На орлином гнезде удивительно тихо. Обычно в это время года островерхий голец окутывается толстым слоем свинцовых туч. В гранитных скалах свистит, визжит, воет холодный сивер. А вот сейчас, когда Остяку, быть может в последний раз, пришлось вести разговор с Малюткой-Марикан, Горный хозяин развеял тучи и утихомирил злую вьюгу.
В пронзительных Оськиных глазах полыхает непримиримая злоба — он видит довольное лицо Сватоша, который как бы говорит: «Хабеля переманил к себе, Оську Самагира прогнал. Теперь я полный хозяин Малютки-Марикан».
Глаза затуманились, смуглое лицо побледнело, стало светло-желтым — к нему явилась Малютка-Марикан. Губы охотника запеклись кровью, больно, но они упорно шепчут:
— Как же мне без тебя?.. Как?.. Скажи, владыка Мани, ты мудр, ты все знаешь… Скажи, как мне быть без моей Малютки-Марикан?
Откуда-то издалека вроде бы слышит Остяк приглушенный голос: «Иди, сынок, в чужую тайгу. Поставь там чум, и чтоб он не был пустым, возьми себе бабу, она продлит твой род — род великого Самагира. Правда, ты там не увидишь соболей черных, не услышишь нежного говора Малютки-Марикан.
— Нет, не пойду в чужую тайгу!
— Как хочешь, сынок, иди к буряту пасти баранов.
— Лучше умру!
— Тогда иди к русскому. Будешь железом ковырять землю.
— Пусть пуля пронзит мою голову.
— Пуля?.. Ружье-то у тебя отобрали.
— На поняге есть крепкий ремень.
— Дурак, какой же ты эвенк, не оставил на своей тропе потомства и хочешь уйти к предкам.
— Нет мне жизни без Малютки-Марикан. Уйду к предкам, там никто не отберет мою тайгу».
Остяк поднялся и отправился к Шаманской пещере. Пещеру эту знают только они с Хабелем. Даже пьяным-пьяные не смели таежники о ней болтать. Здесь они прятали продукты, боеприпасы, капканы и запасные лыжи.
Над входом в пещеру широким кондырем нависла скала, оберегая вход от снежного заноса. Внутренность пещеры напоминала выбеленную известью русскую церковь, правда «известь» от времени стала серо-желтой.
Комментарии к книге «Тропа Самагира», Михаил Ильич Жигжитов
Всего 0 комментариев