«Драгоценность»

Драгоценность Пора умерить пыл, приятель,живи умеренно, знай меру, —твердили мне и те, и эти,твердили мне мало-помалу,твердили мне много-помногу,покамест я, сверх всякой мерыразмеренно преображаясь,не стал чрезмерно неумерен,не стал по мере сил своихбезмерно беспримерным малым,и стал, наперекор всем мерам,закономерно мерзким типом,примерно радуясь моейнесоразмерности крамольной.Когда я плавал, словно лебедь,по судоходному каналу,меня боялись все суда:мои порывистые строфыпроизвели такие волны,что все попадали за борти увлекли меня на дно.Там рыбы на меня смотрелис презрением и укоризной,а сардонические крабызаботу задали задам.Однажды я на погребеньенаведался, где речи былистоль погребально бесконечны,что я вздремнул у самой ямы.Из-за халатности преступнойменя засыпали землёй —в теченье долгих тёмных днейжевал я жёсткие венкии сморщенные хризантемы.О воскрешении моёмтак никогда и не узнали.Потом я был безмерно счастливс красавицей. Она звалась,как драгоценность, Пьедрафинаи походила на черешню,на разукрашенное сердцеи на хрустальную шкатулку.Когда мы встретились, она,естественно, в мой нос влюбиласьон стал предметом вечных ласки поцелуйчиков небесных.Тогда я волю дал моимнаклонностям недопустимыми неумеренной гордыне,которые приносят мненеисчислимые заботы:что было силы, я напрягмой нос, который превратилсяв новёхонький слоновий хобот.Путём житейской тренировкидобился я таких успехов,что смог на самый верх черешниподнять красотку Пьедрафину,которая отвергла тотчасмою безмерную галантностьи самого меня, оставшисьна ветке. Позже я узнал,что Пьедрафина постепеннопростой черешенкою стала.От этих бед мне нет спасенья,и всё же я печально счастливи горько удовлетворён:настырность — тщетное занятье,но будем честны до конца —нам в жизни без неё нельзя.

© Перевод с испанского П. Грушко, 1977

Реклама на сайте