Моим дедушке и бабушке, Уильяму и Рейчел Галланд, с любовью и благодарностью
ПРОЛОГ Глава, которая знакомит с ключевыми элементами всего последующего7 июня, в конце двенадцатого столетия, на девятом году правления Конрада Справедливого, императора Священной Римской империи, спустя семь-восемь лет после Третьего крестового похода, на исходе двух десятилетий эры куртуазной любви, предполагающей, что у женщин ценится не только то, что ниже талии.
Женщины завершали свое перевоплощение в прекрасных дам. Это происходило в самом большом шатре на территории недостроенного высокогорного дворца. Мужчины в это время завтракали снаружи.
— И кого ты изображаешь на этот раз? — спросила одна из девушек другую.
— Хозяйку Бернского замка, — ответила темноволосая.
— По чьей просьбе? — уточнила блондинка.
— Герцога Баварии.
Остальные что-то завистливо пробормотали.
Под надзором Маркуса двадцать четыре пары рук рылись в груде элегантных платьев и туник. Все женщины, даже те немногие, которые присутствовали здесь исключительно ради денег, а не удовольствия, улыбались при виде этих восхитительных нарядов из парчи, шелка и прочих экзотических тканей, отделанных изысканным золотым шитьем рукавов, роскошных кожаных поясов — словом, всего того, что так любят воспевать трубадуры. Просторный шатер был ярко освещен; его соорудили с таким расчетом, чтобы при необходимости снимать полотняную крышу, позволяя утреннему солнцу пробиваться внутрь сквозь вершины лиственниц и берез.
Дворец еще строился. Окружающие внутренний двор стены были пока не закончены (хотя уже украшены с необыкновенной пышностью), зато на кухне имелось все необходимое.
Для работников, доставленных сюда всего на две недели, на скорую руку сколотили грубые постройки. На том конце двора, где стоял женский шатер, стена вообще отсутствовала. Рядом с шатром уходил в небо крутой склон, похожий на лесистый утес. Его величеству нравилась подобная эстетика: природа, робко вторгающаяся в то, что совсем скоро превратится в великолепный рукотворный мир, блистательный как благодаря обстановке, так и обитателям. Тем временем необходимость использовать шатры и палатки создавала иллюзию пасторали, а иллюзии — вещь полезная для любого монарха.
— А я буду пастушкой, — сообщила самая пышногрудая среди присутствующих и добавила, подмигнув: — Для епископа Фридберга.
Комментарии к книге «Месть розы», Николь Галланд
Всего 0 комментариев