«Похождения Бамбоша»

— Значит, ты побудешь с Жаном вплоть до нашего возвращения, правда, Мари?

— Да, Жермена.

— И ни на минуту не отлучишься от нашего милого крошки?

— Ни на минуту, ни на секунду.

— В таком случае, дорогой, — Жермена обернулась к мужу, — я поеду с тобой в театр.

Ее супруг, молодой человек лет двадцати пяти, рослый, крепко скроенный, с утонченно красивым лицом, мягко улыбнулся и устремил на жену долгий преисполненный нежности взгляд.

— Если бы я не знал, какая ты обычно храбрая, моя Жермена, я бы посмеялся над тобой, — произнес он ласково.

Говорил он без акцента, совсем не грассировал — речь русского или уроженца Турени[1].

— У нас восемь слуг, — продолжал он, — да к тому же старина Владислав, он почти член семьи, и еще Фанни, гувернантка нашего обожаемого дофина[2]. Сама подумай, что может ему угрожать, чего ты боишься?

— Ты прав, Мишель, я сумасшедшая! — тоже заулыбалась молодая женщина. — Но мы столько выстрадали! Разве я смогу когда-нибудь забыть мучения, выпавшие на нашу долю до свадьбы?

— Наши враги либо умерли, либо исчезли неведомо куда… Мондье убит. Бамбош постоянно в бегах — ему не до нас. Остальные — на каторге или в тюрьме.

— Да. — Жермена вздрогнула, явно вспомнив что-то ужасное. — Я все это и сама себе повторяю. Но бывают моменты, когда, охваченная непроизвольным страхом, я с трудом верю нашему счастью и опасаюсь, будет ли так всегда… Вот почему мне тяжело покидать наш уютный дом, где нам с тобой так хорошо вдвоем… А теперь и втроем… — Ее полный любви взгляд устремился к колыбели, где спал младенец.