«Схватка в западне»

Тулагин очнулся — как воскрес из мертвых. Резко открыл глаза и тут же зажмурился: яркая синь неба ослепила его. Он почти не ощущал себя, тело было будто чужое. Вокруг тишина. Жуткая безжизненная тишина.

Где он? Что с ним?..

Тулагин снова, но теперь уже на чуть-чуть разомкнул отяжелевшие веки. Сквозь них, точно через марлевую сетку, он увидел клочок безоблачного неба, щербатую от разновеликих верхушек дальнего леса черту горизонта, березовую жердь колодезного журавля, серую крышу неизвестного строения и зеленую щетку мелкой осоки, вставшей над землей вровень с его глазами.

Он лежал на полубоку в какой-то протухлой мокреди. «Выходит, в болоте я, — соображал Тулагин. — А неподалеку лес. А еще журавель колодезя. И серая крыша не то избы, не то сарая. Может, чья-то заимка…»

Что же произошло с ним за последние сутки, которые представлялись сейчас ему неестественно длинными в пространстве и во времени?

Голова что онемелая. Мозг затуманен. Тулагин всем существом своим напрягся, чтобы восстановить в памяти подробности минувших событий.

В штабе полка было накурено.

Тимофей, перешагнув порог комнаты, раскрыл было рот, чтобы доложить о своем прибытии, но враз задохнулся от тугих клубов махорочного дыма. Вместо доклада «Явился командир первой сотни Тулагин» он прохрипел малопонятно:

— …Вилсь… дир… пер… тни…

От стола устало повернулся начштаба Карзухин:

— Ага, Тулагин прибыл. — Не обращая внимания на продолжавшийся Тимофеев хрип, пригласил: — Подходи поближе. Тут вот какая складывается штука…

Тимофей, пообвыкшись немного в дыму, шагнул к столу, за которым ломали головы у затертой карты-двухверстки командир полка Метелица, начальник штаба Карзухин и комиссар пехотного отряда нерчинских рабочих Кашаров.

— Вникни внимательно Тулагин, что получается, — снова заговорил начштаба. — Семеновцы давят на нас со станции, чтобы мы не пробились по-над «железкой» на соединение с нашими. А мы давануть их не можем. Вот какая штука. На станции у них силенок немало. И резервы все время подходят. В придачу бронепоезд прибыл с пушками и пулеметами… Нам сейчас лучше всего оторваться к разъезду… — При этих словах он указал пальцем на чуть заметный значок в середине двухверстки и добавил: — А дальше — на Марьевскую.