— Знаю. Я с ним в походы шесть лет ходил. Такого атамана поискать. Не зря его басурмане зовут "Урус-шайтан". Ух, и воин он, братцы. Ух, и воин.
— Слыхали и мы про Сирко. Отважный атаман, — согласился Мятелев.
— Он уже родился с зубами, и повитуха его сыном нечистого окрестила сразу. Сила в нем большая. Колдовская сила.
— Колдовская? — заинтересовался Минка.
— Я входил в ближний круг воинов, что вокруг Сирко всегда сражались. Мне ли не знать того? — Рог посмотрел на Минку. — Ивана Сирко ни пуля, ни сабля не берут!
— Он что же и вправду душу свою диаволу продал? — спросил Ржев.
— Уж и не знаю кого ты, дворянин, диаволом называешь! Но наш кошевой за народ и за правду стоит. А коли бес ему служит, так то ничего!
— Бес? — изумился Минка. — Ты не умом ли рехнулся, человече? Может, наш смертный час недалек. Не поминай нечистого! Али бога не боишься?
— Мы характерники ни чего не боимся.
— Характерники? — спросил Мятелев казака. — Это кто же такие?
— Я почитаю Хару — богиню мести! Оттого нас и зовут характерниками.
Федор замолчал и задумался. Скалить зубы ему больше не хотелось. Разные люди здесь у весел сидят. Свела их судьба. И он, сын стремянного стрельца, и дворянский сын Ржев, и запорожец-характерник, и крестьянин-повстанец….
Уже почти два месяца Мятелев пребывал в состоянии галерного раба. И конца этому не было. А кто знает, что такое быть прикованным к веслу? Только тот, кто сидел на скамье с каналами на руках и ногах. Тот, чья спина ныла от напряжения из-за непосильного труда, и кого стегали кнутом и кормили помоями.
Корабли-каторги, так называли гребные галеры османской империи, были весьма многочисленны в турецком флоте и обслуживались моряками из свободных турок и гребцами из числа рабов.
Рабы были прикованы цепями к скамьям, и просто так снять их не было никакой возможности. Их почти не расковывали (разве что во время длительных стоянок), и в портах надзор за рабами только усиливался.
Поначалу Федора донимали дурные запахи. Он задыхался от нестерпимой вони. Рабская палуба вся пропахла потом, нечистотами, гниющими ранами. Ходили рабы под себя и помыться могли только во время шторма, когда потоки воды врывались на палубу для гребцов. Иного мытья гребцам не полагалось. Но вскоре он привык к удушливым испарениям человеческих тел и не ощущал от этого никакого дискомфорта.
Комментарии к книге «Галерные рабы его величества султана», Владимир Александрович Андриенко
Всего 0 комментариев