Временник Выпуск 1
Велимир Хлебников
1-ый лист из 317
Перечень. Азбука ума.
М — деление некоторого объема на неопределенно большое число частей, равных ему в целом. М — это отношение целого предела строки к ее членам Мука, молот, млин, мел, мягкий. Мышь. Мочка. Л — переход движения из движения по черте в движение по площади, ему поперечное. пересекающее путь движения. Л = √—i. Лоб, латы, лыжи, лодка, лет, лужа (движение веса), лава — растянутый строй.
С — движение посланных неподвижной точкой нескольких точек под узким углом и в одном направлении. Солнце, сиять (лучи), сыновья, сон (потомство неподвижного предка), семья, семя, соль (луч правителя). К — переход сил движения в силы сцепления. Камень, закованный, ключ, покой, койка, князь, кол, кольца. Ш — сближение и уменьшение числа поверхностей при сохранении их площади. Союз поверхн. в одну. Также наибольшей объем в наименьшей и наиболее гладкой поверхности. Шить, ширь, шут, шарь. Шумный = безрогий. Шорох, шум, шамкать. Щ — наибольшая поверхность при данном объеме. Изобилие углов. Щерть, щель, щедровитый, щерба, щовба, щурить.
З — созвучное колебание отдаленных струн. Разделенные дрожания одного происхождения и числа колебаний. Отражение. Зеркало, зой (эхо), зыбь (отраженная буря), змей двигающаяся отражаясь. Звать, звезды, зорька, заря, зарница (отражение молнии), зень, зрак, озеро, зуд — боль без причины, отраженная.
Ч — Оболочка. Поверхность, пустая внутри, налитая или обнимающая другой объем. Череп, чаша, чара, чулок, чрен, чоботы, черевики, черепаха, чехол, чахотка. В — волновое движение, вращение = ветер, вихрь, вить, вал, волос, волны, ворота, время возврат, волчок, высь (брошенное в нее возвращается), вервие, вир, ворота вертятся как и волчок. При завывании вертится звук. Враг заставляет повернуть прямое движение, луч круга. Вес, причина вращения земель кругом солнца.
П — Движение, рожденное разностью давления: порох, пушка, пить, пустой. Переход вещества из насыщенного силой давления в ненасыщенное, пустое, из сжатого состояния в рассеянное. Пена, пузырь, прах, пыль. П по значению обратно К. Кузнец сковывает, печь, пушка, порох, пыль, пена, пузырь, пуля рассеивают прежде собранное вещество. При П мы имеем свободные в одном измерении пути для движения вещества от сильного давления в слабое. Напр. Печь = пищаль = пушка = пружина = право = путь = пад = пузо = пасть = горло для питья и пиши, пасти, править для разности давлений воль, палить. В печи дрова обращаются в дым. Перун maximum воли и давления. Ж — свобода двигаться независимо от соседей. Отсюда жидкий и живой и все около воды, жабры, жаба. жажда, жалга. З — здесь есть отделения сухого, полного движения, начала от воды, борьба огня и воды. В древнем рассудке между водой и временем (прошедшим) протянута черта равенства Отсюда родство ждать и жаждать Ж — часто отделение воды от огневого начала.
X — нуждающиеся для роста в прикрытии (помощи, защите). Хилый, охранять, холя, хибарка, хата, храм, хлев! похищать, хлеб, хиреющий. Также охранители — хоробрые, хутор — хижина разрушающие защиту — охальничающие, хоять, хула — вторжение в защищаемое; холод. Ховаться — прятаться. Хохол, холка — защищает глаза. Володать и волос = холодать говорит об общих точках теплоты и жизни. X — это то, что не существует вне покровов, само по себе осужденное не существовать, хитрый = двуличный = спрятанный. То что кладется в другие места. т. Хлеб искусственно разводится. Хоронить, хвост. Разрушающий природу Т — это часто остановки движения — тын, только тень, тиять, туча. Точка. Теплота рождается остановкой движения.
Д — переход части из одной силовой области в другую. Дар, дань, дочь (покидающая свое племя), делить, дробь, доля.
Т — закрытое для зрения и луча света, темя, тыл (головы), темь, тень, туча, тиять. Уничтоженный природы тор, закрывающее вещественное движение, тын, точка; тяжелый — мешающий двигаться; уничтожение луча жизни, тухнуть. Языку присущ лучевой взгляд на жизнь. Сиять имеет дело с обшей огневой точкой и множеством исходящих лучей (солнце). Сой — род имеет дело с общей родовой точкой — некоторым предком и многими потомками.
Если С — движение прочь от неподвижной точки (рост пути, постоянство угла) то В — движете около неподвижной точки (постоянство пути, длина и рост и перемена угла) волосы, ветки, веять. В воске и ваянии, влаге и воде, меняется угол частиц, но общая длина их и место постоянны. Вращаться, вертел, винт, веретено, вьюнок, вихрь, верея, вал подчеркивают, что именно эти два условия постоянство длины и перемена угла создают круговое движение.
Письмо двум японцам[1]
Наши далекие друзья! Случилось так, что мне пришлось прочесть ваши письма в «Кокумине-Симбун», и я задумался, буду ли я навязчив, отвечая вам. Но я решил, что нет, и, поймав мяч, бросаю его вам, чтобы участвовать в нашей игре в мяч младших возрастов. Итак, ваша рука протянута к нам, итак, ее встретила рукопожатием наша рука, и теперь обе руки юношей двух стран висят над всей Азией, как дуга Северного Сияния. Самые хорошие пожеланья рукопожатию! Я думаю, что вы о нас не знаете, но случилось так, что кажется, что вы пишете нам и о нас. Те же мысли об Азии, какие осенили вас умно внезапно, приходили и нам в голову. Ведь это случается, что на расстоянии начинают звенеть струны, хотя никакой игрок не касался их, но их вызвал таинственный звук, общий им. Вы даже прямо говорите к юношам нашей земли и от имени юношей вашей. Это очень отвечает нашей мысли о мировых союзах юношей и о войне между возрастами. Ведь у возрастов разная походка и языки. Я скорее пойму молодого японца, говорящего на старояпонском языке, чем некоторых моих соотечественников на современном русском. Может быть, многое зависит от того, что юноши Азии ни разу не пожали друг другу руки и не сошлись для обмена мнениями и для суждения об общих делах. Ведь если есть понятие отечества, то есть понятие и сынечества, будем хранить их обоих. Как кажется, дело заключается не в том, чтобы вмешиваться в жизнь старших, но в том, чтобы строить свою рядом с ними. То же общее, о чем мы молчим, но чувствуем, есть то, что Азия есть не только северная земля, населенная многочленом народов, но и какой-то клочок письмен, на котором должно возникнуть слово Я. Может быть, оно еще не поставлено, тогда не должны ли общие судьбы, некоторым пером, написать очередное слово? Пусть над ним задумалась рука мирового писателя! Итак, вырвем в лесу сосну, обмакнем в чернильницу моря и напишем знак-знамя «я Азии». У Азии своя воля. Если сосна сломится, возьмем Гауризанкар. Итак, возьмемся за руки, возьмем двух-трех индусов, даяков и подымемся из 1916 года, как кольцо юношей, объединившихся не по соседству пространств, но в силу братства возрастов. Мы могли бы собраться в Токио. Ведь мы — современный Египет, поскольку можно говорить о переселении душ, а вы часто звучите как Греция древних. Когда даяк, охотник за черепами, прибьет к хижине открытку Верещагина «Похвала войне», он присоединится к нам. Но это прекрасно, что вы бросили мяч лапты в наши сердца. Это потому хорошо, что дает нам право сделать второй шаг, необходимый для обеих сторон и невозможный без вашего любезного начала, так как в возврате мяча заключается игра в мяч.
Весь Ваш, японские друзья, В. Хлебников.
Вот порядок вопросов, которые мы бы могли обсудить при первой встрече на Азийском съезде.
1) Союзная помощь изобретателям в их войне с приобретателями. Изобретатели нам близки и понятны.
2) Основание первого Высшего Учебна будетлян. Он состоит из нескольких (13) взятых внаймы (на 100 лет) у людей пространства владений, расположенных на берегу моря или среди гор у потухших вулканов в Сиаме, Сибири, Японии, Цейлоне, Мурмане, в пустынных горах, там, где трудно и не у кого приобретать, но легко изобретать. Радиотелеграф соединяет их все друг с другом, и уроки происходят по радиотелеграфу. Иметь свой радиотелеграф. Сообщение по воздуху.
3) Устраивать через 2 года правильные нападения на души (не на тела, а на души) людей пространства, охотиться за науками, поражая их смертельной стрелой нового изобретения.
4) Основать Азийский Ежедневник песен и изобретений. Это для того, чтобы ускорить наш полет стрижей будущего. Статьи печатаются на любых языках, по радиотелеграфу из всех концов. Переводы содержания за неделю. Он будет хлыстом скорости тогда, если будет ежедневным и если будет в руках будетлян!
5) Думать о круго-Гималайской железной дороге с ветками в Суэц и Малакку.
6) Думать не о греческом, но о Азийском классицизме (Виджай, ронины, Масих-аль-Деджал).
7) Разводить хищных зверей, чтобы бороться с обращением людей в кроликов. В реках разводить крокодилов. Исследовать состояние умственных способностей у старших возрастов.
8) В наших снятых в временное пользование живописных владениях устраивать таборы изобретателей, где они смогут устраиваться согласно своим нравам и вкусам. Обязать соседние города и села питать их и преклоняться перед ними.
9) Добиться передачи в наши руки той части средств, которая приходится на нашу долю. Старшие возрасты не умеют выдавить из себя достаточно честности по отношению к младшим, и во многих странах эти последние ведут жизнь константинопольских собак. Напр.:
10) В остальном предоставить старшим возрастам устраиваться, как им угодно. Их дело — торг, семьи, приобретения. Наше — изобретение, война с ними, искусства, знания.
11) Разрушать языки осадой их тайны. Слово остается не для житейского обихода, а для слова.
12) Вмешаться в зодчество. Переносные каюты с кольцом для цеппелинов, дома-решетки.
13) Язык Чисел Венка Азийских юношей. Мы можем обозначить числом каждое действие, каждый образ и, заставляя показываться число на стекле светильника, говорить таким образом. Для составления такого словаря для всей Азии (образы и предания всей Азии) полезно личное общение членов Собора Отроков будущего. Особенно удобен язык чисел для радиотелеграмм. Числоречи. Ум освободится от бессмысленной растраты своих сил в повседневных речах.
Второй язык
О втором языке песен. Числоимена. Противоречие ласковых видений, свечей пира и головы чумы, разбившей окно и занесшей над миром копыто, волн Моровой Меры, вот, что после кары, павшей на близких, заставило слог Пушкина звучать с той силой, которая бывает всегда, когда струны Любви и Чумы натянуты рядом. Конечно когда египтянка ценой жизни ценила свою ночь и когда председатель поет: Итак хвала тебе Чума, здесь мы имеем один и тот же звук струны. «Победа уст» над «дыханием Мора» — вот, что воспето Председателем.
Случайно ли что высшие гребни этой песни, где вместе страсть и Мор, где оправдан звон торопливых стаканов перед лицом гостьи, построены на одном П и пяти М?.
П начаты ея слова: Перун, парень, пламя, парь, порох пыл, песни и сам пламенный Пушкин, М — мор, морок, морозь, мертвец, мера, меч, молоть, мертвый — полный Тул стрел Смерти, как охотницы за людьми. Жизнь, как миг, мрак могилы. Этот звон чаш-черепов и песни могилы на определенном числовом законе? Да!
Изь 5 отделов песни Мэри только четвертый посвящен встрече Лады и Мора и в нем тоже 5 (м) + 1 (I). Победа над смертью в том, что и умерев, Мэри любит живого. В песне председателя 4-ый и 5 отдел «дуновение чумы… наслаждение» оба построены на 5 м + 1 п. У Лермонтова то-же цена жизни за «ночь угара и наслаждений» звучат в «Тамаре». 8 первых отделов посвящены описанию Тамары. 9-ый отдел: «Но только что утра сияние кидало свой луч по горам мгновенно и мрак и молчание опять воцарятся там»: здесь два п + 5 м. Отдел из Демона: «Смертельный яд его лобзаний» также имеет 5 м и 1 п. Во всем мире около 150 п и 250 м Парус победы в море мора, согласно разделению на Председателя и Мэри имеет числовое имя 5 м + п.
Кажется, я ошибся, но по записям в «Пире во время чумы» 140 п и 226 м; 140 + 226 = 365 число дней в году.
«Вы были строгой вы были вдохновенной…»
Вы были строгой, вы были вдохновенной, Я был Дунаем, вы были Веной. Вы что-то не знали, о чем-то молчали, Вы ждали каких-то неясных примет. И тополи дальние тени качали, И поле лишь было молчанья совет.«Не выли трубы набат о гибели…»
Не выли трубы набат о гибели: «Товарищи милые, милые выбыли». Ах, вашей власти вне не я — Поет жестокий узор уравнения. Народы бросились покорно, Как Польша, вплавь, в мои обители, Ведь я люблю на крыльях ворона Глаза красивого Спасителя! За не я спрятан За ним, за ним! Туда, где нем он! На тот зеленый луг, за Неман! За Неман свинцовый и серый! За Неман, за Неман, кто верует!Печальная новость 8 апр. 1916
Как и я, верх неги, Я, оскорбленный за людей, что они такие, Я, вскормленный лучшими зорями России, Я, повитой лучшими свистами птиц. Свидетели вы, лебеди, дрозды и журавли Во сне провлекший свои дни, Я тоже возьму ружье (оно большое и глупое, Тяжелее почерка) И буду шагать по дороге, Отбивая в сутки 365.317 ударов — ровно И устрою из черепа брызги И забуду о милом государстве 22-летних, Свободном от глупости возрастов старших, Отцов семейства (обшественные пороки возрастов старших!) Я, написавший столько песен, Что их хватит на мост до серебряного месяца. Нет! Нет! Волшебница Дар есть у меня, сестры небоглазой. С ним я распутаю нить человечества, Непроигравшего глупо Вещих эллинов грез. Хотя мы летаем. Я ж негодую на то, что слова Нет у меня, чтобы воспеть Мне изменившую избранницу сердца. Ныне в плену я у старцев злобных Хотя я лишь кролик пугливый и дикий, А не король государства времен, Как зовут меня люди Шаг небольшой, только ик И упавшее О — кольцо золотое, Что катится по полу.«Панна пены, панна пены…»
Панна пены, панна пены, Что вы, тополь или сон? Или только бьется в стены Роковое слово «он»? Иль за белою сорочкой Голубь бьется с той поры, Как исчезнул в море точкой Хмурый призрак серой при? Это чаек серых лет! Это вскрикнувшие гаги! Полон силы и отваги, Через черес он войдет!Божидар
Пиры уединения
I
На небе закат меланхолический полусмерк. Вселенной Горизонт раздвинулся — Головокружительно… Пылью засверкал фейерверк Планетный. Дух кинулся В вожделенный Метафизический мир — неизведанный верх.II
Ходули логические, мучившие — я снял. — Трясины Заблуждений, мудрости Силлогистической — пройдены; дух радостно внял Как таяли трудности… О долины Обворожительный — неба простор, вас ли объял?III
Вступаю, приплясывая, в приветливые поля, Печалью Упоен таинственной… О, Уединение, нежная богиня, моля, К тебе, я единственной Чуть причалю, Ты принимаешь милостиво в сумрак меня…IV
В озерах Забвения — прохладном хрустале Купаюсь, Забывая прежнее. И высокомерие взрослого меркнет в стекле Озер. Неизбежнее Возрождаюсь Благоговейно молящимся мальчиком Земле.V
Окутанный сумраком дымчатой темноты, Беззвездной, Улыбаюсь думая: «Я в небытии… я в прекраснейших полях пустоты. О, Жизнь угрюмая, Безвозмездно Ты прожита!..» И ложусь на душистые цветы.VI
Целую цветы — благоуханнейшие уста, Росою Ароматной влажные. Жертвоприношу размышления под сенью куста Жасмина миражные Тишиною Непостижимой длина увита и пуста.Григорий Петников
«Море горело намереньем…»
Море горело намереньем, Чтобы взбегающий гребень Пеною воздух овеял. Чтобы синеющий и непонятный Бором окутал время Судьбами, зеленью тел. Но убегая умирать. Гуще глядясь на берег. Дали рядами считая Избыв дорогую измену — Доверий На лоно! под шопот пригорка Траву зажигая восторгом Ты будешь в ушах как серьга Как плес золотого разлива Ты будешь горой велика И лицами будешь сверкать Лукаво мелькая — марина«Моя чреда…»
Моя чреда В волнистой колыбели роста Не стать не выше быстрым взмахом, Но относительно серпа Черпать тебя виденьем знака. Так просекается волна На чистой волноловле пены И замечается облава В веденьи хитрого алана Не знать о трепете ирана И мы наметим черни злата Когда ты скажешь, что не мерить Не можем в смерти колыбели Так ты ведешь около колокола. Волнистой питью боры Коукала.Николай Асеев
Ось (Крики)
1
Где скрыть от взоров любопытных Мороза цвет-белокопытник. Я выбран осени в хорунжие Росы холодной свежей волей, Несу последнее оружие На огневые крики боли. На выкрики клювов утиных Из холода звонкой реки — Летят на своих паутина Сквозь синюю даль пауки, Охотник, напрасно ты целишь В кричащую дикую прелесть: Прозрачный ломается шерешь И песня со смертью разстрелись, И смерть, посидевши на мушке, Рассыплет по берегу смушки.2
Этот лес еще не очень Обожжен и позолочен. Этот день еще не так Полон бегства птиц и птах. Но грубостью боли терзаясь, Кричит человечески заяц. И тлеют поляны от лая От хриплого желтого смеха. Где мчатся лисицы пылая Летающим пламенем меха Где — леса невидную убыль — Обрежут косые дробины: И напасть к дереву дупель Сквозь красные капли рябины. И воют пришедшие с Волги Веселые сивые волки1916. Октябрь
Ухват языка. Приставки
Су. Значение: неполное бытие, состояние; связанное как материально или образно со словом с которым стоит, так:
Су-мрак = неполный мрак; — су-мерки = не полный мрак; — Су-пруг = одно из лиц цельно мыслимой пары; — Су-кровица = сопровождающая кровоизлияние; — Су-глинок = не единообразно глинистая почва; — Су-мный = как бы подвергшейся тяжелому сомнению: Су-тужный = как бы подвергшейся туче = печали; — Су-к = разветвление ветви соответственное корню; — Су-гроб = погребающее под собою, напоминающее о гробе.
До сих пор полагалась как видоизмененное со. Однако это неверно; так, из сопоставления двух разного значения слов — сумный и сомневающийся, видна степень влияния этой приставки на образование самостоятельного словообраза: в слове сомневающийся смысловое значение всецело лежит и объясняется глаголом мнить, между тем как сумный утеряло эту наглядность и тяжелые значения распределились поровну между приставкой и глаголом причем и первостепенное значение образности отошло к первой.
Ту. Очевидно происхождение от наречия тут. Значение — указания — ту-склый = стеклянно-блестящий; Ту-ман = заманивающий; Ту-лово — главная часть тела (как го-лова = верхняя часть); Ту-земец = коренной житель страны; Ту-мак = удар — цель маха.
Па. Значение: бывший объем извне сжатого в образе понятия, закл. в слове к которому па приставлено
Это опять таки не видоизмененное по так как замены одной приставки другою быть не может; по означая действие протекающее во времени, всегда и подчинено этому времени Так, в словах полуда, погонщик, порыв. последователь, послух, поклон, все время главенствует глагольное речение и самостоятельность значений этих слов сомнительна. Иначе говоря — приставка здесь присоединена механически и не имеет самостоятельного значения, она слышна здесь и не привилась к понятию ей облекаемому. Между тем в словах: пазуха = место, занимаемое приподнятой дыханием грудью, палуба = покрытая лубом часть корабля, пастырь = пастух душ, священник (нем. пасторь?), пасынок = заменяющий сына, падчерица = дочь, паморок = глубина сознания.
Также помнить и память, где для одного поняла понадобились разные оттенки при словопроизводстве, значение при котором стоить приставка подчинено ей до полного обновления его понятия.
Го: значение высоты в точном и переносном смысле. Гореть = подниматься вверх, возноситься. Гора = поднятая поверхность земли. Гордый = высокородный; город = строился на возвышении; Государь = Высокий судья; Голова = верхняя часть тела. Гоп = восклицание при прыжке.
Я. значение: объема. б. м. остаток вспомогательного глагола «яти», сохранявшегося в производных веять, поять, лиять. рьять, сеять; наконец: брать, звать, спать и т. д.
Слова: ящик, яма = обнимающие: ямки = ухват; якорь = цепляющийся за корье; ястреб = берущий падаль — стребу; язва = раскрывающая зев; ялая, яловые = пустая внутри; ядро = внутренности шара.
Новизна этих приставок дает нам только лишнюю уверенность в ненужности всяких филологических изысканий, так как, не будучи зарегистрированы официальным языковедением, они своей наглядностью грызут внутренности языковеда, мечтающего о диете грамматических сухариков.
Поэтому пусть и впредь они останутся запретными для его ежедневного супа глупости. На основании закона об авторском праве, мы запрещаем пользоваться ими кроме как в стихах и тем более вносить их в списки каких бы то ни было руководств и пособий.
16 октября 1916.
Жезл в волнах
(Обзор Временника. Книжное поле)
— Движение стихоловства захватывает все более крепостей у высохшего языка, запаленного бегом пространств человечества. Попытки выйти из трех измерений: рифмы, размера и содержания приняли массовый характер общего гула взволнованных поэтических толп. По большей части они не идут дальше усвоения внешнего вида предводителей, что часто бывает смешно и уродливо. Поэтические маленькие Цахесы Цинноберы усвоили тон победы, как реплику, подслушанную нами в малороссийском селе: грудной ребенок, спавший на руках матери (поэзии?) вдруг сказал басом: — «Мама, дай с…, а то батогом!».
— Исследование закона времени В. В. Хлебникова все более определяется как закон мира. Между тем неслышные результат этих исследований крадутся кабинетами ученых. Не удивимся, если присвоенный кем-либо, он неожиданно появится в чьей-нибудь «общедоступной» теории, как «давно подозреваемое» четвертое измерение.
— В «Русских Ведомостях» В. Я. Брюсов, разбирая стихи г. Эренбурга, ни с того ни с сего, обернулся с окриком (страха?) на авторов «Трубы Марсиан», обозвав ее «грубым оригинальничаньем». Мы не ставим в упрек это человеку, раздраженному дружными лаем критиков, почуявших слабость волчьих зубов, но удивляемся почему В. Я. Брюсов не подтвердил своей мысли разбором обращенного к его поколению обвинения? Неужели страницы обслуживаемой им газеты диктуют и ему темы его критических обращений?
— Изданное и-вом Центрифуга «Распевочное единство» явилось странным опытом саморекламы издателя на могиле не могущего защититься автора. Замышленная, очевидно как боевое выступление в области исследования стиха, написанная великолепно горящим языком, с острыми и самобытными терминами, с новизной основных положений, книга эта издана г. Бобровыми в виде ученической работы, снабженной снисходительным предисловием с одной стороны и комментариями с другой. Такой псевдо-научный сандвич конечно съеден псевдо-ученым рынком с охотой и уже одни благожелательные отзывы о ней филистеров могли бы возмутить всякого не помышляющего о славе благонамеренной учености. Кроме такого извращения умышленной внешности творения одного из самых молодых и горячих участников «Лирня» неприятно и грустно видеть как комментатор заботится об издании своих комментариев, якобы предвосхищающих мысли оригинального творения, а не о нем самом, хотя бы наприм. печатая титульный лист комментарий крупнейшим шрифтом и помещая свой личный автограф на обложке.
— «Четыре птицы» так называется книга стихов изд. и-вом К. Из них: одна певчая (В. Хлебников). одна боевая (Д. Бурлюк), одна домашняя (B. Каменский) и одно чучело набитое (Г. Золотухин). За эту книгу цена 2 р. Интересно сколько получает Хлебников за свои стихи на которые в надежде очевидно, и проделана эта небольшая спекуляция.
— «Бубен» Божидара является не только памятью об умершем песнеловце, памятью заботливой и устрашающей врагов юности своей остротой 12 стихотворений — двенадцать ударов в лицо смерти. Каждое рассчитано на наибольший вес. Каждое сильно и страшно не в силу своей замогильной невозвратности, а в силу своей нерожденной неожиданности. Какая-то громадная воля заключена здесь в каждую букву. Это холодные снаряды огромной взрывчатой силы. Попробуйте разучить их — и Вы поймете что вы взорваны со всей Вашей благожелательностью к автору и выкинуты за пределы остающегося вам срока жить. Все говорят о могиле, не страшась того, что было с ними до рождения. Не пришли вы из той же могилы? «Небытие» вот крик страха страшного для Вас «Бытие в не!» — вот новый голос пущего страха рожденный нами. Божидар обладал голосом для этого клича. Не оставайтесь же с этой книгой ночевать в одной комнате — вы взлетите в будущее, как мяч в небо.
— По поводу недоумения с названием книги «Ой конин дан окейн!» Многочисленные запросы непонимающих его могут легко быть удовлетворены изучением спрашивающими наречия таджиков.
— Японские юноши обратились в газете «Русское Слово» от 21/Х 1916 г. с воззванием соединиться с ними юношам русским. В ответ на это и-во «Лирень» предложило конгресс юношества в Токио, о времени его будет извещено особо.
— «Известия Книжных Магазинов т-ва М. О. Вольф» — единственное в России издание, следящее зорко и беспристрастно за книжным миром. Будучи осведомленнейшим справочным столом обо всем, что относится к литературе, оно, естественно, выдвигая свои издания, никогда не допускает малейшей некорректности к конкурентам; более того — столь легкий и допустимый способ воздействия на группы, казалось бы враждебных ему литературных течений, — способ замалчивания — совершенно не имеет в нем места. Благородный тон его коротеньких, но всегда содержательных рецензий дает уверенность, что собрание этих тоненьких брошюрок займет одно из первых несть в русском книговедении.
— Совершенно иное впечатление вызывают «Бюллетени Литературы и Жизни», якобы претендующие на большую осведомленность и жизненность. Полная случайность и бесцветность обозреваемого материала, наивная погоня за последним mot литературного и философического дня, определяют вполне это издание как паразитирующее со спекулятивными целями на желании читателя иметь литературный путеводитель.
— «Лирень» на днях издал «Ошибку барышни Смерти». В. В Хлебникова В харчевне веселых мертвецов, смерть пирует с двенадцатью своими новобранцами В разгар веселья входит незваный тринадцатый гость. Он приходить в гости к смерти самовольно и его диалог с ней короток и внушителен. Он требует глоток пива Смерти. Та, привыкшая угощать только тех, кто отказывается, смущена и не знает что делать: всего двенадцать стаканов у нее в харчевне по числу приглашенных. В искусных пререканиях, тринадцатый — незнакомец — заставляет Барышню Смерть отвинтить себе вместо стакана ее череп и Смерть, потерявшая голову, перепутывает напитки, выпивая сама приготовленную другим погибель. Она падает и признает себя побежденной. Дальше актриса играющая Смерть вскакивает и говорит, что ее роль кончена, она доиграла все.
Острота и живость действия. неуловимая прелесть и свежесть недомолвок, lapsus'ов и неожидаемых оборотов разговорною языка, всегда характеризующих творчество Хлебникова, остро сведены в этой вещи, для постановки которой требовались бы декорации рисованные Босхом; Все это, конечно, заслонит ее от подслеповатых глаз современного театра. Насмешка над смертью кажется кощунственной человечеству, привыкшему дрожа отгонять мысль о ней даже и сейчас когда оно окружено ее наводнением. А между тем насмешка — первый шаг к освобождению. Смешное не страшно, и «бездны мрачной на краю» не надо исступленно прыгать если бездна измерена и по скату ее ползет подъемная машина подлинного знания. Но конечно объяснять театру Современности значение такой вещи, — театру признающему соловья только жаренного — бесцельно. Там долго будет умилять еще кривлянье актера старающегося «пострашнее» или «попроникновеннее» вопросить «быть или не быть» где быть = не быть и обе части равенства одинаково невнятны ни слушающим, ни говорящим.
— «Лирень» готовит к печати «Распевочное Единство» Божидара. Книга будет очищена от всякого рода комментарий, дополнена пропусками и новыми схемами. Книга будет напечатана in 8.
— Выходит новая книга стихов Григория Петникова. (Стихи 1915 и 1916 г.г.).
— В «Московских Мастерах» — журнале (?) искусств, в отделе о «театре» между прочим помещена статья и некоего г. Вараввина о Хлебникове. Это неуместная и безобразная попытка разложения стиха по метопу А. Белого, понятому как радостная возможность перейти из класса критиков-глупцов в класс критиков-скопцов. Как и всегда здесь изобретение Белого жадно сожрано голодными умами литературного плебса и в результате наморщенный лоб обезьянки, вешающей очки на хвост.
— Вышла новая книга В. Маяковского.
— Следующий № Временника выходит 15 декабря.
Примечания
1
Сиотароо Ямана и Теоёоо Морита
(обратно)
Комментарии к книге «Временник. Выпуск 1», Велимир Хлебников
Всего 0 комментариев