«Гонец»

Гонец (fb2) - Гонец [СИ] 301K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Вячеславович Башибузук

Башибузук Александр ГОНЕЦ

ЛОВЧИЙ

«Понятие противоположности абсолютного добра и зла ложно, потому что добро и зло неразрывно связаны между собой и не могут существовать друг без друга…»

Преподобный Модест Бобан. «К вопросу теологических разграничений».

Обитая почерневшей от времени бронзой тяжелая дверь, слегка скрипнула и стала отворяться. Гвардейцы в начищенных до блеска кирасах и шлемах с красно белыми плюмажами, стоявшие на карауле у одного из входов в Святую канцелярию Белого Синода[1], дружно вынырнули из полудремоты, поудобней перехватили свои гизармы[2] и лязгнув железными башмаками, приняли строевую стойку. Оба были опытными служаками, научившись за годы службы виртуозно интуитивно распознавать значимость того или иного персонажа, решившего выйти именно через эту дверь. Вот и в этот раз они не ошиблись.

Ибо на пороге появился сам предстоятель Белого Синода в Добренце, его святейшество прелат Акакий, монументальный толстяк с румяным обширным и добродушным лицом пастыря. Он равнодушно мазнул взглядом по латникам, обеими руками огладил на пузе рясу из белоснежного нупийского шелка, и удивительно плавно для такой громадины обернулся к второму мужчине, вышедшему на крыльцо вслед за ним.

— Последний раз спрашиваю, ты не передумал, Горан? — скорбно выдохнул прелат и склонил голову к плечу, внимательно всматриваясь в лицо спутника.

— Нет, ваше святейшество… — высокий молодой парень, с украшенным длинным рваным шрамом лицом, залеченным до едва угадывающихся бледных полосок, отрицательно качнул головой.

Одетый в безрукавный потертый кожаный камзол, рубаху из некрашеного льняного полотна с просторными рукавами, свободные порты и высокие, видавшие виды сафьяновые сапоги с окованными носками — он смотрелся на фоне прелата не столь внушительно. Однако, его простой вид компенсировался высоким ростом и просто саженными, бугрящимися мускулами плечами.

Судя по гриве прямых русых волос, стянутых в хвост на затылке, рубленным суровым чертам лица и холодным зеленым глазам, парень был из народа ославов, проживавших в этом мире на далеких Звериных Островах, не без оснований, почитающихся иными народами, записными разбойниками и варварами.

— Ай-ай, Горан… — недобро прищурился прелат. — Мы к тебе со всей душой, так сказать по-родственному, а ты… — он сделал паузу, в воздухе повисло напряжение, но священник вдруг расплылся в радушной доброй улыбке и хлопнул парня по плечу. — Ладно. Нет так нет. В добрый путь, парень…

— Спасибо, ваше святейшество… — Горан слегка кивнул прелату, закинул за спину скромную котомку и решительно шагнул с крыльца.

— Смотри, надумаешь — приходи, пообщаемся, — с ухмылкой бросил ему вслед прелат.

Горан ничего не ответил, не оборачиваясь кивнул и ускорил шаг.

ГЛАВА 1

«… в 1001 году от восхождения Старших Сестер, на Великом Сходе правителей Серединных Земель, Румийского Союза, Звериных и Сегрианских Островов, алвского народа и народа хафлингов, а тако же, присоединившихся к ним властителей Харамшита, Исфахана и Нупии, оные князи, кесари, султаны и набобы, дали кровный обет не прибегать в делах раздора и вражды между собой к темному чародейству, а тако же, завещать сие своим приемникам, а ежели кто из правителей нарушит сей обет, немедля сообща ополчиться на клятвопреступника, вплоть до полного искоренения его рода вплоть до седьмого колена. С тех самых пор, вступление на престол в указанных странах обязательным порядком сопровождается принесением сией клятвы. К великому сожалению, могу сообщить, что правители иных земель Упорядоченного к сему соглашению не присоединились…»

Преподобный Симеон Кесарийский. «История мира Упорядоченного».

Серединные земли. г. Добренец. Гостиный двор «Три петуха». 15 хлебороста [3] 2002 года от восхождения Старших Сестер [4] . Два часа пополудни.

Ветер горы облетает, баю-бай… Над горами солнце тает, баю-бай… Листья шепчутся устало, баю-бай… Гулко яблоко упало, баю-бай… Подломился стебель мяты, баю-бай… Желтым яблоком примятый, баю-бай… Месяц солнце провожает, баю бай…

На лавочке, возле сложенного из дикого камня, увитого плющом небольшого домика, сидела девушка с большими немного раскосыми глазами и собранными от висков в две толстых косы темно-русыми волосами. Она негромко напевала колыбельную и баюкала на руках плотно запеленатого в льняные пеленки грудного младенца. На ее простоватом, но милом, правильных очертаний, кажущимся немного скуластым лице, тенью лежала печаль. Раскосые глаза неотрывно смотрели на отблескивающую в лучах солнца водную гладь, раскинувшуюся зеркалом в бухте, лежавшей далеко внизу. Рядышком с девушкой на завалинке примостился здоровенный, размером с большую рысь, и лохматый как медведь, дымчато-пепельный котяра. Легкий ветерок трепал пушистые кисточки на его ушах, а сам кот тихонько урчал, как будто подпевая хозяйке…

Картина была до такой степени реальной, живой, что я рванулся вперед, в желании оказаться побыстрее рядом с ними, но неожиданно поняв, что это всего лишь видение, чуть не застонал от дикой обиды и разочарования.

«Не может быть…» — мысленно успокоил я сам себя и с силой провел ладонями по лицу. «- Этого нет, потому что не может быть…»

— Можа, чаво еще подать вашему вашеству?.. — подавальщица, дебелая рыжая девка, в замызганном фартуке, игриво повела плечом. — Пива, аль чаво покрепче…

— Покрепче? — я отвлекся и уставил на ее грудь, выпирающую из лифа словно подходящая квашня.

Нажраться хотелось просто невыносимо, но после того, как я вспомнил о своей тощей мошне, желание мгновенно улетучилось.

— Нет. Пива жбан. Черного, валашского. И заедок… раков блюдо. Нет, плошку…

— Как прикажете… — разочарованно протянула девка и отчаянно виляя обширным задом удалилась.

Но я уже на нее не смотрел, опять погрузившись в размышления.

Чертов Синод! Чертов Акакий, кикимора его раздери! Гребаные лекари, со всеми чародеями в придачу…

Поначалу, все шло просто замечательно. Ну… относительно, конечно. Во-первых, я выжил после стычки с чертовым личем. Хотя и не должен был, потому что хренов упырь переросток, перед тем как испустить дух, едва не разорвал меня на клочки. В буквальном смысле слова. Потом, мою бесчувственную тушку приютили белоризцы. Мало того, что приютили, так еще и поставили на ноги, не поскупившись на самых лучших лекарей-чародеев.

Понятное дело, не просто так, а исходя из своих побуждений, так и оставшихся для меня неизвестными. Но, после того, как я вежливо отказался работать на Синод, лечение пришлось оплатить. Франка щедро расплатилась со мной, но, услуги гребаных чародеев оказались сказочно дорогими, так что, после расчета у меня осталась сущая мелочишка. Даже подаренный хафлингессой перстень пришлось продать.

Я особо не отчаивался, потому что в запасе оставались сокровища, найденные в логове захлюста, но, когда я явился за ними в имение супружеской пары Додонов, оказалось, что семья хафлингов в полном составе убыла в Рудомышль[5]. И неизвестно, когда должны вернуться. Вот и все. Хоть бери и иди на поклон к Алисии. Но это чревато, разочарованная в своих ожиданиях женщина, к тому же чародейка, может так пригреть, что мало не покажется. К Купаве не сунешься по тем же самым причинам. Да и не по нутру мне подобное. Еще чего не хватало, в приживалы подаваться. За одни такие мысли, хочется себя по морде огладить.

От работы на Синод я отказался, потому что собрался вернуться на Острова, к Малене. Нет мочи, тянет меня к Ягушке. А тут еще эти видения… Понимаю, что бред, но ничего с собой не могу поделать.

Впрочем, Острова мне тоже пока не светят. Купцы в это время года туда почти не ходят, к тому же, перевозку я оплатить не смогу, даже если найду подходящий корабль.

Вот такая веселенькая ситуация складывается. Что делать дальше? Примерно знаю. Конечно же, в любом случае попасть на Острова. От этой идеи, я отказываться не собираюсь. Но это в долгосрочной перспективе, только после того как заработаю денег на путешествие.

Впрочем, в мошне еще кое-кая мелочишка позвякивает, а каморка и стол в корчме оплачены на неделю. Жив здоров и при оружии — меч с клевцом, подаренные родом Додонов никуда не делись. И презент от Хозяйки Леса на месте. С ним, вообще интересно получилось. Самострел вместе со всеми моими вещами так и остался в Топях, однако, после того, как я пришел в себя после битвы с личем, обнаружил, что подарок лежит на постели рядом со мной. И никто так и не смог пояснить, как образом он там оказался. Загадка, однако. Но не особо загадочная, потому что в этом мире и почище того случается.

Словом, не все так плохо. Осталось только какую-нибудь завалящую работенку себе подобрать и продержаться до того времени, как вернется из Рудомышля Франка. В том, что она вернет мою долю монет, я не сомневаюсь. Хотя нет, все-таки немного сомневаюсь, но на данный момент — это не актуально. Вернется — посмотрим. А пока…

Я влил в себя остатки пива, зажевал крепко просоленным брюшком трески и провел взглядом по столовому залу в корчме.

Выбеленные известью стены, закопченные балки, грубые массивные столы и лавки, на потолке подвешены тележные колеса, с расставленными по ним масляными светильниками, пахнет кислым пивом, помоями и жареной рыбой — корчма как корчма — не из самых дорогих, но и не кишащий насекомыми клоповник. Кормят обильно и сытно, подавальщицы в меру опрятные, а пиво варят одно из лучших в городе. Народ заведение уважает, еще не вечер, а людишек полным-полно. Купчишки в новомодных румийских куцых камзолах и колготах, дружной компанией что-то чинно обсуждают за обедом, радом бригада портовых грузчиков, уже в жупанах и кунтушах, вместе с девами из цеха прачек в нарядных сарафанах, вовсю заливается горячительными напитками. Небось, есть повод для празднования. А за тем столом, городские стражники зашли пропустить по жбану черного, а это еще какой-то непонятный народец…

Гостиный двор «Три Петуха» мне порекомендовал один из латников синодской гвардии, с которым я сдружился за время своего вынужденного бездействия. Дело в том, что здесь располагается вербовочный пункт сразу для нескольких наемных ватаг, или компаний, как говорят в Серединных землях. Вон, за угловым сидит усатый пузан, Варрава, заливается пивом с утра до вечера, в ожидании кандидатов. Которые, кстати, случаются не так уж часто. Нечасто, потому что опытные наемники идут сразу к предводителям ватаг, минуя вербовщиков, а молодежи, решившей стать на этот путь, не так уж много. В Жмудии сытно и безопасно, так что народец особо не рвется сунуть свою головушку под чей-то меч. К тому же, сейчас открыт набор в регулярные княжеские полки, где служба поспокойней и посытней.

Хотя, по-разному случается, за сегодня Варрава уже завербовал двоих здоровенных сельских парней и третьего, длинного и худого, явно городского парнишку, к ним в компанию. Обширная усатая рожа так и лучится довольствием, видать здорово на рекрутах заработал.

Но я к нему не спешу, потому что, не знаю конъюнктуры от слова совсем. Можно здорово продешевить, да и попасть в ватагу не к тому, к которому надо. А толковый и удачливый голова компании, в наемническом деле очень важную роль играет. С таким и жив останешься и монет подзаработаешь. В общем, нюансов много, без знания которых к вербовщику лучше не подходить. Впрочем, я пока не исключаю других видов заработка. Хватит, навоевался. Да хоть бы и в грузчики пойду. Али еще куда. Так что, в наемники — уж на самый крайний случай. Словом, видно будет…

Как раз подоспела подавальщица со жбаном пенистого темно-бардового пива и плошкой, на котором среди грудок укропа алели здоровенные раки. Я уже совсем собрался приняться за еду, как заметил появившуюся в зале девушку.

И не обратил бы на нее никакого внимания, потому что ничего примечательного в деве не было, но, она, спустившись по лестнице, направилась прямо к моему столу.

— Не против? — без лишних церемоний поинтересовалась дева, дождалась моего кивка и, приземлилась напротив на лавку.

При ближайшем рассмотрении, девушка оказалась славеной. Хотя, вполне могу ошибиться, потому что на Островах, я провел всего несколько дней и не успел толком раззнакомится с этим народом, хотя и сам вроде как славен.

С огненно-рыжими волнистыми волосами, собранными в толстую косу, вздернутым носом, большими голубыми глазами, едва заметными веснушками, густо посыпавшими скулы и немалым ротиком с четко очерченными губами, она смотрелась явно не красавицей, но все же довольно миловидной и симпатичной. Одета она была примерно в том же стиле, как и я, правда, не в пример дороже и щеголеватей.

На стройной фигуре с хорошо развитыми плечами, ладно сидел замшевый безрукавный камзол до середины бедра, блузу из тонкого дорогого холста оттопыривали небольшие высокие грудки, подпертые корсетом из бархата, а талию перехватывал широкий пояс из тисненой и золоченой кожи с подвешенным на нем длинным узким кинжалом, больше похожим на стилет. Изумрудного цвета шейный шелковый платок, обтягивающие лосины из тончайшей кожи какой-то морской твари и высокие зеленые сафьяновые сапоги, перехваченные на лодыжках и под коленом ремешками с серебряными пряжками, завершали ее облик. Ах, ну да, забыл упомянуть пару впечатляющих перстней на пальцах и в стиль им, брошь на отвороте воротника. Словом, дорого и ухоженно смотрится дева, хотя, в облике просматривается хорошо заметная небрежность. Как будто она собиралась впопыхах и не успела навести на себя окончательный лоск. Или не посчитала нужным. Тут всякое может быть, особым знатоком женской натуры я себя не считаю. И еще, вряд ли ей больше двадцати пяти — двадцати шести. Но, это опять же ничего не значит, в Упорядоченном, народец доживает и до полторы сотни лет, так что двадцать пять, это уже вполне зрелый возраст.

А вот определить по облику род занятий девушки, я так и не смог. Ясно, что далеко не бедна, а вот большего, увы, не скажешь. Делов в том, что, не смотря на царившее в этом мире Средневековье, подобное где-то двенадцатому-тринадцатому веку в моем прошлом мире, конечно с поправкой на переполнявшую Упорядоченный магию, женщины чувствуют здесь себя не в пример вольготней. И это еще мягко сказано. Тут даже странствующие воинствующие монашки присутствуют, и девы в княжеских дружинах с наемными ватагами, наравне с мужиками служат. Так что, штаны и сапоги вместо платья, совсем не показатель.

— Чего изволите, ваша милость? — возле стола мгновенно возник сам хозяин заведения, бородатый крепыш, с лысым черепом, украшенным жуткими шрамами.

Ольгерд, так звали хозяина «Петухов», в прошлом руководил своей ватагой, отличался суровым нравом и прекрасно знал себе цену, не жалуя даже бояр, так что, подобная расторопность могла свидетельствовать только о том, что он был прекрасно уведомлен о платежеспособности клиента. Или… или что-то знал. Что-то, позволяющее относится с таким неслыханным для него уважением. Вон, и пройдоха Варрава, когда она мимо него проходила, подскочил с поклоном словно ужаленный в гузно. Явно непроста девуля.

«Может, ты боярыня[6]? Или чародейка? — про себя предположил я, рассматривая девушку. — Тогда почему остановилась в „Петухах“? Ведь, явно не по рангу заведение? В Добренце есть и пошикарнее. Хотя, этот момент легко объясняется. Позавчера Добренец изволил посетить сам Великий князь Лепель со свитой, так что, сюда съехалось все боярство Жмудии, плотно оккупировав все более-менее приличные заведения. А этой места не хватило, поэтому и разместилась не по чину…»

— Великоградской тройной перцовки, меда и заедок, — небрежно бросила дева Ольгерду. — Всего поболе и маринованных миног не забудь.

— Сей момент, будет исполнено… — кабатчик склонился в вежливом поклоне, а потом, понизив голос предложил: — Может, перейдете в приватный кабинет?

— Нет, останусь здесь, — категорично отрезала девушка, давая понять хозяину что разговор окончен, потом перевела взгляд на меня, неожиданно приветливо улыбнулась и заявила: — Ну что, воин, будем знакомится? Я Таисия из Крутогор. Боярская дочка. Наполовину славена, наполовину валашка. Сражаюсь за деньги. Вот, отдохнуть от дел прибыла. Да поразвлечься хорошенько.

— Горан из Переполья, — в свою очередь представился я. И проклиная местный обычай, обязывающий сообщать при знакомстве свой род занятий и народность, добавил: — Чистый словен. Принадлежу к цеху прознатчиков.

Таисия кивнула, потом прижала руку к сердцу и с уважением сказала:

— С открытым сердцем приглашаю тебя, Горан из Переполья, разломить со мною хлеб!

Вот тут я немного призадумался. Дева у меня никакого отторжения не вызывает, даже совсем наоборот, к тому же, в Серединных Землях, не говоря уже о Островах, почти напрочь отсутствуют гендерные условности: так что, я без всякого ущерба для своей чести могу принять предложение, даже если стол будет оплачивать она. Впрочем, посильную лепту в застолье мне никто не запрещает внести. Уже для поддержки собственного гонора. М-да… Конечно никто, кроме моей мошны. А в ней осталось всего четыре алтына с небольшим. Ладно, почему бы и нет, пропетляю как-нить. Опять же, она наемница, так что, в процессе можно будет разузнать о нюансах профессии.

— С открытым сердцем принимаю твое предложение, Таисия из Крутогор… — отбросив сомнения, произнес я ответную формулу.

Как раз подоспел Ольгерд с подавальщицами. Стол как по мановению волшебной палочки стал заполняться яствами. Пластанный ломтями печеный кабаний окорок, колбасы разных сортов, лоханка с упомянутыми миногами, блюда с сырами, рыба, птица, разные морские гады, кувшины с выдержанными медами — я даже немного оторопел, раздумывая какую же лепту смогу внести в это изобилие. И пришел к выводу что не стоит даже пытаться.

В завершение, кабатчик лично откупорил покрытый пылью приземистый четырехугольный штоф[7] зеленого стекла и разлил нам по чаркам отливающую янтарем густую жидкость.

Таисия ухватила чарку, встала, сплеснула немного на пол, а потом уважительно отсалютовала ей в мою сторону.

— За тебя прознатчик и во славу твоего дела! — И махом вылила огневицу в себя. Совсем по-мужски крякнула, и с выпученными глазами просипела: — Ястритявпеченку!.. Хорошо пробрала, зараза…

Пришлось не отставать. Великоградская тройная оказалась огненно-крепким пойлом, но с отличным мягким хлебным послевкусием. А под маринованные с какими-то хитрыми травками миноги, пошла и вовсе как божий нектар.

— Я тут всегда останавливаюсь как в городе бываю… — тараторила Таисия. — В гузно, остальные кабаки. Опять же, никто лучше Ольгерда миног не маринует. И Козюле моей здесь нравится. Конюхи обходительные и ласковые к лошадкам. Ну, еще разок вздрогнем… За павших и на погибель ворогам!!! Уф-ф, етить…

Либо огневица так воздействовала на язык, либо моя новая знакомая просто любила поговорить, но язык у нее не останавливался. Но, как ни странно, умудрялась даже полусловом не обмолвится о своих делах, а вот меня, как раз прощупывать не забывала.

— Слыхала я, что некий прознатчик работал здесь по одной румийке, дочери посла Румии. Не ты ли?..

— Не я.

— А Кандида Носатого, прознатчика из Кесарии, не знаешь?

— Нет.

— Ну и ладно. Наливай…

Честно сказать, меня этот момент немного насторожил, но особого значения, я ему не придал. Обычные застольные разговоры обо всем и не о чем. Мало ли что. Опять же, пускай выспрашивает, язык за зубами я держать умею.

На улице стало вечереть, в харчевню набилось народу как селедки в бочку, вовсю наяривали музыканты, извлекая из своих немудрящих инструментов настоящую какофонию, а у нас уже показывал донышко второй штоф. Да и яств пошла третья перемена.

Надо сказать, что Таисья оказалась довольно приятной собутыльницей. Веселой, и простой, остроумной и разговорчивой. И душевной. Мы говорили о лошадях, оружии, битвах, чудовищах, поединках и знаете, мне даже стало казаться, что, несмотря на самый, что ни на есть женский вид Таисии, я беседую с мужчиной. Своим в доску парнем. В ней даже стала проявляться некая брутальность, присущая только мужикам. Так что, я особо не удивился, когда принявшая изрядно на грудь воительница, изъявила желание пройтись по бабам. Так и сказала:

— Пора по блядям, Горан, ибо в брюхо больше ничего не лезет. Знаю я тут одно заведеньице. Счас, еще по одной накатим, отольем и…

Огневица уже здорово играла в башке, так что… Конечно же, не отказался. По бабам так по бабам. Хоть и с девкой. Знаете, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Ох и удивительный этот мир. Любо мне здесь. Ей-ей любо!

Но оторваться в борделе так и не сложилось…

ГЛАВА 2

«… обладание силами чародейскими есть великое благо, однако же и великое искушение, ибо дает некоторым обладателям ложное самомнение об собственном величии. Поддавшись искушению, никакой власти, божьей или человеческой, оные не признают, законов и правил никаких не уважают, по своему усмотрению извращая сути природные и человеческие и творя немыслимое. Дабы воспрепятствовать сему, был создан Свод специальных правил, законов и уложений, строго запрещающий самоуправство и безобразие в чародейских практиках, а дабы следить и надзирать за выполнением оных, а тако же выявлять оступившихся, приставлены охочие люди искусные во владении Силой и твердые сердцем и убеждениями своими. И названы были сии люди ловцами…»

(Преподобный Микита Блюм. «История чародейских кодексов и правил»)

Серединные земли. г. Добренец. Гостиный двор «Три петуха». 15 хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер. Вечер.

— Счас еще по одной накатим, и к блядям! — Таисия со второй попытки ухватилась за чарку и расплескав половину, вздернула ее вверх. — Так сказать… сказать… На коня! Вот!

— На коня, ага… — я взялся за свою, брякнул ней об Тайкину чару, и тут, невольно обратил внимание на купцов, гулеванивших за соседним столом. Даже не знаю почему, просто наткнулся взглядом и все.

Из-за него вдруг стал выбираться пузатый бородач в шитом золотом и заляпанном жирными пятнами, куцем румийском кафтане. Мешавшего ему соседа, он попросту смел с лавки одним движением руки, словно немалый мужик и не весил ничего. Другие купцы возмущенно загомонили, забранились, но бородач, не обращая на них никакого внимания, неровными механическими шагами, словно марионетка на веревочках, вышел на середину зала. Остановился, провел стеклянными пустыми глазами по сторонам, а потом…

Потом, медленно вытянул из ножен кинжал и с жуткой ухмылкой, похожей на оскал мертвеца, одним взмахом перерезал себе горло от уха до уха.

Все случилось так быстро и неожиданно, что ему никто не успел помешать. В зале наступила мертвая тишина, вдруг прервавшаяся жутким визгом подавальщицы, попавшей под струю крови, бардовым фонтаном выхлестнувшуюся из распоротой глотки.

Взвыла и тут же заткнулась скрипка одного из музыкантов. Второй лабух выронил на пол колотушку и с козлиным блеянием выблевал на свой барабан все содержимое желудка.

Купец мгновение оставался на ногах, потом покачнулся и ничком рухнул на заплеванный пол.

Все словно оцепенели, не отрывая глаз от распростертого в луже крови тела.

Первым пришел в себя Ольгерд, он не спеша вышел из-за стойки и влепил мощную оплеуху подавальщице, так и продолжавшей дико верещать. Она мгновенно заткнулась, но тишина продолжалась недолго — теперь уже весь зал взорвался ропотом.

— Етить! Вот это поплющило мужика…

— Бее-е, шас блевану…

— Из-за бабы! Как есть говорю, несчастная любовь это! Жа-а-алко…

— Кака така любовь, дурында, окстись! Мабуть разорился купчишка…

— Сиськи Морены! Этот дурень остался должен мне за партию пеньки!..

— Морок! Морок навели…

— Какой морок, проклятье это…

— А можа зелья какого болезному подлили?

— Прокляли, говорю…

— Сглаз! Ничто иное! Истину глаголю!

— Околоточного надо гукнуть, он разберется…

— Проклятие! Молитесь грешники!

— Закрой хайло, сейчас в морду получишь. Морок это…

— Надобно бы помянуть. Разливай Штефан…

Я мельком глянул на Таисию. Дева спокойно, не высказывая абсолютно никаких эмоций, внимательно смотрела на труп, и, хотя, еще мгновение назад была хорошенько поддатой, сейчас казалась абсолютно трезвой.

И тут я почувствовал…

Но обо всем по порядку.

Амулет подаренный мне Маленой, не пережил схватку с личем. Он попросту сгорел, оставив у меня на груди глубокий, едва ли не до костей ожог, но, как выяснилось позже, его свойства никуда не пропали, в буквальном смысле, впитавшись в мое тело. Я пока толком не понимаю, как все это действует, даже не представляю, как этим даром управлять, но чужую волшбу уже чувствую довольно неплохо.

Когда меня лечили чародеи, я чувствовал это как мягкий и теплый добрый ветерок, но сейчас испытывал ощущение, словно попал пургу и по коже хлещут тысячи злых ледяных иголочек.

— Уходим! — вдруг взвизгнула Таисия. — Живо, Горан!

Я подскочил, опрокидывая лавку, но в этот самый момент, тело несчастного купца, в буквальном смысле взорвалось, превратившись в кровавую взвесь, похожую на туман. А когда она опала, на том месте где лежал труп, появилось непонятное существо бледно-серого цвета. Не особо крупное, где-то размером с только рожденного теленка, оно больше всего напоминало абсолютно лысую обезьяну, с мускулистыми лапами, украшенными длинными серповидными когтями и здоровенной, очень непропорциональной к телу, тупой башкой, разрезанной почти пополам пастью, обрамленной слюнявыми вислыми губами.

Обезьяна повела белесыми глазищами по сторонам, утробно рыкнула, вдруг впилась пастью в бок подавальщице и ловко мотнув башкой разорвала ее пополам. Еще мгновение и тварь подмяла под себя вторую жертву, одним движением лапы выпотрошив ее словно селедку.

Большинство людей, истошно завывая ринулись к выходу, но один из грузчиков не растерялся и подхватив тяжеленную лавку, изо всех сил саданул чудовище. Тварь снесло с растерзанного тела, она кубарем покатилась по полу, но тут же, с легкими хлопками в зале возникло еще два таких же монстра.

Что там случилось дальше, я уже не видел, потому что понесся за своим оружием. Сбил кого-то плечом, перескочил опрокинутый стол, чудом удержался на ногах, на одном дыхании взлетел по лестнице и пробежав по коридору, ворвался к себе в комнату. Захлопнул ее обратно, задвинул засов, перевел дух и попробовал сообразить, что теперь делать. Ввязываться в драку с тварями категорически не хотелось. Ломать себе голову над тем, откуда эта хрень здесь взялась — тоже не собирался.

— И не буду, мать их за ногу… — пообещал я сам себе и откинул крышку сундука, куда сложил свои вещи.

Нищему собраться только перепоясаться. Так и поступим. Мой доспех, взятый трофеем в каирне Черной Луны еще на Островах, накрылся медным тазом, значит придется обойтись без брони, в следствии полного отсутствия оной.

Я вынул из свертка и подвесил к поясу ножны с мечом, подарком рода Додонов. Этот подарок очень в тему пришелся. Здесь без меча, словно без порток. Никак, словом. Меч, а вернее, тяжелая длинная сабля из знаменитой голубой стали хафлингов. Длинная, слабоизогнутая, с обоюдоострой елманью[8] и слегка увеличенной кривизной к острию в первой трети клинка, достаточно удобная как для рубящих ударов, так и для уколов. Серьезное оружие. Похоже, доведется опробовать.

Сзади за поясом удобно устроился клевец[9], комплектный с мечом. Серьезная штука, если умеешь в дело пустить. А я умею. Самострел с тулом[10] на ремне за спину. Кошель при себе, а котомку с остальными пожитками брать не буду. Не за что там держаться. Вот, как бы и все. А что дальше?

Приглушенные вопли и вой внизу постепенно стихали. Ясно, дожирают твари людишек. Значит, пока они не стали искать себе новых жертв, надо побыстрей выбираться из корчмы. Идти через низ, означает неминуемо столкнуться с чудовищами. Тогда как? В конце коридора есть небольшое окошко, забранное решеткой. Придется ломать. Иначе не получится.

Обнажил меч, закрыл сундук, прислушался и рывком выскочил в коридор. А там, лицом к лицу столкнулся с Таисией.

Воительница тоже успела экипироваться в алвскую броню из сшитых внахлест металлических пластинок, очень похожую на ламеллярный доспех[11] из моего прежнего мира и шлем с круглым верхом, наносником, наушами и пластинчатой бармицей[12]. В левой руке у нее матово отблескивал узкий и длинный меч со сложной гардой, тоже алвского происхождения. За спиной на ремнях висел довольно большой самострел, какой-то очень сложной и неизвестной мне конструкции.

Увидев меня, она словно кошка отпрянула в сторону, замерев в странной боевой стойке, но опознав, опустила меч.

— Поможешь? Я знаю, ты сможешь.

Я хотел в ответ поинтересоваться, какого рода помощь ей надо, но вместо этого попросту кивнул. Ну что тут скажешь… Получается, мало мне приключений. Вот же…

— Это призванные из Темных Пределов твари, губачами зовутся… — торопливо стала объяснять Таисья, не упуская из виду коридор. — Получается, кто-то специально овладел разумом купца, чтобы призвать чудовищ его жизнью и кровью. Сражаться с тварями сейчас бесполезно, так как, пока заклинание работает, каждый убитый дает возможность призывать все новых и новых, поэтому надо прервать чары. И тот, кто их творит, находится рядом, потому что, вершить такую волшбу на большом расстоянии от себя, могут только очень сильные чародеи. Но сильные чародеи, если бы им понадобилось, призвали бы тварей и без крови. В общем, сам понимаешь. Надо это срочно прекратить, иначе, к тому времени, как наконец опомнится городская Лига владеющих и Синод, Добренец утонет в крови.

— Как и где этого урода искать? — я окончательно принял решение помочь Таисии. Дело-то доброе, ебись оно синим конем. Не иначе, у меня судьба такая. Опять же, может Добренец, от щедрот своих, подкинет монет избавителю от напасти.

— Сейчас… — Таисья вытащила из-за пояса небольшой жезл с оголовьем из белого слегка светящегося камня и, прошептав какое-то заклинание, принялась медленно водить им по сторонам. — Надо немного времени, а ты пока прикрой меня…

Прикрывать пришлось немедленно, потому что в начале коридора, у лестницы, засветились огненно-рубиновым цветом чьи-то буркала, а потом, в тусклом свете масляных светильников, показалась бугрящееся мускулами тело губача.

— Убей его! — нервно бросила Таисия. — Я не могу сейчас отвлекаться!

— Угу… — держа меч слегка на отлете, я сделал несколько быстрых шагов навстречу чудовищу.

Как все просто. Вот возьми и убей. Как будто речь идет об обычном кролике, а не о потусторонней твари. Ну да ладно, чего уж тут. Посмотрим, что можно сделать. Места для долгой схватки здесь нет, к тому же, я без брони, а значит, первый же пропущенный выпад станет для меня последним. Поэтому дело должен решить одни удар. Удар на силу. Я не уверен, что получится, далеко не в той форме, но надо постараться…

Губач не стал тратить время зря, и скрежетнув когтями по доскам пола, взмыл в воздух.

Выбрав момент и полуразворотом усилив удар, я рубанул по распластавшемуся в прыжке белесому силуэту. Гулко распарывая воздух, меч описал полукруг, становясь в его последней трети розовато-красным и с хлюпом врубился в тело твари.

Я сразу прянул в сторону, опасаясь мощных когтей, и готовый ударить еще, но все уже было кончено. Разрубленный едва ли не на две части губач, шмякнулся на пол, несколько раз дернулся в агонии, не переставая работать лапами словно продолжал бежать и, вдруг стал таять, на глазах превращаясь в лужу дурно пахнущей зеленоватой слизи.

— Хороший меч, хороший удар, — не отрывая глаз от оголовья своего жезла прокомментировала Таисия и вдруг, азартно взвизгнув, ткнула рукой в противоположный конец коридора: — Он здесь, совсем недалеко.

Опять послышалось глухое быстро приближающееся рычание.

— Где? Показывай… — я слегка подтолкнул ее рукой. — Живо, а то скоро здесь будут все твари Пределов вместе взятые.

Таисья не чинясь припустила по коридору и остановилась возле крайней двери.

— Тут… — она слегка толкнула дверь ладонью, убедилась, что она заперта, потом, быстро работая рычагом, взвела свой арбалет, вложила в него болт и обернувшись ко мне приказала. — Ломай! Ломай и в сторону.

Я ругнулся про себя и вышиб дверцу ногой. Но, вместо злого чародея творящего черную волшбу за ней оказалась узкая винтовая лестница, ведущая куда-то вниз.

Спуск много времени не занял, уже через минуту, мы оказались перед окованной железными полосками, запертой изнутри, дверью, скорее всего, ведущую в подвал.

Вот её с налёта выбить не получилось, а кувалды с киркой нигде не наблюдалось. Но они и не понадобились. Таисия просто ткнула своим жезлом в дверь, бормотнула непонятное заклинание, после чего, та мгновенно осыпалась, превратившись в бурую труху вместе с железной оковкой.

— Он совсем рядом. Я пойду первая… — опять взяв свой самострел наизготовку, тихо и решительно скомандовала воительница. — Ты только прикрывай меня. Первым не лезь. Мне надо взять его живым. Понял?

— Я и не собирался, — я пожал плечами. — Как скажешь. Веди.

— Идем… — Таисия крадучись шагнула вперед.

Но, далеко идти не пришлось…

Посреди заставленного покрытыми паутиной бочками сводчатого помещения, застыл совсем молодой паренек в потрепанной одежде ремесленника. Стоя на коленях, внутри начертанной на полу пентаграммы, он с закрытыми глазами держал сложенные ладонями руки перед своей грудью. Его мертвенно бледное лицо, со впалыми щеками покрытыми юношеским пушком, казалось полностью отрешенным, а вокруг тела закручивался призрачный вихрь, хорошо заметный в свете громко потрескивающих сальных вечей, расставленных по углам пентаграммы.

Я ожидал от Таисии каких-нибудь сложных заклятий, эффектного чародейства, но все случилось очень банально и быстро.

— Щенок… — презрительно процедила она и влепила болт из своего самострела в плечо пареньку.

Юного владеющего сбило на пол, вихрь с треском и шипением исчез, свечи чадно затрещали и ярко вспыхнули. Парень пришел в себя, судорожно хрипя и суча ногами попытался встать, но Таисья, быстро подбежала к нему, опять опрокинула ударом ноги, после чего молча ткнула ему в грудь своим жезлом. Юноша мгновенно обмяк и растянулся на полу, не подавая ни малейших признаков жизни.

— Вот и все, — обыденно сказала девушка и весело улыбнулась мне. — Вот же уродец! Такой вечерок нам обломал… — она оглянулась, хмыкнула и показала жезлом на связки колбас с вяленными окороками, развешанные по балкам подвала, ┐- хотя, я здесь вижу отличную закусь и бочки с полугаром. И вино с добрыми медами присутствует. Можем продолжить. Думаю, Ольгерд уже не будет возражать. Ха…

— А что с этими? — я ткнул рукой в потолок.

— А что с ними?.. — Таисия спокойно пожала плечами. — Без связи с Пределами, которую поддерживал это щенок, губачи быстро станут слабеть, и через час, максимум два, сами по себе передохнут.

— С этим что?

— Придет в себя, допрошу, — Таисия бесцеремонно пнула сапогом бесчувственное тело. — Потом, по результатам станет ясно, что с ним делать. Впрочем, в любом случае ему светит… Хотя, тебе об этом знать еще рано.

— Что значит «рано»?

— Рано — это значит рано, — жестко отрезала чародейка. — Всему свое время.

— Кто ты такая, Таисия из Крутогор? — во мне вдруг забрезжила неожиданная догадка. Надо сказать, паскудная догадка. Вот же суки! Ну никак не хотят оставить в покое, святые уроды.

— Нас по-разному называют, — дева не стала запираться. — Если владеющие, то охотниками за чародеями, но все больше ругательно, а остальные… Впрочем, о нас мало кто знает. А мы сами, предпочитаем себя называть ловчими.

— Ты из Синода, верно?

— Из Синода? Нет, конечно… — презрительно скривилась Таисия. — Не хватало еще… — она сделала несколько шагов, с хрустом давя мышиные катышки, устилающие пол, опустила взгляд на бесчувственного парня, и вдруг завопила: — Стой на месте, не шевелись. Я прикрою! — и подскочила ко мне, на ходу вскидывая свой жезл.

Вокруг нас из ниоткуда возник прозрачный переливающийся всеми цветами радуги кокон. В то же мгновение, тело юноши превратилось в ярчайшую огненную вспышку; огонь ударил в призрачную сферу, но не смог ее пробить и сразу опал.

— Трахни меня бабак! — зло заорала Таисия, резким движением кисти сворачивая щит. — Проспала дура набитая! Уходим, угореть еще не хватало…

Подвал быстро наполнился удушливым дымом, по балкам и бочкам заплясали язычки пламени, поэтому пришлось быстро выметаться на лестницу…

ГЛАВА 3

«… несмотря на изрядную силу, ярость, жажду разрушения и человеческой плоти, существование призванных тварей в нашем плане, без поддержания методом чародейской подпитки энергией родного предела, зело ограничено по времени. Ибо окружающая их здесь среда, по определению чужда оным, воздействуя как могучее аллергическое средство. Сия аксиома подтверждена опытным способом, путем призыва выворотня пятнистого и немедленного прекращения заклятия его призвавшего. В результате сего опыта оный монструм в течении часа изрядно поубавил в силе и движении, а через три благополучно помер, дефрагментировавшись телом. При следующем опыте сии результаты полностью подтвердились и случайным образом дополнились ценным наблюдением. Вследствие инцидента, вызванного чрезмерным употреблением браги, призванный выворотень пожрал уборщика клеток, что значительно замедлило его деградацию, однако не предотвратило оную…»

(Васисуалий Дрозд, магистр монстроведения. «Монструмы как они есть»)

Серединные земли. г. Добренец. Гостиный двор «Три петуха». 16 хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер. Ночь.

— Что сие означает? Какого он полыхнул? Самоубился?

— Сие значит… — Таисия нахмурилась. — Сие значит, что на щенка было наложен сторожок, предотвращающий попадание в плен. Сам он себе подорвать не мог, потому что находился в полном беспамятстве. Ой, не нравится мне это. Выходит, это было не самоуправство отдельного сумасброда, решившего опробовать запретные чары, а спланированная акция. Причем, не этим дураком. Его просто использовали. В темну или в открытую, пока не знаю. Ну что ты стоишь? Ломай…

— А сама? — я взялся за решетку и примериваясь тряхнул ее. — С дверью вон как ловко управилась.

— Надо беречь силы. Чувствую, они сегодня еще понадобится… — поморщилась Таисия, помахивая своим жезлом словно веером и нетерпеливо топнула сапожком. — Ну, давай же. Время идет…

— Даю, даю… — я вздохнул, рванул на себя кованную решетку на окне и с треском вырвал ее из проема. — Вот зараза…

Отбросил искореженное железо в сторону, ругнулся, глянув на треснувшую кожу на ладонях и едва успел отпрянуть, потому что в пролом, с оглушительным клекотом, просунулась покрытая бурой чешуей башка, с длинным клювом слегка похожим на клюв цапли, но с впечатляющими кривыми частыми зубами.

Вот тут, впервые со времени схватки в замке Чарноты, я использовал Силу. То ли от испуга, то ли от неожиданности, без всякой подготовки саданул по «цаплеящеру» сотканным из воздуха кулаком. До этого времени, я опасался даже пробовать, боясь обнаружить, что дар пропал, но опасения оказались совершенно напрасными — все получилось, причем, без всяких усилий и даже без отката. Ну… почти, без отката.

Грохнуло, меня порядочно оглушило, прилично впечатав в стену, все вокруг заволокло пылью, а когда она рассеялась, стало видно, что вместе с тварью, я вынес здоровенный кусок кладки.

— Предупреждать надо! — зло отплевываясь, завопила Таисия. — Ты меня чуть не пришиб! Что, не мог сфокусировать удар?

— Извиняйте… — я пожал плечами и осторожно выглянул наружу.

— Что там? — чародейка немедленно пристроилась рядом и ответила сама себе: — О Боги! Все гораздо хуже, чем я предполагала!

Не знаю, что она там себе предполагала, но картинка, действительно, отрылась жутковатая.

В чистом ночном небе, покрытом блестящими россыпями звезд, взмывали и падали черные тучи, сотканные из сотен небольших существ похожих на летучих мышей размером с небольшую собаку. Ниже, почти над самыми крышами домов, барражировали, на громадных перепончатых крыльях, твари, подобные той, что мы уже видели. Со звонницы собора Старших Сестер, отчаянно бился набат, но его почти заглушал свирепый визг, клекот и рычание чудовищ, заполонивших город.

На улочке возле корчмы хорошо были видны, собравшие в небольшие стайки жабообразные существа, увлеченно терзавшие несколько трупов, на которых поблескивали кирасы городских стражников.

Неожиданно послышался приближающийся тонкий жалобный вой — из проулка выскочил и помчался по улице, какой-то горожанин в одном исподнем. Он спотыкался, шатался, но бежал, жалобно, на одном тоне подвывая, и не смолкая ни на секунду. На него никто не нападал, но горожанин этого не замечал, весь поглощенный животным ужасом.

Добренец всегда смердел как одна большая помойка. Гнилой рыбой, помоями и человеческими нечистотами, но сейчас, все эти ароматы забивал запах страха и смерти.

— Их много в городе… — озадаченно прошептала Таисия, водя ладонью над оголовьем своего жезла. — Не меньше двух десятков. Если не больше.

— Кого много?

— Владеющих… — недовольно буркнула она мне в ответ. — Что непонятного? Владеющих, открывших порталы в Пределы и призвавших всю эту нечисть. Не понимаю, как Синод и Лиги могли такое прошляпить. Все мало-мальски способные к чародейству в Жмудии, да и не только в ней, давно у них под наблюдением. А здесь, я наблюдаю работу, помимо неофитов, доброго десятка достаточно сильных владеющих. Летучих тварей призвать можно, но поддерживать такое заклятье долго, задача не для начинающих.

— Они могли тайно пройти в город со стороны, затаится здесь, не обнаруживая своих способностей, а потом в назначенный час ударить, — предположил я. — И не обязательно они из Жмудии. Могут быть откуда угодно, то есть, по местным учетам не проходить. А свои способности скрыли амулетами или еще как. По-другому и не объяснишь. Разве что местные чародеи все разом свихнулись.

— Может быть и так… — задумчиво кивнула Таисья. — Тот внизу, насколько я знаю был румийцем и батрачил на Ольгерда. И устроился к нему совсем недавно.

— Что дальше будем делать?

— Лиги уже работают, — чародейка показала рукой на беззвучно взорвавший в воздухе огненный шар, разметавший по сторонам стаю летучих монстров. — Уверена, Синод — тоже. Обнаруживать творящих запрещенную волшбу они мастаки. Ну, а мы… мы им помо…

— Не спеши… — я ее жестко прервал. — Для начала, объясни мне: кто ты такая? Ты говорила, ловчая. Что за ловчая? Кого ты ловишь? Пока я этого не узнаю, с места не сдвинусь.

— Хорошо… — покорно согласилась чародейка. — Расскажу. Владеющие склонны заигрываться своей Силой и творить непотребное. Я и мне подобные, занимаемся тем, что находим таковых и пресекаем их безумства.

— Официально или по своему почину?

— Официально, — терпеливо кивнула Таисия. — Мы работаем не на Лиги, а на Капитул. С Синодом никаких отношений не имеем, если тебя это интересует. Даже наоборот, они очень ревностно относятся к нашей работе, считают конкурентами и всячески стараются мешать. Вплоть, до явного противодействия. Потому что, каждый попавший в их застенки оступившийся чародей, это улика против Лиг, которую они со временем обязательно предъявят. Все? Не забывай, в это самое время гибнут десятки ни в чем не повинных людей. Не хочешь помогать, катись на все четыре стороны… — она раздраженно взмахнула своим жезлом и превратила в пепел какого-то нетопыря, пролетевшего на свою голову достаточно близко от нас.

— Я не отказываюсь помогать, — я немного сбавил тон. — Просто хочу знать, во что ввязываюсь. Значит, ты неспроста подошла ко мне в корчме и прекрасно знала, кто я такой?

— Знала и знаю, — не стала отпираться Таисия. — Все, вплоть до того, что ты убил последнего друмана Абеля Сур Кхама. А потом отказался работать на Синод. И хотела предложить тебе работать с нами.

— А прямо сказать об этом не могла?

— Ну… — чародейка слегка смутилась. — Ну… всему свое время. Надо было тебя немного прощупать…

— Прощу-у-упать… — передразнил я ее. — Ты же больше по девкам, а не по мужикам. Ладно, скажи мне, вам платят?

— Платят. Хорошо платят, — уверенно ответила Таисия.

— Вот и ладушки. Считай, что я дал согласие некоторое время с тобой поработать.

— Что значит, некоторое время? — с подозрением переспросила чародейка. — Между прочим, тебя еще никто никуда не взял.

— Так возьмете. Иначе не предлагали бы, — отмахнулся я. — Говори, что делать дальше?

Тая помолчала, внимательно смотря мне в глаза, потом вздохнула с сожалением, видимо не удовлетворившись увиденным и сказала:

— Надо попробовать опередить белоризцев. Я примерно определила местонахождение следующего чародея, туда и отправимся. Обними покрепче меня.

— Зачем?

— Я перенесусь вместе с собой поближе к нему… — терпеливо пояснила чародейка. — Или ты собираешься идти туда по улице? — она показала на пировавших внизу тварей.

Последний мой опыт телепортации, совершенный вместе с Франкой, оказался не то чтобы неудачным, но и не самым приятным, поэтому, особого желания опять повторять подобное у меня не было, но и разгуливать среди монстров тоже не хотелось.

Я про себя выругался, обнял Таисью, неожиданно различив исходящий от нее тонкий аромат летних цветов и закрыл глаза.

— Поехали. Но смотри, если зафитилишь нас в Харамшит…

— Заткнись… — сердито оборвала меня чародейка и красиво взмахнула жезлом.

Все случилось примерно так, как и в прошлый раз. Надо сказать, исключительно неприятные ощущения. Резко наступившая темнота, ледяной холод и состояние невесомости, мгновенно сменившееся ощущением…

— Твою же… — заорал я, стремительно летя вниз. И тут же приземлился, больно саданувшись об черепицу, покрывавшую крышу какого-то здания, — кикимору под хвост…

И едва не скатился вниз, в последний момент ухватившись за конек.

А через мгновение, рядом со мной брякнулась Таисья.

— Что, неправильно рассчитала суквекции радиантов? — я придержал ее за пояс, и неожиданно для самого себя расхохотался, припомнив как мы с Франкой оказались после телепортации в борделе.

Ох уж эти чародейки…

— Нет. Я использовала другой метод, — сухо ответила девушка.

Ей было явно больно, грохнулась все-таки нешуточно, даже на глазах выступили слезы, но никоим образом она это не выдавала. Собранная и деловитая, скупая в движениях и словах, Таисия сейчас напоминала гончую, по зрячему взявшую след.

«Другой так другой…» — я покрутил головой по сторонам, опасаясь, что за нас сейчас примутся летающие страховидлы, но поблизости никого из них не оказалось — твари скопом яростно атаковали кого-то в сотне метров левее.

Проделав непонятные манипуляции со своим жезлом, чародейка решительно заявила:

— Мы попали куда надо. Владеющий в этом доме. Скорее всего, на втором этаже, прямо под нами. Готовься, войдем через крышу.

— Подожди… — меня привлек приближающийся лязг и шум. Я переполз к краю, ухватился за лепнину и осторожно выглянул.

В нашу сторону пробивался большой отряд синодской гвардии. Построившись в каре, закрывшись со всех сторон осадными павезами, они вполне уверенно продвигались по улице. Несли потери, но почти не замедляли движения. На моих глазах, здоровенное чудище с паучьими ногами усеянными шипами, с разгона пробило стену щитов, успело разорвать пару латников, но тут же было изрублено в куски алебардистами из второго ряда.

С летучими тварями, неплохо справлялись несколько синодских монасей в белых сутанах, марширующих в середине каре — они тащили с собой какой-то чародейский артефакт, очень похожий на прицепленное к шесту, испускающее яркий свет, кадило, в лучах которого нетопыри вспыхивали словно мотыльки на открытом огне.

— Сюда идут… — прошипела Таисья и одним движением жезла превратила кусок крыши в труху. — Мы должны их опередить. Лезь первым, я за тобой.

— Толку-то… — я примерился и спрыгнул вниз, сразу утонув по щиколотку в слое пыли, покрывающей пол чердака. — Вот зараза, задохнуться можно. Слышишь, что говорю… Живым они его все-равно не возьмут. И этот сгорит…

— Этот — может и не сгорит, — Таисия осветила чердак, щелчком пальцев начаровав небольшой светлячок. — Насколько я чувствую, он главный и управляет всеми остальными. И не стоит недооценивать белоризцев — среди них есть очень сильные предметные владеющие, да и могучих чародейских артефактов — тоже хватает. Так что…

«Предметное, альбо артефактное чародейство… — про себя продекламировал я цитату из труда преподобного Анисима Краеградского, — не требует способности самолично почерпать Силу из эфирных Пределов, но требует множество предметных составляющих, сиречь чародейских артефактов, для полноценных эманаций…»

— Приготовься, — владеющая вышла на центр чердака и примерилась жезлом к полу. — Он, а точнее она, прямо под нами. Ты опять страхуешь меня…

— Стой. Она знает о нас? Чувствует?

— Не думаю… — Таисия мотнула головой. — Такое заклинание требует много сил и внимания. Особо не отвлечешься. И вообще, мне кажется они все смертники и прекрасно знают об этом. То есть, выживание не предусмотрено. Но это не значит, что сопротивления не будет. Ну, готов?

— Готов…

В полу с легким треском образовалась ровная дыра. Я выдохнул, спрыгнул вниз, коснувшись пола перекатился в сторону и сразу вскочил, ища глазами цель.

В абсолютно пустой комнате, весь пол был заставлен горящими свечами, испускающими тяжелый пряный аромат, спирающий дыхание и заставлявший кружиться голову. Посреди очень сложной и большой пентаграммы стояла абсолютно обнаженная девушка. Расставленные в сторону руки владеющей обвивали призрачные вихри. Я успел заметить, что ее идеальное, словно вырезанное из мрамора, тело ослепительно красиво, а иссиня-черные волосы извиваются, словно переплетенные между собой живые змеи, после чего, мне стало не до наблюдений.

Владеющая быстро оглянулась и, без разговоров, метнула в Таю ослепительную ветвистую молнию. Ловчая мгновенно прикрылась щитом, разряд с адским шипением скользнул в сторону, насквозь проплавив кладку стены, но удар все равно отбросил Таисию.

Она устояла на ногах, но почему-то не контратаковала, хотя владеющая уже готовилась к следующей атаке — в ее руках заклубился большой мерцающий шар, сотканный из множества пепельных вихрей.

Я не стал ждать, чем все это закончится. Ударил мечом снизу-вверх, в прыжке, из очень неудобной позиции и все-таки достал владеющую самым кончиком клинка, но и этого хватило что бы сорвать заклятие. По мраморной коже хлынул поток черной крови, владеющая взвизгнула, ее лицо нечеловечески исказилось, став похожим на гротескную уродливую маску, она потянула ко мне руки, но я уже ударил второй раз — разрубив ее от плеча до пояса.

— Что ты натворил, дурень! — в сердцах заорала ловчая. — Ее надо было взять живой!

— Страховал тебя, — спокойно ответил я, стараясь унять закипающую злость. — Язык придержи…

— Ладно, извини, — Таисия на удивление быстро остыла. — С тебя пока нельзя требовать большего. Сойдет и так. Быстро бери ее на руки.

— Зачем?

— Еще один вопрос… — угрожающе протянула чародейка. — Бери сказала! Так надо!

«Вот же сука…» — я ругнулся про себя, глянул на распростертое в огромной луже крови изрубленное тело, помедлил немного преодолевая отвращение и подхватил его на руки.

В стене неожиданно появилось подрагивающее серебристое зеркало. Таисья показала жезлом на портал.

— Неси ее за мной. Надо…

Но не договорила. Двери в комнату отворились и на пороге появилась фигура в белой сутане, перепоясанной вервием.

Высокий и худощавый босой старик с крючковатым носом и аскетическим, высохшим, словно у мумии, лицом, резким жестом остановил вломившихся следом за ним синодских гвардейцев, уже вскидывающих арбалеты.

— Погодите дети мои…

— Ваше святейшество… — Таисия тоже опустила свой жезл и коротко кивнула старику.

А я так и остался стоять с трупом в руках, вдруг начиная понимать, что по своему обыкновению, опять вляпался по самые уши. Куда? В очередное дерьмо, куда еще!

— Как это понимать, ловчая? — Старик мазнул по мне взглядом и остановил его на Таисии.

— Я выполняю свою работу, ваше святейшество, — безразличным тоном ответила чародейка. — Извольте не препятствовать мне.

— Я вижу совершенно иное, — сухо отчеканил старик. — Ты и твой сообщник, пытаетесь ввести справедливое следствие в заблуждение, искажая картину совершенного преступления. И умысел ваш мне известен. Человече… — теперь он обращался ко мне. — Положи на место тело этой заблудшей.

— Исходя из всех признаков, — Таисия сделала мне знак не выполнять приказа старца. — Сей случай проходит по категории «применение с преступным умыслом запретных чародейских практик», следовательно, попадает под мою абсолютную юрисдикцию. Еще раз, ваше святейшество, не препятствуйте исполнению правосудия, иначе я буду вынуждена подать жалобу в Капитул* и Верховный Собор Синода.

Капитул — высший управляющий орган чародеев, основанный легендарными Мархузием Саем и Элиодорой Содесен. Капитулу подчиняются все официальные чародейские организации и профильные учебные заведения, принадлежащие этим организациям

— А я трактую сей случай, как «еретические чародейские практики», а также, как покушение на жизнь его высокой милости Великого князя Лепеля… — раздраженно возразил старец. — Впрочем, — его голос неожиданно стал спокойным и в нем появились какие-то странные нотки, — я уступаю пред твоим самоуправством. Однако, будь уверена, оно не останется безнаказанным…

— Я рада, ваше святейшество, что все уладилось к общему удовлетворению, — Таисья издевательски манерно поклонилась священнику и показала мне на портал. — Уходим…

ГЛАВА 4

«… мгновенное перемещение, именуемое портацией, осуществляется через ходы, коими изобилуют Эфирные Пределы и описывается законом Тука и Бембеля, однако же, полная природа сего явления доселе окончательно не изучена, не смотря на достаточную систематизацию закономерностей и условий портации.

Портация есть чрезвычайно сложной, а тако же, зело опасной в применении практикой, ибо весьма восприимчива к колебаниям стихий, являясь уделом лишь умудренных в чародействе владеющих. Но сие не касается существующих природных порталов, вполне безопасных для использования даже лишенными чародейского таланта»

(Преподобный Анисим Краеградский. «Трактат о Материях Пределов»)

Серединные земли. Заброшенный бастион «Холодная гавань». 16 хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер. Ранние утро.

В этот раз перенос прошел без каких-либо осложнений и предельно точно — мы благополучно материализовались на верхушке какого-то ветхого каменного строения, при ближайшем рассмотрении оказавшегося полуразрушенной башней, до предела загаженной чайками.

Солнце уже показалось краем над горизонтом, освещая своими лучами, раскинувшиеся вокруг нас поросшие кустарником развалины, расположенные на берегу небольшой бухты, стиснутой острыми и высокими скалами. Окружающие пейзажи навеивали своими яркими красками на жизнерадостный лад, свою лепту добавляли птахи, разливающиеся своими бодрыми трелями из ультрамаринового неба,

— Заброшенный сторожевое укрепление, некогда рекомое фортом «Холодной гавани», — устало прокомментировала Таисья и поманив меня за собой, стала спускаться по стершейся от времени лестнице.

Несмотря на живописные виды и, свежий, опьяняющий словно вино, особенно после миазмов Добренца, морской воздух, мое настроение было далеко от благостного. Предчувствие новой свары с Синодом, явно не способствовало веселью. Хотелось очень многое высказать чародейке, но я решил на время отложить это удовольствие и всего лишь прорычал:

— Долго я буду таскать эту падаль?

— Недолго, — коротко ответила Таисья и коснулась жезлом одной из стен на первом этаже башни.

Каменная кладка, с легким шуршанием, немедленно стала расходиться. В лицо пахнуло сыростью, а в образовавшемся проеме, стала видна винтовая лестница, уходящая куда-то вниз.

Таисья первая шагнула внутрь, подождала пока войду я, потом шлепнула ладонью о ладонь — стена снова стала закрываться, а над лестницей, один за другим, зажглись факелы, укрепленные в кованные, по виду очень древние держатели.

— Здесь находится одно из убежищ ловчих… — спустившись до самого низа чародейка, опять магическим способом, открыла мощную, окованную железом дверь, за которой обнаружилось средних размеров помещение со сводчатым потолком.

Простоватая, но тщательно изготовленная мебель из эбенового нупийского дерева, ковры, звериные шкуры на полу и стенах, шкафы с множеством книг — обстановка не смотрелась аскетичной, но и не поражала роскошеством, а была предельно функциональной. И не носила никаких следов пребывания здесь женщины, являясь абсолютно мужской по стилю. Легкий беспорядок, пыль на мебели и целые пласты паутины по углам это подтверждали.

Протопав по пушистым коврам, ловчая толкнула скрытую в противоположной стене дверь и пропустила меня внутрь следующего помещения.

В небольшой круглой комнате, по периметру стен, на металлических столах лежало множество непонятных инструментов, в чем-то похожих на хирургические. Но, глянув на расположенный посередине, большой круглый каменный стол с высеченной на ней сигиллой — комбинацией из нескольких пентаграмм, стоками для крови и зажимами с привязными ремнями, я догадался, что инструменты скорее пыточные, а не медицинские. Впрочем, могу ошибаться, не специалист не разу.

— Ложи ее сюда, — Таисья похлопала по столу.

Я с облегчением сбросил на него тело и едва не проблевался, глянув на себя. Вся одежда, да и я сам, была сплошь покрыта коркой из засохшей крови, грязи с пылью и какой-то мерзко воняющей дряни, очень смахивающей на дерьмо.

— Это займет немного времени, — бросила чародейка, проследив за моим взглядом. — Потом вымоемся и переоденемся. Я сама грязная, как кладбищенский упырь. Ты пока посиди там… — она показала мне на табурет у стены. — Помогать не надо, но смотреть вполне можешь. Думаю, тебе это будет интересно.

— Сомневаюсь, — холодно ответил я ей, стараясь не слишком показывать свое раздражения. Но уходить не стал, примостившись на табурет. Поглядим, в самом деле любопытно.

Таисия спокойно и деловито пристегнула труп к столу, ловко заштопала большой кривой иглой разруб на плече мертвой владеющей, отошла на шаг, немного постояла с закрытыми глазами, и медленным речитативом стала проговаривать заклинание на непонятном языке.

Для меня не стала откровением эта процедура — я уже достаточно узнал из книг, чтобы распознать некромансию — самую запретную чародейскую практику в мире Упорядоченного. По словам Асхада, могучего чародея, встретившегося на моем пути еще в самом начале истории, любое оправление черного чародейства, оставляет почти несмываемое пятно на ауре владеющего и легко выявляется Синодом, с последующей неизбежной суровой карой. Однако, похоже, Таисию сей факт особо не беспокоил.

Она сейчас демонстрировала высшее мастерство чаротворения; подобные заклятья требуют большого числа вспомогательных составляющих: редких специальных ингредиентов, артефактов и прочих амулетов, но ловчая обходилась без всего этого. Но и в этом случае, я могу ошибаться: возможно, эти составляющие в комнате присутствуют, в стационарном виде, оставшись мной незамеченным. Но, как я уже успел заметить, Таисья, творя чары, не испытывает неизбежного отката, во всяком случае, он внешне не заметен, что, уже само по себе, говорит о высочайшей квалификации. Меня, так долбит нешуточно. Впрочем, не могу не отметить, что с каждым разом, откат переносится все легче и легче.

Тем временем, ловчая возвысила голос, в нем стали проскальзывать металлические, совсем не человеческие обертоны. В комнате стало гораздо холодней, на трупе чародейки выступил иней и появилась едва заметная черная дымка, очень быстро, сплошным покровом затянувшая тело, а затем…

Затем труп дернулся, задрожал крупной дрожью и тоскливо взвыл, клацая зубами словно бешенная собака.

Я никогда не страдал впечатлительностью, как в прошлой жизни, так и в этой, но, признаюсь, сейчас мне стало не по себе.

Таисия прекратила читать заклинание и задала мертвой владеющей первый вопрос. Труп извивался в зажимах, выл, скрежетал зубами, но ответил ей. Я ничего не понял, потому что говорили они, на странном, как показалось мне, абсолютно нечеловеческом языке.

За первым вопросом последовал второй, потом третий, но уже на него ловчая не получила ответа. Мертвая чародейка взвыла в последний раз, обмякла в зажимах и стала на глазах распадаться, очень быстро превратившись в кучку праха.

— Все вопросы потом… — безжизненным уставшим голосом предупредила меня Таисья и едва перебирая ногами, скрылась за очередной потайной дверью.

— Потом так потом, — я немного помедлил и отправился вслед на ней, оказавшись в неплохо оборудованной мыльне.

Не обращая на меня никакого внимания, ловчая быстро разделась, зашвырнув одежду в угол и скользнула в небольшой бассейн, целиком вырубленный в каменном полу, полный курящейся паром и явственно попахивающей серой водой.

Все случилось довольно быстро, но я все-таки успел разглядеть в подробностях ее обнаженное тело. Небольшие, можно даже сказать маленькие, но крепкие груди с торчащими сосками, сильные длинные ноги, плоский живот с прорисованными мышцами и подтянутый выпуклый зад — ничего особо выдающегося в фигуре Таисьи не было, но смотрелась она очень ладно и гармонично.

Я прислушался к себе и немного удивился, отметив, что, как мужчина к женщине, не испытываю к ней абсолютно никакого желания. Даже несмотря на то, что период воздержания у меня довольно сильно затянулся, заставляя все чаще задумываться о походе в бордель.

— Особое приглашение надо? — заметив, что я застыл в нерешительности, буркнула чародейка. — Шмот брось, здесь найдется во что тебе переодеться.

Я не заставил себя упрашивать, разделся и вошел в бассейн, едва не застонав от наслаждения — огненно-горячая вода, доставляла настоящее, на грани сексуального, наслаждение.

Таисья лежала с закрытыми глазами, почти полностью скрывшись под водой и молчала. Ее, покрытое капельками воды, бледное лицо было полностью расслабленным, мне даже показалось, что ловчая заснула и я едва не вздрогнул, когда она заговорила.

— Очень давно… — голос ловчей был полностью лишен эмоций. — Когда я еще училась, среди чародеек было очень модным увлекаться собственным полом, а собственных учениц они приобщали к таким связям, не особо спрашивая у них согласия. Многие, пережили это без особых потрясений, сохранив в себе традиционные влечения, некоторой части девочек, подобные вещи поломали жизнь, сделав бесчувственными извращенками, ну а остальным… — чародейка сделала небольшую паузу, — понравилось, и они в большей степени потеряли влечение к мужчинам.

— К какой часть относишься ты?

— К третьей, — обыденно ответила Таисья и добавила. — Правда, с некоторыми вариациями.

— К чему ты мне все это говоришь?

— К тому, — она села в воде и потянулась к большой морской губке на бортике бассейна. — Чтобы ты выбросил из головы все надежды. Некоторые мужчины считают, что таких как я можно легко перевоспитать, стоит только хорошенько оттрахать. Может это и так, не буду спорить, но со мной даже не стоит пробовать. Понятно?

— Уже выбросил, — пообещал я, почему-то слегка обидевшись на чародейку. — Хотя, даже и не думал.

Соврал конечно. Что-то такое, как раз стало в голову приходить.

— Вот и молодец, — согласилась Тая. — Значит, потри мне спину. А я пока расскажу, чего дозналась от нашей владеющей.

— Сама, Таисья из Крутогор, сама, — спокойно предложил я. — Все-таки ты сидишь голяком в воде с мужчиной, который без всяких там отклонений. И можешь рассказывать, я весь во внимании.

— Ладно, мужчина… — как показалось мне, разочарованно фыркнула Таисья. — Подай вон тот кувшин с настоем. Ага… так вот, ничего толком я не дозналась. Звали ее Мелиссой, родом она из Дакии, что в Румийском союзе. Насколько я поняла, она с детства воспитывалась в тайном храме, посвященном Лилит, темной богине. Вот, пожалуй, и все. До конца расспросить не получилось, потому что ее душа уже ей не принадлежала.

— Очень много, — я не удержался, чтобы не съязвить. — И что из всего этого следует?

— А ничего… — Тая пожала плечами. — Об истинных причинах случившегося в Добренце, можно только догадываться. Но ясно одно — все это сделано не просто так.

— Поясни.

— Поясню… — ловчая набрала полную губку воды и встав в полный рост в бассейне отжала ее на себе. — Сейчас… Смотри. Тем, кто задумывал нападение, изначально было ясно, что особых результатов не будет — пара десятков, пусть сотня подранных тварями горожан — это мелочи. Значит, акция задумывалась как демонстративная. Опять же, не зря ее приурочили к визиту в город Лепеля со свитой. Продолжать? Или сам попробуешь догадаться? Иди поближе ко мне, я помогу тебе вымыть волосы. Такой гриве любая женщина позавидует. И не крути башкой, если ты такой невежда, то я не такая. Воспринимай меня как своего боевого товарища. Ты же не будешь стараться засунуть свой дрын в боевого товарища? То-то же… Ой-е-е!.. Это кто тебя так? Лич?

— Он самый… — я с нешуточным беспокойством отметил, что прикосновения женского горячего тела, все-таки начинают действовать должным образом и постарался сосредоточиться на другом. — Цель столкнуть Лиги с Синодом? У Синода сразу набирается много козырей против чародеев, которые они не преминут вывалить князю.

— Вот именно… — чародейка стала аккуратно промывать мне волосы настойкой ромашки. — Белоризцы и так подвинули Лиги дальше некуда, теперь могут воспользоваться случаем, чтобы вовсе извести.

— То есть, инициатор провокации Синод?

— Не знаю. Это может быть кто угодно. Даже тот Румийский Союз. Которому очень выгодна внутренняя смута в Серединных землях. Или еще кто.

— Не понимаю, почему Лиги так уступают Синоду? Сил то у них побольше.

— Ты ошибаешься… — покачала головой чародейка. — Сильно ошибаешься. При случае прямого противостояния Лиги проиграют. Даже если размен пойдет один к пятидесяти. Синод — это может себе позволить, а мы нет. К тому же, чародеи разнежились, и потеряли бойцовские навыки. В академиях боевому чародейству уделяют считанные часы, а цех боевых владеющих давно упразднен. Нет, сильных чародеев, которые могут дать отпор все еще немало, но общая тенденция удручает.

Нас, ловчих, очень мало, к примеру, на всю Жмудию, осталось всего три человека. И не забывай, что на стороне белоризцев обязательно выступит народ, всегда ненавидевший Лиги. Лютой ненавистью, ненавидящий. И надо еще учитывать, что владеющие очень разъединены; я бы их назвала сборищем самовлюбленных, эгоистичных идиотов, живущих по принципу: ты умри сегодня, а я завтра.

— Тогда не вижу причин, по которым их надо спасать.

— Ах, ну да, ты же с Островов, — понимающе вздохнула Таисья и продекламировала: — Неспособные и нежелающие защитить себя, недостойны сожаления. Так, да?

— Примерно.

— Увы, все гораздо сложнее. Сокрушив Лиги, Синод погрузит Упорядоченный во мрак дремучего невежества. Этого допустить нельзя.

— Положим. Твои дальнейшие действия?

— Я собираюсь во всем этом разобраться, — очень спокойно ответила владеющая.

— Даже если придется столкнуться с Синодом?

— Даже если придется, — Таисья встала и взяв с полки несколько больших пушистых простыней, одну из них подала мне. — Лиги и Капитул в большой опасности, а я плоть от их плоти, поэтому не могу остаться в стороне. И предлагаю тебе присоединиться.

— Почему именно я?

— В тебе есть потенциал, — отрезала чародейка. — Я его вижу. И не спрашивай большего, все равно не отвечу. Пока, не отвечу.

— Хорошо, — я обмотал ткань вокруг пояса и вышел из бассейна, — назови хотя бы пару причин, по которым я должен ввязываться во все это.

— Сначала немного перекусим и промочим горло… — девушка ловко закуталась в простыню, второй обернула волосы и прошлепала босыми ногами в залу, где прилегла на диван. — Горан, будь другом, там в шкафчике должна быть какая-то еда и выпивка. Клянусь Старшими, у меня нет сил кухарничать. И еще… пожалуйста, растопи камин. Я озябла и хочется живого тепла.

В шкафчике оказалось припасено немало еды. Совершенно свежей, словно приготовленной пару часов назад. Но, так как, несмотря на летнюю пору, внутри бастиона действительно было холодно, еду я оставил на потом, первым делом подойдя к камину. Немного поколебался и чародейским способом подпалил сложенную в нем поленницу, при этом умудрившись даже не обжечься и ничего не разрушить.

— Ты владеешь истинной Силой? Так же? — неожиданно поинтересовалась чародейка, с интересом смотря на меня.

— Угу… — я перенес из шкафа на стол несколько блюд и, взяв свой нож, принялся пластать олений окорок.

— Способен к простейшим действиям, преимущественно разрушительного характера, то есть, ударить, поджечь, заморозить, отбить удар, но не способен к сложному, многоуровневому и разноплановому чародейству. Так?

— Именно так.

— Вот тебе первая причина, по которой ты можешь согласиться на мое предложение! — торжествующе заявила владеющая. — Я обучу тебя. Это будет нелегко, но я примерно понимаю, в каком направлении с тобой можно работать. Ты не станешь полностью универсальным владеющим, увы, обладатели истинной Силы на это не способны, но, умения свои разовьешь значительно. И главное, научишься их правильно контролировать.

— Принято, — я наколол на вертел фаршированного грибами гуся, пристроил его возле огня разогреваться и принялся нарезать сыр. — Подумаю. Следующую причину, пожалуйста. И ты что-то там говорила об одежде? Извини, как-то не привык готовить с голым задом.

— Ты положительно несносен… — Таисия со страдальческим видом встала и подойдя к большому сундуку, принялась выкладывать из него одежду. — Вот…

Прервавшись с едой, я стал одеваться.

Быстро накинул на себя совершенно новое нижнее белье, свободную рубаху с завязками на вороте и рукавах, влез в узкие штаны из тонкой лосиной замши и натянул высокие сапоги с окованными носками. Камзол из тисненой, проклепанной телячьей кожи, с вшитым в него на плечах и груди, тонким кольчужным полотном, пока отложил в сторону. Как ни странно, особенно учитывая мои габариты, вся одежка оказалась впору. И, судя по всему, явно недешёвой, если не сказать больше. Воистину княжеский подарок.

— Откуда это все у тебя?

— Осталось после моего напарника… — нехотя ответила чародейка. — Большим щеголем он был. И таким же великаном, как ты. Там еще куча вещей лежит в сундуке. Можешь взять себе, что захочешь.

— Был?

— Был. Он погиб, — отрезала Таисья. — И не будем больше об этом. Кстати, есть мы собираемся?

— Уже готово.

Ели долго и молча. Когда на блюдах остались одни кости, а штоф показал дно, чародейка наконец заговорила.

— Деньги, — коротко заметила она. — Я могу дать тебе богатство. И осознание того, что ты делаешь нужное и правое дело. Увы, больше мне предложить нечего.

— У меня есть время подумать?

— До утра, — резко ответила владеющая. — И учти, ты нужен нам, но не настолько, чтобы я тебя уговаривала. Соглашайся или выметайся. Да, вон там, на полке, лежит кошель. Это оплата за твою помощь.

— Учту.

Таисия замолчала, укуталась в меховое одеяло и ушла спать в другую комнату. Я тоже устроился на кушетке и задумался.

На самом деле решение уже давно было принято. Какое мне дело до Синода и Капитула? Правильно, никакого. Пусть хоть поголовно перебьют друг друга. Еще раз втянуть себя в авантюру я не дам. А на Островах нет никаких белоризцев и Лиг, зато есть Ягушка…

С такими мыслями уснул.

Уснул, втайне надеясь, что сон принесет какое-нибудь видение, подтверждающее мой выбор.

Но мне, так ничего и не приснилось.

Когда проснулся, чародейки в зале не было. Я встал, умылся и быстро собрался, позаимствовав из сундука с вещами кожаные проклепанные боевые перчатки и длинный плащ с капюшоном из темно-зеленого плотного добротного сукна. Кошель с цехинами взвесил на руке, немного поколебавшись взял из него пару монеток, а остальное вернул обратно.

Из-за неплотно прикрытой двери доносились едва слышные звуки, очень похожие на разговор. Один голос принадлежал Таисье, а второй, слегка искаженный, звучавший словно из трубы — неизвестному мне мужчине. Первым делом я подумал, что пока спал в бастионе появились гости, но потом припомнил, что владеющие могут связываться между собой посредством каких-то заклинаний и чародейских приборов. Подслушивать не стал, ни к чему это, да и все равно ничего бы не понял — потому что разговор шел на непонятном мне языке.

Долго ждать не пришлось, уже через пару минут в зале появилась чародейка. Как и я, она уже была полностью одета и вооружена — за поясом пристроился жезл, а за плечами на хитрой перевязи меч.

Мне показалось, что у нее на лице проявлялось какое-то странное выражение, возможно беспокойство или досада, точнее я не разобрал, потому что оно тут же пропало, сменившись каменной маской, не выражающей абсолютно никаких эмоций.

— Насколько я понимаю, ты не принимаешь моего предложения? — подойдя ко мне поинтересовалась она.

— Да, не принимаю, — спокойно ответил я. — У меня свой путь.

И сразу же приготовился получить презрительную отповедь. Но, как ни странно, ее не последовало.

— Как знаешь, — безразлично пожав плечами, сказала чародейка. — Свой так свой.

— Спасибо за одежду, — я легким кивком поблагодарил ее и встал. — Выпустишь меня наружу?

— Не за что… — Таисья вдруг заглянула мне в глаза. — Почему серебро не взял?

— Взял, — коротко ответил я. — Два цехина. Думаю, большего я не заработал.

— Дешево же ты себя ценишь… — с хорошо узнаваемой насмешкой протянула Таисья.

— Так ты меня выпустишь? — я пропустил мимо ушей слова чародейки.

— Выпущу, — неожиданно быстро согласилась она. — Вот только бастион расположен в двадцати верстах от Добренца. Без коня ты долго добираться будешь. Если вообще не заплутаешь — места здесь пустынные, дорогу некому подсказать. Могу подбросить.

— Как?

— Портирую нас прямо в город. Там и попрощаемся, — пояснила Таисия и не дожидаясь согласия, поманила меня рукой. — Идем. Денег ты не взял, так хоть как-нибудь отблагодарю тебя.

Я на мгновение задумался. Почему бы и нет? Всяко лучше, чем путешествовать на своих двоих.

— Идем…

Чародейка открыла портал прямо в стене лаборатории. Без лишних слов взяла меня за руку и шагнула в покрытое беспокойной рябью серебряное зеркало…

ГЛАВА 5

«… проявившие талант к владению Силой изымаются из семей и направляются на обучение в учебные заведения Капитула. Однако же, не смотря на высокое финансовое возмещение, родители, особенно из числа простолюдинов, нередко откровенно саботируют сие действие, вплоть до вооруженного сопротивления и убиения своих чад, дабы не отдавать их.

Сему виной служит распространенное невежественное поверье, что чародеи есмь порождение темных сил, продавшие свои души демонам тьмы, а чада, попавшие к ним, воспитываются в великом разврате и безбожии, на погибель и позор родителям своим…»

(Иона Хвалин, магистр. «История Капитула»)

Серединные земли. Добренец. Резиденция Лиги «Белого Рассвета». 17 хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер. Полдень.

— Где мы? — я провел взглядом по абсолютно пустому помещению с высоким сводчатым потолком. На каменном потертом полу была вырезана большая сложная пентаграмма, а по углам, в грубоватых кованных поставках, слабо светились негранёные розовые кристаллы. Сухой воздух пах пылью, мышами и еще чем-то непонятным, похожим на ладан.

— Резиденция Лиги Добренца. В этой комнате стационарный маяк для портации, — сухо ответила Таисья. — Посторонним сюда нельзя, поэтому я представлю тебя как своего нового напарника. Держи… — чародейка протянула мне небольшой серебряный медальон в виде распластавшейся в прыжке гончей собаки с оскаленной пастью. — Повесь на шею, так чтобы видно было. Во избежание лишних вопросов. После того, как я выведу тебя отсюда, отдашь обратно.

— Хорошо… — я немного поколебался, но все-таки набросил цепочку на шею. Идея становиться ловчим, пусть даже на время, мне не особо понравилась, но выбора другого не было.

— Идем, — Таисья одним движением руки погасила зеркало портала и вышла из комнаты.

Поднявшись по винтовой лестнице, мы оказались в сумрачном длинном коридоре, едва освещенном редкими светящимися шарами под потолком. Здесь уже ничего не смахивало на аскетизм комнаты с маяком. Под сапогами мягко пружинили пушистые узорчатые ковры, на обитых резными панелями из черного дерева стенах, висели громадные, шитые серебром с золотом гобелены и картины с натюрмортами, олицетворяющими собой роскошное изобилие.

«Богато живут Лиги, ой богато… — подумал я. — В другое время, я был бы совсем не против, так сказать, примкнуть к рядам. Опять же, должностные обязанности зело привлекательны — на благо обчества гонять зарвавшихся чародеев и чародеек, но, увы, к Ягушке хочется больше. Устал от суеты. Очень устал…».

— Меньше говори, — быстро обернувшись предупредила Таисья. — На вопросы, буде такие последуют, не отвечай вообще.

Я ей не успел ответить, так как нам навстречу выскочила какая-то пышная женщина в вышитой жемчугом рогатой кике.

— Ну наконец-то! — заполошно всплеснув широкими разрезными парчовыми рукавами воскликнула она. — Тут такое, такое…

— Говори, Ольгерда, — на ходу бросила Таисья, даже не глянув на толстушку.

— Чернь… — истерично кривя пухлые губы, владеющая затараторила речитативом. — Она обезумела! Того и гляди, на штурм пойдут. Винят Лигу во вчерашнем нападении на город. А у нас, как назло, почти все с утра убыли на конференцию в Капитул. Остались только я, Мыслава, Дьюль и Адель Лемберг, классная наставница из Вышеградской Академии с пятью своими воспитанницами. Лилит их дернула вчера прибыть на практику. И как назло, с Капитулом связи нет. Вообще ни с кем связаться не можем.

— Что с охраной?

— Полтора десятка латников со старшиной Штефаном Падалкой. Они во дворе, ворота укрепляют. Прочие ушли, грят: супротив народу не пойдем! — почти выкрикнула Ольгерда. — Сволочи! Мерзавцы!

— Синод?

— Монаси в стороне, не вмешиваются. Городская стража тоже. Князь Лепель со свитой и сопровождением уже покинул город. Вот как только он уехал, все и началось. Толпу вовсю подзуживают непонятные проповедники. Юродивые какие-то. Никто их не хватает. Что же нам делать? Что?

— Пока замолчи… — сухо осадила Таисья чародейку, быстро взбежала по лестнице на этаж выше и толкнула дверь.

Мне уже давно стало ясно, что я опять вляпался в какое-то дерьмо. Хотелось взять и придушить чертову владеющую. Но сдержался и решил сначала разобраться, что здесь творится. А уже потом, плюнуть на все и убраться куда подальше.

«Да, плюнуть на все и убраться отсюда подальше, хоть в Нупию, хоть в Исфахан, но как можно скорее свалить из этого долбаного города…» — повторил я про себя и шагнул вслед за Таисией.

Возле больших стрельчатых окон, стояло несколько человек. Услышав шаги, они синхронно повернулись к нам.

— И что, Таисья из Штеттина, ты и сейчас будешь следить за тем, чтобы мы не нарушили какой-нибудь вшивый параграф… — язвительно процедила невысокая стройная чародейка в малиновом бархатном платье и стального цвета волнистыми волосами, убранными в высокую сложную прическу. Ее красивое холодное лицо сильно портила презрительная ненавидящая гримаса.

— Перестань, Мыслава, — строго одернула ее вторая владеющая — скромно одетая женщина в возрасте. — Сейчас не время для сведения счетов.

В отличии от первой, она выглядела совершенно спокойной.

— Не учи меня, Адель! — вскинулась Мыслава и ткнула в меня пальцем. — Надо еще разобраться, кого она сюда притащила…

— Девочки, девочки, ну полноте вам ссориться, — манерно играя голосом заявил молодой парень в коротком румийском кафтанчике, сплошь вышитом золотыми узорами. — Совершенно ясно, — он окинул меня томным взглядом и кокетливо убрал прядь завитых волос со своего лица. — Это помощник милейшей Таисьи, взамен несчастного Симеона. Медальон, что ли, не видите? Так же, красавчик?

Мне ужасно захотелось превратить эту смазливую рожу в кусок мяса, но сдержался, пропустив его слова мимо ушей и шагнул к окну. И едва не выругался во весь голос. Сверху отлично было видно, как вокруг особняка Лиги толпилось множество людей. Мужчины, женщины, старики, даже дети; казалось, что сюда собрался весь город. Толпа бурлила словно кипяток в громадном котле. Угрожающий дикий рев заставлял дребезжать стекла в рамах.

Резиденцию окружал довольно высокий решетчатый забор, но он вряд ли мог составить серьезное препятствие для нападающих. За воротами строили баррикаду из всякого хлама несколько латников. Они успели уже полностью заложить проем, но было совершенно ясно, что, если толпа полезет на штурм, все эти жалкие укрепления сметут в мгновение ока вместе с забором и самими стражниками.

— Надо уходить отсюда, — наконец заговорила Таисья. — Уничтожить библиотеку, лаборатории и уходить. Думаю, белоризцы только и ждут, чтобы мы начали убивать. Это станет поводом спустить на Капитул всех собак и обвинить его в нарушении Соглашения. Не удивлюсь, что как раз они стоят за этими беспорядками. И за вчерашним происшествием тоже.

— Лучше ничего не придумала? — Мыслава зашипела словно дикая кошка. — Самая умная? Мы не можем наладить портал. Кто-то ставит очень сильные помехи. Если бы все обстояло так просто, здесь уже бы давно выветрился запах моих духов. В резиденцию попасть еще можно, а вот отсюда выбраться уже вряд ли получится. Один шанс из тысячи, что при портации тебя не превратит в фарш…

— Не могу понять, чего вы так переполошились? — ее вдруг перебил чародей. — Я могу разогнать эту чернь, словно стаю надоедливых мух…

— Ты спятил, Дьюль, — холодно прервала его Таисья.

— Да ладно, тебе подружка. Никого я не собираюсь убивать… — Дьюль горделиво выпятил грудь и пренебрежительно взмахнул рукой. — Будет достаточно небольшой иллюзии. Вот, смотрите…

И выскочил на небольшой открытый балкончик. Все произошло так быстро, что никто даже не успел среагировать.

— Ей, вы, быдло! — насмешливо заорал Дьюль обращаясь к толпе. — Сюда смотрите, убогие…

После чего громко принялся выкрикивать заклинание. Озвучив последний обертон, чародей изящно взмахнул руками, в воздухе перед ним возникло светящееся облачко, стало быстро увеличиваться и… И неожиданно лопнуло, рассыпавшись множеством серебристых искр.

Дьюль недоуменно покрутил головой, опять вскинул руки…

— Заберите этого идиота! — взвизгнула Мыслава. — Я же говорила, творить сложные чары бесполезно. Белоризцы глушат эманации с помощью сильных артефактов.

Таисья кинулась к балкончику, но Дьюль уже сам сделал шаг назад, пошатнулся, потом медленно развернулся к нам и плашмя, лицом вниз рухнул на пол, вбив торчащий из глазницы арбалетный болт себе в череп по самое оперение. Граненый наконечник на добрый вершок выскочил из затылка, чародей словно большая лягушка несколько раз дернул конечностями и затих в быстро увеличивающейся темно-бордовой луже.

— Пролилась первая кровь, — тихо сказала пожилая чародейка. — Теперь они не остановятся, пока не разорвут нас в клочки.

— Убили! Его убили!!! — истошно заверещала Ольгерда. — Старшие Властительницы, за что? Что мы им сделали плохого?

— Замолчи, — не повышая голоса приказала ей Адель, а потом, мрачно и торжественно обратилась к остальным. — Скорее всего нас всех убьют, но мы должны спасти их…

Я посмотрел туда куда она показывала рукой и только сейчас заметил пять скромно одетых девочек, стоявших в рядочек у дальней стенки.

Неброские коричневые платьица, черные передники, такого же цвета беретки с фазаньим перышком, прихваченным овальной серебряной бляшкой, башмачки на низких каблучках, объемистые сумки через плечо, коралловые бусики на шеях — несмотря на то, что мордашки у них были совсем разные, из-за абсолютно одинаковой одежды, мне сначала показалось что они близняшки.

Девочки едва ли были возрастом больше двенадцати лет, но вели себя абсолютно спокойно, а если точнее, весьма легкомысленно. Корчили рожицы, перемигивались между собой, и все норовили стать на носочки, чтобы заглянуть в окна. Что, на фоне паникующих взрослых владеющих, казалось довольно странным.

«Крошки. Несмышленыши еще совсем… — мелькнуло у меня в голове. — Даже не понимают, что им уготовано…»

В исходе схватки сомневаться не приходилось. Четыре чародейки никак не справятся с многотысячной толпой, пускай даже и спалят сотню другую обезумевших горожан. Тем более, что пользоваться Силой они полноценно не могут. И даже если бы смогли: арбалетный болт всяко быстрей чем чародейское заклятие. И самое пакостное, что вместе с этими магичками сдохнуть придется и мне. Кто будет разбираться, чародей я или нет. Разорвут походя, да и все…

— Вы все знаете, почему мы так должны поступить, — продолжила классная наставница.

Неожиданно для меня все женщины покорно кивнули.

«Ну и почему? — машинально подумал я. И сам же себе ответил. — Хоть и чародейки они, ничего святого, прожжённые лярвы, а деток жалеют. Вот почему. Да и вообще, какая мне разница. Хотя да, малышек жалко…»

Таисья глянула в окно, потом начала командовать:

— Ольгерда, зови сюда латников — во дворе их сомнут в мгновение ока, а внутри резиденции есть хоть какой-то шанс. Пусть городят в коридорах баррикады. Ворота и забор зачарованы, сколько-нибудь без них продержаться. Потом лети в библиотеку и уничтожь тайное хранилище вместе с каталогами и книгами. Затем займешься лабораторией. Мыслава, ты поможешь ей. Попробуйте заклятие дематериализации. Если не получится, жгите все к демонам.

Стальноволосая чародейка сверкнула на нее глазами, но смолчала, кивнула и убежала вслед за Ольгердой.

— Что нам делать? — коротко поинтересовалась классная наставница. Ее воспитанницы так и продолжали смирно стоять у стеночки, никак не реагируя на происходящее.

— Иди вместе с своими девочками вниз, ко входу в подземелье, ты знаешь где это, и попытайся разобрать завал. Мыслава и Ольгерда помогут, когда управятся со своим уроком. А я с латниками попробую задержать чернь насколько смогу. Иди же…

— Вниз? К завалу? — переспросила классная наставница. — Но…

— У нас нет другого выхода… — строго прервала ее Таисья.

Адель коротко кивнула и скрылась за дверью. Следом за ней, без всяких команд, как цыплята за несушкой потянулись юные чародейки. Последняя из них, худенькая бледная девочка с выбивающимися из-под беретки иссиня-черными вьющимися локонами, бросила на меня странный взгляд, кивнула как старому знакомому и убежала вслед за подружками.

— Теперь ты, — Таисья повернулась ко мне. — Прости меня за то, что втянула тебя. Да, я сделала это специально. Потому что помочь нам больше некому.

— Боги простят… — я скрипнул зубами, сдерживая в себе злость. — Говори, что теперь делать.

— Внизу есть вход в подземелья, — виновато улыбнувшись, сообщила владеющая. — Но он уже очень давно, несколько десятков лет как завален. Им не занимались все это время, потому что… — ловчая запнулась, — да потому что, в этом не было необходимости. Теоретически его можно разобрать. Получится — уйдем в катакомбы и будем выбраться за город. Но на это надо время. Нам придется задержать чернь на сколько сможем.

— Будешь мне должна, — выдавил я из себя. — Веди.

И сам поклялся, что после того как все закончится, придушу ее собственными руками.

В этот момент толпа пошла на штурм…

ГЛАВА 6

«… сей минерал произрастает глубоко в недрах земных в виде кристаллов определенного вида, имеет неприметный серый оттенок и именуется оксиферритом изокадминия, альбо в просторечье люминием. Не славен оный ни твердостью, ни видом приятным глазу, однако же имеет уникальное свойство нарушать и искажать потоки Силы на пути их истекания из Эфирных пределов, тем самым осложняя чаротворение вплоть до полной его невозможности. Вследствие сиих своих свойств оный люминий служит основой для артефактных приборов, именуемых негаторами, сиречь прерывателями чар. Однако же, чрезвычайная редкость сего несомненно полезного минерала, весьма ограничивает его использование…»

(Архипий Рылька, магистр прикладного чародейства. «Введение к чародейским приборам, амулетам и артефактам»)

Серединные земли. Добренец. Резиденция Лиги «Белого Рассвета». 17 хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер. Три часа пополудни.

— Гей-гей, давай братцы, поднажми… — десятник Штефан Падалка, широкий как шкаф коротышка с изуродованным ожогами лицом крякнул, поднатужился и опрокинул тяжеленный книжный шкаф. — Давай, давай родимые…

Его подопечные, полтора десятка повидавших не одну битву ветеранов, быстро стаскивали на баррикаду все что под руку попадало. В дело шла мебель, массивные каменные кадки с экзотическими растениями и даже мраморные изваяния каких-то известных чародеев и чародеек, расставленные вдоль длинного коридора.

Входные двери в резиденцию уже завалили, а теперь перегораживали коридор перед лестницей. При должном везении, в этом месте можно было держаться довольно долго, потому что нападающие при всем своем желании не смогли бы атаковать нас, более чем по десять человек в ряд.

— Магистр Симеон Дебрюк, — язвительно ухмыляясь комментировала Таисья свержение каждой статуи. — Автор одного из базовых заклятий первого ряда. Был содомитом, страшным любителем молоденьких мальчиков. А это магистресса Габря Стуц, она же Габриэле Стютценн, одна из немногих владеющих освоивших искусство полиморфии. Ярая зоофилка, любила в образе кобылицы спариваться с жеребцами. По слухам, за этим занятием и скончалась. А это… Это Алман Дан-Борк… Прославился как величайший лекарь победивший красную чуму. Но истинной его страстью была гибридизация. Знаешь, что это такое Горан? Это когда человека скрещивают с бараном, медведем или еще каким существом, возможно тоже гибридным. Конечно же, в благих целях улучшения людской породы. Зар-раза… такое впечатление, что я творю заклятья высшего уровня, а не смешные чары для студиусов первого цикла.

Чародейка спешно накладывала какие-то руны на пол и на стены в коридоре. Чародейство давалось ей очень трудно, ловчая едва стояла на ногах, тяжело прерывисто дышала, по белому как мел лицу текли струйки пота.

Неожиданно входную дверь потряс сильный удар. Створки затрещали, но не сдвинулись с места. По ним пробежали бледные зеленые искры, в коридоре резко запахло жженой плотью, после чего снаружи раздались дикие вопли, перемежающиеся проклятиями и площадной руганью.

— Хорош! — истошно взвыл старшина. — Все за баррикаду! — И грозно прикрикнул на Таисью. — Ваше чародейство, тебе что, особое приглашение надо?

— Иду… — владеющая сделала несколько шагов к нам и покачнулась. Пришлось выскочить ей на встречу и подхватив на руки перенести за баррикаду. После чего, я довольно невежливо брякнул владеющую на ступени лестницы.

Таисья потрясла головой, вынула из поясной сумочки темную небольшую скляницу, выдрала из нее зубами притертую пробку и вылила содержимое себе в рот. Ее лицо на мгновение исказилось, она хрипло вздохнула, дернулась словно в судороге, напряглась, но уже через мгновение обмякла и ровно задышала.

— Жива?

— Да… — слабо прошептала она. — Все в порядке… Сейчас буду в норме…

Я отвернулся и углядев кучу оружия у стены, стал подумывать чем вооружиться. Меч с клевцом есть, но, если работать из-за укрытия, надо что-то потяжелее и подлиннее. Гизарму взять? Или вон то страховидло, похожее на люцернский молот из моего мира? Зараза, тут какая-никакая бронька не помешала бы. Да где ж ее возьмешь.

Латники уже заняли место за баррикадой, и вооружились длинными копьями с толстыми древками и тяжелыми алебардами. На мрачных лицах солдат проглядывала решимость сражаться до конца. Я успел слегка поразмыслить на тем, с какой это стати они собрались отдавать свои жизни за ненавистных чародеев, хотя могли спокойно уйти как их товарищи, но на этот вопрос, словно прочитав мои мысли, ответил их старшина Штефан.

— Ну а как, вашество, — уверенно сказал он, будто прочувствовав, о чем я думаю. — Меня, Василя да Жуга с Иденом их чародейства выходили, почитай из Темных Пределов вытащили, да ни гроша за это не взяли. А внучков Фофана, Демьяна и Кирюхи в науку взяли, значитца, в человеки выведут. С голоду нашим семьям подохнуть не дали в свое время. Нешто мы за добро черной неблагодарность могём отплатить?

— Не могёте… — честно говоря, мне было наплевать на мотивы стражников, радовало лишь только то, что они никуда не сбежали и будут сражаться на нашей стороне.

— Чарить будешь, вашество? — вежливо поинтересовался старшина, посматривая на гизарму в моих руках. — Али оружьем орудовать обучен?

— Обучен, чутка… Чарить тоже могу… — я не был особо уверен ни в первом ни во втором варианте. Может показаться, что орудовать такой дурищей просто, а на самом деле это целая наука, коей учатся не один год. А насчет чародейства, под действием этих хреновых прерывателей чар, опытные могущественные чародейки едва справляются. Так куда уж мне. Но посмотрим. Это же надо было так вляпаться. Видать на роду мне писано. Тьфу…

— Понятно, — Падалка едва заметно ухмыльнулся и мягко потянул из моих рук древко. — Ты эта, положь пока довбню, положь. Видишь лохань с бонбами? — он показал рукой на ящик с какими-то шарами размером с два моих кулака. — Вот бери и кидай на супостатов. Тока издалече, к самым дверям метай. Вблизи не нада, нас да себя пожжешь. И чарь их окоянных как смогёшь. А ежели нужда станет, значица и в строй станешь. А пока не требуеца. Уразумел?

— Уразумел…

Тем временем, на двери сыпался град ударов. Выбить их пока горожанам не получалось, но наложенное заклятие слабело с каждым разом.

Наконец раздался сильный треск и в пробитую дыру в створке просунулась башка еще одной мраморной статуи, ранее стоявшей во дворе, которую горожане использовали в виде тарана.

— А-а-а… сцуки…

— Рви-круши, лярв чародейских…

— Мово кровиночку извели, не пр-рощу…

— Бей-убивай…

— Зубами грызть буду-у-у…

Вопли горожан просто сочились дикой ненавистью. Застучали топоры, остатки дверей в мгновение ока сокрушили. Затрещала растаскиваемая баграми баррикада.

— Товсь! — коротко скомандовал старшина Штефан. — Ужо мы им потроха проветрим…

Передний ряд латников вскинул пики. Стоящие за ними занесли алебарды.

Я подкинул в руке глиняный шар, сплошь покрытый выдавленными на нем рунами огня, примерился и швырнул к дверям. Особой силы не потребовалось, до нападающих было всего полсотни шагов. Черный кругляш по невысокой траектории взвился в воздух и через мгновение с легким стуком лопнул, ударившись об притолоку как раз над головами пролезавших в брешь горожан.

Ожидал гораздо большего визуального эффекта: грохота, сильной вспышки в клубах дыма, но все оказалось куда как более скромно. Хотя, на диво эффективно.

С легким треском полыхнуло бесцветным и бездымным пламенем. Через несколько секунд оно опало, выставив на обозрение несколько черных обугленных фигур, застывших в своем последнем движении, словно гротескные человеческие скульптуры.

Рев и проклятья снаружи не стихли, но горожане пока перестали лезть в пролом. Зато начали долбить стены особняка сразу с нескольких сторон.

— Через окна они не войдут. По крайней мере, еще долго не войдут, — заметив, что я посмотрел вверх сообщила чародейка. — Там очень сильная защита. Стены тоже зачарованы.

— Угу… — я быстро пересчитал «бонбы» в ящике и зло ругнулся — снарядов оставалось до обидного мало — всего пять шаров.

— Это экспериментальные образцы, работы Йены из Фелькельберга. Было больше, но остальные истратили на испытаниях, — пояснила Таисья. Она уже полностью пришла в себя и вооружившись своим самострелом, держала на прицеле брешь в баррикаде у двери.

— Поспешили. Сейчас бы они пригодились. Слушай… а где сейчас Алисия… как ее… Горотелия Филомела? — мне неожиданно вспомнилась полуалвка. — Ну… она еще…

— Знаю такую, — фыркнула Таисья и прищурившись влепила болт в мелькнувшего в проломе горожанина. — В Великограде, входит в Совет Лиг. Сучка…

— Да что ж вы так друг друга ненавидите?

Ловчая не ответила, просто пожав плечами. А в следующее мгновение нам стало не до разговоров.

Горожане поперли в пролом, как будто опились дурманящего зелья. Я быстро истратил все шары, но так и не смог их задержать. Визжащая толпа выплеснулась в коридор словно поток воды, прорвавшей плотину.

Но тут сработала Таисья, чародейка выкрикнула заклинание, многочисленные руны, покрывающие пол и стены, вспыхнули ярким пламенем, в мгновение ока испепелив несущихся к баррикаде обезумевших людей. Несколько превратившихся в живые факелы горожан успели добежать до нас, но латники легко отбросили их своими пиками.

Заклятие далось чародейке очень тяжело, она без сил привалилась к стене, утерла струйку крови из носа и опять полезла в сумку за очередной скляницей.

Резиденция заполнилась чадным дымом, мерзко смердело горелой плотью. В воздухе витали серые хлопья, медленно оседая на покрытый слоем пепла пол. В коридоре было жарко, настолько жарко, что у всех трещали волосы и дымилась одежда.

Неожиданно здание сильно тряхнуло, с потолка посыпалась штукатурка, откуда-то снизу донесся короткий резкий гул. Через небольшой промежуток времени гул опять повторился. Таисья слабо улыбнулась:

— Мыслава с Ольгердой наконец разобрались с библиотекой и лабораториями. Теперь они помогут…

Она не договорила, потому что в резиденцию опять хлынул озверевший людской поток. В мгновение ока преодолев расстояние до нас, они полезли на баррикаду. Дикий рев закладывал уши и заполнял сознание паническим ужасом.

— Убива-а-а-ай!!!

Граненые наконечники пик принизывали людскую плоть, мерно падающие полумесяцы лезвий алебард секли мясо вместе с костями, но напор не ослабевал. Поскользнувшиеся на скользком от крови полу, уже не вставали — их давили упрямо лезшие на баррикаду товарищи.

Латники действовали на диво слаженно, но становилось ясно, что долго они не продержатся — их просто задавят массой.

Я поймал поток Силы, невольно радуясь легкости, с которой у меня это получилось. Впитал ее в себя, собрался ударить, но боясь задеть стражников, уже едва не лопаясь от переполнявшей тело энергии покрутил головой и метнул скрученный из призрачных ледяных вихрей шар, в громадную бронзовую люстру, висевшую на потолке.

Пронзительно взвизгнули лопающиеся звенья цепей, литая пирамида накренилась и рухнула вниз, жалобно звеня хрустальными подвесками. А через мгновение, с жутким хрустом придавила собой толпу горожан прямо перед завалом. Это оказалось последней каплей — уцелевшие с воплями понеслись назад.

Стражники яростно заулюлюкали, провожая беглецов отборными ругательствами.

— А могёшь, ваше чародейство! — уважительно протянул Штефан и хлопнул меня по плечу.

И тут же глупо улыбаясь осел на пол, судорожно пытаясь достать руками короткое древко арбалетного болта, засевшее у него под лопаткой.

Я подхватил старшину, хотел оттащить к стене, но краем глаза заметил в проеме входных дверей высокую тощую фигуру в белой хламиде, держащую в руках длинный посох со сверкающим оголовьем.

— Сюда, Горан! — взвизгнула Таисья и в то же мгновение к нам понесся огромный сверкающий шар.

Я успел сделать несколько шагов к ней. На пути огненного клубка из неоткуда возникла прозрачная стена. Когда они встретились, раздался дикий треск словно молотом выбивший из меня сознание.

Когда пришел в себя, все вокруг горело. Стены, пол, латники, превратившиеся в бесформенные комки обугленной плоти. Под потолком гуляли облака черного дыма.

Я глянул на себя, пошевелился, убедился, что невредим, потом огляделся по сторонам в поисках Таисьи. И обнаружил ее у подножья лестницы, безвольно распростертую на полу.

Толком не соображая, что делать дальше, вскочил на ноги, подхватил ее на руки и закрывая локтем лицо от огня, понесся вниз, в подвальную часть резиденции…

ГЛАВА 7

«„…гибридизация, а тако же алхимическая альбо чародейская трансмутация человеческих созданий строжайше запрешена к практикованию, так как есмь мерзостна по сути своей и входит в супротив божественному проведению. Ежели кто преступит по своей воле сей запрет, то будет разыскан и предан суду под юрисдикцией церковных властей, ибо сей проступок подходит под определение ереси и святотатства и не имеет оправданий…“.

Что сие значит? Сие означает, что ежели кто удумает, к примеру, скрестить людское сословие с козлами, баранами али другими тварями земными, альбо улучшить породу человеков по своему разумению, путем применения к сему действию алхимических декоктов и чародейской силы, то судить его будет Трибунал Белого Синода без доступа к процессу представителей Капитула и иного наказания, кроме как предание смертии не назначит…»

(Иосифей из Полесья, магистр права. «Свод правил и законов Серединных Земель с собственными комментариями и доступными пояснениями»)

Серединные земли. Добренец. Резиденция Лиги «Белого Рассвета». 17 хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер. Вечер.

Сбежав вниз по лестнице с Таисией на руках, я остановился и не услышав звуков погони пошел медленней. Добрался до окончания длинного, почти полностью погруженного во мрак, коридора, положил чародейку на пол и опустил за собой мощную решетку из скрепленных железными болтами толстых дубовых брусьев. Потом заклинил подъемный механизм, и присел сам перевести дух. Несмотря на действие негаторов, заклинание далось мне достаточно легко, но азарт боя стал уже отступать, сменяясь неизбежным упадком сил.

— Горан… — владеющая вдруг открыла глаза. — Что… что…

— Ничего, — буркнул я чародейке. — Нам удалось отбиться, но вся стража погибла. Остались только мы с тобой. Ты как, идти сможешь?

— Да… — Таисья слабо пошевелилась. — Сейчас… сейчас все будет в порядке.

— Уж сделай милость, — я протянул руку и помог ей сесть. — Приходи в себя и показывай куда идти дальше. И поживей, ибо не факт, что горожане угомоняться. А если тот чародей с посохом будет с ними, эта решеточка против него долго не продержится. Кстати, кто это был?

— Кто-то из белоризцев с очень сильным артефактом… — задумчиво прошептала Таисья. — А это значит, что Синод открыто вступил в игру.

— Мне плевать, кто там вступил в игру, — не сдержавшись резко ответил я владеющей. — Это ваши дела, и я не собираюсь в них влезать.

— Уже влез, — неожиданно жестко отрезала Таисья и держась за бок одной рукой неловко встала. — Так что, мы теперь в одной лодке, хочешь ты этого или не хочешь. Идем…

Я не нашелся что ответить, сплюнул и пошел вслед за ней. Коридор вскоре стал сужаться, а еще через некоторое время превратился в вырубленный в сплошном каменном массиве тоннель. Мне показалось, что ход очень древний, потому что потолок покрывали сплошные пласты пыльной паутины, а ржавые подставки для светильников на стенах почти рассыпались от времени.

Наконец ход расширился, и мы вышли в довольно большой зал, едва освещенный светом нескольких факелов. По периметру потемневших от копоти стен стояли массивные каменные саркофаги, украшенные едва различимой резьбой. Завал в дальней стороне пещеры уже был разобран, а каменные обломки были аккуратно сложены в кучи. Но, вместо свободного прохода в катакомбы, я увидел почерневшую от времени большую металлическую дверь, с выгравированными на ней рядами незнакомых мне рун, слегка светившихся в полумраке.

Мыслава, Ольгерда и Адель со своими воспитанницами находились тут же. Девочки сидели неподалеку кружком на полу и во что-то невозмутимо играли, а чародейки стоили у двери и тихо разговаривали. Услышав хруст камешка под ногой Таисьи, они разом повернулись к нам.

— Здесь действие негаторов почти не ощущается, — сказала Адель — Мы чувствовали, что вы приближаетесь, поэтому не выставили пост.

Классная дама казалось очень усталой, даже ее лицо стало выглядеть гораздо старше.

— Вы выжили! — радостно воскликнула Ольгерда. — Хвала Старшим!

Она сделала порывистый шаг нам навстречу, но оглянувшись на Мыславу потупилась и стала смущенно отряхивать пыль со своего платья.

— Выжили… — без эмоций ответила Таисья и подойдя к двери, провела по ней рукой. — Значит это правда…

— А что еще? — ядовито фыркнула Мыслава. — Как-то мне не особо привлекает идея попасть из огня да в полымя.

Она просто сочилась злостью и сейчас была очень похожа на разъяренную змею.

— Нас здесь все равно достанут, — мрачно сказала чародейке Таисья. — И я предпочту войти в гробницу, чем быть разорванной чернью или оказаться в лапах синодского трибунала.

Вот тут уже я не выдержал и рыкнул:

— Никто не хочет поставить меня в известность, что за хрень за этой дверью находится?

Чародейки разом посмотрели на Таисью. Ловчая коротко кивнула и ответила мне сама:

— За этой запечатанной дверью вход в лабораторию Алмана Дан-Борка, ставшей для него и его учеников гробницей. Капитул не афишировал эту историю, поэтому официальной версией было, что здесь все завалило в результате неудачного эксперимента самого Алмана.

— Как было в реальности? — вне себя от ярости, я едва удержался чтобы не выругаться.

Да что за, мать ее, хрень со мной творится? Едва выпутался из одного дерьма, как вляпался во второе. А тут сразу и третье на подходе. Клянусь, кто-то мне за это обязательно ответит.

— Алман преступил пределы разумного в своих исследованиях… — быстро сказала Таисья, — и не внял увещеваниям. Тогда вмешался Капитул и чародея вместе с его последователями, отказавшимися покинуть своего учителя, наказали. После чего случившееся придали забвению.

— Я все еще жду полную версию… — сухо заметил я. — Как наказали, с какой стати лабораторию не уничтожили, а замуровали, в конце концов, меня очень интересует что там мне грозит.

— Мне тоже это очень хотелось бы знать… — прошипела Мыслава, обращаясь к Таисье. — Историю с Алманом так засекретили, что правду от домыслов и ложных слухов уже невозможно отличить. Может уважаемая Таисья меня просветит, что скрывает Круг ловчих и Капитул?

— Алмана не убили… — нехотя ответила Таисья. — Его заживо замуровали…

— Они идут! — прервав ее, встревоженно вскрикнула Адель, прижимая пальцы к своим вискам. — Я чувствую… И с ними кто-то с очень сильным артефактом…

— О Боги! — тревожно охнула Ольгерда и прикрыла рот ладонью.

Мыслава отреагировала совсем не так как я ожидал. Чародейка абсолютно спокойно и деловито поинтересовалась:

— Кто снимет печать с двери? Я сама даже распознать это заклятие не могу. А силой ломать дверь мы будем до второго Восшествия Старших.

— Если вообще сможем сломать, — Адель оглянулась и добавила. — Я чувствую, что здесь все…

— Все оплетено чарами, — согласно кивнула Таисья. — Ты права, попытка сломать дверь силой все здесь обрушит. Но я сниму печать. Я знаю это заклятие, потому что его накладывали ловчие.

Из коридора вдруг послышался низкий продолжительный гул. Что прямо намекало на то, что горожане и неизвестный белоризец с посохом уже добрались до решетки.

— Меньше слов, охотница за чародеями! — рявкнул я не сдержавшись. — Снимай, если вызвалась.

— Хорошо… — ловчая гневно зыркнула на меня глазами. — Но это займет время…

— Они уже очень близко! — встревоженно сообщила Адель. — Надо как можно быстрее завалить свод в тоннеле. Мыслава, Ольгерда, поможете мне? Я там видела удобное место.

Чародейки без лишних слов кивнули и пошли на выход из зала. Но сама наставница перед тем как уйти, остановилась возле меня.

— Заклинаю тебя, охотник… — Адель говорила очень тихо и спокойно, но в ее глазах я увидел страшное напряжение и отчаянную мольбу. — Не бросай моих воспитанниц. Сделай так, чтобы они выжили…

И прежде чем я успел ей ответить, круто развернулась и убежала.

«А я то думал, чего мне еще не хватает для полного комплекта? — мелькнула у меня язвительная мысль. — Похоже, становиться нянькой и вешать лишнюю обузу на свою шею, для тебя Горан становится доброй традицией. Твою же кикимору тудыть-раскубыть…»

Девочки никак не отреагировали на то, что их воспитательница ушла — так и продолжали сидеть кружком и молча играться камешками.

«Какие-то они не от мира сего… — невольно подумал я, рассматривая воспитанниц. — Словно зачарованные. Впрочем, какая мне разница. Посмотрим. Может так случится, что очень скоро уже не за кем будет присматривать. И некому…».

Таисья тем временем монотонно читала заклинания и совершала изящные пассы своим посохом перед дверью. Рунная вязь на ней вспыхивала всеми цветами радуги, проявляясь на створках сложными и загадочными узорами.

Далеко в коридоре грохнуло, но едва я успел порадоваться, что у чародеек все получилось, грот перерос в дикий рев, стремительно приближающийся к нам. Земля под ногами зашаталась, словно началось землетрясение, испуганно заверещали девочки, а еще через мгновение, из коридора выплеснулась туча пыли.

Когда стоявшая в воздухе плотная взвесь опала, я бросился к выходу, но вместо него увидел только груду камней. Получалось, что тоннель рухнул на всем своем протяжении, преградив путь горожанам и…

— И устроив братскую могилу трем владеющим, — закончил я свою мысль вслух. — Случайность? Или они это сделали осознанно?

Несмотря на то, что всех чародеек без исключения я уже успел жутко возненавидеть, Мыславу с Ольгердой и особенно Адель, мне почему-то было искренне жаль.

На зацикливаться на этом не стал. Все там будем, к тому же, особенно горевать времени нет. Скорее всего все самое трудное еще впереди. В том, что в лаборатории хренова чародея нас будут подстерегать особо пакостные сюрпризы, я даже не сомневался.

— Есть, — выдохнула Таисья и последний раз взмахнула жезлом. Раздался глубокий музыкальный звон, руны на двери вспыхнули и медленно погасли. — Можно идти.

— Подожди… — бросил я ловчей и шагнул к девочкам.

Юные чародейки стояли, взявшись за руки, и молча смотрели на заваленный выход.

— Вы поняли, что случилось?

— Да, — коротко ответила самая высокая и худенькая девочка. Остальные просто синхронно кивнули. По чумазым личикам воспитанниц вряд ли можно было распознать, о чем они сейчас думают, но веселыми их точно назвать было нельзя.

— Ну… бывает… — буркнул я им, так и не найдя правильных слов. — Теперь наша задача выжить. Выжить мы сможем только вместе. Поэтому держитесь рядом со мной и ни на шаг не отходите. Обещаю, все будет хорошо. Понятно?

Девочки молча кивнули. Я вздохнул про себя и подошел к Таисье.

— Теперь рассказывай, что нас там ждет.

— Я сама толком не знаю… — чародейка рукой оттерла пыль с усталого лица. — Возможно, что ничего опасного. Плоды трудов Алмана уничтожили вместе с его учениками. А самого чародея живьем замуровали в саркофаг и намертво его запечатали. Возможно потому, что заслуги Ван-Борка перед Капитулом едва ли не превышали прегрешения и со временем, после того как он все осознает, планировали освободить. К примеру, через три-четыре сотни лет. Но это только мои догадки. Точно я не знаю. Правда.

— За что его наказали?

— Алман открыл секрет гибридизации и скрещивал людей с другими созданиями. В том числе и с монструмами. И не знал меры в этом, выводя отвратительнейших и опаснейших существ. Мало того, выпускал их на волю, в целях испытаний жизнеспособности. Да и сам он, судя по слухам, в некоторой мере уже перестал быть человеком.

— Как давно это случилось?

— Около двухсот пятидесяти лет назад. А если точнее, двести сорок восемь.

— Хорошо, что будет после того, как мы пройдем лабораторию? Катакомбы?

— Нет, — Таисья покачала головой. — В лаборатории есть природный портал, который невозможно заглушить помехами. По некоторым данным он ведет прямо в Великоград. Через него и уйдем.

— Хорошо. Можем идти?

— Да.

— Тогда веди…

ГЛАВА 8

«… сим докладываю, что принятыми мерами розыску мы выследили оного чуда в евойном логову, скрытому в Черной пуще и сталбыть, начисто изничтожили, потеряв при сем трех латников и пятерых загонщиков, набранных из смердов, да писаря Розыскного приказу Дания Кряка, от непривычного зрелища умом тронувшегося, в бегство ударившегося и потопшего в болоте. Тому, как тушу того чуда в бою зело повреждено было, привожу описание оного как есть. Косой сажени ростом и в половину того шириной, телом вельми крепок, мохнат и остью на медведя схожий, а мордою смахивал на человека, с пятаком кабаньим, клыками великими и способностью о двух ногах передвигаться. При разуме, ибо уже проткнутый пиками, зело лаялся поносными человеческими словами. У евойном логове мы нашли скраденную ранее панночку Юлиану, дочку боярина Мыкиты, токмо уже не живую. Оный чуд видать употреблял девицу по назначению и заупотреблял до смерти, ибо естеством своим зело велик был, а опосля объел панну частично…»

(Из доклада старшины розыскной команды Савелия Брюклы)

Серединные земли. Добренец. Резиденция Лиги «Белого Рассвета». 18 хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер. Глубокая ночь.

— Не открывается… — пожаловалась Таисья и зло стукнула кулаком по створке. — Видать петли ржой прихватило…

— Ты точно заклятие сняла?

— Угу…

— Ну… тогда я не знаю… — я равнодушно пожал плечами и сделал шаг назад. Ломать дверь мне совсем не хотелось. А если точнее, не хотелось лезть внутрь гробницы, и я как мог оттягивал этот момент.

— Сама справлюсь… — чародейка одарила меня неприязненным взглядом. — Вот только отдохну немного…

— Дерзай… — я отвернулся и выудив из сумы сверток с немудрящей провизией, по наитию прихваченной из форта, подошел к девочкам.

Подошел и сразу же наткнулся на их настороженный взгляд. Подумал немного, постоял разглядывая девиц и церемонно поклонился:

— Позвольте представится, ваши юные чародейства, я Горан сын Ракши. Имею честь предложить вам немного еды.

Настороженность быстро растаяла, воспитанницы тут же встали. Первой заговорила высокая, хрупкая, светловолосая девочка, в облике которой проглядывала немалая толика алвской крови.

— Мы благодарим вас, милостивый государь. Да, мы все немного проголодались, ибо сегодня еще не ели, — девочка церемонно присела. ѓ- Я Фиолента Глория Эстера.

За ней, по очереди, так же церемонно, представились следующие воспитанницы.

— Эльвианна Богемия Цурденворт, — манерно растягивая гласные пропела миниатюрная девица.

— Марианна Аустрия Цурденворт, — доложилась ее точная копия, вплоть до голоса и выговора.

Судя по прямым черным с вороновым отливом волосам и немалым носикам с ярко выраженной горбинкой, сестрички происходили родом из Фракии или Дакии.

— Иоланта Фелиция Фесса, — аккуратно растягивая юбочку в стороны, присела пышная, статная и по виду самая взрослая рыжеволосая девочка.

— Исидора Дейка Фиц-Морген… — последней представилась худышка, подмигнувшая мне наверху.

— Очень приятно, девы, — я присел, достал засапожник и принялся кромсать ветчину с сыром на полуковриге хлеба. — Имена у вас конечно красивые, звучные, но длинные, боюсь не запомню. Явите-ка мне свои настоящие. И не кривитесь, я все знаю. Живо-живо…

— Я Фиса… — прыснула в кулачок Фиолента.

— Юдля и Марыся… — недовольно, словно я заставил выдать их страшную тайну, признались сестрички.

— А я и вправду Иоланта. Можно просто Йоля! — словно на уроке подняла руку пышка и весело улыбнулась.

— А я Одарка… — опять подмигнула мне Исидора.

— Вот это другое дело, — я быстро раздал воспитанницам порции. — Лопайте девы, потому что пока неизвестно, когда нам придется поесть следующий раз.

— А вы, милсдарь, и правда… — Йоля не удержалась и смешно тараща глаза поинтересовалась у меня. — Взаправду, ловчий?

— Горан меня зовут. И никаких милсдарей… — я начал отвечать, но меня прервала пронзительно заскрипевшая дверь.

— Готово, — раздался раздраженный голос Таисьи. — Хватит жевать. Идти надо…

— Идти так идти, — я закинул в рот последний кусочек хлеба и встал. — Итак, девы, первым идем мы, за нами шествуете вы. Предельно близко, молча, держась за руки. Ни шага в сторону, иначе выдеру не хуже классной наставницы. Понятно? Вижу, что понятно…

Светляк начарованный Таисией высветил узкий, обложенный тесанным камнем коридор, по щиколотку заполненный пушистой пылью. Я натянул боевые перчатки, застегнул на все петли камзол, подтянул ремень и вытащил из ножен меч. Обернулся, подмигнул выстроившимся позади девочкам и шагнул через порог.

— Ничего не чувствую… — прошептала чародейка, держа на изготовку свой самострел. — Здесь нет жизни. Но… но, что-то давит. Что-то нехорошее…

Я и сам чувствовал какую-то непонятную гнетущую тревогу, но пока списывал ее на банальный страх. В самом деле, а что может чувствовать человек, попав в гробницу могущественного злого чародея? Ну да ладно, разберемся. Не впервой…

Коридор закончился большим помещением, до отказа заполненным лабораторным оборудованием. Реторты, фиалы, тигли, перегонные кубы очень сложной конструкции, еще какие-то уж вовсе непонятные инструменты — все это было частью разбито и разбросано по полу, среди множества костей, на первый взгляд, не совсем человеческого вида.

Вдоль стен с правой стороны зала стояли пустые прозрачные емкости, все опутанные бронзовыми трубками. А в них…

Я невольно отвел взгляд, разглядев в большой колбе с еще сохранившейся в ней прозрачной жидкостью непонятное существо, очень похожее на человеческого младенца с длинным хвостом и плавниками вместо рук и ног.

«Твою мать! Каким это надо быть трахнутым в голову уродом, чтобы заниматься подобным?! — не сдержавшись, про себя выругался я. — Неудивительно, что этих долбаных чародеев здесь ненавидят все от мала до велика…»

И сразу же строго шикнул на перешептывающихся девчонок, с интересом глазевших по сторонам. Вот же козы, у меня самого мурашки по коже, даже руки подрагивают, а этих засранок ничем не проймешь.

В зале царила мертвая тишина, в воздухе стоял отвратительный лекарственный запах, смешанный с запахами тлена и плесени. Самого хозяина лаборатории нигде не было видно.

— Где Алман?

— Не здесь, — мотнула головой Таисья. — Дальше…

Пройдя зал, мы спустились по винтовой лестнице еще ниже и оказались в круглом помещении, в котором вдоль стен веером были расставлены каменные столы, оборудованные стоками крови и специальными зажимами, под которыми белели человеческие кости.

На столе, расположенном в центре комнаты, лежало какое-то бурое тряпье. Присмотревшись, я разглядел, что это чей-то скелет или мумия в длинной, почти истлевшей хламиде с капюшоном. На высоких фигурных подставках, расставленных вокруг, поблескивали большие черные кристаллы неправильной формы, с теплившимися внутри едва заметными огоньками.

— Милостивые Властительницы! — вдруг ахнула Таисья. — Они, они… они гаснут…

— Кто гаснет, кикимора тебя раздери? — рявкнул я, толком еще ничего не понимая. — Где?

— Уходи! Уходи с детьми!.. — горячо зашептала чародейка и подтолкнула меня. — Вон в ту дверь, там уровнем ниже портал. Я его задержу… Быстрее…

Но тут я все увидел сам.

Огоньки в кристаллах мигнули и окончательно погасли. Мумия на столе неожиданно шевельнулась и одним резким движением села. Капюшон при движении слетел, обнажив абсолютно лысую голову.

Крючковатый нос, кустистые брови, обтянутые желтоватой кожей резко выраженные скулы, редкая седая бороденка на скошенном подбородке — лицо этого пожилого человека было гипертрофированно худым, но абсолютно человеческим, если бы… Если бы не вертикальные зрачки на светящихся красным глазах.

— Мой срок наказания истек, и вы пришли освободить меня? — спокойно поинтересовался старик тихим скрипучим голосом. — Если так, быстрее покончим с формальностями. Мне надо работать.

Вместо ответа Таисья резко сорвалась с места, на ходу занося свой жезл и громко выкрикивая заклинание.

И тут же как мяч отлетела назад, с грохотом ударилась об стену и оставляя на ней влажный кровавый след сползла вниз, неподвижно застыв на полу словно сломанная кукла.

Старик так и остался сидеть на столе.

Несколько секунд в комнате царила тишина. Я лихорадочно пытался сообразить, что делать, прекрасно понимая, что исход схватки, скорее всего, будет не в мою сторону. Таисья была далеко не рядовой владеющей, причем специально обученной бороться с чародеями, но старик, отбивая ее нападение не произнес ни слова, даже не пошевелился, что свидетельствовало куда о большей силе и изощренных умениях. Хотя, не исключаю, что схватка далась ему совсем не просто, потому что чародей стал тяжело и хрипло дышать.

В зале на несколько мгновений повисла гробовая тишина.

— Почему ты не нападаешь на меня, охотник? — не изменив тона, наконец задал вопрос Алман.

— У меня нет с тобой счетов… — тихо и спокойно ответил я, решив без необходимости не нагнетать обстановку. И подчеркивая свои миролюбивые намерения, вложил меч в ножны.

Ну а что? Мне главное сейчас уйти отсюда и увести за собой девчушек. А на Капитул и его разборки с этим уродом, плевал я с высокой башни. Пусть сами разбираются.

— Тогда почему ты здесь? — чародей с хрустом потянулся и покряхтывая неловко слез со стола. — Отвечай.

— Так получилось… — я заметил, что старик перевел взгляд на девочек и невольно сделал шаг в сторону, заслоняя их собой.

— Хорошо, — после недолгого молчания, небрежно кивнул Алман. — У меня к тебе тоже нет вопросов. Можешь идти.

— Мы благодарим тебя, — я сдержанно поклонился ему. И уже пропустил воспитанниц вперед, когда за моей спиной раздался скрипучий голос владеющего.

— Ты можешь уйти сам, но твои спутницы останутся со мной, — по-прежнему без эмоций, сказал он.

— Мы уйдем вместе… — я медленно развернулся к нему. — Не играй с судьбой, старик…

И вместо ответа, тут же получил в грудь чем-то невидимым, но очень тяжелым и твердым. Дыхание мгновенно сперло, ребра пронзила острая боль, но, к своему дикому удивлению, я устоял на ногах. Не знаю почему так получилось, возможно Алман ослаб за время своего векового заточения и потратил почти все свои силы на Таисью, но сильно раздумывать над этим не собирался.

Взревел от ярости и без особых затей саданул в ответ, выплеснув из себя Силу словно поток воды. Сквозь кровавую пелену в глазах рассмотрел, что Алмана снесло в угол, вырвал из ножен меч и прыгнул к нему.

Уже широко замахнулся, чтобы рубануть по копошащемуся среди обломков столов чародею, но неожиданно оступился и рухнул на пол. А когда наконец поднялся на ноги, вместо тщедушной фигурки в хламиде увидел…

ЭПИЛОГ

Два могучих служки в серых рясах бережно сняли меня с носилок и усадили за богато сервированный стол. Поле чего, повинуясь небрежному жесту священника, беззвучно исчезли из кабинета.

— Как себя чувствуешь, Горан? — поинтересовался предстоятель и тоже примостил свое седалище в кресло.

— Нормально, лекари говорят, скоро пойду. Но… — Я вопросительно посмотрел на священника. — Пожалуй ваше святейшество, пора ответить на некоторые вопросы.

— Да, так и есть. — Акакий предварил мой вопрос. — Мы использовали тебя. С самого начала. Вернее, с момента твоего появления в Добренце. А еще точнее, с момента появления в этом мерзком сосредоточии порока, под названием бордель. Далее, мы отслеживали каждый твой шаг и по мере возможности направляли твои помыслы. Ты же понимаешь, что стояло на кону?

— Ага… — буркнул я и царапнул вилкой ломоть рыбы. — Зачем тогда хотели убить меня около усадьбы Алисии?

— Разве? — искренне удивился прелат и отпил вина из хрустального бокала. — Надеюсь, ты понимаешь, что если бы мы хотели, ты бы уже давно был мертв. А это… это была провокация, небольшая проверка. Я тогда еще немного сомневался в том, что ты тот, кто нам нужен.

Хотел выругаться, но сдержал себя и вместо этого взял бокал в руки. Неприятно быть использованным как последняя шлюха, но… но…

— Но после этого, мы только помогали тебе, — мягко добавил священник заметив злость на моем лице.

— Арамий и Партос?

— Так и есть. — обыденно кивнул Акакий. — Они и еще восемь пар наших людей вошли в Топи с разных сторон, стараясь отвлечь внимание от тебя с инокиней Купавой.

— Выжил кто?

— Не все, но многие, — спокойной и торжественно ответил прелат. — Павшие отдали свои жизни во славу Старших Властительниц. Их жертву никто не забудет. Как и жертву восьми сотен героев, погибших при штурме замка.

— Купава?

Прелат улыбнулся и опять кивнул:

— Она служит, верней служила нам. Но… как бы сказать точнее, скажем, ее личные желания совпали с нашими. Все устроилось к обоюдному удовольствию. Ты же не будешь отрицать, что она очень помогла тебе. Впрочем, как и ты ей.

— Франка?

Священник досадливо поморщился:

— Нет. Мало того, эта… эта… женщина, доставила нам множество проблем. Но позволь, ее мы оставим на потом. Ты ешь, ешь. Икра на диво хороша…

Прелат давая понять, что разговор о Франке закончен, зачерпнул серебряной ложечкой черной икры обложенной на блюде листиками салата и колотым льдом.

— Значит пророчество Дамуса было верно?

— Пророчество? — с легкой улыбкой переспросил священник. — А оно было, то пророчество? Безумец лепетал в пьяном угаре все что попало. Юродивый, что с него возьмешь. Но некие совпадения, я все же не стану отрицать. Повторяю в последний раз. Мы следили за этим друманом уже давно. Но по определенным причинам, взять его не могли. Ты невольно создал ситуацию, при которой это стало возможно. Верней не ты, а Старшие Сестры, вложившие свою волю в тебя. Да, ты его убил, признаю, но даже без тебя, лич Сур Кхам, был уже обречен. С того самого момента, как нам удалось открыть порталы в сердце Топей. Пускай ценой сотен жизней, но все равно, мы бы его уничтожили. На этом закончим объяснения.

Последние слова он произнес жестким тоном, мгновенно уничтожив личину гостеприимного хозяина на своем лице.

На языке вертелось множество вопросов, но я заставил себя не задавать их. И так почти все понятно. Меня использовали все, причем даже появление в этом мире, было не случайным.

— Кстати, почему ты не задаешь вопрос: что дальше? — с обычной своей улыбкой поинтересовался Акакий.

— Что дальше?

— Мы хотим видеть тебя в своих рядах! — торжественно предложил прелат. — И поверь, найдем достойное применение твоим талантам.

— Нет, — я ответил не раздумывая.

— Но… — слегка опешил священник.

— Нет.

— Остерегись Горан! — с угрозой произнес предстоятель. — Ты жив только нашей милостью.

— Можете убить, — равнодушно произнес я, прислушался к себе и добавил: — Мне все равно. Я уже умирал, и не один раз, так что не страшно.

— Хорошо, — священник неожиданно смягчил тон. — Живи как знаешь. Но знай, с этого момента, у тебя пред нами нет никаких заслуг и соответственно, у нас пред тобой, никаких обязательств. На этом покончим… — он встал из-за стола и пошел к скрытой в стене двери. У самого порога обернулся и сказал: — Да, тут к тебе несколько посетителей. Прими их. Может изменишь свою жизнь к лучшему.

Кабинет опустел, но ненадолго. Через мгновение, в него, в буквальном смысле, ворвалась Алисия. Полуалвка Алисия. Чародейка Алисия. В черном бархатном платье с серебряной вышивкой по подолу и рукавам, украшениями в тон и распущенными по плечам волосами, прихваченными диадемой с большим черным камнем в россыпи маленьких рубинов. Как всегда очаровательная. Я ее не видел с того самого момента, когда балансировал на грани жизни и смерти после битвы с друманом. Когда очнулся в Синоде, вокруг были уже другие лекари. Но в памяти осталось то, что именно благодаря ей — я еще живой.

Она порывисто присела рядом и обняла меня.

— Я соскучилась… — чародейка, как большая кошка, потерлась щекой об мое плечо.

— Спасибо, — я погладил ее по волосам. — Спасибо тебе.

— Пустое! Они не посмели бы ослушаться, с недавних пор я вошла в совет Лиги Белого Света, — девушка улыбнулась. — Я тебя сейчас заберу с собой. Ты знаешь… — она смущенно опустила глаза. — Я никак не могу забыть тот вечер. Ну… ты понял… Я не могу без тебя!

— Алисия, — пришла моя очередь отвести глаза. — Прости…

— Что? — вскинулась полуалвка. — Ты отвергаешь меня? Ты… ты…

— Прости, но у меня свой путь, — твердо повторил я. — Но я… я никогда не забуду тебя.

— Свинья! Варвар! — со слезами на глазах зло выкрикнула чародейка, хотела что-то еще добавить, но сдержалась, зашипела, словно рассерженная змея, после чего вскочила и убежала из кабинета.

За дверью, в которую вышел прелат Акакий, отчетливо хмыкнули его голосом. Насмешливо хмыкнули.

Вдруг очень захотелось напиться, но я даже не успел взять чашу в руки, как хлопнула дверь и в кабинете появилась еще одна девушка, очень похожая на Купаву. А если правильней сказать, то это была Купава, просто очень не похожая на себя. Я ее запомнил грубой воительницей больше заботящейся о своем оружие, чем о внешнем виде, но сейчас, этот образ куда-то исчез, сменившись образом богатой и гордой боярыни. При этом очень красивой боярыни. Маленькая золотая корона, строгая прическа, роскошные золотые украшения и красивое, с виду очень дорогое платье цвета морской волны, подчеркивающее стройную фигуру. И о Боги, она накрасила губы и подвела глаза! Скромно, едва заметно, но очень умело, подчеркнув свою красоту. Купаву сопровождали два юных парнишки, в гербовых кафтанчиках, бархатных шапчонках с перьями и с позолоченными топориками в руках. Я уже встречал подобное, мальчишки и девчонки выполняют обязанности пажей при становых боярах, но называются здесь рындами.

— Купава? — на всякий случай переспросил я.

Сомнения окончательно развеял один из рынд, мальчишка гордо сообщил, что предо мной становая боярыня Купава Чарнота, владетельница Дромадарской, Зареченской, Демской, Юриявской и прочих волостей. И мало того, при всем этом, оная становая боярыня, еще входит в Княжью Думу и является княжьей ближней стольницей.

Парнишка отбарабанив титулы, вместе напарником подвинул кресло хозяйке, после чего они отошли к дальней стене и застыли как истуканы.

— Да, это я, Гор, — Купава присев, наконец соизволила заговорить. — Как ты?

У нее даже голос изменился, стал грудным, властным и полным достоинства. Дела, однако…

— Нормально, — я улыбнулся. — Рад тебя видеть. Ты как?

— Сам видишь, — усмехнулась девушка. — Князь вернул милость нашему роду. Возвратил имения и все прочие родовые звания и свободы. И еще подкинул от щедрот своих. И да, я ушла по его приказу из Обители.

— Рад за тебя.

— Благодарю, — вежливо улыбнулась Купава. — Сам ходить можешь?

— С трудом.

— Не страшно. Я прикажу отнести в возок. У меня в Юрияве, тебя живо поставят на ноги. Если понадобится, выпишу лучших чародеев из Великограда.

— Зачем? — по инерции поинтересовался я.

— Ты мне нужен! — Купава вымолвила эти слова спокойно, но глаза выдали бушевавшие в ней эмоции и настоящий смысл сказанного.

— Извини.

— Не поняла? — девушка надменно уставилась на меня.

— Извини, но у меня свой путь.

С Купавы разом слетело все боярское достоинство, сменившись обыкновенной женской злостью и… и еще раз злостью. Но надо отдать должное, она мгновенно взяла себя в руки.

— Ты хорошо подумал? — с показным равнодушием переспросила девушка.

— Да.

— Ты глуп, как я погляжу, — Купава резко встала и направилась к двери, бросив на прощание: — Надумаешь, я в Юрияве. Пристрою к делу от щедрот своих. К примеру, в конюхи…

Дверь резко хлопнула, почти заглушив очередное хмыканье Акакия за стеной. В этот раз озадаченное.

Вот как это называется? Сдурели девки вконец? Никому ничего не обещал, а с Купавой вообще даже не любился и на тебе… Всем подай Горана для личного использования. А вот хрен вам! Еще не хватало, чтобы сейчас Франка пожаловала с требованием своей законной доли в заветном теле. Хотя вряд ли, подгорница дева умная, понятия синицы в руках и журавля в небе, четко различает. Хотя и не без своих странностей девица, но они у нее природные, так сказать, свойственные всем хафлингессам. И вообще, у меня из всех трех претенденток, именно к ней душа больше лежит. Но так… чисто умозрительно. Надо срочно выпить…

Выпил, но заново налить не успел. Послышался отчетливый лязг и четко печатая шаг, в кабинет вошли шестеро хафлингов, с ног до головы закованные в броню. Они совсем не были похожи на торговцев и ремесленников, какими я представлял этот народ. Воины, суровые рубаки, только так я могу охарактеризовать гостей. Все, вплоть до иссеченных шрамами лиц и холодных суровых глаз, свидетельствовало об этом.

А за ними… за ними появилась Франка, ведя за руку двух девочек в нарядных парчовых платьицах, в тон наряду хафлингессы. Милица и Янина с интересом вертели головками рассматривая кабинет, а когда увидели меня прижались к хафлингессе, все же продолжая постреливая глазками по сторонам.

Ожидал еще увидеть Петунью, уже знал, что с ней все в порядке и передача родственникам жениха благополучно свершилась. Даже вроде как свадьбу сыграли. Но Пета так и не появилась. Жаль, но ничего не поделаешь. Она стала очень важной персоной, так что ей не до меня.

— Поздоровайтесь с дядей Гораном, — хафлингесса весело улыбаясь подвела девочек ко мне.

— Милица Додон из дома Додонов… — отчаянно смущаясь сообщила Милка и спрятала лицо у Франки в юбке.

— Ивица Додон из дома Додонов… — ее сестричка, совсем наоборот, смущаться даже и не думала. Она сразу начала что-то нашептывать на ухо Милице, временами прыская от смеха.

Я как мог приветливей улыбнулся девочкам. Не испугать бы — рожа-то еще до конца не зажила.

— Видишь, какие красавицы! Все в меня! — с гордостью заявила Франка. — Совет Древа разрешил мне их усыновить, да и муж был не против. Ну да ладно, скажи лучше, как ты?

— Ничего. Выздоравливаю.

— Это хорошо! — сказала хафлингесса и неожиданно протянув руку поправила воротник на моей рубахе. — Я рада очень. Петка передает тебе большой привет. Она хотела приехать со мной, но не смогла.

— И ей передавай привет.

— Передам конечно. Но мы очень спешим, — извиняющимся тоном сообщила Франка и положила мне на колени увесистый замшевый мешок. — Вот плата с премией от моего мужа. Посмотри на досуге… — последние слова она с намеком выделила. — И еще, тебе хотят кое-что передать.

Один из хафлингов сделал шаг вперед и громыхнул басом:

— Дом Коган умеет ценить доблесть и выражает тебе, Горан, свою признательность за спасение девы нашего дома!

Пара подгорников почтительно поднесла ко мне бархатную черную подушку на которой лежал длинный слегка изогнутый меч в оправленных серебром ножнах, длинный широкий нож, и клевец, парного вида с мечом и ножом. Рядом с ними свернулся в клубок пояс, набранный из металлических звеньев на основе из толстой кожи.

— Прими сии клинки и владей им во славу своего дома! — торжественно продолжил подгорник, а его товарищи с поклоном вручили мне оружие.

— Благодарю, дом Коган… — я сдержанно поклонился в ответ.

Хафлинги с каменными лицами сразу замаршировали к двери. Франка на прощание обернулась и подмигнула мне.

Я с облегчением выдохнул, потянул из ножен меч и с восхищением провел ладонью по искрящейся разноцветными рунами голубоватой стали. — Вот это угодили, так угодили.

Меч, а скорее тяжелая длинная сабля, поражала своей лаконичной красотой и совершенством. Длинная, слабоизогнутая, с обоюдоострой елманью и слегка увеличенной кривизной к острию в первой трети клинка, достаточно удобная как для рубящих ударов, так и для уколов. Рукоятка в форме «орлиной головы» и крестовидная гарда, ласкали взгляд богатой серебряной чеканкой и изысканным совершенством форм. Вот ты какой, меч подгорников, под названием паллия. Серьезный клинок! Подарок пришелся как нельзя, с недавних пор я остался совсем без оружия. Только засапожник и сохранился. Да и доспех придется на починку отдавать, если вообще не выбрасывать. Скорее последнее. Лекари говорили, что срезали броню с меня кусками вместе с кожей. Но это дело поправимое. Вот и денежек подкинули.

Я невольно залюбовался оружием, но потом вспомнил о словах Франки и полез в кошель. Помимо сотни двойных хафлингских марок, там лежала маленькая записка, свернутая в трубочку и вставленная в мужской массивный серебряный перстень с кроваво красным рубином.

— Горан, сладкий мой, — шепотом прочитал я четко выписанные округлые буквы, — у меня теперь есть поместье в Добренце. Все лето буду там, муженек покинул Острова, заводит свое дело в городе, но часто будет в отъездах. Да… то что мы нашли у упыря, я уже забрала. Свою долю получишь при встрече. Жду, целую, твоя Франтя.

— Ну вот, как я и подозревал, Франтя оказалась самой умной… — я спрятал записку и потянулся к бокалу.

— Ну что парень? — из-за портьеры неожиданно вышел Акакий. — Ты уже определился по жизни?

— Вы все правильно понимаете, ваше святейшество.

— Ну что же, — хмыкнул священник. — Упорство, хоть и глупое, тоже достойно уважения. Чем займешься поле выздоровления? В прознатчики вернешься? Если так, то у меня есть работенка для тебя. И не надо ссылаться на кодекс гильдии — оная о таком прознатчике даже не подозревает…

Мне вдруг представилась Малена. Ягушка сидела на завалинке возле своего дома поглаживая примостившегося рядом Буяна, и грустно смотрела на море. Мала уже очень давно не являлась мне в видениях, но сейчас образ оказался настолько живым и ярким, что я едва не протянул руку, чтобы прикоснуться к ней.

— Чем займешься, говорю? — повторил Акакий, напрочь разрушив видение.

— Что делать буду? — переспросил я и сразу же ответил. — Домой отправлюсь.

— Домой? — удивленно протянул священник. — И где же твой дом?

— Неважно. Но он есть.

Да, вот так. Хватит. Все, больше не хочу. Свою жизнь, я окупил уже сполна, теперь она моя и ничья боле. Значит, домой. Вот только совсем не уверен, что окажусь там скоро. Но это не главное. Главное то, что у меня опять есть цель.

Примечания

1

Белый Синод — организация ревностных адептов официальной религии Упорядоченного, веры в Старших Сестер.

(обратно)

2

Гвизарма (гизарма, гизарда, итал. guisarme) — вид алебарды с длинным узким, слегка изогнутым наконечником, имеющим прямое, заострённое на конце ответвление. Первый клинок, прямой и длинный, служил для поражения врага, а вторым искривлённым клинком перерезали сухожилия у лошади противника или стягивали его с лошади.

(обратно)

3

Хлеборост — июнь. Названия месяцев года в Срединных землях мира Упорядоченного удивительным образом идентичны со старославянскими названиями.

(обратно)

4

Старшие Сестры или Старшие Властительницы — в пантеоне народа ославов: верховные богини-сестры — Гея, Дея и Мара.

(обратно)

5

Рудомышль — столица Скалистого хребта, главный и самый большой город народа хафлингов, также именуемых подгорниками.

(обратно)

6

Боярин, боярыня — в княжествах Жмудия, Влахия, Переполье и Назовье: бояре, привилегированный феодальный класс. Боярство передается по наследству, но некоторые его виды можно получить в качестве награды за верную службу от Великого князя.

(обратно)

7

Штоф — в мире Упорядоченного штоф равен одной восьмой ведра, то есть, примерно полутора литрам.

(обратно)

8

Елмань (тур. jälman — верхняя часть сабли близ острия) — расширение в так называемой «слабой части клинка», в верхней трети клинка от острия, характерное для восточноевропейского и азиатского холодного оружия сабельного типа. Служит для усиления рубящего удара за счет инерции клинка.

(обратно)

9

Клевец (от «клюв») — боевой молот, чаще короткодревковый, имеющий ударную часть в форме клюва, плоского, граненого или круглого в сечении, который может быть разной длины, обычно в разной степени изогнутым книзу. Обычно скомбинирован с молотком на обухе.

(обратно)

10

Тул (саадак, колчан) — емкость для переноски стрел или болтов, представляет собой кожаный, реже металлический или деревянный чехол, с ремнями для крепления на поясе или за плечами.

(обратно)

11

Ламеллярный доспех (от лат. lamella — пластинка, чешуйка) — общее название доспеха из сплетенных между собой шнуром пластин. Ламелляр обычно существовал либо в виде корсета-кирасы, часто с длинным подолом, играющим роль набедренников, либо в форме ламеллярного халата длиной до колен, с разрезами спереди и сзади; в обоих случаях он, как правило, дополнялся оплечьями в виде листов ламеллярного полотна, иногда — защитой шеи и паха

(обратно)

12

Бармица — элемент шлема в виде кольчужной сетки (иногда вместо кольчуги использовались ламелляр или кольчато-пластинчатое полотно), обрамляющей шлем по нижнему краю. Закрывала шею, плечи, затылок и боковые стороны головы; в некоторых случаях — грудь и нижнюю часть лица

(обратно)

Оглавление

ЛОВЧИЙ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ЭПИЛОГ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg