«Дева озера»

1787

Описание



7 страница из 24
читать на одной стр.
Настроики
A

Фон текста:

  • Текст
  • Текст
  • Текст
  • Текст
  • Аа

    Roboto

  • Аа

    Garamond

  • Аа

    Fira Sans

  • Аа

    Times

стр.
">note 2 В нем разожжет огонь любви. 11 Вздохнула девушка: «Мечты! (И дрогнули ее черты.) Нет, мшистый камень мне милей, Чем трон шотландских королей, Я веселее не смогу Быть во дворце, чем на лугу. Пусть барды там поют толпой - Им не угнаться за тобой. Пускай поклонники бы там За мной ходили по пятам, Но из твоих выходит слов - Здесь Родрик мне служить готов! Саксонцев бич, отчизны честь, Он страх на всех успел навесть, Но рад провесть денек со мной, Прервав набег очередной!» 12 «Ты плохо, — старец ей в ответ, - Для шуток выбрала предмет: Кровавым Родрика зовут, Над ним не посмеешься тут. Он в Холируде, я видал, Вонзил в соперника кинжал, И расступился молча двор Перед убийцей. С этих пор Он страшен — горная страна Жестоко им покорена. Мне не хотелось бы опять Тот день печальный вспоминать, И все же Дуглас в скорбный день Мечась, как загнанный олень, Где отыскал родную сень? Лишь атаман разбойных сил Нас в эту пору приютил. Ты расцвела, и он, поверь, О свадьбе думает теперь. Лишь вести ждет из Рима он, Что брак сей папой разрешен. Хоть Дуглас, и в чужом краю Отвагу сохранив свою, Поныне грозен и силен, А Родрик красотой пленен, И ты бы ныне, да и впредь, Могла б как хочешь им вертеть, Над ним не смейся, осмелев: Перед тобой — свирепый лев». 13 «Поэт! — ответила она, Гордыни, как отец, полна. - Не позабыла я о том, Чем для меня был этот дом, Мы честь хозяйке воздаем. Уже за то ее я чту, Что приютила сироту, Что сын ее бесстрашный нас От короля шотландцев спас. Мы всем обязаны ему, И за него я смерть приму, Всю кровь отдам по капле я, Но не возьму его в мужья. Я в монастырь пойду скорей Влачить остаток жалких дней, Я лучше за море уйду Свою оплакивать беду, Скитаться по миру начну, В чужую убегу страну - Не назовет меня женой Тот, кто любим не будет мной. 14 Старик, ты хмуришься опять? Что можешь ты еще сказать? Я знаю, он — храбрец, старик, Но как морские волны дик. Он честь блюдет, — покуда гнев Не вспыхнет, сердцем овладев. Хоть, жизни не щадя своей, Он за своих стоит друзей, Он бессердечен, точно сталь, - Врагов ему ничуть не жаль. Не стану спорить я о том, Что одаряет он добром, Какое дал ему разбой, Свою родню, придя домой. Но остается стыть зола На месте шумного села. Хоть я обязана вдвойне Руке, отца сберегшей мне, Но не могу питать любви К тому, кто весь в чужой крови. Его достоинствам дано Лишь показать, что в нем черно, И озарить дурное в нем, Как будто молнии огнем. Еще в младенчестве, пока Была по-детски я чутка, Чуть появлялся черный шлем, Терялась, помню, я совсем. Заносчивый, холодный взор Меня пугает до сих пор. И если ты, старик, всерьез Слова о свадьбе произнес, Страшиться мне пришел черед, Коль страх и Дугласов берет, Бог с ним. Поговорить пора О том, кто был у нас вчера». 15 «Что мне сказать? Будь проклят час, Когда явился он у нас! Не зря звенел отцовский меч, Но чтобы нас предостеречь! Ведь тот, кто прежде им владел, Укрывшись тут от ратных дел, Знал: если меч звенит, дрожа, Враги стоят у рубежа. Суди сама — добро ль суля, Тут был лазутчик короля? Ужель, последний наш оплот, И этот островок падет? Но если даже честен гость, Умерит разве Родрик злость? Ты, верно, помнишь до сих пор, Какой он учинил раздор, - А оттого лишь был он зол, Что Малькольм в пляс с тобой пошел. Хоть Дуглас охладил их пыл, Поныне Родрик не остыл. Будь осторожна! Но постой, Что слышу я? Не ветра вой, Не шелест трепетных ветвей, И не шипенье горных змей, И не волненье сонных вод… Все ближе, ближе голос тот! Он повторяется! Внемли! Уж не труба ль поет вдали?» 16 Вставали, словно бы со дна, Четыре темные пятна, И расширялись и росли, Преображаясь в корабли: Их чем-то, видимо, привлек Забытый всеми островок. Все ближе, ближе, ближе он; И ярким солнцем сто знамен С изображением сосны На кораблях озарены. Узрели дева и старик Сверканье копий, стрел и пик, И плед шотландский на ветру Вздымался к шляпе и перу. Они заметили потом Гребцов, согбенных над веслом: Гребцы склоняются вперед, И по волнам корабль несет. А на носу, построясь в ряд, Певцы с волынками стоят; Волынки свой заводят гуд, И звуки хриплые плывут, И, поднимая гордо взгляд, Певцы поют на старый лад. 17 А корабли вперед плывут, И все слышней далекий гуд, Хотя нельзя еще сперва Понять отдельные слова, Но, вырываясь из-за гор, Все явственней, все ближе хор. Вслед за тревожною трубой, Весь клан сзывающей на бой, Внезапно возникал в ушах Воинственный, тяжелый шаг. Уже казалось, что на зов Сбежались тысячи бойцов, И начал сотрясаться лог От топота солдатских ног. А этот топот среди скал Обычно людям предвещал, Что скоро гул и гром войны Им будут явственно слышны. Сулил призывный глас трубы И, нарастая, звон мечей Все становился горячей; Кипела битва, и опять Враг принужден был отступать, Клан побеждал, но враг был смел, И жаркий бой опять кипел, - И вдруг стихало все, и вдруг Преображался дальний звук, Спеша излить печаль свою И славя тех, кто пал в бою. 18 Смолкали трубы, и потом Гремело эхо за холмом, И тут, притихший до сих пор, Внезапно пробуждался хор, Решив, пока умолкла медь, Вождя отважного воспеть. Пел, веслам в такт, ему хвалу Гребец, склонявшийся к веслу, И голосов ломался строй, Как ветер осенью сырой. Сначала разобрал старик: «Будь славен, Родрик, и велик!» Стоустый приближался глас, И песня воинов лилась. 19 КОРАБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ Храброму воину вечная слава! Вечнозеленая, славься, Сосна! В знамени нашем расти величаво, Будь горделива, светла и стройна. Влага с небес падет, Хватит подземных вод, Чтобы ты людям на благо росла. Горный собрался люд, Все как один поют: «Родрику слава, и честь, и хвала!» Ты не тростинка из нежных растений, Ты не цветок, что цветет лишь весной. Листья срывает пусть ветер осенний: Элпайн весь год под зеленой Сосной. Нет ничего сильней Цепких твоих корней, Хоть под тобой раскололась скала. Слышен со всех сторон Эха веселый звон: «Родрику слава, и честь, и хвала!» 20 Наши волынки гудели в ложбинах, Слезы да стоны слыхали в ответ. Рос-Ду и Глен-Ласс поныне в руинах, Лучших оттуда в живых уже нет. А у саксонских вдов, Верно, не хватит слов, Чтобы порочить Элпайн со зла. Ленокс и Ливен вдруг Вздрогнут, чуть внемлет слух: «Родрику слава, и честь, и хвала!» Эй, налегайте на весла, вассалы, Правьте во имя зеленой Сосны, Время домой ворочаться настало, Алые розы вдали нам видны. Пусть же судьба привьет Дивной породы плод К ветви любимого нами ствола; Пусть же клан Элпайн весь Радостно грянет днесь: «Родрику слава, и честь, и хвала!» 21 Тут леди Маргарет к судам Сошла в сопровожденье дам, Они спускались под откос, Не повязав своих волос, И хором воздана была Герою Родрику хвала. И, продолжая ликовать, Счастливая велела мать, Чтобы двоюродной сестрой Был встречен доблестный герой: «Не Дуглас разве твой отец? Надень же храброму венец!» И Элен, с горечью в душе, Повиновалась бы уже, Но в эту пору среди скал Трубач далекий заиграл. «О Аллен-Бейн, пришел домой Родитель благородный мой; Давай на ялике вдвоем Его сюда перевезем!» Она быстрей, чем солнца луч, К воде сбежала с горных круч; Покамест Родрик среди скал Предмет любви своей искал, Был от нее уже далек Уединенный островок. 22 Из смертных быть дано иным Причастным к чувствам неземным, И так порой слеза чиста, Что человеком пролита, Как будто кротко в час тоски Скатилась с ангельской щеки, И удержать ее невмочь Отцу, увидевшему дочь. Бесстрашный Дуглас, полный сил, Дочь обнимая, ощутил, Что затмевают слезы взор, Хоть их не знал он до сих пор. И, встрече радуясь с отцом, К его груди припав лицом, Узрела дочь, что мучит стыд Того, кто в стороне стоит, А представлять его зачем, Коль это юный Малькольм Грэм? 23 Тогда же Аллен увидал, Что Родрик к острову пристал, Но прежде чем глаза опять На горца гордого поднять, С тоской на Дугласа взглянул И слезы со щеки смахнул. А Дуглас, Малькольма обняв, Сказал (и был, должно быть, прав) «Мой друг, наш Аллен омрачен - Все позабыть не может он Тебе неведомого дня, Когда хвалой встречать меня К воротам Босуэла пришло Певцов несметное число. Несли у Нормана в боях Отбитый мной кровавый стяг Пятнадцать рыцарей — любой Славней, чем Родрик удалой. Я мог доволен быть собой. Но, Малькольм, верь: была тогда Моя душа не столь горда, Хоть каждый шедший в свите лорд Мной, победителем, был горд, И в Босуэле, в любом углу Все воздавали мне хвалу, - Как ныне, старца видя грусть И радость дочки, я горжусь, И мне милее их привет, Чем счастье воинских побед. Прости, но мне они дарят Замену всех моих утрат». 24 От щедрой стали похвалы Девичьи щеки вдруг алы, Но в том и прелесть сих похвал, Что Дуглас рек, а Грэм внимал. И Элен, скрыть стараясь стыд, Теперь собак к себе манит, И на девичий нежный зов Спешит покорно свора псов. К ней на плечо, чуть позвала, Сел сокол и сложил крыла. Он к ней и ластится и льнет, Не помышляя про полет. Она, меж сокола и псов, Подобна божеству лесов. Хотя родитель, может быть, Сверх меры начал дочь хвалить, Влюбленному еще трудней Сужденье высказать о ней: Любимый облик вновь и вновь Внушает пылкую любовь. 25 Отлично Малькольм был сложен. Да и лицом хорош был он. Едва ль досель в шотландский плед Ему подобный был одет. И что, скажите мне, вилось Нежней льняных его волос? Но от него, как от орла, Укрыться птица не могла. Он все тропинки знал в горах, Не ведал, что такое страх, И лань спастись старалась зря, Когда вставал он, лук беря: Хотя как ветер мчалась дичь, Он успевал ее настичь И дальше шел путем своим, Отважен и неутомим. Он и душою и на вид Был пылок, смел, учтив, открыт. До встречи с Элен не был он Еще ни разу так влюблен. Плясало сердце в нем — совсем Как гребень, украшавший шлем. Но люди, знавшие о том, Что не мирился он со злом, Что волновал его не раз О древних подвигах рассказ, Не сомневались ни на миг: Когда б он зрелости достиг, То, полный разума и сил, Совсем бы Родрика затмил. 26 Обратно двинулся челнок, И дева молвила: «Далек Ты был от нас и одинок, Отец, что ж не спешил назад?» Все прочее добавил взгляд. «Мое дитя, охота мне Напоминает о войне, Напоминает лишь она Мои былые времена. Близ Гленфинласа предо мной Явился Малькольм молодой. Небезопасно было там: За мной ходила по пятам Толпа охотников, но он, Хоть этим преступал закон, Рискнул сопровождать меня, От верной гибели храня. Надеюсь, Родрик удалой Не вспомнит о вражде былой, А иначе бог весть к чему Стоять за Дугласа ему». 27 Увидев Грэма, храбрый гэл Мгновенно весь побагровел, Хотя не выдал грозный взгляд Того, что гостю он не рад. За разговорами денек Так весь у них бы и протек, Да в полдень прибывший посол В сторонку Родрика отвел, И обнаружилось тогда, Что ожидает их беда. Все Родрик мыслил о своем, Но к ужину велел звать в дом И рассадил у очага Мать, Грэма — своего врага И Элен с Дугласом. Он вдруг Умолк, потом взглянул вокруг, Как будто пробовал сперва Сыскать достойные слова. Потом, поправив свой кинжал, Он поднял брови и сказал: 28 «Я буду краток — я таков, Что попусту не трачу слов. Отец мой! — если так назвать Себя позволит Дуглас. Мать! Сестра! Но отчего с тоской Ты, Элен, взор отводишь свой? И Грэм, с кем буду я знаком Как с добрым другом иль врагом (Об этом речь пойдет, когда Войдет он в зрелые года), - Внимайте: объявил король Смерть всем, кто вольным был дотоль! Кто выходить любил на лов, На дичь пуская соколов, Сам угодил теперь в капкан; А кем король на пир был зван, Кто послужить хотел ему, Тот умерщвлен в своем дому. Их кровь ко мщению зовет В краю, где льется Тивиот, Где Эттрик свой поток стремит И плещет полноводный Твид. Наш край, что вольно жить привык, Теперь пустынен стал и дик. Днесь коронованный тиран, Кровавой спесью обуян, У нас бесчинствует в стране. Охота вновь пролог к войне! Пример соседних областей Раскрыл намеренья гостей. К тому же ведайте, что враг Заметил Дугласа в горах, - Об этом мой вассал донес. Что ж делать нам — вот в чем вопрос?» 29 Со страху помутился свет Для Элен и для Маргарет. Одна в отца вонзает взгляд, Где сын — глаза другой глядят. В лице менялся между тем Неустрашимый Малькольм Грэм, И, коль судить по блеску глаз, За Элен он дрожал сейчас. Тут старый Дуглас молвил им, Печален, но неколебим: «Отважный Родрик, грозен гром, Но не всегда чреват огнем, И все же лучше я уйду, Чтоб не втянуть и вас в беду И гневных молний не навлечь; Я избегу с монархом встреч. А ты, коль будешь ты не прочь Войсками королю помочь, То, покорясь и поскромнев, Ты отведешь монарший гнев. Останки Сердца — я и дочь - Уйдут вдвоем отсюда прочь Искать лесной сторожки сень, Где мы, как загнанный олень, В беде прибежище найдем И где погоню переждем». 30 «Нет, — молвил Родрик, — никогда! Такого не снести стыда Моей наследственной Сосне, Мечу отцовскому и мне. Нет, Дугласов почтенный род Один на гибель не пойдет! Послушай, дай мне в жены дочь, Советом обещай помочь, И — Родрик с Дугласом вдвоем - Друзей немало мы найдем: Ведь есть причины, чтобы к нам Пристать всем западным вождям. Чуть возвестит труба мой брак, От ужаса согнется всяк Во вражьем логове в дугу, А факел свадебный зажгу - Так будет выжжена земля, Что сон пройдет у короля. О Элен, погоди! О мать, Меня не надо осуждать - Я вот ведь что хотел сказать: К чему пылание войны, Коль Дуглас всех детей страны Сплотит и все мы вместе с ним В горах проходы заградим? Ведь коль закрыт в горах проход, Король обратно повернет». 31 Найдется меж земных сынов Такой, что в башне спать готов, Когда внизу морской прилив Безумствует, нетерпелив. Он спит, дурные видя сны, Покуда небеса темны. Но чуть, зарею пробужден, Внезапно в бездну глянет он, Ему откроется провал. Он слышит, как бушует шквал, И видит: ложе, где он спит, Как волос на ветру дрожит. Не здесь ли возникает страх В железных некогда сердцах, Который им велит идти По наихудшему пути? Вот так и Элен страх толкал Теперь как в бездну, как в провал: Едва понятны стали ей Все ужасы грядущих дней, Пришла ей мысль спасти отца Ценою брачного венца. 32 По виду девы в тот же миг Грэм в этот замысел проник. Рванулся юноша вперед, Но не успел раскрыть он рот, Как Дуглас увидал, что дочь Не в силах муки превозмочь, И то она огнем горит, А то отхлынет от ланит Вся кровь, и вновь она бледна, Как уходящая луна. «Довольно, Родрик! Знай, что ей Вовеки не бывать твоей! Румянец у нее не тот, Что склонность сердца выдает. Тому не быть. Ты нас прости И лучше с миром отпусти. Знай, не в обычае моем На короля идти с копьем. В былые годы у меня Учился он седлать коня. Он славный мальчик прежде был, И я, как дочь, его любил. Его поныне я люблю, Хоть не угоден королю. Не стоит принимать тебе Участие в моей судьбе». 33 Такой ответ смутил вождя. Он, зал огромный обходя, Глядел из-под густых бровей, Не пряча горечи своей. При факелах отважный гэл Полночным демоном смотрел, Склонившим тени темных крыл Там, где паломник проходил. Неразделенная любовь Вождя терзала вновь и вновь, И Родрик Дугласа опять Стал пылко за руки хватать, И слезы хлынули из глаз С его рожденья в первый раз. Без упованья прежних лет Померк навеки белый свет, И ходуном ходила грудь; Уж не гордился он ничуть И лишь без умолку рыдал, Притихший оглашая зал. Рыдает сын, страдает мать, И ужас деву стал терзать, Она встает, нельзя грустней, И Малькольм следует за ней. 34 Но Родрик обернулся к ним, Огнем безжалостным палим. Все — стыд, и боль, и пыл, и злость - В багровом пламени слилось: Отныне Родрик удалой Вернулся к ревности былой. Он тотчас Малькольма схватил И во все горло завопил: «Назад! Иль свет тебе не мил? Назад, мальчишка! Иль не впрок Тебе недавний был урок? Так радуйся, что здесь мой дом! А счеты мы еще сведем!» Но, как борзая, между тем На Родрика рванулся Грэм: «Пусть на меня падет позор, Коль меч не разрешит наш спор!» Сильны, смелы и горячи, Схватились оба за мечи. Бой грянул. Дуглас в тот же миг Развел соперников лихих И молвил: «Кто продолжит бой, Отныне враг навеки мой! Безумцы, прочь войны металл! Ужель так низко Дуглас пал, Что даст оспаривать в бою Он дочь любимую свою?» Обоих охвативший стыд Им отпустить врага велит, Но на врага нацелен взгляд И острый меч в руке зажат. 35 Но скоро меч в ножны убрать Уговорила сына мать, И храбрый Малькольм был смущен, Услышав Элен горький стон. А Родрик, спрятав острый меч, Повел язвительную речь: «Проспись! Грешно в такую ночь Ребенка гнать из дома прочь. А утром к Стюарту ступай, Скажи, что Родрик за свой край Сумеет постоять в бою И не уронит честь свою. А к нам пожалует король - Путь указать ему изволь! Мой паж, чтоб зла не сталось с ним, Охранный лист ему дадим!» Но Малькольм вымолвил в ответ: «Тебе страшиться нужды нет: Незыблем ангела приют, Хоть там разбойники живут; Глумись же ты над теми, в ком Нет силы стать тебе врагом. Я знаю горные пути И в полночь там могу пройти, Хотя бы даже где-нибудь Сам Родрик преградил мне путь. О Элен, Дуглас, мы опять Должны друг друга увидать. Я отыскать сумею вас И не прощаюсь в черный час. Знай, Родрик, встретимся и мы!» Он молвил и пропал средь тьмы. 36 И Аллен вышел с ним во тьму (Так Дуглас повелел ему). Он гостю объявил о том, Что Родрик Огненным крестом Поклялся озарить страну, Клан поднимая на войну, И Грэму встретить не к добру Тех, кто сойдется здесь к утру. Старик совет ему дает, Где переплыть чрез бездну вод, Но тратит на ветер слова. Не внемля старцу, Грэм сперва Снял все, во что он был одет, И, уложив в свой пестрый плед, Им обвязал крест-накрест грудь, И в озеро готов нырнуть. 37 Но прежде рек: «Прощай, отец, Ты — преданности образец!» - И руку протянул ему. «О, даже в собственном дому Не властен я укрыть друзей! Господствует в стране моей Теперь король, а я пока Владелец сердца да клинка. Но если я в своем роду Хоть душу верную найду, Забудет Дуглас в тот же день, Что жил как загнанный олень, Пока его родную дочь… О, даже вымолвить невмочь! Но Родрику сказать могу, Что у него я не в долгу - Я не взял даже и челна!» И скрыла юношу волна. И вот по гребню пенных вод Отважный юноша плывет, И Аллен свой усталый взор Вслед смельчаку туда простер, Где по-над кипенем волны Тот плыл в сиянии луны, И волны прочь гнала рука, Как будто пену с молока. Не смог он, к берегу приплыв, Сдержать ликующий порыв И громко крикнул, и поэт Махнул рукой ему в ответ. Песнь третья. ОГНЕННЫЙ КРЕСТ

Комментарии к книге «Дева озера», Вальтер Скотт

Всего 0 комментариев

Комментариев к этой книге пока нет, будьте первым!

РЕКОМЕНДУЕМ К ПРОЧТЕНИЮ

Популярные и начинающие авторы, крупнейшие и нишевые издательства