«Тарзан. Том 5»

Надо было бы поубивать их тут всех до единого. Фриц Шнайдер при других обстоятельствах именно так бы и поступил.

Но он сдержал свой гнев. Он взял себя в руки и воздержался от справедливого наказания. Ибо оставалась еще слабая надежда, что окаянные дураки все-таки найдут правильный курс. Кроме того, пока это быдло существует, он может заставить их страдать. Страдать в той форме, в какой они единственно способны ощущать страдание! Он будет бить их, причинять им телесную боль. Причинять боль безнаказанно — неописуемое наслаждение.

Несчастные создания все еще надеялись, что случится какое-то чудо и им удастся вывести отряд на верный путь. Они настаивали, что знают дорогу, и потому упорно продолжали плутать по сырому тропическому лесу, ведя людей по троне, глубоко вдавленной в почву и проложенной явно дикими обитателями джунглей. Здесь проходил слон-Тантор, пробирающийся с песчаных засушливых мест к воде. Здесь Буто-носорог, слепой в своем могуществе и гневе, ломился, не разбирая дороги, к водопою, а глубокой ночью огромные звери семейства кошачьих безмолвно крались под куполом нависших над тропой пластинчатых листьев лесных гигантов, пробираясь к поляне, где охотиться было лучше всего.

На краю поляны, неожиданно открывшейся глазам проводников, их исполненные страха сердце забились новой надеждой. И даже герр гауптман радостно перевел дух, так как, казалось, кончились томительные дни безнадежных странствий через дикие непроходимые джунгли. Широкое пространство, покрытое ковром колеблющейся от легкого дуновения ветра шелковистой травы, открылось взору, уставшему от созерцания бесконечного однообразия леса. Кудрявые кустарники, перемежающиеся с изумрудными лужайками, и река, заблестевшая вдали, показались европейцу небесной благодатью.

Гауптман Шнайдер с облегчением вздохнул, весело перебросился несколькими словами со своим лейтенантом, затем приставил к глазам полевой бинокль и внимательно осмотрел широкую равнину. Ничего подозрительного не заметив, он двинулся впереди отряда, указывая путь. Обойдя участок леса, мысом выдающийся среди ровного простора и оставив опушку за спиной, люди остановились в центре долины у речного берега...

— Однако мы счастливчики,— сказал Шнайдер своим компаньонам.

Лейтенант Обергатц тоже смотрел в бинокль, и его внимание привлек тот же объект, на который обратил свой взор старший по званию.