. Если я не говорю об этом — это не значит, что я полный идиот.

— Объясни, Кьярро, что ты хочешь сказать.

— Зачем ты зовешь меня Кьярро?

— Ласково звучит.

— Значит, пытаешься задобрить, втереться в доверие…

— Ты не доверяешь мне полностью? — Деми поцеловала его в ухо.

— Я бы не сознался в этом, будь это так, даже под пытками!

— Значит, ты все еще ревнуешь к Дарио.

— Дарио! У него даже имя идеально красивое по звучанию! Кроме того, ты нас постоянно сравнивала, когда мы с тобой общались. И обо мне ты думала против своей воли. Честно говоря, я просто путался у тебя под ногами. Ты его хотела!

— Но, в конечном итоге, сравнение оказалось в твою пользу. Я ведь выбрала тебя!

— Но его ты сделала своим другом!

— Мужчины так смешно способны обижаться! Смешно и очень сексуально! Вот мне интересно, давно ты меня хочешь?

— С той самой минуты, как ты назвала меня симпатичным. Ни одна девушка не говорила мне таких слов. Я решил, что ты должна быть моей. Вот и ответ на твой вопрос: «Как я умудряюсь думать о тебе и работе одновременно?» Если направить свои мысли в нужное русло, можно получить и любимую, и высокую должность. Ты стоишь большего, чем стать женой вице-президента. «Владелец компании» — звучит более презентабельно, не так ли?

— Ты сумасшедший, но я тебя люблю! — Деми поцеловала его в губы.

— Господи! Еще целый месяц мне придется видеть, как Дарио пытается сбить тебя с пути истинного и помешать нашей свадьбе! Потом он будет делать все, чтобы добиться твоего развода! Дарио — наглый тип. Я понимаю: слишком большое искушение для тебя — мне изменить, но, может, ты воздержишься от этого? Хотя бы первые 50 лет, а?

Деми весело рассмеялась и поцеловала его в губы.

— Помнишь, я говорила, что будь ты в меня влюблен — тебе бы цены не было?

— Еще бы! Такие комплименты дорогого стоят!

— Ты божественный! Есть мужчины, которых любят все женщины. Дарио, например, такой.

Кьярро напряженно следил за ней.

— Мне не нужен такой мужчина. Я не просто люблю тебя, я тебя обожаю! И это гораздо выше ценится, поверь мне! Ни один мужчина, кроме тебя, не способен так просить свою невесту о любви и верности! Это же… прелесть что такое!

— Я старался! — Кьярро улыбнулся смущенно.

— Я сейчас отвезу тебя домой. На сегодня твоя работа закончена.

— Так быстро? — удивилась Деми.

— Я больше не могу сдерживаться. Между прочим, я не очень люблю, когда меня хвалят, но ты… От твоих комплиментов меня бросает в жар… А ты ведь не хочешь?

— Через месяц — обязательно, любовь моя.

— Поэтому я доставлю тебя домой.

Глава 4

Они приехали к ее дому в полном молчании. Кьярро помог ей выйти из машины и, махнув рукой, уехал на работу. Деми позвонила в дверь. Ей открыла Одетта.

— Мама! Мы разрешение на брак получили! Теперь я официальная невеста Кьярро!

— Поздравляю, дочка! И когда свадьба?

— 21 марта.

— Так быстро?

— Да! Понимаешь, мне становится жаль несчастного Кьярро всякий раз, как я на него смотрю! Я не хочу мучить его так долго!

— Понятно. Поцелуи его не устраивают, — мама улыбнулась.

— Нет, — вздохнула Деми, смущенно улыбаясь.

— Тогда самое время помочь тебе стать идеальной невестой…

Глава 5

— Здравствуй, Кьярро!

— Привет, дорогая!

— Ты никогда не целуешь меня при встрече, — заметила Деми.

— Я не спал всю прошлую ночь. Трудно сосредоточиться на засыпании, если совсем скоро я получу то, что хотел!

— Твоя откровенность меня шокирует, — ответила Деми.

— Это часть моего плана.

— У тебя есть план?

— У мужчины со здравым смыслом он должен быть обязательно.

— Отлично! И что это за план?

— Не дать Дарио почувствовать слабину с твоей стороны. Если он почувствует, что я сдаюсь — он выиграет.

— Ага! Получит меня! Я следую за ходом твоих мыслей.

— Ты совсем не испытываешь угрызений совести. Я заметил.

— А почему я должна их испытывать? Тебе кажется, что я намерена переспать с Дарио. У меня таких намерений нет и не будет. И не было, заметь. Ты сейчас скажешь, что нет дыма без огня, что я могу сделать это из добрых побуждений, что я чересчур сентиментальна к своим старым друзьям… Мне нечего возразить!

— Я совсем не хочу, чтобы ты оправдывалась! Я пытаюсь быть идеальным женихом, насколько это в моих силах.

— Правда? Тогда уволь меня с работы. Прямо с сегодняшнего дня.

— Зачем?

— Тогда ты сможешь спать спокойно ночью. Мне кажется, что ты намереваешься заниматься сексом со мной прямо на работе. Это не самая удачная идея.

— Я не уволю тебя. Во всяком случае, не сейчас. Ты должна дать мне время свыкнуться с мыслью, что я должен тебя потерять.

— У тебя может быть другая секретарша. Желательно, конечно, чтобы ей было за 50, она была некрасивая и… старая дева, возможно.

Кьярро улыбнулся, вышел из-за стола и подошел к ней.

— Мне не верится, что я так дорог тебе.

— Да, очень дорог. Доволен? Прости, что не альтруистка. Я — не ты.

— Мне это даже нравится! — он поцеловал ее в губы.

— Я знаю, что однажды ты уйдешь от меня и найдешь себе другую работу. Но пусть это будет не так внезапно, не сразу.

— Хорошо.

— И я знаю причину, по которой ты собираешься меня бросить. Я не так красив, как Дарио, у меня нет его обаяния. Я лишь буду заставлять тебя работать, и тебя это не очень-то привлекает.

— Глупый ты! Я просто хочу открыть свое дело. У тебя ведь есть дело — мне тоже хочется соответствовать.

— Чтобы открыть свое дело, надо учиться.

— Да, я знаю. Я нашла подходящий университет.

— Здорово! И где он находится?

— В 20 минутах езды на машине. Колумбийский университет (Colambia Univercity), расположенный на 116th Street и Broadway-Amsterdam. Факультет экономики и менеджмента.

— И какое дело ты хочешь открыть?

— Посоветуй что-нибудь. В чем я особенно сильна?

— Я бы посоветовал тебе открыть Издательский дом.

— Ух, ты! Такая ответственность! Это потому, что я пишу стихи?

— И именно поэтому вполне можешь оценить чужие произведения. Например, это, — он протянул ей конверт зеленого цвета.

— От кого это? — не поняла Деми.

— Не догадываешься сама? От твоего самого преданного поклонника. Именно ему доподлинно известно, что ты обожаешь зеленый цвет. Читай вслух, потом вместе обсудим.

— Что тут можно обсудить? Косноязычие?

— Он косноязычен? Ах, да, ты же была его секретарем и знаешь все его интимные секреты!

— Ты очень милый! Слушай, я читаю:

 «Ну почему ко мне ты равнодушна?  Ну почему при встрече так серьезна?  Когда-то ты меня любила,  А ныне шепчут твои губы: «Слишком поздно!»  Твой Дарио.

Изумительные стихи.

— Да, я знаю. Но ты же читал их раньше меня!

— Я не читаю чужих писем.

— Кроме, разумеется, писем, адресованных мне. Конверт открыт.

— Он и был открыт.

— Ладно, не будем спорить. Ты хорошо врешь, но я прощаю тебе это.

— Почему? — Кьярро пытливо заглядывал ей в глаза.

— Я люблю тебя. И у тебя был повод. Хотелось заглянуть и удовлетворить свое любопытство. На твоем месте я бы хотела поступить точно также, но не призналась бы в этом даже самой себе.

— Я был в твоем кабинете. Конверт лежал на твоем столе. Ты правда не сердишься?

— Я повторяю, что все твои недостатки, даже если я о них и знаю, меня не волнуют. Я выйду за тебя замуж и буду жить с тобой всегда.

— А ты не против того, чтобы сейчас съездить в салон и выбрать свадебное платье?

— Нет. Давай поедем.

После покупки платья, туфель, фаты и чулок Деми была в состоянии эйфории.

— Ты первый мужчина, который разрешил своей невесте выбрать то платье, которое она хочет! — она бросилась ему на шею и поцеловала.

— Можно пригласить Дарио на нашу свадьбу?

— Разумеется. Чем больше он будет тебя видеть, тем лучше. Может, в конце концов, это ему надоест!

— Я схожу по тебе с ума! Скорей бы наша брачная ночь!

— Садись в машину, — он открыл дверцу.

Положил покупки в багажник и сел за руль.

— Мы можем устроить нашу первую брачную ночь уже сегодня. Не обращай внимания на то, что я сказал.

— Дорогой, у меня к тебе самая последняя просьба.

— Слушаю.

— 27 февраля приезжает один человек. Ты его не знаешь. Он актер кино. Его зовут Роберт Дауни младший. Я хочу сходить на презентацию его нового фильма. Знаю, это глупо, но я его люблю! Дурацкая просьба — ты так и скажи!

— 27 февраля? И во сколько?

— В 17.00 ч.

— Завтра поедем в магазин, и ты сможешь выбрать такое платье для встречи, какое захочешь. Можешь уже начать осыпать меня комплиментами, благодарить, целовать и кидаться на шею! Учти, я именно этого добивался!

У Деми на глаза навернулись слезы.

— Я тебя люблю!

— Надеюсь! — Кьярро симпатично улыбнулся.

— Ты опять везешь меня домой?

— Да. Сегодня я хотел подольше пообщаться с твоей семьей.

— С мамой?

— Скорее, с братом.

— Что общего у тебя с Доротео?

— Не знаю. Всегда любопытно, что думает о твоей невесте ее старший брат.

— Ничего хорошего, как и все братья в мире.

— Верно! Но все-таки это опыт, который может оказаться полезным для моего плана.

Декьярро привез Деми домой, помог ей выйти из машины и позвонил в дверь. Дверь открыл Доротео. Брат сразу заметил, что сестра глупо улыбается и с обожанием смотрит на своего жениха.

— Добрый вечер, сестренка! Привет, Декьярро. Я украду свою сестру на пару минут.

— Как будет угодно, — Декьярро поклонился.

Доротео увел Деметру в свою комнату.

— Ну что, Деми, случилось? Ты такая счастливая!

— Декьярро ведет меня на презентацию нового фильма Роберта Дауни младшего 27 февраля.

Глаза ее сияли как звезды.

— Это тот актеришка невысокого роста?

— Да. Он самый красивый мужчина на этой земле!

— Деми, он женат.

— И я собираюсь замуж совсем скоро. За Декьярро. Ты забыл?

— Я дам тебе отличный совет, Деми. Люби своего Дауни младшего на расстоянии. Это куда безопаснее, моя дорогая.

— Алтадимор рассказывала мне про Санджая Кхана. Со мной такого не случится. Я люблю своего будущего мужа, люблю безумно и не собираюсь сбегать от него с женатым мужчиной. И себя я знаю лучше, чем ты думаешь.

— Дело твое. Позволь мне еще поговорить с Декьярро.

— И ему дашь пару советов?

— Он сам собирался со мной поговорить.

— И когда?

— Утром звонил. Ты уехала в офис как раз.

— Пойду, позову его.

Деми привела Декьярро и ушла в свою комнату. Там она стала перечитывать стихотворение Дарио.

— Декьярро, ты совершаешь ошибку. И она может тебе дорого стоить.

— Я совершал ошибки только в детстве. У нас с Деми все будет по-другому. Я подготовлюсь сам, подготовлю Деми к встрече с кумиром. Ты действовал импульсивно.

— Как можно быть готовым к встрече с судьбой?

— Судьба Деми — это я.

— Деми считает его необыкновенно красивым мужчиной.

— Я в курсе, что Бог обделил меня внешностью.

— Жена должна считать самым красивым своего мужа.

— Это ерунда. Деми любит меня. К этому актеру у нее платонические чувства.

— Когда моя жена увидела Санджая Кхана, она потеряла голову и исчезла. Я думал, что это конец всего.

— Во-первых, Деми — уже моя невеста, а во-вторых, подумаешь! Алтадимор ведь вернулась к тебе.

— Ты уверен, что Деми поступит также?

— Я уверен, что Деми даже не убежит от меня.

— Почему?

— Я профессионал. Я знаю, как познакомить свою будущую жену с ее кумиром. Мне не будет больно. И Деми будет счастлива.

— Не боишься, что их встреча перерастет в глубокую привязанность?

— Роберт не станет портить отношения со своей женой из-за какой-то девушки. Его брак слишком дорого ему достался.

— Откуда тебе это известно?

— Читал в интернете. Мне приходится читать биографии разных людей. По долгу службы я сталкивался и с биографией Роберта Дауни младшего.

— Я думал, что Вы с ним приятели.

— Вовсе нет. Я не верю ни в мужскую, ни в женскую дружбу.

— Отчего?

— Женщины — подруги постоянно пытаются увести друг у друга парней…

— А мужчины?

— А мужчины делают то же самое с девушками своих друзей.

— Ты предусмотрительный.

— Да. Во всем. Завтра утром твоя сестра отправляется подавать документы в Колумбийский университет на факультет Экономики и менеджмента.

— Зачем?

— Я посоветовал ей открыть издательство.

— Ух, ты!

— Она сама хочет самостоятельности.

— Ты не боишься, что ее кто-нибудь уведет?

— Я принял меры, чтобы этого не случилось.

— И какие?

— Если ты обещаешь не говорить сестре об этом, я скажу.

— Обещаю.

— Любопытный ты.

— А ты нет?

— Наверное, да. Девушки очень часто влюбляются в своего преподавателя. Особенно, если он молод и хорош собой.

— И что из этого следует? — не понял Доротео.

— Я устроюсь этим самым преподавателем туда, где она будет учиться.

— Знаешь, что я тебе скажу?

Декьярро загадочно улыбнулся.

— Что же?

— Ты ненормальный!

— Наверное. Но я не дам ей влюбиться в кого-то другого. Пусть она каждый раз заново влюбляется в меня.

— А если она влюбится в студента?

— Исключено. Деми нравятся умные мужчины.

— В таком случае тебе бы нечего было бояться. А ты боишься.

— Боюсь, — Декьярро честно посмотрел Доротео в глаза.

— И чего же, если не секрет?

— Я боюсь, что она полюбила не меня, а образ, который создал я сам.

— И ты говорил Деми об этом?

— Да, она знает.

— И она все еще с тобой. Она любит тебя. Не думаю, что она не вышла за Дарио лишь потому, что хотела ему отомстить. Ей нужен ты. Женщины в этом вопросе очень консервативны. Если сестра тебя любит — она и выходит за тебя замуж. У женщин бывает только так.

— Совсем нет. Ты как следует жизни не знаешь, Доротео.

— Мне говорили, что я глуповат, — Доротео смутился.

— И твоя Алтадимор все еще с тобой. Ты счастливый. Я тоже хочу быть так счастлив с твоей сестрой. Мне сложнее осуществить свое желание, ведь я не так красив. Красота очень много значит, не отрицай.

— А как ты устроишься туда работать? Место, наверняка, уже занято.

— Все решают деньги. Я об этом позабочусь. Пока, Тео.

— Пока, Кьярро.

— Я уезжаю домой, Деми, — сказал ей Кьярро, постучавшись в ее комнату.

— Да, конечно, — она открыла.

— Что ты читаешь?

— Стихотворение, подаренное мне Дарио.

— Как я сразу не догадался? Тебе лишь кажется, что его пламенный взор тебя больше не волнует. Сейчас он влюблен в тебя, а это очень впечатляет чувствительных девушек.

— Дарио меня не впечатляет. Отвези меня завтра на работу. Я хочу доказать тебе, что мне даже не жаль твоего воображаемого соперника.

— А когда ты поступаешь учиться?

— Разумеется, с 1 сентября. Ты дашь мне деньги на открытие издательства?

— Да, разумеется. Через месяц тебя устроит?

— Да. Пока, Кьярро, — Деми поцеловала жениха.

— Мне очень нравится с тобой целоваться.

— Тебе нравится, как я тебя завоевал.

— И твоя манера думать за меня и решать, что мне нравится, а что нет, меня очень умиляет!

— Проводи меня до машины, — попросил Кьярро.

— В обмен на это ты выслушаешь, почему мне нравится тебя целовать.

— Теряюсь в догадках, — сказал он, и они пошли к его машине.

Когда они подошли, Деми сказала:

— Так что ты думаешь?

— Вряд ли ты считаешь, что я делаю это божественно.

— И это тоже, но не в этом суть.

Кьярро полез целоваться. Когда он отпустил Деми, она призналась:

— Потрясающе удобно целоваться с мужчиной одного роста с тобой. Не нужно вставать на носки.

— Я ниже тебя.

— Это неважно. Заезжай за мной завтра. Да, и ты платье обещал мне купить.

— Для встречи с самым красивым мужчиной на этой земле.

— Откуда ты знаешь об этом? Тео меня выдал?

— Не совсем. Я сам сделал выводы. Это нетрудно.

— Молодец, — Деми поцеловала жениха.

— Не ревнуй к Роберту. Ты — совсем другое. Тебя я люблю.

— А его? — спросил Кьярро.

— Его я тоже люблю. Ты же любил в детстве… машинки. У меня к Роберту такая же любовь.

— Ну и сравнение! До завтра!

— До завтра! — Деми с сожалением отпустила его.

— Ты — мужчина, которого не хочется отпускать.

— Ты специально говоришь мне потрясающие слова, чтобы усыпить мою бдительность? У тебя ничего не выйдет.

— Знаешь, за что я больше всего тебя люблю?

— Хочется узнать.

— Ты потрясающе интеллигентно ревнуешь. Других таких милых и вежливых мужчин с претензиями на пожелание любви и верности от жены на свете точно нет!

— И за это ты меня полюбила?

— Точно!

— Тогда я чудесным образом подхожу тебе. Никто ведь не будет так часто и так сексуально тебя ревновать?

— Никто! Пока, любовь моя.

— До свидания, Ди, — Кьярро страстно поцеловал ее.

Они наконец расстались.

Глава 6

На следующее утро Декьярро дал Деми подольше поспать, а потом повез ее в бутик вечерних платьев. Когда они зашли в магазин, Деми была спокойна.

— Мне слегка обидно, что ты не бедная маленькая девочка, которую можно чем-либо удивить. Так хотелось увидеть в твоих глазах восторг!

— Я начну восторгаться в тот момент, когда увижу изумительное платье и пойму: это оно, то самое!

— Зачем тебе новое платье для человека, которого ты сравнила с машиной?

— Ты любишь свою машину, а я свою. Мне хочется быть привлекательной для Роберта, быть ему под стать!

— Доводы рассудка, я вижу, на тебя не действуют. Я приглашу продавца.

Декьярро сходил за мерчендайзером. В итоге Деми остановила свой выбор на белом платье с глубоким вырезом сердца, усыпанным зелеными с рыжим цветами.

— Отличный выбор, мадемуазель. Пройдемте на кассу?

— Что скажешь? — спросила Деми будущего мужа.

— Прелестное платье для того, чтобы в будущем развестись со мной.

— Не слушайте его! Мы еще даже не женаты.

— Это вопрос времени! — ответил Кьярро поспешно.

Когда они оплатили платье и вышли на улицу, Декьярро заметил:

— Не нравится мне этот продавец. Не внушает он доверия!

— Тебе никто не нравится, любимый мой. Потому что тебе нравлюсь я!

— Я обожаю, когда ты называешь меня любимым! — Кьярро поцеловал ее в губы, увлекая в машину.

И захлопнул дверцу, усадив Деми на сиденье.

— Мне хотелось подбодрить тебя. Зачем ты так переживаешь?

— А ты зачем купила такое вот платье?

— Нескромное.

— Вот именно! Тебе хочется ошеломить твоего Роберта?

— Хочется. Мне хочется, чтобы он узнал, что я его люблю.

— Чтобы ты сделала его своим другом?

— Что между нами общего? Он — актер кино, а я просто секретарша.

— Вдруг он тоже пишет стихи?

— Я бы знала об этом. Я регулярно посещаю его сайт в интернете.

— И как подписываешься?

— Женская любовь. Это мое прозвище — я сама придумала.

— Он что, отвечал на твои сообщения?

— Пару раз — да.

— И что писал? — Кьярро начинал жалеть, что позволил Деми делать все, что ей заблагорассудится.

— Просто сказал спасибо за то, что я есть. Что уважает мои чувства. И больше ничего не может предложить.

— Ты ему в любви призналась?

— Все верно!

— И как это было? — Кьярро еле сдерживался, чтобы не ругать свою невесту.

— В стихах. Стихотворение называлось «С днем Святого Валентина».

— Мне прочтешь?

— Это личное, Кьярро.

— Личное? Обалдеть!

— Кьярро!

— Молчу! Поехали, туфли купим… ради такого случая.

Деми положила голову ему на плечо.

— Ты злишься на меня. И по-прежнему считаешь, что женщины не могут быть верными одному мужчине.

— Это ты о своем Роберте Дауни младшем? Будь верна ему всю жизнь — тогда он это непременно оценит: фото пришлет свое по е-мейлу.

Деми улыбнулась.

— Я тебя люблю. И колючего люблю тоже. У тебя были девушки — я не возмущаюсь.

— Актрис не было!

— Что это меняет?

— Ты собралась с ним встретиться!

— Я у тебя разрешения спросила!

— Действительно! И как я мог об этом забыть?

— Не иронизируй.

— Дурацкий вопрос: ревность мне к лицу? Другими словами, она мне идет?

— Она тебя украшает! Без сомнения!

Кьярро поцеловал ее.

Глава 7

Наступило 27 февраля. Кьярро заехал за Деми вечером, в 16.30 ч. Деми к приезду жениха была готова.

— Как я выгляжу? — спросила она, не в силах поверить, что ее мечта вот-вот сбудется.

Кьярро подал ей руку и посадил в машину.

— Как девушка, которая хочет покорить любимого мужчину. У тебя для этого есть все основания.

— Правда?! Я так счастлива!

— Это заметно, — сказал Кьярро, исподтишка разглядывая ее грудь в вырезе платья.

— У Роберта красивая жена. Она будет на презентации?

— Не знаю.

— И сын красивый, от первой жены. Похож на нее.

— Сына он вряд ли возьмет с собой. Зачем ты отбелила лицо?

— Вдруг Роберт не любит рыжих женщин с веснушками, и ему будет неприятно смотреть на меня?

— Ты основательно подготовилась к встрече… с мужчиной своей мечты. А что тебя в нем привлекает? Он и ростом то маленький!

— 174 см — идеальный рост для мужчины. И твой рост мне нравится, я ведь уже говорила.

— Значит, ты согласилась выйти за меня замуж потому, что ростом я напоминаю тебе твою недосягаемую страсть!

— Ты так изобретателен, любимый мой!

— Днем и ночью делаю для этого все, что могу!

— Молодец, что тут скажешь?

— Могла бы, например, сказать, что я лучше, красивее, умнее Роберта Дауни младшего!

— Могла бы, но не стану.

— Потому что это не так.

— Роберт — это мечта, а ты, Кьярро — реальность. Неужели Вас можно сравнивать и сопоставлять?

— Я люблю тебя. А ты любишь меня, Деми? — спросил ее Кьярро, когда они вышли из машины.

Деми искала глазами своего кумира. И вскоре нашла. Роберт разговаривал с журналистами.

— Подожду, пока они оставят его в покое.

— Можешь не дождаться, — заметил Кьярро спокойно.

Он взял Деми под локоть и подвел к Роберту.

— Здравствуйте, Роберт. Меня зовут Декьярро Римини.

— Роберт Дауни младший, — он поклонился.

Журналисты ушли и наблюдали издалека.

— Это моя невеста, Деметра Валенсия. Она Вас обожает и проехала тысячу миль, чтобы Вас увидеть. Я Вас оставлю, — и Кьярро отошел к гостям вечера.

— Деми, — она протянула Роберту руку.

Роберт пожал ее.

— Вы думаете, что я сумасшедшая, — как бы извиняясь, произнесла она.

— Я никогда не сужу о людях с первого взгляда. Это очень поверхностно.

— Я Вас таким себе и представляла.

— Вот как? И какой же я? — он улыбнулся.

— Вежливый, серьезный, тактичный.

— Спасибо. А Вы, бесспорно, очень красивы. Такое платье невозможно не заметить!

— Благодарю Вас! Знаете, так глупо… Это я написала Вам то стихотворение…

— Какое?

— «Навсегда я Вас люблю, восхищаюсь Вами!» Конечно, Вы получаете тысячи писем и совершенно не обязаны помнить 2 дурацких письма с признаниями от какой-то девушки, которая толком не знает, что такое любовь…

— Я никогда не забываю тех, кто мне пишет. А нестандартные письма я помню тем более. И полно, разве Вы не знаете, что такое любовь?

— Вы полагаете…

— Я уверен в этом. Уж он-то точно без ума от Вас! Вы только посмотрите, как он смотрит на Вас, Деметра! Ему кажется, что я собираюсь Вас украсть. Но Вы-то его любите, правда?

— Очень люблю.

— Идите и скажите ему, что ему нечего бояться. Я люблю свою жену. Она где-то здесь. Попросите своего жениха сфотографировать нас вместе. Вы ведь за этим сюда приехали?

— Да.

— А потом, Деми, Вы сможете хвастаться фотографией своим родным и друзьям! Все, как полагаю, умрут от зависти!

— Спасибо Вам, Роберт. Я и не предполагала, что Вы такой… даже не знаю, что и сказать!

— Да я же актер! Но мне было приятно читать Ваши письма. И веснушки Вам очень идут.

— Вы все-таки их заметили! — удивилась Деми искренне.

— Что ж я, слепой по-Вашему? Я даже фотографии Ваши подпишу. Что-то вроде: «Деми Валенсия, с лицом ангела, божественной фигурой и стремлением завоевать весь мир. От друга. Роберт Дауни младший». Достаточно мило? Кстати, ненавижу это слово! Его следует вычеркнуть из языка!

— И я его терпеть не могу! Потрясающе!

— Тогда идемте, — Роберт взял ее за руку.

Они подошли к Кьярро. Тот изо всех сил старался изобразить, что ничего не происходит.

— Сфотографируй нас с Робертом, пожалуйста!

Кьярро выполнил просьбу. Потом они сразу сели в машину и уехали.

— Ну как впечатление от вечера? — спросил Кьярро, безуспешно пытаясь казаться равнодушным.

— Ты ведь спросил про Роберта, верно?

— Верно.

— Он замечательный.

— И что он сказал о тебе? Знаю! Что ты красивая, у тебя незабываемое платье… Посоветовал оставить в покое твои веснушки…

— Подслушивал?

— И подглядывал. Кстати, странно, что он не сыграл свою роль до конца!

— Что это значит?

— В фильмах главный герой в финальной сцене целует героиню!

— Я не героиня.

— Ну, хоть руку тебе пожал! Будет, что вспомнить! Я даже на видео эту сцену записал!

— Зачем? — удивилась Деми.

— На память! Удивительно, он твои письма помнит!

— Ты ему очень понравился.

— Неужели? Так и сказал: «Мне безумно понравился этот маленький, невзрачный юноша? И он совсем ко мне не ревнует тебя? Быть этого не может!»

— Роберт сказал, что ты прямо-таки сгораешь от ревности! — Деми улыбнулась.

— Догадливый! — Кьярро отвернулся.

— Это ведь правда? — она поцеловала ему руку.

— Подлизываешься? — Кьярро отдернул руку.

— И еще он заметил, как сильно я тебя люблю.

— Ради тебя он даже очки солнцезащитные снял! Чем еще объяснить его неожиданную прозорливость? Любишь и приехала увидеть его?

— Ты такой смешной! Сам предложил купить платье, туфли… а теперь упрекаешь?

— Я хотел порадовать тебя.

— Нет. Ты, как и Тео, хотел убедить себя самого в том, что я уйду с Робертом.

— Смотри, какая умная! Собираешься дружить с ним?

— В мире еще остались люди, которые верят в дружбу между мужчиной и женщиной?

— Напишешь ему?

— Думаю, он сам мне напишет. Он обещал подписать фотографии.

— А у меня для тебя сюрприз. Твой, как я надеюсь, драгоценный Кьярро достал личные координаты твоего Дауни и…

— И?

— Хочешь, я приглашу его на нашу свадьбу?

Деми кинулась целовать жениха.

— Я тебя люблю!

— Надо же! У тебя реакция…

— Предупреждать надо!

— Разве ты не любишь сюрпризы?

— Очень… люблю. От тебя. Я не ожидала, что ты…

— Я обещал, что сделаю все для твоего счастья.

— Лучше тебя нет никого на этом свете!

— Неужели Роберт Дауни младший проигрывает по сравнению со мной? — притворно ужаснулся Кьярро, прижимая руку к сердцу.

Деми целовала его в губы, а Кьярро откинулся на спинку сиденья. Когда Деми закончила целовать жениха, Кьярро заметил:

— Ради этих мгновений стоит вытерпеть все, что бы ты ни было.

— Я надеюсь, что я не слишком заставляю тебя переживать и менять свой привычный образ жизни?

— Дорогая, я уже в том возрасте и положении, когда давно пора поменять свою скучную, никчемную жизнь ради присутствия в ней… женской ласки.

— Ты так ценишь женскую ласку?

— О, да!

— Действительно я так дорого стою?

— Ты ведь тоже прикладываешь какие-то усилия, чтобы быть привлекательной. Что там скрывать? Чтобы быть безумно красивой, прелестной, волшебной и… сексуальной.

— Сексуальная?! Я?! Ты никогда мне об этом не говорил!

— Если бы я признавался тебе во всех качествах, которыми ты обладаешь, я бы давно потерял тебя. Хотя, может быть, дело в том, что я слишком люблю тебя и поэтому считаю неотразимой?

— Это вопрос, сожаление или утверждение?

— Сожаление? Нет! Я никогда не буду жалеть о том, что мы вместе. Скорее, ты пожалеешь, что связалась с таким, как я.

— А какой ты?

— Обыкновенный. А тебе нужен чудесный, исключительный мужчина.

— Разве ты знаешь за всех, что им нужно?

— Я много чего знаю. Быть может, мне действительно пора украсить рогами свою буйную голову.

— Я считала, что это Дарио пора это сделать.

— Вот-вот! Как вовремя ты вспомнила о нем!

— Ты слишком зациклен на том, что я непременно намереваюсь тебе изменить.

— Ты слишком красива, — парировал Кьярро, с грустью улыбнувшись.

— У каждого человека свое понятие красоты. Другие парни обходили меня стороной.

— И свой возраст привлекательности для противоположного пола. Ты толком нигде не была и ни с кем не общалась. Как только ты пойдешь учиться, ты встретишь там привлекательных студентов, своих сверстников…

— А вдруг это будет молодой и симпатичный преподаватель? Я просто шучу!

— Тебе бы этого хотелось?

— Нет. Больше всего на свете я хочу тебя! Пригласи Роберта Дауни младшего на нашу свадьбу. Пусть приходит вместе с женой и сыном. По крайней мере, мой брат Доротео будет уязвлен. В последнее время я уже перестала считать его ангелочком с крылышками!

— Что так? — удивился Декьярро.

— Я уже почти твоя жена и набираюсь жизненного опыта. Пора перестать доверять всем и вся!

— Оставайся наивной. Или хотя бы наивнее всех тех, кого я знаю. Я полюбил тебя такой.

— Чтобы все обманывали меня?

— Я сумею тебя уберечь ото лжи.

— Таким же образом, каким ты затащил меня под венец? — усмехнулась Деми ядовито.

— Да-да, у тебя есть смягчающие обстоятельства. И я хочу поговорить о них.

— Поговорить о чем? — не понял Кьярро.

— О том самом влечении ко мне, которое заставило тебя пересмотреть свои взгляды и принять самое важное решение в своей жизни — жениться на мне.

— Влечение? — переспросил Кьярро, останавливая машину.

— Хочешь, называй это сексом — я не против. Конечно, я ничего не знаю о сексе, но ты просветишь меня.

— Деми, я… Я об этом тоже ничего не знаю. Мои познания ограничиваются удовольствием от твоих прикосновений. Но я обещал, что научусь всему, о чем ты попросишь, любимая.

Глаза его блестели от страсти.

— Я же не намерен ни о чем просить тебя. Мне не нужны обычные женские жертвы, на которые идут все.

— Например?

— Ты смущаешь меня, но я отвечу. Между нами не должно быть никаких секретов, тайн и недосказанности. Ты читала о минете?

— Да, я же не совсем дурочка.

— Так вот такие ласки я не требую от тебя. Я сам буду доставлять тебе наслаждение. Это твое право и моя обязанность. Ты делаешь мне подарок — соглашаешься стать моей женой. Я обещаю превратить твою жизнь в сказку. Ты непременно почувствуешь, что значит стать принцессой.

— С каждой минутой я все больше убеждаюсь, что сделала правильный выбор. Я выбрала тебя. До завтра, Кьярро.

— До завтра.

— Удивительно. Ты меня не целуешь, — разочарованно произнесла Деми.

— Мне с каждой минутой все труднее выполнить обещание, данное тебе.

— Это какое же?

— Оставить тебя девственницей до свадьбы, — произнес он еле слышно и взор его затуманился.

— Тогда я лучше пойду, — ответила Деми, с опасением отодвигаясь от жениха.

И она выскочила из машины и побежала домой.

— Добрый вечер, принцесса — невеста! — усмехнулся Тео, встретив ее в прихожей.

— Вы с Кьярро сговорились, что ли? Он тоже зовет меня своей принцессой.

— Не питай иллюзий, сестренка! Ему от тебя нужно только тело. Другого способа достичь желаемого он просто не знает!

— Вот поговорю с Алтадимор о том, что тебе от нее нужно! Не думаю, что это сообщение приведет ее в восторг! — ответила Деми строго.

— У нас с Алтадимор нет секретов друг от друга! — с обидой выкрикнул Тео.

— Это у нас с Кьярро нет друг от друга секретов. И женится он на мне потому, что хочет меня одну!

— И, очевидно, ты гордишься своей привлекательностью? — прищурился Тео.

— После абсолютного неуспеха у мужчин? Это неудивительно. И другие женщины, я полагаю, тоже этим гордятся. Но из этого не следует (каждый думает в меру своей испорченности), что я хотела бы переспать с кем-то еще, кроме Кьярро. Когда я любила Серджо, я чувствовала себя дурочкой, которая запала на самого неподходящего для семейной жизни парня. Он был ленив и всегда отлынивал от общественно-полезных работ. Знаешь, однажды я была у него дома. Это случилось, когда я пришла к нему во второй раз.

— А в первый раз как это было? И как ты вообще там очутилась? Он приглашал тебя?

— Нет. Когда мы учились вместе, то ездили в лес на каникулах. Там Серджо, как и другие парни, немного выпил и стал рассказывать мне о своих братьях, о своей семье. Он поведал, как его отец, напиваясь, бегал за его матерью с табуреткой.

— Зачем?

— Сильно любил. Серджо показывал мне их фотографии. У него очень некрасивая мать и потрясающе красивый отец.

— Удивительно.

— Да. Мать любила деревенского парня, а он не замечал ее, и она вышла замуж за отца Серджо. И родила троих сыновей: Александра, Серджо и Бриджеша. Александр — самый некрасивый из сыновей.

— А Серджо красивее всех, так?

— Да. Когда я пришла к нему в гости во второй раз, дверь мне открыл Бриджеш. Они с Серджо настолько похожи, что я их перепутала. Я не могла понять, почему Серджо не узнает меня и не приглашает в дом. Когда же на пороге появился настоящий Серджо, я заметила разницу, смутилась и хотела уйти. Но Серджо пригласил меня в дом. Он вел себя очень галантно в общем понимании: угощал меня сладким чаем с рулетом, намазанным вареньем. Ужас! Я не ем столько сладкого! И включил послушать мою любимую певицу, которая ему, оказывается, тоже нравилась. Я осмелела (до этого я писала ему письма, он не отвечал) и пригласила его погулять. Потом я гуляла с его матерью по скверу, где они жили. Я плакала, а она говорила, что за любовь надо бороться. Чушь! Если тебя не любят — это никогда не изменить.

— Что же случилось?

— К тому моменту он уже сделал предложение Сантане, нашей одногруппнице. И она согласилась. Серджо любили все девчонки. Обидно, что и я была так глупа. Мне и сейчас хочется встретиться с ним и дать понять, что я взрослая девушка. Хотя и сейчас он вряд ли сочтет меня красивой. Взять хотя бы Дарио…

— Дарио — беспечный, самовлюбленный эгоист.

— А Серджо — равнодушный, холодный тип. И только в сказках порочный, развращенный мужчина влюбляется в непорочное, доброе создание и бывает с ней счастлив. В жизни все иначе. В этом отношении мне всегда нравились мужчины — девственники.

— Я тоже оставался девственником до встречи с Алтадимор.

— Тогда ты молодец! Я за то, чтобы жених и невеста впервые узнали о сексе только в супружеской постели. Идея о том, что они должны узнать друг друга в интимном плане, посмотреть, подходят ли они друг другу, кажется мне не совсем корректной. Это как-то нехорошо. Пусть приспосабливаются к интимным отношениям в браке. Кроме того, я не думаю, что тот, кто всех, извини за выражение, перебрал, является акробатом в постели, способен на что-то сверхъестественное. И для меня важнее чувства, эмоциональная окраска сексуальных отношений, нежели безупречная техника.

— Что ж. Я знаю только двух нестандартно мыслящих девушек: одна из них — моя жена, другая — моя сестра. Видимо, мне здорово повезло. Интересно, я чем-нибудь заслужил это везение?

— Безусловно. Ты хороший, Тео, хоть и немного глуповат. Не заморачивайся — мужчины почти все глупые.

— А твой Кьярро? — с любопытством спросил Доротео.

— Еще не разобралась, как следует. Как только это произойдет — я удовлетворю твое любопытство.

— Обещаешь? Наверное, если он окажется не столь умным, как ты вообразила, ты придумаешь ему другие достоинства и будешь их афишировать. А о его глупости умолчишь.

— Я честная.

— И промахов не прощаешь?

— Прощаю, если они не идут вразрез с моими принципами.

— У тебя есть принципы?

— Они у всех есть. Ты, например, считаешь, что твоя жена обязана смотреть на тебя, как на божество. Всех других она должна считать пылью и топтать ногами.

— С чего ты взяла?

— У меня отличный слух. Я слышала, как ты шептал Алтадимор, что мой Декьярро не может нравиться и после того вечера и кражи у Дарио компании я непременно брошу его!

— Признаю свою ошибку. Ты его не бросила.

— И в последующем это в мои планы не входит.

— Почему же?

— Декьярро — мой идеал.

— И что в нем идеального?

— Самое удивительное — его любовь ко мне.

— Дарио теперь тоже тебя любит.

— Дарио стремится поцеловать меня, чтобы получить удовольствие для себя. А Кьярро целует меня потому, что хочет доставить приятные моменты мне.

— Ты в этом уверена?

— Да.

— Он сам тебе это сказал?

— Кто? Кьярро? Да, случайно. Но даже если бы и не говорил (вырвалось нечаянно), я бы все равно узнала.

— Каким образом?

— У меня очень хорошо развита интуиция и я наблюдательна. Дарио любит меня и стремится заполучить любыми средствами. А Декьярро делает все, чтобы я любила его. Он боится меня: моего гнева, моего плохого настроения, того, что я могу его разлюбить. Больше всего он переживает, что я могу изменить ему. И заранее прощает. Самое смешное то, что он считает, будто я способна понравиться кому-то еще.

— Считаю, он прав. У меня красивая сестра, пусть и с достаточно устаревшими взглядами на любовь и секс.

— Переспать — не самоцель.

— Понимаю! Любовь — самоцель.

— Для меня — да, хоть это и глупо. Кьярро воображает, что простит мне измену.

— А ты думаешь — не простит?

— Если да, то он станет первым таким мужчиной за всю историю Адама и Евы. Случись, что Дарио или кто-то еще меня насильно поцелует (сама я никогда не сделаю подобную подлость!), Кьярро забудет все, что обещал мне, придет в ярость и бросит меня. Но я буду осторожной. Я не желаю терять необыкновенного мужчину по чистой случайности.

— Какая ты молодец! Все продумала до мелочей.

— Иногда жизнь из этих мелочей складывается.

— А если Кьярро (неважно, по какой причине) поцелует какую-то девушку, и ты узнаешь об этом?

— Я с ним разведусь. Мне не нравится, когда девушки кокетничают с моим мужем. Значит, он дает для этого повод. Такого я не прощаю и могу отомстить точно также.

— Ревнивая, значит?

— Сильно. И это мой главный недостаток, который я хочу изжить.

— Я тоже пытаюсь… долгое время. % успеха равен нулю.

— По всей видимости, это очень трудно. Ревнивым рождаются.

— Очевидно, это так.

— Я пойду в свою комнату.

— А я поехал к жене, пока она не рассердилась.

— Боишься Алтадимор?

— Очень. Боюсь, что ее могут украсть. Эти ее увлечения поэзией и любовными романами! Дураком себя чувствуешь, когда читаешь все это!

— Отчего?

— Да сказки все это! Если бы моя жена поступила так, как делают ее героини, я бы ей голову оторвал!

— Что так?

— Измены случаются… в ее произведениях.

— Ты считаешь, в измене всегда виновата женщина?

— А то кто же?

— А если мужчина изменяет?

— Я с такими мужиками не встречался. Женщины делают это чаще.

— Хочешь сказать, всегда?

— Да!

— И что заставило тебя думать так?

— Взять тебя. Твоя дружба с Дарио… странная, не находишь?

— Я с ним не дружу. Я делаю вид, что являюсь его другом.

— Ого! Зачем?

— Чтобы он отстал от меня с унизительной просьбой: «Дружи со мной!»

— Замечательно! Ты еще и обманщица!

— Я берегу спокойствие своего будущего мужа.

— Он думает иначе.

— Да, он считает, что раз я сделала Дарио своим другом — у меня остались к нему какие-то чувства.

— А ты сделала его другом потому, что у тебя к нему больше ничего нет.

— Вот именно!

— Как-то сложно.

— Знаю, но у меня нет другого выхода. Моя тактика несовершенна, но она позволяет сохранять худой мир, который, как известно, лучше доброй ссоры. Дарио еще и надоел мне безмерно! Он не тот мужчина, которого можешь выносить больше 5 минут, если не любишь. В нем есть только обаяние, красота и все. Для моего внутреннего мира этого слишком мало. А что твоя Алтадимор? Она тоже способна изменить тебе?

— Еще как! Если она описывает измены в романах, значит, она допускает их в реальной жизни.

Деметра рассмеялась.

— А ты еще глупее, чем я ожидала!

Доротео рассердился.

— Жена тоже говорит мне это! И вечно дразнится! Что за манера у Вас, женщин, дразнить мужчину и доводить его до белого каления? Я же живой человек!

— Да-да. Живой и глупый. Твоя жена пишет об изменах лишь потому, что эта тема для всех интересна. Спрос рождает предложение. Даже в экономике не разбираешься — не то, что в стоящей литературе! Я пойду.

— Пока! — сердито попрощался Тео.

Глава 8

На следующее утро Декьярро подвез ее до их работы на машине.

— Какие у тебя планы на сегодня, Деми? — спросил ее Декьярро после того, как они вошли в здание агентства «Золотая осень».

— Во всех романтических фильмах сейчас как раз наступил тот момент, когда невесте полагается запастись нижним бельем на ближайшие… 10 лет. Это ведь уже стало традицией — готовиться к свадьбе в рабочее время.

— Пока я разбираюсь с документами, ты можешь посмотреть каталоги и адреса магазинов, которые стоит посетить чуть позже. Они на твоем столе.

— Ты и об этом позаботился?

— Я забочусь об этом с того дня, как тебя увидел.

— Ух, ты! А если бы, представь такую ситуацию, я бы за тебя не пошла?

— Тогда мне бы оставалось преподнести эти каталоги в качестве свадебного подарка тебе и… Дарио. Он все равно никогда ни о чем из того, что полагается приобрести невесте перед брачной ночью, не думает, — сердито заметил Кьярро.

К этому времени они сели в лифт и Кьярро нажал кнопку 5 этажа. Двери лифта закрылись.

— Люблю тебя! — прошептала улыбающаяся и счастливая Деми.

— Я же всегда надеялась, что он только об этом и думает! Шучу!

— В смысле… о белье?

— И о белье тоже! О брачной ночи, милый мой, — Деми поцеловала его в губы.

Кьярро с трудом заставил себя не отвечать. Они вышли из лифта. Кьярро обнял ее за талию и шепнул в ухо:

— Я буду мстить тебе за эти слова каждый день, как только получу тебя в безвозмездное пользование!

— Определенно сумасшедший! — рассмеялась Деми и выскользнула из его рук.

— Можешь посмотреть каталоги вместе с Дарио. Увидишь, сколько ценных советов может дать мужчина, побывавший в постели у тысячи женщин!

— Самый ценный совет для меня — твоя любовь, Кьярро. Запомни: я вызывала его ревность с твоей помощью лишь потому, что когда-то любила его. Мне вовсе не нужно повторять эти трюки с тобой. Я люблю тебя. Тебя, понимаешь?

— А ты все-таки воспользуйся моим дурацким советом!

— Обязательно! Должна же у тебя появиться возможность меня третировать! — Деми рассмеялась.

Деметра зашла в свой кабинет. На ее столе сидел ухмыляющийся Дарио.

— И почему я знала, что ты уже здесь? — усмехнулась Деми.

— Я тебе нравлюсь, и ты прочитала мои мысли, — ответил он ей, слезая со стола.

— Я даже знаю, что когда стану женой твоего друга…

— Вот именно поэтому отныне я в дружбу и не верю! — заметил Дарио, подойдя к ней вплотную.

— … ты сделаешь все от тебя зависящее, чтобы меня поцеловать.

— Я могу сделать это сейчас.

— Нет. Поцеловать жену бывшего друга — это пикантно, это щекочет нервы, это дает возможность вдоволь позлорадствовать над ним, что сделал его рогоносцем. Невесту… как-то мелковато.

— Поцелуй — разве это измена?

— Да, поскольку ты меня любишь. Не любил бы — не было бы изменой. И я люблю Кьярро, а тебя это унижает.

— И бесит.

— О! А почему, позволь узнать?

— Потому что я красивее, сексуальнее и у меня огромный успех у женщин.

— Примерно так я и предполагала.

— Теперь ты станешь считать меня самовлюбленным придурком.

— Нет. С твоей стороны это просто бравада. Бравада может не иметь ничего общего с твоими настоящими мыслями и убеждениями.

— Умна, красива, щедра, чувственна, эротична… У тебя есть недостатки, Деми? Как сама думаешь?

— Я наивная девчонка, которая с первого взгляда не умеет распознать настоящую любовь.

— Это ты о Декьярро? — он отодвинулся.

— Да.

— У него были женщины… до тебя. Ты веришь, что он с ними не спал? — прищурился Дарио.

— Верю.

— Типа искал свою единственную. Ура, я ее нашел!

— Кьярро говорил, что я единственная в его жизни? — улыбнулась Деми.

— О, да! Расписывал тебя, как по нотам: независимая, мечтаешь изменить мир, нежная… Похоже, тебе доставляет особую радость причинять мне боль, — Дарио смотрел ей в глаза хмуро.

— Прости, ничего подобного! Я просто люблю его, вот и все. Кьярро сказал, что ты отлично разбираешься в нижнем белье. Поможешь выбрать?

— Вообще-то в данной ситуации полагалось бы сказать, что я помог бы, если бы ты… или он предложили мне поучаствовать в процессе…

При этих его словах Деми отпрянула от него, как ошпаренная. Его удивило, что она не убежала вообще.

— Но я, в отличие от Декьярро… джентльмен. Я помогу тебе с выбором, — сказал он глухо.

— Почему ты сказал мне эти… слова?

— Почему?! Как ты не понимаешь?! Ты меня… волнуешь, ясно? Пусть ты невеста, пусть жена другого… Я люблю тебя, я хочу тебя! Мне безумно хочется попросить: «Ангел мой! Дай мне право любить тебя… Войти в тебя…» Я уже в том положении, что если бы у нас случился секс, я бы взял всю вину за это на себя и вымаливал прощение у Декьярро сам! И это действительно считал бы своей ошибкой…

— Кьярро сказал, что если бы я тебе изменила, ты бы назвал меня шлюхой…

— Нет! Пусть изменила бы, но была бы… моя! А так я и мечтать не смею…

Дарио сжимал руки в кулаки, боясь подойти к ней.

— Влечение к женщине надоедает, страсть убивает твою волю… А любовь разрушает… разум, превращает в раба. Я люблю тебя! Я так тебя люблю!

Дарио сел на стул и, уронив голову на руки, заплакал. Деми настолько была изумлена, что не знала, что ей делать. Она так и стояла неподвижно. Потом подошла к нему, убрала руки от его лица и сказала, будто извиняясь:

— Кьярро что-нибудь говорил о нашем плане влюбить тебя в меня?

— Очень туманно, — Дарио перестал плакать и посмотрел ей в глаза.

— Он сказал, что помогает одной замечательной девушке повысить свою самооценку. Именно так.

— И ты до сих пор помнишь это? — удивилась Деми.

— Я помню все, что касается тебя и того, что этот идеальный мужчина говорит о тебе.

— Идеальный мужчина…, - задумчиво произнесла Деми.

— Выходит, планы иногда меняются…

— Ты о чем? — спросила Деми.

— О том, что первоначально Декьярро помогал тебе остаться со мной.

— Не просто остаться, а выйти за тебя замуж.

— Конечно. Такие девушки, как ты, стремятся только замуж.

— Я непохожа на других?

— Особенная? Да! Я решил, что помогу тебе. Но при одном условии.

— Каком?

— Если ты подумала о чем-то извращенном — ты абсолютно права. Я хочу, чтобы мы поехали в магазин с тобой вдвоем. Пошли к черту Декьярро!

Дарио дерзко улыбнулся, подошел к Деми близко и произнес:

— Все равно ведь это белье ты будешь демонстрировать своему неординарному муженьку, а не мне. Я прошу только это — побыть с тобой часа два.

— И полюбоваться моим телом! — заметила Деми шокировано.

— Разве Декьярро считает тебя неприкасаемой? Раз он разрешил тебе пойти со мной — он допускает возможность… моих… скажем так… поползновений на твою честь! — глаза его томно улыбались.

— Выходит, Кьярро был прав на твой счет.

— Что я действительно умею соблазнить любую девушку? Голова закружилась?

— Что ты ничего не делаешь просто так.

— Ха! Твой будущий муж тоже ничего не делает просто так. Развернул целую стратегию, чтобы приручить тебя, сделать своей податливой собакой…

— Ты не смеешь, — начала, было, она.

— Смею, — он смело обнял ее за талию и прижался к ней всем телом.

— Я могу обнять тебя так, что ты забудешь своего Декьярро. И будешь сохнуть по мне. Хочешь, я стану твоим любовником? Я очень хорош в постели. Я не шучу! — он не отпускал Деми.

— Я это почувствовала, — заметила Деми смущенно и строго.

— Спорим, не обнимает тебя твой Кьярро так пылко? Он и страсти то настоящей никогда не испытывал!

— Пусти! Не хочу, чтобы ты так прижимал меня.

— Знаешь, почему? Тебе понравилось. Очень понравилось! — и он прижал ее к себе так крепко, что она практически ощутила его член в себе.

— Не умеет твой Кьярро так, верно? — прищурился Дарио.

— Не знаю. Он так со мной никогда не поступает.

— И никто, как я, тебя не обнимал. И не целовал! Успокойся, я не подлец и никогда не расскажу ему об этом, — с этими словами Дарио обхватил ее бедрами и поцеловал в губы фантастически головокружительным поцелуем.

Деми обмякла, расслабилась и чуть не потеряла сознание. Дарио эта ее реакция смутила, привела в возбуждение и заставила отпустить ее.

— Разве твой Кьярро сравнится со мной? Разве он хорош, как и я?

— Хорош! Я люблю его! — защищалась Деми, будучи в жутком смятении.

— Это дурно! То, чем мы с тобой занимались!

— Я обещал, что не скажу твоему жениху ничего, и я сдержу обещание!

— Неужели не хочешь воспользоваться моей женской слабостью?

— Я не подонок и вовсе не хочу, чтобы Кьярро в порыве любви ко мне оторвал мне голову! Она мне еще пригодится. На его месте я бы сделал с собой именно это! Я не дурак и понимаю, что уводить чужую невесту у друга из-под носа гадко. Просто я слишком сильно тебя хочу! Твои губы… лучше мне об этом забыть. Но мы должны пойти вместе в магазин женского белья, иначе Декьярро вообразит, что мы занимались чем-то непристойным.

— А мы именно этим и занимались.

— Я тебя поцеловал. Это все.

— Все? Ты коснулся своим… мне даже стыдно говорить об этом!

— Правда?! Я собой горжусь. Выходит, я могу сделать приятное даже такой девушке, от которой без ума я сам! — он улыбнулся одними глазами.

— Притворщик! — сердито ответила Деми.

— Я очень… сексуальный?

Глаза Дарио светились от счастья.

— Наверное. Но я люблю Декьярро.

— Пойдешь со мной? Я отлично разбираюсь в трусиках, шортиках, бюстье и прочих женских штучках. Я просто обалденный… мастер своего дела!

— Дурак ты! Ты надеешься, что я дам тебе себя потрогать?

— Я смотрел твой любимый фильм «Друг невесты».

— Откуда ты про него знаешь?

— Был недавно на твоей странице в интернете.

— Видел фотографии?

— Где тебя обнимает за талию какой-то мужик с семидневной щетиной на лице? Кто это?

— Знаменитый актер Роберт Дауни младший. Именно он будет свидетелем с моей стороны на нашей с Кьярро свадьбе.

— Черт! Я только собирался попросить тебя, чтобы ты сделала меня им!

— Декьярро говорил мне: просчитывай каждый шаг. Чтобы влюбить в себя мужчину, необходимо быть на шаг впереди от него. Он не должен заподозрить, что я его соблазняю. И, общаясь с тобой даже сейчас, я следую его советам. Помогает!

— Совсем необязательно ждать, когда ты дашь мне себя потрогать. Я могу сделать это сам.

Дарио попытался обнять ее.

— Слышишь, руки то убери!

— Ты сердишься потому, что я заставляю тебя испытывать влечение ко мне. Порядочные девочки не должны мечтать о том, чтобы их коснулся ловелас. Так тебя мама учила в детстве?

— Не припоминаю. Возможно, так и было. О своих интимных секретах я расскажу только мужу.

— У тебя есть секреты? — удивился Дарио искренне.

— А у тебя их нет?

— Только один. Я давно рассказал тебе, сколько сил прикладываю для того, чтобы уложить тебя в свою постель.

— У тебя на уме одни пошлости.

— А у тебя нет? Зачем же ты выходишь замуж, прелесть моя?

— Чтобы Кьярро любил меня.

— Любил? Это как?

— Честно не знаю, но хочется… любви.

— И секса.

— Я не думала о сексе.

— Подумаешь, как только выйдешь замуж и оценишь, как это здорово — заниматься милыми пошлостями… в постели. И твой Декьярро думает лишь об этом, я уверен. Иначе бы не бросал на тебя столь пламенные взоры первого дня Вашего с ним знакомства. Мой тебе совет: купи книгу «Как заставить своего мужчину делать глупости». Прочти ее и испытай пару советов на нем. Увидишь, я тоже умею советовать. Декьярро вовсе не так умен, как тебе кажется. Он купится на эти дурацкие советы, как маленький ребенок. И когда поймет, что ты дразнишь его, станет милым, ласковым и ужасно смущенным. Тебе понравится полностью подчинять себе мужа. Это очень приятное чувство — порабощать мужчину.

— Ты так говоришь потому, что хочешь ему отомстить? На своей шкуре небось не хотел бы все это испытать?

— Почему же? Если бы моей хозяйкой стала ты, я был бы очень счастлив стать рабом до конца своих дней.

— Проверим прямо сейчас. Едем в магазин нижнего белья?

— Не хочешь сначала дать надежду на лучшее своему Декьярро? Поговори с ним. Он боится, что я зацеловал тебя до смерти. Я шучу! — поспешно добавил он, увидев, как она рассердилась.

Деметра ушла поговорить с Декьярро. Она чувствовала, что Декьярро может догадаться о том, что случилось у нее с Дарио. Сделать нейтральное лицо? Все равно он заметит. Тем не менее, Деми толкнула дверь в его кабинет и вошла. Декьярро сидел за столом и что-то писал.

— Кьярро, я вижу, ты занят…

— Для невесты у меня всегда есть время, — он натянуто улыбнулся.

— Я поехала в магазин нижнего белья. Дарио будет меня сопровождать. Ты ничего не имеешь против?

— У тебя напряженный голос. Я знаю, что Дарио никогда не оставит попыток заполучить тебя. Сильно не переживай. Это его проблема, а не твоя.

— А ты… что ты думаешь по этому поводу?

— Если ты действительно меня любишь, как говоришь, тебе нечего волноваться. Дарио ничего тебе не сделает. Он смотрит на ту, что хочет.

— Считаю, он не просто смотрит. Ему хочется потрогать меня.

— Разве он еще этого не сделал? — удивился Кьярро.

— Он сделал попытку, — уклончиво ответила Деми.

— Пытался тебя поцеловать? И только? — Кьярро смотрел на нее своим загадочным взглядом.

— Поцеловал, — Деми решила, что правда все-таки безопаснее лжи.

Ложь нагромождается одна на другую, как снежный ком. Деми ненавидела ложь во всех ее проявлениях: будь то невинный обман, попытка умалчивать и скрывать правду, несправедливость или просто заблуждение.

Кьярро молчал и смотрел, дожидаясь, что она скажет еще.

— Прости, что сказала тебе правду. Я не хочу, чтобы ты узнал от кого-то другого, что я делаю, и какие бывают последствия моих отношений с мужчинами. Я честная. Вот так вот, — она развела руками.

— Пока еще мы не поженились, ты можешь меня бросить. Зачем тебе жена, которая нравится твоему бывшему и при этом совершенно не умеет за себя постоять?

— Это мне решать, — был спокойный ответ.

— А, может, тебе просто жаль потраченного на меня времени?

— Мне для тебя ничего не жаль, а уж времени — тем более! Исходя из твоей речи, я заключил, что Дарио поцеловал тебя силой…

— И обманом, — добавила Деми.

— И теперь он желает посетить со мной вдвоем магазин женского белья.

— А как ты повела себя в ответ на его… приставания?

— Я не ударила его, но я рассердилась и четко дала ему это понять.

— Он пытался выяснить, понравился ли тебе поцелуй?

— Да. Ты и это знаешь?

— Я все о нем знаю.

— Значит, ты был с ним в подобной ситуации. Он, случайно, не уводил у тебя девушку?

— Нет. Об этом обычно только в фильмах показывают. Настоящая жизнь гораздо сложнее и запутаннее. Дарио всегда ведет себя одинаково.

— Удивительно, как я умудрилась в него влюбиться. Он безобразно скучный и надоедный.

— Но умеет нравиться, когда хочет.

— О, это да! И это самая противная его черта. Моя слабость — мужчины, у которых что-то не получается.

— Чем же тебя привлекаю я? Ведь я стремился женить тебя на себе и у меня все получилось.

— Ты особенный. Тебе я прощаю все, даже это!

Кьярро вышел из-за стола, подошел к Деми и сказал:

— Поцелуй, надо полагать, понравился тебе.

— Это даже не вопрос? Это утверждение.

— Я знаю этого ловеласа лучше, чем его собственная мать!

— Тогда ему следует остерегаться тебя, о чем он постоянно забывает. Вместо этого он ведет себя дерзко и этим самым нарывается на неприятности, — недовольно заметила Деми.

— Дерзко? И что это значит? Что этот, с твоего позволения сказать, подлец (Кьярро знал, что Деми не любит, когда произносят подобные слова), тебе сделал?

— Ничего. Просто говорил, что может обнять меня так, что я вернусь к нему и выйду за него замуж, — осторожно ушла от опасной темы Деми.

Теперь Деми осознавала, что Кьярро не так уж безобиден, и она все еще безумно хотела за него замуж. И ей, несмотря ни на что, было жаль Дарио, и она не хотела подвергать его смертельной опасности. Ей нужен был друг без фингала под глазом и со всеми целыми ребрами. У нее не вызывало сомнений опасение, что Кьярро расправится с ним единственно верным способом для него — лишит его права называться мужчиной.

— И что ты ему ответила? — с любопытством спросил Кьярро.

Деми видела, какой огонь разгорается в его душе.

— Что я люблю тебя. Что мой Кьярро так хорош, что в его присутствии я теряю голову.

Кьярро подошел к Деми вплотную и, улыбнувшись Деми одними глазами, прижал ее к себе. У Деми засверкали глаза, но она молчала. Она думала.

«Кьярро тоже меня обнимает. Неужели и он стремится доказать мне свою мужскую состоятельность?»

Кьярро все крепче прижимал невесту к себе. Теперь она чувствовала, как сильно он хочет ее. Но его страсть передавалась и ей, ведь она тоже любила его.

— Ты спрашивала, какой я. Это мой ответ. Возможно, я хорошо воспитан, но я не лишен нормальных человеческих чувств.

— Под чувствами ты понимаешь желание плоти? — спросила Деми серьезно.

— Скажи, что это так, даже если боишься.

— Это так. Дарио хочет тебя… Разве он имеет на это право? — пытливо спросил ее Кьярро.

— Если ты меня сейчас отпустишь — я отвечу тебе.

Кьярро с сожалением отпустил Деми и вздохнул.

— Я люблю тебя. Люблю! Знаю, что и Дарио тебя любит. Ты хотела этой любви, мечтала о ней…

Деми услышала его грустный голос и поцеловала его сама. Кьярро снова прижал ее к себе и застонал.

— Дарио имеет право испытывать влечение ко мне, любить меня… Все люди имеют право на сокровенные желания.

Глаза ее сияли, ведь Кьярро целовал ее и обнимал.

— Слово то какое для него подобрала: влечение!

— Понимаю! Дарио подобных слов явно недостоин! — Деми усмехнулась.

— Надеюсь, ты не считаешь, что я смеюсь над тобой? Я не хотела тебя обидеть. Когда я призналась тебе, что Дарио меня поцеловал, я очень боялась, что ты немедленно бросишь меня и сочтешь распутницей.

— Смейся, если ты чувствуешь себя при этом счастливой и довольной. Твой удел — вседозволенность. Даже если ты переспишь с Дарио — я останусь с тобой.

— Я так дорога тебе?

— Я люблю тебя. Почему мужчины признаются в любви лишь однажды, в тот момент, когда делают ей предложение?

— А ты?

— Я на седьмом небе всякий раз, как открываю тебе свою душу. Я чувствую себя счастливым сам в эту минуту.

— На счет… секса с Дарио ты же не всерьез?

Кьярро не выпускал Деми из объятий.

— Очень надеюсь, что нет. Хочешь идти с ним в магазин? Иди. Но не стоит становиться его любовницей.

— Он уже предлагал.

— Сукин сын!

— Кьярро! — изумилась Деми.

— Прости! — Кьярро поцеловал ее в губы.

— Иногда я забываю, что значит быть интеллигентным и вежливым. Это не моя вина. Говорил, что он хорош в постели?

— Удивительно, как хорошо ты его знаешь!

— Говорил. Обещал, что Ваши с ним… сексуальные отношения останутся в тайне.

— С ума сойти!

— Иди, порадуй своего мнимого дружка шоу с переодеванием!

— Иду. Но напоследок хочу задать тебе один вопрос, который не дает мне покоя все то время, как мы стали женихом и невестой.

— Задавай.

— Дарио говорил мне, что ты не считаешь меня неприкасаемой. Раз ты позволяешь ему крутиться возле меня — значит, ты ничего не имеешь против…

— Нет. Я позволяю ему любоваться красотой моей жены. Любоваться и прикасаться — далеко не одно и то же.

— Для Дарио эти понятия практически взаимосвязаны.

— Тогда он не понимает, как далеко может зайти.

— Но ты-то понимаешь!

— Он не посмеет! Я знаю его. Ты сказала, что он испытывает влечение к тебе. Звучит красиво и благородно, да… Но все же я предпочитаю называть вещи своими именами. Он тебя хочет. А я не хочу связывать тебя по рукам и ногам. Я хочу предоставить тебе полную свободу… выбора. Оставайся со мной не потому, что я заточил тебя в золотой клетке, а потому, что тебе нравится быть со мной. Общайся с мужчинами, со своим Дарио… Можешь даже пофлиртовать, но не в моем присутствии. Я все-таки твой муж и хочу безграничной любви и верности.

— Такое впечатление, что ты начитался какой-то психологической галиматьи и стремишься попробовать ее в семейной жизни.

— Я всегда знал, что ты сообразительная девушка. Это так и есть.

— Все эти советы в теории хороши…, - начала было Деми.

— Они и на практике сработают — я уверен. Чем больше ты будешь знакомиться и разговаривать с мужчинами — тем больше у тебя возможностей научиться быть независимой и сексуально привлекательной.

— Ты этого хочешь? — изумилась Деми.

— Я?! Упаси боже! Конечно, нет! Ты этого хочешь!

— С чего ты это взял? — удивилась Деми.

— Я знаю женщин. Надеюсь, что знаю и тебя. И у меня появится шанс самосовершенствоваться. Если тебе понравится кто-то другой — я буду стремиться стать лучше, интереснее, умнее. Я стану виртуозом в постели.

— По-моему, ты явно ненормальный! — изумилась Деми с испугом.

— Твое сердце дрогнуло в тот момент, когда Дарио сказал тебе, что любит?

— Немного.

— А я хочу, чтобы в следующий раз не дрогнуло.

— Следующего раза не будет.

— Ты меня изумляешь. Ну, разве что ты планируешь остаться как тот мальчик «Палле один на свете?»

— Конечно, таких планов у меня нет.

— Тогда есть мужчины. Их много. У каждой женщины на протяжении всей жизни их бывает несколько. Это поклонники.

— Раньше у меня их не было — не будет и впредь.

— Раньше у тебя не было мужа. Я хорош без ложной скромности. И ты изумительно хороша. Я собираюсь сделать так, чтобы таких поклонников в твоей жизни было как можно меньше. Идеально: не более двух. Менее их не бывает. Все просто. Я ответил на твой вопрос? — Кьярро обезоруживающе улыбнулся.

— Да!

— Я рад, что ты меня поняла.

— Как мне может кто-то понравиться, если я люблю тебя?

— Очень просто. Тебе же нравится Дарио.

— Мне?! Мне нравится Дарио?! — возмущению Деми не было предела.

Кьярро обнял ее и поцеловал.

— Иначе, зачем ты разрешила ему к тебе прикасаться?

— Да он сам это сделал!

— Тише! Что ты кричишь?! Целуется божественно, верно? — у Кьярро затуманились от ревности глаза.

— Да, я чуть сознание не потеряла! — откровенно призналась Деми.

— А я лучше научусь! Нечего тебе вспоминать о поцелуе случайного мужчины, который никогда не станет твоим, как бы ты ни старалась!

— Я стараюсь?! — вновь возмутилась Деми.

— Почему ты с ним идешь? Со мной не хочешь.

— Ты ведь сам предложил!

— Оправдание себе ты всегда находишь! Я знаю, что выберет этот сексуально озабоченный придурок!

— Кьярро, что ты говоришь?!

— Я говорю, что он выберет красное и черное. Этот обалденный мастер своего дела никаких других цветов и не признает в постели!

— Да, он называл себя так. И это ты знаешь.

— Спроси лучше, чего я не знаю о нем.

— И чего же?

— Теряюсь в догадках, когда он оставит тебя в покое?!

— Смею предположить, что никогда.

— И почему мне нравятся честные женщины? В такую минуту мне хочется утешения, ласки и любви.

— Кьярро, я не умею лгать.

— С другой стороны, разве я узнал бы о намерениях Дарио, если бы ты мне о них не рассказала?

— Не узнал бы.

— А почему? Не желает прихвастнуть своими подвигами в отношении чужой жены?

— Дарио заявил, что он не подлец, а джентльмен. И если ты и узнаешь обо всех его прегрешениях на мой счет, то не от него.

— Браво! Я им восхищаюсь! С каких это пор он стал порядочным?

— Утверждает, что с тех самых, как встретил и полюбил меня.

Кьярро удивило, что Деми ничуть не гордилась тем, что перевоспитала Дарио. Это доказывало, что он ее действительно не волнует.

— На самом деле, этот хитрец просто боится того, что ты сотрешь его в порошок. И хочет безнаказанно повторять все новые и новые попытки завлечь меня в постель.

— Иногда ты говоришь вещи более стоящие, чем я, — поразился Кьярро.

— Вряд ли. Речь о том, что ты будешь позволять мне принимать ухаживания чужих, посторонних мужчин и при этом сам становиться практически идеальным мужем, чтобы снизить процент появления в моей жизни этих самых ухажеров, произвела на меня неизгладимое впечатление. Я не способна переплюнуть это или произнести что-либо подобное.

— Я непохож на других мужчин. Я чересчур честен с тобой.

— Чересчур честен? Это как понимать?

— Ты сама такая же. На свете вряд ли найдется другая такая девушка, которая рискнет своим статусом невесты и позволит себе рассказать жениху о том, что ее касался и даже целовал другой мужчина!

— Интересно, есть ли на свете мужчина, который не просто простит своей девушке измену, но и никогда не упрекнет ее в этом?

— Разве я упрекаю, любимая? Хотя… Скорее всего, нет. Это было бы странно, наверное. Узнать о подобной ситуации в жизни девушки, которую ты любишь и никак не отреагировать?

— Можно забыть об этом.

— Забыть? Это вряд ли! Можно сделать вид, что забыл.

— Не умеешь?

— Нет, увы! Ревнивый я… ужасно! Ты тоже можешь передумать и бросить меня. Время есть!

— Ты даешь мне понять, что ты обычный мужчина?

— Да, — он с грустью улыбнулся.

— Думаешь, я вообразила, что ты ангел или непогрешимый человек?

— Скорее всего. Иначе, зачем ты согласилась выйти за меня замуж? Такая нелепость, что твоя семья до сих пор пребывает в шоке!

— Мне нет никакого дела до мнения моей семьи о тебе! — строго откликнулась Деми.

— Вот как?! — Кьярро был ошарашен и отступил назад.

— До известных пределов, разумеется. Они тебя полюбят, я уверена. Не оценят — переживать буду, но никогда не разведусь с тобой в угоду им. Я вообще разводиться не желаю и не собираюсь!

— И почему же? — Кьярро затаил дыхание.

— Зачем? Осчастливить ядовитых соседей? Тогда они будут злорадствовать всякий раз за моей спиной, выказывая мне в лицо мнимое сочувствие!

— Значит, это все из-за соседей?

— Что — это? — не поняла Деми.

— Ты хочешь удивить соседей, выходя за меня замуж?

Деми рассмеялась, взяла Кьярро за руку и поцеловала ее.

— Ты чудной! Я так тебя люблю! Я и не представляла, что на свете встречаются такие вот необыкновенные мужчины!

— Я тебе нравлюсь? — с надеждой спросил Кьярро, целуя ей руку тоже.

— Дело в том, что я-то женюсь на тебе и не собираюсь разводиться потому, что не вижу тогда вообще смысла жениться, — заметил Кьярро.

— Замечательно! Мне нравится в тебе все: твоя ревность…

— Ревность? Кому она может нравиться?

— Мне! Мне нравятся мужчины, которые ревнуют и при этом держат себя в руках. Такие мужчины выглядят смешно и сексуально.

— Правда? — Кьярро немедленно прижал ее к себе, обнимая за талию.

— Мне нравится твоя серьезность, твой здравый смысл, твой ум… Ты скромный и в то же время умеешь добиваться своих целей.

— Это ты о том, как я заставил тебя выйти за меня замуж? Да, это мой удивительный поступок. Я и сам поражаюсь, как быстро мне удалось заморочить голову девушке, которую я безумно люблю! Я и мизинца твоего не стою!

— Это неправда! Заставил? Скорее, уговорил. Я счастлива, что поддалась на уговоры такого сногсшибательного мужчины, между прочим.

Кьярро поцеловал ее в губы.

— Ставлю тебя в известность, что я насмотрелся романтичных фильмов о любви и начитался сказок с хорошим концом…

— И что из этого следует? — Деми выскользнула из его объятий.

— Что я верю в заблуждения про вечную любовь. Ну, знаешь, это… Они жили долго и счастливо…

— А! И умерли в один день.

— Вообще-то, в идеале, умирать бы вообще не хотелось!

— Да, сказок ты явно перечитал слишком много!

— А ты? Что ты думаешь о нас?

— Тоже, что и ты, но… Кьярро, ты способен на меня рассердиться по-настоящему?

— Я?! Да ты что, Деми? Как ты можешь спрашивать об этом?!

— Если ты уверен, что не способен вспылить и ругаться, значит, мы, действительно, всегда будем счастливы вместе.

— Я уверен в себе и своей невозмутимости.

— Тогда мы идеальная пара. Хотя, мне кажется, я умею сердиться и еще как!

— Что позволило тебя натолкнуться на подобную мысль?

— Сначала я была унижена и обижалась на Серджо, а потом я жутко злилась, что он не обратил на меня внимания. В определенном смысле я стремилась выйти замуж назло и за кого бы ты ни было. И на Дарио я сердилась еще больше, когда он называл меня рыжей уродиной.

— А мне нравятся рыжие! Мне бы хотелось, чтобы моя мама сказала какой-нибудь своей знакомой: «Рыжая!» И та бы спросила: «Красивая?» «Очень красивая, ведь мой сын ее выбрал!» И чтобы она произнесла это с гордостью

— Ты поэтому сказал моей маме, что я рыжая?

— Я хотел, чтобы твоя мама знала, что отчасти я выбрал тебя именно из-за цвета волос. У тебя бесподобные волосы! А твой Дарио ни единожды поплатился за свои опрометчивые слова! Разве теперь ты не испытываешь гордости за то, что влюбила в себя мужчину, о котором мечтают тысячи женщин?

— «И зачем он теперь меня любит, ведь его мне любовь не нужна?» И это не я, а ты влюбил его в меня.

— Откуда эти строчки?

— Мои стихи. Разве ты не знал? Ты ведь предложил мне открыть свое издательство.

— Стихи хорошие. Не догадался, что твои.

— Спасибо. А еще сильнее я рассердилась на Дарио, когда он меня поцеловал.

— Если ты его уже не любишь — это нормальная реакция оскорбленной девушки. Кроме того, мне приятно, что ты сердишься на моего соперника.

— Этого ты мог и не говорить. На свете явно не существует мужчины, который бы радовался успехам его жены у противоположного пола.

— Может, такие и есть, но я к ним не отношусь.

Кьярро поцеловал в губы Деми.

— Деми, сладкая моя, а ты когда-нибудь сердилась на меня?

Деми улыбнулась.

— Ты еще и ласковый?

— Я могу быть разносторонним. И?

— Пока еще нет. Мы ведь еще не женаты. Ссорятся обычно муж с женой. Особенно, когда жена вынуждена вести домашнее хозяйство, а муж…

— Знаю! Лежит на диване и читает газету. Можешь не волноваться. О домработнице я уже позаботился. Вернее, о домработнике.

— Мужчина? А почему? — удивилась Деми.

— Ты просила, чтобы она была старой и некрасивой.

— Неужели ты такой не нашел?

— Да нет, нашел, но… Мне хочется, чтобы в нашем новом доме тебя окружали красивые вещи… и люди были бы им под стать.

— Ты видел нашего нового домработника? Как его зовут?

— Пока еще не видел и имени тоже не знаю. Он появится у нас через месяц после свадьбы. В наш медовый месяц мы поедем… А куда мы поедем, любимая? Тебе решать!

— Куда мечтает поехать молодая романтичная девушка, которая нигде не была, кроме своего Нью-Йорка?

— Наверное, в Италию, Францию и на какой-нибудь остров? Тенерифе? Остров Крит?

— Угадал! Я бы побывала… везде! Конечно, сначала в Италии.

— Хорошо, билеты уже забронированы.

— Но откуда ты узнал о моих… предпочтениях?

— Налаживаю связи с твоей семьей. Мне же с ними детей крестить! Я поговорил с твоей мамой. Но больше всего помогла… Алтадимор.

— Моя невестка? Ты говорил с ней и не влюбился?

— Неужели ты ревнуешь? — Декьярро вдруг рассмеялся.

— В самом начале нашего знакомства Дарио сказал, что никто и никогда не остается равнодушным к чарам Алтадимор и ее потрясающей красоте. Ей можно простить даже то, что она не блондинка.

— В таком случае, почему твой драгоценный, неограненный алмаз Дарио остался равнодушным к ее, как ты говоришь, потрясающей красоте, а продолжает ухлестывать (не без успеха!) за моей невестой? — он ехидно прищурился.

— Почему ты называешь Дарио алмазом?

— Мне кажется, при твоей любви к ревнивым мужчинам ты должна догадаться!

— Сердишься ты очень мило! — заметила Деми, обнимая его.

— Я люблю тебя. И Дарио, хоть и любит блондинок, любит тебя! Ты у него спроси, как так случилось? Ручаюсь, услышишь много интересного!

— Ты знаешь, почему он влюбился в меня?

— Конечно, знаю.

— Скажи!

— Секрет этот пусть он тебе откроет, — надулся Кьярро, отворачиваясь.

— Ладно, спрошу у него.

— Не забудь потом вновь спросить об этом у меня.

— Зачем?

— Для сравнения обеих версий.

— Кьярро, Кьярро!

— Что? — он напряженно смотрел на нее.

— Если бы я не встретила тебя, мне пришлось бы тебя выдумать. Такие мужчины, как ты, разве существуют?

У Кьярро посветлело лицо.

— У тебя чудный характер. Надеюсь, ты рад, что влюбился в меня?

— Я счастлив, что ты моя. Во всяком случае, пока еще я нахожусь в этом заблуждении.

— Так будет всегда, — с убежденностью заявила Деми.

— Думаешь, мы двое — это сказка?

— Мы двое — это роман… о любви. Можно тебя кое о чем попросить?

— Да.

— Не говори Дарио, что знаешь, что он меня поцеловал.

— Хорошо. Интересно, почему?

— Он подумает, что я не умею держать язык за зубами. И что стремлюсь угодить тебе во всем. Это не так. Я просто хочу честных отношений. Еще он может догадаться, что я люблю тебя настолько, что боюсь потерять из-за него.

— Ух, ты! Ты чего-то боишься?

— Боюсь потерять твою любовь. Я суеверна. Но я никогда не стану лгать, говорить, что ничего не было, если это было. Я верю в то, что тайное всегда становится явным. И лучше потерять тебя раньше, чем позже, если это суждено.

— Ты никогда меня не потеряешь. Мы с тобой родим детей и вырастим внуков. Ты всегда будешь для меня желанной и красивой, Деми.

— Твое признание — это классика красоты.

— Спасибо. Как я уже говорил, я прилагаю много усилий, чтобы ты любила меня.

— Мне кажется, усилия с твоей стороны и не требуются. Я настолько очарована твоим поведением, твоими удивительными и безупречными манерами, что ты должен быть чрезвычайно горд собой.

— Да, твоя мама так считает. Но гордыня мне не свойственна. Наоборот, я очень неуверен в себе.

— Правда?! Вот уж не подумала бы! Ты и Дарио… очень уверены в себе. В этом Вы похожи.

— Не говори мне, Деми, что я похож на твоего драгоценного друга.

— Хочешь быть исключительным? — улыбнулась его невеста.

— Я хочу быть самим собой. У меня и у него не только отличается внешность и характер — я совершенно иначе способен реагировать на твои действия, мысли и поступки.

— Иными словами, в моих поступках тебя что-то не устраивает? — Деми напряженно вглядывалась в его лицо.

— Если бы ты была обычной симпатичной девушкой, и в голове бы у тебя гулял ветер, меня бы все в тебе устраивало, но я не любил бы тебя так, как сейчас. Ты красивая, фантастически привлекательная, умная и сногсшибательная, я безумно люблю тебя и постоянно страшусь, что ты от меня уйдешь. Теперь тебе ясно, что меня в тебе не устраивает?

— Замкнутый круг.

— Да, нет выхода.

— Ты помнишь, как я сказала, что если бы ты был в меня влюблен, тебе бы цены не было?

— Это лучшее воспоминание в моей жизни.

— Твоя любовь — это бесценный дар, Декьярро.

— Мне нравится в тебе все, даже твое имя я нахожу восхитительным!

— И я от твоего имени в полном восторге! — Деметра обняла жениха и поцеловала.

— Когда ты меня целуешь, я всякий раз удивляюсь, неужели я это заслужил?

— Заслужил, как никто другой. Ты терпеливый, Кьярро.

— Я терпеливый?! Ты называешь так человека, который впервые тебя увидел и заснул в тот вечер с единственной мыслью: хочу!

— Как романтично! — искренне восхитилась Деметра.

— Романтично?! Тебе не кажется эта мысль чересчур пошлой? — изумился Кьярро.

— Пошлой? Нет! Слегка преждевременной, я бы сказала, но не более.

— Слава богу, ты меня еще любишь!

— Любимый, я поехала с Дарио в магазин.

— Не забудь спросить его, почему он влюбился в тебя, ведь ты рыжая, а не блондинка.

— Хорошо, — улыбнулась Деми.

— Мне будет очень неловко задавать этот вопрос, учти. Если ты еще не заметил, я стеснительная. В школе меня называли монашкой за то, что я не дружила с мальчиками.

— С мальчиками надо не дружить, а сразу выбирать из них единственного и выходить за него замуж.

— Кто бы говорил! Сам целых 1,5 года притворялся моим другом!

— Я не притворялся, а использовал тонкую игру.

— Как бы ты это не назвал, суть от этого не изменится, — заметила Деми, улыбаясь.

— Как только я открою издательство — первой книгой станет книга советов от моего мужа.

— Спасибо за комплимент, но я умею давать советы лишь тебе и ограничиваюсь темой личных отношений.

— Каждый сможет найти в них для себя что-то полезное. Крупицу мудрости, так сказать.

— Мудрость присуща старикам — так обычно говорят.

— Совсем необязательно. И личные отношения — одна из самых главных, жизненно важных областей в судьбе каждого человека. Следовательно, у тебя талант затрагивать самые важные струны человеческих сердец.

— А ты очень поэтично мыслишь. Как так вышло, что ты пишешь стихи?

— Я много читала в детстве. В-основном, это были книги о природе и животных.

— И пишешь о любви?

— Да, такой вот интересный… поворот. Так трансформировались мои мысли и чувства.

— Очень удивительная… трансформация. Езжай в магазин, а то твой верный друг тебя заждался.

— Дарио не верит в мужскую дружбу.

— Отчего?

— Говорит, что ты увел у него девушку.

— Я?! Я не уводил тебя. Я просто гораздо раньше сообразил, что ты — волшебный подарок, дорогая.

— Ты полагаешь, Дарио — тормоз?

— В определенном смысле — да, но ведь нельзя тормозить бесконечно.

— Ты так думаешь?

— Поведение Дарио и его неуклонные попытки свести меня с ума и разозлить это доказывают.

— Пока! — Деми поцеловала Кьярро.

— До вечера, — Кьярро поцеловал ей руку.

— Наряды то покажешь?

— Разумеется. Как только придет время, — Деми дразняще улыбнулась.

— Почему же Дарио увидит их раньше?

— Наверное, потому, что больше ничего ему так и не светит.

— Спасибо и за это… слабое утешение. Буду очень-очень скучать. И выть на луну, как твой любимый Волк из «10 королевства».

— Что у Вас, мужчин, за манера рыться в чужой электронной почте?

— Ты мне невеста, а не чужая.

— У меня могут быть секреты.

— Если их у меня нет, то и у тебя быть не может.

— Пока, ревнивое чудо.

— Целую, — Кьярро послал ей воздушный поцелуй.

Деметра вышла из кабинета жениха. В коридоре ее ждал Дарио.

— Сколько можно целоваться? «Ух, ты, какой ты милый, романтичный, пуси-пуси! — А ты красивая, привлекательная и чудесная, тю-тю!» — передразнил Дарио их разговор.

— Целый час я уже тебя жду! С ума можно сойти! — возмущению его не было предела.

— Вместо того, чтобы подслушивать, занялся бы своей работой. Разве у тебя нет непосредственных обязанностей, дорогой мой? — Деми слегка сердилась.

— Есть! Благодаря твоему мужу я уже не президент и не владелец компании. И на сегодняшний день моей единственной обязанностью является сопровождение тебя в салон женского белья.

— Работа должна приносить удовольствие, не так ли? — саркастически усмехнулась Деметра.

— Прости, обижать тебя не входило в мои планы, я просто немного раздражена.

— Чем же, позволь узнать?

— Можешь гордиться, ведь виноват в этом именно ты!

— Объясни, в чем моя вина.

— Я думала, что ты и так все поймешь. Все мужчины очень любят лесть, не так ли?

— Так. Ты собираешься льстить мне? Тогда нам лучше поехать в магазин и продолжить разговор там.

— Хорошая идея.

Дарио и Деметра сели в машину. У Дарио была новая машина: зеленая с серыми кругами.

— Ничего себе! Что-то я не видела таких машин в продаже в салонах!

— И не увидишь. Это мой эксклюзивный заказ. Я знал, что однажды мне придется тебя куда-нибудь подвезти. И что это будет один из шансов увидеть искреннее восхищение в твоих глазах. И ты будешь восхищаться моим приобретением, а не его, Декьярро.

— Очень красивая машина.

— Машина… да. А я? — спросил он, пугаясь собственной наглости и нажимая на газ.

Деметра была очень спокойная. Ее отчего-то вовсе не возмутило его поведение. Машина тронулась с места.

— И ты… очень красивый. Да ведь ты об этом знаешь. Очень… красивый. И когда-то я любила тебя. Я Кьярро люблю сейчас.

— Это ты к чему сейчас говоришь это? — затаил дыхание Дарио.

Он чувствовал, что она собирается сообщить ему что-то важное. И боялся ее внезапной откровенности. Последствия могли быть непредсказуемыми.

— Ты мне очень нравишься, Дарио. Очень. Сейчас даже больше, чем тогда, когда я была влюблена в тебя без памяти. И все почему? Ты вовсе не такой плохой, каким хочешь передо мной показаться. Ты волнуешь меня, твое присутствие будоражит мое воображение и зажигает кровь. Меня раздражает твоя самоуверенность, но привлекает мужская сила, которая исходит от тебя. Ты добрый, интересный и привлекательный. Хвастливый безмерно, но в этом нет ничего страшного. Обычная мужская черта характера. Кьярро говорил, что мне может нравиться кто-то еще, даже если я люблю его. Так разве бывает?

— Это… просто нереализованная вовремя мечта. Ты хотела переспать со мной, возможно, но тебя остановила твоя порядочность, твоя осторожность.

— Я вовсе не хотела с тобой переспать! — возмутилась внезапно Деметра.

— Влечение возникает на подсознательном уровне.

— Если тебе интересно, я не могу забыть твой… поцелуй. Мне бы хотелось, чтобы мой Кьярро научился целоваться также.

— Его научит… ревность ко мне.

— Да, так он говорит. Наверное, ты сексуальный, Дарио.

— Скорее всего, это так. Но ты выходишь замуж за Декьярро!

— Это упрек? — удивилась Деметра.

— Ты имеешь нахальство упрекать меня в этом после того, как сказал мне, что никто не любит рыжих уродин?

— Мне нет прощения! Но я уже сполна хлебнул неприятностей за эти жестокие слова.

— Я не могу простить тебя вовсе не за то, что ты назвал меня страшилищем тогда. Я не прощу тебе твоей дерзкой попытки стать мне дороже, чем Декьярро.

— Скажи мне, каким я показался! — умоляюще попросил Дарио.

— Если это секс, то, кажется, он стоит того, чтобы ради него забыть все на свете, — откровенно призналась Деметра.

Дарио снял одну руку с руля и положил ей на колено.

— Не переходи границ дозволенного, — строго попросила Деметра.

— Я хочу заняться с тобой любовью! Клянусь, Кьярро об этом не узнает! — Дарио убрал руку.

— Ну, уж нет!

— Ты же хочешь меня!

— Я хочу узнать, что такое секс. Но с мужем, а не с тобой.

— Я ведь хорош! Что тебя останавливает?

— Любовь… к Декьярро. Сложно понять это?

— Любовь… А я люблю тебя.

— Мне кажется, ты меня просто хочешь.

— У мужчин любовь и секс неразделимы.

— Кьярро никогда не сказал бы мне такое! А почему ты влюбился в меня? Я не твоя любимая блондинка. Рыжих же не любит никто, так ты сказал?

— Сам толком не знаю. Наверное, потому, что ты вдруг стала обращать внимание на него, Декьярро. Прежде никто так не поступал. Всегда все девушки его игнорировали и вешались мне на шею. Сначала это было любопытство, потом ревность, а вслед за ней пришла любовь.

— Но я же рыжая!

— Красивая ты, Деметра. Стоит тебе лишить Декьярро секса после того, как он попробует лишь раз, и ты сможешь сделать из него все, что захочешь.

— С чего это я буду лишать его этого удовольствия?

— Когда-нибудь Вы с ним обязательно поссоритесь…

— Думаешь, я приду к тебе, стану плакать, а ты предложишь свои услуги? — прищурилась Деметра.

— Необязательно, но такую возможность я тоже допускаю.

— Ты очаровательно нахальный!

— Это так и есть. Может, ты меня и не любишь больше, но не станешь отрицать, что я первый произвел на тебя впечатление. Декьярро пришлось столько стараться, чтобы добиться того же! — усмехнулся Дарио.

— И его это очень злит. Когда-нибудь он признается тебе в этом. Не станет он вечно держать это в себе. Когда ты заденешь его за живое слишком сильно… в очередной раз.

— Разве я могу так поступить с моим мужем?

— Ну, ты же будешь жена! Жене полагается вести себя на грани. Иногда этой гранью становится флирт с бывшими возлюбленными.

— А верность имеет для тебя какое-то значение?

— Она имеет значение для твоего Декьярро. Мужчине обязательно нужна верная спутница жизни. Вернее, видимость всего этого. Если она верна ему на самом деле, он сам начинает ей изменять.

— Это ты в том смысле, что она становится скучной и семейная жизнь приедается?

— Именно так. Муж видит, что кроме него жена его никому не нужна и начинает новую добычу искать, как всякий охотник.

— Ты советуешь мне заранее быть начеку и начинать подыскивать нового партнера?

— Запасной вариант — так это называется. Но тебе это не требуется.

— Почему?

— У тебя есть я.

— Тебя у меня нет.

— Есть. Иначе Декьярро в твою сторону и не посмотрел бы.

— Ты говоришь мне, что Декьярро влюбился в меня именно потому, что я была влюблена в тебя?

— Да.

— И это его… привлекло во мне?

— Уверен. Это такой тип мужчин.

— А сам ты… какой тип мужчин?

— Я обыкновенный бабник.

— Хорошо, что ты это осознаешь.

— Все девушки начинают с бабников и некоторые ими заканчивают.

— Мне, значит, повезло, что я вовремя тебя разлюбила.

— Конечно. Декьярро — тот самый мужчина, который нравится разочарованной в любви женщине. Поскриптум, так сказать.

— Ты считаешь, ему есть, что сказать… другим женщинам? — Деми сказала это тихо и через силу.

— Все зависит от ситуации и… от женщин. Наверное, есть и такие женщины, которые будут оказывать ему знаки внимания. Но не бойся — они не нужны ему.

— Он может меня разлюбить. Брак разрушает некогда кажущиеся идеалом отношения.

— Не может. Ты воспринимаешь его всерьез. А Декьярро из тех мужчин, которые ценят это дороже всего на свете.

— Ты не ревнуешь к нему. А Кьярро… ревнует. Отчего?

— У меня нет тебя. А у него ты есть. И это огромная разница. Мужья всегда подозревают своих жен в неверности.

— Ты забыл добавить: если они так прекрасны, как ты.

— Не забыл.

— Не хочешь говорить? — удивилась Деми.

— Почему же ты не выполняешь свои обычные манеры ловеласа?

— Они на тебя не действуют. Я хочу совершать поступки, имеющие какой-то результат, значение.

— Ясно. Дамский угодник удивительным образом превратился в мужчину, который отвечает за свои поступки, действует согласно правилам поведения в обществе и находится в стороне от своей возлюбленной, которая предпочла другого.

— Почему бы и нет?

Дарио помолчал и сообщил:

— Мы приехали.

— Быстро как пролетело время. Я не думала раньше, что ты такой вот.

— Я таким и не был. Меня любовь к тебе преобразовала. Ты хочешь, чтобы я оставался твоим другом?

— Да.

— Тогда не подпускай меня слишком близко. Я вовсе не так ласков, каким кажусь. Если ты поддашься на мои уговоры и лишь поцелуешь меня первой — я стану свирепым, и ты потеряешь своего мужа. Думаю, ты не планируешь это.

— Спасибо, что предупредил. Не поможешь мне выйти?

— Конечно, — Дарио вышел из машины, подал ей руку и она вышла.

Увидев, с каким нескрываемым восхищением она смотрит на его машину, он сказал:

— Пригласи на свадьбу. Если хочешь, научу тебя водить и подарю машину. Могу и эту.

Деми испугалась.

— Меня Кьярро не поймет!

— Ну, не убьет же!

— Доверие — наиважнейшая вещь в супружестве…

— Я лишь твой друг и предлагаю тебе подарок.

— Да-да. Ты очень хитер, минуту назад говорил это. Секс ты уже предлагал.

— Ты же отказалась.

— Должна была согласиться?

— Конечно, нет. Не чувствуй себя виноватой за мои грехи. Это мои неэтичные поступки и только.

— Я не святая, Дарио. Я обычная девушка. Если я до сих пор испытываю влечение к тебе — значит, я тоже не без греха.

— Пойдем, грешница, — улыбнулся Дарио.

Когда они зашли в салон — магазин, Деметра изумилась шикарной обстановке.

— Я прежде не бывала в таких вот… магазинах, — сказала она Дарио приглушенным тоном.

— Надо полагать, ты и в постели с мужчиной не бывала, — заметил Дарио, слегка обнимая ее за талию.

— Перестань, — рассердилась Деми.

— Обожаю, когда ты сердишься! Как только твой муж допустит промах, я буду на седьмом небе от счастья и непременно воспользуюсь ситуацией!

Дарио продолжал обнимать ее.

— Отпусти меня! Я все Декьярро расскажу! У тебя есть совесть?

— У меня есть любовь. Я хочу посвятить ее тебе.

— Мне не нужна твоя любовь. Декьярро пожалуюсь!

— Хочешь испортить ему настроение? Впрочем, давай! Ты вполне можешь это сделать. Но он мне ничего не сделает. Этот интеллигент даже морду набить не сумеет. Единственное, что он может сделать — затащит тебя в постель до регистрации брака.

— Декьярро никогда не сделает подобной мерзости! — она вырвалась из его объятий.

Дарио вновь притянул ее к себе, ничуть не смущаясь.

— Почему все женщины считают секс мерзостью? Впрочем, лишь до тех пор, пока не попробуют.

— Если девушка ложится в постель до свадьбы — мужчина перестает ее уважать. В 99 случаях из 100 он никогда на ней не женится.

— Это ты сама сделала такие выводы?

— Да, основываясь на опыте своих знакомых.

— Похвально. Я в этот круг не вписываюсь. Даже если ты разведешься с этим чудаковатым Декьярро — я женюсь на тебе. Если ты переспишь со мной — я женюсь на тебе в тот же миг. И если ты ляжешь в его постель, а он тебя бросит — я женюсь на тебе!

— Почему? — она так удивилась, что на секунду перестала вырываться из его объятий.

Дарио заметил это и, притянув ее к себе, поцеловал в губы. Деметра даже оттолкнуть его не смогла. Через пару минут он сам отпустил ее.

— Ненормальный!

— Я люблю тебя. Поиграли и хватит! Бросай этого недоумка и выходи за меня!

За новую попытку ее поцеловать он получил по лицу. Вместо того, чтобы оскорбиться, Дарио взял руку, которой она дала ему пощечину, и поцеловал ее.

— Даже если ты будешь колотить меня все последующие дни, я никогда не перестану любить тебя. И не прекращу делать попытки к сближению.

— Но Декьярро…

— А ты спроси его, отступил бы он, если бы мы поменялись ролями?

— Спрошу. Не надо целовать меня, Дарио.

— С таким же успехом ты могла бы приказать не светить солнцу, — с грустью сказал Дарио.

— Это не приказ — это просьба.

— Деметра, ты видела свои глаза?

— Кажется, да, а что?

— И я видел твои глаза. Я не могу жить без тебя. Без твоих глаз, без твоих волос. Ты красишь волосы?

— Это мой натуральный цвет! — обиделась Деми.

— Действительно, — Дарио коснулся рукой ее волос.

— Ты же сам говорил, что рыжие волосы не перекрашивают только дуры. И как я могу перекраситься в рыжую?

— Я лгал тебе, Деми. Ты мне понравилась с первого взгляда. Ты меня зацепила своей красотой и смутила своим бесстрашием. Прежде девушки не разговаривали так смело со мной. И понял я, что влюблен, слишком поздно.

— Выходит, ты глуп. А мне нравятся умные мужчины.

— Твой Декьярро сообразительный!

— Тебя это огорчает?

— Есть такое. Всегда неприятно, что твой соперник в чем-то тебя превосходит. Скоро ты выйдешь замуж, узнаешь, что твой муж куда более хорош в постели, чем ты вообразила и я стану тебе не нужен. Мне нечего тебе предложить, кроме секса. У Декьярро лучше работа, он умнее, интереснее и ты любишь его. Ты из тех женщин, для которых любовь важнее секса. Секс — лишь приятное приложение к взаимной любви.

— Когда ты так говоришь, Дарио, я начинаю тебе сочувствовать. Ты кажешься мне нормальным мужчиной, у которого есть чувства и свои слабости.

— Они у меня и есть. Моя слабость — это ты, Деми.

— Деми… Ты так редко зовешь меня по имени.

— Я не хочу лишний раз демонстрировать свою ранимую душу. Иногда в дружеских отношениях необходима завеса тайны.

— Какие такие дружеские отношения? С твоей стороны это любовь.

— Верно, Деми, совершенно верно!

— Кьярро сказал мне недавно: он счастлив оттого, что открывает мне свою душу.

— Что?! Это просто бред, сказанный для того, чтобы ты чувствовала, что не ошиблась в выборе. Всякий мужчина обожает рисоваться перед женщиной, которую мечтает назвать своей.

— Кьярро не такой! Он особенный!

— Угу. Сейчас я покажу тебе белье, которое не оставит равнодушным даже такого необыкновенного мужчину, как он!

— Он меня уже просветил, что ты любишь в постели только красное и черное, — строго заметила Деми.

— К его сведению, — Дарио расхохотался, — В постели мне все равно, в чем одета женщина, если она мне нравится.

— И часто тебе нравились… женщины? — понизив голос, спросила Деметра.

— Деми, ты что, ревнуешь?! — Дарио не мог поверить в свое счастье.

— Немного… Чуть-чуть.

— Для меня и этого… достаточно, — Дарио обнял ее за талию и прижал к себе.

Поцеловать, однако, не осмелился. Но смотрел ей в глаза так, что она чувствовала его тайную страсть.

— Никто не нравился… до тебя.

— Зачем же ты спал с ними? — удивленно спросила Деметра.

Дарио выпустил ее из объятий.

— Приобретал опыт в интимных отношениях. Искал свою единственную, чтобы при встрече передать ей этот опыт.

— Правда? — бесхитростно спросила Деми.

Дарио заглянул ей в глаза.

— Неправда. На самом деле… не знаю. Я пытался перед тобой фасонить, рисоваться, но ты слишком честная, чтобы я мог тебя обманывать. И я тебя люблю. Твои глаза зажигают пожар в моем сердце. Ведь я знал, что ты не дашь мне ни малейшего шанса воспользоваться отсутствием твоего жениха! И все-таки попросил побыть с тобой вдвоем. Дурак я! Надеялся на чудо! Пойдем, я докажу тебе, что не только красное и черное сводит меня с ума! — он приобнял Деми за талию и потащил к гардеробным.

— Меня восхищает этот магазин в отличие от магазина вечерних платьев, где мы были с Декьярро. Как ты думаешь, почему?

Дарио хитро и сексуально посмотрел ей в глаза и ответил:

— Все зависит от компании, а не от обстановки. Тебя волнует мое присутствие!

— Знаешь, когда-нибудь я убью тебя! — зловеще пообещала Деми, сверкнув глазами.

— Можешь начать прямо сейчас! Я согласен умирать медленно и мучительно, — Дарио завел ее в одну из гардеробных, закрыл шторку и обнял ее сзади, задирая платье.

Деметра резко повернулась и толкнула его изо всех сил. Дарио упал, ударился о стену головой и потерял сознание. Деметра очень испугалась, села на корточки и принялась его трясти за плечо.

— Дарио, очнись! Ты меня пугаешь! Мне еще белье здесь выбирать! Сотрудники магазина подумают, что я тебя убила! Дарио!

Тот лежал, закрыв глаза, и не отзывался. Когда она вконец отчаялась привести его в чувство, он притянул ее к себе, открыл глаза и эротичным шепотом спросил:

— Здорово испугалась?

— Дурак! — ответила она резко, но не смогла вырваться из его объятий.

— Зачем ты бежишь от меня, ведь я тебе нравлюсь?

— Мне нравится другой.

— Ты его любишь, но была бы не прочь заняться сексом со мной. Просто ты боишься, что Декьярро узнает об этом.

— Я бы и сама не стала от него это скрывать. Мы не станем заниматься сексом с тобой ни за что на свете!

— В таком случае, в старости ты пожалеешь, что сейчас не отдалась мне.

— Ты чертовски сексуальный, но я тебя не люблю. И Декьярро знает, что ты целовал меня.

— Правда?! У него потрясающая выдержка! Выходит, он всерьез вознамерился прощать тебе все твои грехи!

— Это не мои грехи.

— Согласен, мои.

— Отпусти меня, наконец, и вставай.

Дарио встал и отпустил ее. Потом посмотрел ей в глаза и попросил:

— Не надо меня больше так толкать. Я хочу умереть в твоих объятиях, а не от физической боли.

— Предпочитаешь душевную? — прищурилась Деметра.

— Да. Как всякому нахалу, мне тоже хочется ласки… и тепла. Господи, как бы я хотел войти в тебя и оставаться там навечно!

Деметра посмотрела на него с испугом.

— Ты… больной.

— Конечно. Болезнь ведь надо лечить, а иначе она прогрессирует. Мой случай неизлечимый. Твой любимый Декьярро однажды скажет тебе такие же слова, но от него ты примешь их с восторгом.

— Ты судишь по себе. Декьярро — вежливый и он всегда все взвешивает прежде, чем говорит.

— В тот момент, когда это произойдет, ты поймешь, что я был прав. Сейчас я принесу тебе комплекты нижнего белья. Можешь начать раздеваться… прямо сейчас.

— Ага! Разбежалась! — сердито откликнулась Деми.

Дарио ушел. Через 10 минут он вернулся и деликатно постучал в дверь примерочной.

— Не заходи. Я не одета. Протяни в щелку двери.

Дарио выполнил просьбу. Через минуту изумленная Деметра спросила:

— А как ты угадал с размером?

— Любимая, я тебя обнимал… целовал. И я рассматривал тебя все то время, что мы знакомы.

— Поразительно!

— Поразительно, что я тебя люблю?

— И это… тоже. Скажи, а если бы ты выиграл и… получил меня, то ты…

— Я бы ни за что на свете не отпустил тебя в такое вот место с каким-то мужчиной, тем более с Декьярро! Ведь ты это хотела спросить?

— Да. А почему — тем более не с ним?

— Он очень хитрый. Голова его забита какой-то психологией. И вообще он тактик и стратег, а я боюсь таких… странных парней. Меня поражает, как при его невзрачной внешности, маленьком росте и отсутствии какой бы ты ни было внешней привлекательности, он влюбил в себя самую прелестную девушку на земле?!

— Спасибо. Значит, он знает, что делает. Хотя он сам удивлен этим не меньше тебя. Получается, что ты тоже ревнив.

— Я-то? Обязательно! Не ревновать такую девушку, как ты — это нонсенс! Но твой Декьярро лучше, он не псих, как я.

— Ты псих? — удивилась Деметра.

— Если бы я узнал, что кто-то поцеловал тебя в губы, я бы разбил ему рожу, честное слово!

— Но слова эффективнее воздействуют на людей, нежели кулаки!

— Два сапога пара Вы со своим Декьярро!

— Да, я вежливая и сама таких люблю.

— Пишут везде сказки, что противоположности притягиваются, а на деле выходит — наоборот.

— Я начну мерить, а ты жди. Потом твоя мечта исполнится — я покажу тебе, как я выгляжу.

Через несколько минут Деми произнесла растерянно:

— Да ты с ума сошел! Декьярро не нравятся такие вещи!

— Лично я сомневаюсь. Ты просто не знаешь его как следует.

— Ему не нравятся шлюхи. Девушек, которые носят короткие юбки и чулки в сетку, он называет развратницами. Для него существует четкая грань, разделяющая порядочных девушек и тех особ, что ведут себя вызывающе.

Дарио рассмеялся.

— Это он тебе сказал?

— А то кто же?

— Советую тебе купить комплект цвета вишни. Это ведь его ты сейчас примеряешь?

— Да…

— Можно посмотреть? Обещаю: трогать буду, только если ты позволишь.

— Я позволю себя трогать?! Ладно, заходи. Все-таки он красный.

— Не красный, а вишневый. Это альтернатива, — Дарио зашел в примерочную.

И обалдел.

— Я тебя люблю, — только и смог он произнести.

Перед ним стояла Деметра в бюстгальтере цвета вишни с прорезями, открывающими соски, полностью прозрачном и таких же трусиках с вырезом в виде сердечка на лобке.

— Господи! Чертов Декьярро! Все эти прелести достанутся ему! — Почему ты выбрал именно такой… комплект? Вызывающий, тебе не кажется?

Дарио помотал головой. Глаза его излучали дикую страсть.

— Сексуальный… Достойный твоей красоты. Бери, твой муж будет в трансе, обещаю! Открою один секрет: когда я прижимал тебя, я еще и пытался узнать, какие у тебя соски.

— И какие же?

— Торчащие. Как раз такие, которые сводят с ума любого мужчину… Их так приятно брать в рот и посасывать… Можно еще слегка кусать. Очень сладостные ощущения! Если твой Кьярро не умеет — приходи ко мне — я покажу, как это делается… наглядно!

Внезапно Дарио очнулся и отпрянул к противоположной стене.

— Прости, ради бога! Что-то не то говорю!

— Я не обиделась. Наверное, должна была, да?

— Не знаю. Я не общался никогда с честными девушками. Они всегда пугали меня.

— И я тебя пугаю?

— Ты меня волнуешь, Деми. Я хочу, чтобы ты думала обо мне как о гиганте в постели. Да, я озабочен сексом. Но я не одинок. Другие мужчины такие же. Сейчас ты возразишь, что Декьярро иной. Если и да, то он не мужчина, а святой. А я мужчина. Смотрю на тебя и хочу! С того дня, как осознал, что влюблен, мечтаю сорвать с тебя одежду… А сейчас ты без нее… Да, одета, но… почти что голая! И как мне прикажешь себя вести? Я никак не должен реагировать?

— Ты сам это выбрал, — возразила Деми.

— Сам… Я считал, что ты… наденешь и… не устоишь передо мной. На самом деле… я не могу устоять.

— Я куплю это. Вряд ли рискну надеть когда-нибудь, но приобрету обязательно. Пусть это будет твой… свадебный подарок. Подарок… от друга.

— Сумасшедшая! Не говори тогда мужу, что я подарил! Поклонники не дарят чужой невесте предметы интимного туалета.

— Знаю! Не скажу. Но чтобы тебя не обидеть, а не его. Он бы не догадался, что это твой выбор.

— Ха — ха! С первой секунды поймет. И тогда уж точно снесет мне голову!

— Если и да, то за твою сексуальность. Ты классный, Дарио. Я не люблю тебя, но я понимаю, почему Декьярро ревнует к тебе. У него действительно есть повод. Не вздумай ему этого говорить!

— Не скажу даже под пытками! Спасибо за то, что ты есть! Что согласилась пойти сюда со мной… вдвоем. Что говоришь мне такие вот… волшебные слова. Мне, а не ему.

— Ему я могу сказать таких слов сколько угодно. Он будет моим мужем, и я буду вынуждена произносить в его адрес приятные вещи, ласкающие слух.

— Не стоит хвалить его слишком сильно, иначе ты рискуешь сделать из него павлина. Зачем тебе муж, который при каждом удобном случае любуется своим отражением в зеркале?

— Мне казалось, это ты такой.

— Я такой… был. Но я встретил тебя, увидел, как ты смотришь на него, как ты любишь его и… прозрел. Неприятное чувство. Кажется, называется ревность. А твоему Декьярро и здесь повезло: его ревность находит отклик в твоем лице всякий раз, как ты даешь для этого повод.

— Ревность бывает и без повода.

— Чушь собачья! Никто и никогда не ревнует чужих мужчин и женщин, только своих. И ревнуют все к привлекательным особам противоположного пола.

— А как же я?

— Это ты о своей ревности? Ты заревновала потому, что я все еще твой. И, разумеется, я дал повод, упомянув о других женщинах. Я всегда буду принадлежать тебе.

— Когда-нибудь ты женишься.

— Может быть. Но я как собака. Я не дарю дважды свое сердце. Мое сердце бьется лишь для тебя, Деми. Не слушай меня. У нас могла быть большая любовь, но я все испортил. Самый большой дурак из всех, живущих на этой земле.

— Я буду мерить следующий комплект.

— Да, конечно. А то говорить с тобой я мог бы вечно.

— Говорить? — удивилась Деметра.

— Не искушай меня — я не вынесу этого. Переодевайся, я выйду.

И Дарио вышел. Деметра выбрала 3 комплекта: вишневый, серый с кружевами и абрикосовый купальник с кружевными трусиками-шортиками и наполовину из кружева танкини — бюстгальтер с кольцом. Дарио и Деметра пошли на кассу. Деметра хотела протянуть карту оплаты «VISA», но Дарио убрал ее руку и протянул свою карту.

— Еще б не хватало, чтобы в моем присутствии дама платила за себя!

— Празднуете помолвку? — улыбнулась продавец, снимая деньги с карты.

— Да, мисс. Через две недели наша с Деми свадьба. Я ее очень люблю, но она почему-то считает это фарсом.

Дарио обнял Деми за талию и очень невинно поцеловал в щеку. Деметра напряглась, но сдержалась. Когда они вышли на улицу, она строго сказала:

— Зачем ты пользуешься любым удобным моментом и пытаешься соблазнить меня?

— Знаю, это дурно. Поэтому люди и говорят, что у Дарио Элисиано дурная репутация.

— Ты всячески демонстрируешь мне эту свою репутацию. Хочешь, чтобы я тебя отправила куда подальше?

— Хотелось бы… поближе. Идеально: стремлюсь в твою постель.

— Думаешь, я тебя ударю? Не дождешься!

— Очень… жаль. Очень волнительно брать твою руку и целовать, целовать…

— Целовать руку, которая тебя бьет? Да ты мазохист!

— Я готов стать кем угодно… в твоей постели.

— Ты ведешь себя нагло! — заметила Деметра.

— Нет! Притягательно и дерзко — да, и тебе это нравится! — облизал губы Дарио.

— На сегодня я добился… определенных результатов.

— Каких? — спросила Деметра, втайне сгорая от любопытства.

— Поцелуешь — обязательно отвечу на твой вопрос, — глаза Дарио соблазнительно улыбались.

— Твой Декьярро не умеет так… играть глазами.

— Зато он умеет влюбить в себя ту, которую с первой встречи любит сам, — отпарировала Деми жестоко.

Дарио обиделся и замолчал.

— Поехали. Я отвезу тебя домой.

— Прости, что обидела.

— Ничего. Мне нужно иногда… отрезвляться. Понимать, что я никогда не смогу вымолить у тебя прощение.

— Тебе бы хотелось?

— Это бесполезная трата времени. Мне бы хотелось, чтобы ты стала моей женой.

— Действительно? Ты меня удивляешь. Тебе недостаточно одной постели?

— Нет. Я люблю тебя. Но тебе такой участи я бы не хотел.

— Какой такой участи?

— Через месяц ты бы переспала с Декьярро, и я бы тебя убил. После всего этого непременно наложил на себя руки.

— Говоришь серьезные и опасные вещи. Хочешь меня запугать? — Деми была серьезной.

Он помог ей сесть на сиденье и, обойдя свою машину, сел сам и включил зажигание. Машина тронулась.

— Зачем бы я стала спать с Кьярро? Ты ведь говоришь, что я вышла бы за тебя замуж?

— Ты ведь его обожаешь — сама дала мне это понять! А он хорош, когда ухаживает.

— Кьярро считает, что не ухаживал за мной вовсе.

— Но ты-то так не думаешь!

— Разумеется, нет! Знаешь, перед тем, как меня поцеловать, он сказал: «Я не могу. Тогда я захочу большего». И объяснил все это так, будто эти слова собирался произнести мне ты. А я, дура, ответила: «А что, от меня можно хотеть большего?»

— Тут он тебя и поцеловал! — сказал Дарио, втайне проклиная Декьярро за его умение найти тот самый, нужный момент.

— Да. И вошел ты, помнишь?

— Хотел бы забыть, но…

— Кьярро признался, что узнал тебя по шагам. Но не прекратил целовать меня.

— Ты уже была под властью его чар. Доводы рассудка не действуют на женщин в такие минуты.

— А Кьярро… он чересчур рассудительный. Как мы будем жить вместе?

— Прелестно, надо полагать. Так говорится в таких случаях.

— Дарио, ты обязательно кого-нибудь встретишь!

— Чтобы я кого-нибудь встретил, необходимо перестать общаться с тобой, а это невозможно.

— Почему?

— Я не хочу исчезать из твоего поля зрения. Я буду твоим другом и крестным всех твоих детей.

— У нас будет с Кьярро две дочери. Он так говорит.

— Он знает, что говорит. Вообще, он замечательный. Действительно лучше всех.

— Правда? — удивилась Деми перемене в его голосе.

— С чего это вдруг ты стал любезным по отношению к своему бывшему другу?

— Бывшие друзья — это нынешние враги. Но я не держу на него зла.

— Это потому, что ты вдруг решил стать милым?

— Я и так милый. Иногда настолько, что сам себе удивляюсь.

— Надеюсь, ты не вообразил, что твой талант быть милым при любых обстоятельствах поможет тебе растопить мое сердце?

— Почему бы и нет? — глаза его улыбались.

— Прелесть! Дарио, ты такой нахальный, что я…

— Что ты с трудом можешь передо мной устоять, — нисколько не смущаясь, ответил ей Дарио.

— Я лучше буду всю дорогу молчать. Так гораздо безопаснее. Следи за дорогой!

— Слежу. Приятнее, конечно, следить за ходом твоих мыслей.

— Каких таких еще мыслей? — испугалась Деми.

— Каждую секунду я думаю о тебе.

— Зачем? Лучше бы ты придумал, как меня забыть, — настоятельно посоветовала ему Деметра.

— А я не хочу забывать. Я не стремлюсь ни к чему больше, кроме как к твоим поцелуям… и ласкам.

— Дарио, сколько можно объяснять…

— Что ты любишь Кьярро? Да сколько угодно! О любви бесконечно!

— Не понимаешь ты меня, — устало произнесла она.

— Я хочу быть твоим. Кьярро долго с тобой не продержится. Он не сумеет наступить себе на горло, растоптать свою гордость и быть тем самым воском, из которого можно вылепить мужчину по твоему заказу!

— Мне это не нужно.

— Тебе нужно. С таким человеком, как ты, очень непросто…

— Вот спасибо!

— Не перебивай, пожалуйста. Ты поглощена своими собственными заботами и переживаниями и не способна реагировать на чувства других. Но даже с учетом этого ты остаешься опорой для дорогих тебе людей.

— Кьярро…

— А Кьярро не заметит. Он такой же, как я. Он любит себя и боится, что его могут свергнуть с пьедестала непогрешимости.

— В чем же тогда разница между Вами? Почему мне стоит выбрать тебя, а не его?

— Я уже раз обжегся со своим эгоизмом. Те, кто обжегся огнем — дуют на воду. Я буду беречь тебя и наши отношения.

— Я люблю…

— Влюбленные всегда ссорятся. Все, кроме меня. Не стану ссориться с тобой ни за что на свете!

— Почему? — удивилась Деми.

— Времени жалко. Уж лучше потратить его с пользой — заняться любовью, — глаза Дарио полыхнули, становясь черными.

— А Кьярро утверждал, что ты занимаешься любовью редко и неохотно, — осторожно ответила Деми.

Дарио рассмеялся.

— Умеет шутить эта долбаная интеллигенция! Крыса, иначе не скажешь! Хитрая, расчетливая крыса!

— Дарио! Ты говоришь в эту минуту о моем будущем муже!

— Ну и что? Твой мистер Непогрешимость имеет право меня оскорблять, а я не могу ответить ему тем же?

— Он тебя не оскорблял. Он просто продемонстрировал отличное чувство юмора!

— Да… от других. Да он под меня копает! Пытается очернить меня в твоих глазах, а ты этого не видишь.

— Ревность не зазорна. Человеку свойственно ошибаться.

— Очевидно, тебе приносит удовольствие общение с ревнивым мужчиной.

— О, да! Кьярро, он такой… особенный! Добрый, чуткий и смешной… в такие минуты! Я бы ему все на свете простила!

— Заблуждение! Но это скоро пройдет. Я рад, что ты выходишь за него замуж. Пусть будет черновик.

— Прости?

— Ты быстро в нем разочаруешься, станешь рыдать и просить прощения у Господа за свое глупое чувство… Тут как раз на горизонте появлюсь я, подберу тебя… и мы будем счастливы. С чистого листа…

— Ты все время забываешь, что мной уже был написан черновик… с тобой. Я любила, но не вышла за тебя замуж.

— Выходи. Время еще есть.

— Моя свадьба с Декьярро — 21 марта. Максимум, что я могу для тебя сделать — пригласить на нее.

— Почему же? Потанцуй со мной! На этой самой свадьбе.

— Что тебе это даст?

— Твой Кьярро взбесится. Мне будет приятно.

— Удивительно. Ты так откровенен со мной.

— Ты ведь любишь таких. Я стараюсь соответствовать твоему вкусу.

— Дарио, а ведь я тебя совсем не знаю. Когда я любила тебя, ты казался мне эгоистичным, заносчивым, несносным типом.

— Я такой и есть. Мне, конечно, стыдно, но… что поделаешь? Не могу же я лгать любимой женщине! А вот Декьярро тебе лжет!

— С чего ты взял?

— Ну, он ведь не сказал тебе, какой он на самом деле.

— Сказал.

— И ты продолжаешь… любить его?

— Да. Я люблю его потому, что он хороший человек. Лучше его нет! Когда он пытался завоевать меня, а я впоследствии об этом узнала, то поняла, что он актер от Бога. Да, Кьярро некрасив, но когда он играет, он преображается, становится самым красивым мужчиной на земле!

— Удивительно, как ты любишь его.

— Он удивительный. Дарио, он будет любить меня всю жизнь, как ты считаешь? — глаза ее светились надеждой.

— Кьярро никогда тебя не разлюбит.

— Есть другие женщины…

— Но ведь и другие мужчины тоже… Например, я. А ты выбрала его, одного в целом мире, так?

— Да!

— Это Ваша любовь. Любовь, которая меняет мировоззрение, переворачивает представление о том, какой должна быть настоящая любовь… Я в этом уверен. Прости меня, Деми, — произнес он еле слышно.

— За что? Что ты сделал?

— За то, что я не смог подарить тебе эту любовь. Ту любовь, о которой ты мечтала. Ту, что ты заслуживаешь. Я могу дать тебе только это, — с этими словами он отпустил руль, остановил машину у ее дома и, прижав ее к себе, поцеловал.

— Зачем ты? — вырвалась Деми.

— Мы уже приехали! Вдруг выйдет Кьярро?

— Если Кьярро выйдет, мы устроим соревнование. Победитель получит приз.

— Приз — это я?

— Верно!

— У меня нет слов! — Деми рассердилась.

— Отлично! Пока у тебя нет слов, и перехватило дыхание, можно я спасу тебя от кислородного голодания? — вновь обнял ее Дарио.

— Это как же?

— Поцелую еще раз.

— Сумасшедший ты! Определенно спятил!

— Я тебя люблю! Люблю, слышишь?!

— Да. Не надо кричать.

Дарио ее отпустил. И в этом жесте была такая тоска, словно сожаление всего мира о том, что ничего нельзя сделать, чтобы было все иначе. Деметра вышла из машины. Дарио даже не смог попрощаться, он уехал. На глазах его были слезы. Деметра и не заметила этих слез. Ее голова была уже занята обдумыванием предстоящего медового месяца с Декьярро.

«Как ему все показать? Достаточно ли я… эротична? Я ему понравлюсь?»

Деметра зашла в дом. Мама встретила ее на пороге.

— Здравствуй, дорогая! Что-то купила? Покажешь?

— Пойдем в мою комнату. А Кьярро не приехал?

— Нет, сегодня нет. Тебя подвозил Дарио?

— Да.

— Нехорошо это, не находишь?

— Кьярро хочет, чтобы я продолжала с ним общаться.

— Зачем?

— Говорит, что это поможет ему стать для меня необыкновенным мужчиной.

— Разве он не стал для тебя таким с той минуты, как Вы познакомились?

— Он мне не верит. Неужели любому мужчине кажется, что его возлюбленная изменит ему с кем-то более привлекательным?

— А-а! Декьярро это кажется? Странный он избрал способ избежать этого — позволить тебе общаться с Дарио. Декьярро знает, что Дарио целовал тебя?

— Да. Я не хочу лжи между нами. А ты откуда знаешь?

— У тебя зрачки сузились. С детства это у тебя признак волнения. Значит, это его, Кьярро, не останавливает. Но простит ли он тебе измену действительно?

— О чем ты говоришь, мама?! Не собираюсь я изменять Декьярро!

— Нравятся поцелуи Дарио?

— Хотелось бы ответить нет, но…

Они поднялись на лестницу, и зашли в комнату Деметры.

— В жизни это «но» всегда присутствует.

— Кьярро меня любит и не хочет ограничивать свободу…

— Думаю, он перебарщивает с этой своей любовью. Кончится это тем, что твой будущий муж отомстит тебе по первое число!

— Это как понимать?

— У мужчины существует лишь одна месть женщине — твой муж тебя бросит.

— А Дарио уверяет, что нет.

— Дарио хочет казаться порядочным с тобой… Этаким нежным, сексуальным лапочкой…

— Мама! Ты говоришь так, словно у тебя есть опыт.

— Конечно, есть. Твой отец, когда пытался затащить меня в постель при муже, был таким сексуальным, что я голову потеряла!

— Правда?! — удивилась Деми, улыбаясь.

— Я пытаюсь предостеречь тебя от ошибки, а ты улыбаешься! — рассердилась Одетта.

— И что он говорил?

— Есть любимая фраза: «Займись моим перевоспитанием».

— Прелестно! Я и не знала о таких… папиных способностях.

— У твоего Дарио… способности не хуже.

— Я не поддаюсь на провокации.

— Да?! А почему он тебя целует?

— Сам. Даже не спрашивает.

— Несмотря на это, ты не находишь в себе мужества расстаться с ним.

— Если я расстанусь с Дарио, Кьярро поймет, что он вел себя как… некорректно!

— Он и есть свинья! Ты ведь это хотела сказать?

— Да.

— Думаешь, он этого не понимает?

— У него есть только догадки, но нет уверенности. Кроме того, Дарио нужен мне как друг. Как только он поможет мне в одном деле, я с ним распрощаюсь.

— Жестоко!

— Это жизнь, мама. Я не собираюсь наградить Кьярро рогами. Дарио вынуждает меня к этому.

— Мужчина ведет себя так, как ему позволяет женщина.

— По-твоему, я развратная?

— Нет. Ты наивная и недостаточно стойкая. И еще… немного любопытная. У тебя остались к Дарио чувства, и ты интересуешься, как далеко он зайдет.

— Я интересуюсь?! — Деми была изумлена.

— Ты можешь обманывать сама себя, Кьярро, Дарио, кого угодно, но меня не обманешь.

— Разве не может быть так, чтобы чувства к бывшему возлюбленному угасли?

— Только в том случае, если возлюбленный станет синонимами слов «муж» или «любовник». Совместная жизнь убивает чувства.

— Я думала, ты любишь папу.

— Конечно, люблю. Но я понимаю, что у него полно недостатков, с которыми, впрочем, я согласна мириться.

— Значит, моя любовь к Декьярро испарится, если я выйду за него замуж?

— Возможно, преобразуется, изменится, но не обязательно исчезнет.

— Я не хочу разлюбить его. Он идеальный вариант для меня. Я ведь думающая, наделенная интеллектом девушка, которая чересчур большое значение придает… любви. Я только о ней и думаю. Мой мужчина не должен смотреть на других женщин, даже если они завлекают его. Разве так бывает?

— Нет, глупая.

— Значит, наша с Кьярро любовь однажды превратится в прах. Я буду страдать. Не из тех я женщин, что мирятся с изменами любимого и оправдывают его дурные поступки.

— А Кьярро мирится с Дарио.

— Он хочет приучить себя к этому. И говорит мне о присутствии в моей биографии каких-то поклонников. И будто бы он, Кьярро, не один, обративший на меня внимание однажды. А я так часто плакала в подушку оттого, что я никому не нужна.

— Еще будешь нужна… как только выйдешь замуж. Особенно, если будешь вспоминать Ваши ночи с Кьярро. В эту минуту у тебя будут особенным светом зажигаться глаза. Найдется молодой человек, который это оценит и не пропустит.

— Я скажу ему, что я замужем.

— Давай, — усмехнулась Одетта.

— Чему ты усмехаешься?

— А я тоже была замужем, но твоего отца это почему-то (диву даюсь!) не остановило! Декьярро тебя очень любит, если так ревнует и терпит Дарио возле тебя. Если он будет продолжать так и дальше, следует поставить ему памятник… при жизни.

— Мама, а почему Дарио нравится, что я хотела его ударить? Говорит, что мечтает целовать руку, которая его бьет. Играет со мной?

— Может, и нет. Все любят по-разному. Твой Дарио не умеет проигрывать.

— Он не мой, между прочим.

— А Декьярро тоже так думает? — улыбнулась Одетта.

— Думает так же, как ты.

— Нет дыма без огня, дорогая моя. Если целует, тем более в губы и без спроса — значит, хочет назвать своей. А если считает своей — значит, хочет предложить свои услуги, то есть стремится назвать себя твоим.

— Ну, и выводы у тебя, мама! Вы с Декьярро точно похожи!

— Все люди немного похожи.

— Почему же ты утверждала, что брак между мной и Декьярро — мезальянс?

— Я и сейчас не откажусь от своих слов. Ты девушка открытая и непосредственная, а твой, с твоего позволения сказать, странный мужчина — человек закрытый, хитрый и расчетливый.

— Кьярро не такой!

— Правда? А как он внушил тебе мысль, что ты должна стать его женой?

— Говорит, что отличный психолог.

— И я об этом же твержу тебе, дочь моя!

— Почему Вы все: ты, папа, Дарио ненавидите Кьярро?

— У всех на это разные причины. Дарио, например, можно понять. Он сам хотел сделать тебе предложение.

— Раньше надо было думать! Я — за справедливость.

— Твой отец считал тебя милой маленькой девочкой, краснеющей при слове «любовь», а при слове «секс» и при просмотре эротических фильмов закрывающей глаза и затыкающей уши! Ты — его единственная дочь и он тебя любит.

— А ты?

— А я… ревность где-то, наверное. Я не таким представляла твоего идеального мужа.

— Каким же?

— Таким, как ты: добрым, скромным, красивым, богатым, мечтательным…

— А такие есть?

— Нет, наверное. Но стремление встретить лучшее неистребимо.

— Кстати, о лучшем: тебе это нравится? Дарио посоветовал. Я, к слову сказать, в шоке. Смогу ли я это носить? В конце концов, я даже показать подобное Декьярро стесняюсь! Он не в восторге от шлюх.

— Это как?

— Не любит женщин, которые флиртуют, красятся ярко и носят короткие юбки.

— А-а-а! Должно быть, ангел. Тогда зачем ему вообще женщина?

— Зачем ты иронизируешь? Я верю ему. Не все в восторге от проституток.

— Я этого и не говорила. Мой тебе совет: купи короткую юбку и продемонстрируй ее Декьярро. Знаешь, что за этим последует?

— Нет.

— У Вас с ним будет ребенок.

— Декьярро не хочет в ближайшее время детей.

Отвлекают от секса? Разумно.

— Мама! Это-то ты откуда знаешь?!

— Да я все знаю о Вас. Вы еще дети и прежде всего Вам предстоит хорошенько узнать друг друга.

— Мы друг друга знаем.

— Ничего Вы не знаете. Твой Декьярро стремится залезть в твою постель, а ты пытаешься всем доказать, что он — нечто непогрешимое и совершенно неестественное. Пока это все. Очень скоро Вы поссоритесь и поймете, что Вам надо расстаться… на некоторое время. Ты увидишь, что он — не герой твоего романа, а он — что ты не так скромна и стеснительна и даже умеешь нравиться. Все это… неприятно. Это и есть жизненный опыт. За время Вашего расставания ты найдешь себе нового парня…

— Я не стану искать!

— Непроизвольно встретишь кого-то, твой Декьярро это увидит и… тут обычно бывает два пути: либо он тебя простит, либо Вы разведетесь.

— Мы не будем ссориться, — Деми, наконец, надела белье.

— Ну-ну… Посмотрим, что же ты купила. Ого! Я так понимаю, Дарио тебя видел в этом.

— Да.

— Хочется его пожалеть, несмотря на все то зло, что он причинил тебе.

— Значит, красиво?

— Потрясающе! Не стоит говорить мужу, что это выбирал Дарио. Впрочем, он и сам это поймет. Не показывай сразу, дождись подходящего момента.

— И когда он наступит?

— Когда Вы будете в ссоре, а он захочет помириться первым, даже если ты будешь виновата.

— Как я могу быть виноватой в чем-то перед Декьярро, если я люблю его?

— Красота — уже вина, дорогая. И твой Декьярро поймет это, увидев, как смотрят на тебя другие мужчины.

— Да никто не смотрит на меня, мама! У меня есть только эти двое: Декьярро и Дарио.

— Судя по всему, слава богу, что они у тебя есть. Во-всяком случае, один из них — точно! Я пойду, поработаю немного.

— Хорошо.

Глава 9

На следующий день Деми еще колебалась, а вот послезавтра она сама подошла к Дарио в офисе и сказала:

— Нам надо поговорить.

— Давай пойдем в мой кабинет. В коридоре нам помешает Декьярро.

Они пошли в его кабинет.

— Наконец понадобилась моя помощь? Я тебя слушаю.

— Слава богу, иногда ты бываешь нормальным.

— Вообразила, что я накинусь на тебя и изнасилую? Таких планов у меня нет. Я, наконец, осознал, что ты не просто любишь своего кумира — ты еще и намерена хранить ему верность до гробовой доски.

Глаза его были серьезными.

— Декьярро не хочет приглашать на свадьбу своих родителей.

— А ты?

— А я хочу! — упрямо заявила Деми.

— Что это за свадьба без родителей жениха?

— Они тебе не понравятся. Декьярро внешне, конечно, похож на них, но характер у него совершенно иной.

— Разве я хочу, чтобы у него и родителей характеры совпадали? Я просто хочу с ними познакомиться. Ты знаешь, где они живут?

— С чего тебе взбрело это в голову? — удивился Дарио.

— Я подумала: раз Вы друзья…

— Бывшие друзья. Вряд ли можно назвать другом человека, который намеренно не посвятил меня в свои планы!

— Ты злишься на него?

— Очень.

— А на меня?

— На тебя я не могу злиться. И отказать тебе в твоей просьбе я не могу, пусть это и неразумно.

— Кьярро тоже обещает исполнять все мои желания. Считай, что это тоже мой каприз.

— Я — специалист по исполнению женских капризов. Ты получишь их адрес: я напишу его, — он взял бумагу, ручку и записал 2 адреса.

— Мой тебе совет: ни один из них не должен знать, что на свадьбу явится другой.

— Кьярро говорил, что они не сошлись характерами и по этой причине недолюбливают друг друга.

— Кьярро так сказал?

— Да, а что?

— Его мать очень скрытная. Никогда не удавалось понять, о чем она думает. Она прячет свои чувства глубоко внутри.

— А отец?

— Отец жизнерадостный, импульсивный, ладит с женщинами. Этакий жутко обаятельный тип, которого сложно удерживать в рамках любой женщине. Даже такой красивой, как мать Декьярро.

— Красивая?

— Да. Кьярро не похож на мать внешне, но у него, безусловно, ее характер. В этом нет сомнений. Он волевой, хитрый и расчетливый. Зато внешне Декьярро очень напоминает отца. Только улыбка у его отца дьявольская. Некоторые женщины многое отдали бы за эту улыбку. Джастин Римини некрасив, но когда он говорит или улыбается, его лицо становится… как бы это сказать…

— Самым красивым лицом на свете. Или безумно хорошеньким. Помнишь, я говорила в прошлый раз, что Кьярро преображается всякий раз, как мы с ним вместе?

— Да.

— Вот, значит, от кого он это унаследовал! Я знакомлюсь с его отцом, чего бы мне это не стоило!

«Тебе это будет стоить брака, глупая».

Но вслух он ничего не ответил. Дарио не собирался отговаривать ее от этого безрассудства. Декьярро будет в ярости, а ему, Дарио, это как раз кстати. Мужчины не любят, когда женщины, даже любимые, делают что-либо подобное за их спиной. Они предпочитают сами пакостить за спиной у женщин.

Таким образом, они распрощались и разошлись. Деметра твердо решила пригласить родителей Декьярро на собственную свадьбу. У нее было убеждение, что если у жениха и невесты есть родители, они должны быть на свадьбе.

Вечером к ней зашел жених и начальник.

— Добрый вечер, Деми. Поехали домой. Хорошо, что завтра воскресенье.

— Почему?

— Мы с тобой завтра вновь отправляемся по магазинам, на этот раз только вдвоем. Твоего друга Дарио с нами не будет. Он и так провел с тобой достаточно времени.

— Кьярро, я… Я не могу. У меня появились неотложные дела. Давай съездим по магазинам в другой день.

— До свадьбы осталось всего две недели. И какие дела могут быть у моей невесты?

— Это личное.

— Личное… Ясно!

— Это не то, что ты подумал!

— Ты знаешь, о чем я подумал?

— Разумеется. Обычно в таких ситуациях мужчины воображают, что у их невесты любовник. У меня никого нет. Ну, есть, конечно. Ты есть.

— Замечательно. Ты мои мысли вслух высказала. Я нахожусь под впечатлением от твоей прозорливости. Можешь идти по своим личным делам. Здесь я должен притвориться, что меня это не волнует. Будь уверена, я так и сделаю!

— За твой тонкий юмор я намерена тебя поцеловать, учти!

— Спасибо, — Декьярро с готовностью обнял ее.

Деми поцеловала жениха…

Глава 10

А на следующий день Деметра, пусть и нехотя (все-таки воскресенье!), но отправилась к будущей свекрови. Часы показывали 07.30 ч. Декьярро предложил отвезти ее, но, учитывая то, куда она направляется, она отказалась наотрез. Деметра не хотела звонить мисс Торрент, поскольку та могла отказаться ее посетить. Деми решила приехать к ней лично, пораньше и именно в воскресенье, чтобы застать врасплох. И пока она предавалась радужным надеждам, что та встретит ее и немедленно заключит в объятия, будущий муж красавицы отправился к Дарио для выяснения обстоятельств дела. Звонить ему пришлось долго. Дарио находился в сладких снах. Ему снилось, что Деметра бросила Декьярро и подарила ему свое сердце. Наконец он вырвался из сладких объятий Морфея и, ушибаясь о мебель, пошел открывать. Появление Декьярро его позабавило.

— Доброе утро. Какого черта ты заявился в такую рань и помешал мне смотреть самый удивительный в мире сон? — пробурчал он недовольно.

— Неужели и в этом грязном халате моя невеста находит тебя неотразимым? Кстати, о сне: не дождешься!

— В каком смысле?

— Во всех смыслах. Деметра моя и останется моей навсегда.

— Откуда ты знаешь, что мне снилось?

— Ты примитивный, Дарио. Тебя каждый раз посещают одни и те же мысли и желания. А жизнь так многообразна?

— Ты за этим сюда пришел? Читать мне мораль? Ранним утром в воскресенье я к этому не готов.

— Ты никогда не стремился быть порядочным, Дарио.

— Не надо! Так что тебе нужно?

— Где моя жена? — строго спросил его Декьярро.

— Браво! Ты должен войти!

— Хорошо, вхожу. Итак?

— Разве она не вместе с тобой навсегда? — рассмеялся Дарио.

И захлопнул дверь.

— Перестань паясничать, циник! Я хочу знать, где она.

— А что она сама говорит по этому поводу?

— У нее какие-то личные дела. И меня она в подробности не посвящает.

— Какая умная женщина! Я ей восхищаюсь, честное слово! — улыбнулся Дарио.

— Если не прекратишь выводить меня из терпения, я забуду, что ты был моим другом когда-то.

— Все как в настоящей мужской дружбе, верно? Их дружбу погубила женщина. Или между ними пробежала черная кошка. Так ты подумал, что Деметра явится ко мне? Ты мне льстишь. У меня ее нет.

— Клянусь Богом, ты знаешь, где она! Вы друзья… теперь.

— Ты был прежде ее любимым другом, — вкрадчиво ответил Дарио.

— Я ее муж. Будущий, конечно. И, возможно, обманут в эту самую минуту.

— Не паникуй. Она просто чтит традиции и немного любопытна.

— Говори яснее. Не люблю загадок.

— Вот почему ты выбрал Деметру! Если она так правдива, чего же ты боишься?

— Тебя. Так где она?

— Не знаю. А если бы и знал, не сказал бы.

— Почему? С каких пор ты стал скрытным?

— Секреты Деми — мои секреты.

— Перестань ласково называть мою невесту!

— Странный ты человек, Декьярро. Ты получил лучшую девушку на планете, но продолжаешь беспокоиться. Я же не злюсь на тебя за то, что ты украл у меня фирму!

— Фирму ты все равно рано или поздно потерял бы. Я сделал тебе одолжение: я купил ее до того, как она обанкротилась бы.

— Ах, я еще и благодарить тебя должен!

— Достаточно просто вежливо сказать «спасибо». А Деми, она… нежная, добрая и сочувствует всем людям. Такие, как ты, это обычно неправильно истолковывают.

— Я друг и только. Оказываю помощь там, где это необходимо.

— И именно поэтому ты с удовольствием потащился с ней выбирать нижнее белье!

— Фу, что за тон? Я тебя не узнаю, Декьярро! Соблазн был велик! Деми нравится моя компания.

— Неужели не умеешь говорить «нет?»

— Это сложно, когда дело касается Деметры. Когда тебя спросят, согласен ли ты взять ее в жены, можешь попрактиковаться!

— Я скажу «да». И она ответит также.

— Действительно? В таком случае, зачем ты здесь? Деми намеренно не посвятила тебя в свои планы. Следовательно, ты ей больше неинтересен.

— Значит, интересен ты?

— Я мог бы утвердительно ответить, но мне мешает моя скромность.

— Угу. По всему видно, это твоя самая сильная черта. Очевидно, ты унаследовал ее с рождения.

— Теперь ты намерен язвить? Впрочем, ты всегда был таким: хитрым, скрытным и не умеющим принимать удары судьбы. Ты похож на своего отца обаянием, улыбкой, от которой теряешься в догадках, чем таким ты ее заслужил и абсолютным спокойствием и вежливостью на мать. Интересно, кто из этих двоих, в итоге, победит?

— Господи, боже! Только не это!

— Что произошло?

— Деми поехала знакомиться с моими родителями.

— Либо ты простишь ее за это, либо Вы решите расстаться. Ты решишь. А почему ей нельзя их увидеть?

— Моя мать считала, что отец ей изменяет. Она не верит в идеальный брак. Мама будет стремиться убедить Деми в том, что я такой же, как отец.

— А отец?

— Мой отец слишком сексуален. В нем все слишком: обаяние, симпатичность, дерзость, дьявольщина. Этакий плохой парень.

— Деми может в него влюбиться? — усмехнулся Дарио.

— Деми решит, что я такой же.

— Но ты действительно такой… иногда.

— Да. И у нас будет идеальный брак. И присутствие моих родителей в нашей жизни может все испортить.

— Не понимаю. Ее родители дают тебе ценные советы.

— Я к ним прислушиваюсь. Я хочу быть Богом для Деми.

— Богом?! Да ты рехнулся, черт возьми!

— Нет. Рядом с ней я преображаюсь, понимаешь?

— И она это говорила.

— Да? И как она говорила обо мне?

— Лицо говорила, у него светится, становится самым красивым на свете. И называла тебя актером от Бога. Может, тебе действительно им стать?

— Если Деми захочет, я стану кем угодно. К сожалению, мне придется смириться с тем, что она приведет на нашу свадьбу моих родителей.

— Почему же? Ты можешь ей это запретить.

— Поздно, приятель. Если Деми у моей матери — она под впечатлением, а если у отца, то ее, тем более, не спасти. Мой идеальный брак под угрозой. — Перестань паниковать. Езжай домой и жди свою невесту. Вечером она приедет к тебе и все объяснит. Деми настолько правдива, что это меня даже пугает.

— Увидимся. До свидания.

И Декьярро ушел. Тем временем Деметра позвонила в дверь к свекрови.

— Кто там? — спросила мама Декьярро.

— Пожалуйста, позвольте мне войти! Я невеста Вашего сына.

Некоторое время была тишина, затем послышался щелчок открывающейся двери. Дверь открылась, и обе женщины увидели друг друга.

— Здравствуйте. Меня зовут Деметра.

— Я Вас не знаю. Почему мой сын не сказал мне, что женится? Заходите, пожалуйста. Я должна Вас как следует рассмотреть.

Деми смутилась.

— Я вам не нравлюсь. Вы хотели бы, чтобы Декьярро выбрал блондинку.

— Я бы хотела, чтобы у моего сына на все было свое собственное мнение, как у меня. Судя по всему, мои надежды оправдались. Я довольна. Скажу больше, я счастлива!

— Отчего же?

— Вы прелестны! Моя невестка являет собой образец удивительной красоты и, что немаловажно, безупречной женственности.

— Не понимаю Вас.

— Вы не из тех худосочных моделей, что родят и остаются детьми. У Вас будет грудь, которой по праву будет гордиться мой сын и я, разумеется.

— Боюсь, что Ваш сын не согласится с Вами, — начала, было, Деметра.

— Значит, мы подошли к вопросу, почему Вы его выбрали. Прошу Вас, не надо отвечать. У Вас, безусловно, могла быть лучшая партия.

— Мама считает наш брак мезальянсом.

— Я не виню ее за это. Вы красивая, богатая и честолюбивая.

— Откуда Вы знаете?

— Милая моя, это написано у Вас на лице! Еще вы независимая, наивная и… обидчивая.

— Как Вы… догадались? — изумилась Деметра.

— Какой-то мужчина, наверняка, обидел Вас, и Вы переключили свое внимание на моего сына. Старшего сына.

— Вы хотите сказать, единственного?

— Нет, у меня их двое. Младшего зовут Ричард. Он скоро придет.

— Буду рада с ним познакомиться.

— Не сомневаюсь. Дик похож на меня: красивый и высокий.

— Я не люблю высоких мужчин.

— Честно? Удивительная Вы девушка. Мой муж тоже был невысокий. С одной стороны, меня осуждали за мой выбор, с другой — все почему-то вешались ему на шею. Именно это стало настоящей причиной развода. Я говорю всем, что мы не сошлись характерами, но это неправда.

— Он любил Вас?

— Тогда казалось, что да.

— И Вы его сильно ревновали, так? — Деметра присела на стул в гостиной.

— Декьярро ревнует Вас? Забавно, наверное, смотреть?

— Стыдно признаться, но да.

— Это молодость — здесь нечего стыдиться. Так что там тот мужчина?

— Его зовут Дарио, он раньше был владельцем компании «Золотая осень».

— А теперь?

— А теперь ее владелец — Ваш сын.

— Ого! Декьярро очень основательно взялся за решение сложной проблемы.

— Какой?

— Как Вы не понимаете? Вы и есть его проблема. Некоторые, впрочем, назовут это счастьем. По мне, так разницы нет.

— Теперь я понимаю, что Кьярро похож на Вас. Вежливый, тактичный, ироничный даже.

— Можно на ты?

— Конечно, — обрадовалась Деметра.

— Ты называешь его Кьярро, и у тебя светятся глаза.

— Я люблю его!

— А он тебя обманул.

— Простите?

— Да как же иначе он мог влюбить в себя такое чудо? Женщины любят красивых мужчин.

— А мужчины — красивых женщин. Видимо, это не наш случай.

— Это Дарио сказал тебе, что ты некрасивая?

— Да, он.

— Но теперь он так не думает.

— Откуда Вы…

— Ты сказала, что Декьярро тебя ревнует. К кому же еще можно ревновать?

— А другие мужчины?

— Вряд ли это было бы так забавно.

— Если Декьярро поймет, как я обидчива, он меня бросит.

— Все обижаются. Если кто-то говорит, что не обижается, значит, его просто никто и никогда не обижал. Что еще говорил тебе мой сын?

— Что мы будем всегда вместе и счастливы. Мои капризы будут немедленно исполняться, я могу делать все что угодно, а он будет мне все прощать и тому подобное. Звучит странно и дико, верно?

— Ему кажется, что ты должна его непременно разлюбить.

— Да. Он думает, что я полюбила его по ошибке, что это гипноз, а не настоящая любовь.

Мисс Торрент рассмеялась.

— Даже если он прав, ему здорово повезло! Заполучить такую девушку, как ты, даже на короткий промежуток времени — небывалая удача! Я так понимаю, ты не просто так пришла.

— Я выпросила Ваш адрес у Дарио. Декьярро не хочет, чтобы Вы приходили на свадьбу.

— Тогда я обязательно приду. Ведь ты меня приглашаешь?

— Да. Это случится 21 марта.

— Так скоро?

— Еще я жду Вас на семейном ужине завтра, в 18.00 ч. Приходите с Ричардом. Еще я была бы счастлива, если бы… Я понимаю, что Вам это неприятно, но…

— Джастин придет, обещаю.

— Спасибо, мисс Торрент.

— Тебе спасибо, Деметра. До завтра.

— До свидания.

И Деметра бросилась домой. Там ее ждал Декьярро. Он ничего не спросил и она ничего не рассказала. Но она сразу отметила, как он холоден с ней.

«Странно. Когда он ревновал, он не злился на меня. Здесь что-то другое. Не мог же Дарио сказать ему, куда я ходила!»

— Поехали за покупками. Ты, кстати, рано вернулась.

— Я рано уехала. Едем, — Деметра подала ему руку.

Декьярро сразу заметил, что она слегка возбуждена, взволнована и дрожит.

«Как она может меня обманывать?!» — изумлялся Декьярро.

Он уже забыл, что обманул ее несколько раз. Ему хотелось назло поссориться с ней и наговорить грубостей. Деметра посмела ослушаться его в единственной просьбе, в которой он желал оставаться непреклонным. А ведь он был готов подарить ей все, что она только пожелает. Но она почему-то пожелала испортить их зарождающиеся чувства. Как можно знакомиться с родителями мужа? Во все времена свекрови вредили невесткам, а свекры поднимали на них руку или даже пытались, следуя давней традиции — право первой ночи — соблазнить. Неужели Деметра настолько наивна, что полагает, будто у них двоих все сложится по-другому?

«Непременно дам ей понять, что она меня разочаровала своим дурацким поступком! Еще мама обязательно притащит на свадьбу своего ненаглядного Ричарда! Этого красавчика обожают все девушки с первой минуты! Никто не замечает, что он трусливый, недалекий и странный. Все замечают лишь его красоту. И зачем мужчине красота? Если бы я был красив, я бы не стал манипулировать людьми. Хотя, кто знает?»

Деметра и Декьярро не разговаривали всю дорогу. Он не мог пересилить себя, а она не желала делать первый шаг навстречу. В молчании они и выбирали покупки. И домой к ней приехали молча. Он даже не попрощался, не помог ей выйти из машины и не поцеловал.

«Все равно он знает, что завтра мои родители устраивают ужин. Захочет — придет».

«Ни за что не упущу эту возможность! Буду со злорадством наблюдать, как она выпендрится перед моими родителями, которых, наверняка, пригласила, и братом! О его красоте она, уж верно, наслышана!»

Декьярро хотелось чертовски разозлиться на свою невесту, а вместо этого он испытывал лишь желание целовать ее и ревность.

«Но ведь я же лучше всех своих соперников в десятки раз! Деметра же лишь в последнюю очередь обратила на меня свое внимание. Какой идиот сказал, что женщины не забывают никого из тех, что когда-то любили? Один болван написал, а я, болван, читал все это и мучаюсь теперь!» И Дарио она пригласила, чтобы похвастаться, показать, кого она любила, а он не ответил взаимностью. И страдает теперь. Смотрите все, что получается с теми, кто не исполняет женских прихотей! Так будет с каждым, кто ослушается женщину!»

Глава 11

На следующий вечер Деметра примеряла платье перед зеркалом. Платье было серого цвета с желтыми нарциссами внизу слева и воланами. На рукавах были маленькие фонарики.

— Дорогая, ты выглядишь бесподобно! — улыбнулся отец.

— Многие люди говорят, что сочетание серого и желтого цвета навевает скуку.

— Пусть это их удручает, а я не согласен. Моя дочь — красавица, я никогда не устану это повторять.

— Я понравлюсь родителям Декьярро?

— Чудес не бывает, Деми.

— Значит, нет.

— Невестки никогда не могут угодить свекрови. Во все времена это было неизменным.

— Я не собираюсь ей угождать. Это бесполезная трата времени и сил.

— Тогда, тем более, сложно рассчитывать на что-то большее, чем просто видимость дружеских отношений.

— А его отец?

— Сдержанный, скрытный, как все мужчины.

— Свекровь говорила, что ловелас. Декьярро ведь не станет таким же с годами?

— Я его придушу, если он посмеет тебя обидеть!

— Мама бы сказала, что меня сложно не обидеть. Я обижаюсь буквально на все подряд. Но странно, Декьярро пока еще удается избежать этого. Мы еще даже не ссорились.

— Просто ему достанется в жены безгрешная девушка! — усмехнулся отец.

— Папа!

— Я папа уже 20 лет. Как ты считаешь, я хороший отец?

— Если под этим понимается добрый, уступчивый, дипломатичный, всепрощающий и немного хвастливый человек, то да, вне всяких сомнений!

— Но ты ведь не злишься на меня за то, что я в молодости был дураком и не понял сначала, что твоя мама — прекраснее всех женщин?

— Нет. Человеку свойственно ошибаться. Вот если бы ты убил кого-то, тогда да… В этом случае я не смогла бы закрыть на это глаза.

— Спасибо на добром слове, доченька. Серо-желтые туфли?

— Да.

— И на них нарциссы.

— Символ самовлюбленности. А я их обожаю! Все любят розы, а я люблю нарциссы. И легенда мне нравится. Только, конечно, она очень грустная. Мне нравятся хорошие концы любовных историй.

— Ты без ума от романтики, дочь моя. Тебя привлекают иллюзии, что, в сущности, одно и то же.

— Спасибо!

— Извини, но кто-то должен говорить тебе правду. Ты пригласила на ужин его родителей?

— Да. И младшего брата.

— Ты говорила, что он единственный сын.

— Я же живу в мире иллюзий, помнишь?

— Он наврал!

— Может, у него были на то причины?

— Никакие причины не оправдывают ложь.

— Это мои слова, папа.

— Как зовут брата?

— Ричард. Ему 18 и он красив.

Деметра вдруг рассмеялась.

— Думаю, причина именно в этом.

— В чем?

— В красоте Ричарда. Декьярро кажется, что я, как и все остальные, люблю красивых мужчин. Ну, Серджо, потом Дарио…

— Но ты его выбрала в мужья!

— Это-то и беспокоит злосчастного жениха! Бедный, он вообразил, что у меня не было другого выбора!

— Скажи, что любишь его.

— Говорила уже. Бесполезно.

— А ты говорила, ангел. Нормальный мужчина.

— Страхи и комплексы. А мне нравится, что Декьярро ревнует меня. Наверное, я ненормальная. Он такой смешной! Всем нравятся супергерои, а я люблю Декьярро за то, что он не стесняется показаться смешным.

— Действительно, нестандартные взгляды на мужское поведение. Дарио придет?

— Он напросился. Ему любопытно, как Декьярро воспримет появление своих родителей, брата, в особенности. Ждет — не дождется, когда мы с Декьярро поссоримся. И он тут же предложит мне свою руку и сердце.

— Согласишься?

— Нет! Я готова.

Отец подал ей руку.

— На этих каблуках ты еще выше! Просто дух захватывает!

— И у меня. Боюсь упасть, так что держи меня!

— Я готов.

Они спустились вниз по винтовой лестнице. Внизу уже были мама, Доротео, Алтадимор и Дарио.

— Привет.

— Здравствуй, Деми, — Дарио поцеловал ей руку.

— Познакомился с Алтадимор? — спросила она.

— Отойдем на минуту, — Дарио взял ее под локоть.

Деметра отошла с ним в сторону.

— Если бы кто-нибудь из моих друзей позволил себе что-то подобное с тобой, я бы его задушил, — сказал Доротео жене.

— Декьярро — особенный. Он не позволяет себе таких агрессивных замечаний, — ответила Алтадимор спокойно.

— Влюбилась в него уже? — спросил Тео рассерженно.

— Я еще люблю тебя и помню, как ты спас мою честь несколько лет назад, — улыбнулась Алтадимор.

На ней было серо-зеленое платье с фиолетовым поясом и фиолетовые туфли с бантами.

— Правда?

— Конечно, глупый. Я бы поцеловала тебя, но, боюсь, это закончится слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Тео сжал ей руку.

— Говорят, придет какой-то Ричард, брат жениха моей сестры. Он красив.

— Он не может быть красивее тебя, чудовище мое!

Лицо Тео расплылось в улыбке от удовольствия.

«Господи, иногда он такой глупец, что я боюсь, моя любовь к нему явно была преждевременной», — подумала Алтадимор.

Дарио улыбался Деметре, когда они отошли в сторону.

— Я люблю тебя. Меня совершенно не волнует красота твоей невестки.

— Просто она не блондинка.

— Моя дорогая феминистка, я люблю только рыжих девушек с глазами цвета малахита. Забавно наблюдать, как ты ревнуешь. Я ведь тебе безразличен, забыла?

Ему хотелось остаться с ней наедине и доказать, насколько неинтересны ему с недавних пор все женщины, кроме Деметры.

— Просто я ревнива. В этом нет ничего криминального. И почему мужчин это напрягает?

— Меня напрягает лишь потому, что ты не хочешь стать моей. Кстати, твой жених уже здесь. Он смотрит на нас. А его ты ревнуешь?

— Нет причин.

— Боже правый! Зачем же ты выходишь за него замуж? Ваша любовь, выходит, обречена.

— Вовсе нет! Чихать я хотела на твои предположения!

— Я строю иллюзии, дорогая! Здравствуй, Декьярро, — поздоровался он с подошедшим начальником.

— Я вижу, тебе нечем заняться.

— В свое время ты тоже пренебрегал служебными обязанностями ради прелестной подружки. Пардон, твои старания в обоих случаях увенчались успехом! — Дарио рассмеялся.

— А со мной не поздороваешься? — спросила Деметра.

Декьярро окинул ее холодным взором с ног до головы. И промолчал. Деметра была изумлена. Зато Дарио понял, что Декьярро мстит ей за знакомство с его родителями.

— Декьярро сегодня не в духе. Пойдем, встретим гостей.

Декьярро молча наблюдал, как Деметра подала руку Дарио и ушла.

«Я думал, она попросит прощения! Одета бесподобно! С каких пор Дарио нравятся скромные девушки? Он всегда был в восторге от мини — юбок, прозрачных колготок, просвечивающих блузок. Что изменилось? Неужели он хочет доказать мне, что действительно без ума от моей невесты? Еще этот Ричи…»

Вошли Ричард в белоснежном костюме и лиловом галстуке и мисс Торрент в лиловом платье до колен и белых туфлях на 4-см каблуках.

«Вырядился так, словно на свадьбу пришел!» — подумал Декьярро сердито.

«Она сейчас думает, что я с ней нехорошо поступил, скрывая, что у меня есть брат. Ну и пусть! Теперь будет наслаждаться его обществом и трусливым поведением!»

— Здравствуйте, — говорила мисс Торрент всем хозяевам и гостям.

Ричард страдал от неловкости и пожимал всем руки независимо от пола. И неожиданно увидел невесту.

— Здравствуйте, Ричард, — поздоровалась Деми.

И Ричард моментально в нее втрескался. Она и не заметила. Ни его влюбленности, ни красоты, ни трусоватости. Она воспринимала его как брата мужа и только. Это удивляло Декьярро.

«Кто же тогда в ее вкусе? Дарио она отвергла в последний момент…»

Ему и в голову не приходило, что Деметра даже не замечает других мужчин. Она видела только, что ее жених сердится на нее, но не знала причины.

«Я злюсь потому, что она ослушалась или меня бесит ее успех у мужчин? Надо быть честным с самим собой. Я ее ревную, вот и все. Ни за что не прощу! Буду страдать, но не подойду первым!» — решил Декьярро для себя.

«Я мужчина и обязан выдерживать характер. Пусть говорит с моим братом, с Дарио, с отцом, да хоть с чертом! Но не со мной! Я заставлю ее мучиться угрызениями совести за то, что она так… красива и… жестока со мной! Ну, зачем она так приветлива со всеми этими мужчинами? Да, я сам разрешил ей разговаривать с молодыми людьми, но должна же она понимать, что я просто… идиот!»

— Здравствуйте. Вас зовут…

«Не может быть! Этот олух еще и ухаживать пытается! Да ему не удастся и сотой доли того, что умею я! Ричард не сможет быть таким элегантным, выдержанным, таинственным… романтично настроенным, наконец!»

— Деметра.

— Так это Вы выходите замуж? — Ричард явно был не готов к тому, что его брат выбрал себе одну из самых красивых и, кажется, серьезных девушек.

— За Вашего брата.

Деми, напротив, была готова к красоте Ричарда. Оказалось, что он еще очень милый и даже стеснительный. Декьярро не был стеснительным. А Деми иногда умиляли скромные мужчины.

— Неправильный выбор.

— Вы так считаете?

— Да. Есть мужчины лучше, чем он, — сказал Ричард робко.

— Дарио, вероятно?

— Вероятно, я.

Декьярро еле сдержался, чтобы не броситься к брату и не выцарапать ему его шикарные карие глаза.

«Наглец!» — подумал Декьярро с раздражением.

— Я люблю Кьярро.

— Кьярро? — удивился Ричард.

— Я так его называю. У нас есть своя история. Сначала он был моим другом, а потом я внезапно поняла, что люблю его.

— Я и не знал, что Декьярро способен так быстро завоевать чье-то сердце. Любовь пришла к Вам безболезненно?

— Я любила Дарио Элисиано, своего начальника.

— И что же случилось потом? — Ричард нашел маму взглядом.

Мисс Торрент, естественно, беседовала с миссис Валенсия. А Алтадимор, как всегда, говорила с мужем. Ни с кем больше ее ревнивый Тео не позволял ей общаться. Эмиль стоял в одиночестве у камина.

— Потом я увидела, что Дарио такой же, как все. Кроме того, я не смогла забыть, что при первой встрече он назвал меня уродливой. Рыжая — так он сказал. Кто любит рыжих?

— Например, я. Как оказалось, конечно.

— Простите? — не поняла его намеков Деметра.

— Что же такого непонятного я сказал? Я Вас люблю.

Деметра интуитивно обернулась и взглянула на жениха. Декьярро был одет в темно-серый костюм, зеленый галстук и серо-зеленую рубашку. Он вздрогнул и тут же сделал нейтральное лицо.

«Что ж, большего я от него и не ждала. Похоже, он начинает жалеть о том, что сделал мне предложение. Ах, да! Это ведь сделала я! И он сомневается, можно ли мне доверять. А если женщине нельзя верить, зачем связывать с ней свою судьбу?»

«Сейчас она скажет: «Это так неожиданно, но… приятно. Это самый распространенный способ с честью выйти из столь щекотливого положения. Не могла же она так быстро поддаться его очарованию!»

— Это, конечно, неожиданно, но… Я выхожу замуж за Декьярро. И я действительно люблю его. Почему никто, в том числе и он сам, мне не верит?

Декьярро казалось, что она играет ради него. Хочет показать себя этакой скромницей, не знающей о существовании других мужчин.

«И это мы проходили! Зачем же тогда ты вообще позволяешь ему быть рядом с тобой? Ах, да, вежливость и гостеприимство! И как только я мог об этом забыть? Но что-то ты уж слишком стараешься, дорогая!»

— Зачем же Дарио Элисиано здесь?

«Сейчас скажет, что он везде следует за мной по пятам. Или даже хуже: он мой лучший друг».

— Понятия не имею, — она развела руками.

«Ну, конечно!» — сердито подумал Кьярро.

— Дарио в Вас влюблен, верно?

— Кажется, да. Но меня это не волнует.

Декьярро знал, что в эту минуту невеста смотрит на него. И поэтому предусмотрительно обратил свое внимание на мать и тещу. Обе они были поглощены разговором и не замечали, как страдает их сын и будущий зять. И тут в дверь позвонили.

«Кто это может быть? Все в сборе. Отец! Именно его пока нет в этом зале!»

Деметра на правах хозяйки пошла открывать дверь. На пороге стоял Джастин Римини в бежевой в синюю клетку рубашке и светло-бежевых брюках. Волосы его, как обычно, были взлохмачены, а глаза выражали смущение и легкую радость.

— Здравствуйте, мистер Римини.

— Здравствуйте. Деметра, я полагаю?

— Откуда Вы знаете?

— Мой сын Ричард сказал мне, как Вас зовут.

— Но Вы угадали, что это именно я! Как Вам это удалось?

— А мне всегда и все в жизни удается! — Джастин улыбнулся.

У Деметры светились глаза.

— Проходите же!

Джастин зашел в дом. И увидел свою бывшую жену. В глазах его отразилась горечь и боль. У мисс Торрент глаза же были гордые и холодные. Она тоже увидела бывшего мужа.

«Они любят друг друга! Необходимо помочь им снова обрести счастье. Это та малость, которую я могу подарить своим свекрови и свекру».

«Сердце гордое и неприступное. Зачем я сюда пришел? Здесь нет места мужчине, который потерял свою любовь много лет назад», — думал Джастин Римини.

«Ни одной минуты не умеет быть серьезным! И сразу начинает флиртовать», — думала о Джастине мисс Торрент.

Она была не так уж далека от истины. Джастин Римини отодвинул своего младшего сына на задний план, решив завладеть вниманием будущей невестки. Свекор заметил, что Декьярро отчего-то не уделяет ей времени. «Обижен или ревнует. Может, то и другое? Мой сын такой замороченный! Ему все время хочется что-то доказывать самому себе! Если он ревнует Деметру, помирить их будет проще простого!»

«Сейчас начнут дружески болтать. В обществе следует соблюдать правила этикета. Мой отец даже в этой одежде неотразим. Подлецу все к лицу!»

— Поверить не могу, что Вы бросили Дарио и выбрали моего старшего сына! — между тем говорил Джастин Деметре.

— Я его не бросала. Он не любил меня, когда мы впервые встретились.

— Но сейчас-то он глаз с Вас не сводит! Я понял: Вы обладаете редким качеством у женщины — неумением прощать.

— Кьярро очень похож на Вас. Те же интеллигентные речи. Почему бы прямо не назвать меня злопамятной?

— Вы действительно его любите! Я, знаете ли, сомневался. Но женщина, которая безо всякого повода упоминает о своем женихе, любит его.

— Повод был. Вы напомнили мне его.

— Красивое платье.

— Разве? Мужчины любят голубой цвет.

— Декьярро, получается, не мужчина? Он любит зеленый.

— Что-то у нас с ним разладилось. Ваш сын на меня даже не смотрит.

— Медитирует, вероятно. У Вас есть поклонники. Ему это неприятно. Двое из них даже присутствуют на ужине.

— И кто второй? — заинтересовалась Деметра.

— Тоже мой сын. Как он смотрит на Вас!

— Вы и это видите?

— Я все вижу.

— Тогда скажите мне: кого из Ваших сыновей Вы бы хотели видеть женатым на мне?

— Интересный вопрос. Не стоило задавать его. У Декьярро отличный слух.

— Если он решил ссориться со мной, я ему подыграю. Отвечайте же!

— Декьярро, разумеется.

— И почему же?

«С чего это отец решил пожалеть меня? А моя невеста… у меня просто слов нет! Деми, ты еще любишь меня?»

— Я представляю, сколько сил, времени и терпения он потратил, чтобы завоевать такую девушку, как Вы! Жаль, если он все это потеряет!

— А что со мной? Я не могла бы полюбить Декьярро с первого взгляда?

— Такого, как он? Никогда!

«Наконец мой отец высказался обо мне честно. Я неудачник».

— А с ним что?

— Некрасивый он. Весь в меня. Кстати, я считаю, что характер не меняется, а красота увянет. Другие считают — наоборот. А характер у моего старшего сына… своеобразный. Очень подходящий для Вас.

— С первой встречи Вы определили, какой у меня характер?

— Это несложно, на самом деле. Вы добрая, бесхитростная и романтичная.

— Кьярро говорил — наивная.

— Он влюблен в Вас. Старается быть нежным.

— Мне с Вами очень интересно. Почему никаким другим способом, кроме как флиртом с другим мужчиной, нельзя завоевать любимого человека?

— Это кто Вам сказал?

— Декьярро. Когда мы познакомились с ним, он увидел, что я люблю Дарио, его начальника и предложил мне свою дружбу, чтобы вызвать у Дарио ревность и влюбить его в меня.

— А Вы влюбились в моего сына.

— Да, как-то нечаянно получилось. Сама удивляюсь.

— И он учил Вас, как понравиться Дарио, как себя вести, чтобы он понял, что Вы ему дороже других женщин.

— И что при этом говорить.

— Браво! Я недооценил своего сына!

— Что Вы говорите? — не поняла Деметра.

— Я скажу кое-что Вам на ухо, — с этими словами он шепнул ей:

— Декьярро влюблен в Вас с первого взгляда. Чтобы вызвать ответное чувство, он и разыграл весь этот спектакль. Это его не извиняет, конечно. Он Вас обманул, но обманул красиво. Можете даже однажды сказать ему, что теперь все знаете. Подходящий случай всегда найдется.

«Что такого сказал ей мой отец, что она ошеломлена? Какую-нибудь гадость про меня, не иначе! Но я все равно не подойду к ней ни на шаг!»

— Вы ведь сказали это мне на ухо не только потому, что хотели рассердить Декьярро.

— Рассердить? — удивился мистер Римини.

— Вы стремитесь помирить нас, я заметила.

— Так Вы не так уж и наивны!

— И? Раскройте мне свой секрет. Впрочем, я знаю и сама.

— Знаете?

— Вы хотите вызвать ревность не только у Кьярро, но и у той, которую все еще любите.

— Не понимаю Вас.

— Мне кажется, если бы Вы просто подошли к ней и заговорили, было бы больше шансов вернуть ее.

— Я все еще не понимаю Вас.

Деметра улыбнулась.

— Люди так смешны, когда любят и лгут, пытаясь скрыть чувства. Она говорила мне, что расстались то Вы потому. Что она ревновала Вас к другим женщинам. «Вот если бы он замечал одну меня, я бы простила ему все прежние ошибки». Она смотрит на нас. И у Вас все еще есть шанс.

Джастин смутился и, пересиливая себя, подошел к Робин.

— Здравствуй, Робби.

— Здравствуй, Джастин. Прелестная девушка, правда? Ты был с ней очень любезен.

— Гораздо любезнее я был когда-то с тобой. Годы уходят, Робби. Давай перестанем прятать свои чувства.

— Ты научился быть серьезным? — удивилась Робин.

— Я всегда умел быть таким. Я люблю тебя.

— До сих пор?

— Тебе кажется, что я намерен изменить тебе. Наш сын такой же, как ты. Пусть ни мы, ни он не сделаем такой ошибки — не расстанемся с любимым человеком из страха, что его могут отнять. Меня любят женщины, но я-то люблю тебя! Уж не знаю, что их привлекает во мне.

— Твоя дерзкая и одновременно стеснительная улыбка.

— Перестану улыбаться в присутствии других женщин.

Она рассмеялась.

— И твое умение посмеяться над собой. Ты не боишься выглядеть смешным.

Он покачал головой.

— Я просто всегда мечтал казаться для тебя сексуальным. Если красоты во мне нет — мне нечего предложить! Декьярро похож на нас с тобой. Честное слово, ты будешь смеяться, когда я расскажу тебе, как ему удалось завоевать такую фантастически красивую девушку!

— Могу себе представить! Каким-нибудь обманом!

— Но это была стоящая афера!

— А последствия? Она знает об этом?

— Я ей сказал.

— Ну, зачем же? Как она отреагировала?

— Я думаю, в шоке. Когда отойдет, влюбится в него еще больше! Он самый подходящий мужчина для нее. Из кожи вон лезет, чтобы заслужить благосклонность. И у нас будет дочь, о которой мы мечтали. Ричард кажется мне каким-то… немужественным, что ли.

— Ты ведь мечтал о девочке!

— Да. Так вот, если ты ревнуешь меня к другим женщинам, значит, ты любишь меня. Давай поженимся, Робин. Выходи за меня!

— Хорошо. Даже в таком виде ты такой… хорошенький! Ричард тебя пригласил?

— Да. Ты же не удосужилась это сделать!

— Я боялась, что мне будет больно тебя видеть.

— Сегодня вечером ты забудешь о боли, — пообещал Джастин.

— Это еще одно твое качество, которое поражает меня даже спустя столько лет! Ты постоянно готов!

— Просто я безумно тебя люблю.

Дарио подошел к Деметре.

— Ричард скоро съест тебя глазами, — сообщил он ей.

— Пусть ест. Декьярро волнует меня больше. Что с ним? Почему он не разговаривает со мной?

— Обижается, что без спросу пригласила его родителей.

— Он меня обманул. Обещал исполнять все мои желания, а сам запретил мне видеться с его родителями. Что это за свадьба без родителей жениха? Люди могут подумать, что они меня ненавидят настолько, что не явились на торжество старшего сына.

— А сейчас он ревнует ко мне.

— Да, и к Ричарду, ну и что? С тобой все ясно, а вот его брат… Младшие братья часто влюбляются в невест своих старших братьев. Это пройдет.

— Он серьезно умолял меня посадить его рядом с тобой.

— Со мной сядет Декьярро.

— Нет, дорогая. По левую руку — я, а по правую — Ричард.

— А Декьярро? — изумилась Деметра.

— А Декьярро сядет напротив меня. Будет злиться и разглядывать нас троих. С ним рядом сядут его родители.

— Великолепно! Надеюсь, не ты сообщил Кьярро, куда я ездила в воскресенье? Похоже, он злится еще со вчерашнего дня.

— Он сам догадался. Не переживай ты так! Позлится, поревнует и отойдет. В крайнем случае, напьется и полезет целоваться.

— Кьярро не пьет.

— А наливает? Да шучу я! Пойдем садиться за стол, а то без нас съедят самое вкусное. Ричарда это вряд ли касается. Свою порцию сладкого он уже получил.

Деметра стукнула его по плечу.

— Перестань шутить!

Декьярро хмуро смотрел на них и думал: «У нее все еще есть к нему чувства. Иначе, зачем она его трогает? Настоящая женщина, я уверен, должна вести себя скромнее, сразу пресекать попытки чужих мужчин флиртовать с ней. А она сама его поощряет!»

Потом он занял свое место за столом. Деметра села на свое место. Дарио и Ричард (это особенно удивило Декьярро) наперебой ринулись помогать ей сесть удобнее. Она застеснялась, но приняла помощь Дарио. Он был более предупредительным и умел себя вести достойно.

Весь ужин Дарио и Ричард ухаживали за ней. Деметра смущалась, но принимала их ухаживания и при этом настороженно смотрела на жениха. Декьярро довольно быстро взял себя в руки и смотрел на невесту равнодушно, холодно и даже горделиво. С матерью и отцом он тоже не разговаривал. Ужин, на котором подавали красную и черную икру, осетра, семгу, бифштекс, осьминогов, лангустов, запеченную картошку, пирожные, клубнику и шампанское, а также белое и красное вино, закончился. Большинство гостей, Одетта, Эмиль, Доротео, Алтадимор, Ричард вышли из-за стола, чтобы потанцевать и поговорить. За столом остались Дарио с Деметрой и Декьярро. Дарио сел совсем рядом с Деметрой и стал угощать ее красным вином.

— Пей, дорогая. Тем, кто пьет красное вино, всегда везет в любви.

— Мне и так в ней везет. Я встретила идеального мужчину.

— Тогда ты должна это отпраздновать, — он протянул ей полный бокал красного вина.

— Я столько не выпью! — возмутилась Деметра.

Декьярро внимательно и строго смотрел на невесту. Ей было обидно от этого пристального взгляда.

«Он будто меня проверяет!»

— Я помогу. Разделим любовь… пополам! — паясничал Дарио.

Он выпил все вино, тронул Деметру за плечо и сказал:

— Не хочешь потанцевать?

— Я хотела бы, чтобы Кьярро меня пригласил, — ответила она, даже не взглянув на жениха.

«Либо она делает вид, что ее не интересует моя реакция, либо ей в самом деле уже неинтересно, что я думаю о ней и обо всем этом, — терялся в догадках Декьярро.

«Впрочем, и та, и другая позиция означает, что я ей безразличен. Не могла же она снова увлечься этим… ослом! Господи, как он красив! Такой красоте, должно быть, завидуют ангелы на небесах!»

— Кьярро продолжает разыгрывать из себя недотрогу. Задеты его высокие чувства. У меня нет идеалов, я люблю танцевать и, — он понизил голос до шепота, — Люблю тебя, моя прелесть!

Декьярро не разобрал последних слов. Однако он понял, что Дарио снова пытается соблазнить его невесту.

«Плевать мне на это! Пусть танцуют! Чему быть — того не миновать!»

— Хорошо. Пойдем, потанцуем. Обещай не прижимать меня и не целовать. Веди себя прилично! Вокруг люди — не стоит их шокировать!

Они встали из-за стола и пошли танцевать. Декьярро наблюдал за ними. Деметре это было удивительно, что он не пытается пригласить кого-то из женщин. Взять, к примеру, Алтадимор. Уж к ней она бы точно ревновала! Но Декьярро сидел и с холодным любопытством смотрел, как Дарио обнимает Деметру в танце. Дарио не позволял себе ничего лишнего, но даже при этом их танец смотрелся очень эротично и чувственно. Наконец Деметра села. К ней подсел Джастин.

— Потрясающая выдержка у моего сына.

— Простите?

— Дарио не оставляет попыток увести Вас у Декьярро.

— Я не выйду замуж за Дарио даже в том случае, если Декьярро решит, что между нами все кончено.

— Почему?

— Я не люблю его. Он мне неинтересен.

— А мой сын интересен?

— Еще бы! Он загадочный, непредсказуемый. Мне казалось, я значу для него даже больше, чем работа.

— Это так и есть. И он никогда не бросит Вас. Если кто-то и захочет поставить точку в отношениях, то это Вы.

— С чего бы мне это делать? И почему Вы так уверены, что Декьярро не отвернется от меня?

— С того, что Вы молоды и Ваша голова занята мечтами. Всегда найдется мужчина, внешность которого претендует на что-то большее, чем он из себя представляет.

— Ерунда! Терпеть не могу такие лица! Я ценю характер. Внешность — пройденный этап. Я обожглась дважды и смогла понять, что такое красивая внешность и что за этим стоит на самом деле.

— А если Вы встретите красивого мужчину с чудесным характером?

— Таких не бывает.

— Бывает. И люди с уродливым лицом не всегда прекрасны внутри. В мире существуют самые различные комбинации внешности и характера. И если у человека нет друзей — это совсем не означает, что он плохой. И, наоборот, если их у него полно — не факт, что он прелестный.

— Тогда получается, что жизнь сложна и многообразна. И мне следует избегать соблазнов. Я хочу всегда быть без ума от Вашего старшего сына. Мне нравится быть в него влюбленной. И никто в целом мире мне больше не нужен. Когда-нибудь Декьярро это поймет?

— Вряд ли. Но это и к лучшему. С мужчиной, который сомневается в твоей любви и искренности, гораздо интереснее жить. Временами брак должен быть непредсказуемым. Это оживляет отношения. Но не путай это с патологической ревностью.

— Вы так незаметно перешли со мной «на ты».

— Бери с меня пример. Присоединяйся. Скоро будешь гулять и на нашей с Робин свадьбе.

— Здорово! Поздравляю!

— Ты хорошая девочка. Меня удивляет, что у моего сына такой замечательный вкус. И ты красавица.

— Веснушки… у меня бывают. Весной чаще всего.

— Видишь, даже весна считает тебя особенной. Отмечает твое прелестное лицо тайными знаками.

— Шутник Вы! Умеете ухаживать.

— Не говорите мне этого, Деметра! Это все равно, что заявить, что у меня тысяча недостатков.

— А на самом деле их нет?

— На самом деле есть только один: при моей потрясающей скромности никто почему-то не хочет этого замечать! — он обезоруживающе улыбнулся.

— Декьярро тоже хочет быть скромным и заметным одновременно.

— Сын своего отца, — усмехнулся Джастин.

— Ваш сын разговаривает с Дарио в данный момент. Что может быть между ними общего?

— Ты. Декьярро окольными путями пытается выяснить, чем Дарио тебя зацепил, почему Вы продолжаете оставаться друзьями, было у Вас что-то или нет и, наконец, как сделать так, чтобы Дарио больше тебя не беспокоил. Кажется, это все вопросы, которые интересуют его на сегодняшний день.

— А Вы знаете на них ответы?

— Конечно. Ты влюбилась в Дарио по двум причинам.

— Первая?

— Из-за его красоты и успеха у женщин.

— Я влюбилась в его карие глаза.

— Иногда это так объясняют.

— А вторая?

— Потому что он был равнодушен к тебе.

— Декьярро не был красив или безразличен ко мне. Наоборот, он с первой встречи принимал в моей судьбе живое участие. И я и в него влюбилась.

— Другая ситуация, другая любовь. Ты вовремя оценила хорошего парня. Я же говорю: ты умная девочка.

— Декьярро говорит, что глупая.

— Боится быть с тобой очень откровенным. Беспокоится, что ты загордишься собой и уйдешь от него.

— Почему же мы с Дарио все еще друзья?

— Тебе жаль грубо отшивать его, ты не хочешь показаться невежливой. И, конечно, не осознаешь опасности, которую несет Ваша мнимая дружба.

— Это Вы о поцелуе…, - начала, было, Деметра, и тут же смутилась и замолчала.

— Разве он сделал лишь одну попытку? — Джастин совсем не осуждал будущую невестку.

— Я испорченная, верно? — Деметра была огорчена своим невольным признанием.

— Ты красивая и молодая. И до самой старости тебя будет интересовать любовь и секс. И все мы не без греха.

— Декьярро обещал, что будет разрешать мне общаться с какими-то мнимыми поклонниками, которых у меня будто появится пруд пруди.

Деметра не знала, как Джастин отреагирует на это странное заявление. Тот начал смеяться, чем привлек внимание Дарио и особенно — Декьярро.

«Опять он рассказывает ей что-то смешное. И она пытается его развеселить. Она думает, что нравится ему. Это всего лишь заблуждение».

— И как он это объяснил?

— Сказал, что мне это нужно, чтобы становиться женственной. А ему — стать для меня удивительным мужчиной. И если я буду общаться с другими парнями, у меня не появится желание изменить ему. Что-то в этом роде.

— Боже мой, какая чушь! Тебе известна настоящая причина?

— Нет.

— На самом деле Декьярро делает это ради тебя. Считает, что если позволит тебе некоторые… причуды в общении с противоположным полом, ты станешь любить его еще больше. Это попытка рисоваться. Если бы я не рассказал тебе всю правду, его попытка удалась бы, однозначно.

— Однажды Декьярро сказал, что делает все ради меня. Тогда я еще не знала, что он меня любит.

— Красиво, когда мужчина делает все из-за женщины, ради нее и для нее. По-моему, это и есть нормальные семейные и романтические взаимоотношения.

— Мы решили, что не будем спать до свадьбы. Это не слишком… строго?

— Ты решила.

— Откуда Вы знаете?

— Такие решения всегда принимает женщина. Мужчине, в данном случае моему сыну, приходится подчиняться.

— Вам обидно за своего сына.

— Вовсе нет. Многие мужчины женятся лишь потому, что не получают секса до свадьбы.

— И Дарио говорит это про Декьярро.

— Что ты мучаешь Декьярро зря и все такое?

— Именно.

— Ему выгодно это сказать. Если ему удастся внушить тебе мнимое чувство вины, ты можешь бросить Декьярро. И он тебя получит.

— Не получит.

— Какая поразительная убежденность в своей правоте, учитывая то, что Дарио не единожды прикасался к тебе! — удивился Джастин.

— Прикасался?! — возмутилась Деметра.

— Да всего-то раз поцеловал!

— Раз? — хитро прищурился Джастин.

— Ну… может, дважды. Не помню! У Вашего Декьярро тоже память девичья!

— У него то, может, и да, а вот у тебя… Ты не могла бы забыть поцелуи и прикосновения такого ловеласа, как Дарио!

— Говорите тише! Декьярро уставился на нас!

— Хорошо. Признайся же мне!

— Зачем? Чтобы Вы разболтали все своему сыну?

— Это последнее, что я стал бы делать при данных обстоятельствах.

— И почему же?

— Потому что Вы оба нравитесь мне, дети мои.

— Но ведь Декьярро уверял меня, что простит мне измену!

— Да ты что! Он явно переборщил с подобными заявлениями! Ни один мужчина не смог бы этого сделать. На это не всякая женщина то способна!

— Робин Ваша способна.

— Я ей не изменял. Я не спал с другими женщинами даже после нашего развода.

— Отчего?

— Я люблю ее. Люблю ее одну в целом мире.

— Точно также я люблю Вашего сына.

— Но измену ему ты бы не простила.

— Нет.

— И он не простит. Так что не советую… рисковать.

— Декьярро говорил, что за измену отомстил бы мне так, что я влюбилась бы в него еще больше.

— Очевидно, он не предполагал, что ты его внимательно слушаешь и запоминаешь все, что он говорит.

— Зачем же иначе говорить?

— Мужчина скажет что угодно, чтобы понравиться женщине, которая вызывает у него эротические желания.

— Трепет, Вы хотите сказать?

— Мужчина думает только о сексе, женщина называет эти же вещи красивыми словами.

— И Дарио говорил, что Декьярро женится на мне потому, что хочет.

— Молодец, поскольку он прав.

— Выходит, Декьярро такой же, как все? — Деметра не знала, разочаровываться в любимом мужчине или все-таки еще подождать делать окончательные выводы.

— Только хитрее, изворотливее, чем Дарио?

— Да.

— Но Декьярро завоевывал меня красиво!

— Об этом я и говорил тебе прежде. Позволь ему остаться с тобой хотя бы поэтому. Прости ему то, что он всего лишь мужчина. А ты, наверное, вообразила, что герой, какая-то необыкновенная личность, безумный романтик и все такое?

— Да, есть немного. Я прощаю его. Он интеллигентный, вежливый и тактичный. И добрый. Господи, я обожаю, когда он улыбается! Его улыбка напоминает Вашу.

— Наверное, поэтому он глаз с нас не сводит. Считает, что ты обязана попасть под мое обаяние.

— Попала. И очень даже!

— Не говори этого Декьярро… в первый год совместной жизни. Потом можешь сказать.

— Да-да. В постели.

— С чего ты взяла?

— Обычно такая ситуация и считается подходящим моментом. Мужчина расслабляется, он твой и так далее.

— Удивительно, что ты знаешь! — улыбнулся Джастин.

— Я много чего знаю! Например: женщина в постели должна расслабиться и забыть о своих недостатках внешности и фигуры. Если мужчина оказался с ней в кровати, ее недостатки не имеют для него особого значения.

— Потрясающе!

— Так что там осталось? Когда Дарио оставит меня в покое?

— Полагаю, что никогда.

— И что же мне делать? Сейчас Ваш сын еще и обиделся на меня за то, что я Вас позвала на ужин и свадьбу. Не разговаривает со мной.

— Да, я вижу. Я помогу тебе попросить у него прощение также незаметно и интеллигентно, как он влюбил тебя в себя.

— Это как?

— Увидишь. Тебе даже не придется говорить «прости». Это ведь трудно произносить, тем более, что ты ни в чем не виновата.

— Хоть кто-то на моей стороне!

— Любишь играть, сын мой? Тогда давай поиграем!

— Игра уже началась?

— Она началась с той минуты, как я заговорил с тобой. Наслаждайся произведенным эффектом! Мой сын сам попросит у тебя прощение… на коленях.

— Как-то жутко даже, — призналась Деметра.

— Его самолюбие слегка пострадает, но без этого не обойтись. Желаемое то он все равно получит! Иначе, зачем он затевал всю эту игру в любовь? И внуков хочется получить.

— Декьярро говорит, что будет две девочки.

— Было бы здорово! У меня не было дочери, тогда пусть внучки будут.

— Вы рады были бы?

— Рад? Не то слово! Счастлив! Сыновья… они не бывают такими красивыми.

— Ричард красив, — возразила Деметра.

— Но ты-то лучше! Иначе бы он не обратил на тебя внимание! И Вы, женщины, кокетливы.

— Декьярро знает, что я — нет.

— О, да, да! Ему повезло!

— Не понимаю Вас.

— Зачем понимать меня? Главное — понимать своего мужа.

— Хотелось бы понимать всех людей.

— Это нереально. Ты же не читаешь мысли.

— А хочется… иногда.

— Людей выдают взгляды. Да-да, они чаще всего. И жесты. Наблюдай.

— Может, расскажете о самых распространенных жестах?

— Могу и рассказать. Закрывает нос, трогает одежду — смущается. Отворачивается — ревнует.

— Да, это знаю. И еще разводит руками, закусывает губу или загадочно улыбается — это все проявления мужской ревности.

— Да ты умница! Мой сын это делает?

— Нет. Он говорил, что Дарио будет делать это, когда в меня влюбится.

— Еще сделает сам. Когда Вы будете женаты, и он расслабится настолько, что перестанет себя контролировать.

— Полный самоконтроль — это про него. Иногда я думаю, не робот ли он?

— Ну, это вряд ли! Просто стесняется своей любви.

— Он говорил, что совсем нет. Что в любви абсолютно честен и все такое. Если ревнует — говорит об этом.

Джастин улыбнулся.

— Психолог из него действительно получился замечательный. Как говорится, талант не пропьешь. Если сейчас он ревнует тебя, то почему не подходит? Скрывает, думаешь?

— Наверное.

— Нет. Наоборот, он всячески старается продемонстрировать тебе свою обиду, ревность к Дарио и Ричарду.

— Зачем?

— Чтобы ты его пожалела. Старается внушить тебе чувство вины.

— Это не очень порядочно с его стороны.

— А кто сказал тебе, что мой сын безупречен? Тебя ослепила любовь! Все мужчины одинаковые: они прячут ревность, если женщина не знает про их любовь к ней и показывают ее изо всех сил, если их любимой женщине уже все известно. Мужской стереотип: если любит — будет опекать и жалеть, как мамочка. Если любит он, а она — нет, ни в коем случае не показывай своих слабостей.

— Грустные какие-то стереотипы.

— Да, веселыми их не назовешь. Но таковы мужчины. Если ты их любишь, смирись с их комплексами.

— Я люблю одного-единственного мужчину — Декьярро. Он первым обратил на меня внимание. Я ценю это.

— Ты еще не знаешь жизни как следует.

— Всех Вас послушать — так получается, что брак автоматически ассоциируется с изменой.

— Я этого не говорил. Я говорил, что ты станешь не единожды влюбляться в красивых мужчин и не очень. Но на Вашем с Декьярро браке это вряд ли отразится. Вы можете быть абсолютно счастливы. Декьярро, конечно, заметит твою влюбленность, станет ревновать, но это лишь повод совершенствоваться.

— Он тоже так говорит. Только другими словами.

— Выходит, я правильно воспитал своего сына. Главное в жизни — не образование, а здравый смысл. Именно он помогает реально оценивать свои возможности, способности и таланты, достигать цели и приобретать бесценный опыт. Образование лишь дает возможность выбрать профессию.

— Я собираюсь открыть издательский дом.

— Есть предпосылки? Пишешь что-нибудь?

— Стихи. Напечатаю и роман своей невестки Алтадимор. Она, кстати сказать, пишет обо мне.

— Интересная тема.

— Не вижу ничего интересного. Единственная интересная вещь в моей жизни — знакомство с Декьярро.

— Ты еще не вышла замуж.

— И как я могла забыть о поклонниках? Почему они должны появиться, когда я нашла идеального партнера?

— У всех по-разному. У кого-то раньше, у кого-то позже. В твоем случае ты начнешь нравиться сотне мужчин потому, что Декьярро сделает из тебя королеву. Нет, неверно. Ты станешь еще красивее, привлекательнее, притягательнее, настоящей королевой в браке с моим сыном. Мужчины, думаю, это заметят. Любая женщина нравится многим мужчинам за всю ее жизнь. Уж, во всяком случае, не одному из них — точно. На то она и женщина, чтобы очаровывать мужские сердца.

— Если мой будущий муж знает об этом, зачем же он ревнует напрасно? Это ведь бессмысленно — страдать от неизбежного.

— Мужчина, если он завоевал женщину, считает ее своей собственностью. Чем больше усилий ему пришлось приложить, тем сильнее он будет ревновать. Неприятно, что кто-то еще пытается воспользоваться твоим трофеем. Декьярро — охотник, а ты — добыча, моя дорогая. И он очень уж неуверен в себе.

— Он считает себя некрасивым. Разве для мужчины так уж важна внешняя привлекательность?

— Дарио красив. И Ричард. Ему хочется соответствовать.

— Зачем же? Мне вполне хватает его дерзкой заразительной улыбки. Когда он улыбается, глаза его светятся, в них отражается глубина мыслей.

— Скажи ему это. Говори ему все о его внешности. Это сделает его счастливее. Временами он станет забывать о своем пессимизме.

— Мне иногда кажется, что у него комплекс по поводу своей внешности. Я же выбрала его — значит, считаю вполне достойным себя. Почему он не доверяет словам женщины, которую любит?

— Это молодость, стремление обладать безраздельно.

— Декьярро когда-то говорил, что это Дарио хочет полностью владеть моими мыслями и чувствами.

— А он, разве нет?

— Я ответила: «Какой ужас!» Тогда я и правда так считала.

— Ты оттолкнула любовь моего сына, его попытку быть к тебе ближе. А сейчас?

— Сейчас я уже не так категорична. Почему бы и нет? У меня не столь дурные помыслы, чтобы ими нельзя было завладеть.

— Все правильно. Тогда ты была влюблена в моего сына, а теперь это настоящая любовь. Любовь не так строга, она незаметнее, ее не так легко разрушить.

— Выходит, Декьярро пытался выяснить, как я к нему отношусь?

— Конечно. Каждый день он проделывал именно это с тобой — пытался стать желанным и особенным для тебя.

— Какая же я… глупая! Вот почему Кьярро сказал мне, что моя наивность поможет мне стать по-настоящему счастливой!

— Мой сын… такой романтик! Иногда он даже похож на женщину.

— Он этого стесняется. Не считает себя столь сентиментальным.

— А ты? Каким ты его считаешь?

— Я считаю, что он лучше всех. Я сказала ему как-то, что если бы его не было, то пришлось бы его выдумать.

— И после этих слов он продолжает сомневаться в твоей любви? Самое откровенное, женственное, эротичное признание, идущее и глубины сердца, какое я когда-либо слышал. Выходит, мой сын еще наивнее, чем ты.

— Да, по части откровенности я чрезвычайно щедра. Когда я впервые его увидела, то назвала симпатичным. Он говорит, что после этих моих нечаянно вырвавшихся слов заснул с единственной мыслью: «Хочу!»

— Ну, так с ним все в порядке! А то я уже начал переживать! — Джастин заулыбался.

Дарио, который разговаривал с Декьярро, улыбнулся.

— Твой отец нашел с Деметрой общий язык куда быстрее, чем ты!

— У моего отца отсутствует элементарное чувство стыда.

— А ты, я так понимаю, наделен им в избытке!

— Оно у меня имеется. Как можно быть нормальным человеком, не будучи при этом скромным и воспитанным?

— И еще, вероятно, стеснительным. Твой брат Ричард — мечта любой девушки. Красивый, стеснительный и даже слегка… трус. Конечно, и ему, как и всем прочим, любовь придает неслыханную смелость!

— Твои попытки уколоть меня бесполезны.

— Ты не боишься Ричарда?

— Ни его, ни тебя, ни моего отца. Деметра меня любит. Я отлично поработал.

— Прости, что ты имеешь в виду?

— Я задался целью влюбить ее в себя. Все просто. Цели я всегда достигаю.

— А Деми знает об этом?

— Нет. Но если ты попытаешься сказать ей об этом, она тебе не поверит. Для нее я — лучший друг, любимый и… единственный. И у меня нет серьезных недостатков. Я нежный, добрый, эмоциональный, чувствительный, вежливый, тактичный и неконфликтный.

— Да, ты действительно умеешь проехаться по мозгам даже здравомыслящей девушки.

— Поправка: скорее, по чувствам. Женщины, да будет тебе это известно, живут чувствами.

— Подло этим пользоваться, тебе не кажется?

— Из нас двоих у меня куда больше оснований обвинять тебя в подлости.

— Что ты имеешь в виду?

— Я ведь знаю, что ты целовал Деметру.

— И что ты думаешь об этом? — напряженно поинтересовался Дарио.

— Я просто стараюсь держать себя в рамках… в отличие от тебя.

— Я понял. Деметра сказала тебе о поцелуе или ты проявил небывалую проницательность?

— Сначала догадался я, а потом она решила быть со мной во всем честной.

— И это ты одобрил? Я имею в виду ее честность в любви.

— Сделал вид, что да.

— А на самом деле?

— А на самом деле ты полагаешь, я должен быть в полном восторге от того, что моя невеста от тебя без ума? Извини, от твоего умения целоваться. От тебя она была без ума до того, как тебя раскусила. Меня до сих пор наизнанку выворачивает от мысли, что ты был первым, кого она впервые по-настоящему полюбила! Понимаешь, о чем я? Тебе известно, что такое первая любовь? Ах, да! И ты любишь ее! Как ты осмелился ее поцеловать?!

— Я люблю ее.

— И я люблю ее… с первого взгляда. Но я никогда не делал того, что не мог себе позволить. Почему это делаешь ты?

— Она твоя. И минуту назад ты ответил на свой собственный вопрос. Деметра думает лишь о тебе и хочет тебя.

— Она пригласила тебя на ужин, — возразил Декьярро.

— Я сам пришел. Она вовсе не хотела меня видеть. И танцевать собиралась именно с тобой. Но ты решил прикинуться недотрогой, и мне пришлось уделять ей внимание.

— Галантность — особая мужская черта.

— Именно так. Я должен был пренебречь ее желаниями?

— Не стоило так явно демонстрировать свою преданность! Деметра не любит, когда за ней ухаживают. Этот трюк с красным вином… такая пошлость!

— Оказывается, в твоем лексиконе есть это слово! — удивился Дарио искренне.

— Есть. Деметры здесь нет, никто не осудит меня за грубые слова.

— Значит, ты и ругаться про себя умеешь?

— Посылаю к черту я только тебя, мой друг! — Декьярро улыбнулся.

— Логично. Меня на полном серьезе следует остерегаться.

— Лишь до поры до времени. Совсем скоро я стану таким, что она забудет о тебе.

— А сейчас?

— Вынужден признать, что у тебя много привлекательных черт. Иногда с ними нелегко справляться. Ты красив, сексуален, очарователен. И ты умеешь нравиться.

— А ты — произвести благопристойное впечатление. Это ценится дороже.

— Разумеется. Я во всех смыслах смогу стать Деметре ближе.

— Деметра говорила мне, что я до сих пор волную ее. Она считает меня неотразимым мужчиной, я до сих пор нравлюсь ей. Сейчас даже больше, чем тогда, когда она любила меня.

— Зачем же ты выдаешь ее секрет? Я так понимаю, она не собиралась делиться этим признанием со мной.

— Верно! Но мне не хочется, чтобы она выходила за тебя замуж. Всегда есть время передумать.

— Когда женщина полюбит кого-то по настоящему — это навсегда.

— Ты считаешь, она будет любить тебя до самой смерти?

— Уверен в этом.

— Почему же ты следишь за тем, чтобы Деметра почаще находилась в твоем обществе? Иногда у меня складывается впечатление, что ты и шагу не даешь ей ступить!

— Ошибочное впечатление. Я, наоборот, предоставляю ей полную свободу.

— Деметра говорила мне, что не верит в твое бескорыстие.

— Напрасно.

— А сам-то ты в него веришь?

— Да. Деметра находится в надежных руках. Я хороший человек. Не стоит волноваться — я сделаю ее счастливой.

— Знает ли она о твоих намерениях?

— Узнает. Это неизбежно, если люди живут вместе.

— Сына хочешь?

— Ошибаешься. Я вообще не хочу детей.

— Почему же?

— Они станут отнимать у нас все свободное время.

— Которое ты собираешься посвятить интимным отношениям?

— Удивительно, как это ты догадался?

— Мне удивительно другое. Если Деметра будет работать и вести хозяйство, откуда у нее останется время на секс?

— Я всегда смотрю вперед и забочусь о том, кого люблю. После медового месяца у нас появится домработник.

— Мужчина? — изумился Дарио.

— Да, а что тебя смущает?

— А почему не женщина? Это как-то привычнее.

— Деметра попросила, чтобы она была немолодой и некрасивой. Видишь, она тоже боится меня потерять!

— Нашел, чем хвастаться! — с досадой откликнулся Дарио.

— А мужчина? Тебя это не пугает?

— Нет. У Деметры ведь нет друзей и бывших поклонников в сфере обслуживания. Все остальные молодые люди меня не волнуют.

— Кто-то говорит, что неизвестно, с какой стороны придет беда…

— Твое стремление сбить меня с толку и задеть за живое уже настораживает. Тебе не удастся переспать с моей будущей женой.

— У меня нет таких намерений.

— Еще как есть! И ты думаешь, что это просто. Что до твоей сбывшейся мечты — рукой подать! Но нет. Деметра ценит наши отношения. Она не захочет их терять ради мимолетной страсти, сомнительного удовольствия, за которым обычно следует разочарование и муки совести.

— Тебе надо было родиться женщиной.

— Это комплимент. Деметра уже давно так решила. Мой отец хотел девочку. Очевидно, Бог решил учесть его пожелание и сделал меня несколько более ранимым и чувствительным, чем остальные.

— Что касается Ричарда, то он…

— Тут, видно, Бог решил посмеяться над желанием моего отца и сделал его младшего сына слабым, трусливым и ни на что не годным.

— Может, Деметре удастся все-таки пожалеть его?

— Не говори так — я рассержусь!

— Он только красив, больше ему нечего предложить.

— Любящее сердце стоит для женщины очень дорого.

— Думаешь, Деметра выходит за тебя из чувства жалости? — прищурился Дарио.

— Думаю, мне пора присоединиться к отцу и моей невесте.

— Но ты же не разговариваешь с ними обоими! — удивился Дарио.

— Только с ней, отец вряд ли когда-нибудь удостоится столь высокой чести!

— Выходит, не замечать человека — значит, оказывать ему честь?

— Ты понял, что я хочу сказать.

— Видимо, не совсем.

— До встречи на свадьбе. Ты ведь все равно туда явишься.

— Деметра меня пригласила.

— Ты друг — у тебя высокие полномочия.

— Почему она не сделала меня подружкой невесты?

— Наверное, потому, что ты мужчина.

— Роберт Дауни младший тоже.

— А! Ты и это знаешь. Спроси у нее самой. Только, ради Бога, не в моем присутствии! Меня тошнит от твоих телячьих нежностей и попыток доказать моей невесте, что ты котик и пусик!

— Браво, а ты совсем не такой холодный, каким кажешься!

— Я горячий. И не дай Бог тебе однажды убедиться в этом!

Декьярро оставил Дарио и подошел к отцу и Деметре.

— Добрый вечер, папа. Мама уже приняла твое предложение?

— Да, сынок, и я счастлив!

— Еще бы! Такая женщина, как она, встречается раз в жизни.

— А твоя невеста? Почему ты избегаешь ее? — спросил Джастин Римини прямо в лоб.

Деметра отвернулась. Она смотрела на Дарио. Тот улыбался ей.

— Тебе, очевидно, показалось. У нас все отлично.

— Ты с ней и словом не обмолвился, — заметил отец.

— Мы много говорили вчера.

— Вчера она ездила к Робин, а потом Вы не разговаривали. Еще ты общался с Дарио.

— У тебя везде расставлены камеры слежения?

— Нет. Я тебя знаю, Кьярро.

— Деметра рассказала тебе, как меня называет? — спросил он отца, когда его невеста подошла к Дарио.

— Почему бы и нет? Я хочу пояснить тебе, что она вполне может быть ласкова с Вами обоими.

— Нет, не может.

— Разве ты сам не подарил ей это право? Замечу, что ты весьма великодушен, — усмехнулся отец.

— Я подарил ей кольцо — знак любви и верности. И она согласилась стать моей (я подчеркиваю) женой.

— Почему все мужчины вовсе не стремятся, и, замечу, не торопятся вступить в брак, но очень уважают право собственности?

— Я не желаю, чтобы моя жена проявляла благосклонность к другим мужчинам! — заметил Декьярро резко.

— Иными словами, ты не хочешь, чтобы она нравилась кому-то еще.

— Можно и так сказать.

— Ну, так скажи ей это, сын мой! — улыбнулся отец.

— Смешно! Ты и в самом деле хочешь, чтобы я ее потерял?

— Нет. Признавайся честно, что ревнуешь. Забыл?

— Я каждую секунду помню, что Деметра мне досталась слишком дорого, чтобы я мог потерять ее. И учусь просчитывать каждый шаг и контролировать каждое произнесенное слово.

— Похвально.

— Видимо, этого недостаточно. Отец, скажи, Деметра всегда будет так ласкова с Дарио?

— Наконец я дождался того, что ты решил спросить моего совета. Уж не знаю, всегда ли, но то, что еще очень долгое время — очевидно. Увы. Он красив, очарователен и галантен с женщинами.

— Да-да, остряк замечательный. И очень смазлив, признаю.

— Пусть тебя это не волнует, Декьярро. Она ведь тебя выбрала, верно? Значит, ты тоже умеешь быть галантным кавалером и можешь понравиться, когда захочешь.

— Я все умею. Умею быть вежливым, скромным, тактичным, симпатичным… Но она смотрит на него в эту минуту!

— Ты первый решил продемонстрировать ей свою холодность. Заговори с ней и все будет как раньше. В эту субботу можем съездить в горы и покататься на лыжах.

— У меня есть идея получше. Займемся скалолазанием.

— А ты умеешь? — искренне удивился отец.

— Вряд ли. Но Дарио не умеет, это точно. Он боится высоты. Для меня это самый весомый аргумент. Надеюсь, даже ради моей невесты этот чертов дамский угодник не станет ломать себе шею!

— Боюсь, надежды твои напрасны.

— Я же уже ничего не боюсь. Вернее, мне надоело бояться. Деметре только кажется, что ей нужен скромный и порядочный мужчина. На самом деле ей нравятся яркие, неординарные личности.

— Как Дарио?

— Дарио лишь хочет казаться таким. А я собираюсь стать таким.

— Думаешь, получится?

— У меня все всегда получается. Деметра станет считать меня совершенством, Богом в обличии человека!

— Ого, как!

— Да. Видишь, как она смотрит на него?

— Ее взгляд говорит: «Ты мной пренебрегаешь. Мне несложно найти тебе замену».

— Да. «Тот, кто думает, что может обойтись без других — ошибается, но тот, кто думает, что другие не могут обойтись без него — ошибается еще сильнее». Франсуа де Ларошфуко. Я заслужил эту месть.

Глава 12

Все дни до субботы Декьярро не звонил Деметре. Но она нисколько не волновалась. Она знала, что жених пригласил ее и Дарио, ее и его родителей и Доротео с Алтадимор в горы позаниматься альпинизмом.

— Что ты думаешь об этом? — спросил ее Дарио после того, как сообщил о приглашении.

— Твоему другу, начальнику и моему жениху в одном лице хочется пощекотать себе и, самое главное, мне и тебе, нервы. В нем проснулся юношеский задор. Мужчины любят иногда делать глупости. Женщины должны их в этом стремлении поддерживать.

— Но сама-то ты в горы не полезешь! — возмущенно заявил Дарио.

— Почему бы нам с тобой не прогуляться? Природа навевает романтику!

— Мой страшный секрет, который я намерен тебе открыть, убьет всю нашу дружбу: я боюсь высоты.

— Правда? — изумилась Деметра.

— А как же ты намереваешься спасать меня от лап огнедышащего летающего дракона? Шутка.

— У тебя фантастически сексуальное чувство юмора! И ты сведешь меня с ума!

— У меня иная задача. Если Кьярро нравится разыгрывать из себя обиженного — пусть делает это. Мне, видимо, придется воспитать из тебя супергероя.

— Я не против. Как верный рыцарь, готовый постоять за честь прекрасной дамы, я получу свой приз — поцелуй? — с надеждой посмотрел ей в глаза Дарио.

— Нет.

— Я так и думал. Прости за попытку.

— Ничего. Мне хочется оставить нервы моего жениха крепкими.

— Они у него стальные. Как канаты. Зачем он меня пригласил?

— Доказать, что он лучше, чем ты.

— Я и так это знаю.

— ОН считает, что не знаю я.

— А! Ясно.

— Боюсь, что ничего тебе не ясно. Но Декьярро все тебе разъяснит.

— И сделает это интеллигентно и вежливо. Это ведь единственное, что он умеет.

— Прости, что это значит?

— У него хорошо язык подвешен. Он великолепно болтает. Его слова кажутся тебе цветами из райского сада.

— А ты, выходит, делаешь это хуже?

— Я же не смог уговорить тебя его бросить!

— Ты об этом! Но слова еще не все в этой жизни.

— У него слова не расходятся с делами… к сожалению. До свидания, Деми.

— До свидания. До субботы.

Глава 13

И они встретились у подножия гор в субботу в 11 сутра. Алтадимор и Тео отклонили предложение. Все остальные прибыли без опозданий.

— Здравствуй, Дарио. Поможешь мне с веревками?

— Это называется трос, — сказал Декьярро.

— Смотри, твой жених снизошел до нас! — заметил ехидно Дарио.

— Чего ты ждешь? Это твоя самая важная миссия, — холодно произнес Декьярро.

— Жду, когда ты удалишься. Мне не нужны свидетели, когда я общаюсь с подругой.

Голос у Дарио был бархатный. Он явно намеревался вывести Декьярро из себя. Но тот лишь пожал плечами и ушел помочь родителям.

— Зачем ты намеренно дразнишь Кьярро? — спросила Дарио Деми.

— Кто-то должен поставить его на место. Он слишком много на себя берет. Он украл фирму у меня, у Карло…

— Которого ты тоже ненавидишь! — вставила Деми.

— Да, но… Воровство наказуемо!

— Я думала, в Ваших кругах это именуется благородным словом бизнес.

— И он украл у меня единственную любовь.

— Это неправда — ты сам это знаешь. Декьярро влюбился в меня раньше, чем ты. Следовательно, он был первым.

— Почему при отсутствии внешней привлекательности…

— Кто тебе сказал? Он очень симпатичный.

— И кто так считает? Девушки?

— Я. Я ведь девушка?

— Да, конечно, — глухо ответил Дарио.

Он изо всех сил сдерживался, чтобы не попытаться обнять Деметру.

— И он умудрился покорить тебя, — добавил Дарио.

— Он потратил на это 1,5 года. Немалый срок.

— Я покорил тебя с первого взгляда.

— Ты был так глуп, что не заметил своей удачи. Дарио, ты ведь боишься высоты?

— Да.

— Давай не станем вместе с остальными карабкаться по скалам. Вместо этого мы просто залезем на гору по безопасному месту и погуляем наверху.

— Замечательная идея!

— Но не надейся, что мы будем целоваться! — строго добавила Деметра.

— Я уже ни на что подобное не надеюсь, любовь моя. До Вашей с Кьярро свадьбы осталось 6 дней, считая сегодняшний. Ни один, даже самый фантастически способный ловелас не смог бы украсть сердце невесты у такого милого парня, как Декьярро. Тем более, такой идиот, как я.

— Спасибо за эти слова, Дарио.

— Пожалуйста, Деми. А теперь пойдем покорять неведомые вершины, — и Дарио подал ей руку.

Они побродили с Дарио по горам около 1,5 часов. Пару раз Кьярро звонил на мобильный, но Деметра не отвечала.

— Пока еще Декьярро в здравом уме, нам следует спуститься.

— Что ж, Дарио, давай.

Пока Дарио держал ее за руку, Деметра медленно, но верно спускалась вниз по узкой тропинке. Внизу были очень большие камни. Но потом Деметра решила проявить самостоятельность. Она отправила Дарио на соседний спуск и стала осторожно спускаться сама. Внезапно она споткнулась и по россыпи мелких камушков покатилась вниз.

— Кьярро! — почему-то вырвалось у нее.

И она бы разбила себе ногу или голову об огромный камень, лежащий внизу, но там каким-то образом оказался Кьярро. Он подхватил ее на руки и поднял. Лицо у него уже не было холодным. Он был сердит, но все еще не желал с ней разговаривать. Тем не менее, Деметра сделала попытку с ним заговорить:

— Что ты здесь делаешь, любовь моя?

Кьярро мужественно промолчал и отвернулся.

— Благодарю тебя за то, что ты спас мне жизнь, — Деметра улыбалась насмешливо.

«Мог бы хотя бы сказать: «Не говори глупостей» или «Это должен был быть Дарио, а не я».

Кьярро молча нес ее на руках к их привалу. Когда они появились там, он сказал присутствующим:

— С ней все в порядке. А ты — свинья! — обратился он к Дарио.

— Не обращай внимания на моего жениха. Он не слишком вежлив сегодня. С ним такое бывает достаточно редко. Ты ни в чем не виноват. Это моя излишняя самоуверенность. Я чуть не сломала себе ногу, но Кьярро поймал меня.

Дарио побледнел, но ничего не сказал. Остальные молча наблюдали за Дарио, Деметрой и Декьярро. Декьярро сел поодаль от невесты. Деметра села поближе к Дарио.

— Я все равно никогда не смогу простить себе это.

— Чепуха! Сможешь. Человеку свойственно все прощать. И к себе люди не столь требовательны, как к другим.

— Я так не думаю.

— Я подойду к Кьярро.

— Разве не он должен сделать первый шаг?

— Он уже его сделал. Думаешь, зачем он мне звонил? И караулил меня внизу. Он знал, что рядом с тобой я не могу быть в безопасности.

— Вот спасибо! — обиделся Дарио.

— Не в этом смысле, глупый! А в этом, — она положила его руку себе на талию.

Декьярро решил, что с него хватит. Он встал и подошел к Деметре.

— Иди-ка ты куда-нибудь, — отправил он Дарио.

— Замечательно, — Дарио встал и подошел к отцу Декьярро.

— Надо поговорить, — Декьярро взял ее за руку.

— Надеюсь, ты не против моих прикосновений? Дарио ты позволяешь… слишком многое.

— Давай начистоту. Я тебя обожаю и все еще хочу выйти за тебя замуж.

— Ой, правда? А как же нежная и преданная дружба с твоим кумиром?

— Разве после свадьбы мы с ним расстанемся?

— Нет, — Декьярро стиснул зубы и отвернулся.

«Вот это да! Он уже не может скрывать свои чувства. Он отворачивается! Он ревнует. Я его… нет, он сам себя довел до последней капли!»

— Тогда все отлично. У меня есть муж… и есть друг. Я очень довольна жизнью. Я тебя люблю.

— Я слышал твои слова. Ну, про то, что я спас тебе жизнь. Это, конечно, преувеличение, но мне было приятно… Почему ты не отвечала на мои звонки?

— А ты почему со мной не разговаривал? — парировала Деметра. — Потому что дурак. Мой отец очаровательный, не правда ли? И Ричард… очень красив.

— Может быть. Но ты-то лучше всех!

— Зачем ты меня мучила? Могла бы попросить прощения первой!

— С чего бы это? Ты был неправ!

— И ты тоже.

— Возможно.

— Я любопытная. Ты похож на отца. Подойди ближе.

— Зачем?

— А вот зачем, — Деметра его поцеловала.

Глава 14

По проходу в белоснежном платье с лифом и серо-желтым бантом с завязками сбоку, фатой с каскадом нарциссов и длинным шлейфом шла Деметра Эмильена Валенсия. 21 марта она выходила замуж за Декьярро Джастина Римини, а 27 марта ей должен был исполниться 21 год. Вот почему она так настаивала на этой дате. Ей хотелось выйти замуж до исполнения 21 года. И ее мама выходила замуж за ее отца 21 марта. Выходить замуж в 20 лет так романтично. Так она думала. А Декьярро думал совсем о другом в эту минуту.

«Как мы будем жить вместе? Одно дело — внушить любимой женщине мысль о том, что он — мужчина ее мечты. И совсем другое — стать для нее настоящим идеалом в браке».

Гостей было немного, только самые близкие: мама, отец, брат, невестка, их маленькая дочь Урваши, свекор, свекровь, Ричард, Дарио, разумеется, Роберт Дауни младший как свидетель со стороны невесты (со стороны жениха — Дарио), 10 человек со стороны матери и отца Деметры и 25 — со стороны отца и матери Декьярро.

Декьярро был в черном смокинге, черном галстуке — бабочке и белой кружевной рубашке. Когда приехали сочетаться узами брака, Деметра вдруг воскликнула:

— Я забыла перчатки! Свои изумительные, чудные, роскошные перчатки! И моя мама выходила замуж без перчаток! Это знак чего-то не очень хорошего, любимый!

Ей хотелось плакать. Увидев это, Дарио сбегал в салон для новобрачных, что находился поблизости, и купил ей красивые перчатки.

— Держи. В этот день ничего не должно омрачать торжество.

Деметра заметила, как не понравилось это ее жениху. Именно поэтому она сухо поблагодарила Дарио.

— Мы собрались здесь, чтобы соединить сердца этого мужчины и этой женщины… Деметра Эмильена Валенсия, согласны ли Вы выйти замуж за Декьярро Джастина Римини?

— Да, — ответила Деметра четко, с благоговением.

— Декьярро Джастин Римини, согласны ли Вы взять в жены Деметру Эмильену Валенсия?

— Да, согласен, — глаза его сияли.

«Мы будем вместе до конца дней. Мы станем единственной парой на земле, которая никогда в жизни не поссорится. Я буду предугадывать все ее желания. Дарио — повеса, всего лишь картинный франт. Он не сумел бы сделать все ради нее. Он умеет лишь произвести сиюминутное впечатление. Все решают часы, даже годы. Дарио не умеет ждать. Зачем ей такой нетерпеливый тип? Ей нужно гораздо больше, чем смогли бы ей дать обыкновенные мужчины».

Деметра вспоминала в эту минуту день их знакомства, их встречи, разговоры. И, разумеется, окончание вечера в горах.

— Простишь такого идиота?

— Чтобы однажды ты снова решил, что я тебя ослушалась, плохо поступила…

— Я этого вовсе не говорил! — возмутился Кьярро.

— Но вел себя ты именно так!

— Прости! — он встал на колени.

— Это ведь всегда срабатывает? В фильмах я видел, что да!

— Хитрый ты тип, оказывается!

— Я ведь говорил, что каждый день ты будешь узнавать меня с новой, боюсь, нелицеприятной стороны. Не считаешь, что нам следует расстаться? Твой сладкий Дарио упадет в обморок от счастья!

— Как я тебя люблю! Прощаю вот.

— Это за мои последние слова, верно?

— Отчасти. В этом, последующих мирах и даже в других цивилизациях нет никого лучше тебя, Кьярро!

— Ты нигде не была.

— И что с того? Ты родился под стихией земли, я — огня. Ты брюнет, а я рыжая. Бог решил, что мы прекрасная пара. Нельзя же, в самом деле, прогневить Создателя! Возьми меня в жены! И встань с колен. Каждая девушка мечтает увидеть любимого мужчину на коленях. Но не потому, что желает поработить его. Просто это красиво. Мое сердце растаяло.

— Я люблю тебя, — Кьярро встал с колен…

21 марта Кьярро преподнес ей букет из желтых роз.

— Я знаю, что ты любишь желтый цвет. Нарциссы, безусловно, лучшие цветы на земле, но для свадьбы, возможно, лучше подойдут розы? Если ты скажешь, что желтые цветы провоцируют измену — это неправда. Даже если бы я остался на необитаемом острове с тысячей других женщин — я бы думал только о тебе!

— Кьярро! Хорошо, что я подкрасила ресницы водостойкой тушью! Мне хочется плакать от счастья! Это самые лучшие в мире цветы! Я в жизни ничего красивее не видела!

— В самом деле? Или этому ходу научил тебя мой отец? Учти, он мастер придумывать такие штуки!

— Это какие же?

— Хвали мужчину, который тебя любит, и он будет от тебя без ума!

— Мне казалось, ты и так от меня без ума. Неверно?

— Верно.

— И это Дарио давал мне такие советы.

— Дарио?! Тогда он меня совершенно изумляет. Я начну влюбляться в тебя еще больше, а его шансы уменьшатся в тысячу раз.

— Он хочет, чтобы я была с тобой счастлива.

— Ха-ха! Неужели ты всерьез в это веришь?

— Мне не хотелось спорить с ним в тот момент. Он неплохой актер. Человеку надо реабилитироваться, если он совершил ошибку. Я часто спорю, но тогда у меня было не то настроение.

— Ты часто споришь? — удивился Декьярро.

— Я спорила с ним при первом знакомстве.

— Он тебя обидел.

— Меня легко обидеть — так все говорят.

— Разве я хоть раз это сделал?

— Нет. У тебя редкий характер. За это я тебя люблю.

— А еще что-нибудь безумно привлекательное у меня есть, кроме характера?

— В самом начале нашего знакомства ты сказал, что вообразил, будто я назову твои руки красивыми.

— И?

— У тебя очень красивые руки, Кьярро. Ни у одного мужчины я не видела таких красивых рук.

— А у Дарио?

— У Дарио руки очень страшные.

— Хоть что-то у него есть безобразное!

— Зачем ты так упорно ищешь у него недостатки?

— А зачем ты сама даешь ему обнимать себя?

— Это было один раз.

— Но я все видел!

— Я хотела показать ему, что рядом с ним не могу быть в безопасности.

— А нельзя было это сделать другим способом?

— Он настолько тупой, что не понимает.

— И ты решила поощрить его?

— Нет. Я выхожу замуж за тебя. Он много раз делал мне предложение. Если бы я стремилась его поощрять, я приняла бы его предложение и вышла за него замуж.

— Значит, где-то в глубине души ты собиралась отомстить мне за то, что я не разрешил тебе знакомиться с моими родителями.

— Может быть.

— Я не люблю своего отца. И я не люблю его не просто так. Мой отец фантастически мил и обаятелен с женщинами. Я не хочу быть похожим на него. И я не хотел, чтобы ты увидела, что я его напоминаю.

— У тебя его улыбка!

— Вот именно! Зачем мне улыбка ловеласа, если я таковым не являюсь?

— Может, она была дана тебе для того лишь, чтобы завоевать меня?

— Тогда я согласен ее носить, — улыбнулся Декьярро.

— Ты умеешь мирить меня с моим отцом, с Дарио… Но больше всего ты удивляешь меня тем, что пытаешься мирить меня с моими недостатками!

— У тебя нет недостатков.

— Есть. Их очень даже много. Я не хотел тебе знакомить со своими родителями. Это недостаток.

— Это следствие боязни остаться в одиночестве.

— И с Ричардом.

— Это один из твоих самых милых и замечательных недостатков! Почему я обязана влюбиться в Ричарда? Мне нравишься ты! Твое лицо я считаю очень красивым, любимый.

— Это ты по старой памяти зовешь меня любимый без добавки друг?

— Да. Я всегда буду помнить тот момент, когда ты впервые меня ошарашил признанием в любви!

— Разве это было? Ты сказала, что любишь!

— Ты меня поцеловал, помнишь? Мне казалось, что этого никогда не произойдет. Тогда я поняла, что ты меня любишь.

— И ты не обиделась? Мое долгое молчание…

— А ты не молчал! С первого дня нашего знакомства ты понемногу, постепенно открывал свои чувства. Сначала я вообразила, что ты странный или злой.

— Злой? Вовсе нет!

— Да ладно тебе! Ты имеешь право злиться на меня… из-за Дарио.

— Он всегда будет тебя любить.

— Он сам сломал себе жизнь. Я его об этом не просила.

— Женщины и не просят. Они красивые и желанные. Для Дарио ты стала той самой, роковой.

— Я для этого чересчур простая.

— Ты совсем не простая. Да и бывают ли простые женщины? Не ты, уж точно! Ты загадочная, серьезная, добрая.

— Иногда грустная.

— Со мной тебе будет весело. Я в этом уверен…

— Властью, данной мне, объявляю Вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.

Декьярро поцеловал Деметру очень красиво, скромно и торжественно. Родственники захлопали. Потом к ней по очереди стали подходить гости и родственники. Все они целовали Деметру, реже — Декьярро. Первыми поцеловали ее отец и мама, следующим — Роберт Дауни младший. Последним подошел Дарио.

— Ладно, разрешаю тебе себя поцеловать, — Деметра нервно засмеялась и взглянула на мужа.

Он старательно пытался держать себя в руках. Дарио поцеловал Деметру не в щеку, как все, а в губы и еле слышно произнес:

— Поздравляю, Деми. Я тебя люблю.

Она не ответила, но смутилась. После совместных фотографий все поехали в ресторан отмечать бракосочетание. Деми села в машину к Декьярро. Тот захлопнул дверцу и спросил, пытаясь оставаться спокойным:

— Что он тебе сказал?

— Поздравил, вот и все, — Деметре не хотелось отвечать мужу.

— И от обычного поздравления ты так смущена?

— Меня просто слегка напрягает его любовь ко мне.

— Значит, вот оно что! Три простых слова.

— О чем ты?

— Он сказал тебе: «Я тебя люблю». По-моему, он ведет себя так, как должен. Непонятно только, зачем ты мне лжешь?

— Я не хотела тебя обижать.

— Ты просто ангел, а не женщина. Жаль только, что я не единственный, кто это понимает. Интересно, что подарит тебе этот красавчик?

— Странно, мне это совсем неинтересно.

— Может, это лишь потому, что ты и так это знаешь?

— Нет.

— Белье он бы тебе не подарил из чувства самосохранения…

— Он тебя не боится, — попыталась Деми возразить.

— Ясно, значит, уже подарил. Но все-таки на свадьбу такие типы, как этот, дарят что-то грандиозное, вселенского масштаба!

— Не имею понятия, что это может быть.

— Придется теряться в догадках. Кстати, а вот и мой подарок, — Кьярро протянул ей коробочку из хрусталя.

Внутри было платиновое колечко с изумрудом — бабочкой на бриллианте в 2,5 карата.

— С ума сойти! Волшебство просто! — Деми поцеловала мужа.

И тут же надела колечко на безымянный палец правой руки.

— А это мой подарок, — она протянула ему булавку для галстука с гравировкой из платины «Я тебя люблю. Деми».

Декьярро потрясенно улыбнулся. И спрятал булавку в карман рубашки.

— Почему ты не надел мой подарок? — спросила Деми.

— Ты обиделась?

— Нет, но…Твой молчаливый отказ носить мой подарок кажется мне странным.

— Я не хочу, чтобы Дарио и этот твой любезный актер местного кинематографа узнали, что ты меня любишь.

— Мне казалось, это твоя цель.

— Эту цель я стремился донести до тебя, а не до них. Пусть они оба остаются в неведении.

— Почему?

— Меньше знаешь — крепче спишь.

— Я думала, ты гордишься тем, что я тебя люблю.

— Мужчины обычно или не замечают, что девушка их любит, или используют это в корыстных целях.

— Я не такой. Если кто-то узнает, что ты меня любишь — сразу начнет интересоваться, почему так случилось. Неприятно в сотый раз говорить, как я тебя покорил. Не совсем честно это вышло.

— Не честно? Интересные у тебя суждения… о самом себе.

— Не о себе. О способе стать для тебя незаменимым.

— Незаменимых у нас, как известно, нет.

— Замечательно! Вероятно, это Дарио.

— Нет. Я просто мыслю вслух.

— Уже в первый день супружеской жизни? Что же будет дальше?

— Дальше будет еще лучше. Твой отец считает твой способ ухаживания за мной забавным. И я теперь тоже склонна так думать.

— Скажи честно, ты влюблена в моего отца?

— Зачем? Если я скажу да, ты ответишь, что предполагал это. Если нет, ты скажешь, что я лгу. Если пожму плечами, что означает «не знаю», ты подумаешь, что я покривила душой. Любой мой ответ вызовет у тебя негодование.

— Есть ответ, который меня абсолютно устроит.

— И какой же? Я готова дать его тебе!

— Поцелуй меня!

— Вот как? Так бы сразу и сказал! Раньше тебе не нравилось, что я готова тебя поцеловать, если ты ревнуешь.

— Времена меняются. Кроме того, сейчас мы приедем на место и там Дарио, этот актер и Ричард станут дарить тебе подарки.

— Если я правильно поняла, ты пытаешься мне сказать, что это не просто подарки на свадьбу. За этим что-то стоит.

— Естественно! Из этого следует то, что они будут пытаться продемонстрировать.

— И что же?

— Свое отношение к тебе. Если мужчина женится из выгоды, он всю жизнь жалеет все своей жене и детям. Но если это любовь — он становится невероятно щедрым! И еще щедрее может быть мужчина, если женщина ему не досталась.

— Почему?

— Потому что это его последний шанс.

— Вот почему замуж надо выходить только по любви!

— Естественно! У тебя что-то слишком много поклонников. Мне это не нравится.

— Ты говорил, что они будут.

— Ты только что вышла замуж. Поклонники должны были появиться позже, — хмуро заметил Декьярро.

— Обожаю твои мрачные и в то же время изумительно-гениальные по своей сути умозаключения! — улыбнулась Деметра ласково и поцеловала его в губы.

— Я вообще гениален!

— Да-а! И очень скромен!

— Я скромный в меру. Но мою некоторую нахальность компенсирует твоя наивность.

— Разумеется, мы созданы друг для друга.

— Ты так считаешь?

— Да. Иначе, зачем Бог познакомил нас?

— Дарио был первым, завладевшим твоим вниманием.

— Вот я и дождалась! Дарио сказал мне однажды, что ты при случае попрекнешь меня в этом.

— Разве не так?

— Не совсем так. Как знать, может, если бы я встретила первым тебя, я бы в тебя и влюбилась?

— Черта с два!

— Кьярро!

— Извини! Скорее, меня при нашей встрече изумила твоя красота.

— Следуя твоим убеждениям, некрасивых людей никто не будет. Они не имеют права на счастье.

— Не так откровенно, но да, это действительно так.

— А почему я тебя люблю?

Кьярро молча смотрел на нее.

— У тебя нет ответа.

— А у тебя есть?

— Конечно. Ты умный, добрый, щедрый, вежливый, замечательный, привлекательный. И фантастически хорошенький! Кроме всего прочего, костюмы сидят на тебе безупречно. Словно, ты в них родился.

— Дарио тоже…

— Дарио умеет носить костюмы, но он слишком худой. У него нет даже задницы. А у тебя есть! И она очень даже ничего!

Кьярро потрясенно смотрел на нее.

— Продолжай.

— Что, понравились похвалы в твой адрес?

— Да.

— Тогда слушай еще. За то, как ты ухаживал за мной. За твою деликатность, твою тактичность, твое терпение, безупречный стиль и умение говорить и делать потрясающие вещи в нужный момент. За твой первый поцелуй, твою фразу: «Иначе я захочу большего», твое предложение руки и сердца, то кольцо, которое ты купил в первый раз, это кольцо, за время. Проведенное со мной, твое предложение помочь мне с Дарио… Да много, за что еще!

— Мне и этого… достаточно.

«Я думала, он признается, что вовсе не собирался помогать мне с Дарио. Что делал это в своих интересах. Что ж, будем ждать следующего… подходящего момента».

Декьярро и Деметра приехали в ресторан «Калифорния». Столы были уже накрыты, все сияло чистотой, и было украшено плакатами и шарами. Остальные приехали еще раньше. После того, как все поели, выпили и вдоволь наговорили тостов за новобрачных, а Деметра чуть не умерла от смущения на своей собственной свадьбе (Декьярро и тут старался загородить ее собой, чтобы поменьше выставлять напоказ ее чувства), Дарио был в депрессии. Он понимал, что это конец и у него больше не будет возможности находиться рядом с любимой, чувствовать запах ее духов и волос, понимать, что он ей все еще небезразличен. И любит она Кьярро. И вышла за него замуж. Даже дружить с ней Кьярро больше ему не позволит. Какая к черту дружба, если это любовь? Да и сама она не захочет огорчать мужа. Любая девушка, выйдя замуж, стремится заниматься только домом и проводить время с супругом. Не идиот же Декьярро! Он только говорит, что все ей позволит, чтобы усыпить ее бдительность. И у Дарио плохая репутация. Как он вел себя в салоне женского белья! Когда он вспоминал, как ее целует, ему хотелось провалиться сквозь землю от стыда. И до сладкой боли хотелось еще…

Итак, настало время вручения подарков новобрачным. Вперед вышел Роберт Дауни младший в безупречно сшитом черном, с едва уловимым блеском смокинге и рубашке навыпуск с кокеткой сзади. Галстук был белый.

— Ты все-таки снял свои очки, — улыбнулась счастливая невеста.

— Ради тебя, Деметра, я готов на любой подвиг! — лучезарно улыбнулся Роберт.

— А что у тебя в руках?

— Это мой подарок. Скорее, он предназначен именно тебе. Декьярро, ты не обидишься? — обратился он к жениху.

— Моя невеста — героиня этого вечера. Все здесь подчиняется ей, — вежливо ответил Декьярро и поклонился.

— Клянусь всеми моими ролями в кино, а их немало (тут мы будем вынуждены опустить ложную скромность), ты вышла замуж за идеального мужчину!

— И я диву даюсь, как это вышло? — Деметра оглядела всех присутствующих и улыбнулась.

Ей ответили тоже улыбками. Только Дарио и Декьярро не улыбались. Дарио изо всех сил пытался пережить эту свадьбу, а Декьярро изучал отношения своей жены и Роберта.

«Он ей, безусловно, нравится. Все говорит о том, что она без ума от кареглазых брюнетов. Зачем она согласилась на мезальянс со мной?»

— Итак, Деметра, эта прелестная кошечка тебе! — Роберт поставил перед ней клетку, на которую была наброшена ткань.

В клетке сидела маленькая рыжая пятнистая кошечка с кисточками на ушах.

— Рысь! Рысь! — восторженно крикнула Деметра и, готовая упасть в обморок от счастья, посмотрела на мужа.

— Можно поблагодарить Роберта?

— Конечно. Делай, что хочешь.

Деми немедленно обняла Роберта за шею и поцеловала в щеку. Роберт улыбнулся и что-то шепнул ей на ухо. Она смутилась. Декьярро закрыл глаза в тот момент, когда Деми поцеловала актера. Дарио это заметил и упивался местью.

«Думает, так легко жить с любимой женщиной? Пусть она мучает его, а не меня!»

А гадкий внутренний голос говорил ему, что согласен и на это, лишь бы Деметра была с ним, Дарио. После того, как Деми получила подарок, она была абсолютно счастлива. Деми подошла к мужу и сообщила:

— Ее будут звать Фэллон.

— Неудобно произносить, мне кажется.

— Если я и придумаю ей краткое имя, она должна подсказать его сама.

— Смешно. Если только Роберт Дауни младший использовал все свои связи и достал для тебя говорящую рысь. Ты любишь рысей? Я не знал.

— Мы общались по электронной почте. Я написала Роберту о своих вкусах, привычках…

— А от меня предпочла все это скрыть!

— У тебя потрясающее чувство юмора, стиля и такта! И ты изумительно терпелив! Не стоит к нему ревновать! Он скоро уедет.

— Но ты будешь продолжать переписку…

— Люблю то я тебя.

— И рысь. Его рысь, между прочим.

— Обожаю, когда ты такой. Возьму эту красавицу на руки.

— Рыси царапучие. Здесь нет антисептика.

— Если моя киска решит выпустить коготки, пошлю Дарио в аптеку. Все равно он подарит свой страшный секрет последним.

— Откуда ты знаешь?

— Изучила его, как и ты. Бросает на меня смертельно грустные взгляды и дает понять, что виноват без суда и следствия.

— Удивительно, что он не стал пить. Упустил возможность быть обласканным тобой!

— Я не стала бы ласкать его в день нашей свадьбы! Это дико.

Деметра открыла дверцу клетки и взяла рысь на руки. Та неожиданно моментально признала Деми за хозяйку и улеглась у нее на руках.

— Прелестная киска! — Деми почесала ее за ухом.

Рысь ответила ей довольным мурлыканьем.

— Я придумала! Она фырчит.

— Кошки, говорят, мяукают.

— А эта фырчит. Фр-фр — вот как я буду звать ее на обед! Фэллон и Фр-фр — похожие имена. На одну букву. И это имя ее отлично характеризует! Я была права! Моя Фр-фр сама придумала себе имя! И говорящей ей становиться не пришлось, мистер Ревнивец! — улыбнулась счастливая Деми.

— Тогда ты у меня — миссис Прелестница.

— Спасибо! — Деми поцеловала его в щеку.

— Целую не в губы потому, что не хочу добивать Дарио. Я еще не получила от него подарок! — Деми отпустила рысь погулять.

— Мне кажется, он уже и так на грани срыва.

— Кто хочет, тот добьет! — Деми рассмеялась.

— А обо мне ты так не думаешь, надеюсь?

— То, что я о тебе думаю, в обществе преследуется по закону, любовь моя!

Декьярро против воли притянул ее к себе.

— Опасно так вести себя со мной!

— Я тебя не боюсь. Я очень хочу зацеловать тебя до полного изнеможения!

— Можем уехать прямо сейчас! — пылко предложил Декьярро.

— Нет. Соблюдаем правила приличий. Делаем вид, что нам ничуточки не хочется секса!

— А тебе… хочется? — Кьярро обнял ее за талию.

— Сгораю от нетерпения! Я только поэтому и затеяла всю эту историю со свадьбой!

— Испорченная девчонка! — в изумлении глянул на нее Кьярро.

— Кто бы говорил! Сам на полном серьезе заявил, что не хочет детей, так как они мешают интимным отношениям. И еще ты сказал, что тебя не интересует ничего, кроме моего тела.

— Возможно, я изменю свое мнение, как только достигну желаемого.

— И чего же ты хочешь?

— Глупый вопрос по своей сути. Тебя.

— А конкретнее? Часто я до конца не понимаю тебя. Ты можешь быть откровенным со мной. Я уже вышла за тебя замуж. По крайней мере, в ближайшие полгода разводиться я точно не собираюсь.

— А потом? Твое мнение на мой счет может измениться? — с беспокойством поинтересовался Декьярро.

— Не думаю. Но все, в итоге, зависит от тебя, целиком и полностью. Я доверяю тебе свое сердце, свою душу и мою жизнь.

— Душу? А у меня нет души.

— То есть как?! — Деметра была шокирована.

— То ты говорил, что не джентльмен… С этим я почти смирилась, но… Какие еще тайны ты от меня скрываешь?

— Я не хотел тебя пугать, — с этими словами утешения Декьярро мягко закрыл ей рот поцелуем.

Деметра вырвалась и в негодовании воскликнула:

— Ненавижу, когда меня трогают в общественных местах! У тебя действительно нет души!

— Да, я врал. Есть, но она… там. Я хотел шокировать твоего Дарио. В конце концов, когда-нибудь он перестанет на тебя пялиться?!

Декьярро думал, что она будет вне себя от гнева, а она улыбнулась.

— Обожаю, когда ты так непростительно невежлив с теми, кого я вовсе не считаю идеалом красоты или кладем других, неоспоримых достоинств! Ты можешь и дальше произносить свою речь, я слушаю внимательно.

— Если мужчина говорит женщине: «Мне интересно то, что ты думаешь, чувствуешь, говоришь», — он лжет. Я читал психологию, чтобы завоевать тебя. Таким образом, ты влюблена не в меня, а в советы того психолога. Что-то вроде того. И как только психологические советы перестанут действовать, ты исчезнешь с горизонта.

— Зачем мне это делать? По-твоему выходит, что все мужчины одинаковые.

— Конечно. И Дарио твой такой же.

— Тогда нет смысла менять шило на мыло. С тобой мне даже лучше, ведь ты честен со мной во всем. Или нет?

Декьярро смутился, но мужественно заставил себя солгать:

— Стараюсь быть особенным. Честность — самое лучшее качество, которым обязаны обладать зрелые мужчины. Я стремлюсь к совершенству.

— Вот видишь! Такой муж мне и нужен. Во всех смыслах положительный.

— Сюда идут мама и папа. Удивительно, что твои родители уступили им право вручить подарки первыми. Это в очередной раз доказывает, что мои родители от тебя без ума и им не терпится доказать это!

— Тебя это обижает?

— Нет. Но если ты будешь неправа — они примут твою сторону.

— Я неправа?! — возмутилась, было, Деметра.

Но ее гнев тут же остыл.

— Это дает тебе полное право пользоваться моей добротой, как заблагорассудится!

— Спасибо! Ты милый. Я это учту.

— Я и стремлюсь тебе нравиться. Кроме учтивости, доброты и вежливости мне нечего предложить!

— Ты забыл про свой большой дом, машину, руку и сердце, которые я с радостью приняла!

— О, да!

К ним подошли Джастин Римини и Робин.

— Дорогие дети!

Кьярро поморщился.

— Мама, давай начистоту. Ричарда ты любишь больше и не понимаешь, почему не он первый догадался сделать тебя свекровью.

— Ерунда! Ты — мой первенец. Я тебя люблю. Деми, дочка, поздравляю тебя с бракосочетанием! Я счастлива, что ты выбрала моего сына!

— А это наш с Робин подарок тебе, — мистер Римини протянул Деми коробочку из темно-малинового бархата.

— Спасибо!

— Открой! — предложил муж.

— Там бабушкино ожерелье. У моих родителей нет дочери, вот они и решили подарить его тебе. Этим самым они оказывают мне великую честь! И одновременно хотят меня унизить. Дескать, ты явно недостоин быть мужем такой красавицы.

— Заткнись, сын мой! — велела его мать.

— Ох, извините! Я Вас оставлю! Не хочу мешать Вашей идиллии! — и Декьярро отошел поговорить с Дарио.

— Что случилось с Декьярро? — удивилась Деми, доставая великолепное ожерелье из платины, усыпанное бриллиантами и изумрудами.

— Давай я надену его тебе, — предложил Джастин.

— Спасибо, мистер Римини.

Джастин надел Деми ожерелье. Декьярро сердито оглядел свою жену и ушел.

— Он ненавидит своего отца, — ответил Деметре Джастин.

— Я мечтал о дочери, а родился Декьярро. Ему кажется, что я вдвойне сердит на него за то, что он еще и некрасив.

— Это неправда! Вы ведь любите его!

— Однажды я допустил ошибку. Декьярро было 13 лет. Он нашел коробочку с ожерельем в шкафу и стал его рассматривать. В этот момент зашел я. Я не ругал сына, а просто спросил его: «Декьярро, тебе нравится эта вещь?» Он ответил: «Очень, отец. А можно мне хранить ее у себя?» И я ответил: «Нет, сын. Это семейная реликвия. Если ты женишься раньше, чем Ричард — это ожерелье достанется твоей жене».

— Вы сказали: если, а не когда.

— Вот именно! Думаю, Декьярро вряд ли сможет мне это когда-нибудь простить. Он считает, что я не люблю его.

— Он убежден, что Вы считаете его некрасивым и недостойным такой дорогой вещи. Я помогу ему изменить мнение о Вас, о самом себе и об отношении Вас к нему.

— Спасибо тебе. Каким образом моему сыну досталась такая хорошая девушка?

— Наверное, Господь решил, что ему не помешает немного уверенности в себе.

— Это верно!

Тем временем Декьярро решил выяснить, что Дарио собирается подарить Деметре.

— Поздравляю! — сказал ему Дарио совершенно неискренне.

— Теперь Вы будете жить долго и счастливо, пока смерть не разлучит Вас!

— Думаю, смерть явится к нам в образе молодого красивого парня с карими глазами и огромным самомнением.

— Вот уж нет! Я бы не стал разрушать Ваш брак.

— Просто потому, что тебе вряд ли удастся это сделать.

— Нет. Деметра этого не хочет. Она хочет быть с тобой.

— Повторяешь стиль моего поведения? Делаешь все, чтобы она была счастлива?

— Именно так. И, заметь, не делаю ничего такого, что может ее огорчить.

— И что я сделал не так, по-твоему?

— Почему ты психанул и ушел, когда твой отец подарил ей такой замечательный подарок?

— С чего это я должен откровенничать с тобой?

— Не хочешь — не говори. Но я думаю, ты должен поговорить с ней о своих страхах.

— Я ничего не боюсь.

— Ты боишься своего отца и того, что Деметра влюбилась в тебя лишь потому, что ты на него похож.

— Ничего подобного! Деми любит меня потому, что я порядочный, честный и откровенный.

— Как смешно! Все женщины влюбляются в мужчин исключительно из-за их сексуальной привлекательности и стремления нравиться. Когда мужчина встречает свою женщину, он «распускает хвост». И ты не стал исключением, Декьярро. Деметре это понравилось. Лестно, когда мужчина так настойчиво тебя добивается.

— Я ее не добивался.

— Возможно, она не догадывалась о твоих истинных намерениях. Но она умеет включать подсознание. У каждой женщины это есть. Она почувствовала, что ты интересный мужчина.

— Я предложил ей дружбу, только и всего.

— Любовь пытаются замаскировать дружбой, встречами, романтичными отношениями, да чем угодно, но это всегда любовь.

— С каких пор ты стал так хорошо разбираться в чувствах и эмоциях?

— С тех пор, как полюбил по-настоящему. Я люблю твою жену. Тебе это неприятно, я знаю. Ты можешь делать со мной все что угодно, но я все равно буду любить ее.

— Почему бы тебе не оставить ее в покое?

— Я не могу.

— Другие могут.

— Кто, например?

— Не знаю. Она спрашивала тебя, почему ты влюбился именно в нее?

— Да. Это ты ей посоветовал?

— Конечно. И что ты ей ответил?

— Правду. Она прелестна.

— Я так и думал.

— Разумеется. Если бы ты думал иначе — сейчас Вы не были бы женаты.

— Я только не понимаю, зачем ты бываешь с ней этаким милым лапочкой, готовым в любую секунду прийти на помощь по первому ее зову?

— В последний раз ей на помощь пришел ты.

— Да. Это моя обязанность. Я ее муж. И обязан защищать ее жизнь.

— Ты не всегда действуешь в ее интересах.

— Для этого, как я понимаю, у нее и существуешь ты. Ты познакомил ее с моими родителями.

— Разве это преступление — дать девушке то, что она хочет?

— Ты умеешь быть галантным и милым. Если женщине не дать то, что она хочет — она возьмет сама.

— Именно.

— Хочешь дополнять наши отношения?

— Стараюсь.

— По-твоему, нам чего-то не хватает?

— Тебе стоит расслабиться, иначе ты можешь ее потерять.

— Как раз наоборот. Моя зажатость поможет мне встать между Вами тогда, когда это необходимо.

— Ты так считаешь?

— Да, я так считаю.

— Значит, по-твоему — я монстр, который мечтает увести у тебя самое дорогое, что у тебя есть?

— Да.

— Но почему тогда именно ты украл у меня «Золотую осень?»

— Я тебя опередил. «Будь всегда на шаг впереди своего соперника», — вот мой девиз. Всегда срабатывает.

— Да ты, похоже, гений!

— К сожалению, да.

— К сожалению?! — крайне изумился Дарио.

— Как показывает практика, красивые женщины предпочитают в обыденной жизни простых смертных. Именно поэтому даже моя восхитительная и во всех смыслах понимающая жена впервые обратила внимание на тебя. Может, я и гениально мыслю, но мужской привлекательности мне явно недостает. Ты — драгоценность, Дарио. Неограненный алмаз в глазах всех женщин. Готов поспорить на что угодно, что моя жена говорила тебе это. И скажет еще не раз. А мне от нее никогда таких слов не услышать.

— Я уже боюсь, не читаешь ли ты мысли. Ты абсолютно прав. Деметра говорила мне, что я классный. И что у тебя действительно есть повод для ревности. Зачем она просила меня не говорить тебе об этом признании? Ты все равно все о нас знаешь. Не спрятаться, не скрыться.

— А ты ответил ей, что гордишься тем, что она впервые влюбилась в тебя. И что однажды я упрекну ее в этом.

— Абсолютно верно.

— Ты абсолютно предсказуемый, Дарио. Может, именно в этом секрет твоей привлекательности? Женщине нужна стабильность.

— Может быть. Но тогда почему, в таком случае, она с тобой?

— Я так хотел.

— Выходит, всегда получается так, как ты хочешь?

— Впервые в жизни. До этого мне всегда и во всем не везло. Может, Господь решил поощрить меня, компенсировав давнее невезение?

— Ты талант, Декьярро. И Деми — единственная, кто разглядел это в тебе.

— И в чем заключается мой талант?

— В умении ухаживать за женщиной, естественно. Деми — чуткая, естественная, добрая и красивая девушка.

— У нее много добродетелей. Но я бы не советовал тебе слишком обольщаться и воображать, что она тебя простит и вновь полюбит.

— Я на это, не поверишь, не рассчитываю.

— Зачем же ты зовешь ее Деми и становишься лучшим другом как раз тогда, когда это необходимо?

— На вторую часть вопроса ты ответил сам, а что касается желания ласково называть твою жену… Я люблю ее. Когда я зову ее Деми, ей это нравится, ее лицо расцветает, становится еще красивее.

— Вот оно что! Ты влюбился в мою жену лишь потому, что она красивая.

— Да.

— А ей начал пудрить мозги, сообщая, что понятия не имеешь, почему так случилось.

— Мне хотелось оставить некую завесу тайны.

— Тебе хотелось показать себя стеснительным и загадочным парнем, у которого есть чувства, но он об этом даже понятия не имеет.

— Бесполезно что-либо от тебя утаивать.

— Знаешь, как это называется?

— Робость. Я боюсь твоей жены… и своей любви. Я боюсь, как она все это воспримет: мои поступки, мысли, действия и мое отношение к ней.

— Это называется свинство!

— В твоем понимании — вполне возможно, но у меня есть смягчающие обстоятельства. Я люблю ее. И у меня есть для нее шикарный подарок.

— Вот мы и подошли к теме, которую я хотел бы с тобой обсудить. Что ты ей подаришь?

— Я хотел бы сделать это позже и лично. Не желаю говорить об этом сейчас.

— Надеюсь, это не трусики красного цвета с сердечками? Мне известно, что такого рода подарок ты ей уже преподнес.

— Это были не трусики с сердечками, а полноценный комплект. Я подарил его лишь потому, что не люблю, когда в моем присутствии женщина платит за себя.

— Ну, да! Ты же джентльмен! В отличие от меня. Но ты забыл добавить: красивая женщина. И чужая.

— Правильно. А почему ты сказал Деметре, что не джентльмен?

— Практически не умею лгать. Разве может джентльмен хотеть женщину так, как хочу ее я? Если ты сейчас посмеешь сказать, что тоже хочешь ее, я тебя убью!

— Сорвешь собственную свадьбу? Хорошо, делаю вид, что я никогда об этом не думал. Я тебе жутко завидую. Ты ее хочешь и получишь. Большая разница у нас в наших отношениях с ней.

— Не надо боготворить мою жену. Я сам это сделаю.

— Ее родители идут к ней, чтобы вручить подарки. Присоединяйся!

— Уже иду, — Декьярро пошел к жене и ее родителям.

— Доченька, дорогая, у нас с отцом подарок очень простой, банальный, — Одетта вручила Деметре документы на загородный дом в Риме.

У Деметры пропал дар речи. Потом она пришла в себя и прошептала:

— Ох, папа! Идея, конечно, мамина, но осуществил то ее ты! Спасибо!

— Я просто знаю, как ты относишься к Италии.

— Рим — моя мечта!

— Мечты должны сбываться, иначе жизнь была бы скучной, и в ней не было бы смысла, — улыбнулся отец.

— Итальянцев любишь? — спросил ее законный муж.

— Нет. Тебя люблю. Там же гондолы!

— И оливки, спагетти…

— Это все я тоже не люблю. Я обожаю пиццу! Кстати, восхитительно ее готовит моя мама!

— Настоящий мужчина должен уметь готовить сам.

— Потрясающе! И ты будешь готовить для меня?

— Всегда, когда тебе этого захочется. Лично я способен питаться обычными бутербродами. Я неприхотлив.

— Скажи честно, ты не ангел? Крыльев за спиной нет? Не пьешь, не куришь, женщинами не интересуешься (еще один плюс в твою пользу в вечном поединке с Дарио!)…

— Спасибо, что заметила, но нет. Я обычный смертный.

— Жаль. Так хочется поверить в сказку! — с сожалением заметила Деметра.

— Деми, дорогая, — обратилась к ней Алтадимор.

— Героиня моего романа! — усмехнулся Доротео.

— Наш с Тео подарок не столь роскошный, но он тот, о котором ты всегда мечтала! — с этими словами Алтадимор протянула ей двигающуюся коробку, перевязанную зеленой ленточкой и обернутую в желтую бумагу.

— Судя по всему, там кто-то есть, — предположил Декьярро.

— Это собака. Я всегда мечтала о собаке.

Деметра поблагодарила невестку и развязала бант на коробке. Оттуда немедленно вышел рыжий с белым щенок со стоячими ушами и хвостиком — колечком. На лбу у него были морщинки. Деметра взяла щенка на руки и прижала к сердцу.

— Спасибо, Алтадимор. Это волшебный подарок. Я очень счастлива.

— Как ты его назовешь? — спросил Кьярро.

Деметра смутилась.

— Если ты позволишь, я хочу назвать его Дарио.

— Изумительное имя.

— Не только потому, что Дарио — мой друг. Дарио — от подарок, дар судьбы.

— И что это за порода? Тео упоминал, что ты неплохо разбираешься в породах собак.

— Басенджи. Кому-то нравится называть ее Ньям-Ньям терьер, Занде, Конго или Бонго — терьер. Но я предпочитаю называть мою самую любимую породу на земле басенджи. Кстати, мой Дарио не умеет лаять.

— Он будет молчать?

— Не так, как я когда-то. Он умеет скулить, рычать и выть. И умывается, как кошка. Прелесть, правда? — Деми обняла пса.

Он тихонько заскулил. К ним подошел Дарио.

— Чего тебе? — грубовато спросил его Декьярро.

— Пришел поздороваться с тезкой, — Дарио улыбнулся и взял щенка из рук Деми.

Деми не возражала. Дарио поцеловал щенка в нос.

— Миленький.

А Декьярро он шепнул:

— Учись быть таким же милым, как я. Деметра любит животных. Тебе тоже придется их полюбить.

Кьярро рассердился, но не ответил.

— Деми, а у меня тоже есть биологическое образование. Я писал диплом по маралам. Марал, марал бумагу.

— Здорово! Нравятся!

— Рога, наверное.

— Нет, сами. Красивые животные. В природе вообще все красивое! Кроме обезьян.

— За что ты их? За то, что на людей похожи?

— У шимпанзе противные красные задницы, — смущенно ответила Деметра.

Кьярро рассмеялся. Деметра была рада, что сумела развеселить мужа. Ей так нравилась его улыбка.

— У тебя синие глаза, — сказала она ему.

— Нет, голубые.

— Синие. Я лучше знаю. Как море.

Дарио посмотрел на Деметру взглядом волка. Его бесило, что она так ласкова с мужем в день свадьбы. Ему было невыносимо на это смотреть. Но он проявил мужество и отошел.

— Спасибо за то, что дал мне возможность полюбоваться тобой. Дарио помешал мне говорить с тобой и радоваться подарку.

— Я ничего не делал.

— Да ладно! Я уже почти поверила в то, что ты идеальный мужчина для меня.

— Спасибо! А раньше ты в этом сомневалась?

— Если какая-то женщина скажет тебе однажды, что у нее не осталось никаких чувств к бывшему возлюбленному, сразу поставь это под сомнение. Сразу хочу извиниться, что я так говорю.

— Я тебя прощаю. Все равно мне об этом давно известно.

— Из книг по психологии, которые ты регулярно изучаешь. Я это ценю. Мне нравятся умные мужчины.

— Скорее, из твоих многозначительных взглядов, которые ты даришь бывшему возлюбленному, как ты его называешь.

— Выходит, все-таки похвастался тем, что я ему поведала под строжайшим секретом!

— Я бы и сам догадался.

— Догадываться — одно, быть уверенным — совсем другое. Когда ты уверен в измене любимого человека — это больно.

— Ты мне не изменяла. Я сам изобретаю повод для переживаний.

— Мне хочется оградить тебя от такого рода мыслей.

— Чего проще? Расстанься с Дарио!

— Он никогда со мной не расстанется.

— Я думал, ты не сможешь его покинуть.

— В какой-то степени Дарио — сокровище.

— И какие же это у тебя мысли на мой счет? Страшно даже себе это представить.

— Как сделать так, чтобы ты никогда не бросил меня.

— Я и так этого не сделаю.

— У меня тоже есть комплексы. Ты мужчина и тебя могут заметить другие женщины.

— Я не могу заметить никого, кроме тебя.

— Дарио тоже так говорит.

— Зачем? Если ты в это поверишь, он не сможет вернуть тебя.

— У него нет надежды на это.

— В самом деле? — Декьярро подошел к жене совсем близко.

— Так он стремится стать непогрешимым?

— Очевидно, берет с тебя пример, — ответила Деми.

— Не хочу, чтобы он был хорошим в твоем присутствии.

— Но ты-то хорош! — заметила Деми, отступая.

— Что позволено собаке, то не позволено ослу! — резко ответил Кьярро, вновь приближаясь к ней и обнимая за талию.

— Замечательно! Он мой хороший друг, когда-то был и твоим!

— Да не бывает дружбы между двумя парнями, если в их отношения вмешивается кто-то другой!

— И этот другой — женщина.

— Верно! Моя жена. У него нет права пожирать тебя глазами.

— Есть. Как и у подсудимого — право на последнее слово.

— Не могу оставаться равнодушным, когда он так на тебя смотрит!

— А я — когда ты произносишь такие нежные слова!

— Я тебя люблю, — сказал ей Декьярро.

— И я тебя люблю.

— Замуж за меня ты уже вышла, все подарки получила… Иди, скажи своему котику, что ты готова принять его свадебный подарок.

— Кьярро!

— Да?

— Ты — мой котик. Только ты. Обожаю тебя! — она поцеловала мужа в щеку.

И пошла навстречу Дарио. Тот сразу встрепенулся и с готовностью протянул обе руки.

— Деми, дорогая! Хочу тебя поздравить со свадьбой… с удачным выбором спутника жизни…

— Заканчивай нести бред!

— Почему бред? — Дарио опешил.

— Ты ничего этого не думаешь. Скажи правду, не надо вымученных пламенных речей, не имеющих ничего общего с тем, что ты чувствуешь.

— Я желаю тебе поскорее развестись с этим ненормальным психологом и подарить свое сердце мне! — с жаром воскликнул Дарио.

— Вот это уже лучше! Не надо пытаться строить из себя интеллигента. Будь самим собой. Я хочу, чтобы мой лучший друг был со мной во всем честным. Я люблю людей, которые всегда говорят правду. И как друга я считаю тебя незаменимым. Подаришь мне свадебный подарок?

— Уже подарил.

— И что же это?

— Мое сердце.

— Дарио!

— Мой подарок стоит на улице. Можешь взглянуть на него.

— Пойдем вместе.

— Спасибо за предложение, я согласен. Но ты могла бы произнести его чуточку романтичнее.

— То есть?

— Сказать: пойдем туда вдвоем с тобой, мой любимый друг.

— Дарио, ты что завидовал нашей с Кьярро дружбе?

— Хуже. Я ревновал. И сейчас ревную. Твой психолог — самоучка тоже ревнует, но ты приходишь, почему-то, от этого в полный восторг!

— Я люблю его. И мне нравятся в меру ревнивые мужчины.

— Правда?! Кьярро, должно быть, счастлив. Он именно такой.

— Да.

— А я тебе нравлюсь? — они вышли на улицу.

Дарио закрыл ей глаза ладонью.

— Когда не прикасаешься ко мне, то да.

— Хотелось бы, чтобы было как раз наоборот. Но я заслужил отторжение… и порицание.

— У тебя отлично получается давить на жалость!

— Спасибо. Я старался. Теперь ты можешь взглянуть на подарок. Только не надо вскрикивать, иначе мне придется утихомирить тебя поцелуем.

Дарио убрал ладонь с ее лица. Деметра увидела самую волшебную машину на свете: серую с сиреневым, зеленым и желтым. На передней части было написано крупными буквами: «Самой красивой девушке во Вселенной». Деметра редко вскрикивала — она считала это неприличным. Но тут она не смогла сдержать восторга и кинулась Дарио на шею. Дарио немедленно обнял ее, и вознамерился было поцеловать в губы, но неожиданно увидел, что Декьярро смотрит на них в окно. И легонько отстранил Деметру от себя. Деметра очень удивилась и произнесла непосредственно:

— Прости! Я думала, ты воспользуешься ситуацией и поцелуешь меня…

— Больше всего на свете мне хотелось это сделать! Но, понимаешь ли…

— Но тебе помешала твоя порядочность.

— Я мог бы солгать и ответить «да», но… — с этими словами Дарио поднял ее лицо на уровень окон.

Деметра увидела нейтральное лицо своего мужа. Дарио отпустил ее подбородок.

— У тебя все еще есть чувства ко мне.

— Выходит, так. Ты знаешь, как мне от них избавиться?

— Разумеется, нет.

— Разумеется, знаешь. Но никогда не откроешь мне этот секрет.

— Ты замечательная девушка.

— Вовсе нет. Просто я единственная, кто не побывал в твоей постели. И тебя это задевает, возможно.

— Какая глупость! Я тебя люблю!

— Может, и любишь. Но не допускаешь мысли, что я тебе никогда не достанусь.

— Как ты можешь мне достаться? Ты с сегодняшнего дня, 12 часов и 10 минут — жена моего бывшего друга.

— Даже время заметил! А почему бывшего, позволь узнать?

— Потому что ты была предназначена мне, Принцесса!

— Ты свой шанс упустил.

— Ты не дала мне времени осознать, как следует, свою любовь.

— Надо было включать мозги, как говорится.

— Я когда-нибудь перестану слышать от тебя упреки?

— У тебя есть альтернатива: сообщи мне способ избавления от чувств к тебе.

— Ни за что!

— Тогда упреки в свой адрес ты будешь слышать еще очень долго.

— Я знаю, как это предотвратить.

— И как же?

— Поцеловать.

— Даже не мечтай! Декьярро все еще смотрит на нас.

— Я его не боюсь. А ты почему боишься?

— С чего ты взял?

— Вижу, как ты опасаешься причинить ему боль.

— Это неудивительно. Он мой муж и я люблю его.

— И боишься потерять.

— Конечно, иначе бы не вышла за него замуж.

— Зачем ты призналась ему в том, что я целовал тебя?

— Я честная. У меня от Кьярро не может быть секретов.

— А если ты переспишь с кем-то еще, ты тоже признаешься в этом, как на духу?

— Нет.

— Нет?! Как же твоя любовь к правде?

— «Нет» означает, что я ни при каких обстоятельствах не пересплю ни с кем, тем более, с тобой!

— Я уже говорил Декьярро, что у меня нет планов переспать с тобой.

— Неужели?!

— Ты хочешь спросить «почему?» Я отвечу. Если я сделаю это хотя бы однажды — мне захочется повторить еще и еще. Слово «любовник» не входит в мои планы, а для тебя положение любовницы станет унизительным.

— Думаешь, я захочу продолжения?

— Естественно! Во-первых, это природа, а во-вторых, я с первого раза умею доставить женщине фантастическое удовольствие. Я могу быть нескромным там, где это необходимо.

— Все мужчины любят позу «женщина сверху» и минет. И ты, наверное, не исключение?

— Ты вообразила, что я какой-то монстр? Ничего подобного! Я любил это… с другими женщинами. Но с тобой… все было бы совершенно иначе. Я бы любил тебя, заботился о тебе…

— Почему же?

— Потому что я люблю тебя. У нас с тобой был бы только такой секс, который ты находила бы восхитительным.

— Ты так изменился с тех пор, как мы с тобой познакомились.

— Не питай иллюзий, дорогая. Я все тот же любитель доставлять женщине сексуальное удовольствие. Просто в этот раз мой объект или цель — ты, а это многое меняет.

— И что же конкретно это меняет?

— Ты хочешь, чтобы тебя любили красиво. И я изображаю из себя не примитивного бабника, а интеллигентного Дон Жуана, вот и все.

— Потрясающе! А если ты — от природы — бабник, а при сложившихся обстоятельствах — Дон Жуан, то кто тогда Декьярро?

— Психолог, стремящийся запудрить любимой женщине мозги. А еще, может быть, тот самый принц один на миллион, который любит во всем мире одну-единственную женщину. И совершенно не смотрит ни на каких других женщин.

— Хочешь его похвалить? Но тем самым ты очерняешь себя.

— Это ты хочешь, чтобы я называл его лучшим мужчиной на свете.

— Мои желания уже исполняет муж, твои услуги здесь не требуются.

— Зачем же ты дружишь со мной?

— Ты хочешь, чтобы мы расстались? — удивилась Деметра.

— Нет, конечно. Просто у меня такое впечатление, что ты хочешь меня бросить после Вашей с Декьярро свадьбы.

— Ошибаешься. Мне жаль тебя, Дарио. Ты пропадешь без меня. Я хочу, чтобы ты женился, жил долго и счастливо и вырастил детей.

— Твоих — обязательно! Можно, я буду крестным отцом?

— Конечно, можно.

— Раз уж свидетелем мне быть не случилось… А ты влюблена по уши в этого наркомана!

— Роберт — бывший наркоман.

— Почему все женщины оправдывают тех мужчин, которых любят?

— Я не оправдываю поступки Декьярро.

— Ты простила ему кражу моей фирмы.

— А ты, оказывается, злопамятный.

— Тебе это, конечно, отталкивает.

— Не угадал. Это нас с тобой объединяет.

— Ты тоже помнишь все?

— Я помню очень значительные поступки, которые кто-либо из моих родственников и знакомых совершил.

— И все равно ты проявляешь снисходительность к тем, кого любишь.

— Да, как-то так нечаянно выходит. Тебя ведь следует тоже при случае послать куда подальше!

— Но ты этого не делаешь. Почему?

— Ты мне дорог, Дарио. Я чувствую ответственность за тебя. Я влюбила тебя в себя и, следовательно, виновата.

— Твоей вины здесь нет. Мужчина часто влюбляется в женщину, которая восторгается другим человеком.

— Не надо меня утешать. Я сейчас расплачусь. И кто вытрет мне не прошеные слезы? — он улыбнулся.

— Кокетничаешь?

— Пытаюсь, насколько это возможно. Единственное, что я могу себе позволить в своем положении — заигрывать с тобой и получать крохи твоего внимания.

— Дарио, ты ужасный друг! — она рассмеялась.

— Мы с тобой не дружим (предоставь этот бред тем, кто еще в него верит!), а обмениваемся опытом семейных отношений. Я научу тебя вести себя с мужем ласково, тактично, сексуально, и гордо, и недоступно одновременно. Но самое главное: я научу тебя делать это так, чтобы тебе за это ничего не было. Декьярро обязательно научится сходить по тебе с ума.

— Разве он уже этого не делает?

— Он заблуждается, что умеет это делать. После наших с тобой… уроков сексуальности он почувствует себя твоим рабом.

— Тебе-то это зачем?

— С тех пор, как я понял, что потерял тебя навсегда, мне стало скучно. Наши с тобой… встречи дадут мне способ выйти из глубокой депрессии, в которой я сейчас нахожусь по своей же вине. Я намерен развлекаться таким образом. Сейчас ты скажешь, что я ненормальный. Наверное, так и есть.

— Все мы немного не в себе. И я не исключение.

— Слава Богу! Ты и в этом случае меня поддерживаешь.

— Я обязана это делать. Ты мой друг. И ты для меня делаешь то же самое.

— Спасибо, что ты заблуждаешься, думая, что я душка.

— Ты не душка, ты повеса. Но ты не безнадежен. Тебя еще можно перевоспитать, сделать хорошим и где-то даже милым.

— Сейчас я не милый?

— Нет! Вообще-то, милые мужчины вгоняют меня в тоску. Какая-то доля чертовщины должна присутствовать.

— Надеюсь, Декьярро об этом не знает.

— Почему?

— Он милый, вероятно.

— Очень милый! Но я ему прощаю все на свете! И это тоже. Да и чертовщина в нем, наверняка, есть.

— Он тщательно это скрывает.

— Тайное всегда становится явным. Примерно через год я буду знать о нем если не все, то очень многое.

— Так быстро?

— Мы же будем вместе 24 часа в сутки, 365 дней.

— Ты его любишь, — с грустью произнес вдруг Дарио.

— А зачем же я вышла за него замуж?

— Я до последней минуты тешил себя надеждой, что лишь для того, чтобы меня наказать за мою эмоциональную холодность.

— Ты стал говорить, как Декьярро. Раньше ты страдал косноязычием.

— Это все потому, что я совершенно напрасно хочу вернуть твою любовь.

— Этого никогда не будет, Дарио.

— Знаю.

«Ревнуй меня и бойся потерять, мой милый.

Если я поверю: ты меня не любишь — я умру!»

— Дарио! Ты читал мои стихи на странице «В контакте?»

— Еще я общался с тобой.

— О, нет! Тебя зовут…

— Мужчина без мечты.

— И как я сразу не догадалась? Ты был таким…

— Романтичным. Эмоциональным. Как раз таким, как ты хотела.

— У меня даже сложилось впечатление, что это не ты пишешь.

— Писал я, но ответы подсказывала сестра.

— У тебя есть сестра?

— Да, младшая.

— И как ее зовут?

— Натали. Она уже замужем. И племянник у меня Джордж.

— С ума сойти! Она что-нибудь говорила обо мне? Что она думает… о нас?

— Да брось ты, Деми! «Нас» не существует с той минуты, как мой друг — психолог с тобой познакомился!

— Умеешь ты… быть любезным. И вызывать если не любовь, то жалость — обязательно!

— Тебе меня жалко? Можешь меня обнять.

— Нет уж! Не надо меня провоцировать!

— Натали говорит, что ты — прелесть, а я — болван. Этого следовало ожидать.

— Откуда она может это знать? Мы с ней не знакомы.

— Она видела твое фото, твои глаза.

— И что можно увидеть в моих глазах?

— Твои мысли, цели, желания. Твои жизненные принципы, чувства и эмоции. Не так уж и мало.

— Не смей исчезать с моей страницы! Иначе я обижусь.

— Ты на полном серьезе хочешь продолжать наши с тобой беседы?

— Конечно! А ты планируешь от меня избавиться?

— Я счастлив, Деми, что ты еще… хочешь меня.

— Я хочу своего мужа.

— Да ладно тебе! Ты ведь поняла, что я хочу сказать.

— Кажется, да. Это ты у нас все и всегда превратно понимаешь.

— Когда это?! — ошарашенно спросил Дарио.

— С первого дня нашей встречи. Между прочим, ты сам посоветовал мне влюбиться в Декьярро.

— Я?!

— По твоим ведь словам Декьярро — тот самый молодой человек, о котором мечтает каждая девушка.

— Неужели я такое говорил?

— Да. Ты познакомил нас.

— А ты сразу стала с ним заигрывать! Со мной почему-то ты вела себя совершенно иначе. Грубо.

— Ты сам решил прервать наши отношения. Ты назвал меня чучелом в присутствии привлекательного мужчины.

— Выходит, Декьярро — привлекательный мужчина?

— Странно, что тебя это удивляет. Мой муж встречался с другими женщинами.

— И что из этого следует?

— Что его можно считать привлекательным. Именно это я и делаю.

— Ты хочешь, чтобы он узнал об этом?

— Я хочу, чтобы он узнал об этом от меня, а не от других женщин.

— Зачем тебе ревновать собственного мужа? Это немодно и невыгодно. Ты показываешь ему свою уязвимость и зависимость от него.

— Разве это так уж унизительно — признаваться мужу, что боишься его потерять?

— Просто мне хочется, чтобы ты была для Декьярро символом стойкости и душевного равновесия.

— Разве? Мне кажется, ты всего лишь боишься, что если я ревную мужа — я тебя больше не люблю.

— Больше не любишь? Да я боюсь даже думать об этом! Хотя, в действительности, это может на 99 % оказаться правдой.

— Почему не на 100 %? — улыбнулась Деметра дивной, доброй и сочувствующей улыбкой.

— Потому, что 1 % — это надежда, — четко произнес кто-то за их спиной.

Деметра и Дарио обернулись. Рядом с ними стоял Декьярро. По красоте он явно уступал Дарио. Но Деметра видела в нем интеллигентного, симпатичного, вежливого и тактичного мужчину. И очень романтичного.

«Только неисправимый романтик может так ревновать!» — убеждена была Деметра.

«Иначе, зачем он подошел к нам и вклинился в разговор? Раньше так вел себя только Дарио».

— Дарио, спасибо за подарок. Я пойду к гостям.

— Ты забыл ее поздравить, — насмешливо произнес Декьярро, намекая на поцелуй.

— Сейчас я тебя так поздравлю — своих не узнаешь! — шепнула Деметра сердито Декьярро на ухо.

А Дарио ответила, улыбаясь:

— Не надо. Лучше приходи к нам в гости через месяц.

— Твой любезный друг, скорее всего, намеревается отклонить предложение. Ты забыла попросить его присоединиться к нам во время Медового месяца.

Деметра схватила Декьярро за руку и утащила. Дарио не нашелся, что ответить. Он растерянно молчал. Деметра привела мужа в одну из свободных комнат.

— Вот что я тебе скажу, дорогой мой!

Не успела она в полной мере выразить свое возмущение, как муж закрыл ей рот поцелуем. Он целовал ее долго и страстно. Когда он ее отпустил, Деми произнесла уже не так сердито и уверенно:

— Это тебе так не сойдет!

— Прости, прости, прости! — он поцеловал ее в щеку.

— Ну, идиот я! Не могу я смириться с тем, что этот потрясающе красивый Дарио тебя любит!

— Кажется, это и был наш план… первоначально.

— Планы меняются.

— Верно. И видимо тогда, когда мужчина встречает красивую женщину… в его понимании.

— Я люблю тебя с первого взгляда, — серьезно произнес Декьярро.

— Ты никогда мне об этом не говорил. Зачем же ты предложил свою помощь в соблазнении Дарио?

— Без меня у тебя бы ничего не получилось.

— Но ведь у тебя были иные намерения, — осторожно возразила Деметра.

«Он когда-нибудь признается в своих коварных замыслах покорить меня?»

— Нет. Я действительно хотел тебе помочь.

«Вот ведь врет!» — изумлялась она про себя.

— Я порядочный и положительный. Идеальный мужчина во всех смыслах. Женщине надо давать то, что она хочет. Ты ведь его хотела.

— Больше всего я в тебе люблю то, что ты очень хороший. И этого даже не осознаешь, — шутливо заметила жена.

— А зачем ты меня поцеловал?

Декьярро опустил голову и поднял на нее стыдливые глаза.

— Ты намеревалась дать мне пощечину. На своей собственной свадьбе, которую я ждал 1,5 года, я был к этому не готов.

— Чего же ты ждал? Ты вел себя по-свински!

— Знаю! Но я так надеялся, что ты поймешь мои чувства и не станешь меня обижать!

— Я тебя обидела?! Я?!

— Да! Я слышал Ваш милый разговор. Теперь я в курсе, что его сестра от тебя в восторге, что ты с ним переписывалась… Он такой лапочка, верно?

— Может быть. Но я люблю тебя. Ревнивого такого. Между прочим, сегодня я вышла за тебя замуж.

— Импульсивный поступок. Пройдет 2–3 недели и ты, как большинство невест, подашь на развод.

— Зачем?

— Потому, что я далек от идеала. Я слишком ревнив. Через 2–3 года тебе это перестанет нравиться и начнет раздражать.

— Обожаю ревнивых мужчин! Никогда ты мне не надоешь.

— А Дарио ревнив?

— Да, и очень. Но он тщательно скрывает свои чувства.

— Я что, выставляю их напоказ?

— Иногда да. Это замечательно. Очень забавно и умиляет даже.

— Почему женщинам нравится, когда мужчина выглядит смешным? Без разницы, почему это происходит: от растерянности, ревности, обиды?

— Наверное, потому, что это так редко бывает. Это очень мило и вызывает желание тебя поцеловать.

Декьярро потянулся к ней и поцеловал.

— И после этого я влюбляюсь в тебя все больше и больше. Если ты выглядишь смешно — значит, у тебя есть слабости. Ты вовсе не такой непогрешимый, каким хочешь показаться.

— Выходит, в присутствии любимой женщины надо быть смешным и демонстрировать свои слабости? И этого вполне достаточно, чтобы завоевать ее сердце?

— Именно так. Но это лишь для меня. Вкусов других женщин в выборе мужчин я не знаю.

— Получается, все мужчины в мире ведут себя, как ослы, пытаясь быть сильными и чересчур мужественными?

— Иногда да. Сила в слабости. Это правило работает и для женщин, и для мужчин.

— Если бы я знал это раньше, у Дарио не было бы никаких шансов свести тебя с ума!

— По-твоему, у него еще есть шансы?

— Конечно. Он примажется к чему угодно, даже к дружбе, лишь бы ты была ему ближе совсем чуть-чуть.

— Зачем же тратить столько сил ради ничтожного шанса быть счастливым?

— Ты прелестна, дорогая. Настолько хороша, что он забывает про здравый смысл. Ему хочется тобой любоваться.

— И ты винишь его за это.

— Хотел бы, но не могу. Я сам в твоей власти с первой секунды нашего знакомства.

— Я очень этому рада. Ты не будешь сильно обижаться, если я… иногда… очень редко буду ездить на его машине? Готова присягнуть на Библии, что мне нравится только машина, а не он сам! Я к нему равнодушна.

— Но он твой друг и его советы для тебя очень ценны.

— Правильно.

— Ты можешь ездить на этой, не побоюсь этого слова, роскошной машине хоть каждый день. При условии, конечно, что я буду тебя возить.

— А я мечтаю, чтобы ты научил меня водить.

— Это очень опасно. Я за тебя боюсь.

— Неужели ты из тех мужчин, которые считают, что женщины хуже водят?

— Я из тех мужчин, которые лишь опасаются, что в его жену врежется какой-то идиот. Знаю по опыту, что это случается с завидным постоянством.

— А, может, ты боишься, что я больше не буду так сильно нуждаться в тебе?

— Угадала, — Декьярро привлек ее к себе и поцеловал.

Когда он насладился поцелуем, то страстно произнес:

— Сегодня вечером я докажу тебе, что я тоже стою чего-то. Дарио, может, и красивый, но я более чуткий и я способен уступать женщине.

— Разумеется, ты шикарный мужчина! Я люблю тебя.

— Господи, Деми, как я тебя люблю!

— Мне пора бросать букет какой-то там незамужней девушке.

— Твоя подруга поймает букет…

— Иногда мне кажется, что Кейла еще не готова выйти замуж.

— Ей самой так не кажется.

— Да. Я пойду.

— Да, конечно.

После того, как Кейла поймала букет, была абсолютно счастлива и довольна, Декьярро и Деметра попрощались с гостями, сели в машину и поехали в аэропорт. Дарио тут же уехал домой. Он не стал провожать их. Видеть любимую девушку с другим было для него невыносимо.

В самолете Декьярро спросил Деметру:

— Решила переодеться во что-то более простое?

— Странно было бы пытаться протиснуться между сиденьями в свадебном платье с огромным шлейфом.

— Жаль. Мне ты нравилась в этом платье… безумно.

— Выходит, это платье тебе не нравится?

— Нравится, разумеется. Именно в нем ты разбила сердце Роберта Дауни младшего.

— Все шутишь! Номер уже забронирован?

— Да, дорогая. Все готово. Номер «люкс» в гостинице «Ривьера», 5 этаж.

— С ума сойти! Я увижу Рим, Венецию… Неаполь! И все равно моя мама готовит пиццу лучше — я клянусь!

— Я в этом и не сомневаюсь. Когда мы вернемся домой, я приготовлю для тебя дичь — пальчики оближешь!

— Я-то уже вознамерилась облизать… тебя! — пошутила Деми, приглушая голос.

— Сладкая кошечка Деми… Вряд ли ты действительно осознаешь, что тебе грозит за эти слова, — ответил Декьярро тоже шепотом.

— Дарио сказал мне, что если я буду правильно себя вести — мне за это совершенно ничего не будет, — улыбнулась Деми сексуально и мило.

— Потрясающий совет! Но при этом он забыл упомянуть, что ему с моей стороны за эти… познания интимных отношений мужчин и женщин влетит по первое число!

— Оставь в покое бедного влюбленного! В конце концов, у него есть только его мечты. Реальность предназначена тебе, любимый!

— А он… как тебя называет? — вдруг спросил Декьярро.

— Деми — только и всего.

— Не может этого быть. У него же есть какие-то ласковые, свои слова для тебя.

— Есть, но не совсем свои.

— И какие же? Учти, ты обязана ответить. Я позволяю тебе дружить с ним в обмен на некоторую… откровенность. Между мужем и женой не может быть секретов, — добавил он серьезно.

— Ага. Особенно, если мужу это выгодно. Я вижу, как тебя снедает любопытство. Дарио попросил разрешения называть меня «любимый друг».

— И как я сразу не догадался?

— Он просто завидовал нашей дружбе. Не вини его за это!

— Он ревнует. И сейчас еще сильнее, чем раньше. Будь начеку, когда он в очередной раз попытается тебя соблазнить.

— Кьярро, Кьярро! Не умеешь ты прощать ошибки людям.

— Разумеется, я очень строг с красивыми и сексуальными мужчинами, которые наметили себе цель, и этой целью являешься ты.

— Когда я являлась целью для тебя, ты не был к себе слишком строг. И я была к тебе ласкова и нежна.

— Ты не была моей целью. Ты стала ею позже.

«Опять промах! Кьярро когда-нибудь перестанет притворяться, что решил поймать меня в свои сети не с первого взгляда?»

— Лучше поздно, чем никогда.

— Если бы я в тебя не влюбился, ты бы вышла замуж за Дарио.

— Ошибочное мнение. Я бы не вышла за него замуж.

— Потому что без моих советов у тебя бы ничего не вышло?

— Мне бы просто было нечего с ним делать. Это не мой тип мужчин.

— Но ты же влюбилась в него!

— Это произошло по воле Божьей. Если бы не Дарио, мы бы не встретились и не были бы сейчас женаты. Все предопределено. Судьба подает нам знаки, которые мы, в большинстве случаев, не стараемся разгадать.

— У тебя есть интуиция?

— Да, но я еще не научилась ее, как следует, слушать.

— Рядом со мной прямо с сегодняшнего дня у тебя все начнет получаться.

— Очень хорошо. А теперь я хочу немного поспать. Я очень устала.

— Накопить силы для брачной ночи, любимая? — жарко шепнул ей в ухо Кьярро.

— Ты прав, как всегда, — Деми поцеловала мужа в щеку и легла на кресло.

Глава 15

Вскоре она уснула. Кьярро не мог спать. Его приводила в дрожь мысль о том, что сегодня ночью он, наконец, получит самую желанную женщину в его жизни. Он готов был притвориться кем угодно, лишь бы она была счастлива. Ему было очень стыдно за то, что он самый обыкновенный мужчина. Ему хотелось быть романтичным, в меру скромным, думать только о чувствах и эмоциях любимой, а не о ее теле. Но в действительности все обстояло иначе. С первой минуты он мечтал затащить ее в постель, как любой нормальный мужик. Почему женщины и мужчины так по-разному устроены? Им и говорить то друг с другом практически не о чем. У женщины на первом месте — душа человеческая, а у мужчины — только тело. Женщина может влюбиться в мужчину, если у него хороший характер, блестящие перспективы, он подает большие надежды. А про мужчин шутят, что у них все мысли ниже пояса и в женщинах их привлекает грудь и красивые ноги.

Деметра спала очень долго. Вскоре после ее пробуждения они прилетели. Декьярро поймал такси и они доехали до гостиницы. Они поднялись на лифте на 5 этаж, и Декьярро открыл дверь люкса карточкой.

— Боже мой! Какая красота! — крикнула Деметра в изумлении.

— Наконец-то я добился твоего восхищения от посещения места, где ты прежде не бывала! — заметил Декьярро, довольный произведенным эффектом.

— Я восхищаюсь тобой с первой секунды, любовь моя. Если ты сейчас подумал о Дарио, то знай: я любила его, но никогда им не восхищалась.

— И теперь? — затаив дыхание, спросил Декьярро.

— Теперь у меня есть ты, и я намерена дарить тебе свое восхищение.

— В самом деле? Почему я не встретил тебя раньше, в 18 лет?

— Зачем?

— Представь себе, так рано у меня появилось сексуальное желание.

— Это еще нормально. У Дарио, по всей видимости, оно пришло в 12 лет.

— Ну, переспал впервые он значительно позже — в 17 лет.

— Что так? Разве он и в 12 не был любимцем девочек?

Декьярро внимательно на нее посмотрел. Деметра разглядывала номер «люкс». Ее глаза выражали восторг и счастье. И, кажется, любовь. Декьярро очень хотелось так думать.

— Конечно, был. Мне хочется думать, что тебе не нравятся ловеласы. Но все говорит за то, что нравятся и очень.

— Все говорит за то, милый, что я выбрала тебя в свои законные мужья. Я намерена любить, почитать тебя, умиляться твоим поведением, восторгаться твоими, даже неблаговидными поступками и считать тебя своим мужчиной навсегда.

— Почему? Дарио для этих целей подходит больше. Его красота сводит с ума… в первый момент.

— Потому, что я тебя люблю. Я вечность проведу с тобой Медовый месяц.

— Медовый месяц в Риме? Ты намерена жить в своем новом доме?

— Нет, любимый, я намерена жить у тебя.

— А как же Рим?

— В Рим мы будем приезжать на каникулы… детей. Если, конечно, они у нас будут.

— Будут… когда-нибудь потом. Так почему ты хочешь меня любить? Существует несколько причин, почему тебе не стоит делать этого.

— И каких же? Ну, первая, разумеется, Дарио. Единственный и неповторимый в своем роде.

— Спасибо, Деми. Ты очень добра ко мне.

— А как же? Ты мой муж, моя судьба, мое счастье, моя любовь. И все-таки, какие причины ты подразумеваешь?

— Я некрасивый, у меня не карие глаза, не стройное телосложение… Я уж не говорю о многочисленных недостатках характера.

— Недостатках? Ах, эти: хвастовство, ревность, как бы нечаянная ложь, подхалимство, стремление обратить на себя внимание, сексуальная озабоченность. Это все, милый мой? — Деметра обняла мужа за шею.

— Или есть еще что-то, что меня умиляет, приводит в восторг и состояние эйфории, а я еще об этом не знаю? Учти, я обожаю состояние эйфории! И, кроме того, тебе необходимо знать, что я — восторженная женщина. Многие мужчины считают это недостатком у женщин. Либо я нахожусь в состоянии депрессии, либо я влюблена и чересчур… счастлива. Кстати сказать, я впервые счастлива с тем, кого люблю.

— И это доказывает…

— И это доказывает, что ты и есть тот самый. Я еще так тебе надоем… со своей любовью!

— Вряд ли это случится! Я надоем тебе гораздо быстрее. Если еще и не удастся сесть на диету…

— Сесть куда?! — Деметра расширила глаза.

— Да я похож на пчелу Майю. Располневшую.

— Почему все мужчины так переживают из-за своего лишнего веса?

— Потому, что идеал всех женщин — тренированный спортсмен с мышцами. И Дарио… очень стройный.

— Если быть до конца откровенной, он худой. Тощий, как глиста. А глаза у него красивые потому, что голодные.

— Ему все время хочется секса. И в эту минуту он мечтает о тебе.

— А вдруг он просто жрать хочет, а? — Деметра рассмеялась.

— Ну, ты и выдумал, надо же! Кто бы мог предположить?!

— Что я толстый?

— Ты не толстый, а слегка полноват.

— Полнота у мужчин несексуальна.

— Дарио тебе сказал?

— Да, часто говорил.

— Жаль, что я об этом узнала только сегодня.

— А иначе?

— А иначе… взяла бы палку хорошую и… влетело бы ему как следует!

— Деми, ты умеешь драться?

— Я умею защищать тех, кого люблю. Это случается редко, но теперь, как выяснилось, случается. А почему еще ты надоешь мне гораздо быстрее?

— Потому что мне — 24, а тебе — 20.

— А-а-а! Так Дарио мне уже тоже надоел!

— Почему?

— Следуя твоим умозаключениям, ему-то — 34 года.

— 27.

— 34.

— Откуда ты это узнала?

— Когда я его еще любила, то интересовалась его биографией.

— Неужели?

— Нет. И зачем я это скрываю? Карло признался мне по телефону… уже давно.

— Давно — это… неделю назад, надеюсь?

— Давно — это через неделю после нашего с ним знакомства.

— Зачем?

— Повторил попытку пригласить на свидание.

— А ты?

— А я сказала, что у меня есть любимый друг, который в ближайшем будущем станет моим любимым мужем. И моя жизнь, наконец, изменится. Тогда я просто пошутила, чтобы Карло от меня отстал, а сейчас… Я считаю, это была интуиция.

— Что-то ты обманываешь меня, Деми, кошечка моя!

— И она уже изменилась.

— Каким образом?

— Посмотри по сторонам. Разве ты не видишь? Она превратилась в сказку! А ты пытаешься все испортить.

— Я?!

— Ты! Ты мне нравишься! Твои глаза, пусть они и синие, приводят меня в трепет! Кто тебе сказал, что я без ума от карих глаз?

— Ты влюбилась в Дарио… И еще раньше — в кареглазого и темноволосого Серджо.

— Братец постарался. Просветил, так сказать.

— Тео — замечательный брат.

— Нет. Ему нет цены, как шпиону.

— Деми!

— Разве не так? В каком возрасте у меня впервые начались месячные он, случайно, тебе не рассказал?

— Нет.

— Очень странно. А ты спроси!

— Ты говорила ему о таких вещах?

— Я вела дневник с 1994 года. Возможно, из любопытства он и туда засунул свой нос.

— Не любишь своего брата?

— Это он меня не любит, как я погляжу. Вечно пытается очернить тебя.

— Ему нравится Дарио.

— Мне, мне не нравится Дарио! Запомни это раз и навсегда!

— Ну, уж! Если бы он тебе не нравился, ты бы не пошла с ним в салон женского белья, не позволила ему себя трогать, а, главное, влюбиться в тебя! Но ты этого хотела! Хотела даже после того, как поняла, что он тебе больше не нужен! Даже после того, как узнала, что он старше тебя на 14 лет!

— И что из этого следует? Ему пора умереть?

— Ему пора жить… с тобой. И тебе уже пора… определиться.

— Сегодня утром я выбрала тебя. Мы даже поженились. И нет ничего предосудительно в том, что он старше меня, пусть и на 14 лет.

— Тебе нравится… Ваша разница в возрасте. Еще бы! Ты рядом с ним кажешься еще моложе и красивее, чем со мной! Тем более, что я выгляжу даже старше, чем он! И сейчас мы почему-то опять обсуждаем Дарио… вместо того, чтобы…

Деми улыбнулась и сказала:

— Ты сам начал цепляться ко мне… и к Дарио. И в наказание посиди пока на кровати, а я причешу волосы. Эта прическа делает меня старше, мне кажется.

— Красивая… прическа. Но ты… когда ты естественная, нравишься мне гораздо больше.

— Хочешь попросить прощение?

— Наверное, это бесполезно. Я из тех людей, кто не любит… или не умеет просить прощение.

— Это здорово. Потому, что такая же я. Я не вижу смысла извиняться, если кого-то обидела. Я стараюсь вести себя так, чтобы никого не обижать.

— Другие женщины говорили мне, что это плохая черта.

— Не смей упоминать при мне о других женщинах!

— Иначе…, - улыбнулся счастливый Декьярро.

— Иначе рискуешь вообще не дождаться брачной ночи! — в гневе воскликнула Деметра.

— Я тебя люблю! Если и был в моей жизни кто-то до тебя — она была не засчитана Господом Богом.

— Подумаешь, какая-то Валентина! Блондинка даже, голубоглазая.

— И кто тебе сказал об этом? Дарио, кто же еще?

— Она тебе звонила. Я изучала твой паспорт, а она поведала мне, что зря с тобой рассталась. Что имеем — не храним, потерявши — плачем. Так оно выходит? — Деметра напряженно смотрела в глаза мужу.

Декьярро с трудом заставил себя не наброситься на нее и не поцеловать. Ее грудь в лифе платья обещала такую страсть, что у него кружилась голова.

— Может, все-таки пойдешь причесаться?

— Зачем? Я тебе мешаю?

— Мешаешь… думать. В твоем присутствии я вынужден только чувствовать, хотеть и желать… тебя.

Деметра попятилась, заметив его горящие от страсти синие глаза. И достала расческу, села к туалетному столику и стала причесывать волосы. Декьярро устал ждать, когда она закончит и спросил:

— Ты не обиделась, что Дарио наврал тебе про свой возраст?

— Неприятно было, что он, как и все остальные, меня обманул и в то же время жаль его как-то. Глупая я! Опять попалась на обаяние, красоту мужчины и подумала, что кто-то может быть в меня по-настоящему влюблен.

— Дарио тебя любит.

— Но зачем обманывать?

— Очевидно, ему хотелось выглядеть моложе… рядом с тобой.

— Почему, ведь тогда он меня еще не замечал?

— Мужчина старается не упустить любую женщину, появившуюся на его пути.

— Что это дает?

— Уверенность в своей, мужской неотразимости. Ты ведь спросила, сколько ему лет.

— Да, я.

— И он понял, что интересен тебе. И ты отдашься ему, если он только попросит.

— Неправильный вывод. Я не отдалась ему даже тогда, когда он умолял меня с ним переспать.

— Ты — стойкая сторонница своих убеждений. Дарио не был ранее знаком с такими женщинами.

— Бог решил его познакомить со мной, чтобы он забыл о своем эгоизме.

— Бог познакомил его с тобой, чтобы этот неограненный алмаз узнал, наконец, что такое любовь.

— Не просто любовь, Декьярро.

— Да, Богом клянусь, настоящая любовь! И что? Тебе важно, чтобы он любил тебя по-настоящему?

— Мне важна только наша любовь, Кьярро! Я причесала волосы. Ты не хочешь поцеловать меня, любимый?

Кьярро встал так стремительно, что Деми была изумлена. Он подошел к законной жене сзади, очень нежно расстегнул крючки на платье и, подхватив ее на руки, отнес в постель. Покрывало на постели было желтое с серыми бантами.

— Я так понимаю, это твой заказ?

— Конечно. Не только твой отец способен тебя баловать подарками, а любезный друг Дарио — заставлять тебя восторгаться машиной настолько, что ты забылась и решила поцеловать его!

Деметра побледнела от смущения и поцеловала мужа в губы. Она лежала, облокотившись на локти. Декьярро целовал ее и целовал. Деметра закрыла глаза. И думала: «Вот, наконец, Кьярро меня целует без свидетелей. Никого нет. Почему же я вынуждена признать, что мой любимый муж абсолютно не умеет целоваться? Или это потому, что меня целовал Дарио, и я имею возможность сравнивать их поцелуи? Я не хочу, чтобы Дарио вмешивался в наши отношения, пусть и таким, тайно-аморальным образом. Удивительно, что меня совсем не волнует секс. Я просто так это сказала, чтобы сделать приятное Декьярро. Или это потому, что я девственница и ничего о нем не знаю? Хотелось бы спросить об этом у мужа, но я боюсь обидеть его. И как потом просить прощения? Если обидел, надо признавать себя виноватым про себя, лично. И никогда больше не причинять другому человеку боль».

— Ты думаешь о чем-то другом, любимая.

— Я боюсь признаться тебе в том, о чем я думаю.

— Не бойся ничего рядом со мной.

При этом Кьярро не переставал целовать Деметру. Он спустил платье с ее плеч и стал целовать грудь.

— Я считала, так бывает только в кино.

— Честно говоря, пока я только там набрался опыта. Если то, что я делаю, можно так назвать.

 - Далекая дорога называется любовью,  А страстью называется мечта,  Приду к тебе по той дороге я однажды —  Меня влечет и манит красота.  Так надо мною одиночество довлеет,  А твои чувства защищают, словно щит,  Я вижу сумрак, сердце стынет, леденеет,  Но небо о моей любви молчит.  И солнце, и луна, и звезды с небосвода  Вниз смотрят и зовут тебя ко мне,  И такова уж женская природа,  Что оживает ночью, при луне.

— Это ты о нем… написала?

— Не совсем. Почти все мои стихи — отголосок моей прежней любви к Дарио.

— Очень красивое стихотворение.

— Наверное. Для тех, кто понимает.

— Дарио… не понимает?

— Не понял… в тот момент, когда я его любила.

— Тебе до сих пор обидно, что он не ответил на твое чувство?

— Нет. Обещай, что однажды я стану… знаменитой писательницей.

— Однажды ты станешь звездой, обещаю. Кажется, ты не хочешь… меня?

Декьярро устыдился своего вопроса.

— Хочу, но… немного боюсь. Разве не поэтому я выбрала тебя, вышла за тебя замуж и прочитала тебе свои стихи? Я полностью тебе доверяю, Кьярро. Отчасти именно поэтому я подарила тебе свое сердце.

— Не мне, а Дарио. В первый же день Вашего с ним знакомства.

— Ты о кулоне? Я собиралась его забрать.

— Но не забрала же!

— Нет. У него есть еще шанс стать лучше с другой женщиной.

— Тебя это пугает? — настороженно спросил Декьярро, отпуская ее и переставая целовать.

— Меня пугает секс… Но не только с тобой, а вообще. И мне ужасно неловко говорить об этом, особенно с тобой, ведь я тебя люблю.

— Это потому, что я неопытный. Рядом с Дарио ты хотела бы…

— С тех пор, как я узнала тебя как следует, я боялась думать о тебе, как о любовнике. Ты казался мне слишком совершенным, слишком прекрасным мужчиной, чудным, что ли… для такой, как я. Мне не верилось, что ты можешь рассматривать меня как вариант… женщины для семейной жизни. Ты и обидеть то женщину по-настоящему не умеешь! Меня иногда это даже удивляет: разве ты мужчина? Мужчина не обращает внимания на чувства женщины.

— Тебя просто никто до меня не любил.

— Дарио меня любит.

— А он тебя обижает?

— Да. Даже сейчас, когда знает, что я тебя люблю.

— Ну, так ты его тоже обижаешь.

— Чем?

— Своим чувством ко мне, глупая кошечка.

— Ты даже замечания делаешь… мило.

— Я вообще… выше всяческих похвал!

— Обожаю, когда ты рисуешься! Это очень и очень… сексуально!

— Я похож на своего отца, наверное.

— Ты похож на себя самого. Забудь ты об отце, о Дарио… Думай о себе… и обо мне. И расслабься, наконец. И послушай вот что: если Дарио — это страсть, это сексуальное влечение, это желание, которое не суждено осуществить, то ты — это любовь, это сбывшаяся вовремя мечта, реальный мир, преданный друг и самый настоящий чудесный муж, рядом с которым чувствуешь себя как за каменной стеной. Ты один такой. Больше не бывает таких на свете. Разве какой-то там Дарио выдержит конкуренцию с тобой? — Деметра поцеловала его.

Декьярро еле слышно спросил:

— Погасить свет?

— Да.

Глава 16

На следующее утро Деметра проснулась и, потрогав подушку рядом с собой, застыдилась своего поступка. Кьярро не было рядом с ней. Она огляделась по сторонам и увидела его. Он готовил ей завтрак.

— Доброе утро, любимая… жена.

И он смутился так, что почти покраснел, хотя не умел это делать. Деметра улыбнулась и подумала:

«Я смущаюсь, он смущается. Да все нормально! Я счастлива. И Дарио никогда больше меня не получит. Уж в качестве девственницы — несомненно!»

— Почему ты улыбаешься?

— Потому что я тебя люблю.

— Неужели после прошедшей ночи я все еще тебя… не разочаровал? — затаив дыхание, спросил ее муж.

— Ты все еще безмерно нравишься мне, любимый мой. Иди ко мне!

Кьярро взял тарелочку с клубникой и розетку со сливками и подошел к ней.

— Клубника! Дивный вид, любимый мой.

— И запах… и вкус… Но мне больше нравится запах… твоего тела.

— Это духи «Тайная любовь».

— Никакие духи не сравнятся с твоим запахом, Деми, кошечка моя! Я знаю, что совершенно не восхитил тебя как любовник. Дарио уже пожелал тебе доброго утра?

— Издеваешься, чудо мое? Я отключила телефон.

— Сходим на море или сначала поедим?

— Сначала позавтракаем. Но предупреждаю сразу: я не люблю, когда меня кормят, как маленькую.

— Хорошо, я не буду тебя кормить.

— И не люблю, когда за мной ухаживают. Я и сама не умею ухаживать за близкими людьми.

— Мне ничего этого не нужно. Я хочу лишь, чтобы ты была со мной честна, любила меня и целовала до самой моей смерти.

— Звучит… потрясающе… или устрашающе!

— Деми, Деми, я так тебя люблю! Мужчина не может так любить женщину!

— Почему?

— Потому что моя любовь — как мания, как болезнь, как невроз, которому невозможно противостоять. И эта постоянная боязнь, что ты от меня уйдешь… к нему! Зачем я так ревнив, Деми? Однажды я тебя перестану этим радовать… и приводить в восторг. И что мне тогда делать? Я умру без тебя, моя любовь.

— Потрясающая речь! Глупая, но… потрясающая!

— Глупая? И чем же, Деми — кошечка?

Деметра улыбнулась и поцеловала мужа.

— Ты ласковый. Тебе понравилась наша ночь?

— Меня интересует только, понравилось ли тебе. Ответь на вопрос.

— Я не умею обижать людей.

— Значит, нет.

— Это значит лишь, что я ничего толком и не поняла. Секс — это… здорово… наверное.

— Ты не уверена, что будешь со мной счастлива.

— Я буду с тобой счастлива. И ты всегда будешь дорог мне. Глупый или умный, красивый или так себе, сексуальный или нет… Я всегда буду любить тебя и восхищаться тобой. Ты — поразительный мужчина. Ты удивил и заинтересовал меня с первой встречи. Перестань волноваться по поводу того, что это не первая моя любовь. Дарио заразил меня влюбленностью, а ты — наградил любовью. Разве ты не видишь, как велика разница между Вами? Им можно только короткое время любоваться, с тобой — строить будущее и растить детей. Дарио не годится для серьезных отношений. Его место — только в постели.

— А мое?

— А твое место, дурачок, здесь, в моем сердце.

— Мне жутко стыдно, но я уже не хочу завтракать.

— Это Италия, любимый. Здесь все увлекаются только любовью. И у нас Медовый месяц.

Декьярро поставил клубнику и сливки на туалетный столик на колесиках, и лег рядом с женой… Деметра проснулась только к вечеру. Кьярро сидел рядом с ней.

— Охраняешь мой сон? — улыбнулась Деми.

— Смотрел, как ты спишь. Заранее прошу прощения!

— За что? По-моему, это очень мило!

— Я милый?

— Очень-очень! И нежный.

— Господи! Я так счастлив, что, наконец, с тобой!

— Мы были вместе 1,5 года.

— Это была дружба… кажется.

— Да ну тебя! Это была, есть и будет только любовь. Ею пусть и остается. Какая это дружба, если ты сказал мне, что такой, как я, сразу предлагают руку и сердце?

— Ты помнишь?

— Все помню. Твое безупречное поведение, в особенности. Не будь ты таким идеальным, мы поженились бы гораздо раньше.

Декьярро помотал головой.

— Ты так сохла по этому лапусику, что не будь меня рядом — ты бы его целиком проглотила!

Деметра рассмеялась.

— Ты такой ревнивый! Зацелую тебя до полного изнеможения, как ты сказал тогда о Дарио, и тебе надоест… ревновать!

Декьярро помотал головой и вздохнул.

— Если бы! Когда ты меня ревновала… слегка, разумеется — что ты чувствовала?

— Боль вот здесь, — она показала на сердце, — И обиду: «Как же так? Ведь теперь он мой!» Очень эгоистично, да?

— Нет. Очень… сексуально. Прости! Я тебе надоел, да?

Деметра потушила свет.

— Что это?

— Как что? Ответ на твой вопрос. Иди, я тебя поцелую…

— Неужели мы все-таки идем на море?

— Удивительно, но это так и есть.

— Ты совсем ничего не съел, любимый.

— Я сыт вполне… любовью.

— Не надо говорить мне таких вещей. Однажды я перестану стесняться и зазнаюсь.

— Навряд ли это случится. Я не знаком с более стеснительной и робкой девушкой, чем ты.

— Вот спасибо!

— В моих глазах это комплимент.

— Тогда настоящее спасибо. Я считала, мужчинам нравятся смелые, сексуально раскованные и вызывающе накрашенные блондинки.

— Дарио нравились давным-давно. Теперь он тоже хочет тебя.

— Это он тебе сказал?

— Да. Причем, очень нагло, будто ему есть, на что претендовать.

— Ты когда-нибудь перестанешь о нем думать?

— Да, когда ты его забудешь.

— Я не забыла?

— Нет. Да и как можно его забыть, если он все время с тобой? Признается тебе в любви, смотрит трогательно в глаза… И стал единственным, кто поцеловал тебя в губы на свадьбе.

— Это важно?

— Это… как-то обижает.

— Я скажу ему, чтобы он больше этого не делал.

— Наивно полагаешь, что послушает?

— Ты не можешь спокойно жить, глядя на то, что мы вместе. Жена не должна способствовать потере спокойствия у своего мужа. Этому надо помешать.

— Дарио нельзя помешать любить тебя. Я же не разлюбил тебя, когда узнал, что ты все еще к нему неравнодушна.

— С чего ты это взял?

— Ты говоришь грубовато. Это защитная реакция. Я чувствую, что он тебя волнует. Да и как может не волновать бывший любимый человек, да еще и такой… красавчик?

Деметра поцеловала мужа в губы.

— Я одеваюсь. Если мы будем часами говорить о Дарио, мы не увидим море. Никогда.

— Почему это? — удивился Декьярро.

— Потому, любимый дурачок, что ты в момент ревности настолько хорош, что я не могу тебя отпустить!

Декьярро прижал жену к себе.

— Я в купальнике.

— Я заметил.

— Это может… плохо кончиться.

— Как раз наоборот. Истории с купальниками плавно переходят в истории… без него и заканчиваются… очень хорошо.

— Боже мой! Мужчины всегда такие… откровенные?!

— Если ты говоришь обо мне, то да. Я стремлюсь показать тебе такую правду, которая тебе ошеломит, — Декьярро целовал ее грудь.

— На мне зеленый купальник и я мечтаю увидеть море.

— Ладно, ладно. Море так море. Вот скажи, что все женщины находят в Италии?

— Красоту. Поэзию. Волшебство. Мечту.

— Ясно. А я думаю, возможность познакомиться с настоящим итальянцем. В том смысле, что они умеют… ухаживать за женщинами. Говорят, ни одна из Вас не может устоять перед соблазном, — Декьярро выжидательно посмотрел на нее, на миг переставая целовать.

— Какой же ты глупый! Если бы я узнала об этом раньше…

— Ты бы меня бросила, — мрачно изрек муж.

— Я бы влюбилась в тебя в 100 раз быстрее, чем сейчас и каждую секунду стремилась убедить тебя в том, что лучше тебя мужчины просто нет!

— Что мешает тебе сделать это сейчас?

— Господи, какая же я наивная! Вот что ты имел в виду, говоря, что моя наивность поможет мне стать счастливой!

— И что же?

— То, что ты такой же, как все остальные мужчины. А еще то, что рядом с тобой я буду счастлива, как ни с кем другим. Потому что ты, в отличие от других мужчин, ценишь то, что я с тобой.

— Неужели скоро настанет момент, когда ты разгадаешь мою душу? Ты уже на пути к успеху.

— И тебя опять это пугает.

— Деми, я не настолько добрый и милый, как тебе все еще кажется.

— Ты добрее и милее других мужчин, а это главное.

— Разве ты так часто встречалась с мужчинами?

— Конечно, нет. Но ты напрасно ищешь какие — то изъяны в своем характере. Мне не нужен безгрешный супергерой. И Дарио мне абсолютно не нужен. Мне необходим просто ты.

 Как случилось, что так я  Полюбила безоглядно?  Нежная любовь моя,  Мой Декьярро ненаглядный!

— Красиво… признаешься в любви.

— Я все делаю красиво, Кьярро. У меня красивый муж, красивые родители, невестка и брат. Я знаю толк в красоте.

— Но самый красивый, разумеется, лучший друг. Прости, любимый друг.

— Долго еще я буду выслушивать дифферамбы в его честь? Пойдем купаться?

— Пойдем, — Декьярро подал ей юбку ниже колена леопардового цвета, и пляжную темно-синюю тунику с завязками на рукавах;, и на животе, и на глубоком V — образном вырезе.

— Как я выгляжу?

— Как моя жена, которая хочет познакомиться с итальянцем. И ничто ее не остановит.

— Ты остановишь, прелесть моя. Своим занудством.

— Спасибо за доброту.

Они закрыли дверь номера и вышли. Море было в 5 минутах ходьбы. Они шли, взявшись за руки.

— Странно, мы идем вот уже 3 минуты, но никто почему-то не собирается ко мне приставать.

— Мы еще не пришли. Дай мне 2 минуты, и ты убедишься, что я прав.

— Жду с нетерпением.

— Я же говорю, что все женщины едут в Рим, а потом еще добираются до пляжа и моря с единственной целью — встретить смазливого и очаровательного пустобреха, который кружит дамам головы и склоняет к интимной близости. Учти, они расплачиваются за это разбитым сердцем.

— Знаешь, бывает и по-другому. Роберт Дауни младший, например, сыграл в фильме «Только ты» принца из сказки, которого героиня не встретила бы, не помчись она в Италию.

— Жизнь — это не кино, Деми. Жизнь — это я, зануда и не принц.

— Ты принц. Ты уже это доказал. Твоя мама тебе звонит.

— Она звонит тебе. Мечтает узнать, не надоел ли я тебе.

— Конечно, надоел. Побольше бы тебе уверенности в себе!

— Человек не может измениться, — Декьярро отключил телефон.

— Может. В худшую сторону.

— Дарио твой доказал, что мужчина может стать лучше.

— Нет. Он велел мне не строить иллюзий по поводу того, что стал искренним и тактичным. Дескать, это всего лишь для того, чтобы я пожалела его и сдалась.

— Что, серьезно?!

— Да.

— У меня слов нет! Это называется…

— Он свинья. Но свинья очень привлекательная! Не думай, что я ему верю или все еще люблю его. Я просто помогаю ему жениться на другой женщине.

— Это когда-нибудь случится?

— Это всегда случается. Я не верю в вечную любовь, если мужчину отвергли.

— Совершенно зря, — Деми — кошечка, — муж поцеловал ей руку.

— Ничего себе! Море, да? — у Деми горели от счастья глаза.

— А я все думала: «Ну, когда же море?» А тут раз… и море!

— Нравится?

— Да! Разве может не восхищать такая красота?!

— Найдем шезлонг?

— Я люблю купаться и ничего больше. Я никогда не загораю на песке.

— Лежать и отдыхать значительно удобнее в шезлонге, любимая… жена.

— Хорошо. Тогда я сама выберу место для отдыха.

— Как скажешь. Говоришь по-итальянски?

— Я думала, здесь уважают туристов.

— Здесь уважают только свой язык и свои традиции. Итальянцы знамениты своей ленью и стремлением переспать с каждой женщиной, которая здесь бывает.

— Это я уже слышала. Но пока не вижу, чтобы это подтвердилось. Вижу молодого человека, который предлагает шезлонги и, следовательно, сможет мне помочь.

— Не вздумай раздеваться раньше времени. Иначе это сочтут как призыв к фривольным отношениям.

— Этому мальчику на вид лет 20, не больше. Он об этом даже не думает.

— Думает, думает. Можешь мне поверить! Тебе самой 20.

— Почти 21.

— Ой, какая взрослая! — усмехнулся муж.

— Этот парень — девственник, а они очень опасны, моя милая.

— Ты тоже был девственником. Я не побоялась дружить с тобой. Какая-нибудь девушка его полюбит.

— Темноволосый. Он оборачивается, смотрит… на тебя. И глаза… карие.

— Здравствуйте, сеньорита.

— Она — сеньора, мистер.

— Простите, сеньорита. Вы так молоды. Это Ваш муж?

— Да. Мы хотели бы место вот здесь.

— Хорошо, — парень принес шезлонг и стал аккуратно расставлять его. Потом он принес зонтик и вкопал его в песок, придавив камнями.

— Нам не нужен зонтик.

— Сеньорите солнце напечет голову. Ей станет плохо и она…

— Больше никогда сюда не придет?

— Мы не можем рисковать и терять своих клиентов. Мы обязаны быть вежливыми и предупредительными.

— Сколько Вам лет? — вдруг спросил Декьярро.

— 23. А Вам? Надеюсь, достаточно, чтобы задавать подобные вопросы?

— Это не Ваше дело. Сколько я Вам должен?

— Подарок… фирмы, — парень улыбнулся, поклонился и ушел.

— Чертов итальяшка! — выругался Декьярро.

Деметра улыбалась.

— А ты находишь его привлекательным. У него и волосы вьются!

— Терпеть не могу вьющиеся волосы у мужчин, да и у женщин тоже. И это ты находишь его симпатичным, а я нет.

— Почему же?

— Я влюблена в тебя. Кажется, я ему понравилась. Так?

— Мне кажется, тебе не стоит… Он слишком молод.

— Ему 23. Нормальный возраст. Я и говорю, что тебе кажется.

— Да он влюблен в тебя… с первого взгляда!

— Ого! Даже так!

— Именно.

— Но я в него не влюблена.

— Вопрос времени. Женщины всегда слишком неравнодушны к тем, кто за ними ухаживает. Тем более, так смело, как этот.

— А мне показалось, что он очень тебя боится. И решил притвориться смельчаком, чтобы ты этого не заподозрил. Да, я действительно неравнодушна к тебе потому, что ты, ухаживая за мной, был самым восхитительным парнем в мире. Этот мальчик явно тебе проигрывает.

— Пожалей его еще, Деми — кошечка! У женщин это очень широко распространено.

Деми его поцеловала.

— Сядем, наконец?

— Да. Я хочу ему заплатить.

— Не надо смущать его еще сильнее, чем ты уже это сделал. Сделаешь парня абсолютно трусоватым. Когда он встретит настоящую любовь — вспомнит этот случай и не сумеет выпутаться из влюбленности с честью.

— Ты красиво мыслишь, кошечка моя. Этот парень того не стоит.

— Это решать не тебе, любовь моя, а той самой, что он выберет.

— Я думал, он выбрал тебя.

— Мы здесь пробудем всего месяц. У мужчин всегда так: с глаз долой — из сердца вон.

— А я думал, что умру без тебя, когда уехал.

— Зачем же уехал?

— Дарио твой… посоветовал. Сказал, что ты его любишь, не хочешь быть со мной. И что приняла его предложение.

Деметра потрясенно улыбнулась, сидя в шезлонге. Декьярро сидел рядом на песке.

— Я и не знала, что Дарио способен так быстро и некрасиво соображать.

— Это тебя огорчает… или радует?

— Даже не знаю, что и сказать. Наверное, неприятно удивляет. И все равно я не способна на него по-настоящему злиться. Почему так, Декьярро?

— Ты все еще снисходительна к нему потому, что когда-то любила.

— Ты — чудо! Я тебя люблю. Пойду, поплаваю.

— Я с тобой.

— Отлично! А ты умеешь плавать кролем?

— Да. Я освоил все стили, кроме баттерфляя.

— Жаль. Это самый красивый стиль.

— Да, женщинам нравится романтика.

— Побежали? Здорово окунуться в море с разбега!

— Не боишься?

— Рядом с тобой… ничего не боюсь! Кроме одного.

— И чего же?

— Я боюсь тебя потерять, Кьярро.

— Я уже говорил тебе, что ты меня не потеряешь, только если сама не захочешь.

— Я тебе благодарна за… любовь, романтику, мечту, судьбу и наш брак. И за твое сердце, любимый мой.

Кьярро подхватил ее на руки и побежал к морю довольно быстро. Когда он добежал, то аккуратно опустил ее в воду. Деметра счастливо улыбнулась и поплыла брассом. Декьярро поплыл кролем. Естественно, она плыла гораздо медленнее, чем он. И не могла даже представить, что он ею любуется. Ее красотой, юностью, тем, что она смогла, наконец, раскрепоститься. В конце концов, она же не была мужчиной. И не догадывалась пока, каких усилий ему стоит держать себя в руках и не набрасываться на нее прямо здесь, посреди Адриатического моря. Он боялся на 100 % являть ей свою неутолимую страсть. Стыдился своей сексуальности, ревности и стремления завладеть всеми ее мыслями и чувствами. Ибо, когда мужчина любит, он смешон. Разве Декьярро мог догадаться, что ей безумно нравится, когда он ведет себя естественно? Ему не верилось, что ее любовь — настоящая, несмотря на все неопровержимые доказательства. В фильмах и книгах девушки любили потрясающе красивых и классных парней, а на добрых, чутких и истинно порядочных никогда не обращали внимания. Все равно ведь, как Декьярро считал, фильмы и книги — отражение суровой действительности. Деметра просто безумно благодарна ему за то, что он притворялся сначала ее близким другом, а потом признался, что это любовь. Нет, не признавался. Деметра выбила у него это признание практически под наркозом. Наркоз — это она сама: красивая, добрая, наивная и ласковая. И очень нежная по отношению к тем, кого любит. К сожалению, в круг ее избранных друзей входит Дарио. Дарио! Его имя, как песня: благородное, сильное и сексуальное. И его характер ей подходит как нельзя лучше. Он ведь единственный мужчина, который стремится исправиться ради любимой женщины. Практически никто больше на это не способен. Он-то, Декьярро, абсолютно точно. Он ведь уже получил ее. И все равно боится, что его счастье у него отберет кто-то другой. И, скорее всего, Дарио. У него отлично получается втираться в доверие и изображать бедненького брошенного сироту. Даже собственную сестру переманил на свою сторону! У него талант казаться милым, добрым и все понимающим, кроме одного: того, какое он при этом производит впечатление на девушек и женщин. Они все кидались его жалеть и делать для него все возможное и невозможное, если это удавалось. Дарио — подарок судьбы для любой женщины. И Деметра сказала то же самое. В случае с подарком от Алтадимор этот пес — не просто собака. Эта собака — дань ее непростому отношению к бывшему а, может, и нет, возлюбленному.

Декьярро услышал, как звонит телефон его жены. Он вышел из моря и нажал на принятие вызова.

— Привет, друг.

— Привет, Декьярро. Деми пригласи к телефону.

— Моя жена занята. Она стремится переплыть Адриатическое море.

— Передай ей, что у нее обязательно все получится. Ее песик хозяйку, кстати, обожает. А как он обожает меня! У него отличный вкус: я такой лапочка! — Дарио рассмеялся.

— Ты что, приходил к ее родителям навестить собаку? — изумился Декьярро.

— Бери выше: Деметра оставила бесценное животное на мое попечение. Как она мне доверяет, а?! — Дарио так многозначительно смеялся, что Декьярро захотелось стереть его с лица земли.

Вместо этого он как можно спокойнее сообщил:

— Мое место в ее сердце, друг мой. А для тебя моя жена навсегда останется той единственной женщиной, с которой ты не переспал. Но ирония в том, милейший, что она считает тебя мужчиной, пригодным лишь для постели.

Дарио сглотнул. Было слышно, как он шумно дышит и переваривает полученную информацию.

— Сейчас, по-моему, самое время спросить: «Что, обидно, да?» Именно это ты всегда говорил мне, когда меня бросала очередная девушка.

— Разве ты любил хоть одну из них?

— Нет, но это ничего не меняет. Я хотел строить отношения, как все люди, а ты смеялся надо мной. Сейчас моя очередь смеяться. Деми — единственная женщина, которая заслуживает твоего внимания. Но ты вынужден оставить ее в покое, поскольку она моя.

— Я не предам ее и не брошу, Кьярро.

— С чего это ты зовешь меня так?

— Ей нравится — вот я и хочу соответствовать… ее вкусу.

— Похвально. Планируешь добиться своей цели?

— Ты же добился. Почему бы мне не попробовать?

— Что тебе это даст?

— То же, что и тебе: короткий миг счастья.

— Счастье — это иллюзия, Дарио.

— И, более того, опасное заблуждение. Но все стремятся быть счастливыми.

— Да, ведь людям свойственно мечтать. Я передам, что ты звонил и что с Дарио все в порядке.

— Зачем ты позволил ей назвать собаку моим именем?

— Я мазохист. Такой ответ тебя устраивает?

— Вполне, если ты понимаешь, о чем говоришь. Все еще стремишься завоевать ее любовь?

— Любовь — слишком громко сказано. Расположения вполне достаточно.

— Мне кажется, ты чего-то не договариваешь…

— Скажи мне, кто твой друг…

— Я честен, Кьярро.

— Это ты о том, что прямо заявил, что любишь мою жену? Вернее хочешь, ибо для мужчин эти оба понятия неразделимы.

— Они дополняют друг друга.

— Хорошо, что ты меня понимаешь.

— Я еще и сочувствую тебе, Кьярро.

— Почему?

— Глупо это спрашивать.

— Думаешь?

— Деметра слишком красива, слишком совершенна, слишком наивна, стеснительна и открыта. В нее чересчур легко влюбиться, просто находясь рядом. Она слишком похожа на идеал. На такую женщину, которых в природе не существует.

— Что же ты не заметил этого при первой встрече?

— Резонный вопрос. Видимо, хороший вкус приходит к мужчине лишь тогда, когда шанс на счастье уже упущен.

— Это все красивые слова. А на деле?

— Ума не приложу. Наверное, Деметра слишком невероятна, чтобы ее можно было принять всерьез при первой встрече.

— А я? Почему же у меня это получилось?

— Потому, что у тебя есть планы на жизнь, есть цели, которых ты планомерно добиваешься. Понимаешь, что я имею в виду?

— Разве красивая женщина может быть планом?

— Да, Декьярро. Ты и Деметра — стремление к совершенству. Вот почему Вы оказались вместе. Я в программу жизненных принципов не вписываюсь. Я плыву по течению. Когда я впервые увидел твою жену, мне захотелось подразнить ее, чтобы проверить, как реагирует на колкости девушка, которая сразу дарит сердце и душу.

— И что же у тебя получилось? Сделал какие-то выводы?

— Естественно! Вывод один: я дурак и между нами все кончено.

— Но она подарила тебе сердце! — возразил Декьярро, чье собственное сердце сжималось от ревности.

— Я бездарно с ним поступил. У тебя получилось воспользоваться ее любовью по максимуму, у меня — нет.

— Когда я ей это сказал, она была возмущена. Спросила, как можно пользоваться любовью?

— Очень даже можно.

— А ты-то откуда об этом знаешь?

— Из личного опыта. Я умею делать выводы, как оказалось.

— Счастлив за тебя.

— Нет. Ты никогда не будешь счастливым, Декьярро.

— Почему?

— Потому что твой брак — это мезальянс, Декьярро.

— И еще легенда. Чаще всего я в нее не верю. Хотя все говорит о том, что Деметра по-настоящему меня любит.

— Все говорит о том, что ты заблуждаешься.

— Не любит?

— Любит, разумеется.

— Тогда в чем проблема? Знаю! В тебе.

— Нет. Дело в твоем беспокойстве обо мне, о ней и других мужчинах. Любовь Деметры еще не означает, что она не станет ссориться с тобой, обижаться на тебя или игнорировать.

— С обидами проблем не будет. В ее понимании я единственный человек, который не способен обидеть.

— Да ты что, всерьез в это веришь?! — Дарио расхохотался. — Почему бы и нет?

— Потому, друг любезный, что мужья и жены всегда ссорятся и обижают друг друга.

— Я — не ты. Я забочусь о том, чтобы не произносить обидных слов, не обманывать и не высказываться в сердцах. Я просчитываю каждый шаг.

— Ну-ну. Желаю удачи! До свидания, Декьярро.

— Пока.

Декьярро едва успел нажать на сброс связи, как подошла Деметра и спросила:

— Как у него дела?

— У кого?

— Ну, ты же с Дарио говорил.

— Нет, с твоей мамой.

Деметра улыбнулась и поцеловала его в губы.

— Замечательно врешь! Я рада, что у него все в порядке.

— С чего ты это взяла? — нервно передернул плечами муж.

— Иначе бы он не позвонил.

— Он позвонил, чтобы сообщить тебе, что Дарио его обожает.

— Кто это — Дарио?

— Твоя собака.

— А! Значит, Дарио позвонил мне, но трубку взял ты и он решил, не теряя даром времени и красноречия, вызвать твою ревность.

— С чего ты взяла, что у него это получилось?

— У тебя глаза горят и вид серьезный, но очень милый. Ты просто обалденно выглядишь! — с чувством произнесла Деметра.

— А вот ты с чего взял, что я знаю, что у Дарио все вышло?

— С того, что ты всегда все знаешь.

Благодарю за комплимент. Любовь моя, Дарио имел в виду, что именно он меня обожает, а не моя собака. На его счастье, его и мою собаку зовут одинаково. А когда не видно разницы, почему бы не решиться на невинный обман?

— Невинный?!

Возмущению Декьярро не было предела. Он злился, что Дарио так легко провел его. Даже его собственная жена поняла, что Дарио — хитрец. А, кстати, не помешает у нее спросить, как она до этого додумалась?

— А как ты…

— Ты хочешь спросить, как я догадалась, что Дарио имел в виду себя, а не собаку?

— Да, а откуда ты знаешь?

— Я знаю и его, и тебя. Я Вас отлично изучила, дорогие мои.

— Я не хочу, чтобы ты называла его… своим дорогим.

— Ладно, он будет мне абсолютно чужим и дешевым.

— Ха-ха, — невесело усмехнулся муж.

— Пойдем, поплаваем вместе, — предложила Деметра.

— С чего бы это?

— С того, что я хочу тебя поцеловать. Мы доплывем до глубины, ты будешь держать меня за руки, и мы станем целоваться, будучи совершенно одни. Я не очень хорошо плаваю на глубине. Мне необходима твоя поддержка.

— Зато ты очень хорошо разбираешься в мужчинах. В том, что касается умения их невольно очаровывать, тебе цены нет!

— Поплыли, любимый!

Декьярро взял ее за руку и они пошли к морю.

Глава 17

Медовый месяц пролетел незаметно. Им было так невероятно хорошо вместе, как ни у кого и никогда не бывает. Вы спросите, почему? Да потому, что они посетили Рим, Венецию, Неаполь, Флоренцию, а это самые романтичные места на земле. Таким же, как Деметра, нужна лишь романтика. А Декьярро нужно то, что было нужно ей. Они плавали, фотографировались, занимались любовью, изучали Италию, катались на гондолах и покупали кучу всяких ненужных безделушек. Разумеется, они посетили все знаменитые магазины в Италии и приобрели одежду и обувь невероятной красоты, стиля и шика. Деметра неустанно повторяла: «Я тебя люблю!» Декьярро не мог научиться привыкнуть к этому. Каждый раз он внутренне вздрагивал, а внешне выглядел так, словно она застала его врасплох своим признанием в любви. Первое время Деметра не понимала, почему так происходит, но потом смирилась с зажатостью в чувствах любимого и перестала обращать на это внимание. Как знать, может, он просто мужчина, а они такие странные. Совершенно отличаются от женщин своими заморочками и придуманными комплексами.

Деметра и Декьярро заглянули сначала к ее родителям.

— Здравствуй, дорогая! — приветствовал ее счастливый отец.

— Папа! Правда, сразу видно, что я счастлива с этим вот чудесным парнем?

— Да, доченька!

— Вот видишь! — обратилась она к мужу, — А ты мне не веришь!

— Я этого не говорил, — спокойно возразил муж.

— Да все это можно прочесть по твоему лицу!

— Разве? Почему же в первый день ты не увидела, что я тебя люблю? — парировал неожиданно Декьярро.

У Деметры отразилось на лице удивление. Но она тут же поняла, что Декьярро хотел сделать приятное ее матери, которая подошла к отцу.

— Дорогие мои! — Одетта вначале обняла дочь, а затем — зятя.

— Где же Ваши вещи? Разве Италия не место для умопомрачительного шопинга? — спросила Одетта.

— Все в машине. С собой у нас только подарки. Тебе, мама, красное платье, — она достала сверток из общего пакета.

— Я знаю, ты не любительница столь шокирующего цвета, но это платье даже тебя сведет с ума! Обещаю!

— Спасибо, дочка, — улыбнулась счастливая Одетта.

— А это папе! Ты живешь с мамой и должен ей во всем соответствовать. Рубашка для тебя: розовая в серую полоску.

— С ума сойти! — улыбнулся Эмиль.

— Алтадимор, это тебе, — пригласила она невестку, стоявшую поодаль.

— И что же это? — улыбнулась та.

— Зная, что мой брат и твой муж терпеть не может, когда ты покупаешь новые платья, я решила преподнести тебе нетбук. Прелесть, правда?

— Просто чудо! — восхитилась Алтадимор, рассматривая миниатюрный компьютер цвета антрацита с желтой клавиатурой.

— Мои любимые цвета, — сказала растроганная Алтадимор.

— И мои тоже. А ты уже закончила писать роман обо мне?

— Все еще только начинается, — махнула рукой Алтадимор.

— Но разве все романы не заканчиваются свадьбой? — удивилась Деметра искренне.

— Вполне может быть. Но только не твой. У Вас ведь еще будут дети.

— Гораздо позднее. Когда-нибудь, в далеком будущем, — поспешил вмешаться Декьярро, приобнимая жену за талию.

— Ого! Вот это собственник! — изумилась Алтадимор, прошептав Деметре эти слова на ухо.

— Да, очевидно, он не любитель детей, — ответила ей на ухо Деметра.

— Но если ты забеременеешь? — с беспокойством спросила Алтадимор.

— Буду осторожной. Мне дорог мой брак, — они обе отошли в сторону.

— А вот Тео обожает нашу дочь!

— Счастливая… ты.

— А ты хочешь ребенка?

— Да, хотела девочку… всегда. Мечтаю о единственной дочери. — А я вот теперь хочу сына. Тоже всегда мечтала о девочке.

— Хочешь порадовать Тео? Ты его избалуешь… своей любовью.

— И это тоже. Я так его люблю! Он такой красавчик!

— Наверное. Когда спит зубами к стенке. Они обе рассмеялись. Раздался звонок в дверь.

— Вспомнили о красавчике, и он не замедлил появиться! — усмехнулась Алтадимор.

— Тут как тут, — подтвердила Деми.

Алтадимор открыла мужу.

— Вечно ты опаздываешь, — заметила она.

— Меня задержала работа, — попытался Тео оправдаться.

— Да-да.

— Что, девушки его все также донимают? — спросила шепотом Деми, и они ушли в другую комнату.

— У меня нет причин злиться. Они хотя бы не присылают нам на дом цветы.

— И кто он? — улыбнулась Деми.

— Бонни, кто же еще? Санджай по причине своей эмоциональной тупости до этого бы не додумался.

— А Декстер?

— Декстер — трус, он боится моего Доротео.

— Чудно! А Бонни, выходит, нет?

— Бонни — бесстрашный. Он умный, чуткий, красивый. Настоящий мужчина, одним словом.

— А Тео?

— Тео — мой мальчишка: порывистый, ревнивый, безумно красивый и жутко чувствительный. Такого не обидеть — просто невозможно!

— И как ты справляешься с его обидами?

— Стоит его страстно поцеловать, и он превращается в котенка: нежного, милого и пушистого. Его хочется ласкать и лелеять. У тебя с мужем другие взаимоотношения?

— Декьярро зажатый. Мы вместе 1,5 года, а он боится признаться, что решил завоевать меня с первого взгляда.

— Кто тебе сказал? Женская интуиция? — улыбнулась Алтадимор понимающе.

— Вообще-то, его отец.

— Прямо так и сказал? Мой сын решился на столь невероятный и отчаянный шаг, как только тебя увидел? И откуда ему стало об этом известно?

— Я подтолкнула его к этой догадке.

— Рассказывай! Сгораю от любопытства! Пишу о тебе роман и до сих пор еще ничего не знаю о причине, побудившей твоего мужа сделать тебе предложение?

— Разве это была не любовь? — разочарованно поинтересовалась Деми.

— Конечно, любовь! Но Декьярро ведь понимал, что любовь с твоей стороны — маловероятна…

— Да что все Вы в этом понимаете? Декьярро — мой принц, моя душа, мое сердце, волшебство, в которое начинаешь верить по-настоящему, едва с ним познакомишься!

— Вот как? Но Вы — не пара.

— Все Вы твердите, что между нами нет, и не может быть никакой любви! Что это мезальянс и просто игра воображения. А я люблю его! Почему считается, что если человек некрасив, то он и любви недостоин? Мой Кьярро — умный, добрый, восхитительный! Почему так необходимо быть красивым? Мне достаточно… его любви. Он помог мне поверить в то, что любовь бывает взаимной. До встречи с ним я считала, что любовь — это гадкое чувство. Разве любовь не ломает жизни, судьбы и характеры людей?

— Успокойся, дорогая! — Алтадимор ласково обняла ее за плечи.

— Думаешь, я немного не в себе, да?

— Нет.

— Думаешь! Все Вы так думаете, едва услышите, как я что-то доказываю! А Декьярро — он мой… навеки, навсегда! Я его выбрала себе в друзья, мужья и духовные наставники. А он даже подумать не смел, что меня добьется. Но, несмотря на это, решился вступить в борьбу. Ты спрашиваешь, как это было?

— Я спрашиваю, как об этом узнал его отец.

— Я сказала ему, что влюбилась в Дарио, Декьярро об этом узнал и предложил помочь влюбить его в меня. Мистер Римини сказал, что его сын мечтал, что я забуду Дарио и переключу свое внимание на него. Но Декьярро не стал впустую мечтать — он решился действовать.

— Он действительно помогал тебе завоевать сердце Дарио?

— Я так считала. На деле между строк читалось, что он отныне ненавидит друга и начальника и ревнует меня.

Деметра вдруг рассмеялась.

— Что такое?

— Никогда не забуду, как он сказал: «Но он же твой любимый мужчина!» И до и после этого он регулярно устраивал мне крохотные сцены ревности.

— Тебя это не напрягает? Или теперь он уверен в твоей любви и больше не ворчит по пустякам?

— Кьярро ворчит почти ежеминутно, но мило. В ревности он такой… котик! Однажды он даже спросил меня, идет ли ему ревность, к лицу ли она ему.

— И что ты ответила? — улыбнулась Алтадимор.

— Правду, что же еще? Она его украшает.

— Твой муж такой рассудительный, умный. Он все взвешивает прежде, чем говорит. А мой всегда ляпнет, не подумав, и даже не раскаивается. Его заботит только одна мысль: «Неужели я ему еще не изменила?»

— Увы, но моего тоже. Он беспокоится только об одном: как бы меня не потерять.

— Достались же нам с тобой мужья, ей-богу!

— Сами выбирали! — заметила Деметра.

— Разве ты жалеешь о своем выборе?

— Нет. Не жалела ни секунды с тех пор, как вышла замуж за Кьярро. А ты?

— И я не жалею.

— Тогда нам надо гордиться своими мужьями.

— Только не Тео! Он и так зазнайка! А Кьярро?

— Думаю, он только мечтает быть таким.

— С чего ты взяла?

— Каждый мужчина мечтает быть главой семьи, поработить женщину, сделать так, чтобы она его слушалась. Но, в конечном итоге, выбирает для любви именно ту, что ни при каких обстоятельствах не позволяет ему этого сделать. Такая вот… война полов. Если муж и жена перестают в браке сражаться за свои права, их брак теряет всякий смысл и распадается.

— Ты самая здравомыслящая женщина из всех, кого я знаю.

— Разве? — улыбнулась Деметра.

— Конечно! Кьярро будет счастлив с тобой. Вернее, он будет счастлив узнать, что такие женщины есть.

— Считаешь, он достаточно умен для этого?

— Скорее, достаточно влюблен.

— Ты такая красивая! Когда мы только познакомились, я хотела быть такой, как ты.

— Почему?

— Наверное, потому, что Дарио сказал тогда, что ты восхитительна.

— Дурак какой! — изумилась Алтадимор.

— Почему это? — удивилась Деметра.

— Такие мысли необходимо держать при себе.

— Отчего?

— Оттого, что некие красивые девушки имеют способность запоминать подобные, высказанные по неосторожности, мнения в их присутствии.

— Нет ничего дурного в том, что ты красивее меня. Так рассудил Бог.

— А ты спроси Дарио, по-прежнему ли он считает также? — Наверное, нет. Теперь по красоте мы для него равны.

— Сейчас ты для него красивее в 1000 раз. И все потому, что ты желанна, любима и недоступна.

— Я в курсе, что запретный плод — сладок.

— Умница! Он целовал тебя? — вдруг спросила Алтадимор.

— Кто?

— Разумеется, Дарио. Про мужа я бы не стала спрашивать. Это логично: если Вы женаты, то и целуетесь.

— Да.

— Я так и думала. Декьярро, как я уже поняла, знает.

— Да.

— Зачем ты ему сказала?

— Я из тех честных (себе во вред) девушек, которые стремятся быть правдивыми даже с собственным мужем.

— Что это тебе дает? Не считаешь, что между супругами должны быть маленькие тайны?

— Нет. Надо стараться вести себя так, чтобы тебя было не в чем упрекнуть.

— О! А так бывает?

— Хотелось бы так думать. У меня не получается стать идеальной женой.

— Идеальная… жена, — задумалась Алтадимор, — А какая она… в твоем представлении?

— Честная, верная, преданная. Думает о сексе лишь в те моменты, когда есть возможность осуществить эти мечты.

— Ничего себе! — поразилась Алтадимор.

— Ну, конечно! Нельзя, чтобы муж знал о твоих тайных желаниях. Он решит, что я озабоченная.

— У тебя нет опыта семейных отношений. Когда он придет к тебе, Декьярро начнет беситься еще больше.

— Чепуха! Декьярро и Дарио, да и ты зря считаете, что у меня появятся поклонники. Я слишком зажатая. Мужчин это не привлекает.

— Насколько я понимаю, сейчас ты замужем. Или мне показалось?

— Нет, не показалось.

— Тогда что же? Декьярро сделал тебе предложение по ошибке?

— Скорее, я его сделала. А он решил согласиться.

— Знаешь, обычно мужчины отбиваются от ненавистных им женщин руками и ногами. Он бы отклонил предложение, вот и все. Выходит, он тебя любит.

— Конечно, любит. До той поры, пока не понял, кто я такая.

— А кто ты?

— Девушка.

— А он думает, ты парень?

— Он думает, я ангел.

— Если бы это было так — секс он бы тебе не предложил.

— Значит, он считает меня порочной? — всерьез спросила Деми.

— Совсем нет. Соблазнительной — да!

— Если мужчины стремятся только к интиму, зачем им брак? Не затем ли, что Бог решил пожалеть нас, женщин, и предоставить нам возможность на некоторое время почувствовать себя счастливыми? Ибо цель любой женщины — брак.

— Нет. Есть любовь, ты знаешь. Отличие в том, что если мужчина любит женщину, после свадьбы и секса ему хочется заниматься сексом с этой женщиной, а ни с какой другой. Другими словами, он хочет ее еще и еще. Брак мужчине нужен тогда, когда он не знает, как иным способом затащить любимую в постель.

— И Дарио это говорил. Не идеал, утверждал, твой Декьярро. Просто ты ему не позволила трогать себя до свадьбы.

— Я не спрашиваю, как он тебя поцеловал. Естественно, насильно и обманом. Мне интересно другое: он действительно хорошо целуется? Или все говорят так лишь потому, что он безумно красив?

Деметра никогда не краснела. Но когда ей было стыдно или неловко, лицо и глаза ее горели изнутри огнем. Вряд ли кто это замечал, но ей казалось — об этом знает весь мир.

— Хорошо — недостаточно сильно сказано. Просто фантастически!

— А! Раз ты говоришь смущенно и с чувством — значит, считаешь себя виноватой, но в то же время показываешь, что неспроста была им увлечена.

— Если честно, Дарио нелегко противостоять даже такой целомудренной и порядочной девушке, как я.

— Ты хотела бы поддаться на его уговоры? Никто об этом не узнает! — пообещала Алтадимор твердо.

— Нет. Мне противно, что он меня использует.

— Как?

— Как оружие мести против своего бывшего друга.

— Ты действительно так думаешь? — удивилась невестка.

— Разумеется. Иначе, зачем ему неустанно пытаться меня соблазнить?

— Любовь, говорят, существует, — осторожно начала Алтадимор.

— Если любят и твою любовь отвергли — отступают. Декьярро именно так и поступил, когда считал, что я выхожу замуж за Дарио. Он уехал в Вашингтон.

— И как он тебя встретил? Ты ведь приехала с Дарио. Он не мог этого не заметить!

— В его понимании бурными аплодисментами, наверное. Но мне его поведение показалось странным. Если он понимал, что мы теперь с Дарио вместе — зачем возмущался? Глупо ревновать, если уехал и отпустил ту, что любишь, с другим!

— Глупо? Может быть. Неужели ты ждешь от своего мужа какого-то необыкновенного ума?

— Если он меня завоевал — значит, умен. Не так?

— Ему просто повезло. Он сделал ставку на твою наивность и выиграл.

— Да, кажется, он говорил об этом. Обещал, что моя наивность поможет мне стать счастливой. Утверждал, что воспользуется моей любовью. Да, именно это Кьярро и говорил. Вот, оказывается, что он имел в виду!

— Не вздумай злиться или обижаться на своего мужа.

— Почему?

— Да потому, Деми, что ему и так сейчас несладко. Ты снисходительна к Дарио как к поклоннику и твоему мужу приходится закрывать на это глаза.

— Вряд ли у него получается закрывать на это глаза, — заметила Деми, улыбаясь.

— Тогда с ним все в порядке. Его голубая мечта — стереть Дарио с лица земли.

— Дарио встретит свою любовь.

— Он уже ее встретил, моя дорогая. Любовь в жизни каждого человека бывает только одна. Если она настоящая, конечно.

— У Дарио ко мне — настоящая? — тихо спросила Деми.

— Да. Дай Бог, чтобы эта любовь не разрушила Ваши с Декьярро отношения.

— Я буду ограждать мужа от этого риска.

— И больше не говори ему, что Дарио тебя целует… временами. В таких случаях всегда лучше молчать.

— Научи меня молчать, Элли.

— Попробую. Хотя это непросто. Если человеку чего-то не дано, он вряд ли сможет когда-нибудь измениться.

— Я тоже так думаю. И все-таки мне необходимо стать другой. Чуть более равнодушной и менее честной, что ли. А Декьярро говорит, что между мужем и женой не должно быть тайн.

— Не вздумай попасться на эту удочку! Если ты будешь все ему рассказывать — рано или поздно твой муж использует это против тебя же. Твоя откровенность выйдет тебе боком.

— Как научиться все скрывать?

— На этот случай существует лишь два действенных совета. Первый — это такой: прежде, чем раскрывать мужу свою душу — примерь подобную ситуацию на себя. Тебе бы понравилось, если бы муж рассказал тебе, что у него есть поклонница и она его поцеловала?

— У него нет, и никогда не появится никого, кроме меня! — нервно произнесла Деметра.

— Значит, нет, — улыбнулась Деметра.

— А второй совет такой: сначала досчитай до 200, а потом рассказывай мужу свои тайны. Смысл совета в том, чтобы каждый раз, когда у тебя появится желание во всем сознаться — одергивай себя.

— Да, все эти советы должны помочь мне научиться жить, как следует. А так я похожа на новорожденную, которая слишком буквально воспринимает мир. В детстве я считала мир совершенным.

— Ты и Декьярро считаешь таким. Поверь мне, мужчины того не стоят.

— Но ты же любишь моего брата! Нет?

— Любовь и способность оценивать характер мужчины трезво — не одно и то же. Тео глуповат. Я думала, ты это понимаешь.

— Понимаю. Но мой Декьярро другой. Он даже обещал простить мне измену.

— Надеюсь, ты не собираешься проводить подобный эксперимент с целью проверить, так ли это?

— Конечно, нет! Я думаю, он сказал это лишь потому, что меня любит и хочет подольше сохранить иллюзию идеальных отношений.

— У Вас не идеальные отношения?

— Нет. Я не идеал. Будь я идеалом — я бы с первой минуты поняла, что Декьярро — моя судьба.

— Дарио мешал тебе понять истинные ценности. Он маячил перед твоими глазами, гипнотизируя своей красотой.

— Вряд ли я влюбилась в него потому лишь, что он красив.

— Да. Он что-то сказал тебе?

— Сказал, что я уродина, так как никто не любит рыжих. Заявил, что женщина должна быть либо блондинкой, либо такой красивой, как ты.

— Еще что-нибудь говорил?

— Спросил, красивые ли у меня родители. Когда я ответила, что да — он заявил, что на детях природа часто отдыхает.

— Иными словами, ему с первой минуты нравилось тебя дразнить.

— Выходит, так. А что, это говорит о чем-то? — спросила бесхитростная Деми.

— Когда Вы с ним встретитесь в следующий раз — спроси, зачем он это делал?

— Наверное, ему нравится задевать чувства женщин.

— Ему нравилось задевать твои чувства.

— Зачем? — удивилась Деми.

Она все еще не понимала, к чему клонит невестка.

— Иными словами, Дарио влюблен в тебя с первого взгляда.

— Почему же не сказал об этом сразу? У него был бы отличный повод затащить меня в постель.

— Думаю, он проговорился, но ты этого не заметила. Кроме того, он мог сам этого не понять первоначально.

— О, да! Я вспомнила тот самый момент!

— Правда?

— Да. Дарио посоветовал мне встречаться со своим другом Декьярро. Он назвал его самым подходящим для меня парнем.

— Вот оно что! И что ты ответила?

— Я стала встречаться с самым подходящим для меня парнем, — улыбнулась Деми.

— Шутка! Я промолчала, так как была возмущена. Зачем Дарио решил выступить в роли свахи?

— Спроси его. Но я считаю, что это всего-навсего ревность.

— Разве можно ревновать абсолютно без всякого повода, лишь заочно?

— Выходит, можно. Есть красивая девушка и парень, который, как Дарио кажется, ей подойдет. В его понимании это и есть повод.

— Мне нужно срочно с ним поговорить.

— Декьярро вряд ли одобрит твое решение.

— Декьярро тоже виноват в том, что Дарио в меня влюбился. Следовательно, ему стоит немного потерпеть.

— Ты удивительная девушка, Деми.

— Почему?

— Ты абсолютно равнодушна ко всему миру мужчин, но в то же время считаешь своего мужа единственным, достойным вечной любви.

— По-твоему, я заблуждаюсь?

— Частично. Декьярро совершенно точно достоин твоей любви потому, что он сам любит тебя безмерно и все делает для твоего счастья.

— Тогда почему не стоит доверять ему безраздельно?

— Потому что он всего лишь мужчина, а они, в большинстве своем, странноватые, недоверчивые, трусоватые, ревнивые и злопамятные. Но все женщины в их присутствии почему-то начинают кокетничать, прихорашиваться, заигрывать. Одним словом, стремятся преобразиться и навести марафет. Все, кроме тебя. И еще твоей матери.

— Значит, в мире существуют лишь два абсолютно счастливых мужчины: мой муж и мой отец.

— Жаль только, что они не осознают своего счастья.

— Спасибо тебе за советы, Элли.

— Тебе спасибо, Деми.

— А мне за что?

— За то, что помогла в свое время выйти замуж за своего брата.

— Надо же было от него избавиться! — пошутила Деметра.

Алтадимор рассмеялась и поцеловала золовку. Деметра пошла искать Декьярро. Он разговаривал с Тео.

— Дорогой, ты уже показал Тео его подарок?

— Да. Он, как ты и предполагала, в полном восторге.

Деметра привезла брату из Италии виолончель.

— Спасибо, сестричка! — с чувством поблагодарил Тео и поцеловал Деми.

— Пойдем, может быть? — спросил Деметру Декьярро.

— Я как раз собиралась тебе это предложить.

Декьярро и Деметра попрощались со всеми, сели в машину Декьярро и уехали домой. Дома Деметра сказала:

— Мне очень нравится твоя квартира, любимый.

— Я надеялся, что наш с тобой диван произведет на тебя неизгладимое впечатление. Я заказывал его в Майами.

— Да, его размеры впечатляют!

— Просто ты впечатлительная девушка.

— Когда придет наш новый домработник?

— Мечтаешь с ним познакомиться? — прищурился Декьярро.

— Я уже познакомилась с самым лучшим мужчиной на земле. Никто другой меня не интересует.

— Я совершенно правильно подарил свое сердце именно тебе, Деметра.

— Что так официально… и торжественно, любимый? — улыбнулась Деми.

— Ты наделена безграничным терпением. Никакая другая женщина не станет выслушивать по 12 часов в сутки мое занудство.

— Ты слишком критичен к себе, любовь моя. Необходимо устраивать себе поблажки… время от времени. И ты вовсе не зануда. Иногда ты подозрителен и ревнив, но все это компенсируется в те моменты, когда ты улыбаешься. Вернее, улыбаются твои глаза.

Декьярро тут же полез целоваться.

— Испробуем диван прямо сейчас? — предложил он, слегка смущаясь.

— Сознаю, что порой мы, мужчины, очень примитивны и ограничены. Я всего лишь мужчина. Не стоит винить меня за это.

— Уговорил. Умеешь ты казаться тем самым принцем на белом коне!

— Раньше ты уверяла, что это я и есть — тот самый принц!

— Обиделся?

— Нет. Я обиделся на тебя один-единственный раз по-настоящему.

— И когда же это было? — спросила Деми, уступая его поцелуям и ложась на диван.

— При первой встрече, когда ты призналась мне, что любишь этого красивого, умеющего ухаживать и, что немаловажно, пускать пыль в глаза, любителя женщин… Дарио! И когда я предложил тебе помощь в его соблазнении — ты с радостью ухватилась за эту идею!

— Я думала, ты мой друг, — улыбнулась Деметра виновато.

— Я вообразила, что ты замечательный, всегда приходящий на помощь ангел в образе чудесного мужчины!

— Я им и был, — надулся Декьярро, переставая ее целовать.

— Помнишь, ты велел спросить у Дарио, почему он в меня влюбился?

— Что, прелестные воспоминания не дают заснуть? — с мнимым сочувствием спросил Декьярро.

— Дурачок ты любимый мой! Он ответил, что не знает. Наверное, из ревности к тебе. Увидел, как ты красиво за мной ухаживаешь и решил, что хочет того же, что и ты. А ты еще тогда обещал, что скажешь мне свою версию.

— Сказать?

— Да, но не сейчас. Завтра ты пригласишь Дарио к нам домой после работы, и я устрою Вам двоим очную ставку.

— Это еще зачем? — удивился Декьярро.

— Я чертовски любопытна. Мне не дает покоя вопрос, который я и задам Вам обоим при завтрашней встрече.

— Это обязательно? — спросил Декьярро, втайне уже понимая, что ему не отвертеться.

— Конечно. Я должна решить, кто меня обманывает, а кто просто пытается скрыть от меня правду.

— Деми — кошечка, в данный момент я хочу тебе признаться, что больше не могу сдерживать свое желание! — Декьярро начал снимать с ее плеч ее серебристо — малахитовое платье.

— Это платье очень идет к твоим глазам, — заметил он, целуя ее шею.

— Щекотно! — тихо рассмеялась Деми, отворачиваясь поневоле.

— Я выключу свет, — сказал Декьярро.

Комната погрузилась во тьму.

Глава 18

На следующее утро Декьярро сказал Деметре:

— Сегодня ты можешь не ходить на работу. Дарио и я отлично справимся вдвоем.

— Не думаю, что ты справишься с его вопросом: «Хороша ли Деми в постели?»

У Декьярро потемнели глаза.

— Он не посмеет задать подобный вопрос.

— Да, но только если я буду рядом с тобой. Или ты стесняешься выводить меня в свет? С тех пор, как мы с тобой встретились, мне постоянно так кажется. Скажу больше: я постоянно наталкиваюсь на эту мысль.

— С чего бы это? — спросил Декьярро, наблюдая, как она надевает лиловое платье чуть выше колена с вырезом каре.

— Достаточно скромно выгляжу?

Что оставалось ответить Декьярро, которого обуревало желание увлечь ее на постель?

— Недостаточно.

— Спасибо за комплимент. Вообще-то, я не очень их люблю, но ты способен дать мне возможность пересмотреть к ним отношение.

— Благодарю, — он поклонился, успев при этом рассмотреть ее колени.

У него слегка кружилась голова.

— У меня самые безобразные в мире колени. Ты их рассматриваешь? Они того не стоят. Я научилась с ними мириться, но это не главное. Это не единственный мой недостаток фигуры. У меня высокая талия и во всех платьях она находится не на месте.

— Угу. И самые длинные в мире ноги. Иногда я даже устаю ими любоваться. И ты самая большая пессимистка в мире.

— Я реалистка. Я не собираюсь вводить своего мужа в заблуждение, чтобы добиться его вечной любви.

— Обычно все женщины этим занимаются, — улыбнулся Декьярро.

— Я не люблю, когда меня сравнивают с другими женщинами, — заметила Деми строго.

— Я мечтал встретить девушку, которой я буду безумно дорог. Моя мечта, по всей видимости, сбылась.

— Рада за тебя. У меня так еще остались нерешенные вопросы. Дарио — один из них. Он придет на ужин?

— Ради тебя он полезет к тигру в пасть! — резко ответил Декьярро.

— Ты, как обычно, преувеличиваешь.

— Я скажу ему, что ты мечтаешь увидеть его. Нет, не так. Я признаюсь ему, что он самый первый из всех твоих друзей, кого ты хочешь лицезреть после Медового месяца.

— У меня нет друзей.

— Есть. Кейла.

— Да, помню, конечно. И еще есть настоящая подруга, ее зовут Джулия. Мы познакомились в больнице почти 7 лет назад.

— Почему же ты не пригласила ее на свадьбу?

— Пригласила. Ее не отпустила бабушка.

— Лично я думаю, что это липа. Была другая причина.

— Вообще-то, ей сейчас 16 лет.

— Достаточный возраст, чтобы ощущать себя личностью и самой решать, что ей делать.

— Выходит, если я была девственницей, я не была личностью? — изумилась Деми.

— Как раз наоборот. Мне нравится в тебе личность. Возможно, других ты можешь обмануть, произведя на них впечатление кроткой девушки, которая всегда и со всеми соглашается, но меня не обмануть.

— Разве ты не твердил много раз, что я наивная и искренняя?

— Да. И сейчас от своих слов не откажусь. Но если тебя вывести из себя, ты способна дать обидчику отпор, и еще какой! Я считаю, что ты способна драться, как львица и это замечательно!

— Правда? — удивилась Деми.

— А как иначе ты будешь защищать мужа и своих детей?

— Ты не нуждаешься в моей защите. Ты способен сам за себя постоять.

— Бывают моменты, когда ты так не думаешь.

— Дарио тебе сказал?

— Разумеется, он. Его это обижает.

— Следовательно, его обижает моя любовь к тебе?

— Так оно всегда и бывает. Если ты любишь человека, а он не отвечает тебе взаимностью — ты его обижаешь.

— Ты прав. Так мы едем в офис?

— Да, хоть мне и не хочется тебя там видеть.

— Вряд ли Дарио будет сейчас ко мне приставать. У него полно других забот. Если он с ними не справится — тебе придется его уволить.

— У меня язык не повернется выгнать его с работы. Он потерял любимую девушку, а потом потеряет еще и работу? Чрезвычайно жестоко, не находишь?

— Хочешь продемонстрировать мне свою доброту? Я в нее и так верю.

Деми поцеловала мужа в щеку.

— Что означает твой поцелуй? — напряженно спросил Декьярро.

— Мой поцелуй означает: поехали уже!

— А все-таки? — не отставал Декьярро.

— На самом деле я даю тебе понять, что тебе не о чем беспокоиться. Я буду любить тебя всю свою жизнь.

— Ты так в этом уверена?

— Я — нет, но люди говорят, что любовь, если она настоящая, бывает в жизни каждого человека только одна.

— Люди много говорят, но женщинам нельзя верить.

— Зачем же тогда ты женился?

— Нашел свою единственную и ей доверился.

— И, как оказалось, зря.

— Пока еще нет. Деми, я действительно тебя люблю.

— О! В это я верю. На свете полно женщин гораздо красивее, умнее и богаче меня. Но ты решил, что я должна быть твоей женой. Вопрос только в том, как давно ты это решил.

— Что именно?

— Ты понимаешь, что я имею в виду.

— Не понимаю.

— Ладно. Мы едем?

— Да. Деми, любовь моя… Ты слишком красива, чтобы я мог забыть об этом.

— Потому ты в меня и влюбился.

— Да. А вот почему в меня влюбилась ты?

— Ну как же? Бог тебя выдумал, дорогой. Разве я могла пропустить того, кто предназначен мне судьбой?

Декьярро поцеловал ее и они, наконец, поехали. В офисе им, конечно, встретился Дарио.

— Здравствуй, Декьярро. Деми, подруга моя любимая, я скучал по тебе!

— Так сильно, что не можешь вдоволь дождаться, пока я уйду с твоих глаз, и ты сможешь вдоволь насладиться взорами на мою прелестную жену?

— Мне Вас оставить? — усмехнулась Деметра.

— Вдвоем Вы найдете, чем себя занять. Из Вас получилась бы отличная пара.

— Отличная пара вышла бы из нас с тобой, — нахально заявил Дарио, приобнимая ее за талию.

Декьярро молча наблюдал за ними.

— Я пойду в свой кабинет. Обязанности секретаря никто не отменял, — она увернулась от объятий Дарио.

— Повезло тебе, Декьярро! Днем и ночью тебя целует и обнимает самая красивая женщина на земле!

— Ага. В перерыве между этим ты успеваешь встрять.

Деми уже ушла и не слышала их дальнейший разговор.

— Тебе следует сменить имя. Вариант «В каждой бочке затычка» как раз подойдет.

— И как Деметра не замечает твоей потрясающей доброты к ближнему? Она стала бы ценить Ваши отношения еще больше.

— Замечает. Она и так их ценит. Сегодня вечером она пригласила тебя к нам на ужин.

Дарио неверяще посмотрел на бывшего друга и подчиненного.

— Этого не может быть никак. Зачем ей это делать? Что еще есть такого, чего она обо мне не знает? А, главное, почему она стремится это узнать?

— Спроси это у нее самой. Да она и сама скажет.

— Ты ведь знаешь, что ей нужно. У Вас очень доверительные отношения.

— Не надейся, что я открою тайну раньше срока. Ты ведь тоже хранил ее тайны, хотя не имел права это делать.

— Ты своим правом мужа пользуешься на 200 % больше, чем следует. Ты такой собственник, что я удивляюсь, как Деми тебя терпит.

— Она терпит и твоя объятия. Кстати, незаконные.

— Я не могу вести себя иначе. Меня тянет к твоей жене, как магнитом. Иногда я не в силах бороться со своей любовью.

— Уезжай куда-нибудь. В мире полно красивых женщин.

— Мне не хочется на них смотреть.

— Мне не нравится, что ты смотришь на мою жену. Можно вести себя как-то тише, незаметнее?

— Вряд ли я смогу это обещать. Я обязательно приду на ужин.

— Мы можем поехать все вместе после работы.

— Хорошо.

Вечером они сели в свои машины и приехали в квартиру Декьярро. Декьярро зашел первым, за ним последовала Деметра, а потом Дарио.

— Как чисто у тебя дома, — заметил Дарио.

— Да, я аккуратный.

— И Деми тоже?

— Как видишь, — пожал плечами Декьярро.

— И стол уже накрыт? — удивился Дарио.

— Домработник был днем. Сервировала стол Деми.

— У нее это отлично получается. Зачем Вам прислуга?

— Деми обязана оставаться молодой и красивой. Домработник ей в этом поможет. Выпьешь что-нибудь? — спросил Декьярро Дарио.

— Да, конечно. Деми, иди сюда. Что ты там делаешь?

— В компаниях я с детства предпочитаю одиночество. Я любовалась домом, дорогой. Твоим домом.

— Нашим домом, Деми.

— Да.

— Деми, давай сразу к делу.

Декьярро в это время налил им всем вина. Деметра слегка пригубила.

— Что это за вино?

— Это ром баккарди. Как тебе? — спросил муж.

— Изумительно. Ты не будешь пить?

— Нет. Я не пью, ты же знаешь.

— Что ты хотела у меня спросить? — Дарио налил себе уже второй фужер из бутылки, стоящей на барной стойке.

— Ты любишь выпить, Дарио? — спросила Деметра.

— Да, я часто выпиваю. Но пьянею достаточно редко.

— А ты видел его пьяным, Кьярро? — обратилась Деметра к мужу.

— Видел. Зрелище не из приятных, можешь мне верить.

— Он все выдумывает! — усмехнулся Дарио.

— А сам ты как считаешь? — спросила его Деметра.

— Я очень милый, когда выпью.

— Ты и сейчас хочешь казаться таким.

Декьярро смотрел на жену. Он не мог понять, к чему она клонит. Она ведь не посвятила его в свои планы.

— Дарио, ты пил в тот день, когда мы впервые познакомились? — она серьезно посмотрела ему в глаза.

У Дарио были бесподобные глаза. Они всегда что-то выражали. В данный момент в них было любопытство и настороженность. Дарио вряд ли догадывался, каким будет следующий вопрос.

— Нет. Немного, — поправился он.

С Деми лучше быть до конца честной. Вдруг она хочет его в чем-то обвинить? Тогда выпивка станет для него оправданием, смягчающим обстоятельством, как на суде. На суде это является отягчающим обстоятельством, но здесь… что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

— И что ты пил?

— Виски «Джек Дэниелс». Тебя устраивает мой ответ? — Дарио преданно заглянул ей в глаза, немного подавшись вперед.

— Сколько ты выпил?

— Один бокал.

— Можно узнать, зачем ты пил? Без этого никак нельзя было обойтись?

— Я нервничал. Мне предстояло встретиться с новым человеком. Я ведь знал, что это будет девушка.

— Секретарем обычно становится девушка.

Декьярро внимательно наблюдал за ними. Он отметил нервозность Дарио и постепенно нарастающую уверенность в голосе жены. Либо она его больше не любит, либо это ее манера разговаривать со знакомыми.

— Да, ты права. Я не могу объяснить, почему я нервничал. Это что-то на уровне подсознания. Я не сумел справиться с этим чувством на трезвую голову.

— Интересно. Дарио, скажи честно, ты знал, что влюблен в меня с первого взгляда? В тот самый момент, когда я зашла в офис твоей компании, ты начал меня дразнить. Ты знал, что уже любишь меня?

Дарио потрясенно молчал. Декьярро тоже не ожидал, что его жену интересует именно это. И, главное, как? Как она узнала, что Дарио влюблен в нее с первого взгляда?

— А ты? Ты знал об этом? — повернулась она к мужу.

«Нет», — сказала она себе, — Он не мог этого знать». Если бы он знал о чувствах к ней Дарио, он не стал бы делать вид, что помогает ей влюбить в себя Дарио. Это было бы бессмысленно. В таком случае у Декьярро не было никаких шансов завоевать ее сердце. Декьярро считает, что уступает Дарио во всем.

— Нет.

— Я так и думала. Иначе ты не стал бы мне помогать. Дарио, я все еще жду твоего ответа.

— Нет, — ответил Дарио, сильно смущаясь и отводя глаза.

— Если бы я понял это уже тогда, Вы бы с Декьярро не поженились. А как ты догадалась?

— Мне сказала Алтадимор. Она спросила, не проговорился ли ты однажды. Я подумала и ответила, что да. Ты ведь знаешь, когда это было?

— Я сказал, что тебе стоит встречаться с Декьярро. Что он подходит тебе, что он милый и скромный…

— Что он как раз такой парень, о котором мечтает каждая девушка, — подсказала Деми, улыбаясь.

Она немного выпила и ей казалось забавным, что Декьярро трезв и очень серьезен. Он смотрел на ее ноги. Впрочем, он всегда это делал. Наверное, у нее действительно потрясающе красивые ноги, раз он не отрывает от них глаз.

— Неужели ты мог предположить, что мне понравится Декьярро?

— Подсознательно — да. Я ревновал тебя с Вашей с ним первой встречи.

«Дурачок!» — подумала Деметра.

Глаза ее сияли при свете свечей. Они ничего не обещали Дарио, но было видно, что его это не волнует. Если бы ему вдруг стало что-то нужно, присутствие мужа в его биографии ему бы не помешало. Но он не чувствовал в себе силы духа для такого сумасшедшего поступка, как увод чужой жены прямо на глазах у мужа. Более того, ему казалось невозможным увести такую скромную, наивную и нестандартную девушку у самого порядочного и одновременно очень хитрого парня на свете.

— Будем ужинать? — спросила Деметра.

— Я для этого и пришел, — улыбнулся Дарио одними глазами.

— Ты лжешь мне, мой друг. На самом деле ты пришел сюда позлить лучшего друга и поухаживать за его женой.

— Меня привело сюда любопытство, о чем ты хочешь меня спросить.

— Удовлетворил свое любопытство?

— Да. И сделал для себя вывод.

— Какой?

— Я скажу тебе это лишь тогда, когда ты придешь ко мне в гости. Я жду тебя в среду, в 18.30 ч.

— Хотелось бы уточнить: моя жена должна прийти одна? — спросил его Декьярро.

— Одна.

— Я так и думал. Тебе не нужны свидетели.

— Ты не боишься, что Деми оставит тебя после визита ко мне? — нахально улыбался Дарио.

— Ты пьян, Дарио. Давайте поедим, чтобы ты протрезвел и перестал говорить глупости, — спокойно ответил Декьярро.

Дарио перестал улыбаться. Он сел за стол. По левую руку от него сел Декьярро. Деми села напротив мужа. Таким образом, Дарио и Декьярро видели Деми, а она отлично видела их.

— Деми, как Вы съездили? — спросил ее Дарио.

— Было здорово! Италия — волшебная страна. Моя мечта сбылась.

— А я думал, ты завела себе там поклонника, — глаза Дарио слегка отвел.

— Ее самый преданный поклонник — это ты. Так что на этот счет можешь не беспокоиться. Сердце Деми всегда будет принадлежать тебе, — вставил Декьярро.

Деми начала слегка напрягать эта словесная перепалка. Но она не знала, как ее предотвратить.

— Свое сердце я подарила лишь однажды. Тебя, Декьярро. Дарио здесь не причем.

— Я помню, что он хранит твое сердце. Или ты его выбросил? — обратился Декьярро к Дарио.

— Разумеется, нет. Я не знал, что тебе известно о подарке.

— Мне все о тебе известно. Ты бабник, хвастун, пьяница и ленивый работник.

— Между прочим, я еще и любовник отличный. Деми не может этого не заметить.

Это прозвучало так, будто Дарио намекал на то, что Деметра спала с ним. Если бы Декьярро выпил, он бы дал Дарио по лицу. Но Декьярро был трезв и держал себя в руках. За него ответила Деметра:

— В противоположность тебе, Дарио, мой муж не станет хвастаться сомнительными подвигами на любовном фронте.

— Просто потому, что ему нечем хвастаться!

— Да, и я люблю его за это. Настоящий мужчина являет собой образец скромности, безупречного стиля и выдержки. Он тактичный и вежливый. Он всегда думает прежде, чем говорит. Ты, Дарио, не подходишь под описание настоящего мужчины. И это очень печально. Если ты хочешь найти себе жену, тебе придется пересмотреть свое поведение. Иначе ты рискуешь остаться один до конца своих дней.

— У меня еще вся жизнь впереди. Я женюсь только на женщине, которую ты одобришь, любимая подруга.

— Это совсем необязательно. Главное, чтобы она понравилась тебе.

— Это нереально. Ты будешь ревновать меня, как уже это делала не единожды, — Дарио многозначительно посмотрел в глаза начальника.

Декьярро собрал в кулак всю свою волю, чтобы промолчать. Ему было страшно неприятно, что его жена ревнует своего бывшего возлюбленного и что он гордится этим. Выходит, ее любовь к мужу вовсе не так безгранична, как она сама считает. Либо она вышла за него лишь затем, чтобы отомстить Дарио за свою безответную любовь. Но это означало бы, что Деми его обманула. Нет, она не способна на обман. И это значило бы, что он обманулся, принимая ее поведение за любовь к нему. А этого не могло произойти. Он слишком разбирается в психологии и в чувствах женщин для этого. Почему же тогда Деми ревнует своего бывшего возлюбленного? Оттого лишь, что он провоцирует ее на это? Или потому, что он безумно привлекателен и ни одна женщина не может перед ним устоять?

— У меня есть любимый муж, Дарио. Отныне все свои чувства, включая ревность, я посвящаю ему.

«Даже я не смог бы ответить достойнее», — подумал Декьярро.

«Ее ответ означает, что она впитала мои советы, мои идеи, мою манеру ставить собеседника на место, если он ведет себя невежливо».

Дарио был неприятен ее ответ. Его глаза потускнели и он, сославшись на занятость, ушел домой.

— Ты вела себя очень достойно, — заметил Декьярро, убирая со стола.

— А чтобы ты стал делать, если бы я вела себя недостойно? — серьезно спросила его жена.

Декьярро молчал и убирал тарелки.

— Нечего сказать. Мне все ясно. Вы как два петуха себя вели!

— Дарио очень старался выглядеть повыразительнее!

— Он имел намерение вывести тебя из равновесия. Он ведь знает, что после его ухода мы будем ругаться. На это, собственно говоря, он и рассчитывал.

— Выходит, он любит тебя с первого взгляда! Очень трогательно, не правда ли?! Теперь ты станешь жалеть, что поторопилась выйти за меня замуж!

— С чего бы это? Я тебя люблю.

— Зачем же… тебе было знать, действительно ли он любит тебя с первого взгляда? — Декьярро закусил губу.

— Люблю ясность, в том числе в отношениях.

— И зачем я столько сил потратил, чтобы тебе помочь? Очень глупо.

— А я никогда не жалею о том, что было. Есть что вспомнить. Ты ухаживал за мной просто волшебно! Я этого не забуду.

— Я вот что хотел спросить… Когда это и к кому ты его ревновала? — как можно более небрежным голосом спросил муж.

— Не умеешь ты притворяться! Я видела, как тебя так и подмывало спросить это сразу в присутствии Дарио!

— Я бы этого не сделал. Слишком велик риск…

— Что он станет над тобой смеяться?

— Да, — Декьярро смущенно опустил синие глаза.

— Почему же ты не боишься того, что я стану это делать?

— Тебе можно, поскольку я тебя люблю. И все-таки?

— При первой и последующих встречах — к Алтадимор.

— Почему? Он намекал, что она красивее тебя?

— Открыто сказал.

— Дурак! Женщины такого не прощают.

— А я… хуже, чем она? — спросила Деметра тихо.

— Конечно, нет. Ты красивее.

— Ты мне врешь! У нее миллионы поклонников.

— Если бы ты писала любовные романы — у тебя бы их было не меньше. Но у тебя не будет слишком много почитателей твоего таланта.

— Это еще почему?

— Потому что ты моя. Я никому не позволю изменить твой социальный статус.

— Ого! А Дарио считает, что…

— Напрасно он так считает. Я разрешаю тебе встречаться с Дарио, говорить с ним, но я не позволю ему переступить черту. Если он будет продолжать играть с огнем, я устану играть в благородство. Можешь завтра ему это передать. И не надо ревновать его к женщинам. Для этого у тебя есть я.

— Ты не даешь мне повода, — улыбнулась Деми.

— Хочешь, дам?

— Не хочу, — нахмурилась Деметра.

— Я же пошутил! Это низко — заставлять ревновать любимую женщину.

— А мужчину?

— Мужчине, говорят, проще. Они менее романтичны, эмоциональны, у них не столь тонкая душевная организация. Не вздумай принимать всерьез то, что я сказал. За себя могу сказать, что я чертовски ревную тебя к Дарио и ненавижу его больше всего на свете!

— А меня ты любишь?

— Спрашиваешь!

— Тогда поцелуй меня!

Декьярро поцеловал ее и отнес в спальню. После того, как они собрались спать, Деми положила подушку себе под плечо, а сама стала пристраивать голову на подушку мужа.

— Что ты делаешь? — удивился Декьярро.

— У тебя же есть своя подушка.

— Тебе жалко, что ли?

— Спи на своей подушке.

— Она у меня под плечом.

— Так положи ее под голову.

— Не хочу. Мне неудобно спать на одной подушке.

— Давай я куплю тебе вторую. А эту, уж будь добра, оставь мне.

— Ну и спи на своей подушке, жмот! — неожиданно обиделась Деметра.

— Я же предложил тебе купить еще одну подушку! — Декьярро попытался обнять ее.

Но Деми сердито вырвалась и отвернулась к стене.

— Возьми мою подушку, любимая! — предложил он ей.

— Подавись ею! — сердито ответила она.

— Что с тобой?

— Ничего. Я только хотела сказать, что мне нравится спать на твоей подушке. Но ты не даешь мне шанса в очередной раз показать тебе, как ты мне дорог, как я тебя люблю. Мне нравятся даже вещи, к которым ты прикасаешься. Если бы ты дал мне свою подушку, я бы почувствовала, как сильно ты меня любишь. Что ты готов отдать мне все, что у тебя есть.

— Но я готов…

— Нет. Еще нет. На самом деле ты должен бояться того момента, когда я уже не попрошу у тебя подушку. Это будет означать, что я тебя разлюбила.

Декьярро так испугало и изумило то, что она может его разлюбить и готова к этому, что он нечаянно выговорил:

— Молодец! Следовательно, ты уже рассматриваешь возможность конца наших отношений.

— В данный момент я просто жутко на тебя обиделась. Впервые в жизни, если ты заметил.

— Вообще-то, ты тоже меня обидела и даже очень своим… заявлением.

— Ты это заслужил, — Деми все еще была не готова простить мужа.

— Прости! Ну, прости меня, Деми — кошечка! — Декьярро потянулся поцеловать ее.

— Да иди ты… со своими извинениями!

— У Вас, женщин, удивительная логика, честное слово! Ты хочешь, чтобы я попросил прощение, но как только я это делаю — ты меня посылаешь!

— Вот спасибо, что ты сравнил меня с другими женщинами! Я-то, наивная, вообразила, что одна для тебя в целом мире. Следовательно, я не единственная.

Она так разгневалась, что села на постели и поджала под себя ноги.

— У меня были женщины, если ты это подразумеваешь.

— Валентина твоя! Я ее помню. Она, между прочим, тебе звонила, пока ты плавал в море. Мне тогда нельзя было купаться.

— Ты с ней говорила? — удивился Декьярро, подпирая голову рукой.

— Пришлось. Она желает тебе огромного счастья, кучу детишек и тому подобной чепухи! На самом деле она жалеет, что Вы расстались.

— С чего ты взяла?

— Звонит вот уже второй раз. Это неприлично — звонить женатому мужчине, да еще и давать советы его жене.

— Какие советы она тебе давала? — заинтересовался Декьярро.

— Дельные, конечно. Так это у Вас, мужчин, называется.

Декьярро рассмеялся.

— Можешь не смеяться. Это так и есть. Она велела предоставить тебе полную свободу. Все равно ведь ты от меня уйдешь рано или поздно, поэтому не стоит по этому поводу горевать. И я не должна верить сплетням о твоих изменах. Сначала всегда следует убедиться, а уж потом делать выводы. И этот вывод я знаю. Он всегда одинаковый.

— И какой же? — серьезно спросил Декьярро.

— Если муж тебе изменяет, значит, ты что-то сделала не так. Или, наоборот, чего-то не сделала. Ищи изъяны в себе, верно?

— Я и не знал, что Валентина способна давать такие низкие советы. Я с ней поговорю.

— Зачем?

— Затем, чтобы она не доставала тебя своими нравоучениями, не имеющими ничего общего с реальной жизнью.

— А что будет, если я ей поверю?

— Ты должна верить мне. Ни о чем не беспокойся. Когда-нибудь ты родишь мне здорового ребенка. У нас будет потрясающая семья.

— Значит, ребенка ты все-таки планируешь?

— Я всегда все планирую. Хотя, ребенок нужен скорее тебе, чем мне.

— Почему же?

— Ты женщина.

— Прости меня, Декьярро.

— За что?

— За то, что оттолкнула тебя, когда ты назвал меня кошечкой. На самом деле это признание в любви тронуло меня до глубины души.

— Я очень стараюсь показать тебе свою любовь. Если учесть, как меня выводит из терпения твой мнимый друг и товарищ…

— То тебе следует поставить памятник при жизни. Знаю! Но иногда Дарио милый.

— Да-да, конечно. Он очень хороший в твоем понимании. Кроме того, ты знаешь его лучше меня. Тебе он доверяет свои тайны.

— Какие? — улыбнулась Деметра.

— Сердечные. Какие же еще?

— Нет у него никаких тайн. Если говорить обо мне, то его любовь — это для тебя не тайна.

— А моя любовь? Почему мы все время говорим о Дарио?

— Потому что ты все время о нем упоминаешь. Создается впечатление, что ты его любишь больше родной матери, отца и меня, кстати!

— Вовсе нет!

— А мне кажется, да. Ты ведь разрешаешь мне с ним общаться, ходить по магазинам, делиться впечатлениями… Я очень тебя люблю.

— Но ты не можешь все время на меня молиться. Тебе нужен Дарио.

— Мне нужен друг. Дарио подходит на эту роль.

— Мы ведь проходили с тобой этап дружбы.

— Да, дружба между мужчиной и женщиной с самого начала обречена на провал. Но кроме Джулии мне не с кем дружить. Одного друга слишком мало для души.

— Дружи со своим Дарио — ангелочком! Только умоляю, попроси его не доставать меня больше при наших совместных встречах.

— Человек не может измениться. Ему хочется тебя доставать, поскольку он проиграл в битве за мою любовь. Что ему еще остается, кроме как язвить?

— Ты пойдешь к нему завтра?

— Да. Я обещала.

— И он снова будет тебя целовать.

— Вряд ли. Дарио любит работать на публику. Если мы останемся вдвоем, он будет смущен и растерян, но не станет распускать руки.

— И как ты к этому относишься?

— Положительно. Я потому и не беру тебя с собой. Наедине со мной он вряд ли выйдет за рамки приличий.

— Веришь, что он замечательный?

— Он не такой уж плохой, Кьярро. Не надо себя терзать. Я ему сочувствую, конечно, но я надеюсь, что он перестанет однажды впустую сохнуть по мне, и найдет себе подходящую девушку, и женится на ней, тем самым, перестанет дергать себе, мне, а, главное, тебе нервы.

— У меня железные нервы, любимая.

— В самом деле?

— Так полагает твой ангельский друг.

— А-а-а! Скажи честно, ты бы хотел, чтобы я считала тебя ангелом?

— Не знаю, — растерялся Декьярро.

— Просто ты так часто называешь этим словом Дарио… Я подумала, что тебе хочется того же.

— Я просто хочу, чтобы ты поняла, как я ценю твоих друзей.

— Да брось ты! Ты очень милый, ревнивый и вежливый, Кьярро. И я от тебя без ума!

— Мне кажется, ты кривишь душой. Зачем же ты идешь в гости к другому мужчине?

— На это существует три причины: 1) он меня пригласил; 2) он мой друг; 3) почти месяц назад у него было день рождения, и я просто обязана его поздравить.

— Маленький мальчик, очевидно. Не забудь купить ему тортик. Вместе задуете свечки.

— Да. 34 свечки. Ему ведь исполнилось целых 34 года. А тебе 30, любовь моя. Я люблю тебя, Кьярро.

— Да. Даже не верится, что это так. Но я сам совершил столь невероятный поступок — научил тебя любить такого, как я.

— Я влюбилась в тебе, Кьярро, очень быстро. Ты обладаешь сотней замечательных качеств, без которых не существует идеального мужчины. А теперь давай спать.

— Последний вопрос: какое платье ты наденешь на встречу со своим Дарио?

— Зеленое, с бантом сзади и открытой спиной.

— Не стоит слишком баловать именинника, тебе так не кажется? — серьезно спросил ее Декьярро.

— Мне кажется, милый, что нет на этой земле такого платья, которое бы тебя полностью устроило.

— Есть. Наглухо застегнутое.

— В таком случае, это не платье. Это мешок. Женщине, будь она даже такой скромной и наивной, как я, хочется красиво одеваться. Увы, я не в силах изменить это. Может, ты научишь меня, как это делается?

— Нет.

— Я так и думала. У мужчин в подобной ситуации существует лишь два типа поведения и отношения к женщине.

— И какие же? — Кьярро внимательно слушал.

— Первый — это игнорировать женщину, если она устраивает или удовлетворяет их требования и идеалы, и придираться к ней, если она ведет себя независимо и смело. Так?

— Именно так.

— Почему мужчины всегда чувствуют себя неуютно в плане чувств рядом с близкой женщиной?

— О других ничего не могу сказать. А что касается меня… Я просто опасаюсь высказывать свои мысли, ибо я могу потерять тебя, вот и все.

— Но ты же говорил, что чувствуешь себя счастливым всякий раз, как открываешь мне свое сердце.

— Я…

— Ты просто рисовался. Все ясно.

— Ты сердишься, — Декьярро попытался ее обнять.

К его удивлению, она не отодвинулась, а, наоборот, ждала этого.

— Совсем нет. Мне нравятся мужчины, которые рисуются перед любимой женщиной. Это красиво, мило и сексуально.

Деметра улыбнулась.

— Вот почему Дарио — твой лучший друг! В этой области он достиг небывалого совершенства!

— Чушь какая! Ты мне нравишься куда больше! Ну и… твой отец.

— О нем вспомнила… Отлично! Самое время. А что он говорил тебе на званом ужине, когда мы были в ссоре?

— Ты любопытен, Кьярро? — удивилась Деметра.

— Скорее, ревнив. Итак?

— Страшный секрет. Когда-нибудь я открою тебе эту тайну. Но сейчас время еще не пришло.

— Если бы я услышал эту отговорку от любой другой девушки, я бы засомневался, верить ли ей. Но тебе, любовь моя, я доверяю безгранично!

— Врешь ты все, любимый! Но иногда мужчины бывают милыми, когда лгут. Сейчас как раз такой случай.

— Почему это я лгу?

— Если бы ты мне верил, как утверждаешь, в твоем послесвадебном словарном запасе не звучало бы имя бывшего друга и нынешнего соперника.

— Он мой соперник? — прищурился Декьярро, рассматривая ее ноги, которые Деметра высунула из-под одеяла.

Деметра заметила его взгляд. В лице ее появилось доброе и мечтательное выражение.

— Да. В твоем воображении.

— Интересно. И почему ты улыбаешься?

— Мне немного стыдно говорить это. На ухо скажу, можно?

— Можно.

Декьярро совсем не ожидал, что то, что она скажет, будет:

— Я хочу тебя, Кьярро. Прямо сейчас… любимый.

Секунду он подвергал сомнению то, что услышал, а затем поцеловал ее в губы и расстался со своими комплексами.

Глава 19

Утром Деметра надела лиловое платье с вырезом каре и короткими рукавчиками.

— Да, знаю, оно слегка коротковато, но оно нравится мне цветом и вырезом. Я уже почти смирилась со своими отвратительными коленками.

Вместо ответа Декьярро присел на корточки и стал целовать ее колени.

— Что ты делаешь?! — спросила она с легким испугом.

— Доказываю тебе ошибочность твоих убеждений.

— И для этого ты выбрал столь экстравагантный способ?

— Да, есть способ лучше, — Декьярро встал на ноги.

— И какой же?

— Я сомневаюсь, что моя откровенность тебе понравится. Это постель. Заметив ее распахнутые глаза, он произнес более четко и уверенно:

— Секс. Не любишь это слово? Давай придумаем новое. Для нас двоих нет ничего невозможного. Можно даже обратиться за помощью к Алтадимор. Не смотри на меня так, будто я грешник и должен немедленно умереть за свои преступления.

— Почему все мужчины вспоминают именно о ней? Других женщин в природе не существует, что ли?

— Из моих знакомых именно она пишет романы и востребована в кругах писателей. Значит, она пишет отлично. А ты что подумала?

— Стоит ли говорить то, что я подумала? Все равно тебе это абсолютно неинтересно, — ответила Деметра строго, отворачиваясь к стене.

— Мне интересно все, что ты говоришь, делаешь и чувствуешь. Как же может меня не интересовать то, что ты думаешь обо мне? Я столько усилий приложил, чтобы стать для тебя единственным интересным мужчиной. Если ты будешь так ревновать меня к другим женщинам, мне придется их всех уничтожить. Ради тебя я пойду абсолютно на все, даже на преступление!

— Думаешь, я ревную? Ничего подобного!

— Знаю, знаю. Ты выше этого. Ни одна женщина с тобой не сравнится по красоте, уму и талантам. Ты слишком себя ценишь, чтобы унижать ревностью. Кажется, это все причины, оправдывающие твои попытки скрыть ревность? — он улыбнулся, прижимая ее к себе крепко-крепко.

— Дурочка.

— Я?! — возмутилась Деметра.

— Сколько бы ты не вырывалась, я буду любить тебя.

— Вот такую наивную будешь любить?

— Еще бы! Мало найдется на земле женщин, которые бы так трогательно, с пугающей честностью рассказывали своим мужьям, что их поцеловал бывший.

— И зачем тебе такая вот? — удивилась Деметра искренне, даже не пытаясь вырваться из его объятий.

— Ну, как же? Что в жизни главное?

— Не знаю.

— Знаешь. Терпение и любовь. Ты наталкиваешь меня на путь стремления к совершенству. Я благодарен тебе за это.

— Правда?

— Неправда. На самом деле, будь моя воля, я бы тебя еще до свадьбы задушил.

— Зачем?! — удивилась Деми, вырываясь, впрочем, не особенно.

— Фильм «Отелло» смотрела?

— Да.

— Я такой же. И зачем тебе такой неуравновешенный тип, как я?

— Нужен, представь себе, позарез. Где я еще найду мужчину, который для меня готовит, нанял домработника и при этом постоянно подвергает сомнению наш брак? Ты исполняешь все мои желания.

— Нет. Открою тебе тайну, которую совершенно не стоило говорить. Я порядочный лгун. Я только тем и занимаюсь, что исполняю свое самое сокровенное желание. Ты — мое желание. Днем, утром, ночью. Я делаю все, чтобы угодить себе. Как иначе я смогу реабилитироваться перед тобой? Я виноват.

— И в чем твоя вина? — улыбнулась Деметра.

В его взгляде она увидела страх разоблачения, но он моментально взял себя в руки и немного сменил направление разговора.

— В любви к тебе. Сейчас я тебя слегка шокирую. Возможно, ты даже подумаешь о том, чтобы развестись. Секунд 10. А потом опять под силу моего магнетического обаяния. Я пытаюсь шутить и рисоваться, ведь тебе это нравится. Я стремлюсь нравиться тебе всегда, каждую секунду и, несмотря ни на какие обстоятельства. Так вот, если бы ты вышла замуж за Дарио…

— Я бы не… — попыталась она отклонить его предположение.

Декьярро закрыл ей рот поцелуем.

— Не перебивай, — заметил он, когда отдышался после поцелуя.

— Я бы сделал все, чтобы затащить тебя в постель.

— Зачем? — изумленно спросила она.

— Чтобы разрушить Ваш брак. Я абсолютно такой же, как этот твой сладенький котеночек и дружочек Дарио.

Деметра рассмеялась очень искренне.

— Твой смех — это прощение? — с надеждой спросил Декьярро.

— Я нисколько не обижаюсь на тебя. Ничуточки. На тебя нельзя обижаться. Ты такой милый и романтичный, Кьярро! Нельзя тебя не любить.

— Спасибо, конечно, но дело в том…

— Любовь моя, и какие именно слова ты нашел бы, чтобы уговорить меня изменить сказочному мужу? Я называю его сказочным потому, что даже представить, что он мог бы стать моим мужем — фантастическая сказка. А ты, разумеется, вообразил, что оттого, что он сказочно прекрасен!

Деметра усмехнулась, увидев его глаза, полные желания.

— У тебя самые красивые ноги на свете. Ты наивная, искренняя и добрая. Ты женщина, но определенно не истинная любовница. Ты — волшебный приз страсти, магия совершенства и прелесть первого желания. Ты — чудо, не лишенное истинной женственности, о которой совершенно не подозревает. Вот настоящие комплименты женщине, которую не только любишь, но и мечтаешь получить в постель, пусть она и принадлежит другому.

— Что ты на это скажешь? — спросил ее Кьярро спустя несколько минут.

— Я скажу, что ты ненормальный, милый мой. Ты умеешь льстить так же опасно, сколь и быть прелестным, вежливым и скромным. Ибо комплименты — это не более, чем лесть.

— Совершенно не умеешь расслабляться, так? В этом ты похожа на меня.

— Выходит, где-то я — мужчина?

— Нет. Ты даже не представляешь, насколько ты женщина!

— Ты так говоришь, потому что я иду поздравить Дарио с днем рождения.

— Чужого мужчину с самым интимным праздником из всех существующих. В умопомрачительном платье с открытой спиной и бантом. Ты откровенно его провоцируешь.

— Дарио — не чужой мужчина. Он просто мужчина. Его можно было бы так назвать, если бы у него была женщина.

— Такая у него есть.

— И кто это?

— Разве не ты? — очень серьезно спросил ее муж, приближаясь к ней.

— Любимый, твоя речь сейчас абсолютно лишена здравого смысла.

— Почему же? — Декьярро обнял ее, не встретив сопротивления.

— Не знаю. Наверное, ты думаешь, что я все еще люблю Дарио. А на деле я просто иду поздравить друга с днем рождения.

— Ты сделала его своим другом потому, что твоим мужем стал другой, то есть я?

— Я сделала его своим другом потому, что он помог мне принять решение выйти за тебя замуж.

— Разве? Мне казалось, это был я.

— И Дарио тоже. Он настолько обнародовал в моем присутствии свои недостатки, что я не смогла не заметить твоих достоинств.

— Хвалю за проницательность, — Кьярро поцеловал ее.

— Кажется, ты прав. В моем присутствии ты лишь стараешься мне понравиться. Думай о себе хоть иногда.

— Я и думаю. Мне хочется нравиться тебе.

— Неужели Дарио действительно так красив, что ты боишься потерять меня из-за него? — спросила Деметра, целуя мужа.

Кьярро против воли полез руками ей под платье.

— Милый, остановись. Скоро начнется рабочий день.

— О, да! А вечером Дарио скажет тебе те слова, которые я никогда бы не решился произнести, — Кьярро отпустил ее.

— Это какие же?

— Наслаждайся ими… сегодняшним вечером.

— Ясно. Придется теряться в догадках до вечера.

Глава 20

Вечером Деметра села в машину Дарио вместо машины мужа. Кьярро проводил ее серьезным взглядом. Дарио сказал ей:

— Что тебе велел твой муженек на прощание?

— Он велел тебе вести себя прилично. Дарио, что такого никогда не решится сказать мне муж, что я с легкостью услышу от тебя?

— Твой муж не умеет говорить на языке страсти.

— Умеешь ты?

— Я хочу тебя. Полагаю, именно эти слова он имел в виду.

— Кьярро слишком интеллигентен для этого.

— Боже правый, какая чушь! Настанет день, когда твой муж устанет ревновать, ко мне или кому-то еще — неважно — и скажет то, что есть в душе у каждого мужчины.

— И что же это?

— Секс. Желание обладать. Увы, таковы все мужчины. Не стоит судить Кьярро за то, что он такой же, как я.

— Он не такой. Он щедрый духовно.

— О, да! Именно духовная щедрость заставила его перейти мне дорогу в тот момент, когда я решил сделать тебя своей.

— Ты забываешь, что Кьярро с первой встречи решил жениться на мне.

— Как раз нет. Если он такой щедрый, как ты полагаешь, почему не дал мне время самому сделать тебе предложение? Ты ведь сходила по мне с ума.

— Он помогал мне завоевать тебя.

— Да чушь собачья! И ты об этом знаешь с момента встречи с отцом Кьярро.

— Тебе-то откуда все известно?

— Я видел твои изумленные глаза и мгновенно все понял. Не такой уж я идиот, каким кажусь.

— Это и радует, и пугает одновременно.

— Почему же радует?

— Значит, что-то есть в тебе хорошее, кроме, конечно, безумно красивых карих глаз. Не зря я однажды отдала тебе свое сердце.

— У меня, выходит, самые красивые глаза на свете?

— Нет. Самые красивые — у Роберта Дауни младшего.

— Фу! Актеришка этот. Ну да… Согласен, в нем что-то есть. Но любить его я не стану даже в угоду тебе, — буркнул Дарио, следя за дорогой.

— Старый он уже. Тебе так не кажется? — стал допытываться Дарио, повернувшись к ней.

— Мне кажется, что ты ревнуешь. Не надо этого делать. Ты мой лучший друг. Роберт — просто мечта.

— Да-да. С нереально красивыми глазами. Лицо у него будто накрашено — так он красив. И с возрастом он стал еще красивее, мужественнее. Необыкновенный мужчина.

Деметра была ошеломлена. Потом тихо спросила:

— Дарио, ты всю мою электронную почту читаешь?

— Почему бы и нет? Сегодня ты поздравила меня с днем рождения. Своевременно, я тебе признателен.

— Прости. У меня ведь был Медовый месяц.

— Но своего Роберта ты умудрилась поздравить вовремя, — заметил Дарио ревниво.

— Так вышло, — неловко извинилась Деметра.

— Женщины всегда так оправдывают себя: так вышло, так получилось, не было времени…

Вместо ответа Деметра вдруг совершила рискованный шаг — поцеловала в щеку обиженного именинника. Она боялась, что Дарио поцелует ее в губы. Но Дарио не считал акт жалости достаточным для поцелуя. Он ждал, что она проявит к нему иные чувства. Жалость унижает — так считают все мужчины и женщины в целом мире.

— Ты меня не целуешь, — заметила Деметра удивленно.

— Ты сгораешь от страсти к своему мужу. Меня ты поцеловала потому, что испытала ко мне сиюминутную жалость. Я не хочу простого сочувствия.

— Я ведь не могу вновь в тебя влюбиться.

— Именно поэтому я не желаю травмировать свое сердце. Однажды, когда ты забеременеешь, я исчезну из твоей жизни. Это будет означать, что ты действительно спишь с ним.

— Ты в это не веришь?

— Ребенок — это доказательство интимных отношений. Я ревнив и меня это лишает равновесия. Я найду себе кого-то еще, разрушу ее жизнь, брошу ее и опять приползу к тебе на коленях. Ты моя любовь, Деметра. Я никогда не смогу забыть тебя.

— Ты говоришь страшные вещи. Декьярро не хочет детей. Их может у нас и не быть.

— Ты такая наивная, Деми. Дети появляются, несмотря на то, что их не хотят, тщательно предохраняются, делают все, чтобы избежать последствий секса.

— Как же так? Декьярро бросит меня в этом смысле.

— Упустит возможность увидеть, как ребенок похож на тебя, любовь всей его жизни или самого себя, втайне любимого? Я так не думаю. Или отдаст тебя мне? Ибо в случае Вашего с ним расставания я обязательно найду те самые слова, чтобы ты растаяла и вышла замуж за меня, никак не меньше этого. Простой секс мне не нужен. Я хочу тебя навсегда потому, что люблю.

— Те самые слова? Я подарю тебе эту звезду? — Деметра рассмеялась.

— Дарио, как тебе удается быть ловеласом для всех прочих женщин и самым романтичным парнем во всей вселенной для меня одной?

— Проще простого. Я тебя люблю.

— Спасибо тебе, Дарио, за твою любовь. Именно она часто придает мне уверенность в себе. Для меня это очень важно. Я неуверенная и именно поэтому упустила в жизни очень многое, чего с легкостью добиваются все остальные.

— А мне кажется, прекрасно то, что ты отличаешься от других. Красиво быть нестандартной.

— Красиво?

— Ну, замечательно. Мы приехали ко мне. Ты все еще хочешь поздравить меня с днем рождения?

— Хочу ли я? Ты задаешь странные вопросы.

— Это провокационные вопросы, любовь моя. Дарио Элисиано — великий провокатор. Запомни это и никогда не рискуй своим социальным положением. Если я захочу уложить тебя в свою постель — так и будет.

Деметра посмотрела на него с ужасом.

— Не бойся. Я этого не хочу. Я отвезу тебя домой. Пусть хоть сегодня у твоего мужа не останется повода для ревности.

— Думаешь, он поверит в твою порядочность? — спросила Деметра спокойно.

— Главное, чтоб ты мне верила. Мне ничего на свете мнение обо мне неважно и неинтересно. Лишь твое мнение заставляет меня совершенствоваться.

— Ты всерьез хочешь измениться, Дарио?

— Да. Особенно в такие моменты, как этот.

— А что особенного в этом моменте?

— Ты назвала меня по имени. Ты так редко это делаешь. Твои глаза, твоя улыбка — все особенное в тебе, любимая. Ты особенная.

— Спасибо тебе… за эти слова. Они прекрасны.

— Я везу тебя домой. Именно сейчас, пока ты еще считаешь меня средневековым рыцарем на белом коне.

Деметра улыбнулась.

— Где-то в глубине души ты очень хороший, Дарио. И ты способен сделать счастливой женщину, которую однажды полюбишь.

— Спасибо… за попытку мечтать.

Дарио привез Деметру домой. Она вышла из машины сама, попросив Дарио не беспокоиться, и поднялась по лестнице в дом. И позвонила мужу. Тот открыл так поспешно, словно караулил за дверью.

— Привет. Дарио даже не подал тебе руки, когда ты вышла из машины?

— Я просила его не делать этого. Там, где это незатруднительно, я люблю справляться сама.

— Редкая женщина.

— И когда я вижу чужих мужчин, я не кидаюсь выказывать им свое расположение. Я не слишком люблю мужчин вообще. И не доверяю им. Особенно их комплиментам. Ты шокирован?

— Совсем нет. Я как раз и искал такую, как ты. Я счастлив. Неужели такое платье не сумело заставить Дарио прекратить изображать из себя обновленную, порядочную личность?

— Нет. Дарио сказал открыто, что не имеет намерений переспать со мной.

Декьярро молча придвинулся к ней ближе.

— Что ты делаешь?

— Когда я слышу такие вещи от тебя, я хочу переспать с тобой сам. Теперь ты шокирована?

— Нет. Сделай это, раз хочешь.

— Ты поздравила своего сладкого дружка?

— Это как же? Да, сказала: поздравляю.

— Нежным поцелуем, — Декьярро подошел совсем близко.

— В щеку я его только поцеловала. Это нормально. Между друзьями это часто бывает.

— Ты такая преданная подруга, — заметил Декьярро, обнимая жену за талию и целуя в губы.

— Если бы ты приехала позже хотя бы на час — я бы всерьез сошел с ума от ревности.

— Дарио и привез меня домой, чтобы у тебя не было повода.

— Он обо мне заботится? Забавно!

Кьярро все более страстно целовал ее.

— Ты такой сексуальный, когда ревнуешь меня, — сказала Деми тихо.

— Давай займемся любовью сзади, — вдруг предложил муж.

— Фу! Какая гадость! Как ты только мог додуматься предложить мне такое?! — Деми рассердилась.

— Говорят, это здорово, — попытался Декьярро оправдаться.

— Нет! Только не со мной. Для меня существует одна — единственная поза — христианская.

— Миссионерская, ты хотела сказать.

— Так велел Господь.

— Хорошо, — Декьярро подхватил жену на руки и отнес в постель.

«Однажды настанет день и я докажу ей, что не только миссионерская поза способна дарить наслаждение».

В постели, целуя ее в губы, он сказал:

— Завтра утром придет домработник. Симпатичный, наверное. Будь с ним повежливее.

— Перестань забивать себе голову глупостями. Я люблю только тебя.

Декьярро счастливо улыбнулся.

— Я хотел это услышать.

— Со мной необязательно хитрить. Я люблю честные взаимоотношения.

— Увы, если бы я никогда не хитрил с тобой, ты бы никогда не пришла к мысли, что тебе просто необходимо принять мое предложение руки и сердца.

У них был самый обыкновенный секс. Их отношения только зарождались.

Глава 21

А наутро была суббота. Деметра надела простое, скромное, серое платье с поясом и рукавами, спущенными на косточки плеч. Декьярро придирчиво оглядел свою жену.

— Не самый удачный выбор.

— Я бы удивилась, если бы ты сказал что-то иное. Кстати, почему?

— Ты открыла ту часть рук, которая смутно приводит мужчин в трепет.

— А! Ну, мы это уже обсудили. Домработники — не моя страсть.

— Звонок в дверь. И кто из нас откроет?

— Очевидно, ты. Мы же делаем вид, что ты хозяин дома. Мужчины всего мира мечтают продемонстрировать женщине свою власть над ней. Что ты об этом думаешь, любимый?

— Я думаю, что многим мужчинам стоит познакомиться с такой смелой и здравомыслящей девушкой, как ты. Но я не дам никому из мужчин увлечься тобой, ибо это обязательно произойдет, если ты начнешь демонстрировать им свою независимость.

— Декьярро, ты такой чудесный, милый, добрый и хитрый тип. Я очарована тобой.

— Я ревнив. Конечно, мне нравится твой характер, твоя исключительная внешность, но я не позволю другим мужчинам увидеть в тебе то, что вижу с первого взгляда я.

Декьярро пошел открывать.

— Здравствуйте, молодой человек.

— Здравствуйте, мистер Римини. Странный Вы человек. Недавно женились и нанимаете домработника. Уют в доме должна создавать жена, женщина. Как Вы думаете?

— Я не собираюсь давать Вам отчет в том, что я думаю. И, тем более, о Вас. Моя жена…

— Я — его жена, — в коридор вышла Деметра.

Она сразу узнала того, кто когда-то ранил ее сердце первой безответной любовью.

— Здравствуй, Серджо. Как поживаешь? Как Сантана?

— Здравствуй, Деметра. Ты стала очень красивой.

— Я и тогда была красивой. Но ты предпочел разбить мне сердце вместо того, чтобы увидеть, что я — твоя судьба.

«Не нравятся мне такие разговоры. Прямо рука чешется врезать ему по роже! Она назвала меня милым и добрым. Следовательно, придется делать вид, что я такой и есть. А он действительно очень красив. Дарио, разумеется, лучше, но и этот… чертов сукин сын… очень ничего!»

Деметра взглянула на мужа.

«Ревнует снова. Я давно забыла Серджо, но муж считает, что я вновь куплюсь на его комплименты. Мужчина, который по-настоящему любит, едва ли решится на комплименты. Во всяком случае, он произнесет их совсем иначе».

— Сейчас ты скажешь, что был дураком, что не замечал меня раньше. Все это я слышала много раз в сериалах.

— Сантана уехала в Германию полгода назад. Мы разошлись.

— Что же случилось?

— Не знаю. Любовь ушла. Я, оказывается, до встречи с тобой и не осознавал, что такое любовь.

Деметра боковым зрением оглядела мужа. Разумеется, у него не было таланта Дарио притворяться, и он лопался от злости.

— Почему же ты решил стать домработником?

— Потому что за это хорошо платят. Меня нанимают одинокие женщины с целью прогнать скуку.

— Вот оно что! Значит, ты изменил жене, и она все узнала.

Декьярро даже испугался, что его жена так проницательна. Если она заподозрит, что он не собирался помогать ей влюбить в нее Дарио, ему может не поздоровиться. Деметра отомстит ему единственно возможным для нее способом — подаст на развод. На измену она вряд ли способна. Декьярро хотелось так думать. Только перед Дарио она может и не устоять. Странно, что он почти сразу же отвез ее домой. Скорее всего, он считает, что подходящий момент для ее измены еще не наступил. Это доказывает, что Дарио еще хитрее, изворотливее, чем думал Декьярро. Но ему никогда не сравниться с королем интеллектуального, тонкого обмана — Декьярро.

— Сейчас ты скажешь, что все получилось нечаянно, само собой.

Серджо вдруг подошел к ней совсем близко и шепнул на ухо:

— Я бы обязательно сказал так, как ты говоришь, если бы не был влюблен в тебя.

Декьярро просто перестал дышать, существовать, мыслить. Он замер, как замирает человек, которому неожиданно причинили невыносимую боль.

— Ты можешь приступить к своим обязанностям, Серджо.

— Но я…

— Свои искренние излияния ты можешь изложить мне позже, в письменном виде. Сейчас мне некогда — мы идем с мужем в театр.

Когда Декьярро помог Деметре сесть в машину, она сказала с сочувствием:

— Перестань вести себя, как обманутый муж. Меня давно не интересует этот картинный франт.

— Как удачно, что Вы с ним снова встретились, верно?

— Ерунда. Это ты нанял его.

— Я ведь не знал, кто он такой.

— Мы просто вместе учились.

— Он — твоя первая любовь. Первую любовь женщина помнит всегда. И в случае с ним это справедливо. Он очень красив, прямо артист кино. Но самое главное — теперь он тебя любит.

— Ты и это знаешь?! Ах, да, муж обязан быть в курсе событий, которые происходят в личной жизни его жены.

— Оригинальные у тебя суждения, Деми.

— Злишься? А за что, можно узнать?

— С чего ты взял, что я сержусь на тебя?

— Ты хотел назвать меня любимой, но в последний момент передумал.

— Мысли читаешь? Похвально.

— У тебя на лице написано, как я посмела быть вежливой с ним.

— Можно ты не будешь расшифровывать тайные знаки моих мыслей, а вместо этого просто поцелуешь?

— Ты этого хочешь? Странно. Разве моя вина еще не доказана?

Декьярро застонал и притянул ее к себе в машине.

— Ну да, ревную. Нельзя, что ли? И ни в чем ты не виновата. Я ведь сам выбрал в жены женщину, которая мне абсолютно не по зубам.

— Почему же?

— Да потому, что я всегда буду тебя ревновать. И причиной тому — твоя красота, молодость, прелестный характер, скромность, доброта, наивность и абсолютное совершенство.

— Я выбрала тебя, Кьярро.

— Нет. Ты в меня просто влюбилась.

— Я всегда буду тебя любить.

— Обязательно. Я вовсе не собираюсь увольнять с работы Серджо. Я не Дарио. Он бы сделал это немедленно. Любой мужчина сделал бы это на моем месте. Но не я. Все твоим друзья, бывшие пассии, все, кого, ты когда-то любила, будут иметь возможность находиться рядом с тобой.

— Я и не спрашиваю, зачем. Ты все еще веришь, что благодаря им всем станешь совершенством.

— Я не верю в себя, это верно, но верю в нас. Абсолютно.

И поцеловал ее, наконец, в губы. Деметра ответила.

— Едем в театр? — отдышавшись, спросил он.

— Я думала, ты пригласил меня туда лишь затем, чтобы не видеть Серджо хотя бы 3 часа.

— Может быть. Думаю, он отлично справится с домашней работой за эти 3 часа. У нас ведь достаточно чисто.

— А обед он умеет готовить?

— В его рекомендациях сказано, что да.

— У него есть рекомендации? Я и не подозревала, что ты их запрашивал.

— Ты считаешь, я могу нанять человека с улицы?

— Я считаю, любимый мой, что ты абсолютное совершенство лишь в одном деле — в умении ревновать.

— Вот спасибо тебе за это! Я думал, что еще и бизнесом способен отлично руководить.

— Наверное. Я в бизнесе не разбираюсь совершенно.

— Как же ты собираешься открыть издательство? Я не сумею качественно помогать тебе.

— Буду стараться. Литературу почитаю.

— И впрямь наивная! В бизнесе нужен талант. Это все, что требуется бизнесмену.

— Как-нибудь обойдусь.

Глава 22

Прошло несколько месяцев. Деметра решила поступить в университет на факультет экономики и менеджмента, а не оканчивать обычные курсы. Высшее образование с помощью на дому любимого мужа, наверняка, станет реальностью. Декьярро был уже абсолютно готов к тому, чтобы стать преподавателем своей жены. А Деметра решила открыть издательский дом даже раньше, чем поступит учиться. И надеялась сохранить это в секрете. А как сделать это, если не просить денег у мужа? Разумеется, попросить денег у любимого друга. Дарио был счастлив узнать, что Деметра скрывает от мужа такое важное событие. И с радостью занял ей несколько тысяч долларов.

— Спасибо тебе, Дарио. Я безмерно тебе благодарна!

— Поцелуй меня, любимая… подруга.

— Не настолько благодарна, — Деметра нахмурилась.

— Жаль.

Дома Декьярро сообщил ей:

— Через два дня я уезжаю в командировку. Твой дружок, Дарио, страстно хочет присоединиться ко мне. С чего это он проявляет такое рвение к работе?

Деметра вся сжалась от испуга, поскольку заподозрила Дарио в стремлении сознаться Декьярро в оказании материальной помощи его жене. И от неожиданности выпалила:

— Я поеду с тобой.

Декьярро был так ошарашен, что спросил:

— Ты хочешь, чтобы я взял тебя с собой в командировку?

— Да. А есть сложности?

— Определенные. Тебе понадобится много одежды.

— Нет. Я обойдусь маленькой дамской сумочкой. Там будут стринги и деловой костюм.

— А на тебе?

— А на мне будет платье. Это.

На ней было красное, декольтированное платье с вырезом, подчеркивающим форму груди.

— А-а-а! Отлично! На деловом собрании на тебе будет платье с декольте и стринги. Хорошо, ты едешь со мной.

— Ты не против?

— Нет. Но я не думаю, что это сойдет тебе с рук.

В аэропорту их встретил Дарио.

— Привет, дорогая. С нами еще и Карло едет. Здравствуй, Декьярро, — он пожал ему руку.

— А Карло там зачем?

— Деловой партнер. Не боишься быть единственной женщиной в мужской компании? — он галантно поцеловал Деметре руку.

— Перестань флиртовать с моей женой! — рассердился Декьярро.

— Сегодня твою жену нельзя не заметить! Зачем-то же она надела красное платье! Хочет, вероятно, быть в центре внимания!

У Деметры, в отличие от мужа, было прекрасное настроение. Ей же не приходилось никого ревновать.

— Дарио, тебе нравится моя сумочка? Это клатч. Сегодня сбылась моя мечта: я лечу в Париж с мужем, да еще и с другом!

— Очень нравится. Сегодня в моде красный цвет? Я думал, ты его не любишь.

— Все дело в оттенках. Оттенок коралла приводит меня в восторг.

— Замечательно. Это тебе, — Дарио протянул ей коробочку цвета брусничного вина.

— Что это? — с легкой опаской посмотрела Деметра на мужа.

— Подарок всего лишь, — улыбнулся Дарио.

— Мне можно открыть? — спросила она не то у Дарио, не то у Декьярро.

Невозможно описать те чувства, которые одолевали Декьярро. Ему хотелось быть великодушным, показывать, как он горд, что его жену считают такой красивой, что дарят ей подарки в присутствии мужа… Так, кажется, ведут себя истинные джентльмены.

«А я не джентльмен. Я мужчина, который хочет свою жену, будто она его вещь, его сокровище, приз, который он выиграл в лотерею, и не желает делить ни с кем».

— Конечно.

Деметра с трепетом попыталась открыть коробочку. Это у нее не получилось. И Дарио помог ей, слегка коснувшись своей рукой ее пальцев. Декьярро закрыл от ревности глаза. Внутри оказалось колечко с довольно большим, удивительно чистым светло-зеленым камушком.

— Это изумруд, — сказал ей Дарио.

И, не дожидаясь ее реакции, надел ей его на безымянный палец правой руки. Декьярро, конечно, опешил от такой наглости. Он словно предложение ей сделал при живом муже. Но Деметра вовсе не чувствовала себя оскорбленной. Она коснулась руки Дарио и сказала с чувством:

— Спасибо тебе, друг.

Разумеется, Дарио прикрыл от удовольствия глаза. К ним приближался Карло. На нем был светло-лиловый костюм в редкую клетку, лиловая рубашка и того же цвета, но на тон темнее галстук в цветочек. Он пока еще не знал, что Деметра летит с ними в Париж.

— Привет, — он пожал руки Дарио и Декьярро.

— Здравствуй. Деметра. Пришла проводить супруга? — улыбнулся он своей ехидно — смазливой улыбкой.

— Я беру жену с собой на деловые переговоры. Мне и там понадобится помощник. В этом отношении Деметре цены нет, — холодно ответил Декьярро.

— Господи! А женщины вообще в курсе, что такое бизнес? — хамовато рассмеялся Карло.

— Представь себе, да, — ответил Дарио за Деметру.

В его голосе звучала некоторая угроза. Карло почувствовал гнев соперника и сменил тон.

— Прелестное платье, мисс Римини.

— Она — миссис, — заметил Декьярро.

— Странно обращаться к молодой леди настолько уважительно, — улыбнулся Карло.

— Идем занимать места? — подала голос виновница спора.

— А где твои вещи? — удивился Дарио вдруг.

— Все здесь, — ответила Деметра, показав на среднего размера клатч.

— Шутишь, наверное? — нервно улыбнулся Дарио.

— Ничуть. Идем?

Они отправились занимать свои места в самолете. Дарио с Карло сидели позади Декьярро и Деметры.

— Сними кольцо, — шепотом попросил жену Декьярро.

— Зачем? Мне нравится подарок. Я собираюсь его носить.

— Ага. Еще можешь назвать кольцо в его честь. Ты ведь это уже проделала с собакой.

— Перестань, любовь моя. Я не люблю целоваться на людях, а ты вынуждаешь меня к этому.

— Не совсем. Я прошу лишь вести себя прилично.

— Ну почему мужчины всегда считают, что виноваты их жены, если другие мужчины настойчиво за ними ухаживают?

— И дарят им кольца, между прочим.

— Нельзя в качестве подарка преподнести кольцо?

— Это обручальное кольцо, милая.

— Прости, что я этого не знала.

— Что, узнала теперь и носить передумала? — ехидно спросил муж.

— Не дождешься! — Деметра отвернулась от него.

«Настанет ночь и я ей докажу, что способен не просто восхитительно заниматься любовью, а божественно!» — сердито подумал Декьярро, тоже отворачиваясь.

Карло отказался поселиться в одном номере с Дарио. Он предпочел поселиться рядом с молодоженами.

— Зачем тебе это? — спросил у него Дарио.

— Страстные девичьи стоны кажутся мне слаще самой прекрасной музыки. Я ведь редко сплю по ночам. Мне достаточно 3 часов, чтобы полностью восстановиться.

— Ты всегда казался мне мерзавцем, Карло. Сегодня я еще раз убедился в этом.

— А ты белый и пушистый, да? Ты еще не затащил эту красотку в койку? Я вижу, что при ее появлении у тебя прямо слюнки текут! — он рассмеялся нагло и похабно.

— Какая же ты… сволочь! — процедил Дарио сквозь зубы.

— Вовсе нет. Я чту семейные традиции и прекрасно понимаю, что обручальное кольцо дарит девушке муж, а не друг. И, заметь, не тайный любовник. Лишь в мечтах, разумеется.

Карло получил по лицу от Дарио. Ничуть не огорчившись, Карло продолжил издеваться над чувствами коллеги.

— Это лишь доказывает, что я прав. Зачем тебе эта девушка, приятель? Такие, как она, демонстрируют таким мужчинам, как ты, гордость и достоинство. Она тебе не даст. Переходи на обычных шлюх, давалок, как я их называю. Тех, что тебе по зубам.

— Мне никто не нужен, кроме нее, Карло.

— Очень жаль. Решил похоронить себя заживо? — с сочувствием заржал Карло.

— Нет. Я решил стать порядочным человеком. 35 лет — самый подходящий возраст для этого.

— Ну-ну. Дерзай.

И Карло ушел в свой номер, ухмыляясь.

«А вот мне она запросто даст. Я умею правильно просить».

Глава 23

На следующий день Декьярро занялся обычным бизнесом. Деметра была смущена.

— Ты, в самом деле, приехал сюда работать?

— Да. А ты что подумала? — он с интересом взглянул на нее.

— Тео говорит, что мужья ездят в командировку отдохнуть от семейной жизни.

Декьярро весело рассмеялся.

— Вот уж не думал, что ты действительно так меня любишь, ей-богу!

— По-моему, я постоянно твержу тебе это, — ответила Деметра с обидой.

— Зачем же, по-твоему, я взял тебя с собой?

— Не знаю. Пощекотать Дарио нервы. Ты его не любишь.

— Ну, ты-то его любишь за нас двоих!

— Ничуть не бывало!

— Иначе, зачем ты надела это красное платье?

— Красный непременно цвет соблазна?

— Угу. Любви и страсти. К сладкому котенку Дарио.

— Я не стану тебя целовать. Ты меня обманул. Обещал показать мне Париж, а сам… демонстрируешь мне только ненависть к Дарио.

— Я обещал показать тебе Париж?! — у Декьярро изумленно поднялись вверх брови.

— Я вообще-то ехала сюда с тобой только для этого!

— Правда?!

— А ты что подумал?

— Я вообразил, что ты не можешь со мной расстаться ни на минуту. Это не так? Еще не так давно ты бросила своего кумира Дарио ради меня, пони маешь?! Ты со всей страстью заявила, что уже по мне скучаешь!

— Какой ты милый, Кьярро! — улыбнулась Деметра.

— Так зачем ты взял меня с собой?

— Затем, чтобы хотя бы ночью не думать о тебе, испорченная девчонка! — ответил Декьярро, целуя ее в губы.

— Ты и в самом деле постоянно обо мне думаешь? — кокетливо улыбнулась жена.

— О, да! Тебе не о чем волноваться. Ревнуешь меня, значит?

— Ты и в самом деле удивлен? А отчего же? Женщины всегда пытаются увести чужих мужчин, чего бы им это не стоило. Ты симпатичный, Декьярро. Некоторые женщины это неправильно истолковывают.

— Знаю только одну женщину. Уж она-то как раз истолковала все правильно!

— Удивительный ты мужчина, Кьярро. Как ты умудряешься одновременно целовать меня и флиртовать со мной?

— Разве я единственный наделен столь редким талантом? — он прищурился.

— Кого ты имеешь в виду?

— Парня, предназначенного тебе самой судьбой изначально. Дарио, кого же еще?

— Дарио меня… не целует.

— Ой, правда, что ли? И не стыдно тебе лгать собственному мужу? — он вовсе не сердился, а, наоборот, целовал ее все более страстно и настойчиво.

— Давно уже… не целовал.

— А-а-а! Соскучилась, бедненькая? — спросил он с мнимым сочувствием.

И повалил ее на двуспальную деревянную кровать в номере. Деметра обняла его за шею… Через час Декьярро велел ей одеваться.

— Сначала я схожу в душ.

— Тебе совсем не дорог мой… запах? Ты хочешь смыть его и забыть обо мне, Деми — кошечка?

— Да, ты умеешь быть нежным. Куда мы идем?

— Это будет стандартный офис. Грубо говоря, у меня нет времени показывать тебе Париж.

— А ты здесь был?

— Да.

— С кем, с Валентиной своей? — сердце ее замерло.

— Нет, любовь моя, не с ней. Перестань меня ревновать, я не готов заниматься любовью днем и ночью.

Его удивило, что она не повторила попытки выяснить, с кем он ездил в Париж. Это была его первая девушка, Милена. Она была француженка: черноволосая, стриженая, синеглазая и очень стройная. Он совсем не любил ее. И она не любила его. Но ее бросил парень, а девушке не полагается долго быть одной — так она считала. И закрутила роман с ним. Роман — сказано громко. Они только целовались. Но ему не хотелось дразнить жену даже такими подробностями его прежней жизни. У нее ведь тоже была первая любовь. И есть… теперь. Серджо был слишком уж красив. Обходителен, тактичен, но смел. Идеальный мужчина, так считал Кьярро. Про себя он теперь обращался к себе именно так. Даже мысленно он старался угодить жене. И Деметра считала именно мужа идеальным мужчиной. Но Декьярро никак не хотел в это верить. Любой женщине интересен собственный муж не более месяца. Это общеизвестная истина. Но у его жены не будет любовников. Он сделает все, чтобы этого избежать. Не станут они разводиться. Он женился один — единственный раз. Никто не помешает им жить счастливо и обожать друг друга как в первый день супружеской жизни.

— Стандартный офис. Деловая встреча. Я все поняла, — через пять минут она появилась перед ним в деловом костюме.

«Мой бог, неужели она уже и в душе была?»

И против воли спросил:

— Это и есть деловой костюм?

— Да, а что такое?

На ней был пиджак умопомрачительного покроя с тройными отворотами, классического, строго серого цвета, с бордовыми пуговицами и серая юбка с классическим разрезом сзади.

— Вообще-то, там будут мужчины. Много мужчин.

— Я в курсе, что мир состоит из мужчин и женщин.

— Перестань, дорогая, флиртовать со мной! Мне это очень уж не нравится!

— Разве? Мне казалось, ты стремишься уловить любые знаки моего внимания.

— Не совсем. Стоит дать тебе понять, милая, что ты чересчур уж сексуальна. Это не по мне. Это отвлекает от работы.

— Решай свои деловые вопросы. Мой костюм не должен тебе помешать. Он серый, на нем нет узоров, декольте.

— Разрез есть… сзади.

— Это классика делового стиля. Или этикета. Дресс — код, как говорится.

«Сегодня ночью я покажу ей, кому, что и как говорится! Зацелую ее до смерти, вот и все! Строит из себя святую невинность, надо же! Есть мужчины, которые верят в эти женские невинные взгляды, улыбки, хлопанья ресницами? Не верю жене ни капельки, когда она пытается быть со мной кажущейся простушкой! Все женщины скрывают свою любовь и интерес к мужчинам. Какая женщина не станет в присутствии чужого, очень привлекательного мужчины прихорашиваться, играть глазами и менять свое поведение в сторону иронично-кокетливого?»

— Ты знаешь такие умные слова? — усмехнулся Декьярро.

— Почему все мужчины в словесном поединке пытаются унизить женщину? Чувствуете себя сами при этом королями?

— Нет. Честно говоря, я просто пытаюсь забыть о том, как встретят тебя мои коллеги. Мне только хотелось тебя уколоть.

— Дурачок. Я тебя люблю. Неважно мне, кто там из твоих друзей и как будет меня разглядывать.

— Ты им понравишься.

— А ты думай лишь о том, как я люблю тебя. Я тебя одного в целом мире выбрала, Кьярро. Мне было неважно, как ты выглядишь, что ты проигрываешь Дарио в красоте даже в тот момент, когда он уже ухаживал за мной. Я прилетела за тобой, несмотря на то, что Дарио дал мне понять, что ты не хочешь меня видеть. Можешь уволить Серджо, мне все равно.

— Он тебя любит. Черноглазый, красивый.

— Я была в него влюблена. Знаешь, о чем я мечтала? Выйти замуж хоть за кого, только побыстрее, чтобы отомстить предмету своей любви. А вместо этого я тут же и влюбилась. И ведь давала себе клятву в том, что не повторю такой ошибки.

— Выходит, ты вышла за меня замуж из чувства мести.

— Нет, любовь моя. Я по-настоящему люблю тебя и считаю, что ты мне подходишь. Ты терпишь мои обиды, мою наивность, мою несовершенность.

— Я все это в тебе обожаю!

— Тогда зачем мне какой-то там Дарио? Ты — лучший. О тебе всю жизнь мечтала.

— Неправда. Но звучит изумительно.

— Если мы собираемся обсуждать нашу с тобой личную жизнь, мы опоздаем на встречу.

Они вышли из номера, замкнули его ключом с чипом и сели в лифт. Спустились с пятого этажа на первый, вышли из здания гостиницы и отправились на встречу. Встреча должна была состояться на улице Бодрикур, недалеко от гостиницы «Le Baron DE CHOISY», где поселились Деметра и ее муж.

— Дарио все еще хранит твой подарок?

— Думаю, да. Интересно, как там чувствуют себя Фр-фр и Дарио — мои роскошные питомцы?

— О них же твоя мама заботится.

— Может быть, кому-нибудь из них скучно.

— Зверям не бывает скучно. Это люди завели себе скверную привычку — скучать.

— Ты берешь меня как стенографистку?

— Разумеется. Меня восхищает твоя способность записывать целые предложения с фантастической скоростью!

— Да, это один из моих талантов. На занятиях в колледже я писала конспекты так быстро, что преподаватель английского языка меня обожала. Она дружила с преподавателем высшей математики, по которой у меня всегда были только двойки. Знаешь, я закончила колледж лишь потому, что преподаватель высшей математики миссис Ровен единственный раз за всю историю моего обучения ее предмету поставила мне «3» — за год.

— Я тебя поздравляю.

— С чем? С тем, что мне повезло не вылететь из колледжа сразу же?

— Нет, дорогая. С тем, что мы пришли.

— Ах, ясно! Ты не слушал, что я говорила.

— Я всегда тебя слушаю, — ответил Декьярро, открывая перед ней дверь офисного здания.

— Учитывая вышесказанное тобой, хочу заметить, что у тебя гуманитарный склад ума. Таким образом, неудивительно, что ты пишешь стихи. В математике ты профан. Я же, наоборот, имею склонность к точным наукам.

— А это правда, что все мужчины смеются над женщинами, которые не разбираются в физике, химии и математике?

— Нет, дорогая, неправда. Мне абсолютно все равно, в чем ты там разбираешься или остаешься в неведении. Единственное, что меня по-настоящему волнует в тебе — душа и, увы, твое прекрасное тело.

— Как прозаично, — с грустью ответила Деметра, поднимаясь на 3 этаж. Она толкнула дверь с номером 306 и вошла. Следом за ней вошел муж. Декьярро преследовал своим поведением две цели: 1) пропустить вперед любимую женщину и жену в одном лице; 2) посмотреть, как с первого взгляда приняли и оценили Деметру другие мужчины.

Мужчины смотрели на его жену с интересом. Да это и неудивительно. Нечасто в деловой сфере появлялись молодые девушки, тем более замужние. Им, по мнению мужчин, полагалось сидеть дома. Они еще ни разу не были влюблены, исключая Дарио, и полагали, что женщина обязана слушаться мужчину и мужа. Им казалось странным, что Декьярро одобряет выбор жены работать. Им и в голову не могло прийти, что он не просто дает ей возможность работать, но и разрешает начать самостоятельный бизнес.

Дарио вышел вперед и галантно поцеловал Деметре руку. Некоторые мужчины вопросительно взглянули на Декьярро. Он полностью игнорировал их лица. Декьярро четко разделял эмоции дома и на публике. На публике он всегда вел себя интеллигентно, холодно и невозмутимо. Деметра уже начинала привыкать к этой его манере. У нее даже слегка сжималось сердечко от мысли, какие чувства на самом деле обуревают ее мужа. Она сдержанно кивнула Дарио. Тот отошел от Деметры. Декьярро произнес свою речь таким тоном, что Деметра поняла: его здесь все уважают и побаиваются. Она же смотрела на него, думая: «Какой симпатичный!» И улыбалась.

Когда он закончил деловую встречу, то взглянул на жену. Все разошлись, и они остались вдвоем. Не было даже Дарио, ее кумира. Но она смотрела на мужа с восхищением. И неожиданно сказала:

— Подойди ко мне ближе.

— Я еще не собрал свои бумаги со стола. Подожди минуту.

— Да плевать мне! — вдруг в сердцах сказала она, не сводя глаз с его лица.

«Странно она на меня смотрит! Надо быть начеку…»

Декьярро подошел к ней совсем близко.

— Что ты хотела?

— Почему мужчины всегда задают такие дурацкие вопросы в такой интимный момент?

— Прости? — он с трудом заставил себя не шарахнуться от нее.

— Тебя хотела поцеловать. Ты такой симпатичный! — она произнесла это с чувством, открыто и нежно глядя в глаза.

И поцеловала его в щеку. Он дико посмотрел на нее и сказал:

— С чего это ты?

«Какой кошмар! Клиника, очевидно», — подумала Деметра с удивлением.

А вслух произнесла:

— Когда женщина тебя зовет, надо бросить все дела и подойти.

— Почему ты решила меня поцеловать?

— Посмотрела на тебя и вдруг увидела, какой ты симпатичный.

Он все еще не верил ей.

«Дикий какой-то. Но я люблю его. Он мне нравится безумно! Смешно реагирует на комплименты. Я ведь вышла за него замуж. Что может служить большим доказательством моей любви?»

— Почему ты вдруг решила, что я… симпатичный?

— И вовсе не вдруг. Я считаю так с первой минуты. Просто сейчас ты был таким… деловым, что ли… И я подумала, почему бы… не дать тебе это понять?

— А! Выходит, я выглядел крутым. Женщины во все времена были без ума от мужских деловых качеств. Именно поэтому мужчины нутром чувствуют это, и стараются продемонстрировать свой высокий уровень тестостерона.

Он смутился своих слов и опустил стыдливо глаза.

— Глупый какой! Не знаю, как там это бывает у других женщин (ты все время почему-то о них упоминаешь — сколько можно то, в конце концов?!), — при этих ее возмущенных словах он против воли надулся от важности, как индюк и стал по-дурацки улыбаться. Деметра это заметила, но взяла себя в руки и продолжала:

— … но мне ты понравился безумно потому, что был такой милый, смешной и сексуальный, когда пытался показать свой ум и способности, что на порядок выше, чем у твоих коллег!

— Выходит, я не такой умный и образованный, каким хочу казаться тебе? — он смотрел напряженно.

— Пойдем в гостиницу. Я докажу тебе, что для меня твоего ума, образованности, красоты и сексуальности абсолютно достаточно!

— Хорошая идея, — прошептал он хрипло, беря ее за руку.

— Если бы сейчас тебя видели твои коллеги, они бы решили, что ты у моих ног, — она улыбнулась скромно и при этом сексуально.

Декьярро встал перед ней на колени.

— Я не стыжусь этого.

Она велела ему подняться, и они пошли в номер «Le Baron DE CHOISY».

Глава 24

Утром Декьярро позвонил Дарио.

— Привет, Декьярро. Ты вчера забыл в офисе свои бумаги.

— Черт!

— Да не переживай ты так! Разве эти бумаги стоят ночи с прекрасной женщиной?

— Откуда ты знаешь?!

— Взял тебя на понт. Нет, на самом деле ты деловой человек, Кьярро. Но я не знаю, что в итоге победит: любовь к ней или твои деловые качества.

— Я контролирую и то, и другое.

— Не сомневаюсь, — Дарио рассмеялся.

— Что будет, когда Вы поссоритесь, друг мой?

— Кто сказал, что это произойдет?

— Я. И опыт человеческих отношений. Ты с ней разведешься? Можешь не отвечать. Такого решительного шага ты не в состоянии сделать. И ты не желаешь осчастливить меня. Ты ведь считаешь, что я плохо усвоил в детстве заповедь: не пожелай жены ближнего своего, — Дарио нахально улыбнулся.

— Тебе не удастся меня разозлить.

— Очень жаль. Я приложил столько усилий. А где моя обожаемая и красивая Деми? Еще спит? Как она, наверное, мило выглядит во сне! — мечтательно-иронично произнес Дарио.

— Она в душе, — сквозь зубы ответил Декьярро.

— Ранняя пташка! Надо же! Смывает со своего тела следы грешной любви? Очень интересно… Она голая, а ты не мечтаешь присоединиться к ней?

— Как раз…

— А! Как раз собирался! Прости, что помешал! — он ехидно рассмеялся и повесил трубку.

Декьярро был весь на нервах. Но он заставил взять себя в руки и пошел в ванную. Деметра сразу заметила, что он дергается, и спросила ласково:

— Что случилось, любимый?

Когда она так его называла, ему казалось, что она с ним играет. Не может забыть, скорее всего, кем он был для нее раньше. Слово «друг» опускает из вежливости. Она всегда такая тактичная и скромная, что ему хочется стиснуть зубы.

— Я такой плохой любовник? — спросил он ее, не в силах не думать об этом.

— Почему ты спросил об этом? — удивилась Деметра, выходя из душа.

— Я проснулся, а тебя нет. Похоже, мои ласки не клонят тебя в сон.

— Это не твои слова. И не твои мысли. Дарио опять звонил, чтобы порядком подпортить тебе нервы?

— Как ты догадалась?

— Ты выдаешь себя сам. Я просто встала рано, вот и все. Мое нечаянное пробуждение не связано ни с мыслями о Дарио, ни с тем, что ты плохой любовник. Хороший ты любовник. Как все.

Он замер. Вот оно что! Она вовсе не считает его мужчиной, исключительно занимающимся сексом. Она допускает мысль, что другие могут быть лучше его.

— А откуда тебе об этом известно? Какие такие все? У тебя же не было никого!

Он повысил на нее голос потому, что она была голая и стояла рядом с ним в замкнутом пространстве. А он ее ревновал к Дарио. Оттого и нервничал, что вновь хотел. Но не мог же он предложить ей секс как раз в тот момент, когда она заявила, что он посредственный любовник.

— Перестань смотреть на меня так, будто я виновата. Я ничего такого не имела в виду. Может, просто выразилась неудачно. А с тобой мне все ясно. Тебе только что позвонил Дарио (когда-нибудь я его точно задушу за такие штуки!), и ты решил помотать мне нервы.

— Не звонил мне твой сладенький ангелочек. Ты только о нем и думаешь!

— Это ты о нем думаешь! А мне на него фиолетово! Достаточно ясно?!

Она вдруг обняла его за шею, потом прижалась к нему всем телом и стала расстегивать на нем брюки.

— Что ты д-д-делаешь?

— На практике пытаюсь выяснить, сколько лет дают за изнасилование! — огрызнулась она беззлобно, продолжая свое дело.

— Где ты так научилась себя вести? — прошептал он хрипло, помогая ей своими руками.

— Я же вижу, что тебе хочется!

— Хочется…, - прошептал он несмело.

— Ну, так скажи это!

— Я… хочу… тебя! — подчинился Декьярро.

Он не стал больше ждать, подхватил ее на руки и отнес в постель.

После утреннего секса Деметра призналась:

— Я тебя обманула. Меня Дарио разбудил звонком. Я ним говорила часа 2. Он… читал мне такие стихи, что мне совсем спать расхотелось.

— Врушка ты!

— Да, сознаюсь. Но ты тоже постоянно пытаешься скрыть от меня его звонки.

— Он мой друг и коллега. Он может мне звонить когда угодно.

— Какой же ты лгун! Вы опять обо мне говорили. Я удивляюсь, как ему не надоест мотать нервы моему мужу! И мне он тоже друг.

— Ах, да! В наше время возможна дружба между мужчиной, который тебя хочет и женщиной, которая делает вид, что об этом не догадывается!

— Дарио сказал тебе, что он меня хочет?!

— О, да! Он уже до того оборзел, что мало ему будет отрезать его во всех смыслах притягательный мужской орган ко всем чертям собачьим!

— Ого! Декьярро, я и не подозревала, что ты так остро способен реагировать!

— Ты тогда скажи сразу, не томи, что от меня требуется. Погладить его по головке? Расстелить у его ног ковровую дорожку? Петь ему серенады под окном? Ах, да! Как только ты откроешь издательский дом, не забудь напечатать книгу его любовной лирики! Очевидно, он написал что-то действительно стоящее, раз ты способна слушать его целых два часа, затаив дыхание! Тьфу!

— Я тебя так люблю! Никто не способен говорить мне таких сердитых, милых и прелестных слов, как ты! Да, они наивны, но они прекрасны!

— Спасибо, что заметила… силу моей любви к тебе.

— Любви и страсти, дорогой мой. Я помню, любимый мой, что ты всего лишь мужчина и ни на минуту не забываешь о сексе.

— К черту этот… секс! У нас полно несделанной работы.

— Ты же говорил мне как-то, что твои документы всегда в идеальном порядке.

— Они — да. Но моя жена недовольна. Я не могу допустить, чтобы ты хотя бы пару секунд даже мысленно на меня обижалась.

— Я на тебя не обижаюсь.

— Это ты только так говоришь! И именно поэтому мы идем любоваться красотами Парижа и фотографироваться.

— Ух, ты! Ничего себе! — Деметра поцеловала мужа.

Но, спохватившись, спросила:

— Мы случайно не встретим здесь твою бывшую? Как ее там зовут?

— Ее зовут… как-то там… не знаю. Зачем вспоминать прошлое?

— Ностальгия — тонкая вещь. В случае с твоей любовью к Дарио она постоянно дает о себе знать.

Декьярро протестующее застонал.

— Мы собираемся. Я даже не спрашиваю, что ты наденешь. У тебя есть только красное платье.

— Ага. И стринги.

— Спасибо, что напомнила. Ты такая милая и добрая.

— Нет. Я сексуальная. Кажется. И, очевидно, я тебе нравлюсь. Могу же я наслаждаться своим положением соблазнительной красавицы? Никто, кроме тебя, не считает меня такой. А мне хочется нравиться, как всякой женщине.

— Я в сотый раз уверяю тебя, что тебе можно все.

— Спасибо. Ты мужчина, от которого весьма легко потерять голову. И сойти с ума.

— А ты — женщина, ради которой хочется быть совершенством. И если я вскружил тебе голову, значит, во мне тоже что-то есть. Ты — мое сердце, моя любовь, моя душа. Ты — тот самый мужчина, которого ждет в этой жизни каждая женщина. Я своего принца дождалась, чего и всем от всего сердца желаю.

Глава 25

Париж ослепил Деметру своим изяществом, великолепием и, что неудивительно, Эйфелевой башней. Она предлагала фотографироваться буквально на каждом сантиметре. Декьярро молча улыбался и с готовностью делал все, что она хочет. Они ели пирожные «Наполеон» с самыми настоящими французскими сливками. Деметра была по-настоящему счастлива. Они зашли в магазин, и муж купил ей 5 видов настоящих французских духов. Декьярро впервые увидел, как она весело смеется. Прежде он часто замечал, как она грустит или находится в абсолютной и безоговорочной власти своего безграничного пессимизма.

— Любовь ко мне тебя преображает, — заметил он, втайне страшно пугаясь своей откровенности.

Деметра ведь могла не понять его желания ей нравиться, высказанного так честно и открыто.

— Ты ведь открыл мне дверь в ворота рая, — просто и искренне ответила она на его слова признания.

«Как я мог повстречать такую девушку?! Чем таким я заслужил такое невероятное счастье?»

Глава 26

Незаметно пролетели их командировочные дни. За это время Деметра научилась вести себя раскованнее с мужчинами. Декьярро даже доверил ей однажды вести деловую встречу. Сам он спокойно сидел и впитывал то, что она скажет. Даже Дарио это несколько смутило. В перерыве он спросил ее:

— Как так получилось, что ты теперь не просто его секретарша?

— Я его жена. Он сказал мне, что мне необходим этот опыт. Конечно, шутя. Собрание, говорит, будешь вести, а я беру тебя себе в начальницы.

— Остроумно. У Декьярро тонкое чувство юмора.

— Да, он необыкновенный. Даже сейчас, когда мы поженились, он постоянно пытается меня рассмешить, поднять мне настроение.

— Он по уши влюблен в тебя. Впрочем, как и я, — Дарио погладил ее по руке.

Декьярро немедленно это заметил. Чтобы успокоить свои нервы, он принялся водить пальцами по полированному столу темного дерева.

— Иди уже. Найди себе кого-нибудь для утешения.

— Ты — мое утешение. Как там говорили в древности? Услада моих глаз, прохлада моего сердца?

— Начитался «1000 и одна ночь?»

— Обожаю сказки! Жаль только, что ты выбрала не того героя, моя принцесса.

«Странно, что он дожил до стольки лет и ни разу не получил в рыло! Он постоянно напрашивается на грубость. Как же я его ненавижу! Но Деметра ни в коем случае не должна узнать об этом. Она вряд ли знает о таком жестоком и всепоглощающем чувстве, как лютая ненависть. Деметра любит всех, всем сочувствует и желает добра».

Но здесь Декьярро заблуждался. Деметру абсолютно не трогали, например, чувства Серджо. Он постоянно писал ей SMS, сообщал, что дома все в порядке в их отсутствие, но она не отвечала. Теперь ей было абсолютно все равно, что он в нее влюблен.

После окончания деловой встречи Декьярро сказал Деметре:

— Надо поговорить.

И, не дожидаясь ее ответа, утащил ее в туалет. Там произошла интересная сцена.

— Тебе не стоит смотреть с таким восхищением на весь этот мир. Если ты будешь смотреть так открыто на всех этих людей, я тебя убью. И Дарио твой не посмеет тебя защитить.

— Ты хотел сказать: на мир мужчин.

— Может быть.

— Ты ошеломительно ревнив!

— Конечно. По-моему, я миллион раз давал тебе это понять.

— Мы можем сделать лучше. Зачем тебе идти на убийство? Сегодня вечером ты меня замучаешь в постели.

— Ты соображаешь, что говоришь?! — он смотрел на нее, не мигая.

Ему не верилось, что она так просто говорит о сексе. Выходит, и она хочет его. И особенно в те моменты, когда он показывает себя круглым идиотом. Неужели женщины действительно находят сексуальной мужскую ранимость? Это ведь женщине полагается быть слабой и показывать свои слабости.

— А что? — невинным тоном спросила она.

Конечно, после этого они занялись сексом в одной из туалетных кабинок. Им повезло, что никто не зашел и не сумел им помешать. Впрочем, все случилось так быстро, что у Декьярро дух захватило. После этого он прижал жену к себе и спросил, извиняясь:

— Прости! Что со мной?

— Все в порядке.

— Нет, не все. Со мной что-то не так, — он выпустил из объятий и стал надевать брюки.

— Если бы с тобой было что-то не так, я бы бросила тебя уже давно, — спокойно ответила Деми, подводя итог его страхов.

— Спасибо за утешение.

Декьярро оделся.

— Пойдем в гостиницу.

— Неужели ты опять готов заниматься любовью? — удивилась Деми.

— Я, конечно, сильно извиняюсь, но да, ты права. Я всегда готов. Умоляю, не сердись на меня за это. Кроме того, ты мне кое-что обещала.

— И что же это?

— Я дико смущаюсь, но ты позволила мне надеяться, что мы будем заниматься сексом… всю ночь.

— Ах, это! Ты помнишь?

— Такое вряд ли забудешь. Ты дала мне понять, что я тебе не просто нравлюсь. Тебе хочется и хочется, — он опустил глаза.

Он не мог себя заставить посмотреть на нее. Неожиданно Деметра осознала, что сводит его с ума и счастливо заулыбалась:

— Я тебя люблю.

— Не могу ответить, что люблю тебя безумно, поскольку ты и так это слышала сегодня от своего дружка.

— Дарио? Мне он неинтересен, но он прав. Ты меня любишь. И я люблю тебя за эту любовь.

— Что чувствует замужняя девушка, когда неженатый ее поклонник гладит ей руку?

— На счет этого ничего не могу ответить, так как не обратила на это внимания. Зато могу дать хороший совет: «Перестань себя терзать». Дарио того не стоит.

— Я себя терзаю, по-твоему?

— Еще бы!

Они вышли из туалета, и пошли в гостиницу.

— Днем и ночью выискиваешь причины, чтобы испортить себе настроение.

— Дарио старается… быть милым с тобой. Это бесит.

— Не поддавайся на его дешевые уловки. Это не более, чем провокация.

Глава 27

Прошло еще некоторое время, и Деметра поступила в университет. Декьярро хотел ее подвезти, но она сказала, что уже договорилась, что это сделает Дарио.

— А что тебя удивляет? Дарио будет преподавать менеджмент у нас в университете.

— Что?! — Декьярро понял, что Дарио и там не оставит в покое его прелестную женушку.

— А тебя не смущает, что он будет принимать у тебя… зачет, может быть, даже экзамен?

— Ничего не имею против. Наоборот, он будет поднимать мне настроение.

— Да, конечно. Для этого и существуют поклонники.

— Не надо ревновать, милый. Я достаточно скромно одета?

— О, да! Если это можно так назвать.

— Что такое?

— Ничего.

— На мне классическое черное платье и черный жакет.

— У тебя глаза богини, любимая. Они не просто добрые и нежные, они шикарные и сексуальные.

— Раньше ты мне этого не говорил.

— Раньше ты меня не покидала ради преподавателя Дарио. Ты всегда была со мной.

— Не могу же я к тебе приклеиться.

— Скажи уж честно: просто не хочешь.

— Не хочу. Мне скучно все время находиться рядом с тобой.

— Вот спасибо! Это мы еще полгода женаты. Что же будет потом?

— Потом будет даже лучше, чем сейчас.

— Чем же?

— С каждым годом я буду привыкать к тебе все больше и больше. Долголетняя совместная жизнь предполагает привязанность. Если я к тебе привяжусь, как следует, то я уж точно не смогу с тобой расстаться.

— А сейчас, выходит, ты это планируешь?

— Что я сейчас планирую, так это поход в университет.

— Женщины любят недосказанность. Скажи уж лучше, поездку в компании не просто привлекательного, а жутко красивого, сексуального и опасного мужчины, который чертовски в тебя влюблен.

— А мужчины, подобные тебе, обожают цепляться к словам.

— Что значит «мужчины, подобные тебе?»

— Ревнивые, стремящиеся отыскать проблему там, где ее нет.

— Так я тебе уже надоел? Ты поэтому решила поступить в университет, чтобы лишний раз меня не видеть?

Деметра рассмеялась.

— Ты такой смешной и чудный! Просто невероятно, как я сумела разглядеть в тебе того самого парня, за которого только и надо выходить замуж?

— Я получил на сегодня изрядную порцию комплиментов. Ты можешь идти. Обещай сегодня не удивляться тому, что произойдет.

— Обещаю. Тогда ты обещай, что мне будет интересно учиться.

— В компании твоего божества? Безусловно!

Деметра поцеловала мужа в нос в знак того, что она от него без ума и ушла. Дарио не делал попыток заигрывать с ней в машине. Он был вежлив, молчалив и спокоен.

— Дарио, можно тебя попросить кое о чем.

— Всегда пожалуйста! — он повернулся к ней.

— Пожалуйста, не надо давать понять моим одногруппникам, что ты в меня влюблен.

— Хорошо. Но только в том случае, если никто из парней в группе не станет пытаться ухаживать за тобой.

— Но ты не станешь…

— Я выйду из сложной ситуации очень просто. Я скажу, что я твой муж.

— О! Я не знала, что ты…

— Ревнив, дорогая? Да, я такой. Я никому не позволю оказывать тебе знаки внимания.

— Потому, что я замужем за твоим лучшим другом? — спросила наивная Деметра.

— Потому, что мне нельзя делать это, — честно ответил Дарио.

— Удивительный ты человек. Другой бы побоялся говорить такие правдивые вещи. Ты рискуешь меня потерять.

— Я никогда тебя не потеряю. И ты меня не потеряешь. Я умею красиво и в меру чувственно себя вести. И я знаю, что ты предпочитаешь честную дружбу, честную любовь и честные отношения. И твой муж знает это. Он знает, что, сколько бы ты не пыталась меня оттолкнуть, ни ему, ни тебе это не удастся. Вот почему мне жаль его. Будь ты моей женой, я бы не желал, чтобы кто-то так сильно хотел тебя.

— Спасибо тебе.

— За то, что не пытаюсь перейти границ дозволенного?

— Пытаешься, — улыбнулась Деметра.

— Нет. И ты это знаешь.

— Да. Чудный ты. Хороший. С тобой весело.

— Нет. Я просто красивый. Мои глаза свели тебя с ума однажды. Иногда с тобой это происходит и сейчас.

— Ты прав.

Они приехали к университету. Это было четырехэтажное здание, выкрашенное в светло-оранжевый цвет, с белой окантовкой около окон, и огороженное со всех сторон аккуратно подстриженными кустарниками. Деметру удивило, что вокруг почти никого нет.

— Наверняка, большинство студентов подойдут к самому началу занятий.

Была половина восьмого. Занятия начинались в 8 утра.

— Мы с тобой здесь самые пунктуальные.

— Ага. И самые сексуальные, — Дарио усмехнулся, подавая ей руку.

Она смутилась и вышла из машины. Она и не заметила, что Декьярро издалека, из окна своей машины за ними наблюдает.

«Ничего, скоро это должно закончиться. Его обаяние меркнет при моем появлении. Я способен вести себя умнее, естественнее и вежливее, чем он. Деметра влюбится в меня еще сильнее и по-новому. Дарио больше похож на бесшабашное, беззаботное дитя, а я — на рассудительного мужчину. Женщинам импонирует трезвость рассудка, а не сиюминутное ласковое слово обаятельного эгоиста и любителя женщин».

Декьярро все еще пытался приклеить к Дарио прозвище ловеласа, поскольку утешал себя тем, что Деметре нравятся серьезные мужчины. Он закрывал глаза на то, что Дарио изменился, что теперь сердце его занято одной женщиной — женой лучшего друга и что Деметра сочувствует ему, как сделала бы на ее месте любая другая девушка с добрым и нежным, всепрощающим сердцем.

Между тем, Дарио и Деметра поднялись на 3 этаж, где проходили в аудиториях 306, 345 и 315 занятия. Здесь Дарио махнул ей рукой, давая понять, что теперь она — его студентка и между ними исключена любая фамильярность. Деметра улыбнулась в ответ и пошла в аудиторию 315. Там она села на 2 парту у окна и приготовилась слушать и записывать лекцию Дарио. Дарио вошел, представился студентам и начал лекцию. Он все занятие не мог смотреть на Деметру без улыбки, и она отвечала ему тем же. Студенты тут же, посовещавшись на перемене, решили, что или они были знакомы раньше, или у них роман.

— И, конечно же, ей и учить ничего не придется. Она автоматом получит «5» на экзамене, — отметил свою мысль невысокий, светловолосый, голубоглазый парень, ширококостный и плечистый.

— А тебе завидно, что ли? — удивился его друг, которого звали Джон.

— Нет, — ответил Джордж.

— Просто и я был бы не прочь пригласить ее на свидание.

— Почему?

— Она необыкновенно… красива.

— Смотри, как бы наш мистер Элисиано твоих признаний не услышал.

— Думаешь, он ревнив? — прищурился Джо.

— Думаю, у него достаточно полномочий, чтобы «неуд» тебе влепить!

— А я все равно попытаю счастья! — упрямо заявил Джордж.

— Я буду пытаться завоевать ее сердце до тех пор, пока у меня не получится.

— Тебя ждет неудача, — заметил Джон.

— Нет. Быть может, во мне нет особой красоты, ума и талантов, но я добрый, скромный и при этом умею в нужный момент говорить приятные вещи.

— Да, ты умеешь замечать мелочи.

— Деметра это заметит. Так должно быть.

Прозвенел звонок на следующую ленту. Студенты пришли в аудиторию 306. Деметра села на средний ряд, на 2 парту. Там, кроме нее, сидели Мэри, Хельга, Натали и Тани. Деметра сидела в самом центре, как раз напротив кафедры преподавателя. Когда вошел Декьярро, она куда-то отвернулась. И увидела его, уже стоящего за кафедрой.

— Здравствуйте, господа студенты! Я буду преподавать у Вас экологическое право. Меня зовут Декьярро Джастин Римини.

Деметра подняла на него холодные, затаенно обиженные глаза. Декьярро с трудом подавил в себе затравленный взгляд. Он понимал, что она страшно злится на него. Вот только не мог осознать, почему. Неужели ей неприятно, что они всегда вместе, в том числе и здесь. Разве муж так уж надоел ей? Этого не может быть. Она ведь не собиралась флиртовать со студентами? Да, он позволил бы ей все, в том числе и это, но она ведь любила мужа.

«Что, и здесь собираешься следить за мной? Думаешь, мне есть, что скрывать? Абсолютно нечего. Долг платежом красен, говорят? Уж я тебе отомщу, любовь моя, за такие штуки! И кто только разрешил тебе здесь преподавать? У тебя и опыта то преподавательского нет!»

Месть Деметры была чрезвычайно проста. Муж ведь вообразил, что она станет с кем-то флиртовать. Почему бы и нет? В качестве жертвы она и выбрала… собственного мужа. Флирт ей прежде никогда не удавался, но, надеялась она, при любви к ней Декьярро этого не заметит. Она принялась за дело. Всю ленту она то скромно и стеснительно, то немного дерзко и сексуально строила ему глазки. Декьярро мужественно вел лекцию, прекрасно понимая, что она с ним заигрывает. Он был в шоке от того, что она затеяла. Ничего, сегодня вечером в постели он ей покажет, как опасно таким образом дразнить мужчину.

Деметра думала, что он поедет на работу или домой после занятия, но он вознамерился дождаться ее. И в свои намерения жену не посвятил. Наивный, он полагал, что она с радостью согласиться с его предложением ее подвезти. Деметра же уже знала, что ее подвезет Дарио. В это время вездесущие девчонки разглядели у Деми кольцо на руке. Самая активная, рыжеволосая и зеленоглазая Мэри, с удивлением и завистью спросила:

— Деметра! Ты что, замужем?!

— Ну…да. А что такое?

— Да когда ж ты успела? Разве можно выходить замуж в 17 лет?

— Мне… 21, в некотором роде.

— Ого! А почему ты не поступила в университет раньше?

— Училась в колледже, потом работала секретарем в фирме.

— Зашибись! Нет, правда, с ума сойти! А ты, часом, не беременна?

— Нет. Да мне рано еще. Муж говорит, что…

— А ты была девственницей до свадьбы? Да, да! Конечно же!

— Мэри, как можно задавать такие нескромные вопросы?

— Раз ты смущаешься, значит, я угадала! А муж твой тоже был девственником?

— Я не…

— Конечно, и он тоже. Такие, как ты, всегда ищут себе девственника.

— Какие — такие?

— С комплексами. Кстати, я сегодня видела, как наш преподаватель на тебя смотрит.

— Это мой муж.

— Обалдеть! И ты молчала? Тогда он точно поставит тебе автоматом экзамен!

— Я в этом не уверена. Мой муж — человек серьезный и ответственный. И от других требует того же.

Когда закончились ленты, Деметра первой спустилась на 1 этаж. Там ее ждали муж и Дарио. Декьярро, невзирая на любопытные взгляды студентов, среди которых были Мэри, Натали, Тани, Хельга, Олеся, Джон и Джордж, подошел к ней и предложил:

— Деметра, давай я тебя подвезу.

Все студенты замерли от удивления. На лекции Декьярро Римини произвел на них впечатление скромного и серьезного человека, не склонного к ухаживанию за чужой женой. Но теперь им пришлось убедиться, что внешность обманчива. Декьярро нисколько не стеснялся своих чувств. Он смотрел на Деметру глазами, которые говорили, как она ему нравится. Но, что было, в-общем то, логично, Деметра окинула его холодным и презрительным взглядом и сказала:

— Мистер Римини, я не нуждаюсь отныне в Вашей помощи. Дарио меня подвезет, — и она подала ухмыляющемуся от счастья Дарио руку.

Декьярро вежливо поклонился ей. Студенты смотрели с любопытством, а Джордж опустил глаза и загрустил. Потом студенты наблюдали, как Дарио помог сесть Деметре в машину у центрального входа. Разумеется, они никогда прежде не видели такой красивой и яркой машины. Она действительно впечатляла. Декьярро вздохнул, сел в свою машину и уехал на работу.

— Неудивительно, что мистер Римини психует. Муж у Деметры действительно чертовски красив и сексуален! — с тихой грустью в голосе заметил Джордж.

— Ревнуешь? — с участием спросил друга светловолосый и голубоглазый Джон.

Он был такой белобрысый, что на него нельзя было смотреть, не зажмурив глаза. У него никогда не было девушки. Он и не пытался с ними знакомиться. Они прежде учились в одном классе школы с Тани, и он потащился поступать в университет за ней. К счастью, несмотря на сплошные тройки, поступил. Но ему повезло только с поступлением. Тани знала о его влюбленности, но не обращала на него никакого внимания. Тани была голубоглазой натуральной блондинкой, еще и осветляла дополнительно свои волосы. Мэри, Хельга и Олеся дразнили ее толстой, но она дружила с ними, никогда не обижаясь.

— Кто я такой, чтоб ревновать? Скажи, друг, почему всегда все лучшие девчонки заняты?

— Бери пример с нашего препода, мистера Римини. Он так не думает.

— Наверное, в недавнем прошлом эти двое встречались, а он ее предал.

— Что-то не похож этот Дарио на девственника, — говорила Мэри подружкам.

Они шли домой. Парни остались на крыльце университета.

— Да, не сходится, — поддакнула Олеся подруге.

— Такой красавчик, девочки, — со вздохом заметила Хельга.

— Ты что, влюбилась опять? — с тревогой спросила Хельгу Мэри.

Хельга отличалась постоянной влюбчивостью без взаимности. Ростом она была 160, блондинка, серо-голубые глаза, нос картошкой, пухловатые губы и очень агрессивный характер. Она постоянно кидалась в драку из-за пустяка.

— Есть такое. Чем эта Деметра лучше меня?

— Да ничем.

— Страшная она, — ответила им Олеся.

Олеся была коротко стриженая шатенка, с большими, неприятными серыми глазами, маленького роста. Она умела красить свои ресницы так, что они казались наклеенными. И красила губы кирпичной помадой далеко за пределами рисунка губ.

— Не страшная, а странная, — поправила Олесю Мэри.

— Какая разница? — пожала плечами Олеся.

Когда Декьярро пришел домой, домработник уже ушел, и Деметра готовилась к следующей лекции по менеджменту.

— Добрый вечер.

Он хотел добавить «дорогая», но побоялся, что она все еще сердится. Тогда своей попыткой быть ласковым он только усилит ее гнев.

Деметра даже не подняла головы, что было на нее не похоже.

— Разве так обязательно было уезжать домой именно с ним? Твои новые друзья подумают, что ты не любишь мужа.

— Разве они знают, что ты мой муж?

— Ты им не сказала? — удивился Декьярро.

— Я лишь вскользь упомянула, что мой муж — кто-то из наших преподавателей.

— А! Так они не в курсе, кто именно. Как тебе твои новые друзья?

— У меня нет друзей. Это просто одногруппники.

— Разве? Я видел сегодня, как ты нравишься одному из парней.

— Жаль, я не могу похвастаться таким хорошим зрением. Я сумела бы чуять ложь за версту!

— Что это значит? — удивился Декьярро.

— Почему ты не сказал мне, что будешь нашим преподавателем?

«Она не сказала «моим», сказала «нашим». Значит, она сердится».

«Хочется оторвать ему голову. Но есть способ лучше. Он в полной мере осознает свою вину!»

— Хотел сделать тебе сюрприз. Я думал, ты любишь сюрпризы… и меня.

— Я ненавижу, когда за мной следят.

— Зачем же ты всю лекцию пыталась меня соблазнить?

— Заметил? — холодно улыбнулась Деметра.

Он подошел к столу и увидел книгу по менеджменту.

— Зачем тебе учить предмет? Дарио и так поставит тебе «зачет»… за поцелуй.

Она хотела дать ему пощечину, но он прижал ее к себе и поцеловал. Он целовал ее долго и страстно, а Деметра строила план мести. Декьярро подхватил ее на руки и отнес в постель. Там он раздел ее донага и нежно прошептал:

— Хватит тебе заниматься! Зачем засыпать с мыслями о чужом мужчине? Я твой… муж. Не могу забыть, как ты со мной флиртовала. Если я не получу сегодня ночью то, что хочу — я не усну.

Он лег на нее сверху, намереваясь сию секунду войти. Деметра собрала всю свою волю в кулак и спросила прохладно:

— Что, и совесть позволит?

Декьярро отпрянул от нее, как ошпаренный. Ему не верилось, что Деметра просто дразнит его, но не хочет. Сам-то он хотел ее до безумия. Но она ясно дала ему понять, что ценит совестливых, тактичных людей. И он, было понятно из ее намека, в ее понимании таковым не является. Он надел трусы и отвернулся от нее. Деметра тоже отвернулась, но одеваться не стала.

«Пусть помучается. Даже умолять не стал. Ну, и ладно!»

И быстро уснула.

Глава 28

Утром Декьярро робко разбудил ее.

— Дарио тебе звонит. Я так понимаю, он и сегодня тебя отвозит и встречает.

— Теперь — всегда.

Она села в кровати и смущенно посмотрела на мужа. Ей было неловко оттого, что она спала голая, и он ее жадно разглядывает, а оттого, что она всю ночь видела эротический сон. Они занимались с Декьярро любовью. Ей не хотелось, чтобы он это заподозрил. И взяла трубку прикроватного радиотелефона.

— Привет. Да, конечно. Да я только что проснулась. Да успею я! Через 20 минут заезжай за мной. Мне только одеться и умыться. Я никогда так рано не завтракаю. До встречи.

— Собираешься с ним поделиться всеми подробностями режима дня? — не скрывая ревнивого недовольства, спросил Декьярро.

— Что ты, милый? Я только доверительно сообщу ему, что прошлой ночью у меня не было настроения заниматься любовью! — ядовито улыбнулась Деметра.

Боже, как ему хотелось задушить ее… или нет. Скорее, снять с нее одежду и… Впрочем, сейчас это не требовалось. Она и так была без нее. Он вежливо сказал:

— Одевайся, а то опоздаешь. Я не хочу, чтобы Дарио сюда ходил. Встречайтесь на улице.

Этим сообщением он как бы давал ей понять, что отрезает ее от себя. Деметра обиделась, хотя и не понимала, что ей не на что обижаться. Она ведь сама этого хотела.

Она сходила в душ, надела простое серое платье и вышла. Дарио уже ждал ее около машины. Он был одет в белую рубашку в голубую полоску, очень облегающую и подчеркивающую фигуру. Было видно, как он старается быть очаровательным в ее присутствии. Но все его усилия пропали даром, поскольку она думала в эту минуту только о том, как в дальнейшем вести себя с Декьярро. Может, поделиться своими соображениями с другом?

— Привет. Послушай, у меня к тебе вопрос.

— Я уже знаю о том, что твой муж работает преподавателем в университете.

— Ничего себе! И что ты на это скажешь?

— Только посоветую тебе вести себя спокойно. Не стоит строить планов мести. Я ведь тоже работаю у Вас.

— Это другое. Я узнала об этом сразу, а Декьярро все от меня скрыл. Что это значит?

— Это значит, что он тебя любит, вот и все.

— По-твоему, я должна быть счастлива?

— Да. Если бы я был твоим мужем, я бы поступил точно также.

— Следил за каждым моим шагом? — удивилась Деметра.

— Ну, это невозможно. Сделал бы попытку это осуществить.

— Вы оба совершенно ненормальные!

— Тсс! — Дарио приложил палец к губам и приобнял ее за талию.

Из дома вышел Декьярро.

— Прекрати!

— Ты же хотела ему отомстить! — шепнул ей Дарио на ухо, не убирая руки от ее талии.

— Но не таким же образом! — Деметра вырвалась.

Декьярро сел в машину, не обращая на них внимания. И уехал.

— Едем, а то опоздаем.

— Он нисколько не ревнует, — упавшим голосом сказала Деметра.

— Ты что, в самом деле, так думаешь? — усмехнулся Дарио.

И поцеловал ее в губы. Деметра онемела, но быстро опомнилась и оттолкнула его.

— Дурак!

— Декьярро все еще не умеет так целоваться?

— Не желаю обсуждать свою личную жизнь с тобой.

— Ого! С Вами все ясно! У Вас с ним прошлой ночью даже секса не было!

— Неправда!

— Неужели был? — он рассмеялся.

Деметра страшно рассердилась.

— Никуда с тобой не поеду!

Дарио перестал смеяться, открыл дверцу машины, подхватил ее на руки и посадил на сиденье. И мягко ответил:

— Тогда ты опоздаешь на первую ленту, которую, между прочим, ведет твой обожаемый муж!

— Я его ненавижу! — ответила Деметра в сердцах.

— И именно поэтому вышла за него замуж? — машина тронулась с места.

— Это была моя ошибка.

— Да ладно тебе! Подумаешь, немного тебя поконтролирует. Разве тебе есть что скрывать? — улыбнулся он дразнящей улыбкой.

— В том то и дело, что нет! Почему он мне не верит?

— На это только одна причина.

— И какая же?

— Ты очень красивая.

— Рыжая я уродина с веснушками.

— Перестань нарываться на неприятности, — шепнул он ей, понижая голос.

— Ты не сможешь больше меня поцеловать против моей воли, — ответила ему Деметра.

— Ты что, в самом деле, не понимаешь, что мужчины значительно сильнее женщин?

— Я начеку.

— Правда? — он улыбнулся и легко притянул ее к себе.

Но целовать не стал.

— Что ж ты остановился? — удивилась Деметра.

— Не хочу быть подлецом в твоих глазах. Я и так далек от идеала.

И отпустил ее. Вскоре они приехали к университету.

— Беги к своему мужу.

— Неужели можно? — усмехнулась Деметра.

— Если бы я действительно захотел увести тебя у него, я бы легко осуществил это. Запомни то, что я сказал.

— Но я не люблю тебя, — возразила Деметра.

— Не все решает любовь. Иногда совместные отношения — дело случая.

Деметра удивленно на него посмотрела и вышла из машины. И пошла на лекцию. Сегодня к ним пришла новая девушка, Элен. Она была стройная, маленькая, голубоглазая блондинка.

— Привет, — поздоровалась она со всеми.

— Почему тебя не было вчера? — спросила бедно одетая Кэт.

Кэт была типичная серая мышка. Это не мешало ей сводить с ума большинство парней в своей группе. Да и многие парни в других группах были от нее в восторге. У нее было треугольное личико сердечком, светло-каштановые волосы и карие глаза. Она обожала учиться, порядок везде, в том числе и на занятиях, и мечтала найти парня по имени Пабло, черноволосого, с вьющимися волосами, по знаку зодиака «скорпион» и из деревни. В группе за ней стал ухаживать парень Пабло, но волосы у него были светлые, хотя и волнистые, он был «стрельцом» и не из деревни. Впоследствии ее мечта все-таки осуществилась.

— Гуляла, девочки. Девчонки, Вы любите мальчиков?

— Абсолютно точно — да. Все, кроме Деметры, — ответила Мэри.

— А с ней что не так? Неужели лесбиянка?

— Нет, я замужем, — ответила ей Деметра.

— Ух, ты!

Не успела она, как следует, восхититься, как зашел Декьярро. Сексуальная и хорошенькая Элен переключила на него свое внимание.

— Ничего себе! А преподаватель-то у нас симпатичный! Да-да, очень ничего! И молоденький!

Деметра не ожидала, что ей станет так тошно от слов несдержанной Элен.

«Подумаешь! Она просто болтушка!»

И подняла глаза на мужа. Было видно, что он слышал, что говорила Элен. И даже чуточку смущен — так Деметре показалось. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы объявить мужу войну. Она с новыми силами принялась за свой флирт. Но теперь Декьярро понимал, что сегодняшней ночью ничего не получит. И ему хотелось как-нибудь отомстить жене за провокационное поведение, не приводящее к интимному поощрению мужа ночью. Со стороны же казалось, что он ведет себя просто и естественно. В другое время Деметре до безумия нравилась его невозмутимость, но сейчас она чертовски злилась, поскольку считала, что он демонстрирует свое равнодушие к ней. Ей неловко было признаваться самой себе в том, что она хотела бы подразнить Декьярро, принимая ухаживания какого-нибудь студента. И стереть с его лица эту потрясающе обаятельную и сексуальную улыбку.

«Теперь я понимаю свою свекровь! Она тоже не могла поверить, что при таком поведении муж ей верен!»

А Декьярро следил за своей женой с серьезным и спокойным лицом. Прошло уже 15 минут от начала лекции, когда в открытую железную дверь аудитории 306 заглянул Джордж.

— Можно войти?

Декьярро нахмурился. Ему не хотелось запускать нерадивого студента, но тут он в сотый раз увидел, что его жена пересела, и сидит одна на 2 парте 1 ряда у окна, и в голове у него возникла блестящая идея. В прошлый раз Декьярро уже имел счастье наблюдать, что этот Джордж положил глаз на Деметру. Нормальный мужчина обязательно бы попытался их обоих немедленно разлучить. Но то ж обычный, нормальный мужчина! Декьярро решил себя порядком помучить. Он вообразил, что Деметра оценит его благородство, заметит, как он изменился и снова допустит его в свою постель. Увы, мужские мысли чудовищно примитивны. Итак, он пригласил Джорджа войти очень вежливо и учтиво.

— Пожалуйста.

Джордж вошел и кивнул Деметре, улыбаясь. Увидев это, Декьярро внутренне еще больше вспылил.

— Опоздали, молодой человек? Сегодня все места заняты. Советую Вам сделать себе приятное: сядьте с девушкой!

Джордж едва не покраснел. Он смущался и чувствовал себя круглым дураком, садясь с Деметрой. Она подвинулась любезно, но на этом ее вежливость по отношению к Джорджу иссякла. Она вновь уставилась на Декьярро и стала строить ему глазки. Ее нельзя было сломить с пути истинного. Джордж заметил, что она не просто так развлекается, и спросил чуть дрогнувшим голосом:

— Он тебе нравится?

— Очень, — Деметра повернулась к нему.

Декьярро заметил, что Джордж сумел привлечь ее внимание каким-то вопросом. Сам он тоже раньше смотрел на других женщин. И ему казалось, что женщины все одинаковые. Но он встретил Деметру, и она изменила его представление о мире, о женщинах, о любви. Здравый смысл подсказывал Декьярро, что она может общаться с кем-то еще, кроме него. Но сердце бунтовало против всех этих чужих мужчин.

— Я слышал, ты замужем. Тебе не жаль своего мужа?

— Он меня здорово обидел. Мы поссорились.

Джорджа ничуть не удивило то, что она ему сообщила. Женщины от обиды часто делают глупости.

— Тогда давай с тобой дружить. Я предлагаю тебе дружбу потому, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Это мой самый весомый аргумент в пользу нашей дружбы.

Деметра рассмеялась. Декьярро с трудом подавил в себе желание сказать ей что-то резкое и сказал сухо:

— Нельзя ли потише, мисс?

Деметра неожиданно встала. — Прошу не забывать, мистер Римини, что я миссис Валенсия!

— О, да! Вы весьма удачно оставили свою фамилию!

Вокруг начали шушукаться студенты. Джордж взял ее за руку и шепнул:

— Садись. Вы с мистером Римини и так дали всем здесь достаточно поводов для сплетен.

Деметра села и ответила с улыбкой:

— Я не боюсь сплетен. Лучше скажи, что сейчас мистер Римини делает?

— Читает лекцию. И на нас смотрит.

— Отлично! Я этого и добиваюсь, разговаривая с тобой.

— Ты не ответила на мое предложение.

— Разумеется, я буду с тобой дружить. Как же иначе?

— А почему ты смеялась?

— Просто все знакомые мне мужчины прежде, чем открыть мне свое сердце, предлагают дружить со мной.

— Дружба — редкая вещь в наши дни. Тебе следует беречь ее.

— Я и так берегу ее. За одного бывшего лучшего друга я вышла замуж, другой дает мне хорошие советы. А что мне делать с тобой?

— Вообще-то, я мог бы предложить тебе стать твоим компаньоном по бизнесу. Разве ты не мечтаешь открыть какое-нибудь дело?

— Я уже его открыла, — шепотом, чтобы не услышал муж, произнесла Деметра.

Ей пришлось чуть-чуть наклониться к Джорджу. Декьярро на секунду даже прервал чтение своей лекции.

— Это издательский дом, — добавила она уже нормальным голосом, отстраняясь от Джо.

Джордж тут же напросился к ней на работу.

— Я возьму тебя с одним условием. Ты никому, в том числе и нашим преподавателям, не проговоришься, что у меня есть свое дело.

— И муж не знает? — удивился Джордж.

— И он. Это секрет.

— И я становлюсь соучастником преступления? — шепотом пошутил Джордж.

— Да-да. И я тебя убью, если ты нарушишь клятву! — Деметра сделала кокетливые глаза.

После занятий Декьярро попросил ее подойти. Деметра подошла.

— Я слушаю Вас, мистер Римини.

— Миссис Валенсия, если Вы и впредь будете мешать мне проводить занятия, Вы не сдадите экзамен.

— Я так не думаю. Вам не нравятся наши беседы с Джорджем? Мы с ним друзья. Вы верите, что наша дружба пройдет все испытания? Я верю, — Деметра посмотрела на него серьезно и вдумчиво.

«Кажется, именно за это Адам впервые рассердился на Еву?» — подумал Декьярро.

«Господи, как же мне хочется… хочется… хочется… ее убить! Ну нет, не убить, а…»

— Мисс Валенсия, Вы можете идти.

Деметра смотрела на мужа задумчиво, серьезно и загадочно. Декьярро не мог понять, что она хочет сказать ему этим взглядом. Лично он в эту минуту считал ее виноватой в измене. Как иначе охарактеризовать ее поведение? Не успел этот Джордж появиться в ее биографии, как она находит не зазорным беседовать с ним о своих чувствах, эмоциях. Только Декьярро, он один заслуживает подобной откровенности. Разумеется, она считает Джорджа привлекательным мужчиной. От этой мысли Декьярро даже слегка затошнило. И о Дарио непременно ему уже рассказала. Эти студенты вообразили, что Дарио — ее муж. И все из-за его красоты. Все вокруг считают, что лишь красивый человек достоин любви. Но если Деми ему, Декьярро, изменяет, что же ему делать? Не так давно жена клялась в любви. Вот ему и придется за измену отомстить ей так, что она еще больше в него влюбится. Как и обещал.

— А Дарио был прав. Мне ровным счетом ничего за это не будет.

Деметра смотрела на мужа и наслаждалась его гневом. Он злился и… хотел ее. И это было очень забавно. Женщины считают очень забавной мужскую злость, если ее причиной они сами и являются. Конечно, лишь в том случае, если мужчина добрый и вежливый джентльмен. А Декьярро был таким, несмотря на отрицание этих качеств, присущих настоящему мужчине.

— Идите… пока я не передумал, — ответил муж глухо.

Деметра улыбнулась и ушла. В коридоре ее ждал Джордж.

— Что, мистер Римини отругал тебя? — с замиранием сердца спросил он ее, приближаясь.

В этот момент вышел Декьярро и прислушался к разговору. Но Деметра совершенно спокойно ответила Джо:

— Ничуть не бывало! Декьярро Джастин Римини — симпатичный, особенно когда улыбается и смешной, строит из себя преподавателя. Сказал нам всем, чтобы мы не расслаблялись, не думали, что он несерьезный.

— И это все он тебе говорил? — изумился Джордж.

— Да, Джо, — Деметра ласково улыбнулась другу.

Декьярро и тут вскипел от ревности. Но вида не подал. Он холодно попрощался с ними обоими и ретировался.

— Тебя подвезти? — предложил Джордж вежливо, совершенно не надеясь на ее согласие.

— Прости! Я совершенно не осознаю…

— Насколько ты в меня влюблен? — пошутила Деметра.

И в этот момент появился Дарио. Он, безусловно, все слышал.

«Еще один ревнивец!» — усмехнулась про себя Деметра.

«Дышит, как слон!»

— Нет, я не то хотел сказать! — испугался Джо, поворачиваясь к Дарио.

— Тебя муж подвезет, я знаю.

— Ах, да. Дарио, знакомься, это Джо, мой друг.

— Очень рад, — Дарио даже руку ему протянул, чем смутил бедного студента еще больше.

— Пойдем, дорогуша, — насмешливо произнес Дарио и потащил Деметру к лестнице.

— Я не желаю, чтобы ты подталкивал меня, — заметила Деметра, немного сердясь.

— Помолчи и спускайся. В машине поговорим, кошечка моя, — ласково сказал Дарио, крепко держа ее за руку, помогая спуститься.

— Дурак! На нас люди смотрят! — зашипела на него Деметра.

— Ничего, переживешь!

Когда они подошли к машине, Дарио сердито затолкал ее на переднее сиденье и сел на место водителя.

— Ну, и что я, в твоем понимании натворила, милый друг? — улыбалась Деметра.

Дарио захлопнул дверцу машины и рванул с места.

— У-у-у! Тебе не нравится Джордж.

— У тебя есть я. Других друзей — мужчин у тебя быть не может.

— Конечно, нет, Отелло.

— Не называй меня так!

— А ты перестань вести себя глупо! Не надо меня ревновать. Между прочим, я тебе не жена.

— Вопрос времени, — буркнул Дарио в ответ.

— Что?! Ты что, всерьез думаешь, что Декьярро даст мне развод?

— Он же разрешает тебе абсолютно все! Будь ты моей женой, я бы не допустил, чтобы у тебя появились друзья, которые мечтают на тебе жениться.

— Бедный Джо, этот юный мальчик мечтает всего лишь переспать со мной! И ничего более!

— Ты так думаешь? — ехидно улыбнулся Дарио.

— Я тоже был таким же идиотом, как Джордж, когда тебя встретил. Думал, ты такая юная, беззащитная, скромная и наивная девушка.

— А я кто? — удивилась Деметра.

— Ты женщина. Настоящая женщина. Ни один из моих знакомых мужчин никогда тебя не забудет. Зачем ты его дразнишь? Лучше дразни… меня! От меня больше пользы, честное слово! Деми, я люблю тебя… и ревную. Почему ты не моя? — Дарио остановил машину у ее дома и притянул Деметру к себе.

И поцеловал.

— Я тебя люблю, — прошептал он нежно и отпустил ее.

— Иди, пока я не передумал.

— Декьярро сегодня сказал мне то же самое. Что это значит?

— Лучше тебе этого не знать, — нехотя произнес Дарио.

Глава 29

На следующий день на экологическом праве все должны были писать практическую работу, но пришла вся группа, и Декьярро читал лекцию. Деметра опять упражнялась в соблазнении, а он все больше смущался. Деметра рассмотрела его кольцо на пальце.

— Женат. А жаль! — шепнула она Джорджу.

— Я думал, Вы друзья и ты знаешь все о его личной жизни.

— Нет. Я познакомилась с ним совсем недавно и не знала о его семейном положении.

— Так он тебя обманул! — заметил Джордж, радуясь тому, что мистер Римини грешен.

— Получается, так. Но я на него не обижаюсь. Он такой… котик!

— Деметра, разве можно называть своего преподавателя котиком?! — возмутился Джордж.

— Замужняя девушка не может дружить с мужчинами, а у меня целых два друга мужского пола. Если будешь делать мне замечания по поводу того, как себя вести, у меня останется единственный друг.

— Несомненно, им буду я.

— Не уверена…

Деметра не договорила. Зашел декан Паоло Арментарис и мистер Римини изменился в лице и поведении. Он стал неестественно, но очень красиво и мило улыбаться. При этом очень серьезно и профессионально объяснял суть проблем со студентами, и все время искал у них защиты взглядом.

— Никто его не любит, кроме тебя, — заметил Джордж, сжимая ей руку.

— Я люблю его за всех, — пошутила Деметра в ответ.

Декан факультета ушел. Вечером Деметра договорилась встретиться с лучшей подругой Джулией и ее первым парнем, с которым она познакомилась по объявлению и стала встречаться после непродолжительной переписки. Его звали Ольдо.

— Не вздумай говорить Джули, что мы в ссоре.

— Мы не ссорились.

— Правда? Ты так к этому относишься? — удивилась Деметра.

— У нас идеальный брак. Просто в данный момент мы слегка разошлись во взглядах.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты считаешь, что я не имею права знать, с кем ты проводишь свободное время.

— А ты имеешь? — строго спросила его Деметра.

— В день нашей свадьбы ты дала мне надежду любить и почитать тебя. Это я и делаю, любимая.

— Ага. Пошли гулять.

На Деметре было черное платье с кружевными короткими рукавами и кружевом по подолу. И серебристо-серый плащ до колена. Декьярро надел джинсы, куртку и темно-зеленую футболку.

— В этом наряде ты еще больше напоминаешь мне твоего отца.

Декьярро хотел возразить, что ему неприятно это сравнение, но Деметра взяла его под руку и поцеловала в щеку.

— Ты не имел права следить за мной, но… кажется, я тебя все еще люблю.

Декьярро прикрыл глаза.

— У тебя такие густые ресницы. Девушка любая позавидует.

— Поцелуй меня, — попросил муж страстно.

— Я тебя еще не простила, — возразила Деметра с осторожностью.

Декьярро сник. Друзей Деметры они нашли с трудом. Был жуткий ветер. Деметра хотела фотографироваться, но Джули и Ольдо отказались из-за неудачной погоды. Деметра купила «Джин тоник», попробовала и слегка опьянела. Но даже в таком, слегка выпившем состоянии, Деметра не желала ни целовать мужа, ни прислоняться к нему. Но подруга не заметила ее холодности к мужу. Деметра редко выставляла напоказ свои чувства. В противоположность сдержанной и скромной Деметре, Джулия часто сидела у Ольдо на коленях, целовалась с ним и обнимала его за шею.

В год, когда Деметра провалила русский язык и не поступила в университет на ветеринарного врача, о чем мечтала с детства, и познакомились Джулия с Ольдо. Как-то они шли втроем с вечеринки и Ольдо, желая остаться с Джулией наедине, недовольно заметил:

— Вообще-то, третий — лишний!

На что Джули, совершенно не растерявшись, парировала:

— Ну, мы тебя не приглашали!

Ольдо обиделся и замолчал. А у подруг эта фраза стала любимой шуткой на долгие годы.

Итак, Деметра, Декьярро, Джули и Ольдо погуляли по городу и вернулись домой. Дома обиженный Декьярро заметил:

— Умеешь ты себя контролировать.

Деметру это слегка покоробило.

— Что, пьяная я обязана была вешаться тебе на шею?

— Я этого не говорил.

— Ты вообще в последнее время редко говоришь со мной.

— Я думал, ты этого хотела. Кроме того, твой новый приятель помогает тебе компенсировать недостаток общения со мной!

— Во-во, только ревновать ты и можешь.

— А что, от меня требуется что-то иное? — ехидно заметил Декьярро.

— Все, что от тебя требуется — помолчать.

— Мужья и созданы для того, чтобы держать язык за зубами.

— Вот и хорошо. Я пойду заниматься.

— А-а-а! Завтра же лекция твоего света в окошке — Дарио!

— Да будет свет, — усмехнулась Деметра и ушла в свою комнату.

«Что мне делать? Что мне делать? Как сделать так, чтобы Деми меня простила?»

Глава 30

Деметра проспала на занятие своего мужа, и он это отметил. И на лекции Деметра чуть не заснула из-за солнца, слепящего глаза. Так что, не до любви ей было. Разумеется, Декьярро это заметил. Он был в пестро-зеленом свитере. И вдруг начал рассуждать о политике. Пространные рассуждения о будущем, а именно: 2 раза в одну реку не входят, и что же с нами будет (от этих фраз сильно смахивало любовью к Деметре), вгоняли всех присутствующих студентов в тоску. Потом Декьярро попросил студентов рассказать об их нелегкой жизни.

«Какая у него улыбка! Обворожительная!» — думала Деметра в этот момент.

Он смотрел на жену 1 раз за всю лекцию пристально, но скромно. После занятий Деметра с Джули пошли за подарком для Декьярро. Купили часы, в браслет которых Деметра просто влюбилась. И захотела себе такие же.

Глава 31

9 сентября 1998 года, в среду на информатике на занятии проходили числовые записи в программе и информатик всех попеременно спрашивал. Звали его Анджей Вайторелло. Деметра охарактеризовала его как спокойного, доброго, понимающего человека. Деметра говорила с Джорджем.

— Мы будем изучать далее мониторинг, психологию, экономику, кадастровую оценку зданий и сооружений, архитектуру и градостроительство, менеджмент и маркетинг, юридическое право, преподавательскую деятельность. Изумительно, правда? — спросил ее Джордж.

— В твоей компании я готова и с парашютом прыгнуть, — ответила Деметра, улыбаясь.

— Зачем ты издеваешься над мистером Римини?

— А что, он опять слышит нас? — притворно удивилась Деметра.

— Да он всегда нас слышит. А в данный момент просто глаз с тебя не сводит.

— Наверное, я в его вкусе. Я красивая, Джордж? Как ты думаешь?

— Если я отвечу на твой вопрос утвердительно, ты обещаешь присылать цветы на мою могилу?

Джордж улыбался, но в душе изрядно трусил. Деметра рассмеялась громче, чем следовало. Декьярро сжал руки в кулаки.

— Мистер Римини на убийство, я полагаю, не способен. И у меня есть все основания так думать.

— Очень надеюсь, что тебе можно верить. Я как-то не готов к тому, чтобы умереть в самом расцвете сил.

— Да ну тебя! — Деметра дружески стукнула его по руке.

Декьярро в эту минуту мечтал задушить свою жену.

Глава 32

11 сентября была практическая работа по экологическому праву. Деметра развернула с мужем, которого теперь в шутку называла экологом, игру в переглядки.

— У него, оказывается, 100 % зрение, — заметил Джордж.

— Думаю, это любовь ко мне, — усмехнулась Деметра незлобиво.

Декьярро пришел в клетчатом болотном пиджаке и своей голубой неизменной рубашке.

«Хоть бы что-нибудь повеселее надел. Или он боится, что я сексуально нападу на него, если он будет безумно неотразим? Чудак! Он неотразим всегда!»

Ей так и хотелось подразнить его, произнеся:

— Какое у Вас красивое колечко. Я тоже такое хочу.

Но она предполагала, что он скажет, что оно и так уже у Вас есть. И съехидничает: «Мол, это не мешает Вам вести себя безответственно!»

Декьярро совершенно не улыбался, когда Деметра строила ему глазки. И это было самое красивое и волнующее в этой игре. Без улыбок Декьярро игра казалась рискованнее и опаснее. Порой он так увлекался, отвечая собственной жене в тонком искусстве флирта, что проглатывал слова и сбивался с чтения лекции. Тогда он робко заглядывал в глаза Деметры и переосмысливал сказанное прежде.

Декьярро раздал студентам методички, которые сам составил.

— Хорошие методички. Ничего лишнего, — сказала Деметра Джорджу.

— Ты права, — с грустью ответил он.

Он понимал, что Деметра влюблена в мистера Римини. Этому не мешает ни его возраст, ни его, ни ее социальное положение, ни его некрасивость. И это его угнетало.

Деметра тем временем уже рассматривала руки и уши мужа. У Декьярро руки были намного красивее и пальцы длиннее, чем у того же Джорджа. Декьярро все время прятал левую руку под стол. Деметра не понимала, зачем. Она была одета в белую водолазку, джинсы. Волосы завязала в хвост.

Глава 33

15 сентября, за день до дня рождения Декьярро, Деметра опоздала на 10 минут на экологическое право. Дарио подвез ее вовремя, но она решила проверить, пустит ее муж на практическое занятие или нет. Декьярро скромно ответил, что войти можно. Внимательно следил, как жена села на заднюю парту. Ему это явно не понравилось, и он загрустил. Все занятие Декьярро вытягивал шею, как страус и рассматривал, таким образом, Деметру. Студенты строили графики, но смотрел Декьярро необыкновенно пристально только в тетрадь Деметры. Когда все разошлись, Деметра с Декьярро остались наедине. Их взгляды встретились, Декьярро взял из рук жены методичку, в глаза смотреть боялся, руки дрожали — и пошел за свой стол.

Глава 34

16 сентября, в день рождения Декьярро Деметра положила ему на стол красивые золотые часы и записку: «С днем рождения. Деметра». Декьярро это показалось сухим и недостаточным поздравлением. Но он стерпел, как и раньше. И даже в университет ее вновь подвозил Дарио.

На высшей математике, которую Деметра совершенно не понимала, ее всю лекцию рассматривал староста параллельной группы. Преподаватель писал так быстро, что парень высказался с юмором:

— Ну, пишет, пишет! Даже с девушкой не дает познакомиться!

Все, разумеется, смеялись. Кроме Джорджа. Он с грустью признавал, что Деметра цепляет многих молодых парней.

На экологическом праве Деметра делала вид, что не замечает мужа и делала ЛПЗ. Декьярро постоянно пытался обратить на себя внимание.

На валеологии молодая преподаватель объясняла студентам «Психологическое здоровье человека». Отвечали на вопросы тестов. Все так раскричались, что она сказала весело:

— Детский сад завтра может не приходить.

— А ясельки можно? — пошутил Джордж.

Он и в лекционном зале теперь сидел рядом с Деметрой.

— Я понимаю, почему Вы так себя ведете. На следующем занятии по Вашей просьбе я расскажу Вам лекцию «Взаимоотношение полов».

Все смеялись до упаду. Даже Деметра улыбалась, хотя больше оттого, что Джордж, пользуясь случаем, сжимал ей руку.

Дома Деметра даже не подошла к мужу. Она болтала с Джули. Они обсуждали, как лучше завтра поздравить Декьярро с днем его рождения. Сегодня это бы не получилось, поскольку он сразу уехал домой после занятий. Несмотря на ее отчуждение, Декьярро всегда сообщал ей о своих планах.

Наутро Деметра решила задержаться, чтобы Декьярро не видел, в чем она будет одета.

«Хватит скромничать», — решила она для себя, — «Тем более, что сегодня я иду поздравлять своего мужа с днем рождения… впервые по-настоящему!»

Она слегка подвила концы волос, сделала хвост, оставив 2 вьющихся пряди свободными по бокам. Потом накрасила глаза и губы (она редко это делала) и надела умопомрачительно короткий рыжий велюровый костюм, состоящий из пиджака с пуговицами и юбки. И, разумеется, босоножки. Те самые, в которых выходила замуж. Цвета топленого молока, на каблуке 5 см.

— Сегодня у меня важное дело и я намерена выполнить его на отлично, — заявила она Джорджу в университете.

— Давай. Расскажешь потом, как все прошло.

И он ушел домой. А Деметра отправилась в «Центр экологического исследования». Там, в преподавательской сидел Декьярро. Деметра услышала его божественный голос. Он волновал ее, просто обжигал. Она молчала и слушала, как он объясняет студенту, как ему писать дипломную работу. Ничего практически из его объяснения она не поняла. Ждала уже 10 минут. Оставалось 5 минут до звонка на следующее занятие по высшей математике. Какая-то девушка зашла подписать документы. Деметра решила зайти следом. Заглянула в преподавательскую и увидела своего мужа. И сказала:

— Мистер Римини, можно Вас на минутку?

Он немного походил, подошел к противоположному столу, наклонился к мужику — соседу и, наконец, вышел. Он ждал, что скажет жена. Деметра сказала совсем не то, что хотела, а вот что:

— Здравствуйте, мистер Римини!

— Здравствуйте.

— Можно Вас поздравить с днем рождения? (вместо «С днем рождения Вас, Декьярро Джастин Римини!»)

— Можно. Спасибо.

Декьярро улыбался от смущения, радости. Рисовался, отворачивался и блестел глазами, потом еще минуту подумал и, рисуясь, закрыл дверь в преподавательскую. Еще, минуту спустя, Декьярро сказал, спохватившись:

— Приходите еще, еще с чем-нибудь поздравьте!

«Ого! Звучит, как приглашение видеться со мной чаще», — подумала Деметра с радостью и волнением.

Это приглашение ее смутило, она смешалась и распрощалась. Декьярро был в зеленой кофте. В той самой, в которой Деметра увидела его на лекции впервые. Она называла ее «дебют». Деметре казалось, что она впервые покраснела. У нее язык во рту поворачивался с трудом. Удивительно, но в стенах университета она побаивалась и стеснялась собственного мужа. Он казался ей недосягаемым. Она чувствовала себя влюбленной и счастливой дурочкой. Когда поздравила его с днем рождения. Она вдруг заметила, что он сильно похудел.

«Наверное, переживает нашу ссору. Он боится, что я могу разлюбить его. Ему начинает казаться, что мы все больше отдаляемся друг от друга. На самом же деле он милый, его улыбка манит. Ранит, обжигает, дурманит и бросает в дрожь даже больше, чем в первый день знакомства! Но больше всего меня притягивает и очаровывает то, что наши лица находятся на одном уровне и он смотрел мне прямо в глаза, когда приглашал в гости. И как он решился на подобную дерзость? О нас и так сплетничают все, кому не лень. Им кажется, что я замужем за Дарио. Они и представить себе не могут, что мой Кьярро, мой любимый муж (а в прошлом — любимый друг) не идет ни в какое сравнение с Дарио! Он лучше в миллион раз! Самое же притягательное в нем для меня — его ум и доброе сердце. Он остроумный, интеллигентный. Я схожу с ума, когда вижу его! Он такой, такой…! О таком мужчине можно было только мечтать! Он — моя единственная сбывшаяся мечта. И он не знает себе цены. Вдобавок ко всему, он хвастун, самолюбивый и всегда рисуется. Он настоящий мужчина. Для меня. Да, «девы» не очень сексуальные. Зато они удобные, как вещь. Их можно влюбить в себя. На них можно тащить груз семейной жизни».

И, абсолютно счастливая, она отправилась домой. А Декьярро не знал, что сказать Деметре при встрече дома, на нейтральной территории.

«Интересно, кто-нибудь видел ее в этом костюме? Разумеется, Джордж ее ненаглядный. И оценил. Как и я. Черт меня дернул сказать ей однажды, что я не люблю женщин в коротких юбках. Сейчас выясняется, что свою собственную жену в короткой юбке я не просто обожаю, я хочу ее… И, желательно, чтобы она отдавалась мне снова и снова… всю ночь. Я все-таки надеюсь, что она не совершит такого же глупого поступка завтра и наденет что-то более… подобающее для получения знаний. Сейчас я не могу думать ни о чем другом больше, кроме того, как она поправляла свою юбку. Одергивала ее. Господи, кто их только придумал, эти мини? С ума сойду, честное слово! Божество… моя жена! Я уж молчу про ее ноги! Они сведут с ума любого, кто с ней знаком. Определенно, она захочет продемонстрировать этот наряд своему Дарио, этому лапочке, навязывающемуся со своей липовой дружбой!»

Глава 35

Но на следующий день, 18 сентября, Деметра пришла, как обычно, в джинсах.

«Удивительно», — подумал Декьярро, — «Она больше не хочет меня соблазнить?»

Но глазки жена ему строила, не переставая. Ему даже показалось, что у нее заболели глаза. И она вновь заметила, что с ним заигрывает Элен. Декьярро как всегда не замечал ее, но Деметре казалось, что за этим стоит попытка что-то скрывать.

«Как она может ему не нравиться? Она такая хорошенькая! И всегда веселая. Мужчин привлекают женщины, у которых всегда хорошее настроение».

Дома она ехидно заявила:

— Поклонницу завел? Она тебе подходит. Ей нравятся невысокие мужчины.

— Кто тебе сказал? — спокойно спросил Кьярро.

— Что, уже заинтересовался? А ты не тушуйся — я тебе позволяю абсолютно все!

Декьярро отступил, потрясенный. Он и не подозревал, что у жены в лексиконе есть такие слова, как не тушуйся.

— Ее взгляд поведал мне многое. Она в твоей власти!

Хотел бы Декьярро назвать ее шутливо дурочкой и на этот раз, да не осмелился. Ситуация изменилась. Пришлось бы в ответ напомнить ей о Джордже, а это было некрасиво. Он понимал, что нельзя вечно напоминать жене, что количество ее поклонников превышает все допустимые нормы. И хуже всего было то, что их число неумолимо растет.

Декьярро не придумал ничего другого, кроме как подойти к ней и взять ее руку. Деметра в гневе отдернула ее.

— Не прикасайся ко мне! Вчера я подумывала о том, чтобы простить тебя, но сегодня…

— А что случилось сегодня?

— Ты что, меня не слушаешь? Элен меня нервирует!

— Джордж, между прочим, тоже.

И ведь он знал, что ссоры всегда этим заканчиваются. Взаимными упреками. Деметра и обозлилась.

— У меня не было мужчин… до тебя.

— Какая жалость! Зато сейчас у тебя блестящая возможность наверстать упущенное!

Естественно, Декьярро тут же получил по лицу. Хотел бы он попросить прощения, но ее пощечина говорила о том, что она все еще к нему неравнодушна. И это ему польстило. Но он из чувства самосохранения приберег эти мысли про себя. Прощение ему хотелось бы получить при жизни и в добром здоровье. Он слышал от многих людей, на что способны разъяренные женщины. Он просто ушел в другую комнату.

«Трус!» — злилась Деметра.

Ей не хотелось признаваться самой себе в том, что она хотела, чтобы муж встал на колени и попросил у нее прощение. В расстроенных чувствах она села за компьютер и проверила свою электронную почту. Когда у женщины не ладится с одним мужчиной, на горизонте незамедлительно появляется другой. Так было и на этот раз. И этих других было даже два. Дарио и Джордж. Имена начинались на ту же букву, что и ее имя, и имя мужа. Может, это была судьба? Как сказал на свадьбе организатор праздника: «В день, когда Вы оба родились на свет, Бог уже знал, что соединит вас в один из дней». Это было пафосно, но красиво.

Ей пришло письмо от Дарио.

 «Кого там любит Кареглазка?»  Март 2012 г.  Кого там любит Кареглазка  В туманной темноте ночей?  За кем следит она с опаской  При свете пламени свечей?  В кого там влюблена она,  Кому же дарит восхищенье,  Желанием напоена,  Стеснена в груди томленьем?  Кого богиня любит страстно,  Пред кем снимает свою маску —  Становится сама собой —  Кто ж этот чувственный герой?  Кто обещает наслажденье,  Любви и страсти упоенье?  Кто дарит счастье без возврата,  Оправдываться перед кем не надо  В неидеальности своей?  Не прикрывать своих очей  И в робости не признаваться,  С годами вовсе не меняться,  Казаться всех ему милей!

Что-то подсказало ей, что эти стихи — о ней. Разумеется, ей стало интересно, кто же их написал. И она задала простой вопрос: «Кто автор?» Дарио и ответил просто: «Я. Это, не поверишь, моя проба пера». Она написала: «С ума сойти! Это надо непременно напечатать. Это ведь… обо мне ты написал?» И получила ответ: «О тебе… и о Декьярро. Правда, похоже? Это Ваша любовь… Красивая, божественная. Необыкновенная. А я умею проигрывать. Правда».

Деметра постеснялась писать ему дальше. И он прекрасно понял, что ей его жаль и все такое.

Вечером, когда Деметра, против обыкновения, уснула раньше мужа, он открыл ее электронную почту. И прочел стихотворение и их дружескую переписку. Через которую четко и ясно прослеживалась его любовь к ней.

«Ей его даже жалко. Надо же! Стихотворение прелестное. Я и не предполагал, что у него откроется такой талант. Честное слово, каменное сердце бы дрогнуло!»

Глава 36

23 сентября, в день очередной лекции по экологическому праву Деметра все еще не теряла надежды отомстить мужу за Элен. И с явным злорадством надела рыжий костюм. И села в машину к Дарио, который ее, как обычно, подвозил до университета. Дарио был изумлен ее новым внешним видом, если не сказать, шокирован.

— Доброе утро. Это мое стихотворение на тебя так подействовало? Или ты решила доказать Декьярро, что ты, как и прочие, за мир во всем мире?

Деметра улыбнулась.

— Умеешь ты шутить.

— Кажется. С чего это ты так… оделась? Правильнее было бы сказать, разделась, но это неважно.

— Это важно. Я собираюсь произвести впечатление.

— А! На Декьярро. Я понял. Мне казалось, он и так бесится от ревности. Теперь ты хочешь доказать ему, что нет дыма без огня. Ясно.

— Ничего тебе не ясно! У этого… есть поклонница! Ненавижу этого придурка!

Дарио откинулся на сиденье и расхохотался.

— Тогда ты выбрала правильный наряд. Как только ты войдешь в аудиторию, твой брак развалится.

— С чего это? — удивилась Деметра.

— Наверное, потому, что ни один мужчина в мире не способен игнорировать голые женские ноги… такой длины и красоты. Кстати, у меня есть связи в модельном агентстве. Могу устроить. Ну… это на случай, если у Декьярро не такое доброе сердце, как ты ожидала. А так и произойдет. Он тебя выгонит из дома. Но без работы ты явно не останешься. Перспективы то блестящие!

— Если не замолчишь, я…

— Ничего ты не сделаешь. Юбку можешь не поправлять. Это бессмысленное занятие.

— Что, правда, у меня такие красивые ноги?

— Я лучше уж промолчу.

— Молчание — золото.

— А то! Приехали уже. Юбку держи, а то твои ноги станут эффектным зрелищем для всего Нью-Йорка.

— Ты очень милый.

— Верно. Учти это смягчающее обстоятельство при вынесении приговора.

— Я собираюсь тебя приговорить? — удивилась Деметра.

— Твой муж, милая. Именно он.

На лекции Декьярро поразил свою жену. Увидев, что она не устояла перед соблазном очаровать своего нового поклонника, он грубо обратился к Джорджу:

— Стеснительный ты наш! Выбирайся из своего угла! Парни, подобные тебе, должны сидеть с себе подобными…

Он хотел добавить «недоразвитыми», но побоялся, что жена ему этого не простит. Она всегда была добрее к своим поклонникам, чем к нему самому. Тем не менее, Джордж оказался достаточно сообразительным и понял намек. И внутренне вспылил.

— Ну-ка покажи, что ты написал. Это что за бананы? Ну и почерк!

Все это он произнес крайне язвительным тоном. И, наконец, отошел от их стола.

— Мистер Римини меня поразил. Я и не знал, что он такой злой. Зачем он поставил тебя и меня в неловкое положение? — спросил удивленный и испуганный Джордж.

— Думаю, всему виной моя короткая юбка, — спокойно ответила Деметра.

— Его жена не носит короткие юбки?

— Очевидно, меня он любит больше, чем свою жену.

Джордж помрачнел. Ревность терзала его душу. Декьярро же думал о том, кого из ее поклонников он ненавидит больше. Дарио был красивее, а Джордж моложе. И дома находился еще Серджо, их домработник.

Глава 37

В пятницу на валеологии вместо молодой девушки — преподавателя неожиданно пришел Декьярро. Деметра решила, что с него хватит, и оделась обычно: джинсы и футболка.

— Я проведу у Вас лекцию «Взаимоотношение полов».

— Сегодня нам везет, — улыбнулась довольная Элен.

Деметра в этот момент решила для себя, что объявляет мужу настоящую войну без права на перемирие.

— Лекцию я хотел бы провести в виде диалога. Как Вы на это смотрите? Любит ли кто-то из Вас разговаривать с преподавателем?

— Я люблю разговаривать с преподавателем. И я смотрю на это положительно. А взаимоотношение полов — это непросто. Какое первое качество, присущее современному мужчине, должно быть? — спросила Деметра, встав со своего места.

Джордж попытался было ее одернуть, но она, не обращая на него внимания, сама же дерзко ответила:

— Материальное положение. Женщине необходимо растить детей и заботиться о них. И если Вы, мистер Римини, со мной не согласны, Вам не стоит ухаживать за чужими женами. Преподаватель едва ли в состоянии найти средства, чтобы прокормить свою!

Все онемели. Никто не ожидал от нее такой смелости. Впрочем, она и сама не ожидала. Она рассчитывала позлить Декьярро, намекнуть ему на то, что ее интересуют только его деньги и заодно дать ему понять, что хочет детей. Ну, не прямо сейчас, конечно.

Декьярро воспринял ее выпад так, как следовало. Элен выводила ее из равновесия. Его нисколько не раздражало, что у него такая ревнивая жена. Ему хотелось лечь с ней в постель, вот и все. Как же еще успокоить ревнивую жену и успокоиться самому? Джордж почти все время занимал ее время и делал попытки взять ее за руку. Декьярро обещал, что это научит его быть прелестным мужем и любовником, но пока у него что и получалось делать прелестно, так это ревновать.

— А я думаю иначе, — возразила елейным голосом Элен.

— Мужчина должен быть щедрым, добрым, сильным, умным. Ну, и симпатичным. Обратите внимание на мистера Римини, девушки: у него все эти качества есть!

Декьярро боялся поднимать глаза на жену. И думал, идти ли ему домой, или переночевать у Дарио. Тот, хоть и влюблен в Деметру, в этой ситуации будет на его, Декьярро, стороне.

— Еще он должен быть хозяйственным. Если он умеет готовить дичь, ему цены нет!

Деметра явно намеревалась не просто дразнить его, а свести с ума решительно и абсолютно точно.

— Готовить он должен так вкусно, что пальчики оближешь!

Декьярро прикрыл глаза. Он вспомнил день их свадьбы, этот разговор и ее предложение облизать его с ног до головы.

— Однако, если у него нет на это времени, он может нанять домработницу. Были бы деньги. Главное, чтобы служанка была не мужского пола. Как показывает практика, мужчины всегда неравнодушны к симпатичной хозяйке дома.

Декьярро взбесился. Эти ее поддразнивания сделали свое дело: ему хотелось ее задушить. И заодно Серджо. Декьярро совсем не нравилось ревновать. И в этом он тоже боялся признаваться жене. Вдруг она тогда подумает, что он не хочет становиться нежным, милым, чувствительным мужем, а, следовательно, идеальным. И разлюбит его. Сейчас-то любит, если ревнует. Ей кажется, что Элен симпатичная и стройная блондинка, которая положила на него глаз. Ему казалось другое. Что она тощая и наглая дура. И ему, честно говоря, было плевать на Элен. Но на Деметру то нет! Поэтому приходилось терпеть издевки жены, на которые толкала ее Элен.

— А теперь о женских качествах, — сказал Декьярро.

— Женщина, как считают мужчины, должна быть красивая, сексуальная, нежная… — и он выразительно посмотрел на жену.

Своим взглядом он хотел дать ей понять, что считает ее как раз такой. Но Элен и здесь все испортила.

— Прямо, как я! — сказала она с вызовом.

Деметра сверкнула глазами в сторону мужа. Он инстинктивно втянул голову в плечи. Джордж заметил это, и на сердце его навалилась тоска. Их преподаватель по уши влюблен в Деметру, что бы она ни делала и не говорила. Он ее боится, а это верный признак любви.

— И еще она должна любить детей. Своих, конечно. Я, к примеру, равнодушна к чужим детям. Они не вызывают у меня бурного восторга. Но ради своих я бы пошла в огонь и воду!

Декьярро подумал совсем не то, что она ожидала. Он решил, что она просто дразнит его. Мол, в постель не допущу, а так у нас были бы дети. Мужчина гордится своими детьми, рожденными в браке и от любимой женщины. Она как бы намекала ему, что пора бы попросить прощения, упасть на колени, например. Но он боялся Деметру. Она была так прелестна в своей роли униженной и оскорбленной и так хороша в роли преподавателя, что у него все слова застревали в горле.

— Итак, все со мной согласны? — продолжала Деметра социологический опрос.

— Конечно, — тепло улыбнулся ей Джордж.

— Меня удивило, что никто не назвал понимания, ведь без понимания даже с деньгами не проживешь счастливо.

— Я с тобой согласен. Садись, — предложил ей Джордж и коснулся ее руки.

Она села.

— Занятие окончено, — сказал Декьярро.

— И никакой благодарности за помощь, — шепнула Деметра Джорджу.

— Оставь ты его. Он не ожидал, что ты так умна и уверена в себе.

— Ничего подобного. Я просто ревнива.

— А! Тебе не нравится Элен? — неприятно удивился Джордж.

— Если тебе она нравится, дружбы между нами быть не может, — сурово ответила Деметра.

Весь лекционный зал встал и начал готовиться к выходу. Джордж же встал, обнял ее за плечи и счастливо рассмеялся.

— Что, и меня ревнуешь?

— Разумеется. Ты же мой друг. Тебе должна нравиться только я, — она убрала его руки.

Декьярро внимательно смотрел на них.

«Он постоянно ее трогает, обнимает даже. Ей это, судя по всему, приятно. Мне-то нет! Могла бы и о моих чувствах подумать! Сегодня же ней поговорю! Так больше не может продолжаться!»

Вечером Декьярро решительно подошел к ней.

— Деметра, давай поговорим. Что ты думаешь обо всем этом?

— О чем конкретно? — не поняла она.

— О наших отношениях. Сегодня ты всех поразила, Деми.

— Никого я не поразила. Хотя нет, почему же? Твою Элен.

— Она не моя, — отрезал Декьярро.

— Ну, как же? Ты же у нас щедрый, добрый, сильный, умный… Что там еще? Ах, да! Симпатичный.

— Ты сказала мне то же самое при нашей первой встрече.

— Вот именно. Ты гляди, а? Все замечают. Это становится традицией: раздавать тебе авансы на первом свидании.

— У нас с тобой не было свиданий. Ты на сегодняшнем занятии была великолепна.

— Правда? И какая моя роль произвела на тебя самое сильное впечатление?

— Будто ты не знаешь! — закусил губу Декьярро.

— Нет.

— Роль подруги Джорджа, какая же еще?

— Неужели? И в чем она заключалась? Мне казалось, мы просто общались.

— Вы обнимались. Он тебя обнимал.

— Ах, это!

— Зачем ты надо мной издеваешься? — Декьярро начинал терять свое кажущееся железным терпение.

— А ты? И в чем заключается мое издевательство над тобой?

— Ты поощряешь Элен.

— Я?! Она сама выискивает способы быть ко мне ближе! — выкрикнул он нечаянно.

И пожалел о своих словах.

— Уходи, — тихо попросила Деметра.

— Что ты сказала? — не понял Декьярро.

— Уходи, пожалуйста. Сейчас я не хочу тебя видеть.

Декьярро вздохнул и ушел в другую комнату. И позвонил Дарио. Тот ответил на звонок.

— Привет, Кьярро. Я тебя слушаю.

— Я приеду? Мне необходимо поговорить с тобой.

— Конечно, — удивился Дарио.

«Неужели у них с Деми произошло что-то из рук вон выходящее? Деми бы его простила… в любом случае. Какой грех он совершил? — думал Дарио в эту минуту.

Декьярро приехал к нему. Дарио открыл дверь и произнес:

— Честно скажу, ты меня удивил. Что случилось?

— Я зайду и расскажу.

Дарио пропустил его. Декьярро сел на банкетную табуретку. Дарио нравились вещи, производящие впечатление.

— Итак? — спросил Дарио друга.

— Деми не хочет меня больше видеть.

— Ничего себе! На это должна быть веская причина. Что же ты натворил?

— Не я! Одна студентка меня преследует. Вернее, так Деми кажется.

— А что кажется тебе?

— Что она дура, вот и все. И нарочно злит мою жену.

— Зачем?

— Развлекается, возможно.

— Ага. Деми упоминала, что у тебя появилась другая женщина.

— Никого у меня нет, кроме жены.

— Замечательно. Рад за тебя. Так что ты от меня хочешь?

— Деми меня ревнует, — упавшим голосом сообщил Декьярро.

— Я что-то не пойму, тебя это раздражает, что ли?

— Нет.

— Тогда что же?

— Ты должен объяснить ей, что меня не надо ревновать. Я этого не хочу.

— Мне казалось, любому мужчине на твоем месте было бы лестно, если бы его ревновала собственная жена, тем более, такая красавица. Так почему ты против?

— Не знаю. Я чувствую себя виноватым. Мне жаль ее. Она не заслуживает таких страданий. Да и я не стою таких страстей.

— С ума сойти! Ты абсолютно чокнутый, Кьярро! — Дарио рассмеялся.

Но в душе ему хотелось плакать. Он смертельно завидовал другу и бывшему вице-президенту компании «Золотая осень». Почему она ревнует мужа? Разве он заслужил такую любовь?

— Я бы на твоем месте был счастлив.

— Я не хочу быть ни на чьем месте. Меня и свое вполне устраивает. Я им доволен. У нее есть ты, есть Джордж, есть Серджо, наш домработник. Она его, кстати, не забыла, как бы не притворялась в обратном!

Дарио опять рассмеялся.

— И как она тебя терпит? Ты абсолютно невозможный друг. Что ты ей посоветовал, когда увидел ее… в короткой юбке?

— Я сказал, что ее брак развалится, если она не остановится и будет продолжать выводить тебя из равновесия.

— Неужели?! Тебе же это на руку! — язвительно произнес Декьярро.

— Нет, хоть ты мне и не веришь. Она все равно не выйдет за меня замуж, так зачем мне портить Ваш брак? — пожал плечами Дарио.

— Со всех сторон ты прямо белый и пушистый, — рассердился Декьярро.

— Чепуху ты городишь! Я обычный человек. Что мешает тебе попросить у нее прощения?

— Я боюсь. Она не простит меня.

— Я бы на твоем месте сделал как минимум 1000 попыток.

— Спасибо за совет.

— По-моему, ты за этим пришел.

— Да. У меня никого нет. А у Деми есть Вы, ее поклонники. И она не допускает меня в свою постель.

— Правда?! — Дарио расширил глаза.

— Перестань изображать из себя дурачка! Находиться в неведении в таких вопросах для тебя — маловероятно!

— Мне Деми об этом не говорила.

— И о Джордже не говорила? — прищурился Декьярро.

— Да я сам видел его… их вместе. Ну и что? Ничего такого в нем нет.

— Молодость.

— Совершенно верно. Симпатичный, конечно.

— И в Деми влюблен… безумно.

— Ты заметил, что она его поощряет?

— Еще бы! Меня хочет позлить. Представляешь, дома со мной почти не разговаривает, а в университет выпендрилась и нашла время поздравить меня с днем рождения!

— Ого! А ты что? — полюбопытствовал Дарио, улыбаясь одними глазами.

— Что я? Кругом же уши… Студенты эти! Я ее пригласил в гости… в следующий раз.

— Обалдеть! А она что?

— Застеснялась почему-то и ушла.

— Ну, ее можно понять. Она твоя студентка, ты ее муж, а кругом любопытные. Может, о сексе подумала.

— Что?! — изумился Декьярро.

— Только подумала. Но осуществить то не решается. Кстати, я скажу тебе, почему так случилось.

— Как — так?

— Почему Деми вдруг решила повременить с… интимными отношениями.

— И почему же?

— Она обижена тем фактом, что ты решил следить за ней без ее ведома.

— За ней и следить то особо не приходится! Джордж — очень милый парень и поддерживает ее во всех ее начинаниях.

— А Деми как-то призналась мне, что самый милый парень из всех, кого она знала — ты!

— Ничего подобного!

— Будто ты стремишься стать для нее идеальным мужем. А ради этого разрешаешь ей общаться с друзьями. И при этом неважно, какого пола.

— Кажется, я погорячился.

— Да нет, все нормально. Мужчина скажет что угодно, лишь бы добраться до женских трусиков. Так говорят.

— Деми нужен другой мужчина. Ей нужен ангел. Я не соответствую ее представлениям об идеале.

— А она… тоже так думает?

— Нет, конечно. Она меня оправдывает. Считает, что я какое-то безгрешное, неземное, нереальное существо.

— Она вышла за тебя замуж. Женщины редко разводятся, если чувствуют, что их любят. Возможно, Вам стоит завести ребенка. Тогда она успокоится и переключит свое внимание на него.

— И как это сделать, если мы даже не спим вместе?

— Думай. Для этого человеку дана голова.

— Благодарю, — иронично усмехнулся Декьярро, попрощался и ушел к себе домой.

Деми не было дома. И она даже записки не оставила.

— Замечательно, — буркнул Декьярро, — И как я должен ложиться спать, если моей жены нет дома?

Деми не пришла ночевать домой. Декьярро ждал ее терпеливо до 3 часов ночи, но потом голова его упала на подушку и он уснул.

Глава 38

В субботу у него занятий не было, и он проснулся в 10 утра. Деми, очевидно, так и не приходила.

«Наверное, в университете» — решил муж.

Он позвонил ей на сотовый, но она не ответила. Он в душе основательно дергался, но поделать ничего не мог. Деми явилась в 16.00 ч.

— Где ты была? — строго спросил ее муж.

— В университете.

— А потом? Я в курсе, что по субботам у Вас занятия до 12.30 ч.

— Ходили с Джо в кино, — нехотя ответила Деми.

Ей неприятен был этот разговор. После ссоры с мужем она обрела некоторую независимость, и она радовалась свободе.

— На последний ряд, места для поцелуев? — с сарказмом спросил муж.

Деми не знала, что ответить и молчала. Ей не хотелось накалять отношения.

— Где ты была вчера? — Декьярро не собирался сдаваться.

— У Джули, — просто ответила Деми.

— Позвонить нельзя было? Я беспокоился.

— Теперь у тебя новая пассия. Беспокойся о ней, пожалуйста.

— Что это значит? — он подошел ближе и взял ее за руку.

— Вчера ты оставил на столе свой сотовый, — она попыталась отдернуть руку.

— Ну и что? Если ты будешь продолжать вырывать руку, я тебя поцелую.

Деми онемела от такого нахальства. Она всеми силами старалась заставить себя прийти в бешенство, но вместо этого пришла в смятение. Муж ее взволновал своим смелым заявлением о своих правах на нее. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее.

«У меня совершенно нет силы воли! Перестань смотреть на него нежным взором! — приказывала она себе.

Но у нее не получалось заставить свой мозг прийти в себя.

— Тебе пришло сообщение… от Элен.

Декьярро от неожиданности выпустил руку Деми.

— Откуда она знает мой номер телефона?

— У меня только одна версия: ты продиктовал его ей.

— Деми… это… неправда! Возможно, она прочитала мой номер на сотовом, когда я выходил на перемену.

— Из этого же следует… что она тобой интересуется!

Она была так сумасшедшее красива и сексуальна, когда ревновала! Но Декьярро не позволял себе даже думать об этом. Все равно из этого бы ничего не вышло.

«Я ему… противна!» — ужаснулась Деметра.

— Деми, признайся, что ты влюблена в меня! Ты беспокоишься о себе (ревнуешь).

— Могу со всей ответственностью заявить, что это чепуха! Говорят, родится ревность от любви. Необязательно. Последнее время ты стараешься показать себя с лучшей стороны. Выходит, ты влюблен в Элен?

— Нет.

— Тогда что же? Или ты ревнуешь меня потому, что я моложе тебя? Но тогда ты тоже не любишь меня. Это даже не эгоизм. Не знаю, что это. Таким образом, прежде чем городить огород и выглядеть смешно, достаточно понять, что в жизни всякое бывает.

— Ты, выходит, меня больше не любишь?

— Я не знаю. Все изменилось в наших отношениях. Наша любовь не выдержала такого ничтожного испытания!

— Фильм то интересный смотрели? — спросил Декьярро, затаив дыхание.

«Если уж он при мне держит ее за руку, там, в кинотеатре, он, тем более, вышел за все рамки дозволенного!»

— Жизнь интереснее, Кьярро.

— Как давно ты так меня не называла!

— Кажется. Я слишком рано вышла за тебя замуж. Поторопилась я…

Декьярро впал в ступор. Похоже, с каждым днем они все больше отдалялись друг от друга.

Глава 39

В понедельник Элен решила строить глазки Декьярро. Он не обращал на нее никакого внимания. Он смотрел на Деметру. Она была в темно-сером платье в стиле «Беби-долл» с короткими рукавами. И платье само было выше колена. Деметра занималась лабораторной. Декьярро все время посматривал на жену и даже осмелился назвать ее красавицей. Деметра раньше всех закончила работу, и Декьярро воспользовался случаем, чтобы ее проверить. Потом он неохотно, печально произнес:

— Можете идти.

Декьярро был одет в белый свитер и светлые брюки. Он был очень красив, просто душка. Но Деметра заставила себя быть холодной.

На следующий день Деметра пришла со второй подгруппой, чтобы успеть сделать побольше в ЛПЗ. Когда все уходили, Деметра дописывала таблицу и задержалась. Осталась один на один с мужем. Разумеется, он не мог не оценить этого. Сначала он стоял спиной к жене, поскольку не знал, что она здесь одна. Потом он почувствовал ее недовольный взгляд, обернулся и вздрогнул всем телом. Деметра сказала интеллигентно, чуть слышно:

— До свидания.

Он ответил еще тише, но с большим чувством:

— До свидания.

Домой Декьярро не поехал. У него была назначена встреча с Дарио в офисе. Когда они закончили с документами, Дарио решил его утешить напоследок.

— Не отрекаются, любя. Ты ведь уже сделал не один шаг к примирению. Таких попыток тебе придется совершить еще много. Одно я тебе советую: не торопись. Иди к цели медленно, но верно. Она растает. Она же женщина! Настоящая женщина. Тебе льстит, что она ревнует тебя к Элен. А ради Бога! Те, кто счастливы (а ты даже от такой малости сияешь!), живут дольше — это все знают. Пока!

И они разъехались по домам. Деметра все больше отдалялась от мужа, да и Дарио она запретила ее подвозить. Джорджу теперь полагалась эта привилегия. Конечно, он был страшно рад и горд.

Вечером Деметра получила новое письмо и от Дарио. Вот что написал ей ее друг по электронной почте:

— Желаю удачи тебе и твоему мужу. Желаю поскорее сменить гнев на милость. Разве можно с мужчинами не помириться? Не стоит страдать так долго в гордом одиночестве. Кьярро тебя любит, хоть он и дурак. Зато смешной дурак. Есть, на что посмотреть. Чао, строптивая красавица!

Деметра в гневе написала ему ответ:

— У Элен, между прочим, есть его номер телефона. И он, видите ли, понятия не имеет, как так получилось! Да, он дурак. Дурак, что женился на мне. На свете столько одиноких и при этом красивых женщин!

И получила ответ:

— Еще раз здравствуй, жизнь моя! Как бы я хотел оказаться на месте этого олуха! Знаешь, как Элен достался его номер телефона? Да элементарно! Он оставил его, то есть свой сотовый на столе, а Элен позвонила с него на свой телефон. Вот и все. Раз и готово. Неужели ты не понимаешь таких простых вещей, любимая? Он, конечно, дурак, что женился на тебе. Потому что у тебя есть не только он. У тебя есть я. Ты же любишь его где-то % на 60. Остальные 40 принадлежат мне. Так, моя кошечка?

И получил ответ:

— Ну, ты и нахал! А за историю с Элен спасибо. Очень познавательно. Теперь ты считаешь меня дурой, правда?

— Неправда, — писал ей Дарио, — И ты это должна знать, как никто другой. Я считаю тебя божественно красивой. Элен просто завидует тебе. У тебе поклонников более, чем достаточно. И целых два мужа. Один из них настоящий.

— Сумасшедший ты, — отвечала ему Деметра, — Что, если Кьярро прочтет нашу переписку? Что он подумает?

— То, что всегда думают мужья: ничего хорошего. Пусть читает. Ты лишила его любви и… ласки, так что ему остается?

— Откуда ты знаешь об этом?

— Он приходил и рассказал мне все.

— Да как он посмел?! — рассердилась Деметра.

— Ябеда несчастный!

— Не злись. Открою тебе секрет: мужчины не умеют жить без секса.

— Мой Декьярро…

— Не такой, да? Если бы он был другим, он бы на тебе не женился.

— Я сказала ему, что зря вышла за него замуж.

Дарио не стал отвечать по почте, а позвонил на сотовый.

— Что, серьезно?

— Да. И теперь жалею. Зачем я его обидела, Дарио?

Декьярро в другой комнате понял, что она разговаривает с Дарио. И стал прислушиваться.

— Нечаянно. Так бывает даже тогда, когда любишь кого-то.

— Мне стоит попросить прощения?

— Не стоит.

— Но… как же тогда?

— Он прости тебя… давно. Он ведь тебя любит.

— И я люблю его. Но… пока не в состоянии простить.

— Время лечит. Придет и твое время. Пока, Деми.

— Пока, Дарио.

Декьярро заснул поздно. Сначала он зашел на электронную почту жены и прочитал все ее и его сообщения. И сделал для себя выводы, что Деми все еще любит его, Декьярро, и, кажется, терзается мыслью, что зря обидела. Не это ли они так трогательно обсуждали по телефону? Тогда, выходит, Дарио ей позвонил, а не она ему. Это утешает. Но и заставляет ревновать одновременно. Он позвонил ей, как только она бросила зов о помощи. И, очевидно, помог ей, раз она почувствовала себя лучше и даже смогла уснуть. Что ж тут скажешь? Друзья для того и существуют. Как говорится, любовники, помогайте женам своих друзей — это отличный повод для развода. Приз за проделанную работу прилагается. В элегантной упаковке.

Глава 40

На следующий день на ЛПЗ по экологическому праву Декьярро все еще не мог простить жене вчерашнего разговора с Дарио. Лицо у него было зеленоватого оттенка. Он явно был не в духе. И сыпал язвительными замечаниями. Студенты узнали его с новой стороны. Они списали друг у друга работы. А так как многие из них были иногородние и проживали в общежитии, Декьярро спрашивал:

— Вы что, в одной комнате живете?

Даже Паоло, неизменный кавалер Кати, себя ко всем приплюсовал. В конце подошла Деметра и Декьярро холодно ответил:

— А это Вы, миссис Валенсия?

Сказал, что работа выполнена неправильно и поставил «4» за контрольную неделю. И даже не попрощался с женой.

«Я ему этого никогда не прощу!» — подумала Деметра сердито.

Она даже заболела от обиды. Начался кашель, насморк, слабость и повысилась температура. Декьярро хотел о ней позаботиться, но она резко заявила:

— Ненавижу, когда суетятся вокруг меня! Это у меня от мамы. Иди на лекцию и строй там из себя умного и симпатичного преподавателя. Хоть одно хорошо: целую неделю не увижу твоего лица!

— Обиделась? — тихо спросил Кьярро.

Деметра и не думала отвечать.

— Значит, я обязан всегда ставить тебе отличные оценки?

— Я этого не говорила. Но мне казалось, я выполнила лабораторные лучше других.

— Твоя самая лучшая роль — моей жены. С ней ты справляешься блестяще!

— Это как понимать? — удивилась Деми.

И закашлялась. Декьярро подошел к ней близко, нагнулся над кроватью, взял ее руку и поцеловал.

— Буквально.

— Я даже приходила на дополнительные занятия для того, чтобы…

— … лишний раз меня увидеть, — улыбнулся Декьярро счастливо.

— Шутка такая, да? Я хотела побыстрее сделать лабораторные.

— Не хочешь признаться, что еще любишь меня? — испытующе посмотрел муж на Деми.

— Естественно, я тебя люблю. Это даже не подвергается сомнению. Так что там на счет моей миссии жены? Читал мою электронную почту?

— Да, — он кивнул головой и отошел на безопасное расстояние.

— Когда-то ты говорил, что Дарио всегда делает ошибочные выводы. Выходит, теперь твоя очередь?

— Все семейные секреты ему выложила, — сказал Кьярро мрачно.

— Беру пример с тебя.

— То есть?

— Ах, моя жена не выполняет супружеский долг! Так дело было?

— Нет.

— Нет?

— Я не жаловался, я просто… не выдержал и… В-общем, неважно.

— Для меня это важно.

— Действительно? Дарио уже должен был просветить тебя, что единственное, что мужчину волнует в браке — это секс. Я хочу тебя. Не преступление, нет?

— Конечно, нет. Но пока я не готова. Итак, что там с выводами?

— А что там может быть? Будь Дарио твоим мужем, ты бы не стала отлучать его от секса!

— Чушь какая! Это он тебе сказал?

— Нет. Он может только мечтать об этом.

— Право мечтать у человека никто не может отнять.

— Божественно красивая, значит? Все правильно. Красивая и счастливая любовь бывает только в романах. В жизни же все кобели на одну сучку, а все сучки за одним кобелем.

— Сучка — твоя Элен! — резко ответила Деми.

— Можешь к ней отправляться! Меня не будет целую неделю.

— Элен меня не интересует. Джордж будет по тебе скучать.

Деми не ответила. Декьярро ушел в университет. Неделя тянулась долго, ведь Деми не было в университете, но вот, наконец, и она кончилась. На очередное занятие в понедельник Декьярро пришел зеленый и мрачно-ядовитый и говорит:

— Вот Вам методички — делайте экологическое право.

«Ну, сейчас! Разбежалась! Ты мне, возможно, зачетку запортил, а я буду твою работу паршивую делать? Вот возьму, и сделаю раньше всех все работы, и что ты тогда скажешь? — думала выздоровевшая и полная сил и ненависти к манере мужа вести занятия Деми.

В среду Деми услышала от мужа вот что, когда он отмечал тех, кто отсутствует:

— Миссис Валенсия? Где-то я Вас тут видел!

— Я здесь, — ответила Деми холодно.

«Совсем перестал меня бояться» — с удивлением думала жена.

Но она ошибалась. Декьярро боялся ее все больше и больше. Страшился, что она никогда его не простит. Зачем тогда жить?

Глава 41

Прошел месяц. Наступило 3 декабря, день рождения Джули, подруги Деми. Деметра пошла туда с мужем, блестяще разыгрывая вид, что у них с ним все хорошо. Деметра подарила Джули тигренка. У него был огромный недостаток: она хотела забрать его себе. Бабушка и мама Джули ухаживали за Декьярро. А он и рад был вести себя, как непристойная женщина. Деметре это было неприятно. Она сидела грустная. Ей казалось, что муж все видит и чувствует себя настоящим мужчиной.

Деметра после дня рождения подруги даже перестала разговаривать с мужем. А после 20 декабря, перед сдачей экзаменов, Деметра и Декьярро помирились. Вот как это произошло. В первый день сдачи зачета по экологическому праву Декьярро пришел в любимой рубашке Деметры — красной в клетку и с прической, которую Деметра про себя называла «Я у мамы лишний веник». Декьярро, разумеется, понял к этому времени, как сильно сердится на него жена и решил немного смягчить ее обиду. Он был в некотором смятении от того, что ему не удалось вести себя так, чтобы не давать повода для ссор. Раньше ему казалось, что это очень просто. Но в семейной жизни столько подводных камней, что их все обойти совершенно невозможно. Это даже такому старательному мужчине, как Декьярро, было не под силу.

Сначала на зачете Декьярро отводил глаза, но потом их глаза встретились. Декьярро осознал, что не сможет больше терпеть их молчание, что слишком любит жену. Он практически сдался. Он сказал:

— Валенсия — он всегда называл ее по фамилии — Вы идете сдавать зачет?

— Пока нет.

Но через два дня Деметра решилась подойти к мужу. Декьярро был уже готов к беседе с женой. Деметра пришла в его любимой бледно-желтой жатой кофточке без рукавов и завила волосы. Это окончательно добило Декьярро. Он не мог отвести взгляда от ее прелестной груди в белоснежном немецком бюстгальтере. Он произнес:

— Ну что, олимпиадница ты наша (с тех пор, как Деметра приняла участие в олимпиаде, он часто называл ее так)?

Декьярро полистал тетрадь жены, нашел ошибки и сказал:

— Ну, Вы перепишите дома (немой ответ). Это просто очень трудно сформулировали вопрос.

«Ты же сам его придумал и написал» — удивилась Деметра.

— Ладно, идите, до экзамена готовьтесь.

Деметра ушам своим не поверила. Всех остальных студентов он так долго лучше, заставлял переписывать. Джорджа он вообще изрядно потерзал. Если бы Деметра не вмешалась, он бы вообще не получил зачета никогда. Она подошла к Декьярро в тот день и сказала:

— Мистер Римини, почему Вы не ставите Джо зачет?

Прямо так откровенно и спросила. Да еще и назвала своего дружка Джо. Декьярро онемел от такой смелости, граничащей с наглостью. Нет, если бы она так за него беспокоилась, он бы понял, ему бы это даже понравилось, но просить за какого-то нахала! Это было выше его понимания. Он оглядел его с головы до ног. Да, симпатичный: темно-русые волосы, карие глаза. Ростом маловат, но Деметре не нравились высокие. И молоденький. Скорее всего, ей льстила его щенячья влюбленность. Он просто глаз от нее не отводил. И постоянно замечал, в чем она одета и как накрашена. Мог запросто спросить, а как этот блеск называется и сколько стоит, а какой тон или цвет. И при этом подытожить: «Тебе очень идет!» Декьярро казалось, что это совершенно немужское поведение.

— Он не сдал мне ни одной правильно сделанной работы.

— Советую Вам изменить свое мнение, иначе Вы об этом пожалеете.

Джордж запротестовал было, но Деметра одернула его резко:

— Ты еще тут будешь вмешиваться не в свое дело!

Джордж не понял. Почему это не его дело. Работы-то его! Но Декьярро-то все прекрасно понял. И поэтому сказал тихо:

— Давайте Вашу зачетку.

Джордж не стал долго раздумывать. Он сделал то, что от него требовалось: получил зачет. И Деметра успокоилась. Ненадолго.

А в день своего успешно полученного зачета Деметра поняла: любовь — дело тонкое. Она сворачивает горы. До мира было еще далеко, но перемирие состоялось. Теперь она хотя бы разговаривала с мужем. Декьярро вздохнул с облегчением.

На консультацию по экологическому праву Деметра пришла в новом, темно-синем, чернильном платье — майке без рукавов. Декьярро пришел в любимой одежде жены: прическа «Черти что и сбоку бантик!», темно-зеленом пиджаке, рубашке с узором.

«Лапочка такая! Душечка! Прелесть!» — подумала Деметра о муже.

Она уже перестала строить ему глазки. Ему и так тяжело приходилось. Декьярро объяснил некоторые непонятные вопросы и отпустил всех домой.

Глава 42

30 декабря состоялся экзамен по экологическому праву. Деметра зашла в первой семерке. Девушки решили подарить Декьярро шампанское и конфеты. Деметра им говорила, что ему это не понравится, но они не послушали.

— Своего Дарио контролируй. На два фронта успеваешь, — сказала ей обиженная Элен.

Декьярро в момент попытки вручения подарка насмешливо посмотрел на 6 девушек и сказал:

— Попытка дачи взятки должностному лицу?

Девчонки смутились. Деметре стало весело. Она подумала о том, что в характере ее мужа удивительным образом сочетается детская доброта, насмешливость, тонкость, горячность и ирония. Он смелый, как настоящий тигр и нежный, ласковый, как самый замечательный мужчина на свете. Теперь его новая профессия сводила ее с ума. Все велели Деметре первой брать билет.

— Почему это? — спросила Деметра.

— Потому что ты старше! — ответила Элен, желая унизить Деми в глазах Декьярро. Но Декьярро не обратил на это внимания.

Деметра взяла 3 билет: 1)Среды жизни в биосфере; 2) Численность. Выживаемость. Кривая численности; 3) Круговорот воды в биосфере. Она заняла очередь пятой. Первой отвечала Ирэн — «4». У всех был шок, ведь первым обычно дают поблажку. Олеся тоже получила «4». Следом за ней Хельга — «4» и Мэри Энн — «4». Наконец, идет Деметра и вся дрожит (хоть и знает билет и знает о связи между ними). Раскрывает рот и говорит:

— Среда обитания — это сообщество…

И вдруг Декьярро говорит:

— А Вы почему пришли? Я Вам уже оценку давно поставил — я же обещал отметить ваше участие в олимпиаде.

В голове у Деметры был туман и мысли: «Врешь! Все врешь! Это предлог! А зачем сразу не сказал об этом?»

А Декьярро ей:

— Вот видите, какой я коварный!

«Господи, я знала, что ты именно это скажешь, любимый! Ведь это твоя характерная черта — ругать себя, когда находишься рядом со мной!»

Декьярро продолжал:

— А Вы знаете, что недавно была еще одна олимпиада?

— Нет.

— Нет?

«Я что, олимпиадами так увлекаюсь, что ли? Я же ради тебя участвовала в ней, мой милый!»

— Мы выиграли.

— Молодцы! — Деметра не знала, что еще сказать, ничего умнее ей в голову не приходило.

Очевидно, Декьярро уже до ужаса хотелось прикоснуться к жене. Какой способ он избрал для этого, учитывая то, что Деметра его к себе не подпускала, и они были не одни? Мужчинам всем кажется, что они блещут (как они считают) остроумием. Деметру поразило очень сильно то, что он стал трогать под столом ее ногу. Она улыбалась, поскольку думала, что так бывает только в кино. И что так поступают только во всех смыслах испорченные мужчины. Но на Декьярро она за это совершенно не злилась. Он, скорее, вызвал у нее этим поступком восторг и умиление. Ей стало даже жаль его… совсем чуть-чуть. Этого было явно недостаточно для абсолютного прощения.

— Ну, так кто готовил-то? Мы же готовили! Не сочтите меня слишком скромным, миссис Валенсия! — и отвернулся, словно устыдившись своего хвастовства.

И даже в этом случае Деметра знала, почему. Он стеснялся. Она знала, что ее муж — самый очаровательный ребенок на свете. И никто в целом мире не понимал его прежде так хорошо, как она, и не видел в нем таких качеств, которые разглядела она.

Как Деметра была счастлива в этот день — не передать! Пришла домой — Декьярро еще был на работе — а дома Серджо организовал ремонт труб. Одного мужчину нанял пожилого, а другого — молодого и нервного. Молодой сразу положил глаз на Деметру и Серджо почувствовал ревность. Деметра ничего не заметила совершенно и поэтому не удивилась. Она не поняла, что имел в виду Серджо, когда спросил ее:

— На тебя чернорабочие всегда западают?

Молодой рабочий после обеда позвонил в дверь и говорит:

— Никого нет.

— Разве можно так шутить? — засомневалась Деметра.

— «Кто, кто там?» — передразнил он ее.

— Что за праздное любопытство? Здесь Нью-Йорк, мисс. Надо сразу оперативно открывать!

— Даже чернорабочие любят девушек с красивыми ногами в мини, чего уж говорить о твоем муже? Он счастливчик, что получил тебя, — заметил Серджо, когда рабочие все доделали и ушли.

Они сидели на кухне. Серджо пил чай и пытался завести разговор, а Деметра пила свою любимую холодную воду (Декьярро всегда ворчал, что ее пить нельзя, в ней полно микробов — в ответ она называла его «Дева чертова» и продолжала пить воду) и пыталась молчать.

— Ты никогда не хотела говорить со мной. Еще в колледже ты с первой встречи назвала меня тупицей, помнишь?

— Ты задавал дурацкие вопросы. Зачем ты спрашивал, как меня зовут?

— Я не знал, о чем с тобой говорить.

— В таком случае, лучше молчать. Молчание — золото.

— Молчащие не в меру женщины редко встречаются и наводят на подозрение, что с ними что-то не так.

— Со мной все так настолько, чтобы всерьез понравиться моему мужу.

— Вот как? И как же ты ему досталась? Он купил что-то в магазине, а в придачу дали приз — тебя?

— Нет, Серджо. Он завоевывал меня 1,5 года. Это очень красивая история.

— И кто же был его соперником?

— Дарио. Я любила его.

— Владелец компании «Золотая осень?»

— Уже нет. Ее владелец ныне — мой муж.

— Это что, получается, что он украл у Дарио компанию?

— Выкупил.

— Без его на то согласия? — прищурился Серджо.

— Да, так.

— Воровать красиво ради любимой женщины — это поступок. На женщин это всегда действует. Это после этого ты влюбилась в него?

— Вовсе нет. Я еще раньше сделала ему предложение.

— Что ты с-с-сделала? — поперхнулся чаем Серджо от неожиданности.

— Предложение Декьярро.

— З-з-зачем? — он все еще не мог оправиться от неожиданности.

— Он сбежал от меня в Вашингтон, а я вдруг поняла, что люблю его.

— Зачем же он уехал в Вашингтон?

— Дарио сказал ему, что мы теперь вместе.

— Это получается и Дарио влюблен в тебя?

— Да.

— С ума сойти! Ты прямо героиня романа! Самые лучшие мужчины сражаются за твою любовь!

— Мне достаточно моего Декьярро.

— Жаль, что ты меня больше не любишь.

— Наверное, тебя утешит сообщение о том, что я хотела выйти замуж за кого угодно как можно скорее?

— Почему?

— Чтобы забыть тебя.

— И каким образом это меня утешит?

— Ну, она же любила тебя долгое время. Ты натолкнул ее на мысль выйти замуж. Разве это не тешит твое самолюбие? — усмехнулся Декьярро, заходя на кухню.

— Ты уже здесь, Кьярро, — сказала Деметра.

— Где же мне быть, по-твоему? Я днем и ночью охраняю твое спокойствие.

Его улыбка была язвительной. Деметра еле сдержалась, чтобы не произнести в ответ: «Я тебя люблю». Не работали здесь его психологические советы о том, как вести себя с мужчиной и как отвечать ему достойно на такие вот выпады. Единственное, что ей хотелось — приободрить его. И у них так давно не было интима. При этой мысли она вздрогнула и Декьярро тут же это заметил.

«Интересно, что это может означать? Да что угодно! Деметра как-то признавалась мне, что мечтает читать мысли. Сейчас бы мне очень хотелось присоединиться… к ее мечте!»

— Я рада тебя видеть.

«Прекрасно. Именно это люди говорят всегда, отдавая должное вежливости. Господи! Как он смотрит на нее! А она смотрит на него как-то необычно… устало, что ли… Никогда не видел у нее такого взгляда. Даже на Дарио она смотрит иначе. В эти минуты в ее взоре проявляется интерес… хоть какой-то. А как она смотрит на меня? Вряд ли мне дано разгадать тайный смысл ее взглядов».

«С любовью я на тебя смотр. Я люблю тебя, Кьярро. Мне даже стало казаться теперь, что я влюбляюсь в тебя с той минуты, как ты предложил мне влюбить в меня Дарио. Это было бесподобно! Я никогда в жизни не встречала таких… отзывчивых людей. Все говорят, что ты сделал это из корысти, личного интереса, любви ко мне, чего угодно… Это не имеет значения. Я люблю тебя… за этот обман. Ведь я никогда прежде не получала таких чудных, изумительных и волшебных подарков… судьбы».

— Серджо, ты можешь идти.

Серджо вздохнул, встал и ушел домой.

— Жаль, что он не живет здесь, правда?

Деметра внимательно посмотрела на мужа.

— В самом деле, тебе нравится причинять себе боль?

— Еще как! Тащусь от этого!

— О! Да ты мне лжешь, оказывается! Нет, не так. Ты хочешь продемонстрировать мне, как тебе сейчас плохо. Чтобы я испытала чувство вины.

— Ничего подобного! — возмутился было Декьярро.

Деметра не стала спорить дальше. Она просто подошла к нему и поцеловала его в губы. Долго-долго. Декьярро никак не ожидал этого и совершенно не сопротивлялся. Наоборот, он обнял ее за талию и ответил на поцелуй.

«Сейчас спустит меня с небес на землю. Скажет, что никогда меня не простит…»

Деметра перестала его целовать. Декьярро, недолго думая, встал на колени.

— Я больше так не могу. Прости меня, моя любовь.

Он произнес эти слова с такой нежностью, что сердце ее словно остановилось.

— Сегодня ты был… неотразим, — сказала она вместо ответа.

— Помнишь: Декьярро все делает ради тебя?

— Одно из лучших воспоминаний в моей жизни, — серьезно ответила она.

— Зачем ты пригласил меня на экзамен? Ты мог бы сразу сказать, что я свободна.

— Хотелось тебя увидеть.

— Мм. Не просто увидеть, а заслужить мое восхищение!

— О, да! Разве тебе не понравилось мое блестящее показательное выступление?

— Я в восторге, ты же знаешь. Почему ты не встаешь с колен?

— Хочу прочесть тебе кое-что. Это по-настоящему заслуживает твоего внимания. Возможно, ты подумаешь, что стихотворение немного… откровенное. Впрочем, ты этого не заметишь. Мужская откровенность отличается от женской.

— Я тебя слушаю.

Декьярро развернул вчетверо сложенный листок бумаги и прочел вот что:

  «Завеса тайны»  Эротическое стихотворение  09.10.10 г.  20.00 ч.  А бугорочек ничего:  Завесу тайны он приоткрывает.  Имеет право тот сюда зайти,  Умело ключик тот, кто подбирает.  Какие здесь прелестные глубины:  Сады бордовых, бархатных,  Рубина цвета роз…  И тот, кто был здесь хоть бы раз,  Сто просьб неумолимо  Готов и на коленях вымолить всерьез.  Благоухает розы аромат, пьянит,  Надежду в рай попасть он обещает,  Сердца людей он манит и прельщает,  Меня притягивает, как магнит.  Сей чувственный подарок  Безусловно, ты нигде уж больше не найдешь,  И если уж вкусил,  Прошу тебя, ты никакой другой не трожь,  Иначе ни за что ты пропадешь!

— Что ты об этом думаешь? — на полном серьезе спросил ее муж.

— Я думаю, что ты сошел с ума. И ты об этом думаешь.

— Да, я сошел с ума. Я совершенно спятил от любви к тебе, Деми — кошечка. Не могу я больше обходиться без… секса. Ты — мое вдохновение, моя муза, мое счастье. Я люблю тебя. Я совершенно точно хочу тебя… до безумия! Сейчас ты шокирована моими словами, я понимаю. Дарио, наверняка, просветил тебя, что я обычный мужчина и однажды признаюсь в этом. Стыдно ли мне говорить тебе о своей страсти, своем желании? Безусловно. Но и скрывать, держать это при себе я больше не в состоянии. Я знаю, что ты не готова меня простить прямо сейчас. Но дай хотя бы… надежду.

— Разве я не дала ее тебе?

Декьярро все понял. Она имела в виду поцелуй.

— Ты — мой ангел! — сказал он страстно, вставая с колен.

— Я — твоя жена. Только и всего.

— Я грешник. Разве ты не считаешь, что то, что я делал на экзамене — грешно?

Она рассмеялась.

— Знаешь, нет. Когда я видела, как в кино это делают другие мужчины, мне казалось, что это… порочно сексуально, что ли. Но на тебя я вовсе не обижаюсь. Ты мой муж, тебе позволительно быть… слегка сексуальным в интимных отношениях. У тебя не было другого выхода.

— Был. Я мог держать себя в руках… целиком и полностью.

— Ну, не робот же ты, в самом-то деле! А ты постоянно намереваешься им стать. Ты просто считал, что тебе это поможет.

— Деми, ты меня слишком сильно любишь.

Он произнес это таким тоном, словно сам был в этом виноват и каялся.

— Ну, так и ты меня слишком сильно любишь.

— Просто… так не бывает. Меня нельзя любить.

— Некрасивый, неидеальный… Все слышала не раз и помню. У меня другое мнение на твой счет.

— Почему же ты не хочешь меня простить?

— Если ты будешь продолжать настаивать — я рассержусь.

— Тогда ставлю тебя в известность, что мне не по душе твое покровительственное отношение к Джорджу. К нему ты гораздо добрее, чем ко мне. Его ты ласково называешь Джо.

— Тебя я ласково называю Кьярро.

— Я твой муж, — надулся Кьярро.

— Ты очень милый! Тебя интересует, почему я хорошо отношусь к Джо? Он не следит за мной, в отличие от тебя.

— Вот такой вот я… неидеальный муж.

— Да. А Джо — идеальный друг. Он не лезет в мою личную жизнь.

— Если бы он туда полез — тебе бы пришлось приносить ему передачи в больницу! — резко ответил Кьярро.

Ох, он и рассердился! И показался ей еще более милым, смешным и… достойным ее любви.

— Злишься-то чего? Я просто объяснила суть вещей.

— Не нравятся мне такие вот… объяснения, — он продолжал дуться.

Деметра поцеловала его в щеку.

— Что, собираешься сказать, что Вы с Джорджем просто друзья? — ехидно поинтересовался Кьярро.

— Собиралась. Но ты не дал мне шанса!

— И не дам… ни единого шанса быть счастливой с кем-то другим. Ты будешь счастлива только со мной.

— Спасибо, Кьярро. Ты сводишь меня с ума.

— Видно, недостаточно сильно, — он вздохнул.

И ушел в свою комнату.

Глава 43

На следующий день было преддверие Нового года и Рождества. Деметра отпустила Серджо домой и готовила сама. Декьярро не знал, что ему понравилось больше: ее фирменные булочки с корицей и торт «Птичье молоко», или она сама в коротком изумрудном платье без бретелек. Не было ни Дарио, ни Джо, ни домработника. Они были одни. Можно было абсолютно безнаказанно любоваться ею. Но с тех пор, как он осуществил свою мечту стать настоящим мужчиной, он не хотел довольствоваться одним лишь кулинарным искусством жены. Ему хотелось обладать ею безраздельно: сердцем, телом и душой. Из всего этого она позволила ему распорядиться лишь сердцем. На все остальное ему позволялось смотреть и облизываться.

«Не стану я его прощать. Хоть мне и повезло так сильно, что его встретила. О таком, как он, я не смела и мечтать! Он — источник моего вдохновения. Я могу до него дотрагиваться, если отбросить природную скромность. Но пока не стану этого делать. В таком деле инициатива должна исходить от мужчины. Пока все хорошо. Лишь бы это длилось. Простила ли я тебя? Тебе, любимый, я прощаю все!!! Я люблю тебя! Мы с тобой родственные души. Я влюблена в твою ревность, твой юмор. Вряд ли ты догадываешься, как я могу любить. Только не надо преждевременной… страсти. Наша любовь обязательно разгорится вновь… но не сейчас».

Деметра уснула в 4 утра и увидела сон: идет Декьярро, а она к нему подходит и говорит: «Здравствуйте, мистер Римини!» Он обрадовался и говорит: «Мне как раз нужно идти по делам, а подходящей компании нет». И так они с ним постепенно разговорились обо всем, а потом Деметра попросила мужа: «Вы знаете, там небезопасно, можно взять Вас за руку?»

— Да, конечно, — и сам ей руку протягивает, обнимает ее за талию.

Они идут так долго и молчат. Декьярро только хочет что-то сказать, но не решается. Вдруг они видят на Ж/Д насыпи парней, Декьярро хватает Деметру на руки и убегает. Он бежит, а она дышит ему в ухо. Ну, разумеется, его глаза сверкают, но он молчит. Потом он говорит, что им надо расстаться, но обещает вернуться за ней. Тут к ней подходит Элен и говорит: «Ну что, заарканила? Декьярро никогда не будет твоим! Я его понимаю с полуслова, а ты — нет. Я знаю, что он скажет мне все, что собирался…»

И тут Декьярро ее разбудил. Ему не терпелось узнать, простила она его или нет. И по ее сердитым глазам он моментально получил ответ на свой вопрос. Деметру оскорбило присутствие в ее сне Элен. Она была убеждена, что это неслучайно. Выходит, Декьярро испытывает к ней какие-то чувства, пусть даже это не любовь, а сочувствие. С ее точки зрения, запрещено испытывать симпатию к девушке, которую она страстно ненавидит.

— Доброе утро, дорогая.

— У тебя есть девушка дороже меня.

— 17 февраля мы идем на спектакль «Летучая мышь». Хочешь подарить цветы своему кумиру, артисту этому? — спросил он ее вместо ответа.

Он ведь знал, что абсолютно сразит ее этим предложением. Она была влюблена в игру артиста музыкального театра оперетты Майкла Мехмета.

Она бросилась на шею мужу.

— Люблю тебя!

— Денег не жалко на цветы? Хотя, о чем это я? Могу провести тебя за кулисы. Все могу: познакомить тебя с ним, сфотографировать, узнать, где он живет.

— Сфотографироваться — согласна, но не надо ничего лишнего. Тебя люблю, глупый.

— Что это вдруг? Я не умею ни петь, ни играть.

— Ревновать-то умеешь! Для тебя этого достаточно.

— Ты чрезвычайно добра ко мне. Я этого недостоин.

— В тот момент, когда я согласилась стать твоей женой, милый, я сама стала решать. Чего ты достоин, а чего нет.

— Ты заботишься обо мне? Спасибо тебе за это.

— Не за что, любовь моя. Это всего лишь моя обязанность — заботиться о муже.

— Не считаю, что женщина должна быть связана обязательствами. Скорее, я обязан предоставить тебе полную свободу… выбора.

— Ты ведь не веришь в то, что говоришь?

— Верю.

— Врунишка ты! Но ты очень милый. На земле нет мужчин, подобных тебе.

— Мне казалось, твой Джордж… Он молоденький, симпатичный и… преданный друг. Так это говорится?

— Не знаю. Моя самая преданная подруга — Джули.

— Девушка? Даже не верится.

— Глупое ты существо, я люблю только тебя, — она поцеловала мужа в щеку.

— Меня любишь? До сих пор?! — очень удивился Декьярро.

— Я совершил много дурацких поступков, компрометирующих меня как мужчину и мужа.

— Да, знаю. И самый дурацкий из них — женился на мне.

— Мне казалось, это-то как раз самый здравомыслящий ход. Я не дам тебе от меня улизнуть.

— Я и не собираюсь этого делать.

— У тебя несколько очень милых друзей, которые каждый раз наталкивают тебя на подобную мысль.

— Вот как? Я не знала.

— Издеваешься? — обиделся Кьярро.

— Предоставляю это право целиком и полностью тебе.

— Когда у тебя экзамен по менеджменту?

— 7 января.

— В Рождество? Впрочем, это объясняется лишь желанием Дарио видеть тебя.

— Дата экзамена была согласована с деканатом. Тебе, как преподавателю, об этом известно.

— На данный момент мне известно лишь то, что тебе нравится придираться к Дарио. А ты обещал быть милым и терпеливым с моими друзьями. Забыл?

— Некоторая поправочка: твоими поклонниками. Давай называть вещи своими именами.

— Давай. Тогда, к твоему сведению: я не обещала быть милой с твоей неотразимой Элен.

— Да, я стремился быть милым с Дарио. Но, как оказалось, число твоих…э-э-э… друзей несколько… возросло. Я не был готов к этому так скоро.

— Тогда ты должен понимать, насколько я не готова к появлению… твоих поклонниц.

— У Элен это пройдет. Как только она поймет, что ей нечего ловить со мной, она оставит меня в покое. Но она может переключиться на Дарио. Дарио предпочитает доступных женщин. Его довольно долгое увлечение — блондинки.

— Ты же утверждал, что он изменится ради меня.

— Ты это помнишь? Удивительно.

— Ничего тебе не удивительно. Тебе просто неприятно, что у меня такая хорошая память. И еще тебе кажется, что у меня остались к Дарио чувства.

— Конечно, остались.

— Да. Одно лишь чувство: жалости. Ну и, пожалуй, чувство вины. Я порядком испортила его существование. Я лишила его возможности устроить свою личную жизнь.

— Напрасно ты так думаешь, милая. У него есть личная жизнь — ты.

— Кьярро, Кьярро… Ты когда-нибудь, однажды, простишь ему его влюбленность в меня?

— Да, возможно. Когда он уедет и оставит тебя, наконец, в покое.

— Я советовала ему это и не раз.

— Он не внемлет твоим советам, я полагаю.

— Ты прав, любимый.

Она встала с постели и пошла в душ. Декьярро отправился готовить жене и себе завтрак. Он и не догадывался, что жена считала его чудом и за это тоже. Дарио-то уж точно не стал бы готовить для нее. Он умел только ухаживать за женщиной одними глазами. Для семейной жизни этого явно недостаточно.

Глава 44

7 января Деметра надела красное платье с бантом на спине и перекрещенными широкими лямками, и отправилась на экзамен. Она накрасила глаза зелеными сверкающими тенями и тушью. Завиваться не стала. Просто распустила волосы. Декьярро внимательно смотрел и оценивал ее внешний вид и старание стать еще красивее, чем есть. Экзамен был с 9.35 ч. Дарио не очень-то любил рано вставать. И опоздал на 3 минуты. Боже, как Дарио на Деметру глянул-то! Дико и непонятно, будто не видел. Поздоровался с ней, уже открывая дверь. Подстригся и прикупил себе новый пуховик. Зеленый с черным. Оделся не менее дико, чем смотрел. В синюю тонкую кофту и зеленый пиджак, черные брюки с блеском на заднице.

«Где-то откопал эту кофту! Очевидно, на городской помойке! Там есть и не такие вещи!» — подумала Деми.

Пиджак Дарио позже снял и ходил, пугая студентов. Запускал по 8 человек. Студенты (парни) достали Деметру. Один, из параллельной группы, сказал своей спутнице:

— Я хочу с ней познакомиться.

— Иди, познакомься.

— Нет, не пойду. Слишком красивая.

Дарио слышал это. Деми, улыбаясь, подумала: «Точно провалит экзамен. Дарио отличается удивительной добротой и любовью к ближнему».

Второй парень (весьма симпатичный) сказал:

— Ты кого тут ждешь?

— У нас экзамен по менеджменту у мистера Элисиано.

— И у нас тоже. Минимум 3 часа еще ждать.

— Да ну, нафик! — улыбнулась Деметра.

С изменением социального статуса она научилась свободно разговаривать с мужчинами.

— Посмотри, нас много тут. Зачем тебе Дарио Элисиано?

— Он мой преподаватель…

— Это ее муж, между прочим, — вмешался в разговор Джордж.

Ему были не по душе нахальные заигрывания студента.

— Правда?! А, может, я подойду?

— Нет, — усмехнулась Деметра.

— Зачем он тебе? Он же старый и вообще…

Тут его красноречие приостановилось, поскольку он побоялся гнева мистера Элисиано.

— Ну и что? Мне его что, солить? — улыбнулась Деми.

Парень рассмеялся.

— С чего ты с ним флиртуешь? — утащил ее в сторону рассерженный Джордж.

— Инициатива была его, — пожала плечами Деметра.

— В девушке должна быть загадка.

— Скромность должна быть, — строго заметил Джордж.

— Ты считаешь, мне ее недостает? — удивилась Деметра.

— Во-всяком случае, в теперешней ситуации, в которой ты оказалась, она тебе не помешала бы.

— Учту твое замечание. Постараюсь стать лучше, чем есть.

— Ты и так лучше всех.

— Очень рада слышать это.

Вскоре Деметра отлучилась в туалет и на выходе оттуда видела Дарио. Он был с двумя девушками. Деметра закрыла дверь туалета. Дарио смотрел на нее восхищенно. Видно, оценил новое платье.

«Стремление стать еще красивее, чем есть, не прошло незамеченным».

Потом Деметра вновь ждала, когда запустят новую восьмерку. Спустя очень много времени Дарио вышел во 2 раз (первый раз он вышел и дико смотрел, пройдя мимо) и зашел в аудиторию № 308. Очевидно, курить.

«Нервы дают о себе знать. Старость приходит» — усмехнулась про себя Деметра.

И сказал студентам, ждущим восхождения на гильотину:

— Закройте дверь. Пусть они спокойно спишут.

— А Вы узнаете, что они списали? — спросила Деметра насмешливо.

— Конечно. Все всегда списывают. Пара вопросов и все ясно!

«С ума сойти! Знаток. Раньше за ним такое не наблюдалось» — подумала Деметра.

Деметра и Джордж шумно разговаривали и смеялись. Дарио выглянул, наклонился к Деметре и сказал мрачно — сердито:

— Потише нельзя?

— Извините, — смутилась она.

Смущение ее, скорее, объяснялось его приближением к ней почти вплотную, нежели раскаянием от их с Джорджем поведения.

— Нет, не извиню! — сердито ответил Дарио.

«Фатомас разбушевался!» — подумала Деметра с усмешкой.

Позже она выходила с кафедры менеджмента. Дарио заметил это, дико взглянув на нее и скользнув взглядом по платью, но ничего не сказал. Слова застыли у него во рту. Язык прилип к деснам и не слушался. Смущался он все это время ужасно. И это было видно. Было ему стыдно за себя, неприлично смотрящего не туда, куда полагается смотреть настоящему мужчине. Мужчине с серьезными намерениями полагалось смотреть в глаза.

В итоге, Дарио вышел и спросил:

— Сколько Вас еще?

— Двое, — ответила Деметра.

— Сейчас закончу принимать экзамен у Элен и приму Вас, — обратился он к Деметре.

Деметра с Джорджем открывали дверь аудитории 306 и подглядывали за Дарио и Элен. Дарио сидел, и из-за кафедры его было не видно. Потом он наклонился к Элен, а Деметра глянула на него, и он это почувствовал и оглянулся. Увидел Деметру и быстро отпрянул от Элен.

«Боится и уважает!» — с ядовитой радостью подумала Деми.

Наконец Дарио отпустил Элен и робко пригласил Деметру зайти. Одну.

— Надо было давно зайти. Полдня уже стоишь, ждешь, — удивленно — укоризненно.

«Ничто не чуждо ему человеческое. И ведь определил, что полдня. Это с 8.30 до 11.30. Учтем. Но главное — заметил! И оценил. Капля камень точит. И в случае с Дарио — тоже. А я-то переживала, что он не захочет принимать у меня экзамен!»

Короче, Деметра зашла и Дарио ее вперед себя пропустил. Вежливым и галантным оказался.

«Кавалер недорезанный».

Деметра, не давая ему слова сказать, произнесла речь:

— Дарио, с наступающим Рождеством тебя! Это тебе, — и протянула рождественскую открытку с кроликом и котом.

И тут произошло такое!

«Берет, как гремучую, в 20 жал, змею обоюдоострую!»

Типичная была картина. Пунктик налицо.

— Что опять… случилось? — спросил Дарио испуганно, с опаской беря открытку в руки.

— Зачем это? У нас же экзамен.

Деметра даже не нашлась, что ответить.

«Дикость какая-то. Каменный век».

Ей так и хотелось сказать, что это бомба, и я хочу тебя убить. В такие моменты хотелось шутить — на большее фантазии не хватает.

— Ты что, открыток никогда не видел? Или боишься, что я тебя изнасилую через открытку? Много чести для тебя, Дарио Элисиано! Не больно и хотелось!

— Как ты разговариваешь с преподавателем? — изумился Дарио.

— Как он того заслуживает, — спокойно ответила Деметра.

Дарио небрежно — трусливо положил открытку на стол, отошел к окну и схватил невесть откуда взявшуюся сигарету и закурил. Руки у него дрожали. Он очень нервничал. Что-то с ним происходило.

— Дарио, все хочу спросить, зачем ты куришь? Тебе здоровье не жалко?

— Жалко, — глядя прямо в глаза, свободным, расслабленным тоном.

— А зачем куришь?

— Хочется, — глядя в упор и тоном признания во всех смертных грехах.

— Я вообще всегда делаю то, что хочется! — и он кинул сигарету в раковину, которая вид имела скверный.

«Нашел, чем заниматься при даме — курить! Не наедине стремился со мной побыть, а покурить втихушку!» — с легким раздражением подумала Деметра.

Она обалдела. В таком признался ей Дарио! Очевидно, когда Деметра произнесла свое вопросительное: «Да?» — он по тону голоса и по лицу понял, что она разочаровалась в нем и что он явно сказал что-то не то (переборщил с откровенностью) — он поправился (но это уже не имело такого значения и не впечатлило ее; напрасны были его старания!):

— В рамках дозволенности, конечно.

Ну и выражение лица было у Дарио!

— А поцелуи входят в рамки дозволенного? Боюсь, что нет. И приглашение меня сюда наедине — явный перебор. Но тебе хотелось. Не переживай. К 40 годам у тебя еще все только начнется.

— Что именно?

— Настоящая любовь.

— Она у меня есть. Ты. Тебя тоже с Новым годом. Здоровья тебе, счастья, — весело, счастливо, заглядывая прямо в глаза.

Он рисовался. Обалдеть можно было.

— Спасибо.

— Зачетку давай. Экзамен тебе поставлю. Ты же для этого надела красное платье?

— А билет тянуть?

— А ты уже вытянула его. 21 марта этого года. Он оказался счастливым.

— Ты про Кьярро, что ли? — удивилась Деми, подавая зачетку.

— Догадливая, — он элегантно расписался.

— Какой у тебя почерк красивый, — восхитилась Деметра.

Дарио смущенно промолчал и отвернулся.

— У тебя сегодня нет занятий?

— Нет.

— Отменили, что ли?

— Перенесли мы занятия. Кто нам отменит?

— Не знаю.

— А что тогда говоришь?

— Дарио, ты студентов-то не мучай сильно. И к Джорджу не придирайся.

— Я их не мучаю. Это они меня мучают. И особенно Джордж твой. Получит он свою пятерку, как и ты, — мрачно, смотрит в пол.

Обиделся.

— Ладно, до свидания.

— До свидания, — и закрыл за Деметрой дверь.

«Кто я такая? Я и есть любовь. Похоже, он догадался об этом».

Дома Декьярро критически оглядел ее счастливое лицо и красное платье. Попытался представить себе взгляд Дарио на нее. И впал в депрессию. Это при всем притом, что он не догадывался, что она вручила Дарио рождественскую открытку и получила экзамен просто так.

«Наверное, счастья ей пожелал напоследок. Любви. Нагляделась на него на всю оставшуюся неделю выходных. Дарио умеет вести себя красиво. Блестящий донжуан».

Глава 45

— Что такая грустная? — спросил жену после окончания каникул Декьярро.

— По черчению мне «2» за контрольную неделю поставили. И по математике высшей. И по физике. Я ведь говорила однажды, что эти предметы мне не даются.

— Что ж ты не обратилась ко мне? — удивился Декьярро.

— Привыкла всего добиваться сама. Противно просить о чем-то.

— Я твой муж. Я обязательно бы тебе помог.

— Учту на будущее.

— Поехали в магазин. Что-нибудь купим тебе, и настроение сразу повысится.

— Хорошо.

Декьярро купил Деметре черные ботинки под крокодиловую кожу с бантами. Дома она их примерила еще раз. Муж так смотрел! Мужчины все такие. Увидят девушку в новом и это их сразу возбуждает. Деметре на несколько секунд стало жаль несчастного мужа, давно не получающего ее любви и ласки.

— Ты мне так и не рассказала, как прошел экзамен у Дарио.

— Нормально.

— Так говорят, когда хотят отвязаться.

— Тебе нужна правда? Разумеется, нужна. Дарио меня боится. И сияет при моем появлении. Сразу видно, человек влюблен. Но он дал мне понять, что действует всегда в рамках дозволенности.

— Интересно. Ты что-то долго была, кстати. Обычно ты сдаешь экзамен первой.

— У него было две группы. И мне почему-то страшно было идти в первых рядах.

— Строго спрашивал?

— Я даже билета не тянула. Он просто поставил «5» и все. Фу! Курил в моем присутствии.

— Тебе не нравится, когда курят?

— Ты же знаешь, что нет. Но у Дарио я вынуждена терпеть этот недостаток. Он все-таки мой друг.

— А Джордж курит?

— Нет.

— С ним тебе повезло. Кстати, Дарио обязательно сказал что-нибудь особенное. Он каждый раз так поступает: говорит слова, задевающие за живое. Это его манера поведения в присутствии дам.

— Да, сказал следующее: «Ты вытянула уже 21 марта 1998 года свой билет. Он оказался счастливым». Он тебя имел в виду.

— Надо же! Звучит действительно потрясающе. Он на самом деле умеет делать вид, что проиграл.

— Но он проиграл!

— Но он никогда не смирится с этим! Мне страшно подумать, что было бы со мной, если бы я оказался на его месте.

— Я всегда мечтала о тебе. Когда я готовилась к олимпиаде, ты словно не замечал меня. Зато потом ты шептал мне на ухо такие слова! И даже экзамен просто так поставил.

— Я обещал.

— Я впервые встретила человека, мужчину, который сдержал свое обещание, да еще таким необычным образом. И я говорю не только об экзамене. Точно также ты помог мне с Дарио. Пойми это. Это сладкая, восхитительная боль, которая потихоньку сводит меня с ума. Боль и радость. Я так рада, что люблю! Любить — это здорово! И вдвойне здорово любить своего собственного мужа! Я безумно счастлива, что ты мой! Ты шокирован моей откровенностью?

— Нет. Я не могу поверить, что ты испытываешь ко мне такие сильные чувства. Я с ума от счастья схожу от того, что ты меня любишь так сильно.

— Кружится голова, когда я думаю о тебе. Мне не дано было понять, зачем судьба подарила мне тебя.

— Если звезды на небе зажигаются — значит, это кому-нибудь нужно.

— Верно! Люблю я тебя и все. Ну почему ты такой… симпатичный? Чтобы я влюбилась. Когда Серджо разбил мне сердце, я поклялась, что этого уже не будет.

— Но он-то тебя не забыл!

— Со мной как-то странно все происходит. Мужчины влюбляются в меня, когда мне это уже не нужно. И только ты подарил мне свое сердце в тот момент, когда я тебя впервые увидела. Разве это не чудо?

— Раньше я не верил в чудеса.

— А теперь?

— Теперь верю. Абсолютно.

Глава 46

17 февраля Декьярро и Деметра были в музыкальном театре. Деметра купила букет хризантем. Она надела черное длинное концертное платье и завила волосы. И глаза накрасила зеленой подводкой «Ив роше». Когда спектакль закончился, зрители встали со своих мест и стали хлопать. Деметра вскочила с кресла и побежала по лестнице на сцену вручать свой шикарный букет и стихотворение, посвященное Майклу Мехмету. Она увидела его удивленные и восхищенные глаза даже прежде, чем вручила букет. Он был явно изумлен тем, что такая молодая и красивая девушка решила подарить ему цветы. Роль в спектакле была не главной. И все остальные артисты тут же позавидовали ему.

— Это Вам. Я уже очень давно Ваша поклонница! — сказала она, жутко волнуясь, смущаясь, но и радуясь, что он такой… такой…

Как раз такой, каким должен быть мужчина ее мечты. И побежала обратно. После спектакля муж провел ее за кулисы.

— Ты такая счастливая! Даже ямочка на подбородке светится!

Деметра заулыбалась.

— И какой он? — спросил Декьярро.

Такой… изумительный! Он такой классный, Кьярро! Именно таким я его себе и представляла.

— Ну, так вот он, прямо перед тобой. Наслаждайся!

Деметра увидела Майкла Мехмета.

— Здравствуйте, мисс…

— Валенсия.

— Хотите со мной сфотографироваться? — улыбнулся артист.

— Наверное. Если позволите… Можно? — подняла она глаза на мужа.

— Конечно.

Декьярро сфотографировал Деметру с ее любимым артистом. Майкл Мехмет подписал ей несколько своих подаренных фотографий. И они попрощались и ушли.

— И как он тебе… при личной встрече?

— Еще лучше! Руки красивые, милый, добрый, вежливый, щедрый, рост подходящий (178 см где-то)…

— Я вижу, тебя в общество брать нельзя, так как ты сразу в кого-нибудь влюбляешься.

— Ревнуешь? — улыбнулась счастливая Деми и поцеловала его в щеку.

— Сложно не ревновать к такому вот… Он действительно потрясающий артист.

— Он бесподобно играет влюбленного. Красиво, когда мужчина преклоняется перед женщиной.

— Ты ему очень понравилась.

— Он был просто вежлив со мной. Нравлюсь-то я тебе!

— Я снял на видео тот момент, когда ты побежала вручать ему цветы. Ты так торопилась, так была взволнована, что споткнулась и чуть не упала!

— Знаю! Со мной всегда так. Я все время падаю на ровном месте. А когда готовлю, то режу пальцы и руки ножом или обдираю до крови теркой. Мама в ужас приходила, когда видела это.

— Господи! С этого дня я запрещаю тебе готовить! Ты будешь находиться под моим постоянным присмотром.

— Кстати, он рано женился и рано развелся. И дочка у него есть.

— И все-то ты знаешь, кошечка моя!

— На самом деле я мечтаю, чтобы он устроил свою личную жизнь. Не со мной, милый.

— Угу.

Вскоре после этого Деметра попросила денег у мужа на новые наряды.

— У меня скоро день рождения.

— Я сам хотел сделать тебе подарок.

— Это само собой разумеется. Но ведь я тоже хочу пройтись по магазинам.

— С Дарио.

— С Джули. Дарио — плохой советчик в таких делах. Ему на мне нравится абсолютно все. А я хочу купить что-то исключительное. Мне нравятся вещи, в которые влюбляешься с первого взгляда.

— Чтоб на тебя Джо твой смотрел, да? И Дарио бесподобный. И Серджо, твоя первая любовь. Они тебя как только увидят — сразу захотят того же, что и я! Уже очень давно я лишен того самого счастья, в котором ты клялась не отказывать не со дня нашей свадьбы!

— Спасибо, что ты так мило упрекаешь меня в этом.

— Я вообще гораздо милее всех твоих божественных друзей!

— И скромнее! Я люблю, когда ты ревнуешь. У меня сразу приятно холодеет в груди.

— Мне очень нравятся эти твои слова. Я не терплю, когда кто-то на тебя просто смотрит. Я ревнивый.

— Я поэтому и вышла за тебя замуж.

— Надеешься меня перевоспитать?

— Ни в коем случае! Я надеюсь, что ты таким и останешься.

— Удивительная ты женщина. Я таких не встречал.

— Потому ты на мне и женился. Я — только для тебя.

Деметра с Джули отправились за покупками. Деметра купила супер — короткую юбку в бордово-черную клетку, серую короткую юбку в мелкую клетку и креповый костюм. Немного подумав, она купила еще супер-короткое желтое облегающее платье с карманами и тренчкот того же цвета с пуговицами серебристого тона.

— Твой муж не одобрит твой выбор, — рассмеялась Джули.

Она вообще постоянно смеялась. Однажды Деметра упрекнула Дарио:

— Джули, в отличие от тебя, никогда меня не обижает.

— Как она может обидеть? — пожал плечами Дарио, — Она все время только и говорит: «Хи-хи!»

— Не смей издеваться над моей подругой! — в гневе воскликнула Деметра.

— А над тобой я могу издеваться? — уточнил Дарио.

— Можешь, — миролюбиво согласилась Деми, не подозревая о коварстве бывшего возлюбленного.

Дарио ее поцеловал прямо в губы. Конечно, это был робкий, стыдливый поцелуй. Украденный, одним словом. Но Деметра разгневалась!

— Тебе нельзя доверять!

— Дурочка моя любимая, ни одному на свете мужчине доверять нельзя! И уж тем более тому, кто влюблен в тебя по уши!

— Не называй меня дурочкой. И Декьярро — другой. Ему можно доверять всегда и во всем!

— Сомневаюсь. Он хочет того же, что и я. Разве мама не объяснила тебе в детстве, что секс — это дурно, это неприлично и бог знает, что еще?

— Мама объяснила мне в детстве, что не следует разговаривать с привлекательными темноглазыми мужчинами на щекотливые темы!

— Ух, ты! Так я привлекательный! С ума сойти! А Декьярро известно, что я опасный, привлекательный, темноглазый брюнет?

— Конечно.

— Тогда я ему искренне сочувствую! Хорошо хоть, что позволяешь ему называть себя дурочкой!

— С чего ты взял, что он делает это?

— Ты запрещаешь мне так тебя называть. Следовательно, ему можно вести себя подобным образом…

— Итак, Декьярро твой будет недоволен, — продолжала смеющаяся Джули.

— Я и собираюсь попрактиковаться в стремлении выводить мужа из себя.

— Зачем?

— Не хотела тебе это говорить, но… У моего мужа есть Элен.

— Кто это — Элен?

— Поклонница. Она постоянно раздает ему авансы.

— Тебе-то что? Ты же его жена, — удивилась Джули.

Джули была совершенно не ревнива. В плане чувств и эмоций она была целиком и полностью глухой.

Деметра пришла домой с покупками. Декьярро никогда не рассматривал то, что покупает жена. Все равно со временем она ему все демонстрировала. А как же иначе?

А 14 февраля прошло в университете так. Поднималась Деметра по лестнице на 3 этаж. Муж ее стоял с Дарио около кафедры «Менеджмента и маркетинга». Деметра поздоровалась с Дарио с легкой улыбкой (теперь ее подвозил Джордж). Она была в зеленом костюме; чуть завитый хвост, помада — хорошенькая очень! Дарио ответил тем же, но после того, как осмотрел ее снизу вверх. Улыбались глаза, был симпатичный, хорошенький и скромный, что обычно было ему несвойственно. Декьярро был в зеленой кофте — дебюте. Выстирал опять. Прическа «Pantin — pro V», как в шутку называла растрепанные волосы мужа Деметра, но с небольшой укладкой. Потом студенты сидели на экологическом праве в 306. Декьярро временно отсутствовал, прошел мимо и чуть не упал, наблюдая за беседой жены с Джорджем (поскользнулся). Деметра, недолго думая, вышла и подкараулила его, когда он пойдет обратно. Она сказала:

— Мистер Кьярро, — теперь она называла его и так…

Он подошел с надеждой и быстро.

— Можно Вас просто с праздником поздравить?

— Можно. Спасибо.

«Что-нибудь другое мог бы сказать — повторяется уже!» — подумала Деметра.

— С днем Валентина.

— Спасибо. Вас также. А я и забыл, что сегодня Валентина, — смело и быстро.

— Теряю праздники.

Они шли назад в 306 (Деметра — впереди, а муж сзади — быстрым шагом) и это он сказал при заходе в 306 (на пороге).

Еще он добавил: «Жалко». Еще хотел что-то сказать, но Деметра уже села на свое место и переключилась на Джорджа. А мозг ее тем временем перерабатывал полученную информацию и поведение мужа:

«Вот врешь ты! Ничего ты не забыл! Иначе бы не стал так смотреть! И падать, и подскакивать, и волноваться. А ты волновался — это я уж точно слышала. И ждал чего-то. Чего? И хотел еще что-то сказать. Но я не дала тебе шанса. Скромность надо иметь. Ты хорошенький. Себе во вред. Мне-то что! Я переживу. Намекаешь на то, что занят работой? Нехорошо рисоваться и давить на жалость! Первый раз меня обманул, да еще глаза в глаза! И не стыдно?!»

Декьярро уезжал в командировку на неделю вместе с Дарио и Карло. Но жену на этот раз не взял.

«Тебе учиться надо», — вот что она услышала от мужа.

Но, думала она, дело было вовсе не в этом. Просто он не хотел в чужой, слегка романтичной обстановке лишаться секса снова и снова.

«Еще одно разочарование. Похоже, жизнь битком набита ими. Не я его интересую, а мое тело».

Разумеется, это была одна из причин, почему муж не хотел брать жену с собой. Второй причиной было то, что он не хотел видеть ехидные ухмылочки Дарио по поводу нынешнего отсутствия секса в биографии Декьярро.

После недельного перерыва Деметра, наконец, увидела экологическую ассоциацию ГРИНПИС. Это было новое прозвище ее мужа. Она, между прочим, часто давала ему прозвища. И ему, и Дарио. Но они об этом, к счастью, не подозревали. Она не разделяла мнение мужа о том, что ему все ее тайны должны быть известны. Декьярро был в дубленке и без шапки. Студенты ждали его у 306. И он зашел в музей бодрым шагом (сперва не замечая жену, потому и бодрым) и Деметра уступила ему дорогу. Она думала, что он это оценит (недаром муж называл ее наивной). И поздоровалась с ним робко немного: «Здрасьте». И он ей ответил через минуту еле слышно (у Деметры опять не было при себе слухового аппарата). Поднял голову, посмотрел прямо в глаза внимательно, скромно и стеснительно (как всегда в последнее время). И ушел в преподавательскую тихим шагом. Студенты стояли рядом, разговаривали, а сами пялились на Декьярро и Деметру (своих-то отношений не было ни у кого из них на тот момент). И любви не было. Вот и смотрели на чужую. А Джордж неожиданно спросил ее:

— Побежала бы ты к нему, если бы он предложил?

— Нет! Хоть ты мне и не веришь, я по глазам вижу. Да он же старше меня на 4 года! Много ему чести! Слишком неравнодушен ко мне.

— А муж равнодушен?

— О, нет! Но то ж муж, — усмехнулась Деметра.

— К этому привидению, который строит из себя крутого в черной кофте? Ни за что! Жаль, что не предложит. С каким удовольствием отказалась бы!

А про себя подумала: «Я же его люблю, а любовь зла… Полюбишь и Каспера. За неимением лучшего».

И еще после слов Джорджа подумала: «Как только поздравлю Кьярро с чем-нибудь, так начинает стесняться меня. И с чего бы это? Мы муж и жена, у нас все уже было. А то, что секса сейчас нет, так это пустяки, дело-то житейское. Наверное, мне с мужем повезло. Порядочный. Даже чересчур. Бывает. Проходит не у всех».

Зашли в аудиторию студенты. И Декьярро зашел.

— Садитесь, пожалуйста.

Студенты сели.

— Завтра состоится праздничный концерт ко дню факультета. Кто-нибудь может выступить с поздравительной речью?

Джордж вдруг встал.

— Деметра желает выступить.

Деметра впала в ступор. И зашипела сердито, дергая Джорджа за руку, чтобы он сел на место. Но Джордж продолжал, не обращая на нее внимания:

— У нее даже есть поздравительное стихотворение. Она сама мне давала его читать.

— Хорошо. Миссис Валенсия, выступите завтра?

— Непременно! — стиснув от злости зубы, процедила Деметра.

Джордж с удовлетворением сел.

— Я сама решаю, что мне делать… завтра и… всегда. Зачем ты это сделал?

Разве ты не мечтаешь, чтобы наш драгоценный преподаватель тебя похвалил?

— Сплю и вижу, — сказала Деметра сердито, не спуская глаз с Декьярро.

Он смотрел на нее и Джорджа. И в этом взгляде явственно читалось: «Сколько бы ты меня не утешала, Джордж моложе и он… тебя обожает».

— Я не люблю публичные выступления.

— А как же твоя мечта об аспирантуре и преподавательской деятельности?

— Сама не знаю.

— Надо практиковаться. Пойдем завтра на праздник вместе? Я тебя поддержу.

— Я иду с Джули. Я пригласила ее еще месяц назад. Извини.

Декьярро думал со злорадством: «Не настолько она тебя любит, как тебе бы хотелось, молокосос несчастный! Подруга ей, оказывается, дороже!»

Дома Декьярро решил спросить ее:

— Почему ты идешь на концерт с Джули? Джордж привлекательнее и он мужчина. Тебе все будут завидовать.

— Мне и так все завидуют. Уж не знаю, почему.

— Они думают, что ты замужем за Дарио. И, кроме того, все замечают, что я влюблен в тебя.

— Не все. Элен твоя не желает замечать.

— Твой Джордж тоже не оставляет тебя в покое. Он заботится о твоем счастье, твоей карьере, стремится сделать так, чтобы твой талант вовремя заметили… Похвальное рвение, не так ли?

— Как только у нас появится ребенок, у него это пройдет.

— У нас появится ребенок?! — удивленно вытаращился на нее муж.

— Ты что, беременна?

— И каким же образом? Мы не спим вместе почти полгода.

— Мало ли… Так почему Джули?

— Она моя лучшая подруга.

— Ага. И с ней так приятно обсуждать меня, Дарио, Джорджа, Серджо. Мальчиков многочисленных.

— У меня нет мальчиков, Кьярро. У меня есть только ты, ревнивый зануда.

— Есть мужчины: взрослые, красивые, умные, жаждущие твоего внимания!

— Уж прости, так получилось. Если тебе не нравится, что в моей жизни есть поклонники, зачем ты со мной связался?

— Если бы ты меня простила, я бы закрыл глаза на твоих поклонников.

— Попытался, так скажем. Но у тебя бы ничего не вышло.

— Почему это? — сердито осведомился муж.

— Ты меня любишь, Кьярро, только и всего. Единственная причина твоего вечного брюзжания — любовь. И причина моей любви к тебе — твоя любовь. Все в жизни взаимосвязано.

— Конечно. Как только ты вышла за меня замуж, на твоем горизонте замаячил Серджо, показывая тем самым, что ты поторопилась вычеркивать его с некоего списка преданных тебе молодых людей…

— Они называются поклонниками, любимый, — вставила Деми.

— Который, вне всяких сомнений, ведет любая, нет, каждая женщина. Ты вовремя назвала меня любимым. Теперь ты научилась быть со мной ласковой и милой.

— Я ровно отношусь ко всем людям. Некоторых, впрочем, не люблю, но в данный момент это к делу не относится. А о тебе… Я всегда относилась к тебе лучше, чем к остальным. Может быть, на подсознательном уровне я уже давно чувствовала, что ты станешь самым дорогим для меня человеком. Кроме того, ты и сам относился ко мне, как к дорогой хрупкой вещи.

— Ты стала смелее с тех пор, как стала учиться. Это влияние общества, конечно же.

— Общество здесь не причем.

— Ну, как же? Раньше ты не красилась. Только на свадьбу накрасилась.

— Я не очень люблю краситься. Косметика очень мешает, не дает чувствовать себя свободной и абсолютно независимой.

— Так ты вышла за меня замуж, чтобы почувствовать себя свободной? Странный способ, тебе не кажется? — ошарашенно спросил ее Декьярро.

— Мне казалось, ты обещал никоим образом не ограничивать мою свободу.

— Ну, обещал… — протянул Декьярро обиженно.

— С тех пор, как ты познакомилась с Джорджем, ты только и делаешь, что стараешься ему угодить. Для него одеваешься, красишься, стараешься быть милой и веселой, находишь общие темы для разговора. И он постоянно интересуется твоей косметикой и гардеробом! Мне кажется, он голубой. Или нет, он старается стать твоей лучшей подругой. Разве ты не знаешь, куда это Вас обоих приведет? Мы с тобой были лучшими друзьями, и я женился на тебе…

Деметра весело рассмеялась.

— Господи, какой же ты… обыкновенный!

— Это… плохо? — с ужасом поинтересовался муж.

— Чудо какое, боже мой! Типичный мужчина: ты считаешь, что есть женские проблемы, а есть мужские. И Джордж, в твоем понимании, эту грань переступил.

— Не совсем. На самом деле я ревную потому, что он ближе к тебе сейчас, чем я, твой законный муж…

— Тебя послушать, так выходит, что мужчины женятся лишь для того, чтобы заявить женщине о своих правах на нее, — усмехнулась Деми.

Она не сердилась. Ее просто изумляло и умиляло поведение мужа, которого, как ей казалось, она уже хорошо знает. Оказалось, он полон сюрпризов.

— Ну вот, еще один мужской секрет разгадала, — обиделся муж.

— Не волнуйся, мне твоих секретов до конца жизни хватит. Самый главный-то мне никогда не понять.

— Это какой же?

— Зачем я вышла за тебя замуж.

— Здорово. Говорила, что любишь, — обиженно напомнил он ей.

— Конечно, люблю. Но замуж-то выходят по иным причинам.

— Намекаешь, что тебе пора выйти замуж за Джорджа? Он гораздо моложе, симпатичнее и понимает тебя с полуслова!

— Сомневаюсь. Единственное, в чем он хорош — в обожании. Джордж меня обожает.

— И ты так спокойно об этом говоришь! — возмутился Декьярро.

Он еле сдерживался, чтобы ее не поцеловать. Она улыбалась, дразнила его, сводила с ума, в общепринятом мужском понимании даже унижала, а ему хотелось унизиться еще больше. Разве поцелуй — только лишь проявление чувств между мужчиной и женщиной? Если мужчина целует женщину первым, он признает ее власть над ним. Не все мужчины готовы сознаться в том, что женщина их покорила. На это способны по-настоящему сильные духом, умные, порядочные и смелые. Такие, как Декьярро. Он был согласен унижаться, делать абсолютно все ради ее ласкового слова и нежного взгляда.

 Если когда-нибудь ты меня простишь —  Я стану птицей, парящей в облаках.  Если однажды ты решишь:  Довольно обижаться —  Я стану в небе сияющей звездой.  Если когда-нибудь: утром, днем, вечером,  Днем — неважно — сумеешь проглотить  Свою обиду лишь однажды —  Я стану морем, синим и бушующим,  Если когда-нибудь ты сумеешь меня простить…

Эти стихи родились в голове у Декьярро. Не очень-то он был хорошим поэтом. Его по-настоящему стоящим стихотворением было эротическое, то самое, которое ее шокировало.

— Мне не нужно обожания, Кьярро. Мне нужна любовь. Твоя любовь меня целиком и полностью устраивает.

— Действительно?

— Да. А Джордж ревнует меня к тебе. Вот это действительно напрасно.

— Почему?

— Ревность без цели — жалкое зрелище. Мне его жаль. Я всегда буду любить только тебя.

Декьярро прикрыл глаза от счастья. Он не мог скрыть, что удовлетворен ее ответом. Как знать, может быть, она не заметит его хвастовства? Деметра не удержалась и поцеловала его. Страстно.

«Заметила. Боже, я даже смущенным себя не чувствую. Счастлив безмерно! Да пусть знает, что она сводит меня с ума!»

Глава 47

Вскоре состоялся день факультета. Деметра пришла на праздник в белой облегающей водолазке и черной классической короткой юбке со стандартным разрезом сзади. Волосы свои распустила и сделала завивку. И губы накрасила розовой помадой. И ресницы намалевала черной тушью. У нее, как всегда, был план. Раз Джордж ее так неосмотрительно подставил, она решила заодно со своим любимым преподавателем а, по совместительству, и мужем, сфотографироваться. Пусть Декьярро знает, что ей дорого его лицо. Вообще-то, с каждым днем их совместного проживания, ее все больше привлекал его нестандартный характер. Он реально вообразил, что какой-то женщине может понравиться такой простоватый парень, как Джордж. И что такой женщиной может оказаться она сама. Очень смешно!

«Боже мой, как же я буду выступать на сцене? Да, я читала наизусть стихи в школе, на чтении «Песни о собаке» Есенина даже чуть не расплакалась, такая вот надрывно-сентиментальная вещь… Но здесь ведь совсем другое! Здесь на меня будут смотреть тысячи глаз, преподаватели, Дарио, мой Джо и, наконец, мой любимый Кьярро! Вдруг он решит, что мои стихи недостаточно хороши?»

Джули оделась скромнее: черный брючный костюм, слегка пышная темная стрижка. К тому времени она обрезала свои роскошные длинные косы, о чем ее просил Ольдо, а, добившись своего, бросил. Деметра немедленно окрестила его поддонком и сволочью (это было ее самое любимое ругательство). Джули не была столь категорична, она была на 4 года моложе и искренне полагала, что некоторых парней еще можно наставить на правильный путь. Деметра же с молоком матери впитала, что это бесполезно и лучше сразу находить то, что тебе нужно для души и сердца.

У Деметры дрожали колени. Она страшно боялась идти на сцену. Вот-вот ее вызовут… Из задумчивости ее вывел голос Элен, звучавший нежно, проникновенно и чувственно:

— Мистер Римини, садитесь сюда, рядом со мной. Я тут для Вас место приготовила, самое лучшее!

Деметра немедленно подняла глаза на мужа. И глаза ее стало заволакивать слезами обиды, ненависти и боли. Но не успела она придумать по-настоящему стоящую месть, как услышала, что объявили ее выступление. Ее фамилию назвали неестественно громко или это у нее так гулко стучало сердце? Деметра встала, горделиво посмотрела на присевшего, вопреки чаяниям Элен, позади нее мужа и красиво пошла на сцену. На этот раз она не споткнулась, не упала. Все обошлось благополучно. Деметра перевела дух, глубоко вздохнула и начала читать свои стихи наизусть.

 Наш знаменитый и красивый  Технологический университет  6 групп очередных студентов —  Выпускников выводит в свет.  Все после окончания ВУЗа  Ожидают на трудовом пути отличия века,  Выпускники — студенты понимают:  Экономический — гарантия успеха!  Наш эконом — прекрасный факультет,  Аналогов ему здесь нет.  Нам в жизни просто повезло,  Что мы закончим здесь его.  Преподавательский состав  Подобран здесь прекрасно,  Учитель Дарио отличный —  Студентам это ясно!  Технологический — наш спутник  В мире звезд и это вдохновляет!  Пусть и без нас университет  Все также процветает!

Это был настоящий успех. Даже декан факультета Паоло Арментарис хлопал стоя. Дарио ухмылялся. А вот Декьярро был вне себя от злости. На это Деметра и рассчитывала. Но этого ей показалось мало. Она спустилась со сцены, гордо подошла к мужу и вручила ему недавний экспромт — свое последнее юмористически-любовное стихотворение. Он взял листок, хотел прочесть, но тут все стали готовиться к выходу из актового зала. И Деметра резво побежала за Дарио, потащив за собой Джули. Дарио вышел из актового зала, поправляя свой пиджак бессчетное количество раз. Галстук у него съехал набок, но это не помешало ему в ответ на просьбу Деметры:

— Мистер Элисиано, можно с Вами сфотографироваться? — ответить вежливо и спокойно.

Декьярро онемел. Он стоял и пялился на жену, которая смотрела на его вечного соперника очарованными глазами. И шла за ним, еле поспевая. Ходил Дарио всегда быстро. Никто не мог его обогнать. Может, лишь ветер был способен на это?

— Пойдемте, мисс. Это кто?

— Это моя подруга. Ее зовут Джули. Она не с нашего университета, с торгового института.

Декьярро тихо шел вслед за ними. Ему страшно хотелось узнать, чем все это закончится. Элен что-то пыталась у него спросить, но он грубо оттолкнул ее. Дарио и Деметра, а с ними поневоле и Джули (Декьярро по своей воле) подошли к музею биологии.

— Встаньте к окну, — скомандовала Деметра.

И так уверенно это приказала, будто всю жизнь только этим и занималась — отдавала приказы мужчинам. И Декьярро в эту минуту понял, что ему бы тоже хотелось находиться у жены в подчинении. Только бы она на него обращала внимание, а не на Дарио.

Дарио исполнил приказ. На него внимательно смотрел Декьярро, и это вынуждало его нервничать. Он одергивал пиджак нервно и резко.

— Встаньте прямо, — не вытерпела Деметра.

— Я и стою прямо! — резко, сердито ответил Дарио.

Деметра сфотографировала Дарио.

— А теперь со мной.

И встала рядом с ним. Декьярро не мог больше смотреть на это. Он развернулся и убежал. Дома он рассмотрел листок и прочел стихотворение:

 «На свете много есть ученых…»  Подруге на память в блокнот с наилучшими пожеланиями  16.10.00 г.  На свете много есть ученых:  Докторов, профессоров,  Но милей мне всех в зеленом —  Вечно юный мой доцент.  Если б можно было мне  Броситься ему в объятия,  Целоваться при луне —  Лучшее бы надела платье!  Вы любимый мой доцент,  Займите love мне под %!  Я Вас не обижу —  Погляжу лишь ближе.  Вы с лягушками, наверное,  Дружбу водите ночами?  Как насчет жены влюбленной  С волоокими глазами?  Вы не на диете?  Почем нынче любовь?  Лучший Вы на свете!  Что хмурите бровь?  Please, фото на память!  Я на фото — с Вами.  Подпишитесь Вы своей рукой,  Кьярро, мой любимый, дорогой!

Невозможно передать словами реакцию Декьярро на это произведение. Сказать, что он был просто в шоке — ничего не сказать. Он уже не злился на Деметру за то, что она фотографировалась с Дарио, не спросив разрешения у мужа. В ее понимании, он подозревал это, спрашивать разрешения было необязательно. Не будь Элен, Деметра не вела бы себя так: не стала бы его провоцировать. Но ведь и в любви бы не призналась. Получается, что он должен быть благодарен этой пустышке? Ни за что! С Деметрой следует поговорить очень серьезно. Она вообразила себя такой привлекательной, такой сексуальной, такой красивой… Пишет ему такие стихи! И как ей только совесть позволяет? Стыда нет совершенно! Но, к глубокому сожалению Декьярро, она еще себя недооценивает. Она не просто фантастически сексуальная, божественно прекрасная и дивно красивая, она красивее всех на свете, вместе взятых. И сексуальнее. Почему у нее не может быть миллиона поклонников? Они есть. И будут. И количество их будет с каждым годом увеличиваться, а качество улучшаться. Вот почему Декьярро боялся влюбиться. Он знал, что выберет именно такую женщину. Достойную райского наслаждения и неземной любви. Одного старания стать совершеннее для такой женщины недостаточно. Необходимо быть богом, спустившимся с небес.

А Деметра упивалась местью. Они с Джули сели в машину Дарио и поехали кататься. Дарио напропалую флиртовал с Деми, но на этот раз она не считала его повесой. Она считала, что он заслужил право быть счастливым в этот вечер. И это счастье могла дать ему она. С друзьями она всегда была необыкновенно щедра.

Наконец вечером она решила, что довольно мучить законного супруга и, высадив подругу у дома, поехала с Дарио к ней домой.

— Декьярро тебя убьет, — как бы, между прочим, заметил Дарио.

— Вряд ли. У него были поводы куда серьезнее. Он не воспользовался ни единым шансом.

— А я бы тебя убил. Вру, конечно. Я бы набросился на тебя и зацеловал до смерти.

— Я буду хранить твою фотографию.

— Не стоит. Впрочем, ты можешь мне ее подарить.

— Вот еще! Она необходима мне самой.

— Зачем?

— Я люблю хранить фотографии своих друзей.

— Я не твой друг, ты это знаешь. Я тебя люблю. А ты меня нет. Если бы ты меня любила, а я был к тебе равнодушен, Декьярро не бесился бы так.

— Почему?

— Я чертовски привлекателен даже сейчас, когда мое сердце унижено и растоптано. Я всего лишь пешка в твоей игре. Я понадобился тебе, чтобы свести счеты.

— Тебе больно, Дарио? Прости! — серьезно сказала Деметра.

— Не стоит извиняться. Все люди жестокие, когда равнодушны к кому-то. Это жизнь. Мы приехали.

— Спасибо. И до встречи, — она поцеловала его в щеку.

— До свидания, — и он уехал.

Она зашла в дом. Реакции мужа она боялась. Не может же он быть таким белым и пушистым, что дух захватывает. Наверняка, он рвет и мечет. И ей надо быть с ним мягче, осторожнее. То есть начеку. Но и страха не стоит показывать. Иначе он решит, что она сожалеет о своем поведении. А это не так. Она считала, что он должен раскаиваться в своей привлекательности для Элен. Как знать, может, пока она их вместе не видит, он ее поощряет? Это недопустимо. Деметра считала, что ей можно мстить мужу, общаясь с поклонниками, а ему — категорически запрещается делать что-либо подобное. Мужчинам на самом деле только кажется, что они не выносят таких женщин. На деле они или не подозревают об их существовании, или любят их такими, какие есть. Мужчины не склонны вдаваться в подробности женского характера. Очень интересно и забавно даже наблюдать, как мужчины после 30 начинают пытаться постичь женскую душу. Их попытки заранее обречены на полный провал.

Итак, Деметра открыла дверь своим ключом (она всегда носила при себе ключи) и вошла. И увидела мужа, стоящего у косяка двери в их спальню. Он явно мечтал поговорить с ней. Деметра испугалась еще сильнее. А вдруг он набросится на нее и станет целовать? Нет, он держит себя в руках. Он вежливый и выдержанный, как скала.

«Боится меня. Вряд ли сильно уважает, но любит точно! И чего бояться? Я не сделаю ей ничего плохого. Но поговорить с ней надо. Пусть не думает, что я мальчик, которым можно манипулировать! И юбки стала носить короткие. Надо бы ей намекнуть, что такие юбки носят женщины легкого поведения. Нет, не стану. Посмотрим, как далеко она зайдет в стремлении обратить на себя мое внимание!»

Деметра была нереально юная, красивая и тоненькая. Она стояла и ждала, что муж станет ее ругать. Он ее не разочаровал.

— Должен сказать тебе, моя дорогая, что твое поведение странно.

«О, дорогая! Он действительно сердит».

Он подошел к ней ближе.

— Если до сих пор о тебе просто сплетничали, то теперь не останется ни одного равнодушного к твоей судьбе. Ты хоть представляешь себе, о чем говорит твое стремление сфотографироваться с собственным мужем? Можно подумать, Вы дома не обнимаетесь и не целуетесь миллион раз подряд!

— Вообще-то нет. Ты мой муж, любимый.

«Все время старается подольстится ко мне. Настоящая женщина! Никакой я не любимый. Я обманутый муж».

— Дарио мне не муж.

— Твои студенты-то в этом убеждены.

— Они сами себя в этом убедили.

— Ты им помогаешь очень активно. Постоянно кокетничаешь со мной.

— Разве флиртовать можно только с любовником? Честнее делать это с мужем.

— О, да! Твое стихотворение…

— Тебе понравилось? — глаза ее загорелись серебром.

— Это что-то из ряда вон выходящее! Разве нет?

— Не думаю. Оно о том, что я чувствую к тебе.

— Я не ученый и не профессор, между прочим.

— Но у тебя есть все качества, чтобы им стать.

— Откуда ты знаешь название моей должности?

— Джордж рассказал. Он мне все говорит о тебе.

— Очень уж назойливо… он в тебя влюблен.

— Все любят по-разному, — пожала Деметра плечами.

— Выходит, ты мечтаешь со мной целоваться, но не делаешь этого, — осторожно заметил Декьярро.

— Мечты и действительность расходятся, — заметила Деметра.

— А с чего ты решила, что я… э-э-э… на диете? — он страшно смутился.

Он понимал, что она намекает на отсутствие секса в его жизни, но ему позарез надо было выяснить, что под этим подразумевает она.

— Ты похудел. Мне не нравится. Я не люблю худых мужчин. Я говорила.

— А как же Дарио?

— Я не люблю Дарио.

— А! Джорджа любишь. Он упитанный. Похож на твой идеал.

— Ничуть. Ты — мой идеал.

— Глаза у меня не карие.

— Если тебя так это волнует, носи линзы. Я все равно буду тебя любить. Мое стихотворение — попытка тебя подразнить и влюбить в себя еще больше.

— Зачем?

— Ты честен со мной. И я всегда с тобой кристально честна. Я смертельно обиделась на тебя, когда Элен предложила тебе сесть рядом с ней.

— Прости. Честное слово, я сам не ожидал, что она такая бесцеремонная.

— Наглая, точнее, — нахмурилась Деметра.

— Твоя безупречная вежливость к женщинам в данном случае совсем неуместна.

— Прости, уж такой я есть.

— В присутствии жены говорит тебе такие вещи…

— Она не знает, что ты моя жена.

— И с чего все вообразили, что Дарио — мой муж? Такие, как он, никогда и ни на ком не женятся.

— На тебе бы он с превеликим удовольствием женился! Они так решили, поскольку Дарио такой же красивый, как и ты.

— Самый красивый мужчина на свете — Роберт Дауни младший. И что, мне разбивать его семью и выходить за него замуж? Красота — не единственное достоинство и причина, побуждающая выйти замуж за это человека.

— По-твоему, можно говорить мужу, что есть кто-то красивее его? Вообще, мне не совсем приятно было узнать, что ты настолько влюблена в этого актера.

— Еще раньше, в 1995 году я с первого взгляда влюбилась в Джима Керри. Увидела его в фильме «Маска» и стала считать его самым красивым мужчиной в мире. У меня постоянно это бывает. Тебя не должны волновать мои влюбленности. «Маску», кстати, я смотрела 50 раз.

Муж посмотрел на нее с удивлением, граничащим со страхом.

— А почему ты его разлюбила?

— Главная причина: он очень глупый и типичный мужлан. Характер для меня уже очень давно гораздо важнее красоты. И он не ответил на мое письмо. Я была разочарована.

— А Роберта ты увидела лично на нашей свадьбе и влюбилась в него еще сильнее. Знаешь, не все твои влюбленности проходят.

— Перестань. Так тебе не понравилось мое стихотворение?

— Ладно уж. Раскрою страшный секрет: еще как понравилось! Нормальный мужчина после таких слов, такого признания с эротическим подтекстом, с примесью тонкого, сексуального юмора навсегда убедился бы в твоей любви. А я продолжаю сомневаться. Следовательно, я безнадежен.

— Вовсе нет. Ты мне нравишься.

— Надо полагать! Я бы на твоем месте в подобной ситуации ударился бы в занудное выяснение отношений… А ты… Это не обычное стихотворение. Это шедевр! Обязательно стоит напечатать.

— Не умрешь со стыда? Оно же о тебе!

— Конечно, умру. Но ведь я должен дать тебе возможность реализовать свой талант. Иначе, при случае, ты попрекнешь меня, что я испортил тебе жизнь, возможность стать знаменитой, которая у тебя была… И не отрицай. Так всегда бывает.

— Следовательно, ты меня прощаешь?

— На самом деле это я жду, не дождусь твоего прощения.

— Оно обязательно будет, Кьярро. Я тебе это обещаю!

Деметра сделала фотографии в фотосалоне. Почему-то они вместе Дарио не получились. Зато Дарио получился очень замечательно: съехавший набок галстук, напряженное лицо и взъерошенные волосы ежиком. Деметра дала посмотреть фото мужу и сказала при этом:

— Ты говоришь, он необыкновенно красив? По фото этого не скажешь. Чучело какое-то чудное!

— Такими глазами он всегда смотрит на тебя. Загадочными. Будто хранит секрет и не решается его открыть, ведь я рядом.

— Да ты его просто испугал!

— Нет. На всех других он смотрит обыкновенно, даже пошловато, с хитрецой. Ты вызываешь у него иные чувства. Невозможно в полной мере описать его взгляд, направленный на тебя в тот момент, когда ты занята чем-то или кем-то другим, кроме него!

— Ничего себе! Эта тирада достойна стихотворения! Никогда не замечала, что Дарио смотрит на меня как-то особенно.

— Это потому, что ты его больше не любишь.

— Ты же должен этому радоваться!

— Радуюсь. Прыгаю от счастья до неба!

— Замечательно. Идем в университет?

— Вместе? — удивился Декьярро.

— А что такого? Дадим повод для сплетен! Пусть думают, что я изменяю Дарио!

— С ума ты сошла, по-моему!

— Ты со мной не очень-то вежлив! Как такое может быть?

— Я лично удивляюсь, как я еще жив и ты не в моих объятиях после такого прелестного стихотворения!

Деметра счастливо рассмеялась.

— Тебе понравилось! — и поцеловала его в губы.

— Не стоит так рисковать собой, — заметил он, отдышавшись.

— Я бы не стал занимать тебе любовь под %. Такие подарки я с радостью раздаю тебе бесплатно.

Деметра захихикала, как дурочка.

— Я, конечно, сильно извиняюсь, но я написала это стихотворение исключительно с целью тебя подразнить, а вовсе не для того, чтобы ты принял его всерьез!

— Очень жаль, что ты не осознаешь, что не следует так продолжительно издеваться над чувствами мужа, — хрипло ответил Декьярро, прижимая ее к себе, впрочем, не сильно.

Он понимал, что она захочет вырваться.

— У Вас, мужчин, нет чувств, — ответила Деметра, не делая попытки освободиться.

Декьярро это удивило. Или она не внемлет его предупреждению, или на самом деле хочет его поощрить?

«Я, кажется, хочу его. Должен ли он узнать об этом? Думаю, пока еще рановато. Следует помучить его недельку — другую. А лучше всего — месяцев 5».

— То есть как? — ошалело спросил муж.

— Обыкновенно. Есть желание обладать, просто переспать, склонить к сожительству, сделать предложение (на ожидание официального предложения обычно уходят годы)…

— Я в курсе, что если хочет жениться — женятся сразу!

— Ух, ты! Правда?! Я уж начала сомневаться, идеал ли ты мужчины?

— Я идеал! — непреклонным тоном объявил Декьярро.

— Итак, все мужчины хотят одного лишь секса от женщины. Если хотят его сиюминутно — флиртуют; если же хотят его каждый день от одной и той же женщины — делают предложение.

— Кто тебе сказал? — искренне удивился Декьярро.

В его удивлении даже некоторая доля возмущения была.

— Сама додумалась. Я не так глупа.

— Я верю в то, что женщины бывают умны. Но разве не Дарио просветил тебя?

Деметра колебалась, говорить ли ему правду. С одной стороны, он ей все равно не поверит, с другой — она все-таки подставит лучшего друга.

— Ну, да. И он тоже. Но и твое поведение говорит об этом.

— Когда это я давал тебя понять, что меня интересует только секс?

— Две минуты назад, когда обнимал меня за талию.

— Я… У меня нет слов! Разве не ты спровоцировала меня на это?

— Когда это?

— Когда фотографировалась со своим прелестным во всех смыслах дружком, а потом написала, что хочешь занять у меня любви под %. Я что, кредитор из банка?! — его возмущению не было предела.

— Было бы сексуально, наверное, если бы ты был им, — улыбнулась Деметра, вновь опуская глаза.

— Ты опять флиртуешь со мной! Следовательно, тебя тоже интересует секс! И в чем тогда различие между нами?

— У меня есть чувства!

— Конечно, они есть! Именно нежные чувства заставляют тебя испытывать мое терпение каждый день!

— Когда я этим занималась?

— О! Ты даже не замечаешь? А я тебе подскажу! Ты каждый день, приходя в аудиторию, ласково улыбаешься Джорджу, он трогает тебя за руку, спрашивает, какими духами и помадой ты пользуешься, Вы оба обсуждаете последние новости, и он даже советует тебе, как себя вести со мной!

— Ну и что?

— А то, любимая моя жена, что это измена! Разве тебе не приходило это в голову?

— Мы даже не целовались!

— Не хватало только, чтобы этот тип поцеловал тебя! — Декьярро приблизился к жене, лицо его потемнело.

— Ты же говорил, что я могу общаться с мужчинами!

— Что-то слишком близко к сердцу ты приняла мои советы!

— Хорошо, с этого дня я не буду общаться ни с кем, кроме подруг. Устроит?

— Сомневаюсь. Джордж так хорош, что не позволит тебе играть с ним в молчанку. А уж Дарио, тот вообще любит выражать свои, как он утверждает, отсутствующие чувства, исключительно губами и руками!

Деметра так рассердилась, что хотела дать ему пощечину. Но Декьярро перехватил ее руку и закрыл ей рот поцелуем. Деметра не могла ему сопротивляться. Она обняла его за шею и поцеловала сама.

— Есть у меня чувства, есть! Стал бы я так ненавидеть Дарио в противном случае! Прости, что обидел. Скажи что-нибудь.

— Если тебя это хоть немного успокоит, я ненавижу Дарио в те моменты, когда он переступает черту. Теперь ты уже лучше целуешься.

— Лучше, чем он? — прищурился Декьярро.

— Лучше, чем прежде.

— Если бы тебя совсем не интересовал секс, а одни лишь чувства, ты бы не замечала, как прекрасен Дарио, а особенно — его сладкие поцелуи, испорченная девчонка.

— Почему ты меня так называешь?

— Потому, глупышка, что если бы ты не вызывала у меня эротических мечтаний и желания заняться с тобой сексом, я бы в тебя не влюбился. Увы, это так. Так что то, что я хочу тебя, тебе должно скорее льстить, чем унижать твое человеческое достоинство.

— Все ты можешь объяснить, — улыбнулась Деметра.

— Не все. Не могу объяснить, почему все тебе прощаю.

— Что я такого сделала?

— Села за одну парту с Джорджем, например.

— Ты сам подсадил его ко мне!

— Разумеется, сам. Но я-то надеялся, что ты не обратишь на него никакого внимания!

— Я не оправдала твоих надежд.

— Не любишь ты меня.

— Люблю.

— Страшно переживать заставляешь.

— Ищешь, кого бы сжевать? Джордж слишком безобиден. Он не стоит твоей мести.

— Надеюсь, ты дружишь с ним не потому, что он симпатичный?

— Нет, — она рассмеялась.

— О его внешности я вовсе не думала. Мне достаточно одного симпатичного мужчины — тебя!

— А Дарио как же?

— Дарио не симпатичный, он красивый.

— Вот замечательно!

— Для кого-то, может, и замечательно; для меня — нет. Дарио мне безразличен с той самой минуты, как я увидела тебя, любимый!

— Не может быть. Ты долгое время еще любила его. 1,5 года я потратил на то, чтобы вытравить его из твоего сердца.

— Долгое время я не могла осознать, что Дарио мне больше не нужен. Уж прости, я не отличаюсь особой проницательностью. Идем мы в университет все-таки или нет?

— Идем, — он взял ее за руку.

— Мы вместе поедем?

— Ты же хотела дать людям как можно больше поводов для сплетен? Или кто-то из твоих замечательных друзей уже ждет тебя у дверей?

— Нет. Я сказала, что поеду одна.

— Почему же не упомянула, что я буду тебя сопровождать?

— Дарио и так ревнует. Не хочу его обижать еще больше.

— Неужели он еще не в курсе, что ты вышла за меня замуж? — ехидно осведомился Декьярро.

— Злой ты, — заметила Деми, отворачиваясь от него.

— А он у нас такой добрый, да?

— Едем уже.

— Фотографию-то захватила?

— А как же? Должен же наш общий друг осознать, что вовсе не так хорош, как ожидает!

Они приехали в университет. Против ожидания, их никто не заметил. Деметра дождалась большой перемены и пошла к Дарио, чтобы он подписал ей фотографию. Дарио был там. За окнами было очень темно, поскольку собирался дождь, и было пасмурно.

— Дарио, можно тебя на минутку?

Он был один, поэтому Деметра и назвала его по имени. Он промолчал и вышел.

— Я тебя слушаю.

— Я сделала фотографию. Мы с тобой вдвоем не получились, вышел один ты.

— Происки Всевышнего, — заметил Дарио без тени улыбки.

Он часто так шутил. Когда хотел ее рассмешить, зная, что самому ему очень грустно. Деметра даже не успела протянуть ему фото, как он очень осторожно забрал его из ее рук и впился взглядом в изображение. Быстро рассмотрев, произнес мрачно:

— Что-то я тут себе не нравлюсь.

А Деметра почувствовала жар в груди, вспомнила, как любила его и подумала: «Ну, твои проблемы!»

Но вслух этого не сказала. Не сказала и ободряющее: «А мне ты нравишься. И даже очень!» Вдруг Декьярро тоже сочтет это изменой. Когда ты замужем, приходится фильтровать свои поступки, чувства, эмоции и слова.

— Подпиши мне фотографию, Дарио. Пожалуйста!

— Что написать?

— Что хочешь.

Он исчез за дверью преподавательской, потом вернулся и протянул ей фото. Деметра попрощалась и ушла. Он написал: «Любознательной ученице, рвущейся к высотам науки! От учителя».

Она обалдела. Ей было и смешно, и хорошо на душе. С его стороны это была все еще любовь. Но любовь наивная, несмотря на такой солидный возраст. Это посвящение казалось ей и наивным, и интимным одновременно. Да, Дарио умел быть влюбленным красиво и чисто, смело и чувственно. Декьярро не умел столь совершенно признаваться в любви. Может, дело в том, что Дарио не суждено было ее получить? Наверное, отчасти в этом.

Вскоре студенты ждали у музея экономики и менеджмента, что им откроют аудиторию 313. Обычно ключи от 313 были у Декьярро. Девушки уже давно заметили, что Декьярро неравнодушен к Деметре. А тут он пролетел мимо них в музей в спортивной кофте и с прической «Сеновал». Смахивал на бича. Был со своим любовником (как его в шутку окрестила Деметра) Крисом. Декьярро бегал мимо студентов, нервно посматривал на жену. Что-то уронил. Мэри Энн попросила Деметру обратиться с просьбой к мистеру Римини открыть им дверь.

— Причем тут я?

— Он же тебя любит!

Деметра наотрез отказалась. Ей вовсе не хотелось ставить мужа в смешное положение. Она и так видела, что он не ожидал ее увидеть и не знал, как себя вести. И внешний вид смущал его самого больше, чем ее. Она-то любила его в любой одежде. В таком виде он показался ей милым, только и всего. Но ему казалось, что она должна была его стесняться и начать избегать. Они отправляли Элен. Она покраснела и отказалась. Натали Хэш взяла ответственность на себя. Декьярро даже не вышел из преподавательской. Он ушел позже куда-то со сменными вещами.

«Наверное, они с Крисом и Льюисом попеременно клад ищут. Золото инков. Дай им Бог! Да воздастся же страждущим! По их делам. Да и будет он стараться ради Хэш!»

Он заявил, что ключ на вахте, на 1 этаже.

«Ага, сейчас! Вот врет! Это он только мне не врет, оказывается! А Хэш — пассия Соррэ. Он млеет и облизывается, глядя на нее. Слава богу, у Декьярро вкус получше! И намного. % на 99» — подумала Деметра.

Декьярро в университете не поздравил жену с 8 марта. Только дома он подарил ей орхидеи и золотой браслет с рубинами. Деметра ждала его 2 перемены (15 и 30 минут) около кафедры менеджмента, но он не вышел. Около преподавательской толпа стояла.

«Зачет, что ли, сдают?»

Это ее Джордж затащил сюда после того, как узнал суть дела. Он сказал: «Жди!» И верно. Она не дождалась. В руках Деметра держала черный горький шоколад «Твикс» и зеленую собачку — мальчишки дарили девчонкам на 8 марта. Ей подарил игрушку Джордж. Разумеется, зеленую, ведь он знал, что она любит этот цвет. И даже речь она приготовила. Типа, поздравьте с 8 марта, как это сделал Джордж. Она хотела попросить его вызвать ее с занятий в коридор. Чтобы студенты невесть что подумали. Деметра хотела внушить мужу еще большую страсть, чем он к ней испытывал. Сама-то она сгорала от ревности. Элен бесила ее все больше и больше. Никакие уговоры не злиться на нее не действовали. Ей казалось, что теперь она любит мужа больше, чем он ее. Женщинам всегда кажется, что они обделены в плане чувств. Настоящий мужчина расценивает страх женщины к одиночеству как призыв к еще большей пламенной любви. Это только трусы ищут кого-то нового на стороне.

Деметре хотелось теперь, чтобы Декьярро явился на банкет. И Дарио, конечно, тоже. И Джордж. Пусть помучаются. Вполне естественное женское желание нравиться всем и вся. Мужчины в подобных ситуациях испытывают дикое желание оторвать женщине голову. Это нормально.

«В-общем, не очень-то я многого хочу. Чуть-чуть. Должна же я рассчитывать на какие-то контрамарки. Пусть и не очень щедрые. Он должен мне! Я его поздравила с днем рождения не просто так. Сейчас за так ничего не делается. Совесть надо иметь. Времена пошли другие. Выгода прежде всего. Я еще дешево беру. Пусть радуется. И % опускаю. Вообще халява, если разобраться. Пусть подумает о своем поведении. И чем ему грозит ссора со мной. Если я перестану о нем заботиться, кому он будет нужен? Любовь нельзя вырвать из сердца. С самого начала нашего знакомства не смог, сейчас уже поздно делать вторую попытку. Чревато последствиями».

Глава 48

Деметра надела короткую юбку в серую клетку 17 марта. И леопардовый топик без рукавов. Она накрасила свои длинные, загибистые ресницы тушью и губы блеском нежно-рыжеватого цвета. И волосы завила. И походила на Багиру и богиню одновременно. И чулки на ней были шоколадные. Декьярро, конечно, не мог пропустить жену в таком роскошном и безответственном виде. Он ее к доске вызвал отвечать. В короткой юбке она писала формулы, и когда исписала все внизу и посередине, стала тянуться вверх. Все студенты мужского пола перестали заниматься своими делами. Они обратили свое внимание на доску. На Деметру, конечно. Декьярро сидел на стуле и видел, как пристально рассматривают парни его законную супругу. Точнее, ее пятую точку и ее ноги. Невероятно красивые ноги. Он не мог сделать, чтобы на нее перестали пялиться. Джордж его просто взбесил. Он смотрел так, будто она его поощряла. Декьярро пробовал медитировать даже. Не помогло.

— Прошу садиться, миссис Валенсия. Я ставлю Вам «отлично».

— Можно слегка приоткрыть форточку? Очень душно в аудитории.

— Можно. Хотя, было бы уместнее попросить это сделать кого-то другого. Вы же не дотянетесь.

— Дотянусь. У меня длинные руки и высокий рост.

Форточка находилась очень высоко. Она подошла, прикинула что-то в уме, встала на стул, оттуда — на стол и стала открывать форточку. Когда она пошла обратно, то нога ее соскользнула, и она упала бы, если бы ее не подхватил на руки Джордж. Она в буквальном смысле упала ему на руки. И он быстро сориентировался и довольно крепко прижал ее к себе. И смущался от собственной смелости. Деметра встала, в конце концов, и сказала ему спасибо, что поддержал. Благодарность имела двойной смысл. Деметра считала его милым, и это сильно бросалось в глаза. А Декьярро его ненавидел. Он даже глаза закрыл, когда его собственная жена упала в руки чужому мужчине.

На перемене к нему подошла счастливая Элен и сказала:

— Мне так жаль Вас, мистер Римини. Не следует влюбляться в недостойных женщин.

— Я Вас не понимаю, мисс Мэлли.

— Мне очень хочется задать Вам один животрепещущий вопрос.

— Задавайте, — ответил Декьярро живо, увидев, что их внимательно слушает Деметра.

Ему тоже хотелось отомстить ей за ее внешний вид, ресницы, короткую юбку и кружевные чулки, которые были хорошо видны всем парням, когда она изображала из себя там, у доски, отличницу.

«Мне не нравятся девицы легкого поведения. Не нравятся, не нравятся… Почему я не могу разочароваться в ней? Она ведет себя также дерзко и сексуально, как…»

Даже мысленно у него не поворачивался язык назвать ее шлюхой.

«Боже, как я люблю ее! Мой Бог, как я ее ревную! Она волшебна, прелестна, изумительна! Она затмевает весь мир для меня! Этот Джордж к ней прикасался, трогал ее, обнимал… Чувствовал ее кожу в кружевных чулках…»

— По-Вашему, кто красивее: я или она?

— Простите?

— Миссис Валенсия.

— Я не обсуждаю своих студенток: это неэтично, — и он обдал ее холодом.

Деметра удивилась, почему муж не воспользовался случаем и не назвал Элен более привлекательной, чем Деметра.

«Потому что во всем мире для меня самая красивая — это ты, глупая. Я люблю только тебя. И врать не хочу. А Элен это научит держаться от меня в дальнейшем на расстоянии».

Но на Деметру это произвело совсем иное впечатление. Она обиделась. Она решила, что он не хочет признать, что он влюблен в нее, Деми. Мог ведь и признаться, что она красивее. Или уже нет? Вдруг, как в сказке о Белоснежке, она уже проигрывает Элен в стройности. Красоте и нежности? Мужчины любят нежных и милых женщин. А вот шлюх не любят. В последнее время Деми назло вела себя, как шлюха. Ей хотелось досадить Декьярро. Она стремилась сделать все, чтобы он ее разлюбил. Она ему совсем не подходила. Элен намного лучше, разве не ясно?

Глава 49

Деметра больше не разговаривала с мужем вплоть до своего дня рождения, 27 марта 1999 года. А 26 марта, вечером она зашла на электронную почту Дарио и написала ему сообщение: «Зайди в мейл-агент».

Он тут же выполнил ее просьбу.

— Привет, любимая.

— Забыл написать «подруга».

— Вовсе не хочу я это писать. Так что ты хотела? Я хороший друг и помню о твоем дне рождении.

— Молодец. У меня есть план.

— Подарок я уже купил. Он сногсшибательный.

— Спасибо, Дарио.

— Как я люблю, когда ты называешь меня по имени!

— Ты мне купишь цветы. Я приду на лекцию в 306, ты меня встретишь, остановишь и вручишь цветы. Это должны быть белые и сиреневые хризантемы.

— Ты же любишь нарциссы, лилии и орхидеи.

— Лилии и орхидеи слишком дорогие. Такие цветы обычно дарит муж.

— Ах, моя дорогая, наивная, маленькая девочка! Такие цветы обычно дарит любовник. А муж дарит гвоздики за пару долларов, если вообще дарит. Все студенты воображают, что я — твой муж.

— Это будут хризантемы. Я так хочу.

— Декьярро опять что-то натворил?

— И как ты догадался?

— Интуиция меня никогда не подводит, любимая. Я приду с цветами. Только учти: я очень рассчитываю на то, что ты будешь лечить меня от синяков и порезов.

— Декьярро не станет драться. Он меня больше не любит. Есть некая Элен, которая ему дороже. Она спросила его, кто из нас красивее и он ответил, что не имеет понятия. Очевидно, чтобы не обидеть меня.

— Но ты обиделась. Его старания оказались напрасными. Конечно, он сказал нечто иное. Вы, женщины, любите все переворачивать или, говоря Вашим языком, перефразировать.

— Хорошо. Это звучало так: «Я не обсуждаю своих студенток. Это неэтично». И что это значит?

— Только то, что он не хочет с ней откровенничать.

— Значит, меня не любит.

— Чепуха! Настоящая любовь длится вечно, сама говорила.

— Но он стесняется своих чувств!

— Нет. Просто мужчины иначе устроены. Они не любят раскрывать свою душу посторонним людям. А вот рядом с тобой он с удовольствием раскрывается.

— Ты же его не любишь. Зачем же стараешься быть к нему лояльным?

— Но ты-то любишь! Я стремлюсь угождать тебе. Уже и словечек его фирменных нахваталась!

— Как ты думаешь, мы все-таки помиримся?

— Еще бы! Но сначала ты, как следует, доиграешься!

— Что это значит?

— Когда это произойдет, ты вспомнишь мои слова и поймешь, что я имел в виду. Удали мои сегодняшние сообщения, а я сотру твои.

— Зачем?

— Я думал, ты хочешь, чтобы наш план удался.

— А! Прости. Я торможу сегодня.

— Тебе это простительно. Ты женщина. Это мне нельзя было в свое время упускать свою жертву.

— Какую жертву?

— Тебя, моя любовь, тебя.

Деметре удался ее план, но с другим итогом. Пожалуй, еще лучше. Деметра с утра сделала завивку (шикарная прическа получилась) и распустила волосы. Накрасилась и надела новое зеленое платье простого покроя чуть выше колена. Пришла в 306 и увидела Дарио. Он был в зеленом костюме и голубой рубашке без галстука. Стоял с цветами наготове.

— У самой исключительной девушки на земле День ангела! С днем рождения, Деми!

— Спасибо, — смутилась Деметра, принимая цветы.

— Желаю, чтобы тебя любил муж. И ревновал. Ко мне, — добавил он, обнимая ее за талию.

Это было рассчитано на Декьярро, который вышел в эту минуту из соседней аудитории и закрывал дверь. Разговаривал с мужчиной. Дарио побежал на ленту, а Декьярро Деметру благополучно обделил вниманием. Наверное, не видел. Деметра увидела девчонок — одногруппниц. Они сделали деревянные лица. Мэри хлопнула ее по плечу и сказала: «Без комментариев». Но Деметра ждала реакции мужа и была в расстроенных чувствах. Она зашла в 306 и положила хризантемы на парту.

После ленты ее вызвал Дарио. Все студенты понимающе переглянулись. Они уже знали, что у Деметры сегодня день рождения. Джордж, как ее друг, подарил ей открытку «С днем рождения» с орхидеями на обложке. На большее он не осмелился. Дарио сказал, чтобы она зашла в преподавательскую после ленты. Деметра так мечтала, чтобы однажды это сделал муж. И вслед за этим попросил прощения. Но… Видно, не судьба! Видно, нет любви. Видно, ей все просто показалось. Но она надеялась, что Кьярро не сможет проигнорировать цветы. Интуиция ее опять не подвела. Но он отреагировал не столько на цветы, сколько на Дарио. Девчонки хихикали. Они понимали, что мистер Римини ее обязательно поздравит. Неужели он осмелится это сделать при Дарио? И только Элен не смеялась. Она завидовала.

Деметра пошла в преподавательскую. Стояла. Посередине стоял ее муж (он был в зеленом костюме в серо-желтую клетку и выглядел потрясающе) и что-то говорил, размахивая руками и поворачиваясь к парню, сидящему за компьютером. Неожиданно Декьярро повернулся (ему вроде парень намекнул что-то глазами) и увидел Деми.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте.

Подумал немного, нервно заулыбался и спросил:

— Что Вы хотели?

«Явно не тебя, дорогой мой!»

— Мне это… мистер Элисиано нужен.

— Пожалуйста! — он вежливо и равнодушно показал руками на Дарио, сидящего спиной к Деметре.

Дарио просто ждал своего часа. Он уже знал, что Деметра хочет разозлить мужа по-настоящему. В ее понимании это называлось «встряхнуть». Но как это не называй, суть от этого не изменится. Дарио очень боялся, что муж оторвет ей голову. И если до этого дойдет, он собирался вмешаться.

«Ну, надо же! Я думала, цветы его убьют, а он и ухом не повел! Неужели догадался, что это я специально подговорила Дарио подарить мне цветы? Вряд ли! Дойдет, как до жирафа!»

— Я договорился, — сказал ей Дарио, вставая и протягивая ей руки.

— Надо написать заявление. Садись, пиши. Может, мистер Римини нам бумажку даст?

Декьярро — ноль внимания.

— Ну, а как же? Он тебя ревнует… ко мне. Мои пожелания начинают сбываться! — с жаром шепнул ей на ухо Дарио.

Декьярро перестал смотреть на друга Эшли, обернулся и сел на стул рядом с женой.

— Эшли, сходи за шоколадкой.

— Ну, конечно! Я здесь явно лишний. Ладно, уже иду! — недовольно отозвался Эшли.

И ушел. А Декьярро вдруг спросил:

— Я понимаю, у тебя особые личные события. И кто подарил тебе цветы?

Деметра хотела ответить, но Дарио ее опередил:

— Я! Поздравил ее с днем рождения! Пожелал счастья… в личной жизни! Пух! — радостно.

— Уж, не с тобой ли?

— Боже упаси! Что ты говоришь? Деми хочет только тебя!

— Я вижу, тебя это не останавливает! Сказки вспомнил? Ты только в ее присутствии так глупеешь?

— О, да! За что же, Господи? — он театрально поклонился.

— Зря ты человека так мозгами обидел. Сказать-то мне тебе больше нечего. А ведь ты — любознательная студентка. Рвешься к высотам науки!

— Дарио, хватит, — тихо попросила Деми.

Но его уже несло. Он не замечал, что перегибает палку.

— Мне просто хотелось покорить тебя. Вдруг ты запросишь пощады? Это будет интересно!

Зашла преподаватель мисс Скрипп. Она очень хорошо относилась к Деметре. И была тайно влюблена в Дарио. Она потрогала его за плечо. Он не отреагировал.

— Мистер Элисиано, что Вы тут девушку мучаете?

— Да вот, хочу взять ее на диплом. Или она ко мне хочет? А я отбиваюсь, — улыбнулся обезоруживающе Дарио.

— Берите, хорошая девушка!

Острый взгляд у Декьярро: он весь превратился в слух.

— Так Вы ее и берите! — пошутил Дарио.

— Что Вы! У меня своих полно! — отмахнулась мисс Скрипп.

— А что это ты тут Деметра с цветами?

— Да у меня день рождения. Подарили.

Дарио не стал уточнять в этот раз, что это сделал он.

— Ну, я тебя поздравляю!

— Спасибо! — вновь ответила Деметра.

Дарио ей улыбался. Строил глазки сквозь солнце, светившее в окно, и рассматривал.

Мисс Скрипп ушла. Декьярро сидел за компьютером Эшли. Мисс Скрипп еще помогла с темой будущего диплома. Дарио потом вышел, и Деметра написала заявление, не отрываясь на его взгляды и улыбки. Когда Дарио выходил, Эшли сказал, что ему тяжело.

— А кому сейчас легко? Как говорит мистер Элисиано, — ответил Декьярро.

— Вы его слушайте! Он скажет! — рассмеялся Дарио.

«Шутки у Вас, господин Каспер (это было новое прозвище Дарио)! И почему Декьярро непременно хотелось, чтобы я узнала, как шутит Дарио?»

Деметра написала заявление и вышла. Декьярро бросился за ней, схватил за руку и сказал резко:

— Понравились цветы?

— Я просто женщина. Мне нравятся цветы. Извини, если это тебя разочаровывает.

— Дарио просто хотел порисоваться. Заслужить твою улыбку. Похвально, похвально! Но ты, судя по всему, и так его безумно любишь. Но его старания не пропали даром. Любви не может быть много. Ее должно быть достаточно. Я вижу, тебе ее недостает.

— Наверное, ты прав.

— А ты попроси любви у него. На диплом он тебя уже взял, место в его постели для тебя тоже… найдется!

— Дурак! — ответила она оскорбленно и убежала.

Вечером они с Джули пошли в кафе праздновать день рождения Деметры. Деметра заказала красное вино «Бордо», а Джули — пиво. Ели они сыр, креветки и греческий салат. Разговор зашел, естественно, о мужчинах. Деметра сказала:

— Как ты считаешь, мужчинам можно доверять?

— Разумеется, нет. Взять хотя бы Ольдо… Он меня бросил, так зачем же каждый раз, когда выпьет, звонит мне и сообщает о своих подвигах на любовном фронте?

— Я думаю, он все выдумывает. И знаешь, что?

— Что?

— Кажется, он жалеет, что так скоропалительно расстался с тобой.

— Это хорошо или плохо? Считаешь, мне надо вернуть его?

— Ни в коем случае! Вот взять, к примеру, моего… Он утверждает, что без ума от меня, а сам не хочет сказать Элен, что я красивая, умная и совершенство во всех отношениях!

— А ты красивая? Умная? Совершенство разве?

— Он должен так думать, если любит! Логично ведь?

— Вообще-то, да.

— И я о том же! Давай ему сейчас позвоним! Ты возьмешь трубку, поговоришь с ним…

— Так он не узнает меня по голосу.

— Этого я и хочу. Он пригласит тебя на свидание. Это же закономерно! И полезет целоваться. Тут появлюсь я и испорчу ему всю малину. Он не имеет права мне изменять!

— Зачем же ты его к этому подталкиваешь?

— Это называется испытание.

— Ты сумасшедшая!

— Наверное. Зачем он нравится девушкам?

— А ты зачем общаешься с Дарио и Джорджем?

— Они мои друзья. Кроме того, Декьярро сам мне разрешил.

— Высокие у Вас отношения!

— Да пока что-то не очень. Вот сейчас как следует выпью… и начну ему… портить нервы.

— Ну-ну. Дерзай!

Они выпили. И Деметра сдержала свое обещание.

— Алло! Здравствуйте, — она изменила голос и позвонила с телефона подруги.

— Здравствуйте, — ответил ей чей-то незнакомый голос.

Она не узнала мужа по телефону.

— Кажется, я не туда попала. Голос чей-то чужой. Бичеватый, я бы сказала. Хочешь поговорить? Познакомишься.

— Давай, — и Джули взяла у нее сотовый.

— Привет. Как дела? Меня зовут Джули. А Вас? Ух, ты! Красивое имя! Прямо королевское! А сколько Вам лет? 20? Замечательно. А мне 17. Встретимся? Согласны? И где?

Когда она закончила разговор, Деми вцепилась ей в плечо.

— Что он сказал? Когда и где встречаетесь?

— Сегодня вечером, через час. У торгового института.

— Как его зовут?

— Эдвард. 20 лет.

— Молодой.

— И обеспеченный. Обещал на машине подъехать.

— Иди, иди. Он тебя утащит в кусты и изнасилует.

— Ага. Похоже. Он сообщил мне свои свободные дни и часы. И добавил, что в среду и субботу совершенно свободен. И еще сказал, что дверь его машины будет открыта. Похоже, маньяк. Бр-р-р!

— И ты пойдешь?

— Пойду. Иначе умру от любопытства.

— Конечно, иди. Будет потом что вспомнить спустя столько лет.

— Это верно.

И Джули пошла к нему на свидание. А Деметра осталась дома. И получила сообщение: «Тойота Карина», белая, номер Х800. Это Декьярро! Вот я попала!»

Деметра испугалась. А вдруг он узнает Джули? И Деметру не простит. Но Декьярро видел Джули всего дважды и не запомнил ее как следует. Он посадил ее в машину, был вежливым и тактичным, однако спросил:

— Как Вы узнали мой телефон?

— С подругой в кафе… баловались. Решили звонить наугад, пока не познакомимся с парнем.

— Это нехорошо.

— Вам ведь не 20 лет?

— 24, а что?

— Ничего.

Декьярро не стал ее долго держать.

— Подвезти Вас домой?

— Хорошо бы, — осторожно согласилась Джули.

— Я выгляжу старше своих лет? — спросил Декьярро.

— Да… есть такое. Но Вы ведь не обиделись на мою откровенность?

— Ничуть. Я не знаю, кто Вы, но я разберусь. Я не верю в Вашу историю. Подруга, разумеется, была, но… Ваше лицо кажется мне знакомым.

— Я хочу домой.

Джули тряслась от страха. Декьярро привез ее домой. Она вышла и убежала в темноту, даже не попрощавшись.

«По-моему, я здесь уже был недавно».

Джули позвонила Деметре и все рассказала.

— Он даже не пытался к тебе приставать? — разочарованно протянула Деми.

— Нет. Его интересовало лишь то, откуда я знаю его телефон. Мой тебе совет: не говори с ним об этой нашей встрече!

— Ну, уж нет! Все ему выскажу, пусть только попробует отвертеться!

— Как знаешь. А я пошла спать. После сегодняшнего приключения усну, как убитая. И больше уже ни за что на свете не ввяжусь в ссоры двух любовников!

— Пока.

Глава 50

Деметра оделась точно так же, как в тот день, когда упала в руки Джорджу. И волосы мокрой химией завила. Если уж Декьярро станет убивать ее, так пусть его в последний момент остановит ее убийственная красота. У них не было занятий у Декьярро в этот день. После лекций Деми стояла с Джо и другими одногруппниками около здания университета и разговаривала. Неподалеку стоял Дарио и наблюдал за Деми. Вышел и Декьярро. Внешний вид жены произвел на него эффект разорвавшейся бомбы. Но он взял себя в руки и решительно подошел к Деми.

— Здравствуйте, господа студенты!

С ним поздоровались.

— Здравствуй, Деметра.

Студенты были несколько удивлены тем, что он с ней «на ты». Раньше он не позволял себе таких вольностей. Странно было и то, что он не боится ее мужа, который все видел и находился в отдалении.

— Здравствуй, Декьярро.

«И она с ним «на ты?» — подумал Джордж.

Он подошел ближе к Деми и обнял за талию, намереваясь защитить. В голосе Декьярро ему послышалась угроза. Еще бы! Он узнал Джули и хотел поговорить с женой.

«Ради своего Джо так оделась, очевидно!»

— Как прошла вчерашняя встреча у торгового института? — подошла ближе к мужу Деметра.

Глаза ее метали молнии. Она не нуждалась в защите. Она сама намеревалась нападать.

— Вы же там были — мне хорошо известно!

— Ну, конечно!

И тут Декьярро впервые в жизни в буквальном смысле наехал на жену. Его взбесило джентльменское поведение Джорджа и Дарио. Готовящийся прийти на помощь чужой жене. И все-то хотели ее защитить! Будто он какой-то монстр, а кругом одни супермены! Да она так с ним поступила, что он просто не знал. Как дальше себя вести. Дарио на его месте ее бы просто убил. А туда же лезет… защитник хренов!

Деметра обалдела. Он не давал ей слова сказать. Она чуть не заплакала.

— Это с твоей подачи, да?!

— Что?

— Ты это придумала?

— Нет. Я просто не узнала тебя по телефону…

— Ну, конечно! — зло ответил он ей.

— Я тебя действительно не узнала. Я подумала, что это кто-то другой.

— Ну, конечно!

— И поэтому передала трубку. Не ожидала я такого от Вас!

— А ты как думала? Как?

— Я не думала, что Вы приедете!

— А как же? — необыкновенным, само собой разумеющимся тоном.

— Вы меня удивили.

— Ну, конечно!

«Попугай, блин! Заладил одно и то же!»

— Я же хотел узнать, кто Вы и откуда узнали мой телефон. И сразу приехал.

— Джеймс Бонд отдыхает! — вставил Джордж, беря Деми за руку.

Декьярро сверкнул глазами от ярости. Деми прежде никогда не видела его таким злым. Она даже испугалась. И благодарно посмотрела на Джорджа.

— Да мне вообще по барабану Ваши игры! Делайте что хотите! Играйте, если Вам это нравится!

— А мне интересно, что бы Вы дальше делали? — вновь бросилась в атаку Деми.

Ноль внимания. Декьярро продолжал злиться на Деми и Джорджа.

— Это ведь твоя подруга?

— Да. Вы ее напугали.

— Почему это? — искренне удивился Декьярро.

— Она ожидала увидеть кого-то другого. А тут Вы…

— Богатого молодого принца Эдварда из сказки? — съехидничал Декьярро.

— Вы не узнали Джули? Зато теперь запомните ее на всю жизнь!

«Такие идиоты — ископаемая редкость! Он искренне вообразил, что я вынашивала план соблазнить его! Так и не поверил, что все вышло случайно. Делать-то больше нечего! По ночам и разрабатываю план. Ты себе льстишь! Ты недостоин отныне даже смотреть на меня! Накричать на меня! Тварь! И это в благодарность за мою любовь! Да кто еще будет так тебя любить?! Радовался бы! Счастью».

И назло она добавила:

— Если Вы еще не заметили, я уже давно добиваюсь… не Вас. А совсем другого человека. Искреннего и доброго. А Вы оставайтесь наедине со своей паранойей и шизопсихозом. И еще. Для нормального людей это аксиома, но для Вас… Это же для нормальных! Если бы я думала, что это Вы, я не стала бы посылать подругу. А пришла бы сама. Это же очевидно!

Декьярро не спросил, кого она добивается теперь. Этот счастливчик готов был поцеловать ее прямо сейчас, при свидетелях. Руку только сейчас отпустил. Наверное, от счастья, которое ему неожиданно… привалило.

— Садитесь в машину, я Вас подвезу, — неожиданно предложил Декьярро ей.

— Меня Джо подвезет, — она взглянула на друга так ласково, что Декьярро стиснул зубы от злости.

— Я так не думаю.

— Мне неинтересно, что Вы думаете. С тех пор, как я вышла замуж, я сама отвечаю за свои поступки. И делаю то, что хочу!

Декьярро сделал над собой усилие и перестал злиться. И обратился неожиданно к Элен:

— Это к вопросу о том, кого из Вас двоих я считаю более привлекательной…

И он легко подхватил на руки Деметру и понес к машине.

Студенты были в шоке. Они, прежде всего, взглянули на Дарио и увидели, что он не возражает. То есть, возражает, конечно, но не предпринимает попыток помешать мистеру Римини увезти чужую жену. И это было очень странно. Но студенты с этим мирились. Кром е Джорджа. Он грустно смотрел любимой девушке вслед. Он понимал, что сегодняшней ночью у них вполне возможен секс. Даже муж ничего не может сделать, а как этому может помешать он, по сути никто?

Деметра вырывалась. Декьярро был намного сильнее, как всякий мужчина, и она ничего не могла сделать. Юбка ее задралась, были видны кружевные чулки, и, разумеется, божественные ноги.

«Он не посмеет! Я его еще не простила!»

Декьярро надоело, что она бьет его ногами и испепеляет взглядом.

— Ненавижу тебя! — крикнула она в ярости.

Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения ее мужа. Он крепко схватил ее за руки и поцеловал. Она оторопела и перестала отбиваться. А он легко, одной ногой открыл своей зеленой машины и посадил в нее Деметру. Шоу для студентов подошло к концу. Декьярро захлопнул дверь машины, сел сам за руль и уехал.

— Куда ты меня везешь? — нервно спросила жена.

— Домой, куда же еще?

— Ты воспользовался моей слабостью, держал меня… Это низко!

— А я готов поклясться, что тебе понравился поцелуй, — усмехнулся Декьярро.

Он намеревался разозлить ее. Зачем?

— Мы приехали.

Деметра хотела ударить его по лицу, но промазала и выбила у него из рук ключ зажигания. Они находились в гараже. Ключ упал за сиденье.

— Подними ключ, пожалуйста, — попросил он тихо.

— А сам ты не можешь? — огрызнулась Деми.

— Ты на моем пути, — беззаботно улыбнулся муж.

— Я его найду, будь уверен. Но потом… я разорву тебя на части!

— Я в долгу не останусь, — заявил он без тени смущения.

— Я и не подозревала, что живу с нахалом.

— Очень может быть.

Деметра встала на корточки, чтобы достать ключ, упавший за сиденье. И выгнулась, как кошка.

— Нашла?

— Кажется, да. Сейчас достану. И она засунула голову под сиденье. Это был самый подходящий момент для мести. Ее ноги и попа находились прямо у него перед лицом. У Декьярро помутилось в голове.

— Это теперь юбка называется? — хрипло спросил он.

— Что ты там говоришь?

Муж не ответил. Он моментально спустил с себя брюки, крайне нежно и осторожно спустил с нее кружевные белые стринги и сделал то, о чем мечтал уже почти год — вошел в нее сзади…

Деметра восторженно вскрикнула. Вряд ли она до конца понимала, что делает муж и как отвечает она. Это был экстаз с первой секунды, полет в небеса и прелестное забвение мыслей. Деметра так кричала и стонала, что Декьярро забыл обо всем и обо всех: о Дарио, Джордже, их долгой ссоре… Только волшебный сон, наслаждение, страсть и настоящее счастье… Он совершенно забыл, что надо быть осторожнее, забыл, что всегда считал безопасные дни и держал себя под контролем… Когда через несколько секунд он кончил, то в голове у него рассыпались миллиарды звезд и совершенно снесло крышу…

Деметра мурлыкала. Именно пела, как кошка после встречи с мартовским котом. Но потом резко опомнилась. Когда она повернулась, даже не одеваясь, чем снова соблазняла его, а он не делал попытки скрывать это, и смотрел на ее источник наслаждения, то ударила его по щеке. А потом страстно поцеловала в губы. Декьярро интуитивно приложил руку к щеке, но не свою, а ее.

— За что? — он весь сжался от неожиданной боли.

— А ты не догадываешься?

— Нет!

— Что, идей совсем никаких нет?

— Нет.

— Ты говорил однажды, что я могу это сделать при определенных обстоятельствах.

— И что это за обстоятельства?

— Джулия. Моя подруга. Ты ее пригласил!

— Но ты ведь сама ее подослала!

— Я хотела тебя проверить. Ты мне не верен!

— Кто бы говорил! Джо твой преувеличенно любезный…

— Он боялся за меня!

— Уж, конечно! Боялся не оказаться однажды на моем месте!

— Нахал! Нет, хуже! Тебе нет оправдания!

— Есть. Твоя нагота. Твоя прелесть. Твое совершенство. Довольна?

— Необязательно было быть вежливым с Джули. Можно было выгнать ее из машины, а не церемониться с ней!

— По-твоему, я не должен был подвозить ее домой? Вытолкать? Это неприлично, тебе не кажется?

— Как ты заботишься о ней!

— Вообще-то я вежлив со всеми женщинами.

— Этого требуют правила этикета.

— Нет. Это мой характер и жизненные принципы.

— Поздравляю!

— С чем?

— Я не единственная женщина, которая стремится оказаться в твоей постели. Элен очень привлекает твой характер.

— Думаешь, это ее цель?

— Конечно же. А ты думаешь, нет?

— Нет. Она просто пытается вывести тебя из себя.

— Зачем?

— Заметила, что я тебе нравлюсь, может.

— Блестяще!

— Не сердись. Позволь мне быть счастливым оттого, что ты меня любишь!

— Я не позволяю тебе другое. Ты устроился сюда работать и тем самым дал повод другим девушкам оценивать твою мужскую привлекательность. Твоя улыбка слишком сексуальна. Она особенная.

— Когда я улыбаюсь, моя единственная цель — соблазнить тебя. Я хочу нравиться тебе каждую секунду. Я боюсь, что если мы не будем общаться, ты найдешь себе кого-нибудь.

— Кого я могу найти?

— Нашла уже. Джо своего.

— И ты забываешь, что студентки во все времена были неравнодушны к преподавателям.

— Я уйду с этой работы, как только ты сдашь все экзамены и закончишь университет. Больше меня тут ничто не держит.

— Разумеется. Не уйдешь — пинками тебя выгоню.

— У меня потрясающе ревнивая жена. Кстати, самого преданного поклонника ты уже нашла.

— И кто он?

— Дарио, кто же еще?

— О, Дарио!

— Вот-вот! Цветы тебе дарит…

— Да это я его попросила…

— Зачем? — Декьярро расширил глаза.

— Хотела, чтобы ты взбесился и попросил у меня прощения. Кажется, я тоже думаю о сексе чаще, чем следует.

— Ты… хотела меня?

— Ты сам об этом заговорил. А как тебе мой поцелуй?

— Ты видела мою реакцию. Я закрыл глаза.

— У тебя ресницы дрожали.

— Я сто лет тебя не целовал. Ты почему-то решила наказать меня за то, что я тебя люблю.

— Некоторая поправка: за то, что ты подарил свою редкую улыбку всем желающим особам женского пола.

— Можешь меня ревновать, я вовсе не против… Ты просто чудо в такие минуты! Такая красивая, такая сексуальная… Я понимаю и Джо, этого молоденького мальчика, влюбленного, пожалуй, впервые, и Дарио, опытного ловеласа, встретившего свою роковую, особенную женщину, прелесть которой не подвергается сомнению. Но из нас троих повезло только мне. Почему, как ты думаешь?

— Так распорядился Бог, Кьярро. Пошли домой. Меня донельзя смущает твой охотничий взгляд!

— Я тебя хочу.

— После того, как я тебя все-таки простила?

— Это только разжигает мою страсть!

— Хорошо, ты можешь отнести меня в постель.

— Только после того, как ты наденешь… нижнее белье.

— Пошляк!

— Испорченная девчонка! Оденься, мы идем заниматься любовью… всю ночь.

— Я знала, что про сексуальную озабоченность мужчин легенды ходят, да и Дарио уверял меня однажды, что ты не сможешь долго притворяться и скажешь откровенно, почему женился на мне, но я думала, что это произойдет еще очень не скоро и на деле будет как-то красивее.

— Да, я женился на тебе, чтобы заниматься сексом и приучить тебя к этому.

— А любовь? У тебя же есть душа и сердце.

— И тело.

Устав ждать, когда она оденется, он открыл дверь, подхватил жену на руки и вынес из машины. Принес домой и открыл дверь. Опустил ее на ноги, закрыл дверь и снова подхватил ее на руки. И отнес в постель.

— Учти, завтра все твои сочувствующие тебе студенты будут в курсе того, что было у нас сегодня ночью.

— Ты сам дал им это понять.

— Может, со стороны я и выгляжу равнодушным человеком, которому плевать абсолютно на все, но на самом деле я бы с удовольствием вырвал Джо руки, чтобы он не смел прикасаться к тебе, а Дарио язык.

— А язык зачем?

— Женщины, как известно, любят ушами…

— Так вот почему ты решил поставить меня в известность, как грубовато шутит Дарио!

— Да. Он еще говорит: «Чем бы дитя ни тешилось — лишь бы не беременело!»

— Какой кошмар! Деревенщина какая-то!

— Естественно! — Кьярро стал целовать почти голую жену, одновременно раздевая ее до конца.

— И как ты хочешь заняться любовью? Извини, если вопрос звучит слишком откровенно!

— Мне ужасно стыдно это говорить, но…

Декьярро закрыл ей рот поцелуем и ласково попросил:

— Повернись ко мне попкой.

После секса Деми спросила смущенно:

— Ты знал, что я попрошу сзади?

— Да.

— Но откуда?

— Тебе теперь хочется, чтобы я тебя наказал.

— Зачем?

— Я сделал из тебя наркоманку. Это моя месть. Я женился на тебе, чтобы отомстить.

— Я думала — по любви.

— Я отличный психолог. Даже лучший, чем ожидал. Ты вправе меня ненавидеть.

— Я люблю тебя. И готова стать наркоманкой. Лечи меня от наркомании.

Декьярро протянул руку и потушил свет.

Глава 51

Утром они снова поссорились.

— Ты не наденешь этот костюм!

— Еще чего! Обязательно надену! Я купила его на свой день рождения и собираюсь носить.

Речь шла о рыжем костюме.

— Теперь мы помирились, и я хотел бы… чтобы ты одевалась скромнее!

— Можешь хотеть все что угодно, но я остаюсь в том, в чем сейчас стою.

— Деми, кошечка!

— У тебя ничего не выйдет! Ни поцелуи, ни секс не заставят меня изменить мнение.

— Собираешься сидеть со своим Джо и впредь?

— Естественно! А ты ожидал чего-то иного? Мужчины наивные. Они воображают, что секс — это все.

— Нет?

— После секса начинается настоящая жизнь, Кьярро. Или ты воображаешь, что теперь, как только Элен узнает, что ты любишь меня, она оставит тебя в покое?

— Меня не волнует ни она сама, ни ее дальнейшее поведение.

— Джо тоже меня совершенно не волнует. Но он мой друг и… деловой партнер.

— Что, прости?

— Менеджер в моем издательстве.

— Которого у тебя еще нет.

— Оно появится… через 5 лет.

— Долгий срок. Эти долгие 5 лет ожидания ему нечем заняться? Ясно, он такой терпеливый юноша — прямо на зависть!

— Скорее, на ревность. Но это неважно. Ты меня повезешь или это сделает Джо?

— Я тебя подвезу. А то что-то часто стала жизнь малиной казаться твоему… менеджеру!

Деметра улыбнулась и поцеловала его в губы. И тут раздался звонок в дверь.

— И кто это?

— Джордж, наверное. Он беспокоится обо мне.

— Отлично! Открывай.

— Спрячься… куда-нибудь.

— Замечательно просто! Я должен таиться в собственном доме!

И он ушел в другую комнату. Деметра открыла Джорджу.

— Привет, Деми.

— Привет.

— Я так боялся за тебя! Этот… мистер Римини утащил тебя так грубо! С тобой все в порядке?

— Как видишь.

— И что ты в нем нашла, не понимаю, — он развел руками.

— Он грубиян. Согласен, в нем что-то есть, но это не повод бросаться ему на шею и изменять мужу!

— Я не изменяла мужу.

— Тогда твое поведение странно… Ладно, оставим это. Не стоит обсуждать нашего преподавателя, он того не стоит.

— Вы так считаете? — из комнаты вышел Декьярро.

Костюм сидел на нем так, словно он в нем родился.

— Что Вы здесь делаете? — резко спросил Джордж.

Ужасная мысль пришла ему в голову. Они, выходит, провели вместе ночь?

— Я здесь живу, — спокойно и чуть насмешливо ответил мистер Римини.

Джордж впервые увидел их преподавателя настолько уверенным в себе. Деметра поняла, что пора вмешаться.

— Джо, познакомься, это Декьярро Джастин Римини, мой муж.

И она улыбнулась. Правда ошеломила Джорджа.

— Прости, Деми, я был уверен, что…

— Что мой муж — Дарио Элисиано. Слава богу, я равнодушна к мужчинам подобного рода и стиля поведения. Ты можешь ехать. Меня Декьярро отвезет.

Джо попрощался и ушел.

— Доволен, что смутил этого несчастного мальчика?

— Очень доволен, — он поцеловал ее.

— Мы можем ехать?

— Да.

Деметра не могла больше откровенно смотреть на мужа. Тем более, что все студенты узнали, кто ее муж. Элен чуть не лопнула от злости. Да и все остальные теперь пытались выведать, каково это — быть женой преподавателя. Но Деметра хранила молчание. Старания любительниц жареного оказались напрасными. Деметре же все не верилось в примирение с мужем.

«Неужели это я и он? Мы сделали это! С преподавателем, который еще и является твоим мужем — это круто! Необычно. Пикантно!»

На перемене на следующий день Деметра шла по коридору. И встретила мужа. Утром они не виделись. У Деметры не было первой ленты, и она спала, когда Декьярро уехал в университет.

Итак, она подождала, когда муж ее заметит и говорит:

— Здравствуйте.

Поднял еле-еле свои чудесные синие глазки, опустил их (на пол уронил), ответил стыдливо, обдумывая ответ:

— Привет.

«Надо же! Привет! Ну, привет! Коли не шутишь!»

Отвел глаза от голых рук Деми (она была в леопардовой блузке без рукавов).

«Все помнит и хочет. Батюшки! Чего бы это, а?! Страшно даже подумать о таких вещах! Какое неприличие! После секса он теперь всегда будет меня стесняться? Что у него (какой ужас!) член есть. Не дай Бог студенты об этом догадываются! Смертный грех, Кьярро, размышлять о таких вещах!»

Дарио тоже немедленно донесли об изменениях в личной жизни Деметры. Деметра об этом не знала и зашла с ним поздороваться на перемене. И услышала:

— Если я бегаю — это не значит, что Вы должны бездельничать!

Оказывается, он не отпустил студентов на перемену.

«Ого-го! Недаром ты меня 2 года назад заинтересовал (слава Богу, мне теперь плевать на тебя!). Прямо поджилки трясутся… от смеха. Интересно, а самому страшно?»

И она ушла. Пришла к нему на следующий день, а он сидел в преподавательской за столом. Было 9 ч.20 мин.

«Значит, заночевал».

Вчера она уходила в 17.35, а он еще сидел за компьютером. Деметра поняла, что он уже все знает и не поздоровалась. Он взглянул. Но Деметра его проигнорировала.

Лаборант сказала ей:

— Здравствуй, Деметра.

— Привет. Я тебя не заметила.

— Ну, конечно! Я ведь такая незаметная!

— Здравствуй, здравствуй… — тихо буркнул себе под нос Дарио.

Он был сердит.

«Ему не стоит сердиться. Вернее, стоит. На самого себя».

Деметра ушла домой.

Глава 52

Через неделю Декьярро снова уехал в командировку по делам фирмы «Золотая осень». Деметра не разрешила ему переименовывать ее из боязни обидеть лучшего друга. Как ни странно, Декьярро не стал возражать. Только поцеловал жену, собрал чемодан и улетел на самолете в Вашингтон.

Деметра решила воспользоваться отсутствием мужа, чтобы поговорить с Дарио. Он всячески подчеркивал, как она его обидела. Первый раз Деметра шла от лаборантки Джульетты, с которой чуть-чуть дружила. Дарио шел ей навстречу. Сперва ее не видел, а она его не узнала. Потом Деми его разглядела (он был тихий и грустный) и шла, рассматривая его лицо. Он пытался спрятаться от ее глаз, опускал голову, отворачивался.

«Люди, держите меня! Ему стыдно! Оттого ли, что он знает, что я помирилась с мужем? Это хорошо. Выходит, у него есть совесть».

Еще он был чем-то расстроен. Хотя, возможно, ей это просто показалось. Второй раз он быстро пробежал мимо. Деметра побежала вслед за ним и поймала его за руку.

— Стой, Дарио!

— Что-нибудь случилось?

— Я всего лишь помирилась с мужем. Это нормально. Не переживай. Ничего сверхъестественного не произошло. Или ты думал, наша ссора будет длиться вечно?

— Если бы я так думал, мне бы не было прощения. Я хотел бы тебя поцеловать. Более того, я бы хотел, чтобы у нас был сын. Этой ночью. Жаль, что этого не будет никогда! — он освободил свою руку, взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.

— Мечты потрясающие, Дарио.

— Это просто мечты. С тобой нереально заниматься любовью.

— Конечно, нет. Декьярро… он бы…

— На самом деле я рад, что у нас с тобой не было интимных отношений. Красиво, когда любовь остается чистой, незапятнанной.

— Когда у тебя был шанс, ты отталкивал свою судьбу руками и ногами. Хотя, я бы тебя уже не простила. Я слишком была влюблена в тебя. А ты меня очень обидел. Я выплакала свое сердце.

— Я дурак. Но ты меня прости.

— Что мне твое «Прости?» От этого ничего не изменится. Как я тебя любила! С той самой минуты, как ты сказал: «Я злой». А теперь вот смотрю на тебя и не понимаю, к чему все это было? Тебе моя любовь была не нужна.

— Я люблю тебя, Деми.

— Да, любишь. Но ты должен пересмотреть свое отношение… к нашей дружбе.

— Не понял!

— Декьярро считает нашу дружбу чересчур… пылкой. Личной очень.

— Он сам так хотел.

— Он хотел, чтобы я дружила с тобой лишь для того, чтобы самому научиться быть идеальным мужем.

Дарио рассмеялся.

— Изумительно. Он явно с приветом.

— С приветом он или нет, но ты должен уехать.

— Я уеду. Но прежде… я должен убедиться, что у Вас плодотворная любовь.

— То есть?

— Я должен получить подтверждение, что ты беременна.

— Зачем?

— Ты уже сделала мне больно.

— Разве этого мало?

— Недостаточно осознавать, что ты его простила. Я хочу, чтобы мне стало невыносимо больно.

— Почему?

— Я хочу, чтобы ты была счастлива. А именно мое унижение поможет тебе в этом.

— И ты еще говоришь, что Декьярро ненормальный. А ты сам?

— А сам я… неудачник. Я получил единственный шанс стать счастливым до конца своих дней, но растоптал его.

— Ты умеешь быть таким замечательным, Дарио. Каждой женщине хочется, чтобы ее любили и даже посвящали ей свое пробуждение, мысли, чувства, стремления. Цели, свою работу, все свои речи. Иначе говоря, посвятили ей всю свою жизнь.

— Ты уже нашла мужчину, который дает тебе все это.

— Вряд ли он догадывается об этом.

— Думаю, не только догадывается. Он к этому стремится.

— Кажется, ты прав. С ним мне легче, чем с тобой.

— Это правда. Я бы не позволил тебе работать секретарем в своей фирме, пойти учиться, открыть издательский дом, встречаться с друзьями… Рядом со мной у тебя бы вообще не было ни поклонников, ни друзей!

— Это почему это? — она улыбнулась.

— Страшный я собственник, — с грустью констатировал Дарио.

«Интересно, почему наш преподаватель так отчаянно клеится к ней? И законного мужа не боится! Мистер Римини-то знает об этом?»

— Это ничего, — улыбнулась Деметра.

— Приходи ко мне вечером… на чай. Но только на чай! — спохватилась она, вспомнив внезапно, чем заканчиваются обычно в кино такие приглашения.

— Сегодня вечером не могу. Но через неделю — обязательно! — с готовностью пообещал Дарио.

Но пришел к ней домой Дарио только через две недели. Декьярро знал, что Дарио ленив и завалил его неотложной работой.

«Он ведь обязательно потащится к моей жене в мое отсутствие! Пусть сидит дома и корпит над делами».

Декьярро на полном серьезе пообещал Дарио намылить шею, если работа не будет выполнена. И Дарио очень старался и справился за 2 недели. Когда, наконец, пришел к Деми, начал жаловаться:

— Да я такой несчастный! Декьярро твой меня нисколько не жалеет! Столько работы мне дал!

— Почему? Я тебе сочувствую! Ты очень хороший человек.

— Я! Я хороший человек! Спасибо! Хоть кто-то это заметил! Так приятно, что это ты.

Он хотел поцеловать ее в щеку, но Деми отстранилась и заметила:

— Не люблю эту привычку — целоваться. Не целую все время даже близких друзей. Только своего мужа.

— Как ему повезло, — ответил Дарио, отворачиваясь.

Они проводили вместе все вечера целую неделю. Но однажды это должно было закончиться. Приезжал Декьярро.

— Пойдем сегодня в ресторан. Сегодня у нас особенный вечер. Последний. И я тебя приглашаю.

— Декьярро приезжает завтра. Может, не будем сегодня ужинать? Все-таки, это нехорошо — обманывать его.

— Ты с ним честна, даже чересчур. Даже Элен ему простила!

— У нее с ним ничего не было.

— И у нас с тобой ничего нет. Но тебе надо развеяться. Ты слишком много занимаешься. Бледнее простыни выглядишь. С тобой все хорошо? — он обнял ее за талию.

— Не надо, — слабо запротестовала Деми.

Ей, в самом деле, было нехорошо.

«Что со мной? Надо завтра пойти к врачу».

— Хорошо, пойдем в ресторан. Руку только убери. Джо все расскажет Кьярро… о нас.

— С чего бы это?! — прищурился Дарио.

— Ты ему что-то обещала?

— Конечно, нет.

— Почему тогда он станет жаловаться? Любит гадить другим? Людей надо защищать. Он же твой лучший… друг!

— Ты так это сказал, будто намекаешь на связь между нами, — улыбнулась Деми.

— Узнаю о чем-либо подобном между Вами — убью обоих! — зловеще пообещал Дарио.

— По-моему, ты забываешь, что не муж мне.

— Ничего я не забываю. Настучит — значит, подсирало!

— Обиженный парень, вот и все.

— Нет, не все! — Дарио все больше распалялся.

— Слышал я, какие о Вас ходят… слухи!

— И какие же? — Деметра нахмурилась.

— Что пока ты открываешь окна в аудитории, наш Дон Кихот носит тебя на руках!

Деметра неожиданно рассмеялась.

— Какой же ты!

— Какой я?

— Глупый… Милый… Замечательный. Так мы идем в ресторан?

— Идем.

Деметра заказала «Бордо», сыр и мясо с овощами. Дарио, желая польстить ей, выбрал то же самое. Она выпила немного вина и почувствовала себя отвратительно.

— Я хочу домой, — тихо сказала она.

Так тихо, что вряд ли бы кто-нибудь услышал. Но Дарио мгновенно среагировал, расплатился и вывел ее из ресторана.

— Пойдем пешком, дорогая, — мягко сказал он ей.

— В машине тебе будет хуже — там пахнет бензином.

Она благодарно сжала ему руку.

— И Декьярро еще хочет расстроить нашу дружбу. Кто же будет оказывать тебе моральную поддержку в его отсутствие? — шутливо спросил Дарио, когда они подошли к ее дому.

Деметра вдруг страшно побледнела и потеряла сознание. Дарио подхватил ее на руки и понес домой. Он подошел к двери ее квартиры и хотел открыть дверь ее ключом. Вставил ключ, повернул его в замке и услышал шаги. Деметра очнулась и спросила:

— Где мы?

И тут Декьярро открыл дверь. И увидел свою жену на руках у Дарио. Никогда еще Дарио не видел у своего друга и начальника таких серьезных, сосредоточенных глаз.

«Он жутко сердится. Но ведь мы ждали его завтра…»

Дарио осторожно поставил Деметру на ноги. Подальше от греха, как говорится. И, вежливо попрощавшись, ушел. Правильнее сказать, исчез. Смылся.

Декьярро спокойно вытащил ключ из двери их квартиры и, взяв жену за руку, втолкнул ее домой.

— Здравствуй, Кьярро.

Попытка не удалась. Кьярро молчал. Он захлопнул дверь и ушел в другую комнату.

Утром картина была та же. Декьярро упорно игнорировал свою жену. А ее прямо выворачивало наизнанку. И она не пошла на занятия. Она пошла к врачу. И услышала, естественно, радостное:

— Поздравляю Вас, миссис Валенсия, у Вас будет ребенок.

Деметра испытала шок. В голове была одна мысль:

«Он со мной разведется».

Глава 53

Она решила посоветоваться, что ей делать, с Дарио. Он-то, наверняка, может помочь. И она пошла к нему на перемене. И даже не заметила, что Декьярро следит за ней. Он понял, куда она идет. И, как это обычно бывает, к Декьярро явились доброжелатели. Первой подошла Элен. Женщины всегда намного решительнее мужчин.

— Здравствуйте, сеньор Римини… Декьярро.

Смелость ее перешла все границы. Увидела бы ее сейчас Деметра — ей бы не поздоровилось. И ему тоже. Но Деметра решала в эту минуту другой вопрос: как сделать так, чтобы избежать того, чтобы не поздоровилось ей самой от ненаглядного супруга. Ведь половину жизни женщина проводит в мыслях, как сделать так, чтобы он сделал так. Декьярро вымученно ответил ей:

— Уже много дней я наблюдаю, как Вы страдаете. Откровенно говоря, я не совсем понимаю Вашу жену. У нее такой прекрасный муж, а она… Как она может…

— Может что? — он против воли поднял на нее глаза.

— Изменять Вам.

— Дарио очень красивый.

— Но это не повод так себя вести! — она очень хорошо разыгрывала возмущение.

Ей страстно хотелось затащить его в постель и насолить этой выскочке. Она страшно ей завидовала.

— Думаете, она не встречалась с ним, пока Вас не было?

— Это не Ваше дело! — резко ответил Декьярро.

Ему совершенно не хотелось посвящать эту наглую и развязную девицу в подробности своих личных переживаний.

— А Вы поговорите о ней… с Джорджем, например. Наверняка, ему есть, что сказать о своей лучшей подруге. Единственной подруге! Задушевной, можно сказать, — насмешливо заявила Элен.

Она с удовольствием заметила, что у него взбешенные глаза. И ушла. Хитрая женщина всегда так поступает после того, как нагадит.

В это самое время Деметра нашла Дарио. А Декьярро решил узнать о цели ее визита из первых мест. Разумеется, он услышал совсем не то, что ожидал. А нечто весьма неожиданное.

— Дарио, можно тебя на минутку?

Он вышел.

— Я тебя слушаю очень внимательно.

— Помнишь, вчера тебе… пришлось… помочь мне не упасть?

Дарио улыбнулся.

— Лучшее воспоминание в моей жизни.

— Дурак! — неожиданно оборвала его радость Деметра.

— Ну, зачем же ты так? Я действительно был счастлив помочь тебе.

— Дарио, у меня случилось несчастье. Я беременна.

Декьярро обалдел. Он был в полном шоке. И сразу вообразил совсем не то, что следовало бы вообразить.

— И чего же ты хочешь?

— Декьярро не должен узнать об этом.

«Ну, еще бы! Мужья обычно все узнают последними. Но нет, дорогуша, это не мой случай! Думаешь, я дам тебе развод? Фиг тебе! Я усыновлю… или удочерю этого… ребенка! Он будет моим… нашим! Но отомщу я тебе, во что бы ты ни стало!»

И он незаметно улизнул. Мужчины и женщины всегда уходят в тот момент, когда следует подождать до выяснения всех подробностей.

А Деметра продолжала объяснять суть проблемы.

— Он не хочет детей. Он много раз говорил мне об этом.

— И ты, как я понимаю, забеременела от святого духа? — ехидно улыбнулся Дарио.

— Не понимаю твоей иронии.

— И я не понимаю… твоего любезного супруга. Если он не хотел детей, зачем же был таким… неаккуратным?

— Это моя вина. Может, ты закроешь дверь, и мы зайдем вовнутрь? Разговор очень деликатный — нас могут услышать посторонние.

Дарио закрыл дверь преподавательской.

— Помнишь, ты обещал мне в тот день, когда мы с мужем помирились, что я перед примирением с ним, как следует, доиграюсь?

— Да.

— Я и доигралась, очевидно.

— Ты допустила его в свою постель.

— Не совсем. Он меня обманул. Обманом переспал со мной.

— А-а-а! Но ведь ты сама трепала ему нервы.

— И теперь я еще и беременна. Что мне теперь делать? Как скрыть это от него?

— Можешь скрывать… месяцев 9. Потом это будет сложновато.

— А может… Я подумала, что ты можешь удочерить нашего ребенка.

Дарио рассмеялся.

— Я бы с большим удовольствием удочерил… тебя.

— Нахал ты! — обиделась Деметра.

— Не просто нахал, а страшно притягательная личность.

— Теперь ты меня бросишь, да? Уедешь куда-нибудь. Ты ведь почему-то решила, что Декьярро не обрадуется твоей беременности.

— Он сам так говорил.

— Ну и дурак! Надеюсь, он изменит мнение.

Декьярро испытывал целую бурю чувств: гнев, злость, ревность, отчаяние, ненависть… и любовь. Всепоглощающую, всеобъемлющую любовь… к ней. К своей жене.

«Как она могла… с ним? И уже беременна! Видно, он не очень-то заботится о последствиях. Еще бы! Дарио об этом и не думает. Единственное, что его заботит — его персона. И удовольствие, которое он стремится получить. Выгода, которую он стремится извлечь из любой женщины. Он начнет уговаривать ее избавиться от ребенка. Дети — это обуза. Они мешают наслаждаться жизнью. Да и ребенок появится… незаконнорожденный».

И он твердо решил с ней не разговаривать. А Деметра, не подозревающая о том, что мужу известно о ее беременности, решила вести себя с ним ласковее и нежнее, чем обычно. Вдруг это поможет ей усыпить его бдительность, и он ничего не заметит. Вернее, заметит, конечно же. Ее любовь к нему.

Деметра явилась домой одна. Она запретила Дарио ее подвозить. Хватит испытывать его терпение. Декьярро открыл ей. И ничего не сказал.

— Прекрасный вечер, правда?

Молчание.

— Покормишь меня? Я голодная.

Муж молча накрыл на стол. После ужина Деметра легла в постель. Муж лег рядом и отвернулся от нее. Деметра протянула руку и погладила его спину, потом опустилась ниже.

— Обожаю тебя… трогать. Вот лежу рядом и хочу… к тебе прикоснуться. Не могу сдерживаться.

Декьярро изо всех сил притворялся спящим. Когда Деметра произнесла счастливо следующее:

— У тебя мурашки. Ты чувствуешь мои прикосновения. И они тебя… волнуют. Не могу лежать рядом с тобой просто так. Хочется обнимать тебя, целовать… — Декьярро еле-еле сдерживал стон.

«Она беременна… от него. Буду ее ненавидеть, ненавидеть!» — уговаривал он себя.

Тело предательски откликалось на ее ласки, а душа роптала против его обид, сердце же колотилось, как бешеное. Но он нашел в себе силы не поворачиваться к ней. И уснул. Она уснула с тяжелым сердцем.

Глава 54

Утром она отправилась в университет одна. И надела короткую юбку в летку, кружевные чулки и желтую полупрозрачную кофточку. Накрасила ресницы. На перемене пошла к Дарио. Джордж опять не преминул это заметить.

Дарио сидел в преподавательской за компьютером. Деметра зашла к нему, взяла у него со стола ключи и замкнула дверь изнутри. Дарио отодвинулся на стуле от нее.

— Надо поговорить.

Услышав ее уверенный тон, он вскочил со стула и, на всякий случай, отодвинулся к окну.

— Нет, подойди ко мне ближе.

«Чую, что добром это не кончится! Надо выполнять… просьбу. Этого требуют правила этикета. А сердце подсказывает, что лучше избегать соблазна».

Дарио подошел к ней. Она безо всяких предисловий положила одну его руку себе на талию, другую — на грудь и попросила:

— Поцелуй меня.

Глаза у Дарио выражали животный страх. И желание. Такую страсть, что у нее закружилась голова. Дарио воспользовался ее замешательством и поцеловал ее. И прошептал при этом:

— Дурочка. Глупая совсем. Декьярро тебя убьет, если узнает. А он непременно обо всем догадается. Увидит твои глаза.

А Деметра прижалась к нему всем телом и спросила:

— Хочешь меня?

Дарио шарахнулся от нее чуть ли не на целый километр.

— Хочешь. А вот он не хочет. Почему?

Дарио подошел к ней.

— Под местоимением «он» ты подразумеваешь Декьярро?

— Ну, конечно!

— Ну… — он подошел совсем близко и шепнул страстно, сверкая глазами:

— Обиделся на тебя, может. На нас, — добавил он, замечая ее изумленный взгляд.

— И что я… мы ему сделали? — бесхитростно спросила Деми.

— Не бывает на свете таких наивных женщин. А если бы они были — мужчины бы все были у них… у тебя под каблуком. Вот что мы ему сделали, — он обнял ее и поцеловал.

— Не надо. Я только хотела узнать…

— Я знал, что ты пришла не ради меня. Но хотелось подольше продлить… счастливое мгновение. Мечту. Он хочет тебя. Обязательно хочет. Непременно. Как бы мне не было больно, посоветую: поступи с ним точно также, как сейчас со мной — закрой дверь на ключ в аудитории и попроси его тебя поцеловать. И убедишься, что я на 100 % прав. Прощай, — и он открыл дверь и отпустил ее.

И Деметра пошла на очередную лекцию, которую вел Декьярро. Ей показалось, что он взволнован. На самом деле Декьярро был взбешен. Перед занятием он попросил Джорджа подойти к нему и спросил:

— Тебе что-нибудь известно об отношениях миссис Валенсии и мистера Элисиано, Вашего преподавателя гражданского права?

— С чего это Вы взяли? — удивился Джордж.

— Мисс Элен мне говорила это. Тебя должно было заинтересовать их… близкое знакомство. Ты влюблен в мою жену…

— Я ее друг, — ответил Джордж осторожно.

— Притворяешься ее другом. На правах дружбы ты и должен был заинтересоваться ее частыми отлучками на перемене.

— Вы за ней следите?

— Я ее муж. Муж имеет право знать правду.

— Интересный Вы человек.

— Иначе бы она не вышла за меня замуж. А теперь я хочу услышать от Вас правду.

— Хорошо. В последнее время она очень часто встречалась с мистером Элисиано.

— Часто?

— Каждый вечер в течение последней недели перед Вашим приездом.

«Странно. Всего неделю встречались и она уже беременна? Выходит, он начал следить за ней слишком поздно».

— И чем они занимались?

Джордж серьезно посмотрел на Декьярро.

— Этого я не знаю.

«И когда же он успел всю работу сделать? Неужели за две недели? Так, очевидно, хотел ее увидеть!»

— И после Вашего приезда она часто заходила к нему. Как-то они с удовольствием обсуждали Вас. Деметра просила Дарио уехать.

— Зачем?

— Что Вы велели это. Дарио обещал уехать, когда Ваша жена, — тут он смутился и замолчал.

— Говори же! — потребовал Декьярро.

— Забеременеет.

— Что?!

«Выходит, они сразу после моего отъезда договорились завести ребенка? В таком случае, почему Дарио был в шоке от этой новости? Ведь он ждал этого сообщения! Что-то не сходится…»

— Ну, а дальше?

— Она спросила, зачем ему это. А он ответил, что тогда он окончательно поймет, что она принадлежит мужу. И что она унизит его совершенно, чему будет рада.

— Чушь какая-то!

— Я так понял, он на жалость давил. Вызывал к себе сочувствие.

— А моя жена?

— Посочувствовала, естественно. Но ему этого показалось мало, и он сказал, что будь он ее мужем, у нее не было бы ни работы, ни увлечений, ни друзей, ни поклонников. А был бы он один.

«Сволочь!» — выругался про себя Декьярро.

«Он знает, что ей нравится мужская ревность и пользуется этим».

— А потом она умилилась его страданиями и пригласила его на чай. И он пришел к ней через две недели. Работы — жаловался — много Вы ему дали.

«Пол словам Джорджа получается, что они переспали всего неделю назад. И она не может быть беременной так скоро. Да и менструация у нее была очень давно…»

И тут его осенило!

«Менструация была давно, выходит… это мой ребенок!»

Сообщение о том (даже не сообщение, а мысль, догадка) выбило его из колеи. Он отпустил Джорджа и задумался: «Почему же ее не радует эта новость? И почему первому об этом она сообщила Дарио, а не мне?»

И он решил с ней пока не разговаривать. Она сама себя выдаст. Не сможет же она скрывать беременность девять месяцев. А с Дарио я разберусь, но позже».

И он начал вести занятие. Через 15 минут явился один студент.

— Почему опоздал?

— Проспал.

— Кто рано встает — тому Бог подает! — ответил мистер Римини.

Дома он снова не разговаривал с женой и делал вид, что не реагирует на ее прикосновения.

На следующий день Деметра твердо решила переспать с мужем.

«И мне плевать, хочет он этого или нет!»

Она надела новый, почти просвечивающий соломинированный халат, голубой с оранжевыми попугаями. Он был длинный и с разрезами по бокам. Распустила свои длинные темные волосы и накрасила глаза. И пошла в университет. Занятия у них в этот день были до 16.00 ч. вечера. Она дождалась окончания всех занятий, прошлась по всем ближайшим аудиториям, убедилась, что рядом никого нет, и взяла со стола ключ. Тихо закрыла дверь в аудиторию изнутри и сказала:

— Ну, здравствуй, Кьярро.

Он поднял глаза и не ответил.

— Здесь никого нет. И вокруг никого нет. Все ушли. Мы одни.

Он смотрел на нее и молчал. Она подошла к нему, села на стол рядом с мужем и положила ногу на ногу. Декьярро прикрыл глаза. Он видел ее тело под халатом, ее ноги и думал о том, как она хороша. А следовало бы думать о том, почему она так много времени проводит с Дарио. Для замужней женщины это недопустимо — общаться с другими мужчинами. Так думают неандертальцы в каменном веке. Современные же мужья отпускают жен куда заблагорассудится. А он несовременный. Из каменного века. Ведь он ее ноги видел миллион раз. Надо твердо придерживаться тактики молчания.

«Не хочу я ее, не хочу!» — уговаривал он себя.

Но Деметра не собиралась так просто сдаваться. Она его хотела просто безумно. Она подошла к нему сзади и обняла за шею. Он держался стойко.

«Ни за что не поддамся! Я мужчина. Меня невозможно соблазнить, если я этого не хочу».

Но беда в том, что он хотел. И в командировке, и по приезде домой. И особенно сейчас. Она была такая тоненькая в этом халате, что дух захватывало. И мешало мыслить здраво.

— Красивые руки у тебя. Шикарные волосы, — с этими словами она зарылась в них.

Декьярро уже плохо соображал. И держался только на честном слове. Деметра расстегнула на нем рубашку и погладила его спину и плечи. И прижалась к нему.

— Хочу тебя, — шепнула она страстно.

Он молчал. Тогда она использовала последнюю попытку: сняла халат, и трусики, и бюстгальтер. И осталась в одних туфельках на шпильках «Золушка». Декьярро не мог больше зажмуривать глаза. Он встал, подошел к ней и шепнул умопомрачительно:

— Я вовсе не слепой. Я хочу тебя, — с этими словами он подхватил ее на руки, положил на спину на несколько учебных столов и, быстро сняв брюки и трусы, вошел в нее.

Деметра стонала. Чтобы жена не заподозрила, что он знает о ее беременности, он не стал кончать в нее. Деметра хотела встать, а он подал ей руку и помог ей подняться. Деметру удивила его забота. Она была убеждена, что после секса женщина мужчину не интересует.

— Я люблю тебя, — сказала она ему, начиная одеваться.

— Как это твой драгоценный Дарио так быстро справился с работой? — прищурился Декьярро, одеваясь.

— Я слышал, Вы общались все время, как я уехал.

— От кого? От Джо?

— От него. Любит он тебя, и ты отвечаешь ему трогательной заботой.

— Если бы любил, не стал бы ябедничать.

Деметра оделась. Декьярро тоже.

— Я его вынудил сознаться. У него не было другого выхода.

— А с чего ты взял, что ему что-то известно?

— Мне Элен об этом сообщила.

Увидев его оскорбленный взгляд, он добавил:

— Мерзкая девица.

— Я думала, ты не способен сказать такое о женщине.

— Да, я вежлив со всеми женщинами. И обычно им в просьбах не отказываю. Но эта девушка нахально лезет в нашу с тобой личную жизнь.

— Знаешь, я читала, что если задаться целью, то можно соблазнить любого мужчину.

— У Уильяма Теккерея в «Ярмарке тщеславия?»

— Да. А откуда ты знаешь? Его советы по соблазнению ты применил ко мне?

— У меня не было такой цели первоначально. Наоборот, ты даже не просила меня помочь с Дарио — я сам предложил тебе свою помощь.

— А говорил, что не джентльмен.

— Конечно же, нет.

— Разве? Джентльмен делает то, чего хочет дама, к чему она стремится.

— Вчера я… отказал тебе.

— Это связано с Дарио?

— Верно, с ним. Он проявил такое рвение к работе, чтобы тебя увидеть!

— Не вини его за это! Он скоро уедет.

— В честь чего это?

— Да так, — уклончиво ответила Деметра.

«Опять она не сказала мне о своей беременности. Почему же?»

— Что значит «так?» — придирчиво спросил ее муж.

— Что такого могло случиться из рук вон выходящего, чтобы Дарио, этот красавчик, этот умница и золотце, решил тебя бросить?

— Он меня не бросит, просто уедет. Ему надо налаживать свою личную жизнь. Завести семью, детей.

Декьярро чуть прикрыл глаза.

— А ты не хочешь… завести ребенка? — осторожно спросил муж.

Деметра вдруг напряглась, однако помотала головой.

— Ты же не хочешь детей.

— Но ты-то хочешь!

— Не всегда имеют значения мои желания, — заметила она.

— Так что там Джо-то известно?

— Все. Это у тебя от меня есть тайны. Хотя я просил тебя все мне рассказывать.

— Какие у меня там тайны? Я — открытая книга. Да и ты не совсем честен со мной.

— У меня нет секретов от тебя.

— Есть. Тайна, о которой я так и не узнала со дня нашего знакомства. Ты обещал, что я сам догадаюсь. Не получается. Сегодня вечером, нет, завтра, я собираюсь покончить с твоей тайной. Ты мне во всем признаешься.

— Думаешь, стоит тебе только попросить, и я растаю от одного лишь взгляда твоих бесценных глаз?

— Уверена в этом. Мне и просить-то особо не придется.

— Не думал, что ты можешь быть такой уверенной в себе.

— Я уверена в тебе, Кьярро. Пойдем домой.

— Пойдем.

Она открыла дверь. Дома она попросила мужа:

— Скажешь в университете, что я заболела.

— Куда собралась? — резко спросил Кьярро.

— Кое-куда надо сходить.

— Одной?

— С Дарио.

— С кем?! — Декьярро аж поперхнулся.

— Не стоит думать о том, о чем ты подумал. Мне просто нужна его помощь.

— А моя… не устроит?

— Нет. Это мой секрет, который я бы хотела от тебя скрыть.

— А Дарио, значит, говорить можно?

— Он не заинтересованная сторона.

— Ясно. Иди.

— Правда? — Деметра обрадовалась и поцеловала его.

— Правда, отпускаешь?

— Сказал же. Я же обещал, что все твои желания будут исполняться.

— Обожаю тебя! — она стала обнимать и целовать его.

«Наверно, пойдут вместе к врачу. Ей же надо встать на учет… по беременности».

На следующий день Деметра оделась очень скромно: джинсы и футболка, джинсовая куртка. Заметив удивленный взгляд мужа, сказала:

— Если бы я пошла с тобой, я бы оделась иначе. А Дарио меня не интересует.

Но Дарио за ней заехал. Пришел, улыбнулся, поздоровался и даже руку другу и начальнику фирмы протянул. Деметре не стал подавать руки. В последнее время он перестал стремиться позлить Декьярро. Наверное, его сдерживала беременность Деметры. В машине, когда они поехали, Дарио сказал:

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Декьярро еще не говорила?

— Нет. Но он ведет себя странно. Даже предложил завести ребенка.

— Думаешь, он уже знает?

— Не знаю. Ему мог, конечно, и Джо все сказать…

— Джо?! А он знает?!

— Нет. В том-то и дело, что я ему об этом не говорила.

— Собираешься? — рассердился Дарио.

— Не собираюсь. Не кипятись.

— Мне не злиться?! А почему, собственно?! Он тебе ближе, чем я!

— Я тебе первому сказала! Даже Кьярро еще не знает!

— Прости! Я просто… ревную. Я вот-вот расстанусь с тобой… навсегда. Думаешь, мне легко осознавать это?

— И ты меня… прости. Просто поедем в этот дурацкий оружейный магазин и все!

— И что ты хочешь купить?

— Наручники.

— З-з-зачем? — Дарио поперхнулся словами.

— Есть одна идея. Но тебе о ней знать необязательно.

— Я, кажется, уже догадался. Но придержу свои догадки при себе.

— Обещаешь молчать?

— Клянусь!

— Замечательно. И я буду очень по тебе скучать.

— Спасибо. Хоть это и ложь, но… слышать очень приятно.

Они купили наручники. Деметра даже примерила их Дарио.

— Я бы хотел оказаться на его месте.

— Выявилось стремление к мазохизму? — улыбнулась Деми.

— Мое единственное стремление — быть с тобой.

— Красиво говоришь.

— Я мужчина, приятный во всех отношениях.

— Я всегда мечтала иметь такого скромного друга.

— Я не хочу быть скромным. Я хочу быть твоим.

— И тебя не останавливает, что я замужем и что у меня будет ребенок?

— Меня ничего не останавливает. Ничто и никто. Разве что твой муж.

— Уезжай, чтобы встретить свою единственную.

— Уеду. Но я уже встретил… одну тебя на всю жизнь.

— Поехали домой.

— Да, конечно.

Следующим вечером, в субботу, Деметра не захотела заниматься любовью с Декьярро. Он удивился, но стерпел отказ. Думал, что все объясняется ее беременностью. На самом деле Деметра ждала, когда Декьярро уснет. Он уснул, и она пристегнула его руки наручниками к кровати. И легла спать сама, довольная.

Глава 55

Декьярро проснулся раньше. Руки у него странно затекли. Он почувствовал необычное ощущение в руках и попытался ими пошевелить. Не получилось. Он открыл глаза. И заметил, что пристегнут наручниками к кровати. Жена спала.

«Спит, красавица. И зачем ей это понадобилось? Вчера она что-то говорила о моей тайне… Господи, нет! Она сможет добиться от меня всего, чего угодно! Я же фактически… связан! Пошевелить руками не могу. И оттолкнуть ее — тоже. Здорово придумала, нечего сказать! Дарио ей это посоветовал, не иначе! Лучший друг называется! Он перестал быть моим другом с тех пор, как с ней познакомился. С ней он становится глухим и слепым ко всему на свете. И то же самое можно сказать обо мне».

Деметра проснулась в 9.00 ч. Увидела, что муж не спит, встала и отправилась куда-то.

— Ты куда это?

— Пошла в душ. «В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и тело, и душа, и мысли».

— Обалдеть! А как же я? Мне тоже надо в душ.

— А ты сходишь потом, дорогой мой, — она ласково улыбнулась.

Даже слишком ласково. И он понял, что ничего хорошего ждать не приходится.

— Я хочу сейчас, — предпринял он последнюю попытку.

И увидел фигу, которую она ему со смехом показала. Она упивалась своей властью. Наслаждалась своим привилегированным положением. И отомстить ей нельзя было. Она беременна.

Деметра ушла в душ. Когда она вернулась, он потерял дар речи. На ней были вишневые трусики с прорезью — сердечком на интимном месте и бюстгальтер с прорезями на сосках.

— Это ведь тот самый комплект, что Дарио тебе подарил… на нашу свадьбу? — спросил Кьярро, еле сдерживая страсть и страшно злясь.

— Ну, в-общем, да.

— Честное слово, я его убью! — прошептал он в ярости.

— А он велел надеть его… в самый подходящий момент. Я решила, что такой момент наступил.

— Что это значит?

Деметра подошла к кровати и села на нее рядом с мужем. И, смеясь, вдруг сказала:

— Удачный комплект. Даже раздеваться не надо. Все на виду и легко можно попасть как раз туда, куда пожелаешь.

— Испорченная девчонка, — отреагировал Декьярро.

— Пусть испорченная, но все же недоступная… для тебя.

Она рассмеялась, понимая его растерянность и замешательство.

— Господи, как я тебя люблю! И сейчас ты весь, целиком и полностью, достанешься мне!

— Деми — кошечка, отпусти меня!

— Ни за что! Как иначе я смогу управлять тобой?

— Зачем тебе это? Ты и так постоянно управляешь мной.

— Я так хочу.

Она поцеловала его в губы. Он не желал отвечать на поцелуй. Она поцеловала его ухо, потом взяла его в рот и стала слегка покусывать. Он предпринял попытку вырваться, но наручники крепко его держали. И она продолжала его целовать. Поцеловала шею, зарылась руками в волосы и спустилась ниже. Она целовала его грудь, потом стала целовать живот. Декьярро стал стонать. Он понимал, чего она хочет добиться. Ему не хотелось сдавать свои позиции, но иначе он не мог.

— Пожалуйста, перестань! — взмолился он.

— Обязательно перестану. Как достигну желаемого.

— Боже мой!

— Я твой Бог? Тогда говори, чего ты хочешь? — усмехнулась она.

— М-м-м! Боже, боже, боже! Хочу… тебя!

— Правда?! А что так? Интеллигентные мужчины не произносят такие некультурные слова!

Деметра дошла до низа живота. И наткнулась на трусы в полоску мужа.

— Нахожусь рядом с полосой препятствий.

И она рассмеялась весело, дразняще, интригующе. Декьярро и понятия не имел, что она на это способна.

— Туда нельзя! — серьезно сказал он ей.

— О! Запретный плод сладок! На что это похоже?

Она сняла с него трусы и отбросила их в сторону.

— Ты пожалеешь! — еле выдохнул он угрозу, более похожую на всепоглощающую страсть, чем на предупреждение ретироваться.

— На банан, кажется. Хочу банан!

Она смеялась. Так смеялась, что ему хотелось задушить ее. В объятиях. И войти… сию секунду. Своим смехом она вызывала в нем желание даже большее, чем своими действиями. Она не была опытной любовницей и не умела целовать мужчину так, чтобы кружить ему голову и заставлять сходить с ума. Но Декьярро почему-то чувствовал себя как раз сошедшим с ума. От любви. От желания.

— Что там делают с бананом? Его кусают. И посасывают. Обещаю, что буду очень нежной… с бананом. Кажется, вначале с него снимают шкурку… Я в кино видела, как это делается.

Декьярро ляпнул в ответ нечто совершенно дикое, лишающее его права называться нормальным мужчиной:

— Я не люблю минет. Я тебе говорил, что совершенно равнодушен к нему.

Что сделала бы на ее месте нормальная женщина? Разобиделась в пух и прах. Но Деметра не могла обижаться на такую глупость. Она опешила, но ненадолго.

— Нельзя знать наверняка, пока не попробуешь.

И высунула кончик языка. Декьярро зажмурил глаза.

— Я не хочу, чтобы ты доставляла мне такого рода удовольствие. Я возмущаюсь против таких ласк!

— А я предвидела твое возмущение и поэтому сообщаю: с детства усвоила урок: лучший способ защиты — нападение! Я нашла твой дневник. Такая прелесть!

— О, нет!

— Премиленькая вещь. Руководство для людей, которые хотят достигнуть желаемого, во что бы ты ни стало. Уже написал книгу по психологии «Советы от Декьярро?»

— В процессе. Теперь ты меня ненавидишь. Я так виноват. Прости!

Он изловчился и встал на колени. Но она с улыбкой вернула его в лежачее положение.

— У нас был божественный разговор с твоим отцом.

— Нет! Что он тебе сказал?

— Все. Совсем как Джордж — тебе о нас с Дарио.

Она протянула руку и погладила его упругий член.

— Умоляю, не надо!

Но Деметра и не думала внимать его мольбам. Она наклонилась, отодвинула крайнюю плоть с члена и стала его легонько лизать. Декьярро страстно застонал.

— Итак, давай поговорим. Ты увидел меня и решил на мне жениться. Ты влюбился в меня с первого взгляда.

— Нет, — протестующе застонал он.

— А как все было? — Деметра продолжала жестоко мучить его.

— М-м-м! О! Господи!

— Говори же!

— Я увидел, что ты влюблена в… Дарио и… решил помочь тебе… влюбить его в тебя.

Деметра неожиданно шлепнула его по попе.

— Лжешь!

От ее шлепка он испытал такое возбуждение, что застонал, как измученный зверь, которого подвергают страшной пытке.

— Учти, мне все известно. От твоего отца, который обо всем догадался. И твой дневник я прочла.

И она вновь лизнула его член. Потом спросила ласково:

— Хочешь еще?

— Нет, я…

Она взяла в рот его член и пососала.

— Хочешь? — спросила вновь.

— Да за что же ты меня мучаешь?! Да! Да! Да!

— Говори правду!

— Правду… Я уже сказал тебе правду. Я хотел тебе помочь. Я хороший друг. Ты хотела его, и я… предоставил его тебе… на серебряном блюде. Все сделал для того, чтобы ты получила его. Кто ж виноват, что неограненный алмаз Дарио внезапно потерял для тебя всякую ценность? Я сделал все, что мог. Я даже уехал в Вашингтон для того, чтобы оставить Вас вдвоем.

Деметра потеряла терпение, встала и стала одеваться.

— Что ты делаешь?

— Ухожу от тебя.

— Куда это?! — он был здорово ошарашен.

— К Дарио. Он, по крайней мере, мне не лжет.

— Но я хочу… еще.

Ему было страшно стыдно говорить это, но он не знал, как иначе ее удержать.

— А! Так тебе понравились мои ласки?

— Очень! Разденься и иди ко мне. Пожалуйста, продолжай. Клянусь говорить тебе правду, только правду и ничего, кроме нее. Как на суде. Могу даже присягнуть на Библии, если хочешь.

— Не хочу. Итак?

— Сначала продолжи.

Деметра разделась и выполнила его просьбу. Она взяла в рот его член и стала посасывать его. Потом неожиданно села на него сверху и стала двигаться.

— Рассказывай, — потребовала она.

— Я хотел, чтобы ты ни в коем случае не осталась с ним. Я делал все, чтобы отсрочить его влюбленность в тебя. Тогда ведь я не знал, что этот… любимый член нашей семьи влюбился в тебя с первого взгляда. Узнай я об этом с самого начала — у меня и шансов-то никаких не было бы! Он мог бы влюбиться в тебя моментально, как я тогда опасался, но я отчаянно мешал ему в этом. И я делал вид, что помогаю тебе выйти за него замуж.

— Это я поняла. Я уже даже придумала тебе наказание.

— Знаю: ты в лучшем случае лишишь меня секса после сегодняшнего, в худшем — попросишь оставить тебя в покое и разведешься со мной. Итог будет одинаковым: без тебя я умру. Ты сразу найдешь восхитительного парня (ты уже вон нашла своего Джо!) и я удавлюсь.

— Чепуха! Как я могу отдать кому-то другому такого, как ты? Никто никогда не прилагал таких усилий, чтобы получить меня. Ты жутко сексуальный. Я выходила замуж (так и быть!) с единственной целью — чтобы меня любил муж. Глупо, да?

— Нет, — он попытался обнять ее, но помешали наручники.

— Может, отпустишь?

— Зачем?

— Хочу обнять тебя, как следует, и возбудиться еще больше. Ведь это твоя цель? Ты хочешь меня. И я тебя… хочу.

Она отстегнула наручники.

— Только не надо теперь обижать меня, мстить мне…

— Обещаю, но в обмен на твою тайну.

— Какую?

Он застонал и кончил в нее.

— Декьярро! Что ты делаешь?! Я могу… забеременеть!

— Очень хорошо играешь. Просто восхитительно! Ты уже беременна. Это ведь твоя тайна?

Она побледнела.

— Дарио обещал тебе, что как только ты забеременеешь, он уедет. Только это могло заставить его принять такое непростое решение. Первобытное чувство ревности.

— Ты хочешь развода? — испуганно спросила она.

— С чего бы это? — удивился он искренне.

— Ты не хотел детей.

— От тебя я хочу все, что угодно. Некоторое время я даже думал, что это ребенок Дарио.

— Что?! — от неожиданности она отшатнулась.

— Джо сказал, что Вы все вечера проводите вместе и я, идиот, подумал…

— Точно идиот. Всем мужчинам приходят в голову подобные глупости?

— Конечно. Я хотел усыновить этого ребенка.

— Дарио я предлагала сделать это. Я так боялась, что ты его не захочешь!

— Глупая какая. Но я в миллион раз глупее тебя. И я маньяк. В книгах пишут, что единственный источник наслаждения мужчины — половой член. Будто бы все мужчины без ума от минета. Мне безумно понравилось, конечно, но… Мужчине, будто секс нравится только тогда, когда целуют член. Мне нравится, когда ты целуешь меня везде. Вот как сегодня… несколько минут назад. И, по-моему, самое сексуальное место у меня — уши. Когда ты шепчешь мне в ухо всякие глупости — я теряю контроль над собой. Ты ведь не станешь любить меня меньше после моего признания?

— Конечно, нет.

— Я неидеален, к сожалению. Я должен был вести себя именно так, как говорил, когда врал. Но, правда в том, что я увидел тебя и… пропал. Я целые горы книг прочел, чтобы завоевать тебя. Ты звезда, понимаешь? А я в случае неуспеха был бы обречен на одиночество.

— Нашел бы себе кого-нибудь. Я не единственная женщина во Вселенной.

— Для меня — единственная. С одной стороны, я прекрасно понимаю, что тебе не пара, но с другой — не умею жить без мечты.

— Я уже твоя реальность, Кьярро. Я жду твоего ребенка.

— Я уже люблю этого ребенка.

— Почему вдруг? — удивилась Деметра.

— Ну, во-первых, это моя дочь, а не Дарио.

— Весомый аргумент в пользу ребенка, — усмехнулась Деметра.

— Тебе смешно, а мне было не до смеха в тот момент, когда я думал иначе.

— А почему, позволь узнать, ты вообразил такое?

— Ты пришла к Дарио и именно ему первому сообщила эту новость.

— Я растерялась. Любая женщина теряется, когда впервые узнает, что беременна!

— Но не всякая девушка сообщает эту радостную новость своему любовнику. Виноват, бывшему любовнику, а ныне другу.

— Лучшему другу, — заметила Деметра.

— Лучшими друзьями становятся именно бывшие любовники. Так надежнее, не так ли? — ехидно осведомился он.

— С ними ведь и в огонь, и в воду!

— Ты такой глупый, что я вообще удивляюсь, как тебе удается быть успешным бизнесменом! — Деметра потянулась и поцеловала его.

— Разве ты не искала именно такого мужчину? Женщинам нравятся подкаблучники.

— Я бы так тебя не называла. Ты не подкаблучник, ты — мужчина — мечта.

— И именно поэтому ты влюбилась в Дарио. Он — грубая реальность?

— Он просто красивый. Умеет быть очаровательным, галантным, томным. Умеет заставить женщину потерять от него голову. Нравится, если хочет.

— Мне все ясно. А я надежный и скучный. Нет романтики, но есть привязанность. На века. Ты ведь это имела в виду? Многие женщины ищут в браке именно это.

— Думаешь, я к тебе привязалась? Сломя голову, за тобой в Вашингтон полетела? Отказала Дарио, который сделал мне предложение?

— Наверное, ты меня, все-таки, любишь, — осторожно ответил Декьярро.

— Ты еще сомневаешься?

— Ну… ты так его расписываешь!

— Дарио?

— Ну… да. Ну, красивый, ну, интересное поведение… Но ведь я первый оценил тебе по достоинству!

— Я счастлива, что ты мой муж. Наверное, пройдет пару месяцев и я буду счастлива. Что беременна.

— А пока?

— А пока я боюсь. Боюсь рожать этого ребенка. Умереть боюсь.

Он обнял ее и поцеловал.

— Ничего не бойся… со мной. Я всегда буду рядом.

Глава 56

Вскоре после этого разговора Дарио поймал Деметру у преподавательской и сообщил, что есть сведения о том, что он ее на диплом взять не может. И сказал ему об этом «один человек». Деметра сразу же догадалась, что это ее муж.

— И кто его просил? Любовь человека мучает. Решил пожаловаться коллеге на это святое чувство? Думал, ты его пожалеешь? Нет, обломилось. Я ведь, главное, слышала голос Декьярро. Так и узнала, кто это был. Надеялся, что ты меня бросишь?

— Ты с ним жестока, — заметил Дарио.

— Мой отец утверждал однажды, что я буду все прощать своему мужу и не замечать его недостатки и промахи. Очевидно, со мной это утверждение не срабатывает.

— И все равно я безумно тебя люблю! Я был бы согласен терпеть твои издевательства, твои упреки полное отсутствие снисхождения ко мне. Лишь бы ты была моей.

— Женой или любовницей? — прищурилась Деметра.

Ей вдруг стало любопытно, кем он ее хочет видеть в своей постели. Такие мужчины, как Дарио, вызывают дрожь в коленях и легкое сердечное волнение даже у порядочных женщин. И порядочным мужчинам лучше об этом не знать.

— Естественно, женой. Конечно, прежде мне бы пришлось убить Декьярро, ведь просто так он ни за что тебя не отдаст! Но ты того стоишь.

— Дарио, ты романтик, — заявила она, смущенно улыбаясь.

— Я особо опасный рецидивист. Моя любовь к тебе — преступление. Категорически запрещено любить замужнюю женщину.

— Правда?

— Конечно. И скоро меня ждет заслуженное наказание.

— Какое же?

— Разлука с тобой.

— Но ты ведь вернешься? — затаив дыхание, спросила Деми.

— Сомневаюсь. Давай не будем о грустном. Ты уже решила, как назовешь своего ребенка?

— Я решила это уже давно. У меня будет девочка — я так хочу. Ее будут звать Пандора.

— А если все-таки мальчик?

— Тут без вариантов: Дарио.

— Жаль, что будет девочка, — улыбнулся он печально.

— Жаль. И особенно жаль, что у нас с тобой ничего не вышло.

— Угу. Декьярро только об этом не говори.

— Хорошо.

— Иди. Передавай привет своему тонкому дамскому мастеру.

— Почему ты его так называешь?

— Ну… Так говорится, когда у мужчины рождается дочь.

— А! Это плохо?

— Замечательно. Твой ребенок — чудо, ведь ты — его мать.

— Спасибо, Дарио.

И она пошла на занятие.

Было уже 17 апреля, а Дарио не спешил выполнить свое обещание уехать немедленно, как только узнает о беременности Деметры. И Деметра его не торопила. Ей надо было еще собрать материал для своего диплома.

Деметра пришла к Декьярро. Он сидел за компьютером.

— Кьярро, а ты не подскажешь… Дарио будет сегодня?

— А он, говорят, в Вашингтон уехал.

— Ты его отправил по работе?

— Нет. Намекнул, что готовит тебе сюрприз.

— А! Даже так! Ну ладно. До свидания, Кьярро.

— До свидания, — еле слышно.

«Опять обиделся. Господи! Ну, в чем я виновата? Ну, не на тебя обратила внимание! Конечно! Ты уже и скромный сидишь, не повернулся даже. Ревнуешь. Зря, между прочим. Он просто мой научный руководитель. Но тебе видней».

Деметра надеялась, что он спросит, когда Дарио уедет навсегда. Или посмотрит загадочно, как он умеет это делать. А фига. Декьярро был в зеленой кофте, а Деметра в голубой. И завитая, накрашенная. Наверное, вообразил, что ради Дарио старалась. А у нее на уме был только законный муж.

Дома Декьярро не вытерпел и спросил жену:

— И зачем ты искала Дарио? Как у Вас с ним дела? Диплом-то пишете уже?

— Да.

— Уже? — ревниво.

— Да. Материал уже есть. Теперь надо еще съездить на территорию.

«Пусть поревнует. Ему полезно» — усмехнулась Деметра про себя.

Декьярро принял ее улыбку как руководство к действию. ОН немедленно притянул ее к себе и поцеловал.

— Будешь по нему скучать?

— Нет.

— Ему-то, наверное, обещала!

— Пришлось. Не стану же я его обижать. Он должен думать, что я помню о нем. Все-таки, он сделал для меня самый лучший подарок на свете. Не могу же я быть неблагодарной!

— Это какой же? — прищурился Декьярро.

— Иногда ты меня просто удивляешь… своей непонятливостью. Он познакомил меня с тобой.

— Ты, правда, меня любишь?

— Люблю. Я простая, Кьярро. Полюбила и сделала предложение.

— Я сделал.

— Ты от меня сбежал.

— Но кольцо-то у меня уже было!

— Ах, да. Это правда. Оно бесподобно! — она в 1000 раз взглянула на свое обручальное кольцо.

— Кольцо… или я? — с надеждой, рисуясь, спросил муж.

— И ты, дурачок мой любимый, и ты.

Она поцеловала его.

Глава 57

Дарио вернулся через две недели. Деметра пришла к нему в 15.20 ч., а он был на лекции в 306. Деметре пришлось его ждать. Он вышел из темноты в черной кофте и небритый. К нему подошел мужчина и что-то спросил. Дарио дал ему понять, что надо подождать. И его можно было понять. Тут же дама. Сердцу он не вправе отказать.

— Привет.

— Привет, дорогая!

— Тише ты! Ведешь себя… слишком откровенно.

— Я привез тебе отменный материал для диплома.

— Для меня важнее, что ты сам вернулся.

— Правда? — его глаза сияли.

— Мне, веришь ли, сам муж разрешил к тебе поприставать.

— Все шутишь, — с грустью улыбнулся Дарио.

— Я думала, ты в спешном порядке начнешь прятаться под первый попавшийся предмет мебели.

— Почему?

— Испугаешься моих поползновений.

— Деметра, ты любишь мужа. И ты беременна. И я купил билет на самолет. На 10 декабря этого года.

— Но… А как же защита моего диплома?

— Напишешь со мной, а защитишься у Декьярро.

— Он будет счастлив. А ты? Куда ты летишь?

— Секрет. Не хочу, чтобы тебе пришла в голову мысль разыскивать меня.

— Разумно. И время рассчитал. Я как раз рожу ребенка.

— Да, все верно. Я должен позаботиться о тебе в твой самый ответственный момент.

— Декьярро позаботится о нашей дочери, не так?

— Я буду оказывать тебе моральную поддержку.

— Замечательно. Ты обещал мне дать потрясающие материалы для диплома.

— А! Ты еще помнишь это?

— Должна забыть? Я за этим и пришла.

— А я думал — на меня посмотреть, — он рисовался.

— А ты — всего лишь по делу. Тогда пойдем, — и повел ее в курилку.

Деметра обалдела.

«Тоже мне, дом свиданий! Уже не в первый раз туда приглашает! Интересно, в присутствии любимой женщины у мужчин всегда наблюдается… подобное затмение мозгов? Там вообще дышать нечем и грязно. А я, между прочим, жду ребенка. Это может плохо отразиться на его развитии и здоровье».

Там оказался Виктор и еще студент. Дарио, будто читая ее мысли, прочитал им лекцию о вреде курения.

— Ты, как выясняется, моя последняя надежда… на лучшее. Ты же сам поддаешься этой пагубной привычке.

— Нет. Я бросил, — ответил он ей, улыбаясь.

— То есть как? Когда?! — удивилась она.

— В тот день, когда узнал, что моя любимая женщина беременна.

— С ума сойти!

И без предисловий поцеловала его в щеку. Не оставила ему выбора. Но тут же поняла, что с последней надеждой — вариант рискованный. Дарио отдал ей материалы для диплома, но с вариантами канадского. Деметра обрадовалась.

— Могу предложить услуги переводчика.

— Мужа попрошу.

— Ну, конечно! Я все время почему-то о нем забываю. Темное какое-то пятно в твоей биографии — муж.

— Ты пытаешься о нем забыть, но не выходит. Такой вариант ответа честнее твоего.

— И это верно, — вздохнул Дарио.

— Я помог тебе, а ты помоги мне.

— Ты просишь о помощи? Ты меня удивляешь.

— О настоящей помощи у меня нет права просить.

— Какая она — настоящая помощь?

— Влюбись в меня снова, Деми.

— Нет, Дарио, я не могу этого сделать. Хоть у тебя и такое красивое лицо.

Он загрустил, но быстро взял себя в руки и сказал:

— Тогда посмотри за моими студентами. У тебя же закончились занятия.

— А ты куда собрался?

— Дела у меня, любимая подруга.

— В рабочее время? — удивилась Деми.

— Так уж получилось.

— Я помогу тебе.

Когда он зашел в первый раз, то спросил с участием: «Устала?»

— Нет, — ответила Деми.

Наверное, Дарио заметил, что у нее бледное лицо. И как всегда загадочно-эротично и по-доброму улыбнулся. На студентов, напротив, он был зол, как никогда. Одна девушка спросила:

— Не с Вами ли я была раньше знакома?

— Да. А что? Мы сейчас будем это обсуждать?

Деметра же не знала, что ему отныне неприятно, что девушки влюбляются в него и пытаются ухаживать. Зато о Деми он заботился и опекал ее.

«Я вроде не больна. Явно не в себе человек».

Уходя с одним из преподавателей, неожиданно остановился и спросил:

— Деми, свет выключить или так оставить?

— Выключите, если не трудно.

Выключил.

«Какая забота! Раньше подобного не наблюдалось! Он действительно меня любит!»

Деметра, в итоге, заметила, какие миленькие усики у него над верхней губой.

«Интересно, он думал о том, чтобы отрастить их себе? Ему бы пошли усы».

Дарио зашел за 2 минуты до окончания занятия, бросился к ней в прямом смысле (он просто сначала хотел убедиться, что с ней все в порядке), потом убежал к студентам:

— Здравствуйте, дети.

— Здравствуйте, мать кормящая! — не остались великовозрастные дети в долгу.

Он явно смутился. Деми рассмеялась.

— Вы на следующей неделе заканчиваете?

— Да.

— Свят-свят! — и перекрестился.

— Что, так надоели?

— Да нечего Вам уже давать. Что-то изоляцией пахнет.

— Да. Здесь свет то гаснет, то выключается сам, — ответила Деметра.

— Я что-то так пожаров боюсь!

Подошел к Деми, отошел снова, проверил выключатель и говорит:

— А где Надин Николь? Заведующая лабораторией.

— Не знаю. Наверное, на обед ушла.

— Как придет — электрика вызовем. А то загорится. Я не имею права так рисковать тобой.

Студенты зашушукались между собой. Они заметили явное повышенное внимание к Деметре их преподавателя.

— И все. Тут делов-то в принципе! Я думаю. Не знаю вообще-то.

«Интересный у него склад ума. Ничего не знает, но уверен в своей правоте. Что все легко и просто».

Вскоре после этого Деметра зашла в преподавательскую и заговорила с лаборанткой:

— Люди, кто умеет налаживать степлер?

— Я не умею, — честно ответил Дарио.

Деметра думала, что если он разбирается в сотовых, то и в степлерах — тоже.

— Давай попробую. Если я поломаю свои ногти, я не знаю, что с тобой сделаю. Как ты его сломала-то?

— Я его не ломала.

— Все так говорят.

— Можешь его выбросить, — предложил Дарио.

— Не могу. Это не мой.

— А чей?

— Мужа.

— Скажи мужу, что он ремонту не подлежит. Или купи ему новый на день рождения. И вообще, бросай ты его! — предложил Дарио нахально.

— Нет, я сначала с него деньги стрясу.

— Много, — вставила лаборантка.

— Это правильно, — подтвердил ее мысль Дарио.

— Зачем тебе деньги? — спросила лаборантка.

Не успела Деметра дать вразумительный ответ, как Дарио дал свое объяснение:

— Она имеет в виду, что столько стрясет, чтоб на жизнь хватило!

— Да. А то где я другого найду?

— Я к твоим услугам 24 часа в сутки, — галантно предложил Дарио.

И добавил, улыбаясь одними глазами:

— Как меня возбуждают такие женщины!

— Что тебя возбуждает? — спросила Деметра.

— Такие женщины, как ты. Каждому свое. Красивая женщина должна купаться в деньгах и шикарно одеваться. В этом ей и обязан помогать умный мужчина: муж или возлюбленный.

— Ты ему лучше тогда нарожай троих детей. Алиментов на всю жизнь хватит! — предложила лаборантка.

— Нет. Зачем?

— Да, действительно? — спросил Дарио.

Ему совершенно не понравилось предложение лаборантки.

— Сходи в библиотеку. Там тебе скрепят. А этот выброси.

— Ладно.

И Деметра ушла.

Глава 58

Через две недели Декьярро вернулся из командировки. Деметра немедленно его посетила. Они болтали с мужем на перемене. Началось занятие и зашли студенты. И спрашивают:

— Вы заняты? Или можно заходить? — многозначительный взгляд.

— Чем это я занят? Заходите! — Декьярро смутился и рассердился.

На следующий день Деметра опять посетила любимого мужа. Это было в 12.00 ч. в 306.

— Мистер Римини, у Вас же лента закончилась. Что Вы сидите?

— Занятие было только что.

— Какая красивая голова оленя! Жаль, что нельзя дотянуться!

— И не надо!

И тут зашел Дарио. Деметра обалдела. Он был в белой кофте и немного сшибал стулья. То ли уже принял на грудь, то ли тоска его заела от идиллии Деметры с Декьярро.

— Здравствуй.

— Здравствуйте.

Он сел на 2 парту, на то место, где Деметра всегда сидела. И начал смотреть и слушать разговор Деметры и Декьярро.

«Вот я такое терпеть не могу! И еще смотрит. На меня. В упор, исподлобья. Это что, не случайно?» — возмущалась про себя Деметра.

У нее сразу все слова в глотке застряли. Декьярро тоже потерял свое обычное чувство юмора и дар речи. Неловко стало им обоим. Очевидно, Дарио этого и добивался.

— А это Ваш студент, который особенно любит учиться? Стремится к знаниям? — спросила Деметра Декьярро, показывая ему тетрадь одного из студентов.

Дарио вскочил, взял с кафедры тетрадь этого студента, вспомнил свою подпись и глянул.

— Менеджмент, — улыбаясь.

Улыбка получилась какая-т о забитая, пришибленная.

«И к чему он это сказал? Так было необходимо встрять в разговор? Без этого ты, Дарио, не был бы самим собой! А у нас с мужем — морковь, как ты изволил выражаться прежде. К твоему несчастью».

— Там много еще народа в преподавательской? Экзамен сдают?

— Не знаю. Сходить посмотреть для Вас?

В стенах института Деметра называла мужа только «на Вы».

— Да. Можешь посмотреть, — Декьярро сильно смутился и затравленно взглянул на Дарио.

«Он-то тут причем? Убьет, что ли? Так я не дам тебя в обиду! Я теперь всегда защищаю тебя, любимый. А не Дарио. С ним все понятно. Тормоз, горем убитый. Впервые в 34 года узнал, что такое любовь. Бывает. Длится всю жизнь. Хуже болезни. В данном случае лечению не поддается».

Деметра посмотрела и пришла.

— Шесть человек.

— Ой! Это надолго.

— Надо бы в столовую сходить. В буфет, в смысле.

— Сходи.

— Неохота. Я вообще кушать-то не хочу. Так надо бы поесть. А то вечером едем в магазин — маме смотреть пальто. Долго это будет. А потом в буфет не смогу сходить — дел много.

— Какие это у тебя могут быть дела? — Декьярро насторожился и повернулся к ней, заглядывая в глаза.

— Ну, мало ли!

— Ладно, пошел я. Там студент пришел по мою душу.

И Деметра ушла тоже. И Дарио тоже вскоре ушел.

Дома мама сказала ей, что Дарио уже без нее не может, и она его совершенно довела до ручки.

— А что с ним еще делать-то? Полезно тренировать организм, — пожала плечами Деметра в ответ.

— Пусть закаляется.

На следующий день Деметра пришла в 306, а там студенты и Декьярро еще сидит.

— А что это Вы сидите? Уже занятие закончилось.

— А сколько времени? — спросил муж.

— 25 минут. Ну-ка, идите домой!

— Спасибо, девушка! Вы бы в следующий раз пораньше приходили. На час. И нас отпускали, — предложил какой-то парень.

— Идите, идите.

— Добрая душа, — усмехнулся Декьярро.

Студенты ушли.

— Знаешь, Деми, ты была бы лучшим преподавателем у нас в университете. Тебе уже пора им быть.

— Комплимент? Спасибо. Отвези меня домой.

— С удовольствием.

В машине Декьярро спросил ее:

— Что ж ты не попросила об этом своего бесценного Дарио?

— У него занятие, во-первых…

— А!

— А во-вторых, и это намного важнее, мне гораздо приятнее находиться в твоей компании. А Дарио уезжает вечером, 10 декабря.

— Надо же! Точную дату Вашего расставания вычислил! Наверное, будет крестным отцом нашей дочери?

— Да, очень просил.

— И что ж ты такая добрая и великодушная?

— Гены моих родителей, судя по всему.

— А я вот…

— А ты — чудо, любовь моя. Потерпи немного. Совсем чуть-чуть осталось. Я никогда его больше не увижу.

— Хотелось бы так думать. Но что-то мне подсказывает, что Дарио Элисиано — наша с тобой судьба еще на долгие — долгие годы.

— Угу. Кстати, мы с Джули в кино собрались. Ее бы еще поймать до воскресенья.

— А где она?

— Д дома. У нее друг целыми днями сидит. Сандро.

— Так, может, он не сидит. Может, они физическими упражнениями занимаются.

— Физическими упражнениями вредно целый день заниматься.

— Почему? Если не гонят, то полезно.

— Правда? — Деметра распахнула свои антрацитово-карие глаза.

Декьярро остановил машину и поцеловал жену.

— Правда. Твой сладкий Дарио, к слову, только об этом и думает. Мечтает залезть в твою постель. Иначе, зачем сегодня он устроил столь показательное выступление?

— Он переживает. Не ты один способен испытывать сильные чувства. Дарио так трогательно заботится обо мне с тех пор, как я беременна.

— Серьезно?

— Да. Он считает, что я бледная.

— Сходи к врачу.

— Одна?

— Пусть Дарио составит тебе компанию.

— А почему не ты?

— У меня намечается крупная сделка. Я буду занят всю следующую неделю. Смогу дать тебе стартовый капитал для начала твоего бизнеса.

— Здорово! — Деметра поцеловала его.

Ей пришлось изобразить радость. Муж ведь не знал, что издательский дом она уже открыла на деньги Дарио. И назвала его «Поэтическое настроение».

На следующий день Деметра опять зашла поболтать к Джульетте. Они очень сдружились. Джульетта спросила ее:

— Он тебя еще не звал на Тунгуску? — имея в виду Дарио.

— Нет. Даже если бы звал — меня муж не отпустит.

— Что муж? Такой повод о волках поговорить!

Дарио был хорошим охотником.

— Дело в том, что муж не поверит, что мы о волках говорили.

— Ты одна ему льстишь. Он бы рад жениться, да никто не берет.

— Нет, Джульетта, он сам не хочет жениться.

— Хочет. На тебе.

— Я замужем, Джульетта. И на 2 курсе я раньше времени закрою сессию.

— А почему?

— Как ты думаешь, зачем замужние женщины это делают? Я беременна.

— Ух, ты! С ума сойти! Поздравляю! А Дарио знает?

— Знает.

— Жаль его.

— И мне. Ты даже не представляешь, как.

Вскоре после этого Деметра пришла в преподавательскую. Там были Джульетта и Дарио. Дарио спросил:

— А где Декьярро? Ушел уже?

— Да, — ответила Джульетта.

— А зачем он Вам?

— Так… просто.

— Раньше Вы им не интересовались.

— Просто странно это как-то все…

— Что — странно?

— Да так… Ничего.

«Разговор в полутонах называется» — подумала Деметра.

Она ведь знала, что Дарио имеет в виду. То, что она здесь, а ее мужа нет. По взглядам Дарио это хорошо читалось.

Не имея возможности получить Деми, он стал ее выгонять:

— Деми, надо цветы полить.

— И… что? Я здесь не работаю!

— Шла бы ты… полила!

— Я?!

— А что, Джульетта тебе не доверяет? — и вымученно засмеялся.

— Нет.

У Деми просто дар речи пропал от возмущения и изумления. Лицо у Дарио было черное.

Вскоре после этого пришел Декьярро, увидел жену в обществе Дарио и велел ей набирать текст реферата по экологическому праву. Дарио отвлекал Декьярро разговорами о науке. Но жена интересовала Декьярро гораздо больше заумных и бесцветных разговоров Учителя, как прозвала его Деметра с той памятной подписи под фотографией.

Джульетта, увидев, что Дарио неожиданно замолчал, но постоянно вертит головой в сторону Деметры, спросила:

— Это все? Ваше желание поговорить иссякло?

— Да…

Деметра с Декьярро стояли рядом и рассматривали плакаты, а Дарио мешал Декьярро разговорами о ГО, подкалываниями и разглядыванием ног и пятой точки Деметры сзади. Последнее особенно сильно напрягало Декьярро. Но он в обществе и в присутствии свидетелей вел себя ровно.

Дома, однако, он не был таким молчаливым.

— Я смотрю, в перерывах между лекциями, да и на них, я уверен, этот ангелочек каждое утро приходит и достает тебя!

— Чем бы дитя ни тешилось — это Ваша с ним любимая поговорка, — пожала плечами Деметра.

— Что ты удивляешься? Он хотел бы жениться на тебе, а ты замужняя… Вот и охота подоставать, — Декьярро серьезно смотрел ей в глаза.

— Ты думаешь, я ревную? Ничуть не бывало! Ты ведь верна мне, — он прищурился.

— И что ты хочешь этим сказать? Что я должна грубо отшивать его всякий раз, как он заговаривает со мной?

— Хотелось бы…

— Эх, Кьярро, Кьярро… Как же твои принципы… убеждения, наконец?

— Принципы, принципы… Ты — мой принцип, любимая! Поцелуй меня!

Деметра поцеловала его.

— Не желаю, чтобы ты была с ним вежливой. В моем понимании твое терпеливое отношение к Дарио — синоним нежности.

— Да что ты пристал… к нему, ко мне?

— Ну, как же? Я вернулся из командировки, давно не был, вот и охота выяснить, что тут между Вами обоими происходит!

— Хочешь выяснить, как я к нему отношусь? У тебя ничего не получится. Спроси Дарио — он, наверняка, знает.

— Я вижу, ты не желаешь откровенничать со мной.

— У меня, ты прав, нет такого желания. Я хочу спать.

В следующий раз Дарио решил поинтересоваться будущей тещей. Деметра говорила с Джульеттой о цветке.

— Ну, ты еще раз предложи!

— И предложу.

— А что, она уже говорила? — спросил Дарио, делая вид, что интересуется видом из окна.

— Да раз 6 уже! У нас дома цветов нет вообще.

— Почему? — серьезно, глядя в глаза.

— У мамы аллергия.

— А! — вдумчиво, смотрит в глаза.

— А на что именно? Может, на сами цветы? А зелень можно оставить? — улыбается.

«Настоящий мужчина должен интересоваться предполагаемой тещей? Похвально, в таком случае!»

— Я, вообще-то, люблю цветы. И животных очень люблю, — добавила Деметра.

А потом он совершил совершенно дикий поступок с точки зрения любимой подруги — напился на государственный экзамен. И Деметра обсудила Дарио с Джульеттой.

— Надо протереть стул. А то Дарио сядет, не подумав.

— А он вообще никогда ни о чем не думает. Зачем думать? — спросила Деметра Джульетт.

Сессию Деметра сдала отлично. Некоторые предметы даже сдавать не пришлось — узнали, что беременна и поставили просто так.

А летом у студентов была практика в небольшом городке. В один из июльских дней Джордж оригинально сообщил Мэри Энн, что влюблен в Деметру. Деметра плохо себя чувствовала и лежала в общежитии на кровати. Забегает Джо и кричит:

— Кэт, Кэт!

Мэри Энн отвечает:

— А Кэти нет. А Деми тебе не подойдет?

— Она же замужем! — удивился Джо.

— Так ты вот в каком смысле! — изумилась Мэри Энн.

— Да!

— Слушай, а у Деми будет ребенок (при этих словах у Джо немного вытянулось лицо)… Так что она теперь не одна. Возьмешь, если что, двоих?

— Конечно! — с готовностью согласился Джордж.

Так все студенты узнали, что Джо влюблен в Деметру, а Джо — что она беременна и у него отныне нет шансов завоевать ее сердце.

У Джули постоянно менялись поклонники. Один из них хотел на ней непременно жениться, но боялся идти с ней в кино.

— А что, нормально! — отреагировал Дарио на ее рассказ об этом и весело рассмеялся.

Он теперь безо всякого страха называл ее Демушечкой. И первым узнал, что у нее родится дочь, которую она назовет Пандора.

— Декьярро не спросил, не ошиблись ли врачи с определением пола?

— Нет. Он очень рад девочке.

— Ну, нет у него совсем никаких недостатков! — он улыбался, а глаза были грустные.

25 ноября, когда Деметра перешла на 2 курс и должна была вот-вот родить, в университете была очередная олимпиада. Деметра сидела в преподавательской и ждала мужа. Он должен был прийти и отвезти ее в больницу на сохранение. У нее начались проблемы с почкой: пиелонефрит беременности. Она испытывала сильные боли и от участия в олимпиаде отказалась. Дарио страшно переживал за нее. Он пришел в преподавательскую и сказал:

— Здравствуй, Деми.

Голос его звучал обалденно.

«И что он увидел во мне интересного — ума не приложу! Ничего выдающегося нет. Поздно предлагать что-то интимное. Я вот-вот стану матерью. И мужчины до 40 лет, подобные Вам, здесь явно лишние».

— Здравствуй, Дарио.

Ну, не могла она ответить ему тем же. Это было выше ее сил. Потом он все сидел за компьютером и говорил с Эшли о науке. Зашел один из преподавателей, Алекс Крит. И стал всех смешить. Он был высокий, стройный, очень симпатичный и слегка смахивал на женщину. Дарио и спросил его:

— А какой приз утвердили на олимпиаде?

— Машина. Квартира в Нью-Йорке. Мои студенты так прямо и сказали: «Была бы машина — пошли бы». Модельку им купят.

— А сколько мест?

— 11.

— И 11 человек, да? — Дарио рассмеялся.

Потом пришел Декьярро. Робко и скромно кивнул Деметре, улыбнулся коллегам и прошел к своему месту. Алекс Крит подошел к нему.

— Мистер Римини, а я к Вам.

— Я смотрю, что за новый человек у нас на кафедре? — улыбается и замечает взгляд жены.

Смотрит на нее. Заходит декан Паоло Арментарис.

— Мистер Римини, Вы ему ничего не давайте. Опасный элемент!

— Мистер Арментарис! — у Крита вытягивается лицо, голос умоляющий.

— Да что бы Вы без меня делали? Я Ваш самый красивый, высокий, наипрекраснейший человек университета! — заявил он горделиво.

«Ненавижу, когда так хвалят себя!» — подумала Деметра.

Декьярро обалдел натурально. Он, наверняка, не ожидал такого нахальства.

— Конечно, не считая Вас, мистер Римини! Вы самый лучший и незаменимый человек университета!

«Да ну!» — теперь уже обалдела Деметра.

Она даже на некоторое время забыла о своей больной почке. И внимательно посмотрела на мужа. Он резко повернул голову и глянул на Деми. Она была в шоке! Каким светом у него загорелись глаза! Сверкали смущенно и ярко. Очень красиво. И лицо у него пошло красными пятнами.

Через полчаса он забрал ее на машине в больницу. Ее поместили в одну из лучших палат. Деми не хотела отпускать его. А муж никак не мог отправиться от похвал Алекса Крита.

— Ты считаешь меня хвастуном, верно?

— Ничего подобного! Я считаю, что ты нуждаешься в открытке на следующий день рождения с текстом, в котором похвал больше, чем надо на кв. см. В тысяче комплиментов!

— Чтоб я умер? От счастья. В момент прочтения.

— Ага, — она поцеловала его.

Глава 59

8 декабря 1999 года Деметра Эмильена Валенсия родила девочку 53 см, 3180 г. Это было в 05.50 ч. утра. Вскоре к ней в роддом приехал муж. Говорили они через окно.

— На кого похожа? — спросил муж.

— На тебя, любовь моя. Даже обидно. Ничего моего не взяла.

Декьярро погрустнел. Он мечтал, что дочка будет походить на мать. На второй день Декьярро разрешили встретиться с женой.

— Валенсия, вниз!

— Ага, иду. Так и не смогла уснуть.

— Так теперь-то что спать? Теперь уж к тебе пришли, — ответила Хельга, соседка по палате.

В заключение встречи с Декьярро Деметра попросила:

— Ближе подвинься, я что-то скажу.

— Нет. Я понял, что ты хочешь сказать.

— Да ты не можешь этого знать. Ты не то подумал! Ну, что ты подумал?

— Ну, губы…

— Нет, совсем не это.

— Не надо все равно. Тут все прямо набрасываются друг на друга, обнимаются… Я так не могу. Я стесняюсь.

— Почему?

— Я дикий вообще.

— Дикий?!

— Да, — он засмеялся.

— Вот домой приедешь и мы наверстаем упущенное.

И тут она подумала: «Да, тяжелый случай! Видно, самое откровенное его признание уже было: тогда, в горах он велел мне переспать с Дарио в кустах. А недавно заявил, что она всегда без него плохо спит. Да, мужчина никогда не позволит себе выглядеть смешным. Даже Декьярро. Это очень грустно».

На 8 день Деметру с дочерью выписали. Гинеколог ей выписала больничный лист и декретный отпуск до 6 марта. Они с Декьярро купили все детские вещи, кроме зимнего комбинезона. Деметра никак не могла найти исключительный.

— Все такое красивое! — восхищалась Деметра ежесекундно.

Когда они приехали домой, Деметра все время перебирала детские вещи. А муж спросил:

— И чем Вы занимались в палате?

— Да все говорили о родах, проблемах беременности и боли. Смертная тоска. И о том, как ухаживают за мужьями. Носят им кофе в постель и готовят обед из трех блюд. Надеюсь, ты не считаешь, что если я этого не делаю, ты обделен моим вниманием?

— У кого как получится. Лично мне это совершенно не нужно.

— Ну, вот я и стала мамой. У моей и твоей мамы теперь есть первая внучка от меня.

— Пандора назовешь?

— Да.

Она рассматривала дочку. Она до нелепости походила на Декьярро: ротик, губы, носик, глазки, волосы лохматые — вся в отца. От Деметры были только рыже-золотистые брови и ямочка. Но ямочка, скорее всего, исчезнет. Очень невыразительная. Фигура — неизвестно, чья. Наверное, Декьярро.

— Она почему-то упорно не открывает глазки. Они мутновато-синие.

Деметра ее сфотографировала без вспышки. Она не испугалась. Еще она постоянно хмурилась, открывала ротик и высовывала язычок.

13 февраля Пандору крестили. Крестным отцом стал Дарио, а крестной мамой — Мэри, подруга Деметры. У Пандоры была 2 группа крови (как у Деметры), ямочка и карие глаза. Все остальное — папино. А Дарио не уехал. Он решил остаться еще на год. Деметра перешла на 2 курс. Учиться на 2 курсе было лучше и проще. Начались специальные предметы. И время бежало незаметно. С дочкой сидела свекровь. А Дарио всю первую неделю 2 курса Деметры ее полностью игнорировал. Но встречался буквально везде: и в коридоре, и у деканата. И не смотрел. Просто делал вид, что ее нет. Типа она пустое место. И так постоянно. Деметра, конечно, обиделась. Но потом Дарио начал вновь с ней мириться. И не замечать, что она к нему равнодушна. Деметра увидела его в коридоре в новой рубашке (впереди — голубые полоски, а сзади — чисто белая) — красивой. И он в ответ на ее приветствие поздоровался одновременно, интимно и так посмотрел! В последний раз Деметра видела у него такой взгляд, когда он ее впервые поцеловал.

«Похоже, Кьярро никогда не ошибается. Сказал же он, что Дарио захочет большего. И был прав. С тех пор Дарио чего-то хочет и хочет. Прямо прорвало его. Так и тянет на сладенькое. Меня это уже пугает. Взгляд очень нежный, ласковый и проникновенный. И голос прозвучал, как музыка».

Деметра зашла вслед за ним в преподавательскую и спросила:

— А Джульетты нет?

— Она вышла куда-то. Хочешь, подожди ее здесь, — поспешно-просяще, увидев, что Деметра собралась уходить.

«Надо же! Удивил! Какое великодушие!»

Дальше было еще чище. Он решил поинтересоваться, как у нее дела.

— Ну, как на новом курсе? — живо, с явным участием.

«Почему это на новом? Вроде все через это проходят! Но на то он и Дарио… большой оригинал! Отличная компания… от других. Не такой, как все. Ты скучаешь по мне на 1 курсе, ведь я перешла на 2! Я ведь — украшение 1 курса, сам однажды признался мне в этом».

— Классно! — с чувством ответила Деметра, удовлетворенно-счастливо, смотрела на стену.

— Это хорошо, — грустно, убито, опустив голову.

«Читай: это очень плохо. Это уже даже не ложь, а прост о знак вежливости плюс нежелание признать, что тебе без меня плохо. Или ты боишься? Я не кусаюсь. Только дома, наедине с мужем. Тебе не грозит им стать. Да ладно тебе! Я хоть и не скучаю, но тоже рада тебя видеть… почти всегда. И ты должен быть счастлив».

— Деми, ты побудь тут — я сейчас вернусь.

Когда выяснилось, зачем он пошел, Деметра была приятно удивлена.

— Джульетта, там к тебе Деми пришла.

«Господи, боже мой! Ради меня… Да что ты! Ну, не надо! Да ладно тебе! Я же… загоржусь. Что делать-то будешь? Чертовски красивое имя у тебя, Дарио. Даже завидно».

Вот каким галантным кавалером оказался Дарио. Джентльмен просто. Который, как известно, проводит даму, если боится идти один.

«В-общем то, я давно это подозревала, но теперь убедилась воочию. И все ради меня. Так всегда и бывает. Видит, чуть ли не каждый день, а потом человек исчезает, а воспоминания остаются. Грустные, щемящие сердце, волшебные. Прекрасные воспоминания. О любви. Что имеем — не храним…»

В последующие дни было еще интереснее. Заходит Деметра как-то к Джульетте, а у входа в музей у окна стоит Дарио. В клетчатой рубашке. И с кем-то. Увидел. Вид дикий. Опять!

— Здравствуйте. Мистер Элисиано, а Джульетта там?

— Нет.

— А Декьярро?

— Откуда я знаю?! — вздрагивая.

«Боже мой! Да что же это такое? Я что, такая страшная? А кто знает? Мой муж мимо тебя, что ли, проскочил? Невидимка, значит».

Декьярро был там. В окружении студентов. Деметра принесла Джульетте конфеты с дня рождения Декьярро.

— Угощайся. Конфеты тебе принесла.

— Спасибо. В честь чего?

— У мужа день рождения было вчера.

— А-а! У нас вечером банкет. Декану Паоло Арментарису 50 лет.

— Я знаю.

— Декьярро-то идет твой?

— Да.

— Мы все идем.

— Хорошо Вам посидеть. Ну, я пошла. Передашь Дарио конфеты. Скажешь, что это от меня.

— Да ты сама ему передай. Дождись его.

— Да что-то долго его ждать.

— Ничего, подожди. Лично в руки ему отдашь. Он обрадуется.

— Правда? Ну, ладно.

Декьярро в это время сидел за своим столом, отвернувшись. Деметре было обидно, что он ее не замечает. Подошел Дарио.

— Здравствуй, Деми.

— Здравствуй, Дарио. Подойди сюда.

— Что случилось?

— Ну, сразу уж случилось! Какие Вы, мужчины, паникеры! Я тебе конфеты принесла. Угощайся. Специально для тебя!

— Сейчас приду. Убери их пока подальше, — тихо, испуганно, оглядываясь на ее мужа.

И сбежал.

— «Нет, я точно страшная! Как смертный грех! Иначе, зачем так реагировать на мое присутствие? Или это он испугался моей заботы и ласки из-за моего мужа? Я же просто так, Дарио! Ведь я же добрая!»

Декьярро — ноль внимания. Будто не слышит.

В другой раз приходит Деметра в преподавательскую, а у входа сидит Дарио на стуле. Здоровается. Вокруг — куча мужиков. Деметра пугается и не отвечает. Дарио в белой футболке — поло и улыбается очень весело. Деметра ждала, когда Джульетта обернется и ее заметит.

— Господи! Ты как привидение!

Деметра была в белой блузке с красными цветами и серых брюках. Джульетта вышла. Деметра села на ее стул. И тут ее ждала всенародная любовь кумира миллионов! Дарио пристально посмотрел на Деметру, прямо в упор и ехидно-весело произнес:

— Как она тебя! Ничего, с нами она еще хуже обращается!

И засмеялся. Деметра нервно улыбнулась. И промолчала. Но это было всего лишь начало. Хочешь большой и чистой любви? Объятия и юмор нашего героя Дарио ждут тебя!

Зашла Джульетта. Деметра уступила ей место. И встала у сейфа. Не тут-то было!

— Виктор, тебе не стыдно? Ты, мужчина, сидишь, а женщина стоит! Встань! Уступи место!

— Не надо. Я постою, — попыталась Деметра возразить.

Виктор встал и отошел.

— Садись, — предложил он.

— Я постою.

— Садись, кому говорю! Что я, зря тебе место уступал? — будто рассердился Дарио.

Тут и Джульетта потребовала, чтобы Деметра села.

«Ладно, ладно… Выставили меня на посмешище! Женщина не я, а твоя задница!»

Итак, Деметра села. Виктор обиженно спросил Дарио:

— А что ты сам место не уступил?

«Так неудобно было бы сидеть напротив и строить мне глазки».

— Боюсь, что совсем старый стал. Задница к стулу прилипла, — смеется.

— Меня уже пора хоронить. Могила почти 40-летнего старика, — серьезно.

«Переживает из-за возраста, что ли? Напрасно! Но это удел всех мужчин. Боятся умереть».

Дарио все время смеялся и не забывал строить глазки. Взгляд вообще не отводил. Будто боялся, что Деметра исчезнет. Испарится. Наслаждался каждым доступным мгновением.

«Что он к этому Виктору прицепился?» — думала Деметра.

«Ничего себе, как он умеет повышать голос! И ценит свой труд. Ишь ты, старался! Место уступал! Маньяки-то существуют, оказывается!»

Даже когда пришла преподаватель Инна Сэфрон. Он смотрел мимо нее на Деметру. Она над ним еще посмеялась. Он это заметил, обиделся, но сдержался. Но добило ее следующее его заявление:

— Декьярро твой («Да, он мой и что?»), Деми, сегодня экзамен принимал. Письменно. Такой оригинал!

«А ты нет?»

— Собрал потом все работы и проверил. Легко!

Короче, посмеялся над ним, как мог. Позже он ушел. Когда Деметра приходила в очередной раз, он подкрался сзади и прошептал ей в ухо: «Деми идет!» Деми против воли почувствовала, какой он сексуальный. Ей казалось, что он догадывается, о чем она думает. Когда она увидела его на шкафу, он смутился.

«Чего ради? Что, я не видела мужчин на шкафу?»

Через год, 15 декабря, Дарио все-таки уехал. Деметра и Декьярро провожали его в аэропорту.

— Счастья тебе, любовь моя, — нежно и чувственно прощался с Деми Дарио.

— Конечно, ты его уже нашла.

— Все-таки выбрал Рим, — улыбнулась Деми.

— Это город, о котором ты мечтала.

— Навестить тебя как-нибудь? — предложила она просто из вежливости.

— Конечно, нет, — он улыбнулся.

— Всерьез решил вычеркнуть меня из своего сердца?

— Непременно. Ты так и останешься мечтой, Деми. Глупой и дерзкой. И не твоя это вина, что ты не хочешь быть со мной.

— Чья же? — улыбнулась Деметра.

Даже в минуту расставания он рисовался.

— Декьярро, конечно же. Зачем все это? Зачем мы с тобой встретились? Возьми вот это. Прочтешь, когда я сяду на самолет. Раньше не читай. Еще начнешь меня жалеть, и я не смогу улететь, — он протянул ей лист бумаги со стихотворением.

Объявили рейс на Рим. Дарио хотел идти, попытался отнять у нее свою руку, но она вдруг спросила:

— Когда-нибудь вернешься?

— Никогда. Я же обещал.

— Мы не можем так… расстаться.

— А так? — он вдруг обнял ее, прижал к себе и легко поцеловал в губы.

Она не нашла в себе сил отстраниться. Декьярро испытал такую жгучую боль, что отвернулся. Но он понимал, что Дарио больнее в 1000 раз. Он теперь всегда будет одинок. И никто в целом мире не сможет для него сравниться с первой безответной любовью.

Они посадили Дарио на самолет, сели в машину и уехали. А Деметра прочла стихотворение:

 «Прощание с любовью»  Август 2012 г.  Если Господу я открылся,  У любви широки берега!  И зачем я однажды влюбился?  Ты по-прежнему мне дорога!  Если сердце любить не умеет,  Не умеет терпеть и страдать,  Не становится с годами умнее —  Мне приходится уезжать.  Я люблю тебя в одиночестве.  Так и будет. Пророчил твой муж.  Убеждаюсь в его пророчестве  И признаться тебе боюсь:  «Только крадеными поцелуями  Я довольствуюсь… иногда.  Умираю. Улетаю в Рим.  Я люблю тебя. Навсегда».

Деметра зарыдала. Декьярро очень испугался.

— Что с тобой?! Это из-за него, да?!

— Мне надо было его остановить! Он не сумеет… жить без меня. Что я наделала?!

Декьярро забрал у нее стихотворение и прочел.

— Ты сейчас скажешь, что он сам, один во всем виноват! Но это неправда! Я тоже во многом виновата.

— Мне нечего тебе возразить, Деми. Не стоит так убиваться, любимая, — он остановил машину и обнял ее.

Долгое время Де метра еще скучала. А потом ее целиком и полностью отвлекли заботы об издательском доме, муже и студенческая жизнь.

Глава 60

Прошло 4 года. Деметра поступила в аспирантуру. И пошла работать преподавателем на кафедру «Экономики и менеджмента» в своем университете. Среди студентов 4 курса у нее тут же появился поклонник. Его звали Александр Дороти. Он мог запросто к ней подойти и спросить:

— Деметра… Деми… Что делаете?

Она просто в транс впала! Перепугалась и не знала, что ответить.

— Ну… Сейчас итальянский буду делать.

Александр взял ее тетрадь со стихами для очередного журнала.

— Красиво! Трудно учиться?

— Не знаю. Я еще только поступила.

— Ах, Вы еще только поступили! Готовитесь к экзаменам?

— Да.

— Супер! С ума сойти! Вот я тоже думаю? Тоже, что ли, в аспирантуру пойти? Приколоться! — смеется, нервничает.

— Будем с Вами… соседи. Здорово.

Он ушел. Одногруппник его спросил:

— Ты что к девушке пристаешь?

— Да нет, я ничего. Я просто так.

Или в другой раз просто заигрывал:

— Какой у Вас красивый бант в волосах! Я тут иду недавно и вижу: цветок лежит на дороге. Не Вы, случайно, обронили?

— Очень смешно! — рассердилась Деметра.

— Так тебе и надо, Алекс! — ответил ему его друг.

В следующий раз он предложил ей угадать ее возраст. Она согласилась.

— Женщину всегда выдают глаза. Вам 25.

— Отлично! Так я старая… для Вас.

— Вовсе нет. Меня это не останавливает. Хотите…мы с Вами… ну, Вы понимаете!

— Да я… — Деметра была страшно оскорблена.

— Я замужем и у меня есть ребенок… дочка.

— Ну и что? Какое мне до этого дело? — он пожал плечами.

Этот инцидент произошел в коридоре, когда вокруг никого не было. Он даже попытался ее обнять. Она встала со скамейки и ушла в аудиторию.

Нашлись доброжелатели, которые донесли ее мужу о преследовании Алекса.

— Молодой, да?

— ДА, моложе меня. Ему 21.

— А сколько тебе лет, он знает?

— Да. И знает, что я замужем и что у меня есть маленькая дочь. Да он и сам женат. И староста группы.

— Какой же он им пример показывает!

— Дурной.

— Выходит, он считает тебя красивой. И шикарной. Роскошной.

— И это… плохо? — с беспокойством спросила Деметра.

Она беспокоилась о муже. О том, как он к этому отнесется. Сама она относилась к этому негативно. Некрасиво, когда едва женившись, молодой парень оказывает знаки внимания замужней женщине. Другим-то, может, и все равно, а ей неприятно. Будто она сама его поощряет и, тем самым, обманывает мужа.

— Нет. Это… закономерно. Когда молодая девушка устраивается работать преподавателем… Да, забыл добавить, что молодая и очень… очень красивая… У нее появляются почитатели… ее таланта. Он… симпатичный?

— Очень.

— И глаза, конечно, карие.

— Не помню. Серые вроде. Волосы темные. Высокий.

— Ясно.

— Да что тебе ясно, глупый?

— Что я в очередной раз останусь в дураках!

— Почему это?! — искренне удивилась Деметра.

— Ну… девушкам… да и тебе тоже, без сомнения, нравятся дерзкие попытки за ними приударить!

Деметра рассмеялась.

— Слово-то какое нашел!

— Нормальное слово! — обиделся Декьярро.

— Но ты бы слышал, как оно звучит в твоих устах! Непривычно. Словно ты влез в чужую шкуру.

— Шкуру этого… симпатичного студента?

— Какой же ты все-таки… дурачок!

— Ты ведь меня еще любишь, дорогая?

— Еще больше, чем в тот день, когда ты сделал мне предложение.

— Это ты про кольцо?

— Это я про первый поцелуй, милый. С того самого момента я с каждым днем влюбляюсь в тебя все больше и больше! Я люблю тебя больше жизни, Кьярро. Надеюсь, теперь ты мне веришь?

— Я все равно люблю тебя больше, Деми — кошечка!

— Так я, когда мы с тобой познакомились, именно на это и рассчитывала!

— Спасибо… ты очень мила со мной.

— Это моя обязанность — быть милой с тобой. Я ведь планирую жить с тобой долго и счастливо.

— Как в кино.

— Как в сказке.

— Это очень… поддерживает в трудные минуты.

— Угу. И помогает. Мне же фактически дома больше нечем заниматься.

— Серджо никогда не смирится со своим поражением.

— Мне-то что? — Деметра прохладно пожала плечами.

Вот тут-то Декьярро действительно было нечего бояться. Она совершенно его разлюбила. И даже о Дарио никогда не вспоминала. Видимо, чудеса все-таки случаются. С Декьярро именно это чудо произошло — он сумел влюбить в себя чудную девушку: красивую, здравомыслящую, прелестную, добрую, нежную, романтичную, вежливую и воспитанную. И сумел сохранить при этом свою любовь.

Был уже октябрь, довольно прохладно, и Деметру подвозил до издательского дома ее новый менеджер, Джо.

— Как там наши дела, Джордж?

— Все отлично. «Поэтическое настроение» — самый удачный твой проект.

— Были неудачные?

— Не хочу быть невежливым, но… Декьярро не очень тебе подходит.

— Это почему же? — удивилась Деметра.

— Ну… он не так красив, как…

— Я полагаю, ты имеешь в виду Дарио. Мне надоело говорить о нем, о тебе… Я мужа люблю. Он очень симпатичный. Мне достаточно.

— Рад, что это так.

— Ничего ты не рад! Как мне все это надоело! Я замужем, Джо. Неужели так трудно это понять?!

— Понять… легко. Смириться… трудно.

— Женись на Натали. Она тебя любит со времен университета.

— Я не люблю ее.

— Найди другую. Много на свете… свободных девушек!

— Не нужен мне никто… кроме тебя, — и он вдруг отпустил руль машины, прижал Деметру к себе и поцеловал.

Она, вырываясь, взглянула в зеркало заднего вида и увидела сзади машину мужа.

— Да ты с ума сошел!

— Ну, я…

— Нас с тобой… Декьярро видел.

— Когда это? — Джордж был ошарашен.

— Только что. Он едет сзади.

— И что нам теперь делать?

— Ты у нас мужчина, тебе решать, — ухмыльнулась Деметра.

— Я думаю: лучше сделать вид, что мы не знаем, что он нас видел.

— Потрясающе просто!

— У тебя есть другой вариант выхода из сложившейся ситуации? — ехидно спросил Джо.

— Нет, мы будем довольствоваться твоим планом. Уповаем на Господа!

— Ты так его боишься?

— Господа?

— Декьярро!

— Я — нет. А тебе настоятельно советую бояться. Когда я училась на 1 курсе, Декьярро очень серьезно сказал, что если только ты попробуешь меня поцеловать — он тебя убьет!

Джо зябко поежился.

— Почему же он к Дарио относился… добрее?

— Он — его бывший друг и начальник. И моя вторая любовь. И его нервирует твоя молодость и щенячье обожание.

— Тогда мне остается только надеяться, что твой муж просто погорячился, произнося эти угрозы.

— Да.

Дома Декьярро даже не спросил жену о том, что видел. Она не строила иллюзий, что ей все привиделось. Она ясно видела его задумчивые глаза. Это был его самый сильный признак ярости. Видимо, он решил отомстить. Вот только кому из них?

Она решила взять вину на себя. И попросить прощения. Но как это сделать? Ей в голову пришла блестящая идея. Она поехала в тату — салон после работы.

— Здравствуйте. Я бы хотела нанести на тело временные татуировки, — обратилась она к мастеру татуажа.

Молодой симпатичный парень поднял на нее глаза.

— Конечно. Мы можем выполнить Ваш заказ прямо сейчас. Я… могу. Принести Вам каталоги татуировок, которые мы можем предложить?

— Будьте добры.

Парень пришел через пару минут и принес каталоги. Деметра их пролистала и сказала:

— Номер 5, 7, 11, 17 и 15.

— Хорошо. Где будете делать?

Когда Деметра показала ему жестами места, где хочет расположить тату, парень покраснел, как вареный рак.

— Меня зовут Сандро, — ни с того, ни с сего представился молодой человек.

Он нервно теребил клипборд с бумагой и ручку между пальцев. Деметра почему-то заулыбалась и ответила:

— Деметра.

— Почему Вы выбрали именно эти… места?

— Это тайна. Могу сказать только, что я замужем и очень люблю своего мужа. У нас есть маленькая дочь Пандора.

Когда женщина рассказывает о таких личных вещах незнакомому мужчине, будьте уверены, он ей понравился. Но это совершенно не означает, что она хочет изменить мужу. Это просто обычная дружеская симпатия.

Деметра явилась домой только через три часа. Декьярро уже начал нервничать.

— Дочку бросила, бродишь неизвестно где… Где ты была?

— Ездила по делам.

— Дарио давно уехал, с ним ты не встречалась… И кто же это тогда?

У него не поворачивался язык произнести имя Джорджа. Пусть это сделает она. Она ведь честная женщина. Преданная жена, любящая мать… Сейчас она во всем признается. Извинится, что Джордж насильно ее поцеловал. Ее вины в этом нет. Он видел ее искреннее возмущение. Она была очень сердита и… напугана. А почему напугана? Если женщина напугана, ее совесть нечиста.

Деметра ему не ответила. Она сказала нечто интимное, чем повергла его в смущение:

— Милый, давай ложиться спать. Я слышала, секс — лучшее лекарство от головной боли. А у меня немного болит голова.

Декьярро не пришлось долго уговаривать. Он не мог отказать в такой просьбе. Когда они легли в постель, Декьярро сказал:

— Больше не бросай нашу дочь так надолго. Она не может уснуть без тебя. Она скучает.

— Она… или ты? — лукаво спросила жена.

— Сколько лет прошло, а ты все еще относишься ко мне также трепетно, как и в первый день знакомства. Просто не верится, что так бывает, Кьярро.

Вместо ответа Декьярро стал снимать с нее ночную рубашку. И обомлел. На ее левом плече была очень красивая татуировка — бабочка. А на правой груди — тату в виде ладошки.

— Это… что такое? — изумленно воскликнул муж.

— Ты что, не видишь?

— Вижу. Но я… я просто глазам не могу поверить!

— Тогда смотри еще.

— Есть еще?

— Дальше будет еще интереснее. Поверь мне!

Декьярро снял с нее ночную рубашку совсем и впал в ступор. На ее животе была стрелка с направлением вниз, к источнику наслаждения. А прямо на лобке, который Декьярро называл в минуты возбуждения розой, было нарисовано красное, изумительно красивое сердечко. А ниже — губки.

— Сзади еще посмотри — не пожалеешь! — усмехнулась Деметра, дразня его взглядом.

Он повернул ее к себе попкой. И застонал. Ее попка была вся в сердечках и губах.

— Ты с ума сошла! — вырвалось у него.

— Может быть.

— Испорченная девчонка! Я… Что мне с тобой делать?

— Что хочешь, — ласково предложила Деметра.

Он испытал такое возбуждение от ее ласкового предложения, от увиденных им эротических картинок, что у него помутилось в голове. Он прижал ее к себе крепко-крепко и застонал. И стал целовать ее грудь, трогая руками татуировку. Потом, внезапно расслабившись, захватил в рот ее левый сосок и стал жадно сосать. Деметра вскрикнула против воли. У нее чуть не вырвалось предательское: «Дарио был прав! Это просто дивные ощущения!» Декьярро все больше распалялся, целовал ее и трогал грудь, живот… Потом спустился губами ниже, теряя голову, целовал лобок и, по его собственному признанию, розу… А то, что Деметра стонала, вскрикивала и называла его Кьярро, приводило его в безумный, сродни трансу, экстаз. Впервые по своей инициативе Деми села к нему на колени и сама помогла войти. Тут он сам закричал от наслаждения и кончил неожиданно через 30 секунд прямо в нее. Она даже забыла побеспокоиться о возможной беременности. И что дочери всего 4, 5 года. Вместо этого прошептала:

— Прости меня, Кьярро!

Он прижался к ней еще сильнее и ничего не ответил.

— Ты знаешь, за что. Ты просто делаешь вид, что тебе ничего неизвестно. Но я-то знаю…

— Молчи, — прошептал он ей в ухо.

— Пойдем в душ. То, что мы с тобой сейчас делали… чем занимались… Это рискованно!

— Это оправданный риск, — улыбнулась Деми сексуальной улыбкой.

— Хочешь, чтобы я тебя…

Он не мог произнести фразу «Шлепнул по попке» и отвернулся. Но она все поняла. И, взяв его за руку, повела в душ.

В душе он не позволил ей мыться самой. Он вымыл ее, а потом встал на колени и стал лизать розу, причмокивая и прикрывая от удовольствия глаза.

— Ты меня… прощаешь? — спросила Деми тихо.

— Сейчас войду… и прощу! — с жаром шепнул он ей.

И, повернув ее попкой к себе, вошел. Сам встал во весь рост, а ее поставил на колени.

— И как его зовут?

— Кого? — удивилась Деми.

— Того, кто осмелился сделать тебе это, — с этими словами он шлепнул ее по попе.

— М-м-м! Сандро, — ответила Деми, застонав.

— А откуда тебе известно, что это парень? — спросила она, начиная от удовольствия терять способность соображать.

А надо было ей быть начеку. Хитрые женщины не раскрывают свои тайны мужу.

— В таких салонах обычно работают молодые парни. И как он только осмелился сделать это?! А, главное, как такое могло прийти в голову тебе?!

— Я… Кьярро, я тебя люблю!

— Я все еще надеюсь на это!

— И как ты можешь доставлять мне такое удовольствие… и злиться?

— Могу. Я все могу. Могу сию же секунду оторвать тебе голову, поскольку ты этого заслуживаешь!

— Кьярро, я… — изумленно воскликнула Деми.

— Но не стану этого делать. В обмен на одну услугу. Ты мне скажешь название и адрес салона, где работает этот парень.

— Ни за что! — испугалась Деми.

— Что, прониклась к нему сочувствием? — прищурился Декьярро.

— Я не хочу, чтобы ты сел в тюрьму! — резко ответила Деми.

— Раньше надо было думать! — с этими словами он вышел из нее и кончил.

— Кьярро, миленький, пожалуйста, не злись! Я просто переживала, что ты видел нас с Джо…

— Нас… с Джо! Отлично!

— А что я такого сказала?! — удивилась Деми оскорбленно.

— Мы можем быть… только с тобой! Это, во-первых, а во-вторых… Его зовут Джордж! Прекрати называть его Джо! Ты его поощряешь!

— Извини. Я люблю тебя. Ты просто обалденный!

— Я вижу, ты просто меня боишься! А на деле…

— Я?! Я тебе боюсь?! — изумилась Деметра.

— Отнеси меня в постель и я докажу тебе ошибочность твоих убеждений!

Декьярро ошалел от ее смелости. Ему хотелось, чтобы она хоть немного его боялась. Ее бесшабашное поведение его смущало, возбуждало и бросало в дрожь. Однако, он немедленно выполнил ее просьбу. Опустил жену на постель и со страхом ждал, что будет.

— Так ты на меня сердишься? — улыбнулась Деми.

— Я…

— Скажи это! Признайся мне! Как там ты мне лгал: «Я чувствую себя счастливым всякий раз, как открываю тебе свое сердце!»

— Ну, пожалуйста!

— Не-а! — рассмеялась Деми весело.

— Ну, давай же! Говори мне все, что ты хочешь!

— Я… не могу, — еле слышно произнес Декьярро, стыдливо опуская глаза.

Деметра и тут не собиралась сдаваться. Она положила его на спину и стала покрывать поцелуями. Пару раз она поцеловала его член, взяла его в рот, добилась затуманивания его взгляда, но этого ей показалось мало. Она прикинула что-то в уме и разделась совсем. И легла обнаженная прямо на него.

— Ну, хочешь же! — смеялась Деметра.

— Хочу, — послушно выдохнул он.

— А это мое самое любимое: «Я хочу, чтобы ты общалась с другими мужчинами. И тогда это поможет мне стать для тебя идеальным мужчиной».

— Это… нечестно! Это против правил! Да ради всего святого! Да перестань же ты меня мучить! — взмолился он.

Деметра приподнялась на локтях и зашептала ему в ухо:

— Ты всего-навсего обыкновенный, обычный мужчина. Ты и это говорил мне. И почему я тебя не слушала? И Новый год я отлично помню. Помню, как ты стоял и смотрел, как Дарио говорит мне: «Деми, котеночек мой! Ты думала, что я такой хороший, да?» Как можно это забыть?

— Не надо мне про него! — он жарко шепнул ей это в ухо.

— А что, все еще ревнуешь?

— Еще как!

— Симпатичный, добрый, сексуальный, ревнивый, благородный… — продолжала смущать мужа Деми, шепча ему на ухо ласковые слова.

— Котик мой пушистый, нежный, чувственный…

— Я… Я тебя хочу, — он прикрыл глаза от смущения.

— Расслабься! Будь собой! — она стала целовать его везде.

Нежно ласкала пальцами, проводила чувственно языком, исследовала губами… Внезапно он потерял контроль над собой, перестал сопротивляться…

— Если бы я смертельно не боялся тебя потерять — я бы вел себя, как всякий мужчина. Я бы убил тебя! За Дарио, за его тайные, незаконные поцелуи, за его дерзость, его страстную, запретную любовь, объятия и пагубные советы! За Джо, за то, что он твой менеджер, поцеловал тебя силой и неожиданно, его молодость, то, что он держал тебя на руках, интересовался всем, что для тебя дорого, обожание без моего на то ведома… За Алекса, этого мастера татуажа, за Серджо, за них всех! Но я слишком мужчина, чтобы отпустить тебя к одному из них! Я самый простой самец, плохой, озабоченный сексом, который не может жить без твоего тела, не может существовать без твоего ласкового взгляда, твоего нежного со мной обращения! Я просто хочу тебя. Я не герой, не принц из сказки, не чудо, не джентльмен и не божество. Я просто мужчина. И я не хочу жить один. И в то же время за одно то твое рыдание после отъезда Дарио 4 года назад тебя следовало бы… задушить! Но я этого не сделаю… никогда. Потому что я люблю тебя. Ты — моя жизнь, моя надежда, вера в то, что я могу если не стать идеальным мужем, то хотя бы притвориться им!

Он знал, что она подумает. Она решит, что он сошел с ума. Когда мужчина бывает слишком честным с любимой женщиной — это ее смертельно пугает. Чтобы сгладить неловкость от своих дурацких признаний, он обнял ее и вошел.

После секса Декьярро вынужден был спросить:

— Ты воображаешь, что я ненормальный?

— Я считаю, что лучше тебя нет, Кьярро. Но ты совсем не умеешь расслабляться. Ты ошибочно полагаешь, что я обиделась или решила развестись. Нет, любовь моя. Почему ты не веришь, что я тебя люблю? Это так и есть. Я знаю все то, что ты сказал мне десять минут назад. Я бы и сама никому не позволила ни смотреть на тебя, ни до тебя дотрагиваться. Ты такой симпатичный! И с тобой можно обсуждать все на свете.

— Кроме секса, — смутился Кьярро.

— Секс мы тоже можем научиться… обсуждать, — улыбнулась Деми.

— Ты очень добрая, Деми — кошечка.

— А ты очень милый.

— Но ты должна поклясться мне, что больше не будешь совершать таких… необдуманных поступков! — глаза его стали серьезными.

— Я-то как раз очень хорошо все обдумала.

— Не следует так разговаривать со мной, — глаза его стали цвета Черного моря.

— Ты очень — очень сексуальный, когда злишься!

— Кошечка моя… — начал было Кьярро.

Но не закончил. Деметра поцеловала его в ухо.

— Тебе ведь понравились рисунки… на моем теле?

— Да, разумеется, но…

— Угу. Клянусь тебе, как в детском саду: я больше так не буду! — Деметра улыбнулась.

Муж ей поверил. Или сделал вид, что поверил. Она пыталась выяснять, докапываться до сути, но он отмалчивался. Ей хотелось знать правду. Любовь к правде она унаследовала от матери.

Глава 61

А через неделю ей на дом неожиданно доставили корзину белых роз. И, по несчастливому стечению обстоятельств, муж в это время был дома. Так бы она передарила розы Джули.

— И от кого же это? — довольно спокойно поинтересовался Декьярро.

— Можно, я сама прочитаю? — попросила Деметра.

— Не думаю.

Он прочел: «Деметре, у которой есть тайны. Но ты все равно никуда не денешься… от меня».

Подписи не было. Зато был вложен маленький ключик как-будто от ее сердца и сердечко, в которое этот ключик легко помещался.

— Это Сандро, мастер татуажа? — серьезно спросил муж.

— Да.

— Вот почему не стоило приходить в этот салон и наносить эти… татуировки. Розы можешь оставить, а эту пошлость выброси. Надеюсь, у тебя не будет возражений?

— Нет.

Деметра пошла прогуляться с Джули и подарила ей розы.

— Что сказал твой муж?

— Чтобы я оставила цветы. Но я что, больная? Я жить хочу! И хочу быть замужем.

— Этот Сандро… какой он?

— Симпатичный. 178 см, темноволосый, смуглый, кареглазый. Худой.

— Обалдеть!

— Ага.

— Познакомишь?

— Могу. Пригласи его в кино.

— Может, лучше ты?

— Я же замужем! — возмутилась Деметра.

— Это будет выглядеть нескромно. Словно я… неудовлетворена своим браком.

— Наверное, ты права. Как-то нам с приглашениями парней куда-то там… не везет. Андрэ помнишь?

— Ну, еще бы! Он так сильно на певца походил!

— Да. И что? Мы пригласили его гулять…

— Ты пригласила!

— Вообще-то, ты!

— Ну… по твоей просьбе.

— Да. А он залез под прилавок со своим мылом и все. Даже не ответил.

— Зато прозвище мы ему дали сногсшибательное: «How mush in the fish?»

— Да, смешно. Зато, когда мы гуляли на набережной, к тебе пристал тот парень, Тимофей! «Надень, надень шарфик, а то замерзнешь — холодно!»

Подруги захихикали.

— Он у тебя еще «Фанту» попросил, помнишь? — спросила Джули.

— Такое разве забудешь? А ты посоветовала «Спрайта» ему дать.

— Молодец, сообразила. Думаешь, он догадался, что там вода?

— Думаю, да. Парни все хитрые.

— Это точно. Но и девушки от них не отстают.

— И те, и другие идут в ногу со временем, можно сказать.

— Познакомь меня все-таки с этим… темноволосым, кареглазым, смуглым… М-м-м! И как ты можешь держать себя в руках?

— Я люблю Кьярро.

— Никто и не отрицает, но… И уж совершенно я не понимаю, как ты могла отпустить Дарио. Он такой красавчик!

— Сейчас он уже, наверное, счастливо женат.

— Он тебе не пишет?

— Нет. И, слава Богу!

— Это еще почему?

— Знаешь, мне безумно жаль Кьярро. С него уже хватит.

— А, Джо, Алекс, теперь еще Сандро?

— Да. Так что, ему и так хватает… любовных переживаний за глаза. Кстати, ко мне вчера приходила твоя банда Андрюха, обиженная на все и всех. Мы с ним болтали до 12 ночи.

— Ничего себе! И о чем?

— О ком — было бы вернее спросить. О тебе, о ком же еще? Приворожила ты парня, честное слово! Он мечтает о твоих прикосновениях.

— Хватит с меня прикосновений.

— А что? Твой дебют Андрэ с грязными волосами лучше, что ли?

— И чего он тебе сдался?

— Да ненавижу: пришел на первое свидание к девушке с грязными волосами! Был бы у меня посильнее характер, я бы ему точно отомстила за то, что он лишил тебя девственности против твоей воли!

— Я была пьяна.

— Вот именно! Разве порядочный человек будет вытворять такое?!

— Ладно, оставим это. Перейдем к теме твоих воздыхателей.

— Ага. Самое время, — усмехнулась Деми.

— Итак. Розы-то я возьму, но что будет дальше?

— А дальше, если он не прекратит меня преследовать, я намерена посетить тату — салон и вправить ему мозги!

— А! Разумно. Но… Я бы посоветовала тебе сделать это… как можно скорее. Идеально: прямо сейчас.

— Почему сейчас?

— Потому что я думаю, что он обязательно заявит о себе уже на днях.

— Тогда пойдем, составишь мне компанию. Заодно и познакомишься с красивым, смуглым, темноволосым парнем, умеющим наносить действительно классные татуировки.

— Я готова, — Джули заулыбалась.

Девушки пришли в тату — салон. И спросили Сандро. Его позвали. Сандро пришел.

— Здравствуй, Деметра. Я так надеялся, что ты придешь.

— Я пришла для того, чтобы ты оставил меня в покое.

Сандро серьезно посмотрел на нее.

— Я не могу.

— И что тебе мешает?

— Я люблю тебя.

— Сандро, я ведь замужем. И у меня есть маленькая дочь.

— Мы можем просто встречаться… как друзья.

Деметра вдруг заулыбалась.

— Я уже встречалась в этой жизни с мужчинами. Сначала с Серджо, и он стал моим домработником, и влюбился в меня, потом с Дарио, своим начальником, и он был вынужден уехать в Италию, чтобы забыть меня, потом с моим мужем, который предлагал мне помочь с Дарио и, в итоге, женился на мне, потом с Джорджем, своим одногруппником — он стал моим менеджером в издательстве и теперь не дает мне прохода. И ты предлагаешь увеличить список моих лучших друзей? — саркастически усмехнулась Деметра.

— Насыщенная у тебя… личная жизнь, — заметил Сандро.

— Ты полагаешь, я этому рада?! — рассердилась Деметра, внезапно делая шаг вперед в его сторону.

Джули взяла ее за руку.

— Деми, пойдем, а? — робко предложила она.

— Подруга твоя? — спросил Сандро, чуть отступая.

— Да. Что, и она приглянулась?! И много их у тебя?

— Кого? — не понял Сандро.

— Жертв твоего обаяния. Твоей красоты.

Сандро вытаращился на нее, открыв рот. Он не знал, что ответить. Странные они, эти женщины. Он ей, судя про всему, не нужен, но и другой она его отдавать не собирается.

— Я что-то не понял. Я тебе неинтересен, так?

— Верно.

— Тогда почему тебя волнует, много ли у меня женщин, с кем я встречаюсь?

Деми не ответила. Она молчала, рассматривая Сандро, и злилась. Ноздри ее раздувались, а глаза горели ненавистью. Она терпеть не могла ловеласов. И почему все мужчины воображают, что если женщине не нравятся козлы, то она их подсознательно ревнует? Будто бы не хочет упускать свой шанс — так говорит психология. Чушь собачья!

— Меня это никоим образом не волнует. Я просто не хочу, чтобы моя подруга (лучшая, между прочим!) в очередной раз нарвалась на неприятности.

— Может, стоит спросить, чего хочет она? — ответил Сандро.

Джули подумала, что Деметра ему сейчас врежет. И будет совершенно права. С точки зрения женской психологии он вел себя просто вызывающе. Но Деметра этого не сделала. Во-первых, Сандро был красив, молод и в ее вкусе (это крайне важно для женщины; ревнивым мужьям знать это не рекомендуется), а во-вторых (и это не менее существенно), если бы Деметра его ударила, он бы понял, что небезразличен ей. А это было неверно. Она хотела от него избавиться. Даже в памяти не хотела хранить его образ. У женщин неистребимо желание мечтать. Деметра мечтала стать на 100 % верной женой. Даже в мыслях она была намерена хранить верность Декьярро. Разумеется, так не бывает, но ведь должно было бы быть. Деметра хотела исполнить эту прихоть мужа — явить для него образ идеальной женщины. Он-то это делал. Во всяком случае, пытался.

— Джули, пойдем. Я все сказала, — добавила она растерянному Сандро.

Если женщина говорит мужчине, что сказала все — это означает, что она в растерянности и бессильна что-либо сделать, чтобы эту растерянность побороть. Естественно, Сандро ничего этого не понял (к счастью), и стоял, и смотрел, как она уходит из тату — салона и из его жизни. Будь он опытным, подлым, беспринципным Дон Жуаном, он бы сумел ее задержать, и даже сделать своей любовницей. Но Сандро не был таким. В его жизни была всего одна женщина — Деметра. В мечтах, а не наяву.

Деметра совершенно забыла о Сандро, но муж через пару недель напомнил ей об этом.

— Твой мастер татуажа больше не заявляет о себе?

— Нет. Почему ты спрашиваешь?

— Ты не из тех женщин, которых можно забыть просто так, без объяснений. Без преследований долгие и долгие годы.

— Я думаю, что Сандро так не думает. Он нашел себе более доступную игрушку. И, скорее всего, утешился.

— Ты с ним говорила?

— С чего это взбрело тебе в голову? — Деметра приподняла вверх брови.

— Ого! А ты, выходит, умеешь скрывать правду. Тебя следует опасаться. Твое лицо — маска.

— Почему ты решил, что я что-то скрываю?

— Женщины не теряют своих поклонников просто так. Им дорого любое, даже мимолетное мужское внимание.

Деметра улыбнулась.

— Почему ты к нему ревнуешь? Я люблю тебя.

— Значит, он очень привлекателен. Если бы это было не так, ты бы к нему не пошла.

— Вы такие смешные!

— Кто это — Вы?

— Мужчины. Вы изыскиваете проблему там, где ее нет.

— Нет? Тогда почему ты пошла к нему? Он настолько притягателен?

— Я пошла к нему потому, что ты безумно притягателен, любовь моя. Я не хочу тебя потерять.

— Красиво ты… утешаешь.

— Публика отзывчивая, — усмехнулась Деметра, подходя к мужу и целуя его в губы.

— Как поживает твой ревнивый муж? — спросила ее Джули при следующей встрече.

— Как всегда. В совершенстве оттачивает свое мастерство.

— Нет, мне такие мужчины надоедают. Мне Лихо-то надоел уже со своими вздохами. Мне кажется, что я не нравлюсь его мамаше. А ты своей свекрови нравишься?

— Может быть. Ричард тут решил жениться, представляешь?

— Не представляю. И на ком?

— Некая Элен. Ей 17, а ему 22. И они уже 2 года живут вместе.

— Обалдеть можно! И что говорят его родители?

— Внука собираются нянчить. Элен беременна.

— Быстро они!

— Не говори! Я тут была у врача…

— И…

— Я беременна.

— Опять?! — изумилась Джули.

— Я сама в смятении. Первое время ревела даже. Боялась, что меня выгонят с работы. Но нет, ничего такого пока.

— Декьярро знает?

— Теперь уже — да.

— И что говорит?

— Счастлив. Имя, говорит, придумывай.

— А его родители?

— Они пока не знают. Зачем им столько счастья сразу?

— Точно! Держи в секрете. А кто у Вас — ты или Элен — раньше родит?

— Она. У нее срок — в ноябре, 23. А у меня — 15 декабря.

— Опять в декабре. Вы прямо друг за другом.

— Что поделаешь? Так вышло.

— Кого хочешь? Мальчика, наверное?

— Не знаю. Декьярро говорит: будет девочка.

— У Вас уже есть дочка.

— Он уверен, что мужчины — никчемные существа.

— И он тоже?

— Очевидно, да.

— А он в курсе, что без них не было бы детей?

— Думаю, он страшно этого стесняется. Хотел бы это изменить.

— Правда?!

Подруги рассмеялись.

Глава 62

10 декабря 2004 года, в 18.00 ч., на 5 дней раньше обозначенного срока Деметра Валенсия родила девочку, 4290 г и 55 см. Акушерка сказала, принимая ее:

— Ого! Больше 4 кг.

— Откуда Вы знаете? — удивилась Деметра.

— Профессиональный взгляд.

Сама Деметра при рождении весила 4 кг, была очень худенькая и с большой головой. Дочка родилась такой же. За целый день Деметре не удалось поесть, и она ела апельсин в своей палате (от индивидуальной отказалась: «Что я там буду одна делать? Не отойти!»), наклоняясь над кроватью. Зашла медсестра и накинулась на нее:

— Что ж Вы творите?! У ребенка будет аллергия!

— Не будет, — спокойно ответила Деметра.

Она очень изменилась. Повзрослела и научилась давать отпор нахалам. Теперь у нее был 5 размер груди. Мужчины часто отмечали это и Декьярро страшно напрягался. Однажды они шли по магазину, и какой-то мужчина лет 45 скабрезно пошутил, показывая на Деметру своему другу:

— Представляешь, как хорошо спится рядом с ней!

Дома Декьярро напустился на нее:

— Ты дала ему повод так себя вести!

— Ничего подобного! Мне ужасно неприятно, что теперь у меня такая грудь. Зачем она мне? Ни одному мужчине это не нравится. Все только насмехаются и издеваются.

— Мне нравится, — еле слышно произнес муж.

— Если бы тебе это нравилось, ты бы не стал цепляться ко мне.

— Если бы я не стремился цепляться к тебе, как ты выразилась (ты сейчас рассердилась и выглядишь потрясающе красивой!), я бы, в свое время, не женился на тебе. Если мужчина не задевает женщину, находящуюся рядом с ним — она ему безразлична. А что касается груди… Слишком нравится, чтобы я мог оставаться равнодушным к тому, что твои прелести замечает кто-то другой! Хотя, я понимаю, что ты мне и сотой доли не рассказываешь о своих поклонниках.

— У меня их нет.

— У тебя они есть, были и будут. Ты бережешь меня, ибо любишь. Вернее, все еще находишься в сказочном убеждении, что лучше меня никого нет.

— Это правда!

— Нет. Это ложь. Есть и лучше меня, и хуже. Всякие есть…

— Могу я спокойно поесть? Я весь день ничего не ела.

Медсестре было нечего возразить. Она ушла.

— Как назовешь дочку? — спросили ее девчонки.

— Офелия. На меня на маленькую она очень сильно похожа. Когда я рожала, мне дурацкие вопросы задавали: не пью ли я, не курю ли, муж не пьет, не курит, сколько было абортов… Страшно раздражало! Их ахи и вздохи: «Ах, какая женщина! Неужели такие бывают?»

Девчонки рассмеялись.

— Это их работа — вопросы задавать.

Когда Деметру забрал с дочерью муж и привез домой, она не отходила ни на шаг от новорожденной. Даже Декьярро не давала ее подержать. И на этот раз кормила дочь грудью и молока у нее было много. Но потом выяснилось, что у Офелии аллергия на материнское молоко. Она 3 месяца кричала по ночам от желудочных колик. Одетта посоветовала дочери перестать кормить малышку грудным молоком. И оказалась права.

Молоко у Деметры потом не перегорало, как ни странно, 6 месяцев. И грудь не болела. Маленькую Пандору папа носил на руках, поскольку она была легкой, а с Офелией пришлось купить коляску. На приеме у ортопеда выяснилось, что в роддоме Офелии сломали ключицу. Роды продолжались 13 часов (первые длились 10) и пришлось тянуть новорожденную за голову.

Пандора была своенравным, самостоятельным и скандальным ребенком. В детстве она постоянно (до 3 лет) билась об пол, кричала и истерила. Деметре было очень сложно справляться с ней и находить общий язык. Сама она была уравновешенной и спокойной. Офелия, напротив, походила и внешне, и характером на мать, только глаза у нее были серые. У Пандоры были карие глаза. Больше ничего общего с матерью у нее не было. В 5 лет у Пандоры обнаружили атопический гастрит. Она часто простужалась. Болела и в детском саду, и в школе. У нее была 2 группа крови, как у матери. У Офелии — тоже. У Декьярро была 1.

В 2 года Пандора наелась из кошачьей чашки (Деметра завела еще одну рысь и назвала Ирбисом, и потомство Ирбиса и Фр-фр раздала знакомым, а одного котенка подарила свекрови) Пушка и заболела дизентерией. Они с Деметрой 3 недели лежали в больнице в инфекционном отделении и питались одной картошкой на воде. Пандора все время плакала и выгребала принесенные игрушки из шкафа. Как-то зашла врач и недовольно сказала:

— Не спускайте ребенка с кровати. И почему она у Вас все время орет?

Деметра раздраженно ответила:

— А Вы бы не кричали на ее месте, находясь взаперти?

После этого Деметра приобрела репутацию нахалки и скандалистки, и ее оставили в покое.

Элен, кстати, родила сына и назвала Натаниэль, или кратко Натан. Это случилось 7 ноября. Через 1,5 года Элен родила дочку Софию. У Натаниэля были карие глаза матери («У меня 2 невестки и обе кареглазые», — сказала как-то свекровь, когда они всей семьей прогуливались по парку), а у Софии — серые глаза. Натаниэль был копией бабушки Ирэн (матери Элен), а София — походила на отца. У Элен и Ричарда не получилось счастливого брака. Вскоре после рождения дочери он стал изменять жене, и она его не простила. Она подала на развод и их развели в одностороннем порядке. Элен вышла снова замуж за татарина (Элен и сама была татарка) Вадима Сафина и у них родился сын Дамир. Ричард жил со своей любовницей, которую тоже звали Хелена, и мечтал ее бросить.

Когда Пандору стали устраивать в школу и 31 августа, за один день до начала учебных занятий им с Декьярро отказали (Пандоре было 5, 5 и на этом основании комиссия в последний момент их отсеяла), Деметра заболела неврологическим расстройством. Она не умела перестраиваться. Она уже считала свою старшую дочь первоклассницей. Итак, она попала в больницу ВНМК на 21 день. У нее косил правый глаз, она все видела, как в тумане, не могла читать, писать и при ходьбе, чтобы не двоилось в глазах, закрывала один глаз.

Младшая дочь, Офелия, была совсем маленькой и, хотя муж нанял няню, да и ее мама Одетта помогала, она страшно переживала и у нее началась бессонница. Офелии было 10 месяцев, и Деметра боялась, что дочка научится ходить без нее. А ей было страшно важно не пропустить первых шагов дочери.

Однажды, когда она не могла заснуть и читала газету на посту, мимо шла медсестра и сказала с затаенной злобой:

— На Вас уже жалуются остальные пациенты. И вообще, все знают, что у кого чистая совесть, тот спит по ночам!

Деметра была так обижена, что не знала, что ответить. Она посоветовалась с лечащим врачом и та посоветовала ей принимать «Донормил». Лекарство ей помогло, но засыпать с ним было крайне неприятно. Она проваливалась в черную пустоту и не видела снов. Это было похоже на тяжелое забытье, а не на сон здорового человека. Но ей и с этим приходилось мириться. Ей назначили сделать МРТ. Она сделала и показала результаты лечащему врачу. Та холодно взглянула на них и вернула ей.

— Мне не нужно. Можете оставить их себе.

— Но… зачем же вы велели проходить это обследование?

— И она еще возмущается! Да ты на коленях должна ползать перед всеми нами за то, что лежишь в лучшей больнице города!

— Я сюда не напрашивалась.

— Ваш муж, сеньорита…

— Я сеньора Валенсия! И мой муж определил меня в эту клинику. Да, она лучшая! Вы совершенно правы! Здесь самое большое количество хамов!

— Да как Вы смеете?!

— Вы это начали. Если Вы не желаете лечить меня — так и скажите. Муж легко найдет мне другое место.

Так Деметра поставила на место всю больницу. Не могу сказать, что они были счастливы, но грубить перестали. Деметра даже вылечилась. И дочь начала ходить после того, как Деми вернулась домой. Они с Пандорой начали ходить в одно время. Получается, что Офелия даже опередила Пандору, ведь она была младше на 5 лет и два дня. Но говорить Офелия стала только в два года.

Вскоре выяснилось, что она категорическая левша. Деметра и сама была скрытая левша, но ее младшая дочь выказала против переучивания ярый протест. И в школе писала левой рукой. Отец обожал ее, поскольку она была безумно похожа на мать. Пандору было очень сложно любить. Она никогда не ласкалась сама и никого другого, даже родителей, к себе не подпускала. Она любила только бабушку, мать Декьярро. Та тоже платила ей взаимностью.

В первый класс Пандора пошла в 6,5 лет. Провожала ее вся семья: 2 бабушки, 2 дедушки, мать, отец, сестра, Алтадимор, Доротео и их дочь Урваши. На Пандоре был темно-синий бархатный костюм. Волосы были расчесаны в 2 хвоста. Она была безумно счастлива и очень хотела учиться. Она так мотала букетом, что порвала колготки.

В старших классах Пандора тяжело сходилась со сверстниками. Они постоянно бросали ее. Она переживала, психовала, плакала. Но Деметра не могла ей помочь. Она и сама никогда не имела подруг, кроме Джули. Никто не любил ее, кроме матери, отца, остальных родственников, Дарио, Джорджа, детей и мужа. Ну, и Джули.

А Джули никак не могла найти идеального парня. Однажды она случайно по телефону познакомилась с Серхио. Он вскоре пригласил ее погулять по лесу и отвез ее туда на машине. И потом чрезвычайно гордился тем, что ни разу не попытался к ней приставать. Это его хвастливое заявление, что он скромный и порядочный стало одним из лучших воспоминаний двух подруг на всю оставшуюся жизнь. Даже когда они с Джули расстались, Серхио снова и снова приглашали на все вечеринки и праздники. Конечно, он был типичный мужлан и прямо заявил, что никогда не будет выполнять женскую работу, но с ним было весело.

А Джули встретила Макса. Они познакомились на курорте. Он пригласил ее на танец, а потом и жить вместе. До этого Джули жила в гражданском браке только с Энджи. Он был светловолосый, голубоглазый, худой и очень нравился девушкам. Джули, кажется, даже влюбилась в него. Он говорил, что непременно женится на ней, а сам подставил ее на кредит, и собрал свои вещи, и ушел. Потом он даже женился на Мэри Энн, девушке в его вкусе: низкорослой, худой, нескладной и с кривыми ногами. У него все любовницы были такие. Вскоре он и развелся. У них даже детей не было.

А Макс был крупным парнем. И курил. И совершенно не нравился Деметре. Но она смирилась с выбором подруги. У Джули появилась еще одна подруга, тоже Джули. Теперь они тусовались и с новой Джули тоже. Она была чуть младше Деметры, но давно зарабатывала сама и даже купила квартиру. Она продавала косметику и вела занятия с детьми 7-10 лет по немецкому и французскому языку. Теперь Деметра, Декьярро, Джули, Джули, Макс и Серхио часто ходили в сауну, кафе, на танцы и т. д.

Пандоре было уже почти 13, а Офелии почти 8. Дети обычно оставались с бабушкой Одеттой. Вторая бабушка переехала во Флоренцию в тот год, когда Пандоре исполнилось 7 лет. Деметра с мужем и детьми часто ездили к ней в гости, но на предложение переехать в Италию совсем Пандора отвечала всегда отказом.

— Зачем? Мне и здесь хорошо. Я люблю свой город.

19 октября 2012 года Джули пригласила Деми и ее мужа на день рождения к Максу. На дне рождении Деметра опозорилась конкретно. Отравилась каким-то дрянным вином и ее рвало в ванной с 18.10 ч. до 21.30 ч. Джули сидела с ней там. Но даже в таком состоянии Деметра была интеллигентной: свою рвоту аккуратно складывала в раковину. Сидя при этом на полу в дорогущих брюках в клетку, которые Серхио назвал пижамой. И телефон раскритиковал ее новый. И сказал, что тебе бы понравилось, если бы тебя пригласили так вот (речь шла о приглашении Серхио на день рождения 16 сентября, когда все были в кафе). Деметра только хотела ответить хоть что-нибудь, а Джули поперла на него: типа, ты и сам с нами шутишь — мы же не обижаемся, и шутки у тебя дурацкие и т. д. Он испугался и сбавил обороты. Джули его все время трогала, лезла к нему, а он страшно смущался Деметру (почему?), и глаза у него красиво сверкали.

Мама прочитала Деметре лекцию, что Серхио не трогай, а то обидчивый — даже не дыши в его присутствии. Серхио еще сказал:

— Ко мне ты оделась на день рождения в платье — красиво!

Деметра ошалела, а Джули и тут пришла на помощь:

— Она в джинсах была!

— Да?! — удивился Серхио.

— Да!

На дне рождении Серхио Деметра действительно была в джинсах и водолазке. И привезла его собаке Рексу в подарок колбасу, перевязанную ленточкой. Серхио сильно хохотал, когда это увидел. А Деметре было жаль Рекса. Серхио его обижал и плохо кормил. Серхио жил в частном доме, за городом, и там Деметра исполнила свою мечту — научилась рубить дрова. Они с Джули фотографировались с настоящим оружием и в машине Серхио. Серхио их обеих с Джули туда подсаживал. После этого Деметра твердо решила худеть. И похудела.

Итак, они начали танцевать и фотаться. Деметра выпила с Серхио на брудершафт. Целоваться хотела отказаться (Декьярро вспылил), но поцеловала в щеку 3 раза (сильно уж он рисовался). Показывал им с Джули рубашку и фирменный знак на ней. Оценили, так и быть. Декьярро (ночевали у Джули) сказал, что Деми показала себя спустя 15 лет. Серхио ночевать не остался. Джули № 2 не устроила его как женщина. Хотелось Джули № 1. Но… Джули № 1 была к этому не готова. Деметра спала в рабочей футболке Макса. Постирала ее потом дома и обещала вернуть.

Проснулась (заснула в 22.00 ч.) в 00.00 ч., потом в 02.30 ч., потом в 04.30 ч., потом в 08.30 ч. Ушла с мужем в 09.00 ч. чай пить отказались. И правильно. Ей и так было стыдно перед родителями Джули. Им все убирать пришлось. Серхио подвезли на тачке (он замерз). Мама сказала Деметре, что мужчины брезгливые и им такое видеть неприятно. Джули ответила ей наутро:

— Звонил сегодня, но про тебя не спрашивал.

— Настоящий джентльмен. Помог даме и смылся, — ответила Деметра, смеясь.

Серхио поил ее марганцовкой насильно. Ее рвало в ведро. Сказал, что она тяжелая. Они тащили Деметру с Декьярро. У Деметры остались на руках синяки. Серхио хвастался, что спас ей жизнь. И просил это ей напомнить, если она забудет. Деметра все помнила в мельчайших подробностях. А все говорят, что ничего не помнят.

Дома Деметра выпила обезболивающее (болела голова), спазмолитик и ферменты желудочные. И овсянки на воде поела. Ее тут же и вырвало всем этим. Декьярро к ней ночью еще и пристал.

«Может, не брезгливый, а, может, приревновал меня к Серхио. Скорее всего, и то, и другое» — решила Деметра.

Деметра подарила Максиму 4 вида сигарет «Максим», 2 красных «Соверена» и 1 синий «Уинстон», и ремень кожаный, который покупали вместе с Джули. Джули № 2 — деньги, Серхио — ничего (спасибо, что сам пришел), его родители — деньги и шелковое постельное белье (типа, чтобы быстрее внуков понянчить), родители Джули — 3000 €.

26 сентября 2012 Джули с Деметрой праздновали в кафе 20 — летие дружбы. Деми подарила ей белую с голубым с девушкой сумку, а Джули — желтые бусы и зеленых кошек — серьги. Выпили 2,5 л пива и 150 мл вишневого баккарди. Ели суши, салаты и картофель.

Серхио особенно запомнился Деметре в тот момент, когда она была в гостях у Джули, а он пришел. Деметра неожиданно вышла из комнаты, а Серхио испугался и шарахнулся от Джули в противоположную сторону.

На дне рождении Джули, 3 декабря 2011 г., Джули ляпнула:

— Вот видишь, Деми, твой Серхио пришел. Я знаю, что ты его хочешь. Его ты именно хочешь, а не его в свидетели на свадьбе.

Деметра была страшно смущена заявлением подруги. Да и Серхио стал с ней заигрывать. Потом он даже сказал Джули, что Деметра — единственная нормальная подруга у нее. Все остальные — дуры и шлюхи. Серхио ненадолго уехал на дне рождении и сказал, что вернется в 19.00 ч. Деметра и сказала (ненавидела тех, кто опаздывает):

— Да ты опоздаешь! Все всегда опаздывают.

Серхио приехал в 19.00 ч. и сказал, улыбаясь:

— Вот видишь, Деми, я приехал ровно в 19.00 ч. Для тебя так старался!

Деметра засмущалась, а Декьярро разозлился и весь вечер дома ворчал. Тем более, что Деметра в конце вечера подозвала Серхио и шепнула ему на ухо:

— Ты же любишь Джули. Почему ты не украдешь ее у Макса? Это ведь нетрудно сделать.

— Дело в том, что я… порядочный. Не могу я разбивать их отношения. Она не сможет жить со мной. Мне нужна хозяйственная, деревенская девушка. А Джули необходимо блистать, быть светской дамой.

Несмотря на это заявление, он еще не раз приходил к Джули по выходным в отсутствии Макса и, выпивая с ней, изливал ей свою душу: что он потерял отличную девушку, что отдал свое счастье другому и т. п. бред одинокого мужчины 38 лет.

В 2012 году, 6 октября, наконец, женился и давний приятель Джули, Андрэ. Деми пошутила:

— Слава Богу, пристроили этого долботраха в хорошую, теплую пещеру. Во всех смыслах этого слова.

У его жены Хелены была своя, недавно купленная квартира.

— Наверняка, его Хелен беременна. Иначе, зачем такая спешка? — добавила Деми.

Деметра его терпеть не могла. Он мечтал переспать со всеми женщинами в его поле зрения. Однажды, на дне рождении Джули (в тот год у нее был парень Даниил, толстый и некрасивый, собирающий макеты кораблей) Деметра встала из-за стола и направилась в туалет. Андрэ вскочил и спросил живо:

— Ты куда это?

Деметра испугалась и не ответила. Ей было страшно неловко. Впоследствии она никак не могла забыть ему эти слова. А когда они ездили на дачу к Джули жарить шашлыки, то он рассказывал, как мечтает побывать в ночном клубе, где все незнакомые парни и девушки спят друг с другом прямо на столах, не интересуясь именами. Деметра смотрела на него со смешанным чувством удивления и страха. Она еще раз убедилась, что он больной. Непонятно, зачем он женился. Такие люди не меняют своих привычек.

У Джули теперь все сестры, подруги и знакомые или родили, или были беременны. У Клина 10 августа была свадьба. А 23 октября она родила сына, которого назвали Ник.

10 августа Джули ездила на свадьбу к Якову (Джейкобу) с Викторией. Джейкоб был двоюродным братом Макса. У него были приемные родители. У Джули теперь была машина б/у бордового цвета. Вскоре она ее продала и купила иномарку. У отца Макса была деревообрабатывающая компания, где летом работала продавцом Джули.

Когда Джули исполнилось 30 лет, друзья праздновали ее юбилей в сауне. Перед этим, правда, их выгнали из одной сауны, но легко приняли в другой. Легкий адреналин был им обеспечен: посреди ночи быстро искать другое место, где праздновать. И это с большими сумками, в которых была приготовленная Джули еда и выпивка! Причину отказа в забронированной сауне им так толком и не объяснили. Деметра подарила ей шикарный букет роз и золотую подвеску в виде кошечки.

В 2013 году, летом, Джули все-таки вышла замуж за Макса, и Деметра была свидетельницей на ее свадьбе. У Деми было черное длинное платье, а у Джули — красное с черным бантом сбоку, на бретельках. По городу они ездили на белом лимузине. И гулянка у Джули была потрясающая. Деми читала свои стихи и пожелания. В 2015 году Джули родила сына Арсения, а в 2022 — дочь Валерию. Самым тяжелым для Декьярро оказалось приспособиться к ласкам его жены, которые не ведут к интимным отношениям. Когда они ложились спать, она постоянно касалась его, обнимала и целовала везде. А когда он с готовностью откликался — она извинялась, что устала и отворачивалась. Декьярро не знал, что многие женщины так делают. Он думал прежде, что если жена его целует и трогает за интимные места, то и хочет. А ей часто нравилось к нему просто прикасаться. При этом она шептала, что он классный, симпатичный, что обожает его задницу и т. п. Декьярро не мог так часто признаваться ей в любви. Для этого ему надо было настроиться. Таковы мужчины. Они боятся показать даже любимой женщине свои истинные чувства.

Несмотря на все эти сложности, через 15 лет совместной жизни у них был такой секс, о котором можно было только мечтать. Они перепробовали все позы и все возможные ласки и поцелуи. Деметре нравилось сзади и сбоку. А Декьярро нравилось то, что нравилось ей. Она так стонала, что Декьярро впадал первое время в ступор от смущения. А потом поставил замок на дверь и закрывал ее ночью, когда они занимались любовью, наслаждался кажущимся теперь для него представлением, что он для Деми — Бог. Ибо это была его цель — стать для нее Богом. Звучит дико, но это так и было.

Однажды они гуляли вместе с Джули, и выпили пива. Декьярро, как обычно, не пил. Когда две подруги выпьют немного больше, чем следует, им, в общем-то, наплевать на присутствие рядом привлекательного мужчины. Даже если этот мужчина и является мужем одной из них. Они начинают болтать. Деметра сказала:

— Вот интересно, каково это — заниматься любовью с двумя мужчинами сразу?

— Ты бы хотела с двумя мужчинами сразу?! — спросил шокированный муж.

— Да нет, я так просто… интересуюсь.

— И давно ты этим… интересуешься?

— Не знаю. Что ты пристал? Я просто спросила.

Но для Декьярро ее вопрос означал, что он ее не удовлетворяет. Интересно, почему? Вроде бы делает для этого все возможное.

Дома он стал допрашивать ее с пристрастием:

— Этот второй… Джордж, верно?

— Конечно, нет!

— Ну, да. Мимо. Он для твоих… эротических фантазий слишком молод. Выходит, это Дарио. Не можешь его забыть, да?

— Естественно, не могу! Ты мне о нем постоянно напоминаешь.

— У меня есть его телефон. Могу позвонить, и он мигом сюда примчится. Моей любви, выходит, тебе недостаточно.

Деметра хмуро посмотрела на него и отвернулась. Но Декьярро не собирался сдаваться.

— Деми — кошечка, любовь моя! — он обнял ее за талию и прижался к ней сзади.

Деметра была не из тех женщин, которых легко можно соблазнить таким образом. Она была из тех женщин, которые предпочитают мысленно умирать, но ни в коем случае не сдаваться. А Декьярро был из тех мужчин, которым плевать на это, и они умеют просить прощения и добиваться желаемого. Он стал ласково и нежно снимать с нее трусики. Потом стал целовать ее попку, гладить ее. Если женщине нравятся такие ласки, она, в конце концов, сдается. Деметра повернулась к нему.

— Что это такое ты делаешь?

— Прошу прощения всеми доступными мне средствами.

— Ладно, простила. Секса не дам. Что дальше?

— Не простила. Но это неважно.

— Неважно?! То есть мои чувства тебя не волнуют?!

— Почему Вы, женщины, всегда так реагируете на это?

— На себя посмотри! Прицепился к Дарио лишь потому, что я нечаянно вслух высказала свои мысли.

— Нечаянно?! Да ты ясно дала мне понять, что я не мужчина!

— С чего бы это? Как раз даже мужчина: ревнивый, воображающий невесть что и постоянно цепляющийся к словам. Одним словом, настоящий.

— Тебе мало секса, да?

— Нет.

— Тогда чего ты хочешь? Чего я не могу тебе дать, раз ты подумала о другом мужчине?

— Ты подумаешь, что я сошла с ума. Что я озабоченная и так далее.

— Говори! — он притянул ее к себе.

— Просто иногда мне хочется… чтобы и спереди, и сзади… одновременно. Понимаешь?

— Да.

После этого он научился доставлять ей двойное удовольствие. Если мужчина любит женщину, он делает все возможное для ее счастья.

После секса он пошел в ванную, а когда вернулся, то увидел, что жена стоит голая у окна и смотрит на машины. Он тихо подошел к ней и вошел в нее сзади. Она продолжала смотреть в окно и страстно стонала. Потом спросила:

— Как ты догадался, что я этого хочу?

— Во-первых, ты была очень сексуальна, а во-вторых, я тебя очень сильно люблю.

— Ты исполняешь все мои мечты.

Глава 63

25 декабря 2013 Деметра надела на презентацию своей новой книги «Как притвориться идеальным мужем» суперкороткую серую юбку в клетку и блузку — рубашку в синюю клетку. Муж серьезно и настороженно оглядывал ее наряд, дерзкие черные блестящие черные туфли — лодочки на 11- см шпильках (она была сильно выше его, и его от этого еще больше бросало в дрожь). Даже чересчур настороженно. Деметру это даже слегка пугало. Но она никогда не меняла своих решений и не отступалась от своих принципов. Ей хотелось отомстить ему за утренний сегодняшний приход Валентины.

На презентации было столько народу, что от неожиданности она даже отступила назад. И чуть-чуть налетела на Джорджа.

— Ой, привет! Извини! — обернулась она.

И увидела колючие глаза мужа. Никогда еще она не видела у него такого взгляда. Еще бы! Перед ним она никогда не извинялась.

«Он жалеет, что женился на шлюхе. Именно так он оценивает меня сейчас».

Она была так далека от истины, что даже странно, как она могла не изучить натуру собственного мужа за 15 лет совместной жизни. Спустя 15 лет у мужа и жены не может быть тайн друг от друга.

Джордж не думал ни о ее муже, ни о книге Деметры, ни о себе самом. Он думал только о ней. О том, как понравиться ей настолько, чтобы она оставила мужа, несмотря на 15 лет семейной жизни и присутствие двоих несовершеннолетних детей. И Декьярро ясно читал его мысли. Более того, он знал, что, одевшись именно так, его жена произведет на Джорджа именно такое впечатление, на которое рассчитывает.

«Вот только зачем ей это нужно?»

Декьярро знал, что женщина в таком наряде всегда уязвима. И любая женщина сама это знает. Даже самая наивная на свете. Хорошо еще, что здесь не было Дарио. Неужели он действительно оставил ее? И забыл. Этого не может быть никогда. Следовательно, однажды им еще предстоит снова встретиться.

Итак, Деметра принялась болтать с Джорджем. Впрочем, она не переходила границ дозволенного. Она не касалась его руками, не хихикала (если женщине нравится мужчина, она не смеется, а именно хихикает) и не поправляла волосы. Ничего такого, что могло бы вызвать ревность у нормального мужчины, она не делала. Но Декьярро не был нормальным мужчиной. Он был страшно ревнив. Его жена была провокационно одета, а ее коллега по работе был в нее влюблен со времен учебы. Этого было достаточно, чтобы потерять равновесие. Декьярро смотрел на них минут 20, а потом не выдержал и отошел к официанту. Обязанность официантов на презентации чего бы ты ни было — предлагать напитки гостям. Официант это и сделал — предложил Декьярро выпить шампанского. Декьярро обернулся на жену и Джорджа и машинально взял бокал шампанского. И снова подошел к жене и Джорджу. Деметра смотрела на мужа, расширив глаза. Она еще ни разу не видела, чтобы он пил. Но она быстро мысленно приказала себе не волноваться за него (так делают все приличные женщины, когда впервые ведут себя неподобающе с точки зрения их мужей) и переключила свое внимание на Джорджа. Тот явно смутился, очень обрадовался и вообразил, что он дорог Деметре чуть больше, чем следует. Это взбесило Декьярро, но он продолжал смотреть на них. Шампанское он держал в руке. Деметра внезапно решила позаботиться о Джордже и, улыбаясь, сказала:

— У тебя галстука нет.

— Он у меня в кармане. Я взял его с собой.

— Зачем?

— Мне сказали, что на такие мероприятия нельзя являться без галстука.

— И? — она смотрела на Джорджа одобряющим взглядом.

Декьярро понял, к чему она клонит и отпил шампанское из своего бокала. Он сделал это машинально. Он уже не понимал, что делает. Зато отлично понимал, что чувствует и чего хочет. Он хотел увести жену с этого дурацкого праздника и воспользоваться своим правом мужа. Он забыл, что значит быть интеллигентным и вежливым. Она же забыла, как важно быть верной женой. Черт, он ненавидел это слово — верная. Должен был ненавидеть. Он должен просто наблюдать за ней, делать выводы и стараться стать идеальным мужем.

«Ха! А ведь она здорово придумала название для своей книги — «Как притвориться идеальным мужем». Действительно, как? Как это сделать? Я притворялся, но я… устал. Я же… человек. Но если она написала эту книгу, она… уже не любит меня? Этого не может быть. Неужели это был всего лишь гипноз, временное помутнение рассудка, наваждение? И теперь я ее потерял. Ну, конечно! Иначе бы она не решилась так одеться, так накраситься и так себя вести! Боже, как она с ним вежлива! Ее вежливость… ласкает, что ли. Именно так это выглядит. Господи, как она сексуальна! Я пропал до конца своих дней с того момента, как ее увидел! И что мне делать теперь, Господи, боже ты мой?!»

Декьярро уже выпил весь бокал. И, подойдя к официанту, взял еще два. Деметра все это видела. Но даже ее нарастающее беспокойство за мужа не убедило ее остановиться.

Теперь уже Декьярро стало казаться, что жена флиртует с Джорджем. Он прежде пил крайне редко и теперь стремительно пьянел. А Деметра, получив согласие Джорджа помочь ему, завязывала ему галстук. Джордж был так напряжен, так скован, что это выглядело так, будто Декьярро застал их в постели друг с другом. Джордж просто спекся (Декьярро уже потерял ту самую грань, отделяющую порядочного человека, интеллигентного мужчину от обычного парня, не стесняющегося в крепких выражениях).

— Вот и все. Готово.

В эту минуту, услышав тон своей жены, Декьярро казалось, что она переспала с Джорджем прямо у него на глазах.

— Очень вовремя. Презентация, кажется, началась.

Джордж и Деметра подошли ближе к сцене. Декьярро последовал за ними. Джордж взял Деметру за руку. Она не отняла руки. Но видно было, что она вся напряжена. Декьярро казалось, что это оттого, что Джордж держит ее за руку. Он уже не владел собой. Он выпил 4 бокала шампанского. Он вплотную приблизился к Деми и положил свою руку ей на талию. Она вздрогнула, но не обернулась. Декьярро воспринял это как молчаливое согласие (читай, одобрение) и опустил руку ниже. Он обнимал ее за попу. Деметра была страшно напряжена, но не делала попытки убрать его руку.

— А сейчас перед нами выступит с речью автор книги, Деметра Валенсия. Прошу Вас! — объявили со сцены.

Но Деметра отрицательно помотала головой и шепнула Джорджу на ухо:

— Я прошу тебя, выступи вместо меня. Текст речи ты знаешь. Мы же вместе с тобой репетировали. Я поеду домой. Мне нехорошо.

— Из-за него, да? Это он во всем виноват! — сердито зашептал Джордж в ответ.

— Ну, пожалуйста! — ее глаза умоляли.

— Хорошо.

Деметра неожиданно для мужа взяла его за руку и утащила силком с вечеринки. Потом привела к машине и резко приказала:

— Садись за руль.

Он послушно сел.

— Как ты поведешь машину, идиот?! Давай уж я поведу.

— Ты умеешь водить?! — ошарашенно спросил муж.

— Да, меня научил Джордж. Вижу, мне это пригодилось. Своевременно я взяла у него уроки вождения.

— Очевидно, дело ограничилось не только этим, — ехидно заметил Декьярро.

— Что?! — она так была оскорблена его дурацким намеком, что влепила ему пощечину.

Когда интеллигентного, выпившего мужчину бьет по лицу любимая женщина, она его либо отрезвляет, либо поощряет. В случае с Декьярро он выбрал второй вариант. Он притянул ее к себе и поцеловал. Когда он отпустил ее, она смотрела на него как-то странно.

— Вот если бы он тебя поцеловал…

Декьярро не решился произнести имя Джорджа. Ему не хотелось второй раз получить по лицу.

— Да знаю я: когда чужой мужчина выпьет — такой веселый и интересный, а свой мужик напьется — дурак дураком!

— Интересно. Почему же ты решился выставить себя на посмешище?

— Последний шанс… вернуть твою любовь.

— С ума сойти! Так ты все-таки романтик!

— А ты сомневаешься? Кажется, у меня даже фамилия об этом говорит, — даже пьяный он пытался казаться умнее, чем есть на самом деле.

Это ее позабавило.

— Почему ты ушла со своей презентации? — он прищурился.

— Увидела, что ты, наконец, совершил невероятное — перестал себя контролировать.

Он помаленьку трезвел от ее реакции на его поведение и присутствия.

— Тебя это шокировало, да?

— Нет, — она улыбнулась.

— Пересядь. Я поведу.

— Я уже… трезвый.

— Нет еще. Но после сегодняшней ночи, надеюсь, будешь, — усмехнулась она.

Как бы он ни старался, она всегда была умнее, тоньше, интереснее и сексуальнее, чем он.

— Ты хочешь устроить мне… прощальную вечеринку? — спросил он с испугом.

Он был абсолютно уверен, что она его бросит. Сейчас он полностью раскрылся, показал себя, а женщин скромных, наивных, хорошо воспитанных это не привлекает.

— Я хочу показать тебе, что ты ошибаешься, — улыбнулась Деметра.

Они приехали. Она открыла дверь, вошла, и он захлопнул дверь. И робко спросил:

— Можно?

Увидев, что она не возражает, подхватил ее на руки и отнес в спальню. Там он аккуратно раздел ее догола, разделся сам и ждал, что она скажет дальше.

— Чего же ты ждешь? Теперь я знаю, о чем ты думаешь.

— И о чем же?

— О том, что я тебе изменила. Мужчины так примитивны. Это ведь не так. Мы просто разговаривали.

— Никогда больше не завязывай ему галстук. Я тебе запрещаю!

Вот теперь Деметра рассмеялась. Она так смеялась, так падала от смеха на кровать, что Декьярро подумал, что сказал что-то из рук вон глупое.

— Почему ты смеешься? — наконец, спросил он растерянно.

— Я тебя не узнаю! Ты ли это? Ты смеешь мне что-либо запрещать? А как же стремление позволять мне все на свете?

— Я, видимо, не учел своего характера.

— Своей ревности, ты хочешь сказать?

— Возможно, — стеснительно ответил он.

И добавил, прикрыв глаза:

— Я тебя безумно люблю.

— О-о-о! Ну, раз ты начал открывать мне свое сердце… Кажется, ты считаешь, что я тебе изменила?

— Нет!

— Перестань увиливать. Это тебе не идет. Все мужчины в такой ситуации считают, что жена им неверна.

— Ненавижу это слово!

— Нет. Хотел бы ненавидеть, допускаю, но… Я знаю, что ты ничем не отличаешься от других мужчин в вопросах семейной жизни и реакции на женское поведение. Я хорошо изучила мужские инстинкты. Знаешь, почему ты напился и положил мне руку на задницу?

— Я…

— Не перебивай, я все равно останусь при своем мнении. Потому, что я — твоя собственность. Я — твоя жена. Джордж пытается отнять у тебя твою любимую игрушку.

— Ты не игрушка.

— Все верно. Я человек. Более того, я женщина. Но не ангел я. И ты им не являешься.

— Я-то уж точно — нет! К огромному моему сожалению.

— И почему же ты тогда медлишь? Ты же мечтаешь меня наказать. Накажи меня! Нет лучшего наказания, чем секс!

Декьярро набросился на нее после ее слов. Когда у них случился шикарный секс, он опомнился и робко спросил:

— Но это означает, что… ты любишь меня настоящего?

— Разумеется, я тебя люблю.

— Но… этого не может быть. Не образ, который я создал, а меня со всеми моими недостатками!

— И достоинствами, кстати, тоже.

— У меня нет достоинств.

— Есть. Одно из них — умение притвориться тем самым мужчиной, которого я люблю.

— Значит, только за притворство… — его глаза потускнели.

— Конечно, нет. Я люблю тебя за то, что ты есть. Просто люблю. Видишь, с тех пор, как мы познакомились, я узнала много мужчин… Но ты лучше их всех! Чем? Не могу объяснить это словами. Могу прошептать это только сердцем… и душой. Это судьба, понимаешь?

— Кажется, я верю тебе. Ты встретила Серджо, а потом Дарио… Всех их ты любила, но… Меня ты все еще любишь. Это просто чудо! Пьяный я ужасно выгляжу, правда?

— Нет. Помнишь, я спросила тебя после дня рождения Макса, не отталкивающее ли у меня было поведение в пьяном виде?

— Да, конечно.

— Ты сказал, что пьяная я влекла тебя к себе еще больше. Что я твоя жена и что бы я ни сделала, ты будешь меня поддерживать. Ты будешь со мной. И что о нас с тобой написано то стихотворение, которое мне нравится:

 И вытащит из-под любого льда,  И никогда любить не перестанет…

Пьяный ты более откровенный, вот и все. Мне было жаль тебя. И мне безумно понравилась твоя откровенность. Ты мой муж и я люблю тебя в любом виде. Но не надо пить больше. Джордж того не стоит.

— Еще как стоит! К вопросу о том, почему я так сильно к нему ревную. Он не просто симпатичный, он тебя любит. Ты вышла замуж за меня, я был Вашим преподавателем, я дал ему понять, что ты — моя, ты родила от меня двоих детей, мы женаты 15 лет… Вокруг полно симпатичных, красивых женщин…А он тебя любит! Пятнадцать лет уже! Невероятно огромный срок для мужчины, которого отвергли! И он… молод.

Деметра рассмеялась.

— Не смейся! Он моложе тебя! И это доказывает… что ты действительно невероятно привлекательна!

— Значит, для него я старая.

— Нет. Не надо обижаться. Обижаться имею право только я. Я сегодня обиделся даже дважды.

— Вот как! А почему в первый раз?

— Как почему? И ты еще спрашиваешь?! — возмущению его не было предела.

— Что я сделала?

— Ты оделась… как бы это сказать?

— Говори уж прямо! Как шлюха, да?

— Нет.

— Тогда вызывающе. Тебе не нравятся женщины, которые ярко красятся, носят короткие юбки и разговаривают с другими мужчинами.

— Кто тебе сказал такую чушь? — изумился муж.

— Ты! Ты мне сказал эту чушь в самом начале нашего знакомства!

— Я… солгал тебе.

— Потрясающе просто! И зачем?

— Если бы ты так оделась сразу же на встречу с Дарио, то… У меня язык не поворачивается произнести… это. В-общем, мы не были бы сейчас женаты. Ты была бы его женой.

— Другими словами, я соблазнила бы его моментально. Мне не пришлось бы тратить 1,5 года на попытку заполучить его то ли в мужья, то ли в мои поклонники и кандидаты на должность любовника, испытывающего ко мне безответную любовь.

— Зачем ты так вот со мной?

— А ты зачем мне лгал? Признаю, ты обманул меня красиво, как выразился твой отец на вечеринке…

— Так вот что он говорил тебе обо мне!

— Да, именно это. Я не люблю, когда мне врут. Хотя, когда мужчины делают это мило, то… Ты сделал это… очень мило! — она произнесла это очень сексуально.

Глаза ее блестели.

— У тебя самые восхитительные ноги на свете. Не мог я тебя упустить. Ну, не было у меня другого шанса тебя получить, кроме обмана. Прости! Честное слово, не буду так больше!

— Да я тебе верю.

— Но ты не ответила на мой вопрос. Зачем ты так оделась сегодня? Я думал, ты меня больше не любишь. Меня просто выводит из себя твое лояльное отношение к тому, что Джордж твой все время держит тебя за руку! — он отвернулся.

Деметра улыбнулась.

— Хотела вывести тебя из себя. Ненавижу всех твоих женщин!

— Каких это? — обалдел муж.

— Твоя Валентина приходила сегодня.

Декьярро заулыбался. Деметра никогда прежде не видела у него такого глупого лица.

— Что ты улыбаешься? — обиделась жена.

— Очень глупо выглядишь. Просто как дурак.

— Ну и что? — он пожал плечами и поцеловал ее.

А потом лег на нее и стал покрывать поцелуями.

— А-а-а! Я поняла. Ты так счастлив, что я тебя ревную. Я тебя ревную. Ты это хотел услышать? Доволен? Могу даже повторить. Миллион раз достаточно?

— Не надо. Я счастлив, что ты меня любишь. Да, я дурак. За такого дурака ты вышла. Не жалеешь?

— Нисколько. Я вышла за тебя замуж не потому, что хотела отомстить Дарио, как ты думаешь в данный момент.

— Отлично научилась читать мысли. Или я такой же примитивный, как он?

— Наверное. Но мне все равно. Я тебя люблю. Ты мой, понимаешь? Не чей-либо еще, только мой.

Декьярро продолжал улыбаться, как идиот.

— А сейчас ты чего улыбаешься? — грубовато спросила Деми.

— Счастлив, что ошибался.

— И в чем же, позволь узнать?

— Сегодня днем, когда я вернулся, твой домработник Серджо…

— Он и твой, если уж на то пошло, — попыталась возразить Деми.

— Именно твой, красивый, предусмотрительный, отлично следящий за всем, что происходит в доме, а особенно за тобой, домработник сообщил мне, что к тебе приходила Валентина…

— Она к тебе приходила! — возмущенно заявила Деметра.

— Ко мне приходила Валентина, — послушно повторил Декьярро.

— И тебе лестно, да? Что она тебя преследует, — прищурилась Деми.

— Мне лестно, любимая моя дурочка, что моя жена способна попытаться вывести меня из себя в то время, как сходит от ревности с ума сама. И для этого использует все доступные ей средства. В арсенале женского обольщения самое сильное оружие — короткая юбка. Ну, и густо накрашенные ресницы.

Он увидел, что она в ярости. И вошел в нее. Мужчины не умеют иначе просить прощения.

— Я тебя обожаю, — он закрыл ей рот поцелуем.

И очень крепко схватил ее за руки, чтобы у нее не было возможности ударить его.

— Ты хочешь дать мне пощечину потому, что я тебе небезразличен.

— Чертов психолог! — выругалась Деми.

— Я тебе нравлюсь. И ты бессильна что-либо сделать. Может, тебе и нравится Джордж, — он скривился, чем вызвал ее улыбку.

— Я даже допускаю, что тебе льстит его щенячья влюбленность, тьфу!

Деметра перестала злиться и рассмеялась.

— Его молодость, Ваша многолетняя дружба говорит в его пользу… Но по-настоящему тебе нравлюсь я!

— А ты, оказывается, умеешь собой гордиться! Нехорошо это, не находишь?

— Я это заслужил.

— Даже так! — удивилась жена.

— О, да! Как никто другой! Я потратил на завоевание самой прелестной женщины на свете 15 лет!

— Вообще-то, 1,5 года, — возразила Деми.

— Пятнадцать лет, прежде чем я услышал, что ты любишь меня, а не того, кем я хотел бы для тебя стать. Меня, между прочим, обижает название твоей книги.

— По-моему, оно самое подходящее.

— Входит, я самый обыкновенный притворщик?

— Обыкновенный? Ну, я бы так не сказала. Ты стремился стать именно таким, каким бы я хотела видеть идеального мужчину. Идеала не бывает, любимый. Но есть ты. И если бы тебя не было — мне пришлось бы тебя выдумать, разве ты забыл?

— О-о-о! Я это прекрасно помню! — он застонал, кончая.

— Пока я не услышал от тебя, что приходила Валентина, я страшно переживал, что тебя это больше не трогает.

— Ты хочешь, чтобы я ревновала к ней? — удивилась Деми.

— Я хочу, чтобы ты меня любила. Да, я боялся, что раз ты меня не ревнуешь, то и не любишь. Что действие гипноза закончилось и ты снова свободна… от моих чар. Я некрасивый, Деми, ты это знаешь. И я совсем ничего не стою.

— Какой же ты глупый! Ты определенно стоишь гораздо большего, чем ожидаешь. Так я тебе нравлюсь в короткой юбке? — она насмешливо улыбалась.

— Намерена мучить меня? — он поцеловал ее.

— Для этого ты и существуешь, — рассмеялась она.

— Именно этого я и боялся, когда женился. И влюбляться я вовсе не хотел. Да, вот такой я. Как все мужчины. Я устал притворяться. Я хочу просто жить. И безумно хочу, чтобы ты меня любила.

— Я тебя люблю, — она поцеловала его.

Часть 3 Ящик Пандоры

Глава 1

Пандора Гертруда Римини стояла перед большим зеркалом в прихожей. Она критически рассматривала себя. Рост 172 см (на 1 см ниже матери), длинные светлые волосы, карие глаза с прищуром, еле заметная ямочка на подбородке. Копия своего отца. И что-то еле уловимое в лице от матери. Фотографии схватывали сходство с матерью намного сильнее. Некрасивой ее нельзя было назвать. И красивой тоже. Характер был у нее непростой. Она была педантична до мозга костей, до абсурда аккуратна, требовательна к себе и к другим и при этом безукоризненно вежлива, умна, независима и коммуникабельна. Она походила на отца, Одетту, вторую бабушку. На всех родственников, кроме матери. Ее это не беспокоило. Со стороны казалось, что она вообще не любила мать. Она любила себя и порядок. Все остальные его нарушали. Люди рождаются, чтобы приносить в мир хаос — это общеизвестная истина.

В школе Пандора занималась танцами. Но она не стала профессиональной танцовщицей. Она каталась на коньках, лыжах, играла на гитаре, рисовала, вышивала, лепила, шила, каталась на скейте… Ее мать, Деметру, беспокоило то, что она быстро вдохновляется каким-то занятием, вспыхивает и тут же остывает. Цельная натура, по ее мнению, не может быть такой переменчивой. Декьярро велел жене оставить их старшую дочь в покое. По его мнению, она сама должна была найти себе место в жизни.

Пандоре исполнялось сегодня 18 лет. В прошлом году она окончила школу и поступила на юридический факультет Экономического университета. Там было больше юношей, чем девушек. Пандора многим из парней нравилась, но ей никто не был интересен. Мужчины приносят только проблемы, без них жить значительно легче — так считала она. Из общительной, энергичной, живой, веселой и достаточно агрессивной девчонки Пандора превратилась в сдержанную, закрытую, самодостаточную и уверенную в себе девушку.

— Теперь она напоминает мне тебя, — улыбался Декьярро.

— Разве я такая вот? — с обидой спрашивала Деметра.

— Да, именно такая. Если ты чего-то хочешь — ты идешь к цели напролом. Когда твоей целью был Дарио — ты даже не задумывалась о том, что он тебе совершенно не подходит…

— Вечно этот тщеславный и пустой ловелас, — устало отмахнулась Деметра.

— Теперь ты так о нем думаешь? — изумленно посмотрел на нее муж.

— Я всегда так о нем думала. С первого дня я считаю его никчемным и пустым. Можешь спросить об этом у моей мамы — она подтвердит.

— Обязательно спрошу. Вдруг Вы не успели договориться? — он улыбнулся.

— А когда твоей целью внезапно стал я…

— Я полетела за тобой в Вашингтон. Ну и что? Это ни о чем не говорит. Все девушки наивны, когда влюблены. Именно наивность и дает им силы для сумасбродных поступков. Моя дочь…

— Наша дочь, дорогая, такая же независимая. Но она, как ей кажется, не зависит от мужчин, — он рассмеялся.

— Почему ты смеешься? Ты не веришь, что женщина может существовать без мужчины? Я и сейчас помню, как ты сказал мне, что женщинам и заняться-то нечем, кроме влюбленности.

— Как хорошо ты помнишь первый день нашего знакомства!

— Я вообще многое помню… о нас с тобой. Наши встречи, наши разговоры, твои советы. И мне дороги эти воспоминания. Но ты не ответил мне.

— Пандора непременно кого-нибудь встретит на своем пути. Если она будет бегать от него — он станет настойчивее и покорит ее. Она сексуальная.

— Это в тебя. Я в этом плане — полный ноль.

— Ты заблуждаешься. Но это и к лучшему!

— Вот спасибо!

— Я и так места себе не нахожу, весь на нервах, каждую секунду боюсь выпустить тебя из своего поля зрения… Зачем мне еще убеждать тебя в том, что прелестнее и сексуальнее тебя нет никого на свете?

— Милый ты, любимый мой. И тебе очень идет… рисоваться.

— Лучше, чем Дарио?

— Намного лучше. Честное слово.

— А его поцелуи? Я ведь научился… Ну, я могу теперь с ним сравниться?

Деметру так растрогал этот вопрос, что на глазах у нее появились слезы. Он любит ее, беспокоится до сих пор, что она может спустя столько лет вспоминать о сиюминутном удовольствии, которое много лет назад подарил ей совершенно посторонний мужчина.

— Я не помню, как он целовал меня. Совершенно ничего уже о нем не помню. Я не могу вспомнить даже чувств, которые он вызывал во мне когда-то. И поцелуи его выветрились из моей памяти.

Декьярро, конечно, не мог до конца поверить ей. Но он был благодарен ей за эти слова, эту ложь во спасение, эту попытку сделать ему приятное.

А Пандора отпраздновала свое восемнадцатилетие в кругу немногочисленных подруг и парней, которых считала просто бывшими одноклассниками. Среди них были Натали, Карл, Грачьян, Анжелика, Элиза, Элен, Мэри, Рада, Натали и 2 Анны. Нельзя сказать, что она сильно их любила, но и не ненавидела. Они хорошо посидели у нее дома. Она испекла пиццу и торт. Пандора была в красном платье с поясом и английским воротником, короткими рукавами. Она вспоминала свой далекий, чудесный день рождения, когда ей исполнилось 9 лет. На веревочке висели конверты, а в них — призы. Дети по очереди отгадывали загадки, участвовали в конкурсах, а потом сами себе выбирали с завязанными глазами подарки и срезали их. Если кого-то не устраивал приз, дети со смехом менялись. У Пандоры было шикарное бальное красное платье, со шнуровкой сзади, розочками вверху на плече и на подоле. И Герман, красивый и богатый мальчик из ее класса, был в нее влюблен. Это льстило ее самолюбию, хоть она сама и была к нему равнодушна. И торт был очень вкусный и красивый, и было весело, и все смеялись. И Пандора была счастлива. Не так, как сейчас. Теперь она была взрослая, умная, серьезная и независимая. И при этом абсолютно одинокая. Мама с папой ее не понимали. Ей нужен был кто-то, кто заполнит в сердце пустоту.

Каждая девушка мечтает встретить своего прекрасного принца. Некоторым даже удается это сделать. Наша история — история со счастливым концом. Почему? Потому что в жизни и так слишком много несчастной любви. Чтение романа о любви — попытка отвлечься от реального мира. Зачем отнимать у людей возможность воспринимать действительность как иллюзию, как сказку, как волшебство?

Глава 2

Наступало предновогоднее время. Пандора успешно сдала сессию и спешила куда-то по своим делам. Пандора копила на свою личную машину и пока еще ездила на автобусе. У родителей она не хотела брать деньги. Чтобы собрать деньги на свой автомобиль, она подрабатывала статисткой в театральном училище.

За неделю до описываемого события Пандора купила себе белоснежные сапоги. Они были высокие и очень красивые. Дополняли образ белый длинный пуховик с мехом песца на воротнике, нежно-желтая шапка с узором кленового листа, усыпанном стразами и такой же нежно-желтый шарф. На ногах были капроновые колготки, а на руках — белые пуховые варежки с зеленым узором. И в руках она держала кремовую сумку — портфель с двумя короткими ручками. Пандора была прелестна и фантастически холодна. Но глаза ее обещали волшебную сказку. Сбоку от нее ее нагнал парень лет 22 и сказал:

— Здравствуйте, девушка. Простите, можно с Вами заговорить? В смысле познакомиться? У меня серьезные намерения.

— В этом смысле — не выйдет, — ответила Пандора ледяным тоном, поворачиваясь к нему.

— Почему?

— Я не знакомлюсь вот так, на улице. Это неприлично. Ни одна уважающая себя леди не ответила бы на Ваше приглашение. Прощайте!

— Скажите хотя бы, как Вас зовут! — крикнул ей вслед парень.

Но она продолжала удаляться быстрыми шагами. Он с легкой тоской смотрел ей вслед.

Парень не был, к счастью, обыкновенным мечтателем. Он быстро сообразил, что, наверняка, это ее район города, раз она так спешит и горделиво отвечает. Он заговорил с несколькими ее соседями (он предположил, что девушку в такой яркой одежде невозможно не узнать по описанию), выяснил, что ее зовут Пандора, ей 18, что учится она в Экономическом университете на юридическом факультете, а по вечерам подрабатывает в театральном училище, что родители ее обеспеченные интеллигенты и давно состоят в браке, что у нее нет машины и поэтому ездит она на автобусе № 84, и водителем там работает друг ее матери и бывший парень ее лучшей подруги и решил, что женится на ней. Поэтому в следующий раз, когда будете общаться с соседями, не сообщайте им никаких личных сведений о себе. В противном случае, все, что Вы скажете, может быть использовано против Вас. Так считают в суде и на 99 % оказываются правы. И, в довершении всего этого, предприимчивый парень устроился работать кондуктором в автобус № 84. Чтоб уж наверняка с ней познакомиться. Он ждал ее долго, почти месяц проработал впустую, когда, наконец, она появилась. Это случилось 29 декабря. Пандора и в этот раз готовилась к успешному завершению сессии и не подозревала, что какой-то молодой человек считает, что она его вполне достойна. К счастью, она об этом не знала, поскольку, в противном случае, Пандора бы снесла ему голову. В буквальном смысле. Да как вообще он мог вообразить, что она хочет замуж и, тем более, за него?! Это было уму непостижимо! Если Пандора чего-то и хотела, то уж точно не добровольной сдачи себя в рабство какому-то выскочке, который ничего в этой жизни не понимает. Так считает каждая феминистка (считай, независимая женщина) и, в конце концов, сдается на милость победителя. Победитель в данной ситуации, как правило, оказывается мужчина. Это, в общем-то, не так уж плохо, если мужчина умный, добрый, тактичный, вежливый, скромный, порядочный. Ну, или умеет притвориться таковым в присутствии понравившейся женщины. Тогда они могут быть счастливы. Соседям то уж точно так кажется. Они же не знают проблему изнутри. А она всегда есть. Если бы в отношениях мужчины и женщины не было проблем, они бы не существовали — эти самые отношения.

Наш герой, смущаясь в меру, подошел к героине. И она подняла на него глаза, ибо он был в форме кондуктора. И, надо же, к несчастью, сразу его узнала. Хорошая у нее была память на лица. Это качество она унаследовала от матери. Не успела она произнести хоть слово, как он сказал ей (у мужчин в разговоре с женщинами обычно бывает ограниченная фантазия и они говорят примитивные слова, междометия и задают дурацкие вопросы; в 99 % случаев это лишает их шанса на успех; исключения бывают в том случае, если женщина влюблена в этого мужчину и не видит его недостатков; у здравомыслящих женщин неудачные попытки мужчин завести разговор вызывают смех):

— С Вас 25 центов за билет, леди.

Она, конечно, поняла, что он притворяется, делая вид, что не узнает ее. Более того, она сообразила и то, что он целый месяц разыскивал ее в надежде все-таки познакомиться. В ней вспыхнул гнев. Это что же, получается, что ему мало обычных шлюх, дурочек, которые просто так прыгнут к нему в постель? Ему хочется поиграть с порядочной девушкой, пощекотать себе нервы, потешить свое самолюбие, наконец? Ну, она ему сейчас задаст! Разумеется, она сделает это тонко, незаметно. Как в кино. Но все получилось иначе, чем Пандора задумала. Да и герой наш, честно говоря, не ожидал такого быстрого результата своего предприятия. Пандора протянула ему 25 центов, обдумывая свой следующий шаг. Но в голову, естественно, ничего не приходило. Хорошие идеи обычно приходят в тот момент, когда шанс отличиться и прослыть остроумным уже навеки упущен. Идеально: дома, за чашкой чая. Или в тот момент, когда советуешься с матерью, а что же надо было сказать. Молодой человек протянул ей билет. Но он не просто протянул его. Перед этим он аккуратно отрезал билет по начерченной красной линии ножницами. Пандора внимательно смотрела, как он это делает. Парень заметил ее завороженный взгляд и не знал, что и думать. Чем таким он мог привлечь эту девушку? Раньше она не только не проявляла к нему интереса — он был ей противен. А что сейчас изменилось? Пандора не стала долго мучить его загадками. Она задала вопрос:

— Вы живете один или с родителями?

Парень открыл рот. А что ему еще было делать? Вокруг полно народа. А девушка, которая ему нравится, задает провокационные вопросы. Все в автобусе тут же уставились на них. Если парень готов был провалиться сквозь землю от стыда, то девушку его стыдливость ничуть не волновала. Она быстро достала из кошелька свою визитку с напечатанными домашним и сотовым номерами телефонов, именем и фамилией и сказала:

— Позвони мне вечером, когда отработаешь сегодняшнюю смену.

И вышла на своей остановке.

— Я живу один, — еле успел крикнуть он ей вслед.

Молодежь вокруг стала в буквальном смысле хохотать. Некоторые этим не ограничились. Какой-то молодой человек, обнимая свою девушку, со смехом посоветовал:

— Не упускай свой шанс, идиот! Обязательно позвони ей вечером! Она на тебя запала — это же дураку ясно!

Своей фразой он заслужил неодобрительный взгляд его девушки. Женщины не любят, когда об особах их же пола высказываются неуважительно. В равной степени существует и мужская, и женская солидарность.

Когда наш герой отработал смену и приехал домой, в свою отдельную квартиру (он действительно жил один, поскольку был вполне обеспеченным), он достал номер телефона желанной девушки и стал его изучать. Изучив номер телефона, он сел за ноутбук и нашел в Гугле фамилию Римини. Ее отец работал президентом и был одновременно владельцем компании «Золотая осень». Он нашел сведения и о бывшем владельце компании, ее основавшем, и о жене мистера Римини, Деметре Валенсия.

«Если его жена не захотела менять фамилию, то и Пандора, скорее всего, поступит также. Ее не остановит и то, что у меня очень красивая фамилия» — ни с того, ни с сего подумал молодой человек.

Когда девушка встречает подходящего, по ее мнению, парня, она тут же примеряет его фамилию на себя. Но когда парень размышляет, станет или нет знакомая ему девушка менять свою фамилию на его — он погиб раз и навсегда.

У героя дрожали руки, когда он принялся набирать номер ее мобильного телефона. И голос слегка дрожал, когда он ответил ей на ее: «Алло!»

— Алло, — у него даже дыхание перехватило.

— Ты сейчас один?

— Да, — он откашлялся.

— Говори адрес, я приеду.

Когда парень не спрашивает девушку, зачем она приезжает, он растерян и позволяет ей взять инициативу в свои руки. Он продиктовал ей адрес, и она положила трубку.

— Мама, я уезжаю!

— И куда, можно поинтересоваться? — спросила внезапно обеспокоенная Деметра.

— У меня свидание.

— Свидание? — ахнула мать.

— И что тут такого? Он мне очень нравится. Наверное, тебя это шокирует, но это действительно так.

— А почему он сам не придет к нам в гости? И как его зовут? Как он выглядит, какие у него родители, где он живет?

— Столько вопросов сразу! Мы познакомились месяц назад. Честно сказать, мы даже не знакомились. Я не знаю, как его зовут.

— И уже идешь с ним встречаться?! Папа с ума сойдет, дорогая!

— Не выдумывай. Папа ничего не узнает до тех пор, пока ты ему не скажешь. Но ты ведь ему не скажешь, пока я не разрешу, да?

— Хитрая ты, дочь моя! Ты хотя бы знаешь, чем он занимается?

— Работает кондуктором.

— Что?!

— Не по-настоящему, мама. Он устроился работать кондуктором в 84 автобус, на котором езжу я, чтобы со мной познакомиться.

— Что-то я не совсем понимаю…

— Месяц назад он заговорил со мной на улице. Я его отшила. Ну, ты же знаешь мои принципы. Он, видимо, узнал, где я живу и на каком автобусе езжу и…

— Мне кажется, он сумасшедший!

— Мне тоже. Но, боже мой, как он мне нравится!

— И почему же? — удивилась Деметра.

— Во-первых, он столько затратил сил и времени, чтобы заговорить со мной еще раз, во-вторых, он стеснительный, а в-третьих, и это самое важное… Об этом стоит рассказать подробнее. На все проездные билеты он нанес красной тушью полоски по линии отрыва и не просто отрывает их по этой линии, а отрезает ножницами.

— С ума сойти!

— Да! Теперь я еду к нему домой. Если у него и дома такая же чистота, я начну с ним встречаться. В этом случае он мне подходит.

— Ты в него влюбилась?

— Нет еще. Но все может случиться.

— Слишком рано ты решилась ехать к нему домой. Он может это неправильно истолковать.

— Я помогу ему истолковать все как раз правильно, — усмехнулась Пандора.

Она надела малиновое платье с розочками на рукавах и глубоким вырезом, трикотажное и до колена, и пошла к выходу.

— Я пошла.

— В добрый час! — пожелала ей Деметра.

Около подъезда, как оказалось, ее уже ждал тот самый парень. У него был «Мерседес» «Рокки» цвета сыра с черными колесами с узором.

— Вот это машина! — восхитилась Пандора.

— Ты решил за мной заехать?

— Да. Во-первых, это сэкономит твое время, а во-вторых, оставит твой наряд чистым и аккуратным.

— Я вижу, ты и сам аккуратный. Поехали.

Когда они зашли в его квартиру, Пандора стала придирчиво ее оглядывать. Недостатков не было. Везде было так чисто, что возникали сомнения, что здесь живет мужчина.

— Пожалуйста, покажи мне еще раз проездные билеты.

— Зачем? — удивился он.

— Сколько времени ты потратил на нанесение красных полосок?

— Немногим более часа, а что?

— Потрясающе! — искренне восхитилась Пандора.

— У тебя всегда так чисто?

— Всегда. Иначе и не может быть, — отвечал он машинально, не понимая, к чему она клонит.

Она подошла к нему совсем близко. И неожиданно поцеловала. Практически ни один мужчина не может соображать здраво и решительно сопротивляться, если его целует девушка, которая притягивает его. Парень обнял ее за шею, ответил на поцелуй, а потом подхватил на руки и донес до постели. Он абсолютно не думал о том, что она может не согласиться так быстро отдаваться ему. Пандора стала помогать ему раздеваться, а он решительно и смело раздевал ее…

Они опомнились, когда все уже случилось.

— Прости, если сделал что-то не так. Дурак, наверное. У меня первый раз…

— У меня тоже, — улыбнулась Пандора, гладя его по волосам.

— Пандора, может, сейчас и очень поздно об этом говорить, но… Я тебя люблю.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? Ах, да! Ты же говорил с моими соседями, спрашивал у них, из приличной ли я семьи… Ну, если я так дерзко разговариваю с мужчинами… С мужчинами так нельзя. В ответ на их глупости необходимо только кивать, хлопать глазами и включать дурочку.

Он поцеловал ее.

— Ничего этого мне не нужно. Мне нет никакой разницы, из какой ты семьи. Но справедливости ради надо заметить, что твой отец сотрет меня в порошок, если узнает, что я на первом же свидании на тебя набросился.

— Ты боишься моего отца? — рассмеялась Пандора, обнимая его за шею.

— Я всего теперь боюсь. Что-то во мне, скорее всего, есть, если ты так вот решила распорядиться своей судьбой.

— А ты красивый. Да-да, красивый, не надо так смотреть на меня! Почему сегодня утром ты так вытаращился на меня, когда я спросила, живешь ли ты один или с родителями?

— Да я просто нехорошее подумал. Я же мужчина, вот и все.

— В мужском понимании нехорошее — это секс?

— Да, — он смутился.

— Что мы теперь будем делать? — спросил он, боясь того, что она сегодня же исчезнет из его жизни навсегда.

— Не знаю, что ты собираешься делать, а я хочу за тебя замуж.

Она внимательно смотрела на него. Мужчины боятся женитьбы. Тем более, если они получили секс просто так, до свадьбы. Эту истину она усвоила от матери.

— Ну, говори же, что сейчас не время, что надо обо всем как следует подумать, что я не познакомилась еще с твоими родителями… У мужчин существует миллион отговорок на этот счет.

— Причем тут мои родители? Плевать я хотел на них! Я бы прямо сейчас на тебе женился…

— А! Но, как это обычно бывает, но…

— Никаких но. Просто сначала надо получить разрешение на брак. Когда мы это сделаем, то…

— Когда мы это сделаем, наших родителей хватит инфаркт. А что с твоими? Они существуют?

— Да. Маму зовут Флоренсия, а отца — Теодоро. Я у них один.

— Единственный ребенок, да еще и мужчина? — улыбнулась она.

— Ну да, теперь мужчина, — он смутился своих собственных слов.

— Как тебя зовут? — рассмеялась Пандора.

— Вот сейчас моя мама бы точно пришла в ужас от того, что ты сначала отдалась мне, а потом поинтересовалась, как меня зовут.

— Меня это не волнует.

— В данный момент меня — тоже. Я очень сильно тебя хотел с той минуты, как увидел.

— Озабоченный ты мой, как тебя зовут все-таки?

— Тиаго. Тиаго Невис Кайос.

Пандора так восхитилась его именем и фамилией, что поцеловала его.

— Какая красота!

— Этот восторженный возглас означает, что ты возьмешь мою фамилию? — с надеждой посмотрел он на нее.

— Почему все мужчины так болезненно к этому относятся?

— Не знаю. Мы самолюбивые. И на будущее запомни, дорогая: я не очень-то приветствую твои упоминания при мне о других мужчинах!

— Смешной ты какой! У меня никогда и парня-то не было!

— И не будет! — резко подытожил Тиаго.

— В детстве-то были мальчики, — добавил он, прижимая ее к себе.

— Я с ними не дружила. Я им нравилась на расстоянии.

— Вот пусть там они и остаются: на расстоянии, — сказал Тиаго.

Пандора поцеловала его в нос.

— Мне кажется, ты мне больше, чем нравишься. Я влюбилась в тебя — это же очевидно. Мне нравится твоя аккуратность, твоя невероятная чистота в квартире…

— Да бог с ней, с этой чистотой! А я сам… тебе нравлюсь?

— Да. Никогда не видела такой смуглой кожи, шоколадных волос и темных, словно зачаровывающих глаз! Ты красив, Тиаго, очень красив. Как так получилось, что ты девственник? Сколько тебе лет?

— 21.

— Мне 18.

— Знаю я. Я все о тебе знаю. И о матери, и об отце, и о младшей сестре.

— Ей 14. Так почему у тебя не было девушек? Я ужасно на тебя разозлилась в тот момент, когда увидела тебя в автобусе и подумала, что тебе надоели твои доступные подружки, и ты решил соблазнить кого-то поинтереснее.

— Мне никто прежде не нравился. И ни на ком я не хотел жениться. Тебя я хочу так сильно, что пугаюсь своего желания.

— В твоем понимании я красивая?

— Ты сексуальная, Пандора. Когда я тебя вижу, у меня сносит крышу.

— Я отдалась тебе до свадьбы, но ты собираешься на мне жениться. Мама говорит, что когда мужчина получает желаемое, он успокаивается и исчезает навсегда.

— Ерунда. Когда мужчине так нравится девушка, как мне, он женится на ней, несмотря ни на что. Ты решила, что у меня есть подружки?

— Не льсти себе — это не ревность. Я просто обиделась за себя.

— Да я уже понял, что тебе нравится только моя манера ухаживать за вещами. В этом нет фанатизма, я просто считаю, что лучше потратить несколько минут на содержание вещей в порядке, чем потом тратить на это же самое целый час и больше.

— Я влюблена в тебя, Тиаго. Какая разница, что меня в тебе привлекает?

— Разница есть. Любой мужчина тебе скажет (а я настоятельно советую тебе не спрашивать ни у кого об этом из мужчин, кроме меня!), что им хочется, когда женщина любит их интимные ласки, его член (при этих словах он прикрыл глаза, а Пандора улыбалась), его тело, его лицо, бог знает, еще что, но уж точно не манеру отрезать ножницами проездные билеты или расставлять по местам ботинки.

— И носки ты не будешь разбрасывать, — дополнила его тираду Пандора.

И рассмеялась.

— Тиаго, ничего пока не могу сказать, увы, о твоем члене (он смутился), так как еще очень мало с ним знакома, но обещаю, что найду целую уйму положительных качеств в тебе и стану говорить тебе о них, как только представится возможность.

— Мне не верится, что скоро ты станешь моей женой.

— Хочешь, я возьму твою фамилию? И стану Пандорой Невис Кайос. Это ведь названия островов?

— Да. Моя мама — испанка, а отец — итальянец. Хочу. Хочу, чтобы ты носила мою фамилию. Пусть даже твой отец меня и убьет. И твоим хочу быть. Навечно, Пандора. Навсегда.

— А кем ты работаешь по-настоящему, Тиаго?

— Я — вице-президент компании моего отца. У моего отца туристическая компания «Полония».

— Какое красивое название! — восхищенно заметила Пандора.

— Да, изумительное. Многие это говорят. Поедешь со мной в Италию на Медовый месяц?

— Конечно, Тиаго.

— Назови меня любимым, пожалуйста. Очень хочу это услышать.

— У нас такое необыкновенное свидание, любимый.

Тиаго прикрыл глаза от счастья.

— Час назад мы переспали, не зная полностью даже имен друг друга, а теперь обсуждаем предстоящую свадьбу и планы на будущее.

— Хочу всегда с тобой обсуждать наши планы, до самой старости. Я люблю тебя. Не знаю, как бы я жил без тебя. Пусть во мне есть только аккуратность — спасибо и на этом. Она помогла мне соблазнить самую прелестную в мире девушку, — с этими словами он стал целовать ее, снова намереваясь заняться любовью…

— Тиаго, отвези меня домой. Мама будет волноваться. Уже 9 часов.

— Разве ты не сказала ей, куда едешь?

— Если бы она с тобой познакомилась, увидела тебя и узнала, как ты умеешь запудривать мозги — она бы стала волноваться еще больше.

— Выходит, я симпатичный, — заулыбался Тиаго.

— Да. Но красота мужчинам вредит.

— Мне она приносит пользу. На одной аккуратности далеко не уедешь. Сейчас я отвезу тебя домой.

Они приехали домой к Пандоре, и он галантно собирался передать ее из рук в руки ее матери. К несчастью для Тиаго, дома был и отец Пандоры. Декьярро пригласил молодого человека войти.

— Смелость и дерзость в таком юном возрасте, конечно, похвальна, но не кажется ли Вам, что это неприлично — увозить в первый же день знакомства к себе домой столь юную девушку, мою дочь? — Декьярро смотрел на Тиаго очень неприязненно.

— Да, Вы правы, сэр, но я…

— Папа, что ты на него нападаешь? Я сама напросилась к нему домой.

— У нас с тобой будет отдельный разговор, позже, — повернулся к дочери Декьярро.

Тиаго страшно испугался, что мистер Римини как-нибудь страшно накажет Пандору и выпалил первое, что взбрело ему в голову:

— Мы ничем таким не занимались… предосудительным.

Разумеется, Тиаго выдал себя и Пандору с головой. И Декьярро все понял.

— Дорогая, ей-богу, я этого щенка сейчас задушу!

— Кьярро, чего ты кричишь? — удивилась Деметра, входя в гостиную.

— Какой красивый молодой человек! Это парень нашей дочери?

— Ты так спокойно говоришь об этом! — возмущению Декьярро не было предела.

— Что он натворил? — улыбнулась Деметра, зная вспыльчивость мужа по пустякам.

Но то, что она услышала, ей очень не понравилось.

— Этот тип переспал с нашей дочерью в первый же вечер!

— Господи, ты уверен?

— Да ты только посмотри на его лицо! Он же не просто жадно разглядывает ее — он ее хочет!

— Да, ты прав. И что нам теперь делать?

— Мама, тут и проблемы-то никакой нет. Я выхожу за него замуж.

— А Вам об этом известно, молодой человек? — ехидно осведомился он у виновника спора.

Тиаго стоял, втянув голову в плечи. Ему казалось, еще немного, и его начнут бить. И, тем не менее, он был готов сражаться, лишь бы получить руку и сердце желанной ему женщины.

— Пандора оказала мне честь, согласившись стать моей женой.

— А честь была оказана до или после того, что случилось? Разумеется, после.

— Папа, перестань! Ты смущаешь Тиаго!

«Если Пандора сейчас скажет, что инициатором постели была она — сегодняшнюю ночь мне придется ночевать в могиле» — в страхе подумал Тиаго.

— Представляешь, его фамилия, а она скоро будет и моей тоже — Невис Кайос.

— Что?! — Декьярро распахнул от удивления глаза.

— Я что-то не понял… Вас зовут Тиаго Антонио Невис Кайос, верно?

— Да, сэр. А откуда Вы знаете?

— А твоего отца зовут Теодоро Фабиан Невис Кайос?

— Именно так, сэр, но…

— Честное слово, браво, молодой человек!

— Что Вы имеете в виду, сэр? Я не понимаю, — окончательно испугался Тиаго.

— Его отец — мой старинный приятель. Много раз он рассказывал мне о том, что его сыну уже 21, а он все еще девственник и мечтал его познакомить с кем-нибудь. «Пусть это будет такая девушка», — говорил он, — «Чтобы она заставила его понять, что такое любовь! Мир прекрасен, а этот тюфяк ничего вокруг не видит, кроме страсти к аккуратной расстановке вещей». «Он так тщательно, — говорил, — «Вытирает пыль со своего стола, что он, спустя 15 лет после приобретения, блестит, как зеркало!» И знаешь, дорогая, что я ему предложил?

— Нет, Декьярро, не знаю, — улыбнулась Деметра, сочувствуя несчастному жениху.

— Я обещал компенсировать ему его беспокойство, познакомив с нашей дочерью! А тут получается, что и делать-то уже ничего не придется! Они оба справились самостоятельно.

Он рассмеялся и, взяв под руку Тиаго, отвел его в сторону.

— Что, а без секса никак нельзя было обойтись? — сурово спросил его будущий тесть.

— Ваша дочь такая красивая, сэр! Я прошу прощения, что не устоял… дважды!

— Даже так! Думаешь, после того, как я узнал, кто твой отец, ты станешь мне нравиться? — прищурился Декьярро.

— Нет, сэр, но я надеюсь, что Вы хотя бы недолгое время будете меня… ненавидеть, — упавшим голосом сообщил Тиаго.

— Я тебя не ненавижу — я тебя предостерегаю. Будь с ней поаккуратнее — ты это умеешь, — он усмехнулся.

— Клянусь, сэр, что ничем ее не обижу! — с жаром воскликнул Тиаго.

— Я вижу, ты в нее влюблен.

— Я люблю ее, сэр. Очень. У меня хороший вкус?

— Сложный у тебя вкус, дорогой мой. Как и у меня самого. Но если ты будешь стараться поддерживать Ваши отношения в идеальном состоянии, шанс на успешную семейную жизнь у тебя есть.

— Спасибо, сэр.

— Да не за что, — Декьярро пожал его дрожащую руку.

Менее опытный человек вообразил бы, что ему в зятья достанется трус, но Декьярро все правильно понял, а именно: Тиаго боится лишь его, а это означает только то, что он действительно влюблен в его дочь без памяти.

Глава 3

Вечером, в 11 часу, когда Тиаго уехал, ободренный поцелуями невесты и рукопожатием Декьярро, а Пандора уже спала, Декьярро спросил жену, как бы между прочим:

— Как тебе молодой человек? То, что он красив — это я уже и так понял. Совершенно необязательно было высказывать свои мысли вслух!

— Кьярро, Кьярро! Нет никого красивее тебя в целом мире! Удивительно, как я не замечала этого раньше? Когда ты ревнуешь, твое лицо — чудо!

— И все же? Что ты о нем думаешь?

— Я думаю, что он совершенно правильно тебя боится до смерти, любимый.

— Ты говорила, что я красивый, а не страшный.

— Ты слишком любишь Пандору. Да, он совершил грех — переспал с ней до свадьбы, но он не собирается уходить от ответственности.

— Надо же, какое благородство! Жениться собрался! Ему, мне кажется, это бы и в голову не пришло предложить, если бы не она. Ты так не думаешь?

— Думаю. И все равно у него есть оправдание. Молодость.

— Ах, да! Как у твоего Джо.

— Забудь ты о Джо!

— Забуду. Когда он исчезнет из твоей жизни.

— Долго придется ждать.

— Джо уже давно женат. И при этом он несчастен, ведь его жена — не ты! Когда он рядом с тобой, он забывает о своем неудачном браке и что мир существует. Для него в эту минуту есть только ты.

— Очень красиво звучит, любимый, но я бы подвергла твои слова сомнению. Когда на любовь не отвечают, она рано или поздно меркнет перед суровой действительностью. Но оставим Джо, поговорим о нашей дочери. Мне кажется, она уже почти любит его.

— Самое обидное для меня в этом то, что мне пришлось приложить столько сил, потратить годы, чтобы получить твое ответное признание в любви… А этот получил все просто так, за то лишь, что не устраивает в квартире бедлам. Разве это справедливо?

— Справедливо то, любимый мой, что наша дочь нашла, наконец, родственную душу. Совет им да любовь, как говорится, пусть будут счастливы!

— Посмотрим еще, как посмотрит на всю эту ситуацию его отец.

— Да он будет счастлив, что так удачно удалось пристроить сына. Но вот его жена… Скорее всего, она более щепетильна в этих вопросах, чем ты. Свекрови обычно мечтают не о невестке, а об ангеле, излучающем божественный свет.

— Флоренсия — испанка.

— Ты ее видел? — сразу заинтересовалась жена.

— Да, несколько раз.

— Красивая, да? — Деметра сама не знала, почему в ней вдруг вспыхнула ревность.

— Смуглая испанка, — пожал плечами Декьярро.

— Тиаго похож на нее?

— Не знаю. Он похож на самого себя. Тюфяк какой-то. И что Пандора в нем нашла?

— Может быть, свой идеал? — предположила Деми.

— Что?! Я сам спрошу у нее об этом.

— Тебе может не понравиться ее ответ, — заметила жена.

Но Декьярро все-таки задал этот вопрос своей дочери. И получил ответ:

— Тиаго — аккуратист до мозга костей. Если я скажу тебе, что именно такого парня я искала — я солгу. Правильнее будет сказать, что я и не подозревала о существовании таких парней. Но если он есть, почему бы им не воспользоваться?

— Ты говоришь, как я. В молодости я те же вещи говорил твоей матери.

— Мама красивая. Я не такая. Но Тиаго сказал: сексуальная. У меня, утверждает, от тебя сносит крышу.

— Он очень грубо тебя хочет.

— А ты разве не хотел маму?

— какие откровенные вопросы ты задаешь! — поразился Декьярро.

— Конечно, я хотел, чтобы она стала моей женой.

— Угу. Немедленно. Сию минуту. Я говорю о сексе. Это потому ты хотел жениться, что она не давала тебе просто так?

— Пандора! — возмутился отец.

— Почему все люди обижаются на правду? Я знаю мамины принципы и убеждения. Увы, не могу похвастаться столь твердым характером. Тебе, папа, повезло с мамой. Я не смогла отказать Тиаго. Когда я его поцеловала, он так на меня посмотрел страстно, что я решила: «Все! Мой!»

— Избавь меня от подробностей, уж будь так добра, — поморщился отец.

— Папа, ты такой ревнивый! Наверное, маме ты совсем житья не даешь.

— У мамы твоей есть бессменный поклонник, красивый, умеющий говорить то, что приятно слышать, одним словом, неограненный алмаз Дарио.

— Дарио? Я о нем слышала.

— Мама о нем рассказывала? — насторожился отец.

— Нет. Я как-то слышала, как Вы спорили и в споре ты упоминал его имя. Где он сейчас?

— Уехал в Италию в тот год, когда ты родилась. Оставил твоей маме трогательное стихотворение, чтобы она, не дай бог, не забыла о его существовании!

Пандора рассмеялась.

— Попроси это стихотворение у своей мамы. Она, наверняка, хранит его в копилке женских секретов. Женщины всегда хранят всякую чушь.

— Согласна с тобой. А мужчины всегда ворчат. И не хранят ничего лишь потому, что в голове у них пусто, ибо там ничего не помещается. Это про Вас говорит: одна извилина, да и та прямая.

— Между прочим, ты меня обижаешь.

— А ты обижаешь женщин. Но важнее всего то, что ты обижаешь маму.

— А ты ее любишь?

— Очень я ее люблю.

— А меня?

— И тебя люблю.

— Меньше, чем ее. Все понятно.

— Мама же вышла за тебя замуж, а не за Дарио.

— Но она любила его.

— И ты не можешь простить ей то, что не тебе первому она посвятила свое сердце.

— Это был Серджо, наш домработник.

— Что, серьезно? — удивилась Пандора, вспоминая то, что Серджо до сих пор не женат и что он всегда подчеркнуто любезен с ее матерью.

— Неужели твоя мама и об этом тебе не говорила?

— Нет.

— Странно, — серьезно задумался Декьярро.

— А мне не странно. Моя мама тебя безумно любит и ее не волнует ее прошлое.

«И психологи говорят то же самое в таких ситуациях» — подумал Декьярро.

— Если уж говорить о равенстве полов и о том, что справедливо, а что нет, у тебя было больше женщин.

— Я их не любил и не спал с ними.

— Мама тоже не спала ни с кем до тебя.

— Но она любила и Серджо, и Дарио! — возразил Декьярро.

— Если для мужчин не так важна любовь, как секс, почему тебя так волнуют чувства мамы? — улыбнулась Пандора.

— Я люблю ее. Когда мужчина женщину любит, ему хочется быть для нее единственным.

— Моему Тиаго, выходит, повезло, — усмехнулась Пандора.

— Да, везучий он. Судьба ему все преподнесла на блюдечке: и хорошую работу, и квартиру, и тебя даже.

— Квартиру он сам купил.

— Ой-ой, и ты в это веришь?

— Ну, ты же сам купил квартиру!

— Да. Я — другое дело. Я — совершенство во всех отношениях!

— А мама знает? — рассмеялась весело Пандора.

— Она… догадывается, — угрюмо буркнул Декьярро.

— Вот в чем секрет Вашего счастливого брака!

— И в чем же?

— В твоем умении казаться идеальным для мамы. Это так?

— Да. Я разработал целую стратегию, чтобы покорить твою маму.

— Ого! Итак, тебе завидно, что я у Тиаго — первая.

— Скорее, я ревную. Ты моя дочь. А он несовершенен.

— А ты — да.

— Да.

— Но все-таки, для твоего успокоения скажу, что у Тиаго есть существенный недостаток: он ревнив. Он строго-настрого запретил мне общаться с другими мужчинами.

— Я, наоборот, разрешал твоей маме все. И это тоже.

— И как это вышло на практике? Знаю, в теории звучало потрясающе. Но теория и практика несколько различны.

Декьярро словно услышал себя со стороны. Его дочь, несомненно, талантливый психолог. И если начать развивать этот талант, кто знает, что может получиться?

— На практике я вскоре не выдержал столь тесного общения твоей мамы с Дарио, с Джо… многими другими…

— Богатая у мамы личная жизнь, — заметила Пандора.

— Так что ты ей сказал?

— Чтоб она не смела завязывать галстук своему менеджеру, Джо.

— Представляю, как это смотрелось со стороны! Она, наверное, смеялась?

— Умирала от смеха. А откуда ты знаешь?

— Да потому, что это с самого начала смешно и нелепо, папа! Кто же разрешает любимой женщине вести себя так, как ей хочется? Это глупо.

— Она так не считает.

— Ох, папа, боюсь, ты ошибаешься. Считает уже лет 20, не меньше, я тебя уверяю.

— Почему же молчала?

— Она тебя любит. Зачем обижать того, кого любишь? На это способны только лишь Вы — мужчины. А мой Тиаго подумал, что ты собираешься меня либо убить, либо читать мораль ночь напролет.

— Читать мораль тебе уже бесполезно, так как ты выходишь замуж за этого бесполезного во всех смыслах парня.

— Он полезен уже хотя бы тем, что сын твоего приятеля.

— У меня не было мечты с ним породниться. Я просто был не против, чтобы Вы с Тиаго пообщались. У Вас с ним одно хобби: чистота. А так к нам в дом явится еще один красивый мужчина, вот и все.

— Отец Тиаго красив? — удивилась Пандора.

— Да, очень. Тиаго похож на него. Довольна?

— Да мне просто интересно, — пожала плечами Пандора.

— Твоя мама реагирует на всех красивых мужчин и тут же в них влюбляется, и ты такая же.

— Я влюбилась только в Тиаго. Все остальные мне безразличны. То же самое могу сказать и о маме, поскольку она терпит тебя вот уже 19 лет.

— Я такой невыносимый? — ужаснулся Декьярро.

— Да, иногда. Я пойду в университет. Спроси у мамы, что она о тебе думает.

— Да я уже боюсь, что ничего хорошего.

— Не будь пессимистом. Удачи, папа! — и она убежала.

А Декьярро вечером, в постели, решил прицепиться к жене. Если мужчина достает жену дурацкими вопросами, он ее точно боготворит.

— Дорогая, а ты считаешь меня умным или глупым? — осторожно начал Декьярро.

В ответ на такой вопрос он, естественно, ожидал услышать комплименты его уму, образованию, а, заодно, внешности, характеру и человеческим качествам. Но жена сказала правду, которая неприятно его поразила.

— В некоторых случаях у тебя достаточно здравого смысла, но в других, жизненно важных ситуациях ты — полный профан.

— Это в каких же это? — только и смог он спросить, безуспешно пытаясь притвориться мудрым мужчиной, готовым принять удары судьбы.

А Деметра именно ударила его в самое сердце. Любая женщина на первое место из положительных качеств мужчины ставит именно ум, а не что-то другое. Не такова была Деметра. Ум холоден для сердца и души, она вообще четко не могла понять, что это такое, поэтому она превыше всего ставила доброту, скромность и порядочность. Всего этого, особенно первого и последнего, было у Декьярро в избытке.

— В семейных отношениях ты совершенно ничего не смыслишь.

— Почему это?

— Зачем ты посоветовал Пандоре спросить у меня, где я храню стихотворение Дарио и храню ли я его вообще?

— Я к нему ревную.

— Так сильно, что забываешь о приличиях? Нашей дочери совсем необязательно знать о существовании Дарио. Представь себе хоть на минуту, что теперь и она будет задавать вопросы о нем. Считаешь, мне твоего занудства мало?

— Она сама о нем спросила. Говорит, слышала, как я упоминал его имя в споре.

— Да скоро в космосе будут инопланетяне знать, как ты ненавидишь Дарио!

— А в начале нашего знакомства ты уверяла, что моя ревность тебе никогда не надоест, — грустно улыбнулся он.

— Мне она и не надоела, но я не хочу, чтобы наша дочь подумала, что ты — зануда.

— Именно это она мне и сказала сегодня утром. И еще утверждала, что я своими подозрениями тебя обижаю. Это так?

— Нет. Ты не способен обидеть, Кьярро. Но абсолютно точно способен довести до ручки.

— Ты очень добра ко мне, любимая. Ты действительно считаешь, что когда я разрешал тебе общаться с мужчинами, я вел себя глупо?

— Пандора тебе сказала?

— Да.

— Она чересчур расчетливая для своих лет. Неприятно признавать, но в этом она — твоя точная копия.

— Я, получается, расчетливый?

— Да, Кьярро. Но в отношении меня ты все правильно рассчитал: я в тебя влюбилась без памяти. Я и сейчас тебя люблю.

— Но считаешь меня глупцом, — подытожил Декьярро.

— Вовсе нет. Я повторяю: ты обычный человек. Для всех остальных. Но совсем другое дело для меня.

— И кто я для тебя? — затаив дыхание, спросил муж.

— Ты — чудо, — разве ты еще до сих пор этого не понял?

— Не верится как-то. И, кстати: женщинам нравятся умные мужчины. Я, как выяснилось, к ним не отношусь.

— Мне нравятся добрые, искренние, честные, порядочные, справедливые, скромные. У тебя все эти качества присутствуют.

— Я обманул тебя…

— Всего один-единственный раз. Это было потрясающе! Ты же сам сказал, что у тебя не было другого выхода.

— Был. Уступить тебя Дарио и коротать свою жизнь в одиночестве.

— Я бы не осталась с Дарио ни за что на свете.

— Он умеет убеждать, уговаривать даже недоступных женщин.

— Ты бы видел, как он уговаривал меня выйти за него замуж! Зря я, конечно, это сказала, но теперь ничего не поделаешь… Но я ни на минуту не отступила от своей цели.

— Неужели твоей целью был я?

— Как видишь, — улыбнулась Деметра.

— У нас уже старшая дочь выходит замуж, а ты все время возвращаешься к прошлому. Дарио нет, он исчез и никогда больше не вернется.

— Он может приехать однажды.

— Зачем ему делать это?

— Тебя увидеть.

— Он давно нашел себе женщину и живет с ней.

— Ты в это веришь?

— Да. В монахов я точно не верю.

— Это почему же?

— Потому что я сама попробовала секс и считаю его потрясающим, приятнейшим дополнением к семейной жизни, — улыбнулась Деметра.

Она не подозревала, что дразнит своими словами. Декьярро моментально воспользовался ее неведением и притянул ее к себе.

— Я тебя люблю, — шепнул он ей в ухо. — Дарио, я чувствую, не стал бы тебе изменять. Разве изменяют, если по-настоящему любят?

— Между нами тысячи километров, любовь моя. И он знает, что навеки меня потерял. И к тому же, хоть тебе это и неприятно будет слышать, это измена только тела, а не сердца, не души.

— Да-да, именно, — ревниво подтвердил он, целуя ее грудь.

— Психолог мой, знающий ответы абсолютно на все вопросы, ты и теперь не знаешь, почему все мужчины так неравнодушны к женской груди?

— И Дарио был неравнодушен… к твоей? — неожиданно шепотом поинтересовался Декьярро.

— Знаю, он описывал твою грудь: соски — говорил — у тебя торчащие, как раз такие, которые приводят в возбуждение истинного знатока, ценителя красивых женщин. Их так приятно посасывать, кусать, доставляя необыкновенное наслаждение и тебе, и замирать от восторга самому… Это он говорил тебе, когда Вы ездили в салон женского белья? Или он не ограничился только словами? Быть может, он и прикасался к тебе, нет? Что ты молчишь?

Деметра лежала, не зная, что ей делать, что говорить. Никто еще никогда одновременно так не оскорблял ее, и не превозносил до небес.

— Наверное, ты хочешь меня ударить? Я не против. Бей меня, Деми — кошечка, я все равно абсолютно прав!

Деметра его не ударила. Для того, чтобы это сделать, надо быть достаточно сильной. И немного жестокой. Она поняла, чего хочет Декьярро. Когда муж говорит такие вещи, он хочет секса. Секс явится подтверждением того, что он неправ, что он заблуждается. Она все еще любит его. Другой, конечно, есть в ее мыслях. Но он там, где-то далеко, а здесь есть свой, ничуть не хуже, а, может быть, даже лучше того. И своего можно пожалеть прямо сейчас. Утешить, прежде всего, следует словами.

— Он не трогал меня. Говорил все это, что ты мне говорил, но не смел прикоснуться. Я бы не позволила. Откуда ты знаешь о его предпочтениях?

— Мы же были с ним друзьями, он рассказывал мне о своих многочисленных женщинах… И о том, какой у него вкус.

— Я знаю, что у него было очень много любовниц. Не стоит говорить мне это в 10 раз лишь затем, чтобы я его возненавидела. Он безразличен мне. Поверь мне, безразличие эффективнее ненависти.

Деметра после этих слов взяла его руку и положила себе на грудь. Декьярро задрожал всем телом и лег на нее. И раздел. А потом вошел, постанывая, и обнимая ее грудь, и целуя в шею. Деметра в долгу не осталась. Она гладила и ласкала его попу и шептала:

— У тебя такая классная попа, милый мой!

Она обхватывала ее руками крепко-крепко и старалась прижаться к нему еще сильнее всем телом. Потом она стала кусать его шею, целовать ее языком нежно-нежно, затрагивая мочки ушей и зарываясь в волосы…

Глава 4

— Мама, папа, мы уже с датой определились.

— Правда? А ты знакома с его родителями? — серьезно спросил дочь Декьярро.

— Тиаго обещал, что они появятся на свадьбе.

— Тиаго тебе обещал? Ну, с его стремлением к аккуратности ему можно верить. Следует думать, что твой будущий супруг, — он произнес это через силу, с напряжением, — Сообщил мистеру и миссис Невис Кайос о предстоящей свадьбе очень аккуратно, — он усмехнулся.

— Пригласи его ко мне на работу. Мне надо поговорить с ним.

— Приглашу, если ты пообещаешь оставить его в живых, — Пандора рассмеялась.

— Не бойся, ничего с твоим возлюбленным женихом не случится, — ответил отец.

— Тогда жди его завтра в… Во сколько тебе удобно с ним встретиться?

— Сначала спроси, способен ли ради встречи со мной изменить свое расписание твой аккуратист? — ехидно поинтересовался Декьярро.

— Спрошу прямо сейчас, — улыбнулась дочь.

И набрала номер Тиаго.

— Привет, Тиаго. Нет, не могу. Да мой отец тут рядом стоит. Он хочет с тобой поговорить. У него на работе. Во сколько ты можешь завтра с ним встретиться? Хорошо, я передам. Пока.

— Что ж ты не сказала «Целую?»

— Каждую секунду я с ним не целуюсь, когда мы встречаемся.

— Странно. Однако, он дважды успел получить от тебя то, что некоторые ждут годами.

— О количестве Тиаго, вероятно, тебе сказал?

— Да. Кстати, не надо злиться на него, он нечаянно.

— Постараюсь ему это простить.

— Достаточно притвориться, что простила.

— Думаешь, сработает притворство? — Пандора прищурила свои и без того небольшие глаза.

— В случае с Тиаго — обязательно! Он же смотрит тебе в рот, словно намереваясь проглотить или тебя, или самому очутиться у тебя внутри.

— Что-то я не понимаю, тебе не нравится, что Тиаго любит меня?

— Можно выражать свою любовь как-то иначе. Скромнее как-то. Например…

— Например, как ты. Как же повезло моей маме! Ей в мужья достался мужчина, умеющий идеально демонстрировать свою любовь.

— Может, тебе это и смешно, но твоя мама меня оценила. Она еще в начале нашего знакомства сказала, что если бы меня не было — меня бы пришлось выдумать.

— О-о-о! Так она влюбилась в тебя раньше, чем поняла это.

— И это… хорошо? Как ты считаешь?

— Это романтично. И это настоящая любовь. Именно она является людям незамеченной долгое время.

— Откуда ты все это знаешь?

— Сделала свои выводы.

— Ты слишком… любишь все анализировать. Так говорила мне твоя мама.

— Я вся в тебя. Тиаго сказал, что встретится с тобой в любое удобное для тебя время.

— Прямо идеал, с какой стороны не посмотришь, — ворчливо заметил Декьярро.

— Разве ты не о таком зяте мечтал, когда я родилась? — хитро улыбнулась Пандора.

— Смейся, смейся над родным отцом, — обиделся Декьярро.

Они увиделись с Тиаго на следующий день в офисе компании «Золотая осень» в обеденный перерыв в 12.30 ч. Теперь Декьярро даже во время обеда решал деловые вопросы. Это раньше, во времена бурной молодости, он помогал Деметре на обед выйти за него замуж. Тиаго был подчеркнуто аккуратен. А Декьярро насторожен, подозрителен и еще более вежлив, чем обычно.

— Юноша, я вот что хотел спросить у Вас: Вы уже сообщили своим родителям о том, что собираетесь жениться?

— Нет, сэр.

— Но моей дочери Вы солгали, что да.

— Мне не хочется огорчать Пандору.

— Почему же Вы этого до сих пор не сделали?

— Я боюсь, что их реакция будет такой же, как Ваша.

— Ваш отец мне говорил, что мечтает женить Вас.

— Люди очень часто говорят одно, а на деле получается другое.

— А Вы неглупый молодой человек, — заметил Декьярро.

— Мне необходимо настроиться. Дайте мне пару дней, и я сообщу родителям новость.

Родители Тиаго были счастливы, что он женится. Им казалось удивительным, что их сын выбрал в жены такую аккуратную, умную, стильную девушку, да еще и дочь их знакомого. Но им и в голову не могло прийти, что молодые люди переспали до свадьбы. Тиаго не стал посвящать их в такие интимные тайны.

Перед свадьбой Пандора свела с ума Тиаго. Ни один из предложенных ей в свадебном салоне приглашений ее не устроил. И она решила изготовить свои образцы приглашений. После долгих размышлений она нарисовала большое сердце, окаймленной двойным контуром: в верхнем контуре было написано золотой краской Пандора и Тиаго, посередине — стоял знак +, в нижнем контуре — надпись forever и знак бесконечности, выгравированный серебром. Само сердце, естественно, было проткнуто стрелой. И кольца она приобрела по своему заказу с математическим символом бесконечности. Пандора обожала математику в отличие от матери. Математика ум приводит в порядок. А если в голове порядок, порядок и во всем остальном присутствует. Тиаго был бы рад вмешаться, но не смел. В отношениях со своей будущей женой он вовремя усвоил одно: залогом крепкой семьи является свобода слова — муж говорит все что угодно, но делает только то, что скажет жена. Но все изменилось, когда Пандора захотела познакомиться с его друзьями. Тиаго сначала отнекивался, говорил, что у него нет друзей, потом сознался, что они есть, но их немного и робко заметил, что ей достаточно увидеть их на свадьбе.

— А они придут? — спросила любопытная, как все женщины, Пандора.

— Ну, разумеется. Это было бы невежливо — не пригласить их.

— Выходит, ты вежливый, как и мой отец? — улыбнулась счастливая невеста.

Тиаго расплылся в ответной улыбке. Ему польстило сравнение с ее отцом. Дочери часто обожают отцов, и в данном случае Пандора явно обожала своего. Пандора его поцеловала.

— Ты меня целуешь потому, что я выгляжу смешно и глупо.

— Верно! А как ты догадался?

— Мне улыбка не очень идет. Я заметил это еще в подростковом возрасте.

— Вовсе нет. Просто я, как и всякая честная и романтичная девушка, питаю слабость к смешным и глупым мужчинам. В этом я вся в маму.

— Твоя мама такая же? — удивился Тиаго.

Деметра не часто с ним разговаривала. И он решил, что она холодная, сдержанная и чопорная. Как и его, Тиаго, мать. Флоренсия редко ласкала Тиаго. Может, именно поэтому он так набросился на Пандору, едва та первый раз его поцеловала?

— Мама — чудесная женщина. Мне в плане чувств и эмоций никогда до нее не дорасти.

— Мне достаточно твоих чувств, можешь мне поверить.

— Так говорят неопытные юноши, которые влюблены впервые.

— А откуда тебе об этом известно? — Тиаго стал подозрительным.

— Все знают, — пожала плечами Пандора.

— Итак, с моей стороны будет порядка 15 человек гостей. А с твоей?

— Ну, может быть, человек 40, не меньше.

— Ничего себе! А говорил, что друзей нет!

— Это папины друзья. И мамины… скорее, не друзья, а…

— Поклонники, — подсказала Пандора.

— Что-то ты слишком уж осведомлена… о мужских и женских взаимоотношениях, — сердито заявил Тиаго.

— У тебя даже повода нет, а ты ревнуешь, — рассмеялась Пандора.

— Его, надеюсь, и не будет, — будто предупредил ее Тиаго.

— Вроде бы все мы обговорили. Я надену белую рубашку в сиреневую клетку — ты настояла — и смокинг. А ты что наденешь?

— Это сюрприз.

— Знаю: это будет скромное и очень красивое белое платье.

— Скорее всего, так и будет, — улыбнулась скромно Пандора.

Если девушка скромно улыбается своему парню, жениху — это означает, что она что-то затевает, но не хочет в данный момент ссориться. Тиаго ничего не заподозрил. Когда любимая девушка говорит парню «да» на предложение стать его женой, мужчина теряет бдительность. Мужчина вообще редко обладает этим качеством. Тем более, сложно ожидать этого от молодого, влюбленного по уши парня.

Дома Пандора еще раз примерила платье. Деметра спросила ее:

— Ты это платье наденешь на свою свадьбу?

— Да. А что такого? — почувствовав неладное, ощетинилась дочь.

— Своего будущего мужа пожалей! Он ведь пригласит своих друзей. Ты не останешься незамеченной.

— Значит, на целомудренную невесту я не похожа, — дерзко ответила Пандора.

— Я не могу тебя судить. Я и сама поступала опрометчиво в молодости.

— Мамочка, ты и сейчас молодая и красивая.

— Не льсти — я этого не люблю.

— И удивительная. Все люди любят лесть, особенно женщины. Так что такого предосудительного ты натворила в молодости?

— Я соблазняла своего мужа и твоего отца. Ходила в короткой юбке, кружевных чулках… Однажды даже неудачно упала в руки… одному студенту.

— Боже мой! Мама!

— Ты меня осуждаешь?

— Да нет же! Расскажи еще что-нибудь… подобное. Так интересно!

— Что интересного в страданиях твоего мужа?

— Если ты равнодушна к страданиям мужа, зачем же ты провоцировала его на них?

— Ревновала.

— К кому?

— К одной студентке. Она ему даже не нравилась.

— Разумеется, нет. Ему нравишься ты.

— Я и сама это знаю. Я бы не вышла замуж за мужчину, который неравнодушен ко всем женщинам подряд. И это одна из основных причин, побудивших меня выбрать в спутники жизни твоего отца.

— А Дарио… Он ловелас, верно?

— Еще какой! И я не люблю его за это.

— Но любила.

— Да, недолго была влюблена. Но твой отец не может мне простить даже короткой влюбленности в него.

— Естественно! У него какая-то фантастическая, нереальная страсть к тебе.

— Тебе бы хотелось, чтобы твой Тиаго любил тебя также?

— Нет. Я не фанатка ревнивых мужчин и высоких страстей.

— Зачем же ты надеваешь на свадьбу такое вызывающее платье?

— Оно просто яркое. Но и строгое одновременно. Разве его строгий фасон не предполагает корректное поведение окружающих меня мужчин?

— Поверь мне, строгость тоже бывает сексуальной. Меня научил этому твой отец.

— Очевидно, он не предполагал, что ты пойдешь по его стопам и станешь учительницей. Кстати, очень сексуальная женская профессия, — рассмеялась Пандора.

— У тебя ведь есть на работе поклонники?

— Есть. Дарио был моим преподавателем когда-то. И твой отец.

— С ума сойти! И кто из них был более внимательным к тебе и… к предмету?

— Твой отец, конечно. Я вообще, честно говоря, не понимаю, как можно пропустить такого необыкновенного мужчину. Но он искренне полагает, что можно.

— Я, со своей стороны, тебе очень благодарна за твою прозорливость. Иначе бы я не родилась.

— Не за что.

Глава 5

Пандора выходила замуж 21 марта, как и ее мать много лет назад. Ей казалось, что это символично. Очень красиво и торжественно. Тиаго стоял около священника в своем безупречно сшитом черном смокинге от Валентино и белой рубашке в сиреневую клетку. Галстук был темно-сиреневый. Он как-то даже не думал о том, какое платье будет на невесте. Длинное, белое, свадебное. В руках букет розовых роз. Это ведь он ей подарил розы. Других ведь цветов не бывает. Возле Тиаго стояли его друзья: Вацлав, Герман, Алан, Винсент и Джеймс. Им было чрезвычайно любопытно, кого это выбрал Тиаго. Раньше, когда он изредка приходил к ним на вечеринки, ни одна девушка не очаровывала его так сильно, чтобы немедленно жениться нам ней. Друзья полагали, что он все еще девственник.

Тиаго не понял, что по проходу идет Пандора, его будущая жена. Он увидел невероятно яркую, дерзкую, сногсшибательную блондинку в красном платье выше колена. В руках она держала не розы, а орхидеи взрывного цвета вишни. И туфли были на ней вишневые, и серьги в ушах, и браслет на руке.

Тиаго, наконец, сообразил, что это именно она, Пандора, и зажмурил глаза. Потом открыл их. И на всякий случай взглянул на своих друзей. Разумеется, они все на нее таращились. Мужчины не умеют по-другому демонстрировать свое восхищение. Тиаго же был одновременно страшно сердит и столь же невероятно растерян. Смущен. Если Пандора хотела всем показать, что она не девственница, она этого добилась. Но зачем выдавать семейные тайны посторонним людям?

Пандора приблизилась к Тиаго. Она была так потрясающе привлекательна и сексуальна, что Тиаго против воли произнес:

— Число твоих поклонников после сегодняшнего триумфального выхода невероятно возросло. Ты счастлива?

Пандора счастливо рассмеялась и сжала жениху руку.

После окончания брачной церемонии, свидетелем на которой был Герман (тот самый, который был в детстве на дне ее рождения), все стали поздравлять молодых. После родственников первым подошел Герман.

— Здравствуй, Дора.

— Привет, — улыбнулась Пандора.

— Ты невероятно красивая! Поздравляю со свадьбой! А я и понятия не имел, что Вы с Тиаго знакомы.

— Я еще и вышла за него замуж.

— Да, конечно. Могла бы выйти замуж и за меня.

— По какой такой причине? — удивилась Пандора.

Тиаго неподалеку внимательно слушал их разговор.

— Я тебя люблю еще со школы.

— Думаешь, меня это волнует? — Пандора хотела отвернуться и уйти, но Герман взял ее за руку.

И поцеловал ей руку. Тиаго зажмурился, чтобы не смотреть на это. Герман отошел к другим гостям. А Тиаго подошел к жене.

— Не хочешь, чтобы я и он поменялись ролями? — напряженно спросил он Пандору.

— Я хочу несколько другого, — заметила Пандора, улыбаясь.

— И чего же?

— Не чего, а кого. Тебя. И прямо сейчас, — она шепнула ему это в ухо.

Тиаго весь напрягся. Мужчины не умеют принимать столь откровенные комплименты.

— Знаешь, я мог бы с ним поделиться. Говорят, для друга ничего жалеть не надо. Ничего и никого.

Пандора усмехнулась.

— Мы учились в одном классе. Он был на моем дне рождении. Тогда я тоже была в красном платье. Я очень люблю красный цвет. Я в нем сексуальная.

Тиаго сглотнул слюну.

— С этой минуты я — твоя жена. У Вас, мужчин, извращенная логика: если девушка надела красное платье — она готова к измене. Я только к бою готова, Тьяго. Между прочим, так твое имя звучит сексуальнее, милый мой.

Он еле удержал себя в руках.

— Итак, я к бою готова. К бою быков. Зачем я, по-твоему, вышла за тебя замуж?

— Зачем? — он смотрел на нее, как влюбленный теленок.

— У меня высокие моральные устои. Хочу официального секса.

Он сжал ей руку.

— А Германа я всегда терпеть не могла. Но мне понравилось, что ты ревнуешь меня к нему. Не ожидала, что это будет так… пикантно.

— Твое платье…

— Потрясающее?

— О, да! Но я больше никогда не разрешу тебе его надевать. Особенно в присутствии моего лучшего друга Германа. У него и так слишком много женщин. Ты — только моя!

— Герман богат. Лишь поэтому у него много женщин. Но я всегда стремилась к независимости. Независимая женщина никогда не подчиняет себя, свое сердце, душу и мысли какому-то мужчине. Мужчины говорят: «Придет время, она встретит кого-то особенного для нее и всю ее независимость как рукой снимет. Она превратится в пыль». Еще они говорят: феминистки. Я не такая. Мой идеальный мужчина не лезет в мои мысли, суждения и чувства, не диктует, что мне делать и не контролирует мои убеждения. И никакая настоящая любовь не способна изменить это. Вот почему я бы никогда не стала выходить замуж за мужчину ради денег. Богатые мужчины считают, что им все дозволено. И они обожают унижать женщин. Я сделала все, чтобы убедить тебя в том, что Герман мне не нужен?

— Кажется, да, но я все еще ревную. Это… твое платье, ты сама…

— Но самая главная причина твоей неуверенности в том, что ты — мужчина.

— Я… муж. Уже можно так себя называть?

— Естественно! Тебе так нравится твое новое социальное положение?

— Собственник я, — он тяжело вздохнул.

— Такой же, как и все остальные. Несколько миллионов мужчин. И мне придется с многими из них конкурировать до тех пор, пока смерть не разлучит нас.

Пандора рассмеялась.

— Божественное признание… в любви.

— Правда? Я, правда, был… хорош?

— Безупречен. В этом можешь не сомневаться.

Пандора называла его Тьяго Мур-мур-мур в постели. И вне ее, когда никто этого не слышал. Тиаго одновременно был и в полуобморочном состоянии от счастья, и совершенно умирал от смущения. Ему казалось, что весь мир или знает об их интимных взаимоотношениях, или хотя бы догадывается. А на самом деле других людей это ничуть не волновало. Люди не задумываются о сексе у других людей, если они не озабоченные. Кроме того, у всех всегда все одинаково. Лишь ее отца это напрягало, да и Деметра не могла свыкнуться с мыслью, что ее дочь теперь в ней совершенно не нуждается. Возможно, она и сама скоро станет матерью. И если у Пандоры родится дочь, она тоже вырастет и встретит того самого мужчину, который заставит ее забыть обо всем на свете, кроме любви. Обыкновенная женщина всю свою жизнь посвящает поиску настоящей любви идеальных отношений. Ради этой злосчастной любви она часто губит не только саму себя, свою душу, свою жизнь и свои мечты, но и судьбу своих детей. Каждой умной женщине доподлинно известно, что мужчине не нужны дети, тем более, чужие (от первого брака женщины), но она вновь и вновь пытается совершить невероятное: построить отношения своей мечты. Несуществующие отношения, построенные на несбыточных мечтах. И каждая женщина, встречая подходящего, как ей кажется, мужчину, считает, что именно она сможет завоевать его сердце и подчинить его своей воле. Ее не останавливает тот факт, что ни одной из ее предшественниц это не удалось сделать. Природой так обусловлено, что женщина наивно полагает, что она умнее и сильнее морально всех этих соперниц, да и гораздо красивее, стройнее, изящнее.

Глава 6

Однажды Тиаго ушел на работу и задержался там допоздна. Пандора пришла со своих театральных занятий раньше и, пока Тиаго не видел, на несколько секунд бросила сумку на туалетный столик. Она чувствовала себя неважно и злилась на Тиаго.

«Этот олух совсем некстати сделал меня беременной. Я могла уже через пару месяцев получить роль в театре, а теперь мне все дороги к славе заказаны. За каким чертом мне понадобилось бы рожать прямо сейчас? Сделаю аборт, а Тиаго ничего не скажу».

Мужчина еще больше любит женщину, если очень мало о ней знает. Эту истину она усвоила очень давно.

«Всех молодых людей интересует только твое тело, а душа имеет значение лишь для тебя самой».

И тут в дверь постучали. Деликатно так.

«Это не Тиаго. Интересно, кто это? Уже 9 вечера. Для визитов поздновато».

Тем не менее, она спросила, кто это.

— Герман, — ответили за дверью вкрадчиво.

«И чего ему надо?» — с раздражением передернула плечами Пандора.

«Стоп! Перестань злиться! Наоборот, улыбайся! Сделай вид, что тебе с ним интересно. Скоро придет Тьяго и заметит, что ты вся светишься от счастья. И подумает бог знает что. Это так забавно: ревнивый муж. Как раз и отомщу ему за его неосторожность в постели!» — злорадно усмехнулась Пандора.

Она улыбнулась, поправила платье, успев подумать: «Удачно, что я так шикарно одета».

Тьяго запрещал ей нарядно одеваться. Он всегда нудно ворчал, что она провоцирует мужчин и т. п. про себя она всегда усмехалась: «Бу-бу-бу, бе-бе-бе!»

Она считала своего мужа страшно ревнивым занудой, педантом и трусом уже через неделю после свадьбы. К счастью, он и понятия об этом не имел. А иначе отравил бы всю их совместную жизнь страшным нытьем.

Итак, на Пандоре было омаровое платье — футляр длиной чуть выше колена и черные туфли на шпильках. Она выглядела обалденно с точки зрения мужчин. А Тиаго даже не знал, что у нее есть такое платье. Пандора открыла дверь. Глаза ее сияли, а на лице была иронично — сексуальная улыбка. Герман в первую секунду слегка попятился назад. Он не ожидал столь радушного и даже ласкового приема. Но он быстро сообразил, что удача смелых любит и слегка нагловатой походкой вошел в квартиру.

— Привет, — сказала Пандора.

«Сейчас она спросит, зачем я пришел. А мне и ответить нечего. Не могу же я сказать правду. Правда ведь в том, что я хочу ее».

Но Пандора ничего не спросила. Она взяла его за руку и ласково поинтересовалась:

— Хочешь выпить?

Если бы она спросила: «Хочешь меня»?» или «Хочешь, займемся сексом?» — эффект был бы тот же. Герман, даже будучи умудренным опытом интимных связей, шарахнулся к входной двери и чуть не растянулся на полу. Пандора помогла ему не упасть и рассмеялась.

— Пока я еще не предлагаю тебе переспать со мной.

Герман вытаращил глаза, а Пандора со смехом продолжала:

— Я лишь спросила, не хочешь ли ты чего-нибудь выпить со мной?

— Я…

— Понятно. Тем более, нужно выпить. Для храбрости.

И, взяв его за руку, повела на кухню. Там она отпустила его руку, налила им обоим по бокалу красного сухого вина и спросила:

— Не возражаешь? Я пью только сухое красное вино.

— Мне все равно.

А мысленно добавил: «Лишь бы ты была со мной».

И тут, разумеется, раздался звонок в дверь. Пандора испуганно вскрикнула:

— Это муж!

Ей почему-то стало страшно и стыдно от всей этой дурацкой ситуации. И она брякнула первое, что взбрело ей в голову:

— Быстро прячься в шкаф!

— Но… милая, — попытался было возразить Герман.

— Тебе не кажется, что это будет выглядеть несколько странно?

— Странно будет, если Тьяго застанет тебя здесь.

— Почему?

— Да потому, идиот, что тебя здесь в данный момент быть не должно!

— Но ты сама меня пригласила! — возмутился Герман.

— Ты сам пришел.

— А это как называется: «Хочешь выпить? Я люблю красное сухое вино. Не возражаешь?»

— И что в этом особенного? Здесь есть что-то предосудительное?

— Ты подавала мне знаки, намеки делала… — робко заметил он.

— Что?! Ничего подобного!

— Тогда что это было? — обиженно спросил он.

Стук в дверь повторился в 3 раз.

— Прячься в шкаф, кому сказала?! — вдруг разозлилась Пандора.

Но Герман и не думал отступать.

— Поцелуешь — спрячусь.

— Сейчас! Разбежалась!

Она была в ярости. Герман, наконец, сообразил, что она говорит серьезно и не играет, и послушался. Он в шкафу даже почти перестал дышать. Пандора велела ему уходить тогда, когда она отвлечет мужа. Герман понял, что она имеет в виду и сник. Она станет его целовать. А он, Герман, богатый и красивый, будет вынужден отступить. Пандора открыла мужу.

— Спала? — спросил ничего не подозревающий Тиаго.

И тут заметил ее наряд.

— И чего это ты так оделась? Надеюсь, ты не ходила так на работу?

Он называл ее учебу работой. Она ему все уши прожужжала, что вскоре станет звездой.

— Ходила.

— Но солнышко мое… — попытался Тиаго возмутиться.

Пандора не собиралась с ним спорить. У нее была другая задача.

— Я целый день о тебе думала. Даже налила нам обоим выпить.

— С чего это? — Тиаго включил собственника вместо того, чтобы парить в облаках от счастья.

— Пойдем со мной, дорогой мой, — Пандора намеревалась увести его в кухню, чтобы Герман спокойно мог уйти из квартиры.

Тиаго с готовностью пошел за женой. И ее план удался бы, если бы Герман вышел из шкафа значительно тише. Но Герман так загремел дверью, что его нельзя было не услышать.

— Что это такое? — ошарашенно посмотрел на Пандору Тиаго.

— Ничего. Что-то упало, вот и все.

— Я схожу, посмотрю.

— Не стоит. Давай лучше выпьем, — и она очень сексуально улыбнулась.

И потянула его за галстук к себе.

— Зачем ты носишь галстуки, Тиаго? Они тебя делают очень смешным. Мне прямо сию минуту хочется тебя съесть.

Снова послышался какой-то странный звук.

— Я все-таки намерен выяснить, что там.

— Ну, зачем это тебе? Мы вдвоем, я тебя хочу…

Тиаго, к большому ее сожалению, оказался вовсе не таким идиотом, как она воображала и очень надеялась. Он резкими шагами вышел из кухни в коридор и, разумеется, увидел Германа, неуклюже пытающегося открыть замок на входной двери. Пандора прибежала следом.

— Идиот! — зашипела она сердито.

— Неужели нельзя было потише… исчезнуть?!

Тиаго при этих ее словах круто повернулся к ней и многозначительно посмотрел ей в глаза.

— И что это значит? Хотя, не отвечай. Я и так все понял. Вы думали, я дурак, да?! — ехидно осведомился он у них обоих.

— Вовсе нет, — спокойно ответила жена.

Тиаго это даже разозлило.

— Убирайся к чертям! — грубо сказал он Герману.

— Я, вообще-то, это и собирался сделать, — мрачно ответил тот.

— Жалеешь, что не такой аккуратный, как я и тебе не удалось уйти с места преступления незамеченным? — голос Тиаго был полон сарказма.

— Я ничего не делал, — Герман открыл дверь и ушел.

Тиаго закрыл за ним дверь и повернулся к жене. Странно, она совершенно не чувствовала за собой вины.

«И как ей не совестно быть такой… такой сексуальной, чувственной, красивой? Готов ей простить все на свете, даже этого Германа! Интересно, у них было что-нибудь или нет? Или они все-таки ничего не успели? А почему, собственно, я должен прощать ей все это? Разве что… у нее есть этому разумное объяснение. Они прятались… Если бы я не пришел… не застал их вместе… что тогда могло произойти… что?» — спрашивал он себя, а сам понимал, что любит ее безумно, еще больше, чем раньше и все на свете ей простит.

Пандора совсем близко подошла к нему. И чувственно произнесла:

— Тьяго, любовь моя, я беременна.

Тиаго расширил глаза, и понятия не имел, что ему сказать. Пандора неожиданно закрыла ему рот рукой, обняв за шею, и ласково сказала:

— Прежде, чем ты скажешь какую-нибудь очередную глупость, вроде того, что это ребенок не твой, а Германа, я хочу сказать тебе, что я тебя люблю. Люблю с той самой минуты, как увидела, как тщательно ты способен относиться к своей работе, даже такой пустяковой, как продажа проездных билетов.

— Я вовсе не собирался говорить, что…

— А то я тебя не знаю!

— Неужели я способен говорить одни лишь глупости?

— Разумеется. Ты же мужчина и ты мой муж.

— Так плохо, что я глупый? — напряженно всматривался Тиаго в ее лицо.

— Почему же? Это бесподобно! И ты… потрясающий. Не было у меня с ним ничего. Он просто в гости пришел, а тут ты неожиданно явился. Я и испугалась, что ты вообразишь, что я тебе изменила. Он, кстати, в шкафу прятался. Я ему велела. Я же не знала, что он неловкий, как слон.

— Клянешься, что не было ничего?

— Клянусь, — улыбнулась Пандора.

— Почему ты улыбаешься?

— Ты все еще в галстуке и сводишь меня с ума.

— Я…

Пандора устала ждать, когда он сделает ответный шаг и поцеловала его в губы. Тиаго все еще не верил ей, подозревая в измене, но немедленно ответил на поцелуй, обняв руками за талию. Но через пару минут он опомнился и, оттолкнул ее от себя.

— Я вовсе не намерен так легко прощать тебя и забыть… все это!

— Так ничего же не было! — удивилась слегка оскорбленная Пандора.

— Ну, с твоей стороны, может, и не было, но с его… Или ты сейчас станешь спорить, что он тебя хочет?

— Я… я не знаю, что тебе ответить, Мур-мур.

— Можешь ты хотя бы сейчас вести себя прилично и… не подлизываться? — вспылил Тиаго, отступая.

Пандора усмехнулась и расстегнула сзади молнию на платье. Потом сняла его и бросила на диван в спальне.

— Не могу. Я замужем и этот факт не дает мне покоя.

— Ты… Я не знал, что женился на такой… такой бесстыжей женщине! — робко заметил Тиаго, направляясь в спальню.

— Да все ты знал! — рассердилась Пандора.

— И вообще, мне надоели твои увертки! Нельзя отказывать женщине, тем более жене, если она уже не просто подает тебе сигналы — она голая и смотрит на тебя с желанием…

Тиаго подошел к ней и прервал ее тираду, подхватив ее на руки и отнеся на постель. Но он и там продолжал бурчать ворчливо:

— Все вот это: твою грудь, талию, ноги, руки, всю тебя (кстати, ничего не забыл?) он хочет!

— Ну и что? Я же твоя жена.

— И к тебе приперся, пока меня не было дома! А он знает, что ты беременна? Естественно, знает. А ты абсолютно уверена, что я отец ребенка?

Он, в общем-то, подозревал, что получит за эти слова, но чувство ревности пересилило чувство самосохранения. Пандора стукнула его по плечу.

— Ой! Прости, но я…

— Ты, конечно, можешь увидеть, как он похож на тебя, когда он родится, ты даже имеешь право сделать тест ДНК, но не лучше ли будет просто доверять мне?

— Ты слишком идеальна, чтобы я мог тебе доверять.

— К слову, идеальная жена не изменят своему мужу.

— Физически, скорее всего, нет, но мысленно…

— Ты тоже в мыслях болван и тормоз, но это не мешает мне любить тебя!

— Я болван и тормоз?! — обиделся Тиаго.

— Конечно! Я только поэтому тебя, в конечном итоге, и выбрала.

— Вот спасибо! Просто здорово!

— Но знаешь, иногда это очень раздражает, — заметила Пандора.

— Честное слово?

— Честное слово!

— Ну, прости, любимая. Прости за то, что не могу иначе. Прости за то, что ревную, что не поверил… Простишь?

— Ну, конечно.

Только его лицо озарила, было, благодарная улыбка, как она вернула его с небес на землю, добавив ложку дегтя в бочку меда:

— А что мне еще остается? Ты же мой муж и отец моего будущего ребенка. И Герман о нем не знает. Но обязательно узнает в самое ближайшее время.

— Зачем? — удивился Тиаго.

— Чтобы лишить его последней надежды.

— Не хотел бы я оказаться на его месте, — заметил Тиаго серьезно.

— Что, так жаль его? — прищурилась Пандора.

Тиаго и представить себе не мог, как Герман ее раздражает. Ему, как и всем остальным мужчинам на его месте, казалось, что она обязана быть очарованной своими поклонниками. Он, как и все прочие мужчины, был уверен, что она это скрывает.

— Может, и так. Я бы не смог любить тебя… безответно. Я сделал все, чтобы получить тебя.

— Тебе и делать-то ничего не пришлось. За тебя все сделали твои гены: твоя аккуратность, твоя сексуальность и, что там скрывать, твоя красота. Да, Мур-мур, ты очень-очень красив. И твоя красота поможет тебе продолжить твой род и твою потрясающе шикарную фамилию.

Тиаго не умел принимать столь шокирующие комплименты. Он смущался и закрывал лицо руками, как дурак. Увидев это, Пандоре стало стыдно, и она сказала:

— Знаешь, мне стоит попросить у тебя прощения. Я хотела сделать аборт и даже не сообщать тебе о беременности.

Тиаго был растерян.

— Так я, по-твоему, не готов стать отцом?

— Я, мне кажется, не готова. Меня могут не взять на роль, и я загублю свое блестящее будущее.

— Выходит, я допустил ошибку.

— Нет, Тьяго. Я передумала. Если ты обещаешь не ворчать по любому поводу, я готова подумать и стать матерью твоего ребенка в самое ближайшее время.

— Не обещаю. Я люблю тебя. Люблю страшно и страшно ревную. Но ты должна поклясться, что я никогда тебе не надоем.

— Разумеется, нет. В тебе все секси: фамилия, имя…

— Лишь ты произносишь мое имя сексуально, — возразил было Тиаго.

— Это неважно, — сразу же отмела его сомнения Пандора.

— … лицо, фигура, аккуратность, твоя любовь ко мне, — продолжала Пандора.

— А твоя ревность… Она забавная, смешная, чувственная, эмоциональная, открытая… У тебя талант признаваться мне в любви, ревнуя. Что там говорят о том, что любовь не ревнива и основана на доверии? Чепуха! Тогда она, безусловно, скучна и лишена эмоциональной окраски!

Тиаго полез целоваться.

— Теперь все эти 9 месяцев мне можно все! Ни за что не упущу этой возможности!

— Дурачок! — рассмеялась Пандора.

— Как сына назовешь? — спросил Тиаго после секса.

— Почему сына? — удивилась Пандора.

— У тебя… у нас, — поправился Тиаго, — Будет сын.

— Ты хочешь сына?

— Не имеет значения, чего я хочу. Но у тебя будет сын.

— На основании чего ты сделал такой вывод?

— На основании т ого, что у женщины с сильным характером обычно первым рождается сын.

— Я еще не решила, как его назову. Но это должно быть сногсшибательное имя!

— Есть время подумать.

Глава 7

У Пандоры родился сын ростом 54 см, весом 3300. Это случилось 7 января 2019 года.

— Имя ребенку уже придумали? — спросила медсестра.

— Да. Его зовут Йокарре.

— Удивительный выбор. Красивое имя.

— Индейское. В детстве моя мама смотрела фильм «Океан» — оно оттуда.

— Ясно. А Вы не против, молодой человек?

Пандора посмотрела на своего красавца — мужа, потом на медсестру, заметила, что у нее заблестели глаза и сказала:

— Молодой человек во всем соглашается со мной. Для этого я и вышла за него замуж.

Медсестра напряглась и ушла пеленать ребенка.

— Дорогая, я тебя люблю.

— Правда? Но у меня ведь 1, а не 3 размер груди, и я вообще не хорошенькая. И мужчины во всем мире покупаются на флирт хорошеньких медсестер.

— Это ты о чем? — вытаращился на нее Тиаго.

— Не делай вид, что ты ничего не понимаешь. Просто она слишком уж симпатичная. Ее невозможно не заметить. А уж с твоей красотой совершенно точно можно в полной мере рассчитывать на взаимность.

Тиаго улыбнулся.

— Ты только что родила мне самого красивого на свете сына. Только ты и он меня сейчас действительно занимают. Пусть ты обидишься, но я скажу: твоя ревность меня возбуждает. Жаль, что я не могу показать тебе силу моей любви.

— Жаль, — согласилась Пандора.

— Но я могу поцеловать тебя, — он потянулся к ней.

— Я выгляжу смешно? Только честно! — спросила его жена.

— Я выглядел смешнее тогда, когда твой Герман делал попытку скрыться с места преступления.

— Ты все еще помнишь этот ничего не значащий для момент?

— Герман — мой лучший друг и не имеет права ухлестывать за моей женой.

— Знаешь, а у моей мамы тоже был красивый поклонник. Лучший друг моего отца.

— Так ты намекаешь на то, что Герман все-таки красив?! — возмутился, было, Тиаго.

— Как-то так, да. Вышло так. Но ты, Тьяго, значительно красивее, сексуальнее и я тебя люблю.

— Угу. Но было бы лучше, если бы ты считала меня единственным красивым мужчиной. Ну, еще можешь считать таковым своего отца.

— Не могу. Мой отец некрасивый. Я — его копия. Ты так не думаешь?

— В присутствии твоего отца я вообще ни о чем не могу думать. Меня просто парализует. Я боюсь его, как огня.

— Выходит, все-таки страшный.

— Вовсе нет. Просто я люблю его дочь.

Пандора рассмеялась.

— Что-то я устала.

— Сейчас тебя переведут в палату, где ты сможешь поспать.

— А Йокарре?

— Я договорился, что нашего сына немного подержат в комнате для младенцев.

— Но он ведь совершенно здоров!

— Ты должна хорошенько отдохнуть.

— По-моему, меня ты любишь даже больше, чем собственного сына.

— Так и должно быть. Наш сын однажды уйдет от нас. Он встретит ту самую, роковую женщину и принесет ей в дар свое сердце.

— Красиво говоришь, — улыбнулась Пандора.

— Знаешь, а я иногда жалею, что я не писатель.

— Почему это? — удивилась Пандора.

— Потому, что если бы я был им, ты любила бы меня еще больше. Женщины любят мужчин, способных красиво проехаться по их хорошеньким ушкам.

— Чудак ты! Мне вполне достаточно того, что ты — вице — президент туристической компании. А теперь я хочу поспать.

— Да, конечно.

Пандору перевезли в палату. После выписки из роддома для нее начались тяжелые времена. Муж постоянно пропадал на работе: он заключил несколько выгодных контрактов и отец сделал его президентом компании, а сам отошел от дел. Пандоре приходилось вставать к ребенку днем и ночью.

Когда Йокарре начал ходить, дома был постоянный кавардак. Пандора совершенно ничего не успевала.

Однажды, когда муж в очередной раз пришел домой поздно, она расплакалась:

— У тебя кто-то есть.

— Глупости! — он рассердился.

— Я уже не ношу такие красные платья. Как раньше. Я вовсе не такая привлекательная, как прежде.

— Ерунда! У меня просто много работы.

— Я постоянно кручусь по дому, как белка в колесе. Я мою посуду, я складываю разбросанные вещи… Но Йокарре постоянно все раскидывает. Сил уже просто нет, невыносимо! Раньше у нас с тобой был идеальный порядок. Все строго лежало и стояло на своих местах. Господи, как же я ненавижу хаос! Я вышла за тебя замуж главным образом потому, что ты такой же безупречно аккуратный, как я! Почему наш сын не унаследовал это от нас с тобой?

— Да он же просто ребенок! Вырастет и станет таким же маньяком чистоты, как и мы. Ты и я. Ну, успокойся, прошу тебя! — он присел с ней рядом на диван и обнял ее.

— Дорогой, я ужасно устала. Я в жизни не видела такого беспорядка! И я не представляю, что с ним делать еще, по крайней мере, лет 7. И ты меня не любишь больше. Ты не можешь меня любить. Я плохая мать, плохая жена… Я домохозяйка. Во все времена мужчины считали, что женщины дома совершенно ничего не делают.

— Это неправда. Когда ты так легко согласилась встретиться со мной, потом поцеловала, потом это случилось… Ты согласилась выйти за меня замуж, более того, ты сама сделала мне предложение… Я никогда бы не осмелился попросить тебя стать моей женой. И ты согласилась взять мою фамилию. Никогда в жизни за один день я не получал столько подарков судьбы сразу.

— Ты, правда, так считаешь?

— Чистая правда. Я люблю тебя больше всех на свете. Больше отца, больше моей матери, больше нашего сына.

— Но у нас теперь нет идеального порядка. Того самого, к которому стремится любой мужчина, женившись даже на любимой женщине.

— Я люблю тебя не за твою чистоплотность, а просто за то, что ты есть, — он поцеловал Пандору. Однажды Тиаго ушел на работу и задержался там допоздна. Пандора пришла со своих театральных занятий раньше и, пока Тиаго не видел, на несколько секунд бросила сумку на туалетный столик. Она чувствовала себя неважно и злилась на Тиаго.

«Этот олух совсем некстати сделал меня беременной. Я могла уже через пару месяцев получить роль в театре, а теперь мне все дороги к славе заказаны. За каким чертом мне понадобилось бы рожать прямо сейчас? Сделаю аборт, а Тиаго ничего не скажу».

Мужчина еще больше любит женщину, если очень мало о ней знает. Эту истину она усвоила очень давно.

«Всех молодых людей интересует только твое тело, а душа имеет значение лишь для тебя самой».

И тут в дверь постучали. Деликатно так.

«Это не Тиаго. Интересно, кто это? Уже 9 вечера. Для визитов поздновато».

Тем не менее, она спросила, кто это.

— Герман, — ответили за дверью вкрадчиво.

«И чего ему надо?» — с раздражением передернула плечами Пандора.

«Стоп! Перестань злиться! Наоборот, улыбайся! Сделай вид, что тебе с ним интересно. Скоро придет Тьяго и заметит, что ты вся светишься от счастья. И подумает бог знает что. Это так забавно: ревнивый муж. Как раз и отомщу ему за его неосторожность в постели!» — злорадно усмехнулась Пандора.

Она улыбнулась, поправила платье, успев подумать: «Удачно, что я так шикарно одета».

Тьяго запрещал ей нарядно одеваться. Он всегда нудно ворчал, что она провоцирует мужчин и т. п. про себя она всегда усмехалась: «Бу-бу-бу, бе-бе-бе!»

Она считала своего мужа страшно ревнивым занудой, педантом и трусом уже через неделю после свадьбы. К счастью, он и понятия об этом не имел. А иначе отравил бы всю их совместную жизнь страшным нытьем.

Итак, на Пандоре было омаровое платье — футляр длиной чуть выше колена и черные туфли на шпильках. Она выглядела обалденно с точки зрения мужчин. А Тиаго даже не знал, что у нее есть такое платье. Пандора открыла дверь. Глаза ее сияли, а на лице была иронично — сексуальная улыбка. Герман в первую секунду слегка попятился назад. Он не ожидал столь радушного и даже ласкового приема. Но он быстро сообразил, что удача смелых любит и слегка нагловатой походкой вошел в квартиру.

— Привет, — сказала Пандора.

«Сейчас она спросит, зачем я пришел. А мне и ответить нечего. Не могу же я сказать правду. Правда ведь в том, что я хочу ее».

Но Пандора ничего не спросила. Она взяла его за руку и ласково поинтересовалась:

— Хочешь выпить?

Если бы она спросила: «Хочешь меня»?» или «Хочешь, займемся сексом?» — эффект был бы тот же. Герман, даже будучи умудренным опытом интимных связей, шарахнулся к входной двери и чуть не растянулся на полу. Пандора помогла ему не упасть и рассмеялась.

— Пока я еще не предлагаю тебе переспать со мной.

Герман вытаращил глаза, а Пандора со смехом продолжала:

— Я лишь спросила, не хочешь ли ты чего-нибудь выпить со мной?

— Я…

— Понятно. Тем более, нужно выпить. Для храбрости.

И, взяв его за руку, повела на кухню. Там она отпустила его руку, налила им обоим по бокалу красного сухого вина и спросила:

— Не возражаешь? Я пью только сухое красное вино.

— Мне все равно.

А мысленно добавил: «Лишь бы ты была со мной».

И тут, разумеется, раздался звонок в дверь. Пандора испуганно вскрикнула:

— Это муж!

Ей почему-то стало страшно и стыдно от всей этой дурацкой ситуации. И она брякнула первое, что взбрело ей в голову:

— Быстро прячься в шкаф!

— Но… милая, — попытался было возразить Герман.

— Тебе не кажется, что это будет выглядеть несколько странно?

— Странно будет, если Тьяго застанет тебя здесь.

— Почему?

— Да потому, идиот, что тебя здесь в данный момент быть не должно!

— Но ты сама меня пригласила! — возмутился Герман.

— Ты сам пришел.

— А это как называется: «Хочешь выпить? Я люблю красное сухое вино. Не возражаешь?»

— И что в этом особенного? Здесь есть что-то предосудительное?

— Ты подавала мне знаки, намеки делала… — робко заметил он.

— Что?! Ничего подобного!

— Тогда что это было? — обиженно спросил он.

Стук в дверь повторился в 3 раз.

— Прячься в шкаф, кому сказала?! — вдруг разозлилась Пандора.

Но Герман и не думал отступать.

— Поцелуешь — спрячусь.

— Сейчас! Разбежалась!

Она была в ярости. Герман, наконец, сообразил, что она говорит серьезно и не играет, и послушался. Он в шкафу даже почти перестал дышать. Пандора велела ему уходить тогда, когда она отвлечет мужа. Герман понял, что она имеет в виду и сник. Она станет его целовать. А он, Герман, богатый и красивый, будет вынужден отступить. Пандора открыла мужу.

— Спала? — спросил ничего не подозревающий Тиаго.

И тут заметил ее наряд.

— И чего это ты так оделась? Надеюсь, ты не ходила так на работу?

Он называл ее учебу работой. Она ему все уши прожужжала, что вскоре станет звездой.

— Ходила.

— Но солнышко мое… — попытался Тиаго возмутиться.

Пандора не собиралась с ним спорить. У нее была другая задача.

— Я целый день о тебе думала. Даже налила нам обоим выпить.

— С чего это? — Тиаго включил собственника вместо того, чтобы парить в облаках от счастья.

— Пойдем со мной, дорогой мой, — Пандора намеревалась увести его в кухню, чтобы Герман спокойно мог уйти из квартиры.

Тиаго с готовностью пошел за женой. И ее план удался бы, если бы Герман вышел из шкафа значительно тише. Но Герман так загремел дверью, что его нельзя было не услышать.

— Что это такое? — ошарашенно посмотрел на Пандору Тиаго.

— Ничего. Что-то упало, вот и все.

— Я схожу, посмотрю.

— Не стоит. Давай лучше выпьем, — и она очень сексуально улыбнулась.

И потянула его за галстук к себе.

— Зачем ты носишь галстуки, Тиаго? Они тебя делают очень смешным. Мне прямо сию минуту хочется тебя съесть.

Снова послышался какой-то странный звук.

— Я все-таки намерен выяснить, что там.

— Ну, зачем это тебе? Мы вдвоем, я тебя хочу…

Тиаго, к большому ее сожалению, оказался вовсе не таким идиотом, как она воображала и очень надеялась. Он резкими шагами вышел из кухни в коридор и, разумеется, увидел Германа, неуклюже пытающегося открыть замок на входной двери. Пандора прибежала следом.

— Идиот! — зашипела она сердито.

— Неужели нельзя было потише… исчезнуть?!

Тиаго при этих ее словах круто повернулся к ней и многозначительно посмотрел ей в глаза.

— И что это значит? Хотя, не отвечай. Я и так все понял. Вы думали, я дурак, да?! — ехидно осведомился он у них обоих.

— Вовсе нет, — спокойно ответила жена.

Тиаго это даже разозлило.

— Убирайся к чертям! — грубо сказал он Герману.

— Я, вообще-то, это и собирался сделать, — мрачно ответил тот.

— Жалеешь, что не такой аккуратный, как я и тебе не удалось уйти с места преступления незамеченным? — голос Тиаго был полон сарказма.

— Я ничего не делал, — Герман открыл дверь и ушел.

Тиаго закрыл за ним дверь и повернулся к жене. Странно, она совершенно не чувствовала за собой вины.

«И как ей не совестно быть такой… такой сексуальной, чувственной, красивой? Готов ей простить все на свете, даже этого Германа! Интересно, у них было что-нибудь или нет? Или они все-таки ничего не успели? А почему, собственно, я должен прощать ей все это? Разве что… у нее есть этому разумное объяснение. Они прятались… Если бы я не пришел… не застал их вместе… что тогда могло произойти… что?» — спрашивал он себя, а сам понимал, что любит ее безумно, еще больше, чем раньше и все на свете ей простит.

Пандора совсем близко подошла к нему. И чувственно произнесла:

— Тьяго, любовь моя, я беременна.

Тиаго расширил глаза, и понятия не имел, что ему сказать. Пандора неожиданно закрыла ему рот рукой, обняв за шею, и ласково сказала:

— Прежде, чем ты скажешь какую-нибудь очередную глупость, вроде того, что это ребенок не твой, а Германа, я хочу сказать тебе, что я тебя люблю. Люблю с той самой минуты, как увидела, как тщательно ты способен относиться к своей работе, даже такой пустяковой, как продажа проездных билетов.

— Я вовсе не собирался говорить, что…

— А то я тебя не знаю!

— Неужели я способен говорить одни лишь глупости?

— Разумеется. Ты же мужчина и ты мой муж.

— Так плохо, что я глупый? — напряженно всматривался Тиаго в ее лицо.

— Почему же? Это бесподобно! И ты… потрясающий. Не было у меня с ним ничего. Он просто в гости пришел, а тут ты неожиданно явился. Я и испугалась, что ты вообразишь, что я тебе изменила. Он, кстати, в шкафу прятался. Я ему велела. Я же не знала, что он неловкий, как слон.

— Клянешься, что не было ничего?

— Клянусь, — улыбнулась Пандора.

— Почему ты улыбаешься?

— Ты все еще в галстуке и сводишь меня с ума.

— Я…

Пандора устала ждать, когда он сделает ответный шаг и поцеловала его в губы. Тиаго все еще не верил ей, подозревая в измене, но немедленно ответил на поцелуй, обняв руками за талию. Но через пару минут он опомнился и, оттолкнул ее от себя.

— Я вовсе не намерен так легко прощать тебя и забыть… все это!

— Так ничего же не было! — удивилась слегка оскорбленная Пандора.

— Ну, с твоей стороны, может, и не было, но с его… Или ты сейчас станешь спорить, что он тебя хочет?

— Я… я не знаю, что тебе ответить, Мур-мур.

— Можешь ты хотя бы сейчас вести себя прилично и… не подлизываться? — вспылил Тиаго, отступая.

Пандора усмехнулась и расстегнула сзади молнию на платье. Потом сняла его и бросила на диван в спальне.

— Не могу. Я замужем и этот факт не дает мне покоя.

— Ты… Я не знал, что женился на такой… такой бесстыжей женщине! — робко заметил Тиаго, направляясь в спальню.

— Да все ты знал! — рассердилась Пандора.

— И вообще, мне надоели твои увертки! Нельзя отказывать женщине, тем более жене, если она уже не просто подает тебе сигналы — она голая и смотрит на тебя с желанием…

Тиаго подошел к ней и прервал ее тираду, подхватив ее на руки и отнеся на постель. Но он и там продолжал бурчать ворчливо:

— Все вот это: твою грудь, талию, ноги, руки, всю тебя (кстати, ничего не забыл?) он хочет!

— Ну и что? Я же твоя жена.

— И к тебе приперся, пока меня не было дома! А он знает, что ты беременна? Естественно, знает. А ты абсолютно уверена, что я отец ребенка?

Он, в общем-то, подозревал, что получит за эти слова, но чувство ревности пересилило чувство самосохранения. Пандора стукнула его по плечу.

— Ой! Прости, но я…

— Ты, конечно, можешь увидеть, как он похож на тебя, когда он родится, ты даже имеешь право сделать тест ДНК, но не лучше ли будет просто доверять мне?

— Ты слишком идеальна, чтобы я мог тебе доверять.

— К слову, идеальная жена не изменят своему мужу.

— Физически, скорее всего, нет, но мысленно…

— Ты тоже в мыслях болван и тормоз, но это не мешает мне любить тебя!

— Я болван и тормоз?! — обиделся Тиаго.

— Конечно! Я только поэтому тебя, в конечном итоге, и выбрала.

— Вот спасибо! Просто здорово!

— Но знаешь, иногда это очень раздражает, — заметила Пандора.

— Честное слово?

— Честное слово!

— Ну, прости, любимая. Прости за то, что не могу иначе. Прости за то, что ревную, что не поверил… Простишь?

— Ну, конечно.

Только его лицо озарила, было, благодарная улыбка, как она вернула его с небес на землю, добавив ложку дегтя в бочку меда:

— А что мне еще остается? Ты же мой муж и отец моего будущего ребенка. И Герман о нем не знает. Но обязательно узнает в самое ближайшее время.

— Зачем? — удивился Тиаго.

— Чтобы лишить его последней надежды.

— Не хотел бы я оказаться на его месте, — заметил Тиаго серьезно.

— Что, так жаль его? — прищурилась Пандора.

Тиаго и представить себе не мог, как Герман ее раздражает. Ему, как и всем остальным мужчинам на его месте, казалось, что она обязана быть очарованной своими поклонниками. Он, как и все прочие мужчины, был уверен, что она это скрывает.

— Может, и так. Я бы не смог любить тебя… безответно. Я сделал все, чтобы получить тебя.

— Тебе и делать-то ничего не пришлось. За тебя все сделали твои гены: твоя аккуратность, твоя сексуальность и, что там скрывать, твоя красота. Да, Мур-мур, ты очень-очень красив. И твоя красота поможет тебе продолжить твой род и твою потрясающе шикарную фамилию.

Тиаго не умел принимать столь шокирующие комплименты. Он смущался и закрывал лицо руками, как дурак. Увидев это, Пандоре стало стыдно, и она сказала:

— Знаешь, мне стоит попросить у тебя прощения. Я хотела сделать аборт и даже не сообщать тебе о беременности.

Тиаго был растерян.

— Так я, по-твоему, не готов стать отцом?

— Я, мне кажется, не готова. Меня могут не взять на роль, и я загублю свое блестящее будущее.

— Выходит, я допустил ошибку.

— Нет, Тьяго. Я передумала. Если ты обещаешь не ворчать по любому поводу, я готова подумать и стать матерью твоего ребенка в самое ближайшее время.

— Не обещаю. Я люблю тебя. Люблю страшно и страшно ревную. Но ты должна поклясться, что я никогда тебе не надоем.

— Разумеется, нет. В тебе все секси: фамилия, имя…

— Лишь ты произносишь мое имя сексуально, — возразил было Тиаго.

— Это неважно, — сразу же отмела его сомнения Пандора.

— … лицо, фигура, аккуратность, твоя любовь ко мне, — продолжала Пандора.

— А твоя ревность… Она забавная, смешная, чувственная, эмоциональная, открытая… У тебя талант признаваться мне в любви, ревнуя. Что там говорят о том, что любовь не ревнива и основана на доверии? Чепуха! Тогда она, безусловно, скучна и лишена эмоциональной окраски!

Тиаго полез целоваться.

— Теперь все эти 9 месяцев мне можно все! Ни за что не упущу этой возможности!

— Дурачок! — рассмеялась Пандора.

— Как сына назовешь? — спросил Тиаго после секса.

— Почему сына? — удивилась Пандора.

— У тебя… у нас, — поправился Тиаго, — Будет сын.

— Ты хочешь сына?

— Не имеет значения, чего я хочу. Но у тебя будет сын.

— На основании чего ты сделал такой вывод?

— На основании того, что у женщины с сильным характером обычно первым рождается сын.

— Я еще не решила, как его назову. Но это должно быть сногсшибательное имя!

— Есть время подумать.

Глава 8

Когда Джули исполнялось 30 лет, Деметра и Декьярро ходили к ней на юбилей. Там был и Серж, бывший парень Джули и Макс, новый парень. Юбилей отмечали в сауне. Серж все плавал в холодной воде, как утка. Даже Деметра не могла в такой ледяной воде плескаться. И с бортика не смогла, против обыкновения, прыгнуть. И Сержа не скинула, хоть и хотела. Он сказал, что ее тогда скинет. Шутил с ней. Рассказывал про черные и белые полосы в его жизни, что у него нет ни копейки, что трусы драные и т. д. Просил прощения за то, что обиделся и не пришел на день рождения Декьярро. Деметра его пригласила на свой юбилей. Обещал прийти. Сделал Деметре напоследок комплимент, который она, увы, не оценила. Сказал, что она в пуховике прямо как Мальвина. Одетта объяснила Деметре, что это означает, что она — идеал детства.

— Ну, уж извините! Я такое не понимаю! Короче, он сначала положил мне руку на колено, а потом я ему — на плечо (обнимались, как Кьярро выразился) и так сидели где-то минут 40. Декьярро ходил туда — сюда и смотрел на нас. Он очень скрытный. Только потом я узнала, что он об этом думал. Нехорошее, естественно. Хоть и не Дарио. Я предложила выпить на брудершафт и Серж согласился. Мы с ним выпили мартини, которое мы с Декьярро принесли.

— А Джули что принесла?

— Красное сухое и полусладкое вино. Я думала, он не станет меня в щеку целовать. Он и не стал. Он меня в губы поцеловал. Я голову дернула, он и скользнул губами чуть мимо. Так что, это и поцелуем-то назвать нельзя. Как говорится, чуть-чуть не считается.

— И мужа не касается.

— Да. Но целуется, кстати, неплохо. Приятно было.

— Декьярро-то, надеюсь, об этом не сболтнула?

— Зачем-то рассказала. Хорошо выпившая была.

— И что Декьярро ответил?

— Был бы трезвым, убил бы, наверное. Взглядом. И своим холодным равнодушием. А так бурчал и все время лез целоваться. В душе нас Джули фотала, пока еще не напились как следует. Фотались много.

— Покажи фотографии.

— Ага.

Вечером того же дня они с Декьярро лежали в постели и Деметра сказала:

— Дурацкий вопрос.

— Дурацкий ответ, — засмеялся еще, гад!

— Ты меня ревнуешь к Сержу?

— Да.

— Потому, что я тебя к Джули ревную.

— Да у нее совсем груди нет. Даже обнять не за что. Она в предыдущей жизни мужчиной была.

— А у меня, выходит, есть.

— Да.

— Джентльмен ты!

— Заметь, тебя все целуют нечаянно. Дарио этот…

— Да ну его! Пень трухлявый. 48 лет уже!

— Ты-то откуда знаешь, что он — пень? Годовые кольца — спилы у него измеряла, что ли? На высоте груди 1,3 м.

— Это очень смешно!

Деметра смеялась и обнимала Декьярро.

— Серж этот все случайно. Слишком много мужчин, которые целуют тебя случайно, тебе не кажется?

— Много — это один Серж.

— Не он один. Дарио еще, Джо, как ты его называешь.

— Я его так называю лишь потому, что его так зовут.

— Угу. Серж все обнимал тебя. Руку надо было скинуть. Убрать и все. Мне тебя учить? Мне казалось, что тебе уже не требуются мои советы в отношениях с посторонними мужчинами. Ты и сама способна указать им на дверь решительно и бесповоротно. Целых полчаса сидели и обнимались.

— Не надо выходить замуж за математика — они все подсчитывают!

— Я ходил, а Вы все обнимались.

— Спрашивается, а зачем ты ходил? Не нравится, что меня обнимает другой — обнимай сам. Зря я это сказала! Выпьешь и осуществишь.

— Я не пью.

— Ну, мало ли! Страх какой! Я не люблю, когда муж при всех меня целует.

— Любишь, только когда целует любовник.

— Нет у меня любовников. Хотя, почему же нет? Есть. В твоем богатом воображении. Итак, не люблю. Я стесняюсь. Не считаешь ли ты меня шлюхой, если я так часто хочу секса и веришь ли до сих пор, что я скромная и стеснительная?

— Да.

— Дело в том, что в постели (вот произнесла такие откровенные слова и угрызаюсь) я ошеломительно откровенная. Я говорю то, что чувствую, думаю, о чем мечтаю, чего хочу, а потом, вне ее, умираю от стыда за то, что было ночью. Говорят, что это комплексы.

— Это моральные устои и стеснительность, я считаю. И еще я боюсь, что кто-нибудь еще заметит это. Женщина лишь тогда по-настоящему сексуальна, когда не подозревает о своей сексуальности. Порядочный, честный, интеллигентный мужчина не пропустит такую женщину.

— Много раз я пробовала в сексе молчать, но у меня ничего не выходит. Я читала, что мужчин напрягают женщины, которые слишком много говорят даже в постели.

— Меньше читай всякие глупости. Лучше почаще читай мои мысли, наблюдай, что говорят мои глаза, делай выводы из моего отношения к тебе.

В сауну Джули принесла суши, которые сама делала. Их было так много, что не съели и тащили все обратно. Джули № 2 кормила Сержа. Он ел вежливо. Джули № 2 быстро напилась и уснула. Еще она к Максу приставала. А Джули — к Декьярро. Уговаривала его кушать. Рассказывала тост, как они познакомились. Провела беспроигрышную лотерею. Деметре досталось зеленое зеркало и мыло. Сержу — скрепка и туалетная бумага. Намеки явные. Серж пытался украсть у Деметры мыло: шутил. Деметра забрала его обратно. Еще Джули принесла пряники и апельсины, которые никто не ел и салат «Фунчеза». Ее мама сделала курицу в духовке. Еще Джули придумала бумажки с надписями и снимала ответы на стандартно задаваемые вопросы на камеру. Деметре достался общественный туалет. И Джули принесла маски ласточек и бабочек, колпачки и дудочки. Джули № 2 умерла от зависти, увидев подарок Деметры. Сама она подарила «Мэри Кей». Розы, естественно, замерзли сильно. Зато память осталась. На обратном пути долго ждали автобус, его не было, замерзли все и пошли на другую остановку. Джули все кочевряжилась, что не сядет в автобус и они ее силком впихнули в ее любимый 32. Серж уснул и катался 2 маршрута. Кондуктор пожалела его будить. Он у всех женщин вызывал сочувствие. Смешной он. Сказал Деметре: «Вот видишь, Деми, какой я кобель. Я не могу не обниматься». Смешное признание. Деметра была в малиновом платье, новых замшевых вишневых ботинках, новом ожерелье от «Левари». Джули всех приглашала домой на продолжение банкета, а Макс дал понять, что не надо и все отказались и разошлись по домам. Макс почему-то в чужом доме командовал.

Серж на следующий день звонил Джули и сказал, что Джули № 2 спала, как старая бабка. И что она — корова страшная. Это-то да. Зато мнит о себе. Серж еще пошутил, что Деми на него ноги положила, а Декьярро увидел это и у него аж очки вспотели от ревности.

«Во сочиняет! Писатель в нем сдох!» — рассмеялась Деметра.

Вскоре после этого Деметра зашла в магазин за картошкой (Серджо в тот день заболел и не вышел на работу, и Деметра готовила сама) и увидела там бывшего одноклассника, Андрэ. Он покупал там пиво с двумя сорокалетними мужиками. Пил он утром, днем и вечером и был бывшим наркоманом.

— Привет.

— Здравствуй. Деми.

Так смотрел в глаза! С восхищением. Один из мужчин услышал, что Деми картошку покупает и говорит:

— Хотите, я продам Вам свою?

Деметра растерялась, а Андрэ выручил:

— Может, ты заткнешься лучше, идиот? Всегда встревает во все разговоры.

Они вообще-то только поздоровались с ним, а не говорили. Еще одна мужская логика: обмен приветствиями — разговор. Потом, правда, смягчился, что был груб с другом и уже лично от себя предложил мне эту картошку. Деметра тихо помотала головой. Андрэ пил пиво из банки. Деметра сделала для себя вывод: когда мужчина видит красивую девушку, он пьет и ругается матом. Одним словом, нервничает. Потом ему позвонила сожительница и Андрэ сказал:

— Жена звонит. Сейчас скажет, что я — козел. Пойду лучше домой.

И они ушли.

Глава 10

30 марта 2013 года Деметра, Декьярро, Джули, Серж, Макс, брат Декьярро Ричард и его новая девушка Хелена ходили в ресторан «Андрэ». Брат Декьярро с Хелен пришли на 15 минут позже. Подарили 3 красные розы на длинных стеблях и духи «Эклат» с очень интересно открывающейся прозрачной упаковкой. Запах холодный приятный. У Хелен был 42 размер одежды и некрасивое лицо. Она сильно походила на Элен, бывшую жену Ричарда. Голос надтреснутый (курит). Было видно, что она очень хочет замуж за Ричарда и старается понравиться его семье. Но Ричард не хотел на ней жениться. Было совершенно непонятно, зачем он изменил жене и разрушил свой брак. Ричард похудел и начал курить. Веселый был. Ему понравился Серж. Про Макса он сказал, что ему тяжело такой живот носить. Про Пандору спрашивал Ричард: нет ли у нее груди и мальчика. У Пандоры на тот момент не было ни того, ни другого. Она была еще маленькая.

Музыканты в ресторане были те же. У гитариста, оказывается, глаза были голубые. И вблизи он оказался толще, чем Деметра запомнила. В этот раз он был в светлой рубашке. Деметра была необыкновенно смелой и заказала у него 2 песни: 1) Николая Трубача «Ты такая красивая» и 2) итальянскую мелодию.

— У Вас есть такая песня Трубача? Это русский певец.

Гитарист наклонился всем телом к ней.

— Найдем.

Еще потом он отошел, вернулся и сказал робко:

— У нас, знаете, если мы Вам композицию поставим — это по одной цене, а если вживую, сами споем — это дороже.

— Подойдет композиция.

Гитарист нервно улыбнулся, взял деньги, убежал, а потом вернулся и отдал их Деметре обратно. Декьярро внимательно смотрел, как гитарист коснулся ее руки — своей. Но настоящее испытание было для него еще впереди. Об этом стоит рассказать подробнее.

Незадолго до дня рождения Деметры, а именно 25 марта, в 19.00 позвонили на ее сотовый. Номер был незнакомый. Прежде ей никогда никто из посторонних не звонил на сотовый. Она с любопытством нажала на принятие вызова и ответила:

— Да?

— Здравствуйте. Деметра, верно?

— Да! А кто это? — услышав мужской голос, она разволновалась и была заинтригована.

— Вы оставляли мне свой телефон. Ну, Вы еще написали, что Вам ничего от меня не нужно, только встретиться и сфотографироваться… Но дело в том, что мы с Вами однажды уже встречались… Я-то помню Вас, отлично помню!

— Этого не может быть! Это… такие ситуации бывают только в кино! — Деметре казалось, что она спит и видит сон.

Меня зовут Майкл Мехмет и я готов с Вами встретиться.

— Тогда я приглашаю Вас на свой день рождения. Приходите и ущипните меня, поскольку я не верю, что это — правда.

— Когда? — Майкл Мехмет улыбнулся.

— 30 марта, в 6 вечера.

— Я постараюсь прийти. Возможно, я немного опоздаю, но…

— У Вас репетиции, спектакли… Я понимаю!

Деметра уже знала из курса психологии, что такой ответ, как: «Я подумаю», «Я постараюсь» в 99 % случаев означает вежливый отказ. Она понимала, что он непременно откажется с ней встретиться. Почему же тогда ей стало так больно и обидно? Зачем он позвонил, растравил ей душу, а потом холодно и вежливо отказал? Уж лучше бы совсем не звонил! Очередное разочарование.

— Спасибо за приглашение, Деметра. До свидания.

— До свидания.

Майкл Мехмет был прежде женат и отлично понимал, что обидел девушку. Но он не мог заранее пообещать ей то, что вряд ли способен был выполнить. Он только надеялся взять отгул и встретиться с ней. В конце концов, он совершенно точно был в нее по уши влюблен.

А Деметра надела на свой юбилей серое облегающее платье с короткими рукавами, вырезом «каре» со складками «гофре», длиной до колена. К нему она надела желтый ремень и желтое ожерелье, черные туфли. Это было бесподобное платье! У Декьярро дар речи пропал, когда он увидел ее в нем. Он даже не осмелился сказать ей, как она красива.

— Как Вас зовут? Мне нужно Ваше имя, чтобы объявить со сцены, кого поздравляют.

— Деметра.

— Деметра?

— Да. А зачем Вы переспрашиваете мое имя?

— Наклонитесь ко мне, и я отвечу Вам на ухо.

Деметра наклонилась. Декьярро нервничал и наблюдал за ними.

— Все мужчины переспрашивают у девушки имя, фамилию, возраст, если она им нравится.

— Мне 27 марта исполнилось 35. Мы празднуем мое день рождения.

— Мне 48. Меня зовут Виталий. У Вас есть молодой человек?

— У меня есть муж и две дочери.

— Ну, конечно! Вы слишком хороши, чтобы быть в одиночестве. Такая девушка, как Вы, всегда остается мечтой.

— Спасибо!

— А я Вас узнал! Вы были в красном платье в нашем ресторане 5 января с косметической фирмой «Орифлейм». Вам понравился наш ресторан?

— Мне понравились Вы.

— Конечно же! Я дурак.

— И я дура.

— Нет.

— Я пойду, а то муж подумает невесть что.

— А почему он так подумает?

— Потому что Вы очень красивый, в моем вкусе. И Вы похожи на моего любимого русского певца Николая Трубача и друга моего мужа, Дарио.

— И Вы мне нравитесь… очень. Вы же еще придете?

— Думаю, что да. В прошлый раз я подумала, что то, что я Вам нравлюсь — у меня разыгралось воображение. В темноте же плохо видно.

— Приходите еще… поговорить со мной.

Деметра пошла за свой столик. Декьярро деланно холодно заметил:

— Ты что-то задержалась. Заказала свою песню?

— Да.

«Сердится. И пожирает глазами. Дома точно убьет!»

«Воображает, что я с ума схожу от ревности… от беспокойства. Делать мне больше нечего! Вечер еще только начинается. Этот гитарист не посмеет пригласить ее танцевать».

Но Виталий все-таки слегка поразил Деметру. Он не стал включать композицию Трубача, а стал сам бесплатно играть и петь. Декьярро это не понравилось, но он промолчал. Он же не знал, что гитарист вообще денег не взял. Гитарист смотрел на Деметру, Сержа и ее мужа загадочно и пристально, но уже не дергался. Может, привык к неизбежному? Деметра танцевала с мужем и вспоминала голос гитариста. Очень смешной. Непередаваемый. Она чуть не рассмеялась, когда его слушала.

— Я считаю, что к кому действительно стоит ревновать — так это к гитаристу.

— Да-да, знаю. Замечательная у Вас вышла… идиллия. Ворковали целых 4 минуты!

— Ты что, время засекал? — изумилась жена.

— А чем мне еще заниматься в твое отсутствие? Я, между прочим, пришел в ресторан праздновать твое день рождения, а на деле получилось, что я участвую в кастинге на самого красивого и талантливого мужчину для тебя. Я даже первый тур не прошел. Вылетел сразу, как только появился претендент на первое место.

А теперь мы подошли к описанию триумфального появления Майкла Мехмета. Деметра, Декьярро, Серж, Ричард, Джули, Макс и Хелен сидели за столиком, и пили очередной тост за именинницу. Серж громко комментировал то, что нашел в салате (зеленая змея, помидорка) и просил Джули положить ему салата. Деметра удивлялась, что на них не оборачивались. Привыкли все там к странным посетителям, наверное. Потом Хелен называла его «на Вы» и он выступил против этого.

— Я же Вас впервые вижу. Это знак уважения.

— Да мне не нужно уважение! Мне любовь нужна. Ко мне надо относиться с душой!

Деметра ему сделала комплимент:

— Серж, тебя не видно из-за такого шикарного костюма!

Он и рад был стараться выпендриваться! Когда к ним подошла официантка, Серж пошутил:

— А Вы знаете, кто перед Вами? Зам. начальника министра по ГО и ЧС (это о Декьярро). И я, налоговый инспектор. Вы должны посчитать за честь, что такие уважаемые люди у Вас отдыхают.

Официантка молчала и кивала.

— Так жаль, что она не оценила столь сильный душевный порыв быть смешным для тебя именно, моя дорогая кошечка! — шепнул ей в ухо Декьярро.

Деметра смущенно улыбнулась.

— Ричард-то хохочет! — добавил тогда Декьярро.

Деметра прозевала тот момент, когда к их столику подошел Майкл Мехмет.

— Здравствуйте, уважаемые дамы и господа! Вы меня извините, но, судя по всему, я приглашен на сегодняшнее торжество некой Деметры Валенсия.

Деметра подняла на него глаза. И они моментально засияли. Декьярро вспомнил некстати, что именно так сияли ее глаза в момент встреч с Дарио. Следовательно, она в него влюблена. А как же иначе? Он — театральный актер, отлично поет и танцует.

«Я надеюсь, он не собирается демонстрировать всем присутствующим свой несомненный талант. И зачем он вообще пришел? Ответ напрашивается только один: он влюблен в мою жену. И как я должен реагировать? Ну, с ней я дома поговорю. Не могу же я оставить этот факт без внимания!»

А Деметру в плане быть в этот вечер счастливой уже было не остановить. Она получила для души все то, что хотела: возбуждение, граничащее с лихорадкой, радость, счастье, эмоции, бьющие через край. Увы, Декьярро не мог дать ей все это одновременно. Неважно, что очень к этому стремился. Мужчина сильно старается только тогда, когда по-настоящему любит женщину. Говоря его языком, хочет. Мужской язык слишком грубый и откровенный для женщины. Где-то в глубине души ей, может, и лестно немного такое его отношение, но на самом деле ей хочется романтики, красоты и чуда.

— Присаживайтесь, — пригласил его Декьярро.

Деметра так была зачарована красотой Майкла Мехмета, что ничего вокруг не замечала, не могла дышать и говорить. Майкл Мехмет пришел в черном смокинге, белоснежной рубашке, с черным галстуком — бабочкой. Майкл Мехмет сел за столик напротив Деметры и представился всем гостям. По этикету его должна была представлять Деметра, но она находилась в трансе. Майкл, между прочим, все смекнул, оценил обстановку и даже сделал вид, что сочувствует Декьярро. Так, во всяком случае, ему показалось. Наверняка быть уверенным в этом было нельзя, поскольку Майкл Мехмет был театральным актером.

Деметра, наконец, очнулась и пришла в себя. И услышала комплимент:

— Вы очень красивы сегодня, — сказал проникновенно Мехмет и, не дожидаясь ответа, встал и направился к музыкантам.

Он заказал ей песню. Это была композиция Николая Трубача «Ты такая красивая». И гитарист так и объявил со сцены: «Для самой красивой девушки вечера!» Декьярро был вне себя от злости: «Откуда он знает ее вкусы, ее предпочтения?» Деметра тоже терялась в догадках, откуда ему о них известно. Конечно, нереально, чтобы он сам догадался. На свете встречались принцы на белом коне, которые выглядели неотразимо — так, чтобы с первого взгляда задрожали колени и пахли они бесконечно волнующе. Любили они только свою избранницу и на последнем вздохе прошептали бы ее имя, кроме нее ему был бы никто не нужен. Но, к глубочайшему сожалению всех незамужних девушек планеты, встречались они только в мечтах. Ни один мужчина на свете, сколько бы он ни старался, не смог бы выполнить всех чувственных требований Деметры. Конечно, ей было очень жаль осознавать это, но тут уж ничего не поделаешь. Забегая вперед, скажем, что о ее вкусах Мехмет узнал на ее странице в «Фейсбуке». Мужчинам тоже свойственны слабости. Деметра отныне была не просто влечением Майкла Мехмета — она стала его слабостью. А людям свойственно потакать слабостям. Декьярро пошел оплачивать счет, а Майкл Мехмет воспользовался тем, что его нет, и повел Деметру танцевать. Пришел Декьярро, отбил Деметру у Мехмета и сказал ей, что он наглый.

— Песня Трубача была для нас, а не для него!

Майкл Мехмет обиделся, что Декьярро не дал ему потанцевать с Деметрой и заказал еще песню на свой вкус.

— Пойдет?

— Да, — ответила Деметра.

И танцевал с ней. Со стороны это, разумеется, божественно и сексуально смотрелось и Декьярро это здорово взбесило. Он сказал Джули, а потом жене, что этот артист вести себя не умеет, и ты его приглашать больше никуда не будешь.

— Кто сказал? — удивилась Деметра искренне.

— Я.

— А с каких пор ты имеешь право мне приказывать?

— Ну… с тех самых пор, как я на тебе женился. У меня есть штамп в паспорте. Именно там сказано, что ты — моя!

— А-а-а! — не то усмехнулась, не то снисходительно улыбнулась его жена.

— Дома поговорим, — шепнула она ему на ухо.

Но Декьярро вовсе не собирался спускать все это на тормозах. Если она вообразила, что секс — выход из положения…

Майкл Мехмет не просто пришел к Деметре на юбилейный вечер, он весь вечер пел для нее. Публика в ресторане была в восторге. Не каждый день для них бесплатно поет театральный артист. Что уж говорить про Деметру? Лицо ее светилось счастьем изнутри.

После окончания медленного танца Майкл Мехмет поцеловал Деметре руку. После этого Декьярро пригласил жену на медленный танец. И целовал ее в ресторане во время танца. Деметра смущалась, а Декьярро сердился. Сказал, что имеет право.

— Майкл Мехмет тебя же трогает, а я муж. Я же не предлагаю тебе сексом заниматься на столе!

— Ты с ума сошел! Я вообще в шоке! Ты явно хорошенько уже пьяный. Тебе же пить нельзя!

— И вовсе я не пил!

— Ага!

— А у меня, между прочим, повод был. У моей жены сегодня день рождения!

— Ключевое слово в этой фразе, как я понимаю — моя.

— Это да! И я пью! Пью за твое здоровье, твою красоту…

— И больше всего за мой успех у мужчин, — заметила Деметра.

Глаза у Декьярро стали синие-синие. И задумчивые.

«Как ему идет сердиться!» — восхищенно подумала Деметра.

К ним подошел изрядно выпивший Серж и сказал какую-то чушь:

— Если Декьярро так завидует — давай мы ему тоже найдем девушку.

Серж взял телефон у девушки, с которой танцевал и целовался в курилке. Маленькая ростом, худая, волосы хорошие, светлые, зубы страшные (он сказал). Всю ее облапал во время танца. А Декьярро все следил, куда Серж ходит и сколько и куда делает шагов. Как Шерлок Холмс. Радовался, что он оставил Деметру и нашел другую. Злорадно радовался. Деметра удивлялась: «Мне-то что?» Сначала сказал, что поедет с девушкой этой, потом с нами решил ехать. Из-за его метаний по разным такси сели. «Дурдом, если честно!» — заявила Деметра мужу об этом.

— Кто так делает? Скажут, что хозяева вечера бросили гостей посреди ночи.

— Ничего они не скажут. Это ты слишком остро на все реагируешь. А люди ради бесплатной и хорошей компании всем всегда все прощают.

Декьярро оказался прав. Джули нисколько не обиделась. Слушала, как Декьярро ворчал и смеялась. Серж потерял в ресторане телефон.

— Ну, дает! — отреагировала Деметра.

— Зато есть, что вспомнить, — ответила Джули.

— Сегодня поехал покупать новый телефон.

Когда Деметра вдоволь натанцевалась с Майклом Мехметом, мужем, Сержем и лучшей подругой, то насмелилась — один раз живем — и попросила у Виталия сфотаться с гитарой на сцене.

— Конечно, можно.

И все смеялся. Либо что-то смешное в ее вопросе было, либо от стеснительности. И на фотке ржет, как конь. Итак, гитару в руки не дал.

— А мне-то можно с гитарой?

— Я так понял, что Вы со мной хотите! — улыбаясь счастливо.

«Вот собака!» — подумала Деметра со смехом.

— Позже еще давайте сфотографируемся.

«Боится, что я его через гитару изнасилую. У мужчин у всех такая клиника».

Своими мыслями она поделилась с подругой. Джули ей потом скинула фотку. Деметра с Виталием там хохотали оба.

— Думала, что в конце вечера гитарист подойдет ко мне. Нет, ходил мимо. Заглядывал, но не решился. Что ж все такие робкие-то? Прямо ужас! Никакой личной жизни! — шутливо жаловалась Деметра Джули на следующий день.

— Гитарист, скорее всего, так и не понял, что ты замужем и кто твой муж. Серж тоже приставал к тебе. Даже Декьярро меня удивил своей необычной нескромностью. Но больше всего гитарист, наверняка, испугался Майкла Мехмета. И было чего бояться! Он симпатичный, блестящий артист, поет, как соловей! Продолжать?

— Да нет, не стоит. Сейчас расскажу тебе кое-что очень смешное.

— Давай, — с готовностью отозвалась Джули.

— В конце вечера, когда все собрались уходить, я переобувалась. Никак не могла правую туфлю расстегнуть и попросила Декьярро о помощи. Он попытался и ворчливо заметил, что не может.

— Руки, видно, не слушались. Пить меньше надо! — улыбнулась Джули.

— И тут подошел Майкл. Я его попросила (не ожидала того результата, что получила) помочь, но Декьярро его оттолкнул и стал помогать сам.

Джули рассмеялась.

— А чего ты ожидала? Майкл Мехмет слишком хорош, чтобы дать ему возможность поухаживать за тобой!

— Это точно! Дома я Декьярро попросила расстегнуть замок — правда, не уточнила, где именно — и он развязал мне ожерелье зачем-то.

Джули смеялась. В ресторане не доели шашлык, и Серж все собрал со стола, унес к Джули. Они дома шашлык потеряли, а потом нашли у домашнего телефона.

— Ну вот, поедите шашлык и водки выпьете. Праздник желудка и души!

— Точно!

— В ресторане подумают, что мы из деревни (крохоборы), — смеялась Деметра.

Деметра с Декьярро приехали домой в 01.30 ч. Дочери уже спали. После того, как Деметра разделась, она подошла к мужу и чувственно произнесла:

— Я тебя люблю.

Он вздрогнул, но смотрел на нее, не мигая.

— Как же тебе идет… ревновать!

— По-твоему, это может сойти за комплимент? — серьезно спросил он ее.

— По-моему, это может сойти за мою любовь к тебе, — ответила Деметра.

— Почему ты не раздеваешься?

— Я хочу еще поработать.

— В 2 часа ночи? — удивилась Деметра.

— Что тут такого? Завтра же воскресенье.

— Ты собираешься работать всю ночь?

— Может быть.

— А я как же? Ну, то есть мы?

— Я тебя не понимаю.

— А так? — она подошла к нему совсем близко и обняла рукой за шею.

— Я тебя снова не понимаю.

— Я хочу тебя, — пришлось просто ответить ей.

— Вот уж неправда! Ты хочешь кого угодно, только не меня!

— Что, прости? — она думала, что ослышалась.

— То, что слышала.

— Я знаю, что в далеком детстве мальчики и девочки именно так реагируют на обиды, но теперь… Не кажется ли тебе, что мы уже взрослые?

— Из нас двоих я действительно давно повзрослел, а ты…

Деметра страшно обиделась, но потом взяла себя в руки и сказала:

— Так, по-твоему, я маленькая девочка?

— Именно.

— Тем более, я должна сию минуту получить то, что хочу!

— Нет.

— Что значит нет? — изумилась она.

— Я уже ответил тебе.

— Ты не хочешь секса?! Я не ослышалась?!

— Ты все верно поняла. Я не хочу секса. Не надо воображать, что я ни о чем другом думать не способен.

— Но я так о тебе не думаю! — возмутилась она.

— Думаешь, — безапелляционным тоном ответил ей Декьярро.

— Конечно, я сам виноват. Я слишком много тебе позволяю!

— Ага!

— Не надо обижаться. Я имел в виду, что я даю тебе возможность пробраться в свою душу.

— Кто-то когда-то говорил мне, что у него нет души. Вернее, есть, но она там, — она выразительно посмотрела на его член.

— Тебе не удастся меня соблазнить. Ни сейчас, ни завтра, ни потом. Все, хватит! Я решил, что с меня достаточно… твоих издевательств.

Деметра обняла его одной рукой за шею, другой — за талию и страстно поцеловала в губы.

— Ты ведь хочешь меня… все еще?

— Нет. Я думаю, что пора воспитывать в себе стойкость и твердость… настоящего мужчины.

Деметра дотронулась до его члена под брюками.

— Ну, он-то так не думает! — заметила она, соблазнительно и дразняще улыбаясь.

— Предатель! — сквозь зубы, сердито выругался Декьярро.

— Ты что, разговариваешь со своим членом? — рассмеялась вдруг Деметра.

— Вовсе нет! — но его смущенный вид говорил о том, что он выдал себя с головой.

— И часто у Вас с ним случаются… задушевные беседы? Ах да, у тебя же нет души! Как удобно, что он тебе заменяет все: возвышенные чувства, стремления к идеалу и совсем незначительные… пороки. Назовем их лучше слабостями! — смеялась она.

— Ты не смеешь смеяться… надо мной! — глаза его потемнели от смущения и бессильной ярости.

— Попробуй меня остановить!

— Я не стану заниматься с тобой… сексом, — тихо прошептал он.

— Мы можем и не делать этого… с тобой. Поверь мне, что с ним заниматься этим еще интереснее! — она смеялась.

Ему хотелось задушить ее. Вместо этого он обнял ее, прижал к себе и прошептал тихо, умирал от смущения:

— Выходит, он сексуальнее, чем я?

— Да Вы оба… ничего. Очень ничего! — на глазах у нее были слезы от смеха.

Тушь размазалась, но она казалась ему самой красивой девушкой во всей вселенной.

— Почему ты смеешься?

— Меня всегда жутко интересовало, как это: иметь член — орган, который существует отдельно от твоего организма.

— Ничего особенного. А ты бы хотела…

— Хотела что? — не поняла она.

— Быть мужчиной и разговаривать со своим… ну, ты поняла.

— Конечно, нет! Ты что?! Это же смешно и глупо!

— Я глупый, — ужаснулся Декьярро.

— Нет, ты обычный мужчина. Такой, каким и должен быть мой идеал.

— Спасибо и на этом.

— Мне нравится быть женщиной. Надеюсь, что и тебе нравится быть мужчиной. Потому, что мне безумно нравится, что ты — мужчина, а я — женщина. Я ничего не хочу менять.

— Я хочу… — тихо начал он.

— Хочешь что? — решила уточнить Деметра.

— Я твердо решил, что ты должна изменить свое отношение ко мне, — попробовал он начать строго.

Но эта его попытка была изначально обречена на провал. Деметра стала расстегивать на нем брюки, а потом пуговицы на рубашке.

— Что ты делаешь?

— Как что? Меняю свое отношение к тебе!

— Но…

— Смотри, ему нравится мое новое к тебе отношение! — улыбнулась Деметра, стягивая с него брюки.

Против своей воли Декьярро стал активно помогать ей руками.

— Где ты этому научилась? Твои руки сейчас… такие сексуальные, — прошептал Декьярро.

Вот тут смутилась и она. Опустила голову и глаза и тихо произнесла:

— Если ты обещаешь оставить меня в живых — я расскажу тебе… кое-что.

— Я оставлю тебя в живых в том случае, если ты расскажешь мне все, — не допускающим возражений тоном ответил Декьярро.

Он уже стоял перед ней в одних трусах.

— Пойдем в постель — там и расскажешь.

— А ты готов выслушать… такую правду?

— Рядом с тобой я готов на все, лишь бы ты была счастлива! Иногда, правда, меня даже самого это пугает, — признался он, подхватив ее на руки и относя на постель.

В постели он аккуратно снял с нее нижнее белье и попросил:

— Рассказывай. Я знаю, это был мужчина. Я только надеюсь, что ты с ним не спала после этого.

— Я с ним не спала. И сначала это был не мужчина — я прочла статью в «Космополитене». Она называлась «Техника красивого и чувственного раздевания мужчины» («Голая правда: как быстро раздеть мужчину, не залезая к нему в карман»).

— Дашь мне почитать.

— Я не знаю: это для женщин.

— Мне наплевать. Меня сейчас больше интересует, какой мужчина смог быть настолько морально устойчивым, чтобы устоять перед такой вот, — он подчеркнуто оглядел ее обнаженное тело, — Красотой.

— Тот, кто по-настоящему любит.

— Я, ты считаешь (так оно по твоим словам выходит), тебя не люблю.

— Это был Дарио.

— Ну, конечно! И как я мог еще сомневаться? Только лишь он стремится продемонстрировать тебе свою чувствительную натуру! Вы что, недавно встречались?

— Нет. Это было очень давно, еще до рождения Пандоры.

— Почему же ты проделала со мной это только сейчас?

— Я испугалась, что ты чересчур обижен на меня и можешь меня бросить.

— Но у тебя же всегда есть запасной вариант: Дарио. Хотя, что я говорю?

— Вот именно! — сердито вставила она.

— Запасных вариантов у тебя несколько: Джо, Дарио, Серж… Ах да! Последний вариант просто блестящий: Майкл Мехмет! Танцует, поет… А как тебя любит, просто обожает! Оставил все свои репетиции, все концерты, свои дела ради тебя!

— Поцелуй меня, — попросила Деметра.

Декьярро сначала выполнил просьбу, а потом спросил:

— Почему ты об этом попросила?

— Ты ошибаешься, воображая, что все они, мои поклонники, как ты их называешь, лучше тебя. Самый лучший мужчина на свете для меня — это ты.

— Зачем же ты пригласила Майкла Мехмета?

— Я испытываю к нему платоническую любовь. Тебя не должно это волновать.

— Меня это волнует даже больше того, что ты думаешь и сильнее, чем я бы сам этого хотел.

— Напрасно.

— А Дарио? Почему ты попросила именно его тебе помочь? Или он предложил свои услуги? — ехидно спросил Декьярро, целуя ее грудь.

— У него большой опыт в интимных отношениях, вот и все. Я и решила, что ничего ему не будет стоить научить этому меня.

— Поделиться опытом, так сказать. Это будет стоить тебе моего беспокойства.

— Ты зря беспокоишься. Я давно забыла об этом.

— Вот уж в это никогда не поверю! И что, у него привлекательное тело? Ну, ты же к нему прикасалась!

— Да, привлекательное, ну и что? Кьярро, я тебя люблю!

— Что-то я все меньше и меньше верю в это! Как можно было раздевать его и не переспать с ним?

— Мне абсолютно не нравятся опытные мужчины. Это самая отталкивающая черта для меня в мужчинах. То, что ты был девственником, когда мы поженились, волнует меня до сих пор.

— Ты какая-то… необычная, нестандартная женщина. Всем женщинам нравится, когда их соблазняет именно опытный Казанова.

— Я твоя женщина, Кьярро.

— Почему же тогда для этих… целей ты выбрала… его?

— Лишь потому, что цель была именно такая: мне нужен был мужчина с опытом. Ни для каких других целей Дарио не годится. Я повторюсь: он совершенно не годится для семейной жизни.

— Ну, ревновать он, наверняка, способен похлеще меня!

— Он бы меня сразу задушил, а зачем мне это? Ты гораздо спокойнее.

— Внешне, может быть, и так. Но в душе… Черт, я все время забываю, что души у меня нет!

— Да все у тебя есть: и душа, и сердце, и чувства, и эмоции. И вообще, ты к себе чересчур строг и придирчив. Так нельзя к себе относиться.

— Почему он не переспал с тобой после этого? У тебя руки… уж лучше молчать! Неужели не предлагал?

— Не предлагал — просил.

— Что, на коленях?

— Откуда ты знаешь?

— Я бы тоже стал просить на коленях… на его месте. И ты отказала.

— Наотрез!

— С ума можно сойти с тобой, честное слово!

— А без меня?

— Без тебя я бы не смог существовать ни минуты!

— Я так рада слышать это! А как же ты смог уехать в Вашингтон тогда?

— Сам не знаю. Как в тумане. Я знал, что умру, если ты через несколько часов или дней не появишься.

— Когда я приехала к тебе, мне сразу же, в ту же секунду хотелось тебя поцеловать! Ты был такой… такой… волшебно красивый!

— Вовсе нет! Это ты в меня влюбилась.

— Естественно! Как можно было не влюбиться в такого, как ты? «Я помогу влюбить его в тебя!» Обалдеть можно было от такого предложения! Только в конце надо было сказать «в меня», а не в него.

— Я просто считал, что такая, как ты, не полюбит такого, как я.

— Я очень тебя люблю, Кьярро.

— У тебя такие поклонники… Боюсь, я никогда не смогу с ними сравниться!

— Тебе не нужно ни с кем соревноваться, уверяю тебя! Ты лучше всех на свете! Мой муж, мой мужчина, моя любовь…

— А что говорил тебе Майкл Мехмет на ухо? Я видел, как Вы шептались.

— Не то, что ты. Секс не предлагал, можешь не переживать.

— Да как раз переживаю и даже очень! Ясно теперь, что он тебе говорил. Таким, как ты, предлагают только замуж.

— Он сильно опоздал со своим предложением. Я уже замужем и очень счастлива.

— Значит, замужество предлагал. А Серж?

— Серж примитивный, ты же знаешь.

— Знаю. Но поначалу он тебе нравился и даже очень. Я помню, как ты обрадовалась, когда он пришел к Джули на ее день рождения. Даже танцевать начала!

— Это ты про тот единственный раз, когда твоя ревность была мне неприятна?

— Почему неприятна? — удивился Декьярро.

— Да ты же выставил меня гулящей женщиной!

— Почему? — удивился Декьярро оскорбленно.

— Это я тебя должна спросить: зачем ты это сделал?

— Я… У меня была… острая ревность. Как вспышка! Прости, что не смог себя контролировать. Честное слово, я не хотел! Я сильно виноват, да?

— Я все равно тебя простила. Знаешь, сегодня я впервые увидела, как ты психуешь из-за Майкла этого. Просто очень был злой и даже потащил меня фотографироваться. И сам фотографировал. Поведение необычное. То тебя не упросишь меня сфотографировать, то сам тащишь.

— Угу. А после сегодняшней ночи ты поведаешь Джули о том, как я вынес тебе все мозги после кафе.

Деметра рассмеялась.

— А что тут такого? Это так и есть.

— Выходит, ты считаешь меня занудой и выносителем мозга.

— Конечно, нет. Ну, иногда, где-то, да, но, в-основном, ты очень и очень сладкий котик.

— Тебе кто-нибудь говорил, что когда ты голая и смеешься, ты очень и очень сексуальна?

— Ты говоришь сейчас.

Декьярро стал целовать ее и обнимать.

— Что, болтовня надоела? — усмехнулась Деметра.

— Опять смеешься надо мной?

— Если ты и правда смешной, что я могу поделать? Надеюсь, тебя не шокирует тот факт, что мне иногда нравится смеяться над тобой?

— Нет. Если это делает тебя счастливой…

— Да, ты почти всегда делаешь меня счастливой.

— И сейчас? — он целовал ее внизу.

— Да! — она застонала.

После секса Декьярро сказал:

— Что-то я стал замечать, ты Сержу позволяешь. Раньше он лез к Джули, а теперь ее забросил и лезет только к тебе.

— Твоя ревность уже приобретает характер мании, любимый.

— Неправда!

— А это: «Ну, с рогами я уж не буду фотаться!»

— Это… просто так. Просто шутка.

— Любимый, ты не умеешь шутить.

— Ничего себе! И давно ты так решила?

— С той самой минуты, как тебя увидела. Разве можно в присутствии любимой девушки рассказывать такой анекдот: — Где были бы Вы, мужчины, если бы не мы, женщины? — В раю».

Декьярро смутился.

— Или тот случай, когда ты, желая меня развеселить, показывал мне картинки членов у грызунов, — она рассмеялась.

— Я…

— Ты выставил себя, кстати, в невыгодном свете. Еще другом назывался!

— Я муж. Я им хотел быть, я сейчас муж и буду им. — Ты очень озабоченный, любовь моя. Уж чересчур. Не тем, чем нужно.

— Как раз тем, чем следует. Тобой, — ответил Декьярро.

Глаза у него были серьезные и очень красивые.

— Обожаю, когда ты рисуешься! — Деметра с восторгом в глазах поцеловала его.

— В присутствии любимой женщины мужчине хочется ей нравиться. Это естественно.

— Тогда вот тебе еще комплимент: ты умопомрачительно симпатичный, милый и у тебя такая классная попка!

— Дотронься до нее, — попросил Декьярро, отворачиваясь.

Деметра обняла его за попу и со смехом произнесла:

— Почему мужчины так боятся признаваться в том, что им нравятся женские прикосновения?

— Это комплекс Александра Македонского. Мы страшно боимся предстать перед своей женщиной немужественными.

— Ничего себе, какие у тебя глубокие познания мужской психологии!

— Я был бы очень счастлив, если бы это мне хоть сколько-нибудь помогло завоевать твое сердце.

— Меня очень привлекает психология. Здесь ты на правильном пути.

— Тебе действительно так нравится моя попа или ты всего лишь хочешь подбодрить меня? — в глазах его была надежда.

В них читалась цитата из стихотворения Пушкина: «Ну, притворитесь — этот взгляд все может выразить так чудно! Ах, обмануть меня нетрудно — я сам обманываться рад!»

— Если бы я была художницей — я бы ее нарисовала!

— В таком случае, дураки те мужчины, которые стремятся унизить, поработить женщину. Лучший способ сделать ее своей пленницей — встать перед ней на колени самому. Я так счастлив, когда ты шепчешь на ухо всякие приятные слова! Идиот я какой-то! Сейчас ты должна броситься меня утешать и разубеждать в моих словах. Ты же женщина!

— Ты вовсе не идиот.

— О чем я и говорил.

— Но у меня возник вопрос: «Ты мечтаешь увидеть меня на коленях?»

— Нет.

— Не надо лгать. Я приму любую правду и готова смириться с ней.

— С чего это ты так добра ко мне? — подозрительно прищурился Декьярро.

— Плачу тебе твоей же монетой. Ты же прощаешь мне присутствие в нашей с тобой жизни моих бесчисленных (верно говорю?) поклонников. Ах, прости, делаешь вид, что прощаешь.

Декьярро сглотнул слюну.

— О поклонниках мы поговорим чуть позже, а сейчас… я отвечу на твой вопрос. Да, как любой (я подчеркиваю это для того, чтобы ты не кинулась сравнивать меня с другими мужчинами) мужчина, иногда я мечтаю, нет, страстно желаю, чтобы ты стала моей рабыней, — он сказал это шепотом, хрипло, страстно надеясь, что она оставит его в живых после такого вот признания.

Но когда она разъяснила ему, как поняла все это, он сию минуту захотел провалиться сквозь землю от стыда. И было чего стыдиться: она поняла его совершенно правильно. Он сам себя хуже понимал. И это его пугало даже больше, чем страх остаться в одиночестве.

— Любимый, ты больной, — она произнесла это так спокойно, что он втянул голову в плечи.

— Да-да, именно больной на всю голову! Слава хоть богу, что ты находишь в себе мужество признаться, как на духу, в своей болезни!

— Я… тебя люблю.

— Ну да, любишь. Ты любишь без памяти мое тело. В этом я уже имела возможность убедиться 1000 раз. А ничего, что у меня еще есть душа?

— Твоя душа очень часто рвется вовсе не ко мне, ответил он робко.

— Не к тебе? — переспросила она изумленно.

— Не строй из себя дурочку, ты все верно поняла. Взять хотя бы сладкого котенка Дарио…

Деметра притянула его к себе и поцеловала, одновременно сладко трогая за задницу.

— Это тебе за то, что ты забыл наш уговор не называть больше Дарио сладким котенком, — промурлыкала она.

— Ох, Деми — кошечка, — простонал он в ответ.

А что еще мог он сказать на это? Тем не менее, он нашел в себе мужество отдышаться и прошептать:

— Ты к нему неравнодушна спустя столько лет. Ты используешь его советы в постели, ты помнишь о нем каждую минуту…

— Это ты спросил, кто меня этому научил!

— Не перебивай! И я даже знаю причину твоих сладостных воспоминаний о нем!

— Да-а-а-а? — изумилась Деметра.

В ней боролись сразу два желания: врезать ему и приласкать, как следует. Ну так, чтобы он заткнулся, наконец.

— Дарио — это синоним слова «член». У него это слово на лбу написано красными буквами. И, знаешь, что меня больше всего бесит?

— Что? — желание ему врезать стало ощутимее.

— Что, окажись ты хотя бы один-единственный раз в его постели — эта его характеристика или слава, как тебе больше нравится, потеряет свою актуальность!

— Почему же? Люди не меняются, ты же знаешь.

— Потому, что ты — богиня, — с грустью ответил Декьярро.

— Про таких, как ты, говорят: сороковая — роковая!

— Это только для тебя, — возразила Деметра, но муж тут же добавил:

— И для Дарио. Господи, ты, боже мой, как он красив! Ну почему в этом мире тысячи женщин, а он положил глаз на мою жену?!

— Он уехал, а ты продолжаешь думать о нем.

— Поверь мне, он не забыл тебя даже на расстоянии тысячи километров!

Деметра стала целовать его живот, постепенно спускаясь ниже.

— Что ты хочешь этим сказать? — испуганно выговорил он.

— Только то, что у тебя тоже есть член. Дарио — не единственный обладатель такого счастья, — усмехнулась Деметра, облизывая его член.

— Я теперь — твоя рабыня? Нравится? — она улыбалась.

— Нет, я! Я — твой раб! На самом деле я с первой секунды мечтаю оказаться целиком и полностью в твоей власти! — прошептал он хрипло.

— О-о-о! — изумилась она.

— Что ж ты не признался в этом при первой встрече?

— Чтоб ты послала меня куда подальше? Ты же любишь скромных, вежливых, порядочных и деликатных мужчин!

— Люблю. Но сейчас я узнала всю ошеломительную правду о тебе и все еще тебя люблю…

— Это как-то… неправдоподобно.

— Ты сумасшедший! Разработать целую стратегию, чтобы получить всего лишь руку и сердце женщины!

— Какой женщины! Увы, я никогда не буду тебя достоин.

У них был утренний секс. А потом Декьярро прицепился к ней со страшным вопросом:

— Мечтала ли ты поцеловаться с Майклом Мехметом вчера? Я признаю: он очарователен безмерно! Все девушки и женщины в зале обратили на него внимание. Когда он пел для тебя, было видно, как они все тебе завидовали и мечтали оказаться на твоем месте.

Деметра сначала расширила глаза, долго смотрела на него, а потом не очень сильно, но ощутимо шлепнула его по заднице. Декьярро не смог скрыть, в какое возбуждение привело ее прикосновение. Он застонал и прикрыл глаза. Потом открыл и нашел в себе силы произнести:

— Что это?

— Как что? — удивилась искренне Деметра.

— Ответ на твой вопрос. А ты предлагаешь много врать? Вопрос довольно подлый.

— Значит, да.

— А ты как думаешь?

— Я думаю, что ему стоит морду набить.

Деметра рассмеялась.

— Когда мы с тобой начали встречаться, ты был таким интеллигентным… любимым другом.

— Я просто старался произвести на тебя впечатление.

— Почему же ты упорно мешаешь делать это другим?

— А ничего, что ты — моя?

— Ничего! Кьярро, признайся честно: тебя ведь мама в детстве шлепала?

— Нет, — ответил он, опуская глаза.

— Значит, врешь.

— С чего ты взяла?

— Когда я шлепнула тебя по попе, ты смотрел на меня так, будто я прямо сейчас готова тебе отдаться…

— Это не так уж принципиально. Могу и я сделать это: отдаться тебе.

— Выходит, моя свекровь виновата в том, что у тебя такая чувствительная попка.

— Да, я мечтаю, чтобы ты отшлепала меня. Конечно, не сильно. Да, меня это страшно возбуждает. Довольна?

— Конечно. Я всегда тобой довольна, с первого знакомства. Кьярро, ты моя судьба.

— Тогда ты не имеешь права мечтать о поцелуях с другими мужчинами, даже такими артистичными, как этот Майкл Мехмет.

— Ни о чем похожем я не мечтаю, любимый мой.

— Мечтаешь, мечтаешь! С тех пор, как я Вас — сдуру, между прочим! — познакомил, ты только о нем и думаешь. Даже во сне не можешь его забыть. Это ж надо — дала ему свой телефон! Меня даже не спросила, можно ли это сделать!

— Ты обещал позволять мне абсолютно все, помнишь? — улыбнулась Деметра дразнящей улыбкой.

Эта ее провокационная улыбка одновременно заставляла его замирать от желания и вызывала страстное намерение ей отомстить. А отомстить сгорающий от страсти мужчина может женщине единственным способом — заняться с ней решительно сексом. Декьярро и предпринял попытку это сделать. Но получил отстрочку. Деметра дала ему понять, что секс будет, но позже.

— Мы не договорили.

— Господи, да я обещал это в тот момент, когда еще не имел возможности добраться до твоих трусиков!

— Декьярро! — возмутилась шокированная Деметра.

— Я же не знал в тот момент, что у тебя появятся такие преданные и прелестные поклонники, а я ревновать стану, как черт!

— Ну, ты зануда! — удивилась она.

— Меня ты во сне никогда не видишь!

— Вижу. Эротику. Секс с тобой.

— Ври больше! — рассердился Декьярро.

Ему казалось, что она решила его подразнить, ударив по больному месту.

— Фома неверующая! — рассмеялась Деметра весело.

— Недавно я видела такой сон: ты вернулся из командировки, а я была страшно на тебя обижена. И решила, что ни в коем случае не прощу.

— А говорила, что я обидеть не способен.

— Это ведь сон, любовь моя. Просто сон.

— Что-то он мне не нравится.

— Ну, просто ты еще не слышал продолжения. Итак, ты зашел, обнял меня (а я сопротивлялась) и положил свою руку мне на живот, потом спустил ее ниже и я растаяла.

— И мы… занимались любовью? — смущенно спросил Декьярро.

— Конечно. Тебе нравится сон?

— Кошмар какой-то!

— Почему? — обиделась она.

— Неужели я и в жизни ради секса способен на неблаговидные поступки?

— Ну, если под сексом понимать любовь и стремление стать для меня единственным, то да.

— Просто ужас!

— Совсем нет. А еще очень часто я вижу тебя в виде незнакомого парня, который в меня влюблен. Мы знакомимся, начинаем встречаться, ты меня целуешь — это так волнующе! Я и во сне чувствую, как сильно ты мне нравишься.

— Прости, но я просто мужчина. Тебе нужен идеал. На свете вряд ли существует такой мужчина, который тебе нужен. Он должен будет удовлетворять твою эмоциональность, честность, деликатность, все твои чувства…

— Ты мне не поверишь или удивишься, но ты целиком и полностью удовлетворяешь мою чувственность, как ты выражаешься.

— Мне от тебя нужен только секс. После этих слов я разрешаю тебе от меня уйти.

— Делать мне, что ли, больше нечего? — изумилась Деметра.

— Я не из тех женщин, которые отталкивают от себя свое счастье руками и ногами.

— Я — не твое счастье.

— Мое. По крайне мере, я так решила. Послушай вот что, Кьярро: если бы тебе от меня нужен был только секс, ты бы не сделал мне предложение.

— Хорошо, небольшая поправка: мне от тебя нужен только секс всегда, до самой старости.

— И лишь поэтому ты меня ревнуешь? Тебе хорошо известно, что я не собираюсь заниматься сексом ни с кем, кроме тебя.

— Дарио, к примеру, тебя любит.

— Мужчины, как и ты, не умеют любить. Он меня хочет, нет?

— Он тебя любит. Да, хочет. Хочет сделать тебе предложение.

— Но ты же не позволишь ему сделать это!

— Не позволю, — послушно согласился Декьярро.

— А почему ты устроился работать преподавателем в мой университет? Не отвечай, я знаю. Чтобы следить за мной. Чтобы видеть каждый день, на каждом занятии, как смотрят на меня другие мужчины. Чтобы понять, как сильно я им нравлюсь, как, возможно, они хотят меня. Иными словами, как они в меня влюбляются. Ты хотел намеренно сделать себе больно, обрести себя на добровольную каторгу.

— Знаешь, не очень-то приятно видеть и осознавать, как смотрят на твою жену чужие мужчины в тот момент, когда она пишет на доске формулы и при этом безукоризненно женственно одета.

— Что ты понимаешь под словосочетанием «Безукоризненная женственность?»

— На тебе были кружевные чулки и короткая юбка.

— В самом начале нашего знакомства ты просветил меня, что так одеваются женщины легкого поведения.

— Я уже говорил тебе, что мне не хотелось вовсе, чтобы кто-нибудь еще, кроме меня, заметил твою необыкновенную красоту и, ладно уж, не стану скрывать, божественную сексуальность. Да, я забыл о вежливости и скромности в тот тяжелый для меня момент. Я хотел войти в тебя сзади, на глазах у всех студентов, чтобы доказать им всем, что ты принадлежишь лишь мне одному!

— И после этого ты говоришь, что не джентльмен? — рассмеялась она.

— Разве джентльмен способен на такое?!

— Ну, ты же закрыл бы меня своей спиной! Ты романтик, любовь моя. Ревновать ради секса, всего лишь из-за короткой юбки — это так романтично! Ну, признайся, милый — это же любовь!

— Это похоть, как бы я ни хотел доказать обратное!

— А ты докажи обратное! Можешь сделать это прямо сейчас!

— Если я займусь с тобой сексом, ты поймешь, что я тебя хочу.

— А ты не хочешь?

— Тебе-то нужна любовь!

— В отличие от тебя, я верю и вижу, что ты меня любишь. Стал бы ты меня ревновать, если бы не любил!

— Ревнует — значит, любит, по-твоему?

— В твоем случае — определенно. Ты же ревнуешь постоянно, даже если ничего не было. А иногда надо устраивать своей голове передышку. Мужчины ведь живут мозгами, а не сердцем.

— Можешь еще пошутить на тему, что мужчины думают головкой, а не головой.

— Ты к себе слишком строг, любимый мой. Целыми днями выискиваешь причины к себе придраться.

— Хоть в чем-то мы похожи. Ты тоже себя на 100 % недооцениваешь.

— Если я такая изумительная и прелестная, как ты меня уверяешь, почему же ты не даешь другим молодым людям оценивать мою женскую привлекательность? Я читала, что мужчина иной раз даже гордится своей красавицей — женой, тем, что на нее обращают внимание другие мужчины.

— По-твоему, я не настоящий мужчина? — он прищурился.

— Это ты так сказал. Лично я считаю, что все это — чушь. Мне бы очень не понравилось, если бы мой муж нравился кому-то еще.

— Почему же? — испытующе посмотрел он на нее.

— Ну, тебе же не нравится, что я могу нравиться кому-то еще.

— Почему мне должно это нравиться? Я тебя выбрал, ты согласилась, разве не так?

— Конечно, так. И я люблю только тебя.

— Нет, не только. Ты влюбляешься во всех мужчин без разбора, лишь бы у них был член!

— Кьярро! — возмутилась Деметра.

— Хорошо, конкретный пример: ты жутко влюблена в Майкла Мехмета.

— Да, ну и что? Как в артиста. Разве он не волшебно играет в «Летучей мыши?» То, как влюблен он в служанку Адель, как он падает на колени, как меняется его выражение лица, когда он узнает, что она — чудо! Разве нет?

— Ну, да, да! Ты, как всегда, права!

— Тебя задевает моя правота?

— Меня задевает, Деми — кошечка, твоя влюбленность в чужого мужчину.

— Чужого? Он, между прочим, не женат.

— Потрясающе! Ты хоть бы из чувства такта промолчала!

— Прости, любовь моя!

— Да я все время тебя прощаю! Сколько ж можно?!

Деметра поцеловала его.

— Ты влюблена в любовь. Я знаю, для женщины это позволительно. Но что делать мне?

— Совсем ничего не нужно делать. Ты самый лучший мужчина на свете! Все свои самые лучшие и сильные чувства я посвящаю тебе! Ну, не получается у меня все время на тебя одного молиться!

— Очень жаль! Почему же у меня получается?

— Не знаю. Ты необыкновенный, Кьярро. Именно такого я искала.

— Спасибо и на этом.

Глава 11

На день рождения Сержу Джули и Деметра выбрали и подарили — по объявлению на сайте по интернету нашли — беспородного щенка. Причем щенка ходили выбирать вместе с именинником. Он, в итоге, выбрал того щенка, которого выбрала Деметра. Декьярро и тут подколол ее, что Серж с некоторых пор все делает ради нее. Ради того, чтобы заслужить ее восхищение. На что Деметра справедливо заметила, что, по ее мнению, этот щенок красивее. Все, что бы там ни говорили, выбирают красивых.

— И ты тоже! — словно бы упрекнула она мужа.

— Что ж ты не выбрала Дарио? Или хотя бы Сержа?

— Ты нравишься мне таким, какой ты есть. У меня такой вкус, — язвительно произнесла она.

— Фильмов насмотрелась о любви?

— Дурак! — рассердилась Деметра.

У девушки, хозяйки щенка, Энн, дома был содом: муж, русский спаниель 3 месяца, щенок пекинеса, еще один беспородный щенок, указанный в объявлении и кот рыжий. Кот хотел подойти, но ему помешали щенки и он зло заскочил на табуретку. Такой лай стоял — ужас!

— Как их соседи не выгонят из квартиры? — удивилась Деметра.

После приобретения подарка все пошли в гости к Джули отмечать событие. Пили пиво, ели закуски. Песика покормили колбасой, яблоком и паштетом. Он оказался сообразительным. Утром Серж его едва нашел. Он прятался в коробке из-под картошки. Домой он его повез в бордовой сумке. Голова прикольно из нее торчала. Джули смеялась: «Смешно: идти не надо — тебя везут и все видно!» Макс выгонял щенка в коридор. Он скулил, царапал дверь и просился вовнутрь. А когда его кормили колбасой, искал ее под шкафом. Деметра купила для щенка рыжий кожаный ошейник. Сержу подарили бутылку мартини. Он его любил.

Приехали к Сержу 22 апреля в 13.30 ч. Джули и ее родители были там с 12.00, хотя Серж приглашал к 14.00 ч.

— Странные они какие-то! — заметила Деметра.

— К нам всегда опаздывают, а к нему бегут быстрее ветра. Ну, да бог с ними!

Поели 3 салата (Джули делала с мамой) вкуса «не очень, но есть можно», выпили коньяк. Ели шашлыки. Фотались. Деметра, в-основном, с Дружком (наверно, мама Сержа так щенка назвала) и со всякими тележками, батареей и прочим. Мама купила Сержу «Хонду» в кредит. С ней (темно-лиловая) все тоже нафотались 100 раз. Она впереди была разбита, стоила —. Все сказали, что дешево, а Деметре показалось, что для такого аварийного вида не очень.

Деметра лежала на диване и смотрела на приставания Сержа к Джули и предложила ему:

— Ты одну ногу сюда закинь, а вторую — сюда. Ну, и начнете (она имела в виду секс).

Он здорово напрягся, ответил, что он не понял, что Деметра имела в виду («Врет! Все он понял!» — решила для себя Деметра) и сказал, что она тоже захочет и будет завидовать.

— Да нет. Я присоединюсь тогда.

Декьярро дома ей прочитал лекцию, что вести себя она не умеет.

— Умеешь ты! На моем дне рождении собирался предложить мне секс на столе!

— Не собирался я, — попытался он робко найти путь к отступлению.

— Собирался, ты меня не переспоришь, как бы ты не старался! — ответила Деметра голосом, не допускающим возражений.

— У Сержа, наверно, не стоит, вот он и боится таких шуток. Мама моя еще вчера высказала предположение, что у него никогда не стояло, и поэтому-то, от него жена и ушла. Возможно. А то с причиной развода как-то не ясно. Не говорит, почему разошлись.

— А ты, конечно, спрашивала об этом лично у него.

— Почему бы и нет?

— Мне не нравится, дорогая моя, что ты разговариваешь на щекотливые темы с посторонними мужчинами. Серж может это истолковать так, что решит, будто ты им интересуешься.

— Любимый мой зануда, только лишь ты все способен истолковать именно в эту сторону, а всем остальным не кажется абсолютно ничего подобного!

— Ты так думаешь? С чего же тогда любой мужчина, оказывающийся рядом с тобой, либо делает тебе сразу предложение, невзирая на присутствие мужа, либо приглашает тебя на свидание?

— Не преувеличивай, любовь моя. Их всего лишь несколько: Джо, Дарио, Карло, Майкл Мехмет и… и ты.

— Ты полагаешь, этого недостаточно? Замечательно! Первый, разумеется, этот смазливый, молоденький щенок! Второй — неограненный алмаз Дарио… И почему меня это не удивляет? Даже Карло есть в этом списке! Странно, что ты забыла упомянуть Алекса с учебы, Сандро, мастера татуажа и твою первую, ненаглядную любовь и страсть — Серджо!

— Ты замолчишь, наконец, милый мой? Я уже начала сердиться!

— Ты?! Сердиться?! На меня?! Да за что же?! Да быть этого не может! Я-то у тебя на почетном месте — аж в самом хвосте!

— Объясняю популярно: Серджо нет в этом списке именно потому, что я его ненавижу.

— Я думал, мне это показалось.

— Почему же?

— Ну, просто это слишком прекрасно, чтобы быть правдой.

— Тем не менее, это так и есть.

— Выходит, Джо ты любишь больше всех? — он затаил дыхание.

Деметра улыбнулась, замечая его страх.

— Да, я люблю его! Люблю, как лучшего друга. Он очень хороший парень.

— Угу. Не парень, а золото! — Декьярро отвернулся против своей воли.

— Как же я тебя люблю!

— Так сильно любишь, что упомянула обо мне лишь в самом конце? — Декьярро надулся.

— Я всегда оставляю самое вкусное на десерт, — сексуально улыбнулась жена.

— Зачем ты меня дразнишь? — спросил Декьярро, слегка дергаясь.

— А ты как считаешь, зачем это делает женщина, твоя жена?

— Боюсь даже представить…

— Секса хочу.

Декьярро уже весь дрожал от желания. Но не мог же он признаться в этом открыто. Он боялся, что не столь сексуален для нее, как она для него. И еще больше он боялся услышать и узнать об этом от нее.

— Почему это вдруг?

— Почему вдруг? Мы с тобой муж и жена, я тебя люблю, ты меня любишь… Что нам мешает? Стоп! Поняла! Нам, нет, тебе, мешают твои комплексы.

— Нет у меня комплексов.

— Есть. Ты считаешь, что недостаточно красив, недостаточно сексуален, плохой любовник…

— Это ты так считаешь! — перебил он ее возмущенно.

Она ведь в самую точку попала.

— Нет, ты. Я, напротив, считаю, что ты очень красив, особенно тогда, когда меня ревнуешь, ведь в этот самый момент ты невольно, а, значит, наиболее искренне признаешься мне в любви. А что касается того, что ты не очень хороший любовник — это твои домыслы. Ты считаешь, что я притворяюсь, когда начинаю стонать во время секса? — она серьезно посмотрела ему в глаза.

— Ты считаешь, что женщине можно задавать этот вопрос мужчине? — он тщательно старался скрыть свое желание и небывалое смущение.

— Почему бы и нет?

— Но Деми — кошечка, я…

— Я не стесняюсь своих чувств. Я люблю тебя. И мне нравится заниматься с тобой любовью. Я не считаю зазорным стонать в постели. Или ты стесняешься того, что я люблю секс? Секс с тобой, между прочим.

— Нет, я… — хрипло ответил он, поневоле обнимая ее за талию.

— А мне казалось, что тебе нравятся мои стоны в постели, — осторожно сказала она.

Тут уж он не выдержал и стал быстро и дерзко раздевать ее.

— Да мне все в тебе нравится! И это тоже… сводит меня с ума! И я не думаю, что ты притворяешься в постели. Господи, боже, ты и притворяться-то не умеешь! К сожалению? К счастью? Бог только знает! И я все делаю ради тебя, помнишь? И даже забочусь о безопасном сексе, считаю твои дни… Ну, кроме того случая, когда родилась наша дочь. Но ты ведь меня простила?

— Конечно, — Деметра рассмеялась от тона его голоса.

— Ты так стонала, что у меня… крышу снесло! У меня не было другого выхода тогда… — он смутился, осознав, какую произнес двусмысленность.

— Угу. Но хотя бы вход был! — усмехнулась Деметра.

— Меня страшно возбуждает твое… подобное поведение в постели! Вот почему я потерял контроль над собой!

— Причем, это случилось даже дважды! Но это неважно.

— Ты винишь меня… до сих пор, — ужаснулся Декьярро.

— На самом деле, любимый я тебя обвиняю только в одном — в твоей безумной привлекательности! — жарко шепнула ему это на ухо Деметра.

— Ты симпатичный, красивый, милый, добрый, вежливый, тактичный, образованный… Продолжать?

— Думаю, не стоит, — ответил он хрипло.

И они занялись сексом.

Через несколько лет Деметра научила мужа главному: расслабляться в постели. До встречи с ней он совершенно этого не умел: ни в обычной жизни, ни в интимной. Деметра со смехом ласкала его попу, целовала и кусала уши, шептала ему комплименты… И при этом он медленно, но верно избавлялась от своего главного комплекса — своей стеснительности. Полностью она так и не смогла измениться. Но Декьярро страшно боялся и этого чудесного преображения: ему казалось, что теперь она точно его бросит. Начнет свободно общаться с мужчинами и быстро найдет ему достойную замену. И он стал вести себя так же примитивно, как другие мужчины. Разговаривать интеллигентно, с тонкими намеками он совершенно разучился.

Однажды Деметра встретила во дворе своего бывшего одноклассника Андрэ. Она гуляла с дочерью. Пока младшая дочка (на тот момент ей было 7 лет) играла в песочнице, Андрэ подошел к ней и спросил:

— Как дела, Деметра?

— Нормально.

— Это твоя дочка?

— Да.

— Как зовут?

— Офелия. Если бы был сын — назвала бы Андрэ. Был бы твой тезка.

Андрэ на полном серьезе обратился к Офелии, тронув ее за плечо:

— Расти маленькой принцессой. Не будь такой идиоткой, как я — не начинай курить, пить и не проморгай свое счастье!

Почему-то Деметра мгновенно поняла, что он имел в виду: то, что он в нее влюблен и вовремя не понял своего счастья. Но она не заметила Декьярро, который стоял совсем близко и все слышал. И тоже, разумеется, все понял. Ничего он не знал из их прошлого: ни того, что они сидели за одной партой, ни того, что она исправляла ошибки в его тетради, а он потом пожаловался на нее учительнице и их рассадили. Но главное-то он четко вычислил: то, что он по уши влюблен в нее и жалеет о том, что они не вместе.

Декьярро решил для себя, что стоит немного с ней поссориться. Хотя бы на некоторое время. А то что-то она слишком красива. Ему это надоело. Надоело начинать день с ревности и ею же заканчивать. Так даже в кино не бывает.

И вечером, когда она пришла с прогулки с Офелией и уложила дочь спать, Декьярро решил, что момент истины наступил.

— И много пьет этот парень?

— Какой? — не отрываясь от своего личного дневника, спросила жена.

— Не делай из меня идиота! — строго попросил он ее.

— Красивый парень. У тебя нет сына, но если бы был, ты бы назвала его непременно в его честь!

— Ах, Андрэ! — она повернулась.

— Что у тебя за манера — следить за мной?

— Уж такой я родился. Да и сцена была восхитительная: так и просится в твой роман!

— В безответной любви нет ничего восхитительного. Разве 1,5 года ухаживания за мной тебя этому не научили? Не всем везет так, как тебе!

— А, так значит, мне везет! Что ж, буду это знать.

— Ты думаешь иначе?

— Да нет, все правильно. Ты еще забыла добавить: дуракам — счастье!

— Ты не дурак, — возразила Деметра.

— Дурак я. Стою и цепляюсь к словам вместо того, чтобы подойти и поцеловать тебя.

— Считаешь, момент настал?

— Я считаю, что я — сумасшедший. Нельзя так ревновать.

— Разумеется, нельзя. С ума можно сойти!

— И что же делать? Что ты мне посоветуешь?

— Ну, для начала поцелуй меня, а потом посмотрим.

Декьярро поцеловал ее.

— Почему у тебя все поклонники такие красивые? Очень красивый этот… Андрэ. Он что, тебе в детстве нравился?

— Нет, просто имя красивое.

— Имя… А кто он? Кем работает?

— Даже не знаю. Бывший наркоман.

— У тебя и такие есть!

— Его у меня точно нет. Давай спать ложиться.

Несколько лет спустя, в 2013 году, в декабре, Андрэ увидел Деметру в супермаркете, кинулся ее приветствовать и стал обнимать за грудь, за талию. Она была в длинном светлом пуховике: сильно похудевшая и невероятно хорошенькая. С ней была Пандора. На тот момент Пандоре было 14 лет, она все понимала и смущенно отворачивалась. И даже не спросила дома, кто это. Дочь у Деметры была деликатной и разговоров о таких ситуациях избегала. Андрэ стал выспрашивать, как она похудела. А потом осмелел совсем и стал признаваться ей в любви: «Это моя бывшая одноклассница — любовь всей моей жизни!» — говорил он трезвому, симпатичному, интеллигентному другу. Тот просил его тихо: «Андрэ, не позорься!» Но ничего не помогало. Андрэ звал ее идти с ним, она упиралась, ей было стыдно и неловко. Охранник вывел нетрезвого Андрэ из супермаркета. Декьярро никогда об этом не узнал.

Декьярро проснулся позже Деметры. Она писала свой роман. Он встал и подошел к ней.

— Доброе утро, дорогая. Вчера я забыл тебе сказать, что у меня для тебя сюрприз. Я купил билеты в Петербург — Северную Венецию. Что ты скажешь на это?

— Я была совершенно права, когда без памяти влюбилась в тебя почти 15 лет назад. Ты — чудо!

— Мы улетаем 8 июня, в 06.25 утра. А о чем ты сейчас пишешь?

— О самом лучшем мужчине на планете Земля, — улыбнулась Деметра одними глазами.

— И кто это? — глупо поинтересовался Декьярро.

— Вероятно, Майкл Мехмет? Или Роберт Дауни младший? — продолжал он тормозить.

— Как все запущено! — Деметра встала из-за стола и поцеловала мужа.

— И что это значит?

— целую лучшего мужчину на свете.

— Я не могу быть для тебя самым лучшим мужчиной. Я всем твоим кавалерам проигрываю.

— Можешь. И поэтому — тоже.

— Почему — поэтому?

— Потому, что зовешь этих всех абсолютно посторонних людей кавалерами.

— Я их так зову потому, что каждый из них считает своим долгом за тобой ухаживать.

— Я их об этом не просила, — спокойно ответила Деметра.

— Еще бы не хватало, чтобы просила!

— А что бы тогда случилось? Ты же обещал выполнять все мои прихоти и капризы!

— Я бы сошел с ума тогда, Деми — кошечка! — выдохнул он признание, обнимая ее за талию.

— Ты и так совершенно ненормальный!

— Почему же?

— Ты все время со мной подчеркнуто вежлив и тактичен.

— Тебе же это нравится!

— Ну, еще бы!

— Любому мужчине доподлинно известно: «Хочешь затащить в постель девушку — будь вежлив». Звучит грубовато, согласен.

— Дорогой, ты меня намерен шокировать до старости?

— Я безумно люблю тебя, но я понимаю, что даже если я буду вести себя идеально, ты все равно будешь сомневаться, правильно ли ты сделала, что вышла за меня замуж. Я знаю, как себя охарактеризовать: неудачник. Мне повезло единственный раз в жизни, когда я встретил тебя, ты вышла за меня замуж вместо того, чтобы послать меня куда подальше.

— Воспитанный человек не скажет «Пошли бы Вы на…» Вместо этого он произнесет: «Я вижу, Вы далеко пойдете!»

— Ты слишком часто сидишь в «Фейсбуке», прелесть моя. И там, разумеется, тоже переписываешься с мужчинами.

— Это было давно. Сейчас я больше занята перепиской со своими поклонниками творчества.

— А Майкл Мехмет удостоен чести быть твоим творческим поклонником? Сам-то он стихи не пишет?

— Нет.

— Но на свидание тебя пригласил!

— Откуда ты это знаешь?

— Интуиция. Я знаю, что ты согласилась. У меня к тебе только одна просьба: не целуй его, когда он попросит об этом.

У Деметры округлились глаза.

— Не станет он об этом просить!

Декьярро вплотную прижал ее к себе и спросил:

— Что ты сейчас чувствуешь?

— Ну…я… Мне стыдно это произносить, но…

— Это называется сексуальное влечение. Когда мужчина находится рядом с привлекательной для него женщиной, он испытывает к ней непреодолимое сексуальное влечение или желание. В 99 % случаев из 100 женщине лестно такое внимание. Ты считаешь, что ты принадлежишь к оставшемуся 1 % женского населения?

— Я считаю, любимый, что я принадлежу к тому самому 1 % женщин, которые непонятно, что нашли в своем избраннике, который стоит рядом с привлекательной для него женщиной, к которой обязан испытывать то самое сексуальное влечение, а вместо несет всякий бред и чистой воды околесицу!

Декьярро мужественно подхватил ее на руки и отнес в постель…

— Я хочу тебя с первой минуты, как увидел. Ты не представляешь, как я мучаюсь, наблюдая, как ты нравишься всем своим поклонникам!

— Любимый, а ты бы женился на мне, если бы я отдалась тебе до свадьбы? Конечно, нет.

— Вне всяких сомнений! Я же люблю тебя. Если женщина спит с мужчиной до свадьбы, а он после этого бросает ее, мотивируя тем, что она гулящая — он ее просто не любит. И если мужчина склоняет женщину к сексу до брака, не обращая внимания на ее протесты и убеждения — он ее не любит. Не надо ничего выдумывать. Все просто. Любит — женится, даже если ее поступки осуждаются в обществе. Мужчине, который по-настоящему любит, неважно, что говорит и делает женщина. И если любит — всегда найдет возможность позвонить. Забыл, потерял телефон — не аргумент, а отговорка.

— Я всегда говорила, что ты — идеал, любовь моя. И все твои убеждения — чудо!

— Я просто психолог.

— Ты просто моя любовь.

— Я тут недавно прочел, что кареглазые могут любить двоих одновременно. В твоем случае, двоими, я считаю, дело не ограничивается.

— В моем случае, любовь моя, тебя следовало бы задушить еще в утробе! Ты мне здорово надоел!

— Прости меня, моя кошечка!

— Прощаю. Сегодня вечером я встречаюсь с Майклом Мехметом.

— Сегодня вечером?!

— Ну, да. А что, что-то тебя не устраивает?

— Абсолютно все!

— А конкретнее?

— Тебе прямым текстом?

— Желательно, дорогой мой.

— Не надо называть меня дорогим, если идешь на свидание с другим мужчиной. Это во-первых.

— Это не свидание. Мы просто друзья.

— Но ведь именно я преподнес тебе истину: дружбы между мужчиной и женщиной не бывает.

— Хорошо, не бывает. Майкл не станет выходить за рамки.

— Даже я многократно делал это, что уж говорить о нем!

— И когда же ты, любовь моя, вышел за рамки?

— Да в первый же момент знакомства с тобой! Будто ты не знаешь! — он закусил губу.

— Ну, прежде ты активно это отрицал! — улыбнулась Деметра.

— Просто этот Мехмет… он слишком хорош, чтобы я мог забыть об этом! Он даже петь умеет! Женщины, всем известно, любят ушами.

— В моем случае я люблю своим здравым смыслом.

— Здравый смысл тебе подсказывает бросить так поспешно своего ревнивого мужа?

— Ты такой милый! Это просто деловая встреча.

— На которую он явится с роскошным букетом цветов, и будет петь тебе свои лучшие песни!

— Вряд ли, Кьярро. Ты меня отпустишь?

— Что мне еще остается? Ты все равно поступишь по-своему.

— Да.

Вечером за ней заехал Майкл Мехмет. Разумеется, он преподнес ей красивый букет роз.

— Что я говорил? — шепнул ей на ухо муж.

— Ты всегда прав, — ответила Деметра.

Она надела черное платье без рукавов, с черным сатиновым поясом и узором белого мелкого горошка и красных маков. Декьярро обожал ее в этом платье. У нее была такая талия, что очень искренне хотелось этого Майкла придушить. Но он вежливо пожелал им приятной прогулки и закрыл дверь.

Когда они вышли из дома, Майкл сказал:

— Я так рад тебя видеть! Божественное платье! Но ты в тысячу раз красивее, чем оно!

— Ведите себя скромнее, мистер Мехмет. Я лишь согласилась прогуляться с Вами по городу.

— Вы не обратитесь ко мне «на ты?»

— Нет. Не стоит этого делать. Мой муж…

— Я вижу, как он сходит с ума, когда видит нас вместе.

— Зачем же Вы его провоцируете? — строго поинтересовалась Деметра.

— Я к нему ревную. Я ведь вижу, как сильно Вы его любите!

— И что: запрещено любить своего мужа?

— Конечно, нет. Но я… Я люблю Вас, — глаза его сверкали, когда он слегка дотронулся до ее руки.

Они сели в его машину.

— Я думала, мы пойдем пешком.

— Да. Но сначала мы доедем до одного места. Хотите увидеть театр?

— Хочу. В прошлый раз я почти ничего не успела рассмотреть.

Пока они гуляли по театру, Майкл все время не сводил с нее глаз.

— Хотите меня загипнотизировать? — улыбнулась Деметра, в конечном итоге.

— Хочу жениться на Вас, — просто ответил Мехмет.

— Знаю, Вы уже замужем и любите мужа, но я… Позвольте мне спеть для Вас!

— Хорошо.

— Какой у него голос! — рассказывала потом Деметра Джули.

— И что, Декьярро был прав: он пытался тебя поцеловать?

— Нет.

— Нет? — удивилась подруга.

— Он просто такой… такой! Я думала, что таких мужчин уже не осталось!

— Декьярро-то, надеюсь, не подозревает об этом?

— Конечно, нет. Мы стояли в парке и говорили обо всем на свете… и одновременно ни о чем. Знаешь, что он сказал о моем муже?

— Какую-нибудь гадость.

— А вот и нет! Он с искренней грустью произнес: «Нет никакого секрета счастливых семейных взаимоотношений. Надо просто найти нужного человека». Как это было красиво и трогательно!

— Ты в него влюблена?

— Кажется, да. Совсем чуть-чуть.

— Он просто театральный актер.

— Он такой классный! Просто замечательный: талантливый, творческий, восторженный, искренний, честный! Как я!

— Декьярро не позавидуешь!

— Это верно! Но он самый лучший мужчина на свете: он исполняет все мои желания. Причем как моральные, так и материальные.

— А ты?

— И я плачу ему тем же.

— Так у вас двоих, выходит, идеальный брак?

— Да просто волшебная сказка… о любви!

— с ума можно сойти!

— Совершенно с тобой согласна! А как у тебя?

— Макс, он… С ним всегда можно договориться. Хотя, он все чаще начинает ненавидеть Сержа.

— Его можно понять! — рассмеялась Деметра.

— Я не понимаю, зачем его мамаша подливает масла в огонь? Вообще, в последнее время свекровь у меня как-то испортилась!

— Да люди на самом деле не меняются. Такая она, значит, и была.

— Но почему? — возмутилась Джули, возвращаясь к своему вопросу.

— Ревнует. Обидно за сына. Нельзя не заметить, как Серж тебя целует, обнимает, заботится о тебе! Как он тебя любит!

— О, да!

— Что, часто признается в любви? — усмехнулась Деметра.

— Не то слово! Постоянно, можно сказать. На ухо шепчет… всякие глупости.

— О-о-о! — отреагировала Деметра любимым для всех подруг образом.

Вечером следующего дня Декьярро нашел время с женой поговорить.

— Извини, вчера был очень занят. Совсем не остается времени на личную жизнь. Как прошло вчерашнее свидание?

— Предпочитаешь тактику удава?

— Предпочитаю называть вещи своими именами.

— А! Тогда слушай вкратце: 1) мы не целовались и он даже об этом не просил…

— Он джентльмен! — серьезно ответил Декьярро.

— Если ты хотел похвалить его — напрасный труд, мой дорогой!

— Ну, естественно! Во-первых, я страшно ревную, и ты это знаешь, а во-вторых, и это причиняет мне боль, он выше всяческих похвал, верно? Просто идеальный мужчина!

— Да, он хорош… — осторожно начала Деметра.

— Хорош? Не скромничай, любимая! Он великолепен!

— Да. Но это ничего не значит. И это, во-вторых, третьих, и далее по тексту. Абсолютно ничего! И еще: он понимает, что я люблю тебя и останусь только с тобой… навсегда. До последнего вздоха.

— Как в романе!

— Ну, конечно! — улыбнулась Деметра.

Какой у них был секс в эту ночь! Об этом и в романах не пишут.

Наутро Декьярро прищурился и сказал:

— Читал недавно статью о том, как женщины часто симулируют оргазм. И задумался: а как часто ты это делаешь?

— Я не симулирую оргазм. Я вообще никогда не притворяюсь в чувствах. Зачем? Ложь всегда видна: она заметна с первого взгляда. И зачем мне лгать? Я люблю тебя, ты любишь меня.

— Выходит, у нас идеальные интимные отношения?

— Конечно.

— Но… как это возможно?

— Очень даже просто. Когда мы с тобой в постели, мне так и хочется к тебе прикоснуться.

— Почему?

— Я тебя люблю. И вообще я люблю прикасаться. Так интересно: ты мужчина, а я — женщина. Это очень волнующе!

— Правда?

— Да. Ты такой симпатичный, когда стесняешься!

— Я тебе нравлюсь?

— Очень!

— Тогда ответь мне: почему ты решила пойти с Майклом на свидание? Опять мне за что-то мстишь?

— Догадливый! Валентина твоя снова приходила. Когда она оставит тебя в покое? Пятнадцать лет прошло!

— И что ты мне посоветуешь? Как мне от нее избавиться?

— Наконец-то ты перестал безупречно отзываться о ней!

— Хотелось тебя порадовать. Я достиг своей цели?

— О, да!

— И что теперь?

— Делай, что хочешь! Это ведь твоя жизнь.

— А как же это: «Ничто так не ограничивает свободу действий, как фраза: «Делай, что хочешь?!»

— Был у меня на странице в «Фейсбуке?»

— Постоянно там бываю.

— Любопытное ты чудо мое!

— Скорее, ревнивое. Я думал, ты будешь сердиться. Не забуду никогда, как ты сердилась на меня, когда я стал твоим преподавателем!

— Ты все про то, что у нас полгода не было секса? И почему, душа моя, ты настолько озабоченный?

— Потому что ты нереально прекрасна! А ты?

— Что я?

— Как часто ты думаешь о сексе… обо мне?

— Слишком часто думаю о тебе. А о сексе, конечно, реже.

— Я несексуальный, по-твоему?

— Еще какой сексуальный! И даже сейчас, когда спрашиваешь об этом.

— Нельзя об этом спрашивать?

— Ну, пишут, что нельзя, например, спрашивать: «Тебе хорошо?» Но меня такие вопросы абсолютно не напрягают. Мне фиолетово! Спрашивай, что хочешь, сколько хочешь и когда хочешь.

— Что ты подумала, когда меня впервые увидела?

— То же, что и сказала.

— Боже, я от твоей откровенности в тот вечер чуть с ума не сошел!

— А сейчас?

— Я не могу насладиться твоим присутствием в моей жизни. Мне почему-то кажется, что это сон. Я боюсь, что ты исчезнешь однажды.

— Дурачок ты какой!

— Я страстно тебя люблю!

— Но так редко говоришь об этом!

— Так я умираю каждый раз, как признаюсь тебе в этом!

— Тогда это все объясняет. Я тут читала статью о том, сколько раз мужчины и женщины в день думают о сексе. И, знаешь, я не 9-15 раз думаю о нем, как другие женщины, а примерно 5–7. Это мало, да?

— Нормально.

— А ты? Про мужчин пишут, что они думают о сексе каждые полчаса. Давай ты запишешь, сколько раз в день ты думаешь о сексе. Будет интересно почитать.

— Бумаги не хватит, — он так смутился, что отвернулся и зажмурил глаза.

Деметра счастливо смеялась.

Ночью ей приснился изумительный сон. Ей даже долгое время не хотелось просыпаться: реальность не так хороша. Деметра видела во сне Роберта Дауни младшего. Сначала она зашла в магазин женской одежды и попросила у продавца примерить купальники. А вместо этого купила белую полупрозрачную блузку с длинными рукавами и серебристыми пуговицами. Потом она шла по школьной столовой, где учились ее дочери, и на пороге в столовую увидела Роберта Дауни младшего в серо-голубом костюме в образе Тони Старка: с усами и бородкой. Она так была удивлена и обрадована, что, не думая о последствиях, бросилась целовать его и обнимать. Роберт стал целовать ее в ответ. Потом они вместе наткнулись на бандитов. Роберт познакомил ее со своим двойником и тот, естественно, влюбился в нее. И они вместе летели на вертолете в живописных горах. И целовались. Он сделал ей предложение, и она решила, что он классный и дала согласие. А потом она с дочерью (которая появилась неизвестно, откуда) была в гостях у настоящего Роберта Дауни младшего. Он был уже старый, больной, без усов и бороды, но с прической, напоминающей молодого Дастина Хоффмана. И сидел в белой вытянутой майке на скрипучем коричневом диване. Потом встал и стал показывать Деметре, как он сам себе ставит уколы. И спустил свои грязные тренировочные штаны. Когда Деметра увидела, какая классная у него задница и какой он больной, и на губах запеклась кровь, ей стало его жалко, и она почувствовала, что по уши влюблена в него и бросилась ему на шею, стала целовать его. На этом сон ее закончился. Естественно, мужу она решила об этом не говорить. Уму непостижимо, как он догадался, что она видела во сне какого-то мужчину.

— Кого ты видела во сне, любимая?

Когда он страшно ревновал ее, то называл любимой.

— Никого. Не помню, если точнее.

— Если точнее, ты мне лжешь!

— Кьярро!

— Я Кьярро уже 37 лет. А ты меня, все-таки, обманываешь.

— Но почему ты так решил?

— У тебя лицо светится изнутри. Излучает божественный, одухотворенный свет. Так понятнее?

— А-а-а! Теперь да. Ну, Роберта. Роберта Дауни младшего.

— Ты видишь во сне только своих любовников. И постоянно с ними целуешься. Думаешь, мне приятно?

— Прости!

Следующей ночью она занималась сексом с Кьярро в шкафу. Когда она рассказала про сон, он чуть не умер от смущения.

— Я…

— Ты — моя любовь, а я — твоя. И во сне я занимаюсь сексом только с тобой. У меня и наяву ни с кем ничего такого не было. Только с тобой я абсолютно счастлива. Ты такой сейчас красивый! М-м-м!

Он прижал ее к себе.

— Ты всегда, когда виновата, пытаешься меня соблазнить. Это нечестно!

— «Желание женщины — закон, пока желание мужчины — женщина!» — улыбнулась Деметра.

— Господи, как я тебя люблю!

— Надо прийти к тебе на работу как-нибудь в чулках и… без трусиков.

— Ты нарочно дразнишь меня?

— Я все делаю нарочно, когда я с тобой. И именно поэтому влюбляюсь в тебя все больше и больше.

Часть четвертая заключительная

Привет! Я даже не скучаю!

Привет! Тебя не замечаю!

Магнит болит…

Да просто умираю!

Юлия Савичева

Расскажи, расскажи, расскажи,

Как ты жил так долго без меня?

Ирина Нельсон

А дождь на окнах рисует,

Напоминая о твоих поцелуях,

Всё дело в том, что дождь ничем не рискует.

А я боюсь, что потерял тебя,

Я невозможно скучаю,

Я очень болен, я почти умираю,

А где-то ты, и ничего не узнаешь,

И я боюсь, что потерял тебя.

Hi-Fi

Глава 1

8 июня в 06.25 ч. (реально в 06.35 — самолет опоздал) Деметра, Декьярро и их дочери улетели в Санкт — Петербург. Первое время погода в Петербурге была очень неустойчивая: 5 минут жара +25, через 10–15 минут — дождь мог политься прямо сразу, без подготовки и ветер дул сильный. «Город очень красивый, — решила для себя Деметра, — Но очень и очень грязный». Просто страшно замызганный. Побывали в музеях: «Водоканал», «Государственный Эрмитаж» (весь его обойти оказалось невозможно), «Петропавловская крепость», «Военная техника», «Казанский собор», «Музей шоколада» (Деметра купила лошадь — качалку и сфотала ее, а потом все совместно ее съели), «Петергоф», «Кунсткамера», «Исаакиевский собор» (в кунсткамере дочки увидели уродливых младенцев в «Анатомическом театре» и выскочили, плевались и кричали: «Гадость!»), «Спас на крови», «Царское село». Кроме того, посетили очень много садов и парков, а в предпоследнюю ночь ходили на разводные мосты. Офелия горько плакала от усталости и говорила, что мост не такой, как на картинке. Ее не предупредили, что мост не Дворцовый, а Литейный и Троицкий. Сампсониевский мост почему-то так и не развели. На самом деле «Белые ночи» — это было вот что: с 23 до 24.30 — серо-светлое небо; с 00.30 до 02.30 — очень постепенно темнеет; с 02.30 — снова начинает светать.

Глава 2

Офелии исполнилось 18 лет 10 декабря 2022 года. Это была юная, стройная и прелестная девушка ростом 173 см. Вылитая Деметра в молодости. Как мечта!

С сестрой, 23 — летней Пандорой, они были неразлучны. Никогда не ссорились. И однажды, в сентябре (Офелии было тогда 17) Пандора предложила Офелии походить в спортзал.

— Ну, давай, — согласилась Офелия.

— Будем следить за фигурой.

— Но ты и так страшно худая!

— Надо и спортом заниматься, а не только сидеть на диете. Здоровый образ жизни должен быть полноценным.

— Хорошо.

И они начали новую жизнь с понедельника. Все, как полагается в таких случаях.

Офелия зашла и сразу на входе увидела незнакомого парня. И как-то необыкновенно отвлеченно подумала: «Какой удивительный молодой человек. Очень… симпатичный!» Таким образом, она даже мысленно побоялась признаться себе в том, что парень очень красивый. И что он произвел на нее впечатление. Офелия вполне справедливо считала себя порядочной девушкой. И у нее был парень или друг, как она его называла. Сын соседей. Юджин. Вполне симпатичный юноша 23 лет, достаточно серьезный и обеспеченный. Таких именно и называют подходящей партией. «У него блестящее будущее! Юджин подает большие надежды!» — любил говорить о нем его отец. С чего он так решил, оставалось загадкой. Но надежды на единственного сына он возлагал большие.

А необыкновенно красивый молодой человек, работник спортзала и одновременно его владелец, при виде Офелии застыл, как изваяние. Потом нервно передернул плечами и побежал советоваться с другом и коллегой, Мэттью.

— Ты видел, какая Барышня к нам пришла? — спросил он, задыхаясь от волнения.

— Кого ты имеешь в виду? Среднего роста, стройную девушку с глазами газели?

— Нет. Это, скорее всего, ее подруга. Я говорю о высокой, стройной девушке, темноволосой…

— Почему ты назвал ее Барышней? — удивился Мэттью.

— Она… она нереальная!

— А! Так подойди и познакомься.

— Ты с ума сошел! С такой девушкой нельзя вот так запросто знакомиться! К ней необходимо найти свой подход.

— Ну, давай, ищи, — почему-то усмехнулся друг.

Офелия побоялась обсуждать красивого парня со своей сестрой. Подумает еще Пандора, что она на него глаз положила. Может и съехидничать: «Мол, парень есть, а ты на других засматриваешься!» А Офелия на него не засматривалась. Она даже глаза поднять боялась. Страшилась ослепнуть от такой красоты.

В следующий раз они собрались в спортзал в среду. Офелия тщательно расчесала длинные темные волосы и завязала конский хвост. Эта прическа шла ей необыкновенно. Как никому. И она знала об этом от сестры и матери. И делала ее в особых случаях.

«Интересно, какой такой особый случай сегодня?» — думала Пандора, разглядывая свою 17-летнюю сестру в новом спортивном костюме: черных брюках и бирюзовой кофте с капюшоном.

Они зашли в спортзал. В новом спортивном костюме, с красивой прической, помада, гордо-красивый взгляд — все это заставило дрогнуть сердце владельца спортзала. От судьбы не уйдешь. Какая-то сила заставила красивого парня поменяться сменой с коллегой, Алексом. Интуиция, должно быть. И снова владелец спортзала поразил ее своей красотой: голубая в клетку рубашка, чисто выбрит. «Неужели он почувствовал, что я приду сегодня?» — мелькнула у Офелии невольная мысль.

«Выходит, он хотел, чтобы я вновь к нему пришла. Да, я думаю, что все так и есть. Вернее, было».

Мысли были такие дерзкие, что Офелия смутилась и даже рассердилась немного. Женщина, а особенно молодая девушка, часто сердится на мужчину, если он ее волнует.

Итак, он подошел к девушкам. Но выглядело это именно так, будто он шел к ней одной. К Офелии.

«Ну, это судьба. В обличии спортивного тренера», — усмехнулась про себя Пандора.

Дошел он до девушек и первым очень нерешительно поздоровался. А Офелия решила не здороваться.

«Много чести!»

Но парень так выжидательно и грустно-скромно смотрел в глаза, что через полминуты Офелия решила поздороваться. И он повторил свое приветствие уже громче и со вздохом облегчения. Девушки зашли в раздевалку.

— Нет, ты это видела, а? — улыбалась Пандора.

— Что такое? — Офелия сделала вид, что не понимает, о чем говорит сестра.

— Как примечательно: 1) он ждал, что ты поздороваешься в ответ…

— Какая чепуха! — Офелия нервно передернула плечами.

— 2) не строил из себя гордого, хоть и имел на это полное право (красив был, шельмец!)…

— Вот уж неправда!

— Правда, дорогая! Чистая правда! И знает ведь он о том, что чертовски красив.

— Пандора! У тебя есть Тиаго! Как ты можешь смотреть на посторонних мужчин?

— Очень просто. Точно также просто, как и ты. У тебя, кстати, есть Юджин.

— Я вовсе не смотрю на этого парня!

— Да ладно тебе! Смотреть и трогать — далеко не одно и то же!

— Ты невозможна!

— Готовился к свиданию с тобой, сестренка! Так ждал! Вы оба ждали…

— Прекрати, он нас услышит!

— И это только лишний раз докажет его подлинный интерес к тебе. Иначе, зачем стоять рядом и подслушивать под дверью?

— В пятницу, в следующий раз, я непременно выясню, как его зовут!

— Кого это?

— Как кого? Принца твоей мечты! — Пандора рассмеялась.

— Ты меня скомпрометируешь и доведешь до беды.

— Мы у тебя погуляем на свадьбе, милая!

— Юджин пока не торопит со свадьбой.

— Надеюсь, что тренер будет гораздо энергичнее в вопросах личной жизни.

— Сумасшедшая ты! Не все выходят замуж так поспешно, как ты.

— Конечно, нет. Только я. И только ты. Хочешь, я тебе это докажу? Сейчас переоденемся, и ты начнешь его соблазнять. Увидишь, с какой готовностью т рвением он начнет откликаться!

— Ты мелешь какую-то ерунду. Думаешь, если ты старше, так у тебя больше опыта, так?

— Я просто более раскованна, вот и все. А ты зажатая!

— А мужчины таких не любят.

— Вот уж ерунда! Мужчины всяких любят. Была бы грудь, ноги красивые, попа и мордашка симпатичная. У тебя есть все и даже больше! А на деле мужчинам нужна только дырка, да пошире!

— Пандора! — Офелия была шокирована.

— А что такое? Что ж все такие правильные, а? А я откровенная. Может, и дурно, но такая уж я есть.

— Я не такая смелая.

— Думаю, купить воды у тренера у тебя хватит смелости.

— Думаю, да.

— Замечательно. Идем?

— Да.

Офелия зашла в зал и увидела тренера и владельца спортзала у спортивного снаряда. Он явно был не готов к тому, что произойдет в следующую секунду. Офелия решила, что с ним следует вести себя точно так же, как на сдаче экзамена. То есть идти на приступ крепости. Что толку дрожать и сомневаться, следует ли идти, сестра ведь все равно заставит ее это сделать. И Офелия решительно подошла к тренеру и сказала:

— Можно мне бутылку минеральной воды? Газированной, — добавила она, пристально посмотрев на него.

На самом деле ей было страшно. Он, наверняка, подумает, что она высокомерная девица или дура, что еще хуже. Ничего хорошего о ней он не мог подумать. Она так и вовсе боялась о нем думать. Мало ли, куда могут завести мысли о красивом молодом человеке.

— Да, конечно, — не нашел ничего интереснее ответить парень.

Он дрожащей рукой открыл дверцу холодильника и попытался взять оттуда бутылку минералки. И уронил абсолютно все бутылки на полки.

«Если она будет надо мной смеяться, я умру прямо сейчас, немедленно!» — подумал парень.

«Выгляжу полным идиотом!»

Но она не засмеялась. Она с серьезным видом предложила ему свою помощь.

— Давайте я Вам помогу.

И, не дожидаясь ответа, стала расставлять бутылки по местам. Он хотел и сам помочь ей исправить то, что натворил и, естественно, задел ее рукой.

— Простите!

Она не ответила, но немедленно убрала свою руку.

«Я ей не нравлюсь!» — с тоской подумал молодой человек и впал в уныние.

Сам-то он моментально влюбился в нее еще больше. Красивая, добрая, сочувствующая. Просто идеал.

Он, наконец, достал минералку и отдал ей. А она протянула ему деньги. Он не хотел брать, но взял. Вдруг она решит, что он странный. Денег не берет. А если мужчина денег не берет — он строит далеко идущие планы. В постель хочет затащить. А он об этом даже не мечтал. Мечты и действительность расходятся. Зачем мечтать о несбыточном? Тольку впустую потеряешь время. Он еще и учился в институте «Физической культуры и спорта». Где тут найти время на девушек? Вот и был он девственником в 22 года. Но на самом деле его до нее еще ни одна девушка не зацепила. А он считал непорядочным встречаться с девушками просто так, ради развлечения. Это его отец был конченым бабником, который отчего-то сразу расстался с его матерью после того, как узнал, что она беременна. Конечно, многие мужчины так делают, но мать спортивного тренера была очень красивой женщиной, и тренеру казалось, что она нравилась его отцу. Хотя, кто там разберет, что у этих одиночек в голове?

А у Пандоры тем временем появился поклонник. И не в мечтах, а наяву. И Пандора влюбила его в себя очень обыкновенно: подошла и выяснила хитростью, как его зовут.

— Завтра, возможно, посетим т/з (так они с сестрой коротко называли тренажерный зал). А то друг спортивного тренера без нас скучает. Не ест. Не дай бог еще похудеет! За что же мы его любить-то будем? Его смачная задница со спущенными трусами не имеет себе равных. И то, как он обходит свои владения, наводит на мысли. Что он чего-то хочет. Чего бы это, а? Меня. Я знаю это. Узнаем фамилию у Пикачу (так они шутя называли владельца спортзала — за его пронзительный беличий взгляд карих глаз). Не все же другу Пикачу быть в дамках. Пора бы уступить эту честь и другим. Наверняка, он девственник. А Пикачу — более опытный мужчина в этом деле.

Вот тут она ошибалась! Не было у Пикачу никакого опыта.

— Пусть работают лидерами посменно.

— Это точно, — вдруг вступила в разговор Офелия.

— Спортивный тренер будет тормозить еще долго. До самой пенсии. Даром, что опытный. Непохоже!

— А ты подойди к нему и предложи что-нибудь… этакое. Французский поцелуй, например. Хочу, мол, поцеловаться с тобой именно так!

— Я так не сумею.

— А что так? Каждому — свое. Как говорится, что Бог дал — то судьба не отнимет. А тебе Бог дал красоту.

Вечером Офелия лежала в своей кровати и думала: «Чао, милый, единственный сон мой. Спи сном праведника. Больше-то ничего не остается. Оревуар!»

Это она думала, разумеется, о владельце спортзала. Конечно, Вы ее осуждаете, но она не могла выкинуть его из головы. Не все женщины любят ушами, как оказалось. И не заметить такую красоту просто невозможно.

«Когда родня будет плакать и к ней пойдет траур (Офелия любила рассказы Чехова) Пикачу даже не надо будет этот самый траур покупать. Он у него есть. Черная кофта и золотая цепь. Стильно и модно. Жизнь в трауре. Смерть в трауре. Он сказал про соревнования: «Все наши победили!» Кто это — все? Не лги! Меня там не было! А друг его сказал про Гитлера потому, что у них есть Кюберт. Еще один новоявленный юморист! Таланта нет, а туда же! Средний Вы. Среднестатистический лох. Всерьез и надолго причем» — это уже о Пикачу.

Ходили они в тренажерный зал. Встретил их вместо друга Пикачу — Клетка (это было новое прозвище Алекса, еще одного тренера и администратора). Смотрел много раз и ходил, что на него было не похоже. И видел, как они играли в теннис. Был он в белой кофте с капюшоном. И без конца переобувался.

— К чему бы это? — удивились сестры.

Когда они пошли домой, то Пандора спросила:

— А почему Вы нас бросили?

Он произнес в ответ целую речь.

— Я Вас не бросал. Ваш же подшефный — Мэттью. Не знаете? Рыженький такой.

— Друг Пикачу! — удивилась Пандора.

— Да, мы, выходит, знаем, но… А почему он наш шеф?

— Ну, он же Вам все показывает и объясняет.

— А! («Что это, интересно? Разве что только задницу свою!» — потом обсудили разговор сестры).

— Алекс, а Вы не знаете, завтра и послезавтра кто будет?

— Завтра — Мэттью, а послезавтра — маленькой такой Юджин.

— Налоговик! — подсказала Пандора.

У всех администраторов уже были прозвища.

— А что Мэттью сказал, что сегодня — худой такой, среднего роста… Он что, наврал, что ли?

— Да! — бодро и насмешливо.

— Итак, ко всему прочему, он еще и врун! Я ему подарю футболку и открытку с надписью: «Моему шефу». На Новый год.

— Тебя Тиаго поймет неправильно!

— Да пусть пони мает, как хочет! Я не собираюсь ему об этом говорить.

— Ну, тогда он и не узнает.

— Хорошо.

А вскоре после этого Пандора с Мэттью лично и заговорила. Подошла и на ухо шепнула:

— Вас, случайно, не Юджин зовут? — изобразила, что перепутала его с другим.

— Нет. Меня Мэттью зовут.

— Спасибо. Понятно, — и она отошла к сестре.

А Мэттью с тех пор начали подкалывать друзья. Дескать, красотой не блещет, а девушки глаз на него положили. И положили весьма основательно. Стали прикладывать усилия, чтобы узнать его личный телефон, чтобы ему позвонить. У них ничего не вышло, но Пандора не теряла надежды. Она вскоре пришла в т/з со своей дочерью, Эмилией. Автоматически сказала: «Привет», а Мэттью (это был он) сказал: «Здравствуйте». Она спрашивает (обалдела): «А где Ваш друг?» И Мэттью (обиделся): «А мы с Дамарисом поменялись». Так сестры узнали, что у Пикачу не только внешность, но и имя красивое.

— А Вы 8 декабря, это воскресенье, не можете с кем-нибудь поменяться и быть здесь?

— Нет. У нас сейчас жесткий график. Учеба у всех начинается.

— Очень жаль. А у меня 8 декабря — день рождения.

Мэттью глаз не поднял и ничего не ответил. Но Пандора чувствовала: он придет. И он действительно пришел и не мог оторвать глаз от Пандоры. Много раз ходил и пытался смотреть на нее («Природа своего требует» — шутливо думала про себя Пандора), но каждый раз натыкался на Эмилию и умирал морально. Последний раз, когда Пандора сидела на велотренажере, Мэттью зашел и так посмотрел! Подарил рублем в буквальном смысле.

— Какой он рыжий! Даже губы рыжие, — рассказывала она потом сестре.

И потом Мэттью заговорил с дочерью Пандоры. Он увидел Эмилию на весах, поздоровался с улыбкой, помог ей взвешаться и сказал, что она теперь может сообщить Санта Клаусу свой вес. Эмилия от радости «прилипла» к весам. Мэттью еще сказал, чтобы Пандора следила, чтоб ее дочку не стукнули штангой.

— Незаконный отец Налоговика! Те же манеры, та же забота, — смеялась Пандора.

На выходе Мэттью отвернулся демонстративно к окну («К лесу — передом, а ко мне — своей смачной задницей!» — веселилась Пандора) и принялся ремонтировать свой замок.

— Или замок (дворец). Кому как.

В следующий раз Пикачу просветил, что Мэттью наврал про фамилию и дату рождение, назвал его Чубайсом. Сестрам пришлось искать в интернете, кто это. Пикачу неожиданно смело ответил Офелии, что фамилию не скажет свою.

— Ну, хоть не врал! — заметила Офелия, когда они это обсуждали.

А Кучинский — оказалась польская фамилия Клетки. Поскольку Пикачу так смеялся, когда Офелия сказала ему эту фамилию. Куда-то, в итоге, слинял и Офелию нежно попросил следить за порядком.

В следующий раз Мэттью их порадовал своим присутствием. Был в джинсах на 2 размера больше себя, и так немаленького, и серой, жуткой кофте. После их появления переоделся в черные джинсы.

— Красота требует жертв, — отреагировала Пандора.

Ходил много и смотрел внимательно. Искал Пандору взглядом. Выглядывал и вытягивал шею. А сначала сидел с парнями и отклячил задницу.

— Это его любимая позиция! — смеялась Пандора.

— Ты говоришь, будто о сексе! — укоризненно заметила Офелия.

А потом он подпирал голову рукой. В конце сестры передали привет Кучинскому Александру. Он сказал: «Ага».

— Наверняка, после этого сразу кинулся звонить друзьям. Обиделся, видно. Но место уступил у зеркала. Вежливый парень! — подвела итог Пандора.

— Лгун только порядочный, — ответила Офелия.

Она была кристально честна, как и ее мать.

— Видно, ревнует, — попыталась защитить своего поклонника Пандора.

Мэттью заклеивал окно. Он все время что-то ремонтировал. И Пандору это умиляло.

— А твой Пикачу сегодня с нами даже не поздоровался. Западло! — грубовато сказала Пандора.

— Возможно, в прошлый раз переварил, что мы интересовались фамилиями всех администраторов и испугался. Подумал, что мы хотим настучать на него в ФБР. Мужчины все пугливые.

— А ты права! Если думать именно эту сторону… Мужчины все ревнивые! Вот это номер! Он тебя ревнует!

— В смысле? — не поняла Офелия.

— Ну, ты интересовалась фамилией его друга!

— Ну и что? Почему же он не сказал мне свою фамилию? Я ее спрашивала лично у него!

— Ах, да! Боится. Думает, что бы это значило. Вообразил, что ты хочешь примерить его фамилию на себя. Мужчины панически боятся жениться. Прямо до смерти.

— Но Тиаго женился на тебе сразу, — возразила Офелия неуверенно.

— Тиаго в меня влюбился, а это — другое.

«А Дамарис в меня не влюблен» — подумала Офелия.

Но Пандора была не совсем права. Конечно, Дамарис боялся жениться. Но именно на ней, на Офелии. И поэтому подумал, что она спрашивает его фамилию для каких-то подозрительных целей.

В следующий раз за администратора был Пикачу. Они весьма мило побеседовали с Офелией. Узнали, что он — будущий тренер из института «Физической культуры и спорта» (горд этим). На просьбу сфотографироваться с ней, с Офелией ответил отрицательно.

— Вы тут все такие ненормальные? — получилось грубо, но Офелия слишком обиделась, чтобы думать о нежностях. Она хотела иметь его фотографию. Вечерами, когда она будет уже замужем за Юджином, то станет доставать его фотографию и рассматривать его фантастически красивое лицо. И детям своим расскажет, что был у нее такой вот красивый поклонник.

«Представляю, как загадочно и интригующе это будет выглядеть!» — подумала Офелия и улыбнулась непроизвольно. И Дамариса ее улыбка подстегнула, и он спросил:

— А ты где учишься?

— На 2 курсе «Аграрного университета», ветеринарный факультет. С детства мечтаю лечить животных.

— Ух, ты! — весьма всерьез восхитился он.

— Ты — молодец!

Пандору поздравил с днем рождения, когда об этом узнал (число). Возраст не спросил.

— Настоящий джентльмен, — сказала Пандора сестре.

— А про мой день рождения не спросил. Следовательно, я ему неинтересна.

— Он просто постеснялся, глупая. Он же все время тебя рассматривал, когда сидел на скамейке.

Спросил: «Уже уходите?»

— Еще один умный. Нет, просто так тут стоим. Тебя ждем просто так. И деньги хотим заплатить.

— Что ж ты ему этого не сказала?

— Да ну! С парнями надо быть вежливой и отстраненной. Так папа говорит.

— Посмотрим, как он запоет, папа наш интеллигентный и вежливый (так мама о нем говорит), когда ты выйдешь замуж за какого-нибудь парня.

— Ему нравится Юджин.

— Но тебе-то не нравится Юджин!

— С чего ты взяла?

— Женская интуиция! — фыркнула Пандора.

Офелия еще спросила, у всех ли у них есть айфоны.

— Да.

— Мэттью разговаривал по айфону. У тебя хороший друг: скромный и работящий.

Дамарис неожиданно нахмурился. И стал задавать вопросы Пандоре. А на Офелию перестал обращать внимание.

— Ты справляла свое день рождения? — спросил он у Пандоры.

— Нет, в воскресенье.

— Холодно сейчас, — сказала Пандора.

— Зачем ты ходишь в легкой одежде? Простудишься же! Мэттью не сможет справиться с таким объемом работы, — вступила в разговор Офелия.

Она равно всем и всем сочувствовала. Но Дамариса — ему пришлось признаться в этом самому себе — это не устраивало.

— Да мне до соседней комнаты добежать недалеко.

«Мазохист» — подумала о нем Офелия.

В следующий раз он увидел Офелию и немедленно переоделся во все черное.

— У него траур. Ты была чересчур ласкова с его другом, — смеялась Пандора дурашливо.

— Еще один Джеймс Бонд. Стал ушастым и грустным. Ему идет, — серьезно ответила Офелия.

Она вообще смеялась редко. Даже в этом она походила на мать. И избегала откровенных разговоров о Дамарисе. Ей совсем не верилось, что он к ней неравнодушен. Сестра вечно все выдумывает. Девушки насмотрятся фильмов про любовь, а потом пытаются претворить свои нелепые фантазии в жизнь.

Итак, Дамарис ходил туда — сюда много раз. Чесал репу, шею, ковырялся в зубах, когда они были у входа. Вертел ключи от т/з в руках. Пандора просветила сестру, что это — намек.

— Да ну! — Офелия была непреклонна в своем упрямстве.

Дамарис неожиданно подошел к Офелии и предложил сфотографировать ее и сестру с теннисными ракетками.

— С тобой — да, а с ракетками — нет, — строго заявила Офелия.

Он принялся ее уговаривать.

— Просто нажать?

— Можешь еще оставить свою роспись на фото. На память, — сердито ответила Офелия.

Еще был разговор. Офелия спросила его:

— У тебя нет теннисного шарика?

— Нет, — помотал головой.

Сестры искали его, Дамарис заходит и спрашивает:

— Что Вы здесь ищите?

— Шарик, — ответила Офелия.

— Нет его здесь, — и, наконец, засмеялся.

А Офелия подумала, что когда он улыбается, его улыбке завидует Бог. И почему-то вспомнила, что именно так ее отец в сердцах говорил о поклоннике матери, Дарио.

— Надо было сказать, что тебя ищем, — учила сестру Пандора.

— Путь к твоему сердцу.

— Да ну тебя! Я не так озабочена личными отношениями, как ты! — сердито ответила Офелия.

— Не переживай, ты-то как раз верна одному — единственному мужчине всю жизнь! — Пандора закатила глаза.

— Кому это? — подозрительно спросила сестра.

— Ну, тебе-то лучше знать!

— Сумасшедшая ты! И вечно на что-то намекаешь.

— Я-то как раз ни на что не намекаю. Предоставляю это право целиком и полностью тебе.

Они написали на окне стихи собственного сочинения: «Пикачу нам не дал шарик и поэтому — Лошарик». И еще: «Мэттью — врун!» И нарисовали их портреты. Их искусство не пропало зря. Они так хохотали над хождениями Пикачу, высматриваниями Офелии и чесаниями различных мест, что Дамарис смущался. И прочитал надпись на окне, так как они смеялись все время, а он маячил.

— Надо выспросить у него и у Мэттью даты рождения и тогда узнать их фамилии, — решила Пандора.

Они переписали чей-то номер сотового.

— Надо позвонить и оставить сообщение, — сказала Пандора.

А Офелия осмелела и нарисовала рожицу ему на газете.

— Пусть любуется. И думает над своим поведением. Фотки ему для меня жалко! — с обидой сказала Офелия.

— А ты мстительная! — удивилась Пандора.

— Еще бы! Пусть знает это!

Она так рассердилась на Дамариса из-за фотографии, что порадовала своего преподавателя с 1 курса, Виктора Нетэро. Они зашли в аудиторию, а преподаватель сделал каменное лицо и поздоровался. Потом всех отпустил и начал разговор «ни о чем», собирая свои бумаги. Спросил, до какого времени они учатся и на каком они курсе.

«Еще бы группу спросил и факультет!» — подумала Офелия.

Она была строга со всеми мужчинами и не делала поблажек, если они не знали, о чем еще можно говорить с девушками.

«Мог бы брать уроки общения с прекрасным полом».

— До февраля.

А он думал, что недели им остались. И он так глянул на Офелию! Не ожидал, что она заговорит. Это случалось крайне редко. А Офелия еще и улыбалась (благо, была прехорошенькая: зеленая юбка, черная блузка, распущенные волосы и помада) и строила ему глазки. Прежде она никогда этого не делала. Даже с Юджином не практиковалась. С ним всегда все было по плану: закончат учебу — поженятся и заведут сначала мальчика, а потом — девочку. Все, как у сестры. Скукота.

Но Дамарис выбил ее из привычного ритма жизни. Ее раздражало, что она о нем думает, а он о ней — нет. Все мужчины так делали, но сейчас это случилось с ней. И мириться со своим положением Офелия не собиралась.

— Я не злопамятная. Отомщу и забуду, — заявила она сестре, когда та попыталась доставать ее по этому поводу.

Преподаватель совсем опускал глаза и краснел. Он был по уши влюблен в Офелию, и она это знала. Еще он сказал, что преподаватели путаются из-за их расписания и спросил, почему они так поздно учатся (посочувствовал). И про учебу распространялся.

— Оставайтесь. Еще нам что-нибудь расскажите, — предложила Офелия.

Вик тор Нетэро испугался такой откровенности и сбежал от греха подальше.

— До свидания, — сказал ей, Офелии, лично.

— Что это он все бумаги побросал? На него не похоже, — сказала одна студентка.

— Спугнула я достойного кандидата в депутаты… ученого совета. Доцента от природы. Или от Бога? А с Бога взятки гладки! Бог — это свет. Да будет свет! Поэтому и наблюдается у нашего прежнего преподавателя некое внутреннее свечение.

— Ну, ты даешь, подруга! — ответила та студентка.

— Я думала, ты тихоня. В тихом омуте черти водятся!

— Вши там заводятся. По-твоему, я и говорить не умею?

— Да нет, что ты?! — замахала руками студентка.

В следующий раз при посещении т/з Пикачу любезно предложил Офелии абонемент.

— С абонементами посещения стоят значительно дешевле.

— Но я слышала, что абонементы дают только клиентам от 3-х лет.

— Да я не жадный! Это ты меня нарисовала на окне?

— Не знаю. Может быть, — ответила Офелия уклончиво.

«В девушке должна быть загадка» — учила ее сестра.

«Парень должен осознавать, что он неправ», — думала Офелия.

Пандора попросила ножницы — достать из часов кофту. Вместо ножниц Пикачу дал ножик. Внимательно рассмотрел процесс, но не помог.

— Это не Мэттью — мне он не станет помогать. Вот если бы в беду попала ты! — мечтательно подняла Пандора глаза к потолку.

Ходил опять. Но репу уже не чесал. Некогда было. К нему подвалили друзья (множественное число). Одного из них он обнял и назвал красавчиком.

— А мы думали, что его страсть — Мэттью, наивные! А он, оказывается, многолюб, — говорила с сестрой после этого Пандора.

Они спросили про Мэттью. Он живо откликнулся. Заревновал! Попрощался живенько так. Впечатлил. Был в черной кофте с белой полосой. Выстирал ее.

— Готовился упасть в твои объятия! — театрально вздохнула Пандора.

Посетили т/з с надеждой на лучшее 20.12. Лучшее не заставило себя долго ждать. Пикачу появился внезапно, вытирая теннисный стол. Надеялся, что Офелия захочет играть в теннис. После этого его не было долго (он не знал, что девушки здесь) и они пошли играть в теннис. Тут сестры начали говорить про Тиаго, Юджина и т. д. Пикачу, естественно, все слышал. Он ужасно обиделся, заревновал и впал в меланхолию. Он не понял, кто такой Юджин. Очевидно, поклонник. Он стал разговаривать с симпатичной девушкой, чтобы вызвать ревность у Офелии. Но она даже не поняла, что это из-за нее. Она не поддалась, поскольку не представляла даже, что он ревнует ее. Пикачу играл с другом в шашки. Потом ходи нервным шагом туда — сюда, оборачивался в случае крайней необходимости и злился на Офелию. Она ни в какую не желала обращать на него внимание. А он из кожи вон лез, чтобы продемонстрировать ей свою ярость. Поздоровался прохладно, еле слышно и отвернулся. Когда сестры уходили, Офелия подала ему 100 долларов, и состоялся разговор:

— За двоих?

— Ну… Могу еще 20 долларов дать — за себя.

— Лучше дай.

— А Мэттью будет в воскресенье? — спросила Офелия.

— Да, будет (считает деньги — отдать Офелии сдачу).

— Точно, да, будет?

— Да, точно.

— Передаст ему! Тот будет нас ждать и прихорашиваться. Посмотрим на его поведение, — сказала ей потом Пандора.

— 80 долларов. Держи.

— Это тебе, — Офелия протянула Дамарису открытку.

— Мне? — он так приободрился, обрадовался и засиял.

Офелия не ожидала от него такой реакции.

— Как все подарки-то любят! Даже друга не постеснялся!

— Он любит не подарки — ему нравишься ты, — ответила Офелии Пандора.

— Всем. И Мэттью, в частности.

Дамарис опять помрачнел. Дамарис еще что-то сказал, но сестры не разобрали. Это что-то было: «Ну, что такого в Мэттью, чего нет во мне?» Мэттью Пандора подписала отдельную открытку.

— Пусть духом воспрянет и поверит в себя. И в воскресенье подарим.

— Надеюсь, Дамарис не настолько олух, чтобы читать эту открытку своему другу, который сидел рядом.

— А что такого секретного ты там написала, сестренка? — Пандора прищурилась, улыбаясь.

— Да ничего особенного. Просто вскользь упомянула, что у Дамариса такое красивое лицо.

— Что?! — изумилась Пандора.

— Разве не так? Это же правда! — попыталась Офелия защищаться.

— Ну, даешь, сестра! Он теперь, ложась спать, положит открытку под подушку и станет вечерами на нее молиться!

— А вот интересно, Мэттью прочтет или нет?

— Думаю, обязательно. Мужчины обожают хвастаться своими победами на любовном фронте.

— Хоть бы мне что-нибудь подарил в ответ, — тихо сказала Офелия.

— Руку и сердце подарит — это подходит? Начнутся у Вас с ним перемены в личных отношениях. В любви тебе признается. И завершит свой роман маршем Мендельсона.

— Шутка, да? Про марш Мендельсона. Из области твоих неуемных фантазий.

24 декабря посетили заблудшие души т/з и Мэттью, в частности. Мэттью был нехорош. Пандора это сразу отметила. В том смысле, что ему было плохо, и он тянул на палату № 6. Оброс (темно-рыжий) и одет был — тот еще прикид! И прическа была, как с сеновала. Когда сестры пришли, подъехал Пикачу на своей белой тачке с голубым отливом и начал разговаривать с друзьями, которых собралось много (Мэттью надо поддержать в трудную минуту!) и жестикулировать. Видно было, что он на седьмом небе от счастья. Значит, прочитал открытку Офелии и решил, что она в него влюблена. Но нет, ничего подобного не было. Да, она действительно тайком от сестры купила точно такую же открытку (а ту выбросила) и написала там свой, другой текст. Это выглядело следующим образом:

Поздравляю тебя с наступающим Новым годом и Рождеством!

Было бы здорово, если бы внешняя и внутренняя красота совпадали.

Хочется надеяться, что в твоем случае это так и есть.

У тебя такое красивое лицо!

Офелия.

Ну, просто ей надоело думать о нем, о его чарующей, бархатной красоте карих глаз и она решила, что стоит ему написать именно это. Но сейчас, увидев его донельзя счастливый вид, она пожалела о своем опрометчивом поступке. Вот — думает он — очередная дурочка попалась в его сети. У него их миллион, наверно. С его-то красотой! Можно и не жениться никогда. Выбирай, перебирай — это настоящий рай! И с Мэттью все это на сотни раз обсудили. Друзья всегда и всем делятся. И даже личными тайнами. А тут ничего личного еще нет, а он уже вообразил черти что. Правильно отец говорил: «С мужчинами надо быть осторожнее». И почему она совершила почти такую же ошибку, как и ее мама? Гены сказываются. Отец рассердится, если узнает. Хорошо, что номер телефона свой не дала. А ужасно хотелось это сделать. Прямо зуд у всех этих женщин: хочется всему миру поведать о чувствах, даже если сама ни в чем толком не уверена и не разобралась, как следует.

Мэттью поздоровался, глянул дико и скользнул прочь (сбежал).

— Скрылся с места происшествия. Совершил уголовное преступление, — пошутила Пандора.

Они безуспешно пытались с ним заговорить час, а то и больше. Он не вышел ни разу (!), а когда вышел, то их увидел и скрылся вновь. Так 2 раза. После того, как он вышел в третий раз (а они сломали шарик — это он наколдовал), они безуспешно его ждали 15 минут. И ушли заниматься. Он и появился. Офелия крикнула Пандору и он сбежал.

— Это было что-то! Триллер с элементами love story под ярким названием «Любовь Мэттью cool» или «Каким ты был, таким ты и остался!» — смеялась Пандора над ним.

Офелия сделала завивку и накрасилась, а Пандора покрасила свои короткие волосы в красный цвет.

— Девушка в красном — как ты прекрасна! — подумал Мэттью, — подкалывала Пандору Офелия.

Потом Пандора сходила в туалет и захватила с собой сестру. Парень, что здесь же занимался, спросил недоуменно:

— Вы и в туалет вместе ходите?

— Естественно! — усмехнулась Пандора.

— А что Вы там вдвоем делаете?

— Тебе есть 21 год?

— Нет.

— Тогда не скажу. Ты еще недостаточно взрослый, чтобы знать такую правду! — и Пандора стала хохотать.

Парень смутился и вышел из коридора туалета. Тут они поймали Мэттью с поличным — он все подслушал. Он был «рад» тому, что его застали на месте преступления.

— Когда ты сделаешь нам индивидуальную программу? — спросила Пандора.

— Она у Дэма, среднего роста такого…

— А не маленького и черненького, — вслух высказалась Пандора.

— Копец! Дэмик! Я молчу! А Мэттью тогда кто? Мотя, очевидно, — смеялась потом Пандора.

Тут настал черед вручения личной открытки Мэттью.

— Мэттью, это тебе лично, — вкрадчиво произнесла Пандора.

К этому времени Мэттью сидел на лавочке. Он смущенно заулыбался, взял открытку, выронил, подобрал снова и сестры ушли. По дороге домой он пожонглировал единственным мандарином и сказал: «До свидания».

— Большего мы от него и не ждали. Нет в жизни счастья! С Мэттью.

— Ты к нему слишком строга. «Полюбите меня: рыжего, честного, влюбленного!» — вот что говорил его взгляд, — пошутила Офелия.

Пришли они в пятницу в т/з в надежде увидеть Пикачу (это Офелия). Офелия накрасилась новыми тенями и тушью. А Мэттью уж был там, на посту у окна. Сидел, отвернувшись, в закрытой позе. Очевидно, прочел признание в любви от Пандоры. И немного приободрился, хоть внешне это было и не сильно заметно. Потом к нему явился Пикачу в образе агента 007. И вместе они просматривали тренажеры. Мэттью зашел с ним в зал 2 раза. И даже глянул на Пандору. Убил ее тем самым на месте. По прошествии занятий они вышли в люди. Пандора позвонила Тиаго, но абонент был недоступен. Тут и вмешался Мазай грандиозным образом:

— Что, женихи не платят?

— Да… — ответила Пандора.

— Что же так?

— Да, женихи пошли!

— Вот так позвонишь, а он не платит. Секс надо срочно, а нет.

— Да…

Это было что-то! Мэттью загрузился. Он обхватил голову руками и принял вид страдальца. Мазай спросил его про трубы (рейки), а Мэттью ответил, что их нет у него.

— У него чего-то нет? — изумилась Пандора.

— Да бедный Мэттью подумал, что ты целыми днями с Тиаго сношаешься… как кролик, — смеялась Офелия.

— Я и не знала, что ты такие выражения знаешь!

— У тебя научилась. И он зачах.

— Он раздавлен бестактностью своего старшего начальника. Начальство надо уважать, но не до такой же степени!

На улице Мазай спросил, не забыли ли они вещи.

— Воздал дань. Отдал долги. Еще бы догадался предложить услуги своего фонарика на 100 Ватт! При Мэттью.

— Он бы точно уволился по собственному желанию, — ответила Офелия.

— И отбыл бы в теплые края. Когда б закончил свой рассказ, все б были залиты слезами…

Они еще спросили, когда они будут до 30 и Мэттью ответил, что 30 будут.

— Приходите до 30, - посоветовал Мазай.

— Это потому, что 30 тебя будет ждать Мэттью. Но это уже совсем другая история… — улыбалась Офелия.

Сходили в т/з 29 декабря. Мэттью ждал Пандору, но не надеялся на лучшее. Он забил на надежду. Его и не было на рабочем месте. Но не успели сестры снять с себя верхнюю одежду, как он явился в своей прежней чудесной кофте «Reebok» с дыркой. Они поздоровались (а что делать?). Мэттью сел на лавочке и застыл в позе идеального мужа, как пошутила Пандора, вспомнив своего отца.

— Вот его, я точно знаю, мама родила в муках. Такой груз и получился, — говорила сестре Пандора.

К нему приходил Пикачу на огонек (что бы Вы ни думали). Они сидели вместе бок о бок. Свела сама судьба. Молчали. Или это только так казалось? Пикачу терроризировал мобильник.

— Это нервное, — заметила Пандора.

Мэттью изредка глядел на Пандору дико, поскольку она ловила около них шарик. Пикачу болтал ногой. Кроме привета, Офелии ничего не сказал. Она в этом и не сомневалась. По истечении занятий сестры пожелали Мэттью (а он с Пикачу играл в шарики): «С наступающим Новым годом!» Он ответил всем известное: «Вас также», быстро переставив шашку (нервничал, очевидно), посмотрев в пол. Пикачу спросил (не будь дурак!): «А почему одному тебе пожелали?» Что ответил Мэттью — осталось для сестер загадкой. Офелия не поняла, оценил ли Пикачу новую блузку «Александра» (с рюшами, на коричневом фоне — зеленые цветы — розы с люрексом).

В следующий раз они посетили сказку «В темно-синем лесу». Мэттью осмелел после прежнего поздравления. Ходил. К нему приходил Пикачу и поедал Офелию глазами. Никогда не видел, как девушки едят сухарики и пьют газировку. Бывает. Выпили они за все и за всех. Смеялись над выражением лица Пикачу и его кивком Офелии вместо привета. Ходил он в туалет и обратно. Программу не дал. Пандора передразнила пикачинскую походку, а Мэттью это видел. Пикачу заставил Мэттью поправить тряпку и Мэттью сделал это, униженно посмотрев на Пандору.

— Мы Пикачу отомстим! — сказала Офелии Пандора.

— Ему самому-то в лом это сделать? — поддержала сестру Офелия.

Пикачу услышал это и взглянул на Офелию дико.

— Считает, что ты обнаглела, — усмехнулась Пандора.

— А он нет? — пожала плечами Офелия.

Сестры говорили о Тиаго, Юджине и преподавателе Офелии, Викторе. Мэттью по приказу Пикачу подслушивал под дверью. После этого Пикачу пришел с какой-то девушкой. Офелия на Дамариса рассердилась и мстительно при уходе заговорила с Мэттью. Он был счастлив, хоть это была и не Пандора.

— Видно, нечасто девушки балуют его своим вниманием. Еще бы! Кроссовки, подстригся, в спущенных штанах… Видик! И книжку читает.

Офелия спросила:

— Мэттью, а Вы седьмого работаете?

Что Дамариса особенно разозлило, так это то, что она с его другом «на Вы». К нему-то она «на ты» обращалась, по-дружески. Фамильярно. Следовательно, дурак он самый настоящий. Размечтался уже, что он ей нравится. На деле ей нравится Мэттью.

«Ну, что в нем такого?!» — спрашивал он сам себя и не находил ответа.

«Ну, работящий, да. Но я же красивый! Неужели это для нее совсем ничего не значит?!

Мать с детства уверяла его, что у него от девушек отбоя не будет. А он мечтал встретить единственную. Как в кино. Нежная и романтичная была у него душа. Такое тоже встречается. В 1 случае из миллиона.

— Да, работаем, — он подумал, что она имеет в виду всех администраторов.

А она обращалась к нему лично. И, тем самым, Дамарис все понял абсолютно правильно. Ревнивый мужчина все понимает именно так, как нужно. Нет дыма без огня.

— А как же Рождество?

Молчание.

— А кто здесь будет?

— Это вторник?

— Да.

— Дамарис.

— А в среду… ты, да?

Да, в этот раз она обратилась к Мэттью «на ты», но интонация голоса была такая интимная! Или Дамарису так казалось? Он стиснул зубы от злости.

— Да.

— Мэттью, а что ты читаешь? Если не секрет.

Он (как умный) повернул ей книжку обложкой и Офелия прочла: «Кровь Амбера».

— Боже, кровь какая-то! — ахнула Офелия.

Но с восторгом. И рассмотрела его обувь. Этого Дамарис совершенно не мог вынести и ушел. А Пандора засадила кофту в часы. Но все обошлось без жертв. Мэттью с серьезным лицом помог ей. Тогда Пандора на него насела из-за программы, и он был вынужден сказать, что откопирует.

7 января, в Рождество, сестры взяли с собой Эмилию. Ей в декабре, 3 числа, исполнилось 3 года. Пикачу грустил сперва и Офелию это порадовало. Они с Пандорой зашли, а Дамарис стоит у двери в сам т/з, с сотиком и в шапке, куртке. И Офелия ему «Привет» сказала, он — тоже. И тут Офелия так горделиво глянула и прошла мимо, что он умер морально. Сыграли сестры в теннис, тут Пикачу идет — в зал заглянуть, а они пошутили (они были девушки с юмором, кто еще этого не знал):

— Дай ей какую-нибудь игрушку. У Пикачу попроси, — предложила Пандора.

— У него нет. У него только такие игрушки, которые ей не подойдут, — глазом не моргнув, ответила Офелия.

Дамарис так посмотрел на Офелию, когда пошел к себе! Все понял и обалдел натурально. Она имела в виду презервативы. Подумал он нехорошее. Пандора кидала шарик в его строну, а Офелия шла забирать и натыкалась на его строго-дикий, безумный взгляд. Один раз он сидел в позе «нога на ногу», а второй — спиной к окну и дергался.

— Очевидно, принял на грудь для храбрости и оценки твоего загадочного поведения.

— Да это шутка была! Думаю, теперь он знает, что он Пикачу, — неуверенно-робко произнесла Офелия.

— Пусть знает. Это хорошее знание. В жизни пригодится.

Приходил Снеговик и Пикачу убежал с ним общаться.

— Думаю, это оттого, что он боится тебя, — просветила сестру Пандора.

— Больше-то его никто не посетил, кроме мусорщика. Но дружба с ним его не спасла.

На выходе девушки шли одеваться, а он выскочил и крикнул своему мусорщику:

— Сейчас. С девчонок деньги возьму и вернусь.

Тут Офелия неожиданно не растерялась и бодро пошутила:

— Ты думаешь, что мы тебе деньги сейчас отдадим? Наивный!

Он с минуту стоял совершенно никакой, потом оценил ее чувство юмора и заулыбался.

— Понимает. Ух, ты! Поддается дрессировке, — сказала Офелия Пандоре.

«А Офелия, похоже, совершенно втянулась в игру флирта и тонкого соблазна» — подумала Пандора тут же.

— Не все еще потеряно, — ответила Пандора Офелии.

Пока он считал Офелии сдачу, та его спросила:

— Дамарис, назови два любых мужских имени.

Так она впервые назвала его по имени. Чем-то она его задела. Самое ласковое для человека — его имя.

— Зачем?

— Ты бы еще спросил: «А че?» — как ты это обычно делаешь.

У Дамариса приятно похолодело в груди. Она замечает, какие слова он обычно произносит. Наверное, он ей, все-таки, интересен. Ну, хотя бы, чуть-чуть.

— Ты сначала назови, а потом мы тебе скажем — зачем, — продолжала Офелия.

— Сейчас я подумаю подольше. Сэм и Фредерик.

— О, боже!

— Что такое? — испугался Дамарис.

— Ну, ты бери себе Фредерика, — сказала Офелия сестре.

— Где мы такие имена найдем? Я думала, что ты Мэттью назовешь.

— Ну, я же не знал, что для этого! — сердито отозвался Дамарис.

Он почувствовал, что его мечта разбита вдребезги. Он мечтал, что Офелия любит его. И любит не просто так, а пламенно, восторженно, дико. По-другому его не страивало. На меньшее он был не согласен. А тут, оказывается, что ей нравится Мэттью. Только о нем и думает. Даже гадать на него собралась. Он понял, для чего она имена попросила назвать. Всем мужчинам женское увлечение гаданиями, стремлением узнать судьбу кажется глупым, дурацким занятием. Пустой тратой времени. Развлечением, не больше. Но тут он почувствовал, что ему паршиво. Она не с ним собиралась связать свою судьбу, а с Мэттью. Лживым, рыжим толстяком. Так в сердцах способен назвать своего лучшего друга романтический герой.

— Для чего — для этого? — не поняла Офелия.

— Будто ты не знаешь! — еще сильнее рассердился Дамарис.

«Интересно было бы узнать, что он подумал. Вспомнил, наверное, о комплиментах в свой адрес», — Офелия тоже сердилась, но делала это тише и скромнее.

— Держи 70. У меня больше нет.

— А как же?

— Завтра отдашь 10 вместо 20. Скажешь, что в прошлый раз не хватило сдачи. У нас частенько так бывает. Пойдет?

— Ну… да. А мне поверят?

— Конечно. Мы же здесь все честные, — заверил, преданно глядя в глаза.

— Не далее, как недавно ты говорил, что Мэттью — врун. Теперь уже все честные. Как удобно тебе — так и поворачиваешь.

Дамарис не услышал главную мысль, которую она хотела донести до него. Он услышал только имя своего друга. И мысленно вспылил. Он начинал его ненавидеть.

«Мама обещала мне, что любая девушка будет моей, если я этого захочу!» — думал он, в ярости сжимая кулаки. Дамарис не знал, что ей ответить. Он перевел разговор на другую тему. До него через 7 месяцев дошел весь процесс, он заглянул Пандоре в глаза и спросил:

— Это твоя сестра?

— Кто?

— Вот это, — указав на Эмилию.

— Это моя дочка, — обиженно-удивленно ответила Пандора.

— Дочка! Надо же! Когда-то успела еще дочку родить! — с уважением.

— А что, тебя ждать, что ли? И сколько? Реальный срок в отношении тебя — лет 5, Мэттью — все 20, - вступила в разговор Офелия.

— Опять этот Мэттью! — сердито проворчал Дамарис.

— Видно, он все это время был так уверен, что это — твоя сестра, что спросил об этом только сегодня. Для разговора. Что ж ты не стала добивать его сообщением о муже?

— Мэттью жалко. Пусть думает, что я одинока. Мэттью — натура нежная, чувствительная. Не бросать! Может разбиться на куски.

После этого пришел посетитель т/з, он его заставил разуться («А мы в привилегии!» — удивилась Офелия), поскольку мусорщик вымыл полы шваброй. И отдал Офелии 10 долларов со словами: «Держи». И взглядом побитой собаки.

— Боится! — удивилась Офелия.

И Пикачу убежал к Снеговику. После он выскочил опять и Офелия спросила:

— Дамарис, ты не знаешь, где………., 45?

— Нет. Где-то там, за горизонтом, — сделал жест рукой.

— Это мы и без тебя знаем.

Попрощались. Офелия впервые рассказала матери о своем посещении спортзала и вскользь упомянула о Дамарисе, не называя его имени.

— Парни такие странные. У них одна цель — вставить. А проявить чувства — куда уж там! Первый шаг не сделают и твоей инициативы боятся.

Офелия задумалась над словами матери. Но так и не поняла, что она имела в виду. В свои уже 18 она была так же наивна, как большинство — в 5.

Пикачу встретил их в закрытой позе за игрой в шашки. Друг был — отстой. Очень сильно Пикачу палил, когда сестры о нем говорили (тихо) и смеялись. В зал не смотрел. Два раза глянул, когда Офелия ловила шарик. Один раз — напрягся. Они решили позвонить Тиаго, и Пандора сбросила ему сообщение: «Люблю. Скучаю». Мэттью зачем-то впервые пришел в т/з к Пикачу. Видно, они обсудили, что у Пандоры есть дочь, а, возможно, и муж. Ну, так часто бывает.

Пандора шла одеваться и говорит любимое: «О, Господи!» Не здоровалась с Мэттью. Неловко как-то при входе-то. Мэттью ржал вместе с Пикачу, который разговаривал с другом о получении прав. И в упор смотрел на Офелию. Особенно тогда, когда она поправляла волосы. А Офелия была хороша! Накрашена, пушистые волосы и зеленая кофта. На выходе девушки сказали Пикачу: «До свидания». И вместе с грустным пикачинским басом услышали тихое (голову опустил и убрал ногу с другой ноги) Мэттьювское: «До свидания». Хоть это было и не его.

— Скучал! Пришел в чужую смену. Влюбился! Сходится! — смеялась Офелия.

«Почему-то про Мэттью она все видит, а про Дамариса ничего в упор не замечает!» — удивленно подумала Пандора.

«А, может, дело в другом? Может, просто не желает замечать?»

— А уж вырядился-то! Кофту зеленую постирал, черные брюки надел… и черные ботинки с ребрами. И нам им продемонстрировал. И лиц было чистое, светлое, будто очистил и накрасился. И волосы блестели. Зашибись! Такой откровенной картины «Причепурился» я еще не видела! Все бывает в первый раз, — заметила Пандора.

Она была счастливая и радостная оттого, что у нее такой старательный и стеснительный поклонник.

— А Пикачу 100 % заревновал, ты видела?

— Нет, — хмуро ответила Офелия.

Ей не хотелось ни говорить, ни думать о нем.

— Ну, конечно! Не ему лавры достались! Ничего! Во вторник мы его добьем звонками! А Мэттью будет ждать нас со среды. Не все коту масленица! — продолжала Пандора.

Ходили в т/з. Пикачу Офелию своим поведением достал. Беседовал, когда они уходили, со своими друзьями. Сказал, что за него мать к декану ходила.

— Сам-то ни на что не способен! — в сердцах высказалась Офелия.

Пандора очень внимательно на нее посмотрела. На Офелию Пикачу так резко взглянул, когда она уходила. Впился взглядом.

— Сама доброта! — усмехнулась Пандора, взглянув на него.

Пандора звонила Тиаго. Мэттью сделал вид, что не слышит. В теннис сестры не играли. Офелия посоветовала Пандоре при Мэттью упасть в объятия Тиаго. Мэттью был невозмутим. Пикачу отдал им 10 долларов вместо 2 раз по 30 (они подали 2 раза по 50 долларов) и сказал, чтобы они сами между собой разобрались.

— Оборзел! Налицо преимущество Мэттью! Он тогда даже 500 долларов разменял! — зло сказала Офелия специально при Дамарисе.

В следующий раз Пикачу деликатно к ним постучался в раздевалку. И с ужасно грустным и стеснительным лицом отдал Офелии 10 долларов. Офелия поняла, что из-за вчерашних резких слов он начал ее бояться. И поделом! А Мэттью Пандору порадовал. Он где-то отсутствовал сначала и деньги они отдали преемнику Пикачу — Налоговику — он их выхватил из рук Пандоры с огромным удовольствием.

Потом девушки переоделись и пошли за платком. Мэттью уже был на своем рабочем месте. Он был красив, несмотря на явное похолодание. Кофта зеленая «Reebok», оригинальные остроносые ботинки со шнурками, черные брюки.

— Красавец — мужчина! С мужем и чином! Ученый муж. Объелся груш, — пошутила Пандора.

Он услышал это, обрадовался и скромно заулыбался.

— Даром, что тормоз! — удивилась после Пандора.

Сказал: «Привет».

— Ого! Это что-то значит! И даже кивнул. В двух вариантах. Для тех, кто спит. Не понимает с первого раза.

— Ты, я вижу, его поняла, — ответила Офелия.

— Поскольку этого хотела.

— Поскольку, понять его, в принципе, не трудно, — отозвалась Пандора.

Они занимались. Решили снять колеса, а тут идет Мэттью. Ну, он и смотрел на Пандору! Было видно, что все это время, пока ее не было, он думал о ней. И скучал.

— Ах, обманите! Этот взгляд все может выразить так чудно! — дурачилась Пандора, глядя на него.

Видел, как девушки (даром, что хрупкие, но сильные духом) занимаются тяжелым физическим трудом. Оценил. Испугался. Иногда это нужно. Пройти через огонь, воду и его любимые медные трубы. Обернулся и посмотрел перед уходом. Задело за живое. Пандора сказала:

— Ну, посмотри, посмотри!

Он и послушался.

— Был малыш послушен, — усмехнулась Пандора.

Потом они играли в теннис и поглядывали на него, а он — на них. Лежал на лавочке и что-то говорил ушасто-корявому другу. Улыбался. Пандора опять любимое: «О, боже!» сказала.

Деметра посоветовала спросить у него: «Мэттью, ты чем ночью занимаешься?» Почему он все время лежит?

— А Пикачу этим же страдает летом. Даже Эмилия однажды сказала нам: «Вон Ваш Пикачу на лавочке лежит».

— Посменная болезнь. Летне — зимняя хандра, — сказала Пандора, улыбаясь, Офелии.

Мэттью потом смотрел вдаль (в окно). Прошелся еще 2 раза. Первый раз сестры играли в теннис. И он гордо прошел мимо (смущался ужасно). Второй раз они были у входа, и он стоял скромно-никакой. Не смотрел, но видел. Услышал, как Пандора сказала: «Мэттью, Мэттью!» Что-то подумал. Когда они уходили домой, он разговаривал с другом по телефону.

— Наверное, чтобы ты телефон не попросила и не вызвала ревности, — сказала Пандоре Офелия.

Он говорил о занятиях. Три раза повторил, что у них завтра специализация. Вообще тихо говорил. Они специально медленно одевались, но он не закончил разговаривать. Зато отвлекся от разговора и сказал первый:

— До свидания.

— Ого-го! Это что-то! — отреагировала на такой серьезный, «взрослый» шаг Пандора.

Программу не распечатал еще.

— Тормоз. Газ медленный. Не этиловый спирт — это точно! Тот быстрее всасывается в кровь, — сказала Пандора на это.

Тиаго в это время сбежал с любимых курсов по юриспруденции любимого преподавателя и позвонил своей нареченной. Нареченная отсутствовала. Он пошел принтер ремонтировать. Когда Офелия и Пандора узнали об этом от отца Тиаго, Офелия сказала:

— Вот это подвиг! Ради меня никто и никогда такого не делал! Он даже не объяснил причины ухода! Молоток!

А Тиаго уже начал что-то подозревать. Слишком уж зачастила Пандора в этот т/з. Что ей там делать? Фигура у нее безупречная, стройная. У нее там кто-то есть! И он намеревался это выяснить незамедлительно. А что делает в подобной ситуации ревнивый муж? Он намеревается нагрянуть на место преступления.

Тиаго не стал тянуть с этим долго и пришел за своей женой уже в следующий раз. Явился, разумеется, очень удачно. Как в сериале. Мэттью как раз показывал Пандоре упражнение из, наконец, распечатанной программы. За талию ее поддерживал. И смотрел пламенным взором в глаза. Тиаго ядовито поздоровался с женой и сказал:

— Пришел вот тебя встретить, любимая. Думал, понадобится моя помощь. Но вижу, что помощников здесь хватает. А ничего, что она замужем? — спросил Тиаго, так как Мэттью со страху даже рук не убрал.

Мэттью умер морально. Он понял, что между ним и Пандорой все не только кончено, но и не начиналось.

— Я вижу, что мы из разных весовых категорий. Знаешь, это меня не останавливает. Драка будет, не сомневайся. Если ты сейчас же не отпустишь мою жену, я тебе двину прямо в челюсть! — пообещал Тиаго угрожающе.

Мэттью опомнился и отпустил Пандору. Тиаго немедленно помог Пандоре спуститься с тренажера и увел ее домой.

— Я так и знал, что ты неспроста там ошиваешься! — сердито заметил он, едва они переступили порог собственной квартиры.

— У меня с ним ничего нет.

— У тебя с ним — весьма вероятно, но у него к тебе — чувство, неужели ты не замечаешь? Ну, конечно, видишь! Тебе это льстит! Так это у Вас, женщин, все время происходит? А ты тогда подумай, кто из нас лучше: тот администратор, который ест или я…

— Конечно, ты, когда пьешь.

— Я?!

— Что, нет?!

— Да!

— Ну, вот. Я тебя люблю. А Мэттью — он просто смешной.

— Но тебя волнует его влюбленность! — он подскочил к жене и схватил ее за руки.

— Почему все мужчины так любят за руки хвататься? — удивилась Пандора.

— На самом деле меня взволновало то, что ты мог об этом узнать и устроить скандал. Это глупо, но так заводит! — она улыбалась.

Он немедленно ее поцеловал…

— Как вчера прошла романтическая встреча с мужем? — спросила Офелия по телефону.

— Он понял, что я хочу его прямо сейчас. И ему пришлось дать согласие.

— Он злился, ведь так?

— Еще как! Но я объяснила, что ничего криминального с Мэттью у меня не было. Я его не хотела освежевать. Я не ем сырого мяса молоденьких девственников., даже если не видела такого чистого со времен знакомства с мужем.

— Обалдеть! Ты выходишь сухой из воды постоянно!

— Так это просто! Найди того, кто тебя любит и ему будет приятно всякий раз чувствовать себя побежденным, — посоветовала Пандора.

— А еще послушай прикол — я своему благоверному говорю: «Как все не любят, когда их гладят против шерсти». И предлагаю: «Давай я тебя поглажу по шерсти». И знаешь, что он ответил?

— Откуда мне знать?

— «Ну, шерсть-то у меня не здесь!» Без комментариев!

— Действительно!

И они обе рассмеялись.

— А я тут к своему преподавателю ходила. Он был робок, несмел. Мама потом сказала: «Молоденький мальчик». В-общем, даже я поняла, что она имела в виду. А Нетэро спросил (мы были с одногруппницей — захватила ее для храбрости): «А что, у Вас коллективная фотография?»

— Нет, нас только двое. И ему пришлось дать согласие. Пригласила его на «День влюбленных», но он не пошел. Отбрехался, что встречает какую-то важную персону. Прикрытие нашел. Благо, такая возможность ему представилась. Слоненка и открытку взял. Значит, любит подарки. И уважает, в некотором смысле, женский пол. Но боится.

— Тебя — да! И любит, — вставила Пандора.

— Потому, наверное, и уважает, — продолжала Офелия.

— Его томит и сна лишает любовь к студентке Аграрного университета. Бывает. Пройдет, нет ли — время покажет. Или (что лучше) — не покажет, — шутила Пандора.

— Ага. Только и спросил, какой праздник и почему вручаем 12, а не 14.

— Любопытен! — заметила Пандора.

— Мы узнали, где и с кем он живет. Одинокий бродяга любви Казанова, да еще и с машиной и квартирой.

— Тот еще желанный жених! — смеялась Пандора.

— И в связи с этим ты мечтала, что он пригласит тебя домой.

— Не пригласит.

— И я думаю также.

— Не выйдет ничего у нас с ним. Он не оценит моих трудов. А если оценит, то не поймет.

— А если поймет, то превратно, — усмехнулась Пандора.

— Короче, ты в него влюбилась!

— Это не любовь. Разве бывает через 1,5 года?

— Бывает. И ты ему нравишься, сестренка. Он с тобой ведет себя скромно и строго. Это любовь! Я знаю точно: любовь!

— Зато я вышла — ужас! Надо будет перефотографироваться, прежде чем нести подписывать фотографии.

— Точно. Нести фотки Виктору Нетэро — все равно, что нести свой крест, — захихикала Пандора.

— Итак, о герое нашей истории, который упорно не соглашается стать героем. Или о том, как все было. Я еще его спросила, не сможет ли он взять меня в аспирантуру. Ан, нет! Я сказала, что жалко…

— Умница! — удивилась Пандора искренне.

— Он и обомлел радостно. Натурально счастлив был. Запомнил, что я на их кафедру в аспирантуру собираюсь поступать. Уточнил, говорила ли с кем-нибудь еще.

— А как же! Волнуется. Хочет, чтобы поступила. Переживает, — ответила Пандора.

Мэттью, как Пандору увидел 13.03., так и застыл в виде скульптуры из музея «Восковых фигур». Разменял Пандоре валюту, не поднимая глаз. Мозг его не хотел встречаться с ней, а нечто иное было радо видеть, чувствовать и слышать. Пикачу снял шапку и начал причесывать свои волосы, и энергично ходить туда-сюда. Этого сестры никак не ожидали. Видно было, что он все же испытывает к Офелии какие-то чувства.

— Чувство беспризорного, тормознутого поклонника, — сказала сестре Пандора.

Та, как обычно, промолчала.

Тиаго дома спросил Пандору, не к любовнику ли она так собирается.

— Это Мотя-то любовник? Кто первым это скажет — пусть первым получит в лоб большой камень.

— Это я, да? — серьезно спросил ее Тиаго.

— Нет, милый. Это твое воображение. С Мотей, даже если сильно захочешь, не сможешь любовь закрутить. Не дано!

— А ты, стало быть, этого хочешь!

— Нет.

Естественно, она его в своей правоте не убедила.

Потом Пикачу набирал воду в чайник, а сестры смеялись до упаду над чудесной улыбкой Мэттью. И он испугался и убежал. А Пикачу смирился со своим поражением на любовном фронте. Перед этим девушки звонили в т/з и узнали, что Мэттью будет в среду. А парень какой-то спросил с жутким интересом: «А кто его спрашивает?»

— Судьба, — не растерявшись, — пошутила Пандора.

— Та, что преследует его везде, где бы он ни находился.

Девчонки звонили и Нетэро на домашний телефон. Трубку взяла женщина, а потом ребенок.

— И кто это? — удивилась Офелия искренне.

— Ах, да! У него вроде бы есть старшая сестра, а у нее ребенок. В гости, очевидно, пришли.

— То есть пример старшей сестры его не вдохновил на подвиги? — разочарованно протянула Пандора.

Офелия все-таки пошла к Виктору Нетэро. Он разговаривал с мужчиной. Офелия зашла, поздоровалась и вылетела оттуда пулей. Она же не предполагала, что он не один. Потом мужчина вышел, и Офелия с одногруппницей зашли. Обоюдно поздоровались.

— Мистер Нетэро, подпишите нам, пожалуйста, фотографии.

— А зачем? — недоумевающе-робким тоном.

— Просто так. На память.

— Ну… ладно. Давайте. Что Вам написать? Что-нибудь, что полагается писать?

— Да.

— Можно, я напишу «на память?»

«Нет, ни в коем случае!»

— Да, конечно.

Он робко и красиво улыбнулся. Очевидно, извиняясь за свое слабое красноречие. Тут он доказал, что берет у преподавателя английского языка и литературы уроки на дому.

— А «на память» пишется слитно или раздельно?

Тут Офелия и другая студентка заулыбались.

— Раздельно, — хором.

— Я просто распишусь. Тут все понятно. В.Н. — Виктор Нетэро.

— Да! — ответила Офелия, насмешливо взглянув на роспись.

— Это украинская фамилия. От отца. Отец у меня Нетэро. Раньше эта фамилия звучала как Нитэро.

— А мы думали, что немецкая, — студентка.

— Ну, я так не думала! — возмутилась Офелия.

«Она бы хоть глупости говорила за себя одну!»

Он засмеялся.

— А как Вашу маму зовут?

— А причем тут моя мама? — опасливо, пригибая голову к столу.

— Стефани.

«А причем тут твой отец?» — хотелось спросить Офелии в ответ.

— Ну, ладно. До свидания.

— До свидания, — вежливо, с чувством.

«Не чета Дамарису!»

И они ушли.

Явились сестры на смотрины в т/з. Все администраторы их увидели, узнали и захотели познакомиться. Мэттью спросил Пандору:

— Выходит, ты замужем?

— А что, ты хочешь предложить свою кандидатуру?

Незнакомый парень с сыром рассматривал девушек. А Кучинский (Клетка) спросил у Офелии:

— Вы что, лекции читаете?

— Да это не лекции, а правда жизни, — ответила Офелия.

Она, как и ее мать, писала рассказы о любви стихи. Пикачу чрезвычайно разозлился на самого себя за то, что Кучинский был с Офелией весьма любезен.

В следующий раз сестры пришли в т/з 8 апреля. Офелия отчего-то злилась на Дамариса. И он больше не уделял ей внимания, даже мимолетного.

— От скромности не умрет. И интеллектом не изуродован. В отличие от Мэттью, книг не читает и не открывает. Красавец! Та еще с…!

Она специально говорила громко, чтобы Пикачу услышал, какого она мнения о нем.

— Главный козел т/з!

Он обнимался с девками. А Офелия-то думала (наивная), что он девственник.

— Ага! Сейчас! — сказала она себе сама вслух раздраженно.

И главное, что больше всего ее бесило, так это то, что девушки ходили за ним по пятам. А Мэттью (кстати, Пандора назвала его Мотя, и он заулыбался) улыбался и показывал им задницу. И Пикачу одобрил его поведение. Приходили все. Налоговика расперло. Мазай наехал на Мэттью по просьбе девушек. И еще Офелия дозвонилась Юджину на работу. А Пикачу некстати поинтересовался у нее, с кем это она любезничает. Именно так и спросил.

— А это мой парень, Юджин. Позвонила, чтобы сказать ему пару-тройку комплиментов и напомнить, как я люблю его.

Все это она сказала ради сладкой мести. Пусть позлится и подумает, как он нехорошо поступил с ней, обращая внимание на других женщин.

— Вот, собственно, и все, — отчего-то пробормотал Дамарис и с шокированным лицом удалился. Даже «До свидания» ей не сказал. А прежде, несмотря ни на какие обстоятельства, был вежлив и прощаться не забывал.

Офелии было тошно. И она позвонила вечером Юджину и попросила его забрать ее 10 апреля из т/з на машине. В романтических фильмах это всегда производит на романтического героя неизгладимое впечатление, и он осознает, как был неправ и просит прощение на коленях, заливаясь слезами. Ну, или что-то вроде этого.

Глава 3

10 апреля Юджин выполнил своре обещание и заехал за Офелией. Открыл дверцу машины и вышел. Офелия ответила на входящий телефонный звонок и услышала:

— Я приехал за тобой.

«Какой он неинтересный, скучный. Мог бы назвать Принцессой или разыграть целое представление».

Но она радостно улыбнулась, так как Дамарис глаз с нее не сводил. И побежала с Пандорой на улицу. Пандора села в машину, а Офелия дождалась, когда выйдет Дамарис и волнующим голосом произнесла:

— Добрый вечер, милый.

— Ты чего это? — вытаращился на нее от удивления Юджин.

Раньше она говорила с ним сухо и холодно. Естественно, он ничего не понимал и не знал, что ему сказать.

— Я очень рада тебя видеть.

Дамарис всегда очень быстро принимал жизненно важные решения. Родители его даже за это ругали. Мол, полагается подумать подольше. Решение должно быть взвешенным. Но в этот раз Дамарис решение принял молниеносно. Он резко подскочил к Офелии, схватил ее за руку и решительно произнес:

— Пойдем со мной.

Офелия растерялась. Она не ожидала такого поворота событий. И понятия не имела, о чем он собирается говорить и чего хочет. У нее отчего-то замерло сердце, похолодело в груди, и голова отказывалась соображать.

— Минуту, молодой человек! — попытался остановить его Юджин.

— Это моя девушка и я за ней приехал.

— Простите, пожалуйста, — Дамарис вроде бы и был вежлив, но и отмахнулся от него в то же время.

— Я ненадолго украду ее у Вас.

А сам подумал: «Надолго. Навсегда».

— Ну, если Вы так хотите… — Юджин не нашелся, что возразить.

И Дамарис со всей своей дерзостью, на которую был способен в чрезвычайных ситуациях, подобных этой, утащил ее в свой спортзал. Офелия только и успела крикнуть Юджину:

— Пожалуйста, отвези домой мою сестру.

Дамарис притащил ее в свою администраторскую комнату, захлопнул дверь и сказал:

— Чтобы нам здесь никто не помешал.

— То есть? Я не понимаю. У меня мало опыта в общении с парнями и я не понимаю, чего ты от меня хочешь, — осторожно призналась она.

— Все Вы так говорите! — резко ответил он.

— Парня ты себе найти умудрилась несмотря на то, что опыта у тебя нет, как ты меня уверяешь!

— Его нашли мои родители. Отец боится, что иначе бы я нашла кого-то неподходящего и сломала свою жизнь. Он полагает, что моя наивность приведет меня к беде. И я не понимаю, почему ты повышаешь на меня голос.

— Я взволнован.

— Почему?

— Я собираюсь сделать тебе предложение.

«Если она спросит, с какой целью я собираюсь сделать ей предложение — я тут же умру!» — решил для себя Дамарис.

Офелия молчала. Она была в шоке. Она ожидала чего угодно, только не этого. Спросить, зачем он это делает? Нет, не стоит. Так можно спугнуть потенциального жениха. Так как Офелия продолжала молчать, Дамарис продолжал:

— Давай поженимся. Я предлагаю тебе вступить в пробный брак. Потом разведемся. Сколько тебе лет?

Дамарис делал все, чтобы оттолкнуть от себя потенциальную невесту. Девушек и женщин не спрашивают о возрасте, не предлагают выйти замуж, чтобы вскоре развестись… В этом смысле Дамарис совершенно не умел делать предложение руки и сердца.

— 18.

В этом возрасте девушки чаще всего мечтают о любви и романтике. Фиктивный брак предлагают женщинам за 40.

— Это замечательно. Тебе пора выходить замуж.

Еще одна оплошность: намекнуть девушке, что она засиделась в девках.

— Мне 23. Мы — хорошая пара.

Он не сказал: идеальная. И тут он снова допустил ошибку. Хорошая пара — синоним словосочетания «скучная пара». Словом, он допустил все классические ошибки при попытке предложить руку и сердце. О том, как он это сделал, можно написать целую статью под названием: «Как не стоит делать предложение».

— Я знаю, у тебя есть парень.

«Он когда-нибудь доберется до сути?» — подумала Офелия.

Не стоит намекать девушке, что хочешь занять место ее прежнего парня. Это неэтично и нескромно. И напоминать ей, что она, предположительно, собирается бросить своего парня — нехорошо.

— Но я не претендую на что-либо подобное. Не собираюсь строить из себя ничего выдающегося. Я вижу, что у тебя прекрасное воспитание, будет и отличное образование. Все, как полагается в приличном обществе. Словом, семья у тебя интеллигентная. Мне это абсолютно подходит. Нечасто встретишь девушку, которая соответствует всем твоим требованиям. У тебя есть все качества, чтобы стать подходящей женой. Но и у меня есть если не все, то многое: приличное образование, хорошая работа, я достаточно богат… У меня есть красивая машина — ты ее видела. И, конечно, у меня есть свое дело. Этот спортивный зал — моя собственность. Да, у меня есть недостатки, и ты очень явно намекала мне на них. Я не люблю читать. Но я стану читать, если ты попросишь меня об этом. Если ты считаешь, что быть владельцем т/з — не очень престижно или некультурно (многие считают: сила есть — ума не надо), я куплю себе другое предприятие. Например, детский дом или благотворительный приют для животных. Девушки часто считают, что мы, парни, недостаточно добрые и великодушные. Это не так. Просто мы более жесткие, сильные физически. Но Вы, девушки, сильны духом. Вас не сломить, как бы мы ни старались. Еще я ленив, но тебя это не должно волновать. Есть возможность нанять прислугу. По дому работать тебе необязательно. Мои родители, к сожалению, в разводе. Кажется, это вся краткая информация, которую я бы хотел тебе сообщить.

Он не сказал: «Выходи за меня замуж! В его голосе нет радостного предвкушения, сердце его не замирает… Почему так случается только в красивом кино? Он стоит здесь такой обыкновенный и просто спрашивает, да или нет. Согласна ли я покончить с романтикой и навеки перестать верить в судьбу?»

— Ты согласна вступить в пробный брак?

Несмотря на все грубейшие ошибки, что Дамарис совершил, Офелия не стала долго раздумывать и ответила:

— Я согласна, но при одном условии.

— При каком? — он прислушался.

— Скажи мне, почему ты зовешь меня Барышней?

Дамарис смутился.

— Я вижу, что ты не хочешь отвечать. Ладно, я и так выйду за тебя замуж. Ты так живописно расписал наши будущие семейные отношения! Я решила рискнуть и посмотреть, что из этого получится, — она улыбнулась.

Она и не предполагала, что он примет ее согласие на брак всерьез. Он неожиданно подошел к ней близко и поцеловал в губы. Она не вырывалась, не отталкивала его, а могла бы. И он не спешил отпускать ее. Глаза его были закрыты, а она стояла неподвижно. Все, как в кино. С одной только разницей: они не любили друг друга, а просто заключили деловое соглашение.

Ей казалось, что вечность прошла прежде, чем он отпустил ее. Она по привычке глянула на часы. Двадцать минут он целовал ее. И что это может означать? Разве целуют так девушку, которая тебе абсолютно безразлична?

Офелия знала от сестры, матери, да и из женских журналов, что женщины способны выдумывать несуществующие романы, взгляды, чувства, эмоции, вздохи, комплименты. Сами себе способны дарить цветы. Женская природа виновата в этом. Не будь женщина так наивна и не жди она так любви везде, где ее нет, но ей кажется, что она может случиться, не происходило бы продолжение рода.

«Показалось», — с грустью констатировала Офелия.

Дамарис подтвердил ее сомнения.

— Ты можешь забыть о поцелуе, я просто так. Я хочу познакомиться с твоими родителями. К сожалению, с моими родителями познакомиться невозможно. Мать бросила меня на отца, ведь и он бросил ее беременную после того, как узнал об этом. Они и женаты-то, на самом деле, не были.

— Ты меня обманул.

— Да, я хотел прежде получить твое согласие, а уж потом шокировать подробностями своей автобиографии. Она у меня сомнительная. Темное пятно — как это называли раньше. Отец вырастил меня. Я думаю, он меня ненавидит. И отчасти за то, что ему пришлось возиться со мной. Отцы не умеют, да и не любят заниматься детьми. Если у меня когда-нибудь будет сын… или дочь, я буду любить его… или ее. Я не оправдываю отца нисколько. Зачем было связываться с нелюбимой женщиной? Но уж если связался, неси полную ответственность… за нее и будущее их совместного ребенка.

— А какой он… твой отец?

«Почему это ей интересно, какой у меня отец?»

— Стандартный ловелас. Но после расставания с моей матерью его поведение резко изменилось. Он замкнулся в себе. Какая-то грусть есть в его лице, поведении, манере общаться.

— Может, тебе просто показалось? Ты похож на него?

— Да, точная копия.

— Так и у тебя глаза грустные. Проникновенный, загадочный взгляд белки.

— Это ты дала мне прозвище Пикачу? — догадался Дамарис.

— Ты когда-нибудь назовешь меня по имени, а не Барышней? — удивилась Офелия.

— Назову. Как-нибудь потом, позже, — туманно пообещал Дамарис.

«Когда буду уверен во взаимности».

— А тебе не нравится Барышня?

— Очень… пугает. Торжественно как-то, будто я — чужая для тебя.

— А мне нравится — Пикачу. Мне нравится все, что говоришь мне ты. Можешь так и дальше называть меня.

— Зачем же? Это было в шутку. Рис, мы прямо сейчас поедем знакомиться с моими родителями?

— Можем и сейчас. Во сколько приходят с работы твои родители?

— У мамы свободный график — она владелица издательского дома.

— Ничего себе! У тебя творческая семья?

— Наполовину. Мама пишет стихи и прозу, я пишу стихотворения, а папа и старшая сестра — нет. Мой отец приходит с работы в 18.00 ч.

— Отлично. Уже почти 18.00 ч. Едем на моей машине?

— Да.

— Барышня, а почему ты зовешь меня Рис? Никто прежде меня так не называл.

— Сокращение от Дамарис. А как зовет тебя отец? Вы ведь иногда встречаетесь?

— Мой отец живет в Риме. Но мы изредка созваниваемся: примерно раз в 3 года. И он называет меня Дэмирис.

— Странно.

— Да, мне раньше тоже так казалось. Но именно он сказал моей матери перед тем, как ее бросить: «Если ты родишь сына — назови его Дамарис. А если девочка — Деметра». Она сказала, что это дурацкие имена. Но потом именно так и поступила. А когда вручала меня отцу, заявила: «Его зовут Дамарис, как ты и хотел. И я в обмен на то, что выполнила твою просьбу, вручаю его тебе на воспитание. Мне сделал предложение один очень обеспеченный человек. Зачем мне чужой ребенок? Так и сказала: чужой. «Мы родим себе своего».

— Отец тебе об этом рассказал?

— Да. Говорят, что детские обиды переходят во взрослость. А психологи говорят, что их отпустить и не возвращаться к ним.

— Мой отец — психолог. Это его хобби. У него свой бизнес: аудиторская фирма.

— Здорово.

— Удивительное совпадение: мою маму зовут Деметра.

Они вышли из т/з, сели в машину и поехали к ее родителям. Дверь им открыл Декьярро.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Дамарис.

— Папа, это мой жених. Мы собираемся пожениться.

— Проходите, — пригласил их Декьярро войти.

— Дорогая, спустись, пожалуйста, — пригласил Декьярро Деметру.

Она спустилась к дочери и будущему зятю.

— Добрый вечер, молодой человек. А Вы, прошу прощения, кто? И как Вас зовут?

— Меня зовут Дамарис. Мы с Вашей дочерью собираемся пожениться, — повторил Дамарис для ее матери.

Декьярро внимательно смотрел на него несколько минут, потом не выдержал и резко спросил:

— Как Ваша фамилия? Как зовут Вашего отца?

— Я не понимаю, причем тут… — заволновался и задергался Дамарис.

Он явно нервничал, попав в незнакомый дом. Может, он что-то скрывает?

— Элисиано. Моего отца зовут Дарио Элисиано.

— Деми, ты слышала? Нет, какая наглость! — глаза у Декьярро сузились, он был в ярости.

— А что я такого сделал?! — испугался злосчастный жених.

— И он еще спрашивает! Сию же минуту вон из этого дома! Вы не получите никогда и ни при каких обстоятельствах руку моей дочери! Офелия, иди в свою комнату! — приказал он дочери.

Та послушно ушла. Она не понимала, что происходит, но и не спорила. Дамарис попятился в дверь и, не прощаясь, вышел. Он считал, что его жизнь кончена.

— Дорогая, нам надо поговорить, — обратился тем временем Декьярро к жене.

— Почему ты улыбаешься? — нервно спросил он ее.

— Ты неправ. Во-первых, ты ничего об этом молодом человеке не знаешь…

— Достаточно того уже, что он красив, как его отец. И даже еще красивее.

— Согласна с этим, — усмехнулась Деметра.

— Действительно, зачем стесняться меня? Муж, кто он такой?

— Я тебя не стесняюсь — я тебя обожаю.

— Но я неправ.

— Конечно.

— Так что же, во-вторых?

— А во-вторых то, что у Дарио Элисиано, оказывается, есть сын. И это забавно.

— Почему?

— Помнишь наш разговор? Ты ведь не верил, что он меня забудет.

— А он тебя и не забыл. Этот парень похож не только на своего отца, но и на тебя. И это доказывает, что его жена похожа на тебя. И каждый раз, когда он смотрит на свою жену, он видит твой образ.

— Какой ты романтичный, милый!

— Почему женщины в такие минуты не умеют быть серьезными? Ты начинаешь говорить мне комплименты всякий раз, как я пытаюсь сказать тебе, что я прав! Я не женщина — это Вы любите ушами.

— Ты, любимый, любишь всеми частями тела: ушами, глазами, руками, обонянием, кое-чем еще. И только мозг в процессе любви, увы, не участвует. Я даже в шутку зову его иногда: Абонент недоступен. Про себя, естественно.

Декьярро смотрел на нее так, словно она выдала секретную информацию всей планете Земля.

— Иными словами, я идиот.

— Ну, не так категорично и грубо, а мягко, нежно… Муж должен говорить жене 3 вещи: люблю, куплю, да, я дурак. Последнее — мое самое любимое! Я просто женщина и мне нравится, когда меня обожают. Говорят, что у женщин нет идеала, она любит любого мужчину, который влюбляется в нее и оказывает знаки внимания. Очевидно, я не женщина. У меня есть идеал.

— И кто же это? На сегодняшний день, я полагаю, это Дарио. Он все-таки женился и родил сына. А я нет. Я тонкий дамский мастер, причем дважды. Так он говорил?

— Это ты. Ты — мой идеал на сегодняшний день, вчерашний и все последующие дни. Но ты здорово испугал и нашу дочь, и этого несчастного парня.

— Почему он решил жениться именно на нашей дочери? Что, нет других девушек?

— Позови ее и спроси, где они познакомились. Обычно люди знакомы некоторое время, прежде чем пожениться.

— Офелия! — Декьярро решил не откладывать дела в долгий ящик.

Она вышла и спустилась вниз.

— Да, папа? — смотрела настороженно, серьезно и строго, совсем как мать.

— Скажи, где Вы познакомились с этим молодым человеком?

— В тренажерном зале.

— Что, посещает его тоже? Ну, конечно, Дарио же богатый папаша! Сыночку не жалеет денег на пустое времяпрепровождение!

— По-твоему, и я провожу время впустую? — осведомилась дочь.

— Нет.

— Нет лишь потому, что родители всегда выгораживают своих детей, но строги и требовательны к чужим детям?

— Офелия!

— Да, я похожа на маму. Очень точна и последовательна в высказываниях и мыслях. Я — за справедливость.

— О, конечно! Я к этому… красивому юноше несправедлив!

— Но не более того! Они с отцом практически не общаются. Дарио живет в Риме, разве ты не знаешь?

— Город любви. Твоя мама от него без ума. Именно поэтому Дарио переселился туда много лет назад.

— Он без ума от моей мамы? Интересно!

— Что тут интересного? Банальный любовный треугольник, — Декьярро нервно передернул плечами.

— Это объясняет то, что ты выгнал Дамариса вон, едва его увидел. Очень сильна она, твоя любовь.

— И теперь ты станешь умолять меня вернуть твоего несостоявшегося жениха? — прищурился Декьярро.

— Вовсе нет. Это станет делать моя мама.

— Офелия! — изумился отец.

— Что, неправда? Слава Богу, она не слишком требовательна.

— Это еще почему? — подозрительно посмотрел на дочь Декьярро.

— Потому что ты делаешь все, что она хочет.

— И что ты об этом думаешь? — с опаской спросил он дочь.

Он начинал ее бояться. Когда в 18 лет девушка понимает о жизни такие вещи, она обладает достаточным здравым смыслом, чтобы мужчины падали к ее ногам, даже не подозревая об этом.

— Я думаю, что это очень удобно. Я себе найду точно такого же мужа. И он обязательно будет счастлив со мной. А как же иначе? — она саркастически усмехнулась.

— А ты ошибаешься по поводу Дамариса. Он — не посетитель тренажерного зала, он — его владелец. Не меньше.

— Посерьезнее-то дела не нашлось?

— Я предвидела, что ты осудишь его за это. Дамарис обещал мне открыть любое другое дело, которое меня устроит.

— Он что, влюблен в тебя?

— Вряд ли. Тебе не о чем беспокоиться. Я принадлежу только тебе! — она рассмеялась.

— Почему ты смеешься? — обиделся Декьярро.

— У тебя комплекс отца.

— Зачем тогда он хочет на тебе жениться? Что, нет других девушек?

— Мне 18, у меня богатые родители, я принадлежу к прослойке интеллигенции. По-моему, вполне достаточно аргументов.

— А ты его любишь?

— Не знаю. Еще не разобралась в своих чувствах к нему. Но, как разберусь, сообщу.

— Тут только два варианта: да или нет.

— Это верно. Но, скорее, нет, чем да.

— Почему же? Тебя не волнует его красота?

— Да, он чертовски красивый. Но я его совершенно не знаю. Как только он откроется мне с какой-то стороны, или покажется добрым, милым, скромным, вежливым, ревнивым… Словом, таким абсолютно сумасшедшим! Тогда — да, я соглашусь в него влюбиться прямо-таки по уши! Мне нравятся такие. Я могу идти?

— Да, конечно.

Офелия ушла.

— Деми — кошечка, — начал, было, Декьярро.

— Да, Кьярро — котик? — сладко улыбнулась жена.

— Ну, я же…

— Я прямо сейчас стану тебя уговаривать разрешить нашей дочери выйти замуж за этого таинственного парня.

— Я так и знал! — Декьярро чуть не плюнул с досады.

— Пойдем в нашу комнату, поговорим? — улыбалась Деми.

Она знала, что он не откажет.

— Ты все время пользуешься тем, что я тебя люблю! — обиделся Декьярро.

— Беру пример с тебя! … «воспользоваться-то по-настоящему не сумеет. — Как можно пользоваться любовью? — Очень просто. Я воспользуюсь твоей любовью, ты будешь от этого в полном восторге, обещаю!» И глаза твои, между прочим, сияли!

— Ты до каких пор будешь меня цитировать? — застонал он, протестуя.

— До тех самых, пока ты будешь так сексуально стонать и так мило возмущаться, — ответила Деметра, обнимая его за задницу.

— Ты… Я даже не могу это сказать!

— Сейчас я сексуальная, красивая, нежная, привлекательная… А ты нет! Ты глупый, смешной, милый, обиженный… Ну, обалдеть! Моя мечта!

— Я не согласен с твоим мнением…

— Что Офелия должна выйти замуж за сына Дарио? А ты забудь, что он — его сын. Выкинь это из головы!

— Не могу!

— Ты злопамятный, любимый, — она продолжала его обнимать.

— Я сдаюсь, — выдохнул он, подхватил ее на руки и отнес на постель.

Там она ласкала и целовала его так, что он умирал от страсти и любви. Но ни на минуту не забывал о том, что она преследует цель, которая ему неприятна.

— Любимый, дай ему шанс стать для нашей дочери единственным, — попросила она на следующее утро.

— Ни за что на свете!

— Ты настолько сильно ненавидишь Дарио?

— Я настолько сильно люблю тебя, — выдохнул он со всей страстью, на которую был способен.

— Дарио в Риме и больше не вернется, — заметила Деметра.

— И ты в это веришь?

— Он дал мне слово, помнишь?

— И поцеловал тебя прямо в губы! В моем, между прочим, присутствии!

— Да ладно тебе злиться! Это был поцелуй на прощание.

— А если я соглашусь на эту свадьбу — этот парень не пригласит на нее своего отца?

— Не знаю. Но я слышала, что они почти не общаются.

— Он ведь узнает, что Офелия — твоя дочь. И, как ты думаешь, он к этому отнесется?

— Философски.

— Нет. Вот так, — он притянул ее к себе и поцеловал.

— Вообще-то, я замужем… за тобой.

— Раньше ему это не мешало, — заметил Декьярро справедливо.

— Годы идут.

— Но характер и поведение остается неизменным.

— Ему 58 лет.

— Ну и что? Что, подсчитала? Говорят, с годами разница в возрасте стирается.

— Не думаю. Мне 44, а ему — 58. Огромная разница. Между нами — пропасть. И дело даже не в количестве лет, дело в том, что он меня не интересует с той самой минуты, как я подарила тебе свое сердце.

— Но у него его забрать забыла!

— Почему мужчины так любят упрекать в чем-либо женщин? Стремление самоутвердиться?

— Не умею по-другому… ревновать!

— Ладно, можешь продолжать упорствовать. Все равно время и обстоятельства все расставят по своим местам.

— Это ты намекаешь на то, что я в любом случае проиграю?

— Непременно. Тебе понравится проигрывать. Так красиво, когда мужчина беззащитен в своей любви к женщине! Лицо у тебя тогда было нерешительное и потому самое прекрасное на свете! Декьярро, как я тебя люблю!

Глава 4

В тот вечер к ним в дверь позвонили. Деметра открыла дверь.

— Дорогой, к нам гости.

— И кто это?

— Тот, кого ты так сильно любишь, — усмехнулась Деметра.

— Здравствуйте, миссис… Простите, не знаю, как Вас зовут, — сказал Дамарис робко, увидев спускающегося с лестницы Декьярро.

— Зовите меня Деметра, — улыбнулась она.

В отличие от своего мужа, она явно была расположена к молодому человеку. Но ему это ничем не помогло.

— Я уже говорил это, но, видимо, придется повторить для особо одаренных: Вам здесь не место! — резко сказал Декьярро.

— Мистер Римини, я…

— Неужели Вам не ясно, что я не желаю иметь с Вами и Вашим отцом ничего общего?

Вышла из своей комнаты Офелия. Дамарис не мог смотреть на нее спокойно: так она была прелестна.

— Я не отец! Пожалуйста, дайте нам возможность пожениться! — Дамарис, казалось, собирается встать на колени.

— Никогда! Разговор окончен, молодой человек. Прощайте! — и он закрыл за Дамарисом дверь.

— Значит, ты хочешь за него замуж? — спросил Декьярро дочь.

— Я не знаю. Мне нужно подумать, — и она ушла в свою комнату.

И Деметра не стала больше уговаривать Декьярро изменить решение. Но он знал, что ему придется смириться с предстоящей свадьбой дочери и тем, что не сам Дарио, так его сын снова войдет в его семью. Похоже, что действительно в жизни все предопределено.

— А Дамарису оставалось последнее средство: попросить отца о помощи. И он ему позвонил.

— Здравствуй, папа.

— Здравствуй, Дэмирис. Что-то случилось? Ты редко беспокоишь меня по пустякам.

— Да, случилось. У меня к тебе просьба: я хочу, чтобы ты приехал ко мне.

— В Нью — Йорк? А как же моя работа?

— Ты можешь отложить дело. Я прежде никогда ни о чем тебя не просил.

— Ты прав. Значит, у тебя действительно что-то серьезное.

— Очень, папа. Ты приедешь? Если можешь, приезжай быстрее.

— Вопрос жизни и смерти? Хорошо, прилечу завтра утром.

— Замечательно.

Дарио Элисиано прилетел в Нью — Йорк утренним рейсом, в 9.00 ч. Его встречал Дамарис.

— Поедем домой, папа. Там я все объясню.

Они приехали к Дамарису.

— Ну, и? Что там у тебя?

— Я собираюсь жениться.

— Ничего себе! Хотя, понимаю. Тебе уже пора. Так ты пригласил меня на свадьбу? — улыбнулся Дарио своей знаменитой саркастической улыбкой.

— Не совсем. Я познакомился с ее родителями, точнее, с отцом и он сказал, что ни при каких обстоятельствах не отдаст мне руку своей дочери.

— Даже так? Так в чем проблема? Найди девушку, у которой нет отца, и женись на ней, — Дарио рассмеялся.

Дамарис посмотрел на него укоризненно.

— Не могу.

— Почему же?

— Я люблю ее.

— Тогда да — это меняет дело. А что, она действительно так прекрасна?

— Лучше всех на свете!

— А что, у ее отца какая-то проблема? Чем же ты ему не угодил? Вроде все у тебя есть: внешность, образование, бизнес…

— Ты — его проблема.

— Я?! — Дарио искренне удивился.

— Именно ты. Он спросил сразу же, как зовут моего отца, а услышав ответ, выгнал меня вон. Может, у тебя есть этому разумное объяснение?

— Как ее зовут? — вдруг резко спросил Дарио.

— Кого? Мою невесту? По-настоящему — Офелия, но я зову ее Барышня.

— Не невесту, а мать невесты.

— Деметра, кажется. Да, Деметра. А что? Дамарис всегда удивлялся тому, как молодо выглядит его отец в 58 лет. Просто как в юности. И поэтому он сразу отметил, как внезапно постарел Дарио, как ссутулились его плечи, а в глазах отразилось страдание. Не нужно было быть Дамарису психологом, чтобы понять и осознать причину перемены во внешности и поведении отца: Дарио любит эту женщину. Любит давно, очень сильно и безответно. Вот почему отец Офелии выгнал Дамариса: он ненавидит Дарио за любовь к его жене. И они очень давно знакомы. Действительно, какому мужчине будет приятно, что кто-то еще не сводит глаз с его жены? Он, Дамарис, точно бы никому не позволил смотреть на его Барышню. Она принадлежит только ему. Дамарис вспомнил, что его мать похожа на Деметру, мать Офелии. Значит, его отец лег в постель с его матерью исключительно по причине внешнего сходства с его любимой женщиной. И он, Дамарис, всего лишь ошибка, а не плод любви. Нежеланный ребенок. А нежеланные дети не бывают счастливыми — так говорит психология.

— Отец, пожалуйста, помоги мне. Больше мне не к кому обратиться.

— А что, Офелия похожа на мать? — с болью спросил Дарио.

— Очень. Практически копия.

— У тебя отличный вкус. Когда мы с Деми познакомились…

— Вот почему ты зовешь меня Дэмирис!

— Именно… Я назвал ее рыжей уродиной. Мне нравилось ее дразнить.

— А она?

— А она мне этого не простила. Я познакомил ее со своим другом, она влюбилась него и вышла за него замуж. А теперь, оказывается, у них две дочери.

— Зачем же ты дразнил ее?

— Мужчины чаще всего совершенно не умеют ухаживать за женщиной. И я люблю ее. И я обещал ей никогда с ней больше не встречаться. Но не могу же я сделать несчастным собственного сына. В конце концов, ты у меня единственный. Кое-чем я тебе обязан.

— Спасибо, отец.

Глава 5

Деметра спускалась по лестнице вниз. На ней было серое классическое платье — футляр с короткими рукавами из вискозы с полиэстером, на декольте — складки — гофре. То самое, в котором она покорила Майкла Мехмета. Волосы были слегка подвиты и убраны в высокий хвост. Ей было 44 года, и она снова собиралась стать тещей. Дарио ждали с минуты на минуту. Он позвонил именно ей и сказал, что хочет встретиться и поговорить, просил разрешения на согласие свадьбы сына с ее дочерью. Она твердо обещала поговорить с Декьярро, просто поставила его перед фактом, что Дарио придет к ним в субботу, в 18.00 ч. вечера на семейный ужин. И Декьярро сдался и дал согласие. Он просто устал оказывать сопротивление. И в глубине души ему хотелось посмотреть, какими глазами теперь будет смотреть Деми на его вечного соперника. Ну, так, чтоб, наверняка, помучить себя догадками: «Есть ли у них и сейчас что-то общее?»

Декьярро в роковой вечер дергался и стремился выглядеть как можно лучше. Иное дело обстояло с Деметрой. Она совсем не волновалась. Дарио представлялся ей теперь как некий далекий образ мечты, не ставший явью совершенно справедливо. Зачем ей встречаться с ним теперь? Затем лишь только, что так сложились обстоятельства и так хочет ее младшая дочь, Офелия. Офелии исполнилось 18. Странно выходить замуж в 18 лет. Деметра знала, что дочь не любит этого таинственного Дамариса. Он был у них в гостях, но она совершенно не поняла, чего он хочет. Зачем такая спешка со свадьбой? Если Офелия не беременна — незачем спешить. Надо подождать, проверить чувства, изучить характер будущего мужа как следует. Но разве молодые девушки и юноши поступают так в таком юном возрасте? Они живут порывами, им одним понятными законами. Сама Деметра, если вспомнить ее молодость, даже не посоветовавшись с родителями, полетела в Вашингтон за Декьярро. И ведь даже в чувствах его она была не уверена. Но он позвал ее тонкой связующей нитью, именуемой в человеческом мире словом любовь. Боже, как она любила его! Любит и сейчас. Зачем он наряжается в эту минуту так безукоризненно? Любит. Нет другого объяснения его поведению. Она ведь увидит Дарио, этого Декьярро не может забыть ни на минуту. Пожалуй, он даже в бессильной ярости оттого, что его любимая дочь выбрала не того молодого человека. Сына Дарио. Будто не существует других молодых людей. Но Деметре ясно, что будь на его месте другой парень, ее муж отреагировал бы точно также. Любимые дочери всегда огорчают своих отцов. Это жизнь.

Деметра спустилась вниз. И увидела, что ее муж уже приветствует Дарио. Жмет ему руку. И, улыбаясь, вспомнила, что он безупречно вежлив. Всегда. Только с ней он позволяет себе расслабляться.

Дарио не увидел, нет, он почувствовал, что она здесь. И посмотрел на нее. Боль обожгла его сердце. Она стала еще красивее, чем прежде. Научилась быть стильной, величественной… Одним словом, чужой. Конечно, чужой. Женой Декьярро. И у них теперь все прекрасно. Это видно. У них есть интимные секреты, тайны, известные только им двоим. Он научился каким-то особенным образом заниматься любовью. Лучше было бы даже сказать: он умеет доставлять ей удовольствие. Она забыла, как он, Дарио, целовал ее. Об этом говорили ее глаза. В них не было смущения. Одно лишь любопытство. Что ему, собственно говоря, могло здесь понадобиться? А он пришел ради нее. Сыну обещал помочь, но это все отговорки. Настоящей причиной было желание ее увидеть. Узнать, что с ней стало. А что с ней могло случиться? С ней уже это случилось почти 23 года назад. Большая любовь…

— Здравствуй, Дарио, — холодно, но вежливо поздоровалась она.

«Все такой же красивый. Но… что-то изменилось в нем», — и она улыбнулась невольно.

Что-то такое мелькнуло в ее взгляде, вроде бы ничего особенного, но для Декьярро этого было достаточно, чтобы впиться взглядом в ее лицо, пытаясь заметить в нем малейшее изменение.

— Здравствуй… Деми, — ответил Дарио.

И добавил, улыбаясь:

— Это знак, что мы с тобой уже тогда должны были пожениться. Даже наши дети обнародовали наши тайные намерения.

Он не знал, что произойдет в следующий момент. Декьярро всегда был терпелив. И Дарио считал, что терпение его никогда не заканчивается. Но он ошибался. Декьярро резко ударил его в лицо кулаком, разбил нос и отбросил к входной двери. Дарио упал. Из разбитого носа потекла кровь.

— Да ты рехнулся совсем! — набросилась на мужа Деметра.

Декьярро совсем не этого ожидал. Он думал, жена его поймет, поддержит и станет осуждать Дарио за его слова.

— Я же видел твой взгляд. Тебе хотелось его ударить. Но ты почему-то передумала. Что, жалко его, да? — ехидно осведомился он, сжимая руки в кулаки.

— Я просто вспомнила твои слова о том, что если бы я его ударила, ты решил бы, что я к нему все еще неравнодушна. Это не так.

Дарио вздрогнул от этих ее слов.

— Ну… да. Это же очевидно: бьет по лицу — значит, любит.

— Замечательно! Офелия, дорогая, принеси мне лед, бинт и дезинфицирующее средство.

— Ты что, намереваешься оказывать ему первую помощь?! — ахнул Декьярро.

— Но ты же этого не сделаешь! — ответила жена сердито.

— Предлагаешь бросить человека в таком состоянии на произвол судьбы?

— Давай, давай, — ревниво заметил Декьярро.

— Можешь еще его поцеловать в знак признательности. Я разрешаю, между прочим.

Голос его был полон сарказма.

— Очень скоро мы станем одной семьей. Наша дочь выходит замуж за его сына. Знаешь, а теперь я не против этого брака. Так что, не зря Дарио явился к нам. Как удобно для тебя, не правда ли?

— Не понимаю, — холодно ответила Деметра.

Декьярро казалось, что она притворяется. Он уже забыл, какие слова она говорила ему прежде, как искренне признавалась в любви.

— На семейных обедах ты совершенно беспрепятственно можешь целовать его… как родственница, разумеется.

Деметра взяла его под руку и отвела в сторону. И шепнула ласково в ухо:

— Готовься вечером к тому, что я тебя убью!

Декьярро весь вздрогнул. Он и здорово испугался того, что она пообещала, и одновременно испытал сексуальное возбуждение. Декьярро был растерян одновременно и взбешен. Он не испытывал таких чувств одновременно раньше. Жена вывела его из ступора. Она принялась ухаживать за Дарио. За Декьярро, своим собственным мужем, она никогда так трепетно и нежно не ухаживала. Она приподняла голову Дарио, положила ее себе на руку (со стороны казалось, что она обнимает его за голову и это выглядело очень по-матерински, нежно) и стала обрабатывать его разбитый нос. Декьярро думал, что Дарио начнет стонать, чтобы вызвать к себе еще большую жалость. Но нет, Дарио терпеливо молчал. Сам-то Декьярро, будь он на месте Дарио, непременно воспользовался бы своим правом некогда любимого друга, а в реальности преданного поклонника. И, получается, Дарио был лучше, порядочнее Декьярро. И Декьярро лопался от злости. Деми обработала Дарио нос, приложила бинт со льдом и велела его придерживать.

— Уже завтра с ним все будет в порядке. Заживет, как на собаке, едва он вспомнит твои нежные руки, — сказал ехидно Декьярро.

Дарио встал и неожиданно сказал:

— Спасибо, Деми. Я никогда не забуду, что ты была добра ко мне, несмотря на все, что было между нами.

— И что такое было между Вами? — спросил Декьярро, щурясь.

— Ничего такого, о чем следовало бы помнить, — ответила Деметра строго.

Ей не нравились дурацкие намеки Дарио. Кьярро мог вообразить, что между ней и Дарио был секс. Она произнесла эту фразу, чтобы усыпит бдительность мужа, а тот, наоборот, насторожился и стал еще более подозрительным, чем раньше. Дарио заметил нервозность бывшего начальника, вспомнил ласковые руки Деми и ее сочувствие к нему, и ему захотелось еще больше позлить Декьярро. Он это и сделал, произнеся следующую фразу:

— Знаешь, Декьярро, а ведь это я дал Деметре деньги на издательство. Между прочим, даже без отдачи.

— Что ты несешь?! — грубо спросил Декьярро.

Еще ни разу прежде он не позволял себе таких грубых выпадов.

— Я давал ей деньги на открытие издательского дома, и она назвала его «Поэтическое настроение», — решил разобраться в ситуации Декьярро.

— Знаю. Она открыла его до того, как поступила в университет. На мои деньги.

— Ты лжешь!

— Спроси у нее самой, — ехидно ухмыльнулся Дарио.

Но Деми не стала ждать, когда у нее станут допытываться до правды. Она сама подошла к Дарио.

— Я считала, что ты лучше того, что я о тебе думаю. Выше интриг и подлости. У тебя ведь с собой то самое рубиновое сердечко, которое я тебе подарила?

— Да, конечно. Оно всегда со мной — ты это знаешь.

— Верни его мне назад.

— Но… это все, что у меня есть от тебя, — тихо сказал Дарио, возвращая ей сердечко.

— Нет. Это все, что у тебя было.

Декьярро поразил этот ее расчетливый тон и жестокость, с которой она лишила Дарио последней надежды на ее любовь.

Вечером, когда они с Деми остались одни, Декьярро захотелось продемонстрировать жене свою ревность и обиду. В конце концов, она не имела права так обращаться с посторонним мужчиной. Он отвернулся от жены и скрестил руки на груди. Деметра взяла книгу и стала читать. Она постоянно читала в постели перед сном. Декьярро занервничал и слегка задел ее одной рукой. Деметра даже не обернулась. Она читала с большим увлечением. Декьярро не мог этого просто так оставить. Он еще раз, посильнее задел Деми рукой. Деми читала. Тогда Декьярро не выдержал ее равнодушия и обиженно заметил:

— Ну, что ты, не замечаешь?

— Чего? — жена обернулась.

— Того, как я сердит на тебя, — он показал ей свою закрытую позу.

— Теперь вижу и что? Чего ты от меня добиваешься?

— Могла хотя бы прощения попросить, — обиженно откликнулся муж.

— За что? За то, что я права, а ты нет? Человеку требуется помощь, если его перед этим так сильно бьют по лицу!

— А! Бедненький какой!

Услышав его многозначительный ревнивый голос и увидев его насупленное, но такое симпатичное лицо, Деми не выдержала и рассмеялась.

— Прощения, говоришь, попросить? — спросила она со смехом.

И вдруг прильнула к мужу и стала целовать его живот, спускаясь ниже.

— Да я же не это имел в виду! — возмутился Декьярро смущенно.

— А я не умею по-другому просить прощения, — сказала Деми с придыханием, чем смутила его еще больше.

— Тебе нравится мое извинение, Кьярро? — шепнула она ласково, снимая с него трусы.

— Да! — откликнулся он, дрожа всем телом.

— Признайся, именно этого извинения ты хотел! — сказала она, нежно целуя его член.

— Да! Как давно ты не называла меня Кьярро!

— Так ведь и ты давно не ревновал меня к Дарио, — ответила Деми.

После секса Деми спросила его:

— Почему, Кьярро? Почему между мной и Дарио ничего такого не было, а ты продолжаешь ревновать к нему безумно? Я не спала с ним.

— Все так. Но ты к нему ласкова. И он от тебя на седьмом небе. Любит. Я так надеялся, что пройдут годы, и он забудет о тебе. У него ведь были другие женщины… после тебя.

— Была только одна. Мать Дамариса. Она забеременела после их единственной ночи.

— Надо же, как неудачно! — невесело усмехнулся Декьярро.

Голова жены лежала у Декьярро на животе.

— Совсем наоборот. Дети — это чудо. Офелия станет женой Дамариса.

— Почему Дарио выбрал именно эту женщину?

— Он говорил, что она была похожа на меня. Он встретил ее, напился и они переспали. А потом он уехал, разбив ей сердце. Все, как и обещал мне много лет назад.

— Выполняет, значит, свои обещания. Молодец! И даже джентльмен! — ядовито заметил Декьярро.

— С чего ты взял? — удивилась Деми.

— Ну, как же? Я ударил его, а он не ответил мне. Этим он пытался доказать тебе, что он добрый и простодушный. А я, значит, злой и жестокий.

— Чушь какая! Ты просто ревнивый. И у тебе был повод.

— Ты так считаешь? — Декьярро серьезно посмотрел на нее.

— Зачем ты полез драться? — улыбнулась Деми.

— Теперь ты считаешь, что я некультурный, да? И все мои многолетние труды, мои старания показаться в высшей степени идеальным мужчиной ушли насмарку…

— Нет, Кьярро. Ты просто вспыльчивый. И у любого человека может закончиться терпение. Возможно, в глубине души ты считаешь, что Дарио прав, произнеся эти слова при нашей сегодняшней встрече. Но я действительно не люблю его. И я никогда не хотела переспать с ним, что бы он там ни говорил. Зато с той самой минуты, как ты поцеловал мне руку и сказал, что все делаешь ради меня, попросив запомнить это навсегда — я поняла — нет, я почувствовала, что ты покорил меня на всю оставшуюся жизнь. Лишь потом я поняла, что это — любовь. Но разве это преступление — не понимать с первого взгляда, что ты — моя жизнь, моя судьба?

— Нет, — он внимательно смотрел на нее.

— Значит, ты не сердишься на меня за то, что я ударил твоего сладкого ангелочка?

— Нет. Я даже не сержусь на тебя за то, что ты считаешь, что Офелия выходит замуж за Дамариса потому, что я когда-то была влюблена в Дарио. Идет по моим стопам, так сказать.

— Выходит, это дежавю.

— Наверное.

— Что она нашла в этом парне? По сравнению с Дарио он бесцветный, как дохлая крыса.

— Это ты о его характере? Ты можешь ошибаться. Согласна, скорее всего, он польстился на ее высокое положение в обществе, то, что она высокообразованна, культурна, скромна, обладает всеми теми добродетелями, какими должна обладать истинная леди. Мужчинам нравятся девушки, которыми можно блеснуть в разговоре.

— И ты так говоришь о нашей дочери?

— Я трезво смотрю на вещи. В мире не существует идеальных мужчин. Все ищут выгоду.

— А я?

— А ты исключение, любовь моя. Итак, вспомни, как он просил дать им возможность пожениться!

— Ты полагаешь, за этим что-то стоит? — спросил Декьярро, садясь на постели.

— Я полагаю, что он что-то скрывает. Как и ты в свое время.

— Выходит, это я научил тебя не доверять мужчинам.

— Я никогда им и не доверяла. Ты научил меня осторожности. Она никогда не помешает.

Глава 6

Офелия Нюкта Римини вышла замуж за Дамариса Гипноса Элисиано 15 июня. У Офелии было дивное платье: белое с желтыми цветами и черным узором, в талии черный пояс. От него веяло романтикой, нежностью и юностью.

— Тебе нравится мое платье? — спросила Офелия своего уже состоявшегося супруга.

— Ну, так… ничего себе. У тебя разве был кто-нибудь? — резко спросил он, чтобы не молчать.

— Я тебя не понимаю.

— Мне все ясно. Не было. Тогда почему платье не белое?

— Оно белое.

— Рисунок какой-то. Оно мне кажется нескромным… неподходящим для тебя.

— Что это значит?

— А ты вообще в курсе, что платье очень… короткое?

Он не знал, как себя теперь вести и что говорить. Он даже понятия не имел, куда ее отвезти в свадебное путешествие.

— Ты заметила, как он на тебя смотрит?

— Прости, что? — Офелия зачарованно следила за Дарио и ее матерью.

Дарио явно за ней ухаживал, искренне надеясь повернуть время вспять.

— Прошлое нельзя вернуть. Хотя, должна признаться, что твой отец очень-очень красив. Или сексуален. Так, кажется, говорят о мужчине, в котором что-то такое есть?

— Я не знаю. А домработник твоей матери? И он красивый?

— Мне все равно, — Офелия пожала плечами.

— А он… глаз с тебя не сводит.

— Бабник, наверное. Он влюблен в мою маму, а мы похожи. С мамой не получилось. Надеется, может, со мной выгорит.

Дамарис весь похолодел. Он, разумеется, знал, что с каждым днем будет более подробно узнавать характер, мысли и чувства своей жены, но к такой естественности он явно был не готов. И Офелия не стала щадить его: далее он узнал, как она относится к себе самой и что о себе думает.

— В этом платье у меня сногсшибательные ноги и нереально тонкая талия. Я поэтому его выбрала: хочу быть самой красивой девушкой на свете.

— Ты и так… — он не договорил и отвернулся, умирая от собственных слов.

— Не могу поверить, что я вышла за тебя замуж. Но я этого хотела. Правда, не знаю, зачем.

Дамарис прикрыл глаза. Он был счастлив услышать ее слова, пусть они ничего и не значили.

— Мы ведь в Рим поедем? Там живет твой отец. Я очень хочу ближе с ним познакомиться. Такой красивый мужчина! — глаза ее сияли.

А Дамарис ревновал. Он воображал, что она влюблена в его отца. Выходит, ей нравятся мужчины постарше.

— Я Вас ближе познакомлю. И в самолете сидеть будете вместе. Еще и за руку будет тебя держать, хочешь? Ты боишься летать?

— Нет. Я только мужчин боюсь. Они опасные.

— А мой отец? Его ты не боишься?

— Его? С чего бы? Вовсе нет. Если он так влюблен в мою маму, он чувствительный, эмоциональный, преданный… Моя мечта! Я намерена влюбиться именно в такого мужчину!

У Дамариса смелости или нахальства не хватило, чтобы спросить: «А я как же?» Но он понял, что она не собирается жить с ним вечно, она ищет идеал. Что ж, о брачной ночи и мечтать не следовало.

А Дарио разговаривал с Деметрой. Она была в красном платье — чехле до колена, с поясом в талии, без рукавов, круглым вырезом со складками. Она была дивно хороша: красива, сексуальна, торжественна. И у Дарио чуть не снесло крышу, когда он увидел ее на свадебной церемонии. Но на торжестве после церемонии бракосочетания он взял себя в руки, поскольку Декьярро глаз с него не сводил. И мириться с его присутствием на свадьбе явно не собирался. Так, терпел из вежливости и мечтал стереть в порошок.

— Деми, выйдем на площадку? Или ты боишься не соответствовать женскому идеалу у Декьярро? Его идеальная женщина должна быть… какой? Честной, верной, скромной, невинной? — он саркастически улыбнулся.

— Его идеальная женщина — я. И я ничего и никого не боюсь. Мне 44 года, Дарио, ты не забыл? А тебе — 58, но ты ведешь себя, как ребенок. Хочешь поиграть? Бросаешь мне вызов? Хорошо, принимаю.

И они вышли вдвоем на площадку. Декьярро не последовал за ними.

— Чего ты от меня хочешь, Дарио?

— Мы с тобой 23 года не виделись. Как ты думаешь, чего я хочу?

— Я не знаю, — она устало посмотрела на него.

— Знаешь. Всего того же, чего и раньше. Я хочу, чтобы ты была безумно в меня влюблена.

— Это невозможно, — Деметра строго посмотрела на него.

— Тогда скажи: Декьярро хорош в постели?

Декьярро к этому времени не выдержал и тихонько вышел. Он наблюдал за ними молча.

— Бестактный вопрос.

— Значит, да. И моя любовь бесполезна.

— Любовь не бывает бесполезной, она бывает только безответной. И твой сын, разве он не родился благодаря этой любви?

— Дамарис — да, он красивый. Может, хоть он будет счастлив?

— Сомневаюсь.

— Ну да, он же похож на меня. А я негодяй, верно?

— Я не знаю.

— Знаешь. Ты не хочешь меня обижать. Давай, будь со мной откровенна!

— Хорошо, раз ты этого хочешь: ты не негодяй, но ты любишь ходить по краю и делать людям больно.

— А ты, Деми? Или твой Декьярро? Вы оба любите делать мне больно?

— Конечно, нет.

— А ты докажи, что нет.

— Как? Каким образом? Конечно же, сделать какую-нибудь подлость?

— Нет. Знаю, я прошу не просто о невозможном — я прошу о несбыточном и даже аморальном…

— Ах, да, какая-нибудь гадость…

— Можно и так сказать, — Дарио подошел к ней близко и встал на колени, чувственно глядя в глаза.

— Я хочу посмотреть со стороны, как Вы с Декьярро занимаетесь сексом.

— Что ты сказал?! — она от неожиданности отшатнулась, посмотрела в сторону и увидела Декьярро.

Тот сразу же приложил палец к губам, давая ей знак молчать о его присутствии.

— Ты слышала. Не делай вид, что ничего между нами не происходит. У нас с тобой не было, нет, и никогда не будет секса. Как ты там это любишь: сверху, обычно, сбоку, сзади? Наверное, все-таки сзади: жесткий секс. Это пикантно, нет? Хорошие девочки ведут себя плохо только в постели. А я плохой мальчик: я хочу посмотреть, как ты это делаешь. Нет, у меня нет никаких сомнений: в постели ты хороша. Но зачем все Декьярро? Вредно столько красоты, сексуальности, совершенства. Делиться… надо. Так ты дашь посмотреть? — глаза его горели темным огнем.

— Ты… сумасшедший! Нет, ты ненормальный! — Деметра прижалась к стене, будто искала в ней защиты.

На мужа она даже смотреть боялась. Если бы его точно также соблазняла какая-нибудь женщина, она бы немедленно с ним разошлась. А что, дает повод. Слишком симпатичный, значит. Ей такой, следовательно, не подходит.

— Нет, нет, нет, — она закрыла глаза и замотала головой.

— Нет, я не жадная, как ты обязательно подумал…

«О, да, щедрая до безумия! И что мне делать в такой ситуации с ним… с ней?» — подумал Декьярро.

— А ничего, что ты захочешь к нам… присоединиться?

— Это предложение? — ухмыльнулся Дарио.

Декьярро это взбесило.

«Наглый, дерзкий тип! И такой привлекательный! Вот почему она его не отталкивает: он чертовски хорош!»

— Все, как всегда: только если ты позволишь, — вкрадчиво добавил Дарио.

— Вы же подеретесь, нет?

— Ну, шрамы украшают мужчину, — улыбался Дарио, играя глазами.

— Иди уже… к гостям, — вежливо предложила Деметра.

— Последняя просьба! Надеюсь, хоть она не останется без ответа, — он встал с колен.

— Поцелуй меня! Не могу поверить, что ты забыла, как я тебя целовал!

— Нет.

— Что, Декьярро теперь лучше целуется?

— Можешь спросить у него — я не против.

— То есть? — ошарашенно спросил Дарио.

И интуитивно повернулся лицом к входной двери. И, разумеется, здорово испугался, увидев Декьярро.

— У тебя фантастическая выдержка, — заметил Дарио, обращаясь к Деметре.

К Декьярро он не то, что обращаться не стал — он боялся даже думать об этом. Нос у него еще побаливал. И самолюбие было уязвлено.

В этот вечер Дарио больше не разговаривал с Деметрой. Жить ему хотелось. А он не был уверен, что достоин жить после тех слов, что сказал любимой женщине.

А вечером, в постели Деметра сама заговорила с серьезно настроенным с ней не разговаривать мужем:

— Мне мама прочитала лекцию, как нехорошо дразнить мужчину, если он любит тебя всю свою жизнь. Ну, я была в красном платье. И ноги у меня красивые, не находишь?

Декьярро молчал.

— Выходит, это история о том, как можно всю жизнь любить одну-единственную женщину?

Увидев, как возмущен любимый муж, она добавила, смеясь:

— Да-да, я в курсе, что он аморальный и безнравственный тип.

— Угу. И страшно притягательная личность. Он все еще не может смириться с тем, что для него ты — единственная женщина, с которой он не переспал.

— Ревнуешь из-за его непристойного предложения?

— Ревную.

— Весь дрожишь от ревности.

— Я дрожу от того, что хочу тебя. Не оскорбляет этот факт, нет? Не оскорблена?

— Скорее, польщена. Глупый! Дурачок совсем! — она поцеловала его.

— Безусловно. Что он такое еще шептал тебе, кошечка?

— То же, что и много лет назад. Любит и хочет. Как и ты.

— Как и я… Я муж!

— Угу. Ревнивый муж.

— Что, он по-прежнему так хорош, как и раньше? Сердце-то дрогнуло?

— Он хорош, но я люблю тебя.

— Прошло… столько лет! И до каких пор он… смеет тебя любить?

— Теперь уже до самой смерти. Вариант литературный: пока смерть не разлучит нас.

— Ага. Его смерть. Я его все-таки убью. Одной проблемой меньше.

— Похвальное желание. Не лишено эмоционального подтекста.

— А здравого смысла?

— В этом вот не уверена. Постарела я с годами, безусловно. И он постарел. Знаешь, почему я так внимательно смотрела на него? Я вдруг заметила, что постарели его глаза: в них уже нет тайны, он не смотрит на меня загадочно, а глядит равнодушно, будто не узнает меня. Как жаль! Что с нами делает время! Но он, Дарио, смотрит на меня прежними глазами. Он видит во мне ту юную девушку, которая зашла в офис его компании много лет назад.

— О, это да! Удивительно, что ты это заметила. Глаза у него… все же до сих пор необыкновенные. Карие. У меня таких нет.

— А тебе зачем такие? У тебя сине-зеленые глаза. Но это даже неважно.

— А что важно?

— У тебя любимые глаза.

— Спасибо. Ты всегда добра ко мне. А почему?

— Ты хороший и я тебя просто обожаю.

— А куда там едет наша дочь и этот странный парень?

— Почему странный?

— Ума не приложу, зачем он женился именно на нашей дочери.

— А-а-а! Узнаем, наверное, скоро. Не думаю, что он долго будет притворяться. Выдаст же себя рано или поздно.

— А Дарио ничего тебе об этом не говорил?

— Дарио говорит только обо мне.

— Ясно. Стремится залезть в твою постель.

— Ну… не совсем.

— Ах, прости, оскорбил. Красиво лезет тебе в душу. Так интеллигентнее звучит? — он поцеловал ее в ухо.

— Да. И ревнивее. Ну, чтоб ты понял, что я разбираюсь в твоих выпадах, словах и чувствах.

— Да, пожалуйста!

— Они летят в Рим завтра утром. И Дарио летит с ними. К себе домой, естественно.

— Что так? Потерял надежду на взаимность? — ехидно спросил Декьярро.

Деметра посмотрела на него укоризненно.

— А ты бы хотела… чтобы он был рядом? Или в нашей постели? — Декьярро прищурился.

Он почему-то даже не подумал о том, что Деметра может его ударить.

— Сегодня день сумасшедших, так я понимаю? — спокойно спросила жена.

— Ну, у Вас, женщин, бывают странные эротические фантазии.

— Моя эротическая фантазия в отношении тебя, милый, в данный момент такова: ложись спать и не болтай глупостей!

— Почему же? — не отступал Декьярро.

— Я был бы… не против, кажется. Пусть смотрит, пусть участвует… Лишь бы тебе было хорошо. Может быть, тебе не хватает секса? Мы могли бы разнообразить наши сексуальные отношения.

— А потом, когда бы мы ссорились, ты каждый раз упрекал меня в этом и называл извращенкой. Нет уж, спасибо! — она показала ему фигу.

— Нет, я… Я хороший, я могу сделать для тебя все. Разве мы часто ссоримся? — удивился он искренне.

— Пока еще нет. Но если в нашей постели, а не только в жизни появится Дарио… Мы, я уверена, будем ссориться каждый день! И еще: Дарио слишком старый. Почему именно он?

— Другой кто-то есть на примете?! — Декьярро вытаращил глаза.

Он и не подозревал, что жена над ним издевается.

— Давай слетаем вместе в Рим. Я слышала, что итальянские мужчины не пропускают ни одной женщины, даже замужней.

— С итальянцем хочешь?

— Почему же нет? Они-то точно великолепны в постели!

Увидев его бледное лицо (он находился на грани обморока), она ласково улыбнулась, обняла его, поцеловала и сказала:

— Любимый мой! Я просто пошутила. Мне не нужен никто, кроме тебя. Но в Рим мы все-таки полетим завтра. Я намерена выяснить, чего сын Дарио хочет от нашей дочери.

Забегая вперед, скажу, что если у мужчины есть квартира, бизнес, образование и внешность, от женщины мужчина хочет одного — саму женщину. Ну, в то случае, если он сразу же делает ей предложение. И, тем более, если делает повторное предложение, когда ему отказали. Может, я старомодна, но считаю, что если хочет жениться — женится сразу.

Глава 7

На следующее утро Дарио, Дамарис, Деметра, Декьярро и Офелия улетели в Рим. Офелия была счастлива и не отрывала восхищенных глаз от иллюминатора.

— У тебя красивая дочь, — сказал Деметре Дарио, улыбаясь одними глазами.

— А у тебя красивый сын. Они — красивая пара, — ответила Деметра, улыбаясь.

— Какая красота! Мы скоро будем в Риме! — Офелия от счастья ничего не замечала и даже нечаянно сжала руку мужу. Она была в своем свадебном платье, и он хотел ее поцеловать. На свадебной церемонии он лишь чуть-чуть коснулся ее губами. ОН боялся, что кто-нибудь еще, кроме отца, узнает о его страстной любви к жене. И он совершенно не представлял, как они будут жить дальше.

Когда Офелия увидела Рим наяву, а не во сне, она от избытка чувств бросилась на шею Дарио и поцеловала его в щеку.

— Боже мой, Вы живете в сказке!

А Дамарис закрыл глаза. Он был уверен, что его жена влюблена в его отца. В конце концов, в него влюбляются все женщины, за исключением его тещи. И почему нет? Он красивый, обаятельный, сексуальный, богатый. А Дарио усмехнулся, увидев, что сын ревнует свою жену к нему. Он-то лучше знал жизнь и понимал, что она им просто восторгается. Не более того. И понять это следовало давно. Следовательно, сын его живет не рассудком, а эмоциями, чувствами, мечтами. Для молодого парня это хорошо. Девушки таких молодых людей просто обожают. Приятно и даже сладко обожать парня, который делает все, чего ты хочешь. Возможно, поживут они с Дамарисом какое-то время вместе, и она поймет, что он очень даже ничего. Даже, вероятно, он ей понравится.

Декьярро тоже не нравилось, что Офелия без ума от Дарио, но он сдержанно молчал. А Деметра отчего-то улыбалась. На самом деле она заметила, что Дамарису неприятно видеть, что его жена уделяет его отцу слишком много внимания.

«Уж не ревнует ли?» — мелькнула у нее мысль.

А Дарио решил немного подразнить сына и помочь ему стать для своей жены самым настоящим романтиком.

— Хотите прогуляться по вечернему Риму? Я буду Вашим гидом, — галантно предложил Дарио Офелии.

— Девушке в таком платье жизненно необходим провожатый, — улыбнулся он, взглянув на сына.

Дамарис побледнел и спросил неуверенно:

— А я что, не гожусь?

— Ну, ты не настолько хорошо знаешь город, — заметил Дарио, явно забавляясь ревностью сына.

— Но ты ожжешь прогуляться с нами, — великодушно предложил он.

Он знал, что сын не откажется пойти с ними. Ревнивые мужья не упускают возможности проследить за своей женой и ее предполагаемым любовником.

— Я обязательно пойду! — упрямо заявил Дамарис.

Для прогулки по Риму он даже вырядился: надел необыкновенно голубую рубашку. Она впечатляла своим ярким, чистым цветом и необыкновенно шла ему. Когда он ее покупал, то вообразил, что она так понравится его жене, что она моментально упадет в его объятия. Но, как обычно, если у Вас шикарные планы на вечер — это к облому. Ничего такого не случилось. Офелия все также не отрывала восторженных глаз от Дарио, а уж когда он заговорил о Риме, просто растаяла.

— Я знаю, Рим — столица Италии и он расположен на Реке Тибр. Это все, что мне известно.

— Да у Вас глубочайшие познания! — усмехнулся Дарио.

— Твой отец такой милый! — она тронула Дамариса за руку.

Дарио улыбнулся, увидев это. А вот его глуповатый сын ничего, естественно, не заметил. Но Дарио знал, что такие сигналы женщина посылает, если мужчина начинает ей нравиться, пусть и бессознательно. Наблюдая далее, как сын его тормозит и не пытается взять инициативу в свои руки, Дарио продолжал ухаживать за женой сына.

— Рим — один из старейших городов мира, древняя столица Римской империи. Еще в Античности (3 век н. э.) Рим стали часто называть Вечным. Одним из первых так назвал Рим римский поэт Альбий Тибулл (1 век до н. э.) в своей второй элегии. Также Рим называют «городом на семи холмах». Первоначально поселения располагались на холме Палатине, впоследсвиии были заселены соседние холмы: Капитолий и Квиринал. Несколько позже поселения появились на последних четырех холмах (Целие, Авентине, Эксвилине и Вилинале). Рим был основан на левом берегу реки Тибр, в 25 км от Тирренского моря и почти на таком же расстоянии от горного кряжа Апеннин, в долине, спускающейся от Апеннин к морю.

— Согласно самой распространенной легенде, братья Ромул и Рем, рожденные от дочери царя Альба — Лонги Реи Сильвии и бога Марса, выросли на берегу Тибра. Восстановив на троне Альба — Лонги законного правителя — своего деда Нумитора, Ромул и Рем вернулись к Тибру для основания колонии. Между братьями возникла ссора: Ромул убил Рема и основал укрепленное поселение на Палатине. В 1 веке до н. э. было вычислено несколько дат основания Рима, наиболее известная из которых — 21 апреля 753 года до н. э., - вставил свое слово Дамарис.

— И это все, что ты знаешь? — усмехнулся Дарио.

— Нет. Ромул называется первым царем Рима. Всего традиция называет семь царей. Царь Сервий Туллий традиционно называется строителем известной Сервиевой стены. Во время царской эпохи в Риме появляются первые храмы, в том числе Храм Весты и Храм Януса. По сообщению историка Тита Ливия, Сервий Туллий во время первой переписи насчитал в Риме 80 тысяч граждан.

— Натренировался? Интересно даже, сколько часов зубрил. Тебя же не интересует ничего, кроме спорта.

А в глазах Дарио читалось: «Кроме спорта и ее… Офелии».

— Первым делом мы пойдем в «Колизей». Потом — в «Пантеон», «Собор Святого Петра», посетим основные церкви, — сказала Офелия.

— В Риме много интересных мест. Вы забыли «Пьяцца дель Пополо», «Площадь Испании», «Фонтан Треви», — сказал Дарио, улыбаясь.

Он все время улыбался. И Дамарису казалось, что он знает, почему. Не удалось затащить в постель высоконравственную Деметру, так получится с Офелией? Но Дамарис твердо для себя решил, что этого не будет.

«Барышня — моя жена и моя собственность. Вздумаешь всерьез на нее посягать — убью!» — говорили Дарио глаза сына.

И Дарио в душе смеялся еще больше. Офелия абсолютно его не интересовала. Деметра — да, сейчас он еще больше любил ее. Ему хотелось умереть, когда он смотрел на нее. Люди не меняются — такой урок он вынес из жизни. И Деметра осталась прежней, юной девушкой, которая впервые вошла в здание его фирмы и сразу же начала качать права. И сейчас она была честная, искренняя, непосредственная, вежливая и наивная. А ведь столько лет прошло…

А Офелия была одновременно и копия своей матери, и совершенно другая. Деметра никогда бы не стала бросаться на шею Дарио, даже если бы всерьез любила его.

— А мы поедем на Средиземное море? — спросила Офелия.

Дамарис чуть не ляпнул: «Да, любимая», — но время прикусил язык.

— Да, конечно, — опередил его отец.

— И когда это будет? — еле дыша, спросила Офелия.

Она как-то уж слишком остро реагировала на слова Дарио. Дамарис с ума сходил от мысли, что у них вполне все может быть. Случилось же так, что она согласилась стать женой Дамариса.

«А, может, она и прежде слышала что-то о моем отце и, лишь поэтому, дала согласие на брак?» — подумал со страхом Дамарис.

Обычно такое поведение называется паранойей. Завтрашним вечером Офелия болтала сама с собой:

— Море синее… Самое синее море — Средиземное море мое. Лежу на пляжу. Купаться нельзя три дня. Воспаление потертости от купальника.

Дамарис отошел купить ей воды. К сорокаградусной жаре Офелия, оказывается, была не готова. И делать было нечего. Скучно лежать просто так.

— Как твои дела? — к ней подошел муж с бутылкой минералки.

— Да вот вспомнила, какой ты был красивый в прошлый раз, когда я покупала у тебя воду в тренажерном зале. А сейчас ты еще красивее. Глаза у тебя какие-то фантастические. Как ты считаешь, я могла бы в тебя влюбиться?

Дамарис потрясенно молчал.

— Господи, я что, страшная, как смертный грех? Так мама говорит. Хоть бы рот закрыл ради приличия. Не бойся меня, я просто предположила. Не понимаю, зачем мы поженились, если я никаких чувств к тебе не испытываю?

— Я не знаю.

— По-моему, у всех мужчин это любимая фраза. Ну, Вы ничего и никогда не знаете. А знаешь, почему?

— Не знаю.

Она рассмеялась.

— За Вас с самого рождения все решают женщины. Но я так считаю: это перебор. Решать за мужчину не мама должна, а жена. Вот сзади меня парень сидит с взглядом полуманьяка — полупридурка. И сзади — хвостик. Клиника налицо. Как думаешь, о чем мечтает?

— Не знаю.

— Правильно, зачем думать? Так твой отец говорит. И он прав.

— Влюбилась в него ты, что ли? Без конца его упоминаешь! — Дамарис сверкнул глазами.

— А если и да, что с того? Он красивый. Абсолютно в моем вкусе: всю жизнь любит мою маму. Я тоже люблю свою маму. Будь я на твоем месте, я бы тоже в нее влюбилась. Она божественная. Мне до нее, как до луны пешком!

— Это неправда! — неожиданно вырвалось у Дамариса.

— Чего это ты? То молчишь все время, то бросаешься на меня ни с того, ни с сего! — удивилась Офелия.

— Так вот, этот парень, клинический ботаник позади меня, мечтает со мной познакомиться. Но не знакомится потому…

— Потому, что ты замужем! — резко выкрикнул Дамарис.

— Ну, теперь и поэтому — тоже. Теперь весь пляж, наверняка, в курсе моего семейного положения! Тебе надо идти работать оратором в Древнем Риме — такой сногсшибательный голос!

— Что там с этим парнем?

— С парнем — ничего особенного. Трус и ботаник. С ним ясно все. А с тобой что?

— Что ты хочешь сказать?

— Лично я уже все сказала, а вот ты… Ты почему-то каждый раз вздрагиваешь при моем появлении.

— Тебе показалось.

— Мне никогда ничего не кажется. Запомни это на будущее. Так, на случай того, что у нас могут быть дети. Всякое в жизни бывает.

Дамарис чуть не хлопнулся в обморок. Офелия, к счастью, ничего не заметила.

— Я пошел поплавать.

— Боишься, что займут твое место в море? Везде же очередь. За колбасой, — усмехнулась Офелия.

Дамарису хотелось провалиться сквозь землю — так он боялся ее и ее ядовитых шуток.

Глава 8

Но потом случилось событие, которое изменило их семейные отношения. Сначала к нему приехала мать, Тани. Ее разбирало любопытство, как же выглядит жена ее сына. На свадьбу-то ее не пригласили. А еще через пару дней в отель, где они поселились, заехал молодой мужчина 33 лет, разведенный. У него было четыре любовницы одновременно и дочь 6 лет. Он курил и имел удивительно привлекательную внешность: голубые глаза, 175 см рост, светлые волосы оттенка пшеницы, тренированные плечи и руки. Еще он был пухленький, с животиком. Звали его Джордж. Самое привлекательное в нем было — неиссякаемый юмор и невысокий рост. С дочерью он обращался так небрежно, что Офелия жалела ее. Деметра купила Офелии итальянское летнее платье и два сердечка. И Джордж заметил изменения во внешности Офелии. Спросил про церкви. Хотя перед этим спрашивал про них у Деметры.

— Сказать нечего. Какая у него фигура! — мечтательно произнесла Офелия.

Она и не думала стесняться мужа. У них ведь пробный брак, ничего личного. Офелия, кстати сказать, совершенно не верила в курортные романы. Они для нее не существовали. Разве что в кино. Но тут! И это был даже не итальянец. Он приехал из Австралии, из экологически чистого Мельбурна. И они нашли точку соприкосновения: болтали часами об экологии и лечении животных. Когда при их разговоре присутствовали родственники Офелии, он рассказывал, как делать экологически чистый самогон или о скутерах. Мать Дамариса, Тани, немедленно решила женить его на своей дочери, Элене. С этой целью она позвонила ей и вызвала ее в отель. Элена тут же и примчалась. В надежде, что Джордж, красивый и богатый, немедленно на ней женится. Мать ведь ее так разрекламировала, что хоть сейчас ее под венец возьмут. Бизнесменша, лётает везде и т. п. У Офелии с Джорджем мнения совпадали во всем, кроме гороскопов. Их он на дух не переносил. И все смеялся. И демонстрировал свое шикарное тело на балконе в номере отеля. И Офелия частенько была на балконе.

— Знает, наверняка, зараза, что красив. И глаза смеются, загораются искорками, — рассказывала она матери.

А Дамарис все это слышал. Видел, что он постоянно курит. Замечал, как его жена при встрече с Джорджем на пляже рассматривает его сигареты. В отеле кричала молодежь ночью, орали песни и не давали спать. Вышел Джордж и попросил управляющего отелем разобраться с ними. Когда все стихло, Офелия с улыбкой его поблагодарила, назвала Героем дня, а парней назвала дикими. Джордж с усмешкой сказал, что им кто-то укол поставил.

— Если бы я была его женой, я бы хоть иногда его дочь приласкала! Да пусть бы он вообще дома не появлялся, лишь бы столько зарабатывал! А вообще… хватит о нем. Об этом красивом, роскошном, богатом, умном, веселом и… черт! Все мужики — сволочи! И этот — тоже! Мигает глазами! — говорила она в кафе матери.

Но Деметре не верилось, что Офелия влюблена в этого ловеласа. Слишком это было примитивно. А Дамарис с жадностью впитывал их разговор за соседним столиком и мечтал умереть немедленно.

— Все это полная… лажа и ложь про любовниц. Имея любовниц, так откровенно ухаживать за мной? И сплошные намеки! То ему не спится в два часа ночи и он звонит мне по телефону и говорит, что не может уснуть, то заявил мне сегодня утром в ресторане:

— «И как можно было так шорты испачкать — поражаюсь! Вся задница грязная!» Смотрит прямо в глаза и улыбается. Это к чему? Скажи! — говорила она по телефону с сестрой.

Только с ней у нее были такие доверительные отношения, ей она рассказывала свои тайны.

— А как он ухаживает за мной в ресторане! Заботится о том, чтобы я выбрала правильные блюда, диетическую пищу, как он выражается. А сам лопает все подряд. Угощает и улыбается. Вот только к чему он так разозлился на гороскопы? Намекнул на то, что готовить ему не надо. Он и в магазине ест. Типа, пальцы гнуты и денег — помойка. Это его любимое слово. Единственные его недостатки — ненависть к гороскопам (ну, ты же знаешь, как я их люблю!) и лояльное отношение к игре в карты. Нелюбовь к ним он мне простил и еще он пьет чай только в пакетиках. Да и пес с ним, пусть пьет, лишь бы зарабатывал и смешил, улыбаясь выгнутыми губами и глазами!

— А твой Дамарис… он не возражает против Ваших встреч с Джорджем?

— Да ему все равно! Вот ты говорила, что он меня ревнует… Что-то непохоже. Сейчас стоит рядом, слушает наш разговор и молчит.

— По-твоему, он должен как-то бурно реагировать?

— Ну, вообще-то, в мужском понимании флирт с другим мужчиной — измена.

— А Джордж? Он знает, что ты замужем?

— Еще бы! Вот Джордж, я чувствую, моего мужа ненавидит. Уж, во всяком случае, не очень-то жалует. Притесняет, как только появляется такая возможность.

— И тебе это нравится? Дамариса… не жалко?

— Жалко. Какой-то он… робкий. Не знаю, могла бы я в такого влюбиться. Намеков совершенно не понимает.

— А ты намекала?

— Пыталась. Мне кажется, он меня боится. И секс даже не попытался предложить. Странный он какой-то.

— Может, девственник?

— В 23 года? Маловероятно. В-общем, чудной он. То молчит все время, то кидается на меня.

— И так бывает?

— Да постоянно!

— Ну, давайте. Успехов Вам обоим… в выяснении отношений.

Потом Офелия с Дамарисом вновь видели его на пляже. Опять дождь пошел. А до этого был такой ливень! И Офелия впервые увидела Джорджа без безупречной прически.

— И как он тебе… в таком качестве? — неожиданно спросил муж.

— Мокрый и смешной, — ответила Офелия.

— Мыл волосы сегодня. Посочувствовал про ключ и приглашал в кино, пока тебя не было.

Дамарис вдруг взбесился.

— В следующий раз я непременно сброшу его в водопад!

— На полном серьезе? — удивилась Офелия.

— Ты ведешь себя вызывающе, и больше я сюда с тобой не приеду, хоть меня озолоти!

— Хватит читать мне нотации! Больше не приедешь к отцу? Это же твое любимое место отдыха с детства!

— Я его убью, а тебя сотру в порошок! — зловеще пообещал Дамарис.

— Ну, еще бы! Джордж — такой душка! Все женщины здесь от него без ума! И даже замужняя блондинка соблазняет его без зазрения совести. Но она старая (35–37) и злая.

— Гордишься тем, что тебе всего лишь 18? А сама-то ты не замужняя разве?

— У нас же пробный брак — ты сказал!

— Я?! — Дамарис словно удивился.

— Ты мне даже секс не предлагал!

— Что значит «даже?» А Джордж, получается, предлагал?

— Пока еще нет. Но если предложит — я, скорее всего, соглашусь.

— Но я…

— Я же тебе не нужна. И Джордж всегда замечает, как я одета, в отличие от тебя. И он любит плавать.

— Я буду плавать и играть с тобой в воде хоть два часа, если ты больше не будешь принимать его ухаживаний.

— Подумаю, — ответила Офелия.

— И разве я принимаю его ухаживания? Мы просто фотографировались с удавом. Он скользкий, холодный и ползет. Как Джордж говорит о животных! Тебя моя профессия не интересует. А сегодня я смотрела на Хана, собаку в отеле и Джордж спросил: «Ты что-то хотела?» «Нет. Смотрю на Хана. Такая красивая собака!» «Ну, Хан, подойти поближе, раз ты такой красивый!» И улыбался. Как он ухаживает за мамой!

В один из вечеров они с Дамарисом, его мамой, Деметрой сидели на террасе в отеле. К ним подсел Джордж.

— И ты тоже не пьешь?

— Чуть-чуть. По праздникам.

— По праздникам, — задумчиво повторил Джордж.

— А сегодня как раз праздник! — улыбался, заглядывая прямо в глаза и ничуть не смущаясь присутствия матери Дамариса.

— Какой? — рассмеялась Офелия.

— Какой! Купил вина, а выпить не с кем. Давай с тобой выпьем. Один же я не могу!

«Ну, разве можно отказать, когда так просят?» — говорили глаза Офелии.

— Ну, давайте!

— Слава Богу!

— А какое вино?

— Красное сухое. «Каберне».

— Не пробовала.

— Маму пригласи.

«Если хочешь завоевать девушку — надо сначала влюбить в себя тещу» — подумала Офелия, нежно улыбаясь Джорджу.

Дамарис был просто вне себя. А Офелия опять ничего не замечала. Она пригласила маму. Короче, Джордж намеренно пригласил всех, кроме Дамариса. Дамариса это покоробило до глубины души. Он все понял так, что его в расчет не приняли. А зачем? Зато мама Дамариса искренне насладилась взглядами явно веселого Джорджа на Офелию (и ниже — тоже — нахал!) и от нее не ускользнул тот факт, что пить с другими он не пошел, когда его пригласили («Я с дамами!»). Джордж наливал всем идеально по 110 г, в итоге. Успокаивал: «Что тут пить? 10 градусов! Вино полезно для здоровья!» Когда Офелия опьянела, он улыбался весело и по-доброму, но соблазнительно.

«От его присутствия напротив, наверное!» — со злостью подумал Дамарис.

— Я даже не стану пытаться очернить его в твоих глазах. Думаю, может у тебя или у него совесть проснется. Но нет же! Не к чему же придраться! Он — козел!

— Кто ж спорит? Действительно, так внаглую у тебя жену еще не отбивали. Прямо из-под носа! Такое бывает, оказывается, не только в кино. Он сказал мне сегодня, что я красивая и роскошная, и будь он помоложе, он бы меня украл. Да, он староват для меня.

— Разве? А мой отец?

— Твой отец интересует меня исключительно потому, что влюблен в мою маму, и ты похож на него.

— И что с того, что я похож на него?

— Как что? И ты мне нравишься! — с чувством произнесла Офелия.

— Нравлюсь? Я?! — изумился Дамарис.

— Чтобы выйти замуж за мужчину, к нему просто необходимо испытывать симпатию, нет?

— Не знаю, — вновь испугался Дамарис.

Джордж нашел себе друга Эдмона, грека и они часто вместе общались. У Эдмона были когда-то сын, дочь и жена. Все они умерли от диабета. Спрашивает как-то Эдмон Джорджа:

— Даму-то нашел себе?

— Когда мне? Дочка, видишь? Как хвостик! — смеется и отворачивается от улыбающейся Офелии.

Даже не покраснел. Правильно! Неудобно штаны через голову надевать. Они-то с ним все поняли. Кого ему надо. Дамарис в ответ на рассказ Офелии про наглядный рисунок самогонного аппарата, спросил:

— А схему завода совместных детей он тебе не рисовал?

— Нет.

— А жаль. Было бы весело… Вам обоим.

Джордж 7 июля, наверное, понял, что время уходит и решил пойти на амбразуру: рассказывал про медведицу («Лучше самому сделать себе харакири, если ее ранишь»), охоту в целом, зайцев, грибы, рыбалку, которую Офелия так обожала и т. д. и т. п. Вот что он сказал о женщинах:

— Блондинки менее приспособлены к жизни. Я не люблю топ — моделей. Из них логично было бы сварить суп. Одни кости.

На пляже какой-то мужчина возомнил себя умным и спросил у Офелии:

— Я войду в дневник?

Офелия не ответила. Мужчина не отставал:

— У нас папа на фабрике канцелярских принадлежностей работает?

Молчание.

— А что мы завтра будем писать?

— Что ж ты ему не отвечаешь? — спросил ее тихо муж.

— Нахалов не люблю.

— А Джордж?

— Я не люблю Джорджа.

— Не любишь?!

— Нет. Он просто забавный, вот и все.

— Но ты же хотела с ним переспать!

— Передумала. Он мне больше не нравится.

— А кто нравится?

— Я не знаю.

Но Джордж был не в курсе того, что он не совершенен. Напоследок ему захотелось прикоснуться к Офелии. Думаете, какой способ он избрал для этого? Уговорил сыграть в карты. Впервые в жизни Офелия согласилась. И не зря! Он помогал ей научиться играть. Никогда не смеялся, если она проигрывала, давал советы, приближался ближе (лицо, касался руками — разумеется, нечаянно), подбадривал.

Дамарис видел, как они играли в карты. Ох, и ругался он со своей женой после этого!

— Ты со мной никогда не играла. Если бы я вызвал Джорджа для разговора, он бы струсил! Меня злит, что он хочет затащить тебя в постель!

— Мужчины, как им кажется, все блещут остроумием. А в целом, что еще делать здоровому и привлекательному молодому мужчине в романтичной Италии? Конечно, соблазнять девушку. Твоя старшая сестра для него старая. Ей уже 34.

— Вопрос в том, свою ли девушку? — ехидно поинтересовался Дамарис.

— Даже если и чужую, кому это интересно? Только тебе, а ты, по всей видимости, Джорджем в расчет не принимаешься.

— Вот спасибо! И как это он умудрился так помочь тебе разложить карты, что коснулся своей ладонью — твоей?

— Талант!

Джорджа бесило то, что мать Дамариса всех с ложки кормит. Он ест сам и готовит с 16 лет. Как смеялся младший брат Дамариса, Винс, когда Офелия с Джорджем в карты играли! Понял все. Ему было 22 года. Винс одобрил нахальство Джорджа молча. На площадь Испании не пошли — пошел дождь.

— Джордж счастлив, что удалось провести столько времени с тобой, — сказал Офелии Дамарис.

Джордж предлагал помочь Офелии промыть ее рану (она поранила ногу, когда упала) прямо при муже. Даже средства первой помощи у него были. Дамарис чуть не убил жену взглядом при этом предложении Джорджа. Из соображений приличий и чувства самосохранения Офелия отказалась. Она сама обработала свою рану. Джордж нежно смотрел на нее, утешая взглядом. Она заулыбалась, замечая его рвение. Дамарис злился. Когда он был с ней ласков, как ему казалось, такого эффекта не было. Эдмон тоже все видел (он с ними в карты играл) и спросил у Офелии, не будет ли ее Дамарис за это ругать. Офелия ответила, что это ее дело. У Джорджа было лицо каменно-деревянное. А у Дамариса — черное, когда он их увидел. Так он не ревновал даже к отцу! Потому что Дарио — староват по сравнению с Джорджем. А Джордж ревновал к Эдмончику, внуку Эдмона. Эдмон внука попросил его сменить и помочь Офелии играть, а Эдмончик слишком рьяно взялся за дело. Заглядывал Офелии в глаза и улыбался робко и нежно. А Джордж дулся и неприязненно смотрел на Эдмончика, потому что Офелия с ним разговаривала. И это, невзирая на то, что ей 18, а Эдмончику — 16! Эдмончик выявил желание найти себе девушку и жениться немедленно, а Джордж посоветовал ему завести детей и кормить их побочными продуктами природопользования.

«Шутник, язви его!» — подумала Офелия, улыбаясь.

Элена не смогла добиться своего и уехала. Перед отъездом она обвинила Офелию в том, что она — уродка, дура — дурой и т. д. и загубила ребенка Джорджа. Это она выместила свою злобу из-за Джорджа. Из всех ее приставаний Офелию больше всего поразило вот это: «Джордж, Вы меня помните? Правда, я выгляжу моложе своей дочери?» Он обалдел и промолчал. Она к нему в 5 утра в номер постучалась, он открыл и она ему это выдала. А Офелия как раз была рядом — случайно. Ей не спалось. Она думала о Дамарисе. И кляла себя в том, что ей нельзя, а она о нем мечтает.

А Джорджу, наверное, подобной дикости слышать никогда не приходилось. Зато после утренней встречи Элена говорила с ним о машине (но он сбежал на пляж с Ирэн ровно через 30 минут, хоть Элена уговаривала его остаться) и называла «на ты». Они с Джорджем опять играли в карты. Вчетвером на этот раз: Офелия, Деметра, Джордж и Дамарис. Ирэн, дочь Джорджа, отравилась и спала. И Дамарис откровенно старался очернить Джорджа в глазах Офелии. В конце концов, Джордж повернулся к Дамарису с видом: «Ты скажи, что ты имеешь против меня?» Ох, и красив он был в этот момент! И горд собой. И все равно было видно, что ему интересно, что Офелия нашла в Дамарисе. Она и сама удивлялась.

На следующий день Джордж пришел с пляжа и Элена вышла из своего номера и присела на скамье на террасу с лицом девственницы. А Джордж встал и подошел к Офелии. Спросил:

— Офелия, у тебя есть дезинфицирующее средство?

— Нет. У мамы есть.

— Дай, пожалуйста.

— А она спит. Постучать?

— Нет. Ладно, потом.

И Элена потом кричала на Офелию и всячески обзывала.

«А этот собачий сын всегда найдет заделье и подкатит. Всегда, когда со мной сталкивается (а это бывает постоянно), спрашивает о каких-нибудь пустяках» — рассказывала Офелия сестре.

А Дамарису сказала, что было видно, как он старался унизить Джорджа. А дочь Элены, Маргарет, еще раньше испортила матери всю малину. Кричала, ругалась и била Винса по лицу. Они перестали играть в карты тогда (а мать Дамариса смотрела на Джорджа и Офелию; ей не верилось, что можно выбрать не ее дочь, а жену Дамариса, в которой она ничего особенного не могла найти), когда Ирэн проснулась, и Джордж ушел к ней.

В тот день, когда приехала Элена, Джордж рассказывал Офелии про Охотское море и Магадан. Выпытал, куда они поедут на следующий год (в Венецию) и решил ехать туда же. Когда Офелия ушла спать после игры в карты. Джордж заскучал и начал зевать. Разговаривал с Деметрой только из вежливости. Короче, игру затеял только ради Офелии. Элен бросила свой бизнес и прилетела сюда. И обломилась. В день своего приезда она вышла в белой куртке на террасу. Разговаривала с Джорджем про машины (с голыми ногами), а Офелия все видела и слышала. И мать Дамариса подглядывала за Офелией. А Джордж видел, что она за ним и Эленой наблюдает. И слышал, как Элена кричала и обзывалась. Очевидно, Элен считала это сексуальным. Ну, еще бы! Она же поставила Офелию в неловкое положение. При Элене он попросил у Офелии журнал. Элена сказала Офелии: «Он звал меня в постель, а я его отвергла. И знаешь, почему? Мне это не надо! Такие типы, как он, интересуют только таких дурочек, как ты!»

Утром она не поздоровалась и даже не взглянула Офелии в глаза. Ненавидела.

— Считает, что ты его совратила. А ты не совращала никого. Это просто половое влечение и интерес двух молодых людей друг к другу, — смеялась Деметра.

Это она плавала, и у нее был здоровый приступ веселья. Рассматривала Офелия себя и Джорджа на фото с удавом. В глазах ее читалось: «Секси! Слов нет, один секс». А Дамарис по-прежнему сходил с ума. Ирэн задавала Офелии вопросы: 1) «Зачем ты накрасилась на море?»; 2) «А у тебя такие волосы? Они рыжие?»

Офелия опять делилась сокровенным с сестрой, а Дамарис вновь подслушивал под дверью.

— Дамарис что-то там про постель с Джорджем говорил. Ага! Свежо предание! Верится с трудом! Он все носится туда-сюда. С какой целью — неясно.

— У него на тебя стояк, — усмехнулась Пандора.

— Не знаю. Я одна и жду подходящего момента, а он обо мне забыл. Стало быть, все? А как же она, чистая и светлая любовь?

— Заживешь обычной, скучной семейной жизнью. Без слез, без жизни, без любви… — хохотала Пандора.

Она от чистого сердца сочувствовала Дамарису. Бедный! Он был явно влюблен в свою непутевую жену. Иначе, зачем богатому, красивому парню без проблем делать предложение ее сестре? Да еще так внезапно? И при этом прилагать столько усилий, чтобы получить ее согласие: умолять о свадьбе ее отца, вызывать из Рима своего…

— Со своим мужем. До тех пор, пока смерть не разлучит Вас.

— Джордж — безумно сексуальный мужчина.

— Он же «водолей!» Да ты же ненавидишь «водолеев!»

— Кто бы мог подумать! А этого… хочу. Если бы он меня поцеловал! Я даже сомневаюсь теперь, правильно ли я сделала, что так поспешно вышла замуж. Он отжимался, когда я сидела на террасе и читала. Явно на меня было рассчитано. Потому что его дочь Ирэн удивилась. Все в нем сексуально: губы, лицо, фигура, манера двигаться. И юмор. Неиссякаемый. Изба — читальня!

Глава 9

А потом наступил особенный вечер. Офелия с Джорджем пошли гулять по Риму и разговаривали. Он смотрел на Офелию прощально-сожалительно. Нежно. Впервые — без маски. Джордж предлагал ей развестись с Дамарисом.

— Зачем ты вообще вышла за него замуж? Разведись тихо и по закону. Объясни, что ошиблась, просто поспешила.

Говорил он с жаром и жестикулировал. Сказал, что видел эту Элену, и она ничего особенного из себя не представляет. Говорил, какие у него были женщины и что Офелии надо меняться. Сказал, что видел разных девушек, но таких скромных никогда не встречал. А ему нравились женщины, которые долго сопротивляются. Мужчин, которые любят домработниц, назвал лодырями. Узнал, что Офелия отлично готовит, но не умеет шить. Сказал, что жить не надо уметь. Объяснял, где и как надо знакомиться. Его первая жена Натали умерла от инсульта в 18 лет и 3 месяца.

«15 ноября. «Дева», стало быть», — подумала Офелия.

А Ирэн родилась 14 ноября. Друзья Джорджа только и ждали, когда они разведутся и очень обрадовались, когда это произошло. Он сильно пил, а когда перестал, все интересовались, не закодировался ли. Познакомился с обеими женами в парке. Не мог представить, где Офелия могла познакомиться. Удивился, когда узнал. Ненавидел тещу за то, что она смотрела сериалы, когда он приходил с работы и хотел отдохнуть. Вот тут Офелия была не на его стороне. Теща ни в чем не виновата. Высказал все, что думает о Дамарисе. Маменькин сынок, мамина титька и ****ь. Злился. Учиться не стоит, лучше работать. Офелия с ним не согласилась.

— Я хотел бы выпить с тобой, но раздумал. И что это будет? Ты слишком хороша для меня и моя опытность тебя изменит. Иди спать.

Между прочим, он признался, что рост его — 170 см, а весит 78 кг. Офелия сказала, что думала: они одного роста. И что нет у него никаких лишних килограммов. Посмотрел внимательно в глаза.

— Мне нравятся высокие девушки. Я не понимаю, почему все на меня вешаются.

— Да потому, что ты сексуальный и дерзкий. Смелый. Интересный.

— А меня впервые останавливает тот факт, что ты замужем.

Они пришли в отель, и он опять позвал ее играть в карты на террасе вдвоем. И хотя Офелия проиграла, он заявил дочери, что она лучше играет.

— Шутник ты! — улыбнулась Офелия.

— Давай я тебя сфотографирую. Будет память о лучшем мужчине на свете.

И тут на террасу вышел Дамарис. Как раз вовремя. Как в романе.

— Я не фотогеничный. Но ради тебя готов на все!

Вышел безобразный скандал.

— Читать неохота. Ничего неохота.

— Останься со мной здесь до утра. Сейчас тогда еще в карты сыграем.

— Здорово! — сразу же согласилась Офелия.

— Ты идешь со мной в номер и остаешься там. Ты больше никогда не будешь играть с ним в карты! Я запрещаю тебе с ним общаться!

— Я пойду гулять с Джорджем.

— Ты не пойдешь!

— Пойду! Раз ты так поставил вопрос, я остаюсь здесь. Ненавижу, когда мне приказывают!

— Тогда убирайся и ночуй на улице… или с ним!

— Ты разрешаешь? — ядовито усмехнулась Офелия.

Она даже не испугалась того, что он в ярости. Он надоел ей безмерно со своей нерешительностью. Зачем он сделал ей предложение? Теперь начал качать свои права. Считает, что жена не должна вести себя недостойно? А ей плевать! Теперь она мечтала, чтобы мужчина очаровывал ее постоянно. Как здорово было бы чувствовать себя красивой в его присутствии! Желанной. Той, которую хотят. Страстно. Как в романе о любви. Но теперь она убедилась, что так не бывает. Горечь одна. Как сухое вино «Каберне», которым угощал ее недавно Джордж.

— Я…

Дамарис не договорил. Они схватил жену за руку, крепко сжал и потащил ее за собой. Естественно, он был намного сильнее физически. Она на своей шкуре испытала, как опасно дразнить спортсмена. Он затащил ее в номер и попытался толкнуть на кровать. Она в гневе сказала:

— Я иду вниз, меня Джордж пригласил! Я хочу быть с ним!

В понимании Дамариса она произнесла: «Я хочу его!» Это было последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Он, совершенно ничего не понимая, схватил ее за горло и стал душить. Он не отдавал себе отчета в том, что делает. Дамарис душил ее обеими руками и повалил на кровать. В первую секунду Офелия онемела. Потом она испугалась за свою жизнь и попыталась кричать. Но ничего не вышло. Дамарис услышал, как она хрипит и пытается вырваться и опомнился. Он понял, что еще несколько минут, и он просто убьет ее. Он резко убрал руки от ее горла, вскочил на ноги и побежал принести ей воды. Офелия села на кровати и закашлялась. Дамарис принес ей воды и протянул стакан. Офелия попила и поставила стакан на прикроватную тумбочку.

— Сядь рядом со мной, — пригласила его Офелия хриплым голосом.

— Надо вызвать полицию.

— Зачем? — удивилась Офелия.

— Ты что, не понимаешь, что я хотел тебя убить? Я — маньяк и мое место в тюрьме.

— Я так не думаю, — Офелия стала улыбаться.

Он подумал, что она сошла с ума.

— Со мной все в порядке. А вот у тебя проблема.

— Разумеется. Меня необходимо изолировать от общества.

— Так ты сядешь рядом со мной?

Он выполнил просьбу. Офелия улыбалась. Потом погладила его по голове.

— Что ты делаешь? — удивился Дамарис.

— А я гадала, что с тобой происходит. Теперь понимаю: ты сумасшедший. Моя мечта.

— Что это все значит? — настороженно посмотрел он на нее.

— Это значит, что я поняла, почему ты так поспешно сделал мне предложение.

— И почему же?

— Да ты в меня влюблен! — она рассмеялась.

— Почему ты смеешься?

— Я счастлива. Помнишь, я говорила, о каком мужчине мечтаю? О честном, милом, вежливом… Ты волшебный, Рис. И ты такой чудно ревнивый! Господи, боже, какая прелесть! Ревновать к твоему отцу — это просто нонсенс!

— Он же чертовски красив!

— И старый. Тебе 23, помнишь?

— Я не умею ухаживать за женщинами. А он делает это дерзко, красиво, сногсшибательно!

— А! Ну, может быть. Если ты такой бесталанный, как говоришь, как же ты решился сделать мне предложение?

— Во-первых, я увидел тебя с этим парнем…

— Обалдеть! Тебя ревность толкает на безумства! Я еще запрещала себе думать о тебе. Я даже себе признаться боялась, что ты произвел на меня впечатление с первой минуты, как я тебя увидела.

— Я могу производить впечатление?

— Еще какое! Ты нереально красивый.

— А этот… твой Джордж… Он к какой категории относится?

Офелия рассмеялась.

— Ты не можешь смеяться! Я… я ревную. Что, не видно?

— Видно, слышно и даже ощутимо, — она потрогала шею.

— Умоляю, не рассказывай своему отцу о том, что я пытался… тебя убить.

— Не собиралась этого делать. У нас такие чудесные взаимоотношения. Ни один отец не в состоянии этого понять.

— Ты издеваешься надо мной!

— Нет. Джордж нереально сексуальный. Если бы я мечтала о сексе, я бы влюбилась в него. Но меня интересует лишь романтика. И ты, делая мне предложение, допустил много ошибок.

— Ну, прости! Нет у меня опыта. А какие были ошибки?

— Почему ты не сказал мне сразу, что любишь меня?

— не отвечу сейчас на этот вопрос.

— Хорошо, тогда я отвечу на твой. Девушка в 18 лет мечтает о принце, о любви, хочет романтики. А ты предложил мне вступить в пробный брак.

— У нас пробный брак… не получился. И семейная жизнь не вышла.

— Почему же? — искренне удивилась Офелия.

— Ты любишь другого.

— Кого это?

— Джорджа, кого же еще? И он тебя любит.

— С чего ты взял?

— По его взглядам вижу. Разве он не предлагал тебе руку и сердце?

— Наверное, не успел. Он предлагал мне только развестись с тобой.

— Это практически одно и то же. Он считает тебя самой красивой девушкой на свете.

— А ты?

— Разве так уж важно, что считаю я?

— Вообще-то, да. Муж и жена должны делиться своими секретами.

— Ты мой секрет уже знаешь. Я люблю тебя с первого взгляда.

— Это когда я зашла, а ты кинулся поделиться своим чувством с Мэттью? «Ты видел, какая Барышня к нам пришла?»

— Ты это слышала? — изумился Дамарис.

— У меня вообще слух хороший. И я дорожу своими воспоминаниями.

— Я боялся признаться тебе в своих чувствах. С такой девушкой, как ты, надо быть осторожным. И не умею я действовать смело и открыто. Это мой отец — специалист в соблазнении чужих женщин.

— Значит, ты не в курсе, что я ему вовсе не нравлюсь.

— Почему не нравишься?

— Он любит мою маму, Рис. С него и этого довольно. А ты согласен любить меня вот также, всю свою жизнь?

— Я-то, разумеется, согласен. Но ты…

— А что такое со мной? Если ты согласен, у нас идеальный брак. И мы с тобой — идеальная пара.

— В идеальном браке муж и жена любят друг друга.

Офелия удивительно посмотрела на него, а потом подошла к нему близко и слегка обняла за шею. Увидев, что он не знает, как ему себя вести, она расстегнула пуговицу на его голубой рубашке, которую он каждый вечер надевал в надежде, что жена заметит, как она украшает его. Дамарис замер. Он понятия не имел, как ему реагировать на это. А Офелия коснулась губами его щеки. Дамарис дрожал мелкой дрожью и мужественно молчал и не делал никаких попыток сблизиться. Тогда Офелия расстегнула вторую пуговицу на его рубашке и просунула руку в грудь и погладила его. Он коснулся своей рукой — ее и умоляюще попросил:

— Не надо этого делать.

— Ты совсем не собирался предлагать мне секс? — улыбнулась она, сверкая глазами.

— Я собирался. Думал, что предложу тебе бурный, страстный секс. Мы много часов подряд будем предаваться страстному сексу в постели, на полу, в ванной… Везде, где только можно представить!

— Забавно. И меня при этом не поставить в известность? — Офелия рассмеялась.

— Почему не поставить?

— Ну, тогда я тебя опередила. Я предлагаю тебе заняться сексом, — и она неожиданно поцеловала его в губы.

— Ты красивая, ты сексуальная, ты смелая и честная. И ты моя жена. Но я не могу. Я отказываюсь.

— Ясно. Ты меня не хочешь. Как-то странно. Если ты меня любишь…

— Я тебя люблю! Страстно! Но… как ты можешь со мной? Это потому, что твой Джордж уезжает, да? И ты решила, что я могу его заменить.

— Господи, какой дурак! И как таких дураков земля носит, поражаюсь?!

— Да, я дурак. Это Дарио, мой отец, умный. А твой Джордж… он хитрый, сексуальный и расчетливый. Именно такие мужчины нравятся женщинам, верно?

— Женщинам, в большинстве своем, нравятся бабники и козлы. Они выбирают таких намеренно, потому что с ними интереснее, а потом кричат, что не осталось нормальных мужчин.

— Я об этом и говорю! — надулся Дамарис, застегивая пуговицы на рубашке.

— Так и не дашь посмотреть, какая у тебя фигура? — кокетливо улыбнулась Офелия.

— У Джорджа своего смотри!

— Ну, у тебя-то красивее в 1000 раз! — она умела заигрывать с ним так, что глаза ее вспыхивали и сияли, как звезды.

— Что, правда? Я знаю, я глупый, смешной и скромный, почти тормоз. И любви твоей я недостоин. Но если я когда-нибудь, хотя бы на пару секунд смог бы тебе понравиться и хоть чем-то тебя заинтересовать, я, не раздумывая, согласился бы… заняться с тобой сексом.

— Тогда в чем же проблема? — она поцеловала его в щеку.

— Ты мне не просто нравишься. Я постоянно, днем и ночью, думаю о тебе. Мне так надоело ждать, когда ты всерьез обратишь на меня внимание. Когда Джордж стал ухаживать за мной, я подумала: «Почему бы его не использовать?» Он симпатичный, безумно сексуальный и опытный. Мужья, наверняка, ревнуют именно к таким. Я злилась на тебя в душе. Ну, должен же ты меня приревновать к нему, в конце концов! Сначала Джордж мне даже понравился. Но ненадолго. Он порочный тип. А мне нравятся наивные, неопытные мечтатели. Я устала ждать, когда ты моим станешь. Навеки пленным. Как в сказке. Как в кино.

— Зачем тебе такой, как я? Я ведь идиот и отлично понимаю это.

— А мне нравятся… идиоты. У тебя такая красивая рубашка! Было так смешно, когда ты надел ее и пытался мне понравиться! Без рубашки, я надеюсь, ты мне понравишься еще больше! А тебе она… идет! — она обняла его за талию, намереваясь все-таки соблазнить.

— Ты когда-нибудь поинтересуешься, что я к тебе чувствую? — улыбнулась Офелия.

— Я боюсь… твоего ответа.

— А ты не бойся ничего. Ну, так как?

— Что ты испытываешь ко мне, Барышня?

— Как официально! Как торжественно! Я люблю тебя, Рис.

— Никак не может этого быть, — он отрицательно помотал головой.

— Я люблю тебя с той самой минуты, как ты сделал мне предложение. Ты и раньше смутно волновал меня, заставляя биться сердце. Но в тот момент ты меня просто ошарашил! И я посчитала, что имею право теперь рассчитывать на взаимность. А теперь твоя очередь.

— В смысле? — не понял Дамарис.

— Ну, ты любишь меня с первого взгляда. Это понятно. А вот когда ты всем своим мужским существом почувствовал, что хочешь меня?

— Ты так откровенно заявляешь об этом!

— Да я уж боюсь не дождаться интимных отношений. Секс у нас будет, но, по всей видимости, на пенсии.

— Нет, я…

— Слава богу! Итак?

— В ту самую минуту, когда ты сказала своей сестре, что у меня нет игрушек. Вернее, есть только такие, что дочери твоей сестры не подойдут.

Офелия рассмеялась.

— Прелесть! Прелесть! Я напрасно сомневалась в своей сексуальности! Я… так ничего себе.

— О, да!

— Я просто пошутила, Рис.

— А я тогда… Словом, я спать не мог, ужинать не мог…

— У тебя что, встал, да?! — глаза у нее расширились и стали цвета антрацита, как у ее матери.

— Офелия, любимая…

— Наконец-то ты назвал меня по имени! А что произошло? — с любопытством спросила она.

— Ты же сказала, что любишь, — осторожно признался он.

— Так вот что ты мне обещал! Назовешь меня по имени, когда будешь уверен во взаимности!

— Да, именно так.

Офелия подошла к нему и на этот раз была более настойчива в стремлении раздеть его. Она расстегнула пуговицы на его рубашке и потянулась расстегнуть ремень на брюках. Он попытался убрать ее руку.

— Но ты хочешь меня, нет?

— Я… хочу!

— Тогда что тебе мешает? Теперь ты знаешь, что я тебя люблю, я знаю, что ты меня любишь… Что Джордж мизинца твоего не стоит… А Дарио мне был нужен только для того, чтобы понять, как тебя можно соблазнить…

— Да? — робко спросил Дамарис.

— Да! — решительно ответила Офелия.

— И что же сдерживает тебя?

— Совесть.

— Что?! — очень удивилась Офелия.

— Ну, я… Ты не можешь целовать… убийцу.

— Я не могу? Да запросто могу! — она расстегнула ремень на его брюках и поцеловала его ниже живота.

— Я сама тебя спровоцировала, слышишь?! И ты не убийца. До убийства дело так и не дошло. И я ни о чем не жалею. И я хочу заниматься с тобой сексом всегда… до самой смерти. И прямо сейчас.

Дамарис больше не мог сопротивляться. Он моментально снял с себя рубашку, брюки и положил ее на кровать. А сам лег сверху.

— Если там что, я девственник. Никогда в жизни ни с кем у меня ничего не было! Я мечтал встретить ту девушку, с которой у меня будет все, но только после свадьбы. Знаю, женщинам не нравятся девственники.

— Я обожаю неопытных мужчин! — искренне призналась Офелия.

— Я с собой всегда в кармане ношу презервативы. Сейчас надену. Ну, у нас будут дети, конечно, но потом. Когда ты будешь к этому готова. Мужчинам-то все равно, а расхлебывать эту кашу женщине!

— Господи, да ты просто чудо! Надо же! А вдруг бы я отказалась спать с тобой?

— Мечтать-то ведь не вредно! Я — за безопасный секс.

— Это я поняла. Боже мой, какой ты худой! Просто кости одни и кожа!

— Джордж твой, верно, упитанный, — ехидно заметил Дамарис.

— А я профессионально занимаюсь спортом.

— У тебя даже задница плоская. Точнее, ее совсем нет.

— У меня фигура такая же, как у отца. Но это вовсе не значит, что ты будешь нас сравнивать. Через мой труп ты до него дотронешься!

— Через твой? А, может, через мой? — саркастически усмехнулась Офелия.

— Ты так и будешь упрекать меня в том, что я чуть не совершил? — с грустью спросил Дамарис.

— Конечно! Ты такой красивый, когда грустный. Просто ух, ничего себе! И это к старости ты усохнешь также, как твой отец? Господи, какой ужас! Это же…твой единственный недостаток. Надо срочно от него избавляться. Я намерена чуток тебя подкормить. Так кстати, что я отлично готовлю.

— А я замечательно ем.

— Вот и договорились. Задница же у тебя непременно должна быть, — она обняла его за то, что у него было.

Он немедленно раздел ее и, особенно не мешкая, вошел…

Когда все у них случилось, Дамарис еще долгое время не мог поверить в чудо, случившееся с ним.

— У меня к тебе просьба. Можно, я скажу твоему отцу и маме, что люблю тебя?

— Можно. А то они умрут от любопытства, зачем мы поженились. Кстати, я должна еще подумать, как мне следует тебя называть. Ну, я-то, вне всяких сомнений, остаюсь и в счастливые для тебя дни Барышней. А вот что тебя касается…

Впрочем, она особенно долго не раздумывала. И выдала ответ, который его, в-общем-то, шокировал.

— Пикачу — это как-то и вышло из моды. Прозвище должно быть волшебное, дивное, оно о любви говорить должно. Любовь — это уже где-то было; солнышко, котик, зайчик — банально; милый, нежный — долго произносить и мне не нравится; сокровище мое — что-то не то… Я придумала! Мой отец зовет твоего неограненным алмазом. Маму это слегка раздражает, а мне нравится. Очень нравится!

— Надеюсь, ты не на публике будешь так меня называть? — затаив дыхание, спросил Дамарис.

— А что такое? По-моему, самое лучшее прозвище на свете!

— Ты что, хочешь, чтобы у меня вставал каждый раз, как я это слышу? — перепугался Дамарис.

— У тебя что, стоит? — заулыбалась Офелия.

— Почему женщины так реагируют на мужской… стояк? — возмутился Дамарис.

— Покажи! — попросила, смеясь, жена.

— Ну, вот еще! Делать мне больше нечего!

— Покажешь — поцелую! — предложила Офелия.

Она явно забавлялась ситуацией. Дамарис умирал от невероятного смущения.

— Не покажу ни за что и никогда! — серьезно ответил ей Дамарис.

— Подумаешь! Да я и сама посмотрю — я не гордая! — и она безо всякого стеснения погладила его член под брюками.

Дамарис моментально застонал и стал раздеваться.

— Что, уже не жалко… свое сокровище?

— Мое сокровище — это ты! — хрипло прошептал Дамарис, отворачиваясь от нее.

У них снова был секс. А наутро уехал Джордж. Он подошел к ней на террасе и, заметив ее счастливое лицо и сияющие глаза, ревниво сказал:

— Зачем ты морочила мне голову? Решила подразнить своего мужа с моей помощью? Впервые женщина так поступает со мной.

— Ты у нас неотразим и жизненно необходимая ценность, так? — сердито произнесла Офелия.

— Конечно, нет! — выкрикнул обиженно Джордж.

— А я по голосу слышу, что да, — невозмутимо ответила Офелия.

Дамарис так терпеливо следил за ними, что даже удивительно. Вмешиваться даже не пытался.

— Ты не любишь меня. Ты этого маменькиного сыночка любишь, мужа своего!

— Я и вышла за него замуж именно потому, что люблю его.

— Что, только когда меня встретила, поняла это? — ехидно поинтересовался Джордж.

— С чего ты взял? Я давно поняла, что люблю его. Что ты о себе возомнил? Судя по-всему, считаешь себя единственным мужчиной на планете?

— Нет.

— Да. Прощай, Джордж. Мне не нравятся такие мужчины, как ты.

— Какие — такие?

— Самоуверенные, опытные, не пропускающие ни одной хорошенькой женщины.

— Ты не хорошенькая, ты красивая. Огромная разница. Я не желаю Вам обоим счастья. Это было бы неискренне, — и он махнул рукой и исчез с горизонта вместе с дочерью.

— Какой милый разговор у Вас вышел, — заметил Дамарис, подойдя к ней.

— Почему же ты не подошел? Отныне предпочитаешь ревновать на расстоянии? — усмехнулась Офелия.

— Я просто знал, что если я вмешаюсь в разговор… твой и его… то я не смогу услышать, как он, на самом-то деле, к тебе относится.

— И как же? — решила уточнить Офелия.

— Любит безумно, как же еще? Я вообще удивляюсь, как в тебя можно не влюбиться?

— Спасибо за комплимент, — кокетливо улыбнулась жена.

— Это, к сожалению, чистая правда! — выдохнул Дамарис, обнимая ее за талию.

И тут подошли ее родители. Деметра моментально се поняла и улыбнулась невольно. А Декьярро совсем не хотел мириться с тем, что у его дочери и сына Дарио — большая и чистая любовь.

— Папа! — обняла Декьярро Офелия.

— Помнишь, я обещала тебе ответить: да или нет? Мой ответ: да. Конечно, да! Как можно его не любить?

— И что в нем такого? — отец ревновал, и это было видно.

— Он такой, как ты! Я именно такого искала.

— Непохож на своего отца? — Декьярро не верил ей, она была просто влюблена и пристрастна.

— Почему же? Очень похож. Но только внешне. И я этому рада.

— Рад за Вас, молодой человек, — Декьярро протянул ему руку.

Дамарис видел, каких усилий ему это стоило. Он ответил на рукопожатие напряженно. Декьярро сразу понял, что он что-то скрывает. И обязательно какую-нибудь грязную тайну. Но он не стал омрачать счастье своей дочери. Если ей суждено узнать — она узнает, а если нет — пусть остается в неведении. Меньше знаешь — крепче спишь. Он же не знал, что дочь, как и он, из тех, кто не успокоится, пока не докопается до правды.

Деметра, наоборот, улыбалась и радовалась за Офелию. Ей только такой муж и необходим. Сразу видно, что дурак и даже отрицать не будет это, если к стенке прижмут. Она ведь видела, как он страдает, когда Офелия и Джордж разговаривали. И не только разговаривали. Джордж был влюблен в нее и ухаживал, а Офелия флиртовала, пусть и на подсознательном уровне. Женщина часто флиртует — это природой заложено. А мужчина или заглатывает удочку, или нет. Муж-то ее несказанно счастлив. Сияет, как звезда. И руку боится отпустить. Вдруг она от него убежит. В панике. Значит, Дамарис проглотил удочку. Его влюбленность такая сильная, что даже пугает. Естественно, у них все было. Разумеется, она была инициатором. Такого не попытаться соблазнить — грех.

Вечером, когда Дамарис уже спал, Офелия выскользнула из номера и пришла поговорить с матерью.

— Мамочка, я не слишком нескромная? — обратилась она к ней.

— Ну, я столько усилий потратила! — искренне призналась она.

— Он что, сопротивлялся до последнего? — удивилась Деметра.

— Да. Может, я несексуальная?

— А сама ты как думаешь?

— Я не знаю.

— Для Дамариса — сексуальная, раз он на тебе женился. И для Джорджа.

— Представляешь, я решила подыграть Джорджу, чтобы расшевелить мужа и услышать от него самые желанные на свете слова!

— Добром, я думаю, это не кончилось, — усмехнулась мать.

— Он попытался меня задушить, — спокойно ответила дочь.

— Даже так? — в определенном смысле она возмутилась и испугалась за дочь.

И подумала, что нахваталась фирменных словечек от Дарио. Все-таки поклонники — страшная вещь, особенно, если они — близкие друзья.

— А ты знаешь, дорогая, что кто однажды ступил на путь преступления, — осторожно начала Деметра.

— Я так не думаю. Но если он повторит попытку — я обращусь к отцу. Но до этого, мама, не стоит говорить ему об этом. Я хочу быть замужем еще очень и очень долго.

— У твоего Дамариса, между прочим, плохая наследственность. Дарио, его отец, не раз признавался мне, что убил бы меня, если бы мы поженились, и я бы ему изменила.

— И особенно — с моим отцом?

— А ты умна, дочь моя.

— Я просто наблюдательна. И Дамариса я просто спровоцировала. И он сам опомнился и стал извиняться. Своими извинениями мне даже надоел.

Ну, хорошо, хоть так.

Глава 10

Через две недели они поехали обратно в Нью — Йорк. Дарио остался в Риме. Перед отъездом он захотел поговорить с Деметрой.

— Я знаю, я еще тогда безмерно надоел тебе. Я с первой минуты вывожу тебя из себя.

— Нет, Дарио. Ты мне даже нравишься.

Декьярро наблюдал за женой и бывшим другом и начальником с балкона. А они сидели на террасе.

— Ты мог бы стать порочным, сексуальным и любимым какой-нибудь женщиной, если бы захотел.

— Если бы ты мне позволила, — ответил ей Дарио.

— Дарио, я не люблю тебя. Я была влюблена в тебя лишь короткое время. А мать Дамариса… она в тебя влюблена.

— Ты же ее видела.

— Она похожа на меня.

— И только. Она лживая, алчная и злая женщина. По-моему, в ней собраны все недостатки этого мира.

— Знаешь, а ты прав. Мне она тоже не очень понравилась.

Дарио рассмеялся.

— Столько лет прошло, а ты все еще ревнуешь.

— Конечно. Ты же принадлежишь мне… сердцем и душой, — казалось, она шутит.

Но для Дарио она говорила всегда серьезно.

— Я теперь только начинаю понимать, зачем мы встретились. В Индии говорят, что все предопределено. Конечно, я верю в это. И что не удалось закончить в этой жизни — обязательно удастся закончить в следующей. Именно по этой причине встретились и поженились наши дети. Дамарис так любит твою дочь!

— А ты знаешь, что он пытался ее задушить?

— Да, она рассказала мне. Просила, чтобы Декьярро не говорил это. И еще сказала, что он — ее сбывшаяся мечта. Оказывается, так тоже бывает. А вот моя мечта не сбылась. Пусть хотя бы будут счастливы наши дети. И все у них будет замечательно, лучше всех на этой земле. А теперь уходи. Уезжай навсегда. Пока я не могу больше тебя видеть. Но когда у Офелии и Дэмириса родится ребенок — позвони мне. Я буду знать, что у них все хорошо. И, возможно, стану крестным. Как всегда, если ты позволишь. Иди. Я не хочу, чтобы ты видела, как я плачу. Мужчина в слезах — это проявление слабости.

Деметра ответила: «Прощай!» А сама подумала, что у нее сейчас разорвется сердце. Ей было смертельно жаль его. Эта история о том, как пронести любовь через всю свою жизнь. Это красиво, волшебно и чувственно. И ей нравилось, когда мужчина плачет… от любви.

Глава 11 заключительная

Прошло пять лет. Офелия окончила университет и получила специальность ветеринара. Дамарис расширил свой бизнес и купил еще несколько фитнес — клубов. Таким образом, у него теперь была целая сеть спортивных залов и фитнес — клубов. Ему было 28 лет, а Офелии — 22. И им пришла пора подумать о ребенке. Офелия забеременела на последнем курсе университета. У них родилась девочка, которую они назвали Берта Серафима Элисиано. И Деметра позвонила Дарио. Он стал крестным отцом своей первой и единственной внучки. Он души в ней не чаял. Ему даже разрешили пожить некоторое время в Нью — Йорке, чтобы общаться с внучкой. Дамарис категорически запретил Офелии рожать еще ребенка. Мотивировал он это своей заботой и беспокойством о ней и о ее здоровье.

«Мне-то что, я не рожаю! А ты должна быть совершенной женой и совершенной матерью. Ты будешь красиво одеваться, хорошо питаться, хорошо выглядеть… Ты будешь самой красивой девушкой на свете… благодаря мне! Я все для тебя сделаю: луну и звезды с неба достану, если захочешь».

Как это обычно бывает, она другого захотела. Профессор их университета, который был влюблен в нее, хотя ему было за 50, и он был давно и безнадежно женат и имел двух дочерей, предложил ей место работы в ветеринарной клинике «Здоровое животное — это красиво!» Когда она с радостью согласилась там работать, Дамарис несколько удивлен был.

— Ты намерена каждый день появляться в публичном месте? Я думал, что ты будешь сидеть дома и ждать меня. Кормить, встречать, целовать. Словом, заниматься тем, что ждать с работы моего возвращения.

— Нет, ангел мой (теперь она его и так называла), я собираюсь строить свою карьеру. А Берте няню наймем. И уж потрудись, чтобы это была шестидесятилетняя старая и страшная карга, а то я буду переживать. Ты слишком красивый. Я не могу на работе волноваться, что тебя могут увести. У тебя на работе девчонок молоденьких хватает.

— Да я целыми днями на работе! Когда мне общаться с домработницей?

— Я не знаю. Но ты меня услышал, я надеюсь.

— А ничего, что ты тоже целыми днями будешь на виду? Вдруг у тебя кто-то появится? Да я с ума сойду от ревности!

— У меня уже появился ты пять лет назад. Мне тебя вполне достаточно.

Ее же не интересовал тот факт, что в университете каждый второй парень был влюблен в нее. И цветы ей многочисленные поклонники не дарили только потому, что побаивались ее ревнивого мужа. От одного его взгляда им становилось не по себе.

— Я буду работать. Я надеюсь, ты понимаешь, что ты женился на мне для того, чтобы мне уступать. Во всем, ненаглядный мой.

Естественно, когда она так говорила, когда называла его ласково, он таял, как свечка, от любви и нежности.

Ее сразу же взяли на работу. Принимал ее главврач ветеринарной клиники. Они с Дамарисом оба подумали, что она была принята по протекции профессора университета. А на самом деле главврач на нее глаз положил. И ей, Офелии, сообщать об этом не торопился. Из чувства самосохранения. Он, в общем-то, понимал, что поступает нехорошо. Он был высокий, благородно симпатичный, голубоглазый и темноволосый. И работал не только главврачом, но и хирургом в этой клинике. И лет ему было всего лишь 30. Молодой, симпатичный, богатый и знаменитый. Само совершенство. Звали его Эндимион Левари. Сначала он просто присматривался к Офелии, потом стал явно к ней благоволить., делая ей поблажки и предлагая самую интересную и высокооплачиваемую работу. Офелия ничего не подозревала. Только мужу пару раз рассказала, что работается ей необыкновенно легко, плодотворно, и карьеру оказалось построить проще, чем она ожидала. И у Дамариса, как у здравомыслящего, молодого и ревнивого мужа, сразу же мелькнула догадка, что за этим стоит какой-то покровитель. Мужчина. Наверное, ему за 40 и он разведен. Хотелось так думать. Так ведь спокойнее. Все это продолжалось до тех пор, пока Офелии не пришла в голову блестящая идея пригласить его домой. Ну, в знак благодарности за продвижение по службе. В гости на семейный обед. На обед пришли все: мама, отец, сестра с мужем и детьми, бабушка Одетта со старшим сыном и его семьей. Абсолютно все. Даже Дарио. И главврач пришел. Офелия его пригласила, а он сразу же принял приглашение. Даже не подумал, что она замужем и муж это может истолковать как-то неправильно. А муж-то, на самом-то деле, истолковал все как раз правильно. Рождество же. А в Рождество гости и семья собирается за столом. И случаются сюрпризы. Когда Дамарис увидел этого врача, у него потемнело в глазах. Офелия их друг другу представила.

— Дамарис, это мой покровитель, хирург и главврач ветеринарной клиники, Эндимион Левари. Энди, это мой муж, Рис.

Вот так запросто она и объявила Дамарису, кто это. А Дамарису казалось в эту минуту, будто она произнесла: «Это мой любовник».

Смотрела-то она на этого доктора влюбленными глазами. Она и была, вероятно, в него влюблена. Невольно, конечно. В профессии это случается постоянно. Он взял ее на работу, в карьере ей помогает.

Дамарису хотелось зажмурить глаза, чтобы не смотреть на этого врача. Он был красив. И ни один муж, оказывается, мог понравиться его жене. Она была очарована им. И напропалую за ним ухаживала. За мужьями женщины так не ухаживают. К ним привыкают. Они нудные, скучные и обыденные. А тут… Новый человек. Красивый, умный, высокий, интересный. Дамарис застеснялся своего роста и недалекого ума.

— У Вас образование… медицинское? — спросил Дамарис.

— Ну, разумеется. Я окончил тот же университет, что и Ваша жена.

«Понимает, что она моя жена. Еще и порядочный. Уводит тонко, незаметно. Красиво».

— А сколько Вам лет? — спросил Дамарис, внезапно осознавая, что он молодой.

— Тридцать.

Дамарису казалось, что он сейчас умрет. Соперник был красив, умен, образован, выше его ростом. Еще и остроумен. Все присутствующие восхищались его рассказами и шутками. И все сразу же поняли, что Эндимион Левари влюблен в Офелию. Потому и пришел в их дом. Хочет показать всем ее родственникам, что он ее более достоин. Даже детей любит. Ее дочку Берту осыпал комплиментами, взял на руки и спел ей колыбельную. Она сразу же уснула. Хоть и ветеринар, а сойдет и за обычного детского врача. Талант от Бога. Берта сразу отдала ему свое сердце.

«Предательница!» — сердился Дамарис.

Он ужасно страдал. Ревновал и мучился.

Эндимион Левари сказал, что его дочь красива, как Принцесса из сказки. На обоих похожа. Дамарис и сам это знал. Но от этого доктора его жена восприняла эти слова с гораздо большим восторгом, чем от него самого. Может, она его больше не любит? А он умирает от любви к ней. И этого врача она запросто называет Энди. Разве можно так обращаться к постороннему человеку? Нет, они не посторонние. Коллеги.

Неожиданно у него мелькнула страшная мысль, что они любовники. Но любовники обычно не выставляют свои отношения напоказ. Они скрывают свой грех. А вдруг она его пригласила, чтобы специально повести по ложному следу?

Рождественский ужин закончился, и все разошлись. И они втроем остались: он, она и их дочь. Берта сладко спала. Офелия улыбнулась понимающе и предложила Дамарису:

— Все ушли. Настало твое время. Ты можешь ко мне прицепиться.

— Прости, не понимаю.

— Да ну тебя! Ты ревнивый, как мой отец. У тебя все на лице написано. Весь вечер с нас обоих глаз не сводил. Не устал придумывать то, чего нет?

— Он по уши в тебя влюблен, между прочим! — с жаром выкрикнул Дамарис.

— Знаю. Вернее, знаю только сейчас. Определила по твоим взглядам. Если бы ты так к нему не ревновал, я бы ничего так и не почувствовала.

— Он красивый высокий, умный, образованный, добрый, заботливый.

— Наверное, да. Ну и что? У тебя достоинств намного больше. И ты красивее его. И моложе, забыл? И у нас есть дочь.

— Все это так, но…

— Для меня нет никаких «но». Только для тебя они есть. А я тебя люблю. Но работу не собираюсь бросать только потому, что ты этого хочешь. Ну, это только что пришло тебе в голову.

— Молодец, читаешь мысли. Ладно, работай… с ним. Но он затащит тебя в постель, понимаешь это?

— Не-а, — она помотала головой.

— У него нет на это права. А у тебя есть. Это, кстати, лучшее предложение заняться любовью в твоей жизни.

Дамариса не пришлось долго уговаривать. Он набросился на нее и моментально стянул с нее трусики, задирая платье. Он вспомнил, как она приходила к нему на работу и мило заявляла, что она без трусиков. Он тащил ее в служебное помещение, и там она стонала и кричала, а он воображал себя героем — любовником. Это было чудовищно непристойно… и привлекательно. Сексуально. И он каждый раз вспоминал это, занимаясь сексом с ней. От этих воспоминаний и она, и он возбуждались еще быстрее и кончали одновременно. А она еще и не раз.

Дамарис стащил с себя брюки и вошел в нее сзади.

— Когда мужчина вот так сильно и мучительно ревнует, как я, ему хочется сзади. А знаешь, почему? Потому, что хотя бы в эту минуту ему хочется показать своей женщине, что он — лучший. Ведь любой женщине тоже нравится сзади. Она может отпираться, но это действительно так.

— Я не отпираюсь. Мне хорошо… Хорошо! Да! Да! Да! Согласна, быстро и супер. Классный секс! — шепнула она мужу в ухо, отчего тот пребывал в эйфории и глупо улыбался.

— Трусики… не надевай. Пойдем в постель, продолжим.

Офелия приняла приглашение.

— Ничего у меня с ним не будет никогда. С тобой было все и почти сразу. Ну, месяц пришлось подождать, — поддразнила она его.

— Я люблю тебя. Обожаю! Почему не только я?

— А кто еще?

— Да все они: молодые, симпатичные, красивые… И ведь все они лучше меня! И что ты во мне нашла, удивляюсь?

— Понятия не имею! Красоту одну, наверное. И глупость. Обалденные качества в мужчине! И мне нравится твой невысокий рост.

— Да? А твой Энди как же? — ехидно осведомился Дамарис.

— У него имя с древнегреческого переводится «Бог сна». А тебе не нравится, как я зову его?

— Слишком ласково. Мое имя можешь сокращать как угодно, хоть чертом меня называй, но этого доктора…

— Ага. Все поняла. Ни-ни, — рассмеялась Офелия.

— Я не люблю высоких мужчин. Ну, клянусь тебе в этом! Но задницы у тебя нет. И не предвидится, судя по-всему. Тебя даже откормить не удается.

— Да когда тебе этим заниматься? Ты целыми днями бегаешь на работе с этим красивым и умнейшим на всем свете доктором!

— Ты волшебный, неограненный алмаз! — улыбнулась дразняще Офелия.

Он тут же полез целоваться.

— Ну, он у меня встает, — попытался он извиниться.

— Любой мужчина, когда знакомится с женщиной, прежде всего оценивает ее фигуру: ноги, грудь… А потом делает все возможное, чтобы проникнуть в нее. Называет ласково киской, чтобы добиться желаемого, во что бы ты ни стало. Весь смысл брака, семейной жизни мужчины в этом — в стремлении проникнуть в самое сокровенное у желанной женщины — в ее киску и ласкать, трогать ее как можно нежнее. Если бы ты знала, как это приятно!

— Ты такой откровенный, романтичный и пошлый, Рис. Что ж ты медлил и не приглашал меня на свидание?

— Я… не такой интеллигентный, как бы такой, как ты, хотелось.

— Я люблю тебя за это. За то, что ты самокритичен. Так волнующе слышать такие признания от собственного мужа! Не пришла еще к единому мнению, что у тебя лучше и сексуальнее: твой член или твоя сладкая попка?

— Я что, по-твоему, из запчастей состою? Трансформер какой-то! — обиделся Дамарис.

— Ты состоишь из моего любимого и единственного на планете Земля мужчины, не больше и не меньше, — ответила Офелия.

— Я люблю тебя, Рис. И никто в целом мире мне больше неинтересен.

— А как я тебя люблю! Ты — моя! Никому на свете тебя не уступлю!

— И не надо. Мы — идеальная пара.

Закончила свой первый роман

В 16.30 ч.19 декабря 2013 года

От автора

Выражаю искреннюю благодарность моим первым читателям на сайте «Проза. Ру!» Я писала этот роман 3,5 года. Может быть, многовато, но я не умею писать через силу. К тому же, я человек семейный, у меня есть работа и обязанности. Надеюсь, мой роман Вам понравился. Я вложила в него частичку своей души. В нем очень много моих личных событий, преобразованных таким образом, чтобы это поняли только родственники и близкие друзья. Характер главной героини Деметры я писала, в основном, с себя. Характеры Декьярро и Дарио — с людей, которые мне очень дороги и произвели на меня и становление моей личности неизгладимое впечатление. Я знаю, что в жизни не бывает таких мужчин и таких женщин — это мечты. Но мечты часто становятся явью… в романе о любви. Мне бы хотелось, чтобы в жизни побольше было искренних, честных, вежливых и скромных мужчин. В моем романе две главные цели, которые я хотела донести до своих читателей:

1) я хотела показать, как пронести свою любовь через всю свою жизнь, ибо я верю, что бывает настоящая любовь, которая длится вечно;

2) как по-разному реагируют мужчины и женщины на одни и те же действия, слова и поступки; это не плохо и не хорошо — мы просто разные!

Я не осуждаю в своем романе никого и не превозношу: у всех людей свои особенности и недостатки. Если Вам хоть немного было жаль Дарио, героя второго плана — я очень рада. Мне было его очень жаль, когда я писала заключительную сцену расставания его с Деметрой. Настолько жаль, что мне искренне хотелось, чтобы он был счастлив. Но, иначе, если бы он встретил кого-то еще — я бы потеряла одну из целей: показать, что любовь бывает безответной всю человеческую жизнь. И, напоследок, честно признаюсь: я полюбила по-настоящему всех своих героев.

Оглавление

Часть 1 «Любимый друг»

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

Часть 2 «Способ стать идеальным мужем»

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34

  Глава 35

  Глава 36

  Глава 37

  Глава 38

  Глава 39

  Глава 40

  Глава 41

  Глава 42

  Глава 43

  Глава 44

  Глава 45

  Глава 46

  Глава 47

  Глава 48

  Глава 49

  Глава 50

  Глава 51

  Глава 52

  Глава 53

  Глава 54

  Глава 55

  Глава 56

  Глава 57

  Глава 58

  Глава 59

  Глава 60

  Глава 61

  Глава 62

  Глава 63

Часть 3 Ящик Пандоры

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 10

  Глава 11

Часть четвертая заключительная

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11 заключительная

От автора Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg