«Тантамареска»

Откуда на дороге появился еще один персонаж, никто не заметил. Сгорбленный седой белобородый старичок в белой сутане, казалось, вообще не мог быстро передвигаться и ходил прихрамывая. Однако каким-то неимоверным образом он оказался на линии огня, между девушкой и автомобилем.

В тот момент, когда стало понятно, что стрельба начнется прямо сейчас, а автомобиль неминуемо собьет белобородого старичка, тот поднял вверх руки и прокричал что-то в небо.

В полной тишине сверкнула яркая вспышка, заставившая всех зажмуриться.

Александр Павлович выждал несколько секунд и решительно открыл глаза. Он понял, что все дело – в неплотно прикрытой бархатной шторе. Яркая полоска света от утреннего солнца пробилась сквозь тяжелую портьеру и упала ему на лицо.

Он встал с кровати, отдернул штору и посмотрел в окно. Париж просыпался. Лениво катились повозки по улице Фобур-Сент-Оноре в сторону рынка, спешили по своим делам какие-то женщины с большими корзинами, стояли бивуаком русские гренадеры, греясь у костра, разожженного прямо на бульваре. Судя по тому, что все деревья на бульваре вид имели довольно куцый и жалкий, становилось понятно, откуда, собственно, солдаты брали дрова для костра. Где-то совсем недалеко, у парадного входа в Елисейский дворец, лениво препирались между собой караульные лейб-гвардии Казачьего полка – личного конвоя императора.

Собственно, мысль о том, чтобы русский корпус стал лагерем в самом центре Парижа, прямо на Елисейских полях, принадлежала Александру I. Справедливо посчитав, что только таким образом можно будет контролировать передвижение победителей по городу и пресечь возможное мародерство, он приказал разбивать бивуаки на основных бульварах, Елисейских Полях и площади Конкорд. Французы сначала боялись странных бородатых воинов, а потом привыкли, и Париж зажил обычной жизнью.

Особый успех у парижанок имели казаки, купавшие своих коней в Сене. Загорелые мускулистые воины направлялись к гранитной набережной так же, как они привыкли это делать у себя на Дону – в исподнем или вообще голышом. Парижские дамы обычно собирались на другом берегу и, демонстративно зажимая нос, внимательно следили за мельканием голых спин в темной воде. Все спуски к Сене были организованы таким образом, чтобы туда спокойно можно было подъехать на лошади. Казакам это нравилось. Дамам тоже.