Но в это время черно-белая сука, привлеченная визгом своего недоросля, налетела, как вихрь, и Чукоча все так же молча чуть ли не на метр взлетел вверх. Молниеносно серый пес-воспитатель оставил мой рукав и, схватив суку поперек спины, швырнул ее в сторону. А вообще-то на Чукотке кобели — джентльмены.
Долго еще не смолкал в разных концах поселка визг: скандальный, базарный — мамаши — и свинячий, трусливый — ее отродья. Чукоча же встал в недоумении, немного подумал — «за что?» — и тут же принялся отнимать кость у другого щенка.
Мое покоренное сердце возрадовалось, потому что и среди людей редко получишь такой нравственный урок; я тут же решил похитить Чукочу, наплевав на последствия, и принялся выжидать удобный момент.
Если б я знал, что окна поселка были вовсе не слепыми, — и минимум с полсотни людей наблюдали, схватись за животы со смеху, за моими разбойными действиями! На глазах достойных людей я с опереточной хитростью крался по-пластунски, коварно выжидал за углом бани и был, вероятно, просто отвратителен в откровенной своей алчности, когда сгреб Чукочу за пазуху и пошел, подло вертя башкой по сторонам, — эдакая оглобля с вороватыми глазами.
Преступление мне простили то ли за комедию, которую я им отмочил, то ли из уважения к геологам вообще, то ли потому, что подумали: геологам нужнее.
Через четыре дня я пришел в Дальний снова и лицемерно сочувствовал двенадцатилетней девочке Катеньке, которая доверчиво спросила у меня:
— Дяденька! А вы не знаете, куда подевался наш щенок Север?
Нет, увы, я не знал, но высказал предположение: может, его съела медведица, ведь и такое бывает. Катенька недоверчиво покосилась на меня, но согласилась:
— Разное бывает.
В лагере к Чукоче отнеслись без восторга.
— Он щенок и не выдержит маршрутных нагрузок, — сказал рациональный Игорь.
— Ведь он привыкнет к тебе, — поддержал его хитроумный Витя, подчеркивая тем, что содержание щенка теперь целиком на моей совести.
Обе тетки высказались более определенно:
— Виктор Иванович, с сегодняшнего дня их (меня и щенка) поставьте на отдельное довольствие. Кстати, Борис Петрович, — это мне, — вы его чем будете кормить?
— Куропатками. С сегодняшнего дня позабочусь, чтобы ни одна подстреленная мной куропатка не попадала в ваше меню.
— А в сентябре, а в октябре? — не успокаивались тетки.
— А в октябре я его съем сам, — ответил я и скорчил такую кровожадную морду, что они пожали плечами.
Комментарии к книге «Чукоча», Владимир Львович Филимонов
Всего 0 комментариев