«Темный кристалл»

Я бежала по ночному лесу, легко уворачиваясь от ветвей. Ночное зрение, бессмертие и некоторые другие достоинства дала мне моя «нежизнь». Было время, когда я упивалась своим могуществом. Я была безжалостной ночной охотницей, несущей смерть теплокровному «корму». Но, спустя столетия, прошедшие за падением Ночной империи и времени моего рождения, я всё чаще стала ощущать сосущую пустоту внутри. Мой Наставник, выслушав мой сбивчивый рассказ, усмехнулся и отправил меня к главе клана — Владыке Моргензу. Старейший из нас, выживших после Войн Гнева, ведший нас последнюю тысячу лет, остановил меня легким жестом руки, и я впервые услышала от него слова одобрения:

— Рано или поздно некоторые из нас приходят ко мне с этим вопросом. Многие из нас, пережившие падение империи, долгое время пытались жить, как раньше — выследить, обескровить и вновь скрываться. Это удел безумцев. Если мы не сможем приспособиться, если не научимся сосуществовать, то всем нам вскоре придет конец. Жалкие осколки некогда великого народа, мы прячемся, словно дикие звери, в самых темных, жутких углах. Но, — он сделал паузу, — мы живы. А те несчастные глупцы, что решили, будто смогут жить так, как раньше, своим пеплом усеяли крестьянские поля. Вот такая ирония судьбы, — он ласково потрепал меня по щеке, — а теперь иди, Паола. Я хочу побыть один.

После этого нашего с ним разговора прошло уже несколько десятилетий. За это время я стала глазами и ушами Владыки в мире людей. Я исколесила весь юг империи, побывала в Иссилии, Гал’риаде и диких степях кентавров. Мы хотели вернуться к «нормальной жизни», а не прятаться в старых развалинах, в которых клан жил последние пятьсот лет.

В тот раз важные дела привели меня в малонаселенные районы пограничных земель между империей: Иль’хашшаром и Степью кентавров. Моей целью был Воргент — самый крупный имперский город на юге. Его еще называли Вратами Юга. Город был надежно обнесен высокой стеной и запирал узкий проход между горами и темными лесами — обиталищем темных эльфов. Благодаря этому городу-крепости человеческий император мог не опасаться, что однажды «лошадники» постучатся в ворота его владений. Мне оставалось еще два ночных перехода, когда случилась то, что навсегда изменило мою жизнь.