«Командировка»

Вадим Денисов Командировка

Состав спецгруппы сталкеров:

1. Старший специальной группы – Константин Лунёв, русский, 32 года, м.р. г. Городец Нижегородской обл., в/о, инженер-механик, электромеханик, автомеханик, женат, дочка, водитель авто– и гусеничной техники, машинист СДМ, с/с танковые войска, механик-водитель БМП, мл. сержант, КМС (вольная борьба), сталкер-боец, рейдер высшей категории автономности, р/п "Кастет".

2. Сталкер – Михаил Сомов, русский, 31 года, м.р. г. Нижний Новгород, с/о, монтажник металлоконструкций, холост, водитель авто– и гусеничной техники, механик-водитель БМД, с/с воздушно-десантные войска, ком. отделения, старшина, спорт. турист 5 кат. сложности, сталкер-боец, рейдер высшей категории автономности, р/п "Гоблин".

Сейчас: направляются в ППД для получения особого задания. Какого – не знают.

Рассказывает: Константин Лунёв.

Глава 1 Итоги. Промежуточные и базовые.

Как дети, ей богу!

В Форт-Росс Гоблина все колонисты послали с его новым ножиком, давно и далеко, задолбал. А тут у мальчика радость – нашёл слушателя. Да ещё кавказца! Кому можно слаще втирать про холодное оружие?

Автандил внимателен, явно заинтересован, будто урок берёт. Да и берёт, если по факту. Речь у мужиков идёт про отличие чустовского ножа-пчака от пчака-афганки. Добыл Мишган почти перед самым отъездом себе новый холодняк, никак не налюбуется. Нацепил на пояс и носит постоянно. Влюбился.

Окружающие красоты – лагуна, гора, лес, остров с пальмами напротив – Гоблину пофиг. Ему в девяносто случаев из ста матушка-природа пофиг, хотя я видел несколько раз, как Сомов буквально замирал в восхищении от панорамы, прямо не узнать было парня. Только не сегодня, прёт его. Вышли мы, значит, из-под навеса после завтрака, думал, прогуляемся, посмотрим, чего новенького да интересненького появилось, а они тут же встали колом у низкого и широкого пня со следами крови и работы разделочного топора, и понеслось. Мальчики хвастаются приёмчиками.

Я не стал сопротивляться, пусть болтают.

Ножик кривой, страшный.

– Знач так, братан, кривизна клинка всегда исторически зависела от способа забоя или убийства. Мотивирую, – поясняя, Сомов постоянно крутил в руках этот жутковатый азиатский нож с матовым клинком. – В кино, особенно голливудском, горло режут снаружи одним секущим движением, видел, да? Вот так. Повернись-ка!

– Ты что, на мне собрался показывать? – напрягся грузин.

– А на ком? – искренне удивился Гоблин. – Давай-давай, прочувствуешь. На практике, ха-ха! От так! Ну? Туфта же, ненадёжно! Правильно говорю, Кастет?

– Да вы оба правильные, заслушаешься, – ласково ответил я. – Гляньте лучше, день-то какой стоит!

– Ну тя с твоим днём, Костян! Ладно… Автандил, а если ты в халате плотном? Или голову опустил? Или бороду отрастил жёсткошёрстную, как у тебя, но настоящую, длинную! А? Засада! В реале порой приходится горло пилить, вжик-вжик-вжик… Фу! Особенно если нож не специальный, а кинжал-кама, например. В общем, для такого способа хорош широкий клин с крутым сбегом лезвия к прямому обуху, привычный узбекский пчак… Часто гораздо эффективней оказывается другой способ, для которого нужен кривой узкий нож. Как мой! В Бухаре и Афгане протыкают таким шею мишени у самого шейного отдела позвоночника – и сносят всё одним легким движением. Вот сюда втыкают, чувствуешь? Да не дёргайся, я аккуратно.

Автандил чувствовал хорошо – закашлялся и выпрямился.

– Вот сюда? – теперь уже он показал пальцем место на шее Гоба.

– Точно! Р-раз! Со стороны кажется, что нож просто вытаскивают, одним движением. "Уходят" артериальные и венозные каналы, трахея. Очень эффективная техника, ни халат, ни борода не помешает, действие не имеет обратной силы, медпомощи не существует. Так что именно такая кривизна клинка позволяет по максимуму захватывать мягкие ткани вокруг позвоночника… Бери. Не, клинок держишь обухом к костям! Вот, молодец! Грубей действуй, жёстче. Никаких китайских танцев, никакого Голливуда…

Кавказец повторил ещё раз.

– Во! Самое оно! В свое время у нас был инструктор по рукопашке и ножевому бою, который говорил: – "Ребята, затрахался я на ваши похороны сбрасываться! Если уж решили резать противника – делайте это быстро и надёжно! Как это делают матёрые зэки, без предварений и запугиваний, без балета".

Мне показалось, что вокруг даже бабочки замерли.

Поживи тут Сомов с месяц, и вся флора-фауна будет бояться его пуще махайрода.

Женить надо парня. Да вот только работа не даёт, специфическая она у нас. Хотя меня ведь это не остановило, женился! Впрочем, зря я ворчу, Гоблин, может и женился бы, да суровая тётка Судьба не позволяет. Разлюбезная его – Светка Туголукова – осталась в колонии ещё на один сезон, а Мишку вместе со мной забрили для какого-то особо важного и страшно секретного задания Сотникова. Настолько секретного, что даже в РДО нельзя сообщить. Какие тут свадьбы…

Тем временем Автандил, не желая оставаться в долгу, сбегал к себе в избу и притащил кавказский кинжал с широким клинком.

– Генацвале, щас покажу тебе, как джигит правильно кинжал в зубах держать должен, да! Русские писатели и поэты почему-то были уверены, что это легко и просто – схватил клыками, и пополз по берегу казаков резать! Глупые, ну! Хочешь узнать?

– Конечно! – воодушевился Мишка, подходя ближе.

– Надо быть очень, очень глупым человеком, чтобы пихать в зубы обнажённый клинок, тебе так не кажется?

– Ну… Стрёмно, если честно, пасть распластает на кочке.

– Правильные слова говоришь, дорогой! Хитрость в том, что кинжал надо оставить в ножнах, а вот ножны зажать в зубах, только так и носили, когда подползали… Писатели-то не знали! Услышали, и написали глупое! Открой рот, уважаемый!

Гоблин послушно разинул пасть…

Тьфу-ты! Точно, как дети.

Из всех Полуденных мой островок – самый лучший. Чуть ли не наградной.

Остров Лунёва это полтора гектара скальной Прелести в белой пене прибоя. Я чуть не прослезился, когда увидел его с борта "Клевера", так соскучился. Необыкновенно красивый! В миниатюрной бухточке есть пляжик серпом, с него наверх идёт тропка, несложная. Деревьев нет, есть пара клочков колючего кустарника и очень много птичьих гнёзд. На плоской вершине скалы блестят на солнце разноцветные мраморные прожилки… Приятным бонусов острову дадено несколько каменных ванн с тёплой пресной водой, куда не долетают брызги солёной воды, и в которые можно залечь голышом и всласть помедитировать. Надо как-нибудь поставить там фактурную каменную хибару три на три метра. Просто так, для вида. Дворец Лунёва, звучит!

Шесть осколков суши посреди океана воспринимаются как настоящее чудо.

Гоблин тоже не в обиде, за ним закреплено целых три островка: Северный Клык, Средний и Южный – Клыки Гоблина.

Это реально круто, потому что это география. И я к ней причастен.

У вас вот есть остров своего имени? Нет.

Что? Ты богат и два года назад купил себе один крошечный островок в Кикладах? Это вы девочкам впаривайте, это не круто, это тупо дорого, и только. Географией тут и не пахнет, здесь вонюче пахнет тугим кошельком наворованных денег, на том свете это посчитается именно в таком столбике, учти, богатей… А вот так, чтобы в честь тебя назвали что-нибудь географическое, по-честному? Что? Ах, вы ещё и звезду у астрономов купили под блатным номером Р15АПЗ45300133-Т80-96? Так она уже давно сдохла, эта звезда хренова! Она была в доле с разводящими тебя астрономами, дурачок! Остался лишь призрачный свет, в три жалких фотона долетевший до мощной оптики.

Мой же остров, самый северный в группе, стоит тут сам себе посреди пучины, как… у молодого архипелага, никакой призрачности, всё натурально. И, да – на Платформе острова не продаются, они завоёвываются. Добываются. Открываются. Только так, всё честно.

Красивые они, Полуденные острова.

За самым большим – островом Джоны к югу тянется "гоблинская стоматология": скала приличных размеров, а за ней – две мрачные гранитные глыбы поменьше, торчащие из воды. Западная часть Джоны неприветлива. Берега обрывистые, мрачные, зелень какая-то ядовитая… Дальше берега меняются: чем ближе к середине огромной бухты, тем шикарней вид. В этой большой и очень уютной заводи по-настоящему штормит редко, потому и пляж девственно чист. Да и людей тут мало, некому оставлять следы на песке. Практически нет тут людей, одни хозяева.

Море же вокруг Полуденных всегда зачётное – тропическое, лазурно-прозрачное даже после шторма, как в Мексиканском заливе. Глаз радуется, особенно после вечно мутной воды залива Амазонского. Только вот мутит меня немного до сих пор от вида водной глади, тяжко далось нам последнее плавание, мотало судно крепко, измучались. Расслабились мы в спокойных водах колонии. Моя благоверная до сих пор пластом лежит. Лучше всех бешеную качку перенёс Юрка Вотяков. Но и он устал, дрыхнет. Пришли поздно вечером, всю ночь болтали, успокоиться не могли, сейчас всем прилетела отдача. Есть вообще никому не хочется, не завтрак был, а насмешка над хозяевами.

Полуденные острова – хорошее место, чтобы жить и умереть. Не всем, конечно, а лишь тем, кому оторванная от остальной суши романтическая природа архипелага никогда не покажется скупой и скучной. Японцы меня поймут.

Слева еле слышно журчат чистые струи – одинокая огромная скала собирает дожди и конденсат, потоки летят вниз к распадку, в озеро, переливающееся ручейком в сторону середины бухты.

Закончили про ножики? Ну и слава богу.

Тишина-то какая вокруг… Почти пусто. Слева по берегу стоит "Клевер", пришвартованный к свежевыстроенному причалу. Справа возле группы деревьев – белое пятно некогда воткнутой Гоблином таблички с надписью "Территория России. Патрулируется морским спецназом". Молодцы, сохранили, как памятник, и даже подновили надпись. Чем не Родина? Часть Родины…

Погода звенит! Искупаться, что ли?

– Автандил, я не понял, ты этого морфа валишь регулярно, что ли? Если вы за кокосами туда ездите, – заинтересованно спросил Гоблин, разглядывая через пролив полосу высоких пальм.

– Миша, дорогой! Мне их что, есть что ли? – вопросом на вопрос ответил глава общины. – Грузины не едят кошек.

Хозяином Полуденных стал Автандил Узарашвили – средних лет этнический грузин, здоровячок с толстыми волосатыми руками, тугим пузиком и коротко стриженной бородой. Серёга Демченко когда-то обозвал его Себастьяном Перейрой, в честь литературного образа знаменитого торговца "чёрным деревом", прозвище прижилось. Ходит грузинский Перейра без кепки, в нормальной курортной панамке и обязательной чёрной майке-борцовке с логотипом BOSS.

Как мы предполагали, так и вышло: только в тихой спокойной Балаклаве начал болтаться разный мигрирующий народ, а уютная гавань превратилась в постоянный транзитный отстойник для судов разных типов, Автандил тут же заволновался, и вскоре сам напросился на ещё более дальние выселки. С ним поехали младший брат с женой, так и живут тут двумя родственными семьями: два мужика, две женщины и трое детей. Клан.

– И патроны жалко! У меня здесь оружейного магазина нет. У меня тут…

– Что придумал, генацвале? – Гоб нетерпеливо ткнул его указательным в тугое пузо.

– Ауф, Миша, ты дурной, нет, а?! Проткнёшь! Клянусь, гениальное я придумал! Мы с Зурабом две глубокие ямы сделали с кольями, ловушки, понимаешь. Махайрод нарождается, нарождается… бах! И падает! Выбраться не может, дохнет. Местность почти всегда чистая, рви кокосы, ешь бананы. Вообще-то, Смотрящим давно пора бы отметку с карты стереть, и прекратить ненужный расход энергии. Что-то тянут.

Сбои и постоянные подвисы в АСУП "Платформа-5" хорошо известны всем землянам. Казалось, раз объект охраны – автоматическую пушку "Эрликон" – мы давно с тропического островка спёрли, то зачем держать там постоянно респавнящегося морфа? Нет ведь, держит система! Дурь, дайте книгу жалоб.

– Правда, уже неделю новый махайрод не появлялся, может, сработало, наконец? Костя, ты как считаешь?

Я пожал плечами. Могло сработать, если расклинило реле или неведомый оператор заметил настойчивость людей.

С гарудами такой фокус не получится, кондор – это вам не гнусное порождение Смотрящих, не морф позорный, а нормальная местная фауна, развитая, доминирующая, хищная. Они и самостоятельно вылупляться горазды. Правда, Автандил и тут не растерялся. Заложили они взрывчатку на скале, и когда прилетела первая стая летающих танков, свирепые грузины рванули заряды сразу в четырёх точках. Рассказывает, что длинные перья летели во все стороны, добивало до бунгало. Врёт, конечно.

– На Джоне сразу нормальных птичек больше стало, утки появились! – похвастался нам грузин. – Морские львы осмелели на камнях, котики чаще заходят. Проще работать, понимаешь…

И всё-таки немного жаль крылатых гигантов. Красивые птицы. По-своему. Сколько их теперь долетит до северного материка? Сколько упадёт в бескрайнее море, устав в долгом перелёте?

– Интересно, каким маршрутом они сейчас идут? На восток сворачивают, чтобы у британцев приседать? – предположил я вслух.

– Нахрен им англичанка? В океане ещё острова имеются, индикатор ведь не может показать в масштабе всю мелочёвку, так что нормально, не волнуйся, находят они место для подскока, – убеждённо возразил Сомов.

Узарашвили снисходительно усмехнулся.

– Меня лучше спросите, да? Аборигена, так сказать. Гаруды здесь же и летят, только гораздо меньшим числом.

– Подожди, а где они тогда присаживаются? – насторожился я.

– Да у тебя присаживаются, дорогой, у тебя! В гостях! Засрали там всё! – расхохотался хозяин Полуденных островов. – На твоём островке, клянусь, он им очень понравился… Да и Гоблинские Клыки жалуют! Но реже, неуютно там, и воды пресной нет. А Махайрод вообще не любят, им с песчаного пляжа взлетать неудобно.

Вот трахома! Какой хороший островок был, лапочка-лунёвочка! Чистый, красивый, можно сказать, ухоженный, как для выставки. А тут эти гаруды, зараза, выбрали место посадки… Зашибись же ты мне мину подложил, взрыватель! Всю пресную воду в ваннах выдуют, всю площадку загадят. С другой стороны – удобрение, это, как его, гуано, да! Гипергуано! Можно будет высадить чего, да и кусты разрастутся. Сам же только что переживал, жалел этих чудовищ, – так может, и расстраиваться не стоит? Может, гаруды мне при случае своеобразное спасибо скажут?

Устроился клан замечательно, уж мы-то в автономке понимаем.

Большая поляна под вековыми деревьями практически застроена.

К изначальной исландской локалке, знакомой нам с первого визита, добавились два рубленных дома в стилистике бунгало, пара широких грубых лавок перед ними, каменная летняя кухня, обеденный стол под навесом. За жилыми домами – группа подсобных построек, низкий амбар, русская баня в два помещения. Баня, кстати, зашибательская. Есть даже детская площадка с рубленой горкой и качелями. Из техники – только мотоблок "Кайман-Варио" с различными навесками, больше Автандилу похвастаться нечем. Хотели притащить квадроцикл или мини-трактор, но ни малышка-"Нерпа", ни "Юнона", средних размеров парусная яхта французской постройки – два судна, доставившие поселенцев на Полуденные острова, – взять на борт такой груз не смогли. "Клевер", возвращаясь из Замка со сменой, среди которых были и наши коллеги, был нагружен до предела грузами для колонии и ничего крупногабаритного закинуть на острова не мог. Ничего, Маурер клятвенно пообещал Автандилу, что в следующий раз заказ выполнит и технику на Джону притащит.

Первый рейс "Нерпы" и "Юноны" был прямо историческим!

Говорят, ретро-пароходик показал себя здорово, шёл по океану уверенно, как настоящий морской трудяга, ничего ему не страшно. Экипаж яхты, состоящий из молодых воспитанников мощного цыганского старикана Мунирудзамана, тоже не подкачал. Тем не менее, идти дальше Полуденных островов Сотников им до сих пор не разрешает. Сейчас сюда эпизодически курсирует только "Юнона", путь проторен.

Плотно они строятся. Особняком стоит загон и небольшой сарай, там живут чёрные пятнистые свиньи, птица. Рядом большая будка – законная собственность молодой собачьей пары. Кроме дебила-махайрода сухопутных хищников на островах нет, но без собак плохо, в почти первобытных условиях это единственно надёжная охранная система.

Уже протоптана тропинка, ведущая к перевалу, озеру и дальше на южную сторону самого большого острова архипелага. Квадроцикл действительно нужен. Ветряка в поселении нет. В ручье у озера лежит небольшая погружная турбина, на крышах домов висят солнечные панели. Получаемой электроэнергии хватает почти для всех нужд, так что ДВС-генераторами пользуются редко.

Из делового: на Джоне работает гидрологическая метеорологическая станция, ей уже и синоптический индекс присвоили. Станция не автоматизированная, надежды на транзисторную технику по-прежнему нет, Смотрящие ввели жёсткие ограничения поставки такой техники каналом, теперь уже и для Потапова, прощайте мечты о халявных поставках ценного груза с Амазонке в метрополию… Что успели взять, то и везём.

Так что тут настоящий полигон с приборами, упрятанными в решётчатые ящики на высоких опорах. Ребята ведут ежедневные наблюдения за погодой, информацию скидывают научникам Замка. Радиостанции две: основная и запасная, антенна на скале стоит мощная, связь устойчивая. Есть и радиомаяк, но его включают исключительно по запросу-паролю, чтобы не наводить на архипелаг нежелательных гостей. По графику осуществляется обход территории, визуальный контроль пространства. РЛС ещё не работает, скоро начнут монтаж. График постоянно срывается, не успевают ребята, работы навалом.

Лодок у аборигенов две: деревянная корабельная шлюпка и "Зодиак", обе под моторами. Запас топлива невелик, но и расход не катастрофический.

Оружие у местных следующее: один пулемёт ДПМ, старенький "калаш" Зураба и "Спринфильд" с оптикой Автандила, тот всегда был нормально снаряжён, приблуд у грузина много. Ещё есть два гладкоствольных "Бенелли", револьверы. Для особо крупных целей припасён крупнокалиберный "Арсенал-Удар" нашего производства, почти как в "Беринге", чуть модифицирован. На сталкерский взгляд этого мало. По факту – леший его знает, проверять арсенал на достаточность им пока не довелось. Список угроз невелик, основное в нём – возможный десант с враждебного судна. Какого? Знать бы заранее…

Никто не приплывал, никто не подавал сигнал SOS.

Семиметровая яхта "Архангел Михаил" класса "НЕФРИТ", на которой русский яхтсмен Марат в своё время вывез с Полуденных большую часть попаданцев, назад так и не вернулась. Её следы намерен найти Потапов, для чего организовывается интереснейшая экспедиция на парусной "Юноне" вдоль побережья Южной Америки. Федя планирует пройти на восток от Амазонки на тысячу километров! Прикиньте, сколько всего интересного можно там обнаружить! Трахома, как мы бы хотели участвовать в этом мероприятии… Не вышло, новые географические открытия свершатся без нас с Гобом.

– Уже успели из "Удара" пострелять?

– По кому, Костя? – с тоской вздохнул Перейра. – Нет достойных целей, понимаешь, даже гаруды в стороне проходят. Правда, пока сидят, сюда подлетают самые любопытные, так их и бить жалко, курортные отдыхающие. Они уже учёные, на выстрел реагируют правильно. А на махайрода клыкастого не трачу.

– Ничё, заплывет ещё к тебе твой синий кит! – обнадёжил его Гоблин, перекидывая в губах сорванную соломинку. – Гора мяса, бочки жира.

Я брезгливо поморщился, представив кровавый разделочный триллер на жёлтом песочке курортного пляжа. Автандилу идея тоже не понравилась.

– Надо ли? Про кита не знаю, а вот любимый шкипером "Клевера" гигантский кракен, похоже, в бухту заплывал. Месяц назад.

Ух, ты! Даже вздрогнул, вспомнив ту памятную ночь в бурном океане и ожидание нападения Чужого из Бездны, самого Дьявола глубин. Помню, я тогда за "Ударом" помчался, собрался на носу стоять. Хорошо, Федя Потапов запретил, приказал работать из рубки или из-за надстройки, я ещё поспорил. Мы стояли среди брызг, тряслись, сжимая в руках холодный металл, а где-то впереди наперерез судну неслось нечто ужасное. Существо периодически выныривало из глубины на поверхность, таращило безжизненные жёлтые глаза в стремлении разглядеть цель…

– С чего ты так решил? – спросил друг совсем другим тоном, тоже прокрутил сцену в памяти.

– Да с того, что сам его видел, – невозмутимо, даже с долей бравады ответил грузин. – Ночью дело было. Вода в бухте вспучилась, ну, немного так, словно холмик выпятился! И два круга засветились, словно глаза… Да это и были глаза, мамой клянусь!

Мы с Сомовым переглянулись, Гоблин пожал плечами.

– Может водоросли какие-нибудь флюоресцировали? Или микроорганизмы, – не сдался он.

– Поживи тут месяц, дорогой Мишико, и быстро научишься сразу чувствовать, где в океане микроорганизмы, а где зверь лютый, – снисходительно ответил старожил.

– Мауреру сказал?

– Ещё вчера вечером, Костя.

Я не стал спрашивать о реакции шкипера. Наверное, капитану вообще нельзя показывать какую либо реакцию, он в море бог и царь. А тут кракен! Мистический, не мистический – разгадывать такие загадки и учитывать их при принятии решений возможно лишь обладая прочным душевным спокойствием. Пусть сам решает, наше дело – команду выполнять. Шкипер, выходя в море, сразу преображается, превращаясь из старого добродушного ворчуна в опытного и решительного морского волка, не терпящего возражений. Как и все моряки, он во многом "рациональный фаталист". "Делай, что должен, пусть будет, что будет". Поэтому шторм он переждёт, а против кракена изготовит все стволы. Ну, а уж если, несмотря на принятые меры, выскочит беда… Пусть будет, что будет.

Маурер ждёт, пока океан успокоится окончательно, чтобы большую часть оставшегося пути до Морского Поста проскочить на полных парах как можно быстрее. Жалеет шкипер пассажиров.

– Да и хрен с ним, с кракеном, – объявил Гоблин, выплёвывая жёваную траву. – Сплетём щупальца в косичку, не таких борзых валили!

Спрашивать, каких "не таких" он имел в виду, я не стал, не суть важно. Прижмёт – завалим и это креветко, сталкеры мы, или нет? А сталкеры всегда живут в режиме "немного умерли", без этого навстречу Неизвестности не пойдёшь. Работа такая.

– Слышь, Костян, может, вздремнём пока? – предложил Сомов. – Что-то я очкую. Как вспомню вчерашний шторм… Вроде стихло, но вдруг опять полоскать начнет? Ещё кракен это сраный. Отход через два часа, успеем.

– Пошли на гамаки, Гоб? Чтоб в лесочке, где кузнечики цвиркают.

Ули, родной, ты же нас не подведёшь?

* * *

"Клевер" уже подходит к Морскому Посту, а океан по-прежнему спокоен, Маурер всё рассчитал чётко. Океан не бывает гладок, как озёрное зеркало, такого я ещё ни разу не видел. Он всегда живой, всегда колышется. Приключенческие книжки говорят, что в океане бывают мёртвые штили. Может быть. Сейчас вижу другое: даже в этой тиши лёгкий прибой всё так же накатывает на скалы входного острова с маяком на вершине.

На подходе к устью Волги нас встретил вытянутый серебристый серп-бурун – остановленная мощью океана пресная волжская вода в бесконечном напоре пытается выскочить подальше, на простор.

А здесь движуха, братва! Цивилизация!

Впереди курс судна торопливо пересекает маленькая красно-белая шхуна под канадским флагом. Парус спущен, идёт под дизелем. В бинокль видно название – "Анна", порт приписки Принс-Руперт. Про канадский баркас "Чинук" знаю, он фигурировал в регулярных РДО, а про это судно не слышал.

– У них и ещё одна такая же парусная шхуна есть, квебекская, сюда не ходит. Подписали с ними мирный договор и соглашение о трансграничном каботажном плавании, – пояснил Маурер, сбавляя ход. – Из Балаклавы идёт. Канадцы сначала попробовали сами морем ходить, а потом по Гангу, но теперь решили, что им выгодней закидывать грузы в Балаклаву, собирать в складе-накопителе, а уже оттуда дорогами доставлять в Дели и Шанхай, это самый короткий путь. Собираются открывать ещё один склад.

Шкипер включил ревун, шхуна тут же пропищала в ответ. Корефаны! Да уж, не в канадскую сторону отправит нас Сотников.

– Вы слышали, что у Мадрида есть два паровых баркаса? Двенадцатиметровые, – спросил Ули. – Повезло ребятам. Один раз уже в Южный Форт приходили с дружеским визитом. Наши тоже туда ходили на яхте. Нормальный порт, со складом и маяком. В бухте стоят садки для устриц… А сам городок маленький. Каменный форт на скале, с бастионами, казармами, цистерной для воды и собором внутри. Большие подвалы под вино. В посаде всего шесть домов… Алекс, чёрт меня побери, правей возьми, экономь топливо, сколько раз повторять?! Входи-входи, смелей, не рыскай!

К испанцам? С Мадридом нормальные торговые отношения только налаживаются. Немногие из наших, успевших побывать там, в один голос рассказывают, что испанский стольный городок так же красив и интересен, как и земной. Хочется глянуть, конечно, да нереально, когда тут успеть? Чувствую, не подкинет Главный группе каникулярных дней. Дай бог успеть домой заскочить, дитя почмокать-потискать, родню облобызать – и в донжон на ковёр, за большим серым конвертом с сургучными печатями и надписью "Вскрыть перед прыжком!".

Еле успели сдать дела прибывшей смене – Эриху Вайнерту и Вальтеру Коху. Катрин осталась в Форте. Им и предстоит записывать новые названия на новых картах.

Что делать, всё стратегическое решает Сотников.

Так куда он нас пошлёт? Чего мы только с ребятами не передумали. Первый раз базарили в конце второй зачистки Мёртвого Города, после ужина, тогда я и принял срочное РДО из Форт-Росс, в котором Сотников обозначил группе срок прибытия в ППД. Поначалу ротация планировали провести в середине апреля. Потом перенесли на середину мая. Хорошо, командиры, Штабу видней, мы планы сверстали, зарядились.

К ночи двадцать девятого апреля остановились в Общежитии, том самом здании, где мы в первом рейде нашли универсальную "шоколадку", транспортируемый терминал донор-канала. Растянули антенну, поставили датчики, а тут и новости – прибыть как можно быстрей, судно уже идёт забирать сталкеров, остальных позже… По горячему и начали обсуждать-тереть.

Потом ещё пару раз прикидывали. Это у них там, в Замке, секреты, куда ни плюнь, в молодой амазонской колонии секретов нет, одна семья.

Первое, что приходит на ум – стратегическое северное направление, где по-прежнему нет ясности обстановки. Обнаружен латышский анклав, небольшой посёлок на правом берегу Волги. Встретили очень жёстко, никаких контактов. Нападать на боевой тандем флота "Дункан" – "Густав" латыши, конечно, не решились, но пакости от них можно ждать любой, так что в безмятежном состоянии духа мимо ходить точно не получится. Прибалты словно спали и ждали: когда на горизонте появятся эти страшные русские? Такое впечатление, что на Платформе именно нас им и не хватало для обретения привычной исторической кондиции. Кушать спокойно не могли без русского медведя.

Представляю, сколько раз в латышском посёлке звучала фраза: "Что я вам говорил! Вот и русские оккупанты пожаловали! Теперь только единение нации спасёт нас от неизбежного угнетения и высылки в ГУЛаги!" И коллективные песнопения при свечах. К берегу пристать невозможно, стошнит.

С учётом того, что выше по течению стоят эстонцы и литовцы, также входящие в Северный Альянс с центром в шведской селективке, путь на север превращается если не в бросок русской маршевой роты через кавказские хребты, где каждое ущелье целится в тебя стволами, то в гротескную Via Dolorosa, Дорогу Скорби. В которой страдаем не мы, а эти мазохисты. Причём с наслаждением, с полной самоотдачей знакомому сладкому чувству: мы и тут обрели Главного Врага! Новая Россия, как правопреемник России земной, и соответственно, проклятого Советского Союза, обязана компенсировать все страдания и потери латышского народа!

Грустно и немного смешно.

Сотников воевать не хочет, доказательств причастности Северного Альянса к пиратской деятельности нет. Да и самих пиратов уже нет, выкосили их под корень наши парни из Берлина. Опасность в том, что рано или поздно наиболее бодрые из прибалтов поймут реальную цену многократного произнесения слова "халва", и устроят кровавую провокацию. Как Главный будет разруливать ситуацию, пока непонятно.

Только вот сталкерской задачи я там пока не вижу.

Так куда кинут, на какой прорыв?! Это мы с виду солдафоны послушные, типа "куда скажут, туда и вломимся". Конечно, гнетёт!

Остров с Маяком остался позади, "Клевер" уверенно заходил в Волгу.

Обалдеть, да тут сплошной цивиль! Мало кто на Земле представляет, как реагирует на малейшие рукотворные изменения среды глаз человека, давно отвыкшего от высотных зданий, проспектов, перекрёстков и вообще прямых ровных линий вокруг. След человеческой деятельности воспринимаешь и моментально отмечаешь его как рукотворный: прямые линии, прямые углы.

Раньше Морской Пост с воды можно было разглядеть только случайно. Сейчас Эдгар не прячется, поселение хорошо видно и без бинокля. Причал расширили, поставили сбоку пакгауз, вышку с прожекторами, суда можно и ночью принимать. На приколе стоят пять разномастных лодок, из них две моторные. Эдгар службу поставил грамотно, кто-нибудь из поселковых детей постоянно наблюдает за рекой – всё бесхозное-плывущее догоняется хоть в океане, ловится и буксируется к посёлку – своеобразное береговое пиратство. У сектантов даже постоянная лавка на Посадском базаре функционирует, где хиппаны торгуют найденным на реке богатством. Нужен спасательный круг или спасжилет? Хорошее алюминиевое весло или целая шлюпка? К ним, милости просим, там можно и заказ сделать на плавсредства или судовое имущество, парни выловят и доставят.

От причала вверх по склону идут деревянные направляющие длинного тросового подъёмника, теперь никто не таскает грузы на пупе, да по опасным каменистым тропкам, скольким после дождя. Дома посёлка проглядывают между соснами, интересно, сколько же человек там живёт?

Конечно, хотелось посмотреть и на Южный Форт, но с путей подхода к речному фарватеру древнюю цитадель не разглядеть, она надёжно спрятана в большой бухте. Хорошо, что там успокоилось.

Народ потихоньку потянулся на палубу.

Лишь Гоблин лежит на корме и бренчит на гитаре. Это кошмар. На сталкерских пьянках мы никогда не разрешаем ему брать инструмент. Когда Михаил начинает музицировать, надо сразу вставать и уходить – слушать утробный гоблинский вой невозможно. Три легендарных аккорда Сомов разучил лет ещё десять назад, и с тех не продвинулся ни на ноту. У него чаще другая распальцовка в ходу.

Лежит, извергает что-то лирическое, страдает по врачихе.

Пш-шш…

– "Морской Пост" вызывает "Клевер", приём.

Пасёт акваторию сектант, не спит! Место ключевое, мимо не проскочишь, всё заметит, сразу опросит и доложит по инстанции.

– На связи "Клевер".

– Приветствую, Ули! Как рейс, смена целая?

– Нормально, все на борту! Здравствуй, Эдгар! Новости есть?

– Всё стабильно, текучка. Зайти не хочешь?

– Устали люди, на первом перегоне болтало сильно. Да и баранов выгружать пора.

– Баранов?

– Полный трюм! Натерпелись в пути.

– Понял тебя. Ребятам привет от нас!

Трюма "Клевера" забиты огромными каучуковыми шарами и баранами. За животных наши спецы поначалу опасались, предлагая дождаться гарантированно хорошей погоды. Однако тут есть вопрос политический: Форт Росс должен показывать свою нужность Метрополии. В конце концов, вспомнив, что ещё пираты в своё время запросто закидывали наглые бараньи морды на необитаемые острова, решились. Поначалу они блеяли, потом застонали, как только шторм начался…

Баранина – это хорошо, это восточная кухня, уважаю.

А если предположить восточный сектор наших действий? Вот это может быть! В секторе осталась так и не закрытая до сих пор история с Рыжим Саидом, которого жители Пакистанки уже залегендарили в Чёрного Спасателя. Мутные слухи про таинственного незнакомца до сих пор ходят по степи, хотя сам беглец явно не проявляется. Базируется он где-то посреди Болот, северней бывших Диких Земель, там же хранится и его "шоколадка" – ресурс ценный, спору нет. Короче, словно в скиту старообрядческом сидит.

Но зачем в облаве нужны мы с Гобом? Если его Монгол с ребятами и вояки с местными егерями не поймали, то и сталкеры высшей категории немногим могут помочь, там просто работать надо, монотонно, зачищать, просеивать Болото через сито, оперативная нудятина. Да и что тут за секреты могут быть? Не, хрень какая-то.

Зашлют в Берн? Когда обсуждали этот вариант, Федя так сказал:

– Одному русскому при хорошей легенде в Базель ещё можно заявиться. Вдвоём – точно не стоит. Скорее всего, там до сих пор есть напряги по славянам. Очевидно, что после изменений раскладов на Рейне и Ганге ореол Берна в глазах местного населения, некогда считавшего швейцарский анклав главным прогрессорским фактором и чуть ли не единственным экономически значимым образованием, задрожал и медленно растворился в окружающем речном воздухе… Злые они, и на своих подданных в Базеле, и на всех пришлых. Вас сразу пробьют и замаркируют, как русских агентов, со всеми вытекающими. В принципе, Гоблин, например, может базироваться и за городом, конечно… Или оба. Только вот задание смоделировать не могу. Убрать верхушку Берна, пробравшись за стену замка? Глупость несусветная, не верю.

– Какая-то секретная операция между Плохим Лесом и Аддис-Абебой? – спросил я его на всякий случай.

– Вы Главному по-любому нужны либо как разведчики-добытчики, либо как диверсанты. Там, конечно, есть оперативное раздолье для таких ребят, – сказал Спасатель с ностальгией в голосе и на несколько секунд задумался. – Одна беда: у свиссов засвечены обеими мордами. Гвардейцы на реке видели в патрулировании – запомнили точно, яркая была встреча, а уж в Шанхае полгорода помнит. Вот если Израиль…

Да ну его к чёрту, такой кислый вариант, неужели безжалостный Сотников нас к евреям пошлёт? Нет, лучше сказать так: к "прожженным евреям". И что будет? Правильно Потапов сказал, какие мы дипломаты!

Манила и далее? Может быть… Кто знает, что там могло произойти. Например, появились сведения об особо ценной находке. Судно нулёвое морское кто-то нашёл, захованное на участке Ганга далеко восточней Манилы. Слил нашим, и теперь его надо особо качественно спереть. Тогда это водная экспедиция, целая команда.

А что если к американцам отправит? Насколько мне известно, никаких контактов у Замка с ними нет, слишком далеко мы друг от друга, даже радиообмен не интересен, сам Вотяков об этом и говорит. Знают ли американцы о нас что-либо толковое, да и вообще об обстановке в бассейне Волги? Им это интересно? Насколько изменилась их национальная парадигма? Был такой писатель и журналист Амброз Бирс, который сказал: ""Война – это единственный способ, при помощи которого Бог может научить американцев географии". Вряд ли меня можно назвать необычайно прозорливым интеллектуалом за то, что я пытаюсь заранее поверить в дружелюбие американцев, исторический опыт эту надежду не подкрепляет. Просто хочется в это верить, контра ещё на Земле затрахала.

Сами штатовцы в дальней разведке не замечены. Никто из ближних и дальних соседей Замка "Россия" с американцами не воюет. И не торгует. Их вообще никто не видел! Может, и нет никаких американцев в восточном направлении, а есть одна сплошная деза.

Это в частной жизни можно от безделья по трубе брякнуть. В большой политике так не делается, в межгосударственных делах не стукнешься тупо в эфире: "Здрасьте, товарищи, нам тут на минуточку делать нехрен, и решили мы спросить: не расскажите ли, как дела, как успехи, кто прессует, что надумали?". Для нормальных контактов существуют нормальные процедуры. Посольство надо отправлять. А если…

Посольство! Точно! И мы в охране? Ну, на… Для такой миссии я бы лучше волкодавов Гонты припахал. Мы разведчиками могём, тут сталкерам равных среди служб нет.

Англичане могли бы прояснить американскую тему, уж они бы обязательно смотались к старшим геополитическим братьям, только островитяне существенно запоздали, лишь недавно надумав начать торговлю на Ганге, толковых судов у них нет до сих пор. Судоходство по рекам и прибрежным акваториям Союза открыто для тех, кто подписал мирный договор. Так что мяч на британской стороне – хотите торговать? Обращайтесь с петицией, ждите резолюцию, никто события торопить не будет, никому это не надо. Все помнят то большое совещание о путях развития, на котором Сотников напомнил присутствующим знаменитое высказывание русского политика Алексей Вандама: "Хуже войны с англосаксами может быть только дружба с ними".

Так что информации об англах и американцах очень мало, всё с чужих слов.

Открылась левая дверь рубки, – вот и Мишган с гитарой в руке, устал выть под струнные, успокоил душу искусством. В небольшом помещении сразу стало тесно.

– Надеюсь, петь не собираешься, Майкл? – строго спросил шкипер.

– В следующий раз, капитан, устал что-то, пальцы болят, – отмахнулся Сомов, ничуть не смутившись. – Ули, я бутерброд у вас украду?

– Бери.

Гоблин схватил два и повернулся ко мне:

– Чё голову мнёшь?

– Опять прикидываю маршрут…

Кстати, Гоблин подобными терзаниями особенно не парится. Вот и сейчас он на высоте:

– Да пофиг. Из двух задниц всегда выбирай большую!

– Это ты про женщин?

– Судьба – тоже женщина.

– А если она китайская?

– Большая китайская задница это уже перебор! – заволновался он.

– Ага, испугался?! – злорадно хмыкнул я. – Китайцы и в Шанхае есть.

– Там они разбавлены, хуже когда монолит… Только не думаю я, что нас в какой-нибудь анклав забросят. Прикинул так: Сотников что-то отжать хочет. Настолько ценное и важное, что всё к чертям засекретил, и нас дёрнул.

– Сообразительный какой! – восхитился Маурер.

– Мозг – мой второй любимый орган! – прочавкал гитарист.

В этом месте по обоим берегах Волги на километры тянутся ступенчатые высокие скалы, на небольших террасах высятся сосны и пихты. Много замкнутых уютных и не очень пляжей, прикрытых крутыми каменными глыбами, почти вертикально уходящими в тёмную речную воду. Здесь большие глубины начинаются у самого берега – отличные рыболовные места, годные под любую снасть. Кое-где можно найти ведущие наверх извилистые узкие зверовые тропки, которые начинаются в неприступных дальних ущельях Южного Хребта, где и спрятаны лёжки местных горных баранов. Мясо у них вкуснейшее, но охотиться на рогатых чрезвычайно сложно, там, где они легко скачут на отвесах, человек восемь раз себе башку расшибёт. Кроме того, на баранов охотятся и хитрющие горные пумы, в засадах поджидающие добычу на спусках стада к водопою. Встреча с этими хищниками уж точно не входит в перечень местных прелестей.

На левобережных русских землях водятся два вида крупных кошек: рыси в тайге и пумы в горах. На правом берегу в прериях гуляют гепарды, а ещё западней, в лесах возле Сены встречаются и леопарды.

Как же я соскучился на родной суровой природе новых русских земель! Как надоела мне вся эта южная экзотика!

Пш-шш…

– "Промзона-Причал" вызывает "Клевер".

– Всегда в канале!

– Не гоните так, катер к вам пошёл, пассажиры до Замка.

– Принял, возьмём.

Вскоре с левого борта к мотоботу на скорости подлетел "Стерегущий", матрос за штурвалом новенький, не знакомы. На борту катера ВМФ были двое, мужчина и женщина. Мы с Гобом сразу пошли ловить конец и принимать на борт пассажиров, порядок не изменился: пока находимся на судне – являемся членами экипажа, у Маурера не забалуешь. Первой на "Клевер" поднялась взволнованная молодая женщина с характерным пузиком – всё ясно, рожать поехали.

– Коля Кузякин! – представился её муж, крепкий смуглый парень лет тридцати. – Это моя жена, Вика. Рассчитывали пока в Промзоне посидеть, дома оно всегда лучше… По срокам вроде ещё рано рожать, с поселковым фельдшером всё утрясли, но вчера пришло срочное РДО из Замка! Зенгер Маргарита Эдуардовна приказала как можно быстрей прибыть в Медцентр на сохранение, доктора что-то там в анализах увидели… Вот Павел Матвеевич меня сразу и погнал. Я планировал дождаться "Конкорда", Пьер Люртон завтра утром из Южного Форта в Замок стартует, а тут вы! Ладно, мужики, пошли мы в каюту, жене лучше лечь, плохо воду переносит… Да! Вот рыбка копчёная, стерлядки. Павел Матвеевич велел передать, говорит, что вам сейчас самый смак будет!

– Кабанов всё ещё работает?– обрадовался я.

– Да что ему сделается! – хмыкнул Николай. – Гоняет рабочий класс еловыми ветками! Я у него мастером по ремонту автомобилей.

Волжских осетров не так-то просто закоптить, настоящие брёвна, а не рыбы. Стерлядь для холодного копчения подходит лучше всего. Кузякин положил пакет, капитан увидел из рубки и тут же распорядился:

– Костя, рыбу на камбуз Ниониле! Павлу Матвеевичу благодарность от лица экипажа "Клевера"!

Пассажиры ушли вниз, следом почти сразу смылся и Гоблин с рыбой – под благовидным предлогом отправился в камбуз к Ниониле прокачивать обеденное меню. Сейчас точно что-нибудь промежуточное выклянчит, сердобольная повариха всегда этого кабана подкармливает, к очередной потенциальной свадьбе готовит, говорит, что бедненькому трёхразового питания мало.

Вотяков по-прежнему спит, как сурок, поболтать не с кем. Юрка не надолго едет в метрополию, ему оборудование скомплектовать надо, и назад. Я ушёл на корму, улёгся поудобней и расслабился, лениво поглядывая на берега.

Кругом следы кипучей жизнедеятельности! Налицо новая загородная мода: здесь и там виднеются крыши крошечных частных домиков – это отъезжие летовки, мини-базы рыбаков и охотников, наших и французских. Некоторые фанаты во время отпуска прямо в них и селятся, живут тут целыми семьями, благо лодки есть уже у многих, и количество их постоянно растёт. Уже и зимовья появились.

Домики невзрачные, разномастные: сделанные из старых тарных ящиков, плетёные, рубленные, примитивные балаганы и крошечные избушки, каких только нет! Возле каждой можно заметить узкий дощатый столик с двумя приколоченными скамьями, вешала для сетей, часто рядом ржавеет мангал. Возле Двух Лошадей, на стрелке Волги и Сены с фарватера видно одновременно семь изб! В выходные тут, чувствую, нехилый тусняк лютует! Процесс отдыха представить несложно: проклятые частные собственники рыбачат, потом слегонца вмазывают самогоночки, и начинают кататься по стойбищам соседей. Красота, конечно, я бы тоже не отказался так отдохнуть…

Через полчаса ко мне подошёл Коля Кузякин.

– Уложил жену, заснула, – с облегчением поведал он. – А мне не спится, волнуюсь, понимаешь.

– Понимаю, сам через это прошёл. Коньячку глотнёшь чутка? Моя пока тоже спит, – предложил я, доставая блестящую флажку.

– А давай!

Сделав по два больших глотка, мы постепенно разговорились. Точнее, больше рассказывал будущий счастливый отец, я больше спрашивал.

– Работы много?

– Хватает, не скучаем. Только вроде разгребешь, график выровняешь, отремонтируешь или восстановишь, потом сдашь единицу комиссии, как новая разруха на яму становится! Тащат и тащат… база ничего, пополняется, две недели назад новый токарный станок ввели в эксплуатацию. Долго возились, фундамент плохо залили, переделывали. В этом квартале пятый тельфер заимели, большой вильчатый погрузчик. Бац! И тут же Дугин нам план по ремонту увеличил! Последние три единицы вообще сверх плана впихали.

– Что притащили?

– Французы завершили экспедицию в верховья Сены, нашли где-то три джипа Dodge WC51 времён Второй Мировой.

– Солидно, чё там! – с ревностью откомментировал я. – Целые хоть?

Будь другом, скажи, что разбитые в хлам!

– Практически целые, хорошая ревизия требуется, не больше, – безжалостно подтвердил он, чем расстроил меня ещё больше. – Игорь Фокин, наш начпогранзаставы, как эти "доджи" увидел, так сон и потерял. И что? У него "газончик" есть бортовой, недвижимый, его бойцы нашли где-то с полгода назад в лесах на западе. Теперь липнет банным листом, чтобы грузовик восстановили, хочет обменять его у франков на один из джипов. И не пошлёшь, живём рядом, одним дружным коллективом…

– Не просто там у вас.

– Так ведь вот же! Крутимся, одним словом. А так – нормально.

– Постой, а как франки их тянули? Там же сплошные мели. Они далеко зашли?

– Далеко, говорят… Тянули на плотах до судоходного участка реки, шестами да лебёдками, а там погрузили на баржу, "Конкорд" уволок.

Зараза, без нас самое сладкое тянут!

Практически все локалки в разведанных территориях найдены и оприходованы, если остались, то на удачу или под чуйку. Сейчас Монгол с Сашкой и Пашкой окучивает непроходимые леса северней Берлина, это последняя неисследованная полоса в зоне обычного доступа, без предварительного заброса. Полоса не так уж и широка, с севера её чешет Альянс, с юга – мы, Монгол торопится, не знаю, увидимся ли?

После долгого и обстоятельного рассказа мастера о положении дел в Промзоне, Реммастерских анклава и состоянии автомобильной и дорожной техники, во время и после которого мне не раз пришлось уточнять детали, Николай перешёл на другую тему:

– Павианы опять объявились!

– Да ты что!

– Проблема, Костя, – вздохнул Кузякин. – Детей пугают. Раньше мы спокойно в лес ходили, теперь с оглядкой. Сейчас стаи, правда, далеко от нас, всего пару раз к посёлку совались, после отпора ушли западнее. Теперь жители Принс-Руперта переживают. Как их истреблять? Перемещаются поверху, ни пумы, ни волки достать их при миграции не могут, да и непросто с обезьянами воевать, такая стая любую волчью в клочья порвёт. Большие банды, агрессивные, сука, ты себе не представляешь!

– Ещё как представляю, братан, – вспомнил я, опять доставая фляжку. – Мы с Промзоны их и вышибали с ребятами, когда объект нашли.

– Так это вы были?! – изумился мастер. – Слушай, никогда не думал, что буду с живой легендой коньячок пить!

Мелочь, а бальзам! Приятно, трахома, услышать такую оценку из уст простого рабочего человека! Лучшая оценка, точно говорю.

– Странно, я думал, что их остатки ушли куда-то…

– Может, они и уходили, да вот вернулись, тут им лафа. Гаруд стало меньше, представляешь! Буквально единицы на скалах сидят! Не знаю почему, но их в этом году на Южный Хребет прилетело существенно меньше. Сами удивляемся! Раньше-то они павианов склёвывали за завтрак, а теперь некому.

Склёвывали… У меня чуть фляжка из рук не выпала!

Сделали доброе дело, называется! Вмешались, умники!

Вот как легко нарушается природный баланс: рвутся пищевые цепочки, возникают новые проблемы. Надо срочно РДО давать на Полуденные, прекращать это безобразие. Лучше уж предсказуемые гаруды, чем лесные банды хвостатых партизан-пакостников. Ещё и научники выскажутся, чувствую, скандала не миновать.

Возле турбазы Двух Лошадей стоит старенькая "Казанка" с булями, на берегу двое человек выгружают улов.

Коротким гудком попрощавшись с райским уголком, шкипер осторожно вывел мотобот на стремнину Волги, после чего объявил по громкой связи:

– Выходим на финишную прямую! Следующая остановка – Листвянка! Обед через час, можно отдохнуть.

После плотного обеда я сходил в рубку, узнал свежие радионовости, после чего честно попытался вздремнуть, но не смог. Поэтому мы с Оленькой сели на корме и замерли в ожидании прибытия. Родня уже знает, ждёт… Старообрядческие корни не накладывают на общину Кордона излишне жёстких ограничений, на Платформе всё меняется. Здесь любое сообщество находит наиболее рациональные варианты существования. Разгульности и вольницы в посёлке, конечно, нет. Поначалу все значимые застолья проходят чинно, степенно. Послушаю простые местечковые новости, они порой дороже стратегических будут. Постепенно народ расслабится – и песни споёт, и попляшет на волейбольной площадке так, что сетка затрясётся.

В устье Листвянки героев фронтира встречала родня, сам Пантелей Федорович к берегу вышел, Пантюхов-старший, почтил присутствием. "Клевер" зашёл в гавань, на минуту прижался к пристани, и мы с женой выскочили, прихватив невеликий багаж с личными вещами и большой баул с экзотическими подарками многочисленной родне. Гоблин поедет дальше в Замок, на базу сталкеров, где сегодня вполне успеет вмазать и поговорить с Монголом, тот с раннего утра уходит в дальний рейд.

Я приеду утром, а в обед должно состояться совещание у Сотникова. Момент истины.

Что дальше, спросите? Дальше, братцы…

Предваряя, скажу коротко: нам казалось, что предстоящее задание будет из разряда "это пипец!"…

А оказалось, что не казалось.

Глава 2 Родина. Новостной фон без катарсиса на закуску.

А голова-то свежая! И организм в тонусе!

Хорошо, что на Кордоне с первых дней действуют негласные ограничения употребления горячительного – репа с бодуна не болит, ничего не парит, нормально так себя чувствую. Допускается, когда действительно надо выпить: гостя дорогого встретить – от Пантюховых так просто не уедешь, придётся отдать должное. Спиртное достают из холодных погребов по праздникам, дабы символику соблюсти, традицию, напряжение в общине снять. Настойки и наливки на Кордоне исключительно свои, ничего покупного, всё природное, качественное. Тут находится единственное безлицензионное самогонное производство, которое не накрывает штрафами суровая рука Уксуса. Кордоньеры никому свои наливки не продают, гонят только для внутренних нужд, и шериф закрывает глаза.

Вообще-то, как бы кому не казалось, сталкеры много не пьют, это просто невозможно, никакого здоровья не хватит. У нас с Гобом, например, суровая физкультура случается почти каждый день, нельзя иначе. Кто угодно может шлангануть от прокачки, даже Федя Потапов этим делом грешит – мы не можем, иначе когда-нибудь после очередного рейда проснёшься инвалидом. Вы представляете, какой груз приходится тащить в дальних рейдах по буреломам, где никакая машина не проходит? Бег, турник, отжимания, работа с тяжестями – в комплексе, разработанном специалистами Зенгерши, всё есть. Мы – сталкеры, для нас хорошая физика критически важна. А вот массовая утренняя физкультурка, которую Светка затеяла в Форте, не нужна, пустая трата времени, всё равно потом приходится заниматься своим. Если, конечно, в этот день выход не планируется, тогда – отдых.

Поняли теперь? В таких раскладах валить на органон две нагрузки сразу никак нельзя, сердце засбоит. Выпить можно изредка, зная, что есть свободное время.

Но и расслабиться в удобной ситуации не грех, что вчера и произошло. По-семейному, по-домашнему. Единственное огорчает: старший брат Ольги мне опять настроение испортил. Тупой он, Боря-Борусик, понимаете? Тупо тупой. Весь Кордон это знает. Вроде, инженер-коммунальщик или коммунальник в прошлом… Образование высшее есть. А тупой! Что ни вопрос, то сплошная идиотия. Дать бы ему в репу, дурачку, да Пантелей Федорович не велит, он вообще не допускает созревания таких вариантов, порой просто выгоняя дурня из-за общего стола. Вот я и молчу, скрипя зубами на его комментарии и советы за столом. Ольге проще, она братику регулярно вываливает, когда накипело, за себя и за меня. Что делать, и это родня, бывает… Младший, хоть и малорослик ещё, раза в три умней будет.

В общем, встал я утречком из постельки (самые настоящие перины, между прочим, вы хоть раз на них лежали?), чмокнул сопящую жёнку тихо да нежно, погладил по голове дочурку, да и на улицу, в гараж, где мой "Виллис" стоит! Здравствуй, дружок!

Мужики, как только узнали срок прибытия "Клевера", машину опустили на грунт, помыли, всё заправили-залили, аккумуляторы зарядили. Ты ж мой сладкий! Мальчик Билли дожидался только меня, ни под кого не пошёл. Моя машина. Монгол на дальняках использует "Хайлюкс", а на коротких плечах сталкеров "Шнюша" выручает.

Утро выдалось прохладное, пожалуй, даже холодное, я сразу озяб, отвык от таких температур. Торопливо накинул куртку. Акклиматизация, однако, грядёт, расслабились мы в тёплых краях… Небо низкое, пасмурное. На дворе сухо, если не брать во внимание обильную утреннюю росу, собравшуюся крупными каплями, но дожди днём явно будут.

Старшие женщины клана проснулись гораздо раньше, они уже возятся с завтраком, оттого и набирают в таёжном воздухе силу вкусные запахи жареной картошки и свежего хлеба. Наверное, там всё уже готово. Это хорошо, я планирую сняться как можно быстрей, мандраж начинается. До совещания ещё куча времени, и лучше его скоротать в Замке или в Посаде, оглядеться, людей послушать.

Такое впечатление, что тайга за время моего отсутствия стала выше и гуще.

Низкие силуэты крепких строений Кордона – как из старорусской сказки! Антураж соответственный: чёрный рубленый колодец под грибком, старая телега стоит в высокой траве, бочки в два ряда, потемневшие от времени, брёвна штабелем и ровные поленницы дров под навесами, забор по периметру фактурный… Вокруг почти тихо, слышно лишь побрякивание посуды и короткие женские разговоры. Между густой возле кромки леса стеной папоротника и приземистыми домами посёлка тают остатки тумана, дым от двух печей поднимается в небо неохотно, медленно сваливается набок, цепляется за ветки и стволы, пропадает в ёлках и соснах.

За огородами и загонами, четырьмя большими теплицами и перепелиным питомником сразу начинается матёрый высоченный лес – там чудеса, там леший бродит, лишь две тропы уходят к реке. Одна ведёт к лесным озёрам, где у Пантюховых вполне себе кулацкие садки с карпом, другая – к устью Листвянки. На полпути стоит мини-профилакторий Медцентра, завтра, говорят, туда какая-то VIP-семья из Дели заезжает. Задворки у поселения большие, год назад мужики площадку существенно расширили, а кажется, что так и было изначально – сказывается эффект окружения поляны высокими стволами.

Хорошо на Кордоне дышится, зашибись живётся.

Проверив жидкости, я выгнал машину из сумрака, оставив её во дворе, и уже собрался идти на спортплощадку, как подскочил Генашка, младший брат Ольги. Ему-то что не спится? Каникулы, отсыпайся дома, ученик! Чисто леший! Выгоревшие патлы торчат в разные стороны, глазёнки подозрительно блестят. В шортах чуть ниже колена, вытянутой майке, загорелый, как туарег, и не одного пятнышка комариного укуса. Вот закалённая порода! Маугли! Во всех удалённых посёлках такие, зверята полудикие, дети чащоб.

Сильно повзрослел пацан за год.

– Там сёдня Ивановна на кухне колдует. Значит, пирохи будут с луком-яйцами, картофан и окрошка с мясом, – патластик сразу расшифровал мне набор ароматов. – Ты скоро поедешь?

– Разомнусь, поем, и в путь, – доложил я.

– Меня с собой возьмёшь, мне в Посад надо, к училке наведаться, – важно заявил борзый пацан без вопросительных ноток в голове.

– С какого пуркуа? – удивился я. – У матери отпрашивайся.

– Я уже взрослый! – возмутился Генаша.

– Да иди-ка ты лесом, взрослый! – ласково посоветовал я. – Пару раз уже получил от твоей матери. Хрен ты меня проведёшь, индеец.

– Пять патронов дам, "семёрки", – деловито пообещал наглец, вопреки ожиданию не вступая в нудный спор.

Да уж, в нужном направлении подрастает наша молодёжь… Напитались дети поселенцев с малых лет запахом фронтира, такое быстро не выветрится.

– Индульгенцию неси, тогда и поедешь. Гофру не морщи. Всё сказал, не томи природу, не выпрашивай пендель.

– Грубый ты человек, Кастет, безбожный, – с тяжким вздохом молвил Генка совершенно взрослым голосом и отправился восвояси.

Чёт взгрустнулось мне. Всё-таки, слишком рано они взрослеют на Платформе. На реальном фронтире ещё быстрей.

После достаточно щадящей разминки, проведённой без фанатизма и натуги – вдруг нас Главный в бой пошлёт, как войска с парада в сорок первом, – я отправился на летнюю кухню, где стол ближнего края был уже накрыт, поздоровался, приступил к трапезе. Еды, как всегда, вдосталь, пироги горячие, окрошка холодная, картошка хрустящая. А женщины всё готовят, снуют, приносят, протирают… Пока мужиков нет, на кухню постоянно забегают дети, кусочничают, пользуются женской добротой.

Решив сразу поесть поплотней, попросил пельмени.

На Кордоне их всегда подают особым образом, по-таежному, да и сами пельмы необычные – большие, сочные, как настоящие хинкали, из тонкого тугого теста. В составе фарша всегда дичь и жирная свинина. Очень вкусные. Варят их отдельно в подсоленной воде с лавром, а потом закидывают в горшок с костным бульоном, так и ставят перед тобой. Остальное сам сыплешь: перец, укроп, травки всякие. Пища титанов, заправки на целый день хватит, если что не сладится.

Я вообще фанат пельменей, и заявляю ответственно: очень мало кто умеет их готовить правильно. Девяносто процентов того, что лепят в наших семьях – типичная халтура на отвяжись. У пельменя очень строгие требования к тесту, ведь он есть не что иное, как герметичная кастрюлька, наполненная вкусным соком и фаршем. В то же время теста не должно быть много, тесто – всего лишь оболочка, а не наполнитель желудка, как в магазинных изделиях. Поэтому оно должно быть крутое, очень тугое, на срезе – как пластик, без единого пятнышка и каверны. Толстое, мягкое и рыхлое к производству не допускается. Правильное реально тяжело мять, и ещё тяжелей раскатывать. Яйцо обязательно, без него нужного не получишь. Пельмень не должен быть маленьким, в таком на выходе не будет должного количества сока. Единство рядов и форм есть показатель опыта и, соответственно, качества лепщика. Налепленные пельмени выгладывать на доску надо единообразно, показывая изделию уважение… И сразу варить! Настоящий пельмень не бывает замороженным, ибо в процесс заморозки и дефростирования в тесте неизбежно появляются микротрещины, помните это! Замораживаем их только ради заготовки и называем сие уже не пельменем, а "пельменным продуктом".

Защипывать пельмень следует очень тщательно, на два раза, проверяя шов визуально. Лопнувший в процессе варки пельмень выкидывается в урну. Время варки определяется исключительно опытным путём, жёстких минут либо факта всплытия их на поверхность недостаточно. Передержишь в кипятке – развалятся. Не додержишь – красавчики не успеют выделить бульон, поджав в ядро фарш, хотя по факту и будут сваренными… А вкуса не будет, он не успеет набраться! Поэтому хозяин семьи всегда вдумчиво пробует первый пельм, и только после этого даёт домочадцам отмашку на откидку.

Состав фарша всегда определяется личным вкусом, но есть общее – фарш должен быть очень сочным, и не за счёт одного лука. Правильный посол теста, фарша и воды в кастрюле тоже очень важен, пельмень не досолишь из солонки. Плохо посоленный фарш испортит вкусовую картину.

Тонкостей очень много.

Настолько, что одна моя старая знакомая говорит так: "Идеально правильные пельмени после выкладки на блюдо ведут себя странно. Представляешь, последний выложенный по центру пельмень от накопленной внутренней энергии поднимается в воздух на пять сантиметров и начинает парить над остальными, тихо вращаясь, как летающая тарелка! Если этого эффекта не наблюдается, значит, ты что-то сделал неправильно…"

Я такого чуда не видел никогда, хотя несколько раз мне казалось, что центровой пельмень дрожит, пытаясь приподняться над собратьями! И каждый раз это было очень, очень вкусно!

Женщины с удовольствием смотрели, как я трескаю, орудуя огромной ложкой.

Вышла и сама Евдокия Ивановна, с большим чайником в руках, посмотрела мельком на тарелки, довольно кивнула седой головой, бесшумно присела рядом.

– Не страшно, Костенька?

Ей-то мне чё врать?

– Есть немного… Да ничего, Евдокия Ивановна, мы привычные. Больше азарта.

– Вы уж там в самое пекло с Мишенькой не лезьте…

Как вообще в анклаве ещё сохраняется понятие гостайны? Ни шпионаж невозможен, ни серьёзный криминал: планы все будут знать, заранее.

Уф… Пора протрястись за рулём, чтобы улеглось плотней.

– Спасибо, хозяюшки, пойду я собираться, – через две минуты я наконец-то выбрался из-за стола, наполненный уверенностью в завтрашнем дне.

Суровый будет день, вот что я вам скажу, такая у меня уверенность.

Малыш Билли полностью готов к поездке. Тент натянут хорошо, затекать не должно, правда, весь мятый. Нормально, первый же дождик вместе с ветерком разгладят грубую плотную ткань. Закинул назад тяжёлую сумку, оружие, только уселся, – опять волосан тут как тут!

– Слышь, Генаша, ты только не пугай меня, – тихо попросил я, вновь затягивая ручник, – скажи, что просто проводить пришёл.

– Индульгенцию держи, дядя Костя! Что я, шутки шучу? Сказал же, к училке, – солидно бросил лесной хулиган, протягивая мне сложенную вдвое бумажку. Пока я рассматривал документ, он залез на пассажирское сиденье, поставил между тощими коленками "Сайгу" двадцатого калибра, потом передумал, высунул за борт загорелую ногу, всю в ссадинах и шишках, покачал стоптанным ботинком и скомандовал. – Ехаим!

Я аж собственной слюной поперхнулся! Кхе-кхе… Фуж ты нах… Ну, наглец!

– Клешню втяни, сосной отрубит.

Хорошая смена растёт.

– И не пристёгивайся пока, шкет, шлагбаум откинешь.

На выезде с просёлка меня ждал первый сюрприз.

Увидев такое дело, я стерпел, удержавшись от мата, зато крепко задумавшись. Но после поворота направо вынужден был всё-таки остановиться, уже буквально остолбенев. Джип тоже удивлённо впялился близко посаженными глазами-фарами в новенький дорожный знак, закрепленный на вкопанном столбе.

Вникните. Дорожные! Знаки! По стандартам ГИБДД!

Первый – "Пересечение с главной дорогой".

Второй ещё хуже: ограничение – сорок! Сорок, трахома, километров в час! На знакомой до слёз магистральной трассе, которую мы с парнями и открывали в первые дни. Всё такой же безлюдной и безмашинной, между прочим.

Дожили! Кончилась вольница.

– Это что ж такое деется, товарищи? – спросил я тихо у векового леса.

Ничего не ответил русскому богатырю вековой лес, лишь грустно качнул тёмно-зелёными кронами.

– Их месяц назад начали ставить! – деловито пояснил юный волосан. – Теперь всё как у людей будет, не забалуешь. Порулить дашь?

– Я те по лбу дам! Рассказывай подробней!

– Так вон же их хибара!

Слева от дороги рядом с перекрёстком стоял небольшой строительный балок. Буксируемый, на колёсах. Дверь снаружи была закрыта на мощную щеколду, на единственное оконце опущена стальная ставня. Балок новенький, выкрашен в ярко-синий цвет, крыша из жёлтого профнастила. Бытовка, что ли?

– Ага, тяхают… Что-то застоялся он тут. Ничего интересного внутри, струмент да спецуха, мы с пацанами пероверили.

Ещё бы… вы бы, да не проверили!

Оказывается, в ведомстве Ковтонюка появилось подразделение дорожной службы, рьяно взявшееся за работу. Конечно, набрали туда новеньких да свеженьких, у них всегда азарт огромный… Отряд снабдили техникой.

– Колёсный трактор у них есть, оранжевый! Красс-си-ивый! Быстро летает, я два раза ездил! – похвастался пацан. – Ещё гусеничный лазит, но тот тяжёлый, медленный. И каток такой, с большими колёсами, который дорогу трамбует. Вот они и следят за всем, где подсыплют, где подравняют. И знаки долбашат, как дятлы!

Справа от грунтовки (хорошей, кстати, грунтовки, действительно следят за полотном дорожники, молодец Герман Янович) раскинулось огромное поле, разнотравье которого на востоке переходит в Болото – там начинаются бескрайние топи… Дикие места. Знакомые, тревожные.

– Здесь спокойно сейчас? – кивнул я в сторону. – Никто не набегает?

– Да кому оттуда набегать? Хищникам? Откель им там взяться, в болотинах? Уж и тут-то ни медведей, ни волков не осталось, наши мужики охотятся на Дальних полянах.

– Да не, я не про то…

– Банды? Так зачистили всё, проверили. За год вояки три рейда провели, последний два месяца назад. Самолёт летает. Всё Рыжего Саида ищут.

– И что?

– Куда там! Фиг им его найти. Знаешь, кто такой этот рыжий Саид?

– Кто?

– Пацаны говорят, что он невидимка! Колдун болотный!

– А ты болтун! Рассказывай по сути.

– Ну, чё было, – китайцы из Шанхая на Кордон приезжали, с разведкой, – продолжил Генка совсем взрослым голосом, рассудительно так, вдумчиво. – Тихие такие, прищуренные, лыбятся. Хотели они поставить тут несколько плантаций, теплиц длинных, почти напротив нашего посёлка, ну, чуток подальше, за логом… Сотников сразу не разрешил, нагнал. Говорит, им только дай волю, потом напалмом придётся…

– Зачем им здесь место под теплицы? – не сообразил я, разглядывая очередной дорожный знак.

Вот народ! И это ведь нами ещё не найден основной Китай, тот, что с селективочкой. На Ганге китайцам свободы не дают, они там на подсобных. Из-за этого?

– Так рынок сбыта же! Народу-то уже много в анклаве! Дядька говорил, что они какой-то особой химией землю удобряют, представляешь? По три урожая гребут. Отрава одна. А ты скажи, правда, что на американской Амазонке здоровенные бананы запросто так растут, в чистом поле?

– Правда. Бананов там хватает… А про химикаты дядька твой загнул, – усмехнулся я. – Где им эту особую химию взять, сам подумай? Каналом мешки доставлять? Дорого встанет. Самим сделать? Не тот уровень. Им до химии, как до Китая раком.

– Дядя сказал, что они могли большую локалку найти со своими же химикалиями.

Вот тут я задумался, чем чёрт не шутит. Мысль интересная. Оказывается, и Борусик иногда может чего-нибудь дельное выдать. Если такие локалки действительно начали появляться, то их нужно изымать нам и в первую очередь. Химия в чужих руках опасна. Надо будет Монголу подсказать.

– Хорошо, что нагнал их Главный.

– А то! Дядь Кость, а вот, к примеру, ананасы на каких деревьях водятся? Ты видел там ананасы, чтоб росли задаром, как у нас шишки?

– Видел, Гена, и этого хватает в тех краях, целые поля… Только ананасы не на деревьях, а на земле растут, в больших таких кустах, колючих, сука, листья длинные, острые, как сабли. Помню, мы с Гоблином намаялись… Их, оказывается, не рвать надо, а откручивать, прикинь! Как пробку огромную, хвать руками, и крути вбок – ананас сразу отрывается. Богатые земли в Южной Америке… Вот шишек кедровых нет, эт да.

– Плохо жить без шишки, – покачал головой мальчишка. – И масло жмать можно скус-сное, и мука из ореха добрая, как без этого? Бабка из кедровой муки такие лепёшки печёт с мёдом… А из ананаса какое масло?

– Барахло, – подтвердил я, и разговор на время стих.

Окультуренный дорожниками поворот на Белую Церковь я проехал, не останавливаясь, на знак уже не обратил внимания. Обратил на двух молоденьких велосипедисток в белых платьях! Попки аппетитные, соблазнительные, девки педали крутят бодренько, ветерок платьица поднимает… Заслышав шум машины за спиной, красавицы не остановились, лишь прижались к обочине.

– Чё засмотрелся-то? Всё расскажу Ольке, – лениво пообещал волосан, тут же сам уставившись на сладкое.

– Да не… что я, этого добра не бачил? – стыдливо заюлил я. Паразит маленький! Хватит ума, действительно ведь брякнет.

– Красивые. Я их на вечерних танцах в Белой видел.

Тут я обрадовался! Есть козырь!

– Так ты самовольно на танцы сбёг? Пора отцу докладывать.

Генаша аж побледнел.

– Дядь Кость, ты не вздумай! Выпорет ить!

– Зато не будешь больше взрослых шантажировать, танцор диско, – деловито рассудил я, и на осторожном обгоне коротко гуднул молодому женскому полу. Ишь ты, специальные передние багажники приделаны под лёгкие ружья! Слав те господи, тут всё ещё царят милые порядки!

Заморосил слабый и тёплый весенний дождик.

Девки наверняка сейчас подоткнут подолы, чтобы не испачкать платья. Может, у Билли колесо сдулось? Может, нам срочно постоять надо? Нет, раскусит, сучонок. А я ничего! Вполне в интересе! Да и пельмешки таёжные – они такие, лучший в мире афродизиак.

Не дождь, а сплошная радость. Вот на Амазонке… Как же они затрахали за зиму, дожди эти тропические! Если уж польёт, так по-взрослому. Вроде, и земля тамошняя хорошо впитывает, и ручьи моментом воду в реку отводят, и буйная зелень из земли влагу тянет, как бешеная, да в атмосферу испаряет, но как-то уж слишком бурно происходит этот вечный крутоговорот. Как говорит Потапов, истерично. Вот на русских землях всегда всё в меру, всё для людей. И дожди, и солнце, и жара есть, и холодок со снежком.

Лучшие земли для правильной жизни. И точка.

– Патрули так и ездят на участке?

– Угу-м… Только оне теперь не на квадрах рассекают, а на джипе гоняют. Одном и реже, местность спокойная… От Дальнего Поста уже две машины катаются. Квадры на запад переправили, за Сену, в Евлаши и Берёзовое. На рубеж. Дядя говорит, что там шалят.

Шалят, ёлки-палки! Я даже позавидовал. Вот где настоящая жизнь у парней! В тамошних лесах до сих пор бегают разношёрстные банды, посёлки до сих пор разобщены, – у вояк и сталкеров всегда есть работа. И новости не кончаются. Недавно выяснилось, что на южной границе Гуляй-Поля появились косовские цыгане, двенадцать мужчин, как минимум. Откуда пришли, непонятно. Говорят, притащили с собой трёхфунтовую пушку XIX века, стреляющую ядрами. О, сюжет!

Хорошо бы туда отправиться, интересно там.

Спокойно мы ехали недолго, скоро впереди в стене высоких деревьев появился просвет, – грунтовка круто поворачивала вправо и почти сразу же накрывала маленьким мостиком тёмный лесной ручеёк с чистейшей водой. Памятное место! Здесь мы в первом же сталкерском рейде встретили потеряшек – Лизу Казанцеву с дочкой Софией. Остановились соблюсти питьевой режим – святое дело в рейде, – осторожно спустились к воде, наполнили фляги, поднялись наверх, и тут на дороге увидели их. Первые наши потеряшки, между прочим. Сколько же мы их потом вытащили, не сосчитать…

Вот времена были! Одни непонятки.

Куда попали? Чем заниматься, как заниматься? Никто этого не знал, ни Демченко, ни Сотников. Сталкеры-хреналкеры… Что искать, какие приоритеты? Какие расклады на местности? Ни карты, ни данных! Все методики и практики сами нарабатывали, в честном трудовом поту. Жуть! Мечта! Вот именно это нам с Гобом и нравилось больше всего на Амазонке.

Стоп! А это что ещё такое!

Похоже, приехали… Я осторожно остановил машину, и тут дождь как отрезало, стало слышно, как журчит ручей, глухо тарахтит двигатель старого джипа и чуть позвякивает глушитель, по приезду в Замок надо лезть в яму и смотреть.

Вышел из машины, шагнул вперёд.

– Дядь Кость, ты чё? – встревожился мальчишка, быстро поднимая "Сайгу" и тоже выскакивая из машины.

– Нормально, Гена.

Тишина и тьма дикого леса уже не могла накрыть собой следы внешних вмешательств.

Трахома, оба подъезда к мосту, как и сам мост, были огорожены самыми настоящими дорожными отбойниками! Нет, конечно же, не металлическими, металл, да ещё в таких количествах, на Платформе по-прежнему дефицит номер один, – будь они из железа, клянусь, я бы сразу отправился на борт "Клевера", захватив помещение в трюме… И ультимативно объявил бы властям анклава, что геройский комсталк Константин Лунёв вылезет на свежий воздух только в Южной Америке, в родном Форт Россе, стоящем посреди диких земель. Такая избыточная цивилизация мне явно противопоказана, эти места уже не для сталкеров, а для бюргеров!

Отбойники были сделаны из толстых кедровых лесин, на подъездах напилены и смонтированы по радиусу, почти и не видно, что они не гнутые. После монтажа конструкцию тщательно и в несколько слоёв покрасили в крупную чёрно-белую косую полоску. Можно и за трубы принять. Мощная конструкция, качественная. Охренеть!

Да тут только по пьяни свалиться можно, скорости-то сопливые! Может, шериф вскоре и права на управление автотранспортом введёт?

Что-то тоскливо мне стало.

Баста, конармейцы, прощай Первая Конная, сдавай бойцы, маузеры и шашки, получай костюмы в ёлочку и галстуки. Пошли регламенты, распорядки, правила ТБ, ненужная мелочная забота и защита от несуществующего дурака – неотъемлемые атрибуты высокого качества жизни и организации пространства.

Всё правильно, всё идёт правильно, Кастет…

Люди хотят жить качественно, для того, собственно, всё и делается, для того и работаем. Только не для всех такой покой красен. Что я несу… Это стресс, братва. Падла, скорее бы узнать задание!

Кого воровать, какой нарыв вскрывать?

Где это дьявольское средоточие зла и центр мировой гангрены?

Либо мировое Эльдорадо.

Очередным моим изумлением стали Черёмушки.

Два новеньких трёхэтажных дома-двухподъездника стояли фасадами друг к другу. Между ними – детская площадка и волейбольная. Газоны разбиты, деревца высажены. Видны пешеходные дорожки. Блок гаражей, прилепившийся сбоку, завершает букву "П" перекладиной, И бассейн фасолиной, чума! Чаша пока пустая, видно, что сделали недавно. Ладно, водовод от речки кинуть несложно, расстояние плёвое. Так ведь его обслуживать нужно будет, чистить… Сначала я ничего не понял, потом вспомнил, что стариков в анклаве хватает, найдётся, кому присмотреть.

Сразу за первым кварталом открывается уже расчищенная площадка под второй, скорее всего, точно такой же, это уже целый микрорайон, находящийся в полукилометре от последних домов Посада! А поля где? Нет полей, в Зоне остались только большие сады и частные огороды, весь агропром окончательно перевели за реку и в посёлки. Всё произошло не за год, просто перед отъездом в Южную Америку ничего вокруг не замечал, глаза замылились.

– Чьи хоромы, Гена?

– В Черёмушках эти, как их – молодые специалисты живут!

– Какие такие специалисты? – попытался уточнить я.

– Дядь Кость, чё пристал, я и сам не знаю, что это такое, просто люди так говорят, – пожал плечами пацан. – Специалисты, и всё. Семейные. У них там унитазы есть, как в Медовом.

Нормальное молодым специалистам местечко для жилья выделили, зачётное, строители постарались на славу. Значит, Ковтонюк добился главного: у него уже есть генплан будущей территории. Несколько лет, и в долине встанет город, районы которого уже прорисовываются: Замок, Аэропорт, Посад, Черёмушки… Городу потребуется название, "Россией" уже не обойдёшься.

Ближе к Посаду начался большой вишнёвый сад, доставшийся нам по наследству. Посад проехал быстро, первым делом надо попасть в цитадель.

На большой оборудованной стоянке возле въездных ворот по разметке стояли девять машин – внутрь замка теперь впускают далеко не всякий автотранспорт, для свободного въезда в Замке места не хватит. Почти все машины знакомые – я на автотехнику всегда обращаю самое пристальное внимание, моя тема, – кроме трёх. Это были пожарный ЗИЛ-164, то есть автонасос ПМЗ-18, и старенький грузовичок ЗИС-21 с газогенератором. Особняком стояла легковушка ГАЗ-М1, тоже с газогенератором, в зимнем камуфляже. Значит, притащили её совсем недавно, ещё не успели перекрасить.

Где такие раритеты добыли! Ух, сила! Хотел было поехать дальше, но тут же вышел из кабины, вновь заинтересовавшись увиденным. Присел, потрогал рукой, не веря своим глазам. Ничего себе дела… На армейском "УАЗ" резина восстановленная! Наваренная! Возрождение старых практик "от бедности", что-то из времён моей самой ранней молодости, никогда не думал, что увижу такое вживую! Значит, Дугин запустил цех восстановления покрышек. Насколько это качественно? Присмотрелся. Не… Долго такие шины, конечно, не пробегают, облетит вся наварка, а вот как временное решение – самое то, это гораздо дешевле, чем таскать тяжеленную резину каналом.

Между прочим, все машины с госномерами. Выписал Уксусников каналом пачечку свежеотштампованных, и навешивает. Это какой регион будет? Прикинув по цифре, решил, что Красноярский край. Точно, Главный с Уксусом про Сибирь не забудут, и тут продвинут. Да все с нолями впереди! Трахома, я, значит, с дулей у носа остался, все блатные да красивые номера уже разобрали, что ли? Нет, братва, так надолго метрополию оставлять нельзя, слишком много ушлых развелось вокруг, на ходу подмётки рвут… Предстоит важный разговор с шерифом, пусть не обижает ветерана.

Меня с малышом Билли через ворота пропустили без разговоров, узнав сразу. Да и Гоблин наверняка уже провёл в Замке разъяснительную работу, напомнив, кто вернулся к родным пенатам.

Поставив джип на прикол под "нашим" навесом, я поднялся в пустые помещения замковой базы сталкеров. Как мной и предполагалось, группы на месте не было, парни Монгола с раннего утра всем составом свалили в рейд. Что ты будешь делать, с новенькими не познакомился… Что ж обломы-то кругом? А вот Серёгу Демченко встретил почти сразу, он машинку из окна столовки приметил! Обнялись, потолкались прямо во дворе крепости, да вот только и с ними поговорить не довелось, Демон спешил на какое-то совещание к Сотникову, после которого настанет и наш черёд появиться на ковре. Ладно, успеется, на чудильнике многих наших увижу.

– Мишка где-то в мехмастерских, сказал, чтобы ты сразу с ним связался. Ладно, Костя, я побежал, думаю, часа полтора у вас точно есть… Вас по любому катапультируют, если что. Рация работает?

Я кивнул.

– Серый, ты тему знаешь?

Демченко сразу всё понял, смутился, поморщился, явно злясь на самого себя, осторожно взял меня за плечо.

– Костян, лучше будет, если ты это там услышишь, просто поверь. Сразу такие хвосты вопросов возникают…

Да и чёрт с вами, конспираторы, дотерпим.

Зашёл к девчатам в диспетчерскую, потом в столовую, заглянул в службы, приветствуя старых знакомых. Потом, ощущая себя среди делового кипения откровенным бездельником, подошёл к "Оружейнику", сам не знаю, зачем, наверное, что-то новенькое захотел узреть. Уже прочитав написанное на бумажном объявлении, машинально толкнулся в тяжёлую дверь с солидными запорами. Так и есть – магазин Милы закрыт "по техническим причинам". Жаль, вот уж где набрался бы новостей по маковку… Надпись под названием "Государственный оружейный магазин" мелкими буквами так и осталась, Сотников оружейную тему в частные руки так и не отдаёт.

Часа полтора, говоришь? Можно и по кофейку. Достал рацию.

Пш-шш…

– "Гоблин" – "Кастету". Приём.

Сомов отозвался почти сразу.

– Командир, ты уже в Замке?

– Ага, прибыл, – хмуро сказал я. Что-то настроение всё хуже. Растёт напряжение. – С Демоном сейчас поговорил на лету, полтора часа ещё до приговора… Миха, ты поел?

– Ага. Но и повторить чего не отказался бы. Ты случайно свежие пирожки с Кордона не привёз?

– Давай в кабаке засядем, – со стыдом перевёл я стрелки. Лажуха, как не сообразил! – Я тоже сытый, только сейчас лишний раз пожрать не грех, а то у нас скоро язва будет.

Говорили мы вольно, на своей, сталкерской частоте.

– У меня уже две язвы, – подхватил Сомов, не сойдя с рельсов. – Значит, не привёз фирменных пирогов, сволочь такая… Ладно, припомню. В "Две стрелы"? Там сегодня рыба, узнавал, что-то неохота.

– Ну нафиг, лучше чего полегче. Давай в "Гавану".

– Принято. В "Гаване" пирожные душевные. Заварные, помнишь? Минут через десять буду, сейчас отсюда машина в Посад пойдёт.

В кафе я пошёл пешочком, решив, что надо размять ноги. Да и идти тут…

В самом популярном у молодёжи кафе анклава меня тоже поджидали новации.

Раньше ведь как было? Соскучившиеся по цивилизации люди отрабатывали на все сто, стараясь воплотить в новой жизни всё то, чего не доставало в старой. В том числе и в сервисе. Синтия, управляющая "Гаваной", набирала на должность официантов молодых ребят, и те работали, как волы. Отличная возможность молодняку подзаработать нормальную трудовую копеечку. Стояли по углам, как часовые, и зырили. Не успеет клиент затушить в пепельнице сигарету, как они тут же подлетали и меняли. Серьёзные, всегда собранные, счастливые.

Сейчас на лицах двух официанток – ненавистные мне социальные улыбки, появилась расслабленность, а вот прыть куда-то исчезла – стоят себе у служебного стола, о чём-то трут между собой, никуда не торопятся. Только айфонов в руках не хватает. Нормальная такая Европа.

Синтия меня сразу узнала, обрадовалась, засуетилась, усадила за VIP-столик у окна с видом на выезд из долины, что несколько приподняло настроение. Заказ делать не спешил, решив дождаться напарника. Она ушла, а я откинулся на спинку и прикрыл глаза, стараясь не думать о предстоящём совещании.

Народа ни в зале, ни на веранде не было, поначалу всё шло тихо, спокойно.

И тут в "Гавану" завалили трое молодых крепких парней в форме патруля – надо же, уже пошили! Эмблемы фирменные золотистые, кепи с надписями. Опять новенькие, опять не знаю. Да уж, потерял я за год картинку, в этом мире год равен десятилетию на Земле. Хорошо выглядите, ребята! Заметив мой саркастический взгляд, один из них зло впился в меня колючими серыми глазами.

Да ну тебя в задницу…

– Не гляди на меня так, юноша, не люблю, – объявил я наконец.

Троица переглянулась. Удивилась. Теперь уже шесть глаз буравили во мне дырки.

Зря вы так. Хоть и испытываю острое желание подраться, только вот… не до вас мне сейчас, мальчики.

– Что-то борзый ты не по размерам, – пробасил самый здоровый из них.

А может всё-таки подраться с молодняком? Самый лучший способ знакомства поросли с ветеранами Платформы. Будет много воспоминаний и разговоров.

– Извинись, – предложив самый благоразумный для них вариант, я откинулся назад ещё глубже.

Тихо в зале.

Из трёх вентиляторов, висевших в зале под потолком, крутился всего один, приводимый в действие энергией солнечных батарей, установленных на крыше заведения, хозяйка следит за экономией… Теперь вдруг стало слышно, как работают подшипники. Улыбчивые официантки тут же смылись, за начальством побежали.

– О-па! – делано удивился патрульный. – А то чё будет, борзый? Может, тебе ещё и полы в хате помыть?

– Надо будет, и полы помоешь, и стены вылижешь, – спокойно пообещал я. – Все внутренние стены замка, на два раза.

В зал выскочила встревоженная Синтия и торопливо побежала вокруг длинной барной стойки, отлично представляя, что тут сейчас может произойти. Даже жаль, но она ничего не успела сказать.

Потому что, как говорится, двери с шумом отворились – так всегда бывает, когда он куда-нибудь входит, – и в зале возник Гоблин. Мишке на оценку подобных ситуаций никогда не требуется больше двух наносекунд.

– Кастет, ты сразу выстрели одному из них в голову, и всё дела, – пробасил он от дверей. – Сотников простит, ему проще новых бычков набрать, ещё спасибо за селекцию скажет. Синтия, родная, пирожные хочу! Много!

Троица замерла. Гоблина они уже явно знали.

– Вы – Кастет? – наконец вымолвил самый низкорослый. И самый умный, это вообще почти правило, по себе знаю.

– Ага! Ха-ха! – заржал Гоб. – Испугались! В музей надо чаще ходить, бойцы, будете знать героев анклава в лицо!

Умный сделал шаг вперёд.

– Парни, мы реально извиняемся… Надо же, Кастет! Чёрт, не думал, что познакомимся с вами так глупо… столько слышали… Не, Гоблин, мы проставимся, наш косяк!

– Да ладно, – махнул я рукой. – Проехали, я без претензий. Готовиться надо, мальчики. Сталкеры видных людей всех анклавов сразу на фейс пробивают, есть целая галерея портретов, учим, освежаем в памяти. А вы ленитесь. Начальству вашему доложу.

– Ребята, вы идите пока, погуляйте, – тихо посоветовала им управляющая и те сразу послушались.

Синтия покачала головой, глядя патрульным вслед, и сказала:

– Ох, мужчины, мужчины… Какие вы… как это будет по-русски? Гоношистые! Костя, не дуйся, я тут с вами посижу. Соскучилась по настоящим мужикам, вечно все в разъездах. Даже Гриша Гонта чаще в Берлине бывает, чем здесь, Мила уже к Сотникову ходила, представляете? Лиза! Света! Большую тарелку с заварными пирожными и три кофе! Быстро! Мой и два американо, они такой любят!

Эт да, мы по-простому, не баре.

Присев рядом с Михаилом, она ласково приобняла кабана за как бы талию. Ага… Знаю я, по каким ты мужикам соскучилась. По Гоблину конкретно! По нему в зоне каждая вторая женщина скучает. Не девчата молоденькие, а те, кто, скажем так, чуть помудрей, и уже знают, что есть такие, "на лицо ужасные, добрые внутри". Ещё бы, один из последних неженатых Рыцарей Круглого Стола! Холостой отец-основатель, между прочим, герой фронтира. Сомов тут же слегонца подтаял.

– Совещания ждёте, комсталк?

Я еле слышно скрипнул зубами.

Интересно, что она ответит, если я спрошу: известна ли ей зона выброски?

* * *

Нас дёрнули по рации минут через сорок.

Нукер, смуглый крепыш, представившийся Игорем, проводил наверх. За неплотно прикрытыми дверями зала слышались голоса. Пауза. Опять кто-то начал говорить… Текущее совещание ещё шло, скорее всего, диспетчера просто поторопились, вызвали группу раньше времени.

– Придётся подождать немного, – виновато пояснил телохранитель-посыльный. – Можно у меня, там удобно, или внизу?

– Может, к радистам поднимемся? – предложил я напарнику.

– Юрка наверняка здесь сидит, а нам чё с молодняком толкаться? Ничего, боец, мы и тут постоим, не чужие, – Гоблин тяжело хлопнул его по плечу. – Послушаем с краю, что у вас за базары теперь в ходу. Ты же не будешь против?

– Да стойте, слушайте, – сказал парень несколько нервно.

Я прислушался. Докладывал Демченко, он уже заканчивал.

– И наконец, о Большом Призе из Гуляй-Поля…. Многие уже знают, что последний рейд, проведённый группой Бикмеева, оказался поистине уникальным. Ну, я и сам с ними ходил, полученная от жителей Евлашей информация была такова, что нужно было проверить на месте.

– Не все знают, Сергей, – сказал кто-то в зале, не опознал конкретно.

– Хорошо, расскажу подробней. Коротко: на отрезке, где горный хребет почти примыкает к Сене, это севернее Берёзового на пятьдесят три километра, охотник из Евлашей нашёл в лесу несколько узкоколейных рельсов в пачке. Лежали прямо в зарослях. По наводке в район была срочно отправлена группа сталкеров Монгола. Местность там сложная, трудно проходимая, с хищниками всё в порядке, поэтому никто туда не забредает. Потому, собственно, стратегический ресурс оказался скрытым и от испанцев, да и французы при прочёсывании русла Сены ничего не заметили… А мы нашли узкоколейную железную дорогу длиной около полукилометра, разъезд, два семафора и ручную дрезину на путях! Потом посчитали, ровно сто двадцать восьмиметровых рельсов и два стрелочных перевода. Я такого никогда не видел! На переезде стояли два шлагбаума и тёмно-коричневая будочка смотрителя с поленницей дров под навесом. Возле будки – семидесятипятисильный локомобиль П-75 Людиновского завода и прицепная полевая кухня КП2-48… Внутри будочки – полный комплект! Всё нужное для работы! На столе у окна лежали красный и жёлтый флажки в жёстком брезентовом чехле. На полке справа – фонарь "летучая мышь", большой железный чайник, три алюминиевые кружки, миски, ложки, даже соль, чай и сахар в жестяных коробках… Одна табуретка под столом, на другой – оцинкованное ведро с крышкой. В правом углу у входа – железная печка, рядом топор, кирка, лопаты – штыковая и совковая, лом. Выше, на стене висела бугельная финская пила… Такое впечатление, что в связи с ремонтом путей работники разъезда просто уехали на выходной в ближайшую деревню… На гвозде у двери, под плащ-палаткой висела винтовка Мосина, брезентовый пояс с двумя полными подсумками и пустой фляжкой. В подсумках шесть обойм. По левой стене – дощатые нары, под ними стояла канистра с керосином. На нарах, под небрежно брошенной вместо подушки зелёной телогрейкой, я увидел пехотный нагрудный девяностопатронный патронташ-бандольер к трёхлинейке, полный. В общем, только еды не было! На полу тонкий слой пыли. Очевидно, что объект Смотрящие переместили совсем недавно, ещё и это обстоятельство спасло ресурс от преждевременного обнаружения и разграбления местными. Теперь надо срочно решать вопрос по вывозу… Тут Евгений Иванович лучше меня расскажет.

– В принципе, схема известная, хорошо отработанная, – начал Дугин, кивнув предыдущему докладчику.

Всё-таки как был Демченко журналистом, так журналистом и останется на всю жизнь. Не может без красочных подробностей, ярких деталей. А я не могу это слушать! Заревновал. Прикиньте! Развернулся и бодро зашлёпал вниз, на улицу.

Вот люди сработали, ай, Монгол, ай, молодчага! А Демченко-то не удержался, тоже рванул, вспомнил молодость! Господи, вы нас куда-нибудь отправьте наконец!

А на улице был дождик, приличный, вполне летний.

Постояв минут пять под крыльцом входа, я успокоился и вернулся в донжон.

Не буду больше подслушивать, одно расстройство. Да и плохо впитывается информация, не о том сейчас мысли. Однако речи Гоблина на лестничной клетке были ещё хуже.

– Знач так, пацан, впитывай, пока дядя жив… Всё, что ты говоришь – туфта! Я тебе щас по памяти требования выжму… Боевой нож должен обеспечивать: поражение в ближнем бою противника, одетого в зимний бушлат; разрезание парашютных полотнищ и капроновых нитей – не менее пятидесяти резов без дополнительной заточки; строгание и рубку сырой березовой ветки диаметром до двадцати пяти миллиметров; чистку сырого картофеля, изготовление укрытий из плотного снега, разделку туш животных; использование его в качестве точки опоры или страховки при провале в полынью или при перемещении по сложному рельефу местности, при этом усилие на излом (нагрузка приложена к середине рукояти при глухой заделке клинка) должно составлять не менее сотни килограмм; использование в качестве рычага с нагрузкой не более тридцати кэгэ – к середине рукояти при закреплении клинка на пятьдесят миллиметров; использование в качестве метательного оружия; использование навершия в качестве молотка и для раздробления костей животных…

Уж лучше подслушивать! Я опять подошёл к двери.

Теперь из щели доносился звонкий голос начальника погранотряда Игоря Фокина. Ага, что-то по канадцам докладывает.

– …таким образом, единственный реальный внутренний конфликт в канадском анклаве был связан с традиционным квебекским сепаратизмом. В Квебек в приличном количестве попали как раз франкоговорящие канадцы, а в центральной и южной части поселились англоговорящие, к ним же позже примкнули и грузины. Среди квебекцев много сторонников выхода из состава Канады, последствия чего проявились и здесь. По инициативе горожан в анклаве дважды проводили референдумы по отделению, ничего из этого не вышло. В общем, они ещё в начале освоения конкретно достали остальную часть страны. Однако управляющая верхушка замка, имеющая доступ к каналу, тоже англоязычная, власть они держат крепко, и по этой причине квебекцам в своё время не удалось наладить более тесные связи с Нотр-Дам. На сегодняшний день конфликт притушен… Однако, у канадцев, похоже, вызревает конфликт с испанцами. По непроверенным данным, франкоговорящие квебекцы недавно решили проверить Мадрид на прочность.

– Конкретно? – уточнил Главный.

– Группа авантюристов решила отбить у испанцев паровой баркас, на котором те постоянно ловят рыбу вдоль побережья. Не получилось. Испанцы сбросили сеть прямо в бухте, и начали спешно уходить к замку, но парусная шхуна нападавших была быстрее и потихоньку их догоняла. Испанцы вызвали по рации подмогу, вскоре подоспел второй баркас, и рыбаки совместно отогнали канадцев картечным огнём двух лёгких пушек. Повторяю, всё это больше походе на слухи, информация не точная, над этим мы работаем. Реальная картина может быть сильно искажена. Однако нота протеста была, это установленный факт.

А ничё так Фокус разведработу по направлению проводит! Уже и агентура имеется.

Тем временем Гоблину, как это часто бывает, "базары" оказались решительно не интересны, так как длились больше десяти минут. Он перед нукером просто место себе определял, достойное, в его понимании. Инстинктивно, по привычке. Заметив на поясе Игоря традиционный для нукеров нож кинжального типа, он прямо тут начал показывать парню переводы и перехваты.

Фокин продолжал:

– Далее. В южной части канадского анклава оказалось много попаданцев из провинции Британская Колумбия, потому южный городок и назвали Принс-Руперт. Жители именно этого посёлка выступили инициаторами торгового договора с Россией. В населении городка высока доля азиатского населения Ванкувера, попавшего под перенос в другой мир: несколько китайцев, есть индусы-сикхи, филиппинцы, вьетнамцы и корейцы. Мэр Принс-Руперта, узнав про открытие Шанхая, Нью-Дели, Манилы, сообщил об этом остальным жителям своей территории, люди с азиатскими корнями немедленно начали давить на центральные власти анклава, чтобы те открыли границу с русскими, и они могли получить возможность посещать другие анклавы, начать бизнес. Особую роль в установлении контактов отныне играет и владелец единственного многопрофильного магазина в Принс-Руперте, он там в авторитете. Это русский, эмигрировал в Канаду из Москвы в конце лихих девяностых, попал в канадский анклав из Ванкувера… Я поддерживаю с ним личный контакт, большего сказать не могу, закрытая информация. Сейчас правительством Квебека решается вопрос окончательного открытия границы, думаю, это вопрос двух месяцев, не больше. Уверен, Алексей Александрович, что они первыми выйдут на вас с конкретными предложениями. Разрешите закончить, у меня всё.

– Спасибо, капитан, садитесь, – прозвучал довольный голос Сотникова. – Вопросы к погранслужбе у присутствующих есть? Только по канадскому вопросу?

– У меня есть.

Это кто? Что-то не узнал.

– Давайте, Закир Мухамедович.

А, это же староста Медовой, Закирка Албасов. Что-то голос у него хрипловат, раньше позвонче был, курит, что ли?

– Я по поводу анкет на таможне. Зачем моему торговому представителю каждый раз заполнять анкеты при пересечении границы? Мутота одна, всегда одно и тоже, в командировку отправляются постоянно работающие специалисты.

– Это по Канаде вопрос? – уточнил Сотников.

– Так точно! – грохнул стул, Фокин встал с места. – Анкеты пока останутся, товарищи. Это же единственный документ, требующий заполнения, самый минимум, что тут сложного, что муторного? У людей меняются фамилии, место проживания, дети рождаются… Должности, в конце концов! Порядок есть порядок, останутся пока анкеты. До решения открытия границы.

Главный кхекнул, стукнул ладонью по столу. У него справа всегда лежит толстая кожаная папка с документами, по ней и шлёпает ладонью, не спутаешь.

– Граница говорит, что так пока надо, Закир. Закрыта тема.

Люди заворчали. Наверное, главы поселений недовольство выражают.

– Костоеву значит можно, а остальным нельзя, – пробурчал Албасов, имея в виду старосту Южного Форта.

– Ему можно, это приграничная торговля, – спокойно ответил Сотников. – Тихо, Самед, сиди! Закир, а ты переселяйся поближе к госгранице, под бок к тамошним павианам, и тоже будешь без таможни ходить, никаких анкет, один фейсконтроль. Что вы, как маленькие… Сказали же, вопрос скоро решится!

Знал я, что вся эта круговерть в полумраке с холодным оружием в шаловливых ручонках напарника добром не кончится, так оно и вышло: Гоблин наконец-то выпустил кинжал из рук, клинок удачно полетел ему прямо в ступню, Сомов вовремя дрыгнул ногой, и смачно влепил конечностью в каменную стену донжона. Я участливо поморщился, представляя, что он сейчас испытывает… Ну, клоун!

Да так тебе и надо, чёрт неуёмный!

– А-а! Глядь ты подлая, хрень железная, сука-рот-компот! – заревел Сомов. И продолжил далее по всему списку русского мата. Громким басом.

В зале мгновенно стало тихо. Потом раздались смешки, тут же кто-то откомментировал, народ засмеялся громче. Наконец, прогремел голос Сотникова:

– А кто это там за дверями гремит, а? Узнаю знакомый голос! Не дело, когда герои дальних рубежей стоят под дверью, парни, входите сюда!

Я зло толкнул Мишку локтем в бок. Что тут делать, пришлось нам лебедями вплывать в душную атмосферу заканчивающегося совещания, чувствуя себя провинциальными артистами-первогодками. Все смотрели на героев и хихикали, впрочем, вполне радостно. Ёлки-палки, народу-то сколько кругом! И всё знакомые лица. Сотников вышел из-за стола, обнял обоих, крепко пожав лапы. Остальные тоже начал привставать, разворачиваться на стульях, желая поприветствовать.

– Так! Спокойней, успеете ещё, теперь не убегут! – Главный поспешил навести порядок. – Понимаю, что все устали, скоро будет перерыв, все поздороваетесь… Парни, садитесь быстрей. Евгений Иванович, прошу вас, продолжайте.

Дугин опять встал.

– Мне нужно всего две минуты…

Мы торопливо присели рядом с Демченко и Юркой.

– В перерыв сразу ко мне поднимаемся, – прошептал Вотяков. – Кофейку глотнём.

Я молча и безнадёжно кивнул головой.

Трахома, скоро опухну от этих ваших кофеёв. И тогда, опухший от злости и нетерпения, кого-нибудь убью.

Глава 3 Замок "Россия". Задание в режиме "Замри, умри, воскресни".

Состав Штаба "Командировка":

Пятое заседание.

1.Сотников Алексей Александрович – Глава анклава Россия.

2.Демченко Сергей Вадимович – зам. Главы анклава.

3.Ковтонюк Герман Янович – главный инженер.

4.Дугин Евгений Иванович – главный механик.

5.Гольдбрейх Марк Львович – нач. научно-исследовательского сектора, профессор.

6.Уксусников Пётр Игнатьевич – начальник полиции, шериф анклава.

7.Зенгер Маргарита Эдуардовна – главврач Медцентра.

8.Бероев Руслан Владимирович – командир гарнизона, подполковник. Отсутствует.

9.Ганс Грубер – начальник производственного предприятия "Арсенал".

10.Лунёв Константин Сергеевич – командир группы сталкеров высшей категории.

11.Сомов Михаил Петрович – сталкер высшей категории.

Приглашённые эксперты-консультанты:

Вотяков, Фокин, Коломийцев.

Список вот он, у меня перед глазами.

Сбоку на легендарной столешнице лежат три листка белой писчей бумаги и чёрная шариковая ручка с синими резиновыми вставками, можно что-то записывать… Пока записывать нечего, да и не хочется. Правая кисть ещё горячая от множества эмоциональных рукопожатий, каждый старался придавить посильней.

Рядом – тонкая бордовая папочка. Ха! Привет из восьмидесятых годов прошлого века! Деловой канцелярский атрибут прошлых лет некогда считался предметом престижным, статусным. Тиснёная золотом надпись "Меморандум" на титуле выполнена типографским способом. На обороте индекс, номер спецзаказа, тираж. Пятьсот штук, на минуточку, только для особых лиц из райкома, крайкома или ещё какого-нибудь кома. Помню, помню эту историю… Нашли мы как-то в одной сельпо-локалке за Дровянкой целую пачку таких папок, тогда вообще много чего интересного попалось. С тех пор в Замке "Россия" и прижилось заморское слово "меморандум".

Я потянул папку к себе и тут же услышал голос Сотникова:

– Не торопись, Костя. Папки возьмёте с собой, для изучения в спокойной обстановке. А сейчас давайте обсуждать устно, проговорим ещё раз. Так… Одного члена Штаба сегодня на заседании не будет – Руслана Бероева, он в Берлине. Товарищи, хватит шептаться, начинаем работу! Если возникнут вопросы по его профилю, обсудим отдельно. Прошу не вставать, по-деловому, без лишних формальностей. Понимаю, что все устали, так давайте щадить друг друга. Можно курить, кстати.

Все молчали. Всё знают что-то важное. Кроме нас.

– Итак, о предстоящем задании, – как-то тяжело начал Главный, что мне сразу не понравилось. – Даже не о задании, ребята. Дело в том, что самого задания, собственно и нет, как ни удивительно… Мы до сих пор не смогли его выработать. А характер предстоящей командировки таков, что приказать я вам не могу. Ситуационное поле очень сложное. Поэтому будет не задание, а предложение.

Какое ещё "поле", что происходит?

Ушам своим не верю! Как и глазам. Первый раз в жизни я видел Сотникова растерянным. Да не бывает такого! Алексей Александрович потому и прошёл первый, самый сложный и страшный тест Смотрящих, и сумел сформировать жизнеспособный анклав, что умеет справляться с любыми аварийными "ситуационными полями", как и своевременно их осмысливать! Предложение у него!

– Алексей, не тяни осла за яйцы, – запросто попросил известный интерпретатор Гоблин. Неформально. – Мужики, валите сразу из всех вёдер, у нас с Костей сейчас крыша сползёт. Сколько можно ждать?!

– И то верно, Миша, – опять вздохнул Сотников. – Значит, так…

И опять затих.

– Куда?! – рявкнули мы оба.

– Домой! – заорал Главный, резко вставая. – На Землю!

В висках застучало.

Мы с Гобом сидели, чуть опустив головы, и тупо молчали, словно придавленные. Даже переглянуться не смогли.

– В смысле? – выдавил я, выгадывая время.

– Командировка на планету Земля, с которой все мы сюда попали, – уже спокойней повторил глава анклава. – Вот такая херня.

Этого мы представить не могли.

Никак не могли, понимаете? Всё! Мы уже отрезаны!

Мы в новом мире, который давно уже стал родным.

Мы его открываем, подпиливаем, подрабатываем. Порой шаманим. Он наш.

В самых смелых предположениях база возможных операций оставалась всегда одна – это Платформа-5. И только так. Что угодно, любой район, любой анклав. И даже новый материк – всё сгодится! Каюсь, но как-то мы с Гобом договорились до того, что предположили отправку в Подземный Мир, ни много, ни мало… Ну, типа, открыли наши парни новые казематы в Замке – мрачные и холодные, откуда вниз ведёт гигантский подземный ход с тремя тысячами ступеней, путь в необъятные подземные пространства Нижнего Мира Платформы, где до фига чего есть, и доброго, и страшного. А что! Прецедент известен – пробита же огромная вертикальная дыра, используемая ныне, как глобальная канализация. Вот до чего доходило в последние дни. Тут нетрудно голову сломать.

Главный смотрел на нас как-то грустно.

А он ничуть не постарел. И седины в волосах не прибавилось. Казалось бы, бесконечная нервотрёпка должна сжирать годы, как костёр лучины. Ан нет! Давно заметил, на Платформе люди отчего-то молодеют. Наверное потому, что тут они не лучины. Не для костров предназначены. Для интересной работы.

– Хорошо, зона высадки примерно понятна, – сказал я больше для себя, чем для остальных. – Примерно. Но как это может быть? И куда конкретно?

– На какой срок? Старт-финиш, условия заброса? – быстро бросил Гоблин.

Сотников замахал руками.

– Не торопитесь, мужики! Смотрящие предложили послать на Землю группу из двух человек, число окончательное, не обсуждается. В этом суть вопроса, но не суть операции, как и самой командировки. Есть предложение, есть гарантия возвращения. Однако полной ясности нет, причём именно в деталях. Честно говоря, полной ясности вообще очень мало. Её нет даже в принятии основного решения: стоит ли нам рисковать?

– Что значит, стоит ли? И в чём особые риски? – я с трудом удержался от мата.

Тут участники совещания зашумели.

Чувствовалось, что эти самые риски они обсуждали не один раз, вдумчиво и с руганью. Но нас-то с Гобом в это время не было! Так что давайте с самого начала, камрады. Какое-то время члены Штаба вяло спорили между собой, а я ещё раз осмотрел большой зал Главного Логова.

Мало что изменилось в интерьере, это хорошо, люблю признаки стабильности.

Старая карта на стене сменилась огромной новой, очень подробной, надо будет попросить копию. Из действительно нового: появилось оружие на стенах. Перво-наперво бросалась в глаза роскошная сабля в ножнах, вся в инкрустациях и каменьях, подаренная Сотникову кем-то из азиатских владык – сейчас у него много таких "друзей" появилось, а будет ещё больше. Четыре старинные алебарды перекрещены на стенах, два боевых топора, мушкеты и даже пара изящных дуэльных пистолетов, модельки тоже не из дешёвых, качественные. Да, в Форт-Росс это оружие на стенках не висело бы…

Большего роскошества в зале я не увидел, не обуржуился Главный, плевать ему на это. Интересно, у него хоть персональный автомобиль появился? С законными циферками "ОО1" на госномере.

– Есть риски, с этим все согласны, – наконец резюмировал Дугин.

– Думаю, что Марк Львович сейчас кое-что нам прояснит, – объявил Сотников, до сей поры в спор не вмешивающийся. – Прошу.

Как и было предложено, Гольдбрейх вставать не стал.

– К-хм… Прошу прощения, простыл немного на водах, переборщил с закаливанием, знаете ли, не учёл состояние здоровья.

Зенгер при этих словах отчего-то хмыкнула, проф на это внимания не обратил.

– Действительно, коллеги, Смотрящими предоставлена такая уникальная возможность. Во всяком случае, она не просто продекларирована, а, так сказать, обеспечена организационно и материально. Анализируя информацию, предоставленную нам Смотрящими, мы обнаруживаем ряд интересных феноменов, непосредственно касающихся и вас, господа сталкеры… Не останавливаясь на очевидном, я, тем не менее, хочу выделить некие доминанты. Именно они позволили нам выработать ряд гипотез, представляющих, с нашей точки зрения, наибольшие перспективы в поиске решений. Тем не менее, коллеги стакеры, в наших общих интересах стоит согласиться принять их за основу поисков, или предложить иные в возможностях собственного информационного метаболизма…

Наши молчали, привычно пропуская одинаково размытые вступления Гольдбрейха мимо ушей. Сейчас он заведёт свою нудятину на сотню страниц печатного текста. Тут бы по-военному, сжато, но ёмко.

– Может, лучше мы вопросы задавать будем? Как спецы, так быстрей получится, – предложил я.

– А нам не надо быстрей, – буркнул из высокого кресла Сотников. – Гнать некуда.

Гольдбрейх улыбнулся.

– Видите ли, милейший Константин, при всём уважении к вашей квалификации… Вы просто не сможете задать должного количества нужных вопросов. Мы тут, коллегиально обсуждая сей феномен уже два месяца… Да-да, дорогой мой Костя, целых два месяца бесконечных споров! Смогли выстроить ситуационную матрицу, собрать пакет вопросов, на многие из которых до сих пор нет ответа. Поэтому я вам выложу уже проработанные суждения и выводы.

– Ребята, никто вам не мешает уточнять по ходу, – быстро заметил Главный. – Как и всем остальным участникам совещания.

Профессору такой регламент не понравился, по лицу было видно, но он был вынужден согласиться, это не лекция на факультете.

– Итак, озвучу основные моменты. Первое: начало командировки Смотрящими не определено, дата старта, если таковой вообще состоится, оставлена на наше усмотрение, что и позволило Штабу дожидаться вашего прибытия в метрополию.

– Откуда старт? – тут же перебил его Сомов.

– Согласно полученным от Смотрящих указаниям, работники Евгения Ивановича разобрали фрагмент стены в подвальных помещениях Замка. Это примерно там, где стояла локалка, вы помните… По левую сторону от неё, ближе к торцевой стене. За проломом обнаружилось ещё одно небольшое помещение, определённое Штабом, как "стартовая комната" или "старт". Сейчас там установлена железная дверь, выставлен круглосуточный пост, объект переведён в режим секретности, вход по пропускам Штаба. Из-за этого обстоятельства мы вынуждены были временно остановить работу двух оружейных цехов "Арсенала".

– И это мне срывает квартальный план работ, – горько произнёс Ганс Груббер.

– Ну, не всё так плохо, Ганс… Часть оборудования мы перекинули на резервные площади механического цеха, – ради справедливости заметил Дугин.

– Установленные на фундаменты станки не перекинешь, Евгений Иванович! – огрызнулся немец. – Заморожено несколько перспективных оружейных проектов, ещё один я просто не могу начать.

Ясна тема. Производственникам, по большому счёту, эта командировка по барабану, они рациональны, как все настоящие практики, им работать надо, порученное дело делать. Надо торопиться с решением, феномен начинает мешать. Столько хороших людей спокойно спать не могут.

– Минуточку, – вспомнил я. – Насколько я помню, после находки той локалки и броневика ваши люди из научной группы совместно с ремонтниками просканировали все стены ультразвуком? Как вышло, что вы не заметили эту полость?

Профессор с Дугиным посмотрели на меня с уважением.

– Пожалуй, я несколько ошибался, коллеги… Уважаемый Константин задаёт очень своевременные и нужные вопросы.

А ты как думал, сталкер высшей категории это вам не патрульный барбос с золотыми буквами на титьке!

– Разгадка может быть только в одном: сама полость появилась в толще совсем недавно, по команде оператора Смотрящих.

Порой просто страшно представить возможности наших кураторов.

Гоблин снова открыл рот, но Гольдбрейх поднял вверх указательный палец и молвил:

– Предваряя ваш следующий вопрос, дорогой Гоблин, сообщу, что устройство запуска представляет собой вмонтированный в каменный пол каземата круг диаметром в три метра и высотой пятнадцать сантиметров. Это идеально ровная площадка наподобие той, что находится здесь, в операторской комнате. Рядом смонтирован небольшой терминал старта, простейший. Код и ввод.

Гоблин сухо кашлянул и ухмыльнулся, покачав головой.

– А я уж подумал, что прямо из операторской подпрыгивать придётся… Ништяками наоборот.

Профессор тоже улыбнулся.

– Я и это знал. Теперь второе: если место старта нам достоверно известно, то место возвращения – нет. И это несомненный риск, согласитесь! Мы даже предположить не можем, где вас выкинет при возвращении на планету… Кстати, забыл упомянуть. Точно так же не гарантируется земное время. Вдруг перенесут на годы назад, если допустить, что мы живем в будущем? Конкретика в подобных предположениях пока не достижима, и всё же в голове этот момент стоит удержать. Пока что мы говорим только об относительном времени.

В голове не укладывается, сидим, обсуждаем путь "туда-обратно", фантастика какая-то!

Слушайте, а ведь точно, мы реально можем стать космонавтами! Первые на планете сталкеры-космонавты, в каких мечтах такое можно представить! "Знаешь, доча, твой папа – известный сталкер-космонавт. Он совершил межзвёздный перелёт отсюда на Землю и обратно! Видишь ту синюю вазу на столе? Папа спёр её на Земле, специально для тебя. Жаль, что в пути у него отчего-то выросла третья нога… Что поделать, издержки".

С другой стороны, все мы, колонисты, и есть как бы космонавты… Впрочем, нет, то был неосознанный перенос, совершённый по чужой воле. Никто ничего не помнит. А тут настоящий межпланетный рейс, с заданием, осознанный!

Мне стало ясно, что мы скорее всего впишемся. Невозможно не вписаться, как жить после такого отказа? Спиться и слиться… И Сотников, паразит, это отлично знает. Пусть у нас под задницами не будет звездолёта "Ностромо" с нуль-транспортировкой и вспомогательными фотонными двигателями для работы на разгонных участках, что это меняет в сути происходящего? Есть нуль-транспортировка без звездолёта. Всё едино через Глубокий Космос переть. Или не через Космос, а через Время? Бр-рр… Лучше не думать о таком вообще, мозги целей будут.

– Смотрящие всегда действуют с определённой целью и по определённому, пусть и не всегда понятному нам плану. Да, они ставят нас в некие рамки, контур которых никогда не бывает определён точно, всегда возможны сюрпризы. Но и они предсказуемы! Мы можем оперировать исключительно здравым смыслом и накопленным опытом общения с кураторами. И весь опыт, немалый, кстати, говорит, что шутки и розыгрыши не в их стиле, они подходят к делу серьёзно и никогда не имеют в своих целях соорудить… Как вы говорить, дорогой мой Гоблин? Подставу?

– Гы! Суперподставу, профессор.

– Вот именно. У нас нет ни малейшего повода думать, что при возвращении группу сбросят в жерло вулкана, например. Всё произойдёт корректно, и при пути туда, и при возвращении.

Угодить в местный Плоский Толбачик мне совершенно не хочется. Как не хочется оказаться посреди океана на миграционных путях семейки Гигантских Кракенов. Улететь на неизвестный материк тоже не фонтан, но это мы с Гобом вытерпим, вернёмся в метрополию хоть тушкой, хоть чучелом, ещё и ништяк притащим. Мы права не имеем пропасть пропадом, как группа Дятлова, нас Держава ждёт. С результатом.

И результат будет.

– Конкретная конечная точка десантирования известна?

– Нет, Миша, не известна, в том-то и дело, – вмешался Сотников. – Штаб считает, что, скорее всего, это будет удобное, укрытое от посторонних глаз место, зачем кому-то видеть натуральные чудеса вашего прибытия? Так что возле автобусной остановки не высадитесь. Это будет закрытое помещение. К примеру, какой-нибудь старый сарай на окраине посёлка. Вот как-то так.

Сколько ещё этих "скорее всего" и "может быть" мы ещё услышим…

– Сарай – это вполне грамотное решение, будет время очухаться, осмотреться, снарягу подтянуть, – согласился напарник.

"А какую конкретно снарягу, Гоб? – подумал я про себя. – Чувствую, сюрпризы будут".

– Сюрпризы ожидаются, – подтвердил старый учёный хрен, читая мои мысли. – Главное, что нас озаботило с самого начала работы Штаба: куда вас переправят, в какой регион планеты? Штабом рассматривается два основных варианта, если исключить маловероятную рулетку. Либо в то место, откуда вас взяли, это же был Нижний Новгород, не так ли?

Мы синхронно кивнули.

– Либо в точку земной поверхности, максимально приближенную к актуальным для Замка "Россия", но уже земным координатам. Учитывая, что на земной карте мы бы плавали в Чёрном море, финишной зоной можно предположить район побережья ближайшей суши от этой точки координат – где-то на участке Сочи-Геленджик.

– А чё, ништяк, сразу искупаемся! – оживился Гоб.

– Неплохо было бы, мы бы за вас только порадовались, ребята, – неожиданно громко пробасил Ковтонюк. – Если только само Чёрное море не щёлкает от радиации…

Нас с Михой опять накрыло.

Зачем Смотрящим понадобилось посылать нас на грешную Землю? Для безмятежного проведения заслуженного оплачиваемого отпуска на курортах Краснодарского Края? Это вряд ли. Они хотят, что бы мы посмотрели на происходящее, увидели там что-то важное, доложили Штабу и сообща сделали соответствующие выводы. Стопудово: то, что мы увидим на Земле, нам не понравится, кожей чувствую.

Мне вдруг стало реально страшно.

Романтические мысли и прочая "дурка от бравады" моментально испарились.

Стало страшно не столько за себя с другом, сколько за бывшее наше Пристанище.

Что там могло произойти, какая задница надвинулась на планету?

Да что угодно, от всемирного потопа вследствие глобального потепления до глобальной эпидемии неизвестного доныне китайского вируса хомячьего супергриппа. Войны – это само собой, тут возможные варианты и за год не переберёшь… В своё время умный еврей предположил, что в некотором смысле, ядерный катаклизм вполне может даже включаться в экзаменационный перечень Смотрящих. Сам по себе столь убийственный внутренний конфликт вряд ли может в чистом виде являться показателем уровня развития цивилизации, как и её базисных способностей. Скорее, это своеобразный порок, болезнь, которой всем цивилизациям приходиться на определённой ступени развития переболеть. Вот и нашей старушке Земле могут предложить такое испытание, пусть даже в лёгкой форме. В том числе предложить провокативно либо насильно. Если это категорическое условие Смотрящих, выполнение которого докажет зрелость и уровень любой цивилизации… Гипотеза, в которую трудно не поверить.

Однако сам профессор, предположивший это, всегда отрицал ядерный вариант, как продукт провокации Смотрящих, и твёрдо стоял на версии существования более реальной угрозы, относящейся к области космогонии и астрофизики. То есть, угрозы столкновения с небесным телом, огромным метеоритом, что неизбежно вызовет неприемлемые для существования земной цивилизации последствия.

– Какая "снаряга", Гоб, чё ты там собрался "подтягивать"? – прошептал я.

Вдруг по прибытию нам срочно понадобятся костюмы высшей радиационной или биологической защиты? Ёханый постоз, как можно быть готовым к таким сюрпризам?

– Думаете, возможно нахождение финишной точки в зоне ядерного поражения? – уточнил я тихо. Руки вспотели. Незаметно вытер об штаны.

– Категорически не могу согласиться с таким утверждением, – резко бросил Гольдбрейх, строго посмотрев на главного инженера. – Хотя некоторые из присутствующих такую глупость допускают!

Ковтонюк лишь лениво улыбнулся и отвернулся к окну, не желая вступать в старый спор. Они тут уже всё переспорили, перегорели, наругались вволю, вот что я понял. Профессор вновь повернулся к нам и добавил:

– Аргумент следующий: условиями установлен лимит стартового веса! Кроме вашего собственного веса, с собой можно взять по двадцать четыре килограмма на каждого, включая одежду, обувь, оружие и прочее… Понимаете? Вряд ли Смотрящие установили бы столь жёсткий лимит, предусматривая наше законное желание иметь в снаряжении группы ещё и костюмы повышенной защиты. Нет, нет, господа, экстремально агрессивной внешней среды не ожидается! Что никоим образом не отменяет все иные опасности.

Я быстро прикинул в уме: лёгкие костюмы, нижнее, башмаки американские, разгрузка, стволы, боеприпас от души, НАЗ, аптека… Небольшой рюкзак у каждого. Часть килограммов будет равномерно распределена по телу. А что, почти нормально! Со скрипом в лимит поместимся.

– Намана, пойдёт! – подтвердил Гоблин, что-то черкая на листе бумаги. – Так, закурить надо.

Сотников с мастерством бармена толкнул в его сторону пепельницу с причиндалами. Гоблин лёгким движением выщелкнул красный "Мальборо", щелкнул зажигалкой, раздув ноздри, с наслаждением выпустил облако. Губитель здоровья, трахома… Сомов курит редко, раз двадцать в год. И каждый раз это означает либо только что убитого монстра-морфа, или явленное миру волшебство случившегося выживания, личного или группового.

– Согласен, – легко поддержал я друга. – Какие проблемы? Легенды нужны на мирный случай, это ясно. Финансы универсальные, много не надо, да это и не вес. Одежду можно подобрать лёгкую, современную, как и обувь…

И тут же мои рассуждения опрокинул поднявший руку Демченко.

– Парни, всё не так просто. Легенды ваши, в общем-то, готовы, если на Земле все в ладушки, шериф подготовил. Позже соберёмся вместе, уточним, дабы сырого не было… Сложность в другом. Кроме места приземления, мы не знаем точно, и того, в каком сезоне вы окажетесь, в этом вопросе Смотрящими ничего не обещано. Это в северном полушарии Платформы лето наступает… А если затейники перетащат вас в лютую зиму, как быть? Прямо в сарае в сосульки замерзать? Как не знаем и того, каков текущий климат конкретного места на Земле. Может, там после всепланетной катастрофы и в середине лета температура под минус сорок держится? Так что одной лёгкой одеждой, ребята, отойти не получится, придётся предусмотреть ещё и многослойку, нормальную "капусту", способную держать низкие температуры… А ещё шапки, рукавицы… Обувь нужна универсальная, две пары не потащишь, глупо. Короче, мы с Монголом и Гришей Гонтой проработали специальный сталкерский комплекс, включая оружие. Кроили, стараясь учитывать все мыслимые варианты. Хотя надо будет ещё посоветоваться, у вас свой опыт накопился. Уже понятно, что много стволов взять не получится, даже по пистолетам до сих пор есть сомнения! Надо предусмотреть гражданский прикид, туристический или охотничий. Не будете же вы по мирному городу с автоматами за спиной дефилировать… Аппаратура! Вес всего этого будет гораздо больше, чем тебе представляется. Кошмарная задачка, скажу я! В целом комплекс вышел добрый, годный, но решать конечно вам… Кроме того, нужен запас чистой воды, а также особая аптечка, так ведь, Маргарита Эдуардовна?

– Готовы два варианта аптечек, будем решать, останавливаться, – строго сказала главврач, невозмутимо попыхивая любимой беломориной. – Причём без коллегиальных фокусов! Кстати, товарищ комсталк, в меморандуме описаны основные варианты развития событий по эпидемиологическим сценариям. Для ознакомления. Вникать вам особенно не стоит, мои специалисты постарались сделать всё возможное для снижения рисков, надо лишь строго выполнять инструкции. По прививкам позже поговорим, после совещания, жду вас у себя. Я посмотрела ваши карты, в принципе, нашпигованы вы хорошо, однако кое-что нужно будет добавить.

Твою ты мать… Всё очень серьёзно.

Сомов незаметно пропихнул мне листок с какими-то чёртиками да знаками радиации по краям и одной фразой, написанной кривыми печатными буквами: "Надо ехать". Взяв ручку, я быстро написал с подчёркиванием: "Утверждаю!". Куда мы денемся с идущего на скорости паровоза. Для настоящего сталкера интересней задания быть не может! Как и опасней, впрочем. Вот если бы на мирную Землю, спокойную да сытую… Так ведь и этот вариант никто не отменяет, между прочим.

Решение принято.

– Мы согласные, товарищ президент! – сказал я громко. – Работаем.

– Работаем, – с облегчёнием объявил Сотников. – Отлично! Ещё как работаем! Ставлю жирную птицу. Так, товарищи, статус совещания меняется на продуктивный. Задавайте свои вопросы, сталкеры.

Неужели он всё-таки сомневался? Да он обязан сомневаться! Всегда, должность такая.

– Какова вероятность при плохом раскладе попасть в зиму, профессор?

Тот пожал плечами.

– Пятьдесят на пятьдесят. Однако я очень рад, Константин, что вы рассматриваете, как вижу, ещё и благоприятный вариант.

О хорошем потом поговорим. К хорошему долго ли готовиться…

Двадцать четыре килограмма, поначалу представившиеся мне шикарным подарком Смотрящих, быстро превращались в реальную нехватку. Что за издевательский вес, сволочи! Получив новые вводные, мозг начал быстро перечёркивать и перерабатывать первичные наброски. Полярная ночь вероятна? Вполне. А ядерная зима? Значит, нужны хорошие экономичные фонари, батарейки, сухое горючее, да и керосинчику неплохо бы иметь для розжига. Портативная печка не помешает, от палатки не откажусь, пусть даже самой маленькой…

Двадцать четыре килограмма! Всего!

Ай, песец ты белый-белый, ай пушистый да зубастый!

– Всё равно терпимо. На обратке вес будет поменьше, так что ещё и какие-нибудь образцы прихватим.

При этих словах все присутствующие в зале словно подсдулись, как-то мгновенно расслабились, заулыбались, заговорили. Что я такого сказал? Посмотрел на Гоба, тот тоже ничего не понял.

– Никакой необходимости в экономии веса на обратном пути нет! – жизнерадостно воскликнул Гольдбрейх, радуясь, что может сказать нам хоть что-то хорошее. – Лимит будет совершенно другой!

– Какой? – спросили мы одновременно.

– Четыре тонны! – жахнул Сотников.

– Ско-олько?! – опять заорали мы дружно.

– Четыре грёбаные тонны плюсом к вашему стартовому весу, – повторил Сотников, и народ опять начал разговаривать одновременно. Главный снова сочно хлопнул тяжёлой ладонью по пухлой кожаной папке. – Нормальный ништяк? Потише! Мужики, потише, я сказал! И теперь Штаб, товарищи сталкеры, как сами видите, никак не может выработать единое мнение: что брать, в каком ассортименте, и, главное, где?

– Это же целый бронеавтомобиль можно прихватить, фабричный, с вооружением! – сразу воодушевился Гоблин, мечтательно уставившись в высокий потолок просторного помещения.

Да и у меня мысли просветлились: запахло привычным делом, – возникает знакомая сталкерская задача: "Принеси то, не знаю что". То есть, иди туда, куда посчитаешь нужным, и принеси оттуда нужное. Очень нужное! И не дай тебе бог ошибиться… Мы с напарником, не сговариваясь, толкнулись от восторга плечами – такое дело годится, это наша тема!

– Никто не вспомнит, сколько "Тигр" весит по справочникам? – не мог успокоиться напарник. – Меньше четырёх тонн, не?

– Автомобиль никак не получится, Миша, – ответил Дугин первым. – На финише стоит точно такая же плита, как в стартовом помещении, круг диаметром три метра. Как ты на него броневик поставишь? Разве что на попа.

Вот трахома! Это уже посложней задачка.

На такой скромный кружок четыре тонны толкового барахла собрать будет не просто, придётся либо рывком доставлять, на транспорте, либо же использовать "финиш", как накопительный склад. "А если местные обнаружат и упрут шкуры ещё не убиенных медведей? – ревниво подумал я. – Хорошо, если Смотрящие прислушаются и правильное место выберут, скрытное…".

– Разрешите, я продолжу?! Господа! Коллеги! – перекричал всех профессор. – Итак, следующий момент: вернуться назад вы сможете двумя способами. Первый – отправиться на Платформу с "финиша", опять же набрав код и ввод. Время запуска выбираете сами. Очевидно, что в данном случае вы будете привязаны к этому месту радиусом возможного тактического удаления… Второй способ никоим образом не зависит от ваших действий, и начинает действовать автоматически. Ровно через шесть суток вас перекинут назад, где бы вы ни находились, вместе со всем носимым на данный момент имуществом. Никаких четырёх тонн в данном случае не видать, способ очевидно аварийный.

– Чтобы не засиживались там, – вставил свою первую фразу молчаливый шериф.

Не-е… Это плохой вариант, ребята! Это очень обидный вариант!

– Сам процесс переноса непонятен. Предполагаем, что в первом случае перенос будет осуществлён в щадящем режиме, без ощутимых последствий для организма, "с плиты на плиту", это было бы логично. Во втором случае ожидается повторение нашей общей практики, то есть кратковременная потеря сознания, очнётесь лёжа, это надо будет учесть… Именно здесь для группы есть опасность оказаться чёрт знает где. Вполне может быть, что радиус разброса будет каким-то образом коррелировать с вашим удалением от плиты на Земле. Только таким образом мы смогли интерпретировать данные, оказавшиеся в распоряжении научной группы.

Шесть дней.

Командировка в абсолютную неизвестность длительностью в шесть суток… Все не так у Смотрящих, леший бы их укусил! Ну, дали бы неделю, как у людей принято, а лучше бы две. Нет же, опять этот двенадцатеричный счёт, ёлочки точёные!

– Ящики можно привозить и заранее ставить на плиту, – подсказал главмех. – А потом и самим на неё залезть.

Самим залезть…

– Главный, а ограничения по грузу каковы? – спросил я.

– Не поверите, братцы, нет ограничений. Не введены. Да, да, любое оружие…

– И транзисторы, между прочим! – крикнул из дальнего угла приглашённый консультант без права голоса, Юрка Вотяков. – Четыре тонны транзисторов – это обалденный задел, на десятилетия вперёд!

– Да тебе и два ведра хватит, что им сделается, – проворчал Ганс Грубер. – Оружейные стволы надо, затворы, прежде всего, пулемётные и пушечные.

Ругань вспыхнула вновь. Они что, с ума сошли? Шесть дней в засаде! Когда успеть?

– Товарищи штабисты, подрежьте базары, ответите мне, будьте добры! – заревел Гоблин. – А людей с собой назад брать можно?

В зале стало тихо.

– Вот! В самую точку! – возбудился профессор. – Михаил задаёт самый правильный вопрос! В том-то и дело, что можно! А уникальные специалисты, вовремя спасённые и привезённые вами в анклав, принесут здесь пользы гораздо больше, чем вёдра и даже вагоны транзисторов.

Я опять растерялся.

– Где же мы вам за шесть дней возьмём четыре тонны уникальных специалистов?

Дугин расхохотался.

– Да нигде вы их не возьмёте, Костя! Полный бред! Зато мы с коллегами уже провели, благодаря уважаемому Пётр Игнатьевичу, нашему шерифу, колоссальную работу и наметили несколько перспективных объектов в Краснодаре, Туапсе, Новороссийске, а также в Нижнем Новгороде, в которых транзисторы можно взять быстро и сразу! Юра появился только что, но мы уже успели этой ночью составить подробный перечень потребных позиции, сейчас будем уточнять места возможной добычи. Кроме того, нужны моторы для малой и сверхмалой авиации, которые, как вам известно, Смотрящие через канал не пропускают. Шериф опросил огромное количество людей, живущих в тех краях, так что имеются серьёзные намётки и перспективы.

– А я в этом вопросе поддержу профессора! Люди прежде всего, – на этот раз нервно заявил главный инженер.

– Я тоже поддержу, специалисты нужней, – сказала Зенгер, доставая новую папиросу.

Вот попали! Трахома, всю жизнь приходиться помнить о компромиссах. Человек бескомпромиссный – человек-дурак, он социально опасен. Понятно же, что мы, стараясь выполнить пожелания всех штабистов и не желая ни с кем ссориться, возьмём в дорогу все пожелания… Компромисс – вариант, который не устраивает обе стороны. Но решать-то придётся самим, и на месте!

Я с тоской посмотрел на Сотникова: ну ты-то скажи своё веское слово! Рассуди, так и мол и так, решаю, что рациональней будет сделать вот это. И баста.

Главный молчал.

– Александрович? – поторопил его Сомов.

– Нет уж, не дождётесь! – рявкнул тот. – Чтобы меня потом поедом съели? Кто лучше вас разберётся, что нужней? Вот и думайте сами… Кстати, мужики, насчёт четырёх тонн спецов вы как-то того, очень смело. Я что-то не уверен. Костя прав, всего шесть дней у парней будет, когда успеть, где их искать? Конечно, хорошо бы…

Не будет Главный по живому резать. Здесь не просто начальники с подчинёнными сидят. Здесь коллектив единомышленников, управляющее ядро анклава, Большая Семья, совместно прошедшая огонь, воду и медные трубы, которые они сами же и выпрямили для правильного звучания.

– Транзисторы давай! – крикнул Юрка. – И движки!

Хлоп!

– Вотяков!!! Удалю к чёртовой матери! Марк Львович, вот как надо вопрос прорабатывать! Напористо! Я, между прочим, у них уже списки видел.

– Так и мы не спим! – чуть не заплакал профессор. – Прикидываем, думаем!

– И что вы надумаете? Общий сбор спецов по радиосвязи в назначенной точке? Слова гипнотического воздействия? – ехидно поинтересовался глава анклава. – Мужики-то не знают! Представляете, что они сталкерам скажут в ответ на такие смелые предложения? Нахрен пошлют, и все дела. Время понадобится…

Пока набирал силу гул встревоженных голосов, я напряжённо думал. Гоблин притих, подрастерял энтузиазм, понял, чем всё это обернётся.

– Во где подстава, кореш! – горячо шепнул он сбоку. – Козлами бодрыми пойдём на следствии, ага. А получим по всем статьям, как законники… параша сплошная. Надо быстрей валить на Землю, пока все не перегрызлись.

Демченко молчал, глядя на меня с состраданием и полным пониманием.

"Влипли вы, влипли, чего там… Конкретно, ты, Кастет, влип, как командир группы, ты и будешь отвечать за всё. Зенгер потом тебя насмерть заколет прививками. Ничего, Костя, разберешься, не впервой тебе, всё будет перфектно!".

Серёга поднял и показал мне большой палец. Хорошо, когда есть поддержка со стороны людей понимающих. А народ всё спорил.

Хлоп! Хлоп!

Какое живенькое совещание получается, а!

– Двигаемся дальше, ещё успеете обсудить детали! Профессор!

– Да у меня всё, собственно…

– Стоп! У нас не всё! – встал я с места.

Ноги-то как затекли, досиделся, крыса штабная…

– Давай!

– Алексей Александрович, а с чего такие поблажки?

Мои слова оказались универсальным успокоителем, народ замолчал.

Довольное лицо несколько успокоившегося Сотникова вновь стало серьёзным.

– Трудно ответить однозначно. В сообщении написано кратко и без пояснений: "поощрительная акция", текст прочитаете, он есть в меморандуме. Может, за освоение выпуска радиоламп, может, за ввод в эксплуатацию прокатного стана, пусть и примитивного. Это же рубеж определённый…

– Остальные анклавы?

– Наши службы активности или нервозности не заметили. Вряд ли. А если и дали кому такой же приз, то узнать об этом будет непросто.

– Понял. Ещё вопрос.

– Валяй.

Я повернулся к профессору.

– Марк Львович, вы не пробовали что-то уточнять, деталировки ради? Переспросить у Смотряших, что ли…

– Видите ли, Костя, – медленно начал учёный. – В силу особенностей человеческой психики и способов восприятия окружающей действительности мы склонны наделять всё непонятное антропоморфными свойствами. Что ж, это естественная попытка человека как-то объяснить непонятное, приблизить его к себе, адаптировать для понимания… Наука же критически непонятным не занимается. Наука должна заниматься лишь тем, что поддаётся научному исследованию, без шаманских подпорок и надежд, что "они тоже люди". Они не люди, Костя! Что может подразумеваться под вашим предложением "переспросить"? Диалог! Но его не может быть в принципе, по крайней мере, на этом этапе. Скорее всего, с нами вообще общается робототехника, а не живое существо. Существу мы, как партнёры по диалогу безразличны, существо видит объект не в конкретном человеке, а в социуме в целом, в страте, в анклаве. Кроме того, у него другие проблемы и задачи, нам непонятные… Да и как переспросить?

– Кастет, я много раз пробовал с ними поговорить, поверь, – признался Сотников. – Если ты не помнишь, то даже у моего терминала отсутствует возможность задать какой-либо корректный вопрос, на той стороне принимаются лишь определённые команды, строго соответствующие заданной ими же ситуации.

– А если обыкновенную маляву загнать? – поинтересовался Мишган.

– Умный ты какой! В начальники пора выдвигать, подумаю, – отозвался Главный, заставив Мишку замереть от страха после такого предложения. – Пробовал, Гоблин, и неоднократно. Семь раз бумаги писал по разным вопросам и складывал на рабочую панель канала. Один раз записка даже исчезла!

– И что?

– Да ничего существенного. Никакого отклика не получил, как и реакции. Ни сразу, ни впоследствии. Так что давайте отпустим эти надежды на волю, и будем работать в заданных рамках и правилах… Основная часть закончена, закрываю обсуждение, излишняя конкретика нам сейчас не нужна, остальное – в рабочем порядке. Вопросы остались? Если нет, начинаем заслушивать экспертов, после чего идём в подвалы. Игорь! Предупреди Феоктистова! Надо познакомить вас со стартовой панелью, вдруг она от радости зелёным засветится…

Гольдбрейх по-ученически поднял руку. Встал снова, и не в контру предложению Сотникова сидеть, а от искреннего волнения, как начали делать и другие.

– Ребята… Поймите вот что. То, что вы называете ништяком, а в данном случае Большим Ништяком, – всего лишь материальный ресурс. Он, несомненно, интересен, важен и желателен. Однако не это является основной задачей группы. Основное – наблюдение! Вдумчивое, детальное и дотошное, доведённое до самостоятельной финальной оценки происходящего на планете Земля. Как и то, где, собственно, старая Земля находится… Платформа-5 занимает привычную землянам точку в космическом пространстве, это бесспорно. Где же стоит наша колыбель? Либо она перемещена в некий космический отстойник, либо вы попадаете в другое время-пространство, как говорят, в другую реальность. Эти данные станут не просто важными для всех нас, а жизненно важными! Привезите из командировки точную информацию – это приоритет! Информация прояснит картину для всех нас, живущих на Платформе… Хотя полная информация, несомненно, попадёт в разряд стратегической и, следовательно, секретной, я прав?

Сотников кивнул, шериф с начпогранслужбы, сидящие почти рядом, как я успел отметить, тоже.

– Приглашённые эксперты, прошу. Кто? Вотяков, хорошо.

Так как Юрка сидел в самом углу, то он вынужден был подойти к столу, где и остался стоять, хотя свободные места у столешницы были.

– Садись.

– Ага, спасибо… Значит, так. О средствах связи и прочей электронике. Нашей службой практически подготовлен необходимый комплект устройств, остались мелочи, кое-что нужно перепрошить, вкачать софт, и так далее. Что туда входит. Две носимые тактические рации, модели новые, мощные, ограниченно пригодятся и при возвращении, на случай возникновения непрогнозируемой точки выхода на Платформу. Есть всечастотный сканер и функция аварийной кнопки, когда в эфир уходит импульс повышенной мощности, по которому наша служба сможет вас засечь и передать информацию по профилю. Батарею такой импульс садит конкретно, учтите… С момента старта служба будет работать в усиленном режиме на трёх базовых станциях, включая Донжон, так что не волнуйтесь, не прошляпим… Дальше. В комплект входит компактный навигатор GPS-Глонасс. Включив его сразу по прибытию, вы определите, висят ли на орбите спутники, что даст понимание по ситуации с глобальными системами связи. Планшет с картами и справкой. Кроме того, у вас будет сотовый телефон, опять же для диагностических целей. Обязательно радиометр, то есть счётчик Гейгера… Ну вот как-то так. Всё у меня пока.

– Есть вопрос! – заволновался Демченко. – Как сотовый включится в сеть? Всех абонентов давно отключили.

– Не всех, – негромко заявил с места Уксусников. – Далеко не всех, Сергей. Я реквизировал три симки МТС у потеряшек, прибывших на прошлой неделе, карточки с деньгами на счету, подключены до сих пор, а как же… Конечно, если они попадут в настоящее время.

– Извините, не подумал, – смутился Демон, садясь.

– Комсталк?

– Всё ясно, командир, – ответил я. – Дальше в рабочем.

– Следующий эксперт. Прошу, капитан.

Поднялся Фокин. Он был краток.

– На заставах в ожидании информации от радиослужбы будут круглосуточно дежурить пять мангрупп с техникой, в том числе водно-моторной. На время операции катер "Стерегущий" будет переведён в Берлин, для увеличения дальности вероятного плеча. Кроме того, в удаленных посёлках из добровольцев заранее сформированы поисковые звенья, пока без объяснения конкретной задачи. Авиация наготове. Один самолёт останется здесь, второй перегонят на ВПП Санта-Барбара, на случай, если вы угодите в район Болот либо в леса юго-западней Плохого леса. Хамис уже подготовил запас авиатоплива. Цель: снять вас либо сбросить оперативно необходимое.

Вопросов к пограничнику не было.

– Владимир Викторович, что у вас?

Коломийцев поднялся спокойно, степенно, основательно прокашлялся. Не торопится дед, наслаждается заслуженным вниманием.

– Мальчики, флот вас в беде не оставит, примчимся, что тут говорить зря… Я это, о другом хочу сказать, значится. Мы тут с Корнеевым подумали мальца, чем вам помочь без болтовни… "Нерпа" вверх по Волге ходила, а "Дункан" по Гангу отработал, ну и цыганята наши помогли, как без них, да… Вот вам подробная карта, там нанесены места захоронок, всего по рекам заховано шесть лодок с потребными припасами и кое-каким снаряжением. Спрятаны все одинаково, затянуты брезентом, стоят в кустах, найдёте легко, коли прижмёт. Вёсла внутри. И бог вам в помощь, ребятки. Не бойтесь никого, пусть нас боятся! Закончил я, Главный.

– Спасибо вам, Владимир Викторович! – поблагодарил его Сотников, поднимаясь. – Всё, товарищи, хватит совещаться, пойдём в подвал.

– Алексей Александрович, мне в Медцентр надо, у самой совещание вот-вот начнётся, – торопливо заявила Зенгер.

– Конечно, конечно, Маргарита Эдуардовна, чего вам в подземелье лезть… Мужики, за мной!

Все встали. Пойдём, посмотрим на чертоги Смотрящих, где находится этот космодром. Потом к Демченко, оценивать "спецкомплект". Далее в Медцентр, чем быстрей уколемся, тем лучше… Потом легенды уточнить: документы, история, информация о событиях и реалиях за время отсутствия на земле. И всё заучить. Правда, арестовывать мы себя всё равно не дадим. Слишком высока цена миссии.

Думаю, дня три провозимся.

* * *

Феоктистов ожидал нас перед входом в подвалы.

Мы не успели с ним пожамкаться, после первого совещания капитана срочно выдернули в диспетчерскую, промчался мимо, словно вихрь. Теперь он первым делом шагнул к нам, протянул руку. Я обречённо вытянул правую.

В темноту входа нырнули целой делегацией: Сотников шёл по-хозяйски, в числе первых, явно хорошо зная маршрут. По длинной и крутой каменной лестнице, подсвеченной по бокам фонарями в проволочных решётках, застучали каблуки. Спускаясь, мне несложно было представлять проходивших по этим ступенькам разгоряченных дракой воинов Карла Великого, после взятия крепости спешивших вскрыть винные погреба.

Сбоку на каменной кладке подземелья мелькнула надпись на пристрелянной дюбелями прямоугольной табличке со стрелочкой: "Генераторная N2". Ага, помню! Вот тут мужики пролом сделали… Тёмная арка в боковой стене – вокруг ней всё и завертелось. Сейчас уже не страшная, окультуренная. Тесновато, конечно. Правда, грузы этим путём не транспортируют, для этого у арсенальцев грузовой лифт имеется.

Всё тянулась и тянулась старинная тёмно-красная кирпичная кладка ровных стен, хорошая тут глубина… Вот и первый зал! Освещён отлично. Потолок с шестью куполами, по три в ряд, Сотников говорит, что в Грановитой палате Кремля такой же. Две мощные каменные колонны, поддерживают тяжёлый свод. Где-то тут мы с Гоблином конкретно напугали мирных производственников, они нам чуть морду не набили! А чё, нормальный солдатский юмор, встряхнули обывателя, настроение создали!

Ныне большое прямоугольное помещение площадью восемнадцать на двадцать пять метров обжито, здесь вовсю работают люди Грубера. Правда, конкретно сейчас все работники остановились, с изумлением разглядывая втянувшуюся в подземный цех представительную делегацию. От вытянутого вдоль правой стены лотка-резервуара волжская водица по трубам уходит куда-то дальше. На стенах – пучки кабелей в скобах.

Впереди раздался окрик часового и последующий за ним отклик капитана

Во втором зале никого не было. Четыре станка замерли на бетонных фундаментах, ожидая возвращения временно изгнанных по соображениям госсекретности хозяев. Кругом верстаки, стенды, трансформаторы и преобразователи, трубы подвода воды, много стеллажей, как вдоль стен, так и между станками. На стенах – телефонные аппараты внутренней и внешней связи. Стеклом огорожено помещение лабораторий.

– Видишь, что творится? – шепнул мне Ганс, включая основной рубильник. – А Дугин каждую планёрку мне про план говорит.

Когда-то мы нашли здесь восемнадцать гладкоствольных орудий былых времён. И целый курган ядер к ним. Эти пушки в музей не попали, все стоят по дальним посёлкам и фортам, службу несут.

Боковая дверь, ведущая в восходящий ствол, была закрыта на висячий замок, грузовой лифт тоже остановлен. Третий, последний зал, чуть поменьше второго, тоже был пуст. Жутковато было смотреть на замершее в вынужденном простое оборудование. Ничего себе в "Ареснале" производство развернули! Солидно.

– Сюда подходите! – издалека крикнул Сотников.

Мы с Гобом прошли дальше и сразу увидели новую дверь, которой раньше не было. Закрыта новенькой стальной плитой, краска совсем свежая. Возле двери несли службу двое часовых второго поста, рядом стоял Феоктистов, на время снявший караул.

– Открывайте, чего тянете.

– Есть, Алексей Александрович, – капитан принял у часовых массивный ключ, вытащил свой и быстро открыл два массивных замка.

Да, процедуры почти как у ракетчиков.

– Парни, заходите первыми, ваше оборудование, – предложил Главный.

Мы медлить не стали, протиснувшись внутрь освещённого помещения практически одновременно. Следом зашли Сотников с Демченко, чуть позже – Дугин с Грубером.

Круглая стартовая панель… Новьё! Этот материал поцарапать нельзя, все знают, и всё равно я почувствовал – изделие свежее.

– Монитор совсем маленький, – пробормотал Сомов, внимательно разглядывая крошечный планшет, вмоноличенный в низкую тумбу. Никакого стула рядом, тут работать не придётся, набрал да и погнали.

– Впечатляет? – спросил Серёга.

– До костей! – подтвердил я, присаживаясь. – Ну, здравствуй, дорогая. Ты уж нас не подведи под монастырь, отвези бережно и по адресу.

Мишка тоже присел рядом. Не сговариваясь, протянули руки к панели и тут же отдёрнули, смущённо переглянувшись – вот лажа, опытные сталкеры, а готовы сунуть пальчик в розетку, как дети несмышлёные! Сбоку прозвучали короткие смешки и снисходительный голос Сотникова:

– Трогайте, трогайте, не бойтесь! Пока код не введёте, никто никуда не поедет.

Мы положили руки на панель, твёрдая поверхность чуть вздрогнула в отклике, и в этот момент мне показалось, что круг еле заметно замерцал зовущим зелёным светом.

Путь открыт, пора ехать. Лиха беда начало, глядишь, Смотрящие ещё не раз дадут смотаться… Если сами захотим лезть в гипотетическое пекло. Разведывать надо. Три дня подготовки, не больше, – и вперёд.

На Большое Сталкерское Дело.

Глава 4 Начало. Зона высадки. Первые впечатления.

Кратковременное отключение сознания всё же было.

Даже не отключение, а резкий бросок в темноту, провал на один миг, антивспышка. Настолько короткая, что мышцы напряжённые ног не успели обрадоваться вольнице – колени не подогнулись. Не подогнулись, но задрожали. А ведь ждали этого, настраивались! В глазах от центра к периферии быстро расходилась чуть зернистая серая муть. Моргнул раз, другой – чисто, вижу.

– Норма внутря, – произнёс рядом хриплый голос.

– Ага, – ответил я, доставая счётчик Гейгера. – Таймеры.

Живы. Стоим. Приехали. Наручные часы по команде начали обратный отсчёт.

Тихо. Прохладно. Влажно. Свет есть, но его мало. Мы замерли на чёрном круге панели переноса, словно две статуи. Нагруженные и напряжённые. И неподвижные, таков был уговор, торопиться не надо – все сенсоры организма работают, как бешеные, собирая первые данные для настройки внутренней системы жизнеобеспечения.

Так, ребята, это не сарай, это дом.

Заброшенный дом с разобранной внутрянкой. Не жилой, похоже, здесь размещалось заведение или учреждение. На стенах – остатки паскудного вида современной облицовки, под которой проглядывает куда как более старая фактура кладки стен. Строение, скорее всего, двухэтажное – половины перекрытий нет. Может, дом и повыше будет, с этой точки не понять. Печь целая, да не печь, а огромный камин, правда, позже перестроенный, осовремененный. Небольшое здание в плане представляет собой крест. Два входа. Обкаркасили помещение не так уж и давно.

– Россия, – констатировал Гоблин.

Не факт. Хотя чуйка говорит то же самое. Я не архитектор и не ценитель старины, далеко не краевед и не музейный работник, откуда мне знать особые примеры родного кирпичного зодчества? И всё равно отчего-то сразу чувствуешь родное.

Запах сыроватый, чуть затхлый, не больше. Так пахнет плесень в старых подвалах. Гнили не чувствую, трупного смрада тоже. При разложении живой плоти происходит выделение гнилостных газов, в состав которых входят меркаптан, метан, аммиак и углекислый газ. Специфический запах разложения объясняется присутствием именно меркаптана.

Есть дымные нотки пожара. Точнее, пожарища, свежий дым пахнет совсем иначе.

Страшно? Страшно, ребята. Кстати, а что нам дядька Гейгер говорит? Посмотрел. Радиационный фон обычный, господи, как же это хорошо! Вариант "Сразу скачем назад", похоже, отпадает.

– Гоб, не щёлкает.

– Принял, командир. Ух, поссать бы… Поджало что-то. Спрыгиваем?

– Ну да, ты же перед стартом не мог сходить!

– Неожиданно поджало, Костя, сам удивляюсь! Ну чё?

Это точно первый этаж? Почти точно, ходов вниз не видно. Если так, то окна первого этажа заколочены, почти все. Дневной свет проникает через оконные проёмы второго, в которых вовсе нет рам. Через них видна несколько блеклая зелень высоких деревьев и серое земное небо, точнее – серый фон, ни высоту облачности нельзя определить, ни тип облаков. Хорошо, если тут будут облака, обычные, мрачные, дождевые. Плохо – если серый фон, размытый в высоте, абстрактный, призрачный. Совсем плохо, если красноватый. Именно так, несколько мутно, выразился профессор в одном из напутствий. А их мы наслушались за три последних дня бесконечных нервотрёпок… Мама не горюй!

Рядом с круглой панелью на большом фрагменте земляного пола, обнажившегося после воровской разборки деревянного настила, стоят большие деревянные ящики штабелем, на вид пустые. Кто-то тару собрал, да не вывез. В России такие ящики бесхозными не валяются: несколько штук набрал, и можно построить стену сарая. Имеющихся хватит не на стену, а на целую сарайку. Рядом лежат ещё какие-то дрова. Вдоль одной из стен стоит какое-то сломанное оборудование, похоже, торговое… Парочка офисных столов, и в тоже время несколько барных стульев. Ресторан тут был, что ли?

Интересно: припорошённый пылью и растительным мусором трёхметровый чёрный монолит на полу, установленный Смотрящими совсем недавно, среди этой разрухи смотрится вполне органично, словно фундамент какого-то оборудования.

– Тихо сходим, медленно. Давай опустошайся быстрей, и садимся, слушаем.

Медики так велели, строго-настрого. Неизвестно, как отреагирует организм на перенос, Потому надо этой возможной реакции дождаться, осторожно, без азарта. Если она будет, конечно, реакция эта. Заструилось в стороне! Ничегосик себе насосик! Он что, сутки по малой нужде не ходил? Вот трахома, так ведь и меня, оказывается, подпирает, что за фокусы, я-то точно всё предусмотрел, процедуру перед стартом выполнил! Вот она, реакция номер один: ураганный всплеск обмена веществ, организм напрягался не на шутку. Наконец, мы сели, спиной к спине, видим всё пространство. Лицо горит, сука… А ведь прохладно вокруг, даже холодно! Снял с руки японские часы с метеостанцией: альтиметр, термометр, барограф пишет суточный график давления, каждые два часа – отметка. Положил часы на деревяшку, пусть датчик остынет, схватит правду.

– Слушаем, – шепнул я.

Тихо, как в склепе.

Только не вздумайте сразу поверить тишине в такой ситуации – это обманка, абсолютной тишины в живом мире не бывает. Чтобы даже новичку начать слышать очень слабый звуковой фон, нужно просто посидеть в такой тиши не менее десяти минут. Не шевелясь. При хорошей тренировке и умении концентрироваться начинаешь слышать почти сразу. На такое способны лишь подготовленные люди, опытные охотники, например, привыкшие сидеть в засаде. Тихо посидишь, напрягая ухи – всё начинаешь слышать! Фокус в том, что нужно реально успокоиться, иначе пульс и звон в ушах всё заглушат.

В ушах не звенит, не щелкает, перепада давления на перегоне не было. Пульс чуть учащённый. А мы его успокоим… Вдох-выдох… Вот так.

Птицы. Вороны. Далеко.

Я поднял левую руку и плавно покачал кистью, словно крылом, Мишка согласно моргнул. О! А это собачка, тут и напрягаться не надо! Тоже далеко, но лай на то и есть лай – чтобы слышали, враги. Послышался слабый цокотанье-щёлканье какого-то зверька, скорее всего, это белка. Хорошо, звери и птицы на поверхности есть. А люди? Людей пока не слышно, как и техники людской. Даже вдалеке ничего не жужжит.

Действуем строго по плану. Так, включаю сотовый, старенькую "Нокию" с очень мощным приёмником и ёмким аккумулятором. Планшет пока не нужен. Свою рацию – на сканирование по всем диапазонам, навигатор GPS-ГЛОНАСС на прогрев, хай его ищет спутники.

Через шесть минут я решил, что хватит, замёрзнем, пора утепляться.

– Оружие и утепляемся.

Мы по очереди вскрыли рюкзаки, быстро достали куртки, надели – вот так оно лучше будет! Теперь тёплые носки, вкладыши пихать пока не стоит – полю пять на термометре, не фатал. Прогрелось. Скорее всего, ночью было около ноля, ребята, и это плохо. Если на Земле сейчас, как и на Платформе, начало мая, и Чёрное море действительно рядом, то Большая Задница на него точно присела. Где перчатки любимые? Вот они, перчаточки мои… Краги это конечно, удобно и красиво, только при ноле с голыми пальцами много не наработаешь, теряется чувствительность. Повыпендриваешься немного, и артрит обеспечен. Кроме того, краги это ещё и понтово. Нам понты не нужны, мы сейчас типа охотники и рыболовы, возвращаемся с поля до хаты. Никакого камуфляжа, одежда, хоть и полевая, но гражданская, тёмно-зелёная. Дорогая, кстати.

Через несколько минут мы разошлись по помещению.

Дом был похож на старинный особняк, в наши дни приспособленный для коммерческих нужд – это первое, что просится на ум. Наверное, постройка середины двадцатого века, в моём родном Городце подобных немало. Неужели Городец?!

– Гоб, это что, Нижний?

– Далеко не уверен, Костян, – сразу ответил напарник из дальнего угла, где что-то перебирал, сидя на корточках. – Запахи-то южные.

Чёрт, да и я чувствую! Платформа ведь что есть? Стериль. За годы тамошней жизни, большая часть которых проведена не в Замке или в посёлках, органы чувств прочистились, настроились и научили "ловить молекулу", как говорит Шамилька Бикмеев. Городской житель и близко на такое не способен. Обоняние, слух и зрение, отвыкшее от мониторов-убийц и натренированное на горизонтах и далёких абрисах – всё работает надёжно, как у кроманьонца. Плюс профессиональная чуйка сталкера, не раз и не двадцать спасавшая нам жизнь и здоровье. Втянул ещё раз, неглубоко, вдумчиво – точно, есть в воздухе что-то медовое, пряное, цветочное. Вроде, даже морское чую.

Четыре колонны, поддерживающие потолок, сохранились хорошо, две несущие стены держат второй этаж у перекрестья плана. На втором этаже остались целые помещения, их видно через разобранные перекрытия. На первом же этаже никаких внутренних помещений не осталось, лишь зубастые кирпичные полосы лежат на полу, под обрез, – демонтировали достаточно аккуратно. А что, кирпич отменный, наверняка уже получил вторую жизнь на частных подворьях.

– Плановая реконструкция объекта, – вслух решил я, задрав голову.

– Командир, смотри, что я тут нашёл! – не ответив, позвал меня Мишка, что-то разглядывающий на боковой стене возле одного из входов.

В этом месте современная отделка сохранилась почти полностью. Что там его зацепило?

На стене висела в рамке под стеклом репродукция формата А3, копия старинной цветной фотографии. Дом, ёлки! Наш дом, сто пудов! Всё тот же крест в плане, два этажа… Красивые карнизные наличники, резные, фигурные. Надпись на фотографии гласила: "С.М. Прокудин-Горский. Дом управления фермы. Снимок сделан между 1905 и 1915 гг.".

– Кто такой, знаешь? – спросил Гоб.

– Не-а. Дореволюционный фотограф какой-то.

– Гениально, кореш, открывай тушняк! И Демченко на трубу не позвонишь… А ведь это наш домик, – вздохнув, заметил Мишка. – С чего бы другой подобный на стенку кабака вешать?

– Это точно.

– Купил кто-то?

– Купил и законсервировал, пока вопрос с властями не решит, – ответил я.

Обычная практика. Забашлял какой-нибудь барончик местечковый, кому и сколько надо, да и забрал за копейки. Всё как положено, с обязательством перед властями отреставрировать и полностью восстановить исторический значимый объект в первоначальном виде. После этого обычно ни хрена делового не происходит, зато слезливые письма и телеги исправно идут в мэрию и управление архитектуры: "Не получается у меня! Пятая попытка, кучу денег сжёг! Слишком всё старое, слишком ветхое, надо сносить!". Параллельно идёт нормальный подмаз. Через год владелец получает вожделенное заключение об "обстоятельствах неодолимой силы" и решение-разрешение ничего не реставрировать, а "выстроить заново". И пошла малина! Даешь новострой от души, сауны-джакузи, бассейны и встроенные гаражи… Сплошное скотство.

Надо выходить на улицу, первично прокачивать обстановку вокруг. Опять всё по плану – впереди у нас очень короткий разведвыход. Первый.

Сомов подошёл к центральному входу, что побольше и пошире, толкнул, покачал. Фиг, забито плотно. В принципе, Гоблину такое вынести – раз плюнуть, вот только грохоту многовато будет. Центральный вход обязан выходить на видное место, а оно нам надо, появляться на свет божий чертями из табакерки? Тишина вокруг ещё не означает со стопроцентной гарантией, что поблизости нет людей. Бабки с дедками умеют отлично медитировать на завалинках, неподвижно и бесшумно. Погода, правда, такой медитации не способствует, да кто их знает, местных… Группе же надо выйти тихо и спокойно, без проявки. Влиться в пространство незаметно, как простым мирным людям, а там посмотрим.

Особняк может стоять наособицу, посреди запущенного вишнёвого сада. Или на возвышенности, снисходительно поглядывая на посёлок внизу. Потому и машин не слышно. Именно поэтому мы выплеснемся с одними лишь пистолетами под рукой, чтобы людей не пугать. Влюблённых гуляльщиков, например, они вишнёвые сады любят.

Вход, что напротив, выглядел гораздо перспективней в плане взлома, Сомов сразу пошёл туда, а я постоял, послушал у двери. Ничего не настораживает. Вскоре напарник помахал мне рукой, мол, вот оно, счастье, щас сломаем! Мишка ещё раз посмотрел в щёлку.

– Кусты густые! И бетонные ступеньки наверх.

Кусты? Годится! Хорошо с Сомовым по тёмным и светлым делам ходить, никакого лома не надо. Мишка куда-то нажал, придавил, и медленно, на одной лишь силе, выдавил дверь вместе с доской, которую успел подхватить.

– Можно валить! – нетерпеливо прошипел он от двери, и только потом пошёл ко мне. – Ну чё, данные есть?

– Так сотовый и не воткнулся в сеть, прикинь. И навигатор ничего не ловит, – объявил я тихо без особого расстройства, мне такой итог испытания сразу примнился. Ау, профессор! Я уже чувствую неладное! – Да и сканер ничего не цепляет. Жопец, похоже…

– Может, симка помойная?

Я пожал плечами, как тут с уверенностью что-то заявлять? Инструкция предписывает в любом случае долго трубой не пользоваться, вдруг номер пропасут? Не знаешь ведь, кто и как ищет пропавших с Земли людей… Если мы не копии сущих, конечно. И это предположение, на первый взгляд фантастически смелое, нам тоже хорошо бы проверить – поручено научниками! Спросите, как? Въедливый Уксус фронт работ обеспечил, прошерстил ряды подопечных и вычислил в анклаве потеряшек, проживавших по предполагаемым регионам заброски, у него картотека ого-го!

– Эфир тоже помойный? Не единой радиостанции поблизости, а тут не тайга. Самое главное – звуковое телеканалов не ловит. Телеканалы всегда есть! Везде.

– Хер-ровченко, – для проформы констатировал Гоблин. Тоже без малейшего сожаления изрёк, подлец такой. Он сожалел бы, если б всё оказалось "в ладушки", как Демон сказал. Во какие мы бессердечные. А если серьёзно, то просто умные и опытные. Я ни секунды не верил, что Смотрящие послали нас на курорт, что бы мы позавидовали земным успехам и рассказали о них в Замке.

– Выходим.

Пистолеты – в кобурах под куртками, бинокли на груди, рации в чехлах. Компас, фотокамера, тепловик. Всё остальное пусть пока полежит возле панели, нарываться не стоит, сперва осмотреться надо. Вышли, и тут же врюхались в классические колючие кусты, разросшиеся так, что извилистые ветки с плотными кожистыми листьями почти полностью перекрыли пролёт лестницы, ведущей куда-то наверх. Матерясь одними губами, кое-как прикрыли двери, отшагнули на чистое место. Прислушались-присмотрелись – нет никого. Деревья-то какие высокие! Знакомые до слёз: чинары, они же платаны, какой тут, в задницу, Нижний Новгород…

Лестница вела на аллею, тянувшуюся вдоль торца здания.

– Наверх топаем?

– Нет, Гоб, по периметру.

Сомов нехотя кивнул, пошли.

Точно, это бывший особняк, причем именно тот, что изображён на старинной фотографии. Наличников, правда, уже нет. Кабак тут был пивной, судя по гнутой металлической кружке, висящий на подвесе перед входом. Территория крошечная, огорожена современным забором из крашеных в зелёный цвет гнутых труб разного диаметра, от дюйма до двух. В жилых посёлках такие изгороди не ставят, ушлый хлопчик их махом преодолеет, по пути усевшись наверху для отдыха. Посвистывая, ещё и ножками поболтает. Большая охраняемая территория. Через огромные дыры трубчатой декорации забора было видно большую зелёную поляну с детской площадкой. Постройки всякие красочные с горками снега… Ближе всех к забору стояла маленькая стилизованная мельница на курногах. Несущественно. Прострелил тепловизором, никого.

Действительно важное увидел и озвучил первым Сомов:

– Кипарисы, Костя. И пальмы в снегу. Амбец!

Насчёт "в снегу" это он загнул. Под южными деревьями тоже лежали маленькие сугробы пушистого снежка, не успевшего растаять.

– Может, тут декабрь? – предположил я.

Мишка хмыкнул, – ага, надейся мол, надейся…

В периметре ничего примечательного не было. А вот за ним было, и с избытком! Сразу за детской площадкой меж деревьев проглядывало большое круглое здание необычной архитектуры: изогнутые по дуге бетонные балконы плыли вокруг гигантской шайбы волнами, по одному на номер. Восемь этажей, это гостиница или пансионат. Может, санаторий. С крыши потенциальных отдыхающих некогда зазывала большая светящаяся неоном надпись с названием объекта, сейчас она упала, погнулась, часть её опасно свесилась за пределы крыши, первые буквы можно разобрать: "Olimp…" Это Адлер, что ли? Все олимпийские объекты там! Так вроде Адлер ровный, как стол, не должно там быть таких горок… Буквы повалились не просто так – верхние этажи здания крепко горели, оттуда и застарелый запах дыма вокруг. Вряд ли в ресорте кто-то остался жить. Да…

– А вот теперь наверх.

Продравшись сквозь кусты, и с осторожностью преодолев заросшие вьюном ступени, мы выбрались на тенистую аллею, зажатую высоченными деревьями, между стволами которых растут деревца поменьше – все диковинные, с облезлыми табличками рядом, воткнутыми в грунт. Ещё выше по склону за деревьями виднелась пара красных крыш. Налево – выход из территории с решётчатыми металлическими воротами и будкой охраны. Будка тоже южная, стекла много. На стене – стенд с пятнами клея и выцветшими под дождями объявлениями, некоторые листочки, практически чистые, остались висеть. Направо бетонная аллея уходит в неизвестность, ничего не видно, слишком заросло всё вокруг.

– Теперь-то наверх? – с надеждой спросил напарник.

– Нет, коллега, к погорельцу двигаем, – с усмешкой решил я, никак Мишган своего не добьётся. Он вообще любит направо сворачивать. Животный инстинкт хищника, прежде всего хочет высоту проверить. А потом там залечь и зырить в поисках жертвы. Есть и ещё один мотив.

Подошли к КПП, будка открыта настежь, пустая. Внутри ничего нет, остался лишь приколоченный к стене самодельный фанерный столик и разбитый телефонный аппарат в углу. Ворота с обесточенным электрозамком, приоткрыты. Сомов присмотрелся, вытянул руку вверх, зацепил и показал мне обрывок провода.

По обе стороны висят одинаковые белые таблички:

"Частная собственность, вход запрещён! Видеонаблюдение!".

Унаблюдались вы тут, смотрю я… Видеокамера, если она здесь и работала, а не была прибита для вида, как часто бывает, давно расколочена в хлам. Мы осторожно вышли за ворота и, оставив справа поле для мини-гольфа, спустились к входу в здание. На первом этаже, как водится, расположились едальни. Слева голубеет кафелем большая фасолина пустого бассейна с отдельной детской зоной и ветрозащитной стенкой из полупрозрачного голубого пластика.

Сразу стало ясно, что ловить тут нечего, пожар случился не по бытовым причинам. Что-то на крыше хорошо рвануло, как фугас сработал. Часть балконов осыпалась, по стенам пошли ясно видимые глубокие трещины. Здание чуть просело, длинная стеклянная стена гостиничного ресторана, не выдержав толчка, осыпалась, асфальт усеян крупными осколками. Зыбко всё, ненадежно…

– Оглянись, командир!

Из этой точки огромные деревья старого парка уже не перекрывали обзор, совсем другое дело! Ни хрена себе! Почти на юго-запад от аварийного корпуса погоревшей гостиницы высилась смутно знакомая трёхлучевая пирамида, многоэтажная бетонная громадина ещё одной гостиницы – сразу видно, ключевой в этих местах, главной! Старшенькой. Внушительное сооружение было похоже на огромный корабль-парусник.

Я ни хрена не смыслю в Черноморском побережье Кавказа. Центр Сочи ещё как-то вытащу из воспоминаний о детских и юношеских поездках на юга с родителями, Адлер, как и все, неоднократно видел по телевизору – затрахали, ей богу, когда Олимпстрой гремел на всю страну успехами и скандалами. Нет, другие районы я идентифицировать не смогу. Машинально начал считать этажи. Девятнадцать, двадцать… и ещё сколько-то не видно за зарослями старого парка.

– Это Дагомыс, Кастет, – уверенно заявил Сомов.

– Ты откуда знаешь? – удивился я. – Курортник записной, что ли?

– В "Неве" когда-то отдыхал, так нас сюда на экскурсию возили на автобусе, шик показывали, ага, – Мишка не обратил внимания на насмешку. – Комплекс когда-то югославы строили, помнишь, была такая страна? Его не так давно на реконструкцию закрыли. Да не успели… В общем, зря они бабосы пожгли. Видишь синюю вставку в центре? Её раньше не было. А что, могло бы получиться красиво!

Могло бы, да не получилось. Не успели открыть, как всю красоту смяло в руины страшной внешней силой. Реконструированное крыло справа поверху было начисто разрушено попаданием бомбы или тяжёлой ракеты – огромный кусок в несколько этажей был буквально выгрызен. Представляю, что творится вокруг здания… Теперь и я вспомнил, видел на фотографиях. Это Дагомыс, можно смотреть на карте.

– Воюют земляне, – хмуро заметил Гоблин, смачно сплюнув на асфальт.

– Не факт, – упрямо повторил я уже вслух, не оставляя надежду. – Теракт более вероятен. Радиации нет.

– Так не самоубийцы же!

– Ты уверен? Полюбасу, внутрь входить нельзя, похоронит нас.

Сомов сплюнул и затейливо выругался.

– Обломидзе… Костян, ты глянь, это же какой ништяк кругом! Кастет, ты прикинь, да тут сплошной ништяк! И никто его не гребёт. Может, и ходить никуда не стоит, всё здесь наберём?

В том-то и дело! Охрененный Ништяк на каждом шагу!

Рефлекс поисковика-добытчика буквально заставлял тело дрожать от напряжения. Мы что, мимо ходить будем? Прикиньте, люди, что значит матёрым сталкерам, как голодные собаки кидающихся по лесам и болотам на любой блеснувший в траве кусок металла, видеть такую вопиющую бесхозяйственность?! Да вот за эту строительную инвентарную бадью Ковтонюк голый спляшет, а потом по главной улице Посада в таком виде и пройдёт! Стекло, металл, мебель, оборудование – чего только нет в здании! И всё на Платформе нужно, всё пригодилось бы. Забор? Срезать и забрать! Будка из профнастила – упакуйте! Стекла целые, это настоящий клад! Оборудование, аппаратура, мебель, ткани портьер… Ресторан… Я чуть не завыл от жадности. Котлы, мармиты, печи, холодильные камеры, инвентарь. Ну почему местное человечество так не ценит предметы материальной культуры?! Выкидывает, заменяет без надобности, ломает по дурке, рациональное понтовнёй замещает… Тут – грузи всё подряд, фронтальным погрузчиком! Какие четыре тонны, тут и четырёхсот не хватит. Неожиданный феномен переоценки заставил меня застыть на целую минуту.

С другой стороны, самое ценное отсюда наверняка вывезли в первые дни. Не стоит слизывать с тёрки остатки чеснока. Нет, в принципе, кое-что можно и оттащить к терминалу. Не пройдёт по весу – оставим в императорском домике. Терминал у нас не простой, а с весами. Предположил наличие такой функции Гольдбрейх, а проверил Сотников – свирепо и оригинально. Раздел своего нукера до трусов, загнал на плиту и набрал код. Планшет тут же выдал цифры без учёта массы тела испытателя – пятьдесят грамм. Так что мы можем оперативно контролировать багаж, что очень полезно, перевес в этом рейсе не предусмотрен даже за кэш.

А насчёт "никуда не ходить" Сомов шутит, попробуй, запрети ему плановый рейд!

Обойдя аварийное здание сбоку слева, мы осторожно зашли в огромный двор-колодец, стараясь держаться ближе к центру – сверху недавно падало, обломки бетона валяются тут и там. Вышли к центральному административному входу с пустой парковкой, почти сразу увидев маркер номер раз: разграбленный магазин колониальных товаров. Двери вскрыты, одно витринное стекло разбито. Нет, конечно, можно допустить, что арендующий у отеля столь выгодное помещение безутешный хозяин-коммерсант плюнул слюной и, устав бороться с местной мафией, просто бросил торговую точку, даже не подумав её восстанавливать. Просто поменял место жительства… Такое может быть. Вот только разноцветные тряпки и посуда вряд не должны долго лежать бесхозно, всегда есть, кому такое прибрать. А тут – нет. Странно. Что, не нужно никому? Тряпки – допускаю. А вот обувь нужна, вполне нормальные кроссовки валяются. И в ресторанах много ценного осталось, от нужды рискнёшь, залезешь… Много ходок можно сделать. Не сделали…

И что это означает? Прав Гоблин, никакие это не теракты, Пушнина рядом бегает, большая откормленная.

– Воды бы набрать. Наверняка возле ресепшн есть, – неуверенно произнёс я.

– Ага. Может и не рухнет, – обнадёжил Гоблин. Он всегда готов вписаться.

– Ну и пошли осторожно. Только быстро, туда-сюда! Авось не придавит.

Мы тенями проскочили через оставшиеся без стёкол стены внутрь здания. Внутри – запустение и тоска. Стараясь всё делать предельно быстро, осмотрелись и вскоре обнаружили слева от длинной стойки регистрации отключившиеся холодильники маленького бара с бильярдной комнатой по соседству. Бильярдные шары тоже нехило бы забрать… Во меня прёт! Гоблина тоже колотило от вида несметных богатств. Обезжизненной "Бон-Акве", естественно, ничего не сделалось. Из еды нам достались только фисташки в крошечных пачках и чипсы в круглых картонных упаковках. Натолкав в рюкзак Сомова побольше литровых бутылок и пакетов с сушняком, мы торопливо выскочили наружу, с опаской оглядываясь на стену здания. Не валится?

– Гоблин, дальше отойди! – приказал я.

– Страшно-то как, падла! Мураши аж до задницы добежали, бр-рр! – весело выкрикнул Сомов, пританцовывая от азарта на асфальте, – ты видел, какие там щели по стенам, а? У лифта дверь выдавило!

– Ещё бы! Ну его нафиг, по таким предразвалинам мотаться, придавит к чертям.

Так, срок годности какой… Ничего не даёт, пока текущее время не узнаем.

Люди-то где? Не нравится мне такая безлюдность. Ладно, допустим, что на местных землях оставила свой след разрушительная война, локальная или глобальная. Взаимные удары, пожары, разруха… И всё равно люди должны быть! Живые или мёртвые, останки в зданиях и рядом, ну и, конечно же, захоронения, пусть временные, вынужденные. А здесь нет никого. Если в драке применялось химическое или бактериологическое оружие, то тел должно быть много. Нет, про биологическое лучше не рассуждать вовсе…

Тут вдалеке грохнул одиночный выстрел. Гладкое! Есть население!

Почти сразу прогремели ещё два, заполошно, отчаянно, в ответ кто-то стрельнул из пистолета, ружьё тут же огрызнулось, пистолет бабахнул несколько раз – противостояние пошло в полный рост! Километр от нас, примерно, а в такой тишине кажется, что бабахает совсем рядом…

Вот вам, романтики из Штаба операции! Рассчитывали на сладенькое, надеялись на лучшее? Людей им особо ценных вези теплушками, ништяки бортовыми грузовиками… А не получится, командиры, Смотрящие своё дело туго знают, на курорт не посылают! Здесь бардак творится, с вероятностью полного беспредела. Связи сотовой нет, спутники в небе не висят, радиостанции не работают, телевидение тоже. Конечно, всё можно списать на каскадные аварии в электросетях, на атмосферные помехи и солнечные бури, да вот только самообман не греет. На Совещании у Сотникова мечтать и додумывать можно, а тут нельзя, слишком высока цена ошибки. Данные и возвращение – это приоритет. Ништяки и люди – по мере сил и обстоятельствам. А это означает, что участники похода в Неведомое (чёрт, как странно говорить такое про старую добрую Землю!) должны пережить эти горячие дни без особого ущерба для здоровья.

Ещё раз грохнул выстрел из ружья, пистолет молчит. Завалили кого, поди.

А может, всё-таки милиция по кому-то работает? Не вдохновляет, жиденько работает, где автоматы?

По всему выходит, что настали весёлые времена, когда всё идёт наперекосяк, вожди меняются, мирные обыватели становятся бандитами, и не факт, что бывший борзый папашка с золотой цепурой и в партаках по пятки останется на коне. Знаете, многие люди в мирное время живы лишь потому, что застрелить их будет тупо незаконно… Отмени Закон, и ты не узнаешь иного обывателя! Это к вопросу о личном оружии у населения – оно, оружие, многое меняет, многое расставляет по своим полкам. Не хочется вмешиваться в чужую драку. Да только вот… Если поблизости идут постоянные разборки, то оперировать в районе не получится, нам не до задания будет. Проблема.

– Трахома… Назад надо двигать, Гоб, забираем шмотки, экипируемся по-полной, тихая мирная жизнь в округе маловероятна. Криминал.

– Да уж не армейцы с "мурками" и не менты, они бы сразу второй дали после предупредительного. Согласен, похоже, кирпичики складываются…

Попав в Дом Прибытия тем же путём, что и выбирались из него, мы заторопились к снаряжению, но тут я вновь остановился возле картины. Не долго думая (мог бы и сразу сообразить!), перевернул рамку. Есть пояснения!

"Этот снимок был подписан Прокудиным-Горским, как "По пути от Сочи в Уч-Дере". В начале прошлого века Дагомыс ещё был не курортом, а сельскохозяйственным предприятием. Крупный земельный участок при впадении р. Дагомыс в море приобрела семья российского императора, и здесь в 1872 году была основана скотоводческая и молочная ферма, а также императорское подсобное хозяйство в две с половиной тысячи гектаров земельных угодий. Для работающих в имении крестьян был построен небольшой поселок – будущий Дагомыс. К началу двадцатого века в нём жили всего триста человек. Управлял царским хозяйством князь Успенский, в честь которого названа самая заметная гора в Дагомысе. В наши дни от хозяйства остался лишь парк и императорский домик, находящиеся на территории оздоровительного комплекса "Дагомыс".

– Ты чего?

– Читай.

Мишка задумался, характерно почёсывая затылок.

– Разнеси по полкам, брателло, почему Хозяин выбрал для площадки выхода старину глубокую?

Я, глядя на него, машинально тоже почесал, где надо и тут же обёрнул руку. Вот же заразный пример!

– Ну чё, у меня только одно объяснение: нас закинули в прошлое. Компьютер Смотрящих работает тупо, вот и подстраховался, выбрав наиболее старое здание из всех, стоящих когда-либо на территории – вдруг кураторы в последний момент ещё глубже решат нас окунуть? С запасом, что б гарантированно.

– А Платформа тогда где?

– В будущем, когда Земля уже накрылась, так я думаю.

Для живущих на Земле-5 давно не секрет: все потеряшки изъяты примерно из одного времени, потому и не можем с их помощью узнать о происходящем на Земле после нашего убытия… Взяты-то из одного времени, но исправно появляются в лесах и полях месяц за месяцем, словно людские резервы до поры хранятся в каком-то космическом Отстойнике. Как продукты в холодильнике. Смотрящие до последних дней вообще не давали операторам возможности вытащить каналом какую-либо злободневную новостную инфу: бесполезно пытаться выписывать газеты или книги, искать передачи и ролики, созданные после даты убытия селективного кластера. Не дадут, и не мечтай! А теперь вдруг разрешили посмотреть, как это понимать? Как издевательство: в качестве поощрения! Нормальное поощрение, да? Посмотреть, как медленно умирает твоя Родина… Ничего людского, у Кураторов другой разум, непонятный человеку.

Гоблин толкнул меня в плечо и сам же болезненно сморщился.

– Слишком это сложно для меня, Костя… Запар ненужный. Пошли экипироваться.

– Думаешь, для меня всё просто? – уныло буркнул я. – Пошли, с планом жить проще.

Первым делом мы разобрали оружие.

Оружие, политое потом и слезами спорщиков. Это был хороший бой, долгий и эмоциональный. Спорили мы с Демченко горячо. К вечеру из Берлина примчался Гришка Гонта, и тут же вступил в поединок резонов и доводов – как же, они с Серёгой всё честно подбирали, отрабатывали, граммы высчитывали… А мы упёрлись, как бараны, ну, с их точки зрения. Вообще-то первым Сомов заупрямился.

Подарок пацаны нам приготовили просто шикарный – добыли где-то две штуки АК-103, вариант с модифицированным ударно-спусковым механизмом, позволяющим вести огонь с отсечкой очереди в три патрона. Соответственно, и переключатель на нём с четырьмя положениями: П – предохранитель, А – автоматическая стрельба, 3 – стрельба с отсечкой очереди в 3 выстрела, 1 – стрельба одиночными выстрелами. На машинках стоят эргономичные пистолетные рукояти управления огнём, планки на ствольной коробке и нижней части цевья, два прицела в придачу: оптика и коллиматор. Я долго не размышлял, согласился почти сразу: эта игрушка всяко лучше и компактней, чем моё "весло".

Дискуссии, что лучше "семёрка" или "пятёрка" у нас нет, на Земле-5 любят калибр 7,62. Да, "пятёрки" можно взять больше и унести дальше. Вот только обилия фабричных патронов у нас не бывает, они счётны, дефицитны. Поэтому автоматные очереди на Платформе не в чести. Стучи одиночными, чувак! Надо плотней? Стучи чаще, но точно, по цели. Очереди нужны, если на павианов нарвался или на морфа с сорванной планкой, когда надо выпустить магазин в два приёма. Здесь всё было ясно. А вот над тем, брать ли мне подствольный "стимпанк", я задумался. Вряд ли на Земле по улицам бегают морфы и крупные хищники, а боеприпас двенадцатого калибра настолько увесист, что можно смело сказать: таскаешь голимый свинец. Кроме автоматов, друзья припасли для нас и пистолеты – два "Глока".

И вот, пока я мял репу насчёт "стимпанка", Гоблин, посмотрев и недолго подумав, решительно объявил, что ничего ему не надо, он берёт своё оружие.

По пистолетам я согласился, нет ничего хуже, чем брать на ответственное задание непривычный ствол. Из "Глоков" мы, конечно, стреляли, и всё же… После того, как я подарил Потапову "Маузер К-96" с кобурой-прикладом, забрав у него "Кольт 1911", сжился с новым пистолетом конкретно, пристрелялся и слился, назад меняться не хочу. Всем хорош "революционер" – и точностью, и дальностью, и патроном. Да вот только перезарядка не так удобна, да и громоздкий он. А патронов к "Кольту" много не надо, тут пострелушки не нужны. Если возьмёмся воевать, то мы просто провалим задание. Не будет у группы времени на местечковые войны. Мишка же сразу пошёл дальше, заявив:

– Если у вас такие взрослые расклады пролазят, то я лучше своего "Тигра-девятку" взял бы, чем "калаш" навороченный. Нам и одного автомата хватит, не на позиционную войну едем… Только вот думается мне, что в масть будет более компактное оружие, скрытное. А ещё такая маза: я собираюсь взять три ствола, а не два.

Демченко, выслушав его молча, в итоге буквально оторопел и окончательно оправился лишь с появлением на базе сталкеров подкрепления в виде Гонты. Гоблин тем временем обозначил арсенал. Пистолетом он заявил свой разлюбезный "Парабеллум", что было вполне предсказуемо, это прокатило.

Второй ствол заставил Демона занервничать серьёзно. Дело в том, что ещё в Форт Росс напарник выменял у сицилийца Джузеппе Риччи пистолет-пулемёт "Spectre M4" с двумя четырёхрядными магазинами коробочного исполнения емкостью в пятьдесят патронов "para". Дикая вещь! Компактный, лёгкий, самовзводный УСМ, своеобразное принудительное воздушное охлаждения ствола. Гангстерская штучка! Вот на трофейного "калаша" и выменял.

– Я его под мышкой буду носить, и никто не заметит даже в мирное время! – Гоблин раскинул руки, демонстрируя, как легко спрячем на теле компактный ствол. Правды ради, у него подмышкой при желании и АК-103 поместится без проблем.

– Зачем тебе два ствола одинакового калибра? – заволновался Демченко.

– "Парабеллум" это личное оружие для личных целей, – осклабился Сомов, охотно демонстрируя пистолет. – Не помню, кто из наших сказал, уж не Сотников ли: любовницу застрелить, или нового любовника любовницы. Самому застрелиться, в конце концов. Это мой друг, не предам.

После чего Гоблин достал ещё одну любимицу, американскую четырнадцатизарядную "помпу" Kel-Tek KSG со спаренными подствольными магазинами. Очень удобно, Гоблин один набивает "турбинами", а другой – крупной картечью, по тактической необходимости можно переключаться с одного патрона на другой.

– Ты понимаешь, сколько патроны к этой погремушке будут весить?! – разорался наш бывший комсталк. – А у нас лимит веса, или забыл?

– Значит, возьму немного!

– Серёга, вообще-то один гладкий ствол на группу хорошо бы иметь, – вмешался я. – Машину остановить, помещение стерилизовать…

Демченко выдул чашку кофе, немного отдышался, успокоился, и понеслось. Особенно их с Гришей возмущало желание Сомова протащить второй ствол. Гладкие стволы плановики отмели ещё на начальном этапе проработки комплекса, причём именно из-за веса патронов.

– Там добудем! – смело фантазировал Гоб.

– Да не сомневаюсь! Оружейные магазины ждут вас с пряниками и персональными скидками! Бабла только возьми побольше, взятку дашь, – исходил желчью Серёга.

– Какие оружейные, вам что, парни, запланированных рисков мало? – поддерживал его Гонта.

В конечном итоге мы с Сомовым заявили, что намерены сэкономить на еде, взять самую малость, уж жрачку-то точно на месте найдём. Если прижмёт, то я вообще могу уйти на полную голодовку, на все шесть дней, первые трое суток сохраняя полную динамику. Не в первый раз, в рейдах мне доводилось прибегать к такой практике, так даже проще, чем перебиваться тремя сухариками – затянулся, обрезал поступление, в мозгу что-то щёлкает, вскоре вообще перестаю ощущать нехватку. И полный вперёд! Лишь бы Зенгер не прознала о таком варианте, живьём магнезией заколет. Гоблину с его ростом и весом объективно потяжелей придётся, этот кабан голодать не привык, каждый раз мучается. Но терпит. В любом случае, продукты питания не критичны, хватит пары рационов ИРП-Б. А чё, чипсы уже добыли, чем не герои мародёрки!

Отбив основную позицию, с перечнем остального снаряжения, предложенного Штабом, мы практически безропотно согласились, всё разумно, всё по делу.

И пока я ошибок в комплектации не вижу.

* * *

– Без хорошей машины никак, лучше бы даже две взять, грузовик и джип, – бурчал Сомов, заправляя штанины в берцы.

Я пожалуй, тоже так сделаю, хватит мирных граждан разыгрывать, нет тут таких, есть временно выжившие.

– Дался тебе этот джип…

– А чё, реально же "гелик" добыть? Ты же с сигнализациями этими на раз справишься. И "шишигу". На пару покатим.

Говорит он не только для красного словца. Гоблин, как многие холостяки-убийцы, не занимающиеся созидательным трудом в сообществе мирных людей, частенько страдает от собственных примитивных представлений о жизни. "Гелик" и ГАЗ-66 – это в его представлении круто! Это пять баллов. Без "шишиги" разговоры о выживальческой технике Судного Дня никогда не обходятся, любимая мифологема.

Все воспоминания знатоков о том, что в армии "шишига" была самый бест, основаны на воспоминаниях звенящей молодости, из которых всё плохое давным-давно выветрилось. На юной безбашенной самоуверенности, на былой недооценке предстоящих трудностей, на низком пороге страха. Собственно, потому в армию и берут восемнадцатилетних, они ещё глупы и ни хрена не боятся. Это самый подходящий возраст для шлифовки командирских амбиций. В армии же получалось на ней ездить! И остались только хорошие воспоминания, дороги, приключения, простой солдатский юмор. А раз так, то "шишига" – круть, волшебная колесница и вообще наше отечественное всё! То есть, это не трезвая оценка по нажитому опыту, а восторженные воспоминания о молодости, когда деревья были большими, а все кочки – маленькими.

– Ты же знаток… Плевать, что эта дико неудобная старая трахома масла жрёт столько же, сколько и бензина, рулевое вечно в раздолбаном состоянии, ГУР сипит, на дороге мотает… Крутящего момента в принципе хватает, но на бензиновом двигателе "шишига" долго не ездит. Только про дизель мне не говори, тут выставки-продажи нет.

– Зато можно на коленке починить, в любой деревне, – выдал Сомов следующую по степени глупости сентенцию, обязательную для юных мечтателей-выживальщиков. Где он подхватил это заразу, книжек начитался что ли?

Я спрятал в карман карту местности. Определились, нижегородскую губернию можно оставлять здесь, эта карта не пригодится. Может, оно и к лучшему, не уверен, что хотел бы видеть свои родные края в состоянии катастрофы.

– Да? И сколько там умелых чинильщиков? Ты когда в последний раз в деревне был, автослесарей пересчитывал? Или сам всё сделаешь? Запчастей на ГАЗ-66 практически нет, а те, что есть – брак на браке, как оно всегда и было. Горючки движок жрёт под тридцатку. Кабина самая неудобная на планете, а переключение передач – в галактике. Неудобная, шоамбец, тряская, ненадёжная, как почти все газоновские схемы. Последний хороший "газик" – ГАЗ-52, запомни! "Шишига"… Спаси господи, если вовремя не помажешь! За уровнями надо следить, как за шпионом.

– Если со складов…

Тут уж я взъярился конкретно!

– Ну да, ты же спец крутой, фуле! Ты же всё знаешь! Все так говорят – со складов! Ещё скажи "с расконсервации", почти стопроцентный шанс на удачу! У зампотехов всё всегда ездит, и всё с иголочки, по-другому и быть не может, ни одна машина на марше не встаёт! Да и адреса "консервации" у тебя в кармане… Только, что в армии, что у геологов – всё разбито, мне ни разу не довелось поездить на полностью исправном экземпляре! Вот если реальный специалист-фанат возьмётся за дело и вложит в аппарат ещё две цены, переставит движок, всё отшаманит и поменяет, тогда да, побежит бодро и надёжно. Правда, с кабиной ты ничего не сделаешь. Короче, давай сам буду решать по автотранспорту, а?! Я же тебе не советую, как голову людям сворачивать?

Гоблин выпустил рюкзак и раскинул лапы в стороны.

– Ты чё так раздухарился, брателло? Ещё руку вперёд вытяни! Я же просто для поддержания разговора! Решай сам, кто против? Я про то, что вскрыть надо будет…

– Вскроем, не боись, – выдохнул я, остывая.

Уж тут проблем точно не будет. Дайте мне "Ивеко" или "Унимог" – пять минут, и девочка наша будет. Занимался я этим ломовым делом. Нет, не подумайте чего худого, просто автосервис, просто услуга, всё легально. Жизнь порой поворачивается к автолюбителям кормой в самый неожиданный момент. Бах, и единственный ключ от машины ломается в замке или же оказывается запертым в багажнике. Или сел аккумулятор – если нет механических замков, то авто тоже хрен откроешь. Многие сами начинают ломать капот, багажник и форточки, но без знаний и навыка результат всегда будет хренов, а ремонт дорог. Поэтому наиболее умные звонят спецам, то есть таким, как я – придём на выручку по первому же вызову и со всей душой.

В этом отчёте-дневнике я не буду касаться вопросов технических, не стану раскрывать маленькие и не очень хитрости, нечего подслушивать, кто вас там знает…

Важно другое: полчаса, и мы, автоспасители, будем рядом, только документы на право собственности предъявите, во избежание. В противном случае сразу последует свисток полиционеру. Всё чётко, в отличие от угонщиков, действующих грязно и грубо, спец по вскрытию действует аккуратно. Самое простое – открыть салон, это потребует нескольких секунд, край пару минут, в зависимости от марки. Если же сигнализация активна, а владелец, как только что Гоблин, руками разводит, мне придется обезвреживать охранную систему, иначе двигатель не завести. Достаточно примитивную сигнализацию усмирю быстро. Если же установка сигналки производилась профессионально, то даже при большом опыте на отключение блокировки понадобится много времени. Электронное управлением замками и чип-ключи – особая тема, как и особые деньги. Ну и по мелочи: открытие капота, дверей багажника, изготовление ключей по дубликату, перепрограммирование чип-ключей…

Вспомнил, и что-то ностальгия пробила! Дайте мне авто! Вмиг сломаю, всё нужное взял!

– Ну что, на этот-то раз пойдём наверх, к гостинице этой? – вдохновенно молвил Гоб, безмятежно глядя на меня чистыми серо-стальными глазами киллера.

Вроде все. Готовы.

– Миша, дорогой… Если ты так уж хочешь, давай сходим, – предложил я сразу после выхода, уже устав от этой наивной интриги. – Только знай, ни одного "гелика" на стоянке перед комплексом нет, как и не одного VIP-а внутри здания. Сам же сказал, что объект на реконструкции. А он ещё и пострадал от обстрела. Откуда там машины?

– Может здание уже запустили? – неуверенно предположил он.

– Ты в бинокль на окна смотрел? Ну, посмотри.

Он не поленился, глянул

– Что-то парит меня эта тема, Кастет, – произнёс Мишка, опуская оптику. – Место тихое, на отшибе, самый кекс приховаться. Слышно-видно, с горок обзор нормальный. Дорогу перекрыть легко, другой вроде нет. Здесь община должна сидеть! Почему никого нет?

– Допусти, что кто-то прячется.

– Да я не про одиночного зайца…

– Я понял. Бес его знает.

Выше "шайбы" – крутая петля серпантина, ниже – пологий, более-менее ровный спуск. Вниз, к посёлку Дагомыс ведёт нормальная асфальтовая дорога улицы Ленинградской, так обозначено на карте. Покрытие не очень старое, местами потрескавшееся, но ровное, гладкое. А вот пешеходная дорожка слева за бордюром, по которой мы и пошли под горку, в ужасном состоянии, местами разбита в гальку. Снег уже растаял, воздух существенно потеплел, однако небеса, судя по их виду, грозились в любой момент послать на землю новую порцию влаги.

Тревожное серое небо лежало на вершинах дальних заснеженных гор Главного кавказского хребта, словно не поздняя весна стоит на дворе, а последние предзимние денёчки. Вблизи в небо упирается поросшая лесом от подошвы до вершины одинокая гора имени князя Успенского, того самого императорского завхоза – ландшафтная доминанта Дагомыса. Зелёная гора, синяя вставка бетонной глыбы монстрообразного главного комплекса, "шайба" пансионата "Олимпийский" и уже ставший своим императорский домик – вот пока все наши знания о местности.

Шли мы легко, чего там, под горку-то… Участок с высокой подпорной стенкой решили пройти быстро, опасное место, хрен быстро спрячешься. Поэтому почти сразу перешли на правую сторону дороги, там деревья, спокойней. Дальше не торопились, часто останавливаясь, присматриваясь и прислушиваясь.

Так мы и крались, переходя со стороны на сторону, в зависимости от поворотов дороги, дабы вовремя увидеть приближающуюся машину или человека.

Возле двух особняков Гоблин заметил первых местных. Почти полностью объеденные кости скелета и два черепа лежали среди кустов в десяти метрах от дороги.

– Хозяева, – предположил он, кивая на ближайший двухэтажный дом.

Ненадолго завернули, через приоткрытые ворота опасливо зашли во двор, и сразу на газоне у бассейна увидели две могилы.

– Такое впечатление, что они убегали, – сказал я, машинально перехватывая автомат поудобней. – Вернее, ковыляли, бинты видишь?

– Похоже на то… Своих похоронили, а самим не повезло в землю лечь, – Сомов нахмурился, тоже перехватив свою погремушку.

Воображение услужливо рисовало варианты картины произошедшего, но всё как-то абстрактно, неясно – мало данных для достоверности. Испугались, поспешив покинуть собственное жилище? Чего-кого? В доме пережидать надёжней, отбиться проще, а уж если драпать, так не к дороге, а уходить лесом по склону в сторону моря, там заросли ого-го! Это же не особняк, а крепость! Не верю, что такие хозяева не имели дома оружия, здесь в каждом кирпиче идеология цитадели чувствуется. Должны были пережить. Однако, не пережили. Почему? Потому что их убили. Какой бы страх не напугал неизвестных нам людей на пологом склоне, этот страх спустился за ними в долину реки Дагомыс и убил их.

– Если и было, то прибрали добрые люди, – решил Гоб, явно имея в виду оружие погибших. – А похоронить впадлу встало. Дом смотреть будем?

– Машины нет. Пошли дальше, – отрезал я. Поторапливаться надо, у нас график, который желательно выдерживать. График не строгий, рекомендательный, но его соблюдение поможет группе решить поставленную задачу.

Вскоре мы опять остановились и присели, рассматривая открытое место через оптику. Впереди показался перекрёсток, от которого нижняя дорога уходит к морю, а сразу за развилкой белеет покосившееся ограждение из привычных местным сантехнических труб – там течёт река Дагомыс. Ни людей, ни транспорта по-прежнему не было.

– Всё хреновей и хреновей, – констатировал Гоблин, начиная движение.

– Стоп! – тихо сказал я через минуту ходьбы.

Впереди справа в зелени спрятался въезд в автосервис, судя по всему, предприятие не из самых мелких. Чуть подальше – ещё один въезд, рядом с которым надпись на табличке извещала, что тут есть "Кафе-24" и "Автомойка". Это очень интересный объект, достойный посещения! "Гелик" мы вряд ли найдём, а вот действительно пригодная техника может быть, судя по обширной территории, тут не только легковушки лечат.

– Заходим в гости? – деловито осведомился напарник.

Я не успел согласиться, потому что услышал звук лёгкого дизеля приближающегося автомобиля. Через секунду и Сомов сделал стойку – мы ушли в кусты даже раньше, чем успели полностью изготовить стволы, лесная привычка. Если встречаешься не лоб в лоб, то сначала спрячься, а потом думай, – стрелять или убегать.

Быстро легли, выбрав удобные позиции. Секунд через двадцать к нижнему въезду в автосервис без опаски и паузы на осмотр подкатил золотистого цвета минивэн "Хёндай-Старекс". Ничего так машинка. Две сдвижные двери, частичное остекление… Да это не минивэн и не микроавтобус, а шестиместный грузовой фургон! Сам не ездил, грузовой отсек не видел, значит, надо посмотреть, оценить по факту. Для невеликого ништяка нам бы вполне подошёл.

– Изымаем? – одними губами опять спросил Гоб.

Какие нехорошие у него глаза стали! Всё, он включился в режим хищника.

В таком боевом состоянии Сомов, принимая решение, никогда не думает больше двух секунд. Если уж Гоблин решил, что стоящий перед ним человек представляет опасность либо активно мешает заданию, то выстрелит в голову, не задумавшись и на столь короткий промежуток времени. Надо сказать, что пока он не ошибся ни разу. Враг – получи и упади! Никаких рефлексий у кабана.

Сам же до сих пор не могу так работать, постоянно допуская вероятность фатальной ошибки, вот и уравновешиваем друг друга в совместной махаловке. Хотя тоже особо не терзаюсь, меня и сейчас комплексы не мучают. Я теперь, как и Сомов, не землянин, а человек с другой планеты, которую давно уже понял и принял как родную. Семья там, друзья, Родина… Вся моя жизнь – там! Разум порой пытается убедить, что Земля – это и есть Метрополия, некая основа, с которой нас отправили в тяжёлую командировку, однако сердце считает иначе. Никто и никуда нас с Земли не отправлял, эта планета нас сдала. Сдала уже тем, что не востребовала, не нагрузила, не обнадёжила. Мы здесь ничего не решали, всё решали за нас. Ну, вот и нарешали, как я посмотрю…

Настоящая Метрополия – Замок "Россия". Нынешний рейд это путешествие в ветхозаветный мир. Поэтому наша деятельность есть работа ради блага анклава, вместе с которым мы выжили и выстояли, а теперь вместе строим и надеемся.

И ради всего этого мы с Гобом тут всё выпилим и выгрызем. Мешать не стоит.

Первым с пассажирского места на асфальт неспешно спустился главарь с АКС74У в руках, невысокий плотный парень славянской внешности. Лицо волевое, сам достаточно молодой, дерзкий. Главный Босс, понимаем… Небрежно оглядевшись, князец-абориген что-то гортанно крикнул в темноту салона, откуда послышалась, кто-то засмеялся. Вожак повторил громче – полезли и остальные. Парни были примерно одинакового возраста, по виду – местные бодрячки из армян. Говорят, что в Сочи кругом армяне, поселились после царских указов, и с тех пор никого из других кавказцев на территорию не пускают, дагестанцам, чеченцам, и уж тем более азербайджанцам тут ловить нечего, община у армян очень большая и крепкая. Мне думается, что это было сделано давно и специально, ещё со времен существования на Кавказе суфийских тарикатов, с целью предотвращения экспансию агрессивных исламских течений. Историки всё ещё считают, что духовный фактор, регулярно взбадривающий кавказское сопротивление, это исторически привычный для Кавказа суфизм, а не джихад-салафизм. Только, похоже, бесхитростная пропаганда всемирного джихада всё чаще и чаще перекодирует культуру горцев, отрывая от традиционных корней.

Как бы то ни было, старший был в реальном авторитете, кавказцы русского просто так у руля не воспримут.

В былые времена братки рациональней одевались, штаны были пошире, обувь попрыгучей. Эти же – как из салона провинциальной моды. Какой там камуфляж или "горки"! Не в масть им будет, видите ли! Не поумнели ещё. У одного из приехавших, водителя "Старекса", горячего южного человека в кожаной куртке, тёмной "азиатской" рубашке в вертикальную полоску и чёрных брюках с отливом, в руках несколько нервно вертелась такая же "ксюха", у остальных – "помпы". Пистолеты, скорее всего, тоже имеются.

Нет, это не сталкеры с другой Платформы и не оперативники угро.

– Пацанчики-то ментовские стволы притырили.

– На Платформу бы их, Гоб.

– Сотников тебя на уголь сошлёт за такие идеи, – зашипел друг. – Нужны они нам…

А чего внутрь не поехали, почему тут встали?

– Эй, хозяин! Опять стрелять будешь, да? – заорал что есть мочи автоматчик. – Выходи, как мужчина или убегай, как баба! Станция уже наша!

Вот кто давеча стрелял… Потому они и остановились подальше, значит, из убежища хозяин гладким стволом их достать не может. Смелые мальчики. Они ещё не знают, что станция временно принадлежит Платформе-5. Придётся вмешиваться, борзые хлопчики нам покоя не дадут.

Хозяин издалека что-то резко крикнул в ответ, мы не расслышали. Бандиты опять дружно рассмеялись. Можно работать. Я успею выстрелить четыре раза, пока они чухнутся, Гоблин сразу их накроет очередью, как пургой. Конечно, хотелось бы аккуратненько, чтобы машинку не покарябать…

– Сберечь бы технику, – прошептал я привычно.

– А как же! Сбережём! – так же привычно соврал Сомов.

Думаете, мы впахиваемся ещё и из чисто гуманитарных соображений? Это не так, всю Землю не вычистишь, а вот миссию провалишь. Нам позарез нужен свидетель, адекватный человек, мирный или относительно мирный. Учитывая дефицит живых, отдать им хозяина автосервиса отдать я не могу.

Для парней пошёл отсчёт последних секунд расслабленной жизни местных царьков, приехали, хлопцы, всё не так просто, как вы самоуверенно думали ещё утром, не веря, что однажды двойная сплошная окажется справа, и это станет плохим знаком. Казалось бы, что может вам помешать? Нашлись такие силы.

События развивались быстро, операция "Ластик" много времени не заняла.

Многие пренебрежительно относятся к "ксюхе". Что сказать, идиоты… Как можно в принципе пренебрежительно относиться к автомату? К любому! Мало того, идиоты почему-то уверены, что все владельцы АКС74У априори ещё более тупы, чем они сами, и оружием пользуются, как горожанин косой. Когда-нибудь, выпади нашей группе задание накосить идиотов побольше, мы с Гобом обзаведёмся именно "ксюхами". Бандиты стреляли спокойно и грамотно, короткими отсечками в два-три выстрела, прицельно сажая пули по низкому белому зданию, где спрятался хозяин автосервиса. Может, у него и семья там. Подручные подтявкивали из "помп".

– Последний раз предлагаю, уходи или убегай!

По психике бьют. Ты бы сам убегал, воин! Ладно, чего ждать? Ещё немного, и они разойдутся в стороны – зажмут мужика в ловушке, и носу из берлоги не высунет.

– Работаем, – выдохнул я, и мы начали. – Гоб, я прошу, одиночными.

– Да понял я, понял…

В четыре выстрела я не уложился, сделав ещё и пятый. Мишка обещание сдержал, выпустив очередь лишь вслед последнему убегающему бандиту. Эхо выстрелов ещё отражалось от склонов, а мы уже встали и придвинулись чуть ближе, где присели за деревьями.

– Хозяин! – заорал Гоблин во всю дурку. – Мы на твоей стороне! Двое, рейдовая группа Краснополянской общины! Беспредел придавили! Гостей примешь?

Хозяин думал не меньше минуты.

– С женой советуется, – хмыкнул напарник.

– И правильно делает, женщина в таких ситуациях порой себя разумней ведёт, чем мужик. Сама бы наверняка ушла бы вместе с детьми в лес, это куда как мудрей, чем упрямо рисковать.

– Хозяин!!!

– Слышу-у! – донеслось до нас глухо. – Подходите к воротам!

И мы двинулись. Контроль, сбор стволов, и пора знакомиться с живым землянином, узнавать, что тут случилось. "Встреча цивилизаций, как ни крути, близкие контакты третьего рода" – отвлечённо подумал я.

Странные времена, странные расклады.

Глава 5 Дагомыс. Кара небесная.

Эх, закончились светлые денёчки, стрелой пролетевшие после возвращения группы в Замок "Россия"! Где всё для тебя, и все вокруг – за тебя, где жизнь идёт естественно и понятно, а решение сложных задач приводит к закономерному повышению её, жизни этой самой, качества. Настали, чувствую, другие дни – тяжёлые, мрачные, горькие, обвально разочаровывающие. Совсем иное состояние души, другое настроение.

Паскудное настроение.

Как это всегда бывает, страх, без лишних эмоций профессионально зажатый в тиски дисциплины и воли, после боя выплеснулся горячей струёй. Мне всегда становится страшно дважды: в тот момент, когда принимаешь решение начинать работу на поражение, и сразу же после драки. Первый сильней, ибо это страх ошибки. Гоблин не любит рассуждать на эти темы, но его тоже приколачивает, мне ли не знать.

А решать приходится, часто в считанные секунды.

Профессионал не станет ждать, когда в него начнут стрелять, если только он не скован цепями Закона. Мы сейчас работаем вне Закона. Тут царят свои правила – законы Дикого Запада. Да, здесь стреляющий первым часто выигрывает поединок, это может обмануть новичка. Вместе с тем, начиная палить первым, нападающий автоматически приговаривается к смерти, если кто-либо способен вынести ему такой приговор. Очень хорошо, когда человек, решивший круто поставить на желаемое место всю округу, это понимает. На фронтирах полиции нет, а оружие есть у многих, если не у всех.

Они начали стрелять первыми, значит, они опасны. Значит, они способны убить любого… Вообще-то, всё что я говорю – отмаз, попытка подставить под свои поступки какие-то нравственные подпорки. Гоблин, например, всегда обходится без костылей.

Жалко? Боишься ошибиться? Не готов судить без суда и следствия? Что же, становись на круглую полированную панель, жми Главную Кнопку и возвращайся в родной Замок, где скажешь Сотникову, утирая сопли батистом: "Так какие-то злые хулиганы с оружием бегают, стреляют, невозможно работать! Не убивать же их, вдруг это лялечки заблудшие! Шлите лучше Монгола или профессионала Гонту с его "тяжёлыми", а мы на вспашку зяби впишемся! И вообще нам психолог нужен, у нас стресс!".

Трупов много, потрясывало хорошо. А ведь по нам ни разу не выстрелили!

Контролить никого не пришлось, и я вздохнул с облегчением, не люблю это дело.

Оружие собрали быстро: один автомат АКС74У немного пошарпаный, но, в общем-то, в нормальном состоянии, второй вообще без царапины, как со склада спёрли, и по два полных магазина к ним, бойцы только перезарядились. Плюсом в кучку трофеев легли два ружья "Бекас-М" двенадцатого калибра (Сомов посылает Штабу горячий сталкерский привет – есть у нас патроны!) и два ПМ, к ним запасных магазинов, увы, не было. Неплохо, в общем. Нарезняк, он всегда в цене, а помповые ружья – очень надежное оружие. Единственная трудность для владельца – освоение уверенных навыков перезарядки цевьем, но это проблема стрелков начинающих. Годится, всё забираем. Огнестрел никогда не бывает лишним, греби, сколько есть. Таскать его на горбу не придётся, скоро обзаведёмся колёсами.

Машинка-то почти как яичко… Случилось чудо чудное, боюсь сглазить! На этот раз Гоблин смилостивился, действительно не сотворил из трофейного авто дуршлаг, комиссионно было зафиксировано всего одно попадание в правую пассажирскую дверь, какой прогресс! Что это с ним такое, стареет, что ли? Я даже насторожился.

Нужен нам бандитский "Старекс", или в урну, да чего более подходящее поискать? Немного ниже по дороге за стеной деревьев видны пятиэтажные жилые дома-хрущовки, под окнами у обочины стоят две иномарки. Наверняка, и во дворах что-то найдётся, можно посмотреть, подобрать. Если, конечно, у местного дикого автотранспорта ещё сохранились самоходные свойства…

На встречу с хозяином мы идти не спешили, через широкий въезд внимательно поглядывая за небольшим домом, притаившемся в глубине автосервиса. Кто знает, что за человек спрятался в нём, вдруг владелец бизнеса тот ещё монстр, убивец и бандюга похлеще самонадеянного молодняка? Хозяин тоже притих, размышляет… Низкое строение внутри периметра предприятия имеет собственную ограду, усадьба в усадьбе. Несколько легковушек стоят у правой стены бетонного ограждения, по виду вполне рабочие, левую же сторону территории отсюда не видно.

Прошло минут пять – не появляется, думает товарищ. Или не товарищ.

Адреналин схлынул, и теперь трезвый расчёт подсказывает ему: не торопись, присмотрись! Мы тоже не торопимся, мяч на половине поля принимающей стороны. Ну, что ты там надумал, амиго? Дружить как, будем, не? Или всё сам, а пришлые – побоку? Наконец дверь белого бетонного строения медленно открылась, и на пороге показался коренастый, плотно сбитый и коротко стриженый мужчина лет сорока пяти в синих тренировочных штанах с белой полоской, защитного цвета просторной футболке, с гладкоствольным полуавтоматом в руках. На левом предплечье виднеется большая татуировка. Незагорелый, местный.

Собран мужик, даже напряжён. Не удивительно, мы тоже не в релаксе, не в Макдональдсе сидим.

– Живые остались, ребята? Никто не убежал? – крикнул хозяин от порога.

Ответ он и сам знает: мы ведь никому вслед не добавили и не погнались. Вопрос был задан машинально, для "потянуть время". Ну, на тебе минуточку.

Я отрицательно покачал головой.

Хозяин пару секунд подумал, со скрипом принимая окончательное решение, ещё ниже опустил ствол, тяжело вздохнул, почесал левой рукой затылок и, наконец, с какой-то фатальной обречённостью произнёс:

– Давайте в дом, мужики!

Не знаю, я бы, наверное, так скоро не пригласил, морды у нас с Гобом те ещё. В чём же дело? Нужны мы ему, вот в чём, устал бороться с суровой реальностью в одиночку! Что тут творится с людьми, ему пообщаться не с кем, соседей жок? Не в концлагеря же всех вывезли! Эвакуировали… А почему и куда?

Вроде всё нормально, агрессии не чую. Но расслабиться не удалось.

Вообще-то, я что-то почувствовал минуты за две до начала.

Гораздо позже вспоминая, и неоднократно, этот страшный момент внезапного озарения, я вынужден был констатировать – в результате бесконечных поисковых эволюций аж на двух континентах мы с Гобом отчасти вернулись к первобытному состоянию человека разумного. К кроманьонскому или даже неандертальскому способу оценки степени опасности. Слово "чуйка" для сталкеров анклава давно перестало быть общим понятием, интуитивные способности наших поисковиков-разведчиков развились чрезвычайно. Разум ещё не понимает, что за беда стоит на пороге, а датчики уже всё собрали, фильтранули, спакетировали и отослали по нужному адресу. Опыт, не дожидаясь прогрева процессора, примерился, и выдал – шухер! Тикай, не стой! До собак-кошек и прочей живности нам, конечно, далековато, но прогнозировать худое уже получается. Глядишь, так и перед землетрясением что-то в голову встрянет, звякнет-свистнет в нужный момент, как у зверей. Засуетимся! Ну, во всяком случае, очень на это надеюсь.

Я просто понял, что сейчас произойдёт нечто хреновое.

И это будет не потеря кошелька или смартфона, не лишение квартальной премии, и не банан в зачётке. Реально плохое.

Даже голову заранее развернул. Сомов сделал то же самое.

Над головой послышался низкий гул пролетающего на большой высоте реактивного самолёта. Широкий инверсионный след за кормой объекта тянулся прямой линией. Абсолютно идентичный реверсивному, то есть конденсационному следу реактивного самолета или ракеты. Техногенка! Летательный аппарат шёл со стороны моря в сторону гор. Что за тип? Не похож он на пассажирский джет, да и не летят они здесь транзитом, нет в восточном направлении международных транзитных аэродромов. Из Турции и Израиля борта идут другим маршрутом. Вояки? Вот это похоже на правду, тогда он держит курс как раз на Армавир, там истребители базируются. Странно только, что гул отлично слышно, на такой большой высоте даже широкофюзеляжный пассажирский самолёт о четырёх движках для наблюдателя с земли летит совершенно бесшумно. Вояка, всё-таки? Новый тип крылатого убийцы, прущий на форсаже?

Гоблин, открыв от изумления рот, смотрел в небо. Поднёс к наморщеному лбу ладонь козырьком

– Ничё так, струя валит, Кастет, не всё так плохо! Самоли-то есть, оказывается!

Тут точка летящего объекта вдруг разделилась на две, меньшая часть замерцала и через секунду вспыхнула ярким холодным цветом. Спустя какое-то время до нас долетел далёкий грохот взрыва.

Сбили? Не, это не самолёт! Что за хрень в небесах?

– Давайте в дом!!! – заорал вдруг мужик что есть мочи.

Что это он, а? Щёлк-щёлк! Костяшки старинных счёт сложились в ряд, мозг сообразил, а тут и сама природа услужливо подкинула разгадку.

Над Чёрным морем по мрачному серому небу вдруг побежали яркие всполохи, и почти сразу из пелены высоких, размытых в призрачное одеяло облаков вылетел яркий шар с огненным шлейфом! Свет был белый, мёртвенный, знаете, как у дуговой сварки, не такой сильный, конечно, но смотреть неприятно… Полёт очередного болида, происходящий уже по более крутой траектории, чем у предыдущего, сопровождался звуковыми эффектами натурального апокалипсиса: вымораживающим душу свистом в несколько нот сразу! Кроме того, падение объекта сопровождалось каким-то рваным шорохом и шипеньем, как у огромного огнепроводного шнура. Болид стремительно летел к земле в сопровождении ярких голубовато-зелёных вспышек, и из-за этого мне казалось, что он двигается по небу прерывисто, импульсами. По западному сектору небосклона будто молоко разлили: становилось всё светлее и светлее!

За набравшим силу огнём основной части объекта потянулся огненный шнур. Полет болида продолжался ещё секунд пять.

Дум-м!!! После очередной вспышки шар взорвался на большой высоте, и тут же рассыпался фейерверком ярких белых искр. "Снаряд, заряд, крылатая ракета… Аналитики лажовые! – подумалось мне сразу. – Какая там ракета, в задницу! Разве может снаряд разворотить в труху верхушку корпуса центрального комплекса Дагомыса!"

После исчезновения болида в том месте, где он взорвался, образовалось грибовидное облако дыма, постепенно рассеивающееся.

– Что, как в штаны навалили, мать вашу! Сюда!!!

Было, от чего навалить!

Болид развалился ещё на несколько частей.

Вскоре после исчезновения облака в восточной стороне долины Дагомыса раздался плотный и резкий, наподобие далёкого выстрела гаубицы, удар. Следом послышался гул, а секунды через три после удара раздался второй, а затем и третий. Всего мы услышали около десятка ударов, последовавших один за другим. Звуки падений сначала усиливались, а потом стали постепенно ослабевать; перемещаясь с западной стороны долины на восток, последний удар был явственно слышен из того места, где исчезло облачко дыма. Звук последнего удара продолжался секунд пять, постепенно затихая.

Секунд через тридцать после того, как утих грохот, мы снова услышали звук, сначала очень тихий, похожий на ветер, а потом становившийся всё громче и громче, дребезжащий, неровный. Он продолжался недолго, и, наконец. словно что-то ухнуло конкретно! Явного сотрясения или дрожания земли я не заметил, но явственно почувствовал, что что-то недалеко словно бомба упала!

И тут по зелёной долине пролетел уже настоящий ветер, неожиданный и очень тревожный, даже пугающий. Упруго толкнувшись в лицо, он продолжал дуть ровно, с постоянной силой. Над ближними к нам домами посёлка, закручиваясь спиралью, взвились в воздух тучи сорванных листьев. Кампец, братва, это остатки взрывной волны! Что же будет твориться на месте падения! Иные деревья сорвёт с корнем, поднимутся в воздух брошенные легковушки, волна посрывает крыши с домов… Человека такой летающий мусор снесёт, как кеглей!

Ещё один летит, правда маленький, догорает! И ещё!

Дымные следы медленно таяли в атмосфере, им на смену тут же приходили новые тонкие росчерки космического мусора, не долетающего до земли.

Метеориты! Мляха, да это же метеоритный дождь или, чёрт его знает – ливень!

– В дом, говорю, бехите!!! – надрывался хозяин сервиса, распахивая дверь полностью и откидывая ногой в сторону какую-то гнутую железяку перед ней. – В подвал надо!

– Кастет!

– Стоять, наблюдаем!

Успеем, поди. Вот и побольше размерчик прибыл!

Далекий, опять очень похожий на гул близкого реактивного самолета звук ударил в уши, вновь заставляя сердце тревожно сжаться. Какова же громкость этого звукового эффекта?! В облаках возникло и спустилось ниже, к перевалу, сильное свечение, да такое, что на земле появились тени! Над горами, в той стороне, где по карте начинается серпантин, начало подниматься к облакам яркое полусферическое свечение. Мистическое зрелище! В высоте белый свет тускнел, переливался бликами, постепенно начиная переходить в оранжево-красный. У вырвавшегося на оперативный простор болида, идущего по достаточно пологой траектории, за кормой появились мерцающие лучики, свечение залило половину небосклона. Теперь свет был ровный, сплошной, слепящий, не позволяющий разглядеть тело метеорита. Космический снаряд пошёл к горе Успенского…

Твою душу, здо-оровый каменюга! Вмажет он в горку, нет? Упаси господи, это ж совсем рядом с нами! Траектория чудовищного, адски пылающего, словно он был напичкан чистым магнием, небесного болида, удаляясь к заснеженным кавказским хребтам, прошла, слава тебе господи, мимо главной ландшафтной достопримечательности посёлка, милостиво оставив северный склон горы справа от себя. Свечение полыхало в полную силу ещё секунд десять, после чего послышался тугой, хлёсткий удар, очень резкий хлопок и глухой раскатистый грохот далёкого взрыва.

– А тут люто, сука! – заорал Гоблин с каким-то первобытным восторгом.

– Бегите, мать вашу!!! Быстрей, схватите по башке! – он уже голос надрывает, вон как хрипит.

– Валим, Гоб!

В помещение мы влетели пулей, цепляясь трофейными стволами за косяки.

Под ногами захрустели осколки битого стекла. Первое бетонное здание, как выяснилось, не было жилым домом. Длинное и узкое, почти пустое внутри, оно имело два выхода, как на стандартно скучном КПП, через которые мы, вслед за хозяином, пролетели, почти не глядя по сторонам. Ничего делового не увидел, не до того! Успел заметить силуэты машин по краям сервиса, ангар и какие-то сараи. Ещё двор! Внутрь! Спотыкаться нельзя! Я перепрыгнул через зиловский задний мост, стоящий на почерневших деревянных подпорках, чудом не задев два больших фанерных ящика с трафаретными надписями – вот нахрен их на путях эвакуации ставить?!

Посреди прямоугольного двора с настоящим жилым домом в дальнем конце мы сразу увидели убежище. На невысоком насыпном конусе, забетонированном со всех сторон, стояла встревоженная коротковолосая брюнетка в джинсовом комбинезоне, придерживающая обеими руками тяжёлую стальную створку, вторая уже была закрыта.

– Быстрей, Стёпа! – крикнула она тонким срывающимся голосом, осторожно делая шаг вниз.

Хозяин, быстро перехватил крышку сильной рукой, похожей на толстое полено, тут же оглянулся – кому передать? Нашёл взглядом Гоба и сноровисто прыгнул вниз первым, стекая, как в подводную лодку, за ним сиганул протянувший руку Сомов, а следом и я. Задержавшись на мгновенье наверху с приспущенной на плечо тяжёлой створкой, я успел увидеть призрачную линию надвигающейся ударной волны. Не могу сказать, сильна она была, или не очень, вот уж в чём опыта маловато! Скорее, не очень. Хотя куски шифера и палки летели по воздуху, как снаряды!

Хлоп! Бряк! Дзинь!

– Крюки ставь!

– Гоб, стволы прими!

Подскочив ко мне, хозяин быстро накинул три крюка, пока я возился с первым.

– Притягивай крепче! – обдав меня жарким дыханием, приказал он, протягивая короткий железный штырь. – Кстати, Степан меня зовут! Кизим фамилия!

Зашибца ты время для знакомства выбрал, чувак!

– Да я уже понял… Костя. Внизу Михаил.

Ага, тут талрепы! Крутим! Сообща мы быстро накрепко притянули последнюю створку, после чего подняли ещё одну стальную плиту, с утеплителем понизу, закрепили и её. Затягивая очередной талреп, я обратил внимание на мощные гайки боковых металлических уголков. Разумно. Если сверху на крышки упадёт что-то габаритное, можно будет отвернуть, и тогда придавленные крышки откинутся вниз, открывая возможность для маневра при аварийных работах. Для работы бензорезом или бензопилой.

Внизу с щелчком загорелся электрический свет, где-то уютно жужжал электрогенератор.

Фух, на! Теперь можно и оглядеться…

Всё то время, пока мы возились с запорами, Гоблин стоял в стороне и, не особо выпячиваясь, аккуратно поддерживал на прицеле потенциальные цели. Грозный такой, весь увешанный трофейным оружием, словно стенд во время выставки-"стрелковки", ценники можно лепить. Чужое за спиной, а руки баюкают свои стволы, бережно поддерживая их снизу. Как бы нейтрально, как бы невзначай. Это правильно, это никогда не лишнее. Если Мишган что-то почувствует, погасит сразу всех, находящихся в бункере.

Наверху загудело – ударная волна проходит! Ожидаемой киношно-торнадной тряски тверди земной, как и вибрации крышки подземной банки, в которую мы торопливо свалились, опять не случилось. И это очень хорошо.

– Враги не набегут, пока мы тут в схрон слитые? – буркнул Сомов.

– Да кто же во время звездопада на улицу высунется? – удивлённо спросил Степан, вытирая руки тряпицей, и тут же широко улыбнулся. – Дураки давно перевелись! Выкосило дураков.

Так, помещение большое, просторное. Похоже, и ещё одна комната есть, вижу дверь.

Что сказать: нашему взору открылся типичный бункер выживальщика.

Не много я их видел, признаюсь, но доводилось, в Нижнем прибитых на эту тему всегда хватало. Обстановочка в бункере была соответствующая. Рациональная. Жизненная, а не мечтательная. Мечтательность остаётся в сладких первых днях владения. Поначалу каждый выживальщик мечтает навесить на стены любимого бункера легальные и притыренные стволы, а также побольше всеразличного длинномерного холодняка. Однако на поздней стадии подготовки такой выпендрёж ни у кого не ладится: стены убежища, начиная неукоснительно диктовать свои условия и вообще, жить своей жизнью, безжалостно захватывают ниши и стеллажи. Вот так и здесь – широкие полки протянулись по всему периметру главного помещения бункера, от пола и до самого потолка! И на полу припас стоит. Ящики, коробки, пакеты, мешки бумажные и матерчатые, стопки, свёртки, бутыли… Есть старые, это специально подобранная и припасённая в мирное время тара, другие упаковки – фабричные, новые, яркие, притащенные позже из разграбленных складов и торговых центров. Шикарно! Я бы тоже такой ништяк хотел заиметь.

Показной аскезы не чувствуется. Проектировщик изначально запланировал жёсткие деревянные скамьи по длинным стенам, однако быстро понял всё неудобство такого класса мебели, и сменил подход к организации пространства – нафига мучиться, если можно поставить обычные удобные диваны?

А хозяин крут! Здравствуй, Судный День, мы готовы!

То, что раньше мной воспринималось с пренебрежительным стёбом, всё то, что в мирное время виделось, как игра взрослых недослуживших мальчиков, понтовое инфантильное извращение, сейчас, в горькое лихолетье, оценивалось по-другому, совершенно серьёзно! Вот результат: не зря готовился человек. Предусмотрел. А это что за баклажки стоят? Топливо в канистрах? Ничего себе, запасы! Капитальный ресурс тут накоплен. Не за тем ли бандюки так настойчиво рвались? Да ну, ерунда, чувствую, продовольствие и без того на брошенных складах найдётся.

Кроме Степана, в помещении было ещё двое домочадцев: жена, та самая худенькая женщина лет на десять моложе его (как она только тяжеленную крышку держала!), и сын, бойкий вихрастый парнишка лет тринадцати. В отца, светленький, конопатый, коренастый. И уши так же торчат. Фамилия Кизим, вероятно, тюркского происхождения? Ничего татарского в нём не вижу. Впрочем, если поскрести…

– Это были метеориты? – спросил Сомов, забирая мафиозный "Спектр" подмышку. Суперпомпу напарник оставил в руках. Правильно, бетон кругом, а рикошеты, они такие.

– Метеороиды! – строго поправил его пацан, явно не дурак поболтать.

– О как! И в чём разница?

– Согласно официальному определению Международной метеорной организации, – заученно начал барабанить мальчишка, – метеороид есть твёрдый объект, движущийся в межпланетном пространстве, размером значительно меньше астероида, но значительно больше атома. Влетая в атмосферу, метеороид из-за трения сильно нагревается и сгорает. Видимый след метеороида, вошедшего в атмосферу, называется метеором или болидом, и только упав на Землю, метеороид становится метеоритом.

– Ух, ты, мальчик-то у вас какой молодец! – восхитился Сомов, не смотря на старание докладчика уже определив пацана в дети. А к детям, напомню, у моего напарника отношение особое. Гораздо более нежное, нежели к бандюкам и проходимцам всех мастей.

– Да какой он отличник! Оболтус! – привычно ворчливо произнёс папаша. – Жизнь заставила, вот и выучил.

– Степа-ан! – тут же предупредила его жена строгим голосом, потрогав рукой симпатичную родинку с левой стороны губы.

– Жена моя, Людмила! – гордо сказал хозяин, осторожно обнимая супругу за худенькие плечи. – Детский врач, окулист. Кому сейчас нужны окулисты… И наследник, Лёшка.

Настало время поздороваться за руки. Есть нечто правильное в этом древнем ритуале, в острой обстановке по рукопожатию многое почувствовать можно.

– Сам строил? – с нотками восхищения в голосе спросил Гоблин.

– Да ну! Это прошлый хозяин фанател, да не дофанател мальца, на полпути забросил. Я так, от скуки повозился немного, как только купил, для романтики. А уж как началось, подошёл к делу по-взрослому.

Ствол у семьи не один. Кроме итальянского полуавтомата отца, имеется двуствольный обрез у жены и малокалиберная БИ-5 у сынули. Арсенал, между прочим! Авторемонтники оказались не так просты, как это мнилось нападавшим! Глядишь, и без нас бы выстояли. Биатлонка при верной руке и точном прицеле много бед натворить может. Привыкший к реалиям фронтира, я легко допускал, что Лёшка биатлонит нормальком.

Никто не садился и не торопился рассказывать.

Тем временем шум наверху стих.

– Выглянуть бы надо, – предложил я.

– Это непременно, – согласился хозяин и направился в дальний угол, где у него был оборудован самый настоящий пост управления. Панель с тумблерами, электрощит, пакетники, рубильники… Сунув руку внутрь жестяного короба, он вытащил за ручки самый настоящий перископ! Самодельный, конечно, не с подлодки же спёр. Или?

– В подплаве служил? – поинтересовался я, не сомневаясь в ответе.

– Никак нет! Антиподплав… БПК "Адмирал Юмашев", Северный флот. Мичман я. В запасе. БЧ-5, электромеханики.

Он перекинул быстро пару тумблеров, характерно зажужжали сервоприводы, перископ чуть дёрнулся и начал медленно подниматься.

– Посмотрим… Похоже, опять пронесло, ничего серьёзного, – сообщил он, прильнув к окулярам и двигаясь вокруг вертикальной оси прибора. – Я же что? Всю службу мечтал жить на юге, как и многие наши. Накопил деньжат, как положено, потом продал однокомнатную квартиру в Москве, и после банкета купил этот автосервис с домом. И баркас – бизнес мне убитый достался, а судно ничего, нормальное, турецкой постройки. Хотел заняться рыбной ловлей, глупый был! Какая сейчас в Чёрном море рыба, одна мелочь позорная. Раньше в Чёрном море на промысле числились двадцать семь видов – белуга, осётр, севрюга, пеламида, тунец, скумбрия… Ещё недавно промысловых пород насчитывалось одиннадцать видов: килька или шпрот, хамса – анчоусы любите, поди? Тюлька, барабуля, мерланг, ставрида, кефаль, камбала, окунь, скумбрия, скат, катранчики, тунец Хамса… Сейчас – всего три вида! Три, представляете? Всё сожрали или угробили! Какой тут, в задницу, бизнес? После Арктики смотреть на такое безобразие не хочется… Оставался, правда, вариант катать по морю отдыхающих, но это уж точно не моё! Водителей обслуживать могу, всё же техника, а вот бздыхов не смог.

– Баркас продал, как я понимаю, – с утверждением поинтересовался Гоблин.

– Не успел продать, – посетовал Степан, оторвавшись от прибора. – На приколе стоит мальчик, теперь, похоже, вечном, сейчас его даже на иголки никто не возьмёт. А вы тут как и откуда?

Настало время говорить нам. Точнее – мне, как комсталку.

Гоблин еле заметно подобрался, пальцы на стволе чуть сжались.

– Чай не предлагаю, – помог мне глава выживальческого семейства, предоставив лишнее время, – сейчас пойдём в дом, там и посидим, чего под землёй торчать, правильно?

Интересно: про тела, лежащие на дороге, он не вспомнил. Привык.

Жена энергично закивала в знак согласия с супругом, ей не очень нравилось, что в спасительном семейном убежище болтаются посторонние люди с оружием. Надо успокаивать женщину.

– Да и здесь скажу, – решил я, и сразу продолжил по сути: – Мы – спецразведгруппа с особыми задачами и полномочиями. Проводим мониторинг ситуации, собираем данные, руководству анклава надо понять, что тут происходит. Кроме того, имеем задачу собрать кое-какой ресурс, если он тут есть. Если коротко, то вот так.

Про необходимость подбора и вербовки нужных людей я пока ничего не сказал, про себя отметив, что нам, похоже, уже повезло. Детский врач и флотский мичман-электромеханик с задатками автобизнесмена и выживальщика! Люди Земли, как же мне жаль, что вы не знаете своей истинной цены! Выбили из вас это понимание, приучили занижать самооценку, сволочи. Да на Платформе каждый из вас в такую цену встанет… Одних отучили ценить себя, постоянно отрицая вашу значимость и нужность обществу, другие сами сломались, устав бороться, и многочисленные удовольствия, которые дают богатство и молодость, лишили их привычки к каким-либо обязанностям. Эх, чего там говорить! Впрочем, торопиться не буду, успеем озвучить.

– Главное же вот в чём – на данном этапе операции мы не имеем права рассказывать вам всю правду. Государевы люди. Скажу одно: анклав находится очень далеко отсюда. Очень. Настолько далеко, что и представить сложно, поверьте. И у нас там совсем другая обстановка, как и другие проблемы.

– Что, звездопада нет? – легко встрял во взрослый разговор пацан. Я не возмутился, пусть Гоблин этого команча за лялю держит, для меня он почти взрослый, как и его сверстники из Замка "Россия".

– Нет, метеориты не валятся.

– Метеороиды, – тут же поправил он.

– Разреши, я по старинке буду, так привычней. Ничё?

Отец нервно кашлянул, Лёха хмыкнул и милостиво кивнул.

– Продолжаю… Мы вообще не были намерены вмешиваться в местные споры и разборки, но тут ситуация заставила.

– Хорошо, что заставила, – заметил Стёпа.

– Несомненно. Срок командировки ограничен, времени мало, командование ждёт.

– Понимаю, – кивнул хозяин.

– Теперь так. Если вы согласны немного потерпеть, не проявляя излишнего любопытства и готовы не получать ответы на многие ваши вопросы, то будем сотрудничать, беседовать, работать к обоюдному удовольствию сторон. Если нет, то просто уйдём, ни на чём не настаивая, мы вам не враги. Предупреждаю, у нас самих вопросов чрезвычайно много, и многие же из них покажутся вам очень необычными, может даже дикими. Таков странный расклад ситуации.

– Понимаю. Сам до сих пор на подписке сижу, – тихо вздохнул глава семьи. – Повидал кое-что, поучаствовал.

– Сомалийские пираты? – проявил сообразительность Сомов.

Степан поглядел на него, как на конченную береговую мазуту.

– Какие там пираты…

– Принял! – быстро исправился напарник. – Соглашайся. Стёпа, есть перспективы.

Вот что значит долгая работа в паре. Думаем одинаково, корневое видим правильно.

– Разрешите один вопрос? – по-военному чётко спросила жена.

Ну да, ведь все медики профессионально военнообязанные, а тут ещё и флотская жилка струной натянута.

– Вы упомянули о другом анклаве, имеющем государственные структуры и живущем без подобных проблем…

– Так точно.

– Значит ли это, что и у нас тут есть шансы? – Людмила пристально смотрела на меня. – Ваше правительство способно нам помочь?

Дорогая моя, да я ещё не знаю ваших раскладов! Однако могу сообразить по заданному вопросу, – это не сложно: кислое у вас дело, раз такое спрашиваешь.

– Думаю, что нет, не способно. Как нет и шансов.

Неужели Гольдбрейх оказался прав со своим суперметеоритом?

Страшно представить, что на Землю надвигается какой-нибудь Апофиз или Нибиру!

Женщина замолчала, потеряв последнюю призрачную надежду, тяжело присела на диванчик возле стены. Ну ты просто молодец, Костя, порадовал хозяев, так порадовал! Крутой дипломат! Генри Киссинджер, чё там! Да какого чёрта, чем дольше я буду ходить вокруг да около, тем больше времени потеряем. Ближние задачи группа по-любому решит, а вот дальний рейд… Мы и сейчас сжигаем время командировки, прямо чувствую, как на руке тикает таймер обратного отсчёта, говоря мне: – "Можно было набрать кучу ништяков и отвезти их на "Старексе" к терминалу!". Наверное, кто-нибудь другой так бы и решил. И даже возмутился бы нашему безделью, пропесочил в твиттере, дав ценный совет. Как опытный сталкер сталкеру, ага… Ништяки, камрады офисные, это хорошо, конечно, только, спасибо вам, умным таким, – я лучше возьму информацию.

– Шансы есть в другом месте, уважаемая, – произнёс Гоблин, посмотрев на меня, как солдат на вошь.

– Условия принимаете? – строго спросил я.

Времени мало, по графику мы вообще должны уже быть на пригодных колёсах и прикидывать реальность выполнения запланированных Штабом операции маршрутов.

– Люся, что думаешь? – повернулся к жене Степан.

Советуется. Значит, умный. Значит, у них настоящая, слаженная боевая группа, а не семья домостройная, где всё на окриках и запретах. Ненавижу псевдопосконных людей с косматыми бородками, с как бы религиозным презрением относящихся к собственным женщинам и детям, это, как показывает опыт, сплошь извращенцы и недержанцы. Главнокомандующие спален и кухонь, ё-моё… При случае всегда начинаю разговор с такими резко – с левой по ливеру. Как кастетом.

Она кивнула.

– Мы согласны, – ответил мичман. – Что вам необходимо для выполнения задания?

– Па, давай лучше в дом пойдём, а! – ломающимся баском предложил сын. – Сверху осмотреться надо, да и трупаки оттартать.

Мичман ещё раз внимательно посмотрел на нас и сказал:

– Костя, Михаил, откручивайте крышки, я пока всё потушу.

* * *

Хорошо, что не пришлось удивлять их до изумления полным незнанием текущего времени, тут шоковое воздействие нам удалось ослабить, спасибо штабным аналитикам-подготовителям.

– С датой у вас всё нормально? – как ни в чём не бывало начал я разговор за столом, с наслаждением отхлёбывая предложенный Людмилой крепкий горячий чай. – Насколько достоверна?

– Пока радиосвязь и телевидение работали, нормально шло, сами понимаете, – ничего не заподозрил хозяин. – Потом Людмила начала вести счёт дням. Настоящий календарь рисует, Лёшка, принеси-ка картонку!

Вот так и узнали…

Четыре года прошло со времени нашего ухода на Платформу, а это значит, что Смотрящие могут двигать по ленте времён что угодно. Почему-то я не удивился. Точность даты и дня недели красивым цветным календарём Людмилы не гарантирована, вероятность погрешности в столь непростых условиях всегда существует. Правда, погрешность если и есть, то копеечная, они периодически сверяются с соседями, которых в округе очень и очень мало. Так что сути это не меняет.

– Соседи далеко? В многоэтажках?

– Что ты командир, в многоэтажных почти никто не живёт, давным-давно бежать начали. Если туда камень влетит, то похоронит всех сразу, и очень качественно. Люди это быстро поняли, начали разъезжаться по дачам и родственникам. Почти все панельки стоят пустые, остались самые упёртые или отчаявшиеся. Так что выжившие семьи в большинстве живут в частных хозяйствах. Несколько в посёлке, вверх по речке есть, знаю четыре семьи у перевала на Мамайку…

Короче, выбора у нас не было, и потому приняли, как достоверную, предложенную аборигенами дату – одиннадцатое мая.

– Леша, давай к прибору, гляди за окрестностями, – решил отец.

– А трупаки?

– Заботливый какой! Иди, оболтус! Чаю не даст попить с хорошими людьми! Скоро придём. Вывезем, не украдут и за нас не похоронят, а ты смотри пока!

Лёшке страшно не нравилось рисоваться фишкой, ему отчаянно хотелось уши погреть, гостей попытать! Иди, парень, служи, зря надеешься, мы о себе особо-то ничего не расскажем. А своё ты и так знаешь.

– Сколько у них бойцов могло остаться? – деловито спросил Гоб, подходя к окну.

– Бес их знает, падлюк таких… Один раз видел шестерых. Это банда Виталика Бешеного.

– Бе-ешаного?! Ой, боюсь, боюсь! Что ж ты сфинктер распахнул, бешеный? Умереть чисто не можешь… Сука, каждая сявка приочковая при удобном моменте пытается холку вздыбить… Хозяева за двери, крысы к полкам. Бешеный! Вот падла, надо же было придумать такое погоняло! – захохотал Мишка, возвращаясь за стол.

– Дислокация? – уточнил я, отмахнувшись от юмора напарника.

– В Волковке они сидят, это выше по реке, а где точно, не знаю. Недавно подтянулись из Лазаревского, там поди совсем плохо. Сначала по глупости в чайных домиках разместились, как же, красиво, туда все туристы ездили… Потом спустились вниз. Поначалу культурно представились, потом поддавливать начали.

– Вот и поддавили, – буркнул Мишка.

– Сомов!!!

– Быстро оставшаяся пехотня вряд ли сюда подвалит, – предположил Гоб. – Главаря выбили, какое-то время будут ждать мышками, как приказано. Потом в отношениях определяться начнут, статусы расставлять. А там всяко может получиться.

Если осталась парочка-троечка, то могут вообще не сунуться. Стрельбу они наверняка слышали, по ущелью звуки выстрелов, не заглушенные ревом бесконечно проносящегося по магистрали автотранспорта, полетят далеко. Бандиты вполне могут сообразить, что коллеги доигрались и нарвались. А мы посмотрим, надо будет, поищем.

Дом как дом. В отличие от подземного бункера, жилая хата хозяев никаких особых эмоций у меня не вызвала. Чистенько, беленько, стандартно. То, что по старинке продолжают называть евроремонтом, как будто есть какой-то другой ремонт.

– Люсь, давай ещё чайку! Леша, ты вот что, сначала машину во двор загони.

Раздав ценные указания, мичман продолжил рассказа, начатый им ещё во дворе:

– Первый увиденный мной метеорит я хорошо помню. Тогда человек тридцать набежало, все пошли по поляне цепью, азартные такие! Сенсация! На телефоны снимали. В десяти метрах от крайней многоэтажки играющие дети первыми заметили тёмное округлое пятно, шириной с полметра, ничего впечатляющего. Дождей тогда давно не было, почва сверху подсохла и посерела, и потому пятно взрыхленной земли выделялось отчетливо. Никакого углубления, всё вровень с поверхностью. Один нетерпеливый мужик подошел и стал разрывать землю рукой. А она рыхлая! Там что-то твёрдое. Я ещё, помню, закричал ему, чтобы не брал в руки, тогда всякие конспирологические теории ходили… Он попробовал было выковырнуть пальцем, но предмет не пошёл. Тут же притащили какой-то кол, с ним справились быстро! Метеорит был величиною с небольшую дыню, да и по форме похож. Тёплый ещё, оплавленный, весь в чёрной корке… И чистый, представляете, даже земля не налипла! Ещё воняло крепко, горелым. Я стоял в пяти метрах от места падения и слышал дымный запах. Поглазели, погалдели, позвонили, куда положено. МЧС-ы приехали на джипе и забрали. А наше население как с ума сошло, все решили на продаже осколков деньги заработать! Благо то тут упадёт небольшой, то там.

– Не всё население, – поправила его Люся. – А наиболее жадные люди.

– И что, мало у нас таких? – огрызнулся на жену рассказчик. – Зимой случился первый случай отравления, когда метеорит взорвался на небольшой высоте. Потом специалисты брали пробы снега вокруг места падения… Сразу после прибытия на место у многих поисковиков резко подскочило артериальное давление, дня через три начались боли в суставах, а примерно через неделю добавились головные боли и всякие невралгии. Вскоре жители домов по соседству стали в массовом порядке жаловаться на тошноту, головную боль, рвоту, понос и раздражение кожи. Как потом выяснилось, такое состояние было вызвано вдыханием паров мышьяка. Ядовитый камень с небес прислали! Вот тебе и продажа на электронных аукционах, вот тебе и бизнес на камнях! В общем, люди начали травиться, то одним, то другим. Как началось полтора года назад с небес сыпаться на нас, грешных, так и пошли первые случаи отравления, вплоть до смертельных.

– Как реагировали власти?

– Адекватно, Константин, это я признаю, чё там… Губернатор в спешном порядке дал полную свободу самым низовым отделениям бывшего санэпиднадзора: эпидемиологического, радиационного, химического, пищевого и коммунального, благо, они ещё существовали. Те совместно с пожарными начали проводить полноценный мониторинг пострадавших территорий. Местные врачи сразу привлекли волонтеров из числа гражданских. После суточного забора проб начали складывать картинку реального состояния экологической обстановки…

– И что?

– Потом болиды с такой частотой начали падать, что все растерялись! Через три месяца ещё не уволенные и не уволившиеся чиновники начисто утратили свою исконную функцию: служить народу. Винить тяжело, они просто не знали, что делать! Краснодар горит, Армавир горит, Ставрополь вообще в руинах! Адлер от Сочи практически отрезало, крупный метеорит пробил полотно дороги. Да и ещё прорехи по трассам… Эвакуировать-то людей некуда, бомбоубежищ практически нет, ликвидировали в своё время! Везде творится одно и то же, по всему миру! Правда, вы говорите, что вас там не задело?

– Не задело, но давайте об этом пока не будем, – напомнил я.

– Ну да, ну да.

Невообразимо! Я попытался представить начало неотвратимой вселенской катастрофы, когда постепенно и сложилась ситуация, способная свести с ума кого угодно. Даже в Великую Отечественную войну можно было вывезти людей в глубокий тыл, в Сибирь, например, где было безопасно. А тут нельзя, нет в войне с Космосом никаких тылов! Некуда драпать! Шанс попасть под удар одинаков для всех. Если ты не зарылся в землю на сотню метров, то везде может прилететь!

– Поначалу нормально шло, армия работала, МЧС суетились, медики, – дополнила вставшая с дивана Людмила, присаживаясь рядом с мужем на краешек стула. – Уже через пару недель появился опыт, практика, как это ни ужасно звучит. Я вообще не по профилю работала.

– А потом все устали, – махнул рукой мичман. – Мобилизацию давай объявлять, а для чего? Вскоре стало ясно, что большую армию призванных содержать просто невозможно – ни лагерей, ни котлового питания. Люди по сути бездельничают, злятся! Не армия была нужна, а спецы-спасатели, ремонтники квалифицированные, а их призывом не родишь… Что ни делай, а легче не становится. Каждый день что-то вылетает, всё рушится. Начальство в ярости, подчинённые с ног сбиваются. Пожары не прекращаются, люди погибают, объекты разрушаются.

– Радиации вроде нет, – заметил я.

– Мы тоже контролируем фон, как же иначе, – почти спокойно сказал Степан. – Месяца три назад было незначительное повышение на несколько дней, потом рассосалось.

– На календаре отмечено, – подсказала Люся.

– В какую-то АЭС влетело, – нахмурился Гоб.

– Вообще-то станции по всему миру сразу начали заглушать…

– А химзаводы?

– В том и дело! В Невинномысске так и произошло, Михаил, весь город отравлен. Теща там жила…

– Эти облака постоянно висят? – торопливо перебил я.

Цифровой диктофон включен, лежит на столе, разговор пишется открыто, не хочется шакалить. Я им сразу сказал, что в Штабе запись будут многократно прослушивать и тщательно анализировать. Люди это понимают, не обращая на прибор никакого внимания.

– Ага, практически постоянно. Уже почти полгода.

– Звёзды видели?

– Видели пару раз, а что?

– Созвездия стоят на своём месте? – выдохнул я чуть ли не самый главный вопрос, и мы с Гобом напряжённо уставились на рассказчика.

– Да мы как-то внимания не обращали, а что? – смутившись, словно проспала визит президента, попыталась оправдаться хозяйка. – Не до звёзд как-то.

– Подождите, мужики! – заволновался хозяин, сжав мощными кистями край столешницы. – Вы что, парни, хотите мичману втереть, что Земля могла поменять место в пространстве? Да это же просто невозможно!

– Для людей невозможно! – жахнул Гоблин, дожёвывая очередную баранку.

Хозяйка тихо охнула, прикрыв рот ладошкой. Вот баран! Зачем пугать?!

– Лады, с этим мы ещё будем разбираться, – я поспешил увести опасный разговор в сторону. – Получается, что на дворе ядерная зима, так?

– Метеоритная, именно так объявляли населению в последние дни работы телевидения, – грустно улыбнулась женщина. – Ужас в том, что никто, как выяснилось, ничего не просчитывал заранее.

– Сам президент признал, – чуть ли не похвастался Степан. – Нет у них математической модели, понимаешь ли! Вся наука обосралась!

– Степа-ан!

– А американцы? – уточнил я.

– И у них нет! Фильмы про катастрофы снимали на ура и во всю мощь, а как в реальности произошло, так все эти планшетники и айфонщики скисли! Прогноз никто не смог дать! Одни учёные ожидали кромешной тьмы, другие говорили, что осядет какой-то красный туман, про парниковый эффект постоянно болтали… Бардак! А тут вон оно как, постепенно наползает… Может, круче и не будет.

– Только почему-то верится именно в худшее, товарищи, опыт подсказывает, без всяких математических моделей, – скептически бросила жена.

Вот зашибись наработали земляне к Дню П! Создали научный задел, что называется! Предположить такое было нетрудно – весь научный планеты потенциал был брошен на выжимание бабла за пользование сетями и сотовой связью. А ещё на совершенствование способов убийства друг друга.

– Уже через два месяца бомбардировки взбесились многие страны и народы. Особо подозрительные.

– Это какие? – Сомов, ухватив коржик, вновь с интересом посмотрел на мичмана.

– Ну, Абхазия и Южная Осетия, например, Грузия, Прибалтика вся… Обе Кореи, Пакистан, а потом и Индия. Иран, само собой, Израиль и его соседи.

– Можно не перечислять, – предложил я, – Всё понятно.

– Эти как бы инверсионные следы поначалу многих ввели в заблуждение. Один метеорит рухнул – ничего, бывает. Кучка упала разом? Тоже объяснимо. Три кучки? Уши есть, притянем. А когда постоянно валятся? Словно это чей-то план, злой умысел! Вывод напрашивался сам собой: враги! Думали ведь как? Космический аппарат массой менее десяти тонн, входящий в неуправляемом режиме в атмосферу, может сгореть без остатка. Никакого падения обломков, ударных кратеров не случится. Как это произошло с первым челябинским метеоритом, помните? Тот, осколок которого в озеро Чебаркуль упал, неподалёку от Челябинска?

Челябинский метеорит? Да ещё и первый? Что-то новенькое.

– Не помним, – признался я.

Хозяева удивлённо переглянулись, словно мы пропустили что-то эпохальное, после чего Степан продолжил вновь.

– Расколовшись после воздушного взрыва, челябинской первый метеорит полетел в сторону Южного Урала к городам Миасс и Златоуст, но там его не видели и не слышали, а обломки искали напрасно. Искали, между прочим, не только многочисленные наземные группы, но и вертолеты МЧС и ФСБ, как говорили, оперативно переброшенные с казахстанской границы. На следующий день было объявлено, что обломков метеорита не найдено, и вертолеты ФСБ больше не летали. Тогда многие засомневались, что служба безопасности государства так озаботилась камнями с неба. А вот если челябинский объект имел техногенное происхождение, то всё понятно – это ответственность ФСБ. Конспирологи, они такие… Заявляли, что ФСБ-эшники изначально было сориентированы на поиск остатков космического аппарата и свою миссию без лишнего информационного шума успешно выполнили.

О таком варианте Штаб, похоже, не подумал, предполагая, что люди на Земле будут подходить к решению проблем обдуманно. Вышло немного не так: полетели первые болиды, оставившие густые белые следы и сразу возник целый ворох подозрений. Про второй челябинский метеорит я расспрашивать не стал, какая разница.

– Трудно ли озабоченным в этой ситуации предположить, что Прибалтику, как и Польшу, из космоса обстреливает Россия? Русские, дескать, примагничивают небесные камни и с помощью секретных технологий, разработанных ещё в КГБ, направляют на мирных соседей. Другие какое-то время многие упрямо считали, что многие из падающих объектов – нормальные химические и бактериологические бомбы.

Идиотия прогресса, зашоренность вместо ожидаемого панорамного видения. Неужели люди Земли так и не смогли сплотиться перед лицом всеобщей опасности? Выходит, не смогли, не потянули.

– Некоторые не выдержали, начали задираться…

И это объяснимо. Трудно придумать лучший способ отвлечения масс. Сами сделать ничего не можем, значит, перевалим на внешнего врага.

– Потом сцепились Индия с Китаем, дошло до морских сражений, правда, успокоились они быстро. Уже перед обрушением систем связи стало ясно, что и американцы с китайцами начали разборки. Серьёзные.

– До войны дошло? – спросил я без особого интереса. Какая теперь разница…

– Не знаем мы… Не докладывают. Всё могло случиться, информацию взять неоткуда, – с привычной безнадёжностью ответил хозяин.

Война, не война – всё меркнет перед Главным Страхом Судного Дня. Или целой эпохи, на которую это День растянется. Я уже почти не сомневался, что какая-нибудь "нибиру" летит по фатальной траектории к обречённой Земле, спеша поставить точку в истории под названием "Эволюция человечества". На каком-то этапе витки Смерти и единственный виток Жизни пересекутся.

– Ты про террористов и фанатиков не упомянул, – напомнила мужу Люся.

– Стоп, мужики, сорок тактов паузы… Эту тему додуть нетрудно, фанатики своё никогда не проспят, – Гоблин встал с места, не забыв сунуть в карман пригоршню баранок. – Повылезали из щелей, самое время для стервятников. Ребята, действительно, давайте перерыв сделаем, а? Дел много, надо бы поторапливаться.

– Действительно, ещё наговоримся, – поддержал я друга.

– Вы можете у нас остановиться, мужчины, – неожиданно сообщила женщина, – у меня гостевой домик всегда готов.

Мы несколько замялись, услышав неожиданное предложение.

– Да у нас база в гостиничном комплексе, наверху.

– Что там за база может быть, всё разрушено в руины! – возмутился мичман. – Разве что в новом VIP-корпусе, пару недель его не видел, может он и цел. Оттуда быстро убегали, гостей вывозили вертолётами, даже машины остались на стоянках. Крутые авто.

– Что я говорил! Наверх надо было идти! – тут же возбудился Сомов. – "Крузак" двухсотый возьмём или "геленд"!

– Да заманал ты меня со своими крутышками! – заволновался я, чувствуя, что теряю позицию. – Много ты на джипах увезёшь?

– На первые рейды хватит, тем более, что прицеп можно пристегнуть, кто запрещает? Вот тебе и грузы, – Гоблин подмигнул и сделал успокаивающий жест ладонью. – А дальше подберём, командир, не волнуйся!

Тут в спор вмешался хозяин.

– Подбирать сразу нужно, и правильно,– рассудительно начал он. – Брошенных машин на улицах полно, угнать не проблема, только все они недвижимые, аккумуляторы посажены, резина спущена, жидкости менять надо… Многие авто разграбили просто по-варварски, по хулиганке, стёкла побили от злости. Эти бандиты потому и хотят захватить моё предприятие, что тут всё дышит, живёт. Лень им с нуля начинать, да и не могут сами, не хватает тямы на техническое у придурков. Зачем вам такая возня?

– Мы во двор выйдем, посоветоваться надо, – прерывая осточертевший мне спор, сообщил я, дёргая напарника за рукав. – Вы не против? Сомов, за мной.

Военный совет в Филях длился не больше семи минут. Сначала мы с Гобом вслух озвучили все опаски и возможные засады ситуации, как всегда и поступаем на скоротечных тактических советах, а потом быстро прикинули возможные варианты. В итоге общее мнение группы было выработано. Очень опасно ошибиться, необдуманно доверившись малознакомым людям. Однако не менее печальные последствия сулит и ошибка с излишним недоверием, когда хорошие парни, искренне ожидающие от тебя помощи и готовые честно впахаться рядом, остаются с носом. Доверимся.

Основное же объявлять им пока не буду, ещё присмотримся.

– Кастет, ты видел, какой хороший прицепчик стоит за чёрной "Калдиной", а? – нехорошо облизнулся Гоблин, когда мы уже входили в дом.

Опять он за своё! Хрен тебе, а не джип! Договаривались же на берегу, нет, всё его тянет на блестящее!

Хозяева ждали.

– Предложение принимается хозяева, у вас останемся. И спокойней, и надежней. Да и к Батумскому шоссе ближе. Только к себе заедем, надо кое-что забрать.

Признаю: здесь действительно наилучшее место для оперативного базирования. Много нюансов. В частности, есть электрогенераторы, которые необходимы для зарядки электроники. Есть техническая база. В комплексе, подготовленном для нас Штабом, предусмотрена компактная солнечная панель, вот только с самим солнышком не ахти, долог будет процесс зарядки нестабильный источник… Терминалу же ничего не сделается, монолит не сопрёшь.

Семейство Кизимов обрадовалось такому повороту событий, это было видно по их лицам. Реально припарились люди в одиночку бедовать. А тут ещё и бандюки наседают, и конца этому не видно.

– Тогда что, пошли к покойникам? – предложил Степан, глядя на нас. – Солнце хоть и не выглядывает, да никуда не делось, пробивает. Днём порой прогревает достаточно хорошо, до восемнадцати градусов. Люся, в общем, мы уедем ненадолго, а ты что-нибудь придумай по обеду, да?

– Так уже по ужину думать пора! – улыбнулась жена.

– Секундочку, хозяева, это ещё не всё! – поднял я правую руку. – С целью усиления огневой мощи ячейки общества командиром спецгруппы решено передать вам в пользование автомат АКС74У и один пистолет ПМ. К автомату патронов-"пятёрок" мало, так что старайтесь одиночными… Трофейные гладкие стволы пока полежат в резерве, вдруг ещё кто-то появится в нашей маленькой армии.

– И наливочки на вечер, Люсь!!! – заорал старший Кизим, вскакивая от радости. – Абрикосовой! Экипаж, равнение на флаг!

Ну и слава богу. Будем считать, что форт вооружён и очень опасен для врага.

– А теперь можно и тела… как там твой сынуля сказал? Оттартать, да? Пошли, парни, чё тянуть с гадским делом, никто за нас, грешных, не расстарается, – закончил я.

* * *

Далеко ехать до местного кладбища нам не пришлось, грустное место находилось практически рядом, во дворе серых пятиэтажек, стоящих за супермаркетом "Золотая нива" на пересечении Ленинградской и Батумского шоссе. Сначала мичман вырулил именно на шоссе, она же федеральная трасса М27, – там мы внимательно огляделись по сторонам. Тихо на магистрали, не тревожно.

Пока объезжали здания хрущёвской застройки, мичман успел меня порадовать.

– Вот что я придумал, мужики… Джипы-хреныпы… Дам-ка я вам воровайку! Есть одна штукенция, в ангаре стоит, это грузовик с краном-манипулятором наверху, – поспешил уточнить он для прищурившегося Гоблина, у которого в голове возникли совсем другие ассоциации.

Я тоже! Я тоже думал! Правда, не додумал немного… Самое оно! Кран в кузове, что может быть слаще для скоростного воровства!

– На какой базе?

– На отличной, Костя. "Егерь-2" газоновский, четыре на четыре, колесная база может принять полезную нагрузку до четырёх тонн, кран-манипулятор хороший, Amco Veba. Грузоподъемность тоже приличная, тянет триста кил на максимальном вылете. Две лебёдки – спереди механика, позади электро. Двигатель дизельный Д-245. сдвоенная кабина, пять мест в сумме. По сути, это мощный грузопассажирский автомобиль, он неприхотлив, вынослив, с продолжительным сроком эксплуатации. Не стану утверждать, что ему вообще не нужны дороги, но если их нет, то "Егерь-2" не обидится… Так что, не знаю, что вы собрались воровать, только воровайка вам будет в самый раз. Схватил, погрузил, и удрал! Машина практически новая.

Слово "удрал" мне понравилось больше всего.

Тут "Старекс" медленно вкатил во двор, и разговоры прекратились.

А я натурально остолбенел.

Вместо ожидаемого мной заброшенного футбольного поля, превращённого в одно из обширных местных кладбищ, пред нами в тени зданий и деревьев предстал обычный тесный хрущёвский дворик. В дальнем углу желтел замерший экскаватор "Беларусь", ковш со следами ржавчины опущен на землю в ожидании работы, которой, похоже, не будет уже никогда. И так нарыл нормально.

Четыре длинные траншеи, две из них пусты.

Братские могилы! Я торопливо посчитал деревянные кресты, полумесяцы и скромные постаменты. Двадцать шесть штук! И всё! Вот трахома!

– Стёпа, блин, ничего не понимаю, поясни, – прошептал я. – Это что, всё ваше кладбище? И сколько таких в округе?

– Нет, поначалу, конечно же, мы людей на городском кладбище хоронили. Тех кого из-под завалов вытащили. Много. А потом вот такие канавы начали создавать, больше и не надо. Ещё несколько штук по соседству. Есть одиночные во дворах.

Не сходится численность. Хоть убей.

– Не, братан, так дело не пойдёт, разжёвывай в пюре! – повысил голос Гоблин. – Не едет твоя телега, дядя. Не складывается, не всех же придавило… Где тогда все поселковые? Ты же сам говорил, что эвакуировать некуда!

Мичман молча открыл дверь и спрыгнул на землю. Мы следом.

– Лопаты вот там лежат… А по людям… Вот теперь я точно знаю, хлопцы, что вы хрен знает откуда к нам прибыли. Нет людей! Пропали!

– Как пропали? – мы с Гобом офигели одновременно.

– А я что, Капица вам? Никто не знает, как! – мичман разозлился и возбудился не на шутку, и говорить тихо, как следовало бы по ситуации, не собирался.

Встревоженные вороны разом поднялись в серое небо, нервно захлопали крылья, чёрная стая зловеще повисла над крышами.

– Пропадают семьями, прямо из квартир. Договариваешься, к примеру, вечерком зайти к приятелю, приходишь – дверь заперта, никто не отвечает. Мы ждали, ломали, входили, вдруг там людям плохо стало, понимаете, да? А внутри нет никого, представляете! Полгода назад начали исчезать, пачками! И никаких объяснений! Даже сказать не могу, сколько людей исчезло… Поначалу испарялись в основном жители многоэтажек, потом уже из частных хозяйств начали пропадать, правда, реже. И так везде, во всех городах и весях! Каждый день ждём, трясёмся! Что мне вам сказать, мужики? Власти не смогли ничего пояснить даже тогда, когда семья начальника УВД исчезла… Вот такие дела у нас творятся. Мистика, Божья Кара, Суд Небесный! Падла! Пошли закапывать, что встали!

А мы не могли сдвинуться с места.

Ментальный обмен шёл, как по каналу широкополосного доступа.

Это Смотрящие. Они вмешались.

– На Платформы людей вывозят, отвечаю! – тихо озвучил Гоблин, сверкая выпученными глазами.

– И не на "пятёрку". А куда? – с трудом вымолвил я, вытирая вспотевший лоб платком.

– Лопаты разбирайте! – вновь заорал мичман уже издали.

Разберём, морячок, разберём… Будем закапывать остатки бывшей родной цивилизации.

Дожили.

Глава 6 На развалинах старого мира. Скучные и не очень будни сталкеров.

Наконец-то отреагировав на мой вопрос, хозяин автосервиса расправил плечи, задумался и красноречиво почесал затылок.

– Ишь ты, что выдал, элементная база! Ушиб. Сразу и не соображу, надо последний справочник брать, так ведь нет у нас… Никогда не задумывался. Знаю, что в Адлере был магазин радиодеталей, как-то со знакомым ездили туда по его надобностям.

Я скептически хмыкнул – Адлер не прельщает.

– Коечно, это далековато, и ещё неизвестно, уцелела ли дорога, – сразу поправился Степан. – С большой долей вероятность – нет, не уцелела. В центре бы надо поискать или даже ближе! С компьютерными магазинами проще, на Пластунке есть, у меня в том районе поставщик базируется… На улице Роз вроде видел, на Донской во дворах. Полно их. Вот только и туда проехать непросто. Честно говоря, в центр вообще лучше не соваться, там сущий кошмар творится.

– Падало?

– Ещё как падало! Как после ковровой бомбардировки, две огромные воронки в районе желдорвокзала, одна прямо на Платанке… Да что там думать, и в нашем Дагомысе чего найдётся, вот здесь надо осмотреться в первую очередь! Маленькие они, конечно, магазины наши, ну так с бору по сосенке, глядишь, наскребём… Вам сколько этих самых процессоров и прочего надо-то?

Ха! Сколько… Да сколь угодно.

– Сколько увезём, столько и возьмём, чем больше, тем лучше. Ты подумай ещё, как человек местный.

– Обязательно подумаю, – серьёзно ответил мужик, хлопнул ладонью по скамейке, на которой мы отдыхали. – Потом за медтехнику возьмёмся. О! Надо бы сына поспрошать, он вечно свой компьютер апгрейдил, забодался в кошелёк лазить.

Дагомыс это интересно, ибо под боком.

Штаб, прежде всего, отрабатывал именно центр Сочи, а также Туапсе и Геленджик, кое-какие адреса имеются. Программа-справочник с адресной базой предприятий, как выясняется, была конкретно устаревшая, ибо ей уже четыре года. В малом бизнесе за такой срок многое измениться может. Да и врёт она на поверку, очень много ошибок в деталях, географии и даже названиях улиц. Очень плохо, что многие дороги в регионе разрушены, дальше Туапсе проезда на север нет, Кизим это знает достоверно, во всяком случае, настаивает на этом. Причин ему не верить я не нахожу. Похоже, накрывается Геленджик с Новороссийском, наобум туда соваться по объездным – не дело. Времени нет для плутаний.

Утренняя погода звенит! Вот бы ещё солнце вышло…

Вчера остаток вечера провозились с машиной. Ещё и начало ночи прихватили, после чего тупо рухнули по постелям, хотя планировали поболтать о всяком разном.

Сегодня сразу же после короткого завтрака продолжили. Протягивали, регулировали, закрепляли. Смонтировали и повесили вторую запаску, наклеили на все стёкла тонированную бронеплёнку, поставили защитные проволочные дуги на окнах на тот случай, если придётся прорываться через деревья или кусты. Вырезали удобный люк в крыше сдвоенной кабины "Егеря", короче, хватило дел. Со Стёпой работать одно удовольствие, всё умеет мичман, рукастый человек, грамотный, БЧ-5, можно не пояснять.

Гоблин тоже вызвался нам помогать, но был быстро нагнан взашей, Сомова вообще лучше держать подальше от ремонтов техники. Мишка на посыл ничуть не обиделся, забрал хозяйского сынка, и они, крепко вооружившись, совместно отправились изучать и патрулировать окрестности. Заодно смотреть, что и где можно спереть нужного. Маман слегка обеспокоилась таким рейдом, но я быстро разъяснил ей святую истину: уж с кем, с кем, а с Гоблином её дитятя будет как у чёрта за пазухой.

– Могу растяжечку забацать на въезде к нам, – предложил напарник, уже выходя из двора. – Мудрёную, с упреждением.

Хорошо, что Штаб не знает, сколько Гоб контрабандно протащил сюда гранат.

– Стёп, кто-нибудь нужный и добрый заехать сюда может? – спросил я у механика. – Соседи нормальные есть с машинами?

– Может, Костя, может… Володя должен вернуться из-за перевала, он из Мамайки тёщино добро к себе перевозит.

– Связь с ним имеется?

– Только контрольная, по времени, – он посмотрел на старенькие наручные часы. – Через час двадцать три попробуем. Если он приехал, конечно.

– Ещё кто-то?

Степан подумал, пожал плечами, ещё подумал и отрицательно качнул головой. Мне нравится, что мичман в большинстве случаев сначала подумает, а потом уж скажет.

– Ясно… Ставь, Гоб, так оно спокойнеё будет! – крикнул я. – Даже если никого не цапанёт, то сигнал подаст явный.

– Цапанёт! – громко пообещал Мишка со злорадной ухмылкой во все зубы. – Повыше поставлю, метра на полтора, я так думаю. Пошли, шкет! Держись старшего, воевать научу.

– Ты это брось! – заволновался я.

– Не боись, Кастет, вспомни наших пацанов.

Ближе к вечеру выяснилось, что дел по подготовке к разъездам вновь обретённой автомашины будет побольше, чем я прикидывал поначалу. То одно вылезет, то другое. Установили в кузове небольшой генератор, закрепили бензопилу, дополнительные тросы, ломы, пару лопат, топоры и ещё много всего интересного и нужного.

Гоблин вернулся через два часа, начав волком нарезать круги вокруг автомобиля, и был послан снова.

– Да ладно вам, лепилы, гофру не делайте, я тихо посижу, расслаблюсь, – проворчал он, усаживаясь на старое колесо.

Чёрт с тобой, сиди. Тихо.

В означенное время Степан связался с вернувшимся соседом, и, скупо обрисовав ситуацию, пообещал тому, что завтра мы нанесём важный визит с самого утра, а также предупредил о подрывном заслоне.

– Хороший мужик и семья у них крепкая.

– Кто такой?

– Владелец местного оружейного "Планета охоты". Батумское, 32А.

Я отложил гаечный ключ на ребристую подножку, бессовестно вытер руки о комбинезон и выпрямился.

– Ты серьёзно? Так что же вы без…

– Выгребли у него почти всё, вот какое дело, – пояснил хозяин. – МЧС-ники дожали, уже на отходе. Поломали, суки, а потом свалили вместе с полицией и армией! Вовка долго не хотел стволы отдавать, сопротивлялся, заместитель мэра даже спецназ к магазину подгонял, но бойцы послали его с такими задачами.

Вот в это верю. Если был настоящий боевой СпН, а не местный ОМОН, изредка выезжающий на пострелушки, то им эта тема побоку. Они реальные угрозы видят, а не хрень беспредельную. Хороший боевой командир правду жизни в таком экстремуме по-другому понимает. Правильно. Вооружённая солидная семья встала на точке? Прекрасно! Будет островок стабильности. Ещё не известно, как этими стволами распорядится заместитель мэра, кто его знает, не долбень ли он конченый, что весьма вероятно, учитывая традицию негативного отбора попадающих во власть.

– Завтра сам всё расскажет.

После осмотра решили заменить глушитель и кое-где обклеить поверхности шумкой, максимально тихое перемещение – залог успеха.. Ещё какое-то время заняла ревизия крана-манипулятора, потом начали проверять электрику. Честно говоря, я возился с превеликим удовольствием, редко комсталку представляется возможность поколдовать над любимыми автожелезками. Но надо бы и поторапливаться … Второй день заканчивается, как мы тут болтаемся, а кубышечка пуста.

Кизимам мы уже всё рассказали, сделав официальное предложение.

Интересно, что Люся поверила нам и начерно представила всё им предстоящее несколько раньше своего мужа. Тот какое-то время ещё недоверчиво хмыкал. И правильно, мужик обязан быть немного скептиком. Рационалистом. Подумали, посоветовались и согласились.

Мы уже заканчивали возню, когда Стёпа неожиданно хлопнул себя грязной ладонью по лбу и громогласно объявил:

– Удумал! Вспомнил, ёлки-палки, как же я сразу-то не сообразил… Приятель же у мне был, пока не пропал в неизвестном направлении! Скорее всего, забрали его, как вы говорите, эти, Смотрящие, так? Партнёр, так сказать. Деловой. Радист от бога. Он радиостанции устанавливал таксистам, да и всем прочим желающим. Антенны настраивал, диспетчерские обслуживал, круглосуточно и комплексно, все дела. Кроила был, конечно… Работал нагляком, исключительно в чёрную, даже как ИП-шник не зарегистрировался. Склочный немного, прижимистый, однако спец крутой, тут уж ничего не скажешь, качественно монтировал, без нареканий, к нему даже из Сочи приезжали.

– На квартире? – сразу понял я суть.

– Не, в гараже, здоровенный такой гараж, капитальный на зависть, внизу стоит, ближе к реке.

– Много там раций может быть?

– Не скажу. Думаю, полезного хватит. По пять-шесть заказов в день человек выполнял, плюс мелкие ремонты. Таксисты – народ оперативный, по магазинам мотаться не будут, им всё готовое подавай и сразу, иначе потеря денег.

– Понятно. Когда махнём?

– А давай вечерком и съездим! Чего тянуть-то? И ещё один момент. Автоэлектрика и электроника вам точно будет нужна. Нам, в смысле. Особенно по инжекторным машинам. Бортовые компьютеры, магнитолы… Вроде банальщина, а польза будет. Мини-стендов несколько имею хороших, агрегацию диагностическую. Дефицит.

Это хорошо, что вечером, а то уже совесть мучает.

– Так ведь автомагазины можно бомбануть, пацаны, давненько я магнитолы не тырил! – радостно догадался Гоблин, вскакивая с покрышки.

Я быстро посмотрел на хозяина, тот хитро улыбнулся с видом записного ворюги.

– Не можно, Михаил…

– Всё уже украдено до нас, – перевёл я для друга. – И свезено сюда. Так ведь?

– Так точно.

– Да тут, как я посмотрю, банда на банде сидит и законником погоняет! – восхитился Сомов, опять садясь на колесо и закидывая ногу за ногу. – Чего удивляться, что на тебя ножи держат?

– А я и не удивляюсь.

– План составить стоит, – предложил я.

Закончив наконец-то работу, мы уже привычно расселись в доме вокруг большого стола, где я, сверившись с планшетом, быстро накидал перечень возможных объектов, находящихся, как мне представлялось, относительно недалеко.

Вот что получилось:

ул. Батумская,57 аптечный склад

Медсклады:

ул. Гастелло, дом 30, корпус А.

ул. Пригородная, дом 8А.

ул. Павлова, дом 62А.

Медицины нам насовали, мол, ищите там что-то пригодное из цифровой медтехники.

Одни из самых доступных объектов, находятся прямо в Дагомысе:

"Матрица", магазин, ул. Батумское шоссе, дом 22, ноутбуки.

"КомСервис", магазин, ул. Батумское шоссе, дом 25.

Ещё интересное – микросхемы и элементная база:

"Все для вашей безопасности", магазин, ООО СТС-Сервис 4 ул. Кирова, дом 54.

"Радиодетали", магазин, ЧП Дедов В.М. ул. Демократическая, дом 54.

"Специальные системы и технологии" ул. Донская, дом 28.

Прочитав список, Степан скептически молвил:

– Так. Демократическую сразу вычёркиваем, это и есть тот, что в Адлере находится… Улица Кирова там же, тоже нафиг. А вот на Донцова прорваться, пожалуй, что можно, если огородами. Три недели назад ха-ароший метеорюга на трассе в склон врезался, осыпь получилась приличная, во всю магистраль, так что там не проехать. Но есть заветные тропки, есть… Долговато, правда, мотылять придётся. Сына, ну-ка, глянь-ка, дополни товарищам список!

Леха неспешно подтянулся ближе, с весьма снисходительным видом взял протянутую отцом бумагу, по-отцовски почесал затылок, и почти сразу начал корректировку.

– Этот магазин закрылся уже… Там теперь другой хозяин встал. Ещё два вообще не указаны, я покажу, где. А чё салоны связи "Диксис" не вписали, мужики? С аптекой рядом стоит, и ещё парочка найдётся. Их все надо обшмонать! Так… В школа можно компов насшибать, сейчас их там полно… В самом центре есть компьютерный клуб "Ультима", этих жидормотов давно пора тряхнуть. Там нехило разжиться можно, сервера отжать.

– Ты не духарись давай! Мужиков нашёл! – рявкнул Степан, привставая с места.

– Подожди, – я осторожно коснулся рукой плеча папаши. – Дело пацан говорит.

– Тут рядом в торговом центре есть электротовары, ничего так ассортимент, – он показал рукой куда-то за спину. – И на Армавирской – магазин "Селена". В основном бытовая техника, но и музыкалка всякая стоит на полках, это пойдёт?

Я кивнул. Всё лёгкое. Всё пойдёт.

– Падает часто? Каждый день валится? – поинтересовался Гоблин.

Точно! Что-то этот важнейший момент за суетой мимо прошёл. Не успели поболтать. Вроде и дел навалом, и все существенные, жаль, что не определяющие. Безрезультативные какие-то дела.

– Нет, не каждый, – несколько успокоил нас старший Кизим. – Бывает так, что и по неделе тишина стоит благостная. Так ведь оно ж в любой момент может…

– Это точно, – спокойно поддакнуд Сомов, подливая себе чай. – По башке всегда словить можно, и не только у вас.

Немного помолчали.

Постоянно думать о возможном падеже поблизости очередного метеорита – только нервы жечь. Так ничего не сделаешь. А нас не для того сюда послали, чтобы мы в бункерах отсиживались, в напряжёнке потрясываясь. Местные, вон, давно свыклись. Воспринимают их просто – как Судьбу.

– Значит так, коллеги-грабители, поступаем следующим образом, – я принял решение. – Начинаем плотную мародёрку. То есть экспроприацию с постепенным увеличением радиуса шмона. Сейчас все вместе отправляемся бомбить твоего свалившего или похищенного радиста. Привозим весь ништяк сюда, складируем. Потом, мичман, вы с Люсей сортируете, пакуете и перевозите к терминалу автоэлектрику и прочее, а мы берём этого юного следопыта в проводники и отправляемся пробивать точки. На связи находимся постоянно, дистанции плёвые, все на машинах, так что ничего не случится. До ночи надо успеть! Работать аккуратно, но эффективно.

– Толчки при транспортировке будут? – деловито поинтересовалась Люся. – Как упаковывать? В мягкое? Мягкого в доме не так уж много, надо бы предусмотреть, может, набрать чего-нибудь.

Мы с Гоблином переглянулись. Несколько растерянно.

Бес его знает! Я ничего подобного не заметил, но провальчик-то в сознании всё-таки был!

– Всё как лежало на плите, так и приехало сюда, не сдвинулось, – помог мне Сомов. – Упаковывать надо в максимально лёгкую тару, вот это точно! Берите тонкие, но прочные деревянные ящики или пихайте всё в крепкие картонные коробки. Вес дорог. Сами не заметим, как к порогу подойдём… С другой стороны, вполне может получиться так, что людям придётся верхом на грузе сидеть. Или стоять. Надо, чтобы не подавили.

Пропавший радист не подвёл.

Огромный бетонный гараж находился всего в километре от нашего нового жилища – на узенькой улице Больничной, что проходит внизу вдоль реки, почти у моря. Там теснота страшная, буквально мешанина маленьких частных гостиниц и разномастных гостевых домов, сам чёрт ногу сломит. Среди этого муравейника радиоспец и спрятался.

Гараж с тремя огромными антеннами на крыше и одной выше по склону стоял возле зелёного массива и представлял собой настоящую подпольную радиомастерскую со встроенным складом. Готовых и новых раций, переносных и стационарных, оказалось немного, всего двенадцать штук, видать, он их на подмену держал, а вот полуфабрикатов всяких – очень много, запасливый был человек. Или по своим каналам контрафакт по случаю оптом скупал.

Это мы удачно зашли! Спасибо тебе сердечное и поклон земной, нарушитель налогового законодательства! Нагребли много, и у меня с души словно тяжкий камень упал – хорошее начало.

Вскоре после начала отбора и погрузки добытого в кузов стало ясно, что добытчикам, похоже, придётся создавать две большие кучки: то, что точно войдёт в груз, и то, что возьмём только при наличие свободного веса. Кучки стоит складировать прямо возле терминала, чтобы можно было решить в последний момент.

Завершив первую операцию, дальше начали работать по утверждённому плану. Кизимы отправились на паковку как награбленного, так и выделенного ими груза, а мы ломанули в город.

Предварительно Гоблин деактивировал свою двухконтурную подрывную систему.

– Видишь, как "эфка" стоит? Любую мишень достанет! – похвастался он.

– Ну ты изобретатель… Не высоковато ли?

– В самый раз. Назад ставить?

– Нет, лучше не надо. Услышим, увидим, успеем.

Компьютерные магазины вскрывали нагло, легко и весело.

Правда, специализированные торговые точки несколько не оправдали моих радужных надежд. А виной всему современная логистика. Зачем копить товарные запасы, тем более, в такой переменчивой отрасли, если в любой момент можно со склада поставщика подвезти новенькое? Кроме того, малому и сверхмалому бизнесу товарный кредит хрен кто предоставит, поэтому хозяева закупались исключительно в нал, соответственно, и брали немного. Это чувствовалось. Какую позицию не возьми – не больше десятка штук наберётся на полках и прилавках.

Процессоры, платы… Конечно, недостаток количества компенсировал ассортимент, суммарно тех же процессоров и различных плат набралось прилично. Уже через три часа после начала операции "Гребёнка" я и сам не заметил, как в кузове от борта до борта развалилась гора полезных предметов.

Эх, люди, люди… Не цените вы, что имеете! Тут на каждом шагу горы такого ништяка, что спецы анклава душу за него продадут!

– Может, курочить пора? Чтобы самый жир загрузить, без шлака? – предложил Сомов, оглядывая в кузове "Егеря" постепенно увеличивающуюся кучу разноцветных коробок и пакетов.

– Раскурочить всегда успеем. Корпуса тоже нужны, из чего их в Замке ваять? Из дерева выстругивать? Не спеши.

Сотовые телефоны, смартфоны, планшеты, нетбуки и ноутбуки – мы всё сгребали с прилавков подчистую, вот бы порадовались производители-фирмачи такому взрывному спросу! Особое удовольствие получал азартный Лёха. Получив во временно пользование – не столько для усиления боевой мощи группы, сколько для укрепления нервной системы – второй ПМ, парень светился от счастья и буквально удавом тащился от такого немыслимого апгрейда! Юный следопыт явно гордился своей ролью и наслаждался ложным чувством вседозволенности, постоянно трогал тёмную жёсткую кожу кобуры ПМ, задерживаясь двумя пальцами на пустом кармане под запасной магазин, по-индейски осматривался, хмурил брови и важно пыхтел, сообщая: "Чисто!".

– А сталкером мне можно будет устроиться? – спросил он бодро, плюхаясь на сиденье "Егеря" после очередного выпотрошенного салона сотовой связи.

– Понравилось, гляди-ка! – громко захохотал Сомов, тяжело хлопая того по плечу. – Там, брателло, этих самых "Диксис" не будет! Там такие зверьки из-за кустов выскакивают, что тыщу раз свой тихий Дагомыс вспомнишь.

– Не такой он уже и тихий, – буркнул пацан себе под нос.

– На Платформе, Алексей, тебе каждая железочка да верёвочка в реальную радость придётся, – подключился и я. – Это редкость, брат… Ты что же, думаешь, мы только и делаем, что ходим вольными волками, и халявный ништяк собираем?

– Ну, как-то так, – смутился парень.

– Не торопись, нам добраться бы до анклава. Там пройдёшь курс молодого бойца, школу скаутов, а уж тогда видно будет.

Мне отчего-то вспомнился наш первый разведвыход из Замка.

Вот мы ранним утром вышли из крепостных ворот… Отличный светлый день, огромная территория впереди. И полная неизвестность вокруг.

Провожали нашу группу, как в последний путь – торжественные сборы и долгие проводы: то одно забыли, то другое, сухпай, проверка связи.

Старые, но так не не позабытые картинки сменялись одна за другой.

Напряжённый Руслан Бероев у тяжёлых створок, взгляд ревнивый…

Набежавшая Зенгерша, женщина-мечта любого голливудского режиссёра, особа с лицом Розы Клебб, полковника советской контрразведки из старых фильмов про Джеймса Бонда и характером старой чёрной пантеры. Даже наколотив нам в задницы целые связки шприцов, она не успокоилась, в последний момент догнав и вручив самосборные индивидуальные пакеты, по штуке на брата.

Первый внимательный взгляд с земли. Первые впечатления.

На подходе к поселению перед Замком мы разделились и начали чесать местность, названную Зоной, парами. Мишка с Монголом ушли левей, туда, где сейчас за кабаками раскинулись обширные сады, а мы с Демченко взяли правее, чтобы исследовать территорию к югу. Доставшееся нам поселение, позже ставшее Посадом, в тот день выглядело реально тревожным. Пустые дома вокруг замерли, но что-то живое или жилое в них всё-таки оставалось. Большие капитальные строения из толстых брёвен находились словно в анабиозе, автономно, готовые проснуться после нужного сигнала. И постоянно намекали, напоминали нам о чём-то своём, будоража воображение.

Помню, как мы нашли медвежьи следы возле избы, вот страху было! А парни двух вышедших прямо на них огромных лосей завалили! Тогда весь Замок возбудился – столько свежего мяса добыли, у Сотникова канал на время освободился под всякое нужное, что было очень важно в те первые дни! Повара нас взасос целовали, герои, чё там…

А следов людских не нашли. Никаких.

И мы даже примерно не знали, чего ожидать. Заразы неизвестной? Радиации? Монстров за углом? Натуральных динозавров? Это был мой первый настоящий фронтир, и я лично, бок о бок с друзьями его раздвигал, огребал и учился быть сталкером. Постепенно, болезненно, нервно. В Замке этот фронтир не чувствовался так остро, замки, видать, плохо впитывают и плохо отдают. В Посаде же аура неизвестности и тревоги уже пёрла в полный рост.

– Не торопись, друг Лёха, – с грустным вздохом повторил я. – На месте оглядишься… Работаем!

Пару раз мы натыкались на оставшихся здесь жителей многоэтажек – из числа тех, кто решился высунуться. Общаться с бесцеремонными реквизиторами местные категорически не захотели, а один истеричный мужик даже показал нам с балкона седьмого этажа двуствольное охотничье ружьё, ещё и прокричал что-то бодрое. Да и пошёл бы ты в задницу и передницу! Такое ракушечное поведение – лучший фильтр при отборе нужных анклаву людей.

Короче, желания взять с собой кого-либо из мельком увиденных не возникло. Плохая методика, но другой за критической нехваткой времени просто нет, одна надежда на чуйку и подсказки от людей толковых.

Следы падений и ударов метеороидов попадались тут и там.

Особенно страшно они смотрелись на брикетах одинаковых панелек ещё югославской постройки – страшные круглые и овальные провалы-пробои, порой насквозь, с зеленой панорамой окружающих городок склонов через бетон. От таких катастрофических картин невольно хотелось работать быстрей и закончить миссию досрочно.

Несмотря на весь ужас разрушения и хаос постапокалипсиса, пустоту и тишину вокруг, мрачное серое небо над головой и развалины домов, это знаменитое курортное местечко каким-то чудом не утратило свой южноморский шарм. Лёшка, так до конца и не осознав случившееся с родной планетой, то и дело, и всегда с большой гордостью, рассказывал нам о своём мёртвом городе, как о ныне живущем и процветающем.

– Да что вы понимаете в курортах! Дагомыс – это просто рай на Кавказе! Красивое, тихое место. Если ты любишь спокойный отдых, природу, красивые горы и чистый воздух, то Дагомыс самое то! На пляже кафешек навалом, цены ниже, чем в Сочи, отличное обслуживание, живая музыка, дискотеки… Молодежи хватает, есть, где тусануться. Да и центр Сочи рядом, пятнадцать минут на тачке, и вы там, если уж парит покруче выступить. У нас тут родня жила, они и посоветовали переехать. А меня с детства сюда на лето отправляли. Пару раз и зимы тут провёл.

Как выяснилось, по одной из версий, само название курорта, которое в переводе с черкесского языка звучит, как "прохладный, тенистый", говорит о его особенном микроклимате. Здесь нет палящего зноя, а прохладу и мягкость обеспечивает река Дагомыс. Здесь можно вдоволь накупаться в тёплом море и отлежаться на широких пляжах. В горах вокруг масса красивых мест.

– На Озерах Любви были?

Гоблин серьёзно качнул головой в отрицании. Не были мы там, пацан. Мы в других местах бывали.

– Красивейшее место в девяти километрах отсюда. Там река заполняет пустоты в каменных пластах, это Дагомысские корыта. А Восточный Дагомыс, падая с уступов, создал ещё одну природную достопримечательность – Самшитовые водопады, – он говорил, как записной экскурсовод. – В принципе, можно съездить, если успеем, покажу вам всё… Если понравится, заедем ещё и на водопады в Барановке и Головинке.

Жалко было прерывать мальчишку.

Он сам себя лечит, чтобы не свихнуться от вида этих страшных дыр в крупнопанельных зданиях, где когда-то жили его товарищи по дворовым играм… Лучше не мешать.

По мне, так воздух здесь излишне влажный и немного душный. Может, с непривычки кажется, может, из-за акклиматизации. Море? Мы с Гобом прокатились с утра к пляжу и даже по-быстрому искупались. В акватории было волнение балла на три, цвет воды под таким небом – как в названии моря, а процесс входа-выхода был несколько затруднен, потому что пляж галечный, не шибко мелкий, а накатывало по спине прилично. На территории вдоль берега достаточно гармонично разместилось множество симпатичных баров, кафе и ресторанов в ряд, почти все целые.

Море как море, и поинтересней видали. Но Лёхе я этого никогда не скажу. Пусть родные места останутся в его ещё детской памяти такими, какими он их хочет запомнить. У него и так при рассказах то и дело слёзы на глаза наворачиваются.

Млять, материться хочется…

В целом же день получился удачный – это была самая крутая мародёрка в нашей сталкерской карьере.

То ли ещё будет.

* * *

По-настоящему яркий момент дня следующего начался у подъезда крайней многоэтажки на улице Российской, девятый дом.

Памятный случился эпизод.

Дело было такой важности, что мы с Гобом, забросив на время всю мародёрку и дальнейшие переговоры, вскочили в "Егеря" и, прихватив нашего инициативного хозяина, помчались сюда сломя голову.

Пока группа, заехав, как и было оговорено, к владельцу "Планеты охоты", знакомилась с ним и его семьёй плотнее, Степан, оставив нас на время в гостях, вскочил, вспомнив что-то важное, и резко смылся в неизвестном направлении, я даже не успел поинтересоваться, – с такой резвостью он исчез.

Семья Кузьминых по первому впечатлению – ячейка общества что надо.

Не удивительно, правильные люди и тянутся к правильным, верно Стёпа говорил. Глава семьи – невысокий сорокалетний мужик с усталыми, немного водянистыми глазами, огненно-рыжий, конопатый, и жену себе такую же подобрал, надо же… Супруга Евгения много лет проработала технологом на местной чаеразвесочной фабрике. Теща – несколько стервозного вида особа, а на поверку вполне компанейская дама, преподаватель химии в техникуме. Двое деток, пяти и семи лет, внешность очевидна.

Оружия после подлого наезда МЧС-ников владелец охотничьего магазина сохранил действительно немного: нарезной "Вепрь" под "семёрку" и гладкий "Вепрь" двенадцатого калибра. Но сохранил ведь!

Так я и не понял, зачем спасателям понадобилась такая безбожная акция. У них что, своих стволов не было? Не поверю. Скотство, да и только. Найти бы этого заместителя мэра… А вот патронов разного калибра у него осталось навалом, Володя сразу предложил нам помощь в снабжении, чему особенно обрадовался Гоблин, узнав, что в ассортименте есть и маслятки к его "Тигру-девятке". Времени на принятия решений остаётся всё меньше и меньше, тянуть опасно, и потому я почти сразу начал уже отработанный рассказ с предложениями. Рекомендации – великая вещь, как выясняется…

Степан на стареньком "Самурае" с опущенным на капот ветровым стеклом вернулся примерно через два часа, когда мы, ответив почти на все мыслимые вопросы, уже начали обсуждать тактические детали. Патроны тащить в анклав нет никакого смысла, на то и канальные поставки есть. А вот парные комплекты радиостанций, которые в изобилии остались у Владимира в магазине, системы спутниковой навигации, приборы ночного видения и тепловизоры, лазерные прицелы и дальномеры, то есть всё то, что ныне Смотрящими для нас прикрыто вместе с транзисторной лавочкой, сгодятся, ещё как!

– Я чего подхватился-то, братцы! – запыхавшимся голосом начал оправдываться мичман запаса, чувствующий некоторую косячность своего поступка. – Вспомнил про одного интереснейшего знакомого! Берзин Николай Александрович. Не слишком близкий мне человек, прямо скажу, случайно познакомились, иногда общаемся, вместе досуг проводим. Неподалёку тут живёт, в микрорайоне. Думаю, он нам тоже пригодится.

– Рассказывай подробней, – попросил я, почувствовав интересное.

И Стёпа рассказал. Да так, что у нас от азарта волосы на голове зашевелились!

Знакомец этот, оказывается, всю жизнь проработал авиаконструктором.

Пахал он, в основном, на корпорацию Сухого, так что практический опыт имеет колоссальный, причём совсем свежий. Видный специалист, имеет госнаграды. После выхода на пенсию перебрался сюда, в Дагомыс, купив относительно недорогую квартирку примерно с год назад.

– Бодрый ещё, на зависть. Весёлый, жизнерадостный мужик. Жена тоже из авиационной отрасли, что-то там с топливными системами связано. Дети живут в Москве.

Представляете, что это значит – заполучить в анклав семью авиаконструкторов, а? У нас недоучившийся студент Бауманки – как брильянт чистой воды котируется, а уж такие спецы… В общем, было из-за чего подхватиться.

Дело даже не в том, что он сам успеет наконструировать для сообщества, понятно же, что новые задачи будут несколько отличаться от конструкторских задач КБ Сухого. Плюс специализация. Может, он исключительно планером занимался или авионикой.

В любом случае, этот человек пошагово знает, что и как нужно делать, и понимает, какие люди для решения каждой конкретной задачи потребны. Ценность такого специалиста состоит в том, что он способен создать и поставить на ноги нормальное авиационное КБ, набрать туда перспективных ребят, обучить их и направить молодую энергию в нужное русло. И это будет колоссальный задел на будущее, настоящий прорыв в техническом развитии анклава.

– Я даже поговорить с ним успел немного. Строго по делу, ничего? Взял на себя инициативу, так сказать.

– Ничего, – скупо улыбнулся я. – Только больше так не поступай. И как он воспринял?

– Смеётся! – ответно заулыбался Стёпа, облегчённо вздохнув. – Но как-то задумчиво. Меня знает неплохо, с чего бы врать начал, не розыгрыш ведь, какие сейчас розыгрыши. Нормально контактируем, в петанк вместе играем.

– У вас тут и в петанк играют? – не поверил Гоб.

– А чем мы хуже Европы? – мичман даже обиделся. – У нас и в крикет есть любители порубиться. В общем, думаю, что после вашего появления все сомнения у него исчезнут. Местные реалии уже всех выживших достали.

– Не всех, – возразил Сомов. – Лихому люду такая тема только в путь.

– Так то лихому…

– Поехали! – нетерпеливо приказал я. – "Самурайку" оставляй здесь, потом заберём, катим на "Егере", все вместе.

Чем хорош "Егерь", так это возможностью не париться с направлениями и выбором дороги. Пофигу ему дороги, я это сразу понял. Буквально перепрыгнув через высокий белый бордюр, грузовичок прорубился сквозь жёсткий и плотный прямоугольник декоративных лавровых насаждений, а потом легко скатился по достаточно крутому склону придорожного газона во дворы, не петлять же мне по правилам, вот ещё. На подъезде к улице Российской по команде мичмана я свернул левей, на аллею, и машина медленно и тихо поехала мимо четырёх многоэтажек-карандашей.

– Самая крайняя свечка, – подсказал Степан с пассажирского сидения.

Возле домов было много мусора. И не бытового. На траве валялась целая и разбитая мебель, в последний момент сброшенная с грузовиков, одинаково объёмистые тюки с тряпками, груды посуды, старая и малоценная бытовая техника. Обыватели, разъезжаясь в спешке, кто куда, бросали ненужное прямо на улице. Никто не торопился подбирать лежалый ништяк, кому он нужен, если вскрытые магазины забиты новеньким товаром?

В одном месте остановился специально, заметив на земле нечто интересное – россыпь стреляных гильз двенадцатого калибра. Высунулся, посмотрел в форточку – красный пластик лежал кучно. Не тот ли грозный обладатель двустволки балуется вечерами? Не возомнил ли он себя грозой микрорайона?

В любом случае, знак плохой, ещё одна стрельба не нужна, нам и недобитых бандюков хватит.

– Как тут только люди живут? – спросил я тихо.

– Да немногие живут, буквально считанные единицы, – так же тихо ответил мичман, наклонив голову к панели приборов и пристально всматриваясь в закрытые окна высоких домов. – Как? По инерции. Память тяжело предать, сами должны понимать… Генераторов натащили на этажи, за водой к реке ездят, без лифта всё это наверх тянут. Николай Александрович, он ведь что? Понять человека можно. Столько лет с женой мечтали на югах осесть, деньги копили, наконец-то решились на переезд, что само по себе непросто сделать в таком возрасте, а тут бах, приехали! Как убежишь из желанной квартирки, честным трудовым потом добытой? Очень хорошо понимаю, сам всё это пережил.

– Так ведь страшно среди каменных могил! И обрушиться легко может при ударе.

– То-то и оно, Костя… А всё едино сидят, упрямцы.

– Что вы там рефлексируете, сплетники хреновы? – нетерпеливо крикнул Гоблин с заднего сиденья. – Не тушуйся, Кастет, ехай давай! Страшно ему, не страшно…

Машину я поставил прямо перед подъездом.

Методика работы в постапокалиптическом городе ничуть не отличается от привычной нам сталкерской. Ну, с городскими нюансами, конечно, а так… То же самое. Чаще останавливайся, лучше слушай. Забирайся при любой возможности повыше, смотри позорче, внимательно. Мордой крути постоянно. Оглядываться не ленись, вперёд не ломись дурью. И безусловно верь своей чуйке.

– Гляди, вон он, Николай Александрович, с балкона на нас смотрит! Ждал! – обрадовался Степан, выскакивая из кабины на асфальт. Громко шлёпнули тяжёлые башмаки, я болезненно поморщился. Хорошо бы не топать. И вообще вести себя потише.

– Проверить оружие!

Сомов моей команды дожидаться не стал, сделав всё нужное автоматически.

Мичман поспешно перекинул короткий автомат со спины на грудь, взял наизготовку.

– Палец со спуска сними, – сказал я.

– Что? – растерялся мичман и тревожно оглянулся, словно что-то прошляпил.

Так дело не пойдёт. У меня нет времени на обучение.

– Степан, давай-ка ты ствол на плечо, и не снимай без распоряжения. Времени на боевое слаживание нет, не хватало нам в подъезде очередь в спину от своего получить… Выполняй, чего замер! До команды идёшь первым, потом отходишь назад, по команде же просто падаешь на ступени. Всё просто, понял?

Мичман надулся, но головой кивнул. Потерпи, морячок, потерпи, без тебя отработаем.

Пожилой мужчина, перегнувшись через балкон седьмого этажа, всё махал нам рукой. Я тоже махнул в ответ. Господи, и всё-таки, как они тут живут? Каждый день таскать тяжести без лифта, чокнуться можно…

Как выживают люди в этой, ныне практически дикой, среде?

Предшествующие событиям мирные времена были сытые, расслабляющие. Физических нагрузок на человека с годами становилось всё меньше и меньше, меньше стало охотников и рыбаков, промысловиков, геологов, туристов и прочих непосед. Многие полевые практики, развивающие способности к самостоятельному выживанию в агрессивно-честной среде, зачастую просто исчезали. Городские люди всё более сидели не в катерах и нартах, а в своих уютных бложегах, где виртуально пёрлись от опубликованного виртуальными же друзьями остренького. Хотя некоторые, страдая от чувства неполноценности подобного бытия, пытались найти замену настоящему полю в ближайшей зимней рощице – и то хлеб! Так ведь и таких немного оставалось!

Нас встретила тишина пустого дома. Все окна закупорены.

Тяжёлая металлическая дверь подъезда с цифровым замком, блоком маленьких, некогда подсвеченных изнутри кнопок и круглым датчиком под магнитный ключ была приоткрыта – всё электричество в районе давно вырубилось.

Сделав всего пяток шагов к двери, группа остановилась – на севере раздался низкий дребезжащий гул. Нарастающий.

Летит, зараза! Где? Куда?!

Приличных размеров метеороид мчался к земле на большой высоте, полого, ровно.

За объектом кучерявился уже знакомый густой дымный след бело-серого цвета. Как я мог спутать его с самолётным, это же просто смешно!

Сюрреализм происходящего поражал по-прежнему.

Ни огромные дыры в домах, ни груды бетонных осколков и кирпича на перекрёстках всё ещё не убеждали, что передо мной – катастрофа поистине вселенского масштаба. Мозг подставлял привычное: пусть это будет очередная война, пусть даже мировая! Разум охотно соглашался на происки террористов, словом, моделировалось хоть как-то привычное, объяснимое, то, что имеет видимые причины и конкретных виновных, пусть это будут даже целые народы и их вожди!

Космическую фантастику мозг воспринимать отказывался наотрез.

Рёв становился всё громче и громче. Трассер с дымным следом чертил зловещую линию прямо за абрисом высоток, линия постепенно проходила всю видимую мне на севере панораму. Да, этот идёт высоко и в стороне. Но страшно было конкретно, в том числе и за тех, кто окажется в зоне падения каменного монстра.

Мы с Гоблином рефлекторно поджались, даже присели, а вот мичман на космический объект вроде и внимания особого не обратил.

– Далеко улетит, даже взрыва не услышим! – сообщил он опытно и победно посмотрел на сухопутных салаг. – Штаны менять будете?

Паразит такой… Ничего, бог любит пехоту.

Сегодня ночью наконец-то выбрали время для болтовни, узнали много нового.

Долгоиграющий метеоритный поток как только не объясняли. Кому не лень, но больше всех старались политики и эзотерики всех мастей. Учёным затыкали рты – что толку базарить после того, как опять прошляпили! Люди вообще слабо верили научникам. Степан всё время поминал какой-то Первый Челябинский метеорит, который астрономы и вояки проспали просто позорно, всем миром, заметив объект лишь тогда, когда он заполыхал в небе над Уралом, чудом не разворотив Челябинск… Были ли надежда, что научники способны точно просчитать более зловещую катастрофу? Очень слабая. Отсюда общественная злость. Как говорится, за что деньги плочены?!

В итоге общенародно решили, что некий блуждающий планетоид врезался под косым углом в Луну, после столкновения появилась куча обломков, аналогично поясу астероидов, но вокруг Земли. Вот и начался фатальный звездопад – облако осколков путешествует вместе с Землей. На несчастную планету посыпалась космическая шрапнель калибром от нескольких метров до нескольких десятков.

Какие-то спутники просто снесло с орбиты, другие отключили сами люди. Пострадали и станции управления и корректировки. Интересно, что, как выяснилось позже, этот планетоид вроде заметили заранее, даже и траекторию рассчитали, поняв, что непосредственно на Землю он не упадёт. И как бы успокоились.

Вот только про Луну забыли, накосячили. Луна, кстати, пострадала не сильно, сохранив своё прежнее влияние на приливы и отливы. Мало того, она каким-то непостижимым образом сумела восстановить своё положение в пространстве, вновь встав к Земле знакомой всем стороной и отказываясь показывать сторону обратную, что породило целый вал инопланянских версий. Далее началась ещё большая конспирология, договорились до того, что таинственные обитатели Луны воспользовались моментом, и теперь провоцируют бомбёжку в надежде захватить опустевшую планету.

Обломки, оставшиеся на земной орбите, по ней и будут летать, практически вечно, какие-то будут опускаться и падать. Те, что не остались – перешли на орбиту лунную. Они будут регулярно пересекать земную орбиту, согласно пока неизвестной статистике порождая всё новые и новые столкновения.

В бесконечной вселенной вероятны самые невероятные вещи…

Но без инопланетян, согласно общественному мнению, тут не обошлось.

Сталкерам эти инопланетяне побоку. Не помешают и не помогут. Всё придётся делать самим. И сваливать отсюда на любезную сердцу Платформу-5.

– Входим.

С тепловизором не повезло. Третий комплект новых батареек меняю, а садятся они очень быстро. Что-то в потрохах. Вот и сейчас прибор вот-вот сдохнет, зараза… Почему в кино всё работает, кроме замков зажигания, а в жизни всё ломается? Тем не менее, свежих тепловых следов на полу нет.

Хорошо, что архитекторы южных строений предусматривают в проектах конструктивно возможный максимум естественного освещения внутренних помещений. Окна на лестничной клетке пропускали достаточно света, всё видно. А вот ночью тут полный завал, шастать не захочется даже с фонарём.

– А чё, чистенько, не испохабили, – шёпотом прокомментировал Гоблин, не выпуская из виду очередной лестничный марш.

Подъезд действительно был чистый. Ни одной надписи, ни одного наклеенного объявления на стенах и у дверей лифтовой шахты. Даже увядшие цветы в проволочных держателях остались висеть на этажах. Видно, что жильцы свой дом любили, содержали подъезд в чистоте. Видел я когда-то старинную табличку "Дом образцового содержания". Вот тут её можно было бы повесить на законных основаниях.

Восемьдесят процентов, что всё пройдёт штатно. Однако мы обязаны предусмотреть всё, в том числе и провокацию, и подлый обман и простую дурь человеческую.

От идеи пустить мичмана вперёд пришлось отказать сразу же, он опять затопал, как слон, да ещё и упал с грохотом. Самолично поставив его "ксюху" на предохранитель, я отправил его назад, дальше мы двигались проверенной двоечкой.

Звякнуло. Потом наверху хлопнула дверь и не по-старчески бодрый голос прокричал:

– Поднимайтесь, товарищи!

Мичман радостно осклабился, мол, видишь? К чему были все твои опаски, Кастет?

Да просто к тому, что привыкли мы работать именно так.

Но пошли мы уже спокойней. Ага, четвёртый этаж…

Наверху опять послышался какой-то металлический звук. Вдруг женский голос что-то прокричал. Глухо, словно из глубины. Из квартиры.

– Что там случилось, Нина? – громко переспросил Николай Александрович недовольным голосом. – Сейчас, сейчас, иду!

Дверь хлопнула снова, я пожал плечами и продолжил движение за Мишкой.

И почти сразу почувствовал еле уловимую вибрацию.

Как будто кто-то невидимый наверху подключил строительный вибратор, которым утрамбовывают бетон. Только звука не было слышно.

Мы с Сомовым остановились и замерли одновременно. Первое, что я подумал – метеорит летит, приехали… Мысли проносились молниями. "Как я могу чувствовать вибрацию ещё не воткнувшегося объекта?" – вот основное разумное, что я успел зафиксировать. Не может такого быть. Пошли!

Пятый этаж.

Появился новый звук – тонкий, звенящий, как первая струна. Вибрация усилилась тем сильней, чем выше мы поднимались.

– Твою душу, это что такое, Кастет? – шепнул Гоблин.

– Николай Александрович, у вас всё нормально? – громко спросил я вместо ответа другу.

Нет отклика.

Тишина в подъезде. Если не считать непонятного нарастающего звука, переходящего в свист и мелкой свирепой тряски.

Нет, болид здесь не причём! А вот то, что здание вот-вот рухнет… Мерещится или реальная угроза есть? Я посмотрел на напарника. Гоблин явно не ожидал развала многоэтажки. И у меня чуйка молчит.

– Ладно, двигаем дальше, там разберёмся.

И тут позади с трудом заорал отставший мичман.

– Парни, их забирают! – озарено крикнул, осознанно. – Всегда так бывает!

Гоблин, не раздумывая ни секунды, сделал два гигантских прыжка вверх по лестнице, словно какой-то зверюга из фэнтэзи. Я вломил следом.

– Куда-а!!! – заорал Степан что есть мочи. – По местам ста-аять!!!

Мы рефлекторно встали, как вкопанные.

– Вы что, куда?! И вас засосёт! Стой и не шевелись!

Мишка, глубоко вздыхая смотрел на меня во все глаза.

– Ты чё-нить понял. Кастет? Всё вроде тихо происходит!

– Это для нас тихо, – выдохнул я.

– Какой там тихо… Что ж вы хотите, хлопцы, это ж высокие энергии, – промычал подошедший вплотную запыхавшийся мичман. – Тут подождём, теперь уж всё равно… Прошляпили спеца, падла!

Вибрация не прекращалась. Хотя… Затихает, вроде, нет?

– Долго будет трясти, Стёпа?

– Нет, Костя, сейчас успокоится.

Прощайте, товарищ конструктор. Прощай, авиационное КБ, не сладилось, не успели мы тебя выкрасть для Отчизны.

Сотников нас убьёт, когда узнает.

– Вот же суки, – со злостью бросил Гоблин, смачно сплюнул и сел прямо на бетон, вытирая пот со лба. – На ходу подмётки рвут! Спёрли прямо из гаража!

– С имуществом переносит или голяком? – спросил я у Кизима. А что ещё делать, теперь – только детали узнавать.

– Только то, что совсем рядом.

– У него оружие дома было, не знаешь? Со стволом ходил? – устало спросил Гоблин, и я понял, почему.

– Да ну, откуда, мирный человек.

Хана. Сейчас перенесут семью на Платформу с неизвестным номером, и станут они потеряшкам обыкновенными, неотёсанными. И встретится им, спаси господи, какой-нибудь местный пещерник…

Ох-ох-ох… Как же так вышло?

– Может и повезёт.

– Я тя умоляю, Кастет… Сколько шансов даешь?

Вряд ли Смотрящие их к нам переправляют, не заметно было потеряшечной активности в последние дни. Подобная информация всегда собирается, по всем границам идёт постоянный оперативный мониторинг обстановки. Так что шансы Николая Александровича на новом месте стать генеральным авиаконструктором просто ничтожны. В лучшем случае реиинкарнируется собирателем-рыболовом, ага.

Бляха медная, хоть ты плачь! С таким человеческим ресурсом не сравняться тонны дефицитных транзисторов, будь они прокляты. Четыре тонны спецов… Тут одного бы добыть! Неужели Смотрящие оперативно вмешались, опять обрезав нам авиатему? Ерунда. Просто очередной виток транспланетного хобота-насоса добрался, наконец, и до этого этажа бетонной свечки. Подчистил.

Ой, торопиться надо, ой, надо…

Вибрация прекратилась, тихий звон исчез. Словно ничего и не было.

– Ну всё, можно смотреть, – решил я.

– Да на что там смотреть, мужики? Пустые комнаты, и только, – отмахнулся опытный в этих делах мичман. – Ну, давайте заглянем, если нужно…

Дверь в квартиру была открыта. Сама квартира была пуста.

Лёгкий запах, смутно похожий на аммиачный, остаточно витал в воздухе. Смотреть действительно было нечего. Вряд ли среди скромного домашнего скарба найдётся ценная конструкторская документация, с этим в серьёзных конторах строго.

Дом-карандаш вновь замер в монолит, теперь уже навсегда – больше тут, похоже, никто не живёт.

Что в этой истории зависело от меня, как комсталка? Что я мог сделать, а не сделал?

До сих пор не знаю.

Глава 7 Дальний рейд. Начало трудного пути.

Наступление утра нового дня обозначил самый оригинальный будильник из всех, мной когда-либо слышанных. Бум-м! Приглушённый звук взрыва ручной гранаты поднял нас с Гобом одновременно.

Я на автомате начал одеваться, не успев полностью проснуться, но уже старательно вслушиваясь в наступившую тишину. На часах полседьмого, почти вовремя, надо же. В окно глянул – дождик на дворе. Мелкий. Быстрей!

– Хорошо я ёлочку украсил громкой шишкой! – не преминул отметить Сомов с соседней кровати, натягивая ботинки сорок пятого размера.

– Слышали?! – встревожено прохрипел из темноты приоткрытой двери заспанный хозяин. – Подорвались похоже, Костя. Принесла кого-то нелёгкая…

– Известно, кого, – буркнул я, натягивая куртку.

– Мне с вами?

– Тут сидите.

– Машину?

– Без надобности. Всё! Мы ушли!

Прижавшись к забору, мы по кустам двинулись вдоль дороги, осторожно, но быстро.

Загадка невеликая. Скорее всего, к нам пожаловали недобитые как бы бандюки. Классическая местечковая быдлятина, решившая, что они хитры и благоразумны, пошла на прорыв во имя спасения пропавшего накануне босса. Почесали яйца через треники, и придумали, хитрецы хреновы! Всё по уму, по примеру немецко-фашистских красноармейцев напали поутру, когда глупый обыватель сопит в три дырки. Эх… Вся беда страны и была в том, что друг друга всё держали за три "Б": одни называли других "барыгами", вторые крестили ближнего "быдлом", а все несоосные первым двум категориям оказывались "бандюками". Соответственно, соседствующие твоей категории всегда относились к тупым. Других категорий просто не предусматривалось. Все тупые, а я умный.

Ну, посмотрим, что там от вас осталось.

Кусты были мокрые, холодный дождик закончился только что, и скоро польёт снова. Листва густая, годная, прятаться за такой легко.

– Кастет, Стёпа с сыном за нами крадутся, – предупредил меня Мишка шёпотом.

– Трахома… Ладно, работаем.

О-па! Нормально так!

Сразу на выходе из поворота. Приехали…

Оба правых колеса автомобиля были пробиты, отчего машина наклонилась.

Когда-то эта была крутейшая "Приора" бандитского цвета антрацит, тюнингованная настолько, насколько это возможно сделать в провинциальных условиях. Офигенный образчик разрушительного кавказского автодизайна, причем в самом безвкусном его проявлении. Типичная чернильница. Обвесы, глухая тонировка по кругу, задний спойлер, литьё, низкопрофильная мишленовская резина. Машина была по местно-модному капитально занижена путём обрезания пары витков пружин, колеса спрятаны в арки аж по ступицу! "Я твой брызговик спарко писал!". Ничего не поделаешь, чем выше горы, тем ниже "Приоры".

Как вообще на такой можно ездить на разрушающихся дорогах? Не смогли бросить любимую ласточку, дерзкие мальчики, не переступили через психологический барьер, не порвали шаблон.

"Вижу!" – показал Гоблин, шедший впереди, и сразу присел. Любо-дорого смотреть, как Сомов в работе двигается. Быстро и очень плавно, как леопард перед атакой. Я тоже принял позицию вприсядочку.

Ага, вот он, результат. Два человека, поплохело обоим, фатально.

Верхний люк у "Приоры" был открыт, форточки тоже – сейчас на пустынных дорогах бывшего курорта никто не оценит вызывающе чернющую плёнку на стекле, а смотреть неудобно. Да, ёлочку изобретательный Сомов украсил правильно. Как раз для такого утренника.

– Подходим.

Один точно мёртвый, второй… Чёрт его знает, надо бы осторожней.

Водителя осколки разорвавшейся на высоте гранаты просекли качественно, умер он быстро. Неприятно смотреть, подножка, спортивное рулевое колесо и торпеда – в густой кровавой заливке. Пассажир в остатке сил ещё успел вывалиться из салона и даже отползти на полтора метра правей, к магазину. Так и лежал на асфальте, политом утренним дождичком, маленькие капли постепенно размывали кровь, унося её вниз. В дорогой куртке не по чину, в просторных парусиновых карго-штанах с карманами… Только приоделся пацан в каком-то супермаркете, только жить начал, как ему казалось, красиво… Ноги дёргаются.

Кровищи-то! Думать нечего, не жилец, отходит. Согнувшийся креветкой бандит тихо хрипел и всё пытался повернуть голову. Надо же, ещё слышит что-то!

Позади в давно не стриженых кустах послышался шорох, а затем и слабо слышная брань Кизима-старшего. Доброхоты, вашу душу! Подстраховать решили сталкеров, вдруг они оплошают! Гоблин тихо выматерился, странно посмотрел на меня и шагнул вперёд, поднимая пистолет.

– Товарищ комсталк, разрешите выстрелить противнику в голову! – гаркнул он.

– Разрешаю! – тут же сообразил я.

Ба-бах! Вот и финиш, отмучился.

Кусты за спиной затрещали, что-то упало, зашуршала трава, раздался противный рыготный звук и папаша тревожно заорал:

– На бок! Голову не закидывай! Да не закидывай, тебе говорю! Вот так!

Парня полоскало конкретно. А вот и папуля подключился! Так вам и надо.

– А вы чего хотели? – рявкнул я, резко разворачиваясь. – Что замерли там, как маугли, сюда подходите! Вы же помогать пришли?! Вот и помогайте, трахома, сейчас ещё и трупы таскать будем, в канаву скидывать, не здесь же их оставлять! Показывайте удаль молодецкую и готовность к боевому подвигу! Кому был наказ дома сидеть, а? Па-ачему не выполняете распоряжения старшего группы?

Мичман уже вышел из зелёнки, поспешно утирая лицо рукавом, и медленно зашагал к нам. Следом на белый свет появился и Лёха, бледный, полусогнувшийся.

– Смотри, давай, мальчик! Времена такие. В сталкеры хотел? Вот она, между прочим, сталкерская работа, у нас и так бывает! Думал, только магазины с бесхозным ништяком взламывать придётся? Тащите брезент какой-нибудь, что ли… Не за ноги же их волочь, они уже наказаны сполна, теперь по-людски надо. А "Приору" вообще сжечь, чтобы не воняла тут. Не знаю. Ох, и расстроили вы меня!

– Во двор отбуксируем, командир, кхе-кхе, – откашлялся Семён. – Этого будет достаточно.

– За машиной идите, воины, – коротко распорядился Гоблин, уже содравший с заднего сиденья чехол для предварительной протирки стволов. – Иначе много времени на этих глотников потратим, а его у нас нет, через час стартовать надо. Кастет, мне ещё одну гранату ставить? Сомнения гложут.

– Да чёрт его знает, с такой дисциплиной! – разозлился я на вновь призванный личный состав. – Вы вообще до нас как караулили местность, орлы?

– Так дежурили по очереди…

– Как сегодня? То-то Лёха весь заспанный на фишке был! Машину не услышал. А что собачку не завели?

– Не дружим мы как-то с собаками, никогда в семье не держали, – виноватым голосом молвил мичман. – Да и где их взять теперь? И в добрые времена их в Дагомысе мало было. А уж сейчас… Разбежались в леса.

Я только головой покачал, что тут скажешь.

С трофейным оружием на этот раз вышло небогато – два двуствольных обреза и один ПМ-овский травматик, довольно грубо переделанный под боевой – несерьёзный девайс, такому довериться нельзя. Надо же, они даже чехлы-футляры кожаные не поленились кустарно пошить для стволов! Небось, за спиной носили, как голливудские. Было у ребят время для украшательства и доработки внешнего бойцовского вида. Сидели вечерами на веранде, мечтали о местечковом господстве. На "Приоре" чернильной, за спиной стволы страшные… Дурь в чистом виде.

Не приживается такая самодельщина. Никогда.

Оружие – это серьезное дело. Очень серьезное.

Ибо выжить и победить хочется, а вот наоборот – никак. И, если появлялась удачная практика таскать меч, саблю или шашку вот так вот, то люди её отмечали и реально использовали в полный рост. И, заметьте, в истории вооружений никто не собирался вполне себе кавайно вкрячивать меч за спину аки Рыжая Соня, или Вечный Шварц, исключая азиатские показухи. Ибо неудобно, а следовательно, неэффективно и опасно. Такой императив следует признать, как писаный кровью: только годное приживалось. И никак иначе! Как поздний пример казусности можете вспомнить практику матросиков революционного Балтфлота таскать поперек пуза пулеметные ленты. Однако люди, реально смотрящие на вещи, понимая понтовские, в основном, мотивы подобных способов существования на войне друзей пулеметчика, не станут искать их в старых стрелковых руководствах и изучать особенности подвеса пулекрестом на пузе – ну, было и прошло! И пёс с ним, для кино сгодится.

Что? Описательных практик-наказов не осталось? Надо же, незадачка какая… Вот на удержание щита, меча, шашки и её подвес, работу с АК и РПГ-7 есть, а на чехлы с обрезами за спиной и ленты на пузе – нету! Что следует думать в логике императива? Правильно – был просто Казус.

Было время, партизаны и гранаты таскали за ремнями, но мы же не ищем с лупой такой тип снаряда, как "Заременная Особо Крутая Граната". Да мало ли! Может, кто и диск от ДП на папаху лепил! Чехлы, кстати, ненадёжные, ствол в них жёстко не фиксируется, болтается.

Эх, бандитчики вы придорожные… Рассчитывали исключительно на пиф-паф, ой-ёй-ёй? А что серьёзные люди могут встретиться, подумали? Что растяжки на свете существуют, мины всякие?

Спокойно… Времени действительно нет.

Сегодня небо ещё мрачней, чем вчера. Низкое, пятнистое. Часть облаков серая, часть – тёмно-синяя, слово гроза где-то рядом. Но грозы не было. Размеренный дождь зарядил попуще, и это меня только обрадовало – пусть побыстрей смоет всю эту живодёрню.

Что-то тоска меня обуяла, братцы.

Мало мы в анклаве побыли, очень мало. Выспаться бы на перинах на Кордоне, обалденные там перины у меня дома, чисто пух, наследственные… По хозяйству мальца повозиться, тихо да мирно. Потом рвануть в Замок, расслабиться на нашей базе под светлое пивко. С Демоном и Монголом про родное перетереть, вспомнить сталкерскую молодость. У Павидлы с утра булочку с кунжутом подрезать, с утра повара добрые. Милку по корме шлёпнуть, пока Гришка в боевых отъездах, авось не вложит благоверной! Потом у неё же со скидкой купить "Дерринджер-01", давно хотел, охота маленьким шомполом пыжика забить, по-честному, по-древнему…

В "Гаване" вечерком посидеть вдосталь, перездороваться со всеми знакомыми, под босса-нову пальчиками по столу постучать, написать на одноразовой бумажной подставке "кто перевернул, тот козёл", в таверне "Две стрелы" соляночки шикарной навернуть, что бы с оливками, да с лимончиком. К Юрику Вотякову заглянуть к ночи, посудачить, да на донжоне постоять, влепить из баллисты по сосне.

На другой день заскочить к родной маме Зенгерше, кинуть ей стопудового леща про "хорошо выглядите" и социально полечить зуб – давно пора бы это сделать, плохо кончится такая беспечность. С дедом прокатиться на "Дункане" с ветерком, у него зашибачее личное логово имеется, вот уж чисто браконьерское логово – глубокая заводь с рубленой банькой, это чуть не доезжая до Листвянки, заводь потаённая, почти никто про неё не знает. Глянуть, как там Бранко заберложился, по Берлину пройтись, красивый городок. По непокорной "зусулке" прокатиться на "кубеле" со скрипом и дребезгом, под гортанные германские команды шмаляя из пулемёта по любому подозрительному движняку.

В Заостровской, если вы не знаете, новое футбольное поле сваяли, поди очередной матч на выходных будет: казачки vs немцы, как в мультфильме из далёкого детства босоногого. Судит Алик, обещается шоу.

А вечером танцы. Не, я только посмотреть, что вы… Пусть уж Гоблин обжимается.

Если Сотников на собрание не дёрнет. На предмет отправить группу в самые что ни на есть дальние эбеновые заросли.

Где мы сейчас и находимся.

Подъехали? Грузим скоренько. Дальний рейд ждёт.

* * *

Первый раз в моей практике сбор ништяка не доставляет никакого удовольствия. Как по супермаркету ходишь. И ещё – появилось желание завести дневник и украсить его первой записью следующего содержания: "Надоела эта безазартная нервотрёпка… Сегодня вечером мы с Гобом решили употребить тысячу миллилитров универсального оглупителя".

Безнадёжные мечты, ничего мы не употребим. Как не будет и дневника. От стресса спасает одно – рвём в дальний рейд. Итак, докладываю. Конечная цель – аэродром Белевцы.

Я ещё раз просмотрел короткую справку. Так…

Белевцы: небольшой частный аэродром для обслуживания малой авиации расположен в восемнадцати километрах севернее Краснодара и четыре километра восточнее станицы Новотитаровская.

Круг полетов северный.

Полосы 09/27.

Искусственная ВПП – 900х30 метров, асфальтобетонное покрытие.

Грунтовая ВПП находится севернее искусственной, её размеры – 700х50 метров.

Предназначен для базирования, тренировочных полётов, десантирования парашютистов, проведения авиационных работ. Аэродром способен принимать самолёты Л-410, Ан-2, Ан-28 и более лёгкие, все типы вертолётов и планеров. На аэродроме базируется ряд частных компаний и общественных организаций по профилю. Используется авиационным отрядом специального назначения ГУВД по Краснодарскому краю для выполнения тренировочных полетов и десантирования парашютистов. Здесь проводятся фестивали малой авиации "Kuban Airshow".

Проводятся ознакомительные полеты и обучение: на Як-52, Cessna-150, Cessna-172 и на вертолетах Ми-2, АК-1-3. Предоставляется место в ангарах или на перроне.

Топливо:

100LL: в наличии всегда

АИ-95: в наличии всегда

Самолеты: Cessna-150, Сessna-172, Сessna-182, PA-28 Piper Cherokee и Archer, PiperSport, PiperCub, ЯК-52, Як-12м, Ан-2, Бекас,

Мотодельтопланы, автожир.

Вертолеты: Ми-2, Ми-8, АК-1-3, Schweizer 269C.

Недавно установили освещение полосы. Включение по предварительной заявке.

Человек, весьма своевременно подкинувший Штабу эту ценную наводку, охарактеризовал аэродром ещё и следующим образом:

– Все знакомые частные пилоты, что там бывают, говорят одно – настоящая сказка, а не аэродром! Словно в Америке побывал! Круто!

По всему выходит, что Белевцы – самая ближняя к нам точка, где можно добыть то ценное, что наиболее труднодобываемо для анклава. В Адлере нам точно ничего не светит, там малышей не найдёшь. Да и хрен туда доберёшься.

Гоблин тем временем в который раз перебирал стопку цветных фотографий, кроме электронных версий, их взяли ещё и в бумаге.

– Я, конечно, в авиации дуб дубом, но по виду объект солидный. Добраться бы только, а там всё выцарапаем.

Игорь, Игорь… Как его? Проклятие, фамилию выстудило. Неважно. Важно то, что это человек, давно и прочно прибитый на тему малой авиации. Дугин, конечно, его сразу к рукам прибрал и на рабочее место поставил, правда, большой авиапользы пока от него нет. Мужик – не лётчик, специального образования не имеет. Просто всю жизнь провёл рядом с самолётами, работал он в тех Белевцах. Фанат, каких поискать, в ремонте и регламентах соображает, да и сам готов подняться в небо, самоучкой. Есть на свете такие люди – вроде и не спецы, а вот по мелочам и тонкостям всяким дофига чего знают.

Беседовали мы недолго, так как расписание подготовки было очень плотное.

А суть вот в чём.

– Видели в перечне летательных аппаратов "Пайпер Чероки"? – спросил нас Игорь. – Очень хороший самолёт, именно то, что нужно Замку. Так вот, в последнее время, когда я там работал, начальство и владельцев прошило на громадьё идей. Одна из них такая: сделать на базе площадки центр обслуживания "Пайперов" всех типов. Что сейчас там конкретно творится, сказать трудно, однако я уверен, что идея, хоть и со скрипом, своё развитие получила, хозяева люди хваткие. Если уж при мне начали…

– Я немного дополню по технике, – встрял Дугин. – "Пайпер PA-28 Чероки" – легкомоторный цельнометаллический четырёхместный низкоплан с трёхколёсным неубирающимся шасси. Имеет одну дверь со стороны второго пилота с выходом на крыло. Такие самолёты часто используются как учебные. На "Чероки" устанавливались двигатели мощностью от ста сорока до трехсот лошадок, в том числе с турбонагнетателями, бывают постоянные или убирающиеся шасси. Существует модель и с увеличенным до шести человек салоном, это РА-32. Первая серия этих машин оснащалась двигателем мощностью в двести шестьдесят лошадей… Отличительной чертой самолётов серии является расположение багажного отсека в носовой части – между двигателем и кабиной. Для большего удобства в задней части кабины устанавливались широкие двойные двери. Устанавливались моторы и помощнее. Шасси уже убирающиеся, как у взрослых.

– Почему на "Пайперы" ставка ставлена? "Цессны" как-то более на слуху.

– Потому что ниша свободна, Костя, – сказал Евгений. – "Цессны" много кто окучивает.

– Летают эти "Чероки" далеко? – спросил у спецов Гоблин.

– На тыщу триста, – ответил главмех.

– Ого! Эльзе и не снилось!

– Вот именно…

Игорь, которого жало и трясло, опять нетерпеливо перехватил инициативу.

– Самое классное у них, как мне думается, это двигатели. Фирма "Лайкоминг". Очень надежный авиационный мотор: коленвал, четыре цилиндра и пара магнето…

– Что-то чаще про "Ротаксы" слышал, – прищурился я.

– "Ротаксы"? Брось, это пройденный этап! Пиар перестройки, куда их только не пихали поначалу! "Лайкоминг" – это надёжность. Любой добытый вами двигатель этой фирмы будет хорош!

– Прямо любой?

– Ваще ни разу не проблема, Костя! – азартно ответил чрезвычайно возбуждённый авиафанат. – Даже младшенькие карбюраторные "Лайкоминг-320"! Хотя давно юзаются и инжекторные. Ну, конечно, предпочтительней моща побольше, так ведь, Евгений Иванович?

Дугин в сомнении наклонил голову.

– Без излишнего фанатизма, ребята… Мы сможем построить ровно то, что сможем. Бомбардировщик ТБ-3 кроить не будем. Чертежи по каналу нетрудно добыть, почти любые, да разве ж в них дело… Технология производства, вот где настоящая проблема! В наши дни почти не осталось людей, способных работать рубанком и умеющих правильно склеить две плашки. Технологии утеряны, мастеровые навыки, рабочие практики забыты! Да чё там говорить… Люди нужны.

Потому-то Замку и дорог любой рукастый человек. Тем более со старой школой.

– Продолжай, Игорёк, – махнул рукой Дугин, захлопывая записную книжку.

А тот сидеть за столом не мог, через две секунды вскакивал, переставлял стул, постоянно перемещался по фронту, у меня аж глаза заболели.

– В движке ни одной лишней детали! Нет ни редуктора, ни помпы водяного охлаждения, как и самого водяного охлаждения, ни турбонаддува, даже бензин и тот может подаваться самотеком. Стоит мотор недорого, за спокойный и безопасный полет деньги небольшие… Впрочем, сейчас это значения не имеет, как я понимаю… Вот что такое "Лайкоминг", неоправданно забытый в России! Кстати, у компании есть оппозитные моторы воздушного охлаждения от четырёх до восьми цилиндров и мощностью от сотни до четырёхсот лошадок, карбюраторные или инжекторные, с нормальной подачей воздуха или турбокомпрессорные. Не знаю, стоит ли с такими заморачиваться на первом этапе…

– Сколько весит? – прервал его Мишган. – Тяжёлая железяка?

– Это же авиация! – Игорь посмотрел на Сомова, как на дикаря-людоеда. – С чего бы тяжёлая? А так – в зависимости от серии. Если брать сто восьмидесятые, то примерно сто двадцать килограмм.

Главный механик тут же глянул в свою знаменитую потрёпанную записную книжку и подтвердил.

– Приемлемо, – благодушно кивнул напарник. – А габариты?

– Если и добудете, то в ящике, навалом такие движки не валяются. У этой серии… Секунду, сейчас посмотрю таблицу, – главмех вновь зашуршал страницами. – Восемьсот пятьдесят, восемьсот, сто тридцать. На любом пикапе увезти можно.

– Надо будет добыть большой чёрный джип с прицепом! – мечтательно молвил Гоблин.

Вот тогда я и напрягся в первый раз. И не зря, как показало время.

Потом мы вчетвером положили планшет посередине, и начали разбираться с деталями, изучать спутниковые снимки, карты, фотографии, сделанные на местности, а также план самого объекта.

– А это что за ВПП? На западе от станицы? – Сомов ткнул пальцем в левую часть экрана.

– Да, там находится ещё один аэродром, "Новотитаровская-Азимут". Сейчас… Была, по крайней мере, одноимённая частная авиакомпания. Бывший аэродром МЧС. Он вообще старый и заслуженный, работал ещё в годы Великой Отечественной, одно время там базировался четыреста пятьдесят третий дальнебомбардировочный авиаполк. На вооружении имел двенадцать бомберов ДБ-3 и шесть Як-1. Предваряя очевидный вопрос, скажу: большой ценности для вас "Азимут" иметь не будет. Коммерческие перевозки на вертушках – "Еврокоптеры" и "Робинсоны", платная подготовка вертолётчиков-частников. Вроде бы у них была и парочка самолётов, но их видно редко, да и размерчик уже не наш, покрупней.

– Понятно, – Сомов протянул экран обратно, и мы начали более предметно выяснять, в каком месте находится сервис-центр, где там склады и прочее важное.

– При мне лежали два двигателя, именно для "Чероки". И ещё должны были поставить. Конечно, расход тоже будет, остаётся надеется, что бизнес у них не лопнет.

По этому объекту мы поработали с авиатором еще полчаса, всё перелили себе, бумажное забрали. И дальше пошли по вариантам. Никто же не знал, куда именно нас закинет. А ну как в Нижний?

Ясно одно – в любом жирном авиаместе алгоритм действий будет одинаков: хватай движки и все запчасти к ним, какие найдёшь, при возможности хорошо бы взять ещё и винты. Да и стойки шасси не помешают. Остальное технари настроены делать сами, если Смотрящие не раздобрятся.

– А могут ведь! – размечтался Дугин в самый последний момент. – Сотников почти уверен. Вы же как бы официально привезёте двигатели, из командировки, которую нам сами кураторы и организовали! Могут зарегистрировать имущество, как законно полученное, и тогда…

Он даже задышал чаще, вытер лоб и закончил:

– И тогда Сотников сможет просто выписать элементы планера, всю авионику и системы!

Однако это были мечтания на Платформе.

Теперь мы с Гобом вносим в первоначальный набросок штабного плана существенные коррективы… Расстояние от Сочи до Краснодара по автодороге – три сотни кэмэ. До краевой столицы наиболее оптимально ехать по следующему маршруту: Дагомыс – Лазаревское – Туапсе – Ольгинка – Новомихайловский – Лермонтово – Джубга -Горячий Ключ – Саратовская – Адыгейск – Краснодар. Никаких проблем! Автобусы из Сочи в Краснодар едут примерно шесть-семь часов.

Вот только стихийные космические силы предварительный план движения порушили.

Дальше Туапсе проезда нет, придётся менять маршрут. Как ни крути, а нам предстоит катить через Шаумянский перевал, потом уходить в долину на Хадыженск, и уже через Адыгею с востока подъезжать к Краснодару… А лучше бы, вообще не заезжая в город, забрать сразу севернее и выйти прямо на Белевцы.

В каком состоянии там дорога, не знает никто. А криминальная обстановка? Кратеры огромные на пути попадаются? Гадать бесполезно, ничего не узнаем, пока сами не сунемся.

И на всё про всё у нас с Гобом три дня.

Теперь вы понимаете, почему я так обрадовался, когда благодаря Степану обрел "воровайку" на базе "Егеря"? Конечно, и в Белевцах должны быть погрузочные механизмы. Хоть погрузчик вильчатый, да найдётся. Однако воплощение постулата "Все своё ношу с собой" – страсть какое сладкое дело! Спокойно как-то на сердце становится – ни от кого не зависишь. Подкатили, быстро погрузили, и удрали.

– Кастет, гля… Тут возле Майкопа ещё два аэродрома есть!

Пока я всё важное проговаривал вслух, Гоблин терзал планшет.

– Если таким путём поедем, то тогда… Где они? Слушай, они даже ближе находятся, чем Белевцы! Ну-ка, ну-ка… Ага! "Ханская" – военный аэродром в Республике Адыгея. Хорошо… Расположен в трёх километрах восточнее станицы Ханская, в шести кэмэ северо-западнее города Майкоп. Годится! Аэродром второго класса, способен принимать самолёты Ту-134, Ан-12, Ил-18 и все более лёгкие, а также вертолёты всех типов. Здесь базируется военная авиация – учебный авиаполк, на вооружении самолёты Л-39 и МиГ-23. Как думаете, парни, перспективно?

– Неперспективно, – авторитетно заявил мичман. – В какой-то момент все вояки начали сворачиваться, получив приказ на передислокацию. Следом за ними и менты свалили, потом и МЧС-ники. Тогда вообще много слухов и баек ходило, в том числе и о том, что где-то в Сибири и в Заполярье есть зоны, куда почти никого не валится. Связи-то не было! Населению ни хрена не узнать, ёлки! Вот такие дела… А в тех местах, откуда в спешке ушли вояки, ловить вообще нечего, это закон. Сплошное запустение и хлам. Остались погранцы, их катера иногда проходят по акватории. И ВМФ патрулирует, но уже подальше.

– ВМФ всегда молодцами были, – политически польстил я мичману. – Погранцы от кого стерегут?

– Турки пару раз пытались высадиться.

– Неймётся же им! – удивился я.

– Думали, момент настал. Давно о них ничего слышно, своих проблем привалило.

А по связи у них тут кошмарно сложилось, никто не ожидал такого.

Естественно, что владельцы компаний сотовой связи не торопились восстанавливать повреждённые ударными волнами ретрансляторы и оптоволоконные сети. Зачем тратить деньги, силы и время, если через полчаса их опять может снести к лешему, какой смысл? Такие вложения уже никогда не окупятся. Пришедший на смену российскому интеллигенту буржуазный интеллектуал быстро переосмыслил социальные ценности и поступал сугубо рационально. Государство же вмешиваться в процесс не спешило, кому-то было даже удобно обрезать эти ваши интернеты. По районам последовательно объявляли сначала чрезвычайное, а потом и военное положение, началось снабжение по карточкам, продовольственный заём у коммерсантов… Так что связь достаточно долгое время поддерживалась исключительно для нужд госструктур.

– И чёрт с ним, – согласился Сомов. – А вот здесь, смотрите! "Майкоп" – бывший аэропорт города Майкоп, Республика Адыгея. М-да… Слово "бывший" мне уже не нравится… Аэродром второго класса, был способен принимать самолёты Ту-134, Ан-12, Ил-18 и все более лёгкие типа, а также вертолёты всех типов… Недостатком данного аэродрома является грунтовая ВПП, в связи с чем аэродром может принимать турбореактивные самолёты только в период устойчивой сухой погоды… Гениально. То есть хрен там что работает, так? Грязь и рытвины.

– Так точно, – подтвердил мичман.

– Вот не надо метаться, – попросил я. – Запланировали – сделали. Если уж не получится, будем думать дальше.

– Нормально подкачка пашет, – доложил Кизим-старший, закончив последнюю проверку. – Проедете где угодно.

Всё, можно садиться.

Провожать группы к перекрёстку вышли обе семьи.

– Вы не волнуйтесь, – сказал Володя Кузмин. – Мы уже всё поняли, ситуацию представили, что нужно добывать, знаем. Так что натащим с запасом.

– Пулемёт бы нам в дорожку, – неожиданно размечтался Гоблин. – Эх, надо было никого не слушать и тащить сюда наш ПКМ… Может, где-то по пути добыть удастся?

– Везенье, как фактор, сбрасывать со счетов нельзя, – обнадёжил его мичман. – Напомню: на вояк не рассчитывай.

Признаюсь честно, предстоящий путь меня немного пугал. Нет, всё-таки не пугал – напрягал. Ехать, чувствую, придётся трудно и долго. И у местных походя об обстановке впереди не выспросишь, мне достаточно легко спрогнозировать поведение немногочисленных выживших, опыт уже имеется. С другой стороны, ведь именно безлюдье по пути предстоящих приключений и приветствуется! Двигатели в незнакомых краях красть – это вам не гербарий возле дома собирать. Разный народ может попасться на неведомой тропе, и народ этот может отреагировать по-разному, обнаружив под боком такой заманчивый куш, как новенькая "воровайка" на ходу. "Дикий Запал Апокалипсиса" тут пока ещё никто не отменил. И пулю подарят, и пику. Так что ПКМ действительно не помешал бы.

Оружие берём только своё, проверенное, весь трофей оставляем остающимся. Боекомплект пополнили существенно, патронов хватает. А вот связи не будет, через горы не пробьёт.

– Контрольный срок соблюдать жёстко! – я в последний раз вбивал нужные гвоздики. – У терминала будьте загодя, без спешки и суеты. Как только мы выйдем на перевал, сразу с вами свяжемся. Получиться может по-разному, не дай бог и так, что нам придётся морем возвращаться, так что слушайте и смотрите в оба. Конверт вскрываете за полчаса до срока, сразу проставляете точное время, Сотников на месте проверит.

Мужики послушно кивали головами, показывая, что впитывают, несмотря на то, что всё было оговорено уже раз пять. Женщины собрали домашнего производства припарки, да в таком объёме, что по пути можно будет всех голодных угощать.

Попрощались, обнялись, бабы, как положено, всплакнули.

Поехали!

Дагомыс мы проскочили быстро, территория знакомая.

За рулём сидел Гоблин, я – рядом, решил заняться делом. Пока всё вокруг спокойно, полистаю газетки да журнальчики, Леха в дорогу притащил увесистую пачку, перетянутую мохнатой бечевой – вдруг вызнаю что-то дополняющее? Ассортимент желтоватый, что закономерно. Много ли людей на закате цивилизации покупали серьёзные аналитические журналы? Если наберётся на весь Дагомыс пара тройка таких умников, то уже хорошо. Отвыкли люди читать, всё на ящики надеялись. А тут ба-бах! Ящики сдохли, и информационное поле мгновенно накрылось медным тазом.

После поворота трасса пошла наверх.

Захватывае дух! Смотришь вдаль – видеоряд перед глазами просто монументальный. Вдали высоченные горы Главного Кавказского хребта блестят серо-белыми шапками ледников, где-то там слышен мерный гул пенистых водопадов, который временами прерывается свирепым грохотом лавин и всесокрушающих селей, летящих по тесным ущельям горных речек. Стоит сейчас свернуть направо, и морской климат побережья быстро сменится горно-морским, из влажного Дагомыса мы попадаем в спокойные горные леса. Там нас будут ждать кипящие реки и красивейшие ущелья с реликтовыми растениями: вечнозеленым самшитом и ягодным тисом, рододендроном и различными видами лиан, всё то растительное разнообразие, что и называется колхидским лесом. После прибрежных субтропиков, давным-давно окультуренных пальмами, магнолиями и кипарисами, попасть в непроходимые заросли дикого колхидского леса – одно удовольствие. Наслушались мы про его прелести…

Кстати, в Южном Порту примерно так же всё выглядит. И контраст после волжской тайги аналогичный.

Съездить в горы было бы интересно. Конечно, по дороге к заповедным местам нас помотает и потрясёт. Выбравшись из кабины "Егеря", начнём приходить в себя и адаптироваться к горному климату. Появится лёгкая истома, желание застыть навечно в созерцании и слиянии… Некоторое время будет кружиться голова – кроме прочих факторов, ещё и чистейший горный воздух, смешанный с благотворными фитонцидами, опьянит вполне реально. А можно и чего-нибудь красненького добавить! Под свежий шашлычок!

Жаль, ребята, но нам не туда.

– Эх…

– Чё вздыхаешь?

– Размечтался что-то…

– Это да, пулемёт бы не помешал, – брякнул Гоблин.

Тьфу на тебя! Романтики в тебе столько же, сколько её в погружной бетонной свае.

Трасса М27 на этом участке красивая, ровная, зелёная – всё полотно прячется в тени деревьев. Непосредственно у обочин машин практически не видно, всё-таки те, кто уезжал, снимались организованно. А вот скинутых с трассы хватает, среди них на удивление много фур. Мешали проезду, наверное, вот вояки и сталкивали без разбора, было не до эвакуаторов.

Прекрасный день стоит, с самого утра ни одного метеорита!

Вот бы так все три дня! В по-прежнему пасмурном небе не видели ни одного трассера! Расслаблять это не должно: как, нам объяснили, наиболее страшны как раз те камушки, которых ты не видишь. Ни гула, ни трассера в небе. Просто подлетает небольшой булыжничек – хлоп! И ты на небесах.

Быстро проехали и раньше тихий посёлок Уч-Дере. Санаторий "Мосэнерго", а рядом "Пенаты" – узнаю, отличный пансионат, отдыхал в нём когда-то. Море в этом районе чистое, прозрачное, пляжи отменные. Там внизу "Ивушка"… Ещё дальше будет "Горный воздух", туда мы вечерами на танцы бегали. Эх, сколько же лет прошло?

И не одной живой души вокруг – в былые времена охреневшие от толчеи и суеты курортники о таком счастье могли только мечтать… Сейчас же эта пустота гнетёт.

Интересный факт: на родной Платформе бродим в самых адских дебрях, но никогда нас с Мишкой не напрягало безлюдье, его воспринимаешь, как должное, как неотъемлемую часть Сурового Дикого Места. Здесь же, в регионе, заточенном именно под людской отдых, мне не хватало легкого шумового фона обжитого места: весёлых человеческих голосов, музыки, шума торопливо проезжающей мимо техники. Постоянно ощущаю атмосферу заброшенности, катастрофы, огромной беды, согнавшей с места обитателей этих земель.

Запахов, кстати, тоже не хватает.

Сомов что-то напевал воющим голосом и поколачивал по баранке пальцами, похожими на купаты. Посмотрел за расходом топлива – нормалёк. Я поставил на "Егеря" простенький бортовой компьютер. Дизайн, конечно, никакой, место под него выбирал долго, но зато простой и надёжный. Мультитрониксы и прочие не хочу. БК сейчас показывает температуру двигателя и на улице – самые важные параметры. Можно глянуть время в пути и кое-что другое. Самое же главное: машинка помогает экономить топливо. Отслеживая мгновенный расход, сразу видишь, когда стоит переключиться, где нужно газануть, а где лучше железку отпустить. Гоблин, зараза, на него почти не смотрит, я покрикиваю.

Успокоенный размеренной ездой по тихой территории Сочинского национального парка, принялся перелистывать страницы газет и журналов. Однако недолго мне удалось наслаждался чтением прессы.

– Кастет, наблюдаем!

Отбросив журнал за спину, я быстро приблизил лицо к стеклу.

– Хренас-се…

Стоящий на берегу моря здоровенный комплекс "Аквалоо" был практически разрушен. Страшный удар космического чудовища буквально вбил центр главной ванны аквапарка в грунт. От огромной массы воды и следов не осталось, в тёмном провале виднеются глубокие каверны, переломанное свайное поле и бетонные обломки с торчащими кусками арматуры. Лишь на самом верху комплекса уцелел фрагмент причудливой жёлтой спирали, по которой так любили кататься отдыхающие. Ещё синеют части низких крыш с плоской кровлей, неприятно режут глаз разноцветные кишки трубчатых горок.

Гоблин остановил машину наверху, возле полосы поваленных ударной волной деревьев.

– Горело тут жёстко, – сказал он, принюхиваясь.

– Да вроде не видно следов пожара, – не согласился я с напарником, доставая камеру. – А вот запах действительно есть.

Настроение быстро приходило в привычное состояние. То есть в стабильно хреновое.

Шашлычки, говоришь? Что-то уже не хочется.

Дальше было ещё страшней – почти весь жилой район Лоо сгорел, вот откуда пахнет застарелым пожарищем! Такое впечатление, что по центральной улице вытянутого вдоль моря курортного посёлка с огромной скоростью пролетел всепоглощающий огненный шторм. Мы остановились снова.

– Как такое могло получиться?

– Железнодорожная цистерна с напалмом с неба упала, вот как, – нехорошо пошутил Мишка. – Бывают такие метеориты? Напалмовые объёмного взрыва, да ещё и направленного действия?

– Да бес его знает. Не бывает, бред.

– Значит, бывает, начальник, ибо природа Космоса полна загадок, недоступных нашему пониманию, – умно и решительно объявил Сомов, с невыносимым для меня скрежетом включая передачу. – В одной научной передаче подсмотрел… Давай, Костян, побыстрей всё это барбекю проскочим, без детальных исследований. Да и вообще останавливаться поменьше надо!

Я согласно кивнул, не в силах оторвать глаз от бесконечного ряда сгоревших мини-отелей и некогда белоснежных гостевых домов с фасолинками бассейнов во дворах. Гоблин что есть мочи погнал "Егеря" по центральной улице, а я молчал, изредка щёлкая затвором камеры – страшненький у нас получится фотоотчёт о командировке.

Так же быстро мы проскочили посёлок Вардане, неподалёку отсюда начинается участок узких зелёных ущелий и речных каньонов, все горные реки Черноморского побережья протекают через изумительные по красоте природные щели, их так и называют. Например, Якорная щель.

– Обратил внимание, что в полотне пока не видно ни одной дыры?

Ещё бы! И это очень радует. Магистраль пологим поворотом вошла в лиственный лес, стало темней, зато морально как-то полегчало. Разрушенная "населёнка" сильно сжигает нервы, особенно после Платформы, поверьте сталкеру… Там стараешься на стройке, стараешься, спину рвёшь, соседи тебе помогают. Каждый шпингалет – словно золотой! Каждый домишко представляется величайшей ценностью. Даже оконные стёкла добыть – сложнейшая проблема! А тут дурной небесный камнепад чуть ли не ежедневно перепахивает достижения сотен тысяч строителей в труху…

Мимо пролетала бесконечная полоса чёрно-белого жестяного отбойника, с левой стороны то и дело проглядывало свинцовое море с пенистыми полосками волн – крепкий прибой сегодня, к шторму. Асфальтовая лента в который раз нырнула в зелёный тоннель, и тут же Гоблин начал резко тормозить. Заглядевшись по сторонам, я едва успел схватиться за поручень.

Впереди был завал.

Поругавшись вслух и понаблюдав пару минут, мы спрыгнули, вытащили агрегат, лом, топор – пошли. Я присмотрелся. Достаточно плотный, вязкий. И, тем не менее, кто-то из местных здесь, хоть и не часто, но ездит. Между двух деревьев был виден небольшой проход, в который квадроцикл ещё сможет протиснуться, а вот джип, даже маленький, типа "Джимни", уже нет. Пропиливали! И не бензопилой, люди ручками работали, вдумчиво, чтобы не оттяпать лишнего, сохранить огромную природную изгородь для больших мальчиков на больших машинах…

Гоблин неодобрительно хмыкнул – кто это такой предусмотрительный? Ладно, позже разберёмся, дороги на всех хватит. А ударило тут крепко.

– В полотно попал, или рядом вставило? – вслух подумал я.

– В склон влетел, – уверенно ответил Сомов. – Вот оттуда волна пошла, смотри. Твою ж ты мамбу, стволы-то какие большие навалило, глянь! Чё, хапаем инструмент, начинаем устранять, коллега-ликвидатор? Или в тупую тросом?

– Каким тросом? Порвать всё хочешь? Пилите, Шура!

Отчего-то мне кажется, что во время рейда бензопила у нас будет в большом почёте.

Я так и не успел завести агрегат, услышав позади и сбоку какой-то шум. Обернулись, мы почти сразу встали колом. Ты откуда такой шерстяной и неброский взялся? С правой стороны перед завалом стоял здоровенный дикий кабан и, не обращая внимания на автомобиль, спокойно объедал молодые отростки.

Гоблин отреагировал совсем не миролюбиво – моментально прокрутил на зелёном ремне свой адский дробовик – наглый кабан и глазом не повёл, куда там, хозяин тайги, ёлки! Не знаю, насколько часто и качественно на них тут охотились в былые времена, но уродливый чёрный огрызок в руках Сомова этот зверь как ружьё не воспринял.

– Мишган, брось.

– Дык мясо, Кастет! Шашлычки…

– Гоб, трахома, когда нам этим заниматься, скажи?

Сомов убрал палец со скобы, крепко и красиво выругался, опустил голову, изыскивая на земле чего потяжелей, поднял здоровый обломанный сук и томагавком резко метнул по зверю. Ещё чуть-чуть – и стрелять не нужно, ляжет! Приняв снаряд боком, тот тоненько взвизгнул от сильной боли и сразу же грозно захрюкал, прыжком разворачиваясь в нашу сторону. Блеснули длинные жёлтые клыки.

Нет, деточка, до пещерника тебе далеко. Даже до наших таёжных кабанов далеко. Таких сусликов у нас скауты луками бьют.

– Я те щас хрюкну, бифштекс волосатый! – грозно рыкнул Гоб и выпалил в воздух.

Оценив расклады очень быстро, чёрный хрюндель на загляденье мощно воткнулся в густые кусты мелкого самшита, с треском пробивая в них тоннель-проход.

– Такая охота сорвалась!

– Пусть идёт. Пяток таких монстров, Гоб, и нам даже пилить не придётся.

Офигенная охота – в упор палить… Прямо трофейная.

Кабану, подлецу, хорошо, он убежал. Нам же бежать было некуда, придётся вкалывать.

Я принялся работать бензопилой, а Мишка, орудуя длинным ломом, что твой Геракл мечом, подбивал лесины, отталкивал, подвигал, цеплял расчленённые обрубки красноватой древесины к передней лебёдке "Егяря". Так вот и растаскивали. Да, дорогие телезрители… Уже первый опыт разборки лесного завала на автостраде показал, что трёх отпущенных на выполнение задания дней нам может и не хватить, а сериал закончится в Замке позорным увольнением главных артистов.

Провозились долго, вдобавок ко всему погода после полудня стала мерзкая – форточку открывать неприятно, полил мелкий холодный дождь, поднялась водяная пыль-взвесь, видимость плохая.

Тронулись. Вновь мимо проносились синие таблички с порой ничего не говорящими мне названиями населённых пунктов – Детляжка, Нижняя Беранда… Якорная Щель выглядела безжизненно, словно бывший лагерный посёлок, целых домов осталось очень мало.

По обочинам – похожие друг на друга мятые жестяные коробки автомобилей, гнутые и поваленные дорожные знаки, к ним уже привыкаешь. Однако, увидев новый необычный знак, я сразу дал команду на остановку.

– Я за руль сяду, Гоб. Контролируй, – оглянулся, назад легко будет сдавать?

Мишка спорить не стал. Если придётся прорываться, то я это сделаю качественней.

Знак был самопальный, нелогичный, цвета какие попало, и близкого к ГОСТ-у нет, кошмар гаишника: "СТОП! ПОСТ посёлка Новое Шахе. Через 500 метров остановка!". И зачем-то дубль на английском.

Поехали медленно. За поворотом Гоблин первым увидел что-то вроде блокпоста. Так себе, халтурненько сделано, у нас такой "блок" любой лось по весне рогами сшибёт и унесёт на память. Возле трёх рядов жидких мешочков с песком и переносных штакетников с уже знакомым знаком не таясь, стояли двое: усатый дядька в соломенной шляпе с болтовой винтовкой в руках, этот был постарше, и молодой парень в светлом спортивном костюме из тонкого капрона с двустволкой – лет семнадцати отрок. Ничуть не испугавшись вида появившегося "Егеря", мужик качнул над головой стволом: "Сюда подъезжайте!".

– Там ещё третий в кустах спрятался, ведёт, – сообщил Гоблин, разжимая усики на "эфке". – По-хозяйски сидят. Местные.

– Миша, рукой махни успокаивающе… Да ты ствол-то положи!

Ага! Много народу!

В сотне метров за блоком кипела стройка. Точнее, дорожно-восстановительные работы, вкалывало человек восемь. Процессом руководил седоволосый мужчина прорабского вида с тросточкой в правой руке. Одет… Знаете, такой классический мятый пиджачок в мелкий рубчик, тёмная рубашка неопределённого фиолетово-синего цвета и галстук модели "без слёз не взглянешь". Слушались его, тем не менее, беспрекословно. Сейчас он был занят тем, что орал на экскаваторщика. Яму засыпают. Точно, пятеро – с лопатами, а вот и катки ручные наготове. Экскаваторщик послушно кивал белой кепкой, маленький ковш начал осторожно сгребать кучу гравия и строительного мусора.

– Глава просёлка, не меньше, – догадался я, глядя, как постовые подходят к машине с двух сторон. Вот они, новые времена. Настало время ставить главами поселений реально деловых людей, знающих, как чего построить, а не чего своровать.

– Бог в помощь, люди добрые или не очень! – хрипловато молвил старший с выраженным южнорусским акцентом. – Откель будете?

– Из Дагомыса, – я ответил честно, маршрут вычислить нетрудно, – хотим на Краснодар прорваться.

– А… Ну, рвитесь. И шо там, в Дагомысе, жизнь есть?

– Живёт община небольшая, пока держимся, обживаемся.

– Ну да, ну да, сейчас они везде небольшие… Проезжать-то будете? – он сразу перешёл к делу.

– Третий всё ещё держит, – шёпотом докладывал Гоблин.

Я сперва не понял. Глушить пока не буду.

– На общество ведь работаем! Без баловства, – добавил постовой.

– Плата за проезд, – тихо подсказал явно удивлённый Сомов, убирая гранату в карман.

Вот теперь понял! Как бы то ни было, а люди здесь живут мирные. Или условно мирные, уж не бандиты точно. Так что воевать с ними не стоит.

– Такса?

– Два патрона, ребятушки, по одному за проезжую душу, любых. Можно и о чём другом поговорить, только патроны самое простое средство… Как хотите.

Он извещал нас совершенно спокойно и уверенно, без малейшей угрозы и попыток запугивания. Новый псевдогосударственный уровень управления: так постановили обществом, так оно и будет, прорываться не надо, быковать тоже, рога стешете. Не вы первые, не вы последние.

– Плюс за большую машину ещё один, итого получается три, – быстро проговорил мужчина, для тупых выставив пальцы. – Если собираетесь ездить тут постоянно целый месяц, то абонемент потянет на восемь штук. Полугодовой – тридцать. Дисконт, так это называется? Ну а дальше, сынки, мы пока и сами не заглядываем, уж как бог положит.

– Дорожный налог, понимаем. Миша, отсчитай, пожалуйста восемь, – кивнув, я толкнул ногой ещё не пришедшего в себя Гоблина, и полез из машины наружу. – Как тут заглянешь, что ты… Согласные мы! Месячный абонемент берём. А что входит в услугу?

Кто знает, когда и как нам придётся проезжать на пути обратном… Возможность экстренного проскока дороже.

– Зелёный! – заорал мужик в сторону кустов и представился: – Фёдором меня зовут. Старший охраны посёлка Новое Шахе, стало быть. Пропуск вот берите, лучше всего на лобовуху поклейте сразу, его издалека видно, никто не остановит.

Пожали руки, красные пластиковые бочонки и почти такого же цвета квадратная наклейка перешли из рук в руки.

– К Игнатьичу лучше не суйтесь, он сегодня злой, словно раненый дикобраз… Если не торопитесь, можете сходить в нашу харчевню, домашнего отведаете, девки знатно стряпают. Слухи местные послушаете, сами интересное расскажете.

– Торопимся, – с сожалением ответил Сомов.

– Другой вариант есть! – не смутился Фёдор, у которого, похоже, по жизни был готов ответ на любой вопрос. – У нас Марат сегодня в Туапсе собирался, на грабёж, значится… Подкиньте его, вот и наслушаетесь по козырёк. Марат на старом скутере ездит, в кузов закинете, и вся недолга. Мы почти все на скутерах и квадроциклах. А по услугам – дорога почти до самого Туапсе чистая, спокойная, поддерживаем, как только можем. Латаем, расчищаем. В конце блокпост стоит, усиленный, так что безобразников на участке нет.

– Это ценно, – заметил я. – А где этот Марат? И что за человек, если вкратце?

– Да я щас Серёгу за ним пошлю! Маратка? Наш местный кулибин. Умный, только ненормальный, хотя, кто их ведает, может все кулибины ненормальные и есть… Аппарат конструирует, который над водой летать сможет. Зачем, никто не знает! Ему бы швейные машинки починять, а он всё чертежи рисует, считает что-то. Игнатьич его на ремонты своей палкой загоняет! Ну, тот подхватится, быстренько управится, и опять за своё.

Глядя на уютную улочку в зелени садов, под углом уходящую вниз, я с тоской подумал, как заманчиво было бы посидеть в уюте под тентом местной едальни, поглядеть на почти мирный быт местных жителей. Не получится, цигель, цигель… Так что подождём странного Марата.

Цивильный быт вокруг, ласкающая уши ругань строителей и чистое от трассеров небо. Ничего, живут люди!

– Знаешь, Мишка, а я настраивался, что стрельбы будет больше.

– Это в боевиках её больше, – хмыкнул напарник. – У диванных кроил в книжках про конец света. Там вообще презерватив на презервативе сидит, нормальных людей нет в принципе. А по жизни правда всегда своё находит, и очень быстро… Постреляют, повоюют, да и начинают строить. И так всегда. Иначе бы весь это движняк закончился бы ещё пару тысячелетий назад.

До сих пор живой движняк… Редко когда Гоблин бывает настолько прав.

Глава 8 Дальний рейд. Беседы и открытия, поиски и откровения.

– Не тормози, здесь смелей давай! – в сотый раз скомандовал Марат Хисатуллин с заднего сиденья. – Там мы уже заделали… Во! Видите остановку? Столб за ней гнутый! Месяц назад возле неё один наш дурачок молодой на байке разбился. Еле собрали олуха. Так ведь он ещё и подружку свою чуть не угробил! Что надо в головы людям вложить, чтобы все поняли – беречь себя надо, особенно сейчас! Он даже шлема не взял… Ты газуй, Костя, газуй, сейчас будет прямой участок, всё чисто.

Я послушался и газанул. У меня теперь есть навигатор, новая модель, без GPS. И без "наташи", говорит резким мужским голосом. Работает отлично, без задержки, никогда не ошибается. Очень информативен и адаптивен.

Его очень, очень много, этот маленький юркий блондин, совершенно непохожий на казанского татарина, казалось, заполнил собой всю просторную кабину "Егеря". Поболтать кулибин из Нового Шахе определённо любит, тут он в чём-то напоминает нашего суперслесаря Данилу Хвостова. Страшно представить, что будет, спроси я его о самобеглой надморской тарелке.

– Так вот, о турецких диверсах, – продолжил он. – Поначалу они часто сюда лезли на небольших катерах, пока оставшиеся в строю погранцы и парни из ВМФ не отвадили. Ну, почти отвадили, они же не боги, повсюду не успеют.

Турки – это поворот!

Перспектива встретить на пути выпрыгнувшую из кустов турецкую диверсионную группу совсем не радует, и без того сложностей прогнозируется выше крыши. Извините, но нам в войну ввязываться никак нельзя, не для того за сотни парсеков летели. Только вот что-то часто про них упоминают в здешних местах… Не на пустом месте эта болтовня.

В посёлке несколько человек нас предупредили о возможности внезапного боестолкновения. Говорят, один раз в район Лазаревского наведывались и грузины, скорее всего, это была разовая акция, скоротечный мониторинг. У них, как я думаю, теперь и с абхазами есть чем заняться.

Самому факту новой набеговой практики за три моря я не удивляюсь.

То же самое и на Платформе творится, сплошь и рядом. У всех народов и племён территории навалом: развивайся да стройся, осваивай и обрабатывай – что ещё нужно? Однако каждый сраный князёк стремится наскочить на соседа – вдруг там самый жир, да на каждом углу? Прорывает поначалу наиболее амбициозных уродов, варварское прёт. Потому что им до поры, пока соседи не очухались, выгодно ничего продуктивного у себя не производить, выгодно лениться, рассчитывая исключительно на грабёж. Выгодно быть местечковыми хозяевами закрытых островков, где творится сплошная чернота, до поры не вытекающая наружу, где ты Бог и Царь. И лишь позже зарождающаяся государственная машина начинает распределять приоритеты и вправлять мозги, расставляя всех: кого по ранжиру, а кого сразу к стенке за беспредел.

Египтяне на Платформе так себя и вели, пока им хорду не выпрямили.

Ныне государственные структуры на Земле схлопнулись или скукожились, как шагреневая кожа, и тут же всколыхнулись князьки всех мастей и народностей.

– На чём эти гады лезут? – деловито поинтересовался скучающий Гоблин. – На "Зодиаках" подходят?

– Группы? Ага, надувнушками добираются. Чаще их везут без лишних сложностей типа огневого прикрытия, обычными небольшими сухогрузами, а у берега сбрасывают. Только один раз подходил военный "Милгем" – его наши ребята из ВМФ почти сразу потопили ракетным ударом. Ох, краси-иво было! Да ещё пару раз старые торпедные "Альбатросы" сто сорокового проекта подплывали. Эти развалины чаще появляются в разных районах. Вряд ли флотские… Мне вот кажется, что в территории Турции частные лица людей засылают. Новые турецкие вожди-самоназначенцы.

– А вот с этого момента, Штирлиц, поподробнее! – вцепился в него Сомов. – Это ты сам так решил?

– Хватает у нас в посёлке мужиков с армией да флотом за спиной! Целый кап-два есть! Говорит, что бестолково действуют, не чувствуется военной мысли. Обычные набеги новобразованных турецких банд. Своеобразное береговое пиратство.

– Мореманам помогаете?

– А как же! Гоняем турку по кустам! – гордо ответствовал Марат, открывая очередную бутылку с водой. – Чуть потише, Костя, сейчас гребёнка будет. Сразу за поворотом.

Как хорошо!

– Гоняем, гоняем… Мужики собачек сразу пускают по следу. Ты на правый склон посматривай, недавно тут обвал был! Дальше будет мятый отбойник, водила на БТР крушил, датый был, видать… Вот. Турка местности не знает, да и воевать не хочет, оно ему тут надо? Из под палки гонят. А у вас как с этим?

– У нас всё зашибись, стоим, как влитые! Недавно в Дагомысе турецкий "Альбатрос" сожгли. Дотла, прикинь! – неожиданно брякнул Гоблин, предварительно и головы не повернув в мою сторону.

Я лишь чудом не крутанул рулём. Что он там несёт, какой "Альбатрос"?

– Миша, расскажи?! – взмолился татарин. – Это ж морской бой!

– Не совсем морской. Да чё там рассказывать, я его и сжёг! Вот этими самыми руками, – невозмутимо пророкотал Сомов, разворачиваясь в пассажирском кресле и протягивая тому, словно школьник для осмотра въедливой медсестре, две огромные лапы далеко не высшей степени чистоты.

Марат наклонился, всмотрелся в кожу, похожую на носорожью, после чего сглотнул и кивнул, признавая, что этими руками Гоб действительно может утянуть на дно морское и не такой корабль. Как Посейдон.

Ну, Гоб, ну ты трепло! А того разнесло по-полной.

– Не, ну а подробности? Как взяли?

– Что значит как взяли, не знаешь, что ли? – артист Сомов быстро вошёл в роль и совершенно искренне удивился. – Как обычно турку берут? На цистерну, как ещё… Ставим большую цистерну на берегу, обычно на небольшом причале, те думают, что в ней топливо булькает, и подходят подрезать на дурку. А тут я! Остальное – дело техники.

– И!!!

– И из "Шмеля" по нему – хабась! Знаешь, что такое "Шмель", кулибин?

– Реактивный пехотный огнемёт, чего же не знать… Вот это да! Сжёг! – Марат распахнутыми глазами смотрел на Гоблина, как на живого Покрышкина. Или, по меньшей мере, как на легендарного героя-панфиловца.

У меня внутри всё булькало. Торпедный катер он потопил! Надо было сразу "Саратогу" какую-нибудь валить! Болтун, трахома…

Да ладно, ешь его пещерник, пусть травит, и дорога легче покажется, и время быстрей пролетит.

– Знаешь, брателло, на этот раз я за наблюдательной вышкой спрятался, ну ты видел такие на пляжах, на них обычно мачистые спасатели Малибу сидят. Хорошая позиция, вот что значит накопленный боевой опыт. Тут без опыта никак. За вышкой удобно, за спиной чисто, струя свободно уходит, и от пулемёта укрыться можно, если что, бетон толстый, крепкий. Жаль только, что последний "Шмель" в этом бою сжёг, теперь вот с лёгким стрелковым оружием катаемся. Даже пулемёта нет, не успели мы тогда пулемёт выдрать, горело все.

– Страшно горело?

– Как в аду! Цистерна ведь, хоть немного, но оставалось.

И всё-таки, что тут может заинтересовать вождей крошечных турецких общин настолько, что они готовы совершать дальние морские рейды? Не мандарины же с абрикосами.

А вот нефть… Топливо скоро будет на вес золота.

Вроде бы, в Туапсе нефтяной терминал поставили? Не помню, никогда специально не интересовался. Или же их манит район Новороссийска? Откуда "Голубой поток" идёт? Смелая затея… И глупая – в итоге получится бесконечная резня, и ничего больше. Такой куш никакой род не удержит, никакая местечковая община, это конфета для более крупных структур. Которых пока, похоже, нет. Вот Государство и нужно воссоздавать прежде всего. Если у кого-то найдётся на то сила воли.

Да, ходят в Новом Шахе позитивные слухи, что метеориты начинают падать пореже, что некими силами предприняты какие-то меры. Только всё это самообман, новая мифология; серьёзных наблюдений за небом никто не ведёт, статистические данные не собирает, анализа не производит. А аккумулятивный эффект работает, негативное воздействие на атмосферу продолжается! Пара-тройка действительно крупных камушков…

Какой-то замкнутый круг.

Летел под колёсами ровный асфальт автострады, мимо мелькали домишки поселений, огороженные бетонными заборами курортные зоны, заброшенные мини-отели и пансионаты, магазины и автозаправки. Я изумлялся, читая на маленьких придорожных павильонах давно забытые вывески типа "Запчасти из Кореи" или "Редкие запчасти на заказ". А это вообще классное: "Гарантия до Парижу!".

Везде следы запустения, огромные пятна пожаров на склонах, поваленные ударными волнами деревья. Сама же магистраль в хорошем состоянии.

Этот сектор – а участок дороги, контролируемый группой общин, куда входит и Новое Шахе, вполне можно назвать именно так, по-военному, – содержался образцово. Мужики действительно следят за дорогой. Надолго ли их хватит?

Километр за километром оставались позади, нескончаемо текли и разговоры в кабине, состоящие из длинных монологов Марата и наших коротких вопросов. Узнали много нового, часто полезного.

– Знаете Главный Слух? Чё вы смеётесь, мужики, действительно Главный, с большой буквы.

– Жги!

– Все толстосумы, управленцы, вожди и депутаты рванули в Москву, Питер, Нижний Новгород, Новосибирск, Самару, в общем, в крупные города, где есть линии метрополитена! – вывалил изобретатель государственную тайну номер один. – Потому что только там и можно спастись от этого кошмара… Вроде бы, во всех метрополитенах загодя были построены дополнительные убежища, созданы запасы топлива, еды, воды и медикаментов. Представьте, огромные подземные пространства, часть которых до сих пор засекречена! Вот и смылись, бросив выживших на произвол судьбы.

Читал я ещё на Земле апокалиптическую книжку про метро. Все выжившие спрятались под землей, на станциях-посёлках. И обитают, приключаются. Воюют с какими-то Тёмными, друг с другом грызутся. Разводят грибы на отходах жизнедеятельности, кормят ими свиней, всё это едят. Меня эта мудрая схема заставила вспомнить персонаж Войновича из "Чонкина". Что там выводил ненормальный агроном? Помидорфель?

– А простому человеку туда не попасть, – ворчал Марат. – Работягам, как всегда, одно: вот тебе топор, вот лес – выживай, как хочешь.

– Хочешь сказать, что вожди что-то знали заранее? – подбодрил его Сомов.

– Конечно, какие сомнения!

– Версия интересная, почти свежая, – сказал я. – А вот скажи, Марат, ты бы хотел в подземке прожить хрен знает сколько времени? В компании, как ты говоришь, толстосумов и вождей?

– Ты с ума сошёл, Костя? – возмутился тот. – Что мне там делать, вечным слугой работать? Они же ничего не умеют! Я там жить хочу, где рукастых людей много… Так что меня смело можно отнести к безнадёжным мечтателям.

– Прямо вот так грустно? – продолжал провоцировать я. – К безнадёжным?

– Даже ещё грустней. Сейчас у нас почти никто руками работать не может, разучились, забыли. Поколение тридцати-сорокалетних ещё что-то может, а молодые – всё, аут, только на планшете. Да и у тех, кто постарше дело не многим лучше обстоит, если уж по правде. Сколько людей сейчас могут рубанком работать? А с помощью тисков и трёх напильников выточить из куска металла примитивный бородчатый ключ кто сумеет? Утрачены навыки рабочие… Кто, скажи, по памяти знает пропорции бетонной смеси? Простейший ведь вопрос! Сколько чего? Что б без интернета?

– Технический прогресс, неизбежное дело, – заметил Гоблин.

– Прогресс тут не причём! – не согласился Марат, судя по всему, сильно страдающий от отсутствия рядом аналогичных ему талантов. – Этот прогресс просто увел все умения и ремесленные навыки подальше от наших земель. Китайцы умеют, не сомневайся! И корейцы. Европейцы, в конце-концов! Что вы удивляетесь? Заводы вывели, зато малоформатные частные ремёсла развиваются, от гончарного и ткацкого до кузнечного дела… А у нас все красивые здания построены турками. Турками! Их нанимают, потому что наши нахалтурят так, что потом хоть взрывай.

– Подожди, не шуми, а как же олимпийские стройки? – спросил я. – Там тоже турки были? Ты уж настолько-то не утрируй.

– На этих стройках политика была, – немедленно парировал мастеровой татарин. – Большая политика! Там на переделки-доделки сумасшедшие деньги пустили, миллиарды тратили, как спички жгли, огромные ресурсы списали в канаву. По пять раз переделывали! Разве же частник может себе такое расточительство позволить? Вот и нанимает строителей-турок. Кстати, уже и монтажников.

– А улицы мести – таджиков, – неожиданно поддержал его Гоб.

– Я и говорю! Вот грянул гром, а никто ничего не умеет делать, не считая примитивной возни с топором или лопатой. Как же, теперь ведь поэтапных фоток процесса из сети не вытянешь! Форумы не почитаешь! И времени нет для тренировки и наработки навыков. А дел навалом, как и идей интереснейших. У меня вот, например…

Тут он вдруг смолк, отчего-то не желая рассказывать нам про свой проект. Боится, что будем смеяться? Зря.

Хорошо, поедем для разнообразия в тишине.

Вон, какая симпатичная грунтовочка змеится! Хорошо там, поди. Правда, надо учесть: насколько места, по которым проходит эта извилистая, поднимающаяся вверх дорога, красивы, настолько же они и опасны для неопытного водителя. Сейчас – тем более. Многие участки наверняка размыты, проезды разрушены, и некому перекинуть через ручьи новые брёвна. А старые трещат, зловеще прогибаются при проезде. После проливного дождя главной достопримечательностью тёмных ущелий станет бесконечная грязь, брызгами залетающая во все щели.

И всё равно… Помню, в молодости, сидишь в открытом кузове бортовой машины, а водитель гонит в чащу – постоянно ныряешь вниз, чтобы ветки не хлестнули по лицу, азартно прячешься и снова смотришь вперёд, на продувном ветру чувствуя себя настоящим первооткрывателем Дикого Запада. Никакой техники безопасности. Но зато как здорово!

Было здорово, ага.

"Какую планету загубили, сволочи!" Эта фраза на Платформе, как талисман.

Люди часто хватаются именно за такую формулировку с того момента, когда нас перебросили на Землю-5. А что нам думать?! Зря, что ли, там вкалываем? Ошибки исправляем, хотим построить что-то лучшее, более правильное и справедливое. Что-то честное.

Мне и сейчас хочется иной раз произнести эту фразу, да что-то стыдно становится. Это внутренний стыд перед родной планетой. И ощущение какой-то неправды. Или неполноты, по крайней мере.

Тьфу ты, трахома, лучше не расклеиваться, держать ровное рабочее настроение.

Наш проводник по-прежнему сидел молчал, насупившись. Крепко расстроился парень, не понимают его в Новом Шахе.

Мы с Мишкой переглянулись.

– Марат, в развитие нашего разговора на отвлечённые темы, – неторопливо начал Гоблин. – Что если мы тебе предложим вариант переезда в такое место, где ты встанешь чётко и точно, по размеру? Как в лунку. И задачи будут тебе в уровень, и коллеги не из числа тех, от кого ты отплёвывался. Короче, там есть Большой Смысл.

– Что за место? – оживился парень.

Сомов передал ему планшет.

– Вот, посиди пока, посмотри, полистай картинки. Может быть, тебе что-то покажется необычным. А мы потом поясним…

Поясняли где с полчаса.

Потом пришлось остановиться ещё на сорок минут. И всё.

Рекорд скорости вербовки, однако.

Недолго нам осталось наслаждаться тишиной.

Ибо Марат работает вовсю – что-то пишет. Со скоростью Донцовой. Достал из небольшого рюкзака обычную школьную тетрадь в клеточку, и наяривает, план хапужничества составляет.

На трассе по-прежнему то и дело появлялись ответвления, ведущие в сторону гор. Интересно, там люди остались, или все выжившие давно вышли к побережью? Отчего меня туда так тянет? Привык на Платформе к дикой природе, отвык от асфальта… Это работает инстинкт сталкера, ребята. Осколки цивилизации не воспринимаются, как реальность, мне до сих пор кажется, что всё это сон.

Здесь нет сталкерской работы.

Здесь нужна обычная трофейная команда из закоренелых хапуг с мешками на плечах.

– Всё, мужики, готово! – радостно выдохнул изобретатель, щёлкая шариковой ручкой. – Первичный план составлен! Сначала про авиацию… Двигатели это хорошо. Только не забудьте про авиационные приборы! Высотомер, указатель скорости, вариометр, приемник воздушного давления, или трубка Пито, авиагоризонт, магнитный компас, часы, радиостанции. Всего по паре штук минимум – один комплект уйдёт на аэроплан, второй – под разборку и копирование. Бортовой преобразователь из постоянки в трехфазную переменку, на этом питании крутится авиагоризонт, радиокомпас и гирокомпас. Не забыть указатель оборотов и давления смеси на входе в цилиндры. Гирокомпасы и радиокомпасы взять про запас – повторить сразу, может и не получится, но образцы иметь надо. Более простые приборы можно и самим сделать. Только понадобится хороший часовщик, способный на их основе сваять свои конструкции! Есть у вас такой?

Я кивнул.

– Стойку шасси прихватить обязательно, это конструкция амортизатора и тормозов! И самое главное: двигатели должны быть с винтами. Винты имеет смысл взять про запас, они ломаются чаще двигателей. Запасные свечи – обязательно. Да, еще вдогон… Учтите, приборное оборудование окажется как бы не главнее движков! Двигатели для самолетов можно подобрать или собрать, а вот приборы – гораздо сложнее, дольше и геморройнее. Если будет, берите старое приборное оборудование советского производств, 70-з 80-х годов, оно механическое и на транзисторах, поддается повторению, накрайняк поставим на лампах… А вот современное на мелкосхемах, микроконтроллерах и MEMS-датчиках хрен повторишь без производства микросхем. Да! В идеале тырить комплектами! В комплект к барометрическим приборам идёт трубка Пито. В комплекте к пеналам гирокомпаса и радиокомпаса – совмещенный индикатор, пульты управления, направленная механизированная антенна и электромашинные преобразователи для питания, от них ещё и авиагоризонт запитан. К пеналу радиостанции -пенал внутреннего переговорного устройства, функционально они используются совместно, но конструктивно разделены, пульты и органы управления, кабели с разъемами на шлемофоны… Ну и жгуты, все это добро соединяющие!

– Ты тут уже на КАМАЗ наговорил, – заметил Гоблин.

– Ничего, значит, добудете КАМАЗ! – парировал кулибин. – Теперь так. Не забудьте подсуетиться и прихватить парашюты.

Интересно, почему у меня парашюты не записаны? Есть на базе или наши тупо забыли? Не, братцы, разгильдяйство неизживаемо!

– Первое! С-4у – стандартный поджопник для пилотов, круглый, вес около двенадцати кэгэ, материал синтетика, минимальная высота прыжка семьдесят метров. Дальше! З-5, это запаска, круглый, вес пять и три, синтетика, минимальная высота двести. Десантный Д-5 с принудительным открытием вытяжного купола фалом, открытие основного ручное или автоматом – брать, как тренировочный. Круглый, вес шестнадцать и два, синтетика, минимальная высота двести пятьдесят с задержкой три секунды… И самый цимес! Д-1-5у, это почти как Д-5, только управляемый, материал хлопчатобумажная ткань, посему наиболее удобный для самостоятельного копирования. Может укладываться как на принудительное раскрытие веревкой, так и на свободное падение с ШВП (шаровой вытяжной парашют), семнадцать килограмм, минимальная высота двести пятьдесят… Кстати, Д-1-5у в варианте с ШВП можно использовать как спасательный парашют пилотов в ситуации "на безрыбье", если уж C-4 или С-4у не будет. Вроде, всё… Держите, тут записал. Свой план я перекроил не полностью, нет необходимости, там и запланированное пригодится, но кое-что пришлось пересмотреть. Сейчас зачитаю.

– Подожди, Марат, не гони! – прервал его я. – Давай мы твой план сами почитаем, по очереди. А ты пока расскажешь нам кое-что.

Воткнулся он очень быстро, очень сообразительный малый.

На фотках сразу замечал специальные маркеры: необычную автотехнику на стоянке у Замка, суда на реке, особенности ландшафта самой ранней стадии промышленного развития, личное оружие у людей на улицах, необычные дома. И многое другое. На фотографиях из нашего музея остановился особо, разглядывал долго. А уж что касается зверья…

Задавал правильные вопросы, хорошо реагировал на ответы.

Возьмём изобретателя с собой, если всё пойдёт по план-графику. Не получилось с квалифицированным конструктором, так упрём самодельщика.

– Я уже всё обдумал! – не мог остановиться он. – Крайний срок вашего возвращения известен, а мне ясно, что нужно за это время найти. Кое-что – вообще без проблем, хорошо представляю, где лежит, уж транзисторики вам наберу… В грузовые районы лезть, конечно, рискованно, вероятность нарваться высока. Может, попробовать?

– Не вздумай! – отрезал Мишка. – Всего не схватишь, а голову сложишь! Действуй с разумным азартом, это главное правило. Ты нам про Туапсе расскажи подробней. Мы мимо пойдём, да вдруг чего и пригодится?

– Так ведь я особенных подробностей не знаю, не моя тема, это к старшим надо. Туапсе классный городок. Кто-то его не любит, а мне он всегда нравился. Маленький, тихий… Два пляжа, есть где погулять, посидеть. Прекрасная набережная, много магазинов, на рынках есть всё и недорого. Аквапарк рядом. Цены ниже, чем в Сочи процентов на тридцать. Городской пляж не очень, я, когда там работал, ходил на дикий, что у реки Паук. Народ дружелюбный и приветливый.

– Ты нам сейчас рекламу льёшь? – усмехнулся Мишган.

– Понял. Короче, Туапсе под бандой. Флотские сами виноваты, отпустили вожжи, сливались самотёком, а потом уже времени и сил не было, что бы заняться зачисткой. Когда теперь у них руки дойдут? Пока они Новороссийск и Геленджик держат. А в Туапсе даже не банда – нормальная группировка.

– Сколько бойцов в строю? – уточнил Сомов, перелистывая тетрадные странички, где Хисатуллин набросал перечень ништяк-продукции, кою он, по собственному уверению, сможет добыть в пригородах Туапсе.

– Активных не менее сорока, я слышал такую цифру, – невесело ответил Марат. – Наверное, могут при необходимости ещё десятка два набрать. Конечно, не все в одном месте сидят, разбросаны группами по районам.

– Они что, туда всю нечисть с побережья стянули? – спросил я.

– Сами подтянулись, – подсказал Сомов. – Такие чуют.

Да, это серьёзная сила. Даже для Платформы серьёзная, если исходить исключительно из численности группировки. Однако мы ничего не знаем о бойцовских качествах, навыках, реальном боевом опыте, выучке и слаженности, уровне дисциплины, а также силе мотивации. Если там собрались, в основном, такие же орлы, что сидели в подорванной "Приоре", то проблема решаемая.

– На прорыв в вашу сторону дёргались? – поинтересовался я.

– Пробовали, конечно! Прощупывали несколько раз. Только у нас в Шепси такой заслон стоит… Очень мощный. И вверх по течению река закрыта, в том числе и техническими средствами.

– Серьёзный блокпост?

– Сами скоро увидите, Миша. Там даже не блокпост, там крепость.

Стоп-стоп! Работать через границу, оснащённую на уровне государственной? Может, там ещё и контрольно-следовая полоса есть?

– Марат, это что получается, и у бандюков такой же блок напротив стоит? Как на межкорейской границе?

Твою ты душу… В таком случае нам придётся бросать машину и проходить мимо ножками. Потом опять добывать, доводить… Трахома!

– Нет, тут у этих паразитов преимущество. Сволочуги! – со злостью сказал самородок-мародёр. – Они-то знают, что мы к ним не полезем. Никто там не стоит… Никого нет и никогда. Я ведь езжу в пригороды Туапсе! Да и не только я, щипачей хватает.

– Не страшно?

– Страшно, Костя, если ты без ума и опыта, – поучительно поведал Марат. – Говорю же тебе, бандюки в ключевых местах базируются! На вокзале, в порту, в грузовом районе, на контейнерке. В кафе-клубе "Ника", в "Каравелле"… У них другой подход к безопасности – никакой, плевать они на всё хотели. Вот за морем секут!

Отпустило. Зачем так пугать!

– На судах патрулируют? – спросил Сомов.

– Не, очень редко выходят, погранцов боятся, знают, что в море те будут стрелять без предупреждения. Так, совсем рядом могут поболтаться. Контейнерные площадки стерегут от случайных визитёров, вроде меня или вас. Да и турка сюда порой лезет, его тоже надо пасти! Одному семейству крылья подстригут – турка других посылает.

– Что же, они совсем без блоков живут?

– По дороге в сторону Ольгинки у бандосов стоит блокпост. Там тоже какая-то команда лихая обосновалась, числом поменьше, так они периодически грызутся. Плюсом ко всему – именно с этого направления бандосы ждут рейда вояк, понимают, что мореманы просто так порт не отдадут. В Туапсе базировался 431– го морского разведывательного пункта, а если по простому – отряд боевых пловцов Черноморского флота, их временно перекинули в Геленджик. Вдруг захотят вернуться?

Тут нашу беседу прервал далёкий гул.

Кончилось затишье.

В высоте на фоне серых облаков летел метеороид, большой, на этот раз напоминающий волан от бадминтона – небольшой характерный ореол светился позади. Пасмурное небо вокруг него уже знакомо побелело.

– В горы уйдёт, – сказал Марат. – Костя, останови машину, от греха, посмотрим.

– Зачем, ясно же, что сюда не врежется? – не понял я.

– Остановись. Иногда они прямо в воздухе взрываются, как небольшие атомные бомбы. И тогда осколки полетят куда попало. Не суйся.

Надо сказать, что здесь очень неудобные места для наблюдения за болидами, астрономам точно не понравилось бы, горы кругом. Вот и этот пришелец пролетел мимо, быстро скрывшись за ближайшей горой. Вскоре послышался гул, через три секунды после удара послышался ещё один взрыв.

– Очень плохо, когда они падают в ущелья, где протекают более-менее крупные речки. Частенько меняется русло, обвалы запруживают поток, потом всё это дело прорывается и летит в долину селем. Мы потому и назвали посёлок Новое Шахе, что ушли от русла подальше. У вас там в Дагомысе как? У речки стоите?

– Нет, повыше, на горке.

– Правильно сделали. Потому и у ребят с поста "Шепси" главная база расположена в большом пансионате на склоне, метров триста пятьдесят от моря в горку, по ступенькам. Так спокойней.

* * *

Долгий инструктаж на посту "Шепси" наконец-то подходил к концу.

Нет, нас никто за руки не держал и слушать не заставлял: деловой разговор сразу пошёл так, что возникла потребность пропитаться знаниями и ценными советами. Заместитель командира поста Борис, подкачанный стройный старлей ВДВ, стриженый под "площадку", советовал охотно, инструктировал грамотно. Хороший парень, уважаю таких обстоятельных людей, много толкового подсказал.

Знает всё.

– Значит, тоннель под Шаумянским перевалом так и не построили? – так как мы разыгрывали людей не местных, а попавших на юга в порядке планового отпуска, то такое незнание прощалось легко.

– Больная тема, давняя, – лейтенант потёр мочку уха и болезненно поморщился, вспоминая какие-то давние инфраструктурные проблемы места. – Они после реконструкции открыли железнодорожный тоннель на петле Индюк – станция Гойтх. Этому тоннелю лет сто уже, естественно, работы было много и длились они года четыре, по-моему… На три-четыре летних месяца "железку" открывали в направлении Белореченской, а осенью-весной велись работы, и все поезда шли через Краснодар. Этой же техникой видимо хотели сделать и Шаумянский перевал, но потом их вроде сняли на капремонт Пшишского тоннеля, а уж когда дойдет очередь до автотоннеля на Шаумяне – вообще неизвестно. Несколько раз принимались. Тоннельщики в основном с БАМ-а, работать умеют. Им бы отмашку…

– Ясно, значит, мы верхом пойдём. Так даже лучше.

– В данном случае так оно и есть. Ещё насчет дороги через Шаумян… Полотно, кроме участка непосредственно через перевал, по сравнению с дорогой через Джубгу, в весьма неплохом состоянии. Километров семь грунтовки, но терпимо. Последствий ударов на дороге практически нет, мои ребята там неделю назад на "шишиге" проходили. Сами понимаете, группы работают, разведку никто не отменял. Да и покрасть порой что-то надо. Что ещё… Не попадите на участок Хадыженск – Нефтегорск – Горячий ключ, там дорога пластами расползлась, не проедете даже на "Егере"! Гравийка на перевале укатана ровно, разве что пыли много, когда сушь. Но сейчас дождички каждый день капают, так что прибьёт. Обидно, конечно, что не доделали… Да, это Р-254, дорога регионального значения, вторичка. Только вот после разрушения оползнем федеральной трассы в районе Туапсе она почему-то сразу стала по грузопотоку дублёром М-4! Ну, что сейчас говорить, поздно, приплыли…

– Спасибо тебе, старлей! Ничего, глядишь, ещё и выплывем, – я уже второй раз пожал ему руку.

Вроде всё. Инструктаж получили, частоты записали.

– Да не за что, ребята! Маршрут обхода я вам нарисовал, так что в город не попадёте. И вообще – по краешку, по краешку, там зелёнки много, всегда можно спрятаться, – совершенно по-сталкерски советовал Борис, я аж заслушался. – Помните, вы будете на бандитской территории, нормальные люди там не ездят, разве что мы иногда… Не останавливайтесь никогда! Бандосы могли возбудиться после прохода моей "шишиги". Блок они там ставить не будут, а вот покараулить могут. Чуть что, сразу дёру! Машина у вас добрая, пройдёт, где хочешь. Я бы тоже от такой ласточки не отказался.

– Да у тебя БТР новенький стоит! – позавидовал Гоблин.

– Ха! "Бэтр" штука, конечно, хорошая, но очень шумная, – заулыбнулся Борис. – А тут отличный воровской вариант, доработали вы ласточку конкретно, её практически не слышно, а если с умом, так и не видно. Ладно, бывайте пока, удачи вам, парни!

У них тут не только БТР имеется.

Как вам два ДШК? Один установлен в бронированном капонире на крыше пансионата, другой – в кузове ГАЗ-66. На бронетранспортёре, кроме штатного КПВТ, есть ещё и старый добрый АГС-17 "Пламя". Под навесом грустит БРДМ, пока нерабочий, но мужики занимаются, скоро поднимут технику с колен. Какие там бандиты…

База-пансионат стоит высоте, река остаётся в секторе.

Рядом с базой и стоит укрепление.

На посту "Шепси" заслон обеспечивает действительно настоящая крепость, а не блокпост. Мужики из стандартных бетонных блоков сложили настоящий двухэтажный форт с выносными позициями. Стены тостенные, даже крупняком не покрошить. Такой бастион только танками брать можно. Ценно, что позиция одновременно позволяет контролировать и море. Учитывая дальность работы пулемётов ДШК и КПВТ, на катерах соваться и близко не захочется.

Наготове стоят два тяжёлых трактора, обшитых дополнительной бронёй – это для расчистки дороги. Трактора жёлтые, а бронелисты на них зелёные, смотрится забавно. На штабном здании – высокая антенна радиостанции, рядом расставлены в разные стороны несколько штук направленных, так что связь у них тут налажена. Имеются высотные наблюдательные посты, вдоль реки работают мобильные группы, патрулируя участок до перехода через поток линии ЛЭП.

Сам посёлок расположен на горном отроге в красивом ущелье.

Симпатичный, уютный, несколько позаброшенный. Вдоль трассы – новенькие красивые домики с интересной архитектурой. Чуть глубже – старина глубокая, много совка. В поселке находится крупный одноименный пансионат, старый, место обжито ещё с царских времён. Рядом – живописные парки для пеших прогулок. Людей тут всегда было немного, так что природа сохранились почти в первозданном виде. А вот денег никто не вкладывал. Очень красиво, если не замечать разрушений, начавшихся ещё в советский период. До железнодорожного вокзала Туапсе тринадцать километров, есть своя железнодорожная станция. На железке тоже стоит пост.

С Маратом попрощались быстро, у того свой график.

– Ты как свой ништяк упрёшь? – спросил я, с сомнением глядя на маленький скутер.

– У меня тут прицепчик небольшой хранится. Сам сконструировал, работает отлично! – похвастался изобретатель.

Я сразу поверил. Прицепчик к такому скутеру слепить, это да, нетривиально… Надо его хватать, надо.

– Я вот что сделаю, мужики. Когда всё натаскаю, сложу весь груз в прицеп. Нет, не этот, большой, нормальный, у ребят арендую на время. Он будет стоять прямо у дороги, наготове. Дальше действуем по обстоятельствам: если у вас по графику движения будет время, а в кузове место, то быстренько перекидаем товар прямо на посту. Если же нет, то просто прицепим его к "Егерю", и погнали к вашему терминалу! Прицеп оставим в Новом Шахе. Ну, как вам план?

Гоблин поднялся со скамейки, на которой мы сидели, подмигнул мне, мол, смотри, как излагает парень, и тяжело хлопнул Марата по плечу.

– Забились! Всё правильно.

Ох, надо его забирать! Смелый парень, в одиночку рейдовать по вражьим местам, это, я вам скажу, дорогого стоит.

– Ты вот что, Марат. Тут не жди нас до последнего, мало ли что случится. Лучше закончи все свои дела на окраинах пораньше, и не геройствуй там, задницу не рви… К сроку держи рацию включённой. Письмо у тебя есть, как увидишь, что время выходит – гони к нашим.

– А как же вы? – растерялся кулибин. – За меня не беспокойтесь, у меня на каждой тропке метки стоят, камушки-веточки, заранее вижу, есть тут кто или нет. Вы вот…

– Мы сами разберёмся, – хмуро молвил Сомов. – Понял меня? Чтобы не получилось так, что весь ништяк не доедет.

Скутер укатил, а мы пошли к машине.

Посидели, раскладывая оружие, похлопали по карманам, вспоминая, не забыли ли чего.

– Слышь, Кастет, может, всё ж стоило у них пулемёт попросить?

– Гоб, имей совесть! С какого пуркуа они бы дали? Да у меня и язык не повернулся бы! И так помогли на все сто, заправили, карты дали, схемы нарисовали, проинструктировали, как родных. Успокойся ты!

– Не успокоюсь. Поехали.

Я было дёрнулся на выезд, но у самых ворот остановился, отворачивая в сторону, услышав позади предупреждающий сигнал, зелёный мотоцикл с коляской проезжал через границу. Сидели двое, явно разведка. Куда? Точно не на Шаумян, старлей сказал, что его людей там не будет. А большего нам знать не положено. После них и мы подъехали, остановились, предъявили согласование на проезд, коротко перекинулись фразами. Непосредственно у ворот службу несут трое, двое с "калашами", один с гладкой "Сайгой".

– Братаны, вы что такие чугунные? Расслабьтесь! – весело посоветовал старший. – И не торопитесь, чтобы звуком себя не выдавать. Тогда легко мимо города проскочите. На первых километрах шоссе посматривайте в четыре глаза, могут засесть, а на перевале уже всё спокойно будет, бандосы далеко не суются.

– Правильные слова говоришь, – охотно согласился Гоблин. – Расслабимся. Вообще, как на той стороне с активностью?

– Два дня назад появлялись одиночки, но всегда убегали, прикинь, – поёрничал старший. – Что за народ такой, как только предупредительный услышат, так сразу убегают! Не хотят в гости идти. Одного всё-таки взяли.

Вряд ли это разведка, так, бредуны из одиночек.

– Вы МОН-ок у дороги не наставили?

Старший посмотрел на Гоблина с новым интересом.

– Отличная мысль, уважаемый! Как добудем, сразу поставим!

– Не, не, давай уж после нашего возвращения…

Легкое ощущение дежавю.

Везде люди устраиваются. А умные ещё и объединяются, и тогда всё вокруг начинает хоть и медленно, но оживать. Помнится, многие наши земные писатели, специализирующиеся на футурологических текстовых прогнозах о постапокалиптическом мире, искренне считали, что ничего доброго в мире не останется: все станут скотами. Это комплексы. Это они от того, что слишком много корчатся на диване, вот и мерещится лишь чёрное, от страха выйти на улицу… На природу чаще! В дикие места, да в тёплых компаниях! Да в экстрим!

Человек по своей природе позитивен, и этого обстоятельства не смогут изменить те уроды, которые старательно из себя всё доброе выжали.

Вот чего мне не хватает в той присказке о потерянной планете! Не все люди идиоты, далеко не все.

Чёрт, а азарт-то какой через поры давит!

Давненько я в диком рейде не шастал по Тёмным Землям! У себя-то там, в почти полном дагомысском спокойствии, выгребать не сложно… Уняться надо, есть дело, есть план.

Поехали!

Небо немного просветлело, через тучи пробивается солнце, лучи падают на меня через форточку, греют левую руку. Кажется, ещё немного, и солнце выглянет в полную силу. Да, лучше бы дождаться звёздного неба, это куда как важней. Местные звёзд не видели давно, если и разъяснивается, то только днём, ночью тучи закрывают весь небосклон.

На подъезде к Туапсе начинается легендарный, как мне сказали, серпантин, который пугает многих водителей, особенно впервые путешествующих к курортным районам. Мне же, например, очень нравится ездить по серпантину, невзирая на все его неудобства. Просто надо быть очень внимательным и сосредоточенным. И ещё – любой серпантин легко проехать. Секрет очень просто: медленно двигайтесь, не гоните.

Дедеркой мы проехали без пауз, я хотел как можно быстрей пробраться к садовым участкам Кроянского в пригороде Туапсе, чтобы согласно нарисованной старлеем схеме буквально огородами, то есть укрытыми в разросшейся зелени узкими извилистыми переулочками, вдоль гор прокрасться поближе к реке.

Так и сделали. Проезд по закоулкам принёс больше сложностей, чем я прикидывал. То брошенная машина мешает, то дерево. То и дело в кабину влетал тяжёлый трупный запах. Скорее всего, здесь проживало много пенсионеров, не пожелавших эвакуироваться неизвестно куда и решивших умереть в родных стенах. После того, как отключилось водоснабжение и электричество, жить многим стало очень тяжело. И помочь было некому.

Мелькали синие таблички с названиями улочек: "Верхнекордонная", "Ломоносова", "Кошкина"… Несколько раз "Егерь" медленно прорубался тяжёлым бампером прямо через садовые участки, потрескивали заборы, сараи и кусты, Гоблин постоянно шипел рядом, требуя большей осторожности и тишины, я в ответ лишь матерился.

Взмокли оба.

В конце концов мы вышли на заброшенную промзону.

Отсюда было видно разветвление железнодорожных путей, забитых грузовыми составами без локомотивов. Как и предупреждал Борис, нефтебаза "Заречье" сгорела дотла, уничтоженная давним взрывом. Куда конкретно упал тот роковой метеороид, было неясно, поверхность вокруг сплошь усеяна обломками бетона и рваными кусками гнутых металлоконструкций, в самых неожиданных местах лежат перевёрнутые баки и цистерны, отброшенные взрывной волной… Здесь не то что бандитам, драной собаке делать нечего! И всё равно я ехал тихонечко, крадучись, как мышка.

Наверное, можно было проехать к реке и попроще, и побыстрее. Ничего, мне не стыдно.

Доблесть сталкера не в лихих прорывах, а в индейских методиках, я ни с кем в лоб сходиться не собираюсь, готов и в кустах пересидеть, если что. Вот только Гоблин… Беспокоит меня Сомов, азартен он что-то сверх меры! Я успокоился, а вот он сильно возбуждён, глазами так и зыркает. Не пришлось бы мне снова доставать служебно-матерные таблетки от хапужного нервного зуда.

Вдоль реки Туапсинки, как называют её местные, я поехал по своему берегу, то есть левому, не торопясь перебираться на ту сторону. Так доехали до села Холодный ручей. Остановились у опор моста, осмотрелись.

Неподалёку виднеется ветхий навесной мостик, самодельный, длинный, кинутый через поток совсем недавно, судя по достаточно свежим доскам настила. Представляю, как это чудо инженерной мысли типа "Пронеси, Господи!" раскачивается из стороны в сторону с амплитудой метра в полтора… Особый кайф проходить по нему с грузом за спиной, когда река в паводке поднимается по обрез корней деревьев. Тут вообще кто-то ходит? Мостик для кудлатых кавказских собак и чёрных пятнистых свиней.

На противоположной стороне ущелья хорошо заметна насыпь ветки железной дороги, которая вскоре скроется в тоннеле, а за ней и трассу Р-254 – этой суждено карабкаться на перевал Шаумяна. Туда нам и надо.

Местный автомобильный мост через Туапсинку "Егерю" в переправе не помощник. Разрушенный много лет назад после особо мощного паводка, он так и не был восстановлен.

С левой стороны чуть подальше должен быть брод. Ага, вроде вот он! Точно, вешка воткнута. Возле реки мы встали капитально, побродили по золотистому песку пологого берега с должным вниманием. Итог: здесь реку действительно вполне можно пройти вброд, разведчики с "Шепси" место выбрали правильное. Ниже уже начинаются перекаты с глубокими каналами, колесо запросто застрянет.

– Ну что, Гоб, "шишига" прошла, значит, мы тем более пройдём!

– Ныряй!

"Егерь" подготовлен так, что может погрузиться в воду по стёкла, лишь бы дно было каменистое. Я осторожно потянул машину в реку. Тут главное не тормозить и не ёрзать, а ехать спокойно и уверенно, с постоянной скоростью.

Течение в Туапсинке оказалось не особенно сильным, да и не глубоко, река в этом места разливается, разваливается несколькими рукавами. Через пять минут мы выбрались по склону на основную магистраль, по которой и перевалим в долину на той стороне хребта.

Искупавшаяся в холодной воде машина, словно отряхнувшийся от воды волк, присмотрелась, принюхалась и бодро побежала по практически идеальному асфальту.

Ехалось легко, дорога действительно была хороша, даже разметка везде сохранилась. Чуть ли не автобан! Летишь себе по тенистой дороге среди высоких деревьев, наслаждаешься прохладным ароматным воздухом, стекающим с гор.

Что бы мы не забывали, где находимся и в какой обстановке оперируем, эту красоту периодически разбивали страшноватые картинки…

Капитальная бетонная остановка, в которую врезался чёрно-жёлтый автобус типа "Неоплана". Водитель и не думал отворачивать, на бетон шёл, как на таран. Стены остановки, усиленные прочной распоркой задней стены, были сделаны настолько кондово, что спокойно выдержали страшный удар. Автобус не отбросило в сторону и не развернуло к обочине, он буквально впечатался, жуть! Судя по тому, что корпус никто не оттаскивал и не вскрывал гидроножницами, погибшие пассажиры так и остались внутри. Впрочем, проверять эту версию не хотелось.

Вскрытый и разграбленный магазин запчастей и автохимии. Рядом чернеет сгоревший продовольственный павильон, этот пожар – дело рук человеческих. На асфальте валяются выцветшие картонные упаковки с чем-то, грабителям ненужным, несколько ящиков и цветастые бутыли с маслами. И всё это на фоне цветов и буйной зелени.

Вот рядок битых машин, все пришли вдогон, и крепко. Туман был? Остальные-непомятые уехали, а эти брошенки остались стоять навечно. Двери у всех открыты. Лёгкие тряпки давно унёс ветер, а те, что потяжелей, так и лежат на полосе, кажется, что они уже присохли к асфальту. Наверняка и здесь были пострадавшие.

Стремительно дичающие свиньи то и дело выходят на дорогу, упрямо норовя угодить под колёса. Визжат, возмущаются! Сбежав из брошенных дворов, они теперь самостоятельно добывают пропитание на склонах. Наверное, их уже вовсю охмуряют дикие кабанчики, скоро выведется новая порода. На автомобиль свиньи плюют. А вот человека, стоит ему выйти из кабины, хрюшки уже боятся, как вполне дикие, мы специально проверяли.

Возле посёлка с названием "Красное" нас ожидало страшное зрелище. И непонятное.

Представьте себе, что кто-то резким движением с небес воткнул в землю гигантский скребок, после чего отгрёб половину посёлка вправо, а потом всё отодвинутое сжёг. Странным образом уцелевшая, как бы отрезанная часть поселения не предъявляет к осмотру следов разрушений, игрушечные домики стоят, как новые. Другая половина – как после ядерного удара, всё смело.

В уцелевшей части посёлка над одним домов поднимается дымок из печи, кто-то там ещё живёт… А что, река с пресной водой под боком, отличная автострада. С другой стороны: неспокойный Туапсе под боком, оно им надо, такое соседство? Наверное, на оброке сидят, не позавидуешь. И всё равно живут люди, цепляются.

В целом всё шло спокойно.

Драйв начался километра через два после проезда станции Греческое.

– Машина впереди! – быстро объявил Сомов, собираясь из развалившегося в сиденье тюленя в тугой комок. – УАЗ, заряженный, лифтованный, открытый!

Ну, вот и первые сюрпризы! А так хорошо рулилось!

– Двое сидят. Бандиты.

Вообще-то, перепроверять не надо, Гоблин знает, что говорит. Я же всегда старась перепроверить по своим ощущениям. Да! Тот самый случай, о котором нас предупреждал старлей. Я машинально посмотрел в зеркала заднего вида. Развернуться быстренько и от греха дёрнуть назад? Не вариант. Если мы будем шарахаться от каждого встреченного на дороге авто, то до цели не доберёмся никогда. Объезда тут нет, надо проходить.

Резко снизил скорость.

Вот ведь как хитро встали, подлецы! Как гаишники, в засаде устроились! Нет бы возле Греческого выстроиться, там ведь удобно, дома рядом, убежище…

– Будем проходить, – объявил я, подтягивая автомат. – Как-нибудь отбазаримся.

– Отбазаримся? – переспросил Мишка, перебирая стволы. – Ну-ну.

А все потому, что тихо идём. Если бы они издалека услышали звук, аналогичный шуму подходящей "шишиги" с ребятками из Шепси, глядишь, и сами спрятались бы, или ушли бы на всех парах. Теперь придётся лоб в лоб.

– Увидят, и сами не захотят воевать, разойдёмся краями, – несколько неуверенно сказал я, и разозлился сам на себя. – Гоблин, тебе что, подраться зудит?

– Кастет, у них пулемёт есть, – вместо ответа алчно прошептал Гоблин, опуская бинокль. – ПКМ-ушка родненькая… В другую сторону смотрит. Цаца. Хочу!

Я с силой стукнул руками по баранке.

Аллес, приехали! Ляля цацу хочет!

Теперь вижу и без оптики. Чисто альфы. Двое удальцов вальяжно развалились на жёстких сиденьях туристического джипа с мощными дугами, на таком аппарате местные внедорожные бомбилы устраивают для туристов экскурсии в экзотические места. Набивают полный кузов, даже за задние откидные сиденья сажают

– Спокойно, командир, – быстро зашептал Сомов. – Ты спрашивал за подраться? Не хочу! А если и захочу, то так, что бы очень коротко, что бы вмах… А для того нам этот пулемётик, ой, как пригодится… Я назад пошёл, Кастет, работаем ботву. Ты плавненько там разгонись, чтобы не успели, лады?

Мне ничего не оставалось делать, как начать древнейшую бесхитростную игру "Ловля дурака на лоха". Все про неё знают, и почти никто к ней не готов. Исключение – ребята из спецслужб. Здесь же случай другой, простая матрица. И всё равно риски есть. Трахома, да прошли бы с базаром, показав стволы, и все дела!

Скрипя зубами, я высунул из открытой форточки левую руку и начал размахивать загодя заготовленным белым платком, как девица на сцене Дворца культуры, только что "ай-люли" не запел!

Один из удальцов привстал, присмотрелся.

Заметив в кабине медленно плетущегося "Егеря" лишь меня одного, спокойно присел снова, поправив на груди "ксюху". Потом перегнулся назад и что-то сказал второму, тот радостно заржал. Конечно, сейчас пощипают лоха-колхозника, а может ещё и авто реквизируют, зачем она ботве? Ботва должна пешком ходить.

Я размахивал "сдачей в плен" до тех пор, пока сидящий за рулём уже сам не махнул в ответ. Нетерпеливо так, мол, подъезжай давай, не лей в трусы!

За спиной подозрительно шевелился спрятавшийся у задней двери Сомов, пыхтел, бормотал себе что-то под нос.

– Гоб, ты как-то поспокойней, понадёжней, без экзотики, – не приказал, а устало попросил я, расстёгивая кобуру. Автомат мгновенно высунуть не смогу, а вот пестоль – запросто. Серию из "Кольта" в упор закатаю, не промахнусь, если что.

– Не боись, Кастет, всё будет красиво! – пообещал напарник с улыбкой многолетнего маньяка-душителя.

На подъезде к УАЗ-у я начал осторожно разгоняться. Как и просил Сомов, плавненько. Вид водителя одинокого "Егеря" соответствовал ситуации – я из всех сил старался натянуть на себя напуганное лицо относительно мирного обывателя. Потому что совсем мирных тут не бывает, они давно эвакуировались.

Подъезжаем…

– Ребята, мне проблемы не нужны, я домой еду! – заорал я загодя противным высоким голосом.

И начал тормозить так, чтобы остановиться сразу за задним бампером джипа.

Тресь! Задняя дверь раскрылась на ходу, словно колпак кабины истребителя при катапультировании.

"С петлей сорвал, гад!" – подумал я, рывком открывая свою.

Гоблин вылетел из проёма задней левой, как Бэтмен, резким длинным прыжком – ну реально тигр!

И рухнул прямо на водителя, буквально вбивая того в полик.

Хрясь! Старая продавленная спинка водительского сиденья не выдержала чудовищного удара, стопор, как выяснилось позже, слетел, и она откинулась назад, открывая напарнику путь в корму.

Я выскочил, держа "Кольт" двумя руками, и контролируя все цели сразу.

– Руки!

Поднимать руки было некому.

Старший группы каралькой лежал где-то внизу, чуть боком, мне был виден лишь кусок спины, левая же рука бандита осталась наверху и теперь безвольно лежала на обрезе двери. Неестественно лежала.

Второй, отвечающий за ПКМ, бодался с Гоблином.

Вы осознаёте это словосочетание? "Бодался с Гоблином". Это как телёнок с дубом… Сцена была эпическая! Бандюк успел схватить пулемёт обеими руками, но не успел его развернуть.

Сомов сидел рядом и держал машинку одной рукой.

– Отдай дяде пулемёт, шконка гнутая, – нехорошо пробасил он.

Спокойно так, тихо.

Я тем временем подошёл к первому, кто знает, может он очень крепкий на рану и теперь там выпавший магазин пристёгивает… Смотрю – лужа крови на полике, уже через щель закапало. Нихрена себе Бэтмен отработал! Поискал пульс на руке. Ясно.

– Гоб, так ты ж его убил!

Мишка, не обращая на мои слова никакого внимания, сильно потянул пулемёт за ствол на себя. Бандит потянулся следом, отрывая задницу от сиденья, но оружие из рук не выпустил. Глаза у него были бешеные – человек вообще ничего не понял, что сейчас произошло! Он твёрдо знал только одно: за утерю ПКМ главарь его распнёт прямо на морском берегу. На закате, чтобы красивей смотрелся.

– Ты пулемётик-то отдай, мальчик, – почти мирно опять попросил Бэтмен, и левой рукой приставил к виску несчастного свой "Парабеллум".

А тот не сдавался! Ухватившись за оружие, он вынужденно подползал к Сомову, как бандерлог к Каа.

– Мишка, прекращай, – приказал я.

Гоблин тяжко вздохнул, сунул пистолет за пояс, и левой же рукой, тяжёлым кулаком, как кувалдой двинул парня по темени. Тот обвалился, словно был сделан из песка.

– Цаца! – объявил напарник и поцеловал трофей. – Я же говорил, командир, что будет красиво!

– Ты первого убил своей тушей, – напомнил ему я.

– Статистически это неизбежно у гимнастов, – признал Мишган. – Осталось этого законтролить.

– Вот и контроль.

Сомов вновь вытащил пистолет и снова приставил к виску бывшего пулемётчика, на коже которого ещё оставался красный кружочек. Вдруг он неожиданно сказал:

– Костя, не могу чёта… В безвольное тело не могу. Сегодня как-то того… Короче, не могу, давай ты сделаешь?

Я сперва офигел! Гоблин врага пожалел! Не смог добить!

Вытащил нож. Стрелять не хочется, ещё полетит во все стороны… Под ребро, и все дела, сам дойдёт. Так и если ножом, потечёт… Вынать же надо. О чём я вообще! Что происходит!

– Слышь, Гоб, я что-то тоже пас. Не поднимается рука. Давай-ка, соберись! Нам что, на "Шепси" ехать за подмогой?

Мишка отвернулся, и в такой позиции сказал:

– Да и хрен с этим оленем, если он вообще очухается, в чём я лично сомневаюсь. Полюбасу после такого рауша у людей три дня из памяти вылетает, и это если репа крепкая, проверено! А если выживет – так Смотрящие нам зачтут, имеем право расслабиться в кои веки раз.

Бляха! Я щёлкнул кобурой, убирая пистолет.

– Трахома! Пионерский лагерь, а не группа! Пиши тогда свою коронку про спецназ ГРУ, что ли, пусть потом думают, что хотят! Может и отвлечёт… Что стоишь пнём?! Машину пристрели! Не оставлять же её им в подарок.

Гоблин без споров полез в салон, достал свою "шайтан-машину" и всадил две пули в блок двигателя. Мы быстренько обыскали УАЗ, забрали второй ствол к пулемёту, две простенькие рации, "ксюху" с полным магазином и старенький "наган" с десятью патронами, лежавший на полу. К ПКМ боеприпаса было гораздо больше – две полные "сотки".

Потом Сомов, сопя и причмокивая, сидел в кабине и старательно выводил на листе бумаги кривоватые жирные буквы.

– Готово, командир!

Я, скривившись, прочитал. Ох, пёс с ним, пойдёт.

Если уж решили, так решили, переигрывать не надо, у сталкеров это примета плохая. А куда всё это девать? Теоретически, можно было взять УАЗ на буксир, где-нибудь спрятать и забрать на обратном пути. Только времени нет на всю это возню, буксировки, схроны, оглядки-разведки… И ещё неизвестно, что будет на обратном, такой трофей на прицепе – голимое палево, если бандитский наблюдатель увидит. Загрызут! Гашёного оленя увезти и где-нибудь в кювет сбросить? Так какая тогда разница, надо было его здесь контролить!

Выматерился ещё раз.

– Костя, позади сяду, переберу всё, почищу, – несколько смущённо произнёс Гоблин и спустя секунду добавил: – Я исправлюсь.

Молча кивнув в зеркало, я ничего не сказал.

Исправится он… А я сам?

Что-то случилось. Земля так на нас влияет, что ли? Как там Атос сказал в "Трёх мушкетёрах"? В общем, наверное, мы поступили так, как и должны были поступить. Да.

Но мы сделали ошибку.

Оглавление

Глава 1 Итоги. Промежуточные и базовые.

Глава 2 Родина. Новостной фон без катарсиса на закуску.

Глава 3 Замок "Россия". Задание в режиме "Замри, умри, воскресни".

Глава 4 Начало. Зона высадки. Первые впечатления.

Глава 5 Дагомыс. Кара небесная.

Глава 6 На развалинах старого мира. Скучные и не очень будни сталкеров.

Глава 7 Дальний рейд. Начало трудного пути.

Глава 8 Дальний рейд. Беседы и открытия, поиски и откровения. Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg