«Дочь короля»

Памяти моей матери

Я всегда знала, что могу добиться всего, чего захочу.

Конечно, я не была настолько наивной, чтобы не понимать — для получения желаемого следует приложить немало усилий, к тому же не всё приходит сразу. Но в одном могу поклясться — ни разу я не познала поражения. Это давало мне повод гордиться собой, ходить с высоко поднятой головой, ничуть не стесняясь своего происхождения.

Да, пусть я была незаконнорождённой, но в то же время и принцессой Нормандской. Ибо мой отец — сам Генрих I Боклерк, герцог Нормандии и, свыше того, король Англии. Правда, в Англии я бывала редко, больше жила в континентальных землях отца. Я была «дитя двора», девица, выросшая в королевском окружении, незаконнорождённая принцесса, и пусть бы только кто попробовал мне в глаза сказать, что я не более чем одна из ублюдков моего любвеобильного батюшки.

Моя мать давно умерла. Я её совсем не помню, знаю только, что она была вдовой нормандского рыцаря, некогда обратившейся с прошением к королю, а уж Генрих Боклерк редко упускал приглянувшуюся даму. Так я и появилась на свет, одна из множества его внебрачных детей. Но ко мне отец относился с особой нежностью, так как я рано осиротела, и мне с няней Маго было позволено жить при дворе. Поэтому с раннего детства я дышала воздухом дворцовых тайн, училась понимать в них толк и использовать себе на пользу. Интриги! Ничто так не волновало меня. Я жила этой жизнью, и она мне нравилась. О, я быстро научилась распознавать свою выгоду и никому бы не позволила себя обидеть.

А ведь в последний раз меня посмел задеть сам примас[1] Англии архиепископ Кентерберийский. Этот святоша во всеуслышание осудил мою манеру туго затягивать шнуровку платья, подчёркивая фигуру, — дескать, тем самым я намеренно выставляю на обозрение каждый изгиб тела и смущаю мужчин, наводя их на плотские помыслы. Как будто мужчины не думают об удовлетворении плоти ежедневно! Вдобавок этот лицемер съязвил, что ничего иного и не следовало ожидать от девицы, чья мать была одной из шлюх короля и чьё имя сам Генрих и припомнить уже не в силах.