1961
ПАВЛОВСК Уже сумерки, как дожди.Мокрый Павловск, осенний Павловск,облетает, слетает, дрожит,как свеча, оплывает.О август,схоронишь ли меня, как травасохраняет опавшие листья,или мягкая лисья тропаприведет меня снова в столицу?В этой осени желчь фонарей,и плывут, окунаясь, плафоны,так явись, моя смерть, в октябрена размытых, как лица, платформах,а не здесь, где деревья — цари,где царит умирание прели,где последняя птица парити сползает, как лист, по ступенями ложится полуночный светтам, где дуб, как неузнанный сверстник,каждой веткою бьется вослед,оставаясь, как прежде, в бессмертье.Здесь я царствую, здесь я один,посему — разыгравшийся в лицах —распускаю себя, как дожди,и к земле прижимаюсь, как листья,и дворцовая ночь среди гнездрасточает медлительный августбесконечный падением звездна открытый и сумрачный Павловск.1961
" Все стоять на пути, одиноко, как столб, "Рите
Все стоять на пути, одиноко, как столб,только видеть одно — голубиный костел,в полинялых садах, в узких щелях лощинголубые расправив, как крылья, плащипромелькнут стаи рыб в новолуние бед,осветив облака, словно мысль о тебе.За холмами дорог, где изгиб крутолобмимо сгорбленных изб появляется Бог.Разрастается ночь, над тобой высокоподнимается свет из прибрежных осок.Каждый лист, словно рыбка, лежит золотой:это крыльями жизнь поднялась за тобой.Между разных костров — все одна темнота,о, как тянет крыло, но не смей улетать.Обгоняя себя, ты, как платье с плеча,соскользнешь по траве, продолжая кричать.Так не смей улетать в новолуние бед,слышишь сосны шумят, словно мысль о тебе.1962
" Все ломать о слова заостренные манией копья, " Все ломать о слова заостренные манией копья,в каждой зависти черной есть нетленная жажда подобья,в каждой вещи и сне есть разврат, несравнимый ни с чем.Вот на листьях ручек. Так давай говорить о ручье.Вот на листьях ручей. Это ранняя влага и свет.Я смотрю на тебя, отраженного в дикой траве.
Комментарии к книге «Избранное», Леонид Львович Аронзон
Всего 0 комментариев