«Безумен род людской »

Эпиграф

С любовью

ко всем актёрам, актрисам, режиссёрам,

музыкантам и техническому персоналу

театра «Мономой»

Пак: Как безумен род людской! [1]

«Сон в летнюю ночь»

Акт III, сцена 2

Ипполита: Ничего глупее я в жизни не слыхала.

Тезей: Даже лучшие из этого рода людей — всего лишь тени. Да и худшие — не хуже их, если им помогает воображение.

Ипполита: Но это должно сделать наше воображение, а не их.

Тезей: Если в нашем воображении они не хуже, чем в их собственном, то они могут сойти за отличных людей.

«Сон в летнюю ночь»

Акт V, сцена 1

Я умер, как только часы в коридоре пробили девять.

Кое-кто утверждает, что её величество Елизавета, божией милостью королева Англии, Франции и Ирландии, запретила часы с боем в своих дворцах. Времени не разрешено проходить. Она победила время. Но те часы пробили. Я запомнил.

Я считал удары. Девять. Потом убийца нанёс удар.

И я умер.

Мой брат считает, что есть только один способ рассказать историю.

— Начни с начала, — говорит он раздражающе-поучительным тоном. — С чего же ещё?

Вижу, начал я несколько поздно, так что нам придётся вернуться и начать заново, без пяти минут девять.

Представьте женщину, если угодно. Она уже не молода, но и не стара. Высокая, и как мне постоянно твердят, поразительно красивая. В ночь своей смерти она одета в платье из тёмно-синего бархата, расшитое множеством серебряных звёзд, и на каждой звезде жемчужинка. Спереди, под разрезом юбки, видны при ходьбе вставки муарового шёлка цвета бледной лаванды. Такой же дорогой шёлк очерчивает рукава, лаванда проступает сквозь прорези в усыпанном звёздами бархате. Юбка скользит по полу, скрывая изящные туфельки, скроенные из старинного гобелена.